Истории из "Лунной Ивы"

Лунная Ива

Иногда желания исполняются незаметно для нас.

На Мейнхеттен опускалась вечерняя прохлада, наступая от более тихих окраин к центру. Малонаселенный пригород Мисти Ривер окутался легким туманом, поднимающимся от опоясывающей его речушки. Редкие прохожие, позевывая, шли домой с работы, устало цокая по булыжнику. Только раз раздался звонкий перестук копыт спешащего Зекоры?на вызов извозчика. По Кэррот стрит плыли запахи готовящейся еды и тихая музыка. Закрывающие свои бутики и магазинчики торговцы не обращали внимания на эти ставшие привычными ежевечерние события. В дальнем конце торговой улочки притулился дом, со скромным темно-синим фасадом. Яркие астры цвели в клумбах рядом с ним, и мерцала холодным серебром вывеска «Лунная Ива».

Дверь бесшумно поскрипывала на ветру, придерживаемая веревкой, с табличкой «Закрыто». В распахнутых окнах виднелись трепещущие от вечернего сквозняка переливающиеся занавески и потертая мебель. Одинокая земнопони вальсировала между столиками, оглядывая свое царство на предмет огрехов.

Не найдя таковых, она улыбнулась и направилась к стойке. Оттуда зал кафе просматривался как на копыте. Светлые потертые столы с простыми зелеными подушками для сидения, такая же барная стойка с пуфиками и стеллажи с книгами. Выбеленная мебель шикарно смотрелась на фоне темно-синих стен. В центре потолка, покрытого звездами, свисал круглый светильник-луна. Нейтральный светло-коричневый пол, имитирующий землю, завершал ансамбль цветов. На противоположной от входа стене располагалась компактная сцена, обрамленная резьбой в виде раскидистой плакучей ивы. Сегодня зал по случаю концерта украшали разноцветные бумажные птицы, наклеенные на стены и свисающие на нитках с потолка.

Хозяйка «Лунной Ивы» – светло-серая, фиолетовогривая земнопони с кьютимаркой в виде ключа-сердца имела все основания гордиться своим детищем. Ее кафе никогда не пустовало, пусть и посетители приходили в основном одни и те же. К изумлению окружающих, она помнила всех пони, появившихся в ее кафе хотя бы три раза. Взгляд сиреневых глаз кобылки застопорился на сцене с одиноким микрофоном. Скоро здесь соберется табун поклонников малоизвестной, но достойной группы «Потерянные Пони». «Ребята должны вот-вот подойти» – с этой мыслью Лайт Грей отвязала табличку и распахнула входную дверь, кивнув припозднившейся продавщице из магазина напротив. Поежившись, пони отметила, что несмотря на дневную жару, лето начинает уступать бразды правления осени. Еще полторы недели, и в Мисти Ривер пройдет ежегодная осеняя уборка.

За разглядыванием улицы ее застали два жеребца. Долговязого с льняной шерстью единорога, с волочащейся по земле гривой и хвостом, она заметила издали. Бледный и бесшумный, точно привидение, он, как обычно, был одет в соломенную шляпу с разноцветными лентами. К счастью со времен школы он подрос и, теперь, она не сползала ему на глаза.

Следом за ним вынырнул из сгущающихся сумерек статный земнопони гнедой масти, в излюбленной синей куртке и с гитарой. Соул Сонг и Симпл Стоун — сегодняшние звезды.

– Шкуру морозишь? – мелодичным тенором поинтересовался единорог. – Не сидела бы ты на сквозняке.

Лайт закатила глаза. Этот жеребец часто вел себя так, словно разменял шестой десяток. Его прозрачные голубые глаза казались не по возрасту древними, а кьютимарка в виде глаза интригующе выделялась на крупе.

Симпл кивнул ей вместо приветствия, заходя внутрь следом за ними. В последнее время он стал немногословен: очевидно, расставание с любимой сильно его огорчило. В кафе жеребец-земнопони сразу направился к сцене.

Кобылка при взгляде на пыльные с дороги копыта музыкантов вдруг поняла, что еще не привела в порядок себя.

– Ты иди, если нужно, я пока за стойкой подежурю, – как обычно предугадав ее вопрос, сказал Соул.

Лайт покачала головой и отправилась в жилые комнаты. Проходя мимо своей спальни, она бросила взгляд на комод. Там в простой деревянной шкатулке лежал ворох мятых писем, ярко белеющих на фоне темной древесины. Кобылка смущенно моргнула, хотя никто не мог прочитать ее записки. Уже несколько месяцев она пыталась составить послание кумиру своего детства, но, к сожалению, безуспешно.

К работе она вернулась уже минут через десять, застав Соула за продажей яблочного сока песочно-зеленой взъерошенной земнопони.

– Доброй ночи, Криппи, – поприветствовала Лайт первого посетителя.

– Благослови тебя Луна, – кивнула ей кобылка, застенчиво сверкнув желтыми глазами в сторону единорога.

Льняной жеребец не менее застенчиво улыбнулся ей и освободил место бармена.

Постепенно зал заполнялся, и серая пони с головой окунулась в работу. Она бегала от стойки на кухню и обратно за закусками, мешала коктейли и разносила салфетки.

– Лайт, тебе просто необходим помощник, — заявил Соул, уступая два последних барных пуфика подружкам-единорожкам в старомодных платьях.

Земнопони фыркнула и поприветствовала новоприбывших, отметив, что темно-синюю она уже знает, а светлой масти кобылица пришла впервые. Память у Лайт Грей была дай Селестия каждому.

«Лунная Ива» оказалась забита почти до отказа и некоторые посетители нетерпеливо постукивали копытами по столам и полу. Соул занял место рядом с Симплом и, оглядев зал, тихо подул в микрофон, привлекая внимание. Зрители разразились приветственными криками.

Привет всем и спасибо, что пришли, — заговорил певец. — Также «Потерянные пони» благодарят хозяйку сего дивного места за то, что позволила нам, бесталанным, выступить здесь второй раз, – жеребец махнул передней ногой в сторону барной стойки, гости кафе засмеялись неказистой шутке и тут же притихли. Симпл взял первый аккорд, и зал погрузился в гробовую тишину.

Музыка у группы не отличалась изысканностью, но необъяснимым образом брала за душу самых разных и взыскательных зрителей, о чем говорила парочка кобылок за столиком в дальнем углу. Октавия и Винил Скратч — и та и другая как-то сами выступали на местной сцене и стали заядлыми посетительницами.

Лайт наконец-то смогла расслабиться. По опыту она знала, что до конца выступления, скорее всего, никто ничего не закажет. Концерт поглотил аудиторию целиком. Земнопони позволила себе отдаться удивительно мелодичной музыке. Теплый бархатный голос Соула плыл по помещению, оживляя перед взглядом слушателей то жаркий лесной вечер, то мягкую прохладу ночи, то чистоту дня. Бесхитростные на первый взгляд печальные песни приносили невыразимое успокоение. Вскоре серая кобылка заметила, как некоторые посетители потянулись к предусмотрительно расставленным салфетницам. Синяя единорожка украдкой смахнула слезинку, и Лайт ненавязчиво подтолкнула к ней стопку бумажных платочков. Та зарделась и благодарно кивнула.

Концерты в «Лунной Иве» никогда не затягивались надолго. Уже через час музыканты закончили выступление.

– Все присутствующие знают, что сегодня ночью принцесса Луна решила побаловать нас потрясающим звездным дождем, – на прощание сказал Соул. – На всем известной «Встречной поляне» уже развернут наблюдательный пункт. Куча теплых одеял и телескопов только и ждут толпу страждущих красоты пони.

Последняя реплика привела в чувство впавшую в прострацию аудиторию. Сначала один пони застучал по столу, за ним другой, третий. И разорвав тишину, по помещению лавиной пронесся восторженный топот. Некоторые оригиналы стучали копытом о копыто, копируя грифонов.

– Действо начнется где-то через полтора часа, – с этими словами музыканты покинули сцену.

После концерта пони с удвоенной силой принялись раскупать еду и напитки, многие просили завернуть с собой. Лайт бегала точно белка в колесе и ни за что бы не справилась без Соула и Симпла. Мельком взглянув на жеребцов, кобылка раздраженно хлестнула себя хвостом. Похоже, ей снова придется выслушивать их занудные рассуждения о необходимости рассчитывать свои силы. Земнопони и рада была взять помощника, но ни один из рассмотренных кандидатов ее не удовлетворил. Разве отдал бы Симпл свою любимую гитару в чужие копыта? Гнедой жеребец хитро улыбнулся, поймав ее взгляд.

Посетители медленно покидали «Лунную Иву», жизнерадостно пересмеиваясь и зябко ежась от наступившей прохлады. Лайт провожала их взглядом, когда заметила Соула, левитировавшего перед собой ее синюю теплую попону, расшитую кружевами. Сама кобылка еще не решила, идти или нет. В конце концов, ее ждет работа. Со вздохом она посмотрела на расписанный звездами потолок.

– Не переживай, сегодня ночью никто больше не заявится, – задумавшаяся Лайт вздрогнула от неожиданности. Единорог бесшумно появился рядом с ней и бережно накинул на нее попону. Его вежливость и умение предугадывать желания окружающих вгоняли некоторых особенно впечатлительных кобылок в краску.

Земнопони отчего-то вспомнила про желтоглазую гостью. Льняной жеребец моргнул и, кажется, немного порозовел. Мысли он читает, что-ли?

Неловкий момент разрушил Симпл.

– Предлагаю опоздавшему оплатить наш следующий совместный обед, – по-детски взбрыкнув, гнедой жеребец выскочил на улицу.

Цокот копыт гулко отлетал от стен, эхом разлетаясь в разные стороны. Запыхавшиеся друзья одними из последних заявились на наблюдательную площадку, едва освещенную по краям. Силуэты пони группками и по одному занимали поляну, окруженную темной стеной леса. Деревья шелестели невидимой сейчас желтеющей листвой, приятно пахло землей и сухой травой, над головой сверкали бесчисленные звезды.

Лайт легла на спину и устремила взгляд в небо. Таинственная глубина звездной чаши манила к себе, мерцая. Будучи жеребенком, она частенько сидела у окна и пыталась запомнить расположение каждого огонька, пока родители не загоняли ее в кровать. Кобылка представляла, что на ночь небо занавешивают бархатными портьерами, похожими на театральные. А звезды – это солнечный свет, проникающий через проеденную молью ткань. Школа развеяла ее заблуждение, но не любовь к ночи.

Шепот и смешки почитателей Луны смолкли, едва показалась первая падающая звезда. Вслед за первой хвостатой гостьей появилась вторая. Они неслись над лесом и исчезали за горизонтом. Пони ахнули, когда редкие огоньки слились в один яркий дождь, точно вступительные аккорды перешли в яркую симфонию. Из общей массы зрителей в небо устремились пегасы в надежде поближе разглядеть творение принцессы.

Лайт мельком глянула в сторону скопления силуэтов зрителей. Она могла гордиться собой. Ведь именно благодаря скромной и, в общем-то, непримечательной земнопони, мейнхеттенские любители ночи смогли объединиться. Она широко улыбнулась, провожая взглядом небесных странников. Даже после окончания звездопада разношерстая толпа пони, окрашенная мраком в монохромный цвет сидела в молчании, сидела в молчании, получая наслаждение от разделенного друг с другом восторга.

Через час музыканты проводили продрогшую подругу в тихий сквер, где в ажурной беседке среди вянущих цветов разложили нехитрую снедь. Несколько бутербродов, жареные сенные кубики с приправами. В чашки разлили горячий отвар ромашки из термоса. Бледнеющий в темноте Соул жизнерадостно заметил, что не зря таскал весь день набитые едой седельные сумки.

– Слушай, один наш приятель хочет попробовать пожить в большом городе, – жуя и брызгая на Лайт крошками, начал Симпл. – Не могла бы ты его приютить ненадолго.

Лайт смахнула хвостом крошки с мордочки и прянула ушами, когда до нее дошел смысл слов. Кобылка прищурилась, сердито разглядывая невинно хлопающих ресницами жеребцов. Желающих облегчить ее работу в кафе набралась уже уйма, хоть тематические вечера устраивай. Эти, похоже, преуспеют в своем благом начинании. Если незнакомец будет жить в одной из гостевых комнат, он, естественно, предложит помощь.

– Да ладно тебе, подруга. Квайт Лэйк жеребец хороший, немного стеснительный только, – поспешил успокоить надувшуюся кобылку Соул. – Он давно уже мечтает перебраться, но не знает, где остановиться.

Лайт фыркнула. Единорог никогда не ошибается. Возможно, этот парень окажется не таким уж плохим.

– Ладно, – цыкнула серая пони. – Я буду ждать вашего засланца.

Как всегда, Лайт Грей, злясь, грубо разрушила свой интеллигентный облик. Симпл заржал, зажимая себе рот копытом, чтобы не разбудить спящих в окружающих сквер домах. Остаток ночной трапезы прошел в молчании.

Когда кобылка посмотрела на часы, было уже три часа ночи. Через полтора часа принцессы начнут менять светила на небосклоне. Пора было и по домам. «Лунная Ива» сегодня больше не откроется.

Попрощавшись с музыкантами, земнопони побрела домой. Выбравшись на главную улицу Мисти Ривер, Лайт зевнула и поежилась. Ночная тишина плотно окутывала ее. Тусклый свет фонарей слабо рассеивал темноту, превращая кустарник и деревья в фантастических животных; дома казались нежилыми, а звездное небо не таким богатым, как за городом. Земнопони стало как-то неудобно от цокота собственных копыт. Она то и дело замирала, боясь разбудить безмятежно спящих горожан. Вскоре серая пони замерла от испуга. На улице был кто-то помимо нее. Она втянула воздух затрепетавшими ноздрями, боясь учуять запах дикого зверя. Буквально месяц назад в район забрел любопытный волк и изрядно перепугал местных обитателей. Напасть он ни на кого не успел, так как его отловила служба контроля и отправила домой. Не вернулся ли он? Вскоре в панике дергающиеся уши уловили два тихих голоса. Лайт шумно выдохнула и мысленно посмеялась над собой. Видимо, это была парочка таких же, как и она, ночных гуляк.

Кобылка устало побрела дальше, невольно прислушиваясь к приближающимся голосам и почти бесшумному стуку чужих копыт. Навстречу ей из переулка вынырнули две молодые пони. Знакомая темно-синяя и ее светлой масти подруга. Приветливо кивнув ей, две единорожки вернулись к беседе. Только теперь Лайт разобрала, что они говорили.

– Я все-таки не понимаю тебя, раньше ты переживала, что никто не ценит ночь, а теперь, найдя целое общество лунных пони, боишься с ними познакомиться, – с беспокойством и заботой говорила светлая пони.

– Помнишь, что случилось в Понивилле, – смущенно пробормотала темненькая.

– Но ведь все уладилось, – тихо засмеялась светлая. – Музыка мне понравилась, спасибо за приглашение, сестра.

– Пожалуйста.

Лайт, заинтригованная беседой, пошла медленнее.

– Кстати, я услышала, что скоро в «Лунной Иве» будет отмечаться годовщина возвращения принцессы Луны, было бы здорово, если бы она официально явилась к любящим ее пони, – невзначай обронила белая единорожка.

– Я подумаю.

Лайт застыла и обернулась, как раз тогда, когда раздался шорох крыльев.

Домой земнопони пришла в трансе. Продрогшая кобылка долго стояла под струями горячей воды, стеклянным взглядом следя, как по стене ванной стекают капли. В комнату она вошла, когда солнце наполовину выглянуло из-за горизонта и лукаво подглядывало в щель между задернутыми шторами. Лайт села у комода, вороша копытами недописанные мятые письма. Где-то в груди разливалось теплое легкое чувство, словно внутри нее поселилось собственное маленькое солнышко. Осторожно сложив в шкатулку свои бумажные сокровища, кобылка устало упала на кровать.

Дневное светило и шум проснувшегося города не беспокоили маленькую серую пони, видевшую во сне прошедшую ночь снова и снова: обернулась и лукаво подмигнула белая единорожка. Через мгновение две кобылки взмыли в ночное небо в облаке собственных удивительных грив — звездной, как ночное небо, и яркой, как рассвет.