Безвестные Жертвы

Глава 8

Глава, в которой Норд и Саддам подходят к границе земель чейджлингов, Луна знакомится с семьей султана, а Блюпайпер получает еще немного времени

Поспать ему этой ночью так и не удалось. И рассвет, и полдень кольты встретили в пути, шагая по заросшей травой грунтовой дороге ведущей из города Кентерлота до северо-восточных границ Эквестрии. Местность, несмотря на близость к столице, оказалась совершенно безжизненной и дикой, однако причиной тому послужили вовсе не бизоны, а изначально ужасные условия скалистой местности, где кроме редких кустарников и вьюнов ничего не росло. Да и соседство с агрессивной расой чейджлингов мало привлекало различных переселенцев, в результате чего Кентерлот волей неволей стал приграничным городом, постоянно подвергавшимся нападкам с их стороны.

Всю дорогу они не разговаривали: Норд, оттого что рассердился на своего компаньона из-за его ночного побега, а Саддам же просто решил, что уже высказался раз о малодушии земнопони и не считал нужным добавлять к этому что-то еще.

В какой-то момент старый единорог оступился и потерял равновесие, после чего, поливая весь свет ругательствами, сильно изогнул шею и принялся яростно срывать с себя провисшие в процессе ходьбы бинты:

– Дурацкая зеленая квочка, облепила меня этими тряпками!

– Эй! Вообще-то она тебе помочь хотела, – вступился за Лайт Ли Норд.

– Больно нужна мне её помощь! – проворчал старик, с силой выворачивая голову на сто восемьдесят градусов, – Всю жизнь сам справлялся, а тут вдруг «помощь понадобилась».

– Тем не менее, ты мог бы проявить к ней хоть чуточку уважения и благодарности.

Ненадолго прервав свои странные попытки завязаться узлом, Саддам повернул голову боком и вперил свой опухший глаз в Норда. Как какой-то ворон или гриф. Ему даже стало немного не по себе от такого взгляда.

– Я никогда не буду благодарить кого-то за услугу, в которой я не нуждался, уяснил?

После этих слов единорог остановился и продолжил манипуляции с бинтами, ну а Норд, воспользовавшись этой небольшой заминкой, осмотрел окрестности.

Кентерлот уже почти скрылся за горной грядой, а потому местность все меньше напоминала знакомую ему Эквестрию. Вроде бы дальше на севере среди скал еще находился город Черриополь, в котором ранее располагалась резиденция принцессы Луны и проживала большая часть таинственных перепончатокрылых пегасов, но разглядеть его отсюда не было никакой возможности. Зато мрачное, затянутое темными тучами Меняющееся Плато прекрасно виднелось с этой позиции. Границы территории чейджлингов резко отличались от окружающих земель, за счет своего зеленовато-черного «испорченного» грунта и фосфоресцирующей в полумгле растительности. То было порча из другого мира, занесенная сюда странным темным аликорном по имени Кризалис. В свое время эта напасть грозила поглотить всю Эквестрию, а возможно и весь континент, если бы принцесса Селестия силой своей магии не отделила оскверненные заразой земли от остального мира, создав огромных размеров разлом в земной коре. Получившееся в результате магического вмешательства плато и стало именоваться Меняющимся.

Со временем оно накренилось и стало на несколько десятков метров ниже, чем остальная земля, но заметить, что некогда они были единым целым, пока еще не составляло труда. Пересохшие русла рек, разделенные горы, даже растительность на приграничных территориях чейджлингов – все это как будто бы разрезали кривым ножом на две части.

«А может, так оно и было? – подумал пони, – Ведь сила Богов не имеет пределов, а потому что ей мешало создать огромный нож и отрезать от земли её испорченную часть, как долю от червивого фрукта?»

Взглянув на своего пожилого спутника, который все еще не достиг успеха в нелегком своем деле, Норд поинтересовался:

– Эм, ты ведь вроде как единорог. Не проще ли воспользоваться магией?

– Если бы я мог воспользоваться ею, то наверняка бы уже догадался это сделать, не думаешь? – недовольно проворчал горбун.

– Наверное, – пони почесал затылок, – Ну, так… Тебе помочь?

Немного подумав, Саддам шумно выдохнул – как будто бы его заставляли сделать какую-нибудь гадость, – и согласно кивнул:

– Да, пожалуй.

Невесело усмехнувшись, земной подошел к старику и помог ему избавиться от бинтов. Лайт Ли не успела закончить перевязку и как следует закрепить их, а потому держались они плохо и действительно больше мешали, тревожа незажившие еще раны, чем помогали защитить их от окружающей среды.

Едва освободившись, горбун зашагал дальше.

– Ничего не забыл? – спросил пони, глядя ему вслед.

– Хм?

– Ну: «Я никогда не буду благодарить кого-то за услугу, в которой я не нуждался»…

– И что? – Саддам снова посмотрел на него сначала налитым кровью правым глазом, а затем быстро повернул голову, взглянув на него другим.

– Проехали, – махнул копытом Норд.

В молчании они прошли еще где-то полчаса, после чего дорога резко ушла вниз и открыла их взглядам саму Эквестрийскую границу. Здесь разделенные Богиней земли пролегали ближе всего друг к другу и именно в этом месте некогда базировался особый гарнизон стражи Селестии, который как мог защищал покой жителей Эквестрии от страшной угрозы пожирателей любви, расположившись в бревенчатом укрепленном форту. Кризалис часто разрушала его и также часто его восстанавливали вновь, но в последний раз он был разрушен окончательно. После этого нападения, почти пять лет назад, и началась полномасштабная война между двумя королевствами. По инициативе едва только взошедшей на трон принцессы Луны вся армия Эквестрии, а также кристальные пони принцессы Каденс под предводительством новоиспеченного аликорна Твайлайт Спаркл и еще девяти бывших учениц принцессы Селестии отправились в военный поход, чтобы раз и навсегда избавить мир от чейджлингов.

Норд плохо знал, как продвигается их поход сейчас и кто там одерживает верх, но то, что война затянулась, было очевидно даже ему. Разгром королевы Кризалис обещали завершить еще несколько лет назад.

– Уверен, что нам стоит туда идти? – спросил Норд, глядя на длинные висячие мосты, переброшенные через темную бездну. По ним атакующие войска Эквестрии некогда пересекали разлом, под звуки горнов и военные песни, маршируя навстречу своей судьбе.

– Просто шагай, земной – скупо ответил Саддам.

Пожав плечами, кольт прошел за небольшие черно-белые столбики к бывшей стоянке экспедиционных войск. Здесь, на старой границе, они последний раз отдыхали перед походом. Условно граница теперь ушла куда-то далеко вперед, и здесь повсюду также находилась территория Эквестрии, но сколько ни вглядывался земнопони в мрачные дали, так и не смог увидеть ни одного намека на «очищение». Все те же недружелюбные тучи в небе, да черные пустоши на земле.

Пройдясь мимо брошенных здесь деревянных времянок, флагштоков и оставленного армией мусора, Норд остановился у одного из висячих мостов и посмотрел в пропасть. Высоковато. Благо доски пока еще были достаточно свежими, чтобы не проламываться под весом небольших лошадок.

– Норд! – громко крикнул горбун, остановившись по левую сторону от него, – Живо иди сюда, здесь есть переправа!

– Серьезно? – изогнул бровь Норд.

Старик вздрогнул и повернулся к нему:

– Да… Хм… Ты уже здесь? – сконфузился старый единорог, – Плевать, идем уже.

Курьезность момента испортило лишь осознание того, что Саддам, – как уже давно подозревал земнопони, – ослеп на один глаз. При этом он ни разу об этом не сказал, не пожаловался, и всеми силами делал вид, что ничего не произошло. И даже если бы сейчас Норд у него об этом спросил, то, скорее всего, получил бы в ответ усмешку или молчание. Как будто бы старому культисту Найтмэр Мун действительно не нужна была ни поддержка, ни сочувствие.

Ступив на мост, Норд из любопытства прикрыл правый глаз и попытался осмотреться. Добрая половина мира тут же исчезла. Все, что находилось справа от него, стало невидимым, и теперь там могла быть хоть пропасть, хоть гнилая доска, хоть затаившийся враг – всё что угодно, и он никак не мог об этом узнать.

«Да уж, крайне неприятная потеря…» – подумал земнопони, все ближе подбираясь к Меняющемуся Плато.

Внезапно воздух наполнили отвратительные звуки паучьих духовых инструментов, перемешав в голове все её мысли. Плаксивые и свистящие они как будто специально старались оглушить кобылицу, на разные лады играя нечто, по их мнению, торжественное.

– Вот только почему именно сейчас? – ошарашенно промолвила принцесса Луна, понимая, что никто её не услышит в этой какофонии.

На её башню один за другим поднимались пауки. Сначала всякая мелочь вооруженная дудками и колокольчиками, следом появились особи покрупнее, явно самочки, с расписными бархатными лентами в лапах, ну а затем, сверкая на солнце золотыми и серебряными одеждами и оперенными головными уборами, начали заходить виновники этого маленького торжества. Несколько десятков пауков: статных, ровных, как на подбор и с яркими белыми крестами на брюхе. Чистая порода.

Все это время Луна ждала объяснений, и, когда на вершину обзорной башни наконец поднялся султан Альмар, она, наплевав на необходимость стоять смирно и смотреть на представление, подбежала к нему.

– О, Богиня, прошу вас, вернитесь на место во время церемонии приветствия! – не преминул заметить он, – Это неуважение к пришедшим.

– Почему меня не предупредили об их прибытии? – строго спросила она.

– Эти грифоны… Согласен, их беспардонность и неуважение к правилам порой даже меня выводят из равновесия, – не прерывая разговора, паучий султан как бы невзначай провел её обратно к центру площади, – Мы обязательно накажем капитана дворцовой стражи за эту провинность.

– И тем не менее. Кто это такие?

– Вы не помните? – удивился паук, – Вы велели мне найти тех существ, которые будут держать в небе Луну и Солнце, пока мы будем осматривать ваши земли.

– А разве пауки владеют магией? – бывшая Богиня Ночи скептически оглядела пришедших.

– Это не просто пауки, О, Мудрейшая. Это всё – мои дети, – султан с гордостью провел трехпалой конечностью расположенной у рта по строю крестовиков, – Я и все мужи моего рода наделены редким даром магической силы и каждый из них с великой радостью будет служить вам. От самого старшего, и до едва только вылупившегося из кокона.

– Оу, это прекрасно, – смягчилась Луна, – Но почему их так много?

– Ровно тридцать шесть штук. По числу дней, которые мы затратим на путешествие.

– И как же зовут этих «мужей»?

– Полагаю, будет лучше, если мы с вами дадим им самим возможность представиться.

Аликорн кивнула и замершая на время их беседы процессия как по команде ожила вновь. Вновь зазвучали странные трубы и забегали паучихи с бархатными лентами. К принцессе подошел черный с красной полосой глашатай, похожий на самку «Черной вдовы», а затем первый из сыновей. Самый крупный и с уже начавшими обрастать густыми волосами жвалами.

– Альмар-Суфар, – представился он, присев на четыре передних лапы, и низко поклонился принцессе. По полу звякнули многочисленные именные украшения и священные символы.

– Четырнадцатый и самый старший из сыновей ясноокого султана Альмара, – провозгласил глашатай, – Первый наследник престола. С двух лет овладел гипнозом и, волею Великого Владыки, служил в верхнем золотом пантеоне при его дворе. В совершенстве овладел магией духов в пять лет. Не по годам храбр и самоотвержен, мастер боя на шипах, но при этом сдержан и никогда не позволяет чувствам опережать разум. Ныне находится на службе у Великого султана в качестве посла его воли на дальних границах. Уже прославился привнесением мира в земли враждующих племен скорпионоподобных варваров.

– Ого. Не только воин, но и миротворец, – похвалила его принцесса.

Еще раз благодарно поклонившись им, Альмар-Суфар вернулся в строй, а на его место встал другой из сыновей султана – тоже крупный и суровый паук, но с белыми передними лапами на которых были изображены символы схожие с буквой «i». Такой же символ имелся и на его морде.

– Альмар-Харем, – назвал подошедший свое имя.

– Двадцать седьмой сын, светлейшего из светлых, султана Альмара и второй наследник престола. Первый вылупившийся младенец из второго выводка и оттого возведенный в орден Предвестников еще при рождении. Способности его зашли дальше, чем у любого из его братьев, потому как не только духи, но и все стихии подвластны воле Альмар-Харема, однако магия не единственная его сильная сторона. Этот муж не гнушается науками в частности Астрономией и Алхимией и уже имеет вес среди мудрейших умов Паучьего Царства.

– Раз так, то я уверена, ему было бы о чем пообщаться и с нашими учеными, – улыбнулась правительница Эквестрии, – Возможно, стоит устроить его в Кентерлотскую Академию?

– Нет, что вы, – покачал головой султан, – Эквестрийская наука пока слишком темна из-за господства магии. Он зря потеряет свое время.

– По-вашему пони так уж глупы? – искренне удивилась аликорн.

Вместо ответа старый паук жестом призвал её к молчанию и позволил своему двадцать седьмому отпрыску вернуться в строй.

Следом появился двадцать восьмой его сын по имени Дакур-Альмар, который, если верить красноречивому глашатаю, отличался острым умом и большими познаниями в военной стратегии. Затем были еще и еще дети. Каждый из них казался принцессе Луне уникальным, лучшим. Каждый имел множество сильных сторон и даже их количество не превращало их в серую массу. Проведя мысленную параллель с детьми Эквестрийских вельмож, принцесса даже несколько опечалилась; любимые чада кентерлотской верхушки редко блистали особыми талантами и сколько-нибудь серьезными увлечениями, предпочитая прожигать свои жизни на всякую ерунду. С другой стороны, возможно, ей их просто неправильно представляли при знакомстве?

Церемония заняла практически два часа, но принцесса осталась довольна результатом. Никогда прежде она так сильно не была уверена в том, что передает небесные светила в действительно надежные лапы. Да и знакомство с семьей султана порадовало принцессу Луну, о чем она и сообщила ему, сразу по её окончании.

– Ваши дети весьма достойные представители своей расы. Я довольна.

– Это радует меня, О, Великая, – поклонился ей султан.

– Однако мне бы хотелось узнать: что сподвигает их на столь активный образ жизни? Воспитание, некие правила или еще что-то?

– Как вам сказать… Видите ли, Ваше Высочество, век пауков недолог – задумчиво произнес Альмар, когда на смотровой башне более не осталось гостей – Куда короче, чем у тех же единорогов или грифонов, а потому мы не привыкли тратить свое время понапрасну. За те года, что вам требуются для получения одного лишь собственного оперения, мы успеваем не только научиться пользоваться своими крыльями, но уже и потерять их.

– А как долго живут пауки? – спросила Луна.

– Пятнадцать лет.

– Оу… Этого и правда мало.

– Иные думают, что этого более чем достаточно. Подари мне кто-нибудь ваши семьдесят лет жизни и оставшиеся пятьдесят пять я все равно буду маяться без дела в ожидании смерти.

– Ну, а как на счет вечности аликорнов?

Паук усмехнулся, но промолчал. На некоторое время стало тихо.

– Кстати, а почему все ваши сыновья носят также и ваше имя? – вдруг спросила принцесса, поглядывая на летящий по небу синий воздушный шар, – это ваше личное желание или какое-то правило?

– Потому что они еще не заслужили иметь свое собственное имя.

– То есть?

– Они пока еще часть меня, – заметив непонимание в её взгляде, султан взялся за объяснения, – Не самостоятельные личности, а продолжение моих деяний. Встретив их, никто не скажет: «О, глядите! Вот идет Суфар», – но скажут: «Идет сын славного султана Альмара!». И до тех пор, пока они не заслужат собственную славу, никто из них не будет именоваться иначе. В молодости и я носил имя своего отца.

– Интересная традиция… Возможно, мне стоило бы посетить ваши земли. Все-таки хоть вы и стали частью Эквестрии мы так мало знаем о вашей культуре.

– Это было бы великолепно, Ваше Величество.

– Пожалуй, запланирую визит к вам сразу после посещения Спарроуярда. Подготовка к этому походу продвигается успешно, я надеюсь?

– Более чем, О, Богиня. Свита подобрана, повозки снаряжены, жеребцы для кареты набираются из числа самых выносливых земнопони севера, – я взял на себя смелость выбрать особей вороной и синей масти, для более удачного гармонирования с цветами ваших знамен – охрана процессии почти готова…

– Не надо охраны, – прервала его принцесса Луна.

– Что?

– Я не хочу прятаться от своих граждан за спинами телохранителей. Достаточно будет моих сопровождающих.

– Как вам будет угодно, хоть я и не одобряю подобного пренебрежения к собственной безопасности, – паук снова задумался, и, вспомнив что-то, добавил, – Также, мы послали гонцов к жителям окрестных поселений. Они сообщат о вашем скором шествии по их землям, дабы все желающие могли выразить вам свою признательность, или рассказать о проблемах, если таковые имеются.

– Чудно, – кивнула аликорн, – В таком случае, у меня пока больше нет к вам вопросов, султан.

– Тогда вынужден вас покинуть, Ваше Величество.

Паук поклонился ей, развернулся, и быстрым шагом покинул смотровую башню, оставив принцессу Луну наедине со своими мыслями.

Теперь он казался ей таким искренним, таким честным, что недавняя ненависть к нему уже сменилась милостью, а твердая уверенность в скором разоблачении обратилась в ничто. Ведь он был её близким другом и почти наставником. Он ни капли не боялся грядущего похода. Он как будто бы знал, что с её землями все хорошо.

«Быть может, моя некровная сестра все-таки лгала мне, столь нелестно высказываясь об Эквестрии? Но какую же цель она в таком случае преследовала? В любом случае, я скоро все узнаю…»

– Ну, смелее! Не вынуждайте меня снова толкать вас в зад, – торопила голубенькая единорожка перекаченного земнопони в рабочей форме и строительной каске, который медленно и неохотно плелся по богато отделанному длинному коридору.

Откуда-то сверху до них доносились громкие звуки чьей-то ругани. Из-за полного отсутствия посетителей гуляющее по коридору эхо было прекрасно слышно.

– Может не надо? – неуверенно спросил строитель.

– Еще как надо! – сердито ответила пони, – Мы оба зайдем и все ему скажем.

– Просто я подумал, вы ведь и так здесь все умные, – смущенно прогудел огромный земнопони, – Наверняка, без меня сможете во всем разобраться. Зачем я, такой дурак, вам тут сдался? Испорчу всё только… Я, пожалуй, пойду.

Жеребец развернулся и хотел было направиться к выходу, но Блюпайпер быстро перегородила ему дорогу. Суровая и непреклонная она с укором посмотрела на него, чем заставила здоровяка еще раз передумать и вернуться к прежнему маршруту.

Поднявшись на еще один лестничный пролет вверх, они, наконец, попали на четвертый этаж здания мэрии, туда, где шум голосов был особенно хорошо слышен.

– Скажешь ему, что не согласен работать без договора, основанного на разрешающем документе формы №7 с королевской печатью Принцессы Луны, и всё. Большего от тебя не требуется. Запомнил?

– Мхм, – промычал земной.

Подойдя к двери четыреста четвертого кабинета, из которого, собственно, и исходили все эти грозные выкрики, прерываемые иногда плаксивым голоском, единорожка громко постучала, а затем, когда голоса смолкли, толкнула дверь прошла вовнутрь.

Первое что она увидела – полнейший кавардак. По всему кабинету были разбросаны бумаги, на ярком красном ковре красовалось большое чернильное пятно, а на полу валялись осколки разбитой цветочной вазы – её, судя по всему, совсем недавно шмякнули о стену в порыве гнева. Явно не самая рабочая обстановка.

За большим столом стоял, все еще пылая от ярости, большебрюхий паук Насфухор, рядом же, прикрывая заплаканное лицо стопкой поднятых с пола бумаг, застыла желтая единорожка из числа служащих мэрии. Её аккуратно уложенная изумрудная грива уже успела порастрепаться после недавней беседы, а белый воротничок на шее съехал куда-то в сторону.

«Это ведь надо быть такой растяпой, чтобы потерять документ государственной важности… – глядя на неё, подумала Пайп, – С другой стороны, её некомпетентность подарила нам еще немного драгоценного времени для спасения памятника. Надо бы выразить ей свою признательность».

Дело в том, что сестра решила не осведомлять её о своей с Блейзинг Хорном ночной вылазке, а потому новость о потере разрешения, которую донесли до неё сегодня утром подруги из мэрии, стала для пони весьма неожиданным подарком судьбы.

– Что вам надо?! – спросил Насфухор, переводя взгляд своих многочисленных красных глазок то на Блюпайпер, то на пони-строителя, – Я приказал вам начинать демонтаж памятника еще час назад, почему вы этого не сделали?

– Мы отказываемся разбирать памятник без документа о печати со справкой с… Принцессы Луны… – каждое следующие слово земной говорил все тише, пока совсем не замолк. Поняв, что оплошал, он густо покраснел, а потом выкрикнул – Без бумажки, короче!

– Он имеет в виду договор на основании разрешающего документа седьмой формы, – поправила его Пайп.

– Договор будет позже, а сейчас идите работать! Немедленно!

– С какой стати они должны это делать? – хитро спросила Блюпайпер.

– С такой, что я мэр этого города и я им приказываю! – рявкнул паук.

– Одного вашего приказа недостаточно для уничтожения культурных ценностей Эквестрии, думаю, вы уже успели об этом узнать.

– Мое слово подкреплено разрешением принцессы Луны!

– А где оно? – улыбнулась пони, – Почему вы с самого утра не можете нам его показать?

– Я уже демонстрировал его вчера перед всем городом. Этого более чем достаточно, я считаю!

– Разве? – Блюпайпер сделала вид, что удивлена, – Странно. Я, вот, его не видела. А вы?

Она повернулась к своему мощному сопровождающему. Тот помотал головой из стороны в сторону:

– Неа.

– Покажите ему разрешение, предоставьте договор, и работники примутся за демонтаж, а пока… Мало ли, вдруг вы хотите их обмануть? Снос памятников дело наказуемое, знаете ли, и ни один Ньюпони таунский пони не пойдет на такой риск, ведь так?

Немного помедлив, жеребец согласно кивнул:

– Вообще не пойдем.

– Вам нужны договора? Прекрасно, будут вам договора – Насфухор повернулся к своей помощнице, – Эй ты! Передай им проекты договоров – если ты их не потеряла, конечно, – и укажи в них двойной оклад. Пускай уже принимаются за дело!

– Я не могу, – едва слышно пискнула она, – Без подколотого к ним разрешения такие договора все равно недействительны.

– Ну, так найди разрешение! Вспомни, куда ты его засунула, бестолочь!?

Не справившись с эмоциями, паук стукнул лапой по столу. От неожиданности мускулистый жеребец вздрогнул, а желтая единорожка попыталась стать еще незаметнее за своими бумагами.

– Успокойтесь, – спокойно произнесла Блюпайпер, – И не кричите на своих сотрудников – это бестактно. Документы имеют свойство теряться и, вполне вероятно, что это даже не её вина. За день они проходят через много пар копыт…

– Тебе-то откуда об этом известно, а? Может, вы вместе его выкрали сегодня ночью, чтобы защитить свой «драгоценный» памятник?

– Украла из тщательно охраняемого здания мэрии? – скептически спросила единорожка, – Вы в своем уме?

– Не тебе сомневаться в моем здравомыслии, четвероногая! Знай одно, я так или иначе найду это разрешение. Перерою весь город, но найду, понятно? Сегодня!

– В таком случае, удачи… Однако, если вам все же не удастся этого сделать, то придется повторно поднимать вопрос о переделке статуи перед Её Величеством. Ну, или оставить всё как есть.

– Не дождетесь, – фыркнул паук, – Это всё?

– Да.

– Тогда я настаиваю, чтобы вы покинули мой кабинет.

Довольная состоявшимся разговором Блюпайпер мило улыбнулась, а затем развернулась и вышла за дверь. Строитель хвостиком проследовал за ней. Оказавшись в коридоре, он долгое время молча шагал, а затем вдруг спросил:

– Так что решили: сносить или нет?

– Даже не вздумайте. Пока у нас будет хоть какая-то возможность этого не делать, мы будем сопротивляться.

Мост закончился и Норд, наконец, смог ступить на твердую землю Меняющегося плато. Ощущения не самые приятные для копыт, но все-таки лучше, чем шагать по длинной раскачивающейся от каждого шага переправе. Да и сама земля в этом месте была еще не настолько уродлива, как в эпицентре этой заразы, но от нормальной все-таки отличалась сильно. Сухая, липкая и тяжелая, как цемент.

– Может, дойдем до того перелеска и устроим привал? – предложил пони, указав на стену почти что нормальных деревьев, которые совсем чуть-чуть были покрыты черными наростами.

– А ты что, уже устал?

– Нет, не устал, – соврал Норд, – Однако после этого перелеска нас будет ждать почти что голая безжизненная пустыня и если мы не передохнем здесь, то там нам будет куда тяжелее это сделать.

– Ладно, заодно узнаем, насколько съедобны местные травы. Но сильно не расслабляйся! Как стемнеет, мы снова выдвигаемся.

– Без проблем, – пожал плечами Норд.

Мечта упасть на землю и просто отключиться, которая стала вдруг так близка к осуществлению, придала ему сил, и остаток пути кольт преодолел едва ли не вприпрыжку, сильно обогнав своего пожилого спутника. Есть он не хотел совершенно.

На роль лежанки отлично подошли вылезшие на поверхность корни огромного мертвого дерева. Там он и уснул, положив под голову свою побелевшую ногу.

Во сне ему привиделась Ария. Они долго бродили вместе по каким-то бесконечным коридорам и каменным мостикам, то спускаясь в темноту подземелий, то поднимаясь ввысь. К самым облакам. Она не разговаривала с ним, а только иногда останавливала и молча показывала верную дорогу, не давая оступиться. В какой-то момент, она обернулась и посмотрела на него. Лицо её было очень старым сморщенным и почему-то вовсе не женским. Он увидел в ней Саддама. Как только он понял это, на месте его любимой кобылицы оказался старый горбун.

«Идем» – сказал он, и земнопони пошел за ним. Дорога становилась все круче, как будто бы заворачиваясь в петлю, но Саддам словно бы не замечал этого. Шел и шел, пока она не повела их вверх под прямым углом. Пожав плечами старик сначала карабкался по ней, а затем лихо перепрыгнул с каменного моста прямо на облако. Он поманил за собой земного. «Прыгай. Смелее!» – велел горбун. Это было трудно, но Норд взобрался повыше и, со всей силы оттолкнувшись от каменной стены, прыгнул.

Облако с Саддамом отплыло в сторону, а земной с криком полетел вниз, туда, где его ожидали сотни каменных дорог ведущих в разные стороны.

Когда он проснулся, уже наступил вечер.