Безвестные Жертвы

Глава 1

Глава, в которой к Норду приходит его старый знакомый.

– Потом два квартала пройдете, повернете за угол и увидите там магазин «Перья и Диваны». Во-о-он там, – помогая себе жестами рассказывала молоденькая пегаска, с корзиной осенних грибов на спине – На втором этаже этого магазинчика он и проживает. Там еще…

– Достаточно, – кивнул старик. – Я найду.

– Рада была помочь, – дружелюбно улыбнулась жительница Понивилля, после чего вдруг понизила тон голоса и заговорщически спросила. – А почему вы спрашиваете? Он что-то натворил, да?

Судя по искоркам в её глазах, ей жутко хотелось узнать, почему старый горбатый единорог ищет кого-то в Понивилле. Причем не кого-нибудь, а именно Норда. Как будто бы с уходом на войну Твайлайт Спаркл в городе более не осталось знаменательных личностей.

Но, к сожалению, у него не было желания удовлетворять её любопытство.

– Не твое дело, – грубо бросил он ей в ответ, приведя собеседницу в легкое замешательство, после чего молча направился в указанном ею направлении.

– Только плохого ему ничего не делайте! – обеспокоенно крикнула вслед ему поняша.

За свою долгую жизнь Саддаму ни разу не доводилось посещать Понивилль, а потому первое его знакомство с этим небольшим, но примечательным для Эквестрии поселением оказалось далеко не из лучших. Известный всем своим уютом и умиротворенностью городок ныне буквально разрывался от шума голосов. Громких, резких и немного агрессивных. Говоривших на непонятном языке с множеством согласных «П», «Б», «Т» зебр можно было встретить в любой точке Понивилля едва ли не чаще чем его жителей, и каждый из них, словно пытался перекричать своего собеседника и всех вокруг. Как будто от громкости их речь могла стать хоть чуточку понятнее. От такого шума быстро начинала болеть голова, закладывало уши, отчего находиться на улице становилось просто невыносимо. Кроме того они постоянно куда-то спешили, галопом перемещаясь то в одну, то в другую сторону, всякий раз едва избегая столкновений с другими пони. Это не могло не раздражать привыкшего к дисциплине Саддама.

Второй сопутствующей бедой для городка принявшего в свои теплые объятия беженцев из другой страны стала грязь. Огромные кучи раздуваемого ветром мусора. Не то чтобы зебры, нашедшие укрытие в Эквестрии от тирании некоего шамана Заара, силой захватившего власть в их стране, являлись нечистоплотными дикарями, – вовсе нет, просто каждый из них пришел сюда со своими вещами и личным имуществом, большая часть из которого за время перехода успела превратиться в хлам. Собственно хлам этот, а также обрезки и остатки строительных материалов, из которых были наспех сколочены сотни кособоких лачуг и стали мусорным достоянием некогда чистого и ухоженного Понивилля.

Третья беда, по мнению Саддама, еще только должна была обрушиться на местных жителей с приходом зимы, но уже обещала превратиться в самую большую напасть за всю историю поселения – нехватка продовольствия. Как бывший управляющий культа, он прекрасно знал, чем оборачивается резкое увеличение числа едоков. И запасов одной яблочной фермы здесь явно было недостаточно…

Ну, пока этого еще не произошло, а потому местные власти со всем присущим понячей расе радушием принимали всё новых беженцев, обещая подарить им тепло, заботу и крышу над головой.

– Дурачье, – вслух сказал горбун, обращаясь сразу к целому поселению.

На самом деле ему было плевать и на зебр, и на пони, и на Понивилль с его проблемами. Сейчас его заботила только собственная незавидная участь, и именно из-за этого он пришел сюда.

Подойдя к небольшому двухэтажному дому с красочной вывеской, Саддам открыл дверь и вошел вовнутрь. Все звуки остались позади.

Кольт осмотрелся. Удивительно, как название магазина точно указывало на ассортимент товаров: по правую сторону на стеллажах рядами стояли всевозможные перья – от простых гусиных, до диковинных искрящихся перьев жар-птицы – по левую же сторону располагались диванчики. Большие и малые, приземистые и высокие, раскладывающиеся и обыкновенные. На любой вкус.

Двое посетителей, под бдительным присмотром миленькой полнотелой продавщицы, спорили о том, какое же перышко все-таки предпочтительнее; фазанье или лебединое, причем, учитывая, как горячо они это обсуждали, от данного выбора зависела едва ли не судьба всего мира.

– Добрый день, – поприветствовала горбуна, пони-продавщица, обратив на него свое внимание.

– Мхм… – промычал в ответ Саддам.

– Вы что-то покупать будете? Может подсказать что-нибудь?

– Нет. Я ищу своего старого друга. Он здесь живет.

– Старого друга? – поняша недоверчиво осмотрела его с ног до головы, – А вы уверены, что по адресу пришли?

– Да.

Еще секунду помедлив, голубенькая пони быстрым шагом направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, и крикнула:

– Тоби! Тут к тебе какой-то единорог пришел! Говорит, что друг… старый.

– Ась? – раздалось сверху, а спустя некоторое время по лестнице спустился и сам обладатель голоса.

Это был кремовый кольт с ясными, честными глазами и ухоженной темно-карей гривой, уложенной в одну сторону. Лицом он сильно напоминал самого Норда, вот только был явно старше него, выше, но зато уступал ему в комплекции. На шее его висел модный, для этого времени, красный галстук и небольшая сумочка. Ничего лишнего.

Посмотрев на горбуна, он немного растерянно улыбнулся.

– Простите, а мы знакомы?

– Нет, – также коротко ответил ему Саддам. – Но я и не тебя искал…

– Может тогда… – начал было Тоби.

– …мне нужен Норд! – повысив голос, закончил предложение старый кольт, еще сильнее нахмурившись.

Пони переглянулись. Даже спорщики покупатели замолкли и уставились на пришедшего.

– Ах, Норд! – земной стукнул себя по лбу и рассмеялся, немного разрядив обстановку, – Ну, хвала Луне, а то я уже было переживать начал. Моего братца сейчас нет дома, он ушел на почту.

– Как туда пройти?

– Что? Нет, не надо никуда ходить, он вот-вот вернется, а пока, следуйте за мной. Друг моего брата и мой друг тоже, ведь так говорится в пословице?

Пони развернулся и, поманив за собой Саддама, потопал наверх. Глубоко вздохнув, горбун поднялся следом.

На втором этаже заканчивался магазин, и начинался обычный понивилльский дом. Дощатый пол, светло-зеленые с незамысловатым узором обои на стенах, двери, ведущие из коридора в различные комнаты, декоративные подсолнухи и несколько картин в рамках, нарисованных кем-то из местных живописцев. Особенно старому единорогу приглянулась та, на которой изображалась вся семья его бывшего товарища по несчастию: пожилые отец с матерью, старший брат с жеребенком на спине, сам Норд и еще несколько более дальних родственников. Её, вероятно, нарисовали не так давно, потому что Норд сильно контрастировал с остальными членами своей семьи. Помятый вид, ранняя седина в гриве и побелевшая передняя нога.

– Это хорошо, что вы к нему пришли. Я думаю, он очень обрадуется, когда вас увидит.

– От чего же? – изогнул бровь горбун.

– Вы его друг. Понимаете, с тех пор, как Норд вернулся домой, он сам не свой. Угрюмый, молчаливый, задумчивый – Тоби замолчал, подбирая в голове нужное слово, – не от мира сего, если можно так выразиться.

– И, по-твоему, я смогу сделать его таким, как прежде? – криво усмехнувшись, спросил старик.

– Нет. Прежним он вряд ли станет, – с долей сожаления ответил Тоби, – Но мы сможем хотя бы помочь ему. Успокоить. Очевидно, с ним что-то случилось во время его последнего побега, что-то такое, что постоянно гложит его, но он не хочет мне ничего рассказывать. Может, с вами он будет откровеннее?

– О, не переживай: пара пинков и он мне всё выложит, – пообещал Саддам.

– Кхм… Вы ведь его друг, верно? – напомнил ему земной, подозрительно покосившись на собеседника.

Заведя единорога на кухню, пони поставил на стол блюдо с небольшими аккуратными пирожками и произнес:

– Надеюсь, вы не сочтете меня плохим хозяином, но я вынужден пока оставить вас одного. Работа, сами понимаете. Угощайтесь тыквенными пирожками. Блюберри скоро составит вам компанию. Не скучайте!

Раскланявшись, Тоби выскользнул в коридор, Саддам же, тем временем, уставился на блюдо…

…Вспышки. Одна, две. Десяток. В кромешной темноте блик каждой руны казался ослепляющим. Они вспыхивали и загорались, сплетаясь друг с другом в единый узор, который все расширялся, охватывая собой одну стену за другой. Совсем скоро свечение заполнило собой всю большую комнату заброшенной лаборатории, явив его взору разбросанные там и тут свитки и разбитые вандалами колбы с реагентами.

Послышался тихий гул и странное шипение, как будто каменное сердце разрушенной цитадели вновь заработало, и нутро её наполнилось жизнью. Словно воскрес её прежний хозяин и явился сюда, чтобы вернуть своему логову былое величие. Но это была только иллюзия, созданная стараниями одного кольта.

– Давай же… – прохрипел он.

В любой момент действие могло прерваться банальным взрывом, если он поставил где-либо неверную руну, но этого не происходило. Он не мог ошибиться. Больше не мог. В воздухе зависло зеленоватое блюдце портала.

Обрадованный единорог, ничуть не изменившись в лице, поплотнее запахнул потрепанный плащ и приблизился к двери в иное измерение. Он не собирался возвращаться оттуда, а потому не стал обременять себя тяжелой броней.

«Совсем скоро мы будем вместе» – мысленно произнес пони и смело шагнул в портал…

… Кто-то легонько потрепал его по плечу:

– Не спите днем, а то голова болеть будет, – добродушно произнесла та самая пони-продавщица, которую он встретил в магазине. Очевидно, её и звали Блюберри.

– Я не смыкал глаз несколько дней, пока шел сюда, – угрюмо ответил ей Саддам.

– Несколько дней? Ого. Неужели вам так сильно хотелось встретиться с братом Тоби? – мимоходом хозяйственная пони уже успела накрыть на стол, разложив там пусть простые, но ароматные и очень аппетитные блюда. Рот старого единорога непроизвольно наполнился слюной. Вскоре рядом с ним оказалась чаша с горячим травяным чаем.

– Если я ставлю перед собой какую-то цель, то я никогда не медлю с её достижением, – сказал кольт, отхлебнув из чаши. ¬– Не люблю терять время даром.

Когда Блюберри заняла место напротив него и принялась за еду, старик последовал её примеру. Все-таки он не только не спал, пока добирался сюда, но и не ел. На некоторое время в воздухе повисла тишина, прерываемая лишь звоном посуды.

– Хорошее качество, – вдруг решила завязать беседу кобылка. – Люблю тех, кто ценит свое время. Тоби тоже такой, – вечно чем-то занят: ищет поставщиков, договаривается, крутится, даже съезды торговцев в Меркантауне регулярно посещает. А если дома сидит, то обязательно в огороде. Жаль только, что никто из вас не смог научить этому качеству Норда.

– Что, не помогает по дому? – догадался Саддам, отправив в рот очередной тыквенный пирожок.

– Хуже, – поняшка убрала с лица темно-синюю челку и посмотрела на собеседника, сердито сведя брови – Вообще ничего не делает. Сидит в своей комнате: жр… ест и спит. Даже не отвечает, когда я его о чем-то прошу. Будто и нет меня. Хамло этакое!

Горбун промолчал, только перестал жевать и улыбнулся уголком рта. Не дождавшись ответа, Блюберри шумно поставила на стол кружку с чаем и продолжила:

– А я ведь ему не чужая! Мы с самого детства дружили: играли вместе, учились. Норд и раньше лентяем был, все витал где-то в облаках, а уж как вырос…

– Хм, а я почему-то считал его активным малым, хоть и туповатым.

– Активным? Ха! Как бы ни так. Он только во всяких глупостях мог активность проявлять. Герой, доморощенный. Рутина его, видите ли не устраивает, чудес ему подавай! – заметив, что перегнула палку, пони осеклась, и уже тише закончила, – А теперь и чудес ему не надо. Только письма свои пишет непонятно кому. Вы ведь знаете, что его с работы выгнали?

– Он тебя раздражет? – прямо спросил горбун, так и не ответив на вопрос.

– Что? Нет-нет, что вы. – Блюберри смутилась, а покрытые синей шерсткой щечки покраснели. – Он хороший. Добрый. Просто… когда у тебя семья, дети, тянуть на себе еще кого-то достаточно трудно. Содержать. Кормить. Он ведь взрослый давно, должен сам свою жизнь налаживать. Хотя бы вклад свой внес. На кассе посидел… Пять лет ведь уже прошло с тех пор как он вернулся.

По голосу и сбивчивой речи можно было понять, что она уже не раз и не два затрагивала эту тему в общении с друзьями и домочадцами, в голове её теснилась масса всевозможных аргументов, каждый из которых желал быть высказанным. Судя по всему, её нервы уже не один месяц были натянуты до предела. Она всё ждала, что он поддержит её, но Саддам молчал.

Хлопнула дверь и на кухню вернулся сам владелец магазина:

– Ну-с, о чем болтаете? – с улыбкой на лице спросил Тобиан.

– Промываем кости твоему младшему, – честно признался горбун.

– Опять? – жеребец строго взглянул на свою супругу, – Бэр, зачем?

– А что, Бэр? Неужели ему самому не тошно сидеть у кого-то на шее?!

– Я уже объяснял тебе: у него душевная травма.

– Ага, травма, как же, – фыркнула кобылка, – За пять лет можно было излечиться от любой травмы и начать жизнь заново, если захотеть, а вот если ты просто лодырь, то и века будет недостаточно!

– Некоторые раны не лечатся временем, – заметил кольт.

– Да? И какие же? – вскинулась на него Блюберри, – Что такого страшного могло с ним произойти?! Пожар, катастрофа, смерть близких?

– Ты у меня спрашиваешь?

– Могу и у него спросить! – кобылица резко повернулась к гостю, – Рассказывайте, чем вы там занимались за границей Эквестрии?

Оба супруга уставились на Саддама в ожидании ответа. Заметив это, он перестал жевать и, почесав подбородок, скупо произнес:

– Зелья варили, на стенах рисовали. Больше ничего.

– Вот видишь, Тоби! – победоносно воскликнула пони, – Не было там никакой травмы, только тунеядство. В этом весь Норд.

– Стоп. Тогда почему у него одна нога седая и холодная? – спросил Тоби.

– Не имею ни малейшего представления. Кислоту пролил, может быть? – ничуть не изменившись в лице, ответил единорог.

– Сегодня же с ним и поговори, понял? Пускай либо ищет работу, либо идет жить к зебрам! Я больше его терпеть не намерена!

Где-то за стенкой послышался жалобный плач жеребенка. Тихонько сказав: «Ой», – Блюберри тут же успокоилась и поспешила в детскую.

Долгое время они молча слушали приглушенные звуки колыбельной и, еще дальше, отголоски какой-то зебрианской песни, которую горланили переселенцы на другом конце улицы.

– Вот так и живем… – выдохнул Тобиан, нарушив тишину, – Простите, что забиваем вам голову своими проблемами.

– Ничего страшного, – пожал плечами горбун, отодвинув от себя пустую тарелку.

– А это правда? Ну, то что вы нам рассказали.

– Да. Чистая правда.

– Хм, не знал, что Норд тоже учился живописи. Может, они с Бэр будут лучше понимать друг друга, если начнут рисовать вдвоем?

– Вряд ли. Наша «живопись» сильно отличается от мазни художников.

– И что же в ней такого, особенного?

– Её итогом стал переворот в Эквестрии, – хмыкнул Саддам.

Брови Тобиана поползли вверх. Вот теперь он действительно запутался и если бы не хлопок двери на нижнем этаже, возвестивший о том, что его брат вернулся домой, – ну, или какой-то глуповатый посетитель не заметил таблички «закрыто», – то секунду спустя на старого единорога посыпался бы целый шквал вопросов. Вскоре послышался топот на лестнице, затем в коридоре и вот, в дверном проеме появился тот, с кем так хотел встретиться сегодня горбун. Тот, ради которого он прошел не одну сотню километров по каменистым дорогам и степям, на которых один за другим появлялись все новые и новые палаточные городки беженцев из южного государства.

Выглядел Норд теперь, как и описывали его ранее жильцы дома, отрешенным и каким-то болезненным. Зеленые глаза потеряли свою выразительность и живость. Цвет его шкуры стал резко отличаться от кремовой шерстки брата: она выглядела поблекшей, и вовсе не из-за Мира Мертвых. Коротко стриженный «ежик» на голове сменился неаккуратными слипшимися патлами. Сказать, что он выглядел жалким, пока было сложно, но вот запущенным – явно.

– Приветствую! – обратился к нему Саддам. – Давно не виделись.

Земнопони смерил его взглядом, затем посмотрел на брата и, ничего не произнеся, пошел дальше.

– Эй! Ты чего? – удивился Тоби и выбежал в коридор. Следом за ним там появился и сам единорог, однако, все что они увидели, это как захлопнулась дверь его комнаты, после чего скрипнула щеколда.

Разговора не получилось.

– Очевидно, он не рад вас видеть, – подытожил Тоби.

– Нет, – покачал головой Саддам. – Просто не пришел еще в себя от радости.

– Аа… Подождем его? Может, в дверь постучать?

– Зачем? – удивился единорог, – Я лучше пойду.

– Уверены?

– Да. Я сделал все, что хотел.

Горбун быстрым шагом направился в сторону лестницы и спустился на первый этаж.

– Стойте! А как же ваш разговор? – В спину крикнул ему хозяин дома.

– Нет необходимости, – не оборачиваясь, махнул копытом пожилой единорог. – Бывай, земной!

Обескураженный кольт остался стоять на лестнице.

Опершись о стену соседнего дома, Саддам опустил ниже капюшон поношенного походного плаща и устало прикрыл веки. У него было время отдохнуть. Не прошло и дня, а он уже нашел своего старого знакомого, гораздо быстрее, чем предполагал, и почти без трудностей. Осталось только выждать удобный момент и… Сам того не заметив, старик погрузился в сон…

…Он медленно прохаживался вдоль посеревших аллей, покрытых засохшими листьями, а на другой стороне его ждала Она.

«Где я?» – спросил кольт.

«Ты умер» – беззвучно ответила Она.

«Значит, мое одиночество, наконец, закончилось? Мы будем вместе?» – выкрикнул он, но и его голос не распространялся в этом месте.

«Нет» – с сожалением ответила кобылица. В густом тумане он разглядел лишь её глаз, по которому медленно катилась слеза. Его любовь отдалялась от него.

Внутренняя сила приказала ему бежать. Бороться. Добиваться своего, но всё было бесполезно. Чем сильнее он бился, тем дальше от него становилась Она. Грозно зарычав, Саддам рванулся вперед еще быстрее, однако извилистый путь по спирали повел его вниз. В темноту. Туда, где он больше никогда не сможет её увидеть…

Ночь. Страшное время, особенно если ты живешь на границе с Вечнодиким лесом. И хотя живущие там твари крайне редко выбирались под свет луны и нападали на пони, оставлять ночью свою дверь открытой здесь никто бы не рискнул.

Норд открыл глаза. Обладатели могучих голосовых связок из далеких жарких стран до сих пор распевали свои задорные песни где-то на другом конце улицы, но не это стало причиной его пробуждения. Некто стоял у него за окном и, стараясь издавать как можно меньше шума, пытался отворить ставни.

«Эх, как будто могло быть иначе…» – подумал земной, а затем, откинув ненужное более одеяло, поднялся с кровати и сел у окна. Останавливать «лазутчика» он не собирался.

Скрипнув, самопроизвольно выпрыгнул из петли крючок и ставни разъехались в стороны. Следом распахнулись закрытые изнутри окна.

Черный силуэт скользнул в темноту дома. Вспыхнул рог, после чего комнату осветило тусклое белое сияние, позволившее и Норду и ночному гостю разглядеть друг друга.

– Знал, что я приду? – спросил Саддам, недобро улыбнувшись.

– Да, – кивнул пони.

– А зачем приду, знаешь?

– Понятия не имею.

– Расскажи мне, что случилось с Миром Мертвых, – горбун подошел к нему поближе и заглянул в глаза, – Ты ведь был там тогда, несколько лет назад, и вернулся оттуда живым, помнишь? Что ты там видел?

– Ничего не видел, – сохранив безразличное выражение лица, ответил пони, – С Миром Мертвых всё прекрасно.

– Вижу же, что врешь… – Саддам нахмурился, – Пойми, Норд, для меня очень важно узнать, что произошло в том мире, после появления в нем Богини Солнца.

– И зачем?

– Затем, что я чувствую приближение смерти, – он подождал, пока Норд переварит сказанное и продолжил, – Да, земной. В отличие от тебя конец моего жизненного пути не за горами и если раньше я был уверен в том, что это освобождение, и на том конце меня ждет Она, то теперь начинаю в этом сомневаться. Куда я попаду? Мне уже больше года снятся одни и те же кошмары. То слишком темно, то слишком ярко… Всякий раз я почти добиваюсь своего, но мне постоянно что-то мешает. Что-то такое, против чего я бессилен.

– Не стоит верить сновидениям, – заметил Норд.

– Не в моем возрасте! Я даже пытался попасть в Мир Мертвых самостоятельно, чтобы все проверить, но к сожалению моих способностей недостаточно для открытия портала. Он как будто заперт.

– А может дело не в способностях? Может, его закрыли нарочно, чтобы никто туда больше не лазил, не думал об этом? Принцесса Селестия поставила запрет на использование порталов в иной мир.

– Ну уж нет, земной. Из книг написанных личем, я усвоил, что Её Бывшее Высочество не властна над энергией рун. Ты вновь хочешь меня надуть, – как бы невзначай Саддам зашел ему за спину, после чего резко обхватил копытам горло земнопони и приподнял его над землей, – А теперь быстро отвечай мне – что она сделала с загробным миром? Что-то страшное? Да?!

В глазах Норда потемнело, воздух более не мог циркулировать в его легких. Он захотел было вырваться, но какая-то часть его настойчиво призывала расслабиться и дать ночному гостю завершить начатое. Жизнь, в которой у него остались только редкие письма от друзей – мусор.

– Принцесса Селестия приказала мне молчать. Прости, Саддам.

– Она давно уже не имеет власти, как и её приказы. Рассказывай, что ты там видел!

– Не буду. Она вытащила меня из того хаоса в обмен на молчание и мне неважно принцесса она сейчас или нет – я её не подведу.

Саддам ослабил хватку, позволив ослабевшему от асфиксии кольту упасть на пол:

– Значит с ним точно что-то не в порядке…

– Я этого не говорил, – откашливаясь, прохрипел Норд.

– Ты это подразумевал.

– А вот и нет! – рассердился Норд. – Никто не рассказывал мне, что именно там происходило в тот момент. И вообще, возможно принцесса уже сумела его восстановить.

– Ты не умеешь хранить секреты, – улыбка на лице Саддама стала шире, – Значит, она его все-таки разрушила?

– Эм… Да. Но больше я ничего говорить не буду, ясно?

– А мне больше и не требуется.

Горбатый единорог потерял к нему интерес и направился к распахнутому окну.

– И куда ты теперь?

– В Кентерлот. Искать нашу общую Богиню.

– Какой в этом смысл? Я уже думал над этим, Саддам. Долго. Мы ничего не сможем изменить, когда речь идет о таких глобальных вещах. Нам остается только сидеть и ждать.

– Когда кто-то сделает всё за нас? – хмыкнул единорог, – Но кто? Сейчас есть всего три живых существа, которые знают про то, что мертвым душам больше некуда попадать, причем принцессу Селестию никто не видел с самого момента свержения.

– И что ты предлагаешь? Таскать в Мир Мертвых тележки с камнями, чтобы заново его отстроить? – он еще хотел добавить, что камни эти там некуда будет даже положить, но не стал. Абсурдности и без того было достаточно.

– Для начала, я постараюсь узнать у Принцессы Луны, куда он дели Селестию, – совершенно серьезно ответил Саддам. – А если ничего не получится, то, да, буду таскать тележки. В любом случае, я не собираюсь ждать, пока обращусь в пепел и уж точно стану бесполезным.

– Ну… Удачи тебе.

– Прощай, Норд.

Саддам взобрался на подоконник и спустился вниз. Тихо, почти бесшумно. Как будто бы его и не было. Норд облегченно вздохнул.

«Ну, наконец-то. Завтра можно будет проснуться, и навсегда забыть об этой ночи, – подумал он. – Глупый старик… Он просто не видел, как рушится целый мир, вот и думает, что способен хоть на что-то. А я? Я все делаю правильно. Если бы от меня требовалось что-то другое, Селестия обязательно дала бы мне об этом знать. Она же требовала от меня только молчания».

Пони вернулся в свою кровать и завернулся в одеяло.

«Ну и пусть идет. Лучше бы потратил оставшееся время на что-то более полезное. Дом бы построил. Или помог кому-нибудь… Я вот тратить время на глупости больше не собираюсь»

Он прикусил губу и посмотрел в распахнутое окно. Снова судьба звала его куда-то. Манила в ночную темноту. Она давала ему шанс, но не собиралась ждать, когда он примет решение. Каждую секунду Саддам делал еще один шаг и отдалялся от него. Скоро он действительно останется лишь воспоминанием.

– Блин… – полежав еще секунду, пони вдруг вскочил с кровати и поскакал к окну. – Меня подожди! Я с тобой!

Выпрыгнув в окно, он сразу успел понять, почему земнопони предпочитают пользоваться лестницей, когда хотят спуститься со второго этажа.