Затмение Луны

Затмение Луны

Луна стояла на верхней башне замка. Казалось, вся Эквестрия лежит у её копыт. Она видела, как испуганные пони бегут из города, бросая в беде своих родных, друзей, знакомых, она видела, как ее слуги убивают тех, кто еще не успел сбежать. Глупцы… они все умрут, просто в разное время…

Она повернула взгляд чуть правее, на угол небольшой комнаты. Там лежало бездыханное тело ее сестры. Какая ирония! Ее дорогую сестрицу всегда ставили ей в пример, говорили какая она добрая. Никто, кроме нее не знал, какая Селестия была на самом деле.

Тихий летний вечер. В королевском саду поют птицы, греясь в последних лучах заходящего солнца. В воздухе доносится аромат цветов и пахучих трав. В кустах сидела темная маленькая пони, еще даже без кьютимарки. Держа в зубах карандаш (малышка еще не умела пользоваться магией) она что-то писала в небольшой записной книжке. Порой она останавливалась и задумывалась, а затем продолжала писать. В этой прелестной маленькой крохе едва ли можно было узнать грозную Луну. Через какое-то время в кустах раздается шорох и из них выходит пони гораздо старше Луны, только белая и с прекрасной розовой гривой. Её кьютимарка – солнце. Следом за ней идет взрослая великолепная кобыла аликорн, левитируя перед собой кувшин домашнего лимонада.

 — Девочки, я принесла вам попить, — этот голос очень подходил красивой матери.

Маленькая Селестия к матери и взяла у неё кувшин. Мама развернулась и ушла, оставив девочек наедине. Старшая сестра взяла лимонад и, выпив ровно половину, отдала Луне. Та послушно сделала пару глотков.

 — Что это ты тут пишешь? – любопытствуясь, спросила Селестия.

 — Не твое дело, отдай! – грозно сказала младшая сестра.

 — Так-так-так – Селестия открыла дневник и начала зачитывать – «Четвертое июня. Сегодня я опять видела его. Честное слово, он такой симпатичный. Но он не…

На этом моменте Луна выронила кувшин и остатки лимонада вместе с осколками стекла оказались на траве.

 — ОТДАЙ! – яростно закричала Луна.

 — А ты отними… — тихо сказала Селестия и с помощью магии подняла маленькую книжечку высоко в воздух. – Ах да, ты же у нас еще не умеешь колдовать, без-дар-ность. Ты знаешь, почему ты учишься в обычной школе, а меня учат на дому? А? Потому что ты никогда не будешь править Эквестрией, ты же младше.

 — Не правда, — смело возразила Луна. – Мама сказала, что мы будем вместе править.

 — И ты ей поверила? Она просто не хотела тебя расстраивать, идиотка. Когда я буду править Эквестрией мне не нужны будут помощнички вроде тебя.

Селестия развернулась и ушла с полянки, оставив юную Луну в тяжелых мыслях. «Неужели все, что она сказала – правда? Тогда кто я, вообще? Зачем я нужна…»

На следующий день, когда Селестии не было дома, Луна решила рассказать все матери. Она зашла в ее кабинет, находившийся в восточном крыле замка. Стен приятного зеленоватого цвета почти не было видно из-за шкафов с книгами. Редко на полках мелькали фотографии папы, Луны, но больше всего там было фотографий Селестии. Вот она учится летать, тут творит свое первое заклинание, а здесь Селестия стоит на пороге школы, идя в первый класс. Еще было много грамот типа «За лучшее сочинение» или «Мисс улыбка». С Луной же была пара общих снимков и рисунок, который она подарила маме на День Матери. На этом рисунке папа, мама и младшая дочь стоят вместе на фоне королевского дворца. Луне нравилось, что хотя бы на этом рисунке не было Селестии.

Королева сидела за письменным столом и, видимо, составляла список дел на сегодня. Юная кобылка, робея, подошла к матери. Та оторвала взгляд от бумаг и с улыбкой посмотрела на дочь.

 — Я могу тебе чем-нибудь помочь, дорогая? – ласково спросила мама. Тут она заметила настроение своей дочери. – Опять поссорилась с сестрой?

 — Она первая начала и вообще, она сказала, что… — начала раздражаться Луна.

 — Успокойся, истинные леди себя так не ведут, — перебила ее мать. – Сделай пять вдохов и выдохов. Сделала? А теперь рассказывай, почему вы поругались в этот раз.

Луна начала свой рассказ. Ей стоило не малых усилий не сорваться и не заплакать или закричать. Она не хотела быть стукачом и мягко обходила все оскорбления со стороны старшей сестры. В итоге, среди непростительных проступков сестры осталось лишь то, что она заглянула в дневник Луны.

Мама на рассказ дочери лишь приятно улыбнулась и сказала:

 — Я скажу Селестии, что брать чужие вещи плохо, ладно? А теперь, пожалуйста, уйди, с минуты на минуту ко мне должен зайти учитель Селестии и рассказать мне о ее успехах. Кстати, ты опаздываешь в школу. — С этими словами королева захлопнула за Луной дверь.

Как уже сказала Селестия, Луна училась в самой обычной кантерлотской школе. К тому же, она была не частной, а государственной. Мама объясняла это тем, что если дочь королевы будет ходить в обычную школу, то королевская семья и вообще правительство будет более приближено к народу. Луна видела в этом плане много промашек. Она никогда не ощущала себя близкой к народу. Она ощущала только «приступы скромности», как она их называла в своем дневнике. Ученики на нее всегда смотрели, мол, смотрите, она – аликорн, а учителя с грустью думали, что талант ее сестры не передался Луне. По оценкам Луна была троечницей. Нет, она не была глупой, просто ей не хотелось учиться. Каждый урок она, или рисовала в тетради, или просто смотрела в окно. Если ее вызывали, то она просто смотрела на учителя и молчала, а тем временем в журнале рисовалась аккуратная двойка.

С каждым днем жизнь юной пони становилась все мрачнее. Оскорбления со стороны сестры, слепота со стороны матери, плохие оценки словно высасывали радость из Луны. Будто мрачное приведение, она бродила по замку, отпугивая из него гостей.

В одну из таких «прогулок» Луна зашла в восточное крыло замка. Она медленно шла, читая таблички на дверях: «Кантерлотское отделение Королевской библиотеки. В.В.П.М.». Луна не знала, что такое «В.В.П.М.», да и знать не хотела. На следующей табличке была надпись «Спальня для особо важных гостей». Дверь была приоткрыта и, заглянув, она увидела, что комната пустовала. Она сама не знала, что ожидала там увидеть.

Пройдя дальше она увидела надпись «Рабочий кабинет для членов королевской семьи». По стуку копыт о каменный пол, Луна догадалась, что внутри кто-то находиться. Она приложила ухо к двери. Так и есть, она узнала голос мамы и какого-то незнакомца. Луна затаила дыхание, похоже, что говорят о ней. Она вся превратилась в слух.

 — Я вас уверяю, у нее нет никаких задатков лидера. Ее нельзя подпускать к власти, ваше величество, – Возмущенно говорил незнакомый голос. – После вашей, извиняюсь, смерти Селестия великолепно справится с обязанностями принцессы.

— Я даже не знаю, ведь Луна — законная наследница, — Луна узнала голос матери.

«Ну давай, мамочка, скажи ему» — Прошептала она.

 — Я же ради вас стараюсь, ваше величество, — Вновь повторил незнакомый голос. – Вам нужно лишь подписать вот тут и вы, возможно, спасете судьбу Эквестрии от этой социофобки…

Луна тихо плакала, мысленно прося маму не делать этого.

 — К тому же, — Продолжил уже ненавистный голос. – Если дело дойдет до выборов, то за Луну никто не проголосует. Я говорил вам раньше и говорю сейчас, избавьте Эквестрию от фиаско.

Сердце Луны стучало так, будто она пробежала марафон.

 — Ладно, — Последние надежды Луны рухнули. – Я согласна.

«Мама, зачем?» — Луна уже не помнила, как распахнулась дверь и мать и злосчастный незнакомец увидели ее, как она бежала по замку в свою комнату, как Селестия со злобной ухмылкой посмотрела на нее. Ее не так огорчало лишение престола, как то, что ее мать согласилась на это.

Она чувствовала себя преданной, никому не нужной, ей казалось, что мать ее стыдилась, что ее стыдился отец. Она поняла, что сестра все это время была права, а она, дура, считала, что Селестия просто выкручивается перед ней, но… Тут в комнату вошла мать сестер.

 — Луночка, возможно, между нами возникло некоторое, — Королева замолчала, подыскивая нужное слово, – недопонимание. Если ты хочешь, я договорюсь с тем пони и…

 — Ты уже сделала непростительную ошибку, — Луна встала с кровати и направилась к шкафу. – Я ухожу.

 — Уходишь? Куда? – не поняла мать.

 — Не важно куда, главное подальше отсюда, — проговорила Луна, плача.

 — Доченька, подумай обо мне, о папе, о… о… о Селестии, — Королева решила, что нашла за что зацепиться. – Что я скажу твоей старшей сестричке?

 — Можешь сказать ей, что я умерла. – С этими жестокими словами Луна вышла из комнаты и побежала прочь.

 — Тогда мне не нужна такая дочь. – Сказала мать так громко, чтобы Луна услышала.

Но услышала это не только Луна, но и Селестия, стоящая за углом. Она повернулась к пони, стоящему рядом с ней:

 — Ты хорошо сыграл, вот твои деньги, — Селестия кинула перед ним мешочек с золотом.

 — С…спасибо, всегда к вашим услугам, — Ответил пони, которого Луна видела несколько минут назад в кабинете у своей матери.

Следующие несколько дней, хотя в замке было много пони, для Луны они словно не существовали, она чувствовала себя ужасно одинокой. Она ела в одиночестве, спала в одиночестве, даже плакала совершенно одна. К тому времени Луна училась в выпускном классе, у нее появилась кьютимарка, но Луна хотела вернуться обратно в беззаботное детство и прижаться к любимой маме, вдохнуть ее запах, почувствовать прикосновение гладкой шерстки и услышать любимый голос. Только такие воспоминания успокаивали Луну, но ее душа разрывалась, когда она раз за разом вспоминала об ошибках матери.

Селестия ликовала, видя то, как Луна грызется с матерью, встречаясь в коридорах. Она ненавидела каждый волосок на шкурке ее сестры, а еще больше ненавидела свою мать. Ведь пока они с отцом живы, она не может занять их место и править Эквестрией. С сестрой разобралась, пора приняться за родителей. Ей уже порядком надоел весь этот спектакль и игра в «хорошую девочку». Она терпеть не могла учиться, а от многочисленных светских вечеров с высокопоставленными кантерлотскими пони ее уже тошнило. Настало время действовать открыто. План готов, осталось только привести его в действие…

Через несколько дней, на удивление народу, было объявлено о коронации Селестии. Та была вне себя от счастья и приятного удивления (или делала вид?), весь дворец охватила суматоха, все предвкушали предстоящее празднество. Все, кроме Луны. Она совсем поплохела и почти ничего не ела. Никто не придавал ее, как выразилась Селестия, «легкой простуде» большого значения, все были слишком увлечены подготовкой к коронации.

Луна с ненавистью и завистью смотрела на великолепную Селестию. Она и правда была правда была похожа на королеву: в шикарную гриву были вплетены цветы, а сколько стоит платье с алмазами можно было только догадываться.

Больше Селестии радовались только ее родители. Они плакали от счастья и пытались не обращать внимания на Луну, но ее трудно было не заметить, потому что она специально пыталась сделать так, чтобы ее хоть кто-то заметил, а ее просьбы были услышаны.

Она пыталась рассказать родителям о своих подозрениях, но она получала жесткие ответы:

 — Луна, прекрати завидовать, у твоей сестры сегодня важный день. Почему бы просто тебе за нее не порадоваться?

«Потому что она что-то замышляет» — кричала про себя Луна, но вслух сказала лишь:

 — Да, мам, — грустно вздохнула маленькая пони.

Через несколько часов в Главном зале началась торжественная церемония. Луна с остальными родственниками стояла в первом ряду, откуда открывался прекрасный вид на Селестию, что ее и раздражало. Счастливый отец плакал, провожая дочку во взрослую жизнь. Как и требуется по ритуалу, нынешняя королева сняла с себя корону и надела ее на голову бывшей принцессе. Та, в свою очередь отдала букет роз своей матери, после чего прозвучала длинная и нудная речь в исполнении одного из друзей семьи.

Нельзя словами описать тот восторг, который царил в зале после завершения коронации: все танцевали, ели и пили. Даже Луна немного развеселилась и впервые за несколько дней улыбнулась. Она радовалась, стараясь не вспоминать повод торжества. Когда музыканты сделали перерыв и танцы прекратились, Луна заметила, что Селестии и родителей нет в зале. Почуяв неладное, она проверила туалеты, но родственников и там не было. Тогда она решила зайти в комнату к сестре и опасения ее оправдались…

Дверь была закрыта не плотно и через щелку Луна увидела родителей. Они были связаны. Сестру Луна не могла увидеть, как ни старалась. Она поняла, что медлить нельзя, но и вломиться к ним она не могла, Селестия явно не собиралась говорить с ними впустую. Она быстро подошла к родителям, что-то прошептала и комнату озарила вспышка яркого цвета.

Секундная задержка стоила двух жизней. Луна стояла, не в силах пошевелиться. Она видела, как, словно тряпичные куклы, падают ее родители и удивилась, как быстро все произошло. Она не верила своим глазам. Она всегда знала, что ее сестра вредная, но убить родных родителей… Ненависть раздирала ее изнутри, рвала острыми когтями и готова была выплеснуться наружу. Не контролируя себя, она ввалилась в комнату, где стояла Селестия.

 — А? А, это ты, — любуясь на себя в зеркале, не смотря на Луну сказала Селестия.

 — Ты убила их, — крикнула Луна, — ты, ты…

 — Слушай меня, малявка, — повернулась к ней старшая сестра, — если ты хоть кому-нибудь что-нибудь скажешь про это, — она махнула головой в сторону тел родителей, — то разделишь их участь, а теперь иди сюда, — прошептала Селестия и достала небольшой ножик. Луна подошла к ней, понимая, что выбора у нее нет. Старшая сестра отрезала ножом пару локон Луны, — А теперь беги!!!

Луна ничего не поняла. Она бежала в свою комнату. В детстве она представляла, что замок – это океан, а ее небольшая уютная комнатка – островок. Когда она с кем-то ссорилась, то думала, что в море шторм и единственное убежище – это ее остров. «Чтож, остров, думаю сейчас ты мне не поможешь» — почему-то подумала Луна. Тут она увидела спешащих к ней стражников. Она пустилась бежать.

 — Она – убийца, хватай ее, — слышался позади нее голос Селестии.

Тут Луна осознала, зачем Селестия взяла несколько ее волосков – это улика. Селестия хочет обвинить ее в убийстве, которое она не совершала. Луна поняла, что ее никто не захочет слушать, никто не поверит, что собственных родителей убила примерная дочка, а не странноватая младшая сестра. Единственный выход для нее – бежать. Никогда в жизни она не бежала так быстро, но стражники во главе с Селестией бежали быстрее. Скоро Луна по ошибке забежала в тупик.

 — Держи ее, — она узнала голос Карла, главы королевской стражи.

 — Отставить, — этого Луна никак не ожидала. За нее вступилась сестра, — я сама с ней разберусь, — Селестия увидела, что стражники запнулись, — королевский приказ! – она повысила на них голос. Стража удалилась.

Сестры остались один на один. Они были абсолютно не похожи друг на друга. Одна была темная и чуть меньше. Она смотрела в пол и сутулилась, волосы у нее были взъерошены после погони, а парадная одежда в нескольких местах порвана. Старшая же была похожа на ангела. Великолепные крылья были расправлены и тщательно уложены. Волосы блестели, а на лице был красивый макияж.

 — Если хочешь меня убить, то я не против. После того, что ты сделала я больше не хочу жить, — храбро выступила младшая сестра.

 — Ты думаешь, что я хочу тебя убить, как мило, нет, это было бы слишком просто… — сладко говорила Селестия.

 — Ты сумасшедшая! Тебе это все с копыт не сойдет!

 — Лучше было бы отправить тебя куда подальше, в Африку, нет, там слишком много зебр. Они любопытные… — не слушая Луну, бормотала старшая сестра. Тут она расхохоталась, — отправить Луну на Луну, забавно не правда ли? На сто лет, на пятьсот, на тысячу, — глаза Селестии радостно блеснули.

Луна испуганно попятилась, но уткнулась в стену. Это был тупик. Она оглянулась, ни одного окна, а ее уровень магии был слишком мал для телепортации. Она поняла, что нет смысла пытаться противостоять сестре.

 — Увидимся через тысячу лет, сестренка, — рог Селестии засветился.

Луна почувствовала ужасное жжение во всем теле. Казалось, ее жгли заживо. Она закричала, посмотрев на свои копыта. Их там не было, видимо, они были уже на Луне.

 — Я читала, что это заклинание болезненно, интересно наблюдать его действие вживую, — Луна почти забыла о Селестии, стоящей рядом.

Боль разрывала ее изнутри, царапала острыми когтями. Когда Луна подумала, что больше она не выдержит, она поняла, что ничего не видит, не чувствует. И не почувствует еще тысячу лет. Через тысячу лет настанет время мести и горе тому, кто посмелится встать на пути Луны.