Fallout: Equestria — Бремя.

Глава 1: Дом, милый дом.

Все пони делятся на два типа. Первый тип — пони, которые не скрывают что вы им не нравитесь. Такие пони либо избегают вас, либо плюют вам в лицо. Но есть пони, которые хуже них.
Второй тип — пони, которые улыбаются вам, и всячески притворяются, что вы им нарвитесь. Однако, за улыбкой скрывается другая маска, и их слова имеют двоякий смысл. И такие пони самые опасные.

Я потихоньку начал приходить в себя. Открыв глаз, я прищурился, ожидая пока восстановится моё зрение. Вокруг меня пищало разное медицинское оборудование. Когда зрение, наконец, восстановилось, я медленно обвёл взглядом комнату. Это была обычная медицинская палата. Однако моему взгляду всё же нашлось, за что зацепиться.

— Полегче, ковбой, полегче, — Произнёс преклонного возраста жеребец песочного цвета с голубой гривой, когда я попытался встать. Он был единорогом и, судя по белоснежному халату, так же являлся врачом. — Как ты себя чувствуешь?

— Где я, кто вы? — Отрешённо произнёс я.

—Святая Селестия, — с беспокойством произнёс доктор. – Он потерял память. Сестра, скорее готовьте операционную комнату, пациент получил амнезию!

—Эй, Док, успокойся! Это всего лишь шутка. — С улыбкой сказал я.

—Ну, у тебя и шуточки, Кейл, — ответил Док улыбаясь. — Сестра, отставить операционную. Так, раз чувство юмора тебя не покинуло, то я предположу, что чувствуешь ты себя отлично. — Когда я подтвердил его слова кивком, он продолжил. — А теперь, пациент, поднимите переднюю правую конечность и держите её вытянутой.

Я сделал всё, что он просил. К счастью, это не вызвало у меня особых усилий. Док улыбнувшись, кивнул.

— Отлично, теперь, посмотри на стол, что стоит справа от тебя, и левитируй с помощью магии зеркальце. — Я выполнил его просьбу и поднёс её к лицу. В отражение был единорог с чёрной, как смола шёрсткой и фиолетовой гривой. Его глаз имел тёмный, как кровь, оттенок красного. «Почему глаз?» спросите вы. Потому что правый глаз, на который проводилась операция, был забинтован. — Превосходно! Твоя память, моторные функции тела и магические способности в норме. Теперь, отложи зеркало, я сниму повязку. Только помни: не открывай глаз сразу же, а делай это постепенно. Дай ему привыкнуть к свету.

Когда Док убедился, что я понял, как нужно действовать он принялся с помощью магии снимать повязку. Я начал постепенно открывать правый глаз.

— Док, это превосходно! — Радостно воскликнул я. — Селестия, я и забыл, каково это: видеть обоими глазами.

—Хе-хе, — Посмеялся доктор, в ответ на мою реакцию. — А теперь снова возьми зеркальце и взгляни в него.

Выполнив его просьбу, я взглянул в зеркальце, и увидел, что зрачок моего нового глаза был выполнен в стиле перекрестия оптического прицела.

—Ого, Док, Выглядит супер! Всегда мечтал о таком, спасибо!

— Я щедрый пони, и поэтому решил сделать для тебя маленький подарок. — С улыбкой на лице сказал Док. — Ну что же, раз ты очень хорошо перенёс операцию, то тебя можно уже выписывать. Но сначала, отдохни пару часов. Привыкай к зрению обоими глазами. – Произнёс доктор, покидая палату.

Как только дверь в палату закрылась и, оказавшись единственным пони в комнате, я тут же скинул глупую улыбку со своего лица.

— «Я щедрый пони, и я сделал для тебя маленький подарок» — передразнил его я. — А то, что за эту операцию ты содрал с меня в три раза больше, чем с других пони, ссылаясь на то, что я с Пустоши, это ничего не значит? Видите ли, но возможно, что Пустошь нанесла некий удар по моему физиологическому строению, из-за которого будет тяжелее проводить операцию. Бред! И какое ещё перекрестие оптического прицела?! Я что, пятилетний жеребёнок? — Разгневанно пробормотал я. — Старый скряга. Ладно, Кейл, успокойся. Ты уже не первый год терпишь такое обращение от жителей этого стойла, потерпи ещё чуть-чуть.

Наконец, я выбрался из этой белой коробки... В коробку размером побольше. Ну, тут хотя бы не пахнет лекарствами. И так, я просто не могу удержаться от того, чтобы испытать свой глазной протез в действии. Так как стойло 113 было создано для того, чтобы подготовить армию, которое будет защищать будущее королевство, то в нём было много мест, где можно было пострелять.
200 лет прошло после катастрофы, когда смотритель сказал: «пора» и двери стойла открылись, но лишь для разведотряда лучших из лучших. Спустя две недели они вернулись с 1/5 отряда и доложили обстановку. Смотрителем было решено, что ещё рано и дверь снова была запечатана. Так, по крайней мере, гласит учебник «истории Эквестрии и стойла 113». И я верю ему. Почему? Это они привели меня, будучи жеребёнком в стойло.

Ближайшее стрельбище находилось в десяти минутах ходьбы, так что я поспешил.

—Снова ты. Опять пришёл тратить патроны в пустую?

—И я тоже рад видеть вас, мистер Хуфкейк.— Опять этот старик взъелся. И ничего не в пустую, я выбиваю 10 из 10! Никогда ещё не видел таких параноидальных пони как он. — Мне как всегда пачку 308 калибра.

Бубня, старик всё же выполнил мою просьбу и достал мне коробку с патронами. Взяв в арсенале свою любимою снайперскую винтовку, я устроился поудобнее и примкнул новым глазом к оптическому прицелу. Странно, но именно глядя в перекрестие прицела я чувствую себя собой. К сожалению, мне суждено скрываться за маской добрячка. 24 часа в сутки, я притворяюсь, что у меня всё хорошо, и лишь находясь здесь, целясь в мишень, я – настоящий.

«…»

—Тише, Кейл, я понимаю, как сильно ты хочешь спустить курок,— произнёс Лайтшорз.— но прошу тебя: не торопись, дыши ровно и не ёрзай. Так, возьми чуть-чуть левее, вот так. Давай.— Я выстрелил. — Отлично, 10 из 10. Я всегда знал, что из тебя выйдет отличный стрелок.

—Ау, моё плечо. Оно болит.— Сказал я.

—Это называется отдача, сын, такое присуще любому оружию.

—А её можно убрать?

—К сожалению, нет, — покачав головой ответил он. — Воспринимай это как цену за возможность оборвать любую жизнь в мгновение ока.

—Хорошо. Мистер Лайтшорз, а можно мне ещё? — Увидев злое выражение его лица, я поспешил исправиться. Ему не нравится, когда я так его называю. — То есть, Лайт.

—А как же твоё плечо?

—Но я же заплатил цену, и поэтому хочу ещё.— Жалобно произнёс я. Он засмеялся глядя вдаль. Через мгновение его лицо приобрело серьёзное выражение, и он посмотрел на меня.

—Сын, — сказал он, кладя копыто на моё больное плечо, от чего я тихонько ойкнул.— Ты должен пообещать мне одну очень важную вещь: никогда не забирай жизнь у невиновного пони. Ты слышишь, НИКОГДА. — Я легонько кивнул. — Знай одну истину: лучше отпустить десять виновных, чем убить одного невиновного. Ты обещаешь мне?

—Да. — твёрдо произнёс я.

Он тяжело вздохнул. — Ты – необычный пони. Я чувствую это. Я чувствую, что тебе не терпится убить кого-нибудь. И поверь мне: тебе ещё представится такая возможность. Но не сейчас.

—Хорошо, я обещаю, что не убью невиновного. — Сказал я, смотря себе под копыта.— А можно мне задать один вопрос?

—Конечно.

—Почему… — я посмотрел на него. — Почему вы называете меня своим сыном?

«…»

Выстрел. Снова десятка. Эх, как же жаль, что это просто мишени.

—Отличный выстрел, братишка, — Произнёс голос позади меня. — Как всегда в десяточку.

—И тебе привет, Флейнит. — ответил я, передёргивая затвор. — Как всегда красива и обворожительна. — Фиолетовая пегаска с нефритового цвета гривой улыбнулась.

—А я-то думала, почему некоторые кобылки говорят, что любят твоя язычок. — Ехидно ухмыляясь, сказала она.

—Поверь: у него много вариантов применения, которые могут заставить кобылок говорить о нём с изумлением. — Сказал я, смотря на неё с серьёзным видом.

—Да ладно тебе, в стойле всегда очень быстро расползаются сплетни, а уж среди кобылок…

—Если ты ничего не знаешь, то это не значит, что этого не было. — Продолжил я, вновь уставившись в прицел.— Тебе следует копнуть немного глубже, дорогая сестрёнка.

—Урод похотливый. — Сказала она в тоже время, как я спустил курок.

*Клац*

— Чёрт, заклинило. Странно, я ведь только вчера её смазал.— Произнёс я, смотря на винтовку. – Стоп, что?! — Спросил я, когда до меня дошёл смысл её слов, но было уже поздно. Фиолетовая пегаска уходила проч. Я уже упоминал, что не понимаю кобылок?

Я так и не понял, что произошло, но винтовка оказалась в полном порядке и даже стреляла. Ладно, думаю, на сегодня хватит. Находясь на стрельбище, я совсем забыл о времени, в прочем, как обычно. А ведь я сегодня так и не ел. Ладно, сейчас пойду в пищеблок, а потом в свою комнату. Я все ещё не полностью отошёл от операции и поэтому уже сейчас был вымотан.

Мой путь лежал через общественный блок, что как бы говорит: «тебе предстоит встретиться со многими пони». Хотя, большинство пони меня нарочно не замечают, и лишь некоторые хотя бы из вежливости здороваются. Но только единицы готовы вести со мной беседу. Лучше бы этих единиц не было.

Заворачивая за угол, я встретился с сильным толчком, который откинул меня назад и заставил опереться на стену.

— Эй, смотри кто это! Это же наш старина Кейл. — только этой встречи мне не хватало. Хочу вас представить, это Ду, главная заноза в моём крупе. Редкостный засранец. Мне постоянно приходится терпеть его избиения. Я бы проучил его как следует, но есть одно «но», его отец – смотритель стойла, так что это сходит ему с копыт.

— Слушай, Ду, я сейчас опаздываю в пищеблок, так что у меня нет на тебя времени. — Я попытался обойти его, но он с разворота лягнул меня в правый висок. Я упал. И ослеп на правый глаз. «Нет, нет! Только не это»— Подумал я про себя. И мало того, что я ослеп, так у меня начала кружиться голова. Весь этот проклятый коридор плясал и кружился. Я не могу даже подняться, так как пол уходит у меня из под ног.

— «Убей его» — эхом пронеслось у меня в голове,— «Убей их всех!».— Что это было? Это точно не мои мысли.

— Ой, посмотрите ка на него, он не может встать. Что за слабак. — Сказал обидчик своему другу – Лиму.

—Слушай, Ду, что-то ты, похоже, сильно его приложил. Он даже встать не может. — Произнёс тот.— Хотя раньше, он после избиений, которые были посильнее этого удара, вставал и уходил раньше нас.

— Ну и что?— Всё ещё не догонял Ду. — К чему ты клонишь?

— Я имею ввиду то, что тебе придётся оставить его. — Видя, как лицо его приятеля сразу стало принимать злую гримасу, он поспешил объясниться.— Слушай, если ты продолжишь, то это всё может обернуться проблемами. И даже то, что ты сын смотрителя не спасёт тебя, от наказания за убийство пони. Хоть этот пони и является выродком с пустоши.

— Бли-и-ин, похоже, что ты прав и веселье придётся закончить. — Сказал он Лиму, снова глядя на меня. — А с тобой мы ещё не закончили.

Чёрт, положение хуже некуда: я опять ослеп на правый глаз, моя голова кружится и земля уходит из под ног. И что это был за голос? Ладно, потом разберусь, а сейчас мне надо добраться до медицинского блока. Срочно! Но сначала надо хотя бы подняться на копыта. Прислонившись боком к стене, я кое-как поднялся. Но сказать то, что я стоял уверенно – сказать ничего. Но это уже что-то, а значит, я не закончу свою и так никчёмную жизнь в этом обшарпанном сером туннеле.

Шатаясь, я побрёл по туннелю в сторону медицинского блока. Но по пути я встретил Флейнит.

— О, Селестия, ты что, опять нажрался? — Спросила она с выражением строгой мамы на своём лице. Но увидев кровь, она обеспокоилась. — Кейл! У тебя кровь из правого уха.

— Флей… — Только и успел произнести я, прежде чем приложится головой об бетонный пол.

Я очнулся в тёмной комнате, прикованный к стене. Попытка освободиться с помощью магии не увенчалась успехом. Мой рог попросту не работал. Чёрт, я даже не могу представить, где может быть такая тёмная комната в стойле. Ведь дальше своего носа я не вижу. И только масляной фонарь, что висит над моей головой, давал слабый свет. Всё это очень странно.

— Почему ты не убил его? — Спросил меня голос, который шёл из темноты. Послышался размеренный стук копыт. Кто-то приближается. — Я хотел, чтобы ты убил его. Ты хотел убить его. — Вместе с этими словами показалась фигура пони. Это был жеребец примерно моего возраста с ярко алой шерстью и тёмно-красной гривой. Лицо его скрывала маска, похожая на театральную. Она выражала смех, но что-то с этим смехом было не так. А так же на ней были капли красного цвета. Очень сильно похожие на кровь. Только показавшись из-за тьмы, он резко прыгнул ко мне и приставил к моему горлу нож. — Ты должен был его убить! Почему ты его не убил, ведь МЫ так хотели этого!

— Эй, Блади, полегче с нашим братом. — Выходя из тьмы, проговорил ещё один пони. Он оказался единорогом такого же возраста с серой шёрсткой и чёрной гривой. Его лицо было так же скрыто под театральной маской. Но эта маска выражала злую ухмылку, и она было просто белой. Без каплей крови. — Привет, Кейл, прости нашего братишку Блади. Он, немного гиперактивный. — сказал жеребец, опуская копыто Блади, которым тот держал нож.

—К…Кто вы?— Спросил я запинаясь.

—О, у тебя несомненно много вопросов, — Произнёс пони, с маской, на которой изображена ухмылка. — И я попытаюсь тебе на них ответить. Зови меня Оскалом. Я – твой брат. Как и Блади.

—Что, брат?— Спросил я осторожно.— У меня нет братьев. Я один в этом проклятом стойле.

— Нет, Кейл, ты никогда не был одинок. Мы всегда были рядом, просто ты нас не слышал. До недавнего времени. — Продолжил Оскал.— И мы скорее не братья. Если быть точнее, то МЫ – это ТЫ.

—Что? Как такое возможно?! И отпустите меня наконец!

—Мы не можем. Ты всегда был тут, прикованный к стене.

—Нет, я тут впервые. — Отрицая его слова произнёс я.— Я не мог быть тут.

—Прости, Кейл, но правда такова, что ты всё время висел на этой самой стене. Но ты был без сознания и висел как кукла. И как мы не пытались освободить тебя от оков, все бестолку. — Он взглянул вверх. — Похоже, наше время на исходе. Я знаю, что у тебя осталось ещё много вопросов, и я тебе отвечу на них. Но не сейчас. И помни: Мы друзья, а не враги.

Он снял со стены висящий надо мной масляный фонарь и задул пламя. Комнату окончательно поглотил мрак.

Чёрт, снова этот писк и запах лекарств. Я медленно открыл глаза. Зрение вновь вернулось ко мне.

— Слава Селестии ты пришёл в себя!— Радостно воскликнула Флейнит, обняв меня. — Я так рада!

— Боюсь, что радоваться тебе осталось совсем не долго, ведь скоро мой запас кислорода исчерпается, и я как минимум отключусь.— Улыбнувшись, поведал ей я. Она отпустила меня, и её место занял Док. Нет, он не стал меня обнимать, вместо этого он стал светить мне в глаза своим фонариком.

— Как чувствуешь себя, Кейл, тебя не тошнит? — поинтересовался тот. — Я до сих пор не могу понять, что послужило твоей потери сознания. Может, ты нам поведаешь, что всё же случилось?

— Я не знаю, Док. — Соврал я. — Я просто направлялся в Пищеблок, как вдруг моё зрение помутнело, а голова закружилась. Я решил, что мне немедленно нужно в больницу, и поэтому направился сюда. По пути я встретил Флейнит, ну а что случилось дальше, полагаю, вам уже сказали.

—Это странно. Видимо, я должен был оставить вас в палате, на всякий случай. Уверяю, но отсюда ты выходил полностью здоровым! — Заверил меня Док. — Что же, остаток этого дня ты проведёшь в палате. Упав головой на бетонный пол, протез повредил тебе мозг, но не переживай: необратимых последствий это не вызвало. — Так что же получается, тот сон – результат повреждения мозга? Мне стоит уведомить об этом Дока.

— «Нет, ты не можешь сделать этого». — Прошептал голос в моей голове. Это был Оскал. — «Подумай: если ты расскажешь правду, то тебя примут за психа с повреждённым мозгом и сочтут…»

— «Опасным для общества и выставят за дверь стойла». — Закончил за него я. Он прав – это не вариант. Хм, а ведь он сейчас помог мне. Я бы, конечно, и сам додумался до этого, но нельзя не признать того, что он помог мне. — Хорошо Док, я останусь на ночь в больнице.— В ответ Док только кивну и, развернувшись, вышел из палаты.

—Я рада, что ты снова в порядке, братец. — Сказала Флейнит.— А теперь ложись спать. Ты ведь не забыл, что завтра нас ждёт "К.О.З.А"?

— Нет, что ты! — Заверил её я. — Спокойной ночи.

—И тебе. — Произнесла она, стоя у двери, и открыв её, вышла из палаты.

— Чёрт, уже завтра?! — Воскликнул я, когда дверь закрылась. Мне показалось, или я услышал смешок, за которым последовало: «Ох уж этот Кейл»? Эх, ладно, меня слишком утомил этот насыщенный на события день. Но ещё полчаса я не смог заснуть. Меня сильно беспокоили мои новые знакомые.

— И так, класс, начнём наш тест. — Сказал экзаменатор. — Взгляните на бланки, которые лежат перед вами. Я буду задавать вам вопрос, а вы подчёркивать понравившийся ответ. Вопрос первый: К вам подбегает очумевший ученый и кричит: «Я всажу свой квантовый гармонизатор в вашу фотонно-резонаторную камеру!» Ваши действия?

«Но, доктор, это же вызовет параболическую дестабилизацию сингулярности расщепления!»
«Че? И тебя туда же, козёл!»
Без разговоров оглушить учёного, огрев его по голове ближайшим тяжёлым предметом. Откуда вы знаете: вдруг он собирался взорвать убежище?
Промолчать и быстренько удалиться, пока учёный не продолжил свою тираду.

—Вопрос второй: Вы проходите практику в клинике. В кабинет вваливается пациент с раной на копыте, воспалённой от неизвестной инфекции. Инфекция распространяется с пугающей скоростью, но доктор ненадолго вышел. Что вы предпримите?

Ампутировать копыто, пока инфекция не распространилась дальше
Громко звать на помощь.
Обработать заражённую область медикаментами, насколько вы умеете.
Зафиксировать пациента и спокойно наблюдать за распространением инфекции. Она так смешно пузырится.

— Вопрос третий: На нижних уровнях Стойла вы находите маленького потерявшегося жеребёнка. Он голоден и напуган, но, кажется, у него с собой краденая вещь. Ваши действия?

Обнять жеребёнка и сказать ему, что всё будет хорошо.
Силой конфисковать краденое и в наказание оставить его там, где нашли.
Залезть к жеребёнку в карман, вытащить краденое и предоставить его самому себе. Это не ваша проблема.
Отвести его в безопасное место, затем доложить о нём Смотрителю.

— Вопрос четвёртый: Поздравляем! Вас взяли в бейсбольную команду Стойла 113. Кем вы хотите быть?

Питчером.
Кетчером.
Постоянным отбивающим.
Никем. Вот если бы у нас была хуфбольная команда…

— Вопрос пятый: Ваша бабушка приглашает вас на чай. К вашему удивлению, она дает вам пистолет и приказывает убить другого жителя Стойла. Ваши действия?

Убить этого жителя из пистолета— старших надо слушаться.
Предложить самое ценное своё имущество в уплату за жизнь потенциальной жертвы.
Попросить у бабушки миниган. А то ещё промажете ненароком.
Выплеснуть чай бабушке в лицо.

— Вопрос шестой: Старый мистер Хуфкейк снова заперся на складе и грозится съесть весь боезапас. — Весь класс залился смехом.— Тишина. Так вот, вам приказали извлечь его от туда. Как вы поступите?

Вскроете замок на его двери шпилькой для волос.
Выменяете у местного хулигана петарду и взорвете дверь.
Отправитесь в арсенал, возьмете лазерный пистолет и расстреляете замок.
Отправитесь по своим делам — пусть дедуля помаринуется.

—Вопрос седьмой: У другого жителя Стойла 113 есть первый выпуск комикса «Грогнак-Варвар». Вы очень хотите его заполучить. Как лучше всего это сделать?

Выменять комикс на какое-нибудь ваше имущество поценнее.
Отобрать комикс под дулом пистолета.
Прокрасться в квартиру жителя и стащить комикс со стола.
Подсыпать жителю в ядер-колу быстродействующее снотворное и забрать книжку, пока он валяется в отключке.

—Вопрос восьмой: О нет! Вас облучило радиацией. У вас на голове вырос рог! Какой лучший способ лечения?

Пуля в лоб.
Антимутаген в больших дозах.
Молитва. Может, Селестия пощадит вас в обмен на праведную жизнь.
Оставлю всё как есть, ведь один рог – хорошо, а два – ещё лучше!

— Вопрос девятый: Вы решили подшутить над отцом. Вы вошли в его личную уборную, где никто вас не видит, и…

Открутили гайки на сливных трубах. Когда папа включит воду, случится потоп.
Засунули в унитаз хлопушку. Это точно вызовет суматоху.
Взломали запертый шкафчик с лекарствами и заменили его лекарства от гипертонии на таблетки глюкозы.
Нахимичили с его электробритвой, превратив её по характеристикам в шокер.

— И последний вопрос: Кто, без сомнения, самый важный пони в Стойле 113? Кто защищает нас от суровой атомной пустоши, кому мы обязаны всем, что имеем, даже нашими жизнями?— Признаюсь – вопрос застал меня врасплох. Я долго выбирал между третьим и первым вариантом…

Смотритель.
Смотритель.
Смотритель.
Смотритель.

— И так, класс, поздравляю вас – экзамен позади. А теперь, прошу вас подойти ко мне по одному. Ду, ты первый. — Он встал со своего места и подошёл к экзаменатору. — Ага, мастер копытопашного боя, поздравляю: ваша специальность в отряде – штурмовик. Кейл, твоя очередь.

Я встал и подошёл к нему. Он взял мой бланк и сверился с заметкой на пип-бое.

—Снайпер. — Лишь молвил он. Я взял бланк и сел на своё место. Следующей позвали Флейнит. Я с неподдельным интересом сидел и ждал, пока экзаменатор не назовёт её специализацию. Интересно, кем она будет? Вообще, в Стойле 113 кобыл было мало, и занимались они, в основном, поддержанием стойла. Но исключения всё же были. Кьютимаркой Флейнит была звезда жизни, что как бы говорило – быть тебе доктором в стойле. Но так как она могла за себя постоять и всегда рвалась с кем-нибудь подраться, то для неё сделали исключение.

Но мои раздумья прервал скомканный листок бумаги, который прилетел в мой затылок. Сразу за ним последовало хихиканье Ду. Знаете: я уже не первый год терпел все его издевательства, избиения, но ЭТО переполнило чашу терпения.

— Можно мне выйти? — Спросил я и, получив в виде разрешения кивок, направился к выходу из класса. Но это не входило в мои планы. Проходя мимо Ду, я с разворота ударил его копытом по голове.

Попытался. Слова экзаменатора о том, что он мастер копытопашного боя были отнюдь не пустыми. В самый последний момент он нырнул под моё копыто и, врезавшись мне в грудь, приложил меня спиной об стенку, выбив из моей груди воздух. Но иметь хорошую реакцию и быть мастером копытопашного боя – полдела. Ещё надо уметь быстро принимать правильные решения. Чем, к счастью, обладаю я. Со всех сил я ударил копытами по его ушам. Он упал без сознания. Но это меня не успокоило. Я взял ближайший стул магией и разбил его об Ду.

Моё сердце стучало как бешеное, а в классе стояла гробовая тишина. Я повернулся в сторону доски. Все пони сидели на своих местах и на их лицах застыло удивление. И лишь экзаменатор что-то говорил по-своему пип-бою. Сзади меня послышался звук открывающейся двери и, развернувшись, я, получив разряд от шокера, рухнул на пол не в силах пошевелить даже копытом. Перед моим взором пристал пони-охранник.

—Селестия, как я давно мечтал сделать это!— Радостно произнёс он, со злобной ухмылкой на лице, занося дубинку надо мной. Удар отправил меня в нокаут.

Я проснулся от металлического лязга и чудовищного скрипа решётки.

— Спасибо, что пропустил меня, не смотря на запрет. Я не забуду этого. — Произнёс Лайтшорз тюремщику.

—Не стоит благодарности, мистер Лайт. — Промолвил тот в ответ и решётка опять заскрипела закрываясь. Я подумал, что сейчас моя челюсть сломается, когда я, скрипя зубами, стиснул их. Как же сильно болит голова!

— Кейл, что случилось в том классе? — Произнёс он таким голосом, который требует ответ сейчас. — Очевидцы говорят, что потасовка началась из-за клочка бумаги, но я не верю, ведь…

— Это правда, отец. — Перебил его я. Пусть что будет, это Стойло меня в конец достало.

— Кейл, как ты мог? — Произнёс он спокойно с каменным лицом, которое не выражало ни единой эмоции. Я его за это не любил. Всегда, когда у нас назревал серьёзный разговор, я не мог понять, что мне следовало говорить. — Мы ведь с тобой прекрасно знаем, что ты терпел издевательство и похуже, но никогда не выдавал этого. Даже я узнал лишь через месяц.

— Я не знаю, что на меня нашло… — рассеянно произнёс я. — Этот клочок… Он просто переполнил чашу моего терпения! — Прокричал я. Ещё ни разу я не повышал на него свой голос. Что же, раз сегодня такой сумасшедший день, то это было вполне ожидаемо. — Прости меня.

— Ничего. — Со вздохом произнёс он. — Я понимаю. Не бойся, мы вытащим тебя от сюда. Правда, придётся распрощаться с карьерой, но…

—Ты не сделаешь этого. — Теперь настал мой черёд говорить с каменным лицом. Хм, я только что заметил, что я уже второй раз перебиваю отца. И мне это сходит с копыт! И почему я раньше не разобрался с Ду?

— Сын, всё ОЧЕНЬ серьёзно. — Произнёс он, схватив меня за плечи с беспокойством в голосе. Его голос что, дрожит? — Смотритель не оставит покушение на своего сына просто так. Ты понимаешь, что тебя ждёт испытание боем?

И вот мы плавно подошли к главной достопримечательности этого треклятого Стойла. Видите ли, когда у вас имеется стойло полное жеребцов, которых всю их жизнь учили только одному, их не так-то просто сдерживать и даже дверь стойла вряд ли бы их остановила. Поэтому, Смотритель пошёл на хитрость. Однажды, когда ситуация в стойле чуть ли не достигла пикового накаления, Смотрителю попалась одна интересная книга, в которой говорилось про Колизей. Место, где проводились бои гладиаторов. Это стало выходом и уже как сто лет в Стойле 113 проводятся бои гладиаторов. Я всегда хотел попасть хоть на один бой, но отец запрещал мне этого делать. Почему – всегда оставалось для меня загадкой.

—Да, но я никогда не просил и не нуждался в помощи. И это не исключение. — Сказал я.

— Кейл, не сейчас. — Сказал он, топнув копытом. — Всё очень серьёзно.

Эх, я не хотел делать этого, но у меня не осталось выбора.

— Отец, — Начал я делать то, что получалась у меня очень хорошо – манипулировать. — Ты всегда учил меня, что за свои поступки могу отвечать лишь я один и никто другой.

—Да, но…— начал было он, но я снова его перебил. Нельзя давать ему время на размышление, иначе такой пони как он раскусит меня.

— Неужели, всё то, чему ты меня учил – ложь и не имеет особого значения. — Сказал я, смотря в его глаза. Держись, Кейл, держись! Не смей отводить взгляд! — Значит, всё чему ты меня учил можно игнорировать. И жизнь невиновного пони – не так уж важна. — Это добило его. Судя по лицу, я победил.

— Д.. да, Кейл, ты прав. — Дрожащим голосом произнёс отец. — Я просто не хочу тебя потерять, Кейл. Мы любим тебя, ты ведь знаешь это, так? Я, Флейнит – любим тебя как родного. Не заставляй её переживать ещё одну потерю.

— Не бойся, я не пропаду. — Заверил я его с улыбкой. Его лицо приняло одобрительное выражение. Он хотел что-то сказать, но открывающаяся решётка не дала ему сделать этого. Мы посмотрели на вошедшего тюремщика. Его взгляд сказал «пора».

Отец посмотрел на меня и его лицо помрачнело. Он понял, что я обвёл его вокруг копыта.

— Удачи. — Лишь молвил он и покинул камеру так быстро, что чуть не сбил тюремщика.

Я последовал за ним, но тюремщик остановил меня. Он закрыл камеру, и мы продолжили путь. Хоть на моих копытах и были кандалы, а на мой рог был одет блокиратор, конвоир держался от меня достаточно далеко. Это позабавило меня.

И вот, мы подошли к двери. Звуки, которые доходили до меня из-за этой двери говорили мне о том, что на арене собралось большое количество пони. Ну конечно, ведь только сегодня можно узреть, как закончится жизнь выродка с пустоши. «Не дождётесь» — подумал я. Тюремщик всё стоял сзади меня и не спешил открывать дверь.

— Ну, и чего мы ждём? — Спросил я, потеряв терпение.

— Приглашения. — С призрением, но заметным беспокойством ответил он мне. Хм, а ведь пока я буду его здесь убивать, никто этого не заметит, сейчас… Нет, делать этого я не буду. Я приму бой. Вот, все пони на трибунах утихли, и Смотритель завёл речь.

— Жители Стойла 113, сегодня, мы узрим суд над пони, совершивший покушение на моего сына, который сейчас лежит в больнице. Его состояние очень не стабильно, и он находится в коме. — Ну, может стул и вправду был перебором. Нет, надеюсь, что он всё же сдохнет. Нет, пусть он выйдет из комы овощем. Да, овощем! И будет влачить жалкое существование, пока его не отключат от системы обеспечения, с которой я имел дело, когда он очень сильно избил меня. Именно тогда отец и узнал о таком раскладе дел. Он даже пытался поговорить со Смотрителем, но тот отказывался верить, ни смотря на слухи, что ходили по Стойлу. Однако, после этого разговора доставалось мне куда меньше чем раньше. Но это ничего не меняет.

— Внимание: пони, что сделал такое с ним – Кейл. — Провозгласил с ненавистью он и дверь открылась. Тюремщик подтолкнул меня и я вышел. Яркий свет ослепил меня, но не на долго. Моему взору предстало величественное сооружение, которым являлась арена. Нужно отдать должное, но смотритель постарался на славу: Мраморные колонны, красивые и пышные цветы, и даже песок, что лежал на полу самой арены. И где он умудрился достать всё это? Но самое главное, так это то, что она вмещала всех жителей этого стойла. Всех! Эх, как же жаль, что я знакомлюсь с этим прекрасным местом при таких обстоятельствах. Тут даже запах другой. Запах крови.

Мой выход встретили воем и улюлюканьем. Хорошо, что никто не мог позволить попросту тратить пищу, иначе мне бы пришлось худо.

— А теперь, настал черёд выйти сегодняшнему судье. Пони, что будет судить Кейла. Узрите – Стоунхуф! — Из выхода, что находился под трибуной Смотрителя вышел он. Трибуны взорвались. Все пони кричали, аплодировали. Все, кроме Отца и Флейнит. Ещё бы, ведь Стоунхуф был гордостью стойла. Он был единственным пони-гладиатором, которого ещё ни разу не победили. Мастер ближнего боя. Он был тем, кто вышел за пределы стойла. Пони, что сражался там, с опасностями пустоши бок обок с моим отцом.

— Что?— Вскрикнул отец. — Смотритель, я никогда не сомневался в ваших решениях. Но не сейчас. Выставлять против жеребёнка, что только-только окончил академию жеребца, который прошёл через огонь и воду – не вариант. — Его протест вызвал гнев толпы.

— Таково моё решение. — Отрезал смотритель. Мой отец топнул и со словами «и это называется правосудием» вышел вон. Флейнит, что всё это время смотрела на него, повернулась ко мне. Она плакала. Для неё это звучало как приговор к смертной казни её родного.

Для меня.

— Да начнётся суд, и пусть принцессы накажут виновного, и оберегут невиновного. — Закончил смотритель.

— Здравствуй, Кейл, — Сказал Стоунхуф. Пони, что в простой жизни был единорогом с шёрсткой коричневого окраса и зелёной гривой, сейчас был облачён в тяжёлую броню и вооружён молотом гигантских размеров. Я же был вооружён ничем. Спасибо, что хоть оковы и магическую заглушку сняли. Он не был плохим пони. Даже на оборот, он был из числа тех, что не считали меня угрозой.— Мне жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах. Зачем ты так поступил с Ду, ведь он всего лишь…

— Хватит читать мне нравоучения. — Перебил его я. Он хотел всего лишь найти убеждения того, что я плохой пони и заслуживаю смерти. Он всего лишь хотел, чтобы его не мучила совесть после того, как убьёт меня. И я дам ему это. — Я убью этого ёбаного смотрителя, изнасилую его жену, и убью всех пони в этом ёбаном стойле. Но сначала, я убью тебя!

— Да будет так.— Сказал он, а вместе с его словами взмыл в воздух молот. Не успел я и глазом моргнуть, как он врезался в мою грудь с чудовищной силой, отправляя меня в полёт и выбивая весь воздух, а возможно, и ломая все рёбра. Трибуны взорвались во второй раз. Я упал. Еле-еле, но мне удалось хоть как-то восстановить дыхание, но потихоньку я терял сознание. Нет, я не могу потерять сознание! Если я сейчас вырублюсь, то для меня всё будет кончено.

Всё кончено…

Я снова очнулся в том тёмном помещении, в котором оказался после того инцидента в коридоре с Ду. И снова я был прикован к стене.

— Рад снова тебя видеть, Кейл. — Сказал Оскал. Его лицо всё так же скрывала маска.

— Я… Умер? — Спросил я его с абсолютным безразличием в голосе. Какая разница. Ничего уже не имеет значения.

—Нет, Кейл, ты всё ещё жив.— Заверил меня Оскал. — С чего ты вообще такое взял, у тебя что-то болит? — Поинтересовался он с наигранным беспокойством в голосе. Но не это странно. Странно то, что у меня ничего не болело. Даже то место, в которое попал удар молота Стоунхуфа. Стоп, я совсем забыл про…

— Что я тут делаю, мне надо обратно, слышишь? — Сказал я Оскалу, но тот просто стоял как статуя, и ни как не отреагировал на мою просьбу. — Ау, Оскал! Ты тут?!

Он очнулся. — А? да, конечно я тут. Просто помогал одному нашему другу. — Другу? Какому другу? Ох, чёрт…

—Где Блади?! — Крикнул я в лицо Оскалу, но он даже не вздрогнул. — Где он?!

Послышался размеренный стук копыт позади серого жеребца. Он повернулся на звук. — Вот и он. А тебе уже пора.

— Что?— спросил я, когда рог Оскала засветился и светильник, что как всегда висел над моей головой, поплыл к нему. — Стой, подожди! — Сказал я, но было уже поздно. Он задул свет. Комнату снова поглотила тьма.

Единственная вещь, которая поначалу встретила меня по возвращению обратно в моё тело, это стук моего сердца. Оно билось как бешеное. На фоне гробовой тишины каждый удар звучал, словно раскат грома. Не охотно, но всё же оцепенение покинуло меня. Я сидел. Мой взгляд был направлен на мои копыта. Под ними всё ещё находился песок. Песок, окрашенный в багровый цвет.

Я посмотрел на свою правую ногу. Она была вся в крови и со следом, словно от цепи. Так же в поле моего зрения виднелось копыто, закованное в броню. Я повернул голову налево. Мои мысли подтвердились: это было копыто Стоунхуфа. Он лежал кучей металлолома, словно островок посреди моря крови.

Я поднял свою голову на трибуны. Туда, где находились Флейнит и Лайтшорз. Она сидела и плакала. Плакала навзрыд. Но не от горечи утраты, а от счастья, что не потеряла близкого. А он… Он стоял, а на его лице застыла маска облегчения, вперемешку с гордостью. Я взглянул в его глаза, которые говорили мне: «Молодец. Ты молодец и я горжусь тобой!» Я провёл взглядом по остальным присутствующим. Они были ошарашены.

Когда я попытался встать. Мои ноги затряслись, а тело пронзила адская боль. Кажется, что каждое моё нервное окончание вопит о неописуемой боли. Но я встал. Встал и направил свой взор на трибуну Смотрителя. Его лицо не выражало ни единой эмоции. Он просто буравил меня своим тяжёлым взглядом. «Ну уж нет, ты так просто не отделаешься» — подумалось мне. И хоть моё лицо выражало лишь муки и страдания, я всё же выдавил из себя презренную ухмылку. Это сработало, и он побледнел. Эта картина, несомненно, самое лучшее, что я видел в своей жизни. Смотря друг на друга, мы простояли около минуты. Эта минута тянулась словно год. Наконец, Смотритель встал, чтобы вынести окончательный вердикт.

— Богини вынесли свой приговор. — Молвил он дрожащим голосом. Моя последняя выходка точно выбила его из колеи. — Но этот пони больше не останется в стойле. Только не в моём стойле.— И топнув копытом, он побрёл прочь. Не в силах больше стоять, я упал. Упал в лужу крови рядом с Стоунхуфом.

Снова этот писк. Неужели я обречён на то, что бы всю свою жизнь просыпаться в больничной палате? Открыв глаза, мне пришлось убедится в обратном. Я лежал на той же кушетке, в той же самой камере, весь в бинтах. Спасибо, что хоть немного подлатали меня. Уверен, что это заслуга Лайтшорза. Его, к сожалению, сейчас не было рядом со мной, зато мне компанию составляла Флейнит. Она сидела на соседней кушетке уставясь в пол.

— Кхе-кхе, — Попытался я обратить её внимание на себя, и вполне успешно. Она посмотрела на меня. Её лицо не выражало ничего, но голубые глаза были переполнены усталостью и злобой. — Будь добра, подай мне кувшин с водой. — Попросил я скрипящим голосом. Она встала, но вместо того, чтобы подать мне кувшин отвесила оплеуху. — Ай, за что?!

— Как ты мог?! — Крикнула она навзрыд. По её лицу пробежали струйки слёз. — Я так переживала, отец переживал! Ты так нас напугал. — Всё кричала она, сопровождая каждое своё слово ударом. Мне было не больно, но когда она попала по тому месту, куда ударил меня Стоунхуф своим молотом, я согнулся, зашипев, и со злобным оскалом уставился на неё. Это поумерило её пыл. Богини, она что, испугалась меня? Я поспешил сменить свой взгляд на более спокойный.

—Я понимаю тебя, Флейнит. — Произнёс я, смотря не столько на неё, сколько на стену за ней. — Я заставил вас понервничать и мне стыдно за это. Но я просто не смог больше терпеть. Пожалуйста, пойми меня.

Она вздохнула. С помощью своего рога, я оторвал кусочек бинта, что не был пропитан кровью и вытер слёзы с её лица.

— Эх, ладно. — Произнесла она успокоившись. Хотя её до сих пор била слабая дрожь. — Но что ты будешь делать с приговором Смотрителя? — Я с непониманием уставился на неё. Она поспешила напомнить мне. — Он изгнал тебя из стойла, Кейл.

Изгнал? Чёрт, то есть всё то, через что я прошёл в этом проклятом Стойле было в пустую? Знаете, оно и к лучшему. Я бы не вынес здесь ещё месяц. Все эти серые стены и тёмные коридоры ужасно скучные. Я жаждал приключений. Жаждал свободы.

Жаждал убийств.

— Я сделаю так, как он сказал – покину стойло. — Произнёс я спокойно. В ответ она лишь хмыкнула.

— То есть, покинешь нас? — Я утвердительно кивнул. — Но…

— Флей, так будет лучше для всех нас. — Перебил её я. — Я и так доставляю одни лишь проблемы. — Она, было, хотела что-то сказать, но скрип прервал её. Мы обратили взор на открывающеюся решётку. В камеру вошёл Лайтшорз.

— Как твоё самочувствие, Кейл? — Спросил тот. Я кивнул ему. — Хорошо. Я попытался переубедить смотрителя, но он не хочет меня слушать. К сожалению, но тебе придётся покинуть стойло уже завтра. Однако, я всё же выпросил для тебя вооружение. Не самое лучшее, но для начала, я надеюсь, оно тебя убережёт. — Он ободрительно улыбнулся. — Не вешать нос, всё не так плохо. А сейчас, мы оставим тебя. Выспись хорошенько, завтра тебя ждёт тяжёлый день. — Флейнит хотела было возразить, но отец силой вытолкнул её из камеры.

Проводя их взглядом до выхода, я откинулся на не очень неудобную кушетку и уставился в потолок. Всю мою голову занял лишь один единственный вопрос: «Что же меня ждёт за дверью?» И хоть я родился там, в Пустоши, я ничего не помнил о том, что же произошло, и как я потерял свой глаз. Эх, столько вопросов и ни одного ответа. Ладно, Лайт прав – мне надо выспаться. Завтра и вправду меня ждёт тяжёлый день.

— Кейл… Кейл. — Пропел чей-то дивный голос. Я открыл глаза. Меня так же окружали стены, но они не были серыми и обшарпанными. Они были покрашены в тёмно-зелёный цвет. Я огляделся по сторонам и, наконец, моему взору предстала обладательница дивного голоска. Она была пегаской с нежно-голубой гривой и чёрной шёрсткой. Её тёмно-красные глаза смотрели на меня с любовью и нежностью. — Проснись. Ну же, Кейл, вставай. Не заставляй меня идти за водой. — Она хихикнула.

— Кто ты? — Сказал я робко. Странно, но мой голос был не грубым и скрипящим как обычно, а нежным и… Детским?

Она засмеялась. — Ну же Кейл, не прикидывайся дурачком и вставай. — Она подошла ко мне и схватила меня за плечи. — Вставай! Ну же, быстро встал! — Она трясла меня с силой, не присущей такой кобылке как она. Да и голос стал совсем другим.

— Вставай, быстро! — Я открыл глаза. Это был тюремщик. Он разбудил меня в самый не подходящий момент. Я был готов убить его.

— Ещё раз крикнешь на меня, и я вырву твои гланды вместе с языком. — Произнёс я так, как будто готов убить его всего лишь за вздох. Он обомлел и отпрянул от меня.

— П.. Пора. — Лишь молвил он запинаясь. Эх, что, уже?

Когда мы шли по коридору к двери на выход из Стойла, в моей голове стояло всего два вопроса: Кто же эта незнакомка из моего сна, и как мне быть за пределами стойла? Увлечённый раздумьем на эти вопросы, мы прошли почти весь путь. Завернув за угол, нам встретился охранник. Тот самый, что огрел меня дубинкой в классе. Увидев меня, он обеспокоенно сглотнул. Но я прошёл мимо него, даже не удостоив взгляда. Мне нет дела до таких отбросов. Да и дел важнее сейчас куча.

Вот, мы подошли к выходу из стойла. Многие пони собрались сейчас у неё. Для них это не только моё изгнание, но и второе открытие двери стойла, а это событие. К счастью, смотритель решил остаться со своим сыном и не мозолил мне глаза своим присутствием. Однако, подходя к пони, которые приютили меня, я узрел интересную картину.

— Флейнит, а что это ты так вырядилась? — Недоумевая спросил я.

— Мне тоже это интересно. — Присоединился к моему вопросу Лайтшорз.

— Что это значит? — Спросила она смотря на нас и ухмыляясь. — Я иду с тобой. Надо же кому-нибудь приглядеть за твоим пустым крупом, который горазд на приключения.

— Нет-нет и ещё раз нет! — Запротестовал я. На самом деле мне всё равно, но нужно же придерживаться роли любящего братца. — Там опасно!

— Я не могу тут больше находиться, я хочу приключений. Я иду и точка! — Закончила она голосом, который не потерпит возражений. Я уставился на Лайта.

— Я ведь не смогу отговорить тебя от этой затеи? — Спросил он, на что Флей покачала головой. — Тогда я прошу только одного: будьте осторожны. — Она, улыбнувшись, прыгнула на отца и, обняв его, чмокнула в щёчку. Он обратил свой взор на меня. В его глазах читалось «Ну, а что я могу сделать?» Вынужден согласиться с ним. Если Флей и вбила себе что-то в голову, то так оно и будет.

Я посмотрел на сумки, которые стояли за ними у стены. — Это мне? — Спросил я, кивнув на сумки.

— Да. — Сказал Лайт. — Это всё, что я смог достать. Провианта и боеприпасов тебе должно хватить на неделю. — Я подошёл к сумкам и, нацепив их на себя, увидел чехол. Развернув его, я достал свою любимую снайперскую винтовку. Вот это я понимаю хорошим началом дня. Я обожал её как ничто другое в этом стойле.

— Спасибо, это именно то, что я хотел бы получить. — Сказал я со счастливой улыбкой.

— Это ещё не всё. Я тут узнал про то, что док содрал с тебя огромную кучу денег за протез, и я поговорил с ним. — Из-за его спины вышел Док. Он с ворчанием подошёл ко мне и провёл операцию со своим пип-боем. В моей голове что-то щёлкнуло, и в поле моего зрения появился интерфейс.

— Держи. — Сказал док, протягивая мне устройство, чем-то похожее на пип-бак. Так как я был с пустоши, мне не полагался мой личный пип-бак. Хотя, я никогда его особо и не хотел. — Это панель управления для твоего глазного протеза. Что-то типа пип-бака, только легче, компактнее и информация выводится не посредственно на глазной протез.

— Ну, всё, вам пора. — Сказал Лайтшорз, обняв меня, а затем и Флейнит. Я вопросительно взглянул на неё. Она кивнула. Послышался скрежет, и дверь стойла открылась. Мы синхронно сделали шаг за дверь стоила. Впереди нас ждал новый мир. А для кого-то ещё и родной.

Глава 2: Плохой пони.

— Это моя вина, Оскал. — Сев на круп, я взглянул на свои копыта обагрённые кровью. Меня пробила мелкая дрожь.
— Видишь, Оскал, его кровь на моих копытах. А я ведь так и не узнал, как его зовут. Я убил его. Я монстр. — Сказал я, засыпая тело песком.

— «Так вот какая ты, Пустошь».— Подумал Кейл. Выйдя из пещеры, он подошёл к обрыву горы и посмотрел вниз. — «Море песка, которое пытается поглотить остатки бывшей цивилизации. Оно такое спокойное, но в тоже время опасное и чарующее. И лишь редкие кусты и деревья напоминают о том, что искорка жизни всё ещё тлеет в недрах этой выжженной земли». — Подняв голову и взглянув в небо, Кейл потерял дар речи. Над Пустошью, словно барьер, нависло свинцовое небо, которое как будто не хотело пускать солнце в этот проклятый мир. — «А какое небо, оно… Великолепно. Если кто-нибудь заглянет в мою душу, то ему предстанет именно такая же картина. Вот он, мир, для которого я был создан. Мир, к которому меня всегда тянуло». — Сзади до него долетел стук копыт, который принадлежал Флейнит.

— «Осталось решить одну проблему, и о стойле можно будет забыть».— Произнёс голос Оскала в его голове.

—«Чёртов Кейл, и куда он так ломанулся?» — Подумала Флейнит спеша к выходу из пещеры. Выйдя из неё, пегаска первым делом взглянула на небо. Оно заставило её поёжиться. Такой мрачной картины она ещё ни разу не видела.

— Какая Пустошь мрачная. — С недовольством произнесла пегаска. — Даже у нас, в стойле, стены и то жизнерадостнее. Ну да ладно, назад дороги нет. — Она взглянула на Кейла. Он стоял, уставившись вдаль, и не подавал признаков жизни. — Кейл, так куда мы пойдём?

— Мы? — Мрачно произнёс жеребец, даже не повернувшись к своему собеседнику. — Боюсь, что ты подобрала не правильное местоимение.

— Что? — Растеряно спросила Флейнит. — О чём ты?

Кейл вздохнул. — Я имею ввиду, что нам не по пути. Ты пойдёшь своей дорогой, а я своей.

— Но… Мы ведь только что покинули стойло!— Возмущённо вскликнула она. — И я считаю, что нам надо держаться вместе!

— Мне насрать на твоё мнение. — Всё таким же мрачным голосом сказал жеребец. Он повернулся к ней и пегаска обомлела. Только сейчас она поняла, что беспокоило её в нём последние несколько дней. Это мёртвый взгляд его глаз. Смотря в них, её пробивал гробовой холод, и складывалось ощущение, что она смотрит в глаза самой смерти. «Неужели он всегда был таким?» — возник вопрос в её голове.

— Кейл, да что с тобой такое?! — Крикнула она на него.— Ты очень меня пугаешь. Пожалуйста, скажи, что это всего лишь шутка, глупая шутка…

—Пойдёшь за мной, и я убью тебя.— Прервал пегаску Кейл. — И ЭТО не шутка. — Закончив, он повернулся и пошёл прочь. Ей оставалось лишь смотреть в спину уходящего жеребца. Весь мир Флейнит только что разбился на тысячу осколков.

— «Ты правильно поступил, Кейл, она бы только мешала». — Произнёс Оскал. — «Поверь мне: такие пони как Флейнит не выживают в этом мире. Рано или поздно, она бы якорем потянула нас за собой».

— «Я предупреждал её, там, у двери стойла, чтобы она не шла за мной».— Произнёс я про себя. — «Но она выбрала не правильный вариант».

— «Перестань корить себя, ты не виноват».

— «Знаю». — Закончил я эту беседу, идя вперёд не спеша. Вокруг стояла тишина. Ни слов мимо проходящих пони в коридорах, ни жужжания ламп системы освещения стойла. Пустошь мне нравится всё больше и больше! Однако становилось немного скучновато.

— Что это? — Произнёс вслух Кейл, поведя ушком в сторону. Неужели…

— «ВЫСТРЕЛ!» — Вскрикнули мы синхронно с Блади.

— «О, да. Как я долго ждал этого!» — Подумалось мне, когда я поспешил в сторону, откуда доносились выстрелы. Каждую секунду звук выстрелов становился всё громче и громче. Взобравшись на пригорок, я увидел, что группа бандитов атаковала семью фермеров, которые жили вдали от поселения. Хоть семья и сопротивлялась, но налётчиков было больше, так что исход был предрешён заранее.

— «Ну же, давай убьём их!»— сказал Блади. Похоже, что предстоящая битва возбудила не только меня. Я осмотрелся. Это отличная позиция, отсюда все бандиты были как на копытце, да и элемент неожиданности играет огромную роль. Пока я готовил позицию для ведения огня, прозвучал взрыв. Вернув взгляд обратно к фермерскому домику до меня дошло, что следовало бы поторопиться. Фермеры сдавали свои позиции. Если вначале огонь вёлся с двух точек, то сейчас работает лишь одна.

Закончив приготовления, я примкнул к оптическому прицелу, дабы оценить ситуацию. Всё было плачевно. Налётчики разделились на группы и заняли две основные позиции: Первая, и самая многочисленная осела у главных ворот и вела огонь на подавление, отвлекая внимание последнего обороняющегося. Их было четверо, но сидели они буквально бок обок. Вторая же закрепилась у забора, куда не простреливала последняя огневая точка фермеров, и пыталась проделать в нём дыру. Этих было всего двое. Я перевёл прицел к воротам и поймал в перекрестие голову земнопони. Но выстрелить так и не решался.

—«Чего ты ждёшь?» — Спросил у меня Блади. Я хотел бы ему ответить, но сам не знал причину. Что-то в глубине меня требовало проявить терпение. — «Давай же, стреляй!»

Я переводил прицел с головы одного пони к другому, но всё никак не мог понять, чего же мне стоило ожидать. К счастью, ответ не заставил себя долго ждать.

— Сколько эти двое оболтусов могут возиться с этой ёбаной дырой?! — Раздражённо проговорил коричневый единорог. Его тело трясло от нетерпения. Ударив копытом в песок, он продолжил. — Почему так долго?

— Да не толкайся, места и так мало, а тут ещё ты! — Рявкнул на него земнопони отвесив подзатыльник. — Недолго осталось. Скоро мы, наконец, сможем отведать это вкусное, нежное, понячье мясо.

— Говорят, у них там был жеребёнок. Их мясо всегда вкуснее. Обожаю жеребят! — Вклинился в беседу ещё один земнопони.

— Аргх, к чёрту ожидание. Я сделаю всё сам! — Крикнув, коричневый единорог полез рыться в своих седельных сумках. — Да где же ты? Ага, нашёл! — Закончил он, достав на свет металлический предмет. Встав на ноги, но, всё ещё находясь в укрытии, и держа гранату в магическом захвате, бандит выдернул чеку. Прозвучал выстрел. С дырой в голове он упал на землю. А вместе с ним упал и круглый, металлический предмет.

Тишина. Лишь звук биения моего сердца. Так… Спокойно и легко… И так хорошо. Впервые за всё время, мне действительно радостно жить. Я всё ещё смотрел в прицел и наблюдал за тем, что может произойти, если произвести выстрел в подходящее время. Граната была начинена всем, что может покалечить: от гвоздей до заострённых довоенных монет. Что сыграло мне на копыто, все четверо налётчиков были поражены и не представляли особой опасности даже для радтараканов. Ведь они были мертвы.

— «Вот оно, Кейл, вот то чувство, когда отбираешь чужую жизнь». — Восторженно сказал Блади. — «Не правда ли оно чудесно?»

— Да.— Выдохнув произнёс я. Это чувство умиротворённости, оно просто превосходно. Никогда ещё я не испытывал ничего подобного раньше. Вот чего мне не хватало там, в стойле. Но дело ещё не закончено.

Один из пони, что пытался проделать дыру в заборе, резко вскочил и принялся наотмашь стрелять в мою сторону. Мне не составило труда поймать его голову в перекрестие прицела. Шанс того, что он попадёт в меня на расстоянии в пятьсот метров, были равны нулю. Почти. Одна из пуль всё же попала в моё ухо. Тотчас словно огонь, боль обожгла ушко, но, никак не отреагировав на неё, я спустил курок. Прозвучал сладкий звук выстрела. Ещё один пони упал с дырой в голове. Святая Селестия, как же здорово убивать!

Второй хотел было поддержать своего напарника огнём, но как только он увидел, что с ним произошло, его оружие упало в песок, и он пустился бежать.

— «Ну, уж нет, так просто ты не уйдёшь».— Мне нужны были ответы на многие вопросы. За дверью стойла я оказался каких-то полчаса назад, и мне многое предстояло узнать о своём новом доме. Нужно лишь обезвредить его.

С этими мыслями я послал пулю в его колено. Он упал и со всей скорости приложился головой о землю. Бегло взглянув на него до меня дошло, что он не шевелился.

—«Наверное, просто потерял сознание, как раз то, что мне нужно».— С этими мыслями я собрал свои вещи и, спустившись с пригорка, перешёл в галоп

Кинув взгляд на свою работу возле ворот, я окончательно убедился, что там обыскивать нечего. Да и копыта пачкать мне совсем не хотелось. Подойдя к другому мёртвому бандиту, я перевернул его. «Хех, точно в правый глаз. Прямо ювелирная работа». — Похвалив себя, я принялся обыскивать мертвеца. При нём оказался пистолет пулемёт и патроны к нему, немного довоенной еды и… мешочек с бутылочными крышками?! Отправив всё, кроме мешочка с крышками себе в седельные сумки я отправился к последнему налётчику.

Он лежал в точно такой же позе, как и при падении. Подойдя поближе с оружием наготове, я толкнул его. Никакой реакции. Перевернув его с помощью магии, мне стало понятно почему. Он приземлился головой об камень. Проверив пульс, я окончательно убедился, что он мёртв.

— Так, и что это тут у нас… Опять крышки?! — Негодуя вскрикнул я, выкидывая их в сторону. — Хм, а вот обрез мне пригодится, жаль, что почти без патронов. — Прикрепив обрез с кобурой на переднюю правую ногу, я наткнулся на белую баночку с этикеткой, на которой изображена розовая пони. — А это что у нас, «Вита-минки»? — Прочитал я то, что было написано на бумажке поверх этикетки. «Наверное, специальный комплекс витаминов, чтобы держать организм в тонусе в условиях пустоши».— Подумал я, закидывая одну в рот. Буквально через секунду все мои чувства обострились. Классная штука!

— Мама… МАМА!! — Раздался крик из дома. Я развернулся и посмотрел на дом.

— «Ты ведь не серьёзно?»— Спросил меня Оскал. — «Это не твои проблемы, оставь их. У тебя есть дела поважнее».

— Я спас их, они мне должны. — Ответил ему, идя к дыре в заборе. Как только мне удалось пролезть в неё, до меня донёсся всхлип. — Ауу! Не стреляйте, мне не зачем причинять вам зла.— Произнёс я, входя в помещение. По дому словно прошёлся ураган: все стены были изрешечены пулями, редкая мебель так же разделила их участь. Пройдя в комнату справа, мне предстала та же картина, за исключением тела пони. Он лежал под окном, прижавшись спиною к стене. Его грудь была вся в крови и имела несколько пулевых отверстий. Бегло оглядев комнату, и уже занеся копыто над порогом, мне послышался плач. Он шёл со второго этажа.

Решив поскорее узнать, в чём же дело, я начал подниматься по лестнице. Во время подъёма под моим копытом что-то хрустнуло. Источником шума была рамка для фотографий, однако, вместо фотографии туда был вставлен детский рисунок. «Мама, папа, я и мой брат» гласили надписи над причудливо нарисованными пони с картинки. Фыркнув, я продолжил свой путь наверх.

—Мам, что… чем мне помочь тебе?— Донёсся голос из комнаты напротив. Он принадлежал жеребёнку, в этом сомнений быть не могло. Зайдя без шума, я увидел жеребёнка зелёного цвета, со слезами на глазах. Пройдя немного дальше и войдя в комнату, мне стало ясно, что их вызвало. Он сидел рядом с единорожкой розового цвета с кьютимаркой в виде пирога с черникой. Её задние ноги отсутствовали, а на животе была ужасная рана. Судя по тому хаосу в комнате, именно тут произошёл взрыв, что я слышал ранее. И как с такими ранами она до сих пор жива? Хотя это не важно, жить ей осталось недолго.

—Мне… кхе-кхе.— Прервал её кашель. — Всё хорошо, милый, я в порядке. Честно. — Кобылка попыталась выдавить из себя ободрительную улыбку, однако, вышло не очень. Только собравшись что-то сказать, она заметила меня. — О, это вы стреляли… С рейдерами покончено?

—Да. Больше они никого не побеспокоят. — Кивнув ответил я, подойдя поближе. — Простите, но вам уже ничем не помочь. С такими ранами как ваши долго не живут.

В ответ она кивнула. — Ничего, я понимаю. И всё же спасибо вам: вы могли просто пройти мимо и не рисковать своей жизнь.

—«Да, мы могли». — Произнёс Оскал.

— Я бы ни за что не прошёл мимо пони, что нуждаются в моей помощи. — Соврал я, даже не моргнув. На задворках моего разума Оскал свалился с ног, заливаясь смехом. — Если хотите, я могу облегчить ваши страдания.

—У вас есть мед-х? — Спросила она и её снова захватил приступ кашля.

— У меня есть нож.

—Оу. — Лишь произнесла она. — Тогда, дайте мне попрощаться с сыном. — Всё это время смотревший в пол жеребёнок, наконец, поднял свой взгляд и снова посмотрел на розовую единорожку. Слёзы на его глазах уже успели высохнуть. «А он сильный» — отметил про себя я.

— Мам…— Протянул тот в ожидании, пока кашель отпустит его маму. Когда кашель унялся, она со слезами на глазах обняла своего мальчика.

— Ты у меня сильный,— еле-еле выговорила кобылка. Ей всё тяжелее давалась речь. — Ты справишься. Будь добрым пони, мой сладкий, будь… — Кашель снова захлестнул единорожку. Жеребёнок, не в силах больше смотреть, как самый дорогой для него пони умирает, выбежал из комнаты.

Я вопросительно посмотрел на неё. Она кивнула. Когда я достал нож, кобылка издала тихий шёпот, который мне не удалось расслышать.

—Что?— Спросил я, приближаясь к ней на расстояние вытянутой ноги. Внезапно, собрав все свои силы, она оттолкнулась от стены и повисла передними ногами на моей шее.

— Прошу вас, — превозмогая боль, прошептала кобылка.— Позаботьтесь о моём сыне. — Я не ответил. Лишь звук ножа, рассекающего плоть, стал для неё ответом. Захлёбываясь своей кровью, она ослабила хватку и упала на пол.

— «Я рад, что ты одумался». — Произнёс Оскал. Я ничего не ответил.

Прислушавшись к своим внутренним ощущениям, я понял — что-то не так, ведь мой поступок был правым. Тогда почему мне так плохо? Может это из-за того, что я нарушил слово данное Лайтшорзу? Но ей ничем уже не помочь… Я облегчил её страдания! Это хороший поступок… Аргх, надо было пройти мимо них!

Всё, больше мне тут делать нечего. Немного задержавшись на лестнице, я вышел на крыльцо и, встав рядом с жеребёнком, уставился вдаль.

— Что мне теперь делать? — Задал он вопрос, полушёпотом.

— А я от куда знаю? — Бросив через плечо, я направился к дыре в заборе — Ты не моя проблема.

Но, не дойдя до неё и встав как вкопанный, я принялся рыться в сумке. «А это ещё что такое?» подумал я, достав из сумки золотую статуэтку. На ней была изображена неизвестная мне пегаска. Хотя нет, она мне знакома. Это Флаттершай. Одна из кобылок министерств, что превратила Эквестрию в Пустошь. Ну, надо же было додуматься, отдать мегазаклинание в копыта врагов. Хотя, я благодарен ей.

Надпись, что была выгравирована на статуэтке, гласила: «Будь милым». Фыркнув и бросив её обратно в сумку, я хотел было продолжить путь к дыре, но что-то меня останавливало.

— «Нет, только не говори что…»

— Эй! — Бросил я, возвращаясь к крыльцу. — Я всё же помогу тебе. Одного оставлять тебя здесь, это то же самое что убить. Поэтому, я отведу тебя до ближайшего населённого пункта. Беги в дом и собери всё самое важное. — Когда он развернулся и побежал обратно, в моей голове возник один вопрос: откуда у меня эта чёртова статуэтка?

Наблюдая, как двое пони уходят прочь от пылающей фермы, пегаска улыбнулась. «И всё же, он не плохой пони» — подумала она, всё ещё смотря в бинокль. Хоть он и пригрозил ей расправой за то, что она последует за ним, но сердцу невозможно приказать.

«Он же мой брат, я не могу его просто так оставить» — Пыталась найти себе оправдание она. Оторвавшись, наконец, от бинокля её ждал маленький сюрприз в виде нацеленной на неё винтовки.

— Не скучаешь, красавица? — Хищно оскалившись, сказал белый единорог преклонного возраста, подходя ближе. — Похоже, старому Джо снова улыбнулась удача.

Его седельная сумка открылась и оттуда, находясь в магическом захвате, выплыл шприц.

— Негоже портить такое милое личико, — Произнёс он, а его ухмылка стала ещё шире. — Остальные же получают прикладом в лицо. Не профессионально, зато результативно.

Поняв, что она проиграла, пегаска склонила голову. Когда игла вонзилась в её шею, она тихонько пискнула.

— Спокойной ночи. — Прошептал ей на ухо жеребец. После этих слов она провалилась в мир грёз.

*кап*

Мотнув головой я посмотрел вверх. На небе меня так же встретили свинцовые тучи. Удостоверившись в том, что скоро будет дождь я начал изучать карту местности, которая появлялась справа в моём поле зрения из-за манипуляций с панелью управления, что была похожа на пип-бак. Меня интересовали места, где можно было бы спрятаться от дождя и переночевать. Досконально изучив карту местности, которая каким-то образом была довольно точной, я принял решение и взял курс на часовню, что стояла в лесу. Оглянувшись и посмотрев на жеребёнка (да, я так и не узнал его имя), я продолжил путь. Надо отдать ему должное: даже не вооружённым взглядом было видно, что он сильно устал, но я до сих пор не слышал от него ни слова по этому поводу. Я вообще от него не слышал ни слова. Даже звука.

Перейдя границу леса, мы получили какую-никакую, а всё же защиту от моросящего дождя. Но надо было спешить: ночь наступала быстрее, чем я думал. И мне не очень хотелось остаться в тёмном лесу. Ещё раз, взглянув на жеребёнка, я откинул мысль о небольшом спринте. Но нужно было что-то делать.

— Ей, а ты не хочешь, чтобы добрый пони тебя прокатил на спине? Поверь: это очень весело. — С улыбкой идиота спросил его я. От его реакции, а точнее от гримасы, мне стало немного не по себе. — Слушай, если ты сейчас не залезешь на мою спину, то мне придётся кинуть тебя в лесу, так как мы просто не успеваем. С наружи темнеет быстрее, чем я думал.

— Да, конечно. — Произнёс он и принялся забираться ко мне на спину. Кое-как, не без помощи магии, я всё же посадил его на себя, и мы двинулись вперёд. — Вы сказали, что с наружи темнеет, не так быстро, как вы думали. А от куда вы?

— Я из стойла. — Ответил я. Не, ну а что мне скрывать? Тем более от жеребёнка. А так, глядишь, и время пролетит незаметно. — Только сегодня оказался снаружи.

— А почему вы покинули стойло? Говорят, что там не опасно, да и еды навалом. — Продолжал расспрашивать жеребёнок. Хех, не опасно.

— Меня изгнали.

— Из-за чего?

— Я убил пони. — Он немного притих. Минуту мы провели в молчании. Лишь шуршание очередных кустов, через которые я пробирался, нарушало магию тишины. Панель управления протезом издала двойной писк. Остановившись и ткнув копытом на нужную кнопку, я открыл Лум. Он показывал три красные точки справа от меня. Свернув его и взяв в магический захват обрез, я притаился. Мой наездник обеспокоено заёрзал. В том направлении, где находились красные метки, было пусто.

— Ты никого не видишь? — Спросил я.

— Нет. А кого я должен видеть?

— Если бы я знал.

Решив, что аппарат дал сбой, я направился дальше, к намеченной цели. Снова пробираясь через куст и не заметив яму, мы повалились. Яма оказалась входом в туннель, что уходил далеко вглубь. Что-то внутри меня запаниковало.

— Давай скорее доберёмся до часовни. — Сказал я, сажая жеребёнка на спину.

Как только я сделал шаг в сторону от входа в туннель, панель издала один писк и красные точки исчезли.

— Вы и меня убьёте? — Обречённо проговорил жеребёнок.

— Что? Не-е-ет. У меня на тебя другие планы.— Ответил я ему. — А вот мы и на месте.

К моему удивлению, часовня очень хорошо сохранилась. Ну как хорошо, стены потрескались, но не до такой степени, чтобы задаваться вопросом «а не рухнет ли крыша на мою голову во сне?». Пройдя вовнутрь часовни, я окончательно убедился в том, что нам повезло, и сделал заметку на карте. Так, на всякий случай.

Спустив жеребёнка с себя и сняв все сумки, я направился к единственному входу и установил взрывчатку.

Разведя костёр из оставшейся внутри деревянной мебели, мы решили, что надо бы поесть. Так как вся провизия была в сумках Флейнит, нам пришлось довольствоваться едой, что я снял с трупов бандитов.

— А каково это, убить пони? — Наконец снова заговорил жеребёнок.

— Не знаю. — Соврал я. Ну не говорить же ему, что это принесло мне удовольствие, не так ли? — После того, как я убил пони, мне пришлось испытать смешанные чувства. Я не хотел смерти тому пони, которого убил в стойле. Он не заслуживал её. Заслуживал другой пони, но умер именно он.

Он снова примолк. Немного по залипав на свой ужин, я понял, что был не голоден. Спросив, не хочет ли он добавки и, получив в ответ робкий кивок, я отдал ему всё.

— «Ты уверен в этом?» — Снова подал свой голоc Оскал. — «Кейл, это единственная еда, что была у тебя».

— «Слушай, я не ел всего лишь один день. Да и не очень то и хотелось». — Ответил про себя я. — «И давай закончим этот разговор. Я устал и хочу спать».

— «Как знаешь, Кейл, как знаешь, только мне не нравиться то, что ты к нему так относишься». — Всё настаивал Оскал. — «Знай: лишь я и Блади твои друзья, только мы хотим тебе добра. Запомни это».

Сняв с себя всю амуницию, что была на мне, я лёг спать.

«…»

Мне снилось стойло. Не думал, что первый же мой сон снаружи будет о нём. Но мне снилось не само стойло, а воспоминание из детства. Когда я был ещё жеребёнком, где-то спустя год после моего прибытия в стойло, Лайтшорз уже тогда видел во мне потенциал.

— И так, Кейл, что ты сделаешь, когда решишь заночевать в незнакомом и опасном месте. — Спросил меня Лайт. Это были его любимые вопросы. Вопросы по выживанию в пустоши.

— Я установлю робота охранника, и он будет охранять меня!

— Ха-ха-ха. Кейл, робот охранник это конечно хорошо, но где ты его возьмёшь, да и его могут запросто взломать. Так что давай считать, что у тебя нет робота, хорошо?

— Эм… Ну, я не знаю. — Сказал я растерянно.

— Ну не расстраивайся. Я помогу тебе. — Сказал он, ободряюще ткнув меня в плечо. — Я бы хотел научить тебя спать так, что бы ты мог мгновенно проснуться, если услышишь подозрительный звук.

— Ух ты, это звучит здорово!

Эх, я тогда и не мог подумать, что буду пинать себя за то, что согласился на это.

*плюх*

Я вскочил и закричал. Осмотрев быстро комнату я увидел сидящего и цыкающего на моей кровати Лайтшорза.

— За что? — Заныл я, дрожа от холода.

— Кейл, я успел разобрать и собрать свою винтовку, но ты так и не проснулся. А ведь я издал много шума.

— Ну и что?

— Как ну и что?! Кейл, тебя за это время могли убить!

— Но ведь это был ты, и ты не хочешь меня убить, ведь так?

— Нет, Кейл, я не хочу тебя убивать, но кто-то захочет. И я должен научить тебя этому. Поверь мне.

Ну, я все никак не смог научиться этому. На протяжении недели он ночью обливал меня холодной водой из ведра. За что была недовольна пони, которая отвечала за постельное бельё.

— Флей, я выгляжу так, потому что Лайт обливает меня каждую ночь водой.

— А, это он учит тебя чуткому сну? — Улыбнувшись, спросила она.

— А ты от куда знаешь?

— Так же он учил моего брата…

— Прости, что напомнил.

— Да ничего. В общем, Кейл, тебе придётся научиться чутко спать. Иначе он не отстанет от тебя. Удачи. — Улыбнувшись, она развернулась, и побежала играть с другими жеребятами. А я остался лежать на скамье в атриуме. Я не пользовался особой популярностью уже тогда. Я лежал и думал, что же мне делать.

И я придумал.

Открыв дверь моей квартиры (а жил я один), Лайт не боясь, что я проснусь, направился к моей кровати с ведром в зубах. Но задев верёвку ногой, которую я натянул возле своей кровати, он активировал мою ловушку. Петля связала его ноги и, подвесив над потолком, облила из ведра. Всё это сопровождалось таким шумом и кряхтениями самого Лайтшорза, что я проснулся.

— Хорошо, Кейл, ты победил. — Прокряхтел Лайт. — А теперь, будь добр, освободи меня.

— Только схожу за ножницами. — Ответил я.

«…»

*щёлк*

Услышав щелчок, я мгновенно открыл глаза и проснулся. Костёр всё ещё горел и давал свет. Снаружи был слышен стучавший по крыше дождь. А на меня был наставлен пистолет.

— Профтите, что рафбудил вас. — Сказал жеребёнок невнятно, держа пистолет в зубах. Да-да, я так и не спросил, как его зовут. — У вас очень чуткий сон.

— Хватит обращаться ко мне на «вы», это только подставляет тебя. — Ответил я, наигранно зевнув. — Собрался грабить меня, так не сожалей об этом.

— Вы… ты не выглядиф обеспокоенным. — Озадачился малец.

— Прости, по утрам я слабо соображаю. И я дико хочу пить. Будь добр, открой мою сумку и достань воды. — Я головой указал на неё. Он, держа пистолет во рту, на секунду отвернулся от меня. Лишь на секунду. Так как между нами было достаточно большое расстояние, чтобы преодолеть его в один рывок, он решил позволить себе такую роскошь.

И очень зря. Мой рог вспыхнул лишь на мгновение, так что он не увидел этого.

— Извини, но я не могу… Что здесь смефного?

Я, злобно улыбаясь, встал.

— Ты хочешь ограбить пони, что пытался спасти твою маму? — Начал я, делая один шаг к нему. — Ты УБЬЁШЬ пони, который хотел ПОМОЧЬ тебе?

— Я Профу вас остановиться… — Запаниковал жеребёнок, но на курок так и не нажал. — Иначе я убью вас!

— Ты опять перешёл на «вы». — Всё ещё давил на него я, медленно, шаг за шагом подходя к нему. — Я конечно рад, что твои родители побеспокоились о твоём воспитании, но иногда нужно показать, что ты готов убить пони… — Я примолк на секунду. — А готов ли ты убить пони?

— Да, готоф! — Повысил голос он, делая шаг назад. Он бы сделал и два, и три шага, если бы не упёрся крупом в стену.

— Ну, так давай, убей ПОНИ! — Зловеще прошептал я, стоя перед ним. Он замешкался. Секунду подумав он, даже не зажмурив глаза, с помощью языка потянул спусковой крючок.

*клац*

— Никогда, слышишь меня, никогда не отводи взгляда от того, кого считаешь врагом. НИКОГДА! — Я, ударом копыта, выбил из его рта пистолет и навис над ним. Плюхнувшись на круп, он сел и смотрел под копыта, прощаясь со своей жизнью. Но я не двигался. Любой бы на моём месте пристрелил его. Но…

В нём я увидел себя.

— Почему ты решил обокрасть меня? — Спросил я спокойным голосом. Он неуверенно поднял на меня взгляд, но вместо страха я увидел в нём злость.

— Вы хотели отдать меня работорговцам! — Крикнул он на меня. Я рассмеялся.

Повернув голову в сторону сумок, я, с помощью рога, достал свёрток.

— Узнаешь? — Спросил я, показывая ему листок.

— Это…

— Это я нашёл в доме твоих родителей. На этом рисунке изображены: Мама, папа, брат и некий «Я». Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что ты это тот самый «Я». В твоём доме я нашёл лишь тебя, твою маму, и тело пони на первом этаже. Трёх пони, а не четверых. — Он понурил голову. Взяв его пистолет в магический захват, я разрядил его и бросил перед ним. Туда же отправилась и его седельная сумка.

— Бери. Зарядишь его только тогда, когда отойдёшь от часовни на 15 метров. И не забудь снять пистолет с предохранителя. — Повернувшись к нему спиной, я отправился назад к костру.

— Простите.

— Стой! — Сказал я, когда он подошёл к выходу. Мой рог засветился. — Теперь иди.

Прошло минут десять с его ухода. Но я так и не мог заснуть. Правильно ли я поступил, отослав его ночью? Но ведь он угрожал моей жизни, хотел обокрасть меня! Так почему мне опять так плохо? Почему меня не отпускает чувство, что я поступаю не правильно?

— «Видишь? Что и требовалось доказать». — Подал голос Оскал. — «Ты повёлся, подпустил его слишком близко к себе, и он нанёс удар».

— Может, обойдёмся без нотаций? И так денёк выдался насыщенным, я устал.

— «Я бы с радостью, но вот только ты чувствуешь себя виноватым перед ним за что-то, что сам же себе и придумал, так что…» — Не успел он договорить, как прозвучал выстрел. Нажав кнопку на панели и выведя карту, я увидел четыре точки: одну синюю и три быстро двигающихся красных. Схватив винтовку и расчехлив её, я кинулся к выходу. — «Кейл, куда ты… ОСТОРОЖНО!»

Чуть не подорвавшись на своей же растяжке, я выскочил из часовни и помчался галопом в сторону меток.

— Ты только держись, я близко… Близко. — Повторял я себе, мчась сквозь лес. Из-за сильного ливня было тяжело разглядеть что-либо, но с помощью Лума мне не составляло труда продолжать движение. Послышался вскрик. Синяя точка, находясь в окружении трёх других красных отметок, исчезла с радара.

Я встал. Смотря на свои копыта, я продолжал стоять под ливнем. Его нет. Я не успел. Я не смог помочь ему. Я убил его…

—«Кейл», — Снова подал голос Оскал. — «Его нет. Смирись. Давай вернёмся в часовню и хорошенько обдумаем всё?» — Я не ответил, а всё продолжал сверлить землю под своими ногами. Моя мокрая чёлка прилипла ко лбу, а по ней ручьями стекал дождь. Передёрнув затвор винтовки, я двинулся вперёд размеренным шагом. Вперёд к трём красным точкам.

—«Кейл, что ты делаешь? Он мёртв, ничего уже не вернёт его!» — Продолжал Оскал.

— «Да заткнись ты, дай парню развлечься». — Подал голос Блади.

А я молча двигался вперёд. Вот, сквозь стену ливня я смог различить три силуэта, что склонились над трупом жеребёнка. С первого взгляда я принял их за пони, но при внимательном осмотре они оказались гулями. Так, по крайней мере, их называл Лайтшорз, в своих рассказах о похождениях в пустоши. Вскинув с помощью магии винтовку, я прицелился. Один гуль учуяв неладное оторвался от своей трапезы и, вскинув голову, посмотрел в мою сторону. Через долю секунды его голова взорвалась фонтаном крови и мозгов, вперемешку с гноем. Одна красная точка исчезла с мини-экрана Лума.

Ещё в детстве, когда Лайт показывал мне фотографии гулей, я думал, что они медлительны, но он всегда уверял меня, что их внешний вид обманчив. Я, признаться, не верил ему. Как оказалось зря. Двое других, не успев я передёрнуть затвор, бросились в разные стороны, в попытке обойти меня с флангов. Выбрав того, что бросился влево, я начал выискивать его среди деревьев. Однако из-за ливня это оказалось не лёгкой задачей.

— Вот ты где! — Крикнул я, выискав мчащийся с невероятной скоростью силуэт гуля. Сделав два выстрела в молоко и выругавшись, я вошёл в ЗПС. Время вокруг меня замерло. Запрограммировав выстрел в переднюю ногу, я активировал ЗПС, и время снова вернулось в свой прежний ритм. Гуль упал, а я, передёрнув затвор, послал ещё одну пулю в голову. Вторая красная точка исчезла с мини-экрана Лума. Посчитав, что другой гуль уже должен бы быть близко ко мне, я бросил винтовку и, выхватив из кобуры обрез, наставил его в сторону, от куда должен был напасть гуль. Но в той стороне было пусто.

За моей спиной послышалось рычание. Не успел я отреагировать, как гуль прыгнул ко мне на спину и впился зубами в мою шею. От боли я зарычал и, дав дуплет из обреза в дерево, повалился на спину. Успев отпрыгнуть от меня до того, как я бы придавил его собой, падая на спину, и перекатившись гуль снова прыгнул, целясь зубами мне в глотку. Не придумав ничего лучше, я выставил переднюю левую ногу, прикрывая свою шею. Он вцепился в неё. Стиснув и скрипя зубами от боли, я принялся бить гуля в голову обрезом, который всё ещё был в моей хватке. После удара в висок правый глаз гуля взорвался фонтаном гноя и, забрызгав моё лицо, ослепил меня.

Отцепившись от моей ноги гуль снова попытался вцепиться в мою шею, но кое-как в слепую мне всё же удалось сдержать его. Клацая зубами перед моим лицом, он показывал всем своим видом, что не желает отступать, и намерен отведать моей плоти. Крича и всё ещё не видя ничего, я пытался оттолкнуть его от себя, но гуль был сильнее.

—Думай, Кейл, ДУМАЙ! — Кричал я, на что гуль ответил ещё большим напором. Силы покидали меня и сдерживать порывы гуля становилось всё сложнее и сложнее. — Ну же, ДАВАЙ!

Мои ноги начали по чуть-чуть сгибаться. Почувствовав это, гуль прибавил напора. Казалось, что силы его не покидают, а наоборот – прибывают. Находясь в паре сантиметров от моего лица, гуль раскрыл пасть, и его слюна упала на мой рог.

Точно, рог! — Тут же осенило меня. Собрав все свои последние силы, я поднял его повыше и, направив рог прямо в пасть гуля, убрал копыта. Гуль со всей силы налетел на мой рог.

Послышался хруст. Что-то липкое и вонючее стекло с моей чёлки на лицо. Покряхтев ещё с пару секунд тело гуля обмякло. Скинув его с себя, я зашёлся кашлем. Худ моего протеза мигал красным и выдавал предупреждения о обильном кровотечении и возможном заражении. Достав из кобуры с обрезом шприц с мед-х, я вколол его себе в вену на шее. Так как все мои другие лекарственные препараты были в сумках, я отыскал среди грязи и луж свою винтовку с обрезом и, шатаясь, побрёл к часовне.

Очнувшись у затухшего костра меня встретила жуткая боль в шее. Легонько тронув место копытом, я вспомнил вчерашнюю ночь.

— Ооох, ну и сильно же меня вчера помяло. — Пожаловался я в пустоту.

— «Конечно сильно.» — Ответил мне Оскал. — «Я даже больше скажу: если бы не Блади, то ты бы отдал концы. Ты вчера, когда скинул гуля не прошёл и пары метров, как упал без чувств. Знаешь, как тяжело управлять телом, каждое нервное окончание которого вопит о невыносимой боли?»

— А ты?

— «Нет, но Блади вернулся уставшим и измученным.» — Признался Оскал. — «И о чём ты вообще думал, Кейл, ты мог погибнуть!»

— Ооо, опять нотации? — Заныл я, собирая вещи.

— «А что мне ещё делать, раз ты так рискуешь собой из-за пустяков? А, Кейл?» — Продолжил свою лекцию Оскал. Но я не ответил. — «Кейл?»

Собрав свои вещи и приняв ещё вита-минок, я стоял и смотрел на лопату, что стояла в углу часовни. Ещё раз проверив как на мне сидит амуниция и удостоверившись, что ничего не сковывает моё движения и не мешает, я взял с помощью рога лопату и побрёл на выход.

Около пяти минут я провёл в молчании, двигаясь неспешным, хромым шагом вглубь леса. Дойдя до места вчерашней битвы и подойдя мимо входа в туннель к изуродованному трупу жеребёнка, я встал как вкопанный.

— Это моя вина, Оскал. Я мог не прогонять его ночью, а подождать утра, я мог связать его, наконец. — Произнёс я, копая яму. Десять минут молчанья спустя, и могила была готова. Взяв тело жеребёнка без помощи магии, я уложил его как можно бережнее. Сев на круп, я взглянул на свои копыта обагрённые кровью. Меня пробила мелкая дрожь.

— Видишь, Оскал, его кровь на моих копытах. А я ведь так и не узнал, как его зовут. Я убил его. Я монстр. — Сказал я, начав закапывать тело.

— «Кейл, слушай…»

— Нет, Оскал, — Перебил его я. — Ты был прав. Я пытался быть хорошим, как учил меня Лайтшорз, но… — Осёкшись, я полез ковыряться в седельную сумку. Достав от туда золотую статуэтку и ещё раз прочитав выгравированную фразу “будь милым”, я отправил её в яму и засыпал песком.

— Я плохой пони.

-----------------------------------------------------------

Заметка: Достигнут следующий уровень.

Новая способность: Охотничье чутьё. Иногда, чтобы решить сложную ситуацию, нужно просто подождать.

Глава 3: Старые шрамы.

Если вовремя не залечить рану, она имеет свойство гноиться.

— Ах, какое прекрасное утро, солнце, а воздух… — Произнёс серый земнопони, вдыхая воздух полной грудью. Вокруг сновало множество пони, что так же как он гуляли в парке. Жеребята резвились, взрослые болтали, и всем было весело. Включая и него самого. — Алула, где же ты?

— Найди меня! — Отозвался голос из-за могучего дуба, что раскинул свои длинные ветви в самом центре парка. С одного взгляда на него было ясно: он простоял тут уже не одну тысячу лет. Улыбнувшись, жеребец направился к нему.

— Алула, где ты?! Я тебя потерял и не могу найти! — Сказал он с жалостливой ноткой в голосе, подходя к дереву. — Ну, помоги же мне, хоть чуть-чуть!

— Неа, сам давай. — Ответил голос, явно издеваясь.

«Хех, глупышка, — подумал пони. — Ну, держись, как только поймаю – защекочу!» — С этими мыслями жеребец резко прыгнул за дерево, готовясь осуществить свои планы, однако за деревом никого не оказалось. — «Что за… клянусь Селестией, голос шёл от сюда!» — Вдруг, нежно покачиваясь в воздухе, сверху, прямо на его нос, опустился зелёный листочек. Подул ветер. Листок сорвался с его носа и взмыл вверх. Зачарованно следя за ним, жеребец неволей поднял голову вверх. В туже секунду в его лоб прилетел немаленького размера жёлудь, а следом за ним, с радостным криком, его сбило с ног нечто и ужасная пытка началась.

— Ахах, ну отпусти, ухаха, да хватит, ты победила, победила! — Заверещал пони на пол парка. На зов о помощи обратили внимание чуть ли не все посетители парка, а его мольбы вскоре были услышаны и пытка закончилась. Счастливо улыбаясь, жеребец поднялся на ноги. — Алула, ты меня не перестаёшь удивлять! И как ты только умудрилась забраться туда? Вся в меня! — Обняв кобылку, он взъерошил её гриву.

— Пап, ну хватит! — Вырвавшись из объятий, кобылка слегка тюкнула его в плечо. — Пошли лучше сладкой ваты поедим!

— Только маме не говори, а то ты вчера её сильно расстроила, не съев брокколи. — Улыбнувшись, они вмести пошли в сторону торговца сладкой ваты. Купив сладкой ваты, они вместе устроились на любимой скамье. Сюда они приходили всегда, как только его перезагруженный график позволял навестить родных.

—Пап, — произнесла кобылка, доедая лакомство, — а ты не расскажешь сказку?

— Твою любимую? — получив в ответ утвердительный кивок, земнопони уставился вдаль. — Жила была на свете принцесса…

oooOOOooo

Темнота. Писк. И тяжёлый шум в голове. Встряхнув головой, жеребец снял с себя устройство. Вот что ждёт пони, который захочет залезть в шар памяти, не имея на голове рога. Но даже несмотря на всё это, пони заметил глупую ухмылку на своём лице, от которой непременно избавился. В Пустоши нет места глупым улыбкам. Когда писк исчез, и зрение снова вернулось к жеребцу, он осмотрелся. Мгновение назад он был там, в довоенной Эквестрии, слушал, как щебечут птицы, светит солнце… и вот, неведомая сила вновь вырывает его из рая и снова возвращает в эту мёртвую пустошь. Парк из шара памяти было невозможно узнать: вместо зелёной травки был песок, деревья, что были полны яркой листвы, засохли, а скамьи, на которых любили посидеть пони и вовсе исчезли. Жеребец лежал на последней чудом уцелевшей скамье, под тем самым могучим дубом, которого не смогли сломить даже мегазаклинания.

Донеслось рычание. «Что ж, Пустошь торопится поприветствовать своего сына с возвращением, я тоже рад тебя видеть, — подумал он». Повернув голову на право, он увидел источник звука. Им оказался гуль. Он стоял в агрессивной позе и рычал, но бросаться не решался. Всё ещё лёжа на скамье, пони смотрел в глаза гуля. В них он не видел ничего. Пустые белые глаза гуля, казалось, смотрели прямо в душу. Его правая щека лоскутами свисала со скулы, обнажая гнилые зубы. Издав рык по громче, гуль сорвался со своего места, но не успел он сделать и двух шагов, как его остановила пуля.

— Я вроде бы отпустил тебя сегодня развлечься, отдохнуть. — Сказал жеребец скребущим голосом и встал со скамьи. При каждом вздохе он издавал странный свист. Было видно, что дышать ему давалось с большим трудом. Подошедший к нему грифон снял капюшон и приклонил голову. Она была на две головы выше жеребца, а на её шее было выжжено клеймо в виде ошейника.

— Господин. Как же я могла оставить вас? Вы тот, кто спас мне жизнь, теперь она ваша. — Проговорила она, смотря под ноги. — Да и многие пони хотят вашей смерти, и было бы глупостью оставлять вас одного.

— Да, что правда, то правда – многие хотят моей смерти. Знаешь, любой бы из них даже не задумываясь, пустил бы мне пулу в лоб. А это... — Земнопони пнул труп и уставился на закат, — существо, долго думало перед тем, как наброситься на меня. Неужели я настолько страшен?

— Господин, не стоит загонять себя из-за пустяков. — Ответила она, всё так же, не поднимая взгляда. — Для гуля, живущего более двухсот лет, вы сохранились более чем достойно. А это… существо, вряд ли вообще видит разницу.

—Возможно, ты и права, но…

—Я права. — Твёрдо произнесла она. Сейчас же её взор был устремлён на гуля. Он повернул голову в её сторону и их взгляды пересеклись. И хоть в его глазах читалась скорее усталость, чем злость, её охватил испуг. — Простите, Господин, я не хотела перебивать вас. — Поспешила исправить свою ошибку она, возвращая свой взгляд в начальное положение, себе под ноги.

— Хорошо. Возможно, ты права, я и вправду себя загоняю по пустякам. Просто я боюсь, что у доктора опять ничего не получилось… уже в который раз. Это меня выбивает из колеи. — Тяжело вздыхая, поведал гуль спокойным голосом. Мгновение спустя в его взгляде вспыхнуло пламя, и он продолжил. — И ещё раз посмеешь меня перебить, я дам импульс. Понятно? — Получив в ответ утвердительный кивок, он улыбнулся. — Что же, возвращаемся назад. Доктор уже закончил и мне жуть как не терпится узнать результат.

— Господин, могу ли я задать вам… вопрос? — Неуверенно, всё ещё смотря себе под ноги, спросила она.

— Ты же знаешь правило: если вопрос не оспаривает мой приказ – можешь смело его задать. Но дам ли я ответ, зависит от твоего вопроса.

— Господин, вы каждый месяц приходите в этот опасный и жутко фонящий парк, ложитесь на одну и ту же скамью, и смотрите один и тот же шар памяти. А ещё… — Неуверенно произнесла она, подняв немножко взгляд вверх. — Я видела, как вы улыбались. Что в нём?

Гуль призадумался. — В нём… — Начал было он, но жуткий кашель прервал его. Откашлявшись, гуль с шумом начал втягивать воздух. С каждым вздохом его лицо принимало всё более болезненную гримасу. — Не важно! Пошли обратно. — Немного постояв, она, шумя сервоприводами, поспешила за своим Господином.

Дверь с протяжным скрипом вернулась на своё место. Все пони, что сейчас находились в помещении, а их было около двадцати, тут же уставились на меня, прерывая все свои дела. Окинув взглядом помещение, я удостоверился в том, что это была гостиница, или как такие заведения назывались в довоенное время. В помещении стояла прямо таки гробовая тишина, от чего мне стало немного неловко. «И чего это они так пялятся на меня?» — спросил я себя.

«Хм, дай ка подумать… Может из-за твоего внешнего вида? — Спросил с издёвкой в голосе Оскал». Посмотрев в зеркало, что весело справа от входа, я был вынужден с ним согласится – вид у меня и впрямь неважный. Вчерашний дождь смыл с меня большую часть грязи, но этого оказалось мало. Когда я решил пройти немного дальше, в сторону барной стойки, мне пригородил дорогу один земнопони с кьютимаркой в виде кучи мусора.

— Конские перья, да ты же новенький! А что это значит? Правильно. Это значит, что пора платить дань. — Произнёс он, хитро скалясь и глядя в мою сторону. Его напарник, синий единорог, улыбаясь, сидел и наблюдал за нами. Окинув взглядом своего возможного оппонента, я приметил, что его амуниция была намного скромнее, чем других пони в помещении. Да и не просто скромнее, а выглядела прискорбно.

— «Прохвост. — Сказал Оскал. — Он хочет надурить тебя, хотя сам по себе не представляет опасности. Пойдёшь на поводу и потеряешь уважение, а этого нам не надо, верно, Кейл?»

— «О! Можно я выбью из него всю дерзость?! — Спросил Блади». Его голос был переполнен жаждой и энергией.

— «Нет. Это работа для Кейла. Он справится».

— Я не заплачу тебе ни гроша. — Процедил я сквозь зубы как можно грознее. — Сгинь с моего пути, иначе пожалеешь.

— Ну чтож, значит я сначала хорошенько тебя отделаю, а потом… — я не стал дожидаться, пока он закончит и лягнул его с разворота задними копытами в лицо, чего он явно не ожидал. Напарник «сборщика дани» попытался встать из-за стола, но ствол обреза, уткнувшийся в нос, немного укротил его прыть.

— Не-а, я бы не делал этого на твоём месте. Сделаешь ещё одно движение, и я разнесу голову сначала твоему дружку, а потом «хорошенько отделаю тебя». — Сказал я, увидев, как земнопони потянулся к кобуре. — А теперь скажи ему сесть на место.

Поверженный мной пони только сплюнул кровь, которая текла у него из разбитой губы, но его напарнику большего и не потребовалось. Что странно, так это то, что все остальные посетители сего прекрасного заведения даже не подавали признаков беспокойства, а напротив, лишь сидели и с интересом наблюдали за происходящим. Некоторые даже делали ставки. Что ж, тем лучше.

— «Мы же убьём его, правда, Кейл? — Прошептал Блади. — Признай, этот МУСОР оскорбил нас, и ты хочешь нажать на курок!»

— «Нет смысла убивать его просто так. — Парировал Оскал предложение Блади. — Он может нам пригодиться, не так ли, Кейл?»

— А сейчас, — сказал я, направив обрез на лежащего подомной пони. Повисла недолгая пауза. После некоторых размышлений, я принял решение. — Ты пройдёшь к главному и арендуешь мне комнату… с душем. — Добавил я, снова кинув взгляд на своё отражение в зеркале.

— Ещё чего? Может мне тебе отсо… — и опять я прервал его, на этот раз ударом рукояти в нос. Не забывая поглядывать за спину, я убедился, что его напарник хоть и злиться, но с места не сдвинулся.

— Не правильный ответ. Я повторюсь: ты подойдёшь к хозяину заведения и арендуешь мне комнату. Трижды я повторять не стану.

— Ладно-ладно, хорошо! Я заплачу. — Сдался земнопони, прикрывая лицо копытами в ожидании нового удара. Не дожидаясь пока он поднимется, я развернулся и направился к стойке. За ней меня уже ждал салатовый земнопони, который до этого наблюдал за сценкой, в которой я принял участие. Долго мне ждать не пришлось. Подойдя к бармену, пони с кьютимаркой в виде мусора достал мешочек, содержимое которого звонко брякнуло.

— И пачку дроби 12-ого калибра. — Добавил я. Признаться, когда он высыпал из мешочка бутылочные крышечки, меня чуть не схватил удар. Обыскивая тела тех налётчиков, которые напали на семью… Стоп! Кейл, забудь об этом. Всё что было вчера остаётся в прошлом. Былого не вернуть. В общем, судя по тому, что истратил он на всё про всё около сотни крышечек, я потерял достаточно много денег.

Когда же бармен подал пачку дроби, я тут же на глазах у всех раскрыл обрез и, взяв с помощью магии два патрона, зарядил оружие. Помещение захлестнула волна смеха, аплодисментов и улюлюканья.

— Мы ещё не закончили. — Лишь произнёс «сборщик налогов» и, спрятав мешочек с крышечками, направился к выходу. Его напарник, который продолжал сидеть за столом, схватил вещмешки и, одарив меня взглядом полный злобы, проследовал за ним.

— «Мы ещё встретим их, — подал голос Оскал».

— «Если мы встретимся снова, это будет последняя их встреча с кем либо, — пообещал ему я, сидя за стойкой».

Развернувшись к бармену и положив передние ноги на стойку, об мои копыта стукнулась тарелка с жареным радтараканом и бутылка с жидкостью коричневого цвета.

— Что это? Я не заказывал, у меня нет…

— Это за счёт заведения. Гуль меня разорви, если я когда-нибудь так смеялся! Заслужил! — Ободряюще похлопав меня по плечу, бармен положил передо мной ключ. — Держи, номер пятьдесят первый.

— «Молодец, Кейл, всё прошло даже лучше, чем я думал. Ты добился уважения. Эх, Кейл, держись меня и по тебе будет трепетать от восторга вся Эквестрийская Пустошь! — с ликованием произнёс Оскал».

— «Восторга? Пони должны трепетать от страха, только тогда они становятся покорными, как никогда! — Вставил Блади, но Оскал никак на это не ответил. Я же и вовсе сделал вид, что пропустил мимо ушей, но не согласиться с ним не мог».

Когда бармен развернулся и направился на кухню, я перевёл свой взгляд на тарелку. Признаться, мне никогда раньше не доводилось пробовать… мяса. Да я вообще не знал, что пони его едят. Может быть это очередная шутка? Нет, не мне одному подали данное… блюдо. Выслушав серенаду, что пропел мой желудок, я откусил кусок от тушки таракана. Хм, вкус… довольно-таки не плох, но мясо жестковато. Мне бы чем-нибудь запить… — И тут мой взгляд пал на бутылку, которую бармен принёс вместе с жареным радтараканом. Отвинтив крышку, я принялся жадно пить прямо из горла.

— Воу-воу, полегче, малец. — Произнёс пони, хлопая меня по спине, когда я зашёлся кашлем. — Это фирменное пойло хозяина заведения, оно очень крепкое и способно свалить даже самого крепкого буйвола. — Когда я, наконец, перестал кашлять, мне удалось внимательно рассмотреть своего собеседника. Им оказался земнопони серого цвета в кожаной куртке. Грудь его пересекал ремень с энергетической винтовкой. Никогда не любил данный вид оружия. — Что, никогда не пробовал мяса? Из Стойла небось.

—А это так сильно заметно?

— Нет. Но ты мне сам сейчас об этом рассказал. — Улыбнувшись, поведал он. — Но я не об этом хотел поговорить. Мне довелось услышать ваш разговор с барменом. У тебя не так много крышек, я прав?

— Допустим. — Ответил я, возвращаясь к блюду. Чёрт, а ведь и вовсе не дурно!

— У моего босса есть работёнка для такого пони как ты. Работа сложная, но высоко оплачиваемая.

— И в чём заключается эта работёнка? — Прикончив блюдо, я повернулся к нему.

— Об этом тебе расскажет мой босс, если, конечно, ты не струсил.

— Где найти твоего босса? — Мой собеседник улыбнулся.

— Я рад, что ты не упускаешь столь выгодное предложение. Завтра, часов в десять, я буду ждать тебя здесь, на этом самом месте. Не опоздай. — С этими словами он встал и отправился к лестнице, что вела на второй этаж. Прихватив бутылку и узнав у бармена, где находятся комнаты, я отправился за ним, в свой номер.

Немного повозившись с замком, который напрочь отказывался пускать меня внутрь, я снял с себя всю амуницию и, сложив её у кровати, направился в ванную. Открыв кран и удивившись, что вода фонит совсем не много, я принялся снимать бинт со своей левой ноги. Стиснув зубы, мне всё же удалось кое-как отодрать пропитанную кровью ткань. Было больно, но алкоголь немного притупил боль. Приняв душ и наложив новую повязку, я забрался на кровать. Сон не заставил себя долго ждать.

Насвистывая песню, которую он услышал сегодня за обедом по радио, салатовый земнопони протирал стойку. Посмотрев на часы, он протяжно зевнул.

— Эй, уже ночь на дворе, я спать хочу! Давай допивай сидр и иди в свой номер, бар закрывается! — Крикнул бармен единорогу. Подойдя к столику, который был занят единственным посетителем, и, состроив недовольную гримасу, бармен ожидал, как тот допьёт, наконец, свой напиток, демонстративно поглядывая на часы.

— Да всё я, всё. Не смотри на меня так! — Допив свой сидр, пони небрежно кинул горсть крышек рядом с кружкой и направился к лестнице. Недовольно фыркнув, бармен смахнул крышечки в свой карман и, взяв кружку, отправился на кухню.

— Эх, что-то я устал сегодня, завтра домою. — С этими словами кружка отправилась в раковину, повторяя ежедневный ритуал. Он никогда не мыл посуду после закрытия оставляя её на утро, это была работа его дочери. С головой полной мыслями о тёплой кровати бармен направился к себе домой. Возле выхода с кухни пони остановился как вкопанный. Его взгляд быстро скользнул по полке и остановился на фоторамке. На фото вставленной в рамку был изображён всё тот же бар, за стойкой которого стоял пони салатового цвета, а в середине фотографии, грациозно ныряя между столами и улыбаясь, несла поднос белая кобылка с синей гривой и кьютимаркой с сыром. Однако пони за стойкой не разделял её счастья.

«Первый заказ юной Чиз и, как всегда, хмурого Джо». — Гласила надпись, выгравированная на рамке. Тут же слёзы выступили на глазах пони.

— Прости, я не смог тебя уберечь… Я старался, со всех сил, но… не смог. — От горя, Джо со всей силы ударил копытом по полке. Раздался звон разбившегося стекла. — Нет-нет-нет! — Испугавшись, бармен тут же бережно поднял фоторамку с пола и облегчённо вздохнув, вынул целую фотографию. Некоторое время он всё ещё стоял и смотрел на улыбающуюся кобылку. Бережно свернув фото и убрав в карман, Джо взял рамку и направился к мусорному ведру. «Ну ладно, выкину за одно и мусор. Всё равно по пути». — С этими мыслями бармен водрузил к себе на спину мешок с мусором и направился к выходу.

Закрыв за собой дверь, Джо направился к мусорному баку, что стоял у стены бара. Откинув крышку бака, у бармена появилось сильное желание закурить. Скинув с себя мешок, он достал сигареты.

— Кхе-кхе, ну и противная же хрень. Эх, говорила мне Чизи, не кури ты их, какой от них толк? И в правду, нет толка. Один только вред. — Докурив сигарету и растоптав окурок копытом, Джо взял зубами мешок и перекинул его через край мусорного бака. Вслед за мешком с огромным грохотом с крыши упало тело пони. Машинально Джо оттолкнулся от бака, но, запнувшись задними копытами, упал на спину. Неволей задрав голову вверх, он увидел пони стоящего на краю крыши, тёмный окрас которого растворялся во тьме ночной. Тот смотрел на мусорный бак и улыбался, а его глаза, казалось, дьявольски горели красным цветом.

Эх, давно я так не спал. Ну как давно, всего-то два дня, а кажется, что целую вечность. Ещё лёжа под одеялом, я потянулся и зевнул. Аргх, что за? Откинув одеяло, я увидел кровавое пятно на простыне. Ответ на вопрос, откуда же взялась кровь, нашёлся быстро: повязка, которой я перевязал рану на левом копыте, была содрана, а на углу столика, что стоял рядом с кроватью был кровавый след. Сняв остатки бинтов, я осмотрел рану. Выглядела она не очень.

— «Гноя нет, это хорошо». — Отметил про себя я. Хотя жжёт сильно. Чёрт, я надеялся, что она заживёт за ночь. Больше я ждать не могу, придётся воспользоваться зельем.

Подойдя к сумкам и порывшись в них, я достал на свет пузатый сосуд с мутной зеленоватой жидкостью. Присев на круп, я начал вертеть сосуд в копытах, но так и не решался опустошить его. Взяв зелье, только уже с помощью рога, я резко поставил свои копыта на пол, но это оказалось ошибкой. Мою левую переднюю ногу пронзила острая боль, заставляя меня отдёрнуть её от пола слова от огня. Боль при ходьбе поставила жирную точку в моих раздумьях, и я через силу влил зелье в себя.

Поставив пустой сосуд возле сумок, я, уже ступая осторожнее, отправился к раковине.
3…

Переходя порог из спальни в ванную комнату, мои ноги начали заплетаться, от чего я слишком резко опустил левую ногу и снова скрипнул зубами от боли.
2…

Оперевшись о раковину передними ногами, я встряхнул головой. Всё в моих глазах поплыло и помутнело. Вскинув взгляд на зеркало, которое висело над раковиной, я осмотрел себя. Моё лицо побледнело, а на лбу выступила испарина. Открыв кран, я умылся, но это особо не изменило погоды.
1…

Тошнотворный ком подступил к горлу и застрял в нём. Из-за того, что мой желудок пуст, блевать мне было нечем, но тошнота проходить не собиралась. А вы что думали, меня просто так прозвали выродком с Пустоши? Как бы ни так. Даже для тех пони, что жили в этом треклятом Стойле, потребовалась причина, что бы придумать такое прозвище. Не, ну вполне логично: раз пони плохо переносит зелье, которое должно помочь, значит с ним что-то не так, логично? То-то.

Вообще, я не знал, что было со мной до момента, когда я очнулся в палате медблока Стойла 113. Хотя к тому моменту меня нельзя было назвать совсем уж маленьким. Лайт сказал, что я потерял память, но верилось в это с трудом, и на эти сомнения я имел основания. На все мои расспросы о том, где и как он нашёл меня, Лайтшорз всегда уходил от ответа, прикрываясь тем, что якобы это секретная информация. Странно, не так ли? Вот и я о том же.

Как бы оно не было, но именно этот день стал отправной точкой в моей жизни. Да что там говорить, даже день рождения я проводил именно в этот день.

«…»

—Проснись, малыш. — Донёсся до меня спокойный голос сквозь писк медицинского оборудования. Моя попытка открыть глаза не увенчалась успехом, а тьма не спешила уступать место свету. Я обеспокоенно закрутил головой. — Тише-тише, не бойся, всё хорошо, просто твои глазки устали, и мы перебинтовали их, чтобы они отдохнули. Мы обязательно снимем повязку, но не сейчас. — Продолжал успокаивать меня всё тот же голос. Его спокойствие оказалось заразительным, и моя тревога угасла.

— Г.. Где я? — Задал я вопрос. Хотя он меня не сильно волновал, но оставаться в этой тьме одному я не желал.

— В безопасном месте. — Всё так же спокойно поведал голос. — Ты знаешь, как тебя зовут?

— Н.. Нет. — Хныкнув, тихо поведал я.

— Ну-ну, не стоит расстраиваться. Сейчас я тебе скажу, погоди немного… — Послышался шелест бумаги. — Так… проект… Номер «п. триста»… Аргх, бесполезный клочок бумаги. — Тихий шёпот прервал шелест бумаги, а за ним и глухой стук, как будто что-то упало на пол. На этот раз тишина слишком затянулась, от чего во мне снова заиграли нотки страха. Вдруг послышался приближающийся цокот копыт.

— Лайтшорз, всё готово, он стабилен. — Донеслись до меня слова справа. Они принадлежали другому пони, с низким, басовитым голосом.

— Это хорошо. — Ответил ему спокойный голос Лайта. — А как насчёт смотрителя, что он сказал?

— Он пока не вынес окончательного вердикта, ждёт твоего доклада. Не бойся Лайт, смотритель очень ценит тебя и не напрасно. Ты спас наше Стойло, и Стойло обязано тебе. Мы в долгу перед тобой. То, что ты сделал для нас, я считаю, что этого хватит, чтобы закрыть глаза на один пунктик в законе стойла.

— Очень на это надеюсь. — Недовольно буркнул Лайт.

— Зря ты так, мой брат не настолько плох, каким ты его считаешь. — Возразил басовитый голос. Он явно принадлежал очень сильному пони. — Да, он осторожен, возможно даже слишком, сам понимаешь, после того… Ладно, сейчас не время вспоминать о прошлых проблемах.

— Хорошо, Стоунхуф, я поверю тебе. — Лайт замолчал. Снова повисла недолгая пауза. Я немного занервничал.

— Как он? — Разорвал тишину Стоун. — Ты узнал, как его зовут?

— Да. — Ответил спустя непродолжительную паузу Лайт. После этого чьё-то копыто легло на моё плечо и тихонько потрясло. — Кейл, ты не спишь?

— Нет. — Всё так же тихо ответил я.

— Надо же, какое совпадение, — радостно сказал Стоунхуф, — прям как… — его прервал кашель со стороны Лайта. — Оу. Ну привет, Кейл, я надеюсь тебе удобно?

— Да, спасибо. — Эта темнота начинала беспокоить меня всё сильнее, и я заёрзал в постели. — Можно снять повязку?

— Да, думаю уже можно. — Произнёс всё тот же спокойный голос Лайта. Узнав, что наконец-то мне снимут эту глупую повязку, я немного приободрился. Чьи-то копыта дотронулись до моей головы, от чего я вздрогнул. — Тише, Кейл, не бойся, это всего лишь я.

— Я и не боюсь, просто немного больно. — Признался я.

— Больно? Этого быть не должно. Ну, ты ведь взрослый пони и сможешь потерпеть немного? — Я кивнул. — Тише, не дёргайся. Сейчас, ещё немного. — Новое касание и я почувствовал, как какая-то жидкость стекает по моему виску. — Так, Кейл, мы всё же оставим повязку ещё на пару часиков, а потом я обязательно сниму её. А сейчас, выпей это.

Бренчание стекла заполнило комнату, и после короткого, но громкого *чпок*, я почувствовал, как к моим губам прислонили стеклянный сосуд. — Это лечебное зелье, Кейл, ничего большего. Оно уберёт боль. — Обхватив его передними копытами и, не без посторонней помощи, мне всё же удалось сделать пару глотков, после чего меня захлестнул кашель. — Вот так, не торопись, дай себе отдышаться.— Но кашель не думал исчезать. Мгновенье спустя, кашель сменился на отхаркивание.

— Ох, Селестия, Лайт, это кровь, похоже дело плохо. — Обеспокоенно произнёс Стоунхуф. Его слова подтвердил писк оборудования, а последние, что я тогда услышал, прежде чем потерять сознание, был крик Лайтшорза, взывающий к медсестре.

«…»

Громкий и назойливый писк вырвал меня из воспоминаний, а вибрация на правой ноге ясно давала понять, что же является источником столь мерзкого звука. В слепую, всё так же продолжая глазеть на себя в зеркало, я тапнул по экрану панели управления протезом. В левом верхнем углу вылезла памятка, время на которой было назначено на десять часов. Сейчас же было девять пятьдесят.

— «И что именно я должен был сделать в десять часов?» — Задал я вопрос про себя, тщательно напрягая мозг, но он категорически отказывался работать.

— «Я думаю, нам пора выпить, Кейл. — Произнёс, явно насмехаясь, Оскал». Выпить? О чём это он… Чёрт, ну конечно, встреча с тем пони у барной стойки! Ещё раз зачерпнув воды и брызнув ею на лицо, я закрыл кран и, схватив приготовленные ещё со вчера вещи, выбежал из номера.

Мой недуг, вызванный реакцией моего организма на лечебное зелье, хоть и почти прошёл, но лёгкое недомогание в виде слабого головокружения остался. Чего вполне хватило, что бы я не успел отреагировать на поднимающегося пони, влететь в него, и отправиться вниз кубарем с лестницы.

Пересчитав все ступеньки, я, наконец-то, достиг конца лестницы. Зашипев от боли я открыл глаза, но что-то было не так…

— «Я ослеп… — Промчалась в моей голове. Чёрт, я снова ослеп. Ох, Селестия, это плохо, очень плохо! Вряд ли по близости окажется нужное медицинское оборудование». — Но все мои предположения оказались напрасны: панель управления глазным протезом тихонько завибрировал, и зрение вернулось ко мне. Всё это время, пока мой правый глаз настраивал фокусировку, я не решался встать.

— Не дёргайтесь, я врач, позвольте мне осмотреть вас. — Донеслось до меня и чьи-то копыта дотронулись до моей головы, а следом мою шею пронзила острая боль, как будто что-то укололо меня.

— Ау, какого чёрта?! — Крикнул я, скидывая чужие копыта и вскакивая на ноги. Передо мной стоял пони, облачённый в странную робу с капюшоном, которая закрывала всё тело, а его лицо было спрятано за странную белую маску с длинным клювом. Глаза так же были спрятаны от меня. На боку, где должна была находиться кьютимарка, на робе красовался герб с 3 розовыми бабочками. Такие же я видел в медблоке нашего стойла, а также на аптечках.

— Шейные позвонки защемили нерв. Я исправил. — Произнёс в ответ тот. Его голос был словно как у робота, ни капли эмоций, от чего мне стало немного не по себе. — Прошу прощения, мне стоило быть бдительнее на лестнице.

— Да, наверное. Но я жив, и мне надо бежать. У меня дела. — Поведал я и, не дожидаясь ответа, направился в сторону стойки. Странный пони в робе немного посмотрел на меня, а затем отправился на выход из бара. «Странно, и зачем только он поднимался по лестнице?» — Проскользнула в моей голове мысль. Мой вчерашний знакомый уже сидел и, попивая нюка-колу, глазел на часы. Когда я сел напротив него, бармен, смотря на меня исподлобья, небрежно поставил передо мной бутылку колы.

— Я при… — Начал было я, но мой собеседник закрыл мне рот копытом и шикнул. Часы, от которых не мог оторваться пони, коротко пискнули, говоря о наступлении десяти часов.

— Привет. И так, ты вовремя. — Наконец-то заговорил он. Заметив недоумение на моём лице, он поспешил исправиться. — Прости, лишь привычка, не бери в голову. И так, у нас есть немного времени, так что я могу ответить на твои вопросы. Они есть?

— Да, у меня есть два вопроса: кто тот странный пони, с которым я столкнулся на лестнице и с каких пор моё присутствие раздражает бармена? — Задал я первые два вопроса, что всплыли в моей голове. Узнать побольше о мире, в котором я оказался это не плохая идея.

— А, да, я видел его. Классно ты навернулся. — Улыбнулся он, но, не дождавшись от меня такой же реакции, поспешил убрать ухмылку с лица и продолжил. — Пони, с которым ты столкнулся на лестнице, не кто иной, как член одной интересной секты. Ну не совсем секты, о них вообще мало чего известно. В народе их называют «тенями министерства мира» или «детьми Флаттершай», кому как нравится, я лично за второй вариант. Так вот эти пони, одна из странностей Пустошей. Ты ничего необычного не заметил в нём?

— Кроме его наряда и голоса как у робота – ничего. — Я призадумался. — Хотя… оружие. Я не увидел при нём даже пистолета.

— Вот именно! Они не носят при себе ничего, кроме скальпелей. Да и те скорее спасали пони, чем убивали. В общем, они скитаются по Пустоши и спасают пони. Да-да, ты не ослышался: спасают пони, причём безвозмездно. И им всё равно кто ты: герой или бандит, пони ты или гуль. Но это не самое странное: их никто не трогает. Я серьёзен. Монстры обходят их стороной, рейдеры их не трогают, а пони, которые всё же посмели сделать это, долго не жили.

— И что с ними становилось? — Поинтересовался я.

— Мистическим образом пропадали, и больше о них ничего не было слышно. — Поведал тот, как будто рассказывал страшную байку. Увидев по моему лицу, что я не оценил шутки, он поспешил исправиться. — Эх, скучный ты. Ну, вообще-то известен лишь один случай. Глава какого-то мелкого клана остался недоволен в чём-то и пришил беднягу. После этого ему объявили торговое эмбарго, а через неделю на его земли с крестовым походом явился Гмулун третий!

— Гмулун?

— Именно он! Это грифон, глава самого большого дома наёмников. Его земли к северу от сюда, в двух днях ходьбы. Его, кстати говоря, больного от какой-то неведанной ранее болезни, которую никто не мог побороть, спасли, угадай кто? Правильно: дети Флаттершай. После этого все, кто посмеет тронуть одного из них, будет врагом дома Гмулунов. А те, как известно, долго не живут.

—Ясно, а какая муха укусила бармена? — Напомнил я о своём втором вопросе.

—Ах, тут всё очень просто: пони, с которым ты вчера развлекался, убили. — Поведал он, допивая колу. Если он и был насторожен этим событием, то вида не подавал.

— Убили? — Удивился я. — Как?

— Перерезали горло и скинули с крыши бара, прямиком в мусорный бак. Какая ирония, не правда ли? — Усмехнулся он.

— Ирония? — Переспросил я, а затем вспомнил кьютимарку бедолаги. После того, как я про себя назвал «Сборщика дани» бедолагой, Блади недовольно хмыкнул. — Ах да. И бармен, видимо, думает, что это я?

—Не только он, а многие придерживаются этой теории.

— А что думаешь ты? — Поинтересовался я. Было интересно посмотреть на его реакцию.

— А я ничего не думаю. — Произнёс он, кладя кучку крышек на барный стол. — Этот пони был мусорщиком, а таких режут как собак, причём очень часто. Всё, у нас не осталось больше времени, нам нужно идти.

Минуя мордоворотов у входа, которые были явно близнецами, мы вошли в убранное помещение. Оно было обставлено хорошо сохранившейся мебелью, и выглядело весьма богато. Справа от входа стоял маленький холодильник, а над ним висела картина статного жеребца, с сигарой в зубах. В конце комнаты стоял стол, а за ним расположилась розовая единорожка, в синей гриве которой затесались белые пряди. Заметив нас, она оторвалась от тетради и перевернула песочные часы.

— Ты опоздал. — Промолвила она, смотря на моего спутника.

— Параспрайт тебя дери, я опоздал всего на девять секунд! — С фальшивым негодованием в голосе вскрикнул он, но всё же подошёл к столу и, отсчитав девять крышечек, положил их перед единорожкой.

— Правила есть правила, и их должны соблюдать все. — Улыбнувшись, единорожка смахнула крышечки правой ногой и захлопнула ящик стола. — Ты свободен, оставь нас. — После того, как пони вышел, она впервые посмотрела на меня и сделала приглашающий жест. — Присаживайся.

Я не стал спорить и сел напротив единорожки в чертовски удобное кресло. Она сложила свои передние ноги домиком и, положив на них голову, уставилась на меня. Мы молчали.

— Нюка-колы? — Наконец-то прервала тишину она. Я кивнул. Встав из-за стола, она обогнула его и, заманчиво покачивая бёдрами, подошла к холодильнику. Стоит заметить, что к холодильнику подошла она весьма не уверенно. Пока она доставала бутылки, мне удалось разглядеть её кру…кьютимарку. Ею оказались песочные часы, только вот вместо песка, в них были золотые монетки, которые были в обиходе ещё до падения бомб. Вернувшись обратно, она поставила передо мной одну бутылку. — Стоит переставить холодильник в другое место, как считаешь? — Произнесла кобылка, явно не нуждаясь в моём ответе и, поставив ноги домиком, снова уставилась на меня. Я сделал вид, что её взгляд мне никак не мешает и с помощью рога открыл бутылку. Благодаря моей точности, запущенная мною крышечка отрикошетила от стены и попала точно в мусорную корзину, стоящую недалеко от стола. Столь удачное попадание я тотчас отметил глотком бодрящего напитка. Моя молчаливая собеседница приподняла правую бровь.

— Ты точно ищешь деньги? — Удивлённо спросила она. — Ты не похож на пони, нуждающегося в деньгах.

Оторвавшись от бутылки, я вопросительно посмотрел на неё. Вскинув плечи, она с помощью рога подняла крышечку из корзины и положила в ящик стола, куда недавно отправились девять её соплеменников. Я выругался про себя. Эта тишина начала меня доставать.

— Пони на картине, бывший владелиц этой… компании? — Спросил я, указывая на портрет пони.

— Что? — Вскинув голову, растерянно произнесла она. Похоже, я вырвал её из раздумий. — Ах да, бывший владелиц и по совместительству мой отец. Он основал это предприятие, а после своей кончины передал его мне, как законной наследнице.

— Соболезную.

— Не стоит, я сама его убила, подстроив несчастный случай. После кончины матери, он горевал где-то с недельку. Я-то думала, что он погорюет немного, опустошит наши запасы виски, а недостаток ласки исправит шлюхами. Так и было. Только вот старый скупердяй и тут нашёл способ, как сэкономить… но мы здесь собрались для другого, не так ли? — Плавно перешла она с неудобной ей темы к делу. Давно пора. — Меня зовут Таймбитс. Можно просто Тайм.

— «Жертва изнасилования, причём собственным отцом. — Задумчиво произнёс Оскал. — Так вот откуда это странное правило с опозданиями. Бедняжка пытается контролировать всех. Будь осторожен, Кейл, она попытается отыметь тебя, как отымел в детстве её папаша».

— «Ты слишком предвзят к ней. А это странное правило, не что иное, как её особый дар. Ты её кьютимарку видел? — Ответил я, на что Оскал засмеялся».

— «Ох, Кейл-Кейл, ты так молод и глуп…»

— Ау, ты ещё тут? — Слова Тайм напомнили мне, что я не один.

— Да-да, я тут. Ты права: пора перейти непосредственно к делу. И так, твой пони мне ничего не рассказал, поэтому было бы отлично, наконец, посвятить меня в курс дела, на которое я ещё не подписался, но в котором весьма заинтересован. — Осторожно начал я, тщательно подбирая слова. Хоть я и не согласен с Оскалом, но лишняя предосторожность не помешает.

— Ох уж этот Мак, он такой осторожный. — Поведала Тайм. — Задание хоть и не очень сложное, но ответственное. Не очень сложное? Хм, а Мак другого мнения. — Тебе нужно будет попасть в город, а точнее в Стойло, которое находится под этим городом. Там есть один пони, который передаст тебе флешку с данными, в которых я так сильно нуждаюсь.

— И кто он, этот пони?

— В этом и заключается вся сложность задания: тебе нужно будет узнать, кто он. И расспрашивать у каждого прохожего тоже нельзя, ни я одна заинтересована в этих данных. Но я надеюсь, что ты справишься. Ты сильный и умный пони, это сразу видно. — Кокетливо произнесла Тайм.

— «Кейл, тебе нужно надеть очки, кажется, началась буря. Смотри, что бы песок не попал в твои глаза. — Вставил Оскал».

— Спасибо, ты тоже весьма… ничего. — Сказал я, пропустив реплику Оскала мимо ушей. — Я согласен взяться за эту работу. Теперь осталось обсудить условия сделки. Сколько я получу за это задание? — Тайм улыбнулась и встала из-за стола.

— Эта информация очень важна для меня, и чем скорее она окажется у меня на столе, тем мне будет спокойнее. — Произнесла она, обходя стол. Странно, но она обходит его всегда по одной и той же траектории, огибая сторону стола, с которой я сижу, словно огонь. Хотя, наверное, это просто привычка. — Поэтому, я не буду скупиться, и дам за задание семь тысяч крышечек.

— Семь тысяч? Это маловато, я соглашусь только на десять. — Возразил я, имея опыт ведения дел с торговцами из своего стойла. Эти проходимцы нехило завышали цены обычным жителям стойла, а уж мне ещё сильнее. Тем временем, она обошла сзади и обняла меня своими передними ногами.

— Милый, десять тысяч слишком много, моя компания переживает сейчас не самые лучшие деньки, и я могу позволить себе только семь. — Она обняла меня крепче и, потеревшись своей щекой об мою шею, страстно прошептала на ушко. — Ты сделаешь это ради меня, мой милый? — Я напряжённо сглотнул.

— «Ну уж нет, это уже не в какие ворота не лезет. — Произнёс Оскал», и мою голову поразила боль, как будто в ней разорвалась граната. Я приложил копыто ко лбу, а на пол упала капля крови.

— Что такое, Кейл, тебе плохо? — Произнесла Тайм с наигранным беспокойством в голосе. Через мгновенье я скинул её ноги со своих плеч. Не ожидая такого, она упала на пол, а я незамедлительно поднялся на ноги.

— Не пытайся обвести меня вокруг копыта, кобылка. — Заговорил Оскал моим голосом, нависая над нею словно могучая гора. Чёрт, я не мог ему никак помешать: хоть я нахожусь в сознании и вижу всё, что происходит, моё тело меня не слушалось. Я словно снова очутился в шаре памяти, как тогда, когда я без спроса залез в один из музейных экспонатов в моём стойле и увидел, как веселятся взрослые пони, когда остаются наедине.

— Но я честно не могу дать больше денег. — Жалостно произнесла она, всё так же лёжа на полу. — Отец в последние дни чуть ли не разорил компанию! — После этих слов она заплакала. Но этот плачь, он был странным, не искренним.

— Ох, прости меня, — с неподдельным сожалением в голосе сказал Оскал, от чего Тайм заплакала ещё громче, — я не думал, что ты так быстро раскроешь свой главный козырь. Признаю, надавить на жалость это хорошая идея, но со мной такое не прокатит. — После этих слов плачь сразу же остановился, как будто его и не было, а Тайм резко поднялась.

— Да как ты смеешь?! — Злобно вскрикнула она. Её глаза были сухи, как Эквестрийская Пустошь. — Стоит мне нажать на одну кнопку и тебя…

Договорить она не успела. Схватив её и развернув спиной к себе, я повалил её животом на стол, ложась сверху. Почувствовав это, она замерла, а её дыхание стало очень быстрым.

— Знакомая ситуация, не правда ли? — Произнёс как можно зловеще Оскал ещё сильнее наваливаясь на неё с верху, прижимая к столу так, что бы кобылка не смогла вырваться. Но она и не пыталась, а лишь легонько затряслась, понимая, к чему идёт дело. Носом, я убрал её розовую гриву, которая упала ей на лицо, открывая левое ушко. — Я могу взять тебя прямо здесь и сейчас, прям как твой отец тогда.— Прошептал Оскал, поднеся голову к уху так близко, что Тайм почувствовала моё дыхание и, до этого сохраняя расстояние, прижался к её крупу, от чего она тихонько пискнула. Её отстранённый взгляд говорил о том, что кобылка находилась сейчас не с нами, а снова переживала тот раковой день. Выждав некоторое время, Оскал продолжил. — Нок твоему счастью, делать этого я не буду. — После этих слов, я отпустил её и встал. Ещё несколько секунд Тайм лежала на столе, не решаясь даже шевельнуться, но потом, словно тряпичная кукла, тихонько сползла со стола, видимо не веря, что всё закончится именно так, и аккуратно села на пол.

— Почему ты не… надругался надо мной? — Произнесла Тайм шёпотом, не решаясь поднять на меня взгляд, и всё ещё немножко трясясь. Бедняжка всё ещё отказывалась верить, что всё закончилось. Я присел рядом с ней.

— Потому что, Тайм, как бы подло не поступил твой отец, и как бы не пытались притворяться слуги, делая вид, что не замечают того, что он сотворил с тобой, — Оскал взял короткую паузу, — хорошие пони всё ещё остались. И хоть их не так много, но они есть.

После этих слов Тайм обхватила мою шею и, уткнувшись в неё головой, зарыдала, но на этот раз искренне. Я поспешил обнять её содрогающееся тело и положил сверху свою голову. Так мы просидели с минуту. Она рыдала, всё сильнее прижимаясь ко мне, а я поглаживал её по спине.

— Тайм, — раздалось из динамика устройства, что находилось на столе, — Бин и Дон сказали мне, что слышали какой-то подозрительный шум и твои крики, я вхожу. — Не успел динамик заглохнуть, как дверь с сильным хрустом была выбита, а в неё ворвался Мак вместе с двумя мордоворотами.

— Ах ты Дискордов пёс, парни, схватить его! — Приказал тот, чуть ли не пуская пену от злости, когда увидел плачущую Тайм. Не нужно быть гением, что бы понять, как сильно он любит эту кобылку.

— Нет, стойте! — Сказала Тайм, уходя из моих объятий и утирая слёзы. — Всё в порядке.

— Тайм, ты же плачешь! Что он сделал?! Ты только скажи, и я лично перережу ему глотку!

— Нет, Мак, всё хорошо. — Утерев слёзы, Тайм прошла к своему креслу и уселась в него. — Оставь нас.

— Но Тайм…

— Я сказала ВОН! — Вскрикнула Тайм, но осознав это, поспешила исправиться. — Я понимаю, как сильно ты за меня беспокоишься, но всё хорошо, честно. — Она знала о его любви к ней, точно знала.

— Как скажешь. — Лишь молвил Мак, и удалился из помещения. Здоровяки Бин и Дон растерянно переглянулись, но всё же предпочли удалиться, не задавая лишних вопросов, закрыв за собой дверь.

— Хорошо, десять тысяч. — Произнесла Тайм, утирая последние слёзы. Её голос всё ещё немного дрожал, что она пыталась спрятать, но безрезультатно. — Неделя, вам хватит этого на поиски?

— Вполне. — Ответил Оскал. — Знаешь, Тайм, есть одна маленькая проблемка… у нас нет крышечек, совсем. Поэтому было бы неплохо получить, как бы это сказать, стартовый капитал.

— Да, конечно, двадцать процентов от суммы хватит? — Спросила Тайм, доставая маленькую книжечку.

— Тридцати пяти было бы в самый раз.

— Хорошо, — произнесла кобылка, что-то пристально заполняя, после чего оторвала листок, на котором писала, и положила передо мной, — передайте это на выходе Маку, он выдаст вам крышечки.

— С тобой приятно иметь дело, Тайм, ты хорошая кобылка. — Произнёс Оскал, не отводя взгляда от картины. — Ты думаешь, что она делает тебя сильнее.

— Кто?

— Картина отца. — Задумчиво сказал Оскал. — Ты оставила её как воспоминание о том дне, о том, какими пони могут быть, думая, что она сделает тебя сильнее. — Повернувшись к ней, я взял чек. — Избавься от неё, и как можно скорее. — После этих слов, я направился к выходу.

— Кейл? — Остановила она меня у самой двери. Я не повернулся. — Будь осторожнее. — С этими словами мой рог засветился и дверь открылась.

Не успел я закрыть за собой дверь, как нас встретил Мак. Он был очень зол. Не желая разбираться с ним, я попытался обойти его, но тот не желая пропускать, пригородил мне дорогу.

— Не знаю, что произошло между тобой и Тайм, — начал он, еле-еле сдерживая свою злость, — но если ты причинил ей боль… я убью тебя своими копытами!

— Твоя кобылка нам не интересна, сгинь с нашего пути, мы тебе не по зубам. — Сказал Оскал без какой-либо эмоции в голосе, что сработало как надо: Мак испугался и уступил дорогу. — «Вот, Кейл, полюбуйся: он пытается казаться сильным пони, героем, что бы заполучить расположение Тайм, хоть сам не представляет ни капли опасности. Жалкое зрелище, такие пони долго не живут». — Впервые за всё это время Оскал обратился непосредственно ко мне.

Вместо того, что бы направится к выходу, я свернул в туалет. Подойдя к раковине, над которой уцелело единственное зеркало, голову снова пронзила тупая боль, а на раковину упало две капли крови.

— «Ух, Кейл, ты не представляешь, как же я устал. — Поведал мне Оскал», когда контроль над моим телом снова перешёл ко мне. Случилось это так же неожиданно, и я, не в силах устоять на ногах, повис на раковине. — «Я надеюсь, тебе понравилось моё представление. Что скажешь?»

На его вопрос я не спешил отвечать, а лишь открыл кран, из которого полилась мутная вода. Датчики оповестили меня, что фон воды превышает норму и опасен для жизни, но я всё же зачерпнул немного и умылся.

— Знаешь что, Оскал, — начал я, говоря всё это вслух, — какого чёрта ты просто так взял и отобрал у меня моё тело?! Такое меня, мать твою, никак не устраивает! — С этими словами я ударил по зеркалу. Трещина, которая в результате удара появилась на нём, пошла точно по центру, деля моё отражение в нём на две части.

— «Кейл, возьми себя в копыта и успокойся. — Начал осторожно Оскал, понимая, что идёт сейчас по минному полю и один неосторожный шаг в сторону, может привести к печальным последствиям. — Ты ведь понимаешь, что нас могут услышать?»

— «Ладно, Оскал, я выслушаю тебя». — Произнёс я уже про себя, немного успокаиваясь.

— «Да, Кейл, я признаю. Я поступил не очень хорошо, но на то у меня были свои основания. Эта кобылка, она почти охмурила тебя. И не смей мне врать, я в твоей голове, Кейл, и прекрасно знаю, что в ней твориться. В общем, ситуация стала выходить из под контроля и я… решил взять её в свои копыта. — Сказал Оскал». Я хоть и слушал его внимательно, но не мог оторвать своего взгляда от зеркала. Тихонько, как будто даже малейшее моё касание может разбить зеркало в дребезги, я дотронулся до трещины и провёл по ней сверху вниз. На пол упала маленькая кассета, но я не обратил на неё должного внимания. Сейчас мои мысли были заняты другим. Эта трещина… она… — «О Селестия, Кейл, оторвись уже от этого разбитого куска стекла. Я понимаю, что ты думаешь и на что это было похоже, но уверяю тебя это не так!» — Не удержавшись, вскрикнул он. Я оторвал взгляд от разбитого зеркала. Впервые мне удалось услышать, как Оскал кричит. Раньше он не позволял эмоциям брать над собой верх. Повисла небольшая пауза.

— «Слушай, Кейл, — начал Оскал с прежним спокойствием в голосе, — я понимаю, что ты боишься меня с Блади, и это вполне нормально. Но мы не хотим причинить тебе зла, поверь. Сам посуди, какой нам толк желать тебе зла? Ведь если умрёшь ты, то умру и я с Блади. И мы доказали свои благие намерения. Кто спас твою голову от участи быть размозжённой молотом Стоунхуфа? Это был Блади. Он показал тебе, что любого противника можно сокрушить, чёрт возьми, да я сам был потрясён тем, что вытворял этот пони! Я же помог тебе избежать участи быть одураченным этой жертвой пьяного папаши, и выбил из неё десять тысяч крышечек. Неужели мы ни разу не помогли тебе?»

— «Эх, ты прав, Оскал. — Произнёс я, снова зачерпывая воду и умываясь. — Просто всё это так неожиданно вывалилось на меня, совершенно выбивая из колеи. Чёрт, да я до последнего не знал, что и думать. А вся эта история с изгнанием из Стойла, да и чего таить, проведя на пустоши всего один день, я успел нажить себе неприятностей. — Огорчённо произнёс я, пиная кассету, которая валялась на полу. — У меня просто не было времени разобраться в себе, понять, кто же вы на самом деле… теперь я вижу это».

— «И кого ты видишь?» — Поинтересовался Оскал, с нескрываемым любопытством в голосе.

— «Я вижу монстров, но монстры могут быть не только плохими, ведь так?» — Оскал никак не ответил на мой вопрос. Подняв кассету и положив её в сумку, я поспешил перейти с этой темы на другую. — «То, что ты сделал там, в кабинете Тайм… как ты понял всё это?»

— «Что её изнасиловал собственный отец? — Спросил Оскал, явно не ожидая того, что я задам этот вопрос. Хмыкнув, он продолжил. — Сначала я не сильно обратил внимание на то, что она убила его сама. Ну, убила и убила, мало что он мог сделать? Но потом, она всё же проговорилась. Тайм поведала нам, что он как-то сэкономил. Если бы он сэкономил на пойле, она бы нам рассказала это, но свою речь она резко оборвала. После этого я просто сложил два плюс два… — Оскал взял небольшую паузу, явно размышляя над тем, что именно сказать дальше. — Как жертва изнасилования, Тайм пыталась контролировать всех, ведь отец однажды отобрал у неё право распоряжаться своим телом. Делала она всё это чтобы доказать себе, что такое больше не повторится. Отсюда это строгое правило с опозданиями, а тот факт, что Мак заткнул тебе копытом рот, там, в баре, говорит о том, что к этому вопросу она подходит весьма строго, а значит, случившееся всё ещё держит её за горло и не собирается отпускать».

— «А про место изнасилования ты узнал по тому, как она обходит его стол?» — Поспешил я задать следующий интересующий себя вопрос.

— «Не совсем. Она могла убить его там. На место изнасилования мне указала картина».

— «Картина?» — Переспросил я, не понимая, каким образом она могла указать на место.

— «Да, картина. Вот представь себя на её месте. Что бы ты сделал первым делом, после того, как убил его и получил по наследству семейное дело?» — Задал мне вопрос Оскал.

— «Если ты намекаешь на то, что бы переехать в его кабинет, то я бы избавился от всего, что напоминает мне о том дне».

— «Именно. Но наша кобылка оказалась с характером… и немного глупа, поэтому она решила оставить всё как есть, как напоминание о том самом дне».

— «И что?» — Всё ещё недоумевая, спросил я.

— «Эх, Кейл, ты ещё столь молод и глуп. — Сказал он так, как отец разговаривает с сыном. — Но ничего, я объясню тебе подробнее. Раз она решилась на то, чтобы оставить картину, что говорит о её волевом характере, то вряд ли она просто отравила своего отца, подсыпав ему яд в пойло. Скорее всего, она просто пырнула его ножом или столкнула с лестницы. А это значит, что если бы она решилась прирезать его в кабинете, то кровь несомненно запачкала бы стол. А значит, его пришлось бы выкидывать, как и всё остальное, что находилось в кабинете, включая картину. Да и вряд ли пони может умереть, упав со стола, ха-ха-ха». — Засмеялся Оскал. Я же не оценил его шутки.

— «А всё то, что ты сказал ей, про хороших пони… это была правда?» — Всё не отставал я с расспросами от Оскала. Да и не сказать, что бы он был особо против.

— «Я сказал ей лишь то, что хотела услышать она, — поведал мне Оскал, — а правда это или нет, не имеет особого значения. Главное, что мы не лежим мёртвые в какой-нибудь яме, а значит, всё сработало. — Почуяв назревающий вопрос, Оскал поспешил объясниться. — Кейл, её изнасиловал ни кто-нибудь, а собственный отец. После такого пони теряют веру в добро, хотят они этого или нет».

— «Что ж, Оскал, это было весьма…» — Я призадумался.

—«…Подло?» — Закончил он за меня.

—«… Круто. — С восторгом закончил я. — «Я думал, что у меня получается манипулировать пони, но то, что ты сделал в кабинете Тайм… меня даже дилетантом назвать нельзя». — Сказал я и, закрыв кран, вышел из помещения.

День не задался с самого утра. Придя в бар, в назначенное заранее время, синий единорог узнал, что его давний друг был убит сегодня ночью. Да и не просто убит, а даже выставлен на посмешище!

— Это ж надо, прирезать паренька, да ещё и в нашем спокойном городке! — Донеслось до единорога с соседнего стола.

— Ой, да ладно тебе, их режут как собак каждый день. — Ответил ему другой. — Говорят, это был тот странный, что пришёл вчера ночью весь перемазанный в грязи и крови. Я сразу же понял: не прост малый этот, ой не прост.

— Не знаю, прост он иль нет, но вот с чувством юмора у него всё хорошо! — Снова заговорил первый. — Это же надо было додуматься, выкинуть МУСОРЩИКА в МУСОРНЫЙ контейнер! — После этих слов помещению пробежалась волна смеха. Услышав это, единорог скрипнул зубами. Эх, а ведь я пытался отговорить его от этой затеи, но нет, тот спектакль, что они разыграли вчера в баре, задел его за живое.

Заказав немного выпивки, синий единорог быстренько опустошил содержимое бутылки. Хоть пить с утра и являлось плохим тоном, но не помянуть старого друга, с которым они разворошили не одно помещение, он не мог. Выпив, а заодно и перекусив, единорог вышел из бара на улицу. Погода стояла просто отвратительная! Мало того, что вчера был сильный дождь, который размыл дорогу, так ещё моросил противный холодный дождь. Следом за ним вышел ещё один земнопони в тряпье.

— Слышал, вчера какие-то отморозки проникнули на завод, что к северу от сюда, и отключили сигнализацию, а вместе с ней и роботов. — Произнёс, как бы невзначай тот. — Очевидцы говорят, что это были пегасы, да не простые, а в униформе анклава! Хотя, скорее всего это были отступники, маловато их было. И звали одного из них… Грейз иль Грей, не помню. Ты как, готов поживиться?

— Интересно, но у нас… у меня, есть своё местечко, о котором никто не знает. Сначала я хотел бы заглянуть туда, много уж там интересного ещё есть. — Ответил единорог.

— А мне расскажешь о чудном месте?

— Я лучше дам выебать себя взад, чем расскажу тебе о нём! — Процедил сквозь зубы тот.

— Хех, и правильно, твоего дружка уже отымели вчера по полной. Не поэтому ли поводу?

— А ну пшёл от сюдова…

— Придержи свой язык за зубами, иначе отправишься в тот же бак, что и твой дружок. — Грозно сказал земнопони, как бы невзначай поглаживая свой обрез двустволки. — Не переживай, мой-то точно заряжен. — На этом он развернулся, и отправился на север.

Смачно сплюнув в след уходящему земнопони и, побурчав что-то себе под нос, единорог отправился на восток, хлюпая по грязи копытами. Пройдя двести метров и завернув за очередной полуразрушенный дом, у пони создалось плохое предчувствие. А своему предчувствию он привык доверять, поэтому насторожился.

— Эй, мусорщик! — Окликнул кто-то синего единорога. Посмотрев в ту сторону, с которой прозвучал голос, он увидел чрезвычайно высокого для обычного пони единорога в плаще. О наличии у него рога его выдавал весьма заметный выступ капюшона. Такими вымахивали только Дискордовы лже аликорны, но те, обычно, не церемонились, параспрайт их дери. Да и были в основном кобылками, но никак не жеребцами, а у этого голос явно принадлежал жеребцу.

— Чё надо? — Не приветливо отозвался мусорщик. Настроение и так было паршивым, а тут ещё и это чучело!

— Ты напарник Сида? — Спросил пони в плаще. Откуда это он знает, как звали его покойного напарника? Как ни пытался мусорщик разглядеть хотя бы лица загадочного жеребца, но не мог. Что странно, так это то, что его плащик был чист, чуть ли не блестел. Да и оружия при нём не было видно. Псих что ли? По Пустошам, да ещё и без оружия!

— Ну я. — Ответил напрямую тот. — Только он того, копыта отбросил. А тебе чаво?

— Нам известно, что он мёртв. Кто убил его?

— Слушай, ты, длинноног, — произнёс синий единорог, сплёвывая на землю. — Меньше знаешь – крепче спишь! Шёл бы ты от сюда, пока ноги не укоротил!

— Это твой окончательный ответ? — Произнёс неизвестный. Его голос звучал настолько зловеще, что, казалось, ещё чуть-чуть, и его грива дыбом встанет!

— Слушай сюда, — начал мусорщик, стараясь не показывать своей насторожённости, — я смотрю, ты такой чистюля весь, а я запачкаться, как видишь, совсем не боюсь. — С этими словами рог жеребца засветился голубым светом, и кобура, щёлкнув, распахнулась, но его рог и не думал угасать, находясь в полной готовности. — Поэтому ты сейчас развернёшься на сто восемьдесят градусов, и почешешь по своим делам, ясно?!

Всё это время, он пристально смотрел на странного единорога и пытался заглянуть в его лицо. Дождь прекратился. Внезапным порывом ветра, капюшон был сорван с головы незнакомца, и его взору предстало нечто. Лицо пони хоть и было вполне обычным, но вот об остальном такого сказать было нельзя. Помимо шрама, что рассекал его лицо с правой брови и до левой щеки, привлёк мусорщика и очень длинный рог, что опять же, было свойственно лишь лже аликорнам. Но его глаза, его зрачки, они были словно у драконов, которого он видел на постере в одном из министерств. Услышав ответ мусорщика, незнакомец злобно оскалился.

— Неверный ответ. — Произнёс лишь тот, и, закрыв глаза, его рог вспыхнул чёрным огнём. Не успел отреагировать мусорщик, как из рога незнакомца вылетела стрела и поразила синего единорога прямо в рог. До этого, охваченный синим сиянием рог мусорщика, в мгновение ока окрасился в чёрный цвет, точь-в-точь как у странного жеребца.

— А-А-А — Истошно завопил мусорщик, падая на колени. Его глаза хоть и были открыты, но их застилала чёрная и непроглядная пелена. — НЕТ, ХВАТИТ, ПРОШУ, Я ВСЁ СКАЖУ! — Но незнакомец не собирался прекращать начатое. Схватившись за голову, мусорщик как можно сильнее сжал её копытами, а из его ушей потекла кровь. Ещё миг, и синий жеребец резко повернул свою же голову влево, ломая шейные позвонки и падая навзничь.

— А-а-а, он тоже единорог. Это будет слишком просто. Похоже, мне пора смочить горло. — Зловеще оскалился незнакомец и, накинув капюшон, направился в ту сторону, от куда пришёл мусорщик. Проходя мимо тела синего единорога, пони в плаще опустил свою правую переднюю ногу на рог мусорщика, от чего тот обломался. Словно не заметив этого, он побрёл в сторону бара.

Поднялся сильный ветер и песок постепенно начал обволакивать тело мёртвого мусорщика. Пустошь забирала к себе ещё одно бренное тело, а мутировавшие птицы снова завели свою песню, словно оплакивая бедного пони, что отдал свою душу.

Заметка: поцелуй Пустошей.

Что-то пошло не так. Отныне, вы не получаете опыта за выполнение квестов и убийства врагов. Необходимо разобраться с проблемой как можно скорее!

Фоллаут Эквестрия - Лунные Тени

Самый главный шиппинг

Богиня Пустыни

Приговор времени

Выступление

На периферии тьмы

Солнечные таблетки

Каменный человек

Милые пони опять делают милые вещи

Игрушка Трикси.

Fallout: Equestria — Бремя.

Глава 1: Дом, милый дом.

Глава 2: Плохой пони.

Глава 3: Старые шрамы.

Глава 1: Дом, милый дом.

Глава 2: Плохой пони.

Глава 3: Старые шрамы.

Осторожно, экстремальные фетиши!