Сладкое искушение

Сладкое искушение

— Ваш заказ ожидает. — девушка в обтягивающем полупрозрачном платье, с небольшим бейджиком, на котором было написано «Fairy», протянула мне чек с печатью. — Пройдите в комнату номер 22. У вас два часа.
Я покорно подчинился, пытаясь сдержать просыпающуюся внутри радость. Если об этом заведении рассказывают правду, то потраченные деньги более чем окупятся.

Вообще, я совершенно случайно наткнулся на его рекламу. Знаете, как бывает — сидишь себе в /per/, смотришь на то, как умельцы приделывают флешлайты к плюшевым игрушкам... Так, кто из вас сказал «Фу, извращенец!»? Я все слышал. Ладно... продолжу. Как я говорил... Ах, да. Я наткнулся на адрес сайта, очередного, предлагающего всякие услуги — модели, макеты, фигурки и прочий хлам для пересыщенного дрочера. С одним исключением — «реальные фантазии». Я сначала подумал, что кто-то криво перевел текст — гугль иногда и не такие перлы выдает. Отписался менеджеру, и к своему удивлению получил ответ. Да, эта фирма и вправду реализовывала фантазии. По крайней мере, суммы, которые они просили, были весьма внушительными...
И вот я стою перед дверью номер 22. В руке — чек, в голове — мысль.
«Пони». Когда они стали моим фетишем? Сложно сказать. Но уже около полугода в моей голове окопалась и не сдавала позиции идея — «я хочу трахнуть пони». Да, разноцветную и мультяшную. Они ведь такие... Да вы сами знаете, какие они.
Я несмело толкнул матовую дверь «под орех». Золотой номер лукаво блеснул, и я вошел в темноту.
— Эй? — позвал я. Тихо. Только какое-то шуршание и треск, как от электрических разрядов. Я повернулся, ища выключатель. Мне это не понравилось — сейчас получу по голове, и прощай почка. Хотя... Нет, не должны бы — вроде и здание не в трущобах, и персонал приветливый, и евроремонт... Такие почками не занимаются. Или занимаются?
Успокоив себя тем, что меня ждет сеанс виртуальной симуляции, я сделал два шага вперед...

И упал. Почему-то мои руки упирались в пол, а шею нещадно ломило. Жужжание стало каким-то странным, а запахи, тысячи запахов, окружили меня. Сено — люцерновое, что-то медово-яблочное, и острый, манящий, почти неощутимый запах чего-то неясного. Но именно он сильнее всех выделялся — как чистая нота среди какофонии.
«Почка!» — сразу вернулась дурацкая мысль, и я попробовал ощупать спину.
С удивлением я обнаружил, что до спины теперь дотянуться не так просто, да и пальцев я почему-то не чувствовал... Впереди светилось желтое пятно, и я решил отправиться туда — может, хоть на свету я пойму, что со мной произошло.
Когда отсвет коснулся моих рук, я чуть не выматерился. То есть, по правде, было немного — я сказал что-то вроде «гребаные лошади», уже не помню. Потому что мои руки превратились в две понячьих, как у тех самых, нарисованных, ноги. Светло-коричневые, с меховыми... Не знаю как это по русски, в общем, эдакие шерстяные манжеты вокруг копыт. Да и сами копыта были странными — не такими, как у лошадей, а мягкими и чувствительными. Я уселся — это удалось сделать после третьей попытки, в очень непривычную позу, но, как оказалось, очень удобную, и попытался себя ощупать.
Я был покрыт мехом — целиком, даже нос, и тот оказался покрыт пушком.
— Ты чего кричишь? — ко мне шла она. Пони из мультфильма, только она была слишком... Живой, объемной и реальной. А еще от нее пахло ромашками и тем самым запахом. — Ты что, первый раз тут?
— Д...Да. — с трудом произнес я, мимоходом удивившись что мой голос совсем не изменился.
— Оно и видно. — пони вздохнула. — Сейчас зеркало потребуешь, а потом будешь битый час себя разглядывать. — на ее мордочке отразилось легкое сожаление, она поджала губы.
А я, признаюсь, не знал что делать. Казалось бы — вот она, моя мечта, воплощенная фантазия (не соврали, гады!), а я сижу на полу и пырюсь на собственные копыта.
— Может, тебе это... Вина выпить? — спросила пони, подходя ко мне. — Я Сладкое Обольщение... Ой... Ну то есть Свит Темптейшен, но у вас тут, говорят, принято имена переводить... — теперь смущенной казалась она.
— Нет, что ты! — я поспешил ее успокоить. — Мне нравится имя Свит. А я...
— Тсс! — она приложила копыто к моим губам. — Не нужно.
Я удивился, каким, оказывается, нежным может быть копыто пони... Хотя чего-то такого я и ожидал. — Лучше оставайся «таинственным незнакомцем», «безымянными пони».
— Анонимусом. — машинально кивнул я.
— Да, точно. Анонимусом. Прости, я никак не привыкну...
— Ничего. — я чувствовал себя смелее. Когда рядом с тобой кто-то смущается, самому гораздо проще проявлять инициативу.
— Ну так что, тащить тебе зеркало? — поинтересовалась Свит. Я помотал головой. — Лучше неси вино. Это оно медом пахнет?
— Оно. — кивнула Свит. — Да ты заходи... — и она развернулась ко мне задом.
Я замер. Мне захотелось крикнуть «Dat Plot!», но я сдержался, чтобы не обижать хозяйку — к тому же, такую милую... Она и правда была милой — по крайней мере, старалась не ставить меня лишний раз в неловкое положение. Я сглотнул, поднялся и пошел за ней...
Какое-то странное чувство внизу живота, легкая тяжесть. Я не придал ей значения, а зря.
— О, а ты, я вижу, и без вина уже расслабился... — хихикнула пони, ловко подхватив бокал с золотистым напитком, и, осторожно запрокинув голову, сделала пару глотков.
— В смысле? — я удивился, огляделся по сторонам, а Свит протянула копыто и указала мне под живот.
Я глянул, и попытался повернуться так, чтобы она не видела.
— Я... Это... — кажется, я покраснел.
— Ага. Это. — кивнула пони. — Так ты вино будешь?
Мне ничего не осталось, как подойти и попытаться повторить ее движение. И конечно же, мое лиц... моя мордочка оказалась залита душистым медовым напитком.
Свит хихикнула. — Для первого раза неплохо. У тебя даже получилось поднять бокал... — и, вдоволь насмеявшись, она взяла из пачки на столе трубочку и вставила в бокал. — Так будет проще.
А потом она подошла ко мне и высунула кончик оранжевого языка...
Вспомните — когда вы были маленькими, на улице мама частенько вытирала грязь с вашего лица, послюнявив палец. Вспомнили? Так вот, ничего похожего.
Я млел под ее языком — а ведь это была только мордочка!
— Одна часть вина, одна часть жеребца, смешать, но не взбалтывать. — произнесла Свит, закончив меня умывать. Она делала это так ловко, будто только тем всю жизнь и занималась, что вылизывала залитых вином жеребцов. О том, что это могло оказаться правдой, я предпочел не думать.
— Ложись. — сказала вдруг она командным тоном и указала на кучу сена, лежащую в углу. — Тебе ведь тоже интересно, что там у тебя такое есть...
Я немного опешил от ее настойчивости, но подчинился и лег на спину. Сено было мягким, легонько покалывало спину, зато я мог видеть, как Свит подходит ко мне.
Вообще, я не сразу понял, что это у меня такое внизу живота. То есть сознание просто не могло свести воедино то что я видел и то что я чувствовал. Просто складка кожи...
— Ох! Ты что? — я аж дернулся, когда оранжевый язычок — мягкий и немного шершавый — прикоснулся к этому месту. Было щекотно и... И не только щекотно.
Нет, конечно, я знаю как устроены жеребцы. Но одно дело — смотреть видео, и совсем другое — когда подобное происходит у тебя внизу живота. Нет, сначала это было еще привычно — сами понимаете, когда у тебя между ног находится вполне привычная штука, ее отсутствие немного напрягает. Но свит лизнула еще раз, и еще. И она... Он. Он начал наливаться и увеличиваться, а внизу живота приятно потеплело.
А он и не думал останавливаться. Я смотрел на происходящее широко распахнутыми глазами, не в силах поверить что это происходит со мной.
Головка остановилась где-то в районе моих ребер и, наконец, замерла.
— Нравится? — хитро улыбнулась пони.
Я кивнул.
Честно, я даже не знаю, что меня поражало больше — новые ощущения, необычно яркие, или сам факт такого...
— Одним вином сыт не будешь. — деловито рассудила Свит, и принялась за вылизывание...
Тепло и легкое покалывание перешло на задние ноги, и я вжался в сено.
— Свит, я же сейчас... — сдерживай-не сдерживай, а толку мало. Невыносимый огонь внутри, между задними копытами, заставил меня выгнуться дугой и забыть о том, где я и что я, ощущая только пульсацию...
— Что — ты? — облизнулась Свит. Ее губы поблескивали.
— Э... — я понял, что отвечать в данной ситуации уже немного бессмысленно. Ноги приятно ныли, и по телу растекалось умиротворение...
— Вы такие забавные... — Свит прилегла рядом со мной и положила копыто мне нагрудь. А потом заметила капельку на шерсти, и слизнула и ее.
Пони была теплой, мягкой и пушистой, как плюшевая игрушка, и мне захотелось прижать ее к себе. Что я и сделал. А Свит улыбнулась.
— Скажи... — меня почему-то беспокоила эта мысль. — А все, кто приходят сюда... Ну... Так быстро...
— Ага. — кивнула она. — Обычно разу к третьему-четвертому их уже хватает на большее время...
Почему-то во мне проснулась ревность. Казалось бы — я знал куда иду, и чего я мог ожидать от... работницы такого заведения?
«Скажи еще что хотел бы девственницу.» — шепнул вредный голосок внутри моей головы. Я просто отмахнулся. Мне было хорошо, просто хорошо лежать рядом с этой пони, кремовая грива которой падала мне на плечо и щекотала скулу.
А потом мы говорили. Просто говорили — о том как она живет, почему приходит сюда... «Понимаешь, вы бесплодны... А я очень не люблю все эти... знаешь, резиновые штуки. Все настроение портят.» — просто досужий треп ни о чем. Я впервые ощущал такое спокойствие — оказывается, не «трахнуть пони» я хотел, а....

Я сидел посреди белой пустой комнаты и глупо улыбался.
Из состояния совершенного бездумья меня вывел голос Фейри.
— Два часа. — сказала она, и я вздохнул. Неужели это и была просто симуляция?
Я встал, отряхнул помятую одежду и вышел, стараясь не смотреть на девушку. Она казалась мне плоской и нарисованной.

Не просите меня дать адрес этой фирмы или сайта. Я не хочу, чтобы грязные извращенцы, вроде вас, шли к моей Свит с одной мыслью.
С мыслью, которая так прочно засела в ваших извращенных мозгах.
«Я хочу трахнуть пони».

— О, привет! — Свит радостно выскочила мне на встречу, чуть не сбив с ног.
— Как ты вообще меня узнаешь? — я каждый раз этому удивлялся, и каждый раз спрашивал. А она каждый раз отвечала.
— По запаху же, глупенький! — пони ткнулась носом мне в шею, и я дернулся.
— Ты щекотная!
— Вот еще! — не согласилась она. — Я не щекотная, я пушистая. Это ты щекотливый.
Я улыбнулся и кивнул, в свою очередь ткнувшись носом ей в подбородок.
— А скажи... — она задумчиво подняла глаза, — Ты уже немножко освоился, да?
— Ага! — ее тон мне понравился. Это был уже шестой или седьмой раз... Я не так часто мог приходить — все же развлечение не из дешевых, и каково было мое удивление, когда я получил от менеджера компании письмо с «предложением получить клубную карту».
— Я просто думаю... — Свит обошла вокруг меня и зачем-то подергала за хвост. — Ты ведь сможешь утешить грустную, несчастную пони?
— Что случилось? — встрепенулся я, дернув ушами. Тело стало уже привычным, и я не падал, пытаясь ходить, и даже мог взять простой предмет копытом — не такая уж и простая задача, хотя, как оказалось, и не непосильная.
— Да эти... — Свит махнула копытом. — Ну, знаешь, клиенты.
Я знал. Когда тебе навстречу по коридору идет парень с Пинки Пай на футболке, крепко сжимая чек, сразу понимаешь, в какую комнату он идет.
— И что на этот раз?
— Ох... — Свит повернулась ко мне задом и показала полоску смятой шерсти — как всегда, заставив меня сглотнуть. — Решил что меня можно хлестать. Как... Как животное! — пони насупилась. — Конечно, я сразу вызвала охрану, но...
— Болит? — поинтересовался я.
— Немножко.
— А так? — я провел языком по ее задней части, пригладив ее шерсть.
— Так уже меньше. — улыбнулась Свит. — А можешь еще посмотреть? Он, кажется, и там задел...
— Конечно. — согласился я без задней... То есть с задней, конечно, мыслью, но я даже и не думал, что она окажется настолько буквальной.
— Вот тут. — Свит подняла хвост, открыв нежную розовато-кремовую щель. — Ты же такой хороший, может быть и там тоже... Ну, полечишь.
Еще бы я отказывался! Я с радостью высунул язычок, прикоснулся к мягким, остро и маняще пахнущим складкам...
И отпрянул от неожиданности.
Ярко-розовый бугорок сам выскочил навстречу моему языку. А потом еще раз и еще — как будто Свит подмигивала мне.
— Ты...
— Что? — она удивленно обернулась. — Что-то не так?
— Ну... — я не знал что сказать.
— Ваши человеческие девушки так не делают разве? — ее смешно нахмуренные брови заставили улыбнуться и меня.
— Если бы мне нужны были человеческие девушки, разве я встретил бы тебя?
— И то верно. — она покивала. — Но ты не ответил.
— Нет, они так не делают. Они вообще немножко по-другому устроены. Например, у них... — я немного запнулся. — вымя на груди находится.
— На груди? — теперь Свит повернулась ко мне мордочкой и удивленно меня оглядывала. — Но это же неудобно! Самое правильное место для вымени — между задними ногами.
Я молча согласился. А потом аккуратно толкнул ее в бок.
— Ах, да. — Свит повернулась ко мне задом. — Я и забыла, у меня же там болит.
Я опять принялся вылизывать мягкие валики ее киски, стараясь по возможности лизнуть и то и дело показывавшийся бугорок.
— Да... — шептала она. — Так болит гораздо меньше...
Я попытался засунуть язык немножко глубже.
— А так... — она чуть-чуть присела и развела задние ноги в стороны, — А так вообще ничего... не болит...
Я осмелел и решил исследовать что же там внутри. Свит не сопротивлялась, наоборот — пыталась поймать мой язык, сжимая его, когда я входил на самую глубину. Она сдавливала мягко и нежно, заставляя язык плотно прилегать и тереться, и каждый раз тихонько охала.
— Ты можешь... Да... Я хочу... чтобы ты... — вообще, я до сих пор ей удивляюсь. Казалось бы — при такой работе набираешься пошлости и циничности по самый край, а нет — она оставалась немного стеснительной. Одной из ее привычек было никогда не называть напрямую то, о чем она просила. Может быть, недостаток в изучении языка — но он меня еще больше заводил.
Я подпрыгнул, и моя грудь улеглась на ее крестец.
— Да! — Свит выгнула шею, задрав голову, и закатила глаза.
И как эти кони только справляются? Я несколько раз ткнулся мимо, пока наконец не подобрал правильную позу...
Два всхлипывания — ее и мое — слились в одно, когда я наконец смог проникнуть в заветную пещерку — она плотно обхватила меня, показавшись очень горячей и тесной. Она даже немного подалась назад, а я, чтобы не потерять равновесие, схватил ее копытами за бедра.
С десяток движений — простой толчок задними ногами заставлял погружаться почти до предела, и каждый раз это было все сложнее, горячее и слаще. Я вцепился зубами в загривок кремовой пони, и почти был готов взорваться, но каким-то чудом умудрился удержаться на краю. Очень медленно возбуждение спадало, а Свит только постанывала. Еще одно движение — и снова почти самый пик...
На третий раз я уже не смог сдерживать себя — и прижался к Свит мордочкой, хотя это была и не самая удобная из поз. Из моего горла рвалось хриплое ржание, и я чувствовал как пульсирует ее киска, а потом, обессиленный, отступил на шаг...
Да, ну и устроили мы тут... Я со смущением оглядывал небольшую лужицу, а Свит смотрела на меня и улыбалась. Из ее щели на пол падали перламутровые капли.
— Ты долго терпел... — сказала она, взлохматив мою и без того не очень опрятную гриву.
Это была правда. С тех пор, с первого раза, сама мысль о «живых девушках» казалась неприятной, а картинки... Все-таки это было совсем не то. Тем более, что я знал — здесь меня ждут. Не просто как «очередного жеребца», а с радостью.
— Давай я помогу? — спросил я, увидев в зубах Свит швабру.
— Я справлюсь, спасибо. — ответила она, прислонив швабру к стенке. — Ты... Скажи, почему ты не такой как остальные, а?
Я не знал что ответить. Казалось бы — ничего особенного, просто... Просто в ней я нашел нечто большее, чем просто очередной способ удовлетворения плотских потребностей.
Поэтому я смолчал, и просто поцеловал ее.
Свит замерла.
— Никто... — она распахнула глаза. — Меня никто еще не целовал... Из ваших. — закончила она виновато.
— Наших... — я грустно вздохнул. — Все-таки, я...
— Прости, я не хотела сказать что... — Свит грустно опустила ушки. — И как бы я хотела чтобы ты стал «нашим»... Ты очень добрый.
Я снова смолчал, и грустно ткнулся ей в шею.


В один из дней — прекрасных, полных жизни дней, я сидел на мягком сене и расчесывал хвост Свит. Травинки торчали там и тут, и мне то и дело приходилось класть расческу и вытаскивать их.
— А ты не пробовала постелить тут что-нибудь? — поинтересовался я, а пони только улыбнулась. — Это неинтересно. Тут же смотри какое сено! — и Свит решила доказать это своим примером, схватив и сжевав небольшой пучок. — Вку-у-усное!
— Вкусное! — ухмыльнулся я. — Мы же на нем...
— А то которое ближе к углу — вкусное. — веско заявила Свит. — Зря я что ли к твоему приходу его меняю? Я же твой режим давно уже вычислила. Ты приходишь раз в две недели.
Я улыбнулся и растянулся на подстилке, положив копыта под голову. Эх, Свит, знала бы ты... Я начал вспоминать о том, чем кормился все это время и в чем себе отказывал. Даже сено — и то было вкуснее.
Из грустных размышлений меня вывела Свит, ткнув носом мне в живот. Я согнулся от щекотки, а Свит лукаво посмотрела мне в глаза.
— Ты какой-то грустный. — сказала она, и пригнулась, опустив шею параллельно земле и поглядывая на меня из-под густых ресниц. — А это значит, что тебя нужно... Развлечь! — она прыгнула на меня так неожиданно, что я не успел ничего сделать. А Свит уселась на моем животе и прижала передние ноги к подстилке.
— По праву первооткрывателя нарекаю эту страну Свитией! — она гордо произнесла эту фразу, а потом попыталась сдуть гриву с носа, что испортило весь торжественный момент.
— Свитией... — усмехнулся я. — И чем же богата твоя страна?
— Как чем? — удивилась она. — Шерстью... И горячими источниками! Просто курорт!
Я лежал и улыбался, а Свит сверкала глазами, наклонившись ко мне, и что-то замышляла. По ее выражению мордочки было нетрудно в этом удостовериться — ну кто еще будет так поджимать губки, если ничегошеньки не замышляет? И я пытался отгадать, что именно.
Как всегда, она оказалась быстрее. Она скользнула по моему животу чуть ниже, и я с удивлением ощутил, как ее киска уткнулась в мой еще спящий, спрятавшийся член.
— Я, единоличная хозяйка этой державы, повелеваю — не шевелись! — сказала она. Я попытался расслабиться, но природа жеребца взяла свое — она была такой горячей...
Я сам не заметил, как кончик моего члена оказался у нее внутри. Я хотел
было двинуть копытом, но Свит так строго посмотрела, что я не решился на подобную вольность. Впрочем, кое-что я все же не мог контролировать. Я ощущал, как мой член растет и наливается — прямо внутри нее, а Свит зажмурила глаза и улыбалась.
«А в этом что-то есть...» — подумал я, прислушиваясь к необычным ощущениям. К очень... Очень необычным.
— Ты что делаешь? — спросил я у Свит, чувствуя как волна прокатывается по моему органу от конца к основанию.
— Тебе не нравится? — нахмурилась она. — Я могу прекра...
— Нет, очень нравится. — я замотал головой. — Я просто не знал, что ты и так...
— И не только так. — она усмехнулась. — Тебе удобно? Может, я... — она приподнялась, заставив меня захлебнуться вдохом, и сразу же резко опустилась обратно. Я инстинктивно сжал мышцы, и внутри сразу стало гораздо теснее — точнее, моя головка стала немного больше...
Свит хихикнула. И привстала еще раз, вызвав еще один стон.
— Ух ты! — она прищурила глаза. И стала мягко покачиваться вверх и вниз, все еще не давая мне двигаться, а ее мягкое вымя с плотными острыми сосочками то и дело упиралось мне в живот. Я даже на секунду пожалел, что у меня нет пальцев, но она наклонилась ко мне и накрыла мои губы своими губами, не давая опомниться и все так же покачиваясь...
Я чувствовал неизбежное приближение развязки, но Свит его тоже чувствовала — и она замедлялась, когда я готов был выплеснуться, и ускорялась, как только я немного успокаивался. Я уже не стонал — просто тяжело дышал открытым ртом. Я забыл о ее запрете и гладил бедра Свит копытами. Я не пытался войти в нее — вся инициатива была на стороне кобылки. Жар растекался по телу, и уже не только низ живота — я весь пылал, и, казалось достаточно малейшего неосторожного движения...
Свит сдалась первой. Ее дыхание, учащенное и неглубокое, вдруг прервалось, и она закатила глаза, а потом вжалась в меня изо всех сил, прижимаясь всем телом ко мне.
Мне хотелось кричать — и если бы не пересохшее горло, я бы это и сделал — а так я просто обхватил ее копытами, уже не сдерживаясь, выплескивая все что накопилось у меня внутри, ощущая тяжесть и сладко-пряный аромат ее влажного от пота тела.

Мы перевернулись на бок — это все, на что нас хватило. Мы молчали и просто смотрели друг другу в глаза, и сейчас, успокоенный, я внезапно понял, какая же она красивая.
Кофейного цвета глаза с искорками, слегка влажноватые. Небольшая горбинка на носу. Потертая шерстка на левой скуле.
Даже погрызенные губы — была у нее такая привычка, когда задумается — были прекрасны.
— Свити, я... — голос не слушался, в горле как будто раскинулась миниатюрная Сахара, и я попытался прокашляться.
— Я тоже... — просипела она и улыбнулась. Кажется, мы друг друга поняли. Кажется.. Нет, я просто уверен — потому что наше неловкое объяснение завершил поцелуй, и мы просто лежали в объятьях и наслаждались тихим покоем.

Я стоял перед заветной дверью с блестящими цифрами, и не решался сделать шаг внутрь. Сколько времени я тут не был? Полгода? Больше?
Сначала — проблемы с работой, потом — с жильем. Последнее время я уже плюнул на все и собирался уехать — куда-нибудь, главное чтобы подальше. Но все-таки, уходить, не попрощавшись, было бы невежливо — хотя я и с трудом накопил необходимую сумму, чтобы прийти сюда в последний раз.
И я боялся. Боялся, что войду, а она, моя Свит, не узнает меня.
Часы на стене со щелчком дернули часовой стрелкой, став ровно на два часа.

И я открыл дверь.
Привычное покалывание и легкая дизориентация — как давно я этого не чувствовал...
А потом я получил звонкую оплеуху, и некоторое время тряс головой, стараясь избавиться от звона, заполнившего мой череп.
— Ты! — Свит строго смотрела на меня. — Ты! Обманщик! Подлец! — она сделала пару шагов ко мне, и я отступил, упершись спиной в стену.
— Я тебя ненавижу! — она уже не просто говорила, кричала.
— Я...
— Я тебя ненавижу, сволочь! — она резко двинулась, так что мне пришлось вжать голову в плечи, и я зажмурился. А она обняла меня и приникла нежными губами к моим.
— Как же я скучала... — крик Свит внезапно сменился шепотом. — Как же я скучала, мой безымянный подлец... — она опустилась подбородком мне на спину.
Я стоял, боясь пошевелиться, и боясь сказать то, за чем пришел.
Но пони начала первой.
— Знаешь... — ее голос был грустным. — Я больше не могу сюда приходить.
— Что случилось? — неужели у нее тоже проблемы? Неужели у них, в прекрасном мире, тоже могут быть...
— Мне нужно уезжать, хочу получить образование. — она вздохнула. — Денег я уже накопила достаточно, а ваша фирма слишком далеко, чтобы приезжать на выходные. Прости меня. — Свит умолкла, и виновато посмотрела на меня.
Я тоже опустил глаза.
— Свит, я тоже... Не смогу больше сюда приходить. Я...
— Не говори, я понимаю. — она приложила копыто к моим губам, как тогда, в первый раз. — Ты похудел. У тебя мешки под глазами. Ты потратил последние деньги на то чтобы прийти сюда, да? — Свит испытующе подняла на меня взгляд, и я отвел глаза.
— Да. — буркнул я неразборчиво, стыдясь признаваться.
— Я... Я что-нибудь придумаю. — сбивчиво пробормотала она. — У меня есть сбережения, я... У меня знакомые есть, правда! Я... Я знакома с самой...
Я приложил копыто к ее потрескавшимся губам. Она много нервничала последнее время.
— Не надо. — сказал я тихо. — Спасибо за то что ты у меня была.
— Я... Я... — Подбородок Свит задрожал. — Я не хочу... — всхлипнула она и разревелась у меня на плече. Я стоял и поглаживал ее по гриве, не зная что делать.
— Прости, Свит. Прощай.
Пони подняла мордочку.
— Ну и уходи! — резко крикнула она на меня. — Уходи! Я не хочу тебя видеть! Уходи! — она бросилась к куче сена.
В меня полетела подушка — новый предмет интерьера в этой комнатке.
— Уходи! Ненавижу тебя! Зачем ты вообще пришел! — я стоял и молчал. — Убирайся! — Свит рухнула на подстилку и зарылась в него мордочкой.
Я развернулся и вышел.

Теперь меня здесь ничего не держало. Я разглядывал пустые стены своей комнаты в общежитии. Я продал все, и остался налегке — только старый матрас на полу, на котором я последнее время спал, в ожидании отъезда.
Честно говоря, я не знал, зачем мне куда-то ехать. После того дня я вообще ничего не знал — еда не имела вкуса, погода стала противной, независимо от того, солнце было или дождь... Целыми днями я просто лежал на матрасе и смотрел в потолок. Я не хотел ничего — я просто вспоминал ее кофейного цвета глаза...
— Ой! — резкий вскрик, но скорее не от боли, а от удивления. Я поднялся. Ага. Галлюцинации...
В дальнем углу комнаты стояла Свит и испуганно озиралась. А потом она увидела меня.
— Это... ты? — спросила Свит, все еще не веря.
— Я, милая. — сказал я своей галлюцинации и подошел. Ростом она, как оказалось, была мне по пояс, и сейчас ей приходилось задирать голову, чтобы смотреть мне в глаза.
Я присел на корточки.
— Ты такой... Необычный. — она разглядывала мое лицо. — А глаза те же. И волосы... растрепанные... — Последнее слово она произнесла сквозь слезы и бросилась мне на грудь. Я прижал кремовую пони к себе.
Она была теплой и пушистой.
— Я.. Я попросила... Мне разрешили... — всхлипывая, сбивчиво говорила Свит. — А потом я... — тут пони отступила от меня на шаг и смущенно произнесла, — а потом я захотела увидеть тебя таким, какой ты на самом деле.
— Обычный. — произнес я, пожав плечами. — Таких хоть пруд пруди.
— Нет! — в голосе Свит послышались стальные нотки. — Ты самый лучший. А это, у тебя на руках, называется «пальцы»?
— Ага. — я улыбнулся и показал Свит козу.
— Так нечестно! — начала она на меня наступать. — А зато... а зато...
— А зато я тебя люблю. — усмехнулся я и поцеловал свою пони в нос.
Она сразу успокоилась и прошептала. — Я тоже тебя люблю, мой безымянный...
Мне было все равно. Галлюцинации — не худшая замена «реальной фантазии», тем более что разницы я не ощущал. Она была одинаково живой и тогда, и сейчас.
— А тебе не холодно без шерсти? — спросила Свит, разглядывая мои руки. — А как ты не падаешь, стоя на задних ногах?
— Привычка. — усмехнулся я, и задал вопрос, который меня немножко беспокоил все это время.
— Скажи, Свит.. А тебе, ну, когда я был жеребцом, не было... больно?
— А? — она оторвалась от разглядывания того, как я стучу пальцами по краю матраса. — Больно? Ааа... ох, вы, жеребцы, любой разговор сведете к размерам. — Свит расхохоталась. — А почему мне должно было быть больно?
— Ну... Он был... такой большой... — я замялся.
— Ну, бывают и побольше. — улыбнулась Свит, а потом до нее дошло. — Погоди-ка... — она ловко стащила с меня тренировочные штаны, в которых я ходил по квартире, и уставилась мне на низ живота. — Ох... Бедные... — она вздохнула. — Это вы, получается, все такие?
— Ну, в каком-то смысле, да.
— А ты уже немного... — она улыбнулась.
— Да нет. — смутился я. — У людей, даже когда они... спокойны, оно так и... висит.
— И не болтается? Бегать не мешает? — удивилась Свит. — Как-то странно устроено...
— Эй! Погоди, что ты творишь? — я приподнял голову Свит за подбородок. Ее глаза светились огоньком интереса.
— Ну, ты же знаешь, я любопытная... А когда еще выдастся... — и она снова нырнула вниз, принявшись «изучать». Изучение состояло в разглядывании, ощупывании, облизывании и похихикивании. — Ох, совсем не такой. А тоже интересно... А вот тут что? — каждое действие она сопровождала комментарием, а я вздрагивал от ее шаловливого языка. — Хм... Ну, не такой уж и маленький. — заключила она. — То есть, конечно, по сравнению... Но раз у вас все такие...
— Бывают и побольше. — улыбнулся я в ответ, и сразу же вздрогнул — Свит решила проверить, так ли я реагирую, как и раньше.
Я откинулся на диван, закрыв глаза. Пусть это даже и галлюцинация, но такая... Ох, такая... Ох, Свит... Да, и вот так... Ох... А я и не знал что можно... Подожди, не так си....
— И вкус другой. — сказала Свит с выражением ангельской невинности на мордашке. А потом облизнулась и уткнулась мне в бедро. — Вообще, я пришла, чтобы тебя забрать.
— Эх, моя милая галлюцинация... — потрепал я ее по гриве. — Забрать? Разве компьютерная симуляция, а тем более образы воспаленного сознания, могут кого-то и куда-то забрать?
— Я никакой не образ. — обиделась она. — Вот сейчас как укушу...
И она укусила.
Я аж подскочил, стукнувшись макушкой о стенку. Черт, больно!
Свит никуда не исчезла.
— Будешь знать как галлюцинациями обзываться. — Свит стояла, нахмурившись и повернувшись ко мне в пол-оборота. Но ее ушки были повернуты ко мне — это значит, что она внимательно за мной следит.
— Прости... — сказал я и сел на пол рядом с ней. — За это время столько всего произошло...
— Не важно. — сказала она, и заглянула в мои глаза. Я утонул в темных, кофейных зеркалах, а она продолжила. — Ты готов?
— Да... — прошептал я.
— Только... — Свит смутилась. — Она не сможет перенести тело. Ты будешь таким же, как был тогда, со мной. Ты ведь будешь скучать по... пальцам.
— Я привыкну. — произнес я, и почесал Свит за ухом. — Копыта вместо пальцев, если подумать, не самая большая плата за любовь...

XX.XX.XXXX года, около 15.30 в комнате общежития № 5 завода «Xxxxxxx Xxxxxxx» обнаружен труп гражданина X. Признаков насильственной смерти не установлено. По данному факту производится проверка.

PS. У меня всего пара минут. Сотрудницы офиса оказались очень милыми девушками, и даже дали мне вылезти в интернет. В общем, брони... У меня вопрос, если кто-то или знакомые у кого-то держали пони... Скажите, беременной пони не вредно есть много сладкого? Селестия, принцесса такая, могла бы и предупредить, что бесплодие исчезнет. С меня няшки.