Теперь ты пегас или как стать пони

Вступление

— Есть тут одна деревенька неподалёку – Понивилль. Вот на неё мы и нападём.

Снэйк, конечно, тот ещё мастер швыряться обещаниями, но такого от него не ожидал никто. Даже Малыш, мрачный и угрюмый, прекратил жевать драгоценности. Все драконы уставились на лидера.

— Что? – как будто не понял Снэйк. – Разве есть какие-то вопросы?

Судя по удивлённым мордам, вопросов было хоть отбавляй. Но столь странное заявление выбило всех из колеи – настолько, что кроме невнятных звуков, никто ничего не произнёс. Какое-то время висело неловкое молчание. Завывал ветер, глубоко в недрах вулкана гудела магма. Изредка слышался грозный рык кого-нибудь из взрослых, или визг малышни, купающейся в лаве. Звуки отражались от скалистых стенок кальдеры, создавая эхо, а вместе с ним – ощущение пустоты и одиночества.

— Понивилль — это тот, в котором живут пони? — спросил кто-то из Банды.

— Нет, чёрт возьми, это город, населённый улитками! Конечно, там живут пони, иначе с чего бы его так назвали?

— А не слишком ли это мелкая цель? – подал голос дракон тигровой расцветки, которого звали Раптор. – Тем более, для первого рейда. Может, выбрать что-нибудь посолиднее?

Единственная в отряде девушка (по имени Лава) согласилась:

— Смешно будет, если нашего Снэйка запомнят как разорителя муравейников. А ведь в мечтах он, по меньшей мере, штурмует врата Тартара.

— Ага, — кивнул Смоуки, — при Дууме такого не было.

— Тихо всем! — рявкнул Снэйк, чувствуя, что теряет контроль. – Что было при Дууме, при нём и осталось. Я здесь главный, и я решаю, что мы будем делать. Если я решу, например, атаковать города минотавров, то мы так и поступим. А пока слушайте, что я вам скажу. Забудьте про Дуума.

При этих его словах, все, будто сговорившись, посмотрели на взрослых. Те держались обособленно, и не очень-то часто общались с подростками. У них шла своя жизнь: размеренная, ленивая, спокойная – ведь драконы живут тысячелетиями, и спешить им некуда. Кто-то жевал драгоценности, кто-то присматривал за детьми, а иные просто лежали на спине, пуская дымные кольца. Среди них Дуум казался маленьким, совсем ещё юным. Но, тем не менее, он уже покрылся "взрослыми" шипами, да и рейды в последнее время ему стали надоедать. Что поделать – он вырос.

— Слушайте, что я вам скажу, — продолжил Снэйк, и взгляды членов Банды вновь устремились на него. – Дуум никогда не нападал на поселения пони не потому, что считал это слишком лёгким, а наоборот.

Драконы фыркнули. Смоуки – самый мелкий из всех – показушно захохотал. Не улыбнулись лишь Глэм, Малыш да Бастер. Первый – потому что был достаточно умён; второй – из-за того, что опять принялся грызть камни. А вот у Бастера была своя причина мрачнеть при любом случае, когда произносили слово "пони". Вполне себе серьёзная причина.

— Хватит ржать! – заорал Снэйк, и все хохотавшие умолкли. – Вы что, думаете, раз пони выглядят такими милашками, то они не могут постоять за себя? Вы всерьёз так думаете? Так вот знайте, что вы ещё мелкота, и ни черта на свете не повидали. Эти создания не просто опасны, они обладают сильнейшей в Эквестрии магией!..

Все снова заржали. Все, кроме уже названной троицы. Кто-то из близнецов – то ли Дарк, то ли Рокк, пёс их разберёт – держась за живот от смеха, пихнул Бастера в бок:

— А ведь у нас есть свой собственный пони! Верно, Бастер? Ну-ка, покажи нам сильнейшую в Эквестрии магию!..

— А ну заткнись, — процедил сквозь зубы Бастер.

Все остальные умолкли. Один лишь близнец продолжал хохотать, явно довольный собственной шуткой. То, что он стал центром внимания, его мало заботило.

— Но ведь это же правда! Ты – пони, наше сильнейшее оружие и...

— Я – дракон! – зарычал Бастер, и врезал близнецу копытом в нос. – Дракон, твою мать!

Он бросился в драку, но подоспевший Раптор прижал его к себе:

— Тихо, братишка. Конечно же ты дракон, вот только хватит с него и одного выбитого зуба.

— Уже и пошутить нельзя, — угрюмо проворчал близнец. – Пони недоделанный.

Бастер ещё раз дёрнулся, но полосатые лапы Раптора держали крепко. Он попытался успокоиться. Всё верно, перед рейдом лучше не устраивать разборок. Как-нибудь потом, в другой раз.

Воспользовавшись очередным молчанием, вперёд выступил Глэм – тощий белый дракон с длинными усами. Если не считать громилу-Малыша и покинувшего их Дуума, он был старшим в Банде. И, по всеобщему мнению, самым умным.

— Снэйк, рейд на Понивилль – далеко не лучшая твоя идея. Я с куда большей радостью устремился бы в глубины Тартара, чем нападал на этих безобидных с виду существ.

Все ещё раз дружно посмотрели на Бастера, отчего тот присел, хищно распушив крылья. Потом Глэм затянул длинную лекцию из истории драконов. Наматывая белый ус на палец, он поведал, что в стародавние времена драконы и пони часто воевали друг с другом. Первые владели силой, но вторые имели громадный магический потенциал. Силы, фактически, равные.

К счастью, интересы тех и других, почти нигде не пересекались. Пони любили светлые луга, солнечные долины и вообще уютные места, когда драконам подавай пещеры, кратеры вулканов и скалы – по сути, воевать-то им было не из-за чего. Согласились на перемирие.

— Мы не трогаем их, а они не вмешиваются в наши дела, — красноречиво говорил Глэм, расхаживая туда-сюда. – Пони – действительно страшная сила, если их потревожить, поэтому-то старики всегда говорили: не суйтесь на их земли. Не суйтесь, и дольше проживёте. Не хватало нам ещё полноценной войны или чьей-нибудь смерти. Иногда лучше благоразумно отступить, чем лезть в пекло. Так считали наши отцы и деды, так же считаю и я. К тому же...

Все с упоением слушали Глэма, благо говорить он умел. Все, кроме Бастера.

"Пони! — злился он про себя. – Этот наглец посмел назвать меня пони! Надо будет остаться с ним наедине и выбить из него всю дурь. Поступить, как поступают драконы в таких случаях".

Вдали визжали дети. Малышня! Бастер смотрел, как особо резвый дракончик вылезает из лавы, и та застывает прямо на нём, отваливаясь чёрными кусками. Смотрел и завидовал. Да, пускай он не такой как все. Пускай ему не суждено искупаться в кратере вулкана, пускай он не способен ощутить вкус драгоценного камня – да, тут Бастер ущербен. Но ведь он дракон! И он участвовал во всех рейдах Банды, в отличие от тех же близнецов. Пусть у него нет пальцев на лапах, крылья покрыты перьями, а рост так никогда уже и не изменится (он был самым маленьким в группе, если не считать трусишку Смоуки, но вряд ли тот останется коротышкой навечно) – всё равно Бастер считал себя драконом. Ведь он может за себя постоять. И постоять за Банду. А если потребуется – и умереть за Банду.

"Я пойду за ними куда угодно, потому что я дракон, – говорил он про себя. – Если нужен будет рейд на Понивилль, плевать, пойду в рейд на Понивилль. И сдохну, если так будет надо".

Тем временем, Глэм наконец-то закончил свою речь. Остальные драконы молчали, не зная, то ли им теперь опасаться пони, то ли уважать. Скорее, нечто среднее.

Но Снэйк, как всегда, всё испортил:

— Отличная лекция, зануда. Теперь, надеюсь, всем ясно, что я не "муравейники разорять" собираюсь, а делать что-то куда более серьёзное. И опасное.

— Но это может послужить началом войны! – возразила Лава.

— А разве нас это когда-то останавливало? Война так война. Или ты трусишь? Тем более, я не собираюсь никого убивать. Всего-то чуток поразвлечься: спалить пару домиков, уничтожить посевы – так, милые игры, не больше. Ну так что, кто со мной?

— Я с тобой, — выступил вперёд Бастер.

Снэйк посмотрел ему в глаза. И тут Бастер понял, что лидер отнюдь не считает пони чем-то опасным. Все эти легенды, которые только что поведал Глэм, лишь сказки для стариков, не более. А перемирие было всего-навсего дипломатической хитростью, чтобы пони одержали верх над драконами. Так считает Снэйк. Ведь вот оно, доказательство, стоит прямо перед ним. Пони-пегас, считающий себя драконом. Опасный? Вполне. В случае чего, может дать копытом в глаз. Но вот сильнейший маг – нет, это уже перебор.

Бастер оглянулся на Банду, рассерженный тем, что увидел во взгляде Снэйка:

— Ну что, неужели вы такие трусы? Давайте, это будет весело! И легко! К обеду управимся!

Остальные согласились. Они давно не ходили в рейды, и это был первый, со времён прежней стоянки и предводительства Дуума. Хлопая крыльями, драконы, один за другим, взмыли в воздух, оставляя дно кальдеры далеко внизу. Под уже подзабытый боевой клич, они описали круг, пролетели сквозь облако вулканического дыма, и ринулись в сторону Понивилля.

1. Одичавший пегас

Твайлайт Спаркл заканчивала проверять список в третий, и – как надеялся Спайк – в последний раз, как пришло сообщение. Пламя, вырвавшееся изо рта дракончика, немного опалило края свитка. Юная принцесса нахмурилась:

— Спайк, следи за огнём! Всеэквестрийская Выставка Практической Магии – очень важное событие. Тем более для Кристальной Империи, где, как тебе известно, она проходит впервые со времён правления Со...

Тут Твайлайт заметила письмо:

— От Принцессы? Но что может быть важнее выставки?..

Недоговорив, она сорвала печать и поднесла свиток к глазам. Чтение не заняло много времени. При этом её зрачки расширились, а рот непроизвольно открылся.

— Спайк, собирай вещи, — Твайлайт отбросила письмо в сторону и метнулась к двери. – Мы едем домой. Срочно!

— Но... – замялся дракончик. – Следующий поезд до Понивилля только через шесть часов. Мы можем не торопиться. А что, собственно, случилось?

Твайлайт опять рванула к столу, лихорадочно соображая, какие предметы взять, а какие оставить. Через пару мгновений её взгляд остановился на окне:

— Залезай ко мне на спину, мы отправимся налегке.

— Что?

Мгновенной реакции от него не дождёшься. Принцесса воспользовалась магией – схватила Спайка и усадила себе на загривок (задом наперёд). Расправила крылья.

— Твайлайт, что происхо...

Но принцессе некогда было вдаваться в подробности. Она уже мчалась к окну. Высокие створки распахнулись в самый последний момент, когда казалось, что столкновения со стеклом не избежать. Твайлайт оттолкнулась от подоконника и взмыла в небо над столицей Кристальной Империи.

— Твай!.. – как безумный заорал Спайк. Он соскользнул по её спине, крупу и теперь держался за кончик хвоста. – Твайли, я падаааааа...

Он сорвался. Но крылатая единорожка даже не обернулась. Магией она владела куда лучше, чем мастерством полёта – поэтому схватила помощника номер один на "на ощупь". И посадила себе на спину, аккурат между дрожащими от напряжения крыльями. На этот раз, лицом вперёд.

Когда город остался позади, Спайк немного пришёл в себя.

— Что случилось? – спросил он.

— На Понивилль напали, — крикнула Твайлайт. – Драконы.

— Что?!

От неожиданности известия дракончик чуть снова не полетел вниз. Крепче вцепившись в фиолетовую гриву, он сглотнул подкативший к горлу комок.

"Сомневаюсь, что мы успеем вовремя" – хотел сказать он, но промолчал. Ведь если это взрослые драконы (что маловероятно), от города в считанные минуты останутся одни угольки. А если подростки – Спайк по собственному опыту знал, что от них проблем больше, чем от взрослых – то пони могут справиться и без вмешательства Твайлайт. Рэйнбоу Дэш или Эпплджек всё ещё в Понивилле – если понадобится, они организуют сопротивление.

Твайлайт совершила резкий манёвр, уклоняясь от облачка. Спайк держался крепко.

— Зря я подал заявку от твоего имени на вступление в Вондерболты, — вслух пожалел он.

— Что?

— Ничего, — солгал Спайк, решив, что время для разглашения их с Дэш розыгрыша сейчас не самое подходящее. – Говорю: поскорее бы мы оказались на месте.

— Ага, — выдохнула Твайлайт, с трудом разминувшись с непонятно откуда взявшимся облаком. – Отдала бы крылья за возможность телепортироваться на большие расстояния. Как тогда, в битве с Тиреком. Когда у меня была сила всех...

От следующего облака принцесса уклониться не смогла. Последовало столкновение – как удар подушкой – безболезненное, но неприятное.

Оставшиеся три часа летели молча.

Рэйнбоу Дэш встретила подругу в небе над Понивиллем. В лучах заходящего солнца город выглядел как прежде. Лишь присмотревшись, Твайлайт заметила отличия: несколько сгоревших домов, выжженный участок на семейной ферме Эпплов и практически полное отсутствие праздно слоняющихся пони, хотя для прогулок погода стояла идеальная. И ни одного пегаса в небе, если не считать Рэйнбоу.

— Я так и знала, что ты воспользуешься крыльями, – Дэш улыбнулась. Поприветствовала Твай ударом в копыто (отчего уставшая принцесса едва не потеряла равновесие) и, не дожидаясь расспросов, устремилась к земле. – Летим в больницу, ты должна это видеть!

— В больницу? – перепугалась Твайлайт.

— Не беспокойся, все живы и здоровы.

— Тогда что же...

После утомительного перелёта ученица Селестии с трудом держалась в воздухе. Одновременно лететь и говорить ей было трудно, поэтому она не произнесла ни слова.

В холле больницы, в креслах напротив регистрационной стойки, ждали остальные подруги. Действительно, живы и здоровы, если не считать нескольких ссадин на Эпплджек и помятую гриву Рэрити.

Последовало групповое объятие. И только затем Твайлайт спросила:

— Что случилось? Мне нужны подробности; я хочу знать, есть ли пострадавшие, и если требуется помощь, то я сразу же...

— Полегче, сахарок, — одёрнула её Эпплджек. – Сейчас уже всё в порядке. Если не считать моей фермы, конечно, — добавила она чуть тише.

Рэйнбоу Дэш усмехнулась:

— Твоя ферма в порядке. В порядке, благодаря нам, – при слове "нам" она ударила копытом в грудь, словно имела в виду одну лишь себя. – Подумаешь, крошечный участочек! Зато остальные акры целы. А ведь эти подонки могли выжечь её целиком!

Эпплджек хотела что-то сказать, но лишь с укоризной посмотрела на Дэш. Та повернулась к Твайлайт и продолжала, как ни в чём не бывало:

— И урожай будет не меньше, чем в прошлый раз, а уж недостатка в сидре мы даже не заметим! Жаль, Твай, тебя не было. Видела бы ты, как я врезала тому зелёному дракону! У него аж искры из глаз посыпались! Ему подоспел на помощь полосатый, но я-то куда лучше владею крыльями и...

Эпплджек фыркнула:

— Если б не моё лассо, ты сейчас лежала бы одной из этих палат.

— Скажешь тоже! Было бы, конечно, труднее, но...

— И осталась бы я без фермы. А ты – без сидра.

Рэйнбоу Дэш нахмурилась. Возразила. ЭйДжей что-то ответила, поправив шляпу – и затянулся очередной спор "кто лучше". Пинки Пай тоже приняла в нём участие: просто так, ради забавы. Её бессмысленные комментарии заставили Твай немного оттаять – уж если Пинки шутит, то значит всё в порядке. На самом деле.

Вмешалась Флаттершай:

— Девочки, хватит! Главное, что все остались живы.

Но её, естественно, никто не послушал. Она попыталась снова. И опять безрезультатно.

Пока остальные были заняты разбирательствами, Рэрити пересказала ход сражения. Сама она прибыла на ферму позже остальных, зато прибыла с подмогой: каждый второй житель Понивилля принял участие в этой битве. В основном, единороги. Их Рэрити собрала в первую очередь.

— Когда мы вошли на ферму, там находились только Эпплы, Рэйнбоу Дэш, Пинки и несколько случайно забредших соседей. Кэррот Топ, Берри Панч, Черри Берри — и ещё пара пони, не помню кто точно. Им было тяжело. Ох как тяжело! Сражаться с драконами, должна тебе сообщить – тяжкий труд, даже для единорога.

— Но ведь всё закончилось удачно? – Твайлайт старалась перекричать разошедшихся Эпплджек и Рэйнбоу. – Если никто не пострадал, то почему мы в больнице?

Рэрити мельком взглянула на спорящих подруг, а затем вновь повернулась к Твайлайт:

— Несколько пони получили ушибы и ссадины. Лира переусердствовала с заклинанием и упала в обморок – похоже, ей неделю придётся ложку ко рту копытами подносить. Сама знаешь, с магией как с мышцами – чуть переусердствуешь, растянешь связки, и надолго выходишь из строя.

— И это всё? Просто я так волновалась.

— Ну... — замялась Рэрити. – Один пегас сломал крыло. Медсестра Рэдхарт говорит, что серьёзно. Летать будет, но нескоро.

— Кто-то из знакомых? Тандерлейн? Дёрпи? Балк Бицепс? – на секунду Твайлайт замерла от ужаса, приложив копыто к губам. – Неужели Скуталу?.. Так ведь она даже летать толком-то...

Тут между Рэйнбоу Дэш и Эпплджек завязалась драка. Настоящая – или выглядящая настоящей. Обычно такого не случалось, но день выдался трудным, и нервы обеих пони были на пределе. Твайлайт не могла их за это винить.

— Тебе лучше глянуть самой, — ответила Рэрити спустя секунду. – Восьмая палата. А я попытаюсь разнять наших неугомонных. Не то пострадавших за сегодня прибавится...

Принцесса хотела возразить, но решила, что Рэрити справится и без посторонней помощи. Всё-таки она маг. В последний раз глянув на дерущихся подруг (в сторону полетали голубые перья, ковбойская шляпа и много-много ругательств), Твайлайт Спаркл двинулась в указанном направлении.

Восьмая палата.

Она толкнула дверь. Осторожно, стараясь не разбудить уснувшего на её спине Спайка – а ведь она совсем о нём забыла – Твайлайт вошла внутрь.

На ближайшей к входу койке лежал пегас. Крыло перебинтовано, глаза закрыты, грудь под белоснежным покрывалом плавно опускается и поднимается. Спит.

В первые мгновения Твайлайт приняла пострадавшего за Соарина. Тёмная грива, серо-голубая шёрстка – на удивление грязная, особенно для больницы – надень на него костюм Вондерболта, и не отличишь от подчинённого Спитфаер.

Но тут пегас открыл глаза, и сходство с Соарином пропало. Твайлайт отшатнулась: никогда прежде она не видела такого взгляда. По крайней мере, у пони. В рубинового цвета глазах читалось несколько эмоций: страх, ярость, злоба. Взгляд прижатого к стенке зверя, а не разумного существа.

— Привет, — спохватилась Твайлайт, когда пауза уж слишком затянулась.

Незнакомец моргнул, и выражение его мордочки поменялось. Страх и злоба исчезли, оставив лишь недоверие. Пегас с опаской смотрел на рог принцессы.

— Я Твайлайт Спаркл. До недавнего времени занималась библиотекой, а теперь вот... как бы сказать – по политической части больше. Помогаю принцессе Селестии, — она натужно улыбнулась. И поспешно добавила. – Не сочти за хвастовство.

Пегас молчал. Его тело напряглось, словно он готовился к прыжку. Глаза внимательно следили за рогом. Твайлайт шагнула к койке и совершила, наверное, самый глупый поступок за сегодня – воспользовалась магией. Естественно, автоматически, как поступил бы на её месте любой единорог: спящий Спайк начал сползать со спины, и вместо того чтобы расправить крылья, Твайлайт поправила его телекинезом.

Рог засветился.

Это – а ещё шаг в сторону кровати – до полусмерти напугало пегаса. Мгновение назад он лежал, а теперь вскочил на все четыре ноги, словно кошка, которой придавили хвост. Опять ужас во взгляде. И злобное рычание – уж чего-чего, а этого Твайлайт никак не ожидала:

— Грррр! – его верхняя губа поднялась, как у бешеной собаки. – Ррррр! Ш-ш-ш-ш! Не подходи!..

Принцесса отступила. Теперь она начала догадываться, почему Рэрити сказала "лучше тебе глянуть самой" – ведь расскажешь кому такое, не поверят. Она отступила ещё на шаг, продолжая рассматривать незнакомца. Теперь, когда покрывало свалилось на пол, исчезло и последнее сходство с Соарином.

Пегас явно жил не в лучших условиях. Даже сквозь толстый слой грязи просвечивали шрамы и ссадины. Чего уж говорить о торчащих рёбрах. Кьютимарки нет. Либо парень так и не нашёл свой талант, либо метку не видно из-за въевшейся в шкуру сажи. Да его словно в золе изваляли! В красных лучах заходящего солнца – оно как раз опускалось напротив окна – незнакомый пегас напоминал чейнджлинга, сбежавшего из глубин Тартара.

— Извини, я просто хотела узнать твоё имя.

Тут Спайк, о котором Твайлайт окончательно забыла, всё-таки свалился со спины. И, естественно, проснулся.

— Дракон! — оживился пегас.

— Это твоё имя? – спросила Твайлайт, но тут же заметила, что незнакомец смотрит на Спайка.

Помощник номер один потёр ушибленный бок и тоже посмотрел на стоящего на койке пегаса.

— Дракон, — повторил тот, на этот раз то ли с сомнением, то ли с недоверием. Не очень-то Спайк походил на дракона в его глазах. Но страх исчез, а это уже плюс. – Что с моими друзьями? – пегас перевёл взгляд на Твайлайт.

Принцесса не растерялась:

— Извини, но я сама только что прилетела. Мне прислали сообщение, что на город напали, и я ещё не успела во всём разобраться.

— Когда меня выпустят? – нахмурился пегас. Но как бы он ни храбрился, на его мордочке читался совершенно другой вопрос: "а меня выпустят отсюда живым?"

Странно, да?

Твайлайт сказала:

— Нападение на город – стресс для всех нас. Но никто не пострадал, так что прошу тебя, успокойся. И, пожалуйста, сядь. Тебя выпустят когда заживёт твоё крыло. Говорят, перелом серьёзный, но это не больше месяца, у нас хороший сервис.

Пегас сверлил её взглядом. Сесть он даже не подумал.

Твайлайт вздохнула:

— Наше знакомство началось с неудачной ноты. Давай переиграем. Я Твайлайт Спаркл, принцесса дружбы. А тебя как зовут?

— Принцесса дружбы! – фыркнул пегас. – А я тогда граф Обними-меня-покрепче. Что за чушь!

Решив, что сарказм всё-таки лучше, чем полное игнорирование (а уж тем более, чем панический ужас), и что она на верном пути, Твайлайт подыграла незнакомцу:

— Обними-меня-покрепче? Какое странное имя для пони!

Это стало её второй ошибкой за сегодня.

— Пони?! – подпрыгнул пегас. Глаза вспыхнули яростью. – Никакой я не пони! Я Бастер, дракон! Я не знаю, что вы сделали с моими друзьями, но если они погибли, то пусть я тоже умру! Умру сражаясь, как дракон! Давай, используй свою силу! Я жду!..

Сейчас Твайлайт явственно чувствовала, что помимо сломанного крыла, у пегаса был недостаток магии. Так называемая "магическая слабость". Что-то подобное она испытала сама, когда Тирек лишил её силы четырёх аликорнов. Только у этого странного пегаса магия исчезла не полностью. Как позже выяснилось, кто-то из единорогов (возможно даже Лира) во время сражения случайно переусердствовал с заклинанием – и у незнакомца, считающего себя драконом, "вышибло" изрядный запас магии.

Ничего фатального – это лечится. Но сейчас пегас, назвавшийся Бастером-драконом, был слабее бабочки.

— Я жду! – повторил он, уже пошатываясь. – Жду...

Тут вошла медсестра Рэдхарт в компании двух коллег. У одной из поняш в зубах был зажат шприц со снотворным.

— Жду...

— Быстро лечь! — скомандовала Рэдхарт.

Бастер метнул на неё гневный взгляд, но тут же вопреки своей воле рухнул на койку. Хорошо хоть не на больное крыло.

— Уже лучше, — сказала медсестра. – А вам, мисс Твайлайт, советую покинуть палату. Этому летуну необходим отдых. Много отдыха.

Принцесса кивнула. Взгромоздив на спину упавшего в обморок Спайка (надо же, пегас, считающий себя драконом, сумел напугать настоящего дракона!), Твай вышла в коридор.

Там её поджидала принцесса Селестия.

Они медленно шли по вечернему городу. Больница осталась за спиной, впереди возвышался причудливый силуэт замка-дерева – на фоне оранжевого неба он напоминал окаменевшее чудовище.

— То есть это правда, — вздохнула Твайлайт. – Кто-то из пони решил присоединиться к драконам и совершить диверсию. Пусть и неудавшуюся, но всё же...

— Похоже, ты не поняла всей абсурдности ситуации, — перебила её принцесса Селестия. – Этот пони не просто присоединился к драконам. Он считает себя драконом.

Рэйнбоу Дэш, прикладывая к подбитому глазу пакет со льдом (спасибо драке с ЭйДжей), не удержалась:

— Короче, полный шизик. Ненормальный.

Взгляды остальных устремились на неё, и Дэш пристыжено улыбнулась.

— А по-моему, он очень несчастный, — вставила Флаттершай. – Бедняга! Забыл, кто он на самом деле, и теперь страдает. Ему нужна ласка и забота, ведь такого и врагу не пожелаешь!..

— Мне кажется, он просто притворяется, — выдвинула свою гипотезу Пинки. Она так резво скакала вокруг остальных, что казалось, будто и не было этого длинного дня, полного приключений. – Я тоже так делала. Как-то раз целую неделю притворялась камнем, чтобы заставить Мод улыбнуться. И знаете, мне удалось! Вы бы видели, какое эмоциональное лицо было у моей сестры в тот момент!

Эпплджек лишь отмахнулась, сказав что-то вроде: "несчастный он или притворяется, а мою ферму разорял не хуже остальных".

Одна лишь Рэрити старалась вести себя деликатно в присутствии принцессы. Даже двух принцесс.

— Это плохо, — покачала головой Твайлайт. – Этому пегасу – кажется, он назвал себя Бастером – на самом деле нужна помощь. Нельзя оставлять ситуацию в таком виде. Кто-то должен этим заняться.

— Надеюсь, ты понимаешь, кто станет этим "кем-то"? – улыбнулась принцесса Селестия.

— Я?

— Вы. Все шестеро. Может быть, даже семеро, если решите включить Спайка в ваше дело. Я считаю, это будет неплохим заданием для новоиспечённой Принцессы Дружбы. Как думаешь?

Твайлайт думала, что в словах её учительницы полно сарказма. "Принцесса Дружбы" – чуть поменяй акцент, и будет звучать как пародия.

Или показалось?

— Я с удовольствием возьмусь за это дело.

— Агась, первое со времён Тирека серьёзное задание, — подхватила Эпплджек. – К тому же, не помешает преподать урок этому "дракону"! Будет знать, как пакостить честным пони.

Все одобрительно закивали. Помимо интересного приключения и чисто альтруистических соображений, это задание имело и практическую ценность. Исправившись, Бастер может стать хорошим посредником между пони и драконами-подростками. Увы, Спайк на эту роль не подходил – слишком мягкотелый.

— И может быть, он убедит своих друзей-драконов больше не совершать таких глупостей, как сегодняшняя, — подвела итог принцесса Селестия.

2. Неогранённый бриллиант

Действие снотворного закончилось к середине ночи. Бастер лежал на спине и таращился в потолок. Крыло болело, но не так, чтобы от этого скулить – терпимо и ладно. Рядом попискивал кардиограф, из открытого окна пахло сиренью и доносилось пение цикад. После бесконечных стоянок среди вулканов, скал и пустынь – настоящий рай, отдыхай сколько влезет. Но уснуть Бастер не мог.

Он давно уже понял, что отсюда не убежать.

Коридор? Нет, не выйдет. Даже с кровати слышно, как цокают копытца дежурной медсестры, совершающей ночной обход. Возможно, он сумеет пробраться к лестнице и даже спуститься на первый этаж, но там наверняка сидит охрана – мимо не проскочишь. А ведь ещё придётся идти по городу, полному пони. И ночь здесь на удивление светлая.

Может, через окно? Бастер поглядел на светившую над горизонтом луну. Потом пошевелил сломанным крылом и вздохнул. Не получится. И ладно бы один только перелом — он связал бы простыни и спустился бы по ним, как по верёвке. Но эта чёртова слабость! Чьё-то заклинание сделало его беспомощнее муравья – когда поход до туалета превращается в целое приключение, думать о побеге бессмысленно.

Нет, сказал себе Бастер, не выйдет. По крайней мере, сегодня.

А что если завтра пони решат, что он им больше не нужен? И испепелят его своей магией? Или того хуже – превратят в насекомое? Или...

Нет, прав был Глэм, не стоило сюда соваться.

Ещё одна мысль, не дававшая Бастеру покоя, была такой: куда делись остальные драконы? Если пони так же милы внутри, как и снаружи, они их просто прогнали. До того как потерять сознание, Бастер видел, что часть Банды поднимается в небо. Но вполне возможно, их догнали и уничтожили. Или посадили в тюрьму (он содрогнулся при мысли о Тартаре). А может даже превратили в каких-нибудь букашек.

Почему тогда оставили его?

Бастер посмотрел на собственные копыта. Сложил их вместе. В полутьме легко можно было представить, что у него есть пальцы – совсем как у настоящего дракона. Может тогда бы он разделил участь своих товарищей, вне зависимости от того, что с ними произошло. Ведь что он скажет ребятам, если когда-нибудь снова их увидит? "Привет! Пока вы гнили в глубинах Тартара, я лежал в понячьей больнице и ел на обед кексики. Очень вкусные, рекомендую".

Позор для дракона. Настоящий позор.

Ближе к рассвету ему удалось забыться. Однако сон не принёс ни отдыха, ни успокоения. К тому же, его быстро разбудили.

— Доброе утро!

Бастер открыл глаза. Опять эта фиолетовая "Привет, я Принцесса Дружбы"! Стоит и улыбается. Словно замыслила что-то. Дракончик не при ней (да и разве можно назвать драконом столь одомашненное существо, пугающееся любого звука?), зато она притащила подругу. Белую единорожку с шикарной гривой и густыми ресницами. Бастер хорошо её помнил: ведь именно она привела вспомогательный отряд, когда драконы жгли яблони и оттесняли фермеров к амбару.

Белая пони посмотрела на фиолетовую:

— Какой-то он неразговорчивый.

"Зато хоть не ведёт себя как перепуганный идиот" – читалось на мордочке принцессы. Бастер твёрдо решил, что не будет повторять вчерашнего позора. Никаких прыжков до потолка, никакой паники, никаких выкриков "я дракон!" и прочей чуши. Спокойный, внимательный, рассудительный – вот каким он должен быть. Вдруг представится возможность сбежать, и Бастер не хотел упустить её из-за того, что кто-то по глупости назовёт его "пони" или у какой-нибудь единорожки вдруг засветится рог.

"Просто подыграй им, — сказал Бастер. – И может, они потеряют бдительность".

— Привет! – сказал он как можно более вежливо.

— Смотрите-ка, у нашего друга проснулись зачатки воспитания, — улыбнулась белая единорожка. – Чего не скажешь о внешнем виде.

— Ты сама говорила, что работы предстоит много, — ответила ей принцесса.

— Да, говорила. Но не забывай, что я вижу его впервые с того момента, как узнала, что нам придётся сделать. И естественно, я немного нервничаю. Ты только посмотри на этого бедолагу!

Принцесса взглянула на Бастера. На секунду их глаза встретились.

— Наш вчерашний разговор вышел несколько неудачным, — чуть смутилась она, словно смотреть на Бастера ей было неприятно. — Ты согласен?

— Согласен.

— Тогда давай начнём сначала. Я Твайлайт Спаркл. Принцесса, библиотекарь и куратор нашей будущей совместной работы. Да, нам предстоит кое-что вместе сделать, и я хочу, чтобы ты знал: ты можешь всегда обратиться ко мне, если потребуется помощь. Или возникнет какой-то вопрос. Это, конечно, не значит, что мы уже друзья, но я хочу, чтобы ты чувствовал себя как можно более уютно.

Бастер кивнул.

— Это, — Твайлайт Спаркл указала на белую единорожку, — Рэрити. Модельер, профессионал, творческий уникум и просто хороший друг. Сегодня с тобой будет работать она, и я хочу, чтобы ты её слушался. Работы предстоит много, так что не сопротивляйся. Быстрее закончим, значит быстрее приступим к следующему пункту. Ты понял?

Бастер снова кивнул. Обе пони смотрели на него, словно чего-то ждали. Видимо, что он тоже представится: назовёт имя, расскажет историю своей жизни или что-то в этом же роде. Бастер уже почти решился на это, как в палату вошла медсестра:

— Завтрак!

Твайлайт и Рэрити уступили ей дорогу. На койку Бастера опустился поднос с едой. Вчерашний обед он с гневом отшвырнул в сторону, но, раз сегодня решил вести себя прилично, то и чудить не стал. Да и есть жуть как хотелось.

И, надо сказать, завтрак ему понравился. Ещё как понравился! Ведь питался он, в основном, травой, диким кустарником, листьями – да вообще всем, что можно было достать в местах драконьих стоянок. В лучшем случае попадались ягоды или грибы – эти дни Бастер считал праздничными. И пока драконы наслаждались драгоценными камнями или вгрызались в сырую плоть, он жевал сухой ковыль – то ещё удовольствие. Пару раз Бастер пробовал мясо, но желудок отказывался принимать такой дар, да и воняло оно отвратительно. Яйца – ещё куда ни шло (хотя сырыми их Бастер тоже недолюбливал, и просил Раптора запечь пару-тройку в лаве – так вкуснее).

Сегодняшний же завтрак показался ему трапезой короля. На подносе стояли: пиала с тыквенной кашей, миска с морковно-огурцовым салатом, тарелка с курагой и изюмом, пара бутербродов с сыром и стакан молока. Бастеру настолько всё понравилось, что он без споров съел и предложенную ему горсть таблеток, хотя поначалу даже не желал к ним прикасаться. Будь что будет.

Твайлайт Спаркл покинула их, сославшись на неотложные дела. Вместо себя оставила двоих гвардейцев-единорогов, так что Бастер даже мечтать не мог о побеге. Рэрити подождала, когда он закончит с завтраком, а потом сказала:

— Идём, у нас много дел. Надо же привести тебя в порядок.

Бастер угрюмо посмотрел на гвардейцев и решил, что спорить себе дороже.

Через несколько минут они покинули больницу. Все четверо медленно шли по тихой улице Понивилля. То ли еда оказалась чрезвычайно питательной, то ли таблетки подействовали – но чувствовал себя Бастер намного лучше. Слабость оставалась, но держался он на ногах куда крепче вчерашнего.

Рэрити молчала, гвардейцы-конвоиры – тем более. Бастеру ничего не оставалось, кроме как изучать обстановку. Город... как описать его в двух словах и ничего не упустить? Как высказать все те противоречивые чувства, что он вызвал в душе Бастера?

С одной стороны, Понивилль был милым. Пожалуй, даже слишком. Все эти домики с соломенными крышами, чистенькие и опрятные, все эти розовые заборчики с сердечками на столбах, ухоженные газончики, подстриженные кусты и деревья и прочее, прочее, прочее... у Бастера не находилось слов. Разве что блевануть от всей этой приторности – но с завтраком расставаться не хотелось.

И в то же время, от вида города щемило сердце. Бастер здесь чужой. Видя улыбки на лицах беспечных поняшек, он злился, но в глубине души понимал, что сам мог жить в таких же условиях. А когда встречался с какой-нибудь пони взглядом, та хмурилась и отворачивала мордочку. Чужак! Предатель! Многих он узнавал по вчерашней битве – а они, в свою очередь, узнавали его.

Какая-то пони захлопнула ставни, когда они проходили рядом. Другая заперла дверь, захватив с собой коврик, словно Бастер слыл великим вором придверных ковриков.

— Это тот самый пегас! – слышал он шептание за спиной. – Тот, который примкнул к драконам! Чокнутый! Псих!..

"Ну и плевать – дался мне ваш Понивилль" – про себя злился Бастер. Пускай уж лучше боятся, чем стреляют своей единорожьей магией.

— У тебя огромный талант распугивать горожан, — сказала Рэрити, когда последняя пони скрылась в боковом проулке. – И это всё из-за твоего внешнего вида. Надо же было так себя запустить! Но ничего – когда за дело берётся Рэрити, это поправимо. Кстати, мы пришли.

Белая единорожка остановилась перед очередным слащавого вида зданием. От остальных оно отличалось тем, что скорее напоминало палатку, нежели дом. Остроконечная фиолетовая крыша, бежевые стены, сердечки на двери и цветочки в клумбах – короче, очередное зданьице, словно сошедшее с поздравительной открытки.

Рэрити подтолкнула Бастера внутрь. Гвардейцы не отставали.

— Привет, Лотус! Привиет, Алоэ!

— Привет, дорогая! Тебе как обычно?

— Нет, сегодня задание от самой принцессы. Не буду ничего говорить, смотрите сами.

Она пропустила Бастера вперёд. Перед ним предстали две удивлённые пони; близняшки, отличающиеся только расцветкой. Впрочем, "удивлённые" – не самое подходящее слово. Скорее, поражённые до глубины души: у обеих настолько отвисли челюсти, словно они увидели страшнейший кошмар своей жизни.

А может, так оно и было?

Бастеру эти двое не полюбились с первого взгляда. Не понравилось ему и внутри спа-салона – так это место пыток называлось официально. Ни запахами, ни духотой, ни постоянной трескотнёй близняшек – ей-богу, даже в пыльной вулканической кальдере, в поединке с Дарком и Рокком (тоже близнецами), он чувствовал себя привычнее. Здесь же...

Сначала Бастера повели под душ. Чересчур горячий. И при этом усердно драили щётками. Он попытался сопротивляться, но подоспели гвардейцы – и вот бедняга схвачен и обездвижен. Лотус и Алоэ довольны. После долгих минут душа его бросили отмокать в какую-то бадью с горячей мыльной водой.

Потом опять под душ. И так несколько раз.

— Как мог такой симпатичный жеребчик так сильно запустить себя! – возмущались спа-пони. – Неужели тебе совершенно не стыдно? Ведь поняше не подобает ходить в таком виде!

— Никакой я не по... – попытался возмутиться Бастер, невзирая на обещание, данное себе утром.

Тут один из гвардейцев сунул ему в рот мыло. И вместе со своим сослуживцем громко засмеялся. Даже Рэрити улыбнулась. Бастер выплюнул вонючий кусок и грозно сверкнул глазами. Но ничего не произнёс – перевес сил был явно не в его пользу. Уж лучше молчать, целее останешься.

После очередного душа, близняшки разделились. Одна занялась копытами Бастера, другая – его гривой и хвостом. Это было ужасно. Первая чистила, полировала, подпиливала; вторая стригла, причёсывала, обдувала феном. С работой они справились быстро, но для Бастера эти полчаса растянулись на несколько суток.

Потом его ещё раз прогнали через душ, опрыскали одеколоном, окончательно расчесали и подтолкнули к зеркалу:

— Любуйся. Есть ещё над чем работать, но ведь так гораздо лучше!

— Намного лучше! – согласилась Рэрити. – Пёрышки бы ещё на крыльях почистить, но раз одно загипсовано, — она сорвала чехол с крыла Бастера, защищающий гипс от намокания, — то как-нибудь в другой раз. Я уверена, тебе понравилось в спа-салоне и ты обязательно сюда вернёшься.

Бастер пообещал, что никогда в жизни сюда не вернётся. И будет обходить эту палатку садистов по широкой дуге, а при первой удачной возможности галопом умчится из города.

Перед ним стоял незнакомец. Бастер редко смотрел на своё отражение – ну не любил он свою "понячью" внешность, не соответствовала она ни его духу, ни его самоощущению – но всё же знал, как выглядит со стороны. Иногда он встречался с отражением в спокойном пруду, иногда – в грани драгоценного камня. И если раньше это был серый... дракон, похожий на пегаса, то сейчас...

Типичный житель Понивилля. Несколько крупных шрамов, с десяток царапин поменьше, куча ссадин, но в остальном – самый обычный пони. Даже какой-то чересчур радужный – в гриве и хвосте по три цвета: красный, жёлтый и синий. Шерсть не серая, какой была ещё утром, а светло-голубая, может, чуть бесцветнее, чем у той радужногривой бестии, с которой вчера билась его Банда. Как там её... Рэйнбоу Дэш.

— А я думал, ты пустобокий, — произнёс один из гвардейцев.

Бастер сначала не понял, что тот имеет в виду. Но, проследив его взгляд, был обескуражен.

Метка! У него на заднице метка! Такая же, как и у других пони, которых он сегодня видел. Даже не попытавшись рассмотреть, Бастер стыдливо прикрыл её хвостом. Нечего позориться.

Но он не учёл, что со второго бока была такая же. И благодаря тройному зеркалу её видели все. И, похоже, даже не собирались над ним смеяться. Бастер – ему и вправду нелегко далось это действие – перевёл взгляд на свой... хм, круп. Метка оказалась ещё страшнее, чем грива: это была жёлтая пятиконечная звезда с радужным хвостом. Этакое подобие кометы.

Бастер поспешно отвернулся, словно это могло чем-то помочь и сделать его немного больше драконом, чем он являлся на самом деле. "Это иллюзия, — сказал он, сам тому не веря. – Иллюзия и обман. Очередная понячья магия".

Второй гвардеец согласился:

— Действительно, не пустобокий. И кьютимарка погодная, такую просто так не получишь.

— Может она у него с рождения?

— Не, — помотал головой гвардеец. Хоть оба были единорогами, он рассуждал о пегасьих делах вполне уверенно. – Мой друг когда-то проходил стажировку на фабрике погоды в Клаудсдейле. До того, как пошёл в Гвардию. Так вот, он говорил, что такие кьютимарки только там и получают. Больше негде.

— И какой тогда у него талант?

— Разгонять облака, наверное. Или радугу делать. Что-то связанное с погодой.

Бастер совсем притих, не зная на кого смотреть и о чём думать. В этот самый момент ему хотелось провалиться сквозь землю. Хотелось, как никогда прежде.

"Я не пони!" – твердил он про себя и, кажется, снова начал в это верить.

Тут подала голос молчавшая до сего момента Рэрити:

— А не родственник ли ты Дэши? Уж больно похож.

Бастер посмотрел на единорожку. Хотел, чтоб вышло угрюмо, но, судя по её ответному взгляду, получилось, скорее, жалко.

— Ладно, пойдём уж. Дел у нас ещё много.

И, расплатившись со спа-пони, Рэрити вывела Бастера на свежий воздух. Как ни рад был он снова очутиться под открытым небом, вдали от душного, провонявшего шампунями помещения, каждый шаг давался ему с трудом. Он чувствовал себя голым. И если грива и хвост ещё ничего, то вот кьютимарка... Бастеру казалось, что буквально все пялятся на его пятую точку и втихаря смеются: смотрите, дракон с рисунком на заднице! Ха-ха-ха, да такого только в цирке показывать!..

Он искал глазами грязную лужу – изваляться бы сейчас, может легче станет – но Понивилль был действительно чистым городом. Уж та часть, по которой они сейчас шли – точно. Да и гвардейцы не дремали. Они наверняка ждали от Бастера чего-то подобного.

И бедному пленнику ничего не оставалось, кроме как понуро шагать вслед за Рэрити.

Остаток дня провели в бутике Карусель. Место, которое одновременно являлось домом Рэрити, мастерской, магазином стильных вещей и важнейшим форпостом моды к югу от Кантерлота. Впрочем, для Бастера это была очередная камера пыток. Не такая ужасная, как спа-салон – с этим рассадником садизма вряд ли могло что-то сравниться – но всё же.

Самым мерзким было наличие зеркал. Множества зеркал! Бастер насчитал их с дюжину: больших и маленьких, равномерно расставленных по залу – куда ни глянь, непременно наткнёшься на своё отражение.

Как же его достал этот хмурый пегас с красно-жёлто-синей гривой! Неужели это понячье наваждение будет преследовать его теперь до конца жизни?

Рэрити, напротив, попала в родную стихию. Едва они вошли в бутик, глаза белой пони засияли ярче обычного, а копыта так и зачесались от желания приступить к работе. Первым делом она измерила Бастера. Подняла в воздух штук пять метровых лент, подтолкнула пленника к ненавистному зеркалу, и пошло-поехало: длина ног, объём грудной клетки, объём бедра, размах крыльев, длина хвоста... Да всё разве перечислишь? Даже диаметр кьютимарки замерила, что Бастеру совершенно не понравилось.

Дальше – хуже. Тщательно записав все параметры, Рэрити вытащила на свет свою огромную коллекцию готовых нарядов и превышающую её в размерах коллекцию заготовок. И началось. Формально, понячья одежда делилась на мужскую и женскую, но для Бастера не было никакой разницы: что та, что другая выглядела отвратительно.

Рэрити же словно не могла остановиться. Костюм за костюмом, она заставила Бастера перемерить, наверное, всю коллекцию. Потом настал черёд заготовок. Сыпля профессиональными терминами, как фермер семенами, единорожка-модельер так и вертелась вокруг "клиента".

— Ну как? – спросила она.

Бастер стоял перед зеркалом. На нём был старинного вида пиджак, то ли незаконченный, то ли уже распоротый на детали, и дурацкого вида галстук-бабочка.

— Дерьмово, — прокомментировал Бастер.

— А так? – Рэрити нахлобучила на беднягу шляпу-треуголку с потрёпанными перьями.

— Ужас.

Рэрити поднесла копыто к мордочке, серьёзно о чём-то задумавшись. Потом сказала:

— Ты прав. Такое никуда не годится, — её рог засветился, и Бастер наконец-то стал избавляться от ненавистной ему одежды. – Этот стиль ещё полсезона назад вышел из моды! Такому красивому пони не стоит идти на вечеринку в немодном наряде.

От слова "пони" Бастер поморщился. Рэрити заметила, но решила, что это из-за её неуклюжести – снимая пиджак, она случайно задела больное крыло.

— Ой! – замерла единорожка, и недоснятый элемент одежды остался висеть у Бастера на морде. – Я, кажется, проговорилась про вечеринку.

— Вече... что? — не понял Бастер. Он мотнул головой, и проклятый пиджак оказался на полу.

Рэрити вздохнула:

— Многие были против, но Пинки Пай настояла. Сказала, так тебе будет легче адаптироваться. Ничто не раскрепощает лучше, чем хорошее веселье. По её словам.

Бастер угрюмо посмотрел на свою мучительницу.

— Но давай это останется между нами – Пинки Пай очень хотела, чтобы вечеринка стала неожиданностью, — Рэрити оглядела царивший вокруг "творческий беспорядок": лежащую повсюду одежду, мерные ленты, невесть откуда взявшиеся катушки ниток, подушечки для иголок, выкройки и прочий стафф. – А вот что касается костюма, то тут ты прав. Из старого ничего не подходит, а новый я за одну ночь сшить не успею. Эта работа требует усердия.

Она по-матерински посмотрела на Бастера и улыбнулась. Наверное, так улыбаются близкие друзья:

— Ты и без одежды ничего. Симпатичный. Рёбра, правда, торчат, да и эти ужасные шрамы... но ничего не поделаешь. Может, в больнице что-нибудь придумают. Или к Зекоре сходим.

Через какое-то время пришла Твайлайт. Вид Бастера её приятно удивил:

— Ну вот, хоть стал на приличного по... приличного парня походить. Идём в больницу, как раз подоспеем к ужину. Спасибо, Рэр!

И Бастер наконец-то расстался с местным модельером. Его по-прежнему сопровождали гвардейцы, но только до входа в палату. Как и взгляды горожан. Другие взгляды, не такие как утром. Если каких-то шесть часов назад в них читалось презрение, страх и отвращение, то сейчас из всего этого букета осталось только любопытство. А что это за новый парень такой? Почему мы раньше его не видели? Была ли в этих взглядах насмешка? Бастер не знал. В любом случае, он не желал больше оставаться звездой этого шоу.

Бежать! Прочь из этого уютного городка, в привычные сердцу пустоши. Но глядя на стоящих по периметру больницы гвардейцев, он поник головой. Бесполезно. Крыло не заживёт ещё с месяц, а незаметно прокрасться мимо этой армии не получится.

Прав был Глэм – в который раз убеждался Бастер. Пони куда страшнее, чем кажутся. Наверное, даже страшнее пчёл-убийц. "Ты крепко вляпался, старина" – думал Бастер, запрыгивая на больничную койку.

Просто так не отделаешься.

— Тебе понравилось у Рэрити? — спросила Твайлайт перед уходом.

Бастер соврал:

— Да.

Хотя, во всех этих костюмах есть прок – они скрывают кьютимарку. Конечно, старая добрая грязь всё равно лучше.

— Отлично, — кивнула принцесса. – Значит, завтра понравится ещё больше.

И, весьма довольная собой, вышла из палаты.

3. В честь лучшего п*ни

Всю ночь Бастеру снились кошмары.

Два или три раза он просыпался: сердце бешено колотится, ноги трясутся, крылья онемели. И картинки из детства, застывшие перед глазами. Воспоминания, которые Бастер гнал от себя вся эти годы.

Маленький пегас. Самоуверенный, бесстрашный — однако сейчас напуганный, потому что его окружают драконы. Много драконов.

— А что это за рисунок у тебя на жопе? — спрашивает один.

Пегасёнок хмурится:

— Это моя кьютимарка*!
(*cutie mark – дословно "милая метка" – примечание автора)

— Кьютимарка? А что у тебя ещё милое? Копытца? Хвостик?

Драконы ржут. И их смех – далеко не беззаботный смех поняшек. Дома тоже дразнили: если плохо летаешь или если сказал какую-нибудь глупость. Но тут не дом. Тут другие правила.

Малыш-пегас не отступает:

— У всех пони есть кьютимарка! И я первый в классе её получил!

Тут есть чем гордиться. Есть, если ты пони, конечно. Однако драконам этого не понять:

— Пони! – напирает всё тот же зелёный ящер. – Пони! Маленькая лошадка с радугой на попке. Принцесса магии и волшебства!..

Драконы хохочут пуще прежнего. Сейчас их уже не остановить. Никакими доводами, никакими рассуждениями – только силой. Но дракону-мучителю этого мало. Он наскоро сооружает диадему из драгоценных камней, которых тут в изобилии. Надевает себе на башку, пытается изобразить нечто гламурное: губки бантиком, хлопающие ресницы:

— Смотрите, я пони-принцесса! – говорит дракон нарочито тонким голосом. – Я королева бабочек и танцую на радуге. У меня маленькие крылышки и золотые копытца: цок-цок-цок.

Это трудно стерпеть. Трудно, когда ты ребёнок, когда ты вдали от дома, когда третьи сутки ел только мох и понятия не имеешь, выберешься ли ты отсюда живым. А ещё когда все ржут – это, наверное, самое паршивое.

Пегасёнок хочет набросится на обидчика, пусть тот крупнее и старше него. Но спотыкается о камень и падает. И если до этого момента он как-то держался, то сейчас уже не может.

Он плачет. Хохот не прекращается...

И вот, лёжа в больничной палате Понивилля и ворочаясь от бессонницы, Бастер пытается забыть эту ужасную сцену. Взрослый, прошедший ни один рейд дракон. Неужели какой-то сон способен выбить его из колеи?

Последнее, что помнит Бастер из этой сценки, это появление Раптора:

— Хватит ржать, Снэйк! – говорит полосатый дракон.

Но гогот продолжается.

— Заткнись! – малыш-пегас поднимает голову и сквозь слёзы видит, как Раптор бьёт по морде зелёного дракона. Самодельная диадема падает и разбивается. Смех стихает. – Только и можешь, что над малышнёй издеваться.

Снэйк – именно так зовут зелёного дракона с жёлтым пузом – обиженно глядит на Раптора. Потирает ушибленную челюсть:

— Раньше тебя это не заботило! Подумаешь, какой-то пони...

— Это мой пони! – рычит Раптор. – Я его нашёл, значит он мой.

Крошка-пегас пытается улыбнуться, но полосатый дракон хватает его своей когтистой лапой и несёт сквозь толпу. Хватка болезненная, отнюдь не нежная. Но всё равно, маленький пони рад такому исходу.

— Я дракон! – прорычал Бастер пустой палате.

Никто его не услышал. Только образы далёкого прошлого. Они отшатнулись от его крика, но уже через пару секунд вернулись на прежние позиции. Как стервятники, окружившие умирающего в пустыне: сколько их не гони, они знают, что выигрыш за ними.

Недостаток сна компенсировался хорошей едой. Утром Бастер чувствовал себя куда лучше; силы быстро возвращались к нему.

"Ещё немного, и я смогу летать" – улыбнулся он, пошевелив загипсованным крылом.

Но, выйдя из больницы, опустил голову. Гвардейцы. Опять эти чёртовы гвардейцы! Твайлайт – сегодня она пришла одна и, подождав, пока Бастер позавтракает, вывела его "на прогулку" – лишь кисло улыбнулась. Мол, ничего не поделаешь, так надо. Какое-то время он раздумывал, повозмущаться по этому поводу или не стоит: всё-таки жители города принимают его за пони, и с их стороны это выглядит немного странно – держать своего соплеменника взаперти. Хоть он и поджёг ферму, это ж не убийство в конце-то концов.

Бастер посмотрел на Твайлайт и, наконец, решился задать этот вопрос. Неприятно будет называть себя "пони", но уж очень ему хотелось посмотреть на реакцию принцессы. Так сказать, неудобным вопросом завести её в тупик.

Фиолетовая пони опередила Бастера:

— Не обращай внимания на стражу. Ты здесь не пленник, и если у тебя возникли подобные мысли, то знай, что они ложные. Ты вправе покинуть нас в любой момент.

Бастер уже открыл рот, чтобы подловить её на этой оговорке, но принцесса даже не думала останавливаться:

— Естественно, после того, как заживёт твоё крыло. Не сейчас. Пойми, раз мы его покалечили, мы его и вылечим – разве ты не хочешь летать как прежде?

Врёт? Или говорит правду – но не всю правду, а только самую её удобную часть?

— Гвардейцы поставлены не случайно, — продолжила Твайлайт. – Мы опасаемся, что твои друзья-драконы могут вернуться и устроить тут дебош. Например, решат, что мы держим тебя силой, хотя это не так. Совсем не так. И ещё...

Твайлайт Спаркл остановилась. Посмотрела Бастеру прямо в глаза, отчего ему стало неловко. Уж больно искренним было выражение её мордочки, совсем как у ребёнка, который всеми силами старается говорить правду. Такому хочешь не хочешь, а поверишь.

Или это очередная магия пони? Бастер не знал.

— Я очень хочу, чтобы ты остался в Понивилле на какое-то время. Даже после того, как заживёт твоё крыло. Поверь, это пойдёт тебе на пользу. Остался по собственному желанию, а не потому что тебя "держат гвардейцы" или что-то в этом роде.

Бастер отвернулся. Не мог он терпеть этот взгляд. Милый взгляд симпатичной поняшки – было в нём что-то такое, что притягивало и крепко держало (магия?) – но для Бастера это оказалось уже чересчур. Слишком... он не мог подобрать слово. "Неуютно" – наверное, это подходит.

— Я не прошу тебя отвечать прямо сейчас, — сказала Твайлайт, как будто не заметив его неловкости. – Я вообще не прошу тебя отвечать. Просто подумай над этим. Понивилльский опыт может пригодиться тебе в дальнейшем.

Он не успел решить, искренне ли говорит принцесса или в её словах есть злой умысел, а за спиной – хитрый план (например, превращение дракона в пони), как Твайлайт мгновенно сменила тему:

— Кстати, мы пришли.

И указала копытом на здание.

Странное здание. Бастер уже привык к некой "игрушечности" Понивилля – сердечкам на дверях, пастельным тонам, подковам в качестве декора, безупречной чистоте улиц и прочему олицетворению милоты – но подобной ерунды он не ожидал. Беднягу даже замутило: домик был выполнен в виде тортика. Наверное, вкусного, будь он настоящим. Политая шоколадом бисквитная черепица, леденцы на стенах, взбитые сливки – кстати, от домика шёл запах как от настоящего тортика – а довершал это безобразие возвышающийся над крышей кекс с трёмя воткнутыми свечками.

Но и это ещё не всё. Над входом, в окружении праздничных шариков, был растянут плакат. С надписью, автор которой не пропустил ни одного цвета радуги – отчего та смотрелась откровенно по-детски. Бастер немного умел читать (взрослые драконы, пусть и с неохотой, преподавали подросткам основы грамотности), и надпись его смутила. Особенно слово "пони", буква "о" в котором была заменена на звёздочку.

Вот эта надпись:

В честь лучшего п*ни!

Чуть ниже, шрифтом поменьше:

:) Поздравление с прибытием в Понивилль, зажигательная музыка, много-много кексиков и самое лучшее веселье – приглашаются все :)

Окаймляющие надпись смайлики его озадачили, а словосочетание "самое лучшее веселье" смутило и насторожило. Бастер посмотрел на Твайлайт.

— Увы, тебе придётся войти туда одному. Я присоединюсь, но чуть позже.

Ничего не поделаешь. Хоть в этот раз их не сопровождали гвардейцы, Бастер знал, что спорить с Твайлайт – всё равно, что спорить с летящим на тебя метеоритом. Бесполезно. Собравшись с духом, он толкнул розовую дверь.

Внутри он увидел... да, собственно, ничего. Темнота. Лишь круг света впереди – от прожектора, установленного где-то под потолком.

— Встань в круг, — раздался голос.

Бастер вздрогнул. Тем не менее, выполнил указание. Дверь за спиной захлопнулось, отчего Бастер вздрогнул ещё раз. Ему стало неловко. Даже не внутреннее чутьё – это была абсолютная уверенность – что в темноте кто-то есть. Он слышал смешки и возню, словно кому-то не терпелось выйти и надавать ему подзатыльников. А уж об ощущении десятков глаз, смотрящих на тебя со всех сторон, можно и не говорить.

— Отлично, — молвил голос.

Несмотря на слепящий свет, от которого темнота становилась ещё темнее, Бастер разглядел перед собой два глаза. Они принадлежали говорившему. Пони? Может быть. Вот только уверенности в них было куда больше, чем во всех драконьих взглядах, какие он видел до этого. И это пугало.

— Сегодня знаменательный день, Бастер-дракон! – продолжил голос. От произнесённого вслух собственного имени (а также от признания его драконом) Бастер вздрогнул в третий раз, но быстро пришёл в себя: он решил во что бы то ни стало держаться гордо, пусть даже этот разговор станет последним в его жизни. – Знаменательный день для тебя и для всех жителей Понивилля!

Он смотрел в висящие во тьме глаза. Глаза смотрели в него, в самую душу.

— Ты готов? Готов вступить в закрытый клуб и стать его членом до конца дней своих?

— А разве у меня есть выбор?

Голос повторил, прибавив драматичности. Наверное, так завывало бы привидение из какого-нибудь старинного замка, насылая проклятие на случайно вошедшего путника:

— Готооов ли тыыы, Бастер-дракоооон, принять клятву и вступить в закрытый клууууб? Но поооомни, это решееение нельзя будет измениииить!..

— Готов, — рассерженно кивнул Бастер. Дуракаваляние невидимого хозяина стало быстро утомлять.

Говоривший, похоже, это почувствовал. И снова вернулся к прежней серьёзности. Как показалось Бастеру, даже слегка переигрывая:

— Тогда клянись! Клянись, что если нарушишь клятву, то голова твоя превратится в кексик, ноги станут сахарными леденцами, а в животе поселятся бабочки. Клянись!

И последовал длинный список фантастических обещаний. Примерно таких же, как "голова-кексик" и "ноги-леденцы". Причём, когда говоривший произносил названия сладостей, в его голосе прибавлялось мечтательности, будто эти сладости тотчас появлялись перед ним.

Несмотря на всю абсурдность, Бастер повторил клятву. Кто их знает, этих пони. Шутки с ними плохи, это он уже усвоил. Правда, так и не понял, над чем клянётся и что обещает выполнять (кроме как не нарушать клятву, но это уже рекурсия какая-то: "клянусь не нарушать клятву, в которой поклялся не нарушать клятву...") – однако это его не смутило.

— Что ж, тогда ты готов, — голос понизился до шёпота, и Бастер невольно приблизил мордочку. – Готов... – секунда выразительной тишины, — к своей первой вечеринке в Понивилле!

Вспыхнул свет, с потолка полетели конфетти, ленточки и воздушные шарики, в углу заиграл патефон с зажигательным рокабилли – всё это произошло так неожиданно, что Бастер как стоял, так прямо и плюхнулся на пол.

К нему подскочила розовая пони – обладательница того серьёзного голоса, который зачитывал клятву; только теперь он был голосом ребёнка:

— И добро пожаловать в клуб лучших вечеринок и друзей Пинки Пай!

Розовая пони крепко обняла Бастера. Тот даже опомниться не успел. На голове у неё был дурацкий колпак, во рту – вечериночный язык-гудок (которым она не постеснялась воспользоваться), а от её кудрявой гривы пахло мармеладом.

— Я... – попытался освободиться Бастер. – Я...

— Я Пинки Пай, — представилась розовая поняша. – Можешь не называться, я и так знаю, что ты – пони-дракон (но всё-таки больше дракон, чем пони, да, это круто?) по имени Бастер, и что ты безумно рад хорошо повеселиться! Так что давай, развлекайся, знакомься с горожанами!

Она хотела взгромоздить на него такой же идиотский колпак, но, на секунду притормозив, передумала. Потом выхватила – словно из воздуха – ожерелье цветов, и нацепила Бастеру на шею. Симпатичное.

— А теперь, веселись! Это приказ, солдат.

И, развернув Бастера на сто восемьдесят градусов, лицом к уже начавшим робко танцевать поняшам, громко заорала:

— Объявляю вечеринку открытой!

Надо сказать, Пинки Пай своё дело знала. Вечеринка удалась. Понравилась ли она Бастеру? Сложный вопрос.

Поначалу происходившее его жутко смущало. Он не считал себя скромным или стеснительным – всегда, когда вынуждали обстоятельства, брал ситуацию в свои лапы (не копыта, у драконов копыт не бывает) – но тут обстоятельства впервые взяли над Бастером верх. Потому что это в корне отличалось от его предыдущего опыта – опыта жизни в шкуре дракона.

Во-первых, всё слишком розовое-радужное. Да, как и в остальном Понивилле, но тут коэффициент розовости словно возвели в квадрат, а то и в степень повыше. Во-вторых, целая толпа незнакомых пони, и – внимание! – эти пони относятся к нему с симпатией. Не шугаются, не отводят взгляд, не смеются – нет, отнюдь. То, что вчера сделала Рэрити, на самом деле заставило поняшек по-другому смотреть на Бастера.

"Может, я действительно чем-то на них похож? – думал он после второго стакана пунша. – Может... может, оно и к лучшему? Вдруг я сумею это как-то использовать?.."

Даже мелькнула мысль о возможном побеге. В образе пони будет легко раствориться в толпе и...

Но начались игры, и Бастеру пришлось попотеть, чтобы не стать участником одной из них. Другим гостям такие развлечения нравились, и от желающих выиграть какой-нибудь мелкий приз не было отбоя, что делало жизнь Бастера чуточку легче. Потому что он не желал ни прикалывать пони хвост, ни с завязанными глазами разбивать пиньяту, ни вылавливать из корыта с водой яблоки – короче, заниматься всей той ерундой, которая даже драконьей малышне не нравится.

Пинки не настаивала. В отличие от Рэрити, она вообще на него не давила. Не хочет играть – ну и ладно. Похоже, девиз этой розовой пони был такой: дай немного времени, и вечеринка сделает всё сама.

И верно: после пятого стакана пунша, сам не понимая, как он на это решился, Бастер согласился потанцевать. Ноги заплетались, в голове стоял приятный туман, а наш герой уже очутился в центре зала, в паре с симпатичной единорожкой бирюзового цвета. Пинки Пай сменила пластинку, заиграла ритмичная музыка – не быстрая и не медленная, а ровно такая, какая нужно. И началось.

Вечером, уже лёжа в мягкой постели, Бастер то и дело возвращался к этому танцу. Он не мог сказать, чем уж тот так его зацепил. Даже более того: Бастер почти ничего не помнил. Только её песочного цвета глаза, белый локон в чёлке и довольная улыбка – эта пони совсем не походила на ту озлобленную единорожку-мага, которая сражалась с драконами на яблочной ферме.

"Узнала ли она меня? – думал Бастер, засыпая. – Наверное. Вот только драконом она меня уже не воспринимала".

В какой-то момент их мордочки случайно соприкоснулись, и в танце возникла пауза. Неловкая пауза. Бастер поспешил ретироваться, пока не случилось чего-нибудь похуже. К счастью, Пинки Пай не возмущалась – она снова сменила песню, и с бирюзовой единорожкой затанцевал кто-то другой.

После (Бастер уже не помнил какого) стакана пунша он облокотился о барную стойку и начал долгий бессвязный рассказ о своих приключениях. Как они с Бандой ходили в рейды, как сражались с грифонами, как удирали от толпы минотавров — получалось не ахти как, но несколько поняшек слушали, раскрыв рты.

Потом... нет, он явно перебрал с алкоголем. Твайлайт – она тоже была здесь – заметила это. Оторвала Бастера от собравшейся вокруг него небольшой толпы и повела к выходу. Как ни жаль парню было расставаться с хихиканьем этих незнакомых ему пони, оно, наверно, и к лучшему. А то от этой музыки, пунша и обилия девочек он совсем перестал себя контролировать.

— Пожалуй, с тебя хватит, — сказала принцесса. – Если хочешь, повторим как-нибудь в другой раз, но если ты продолжишь пить и веселиться, то твоё выздоровление затянется. Да и завтра у нас полно дел.

— Но... – попытался возразить Бастер.

Твайлайт Спаркл направила на него рог. Короткое заклинание – и опьянение частично исчезло. Как раз настолько, чтобы Бастер вспомнил, кто он такой и где находится.

— В другой раз, — повторила пони. – А я предупрежу Пинки, чтобы та не расстраивалась.

И повела его в больницу.

"Неужели, я хотел туда вернуться? – думал Бастер вечером. – Туда, в гущу всех этих танцев-плясок, с кучей воздушных шариков и ненавистных мне пони? Насколько ж пьян я был!".

И всё равно, мысли крутились вокруг вечеринки. Она, словно вирус, прочно засела в сознании, и ни уговоры, ни угрозы не могли её оттуда выпроводить. Должно быть, Бастеру и впрямь понравилось. Но только чуть-чуть. Самую малость. Ведь он же не пони, чтобы предаваться всем этим девчачьим глупостям. А уж тем более – мечтать об их повторении.

— Ну ничего, — сказал Бастер. – Вот чуть ослабят охрану, и я тотчас сбегу. Даже думать не буду, мне всё равно тут делать нечего. Сбегу – обещаю!

Он иногда давал обещание самому себе. Как сейчас – вслух. Потому что слова, произнесённые вслух, имели преимущество над мыслями. По крайней мере, так случалось раньше.

Сейчас же всё было по-другому. И Бастера это пугало.

4. Понификация продолжается...

Эпплджек это не нравилось. Она ходила взад-вперёд, исподлобья посматривая то на Твайлайт, то на стоящего неподалёку Бастера.

— Нет, — бормотала она, — нет, это явно выше границ моего понимания. Ну какого сена! Если хочешь моего разорения, прямо так и скажи. Я пойму.

— Но я не хочу твоего разорения!

— Тогда ответь, что это, — она бросила сердитый взгляд на Бастера, — делает на моей ферме?

Твайлайт подняла брови:

— Но ЭйДжей, мы же договаривались! И принцесса Селестия одобрила наш план. Каждый вкладывается по мере сил и проводит с Бастером часть своего времени. Тут нельзя слинять. Нужен вклад каждой из нас. Неужели забыла?

Она кашлянула и тихонько напела:

— Пусть радуга напоминает тебе,

Что вместе мы всегда будем сиять

Пусть радуга напоминает тебе...*

*("Let the rainbow remind you" — Daniel Ingram)*

— Да знаю я, — отмахнулась Эпплджек. – "И нет того, что мы не смогли бы сделать, и нет таких битв, какие мы не смогли бы выиграть", – процитировала она ту же песню. – Но Твай, я по-прежнему элемент честности. И скажу тебе прямо: мне сейчас не до того. В любой другой момент я с удовольствием взяла бы на воспитание дракона, грифона, минотавра или поняху, возомнившего себя любым из этих существ, но...

Она вздохнула:

— Дела совсем плохи. Помимо деревьев, драконы уничтожили часть урожая, на которую уже был покупатель из Филлидельфии. А нет урожая – нет сделки. Как ты знаешь, почти весь мой капитал вложен в оборот, свободного нет. Да ещё надо овердрафт выплачивать, иначе я потеряю северный участок, который приобрела прошлой зимой. Ещё год выплачивать. Филси Рич меня в рулет закатает, если я... я...

Эпплджек опустила голову:

— Я просто села и посчитала. Думала, удастся выкарабкаться, но...

Твайлайт обернулась: Бастер стоял рядом и, как ни в чём не бывало, наблюдал за происходящим. Было ли ему стыдно? Чувствовал ли он ответственность за содеянное?

Потом снова посмотрела на Эпплджек:

— Твой корабль идёт ко дну, а ты опять забыла, что имеешь друзей. Хороших друзей! И одна из твоих подруг – принцесса. Эпплджек, мы можем обсудить всё сегодня у меня в замке. Например, я имею кое-какие связи в "Bank of Equestria" и могу на них слегка надавить – пусть смягчают условия. Наверняка в контракте был пункт о чрезвычайных ситуациях. Я могу привлечь новых инвесторов. Могу пробить для тебя субсидию через мэра, хоть и возни с бумагами предстоит уйма. Могу даже открыть благотворительный фонд и начать собирать пожертвования – горожане наверняка откликнутся. С каждой поняшки по битсу...

В глазах Эпплджек проснулся огонёк:

— Твайлайт, — улыбнулась она, — это замечательно!

— А то. Если твой бизнес рушится, это решаемо. В крайнем случае, ты можешь открыть новый. А вот если рушится твоя дружба...

— Намёк понят, не надо сарказма, — Эпплджек ухмыльнулась. – Значит, вечером, в твоём замке. Я захвачу расчёты.

— Хорошо, — кивнула Твайлайт. – А теперь займись Бастером. Помни: должна вложиться каждая из нас.

— О'кей, только не заставляй меня хорошо к нему относиться.

Последовал дружественный hoof bump, затем они расстались. Эпплджек грозно посмотрела на пленника.

Сожаление? Понимание? Попытка стать лучшими друзьями? Забудьте!

Эпплджек подвела Бастера к небольшому полю, где её брат вспахивал землю.

— Биг Мак!

— Д-да?

— Бросай это дело, я нашла тебе замену.

Долго уговаривать не пришлось. Жеребец, которого Бастер помнил по недавнему сражению, мгновенно выскочил из упряжки.

— Сегодня будешь помогать мне со сбором яблок.

— Агась!

— А ты, — Эпплджек хмуро улыбнулась Бастеру, — запрягайся. И поживей – у нас полно работы.

Запрягаться? Он с сомнением посмотрел на сельскохозяйственное орудие. Неужели эта оранжевая пони шутит?

Эпплджек не шутила. И заторможенность Бастера её бесила. Выхватив лассо, она заарканила бедолагу и, на пару с Биг Макинтошем, впрягла в плуг. Когда последний ремешок был застёгнут (а точнее – с силой затянут), фермерша кашлянула:

— Ну, чего стоишь? Двигай!

И Бастер поплёлся, волоча за собой тяжёлое и неудобное приспособление. Подбежала маленькая пони с большим красным бантом – сестра Эпплджек – и Бастер слышал диалог между ними:

— Эпплблум, это хорошо, что ты здесь.

— Да, сестрёнка?

— У меня много дел, так что следить за этим... этим пони придётся тебе.

— Я слышала, Твайлайт просила не называть его так.

— Ты видишь здесь Твайлайт? А теперь марш в сарай и принеси кнут – и поживей, иначе следующий День Согревающего Очага мы будем отмечать в приюте для бездомных.

Эпплблум вернулась через несколько минут. Бастер уже дошёл до конца поля, развернулся и тащил плуг в обратную сторону. Теперь он хорошо видел обеих сестёр: рассерженную Эпплджек и её симпатичную младшую сестру, держащую в зубах кнут.

— А не слишком ли это жестоко?

— Он дракон, у них кожа толстая.

— Но ты же...

— Я знаю! — перебила Эпплджек. – Но поле должно быть вспахано, независимо от того, хочет он этого или нет. А он явно этого не хочет, поэтому и нужна ты. И проследи, чтоб он лемех не сломал, а то силы-то хватит, в отличие от ума.

Эпплблум всё ещё с сомнением глядела на кнут.

— Отнесись к этому, как к возможности получить кьютимарку. Метка надсмотрщика за рабами сегодня редкость, ты можешь прославиться.

И Эпплджек ускакала в сторону яблоневой рощи. Бастер проследил за ней взглядом. Ещё бы ей не злиться – даже отсюда был виден сгоревший участок, выделяющийся на фоне здоровых деревьев, как гнилой фрукт в куче спелых яблок.

Он решил молча отработать сколько ему полагается и не создавать проблем. Надо вспахать поле – нет проблем, вспашет. В конце концов, Бастер не раб какой-нибудь. Твайлайт говорила, что он может уйти в любой момент. Крыло заживёт – и лети на все четыре стороны.

И всё-таки, происходящее так сильно отличалось от вчерашнего, что Бастер невольно загрустил. Одно дело веселиться на вечеринке – пусть даже излишне детской и поняшной, а другое – тянуть плуг под жгучим полуденным солнцем. Контраст есть, и он огромный.

Были и плюсы. Например, Эпплблум даже не думала пользоваться кнутом.

— Ты не бойся, — успокоила пони, — он не настоящий. Это из мэйнхэттенского магазина сувениров. Для фанатов Дэринг Ду – она ведь постоянно с кнутом ходит. Мы пока держим его у себя, но когда Дэш окончательно вступит в Вондерболты, подарим ей. Она у нас главная фанатка Дэринг.

И так продолжалось весь день. Бастер работал, Эпплблум рассказывала всякие интересные вещи. Например, как они с подругами пытались найти свои таланты и заработать метки. Или что они проходили недавно в школе. Или из истории Понивилля. Или...

День тянулся долго. Пару раз у Бастера мелькали мысли бросить всё и свалить, пока за ним приглядывает лишь маленькая девочка (уж с вооружённой сувенирным кнутом Эпплблум он бы справился). Но в отдалении то и дело мелькали гвардейцы, якобы просто прогуливающиеся. Бастер мог поспорить, что, реши он сбежать, его тотчас же бы поймали, а на следующий день усилили бы охрану.

Нет, надо во всём слушаться пони. Скоро они потеряют бдительность и уж тогда...

К вечеру он валился с ног. Бастер ещё не совсем пришёл в форму, и тяжёлая работа, которая была бы лёгкой для здорового дракона, полностью вымотала его. Да ещё с непривычки натёр мозоли на боках.

"Одно радует, — думал он после ужина, как обычно подводя итоги дня в постели, — завтра мне не придётся работать на этой ферме".

Бастер ошибся.

На следующий день Твайлайт повела его не к Флаттершай и не к Рэйнбоу Дэш – нет, она снова притащила его на ферму "Сладкое яблочко".

— Надеюсь, ты не против ещё немного помочь Эпплджек? – спросила она.

Разве мог он отказать?

На этот раз Эпплджек взялась за Бастера сама. Поскольку поле уже было вспахано, она нашла другую работу. Много работы. Например, прибраться в амбаре или перетащить тяжеленный генератор поближе к дому. За этот день Бастеру пришлось: прочищать водостоки, красить стены, рыть ещё один колодец, строить новый загон для свиней и носить нескончаемое число тяжестей. Помимо уже упомянутого генератора, Бастер перетащил несколько тонн удобрений, привёз из города с десяток телег со строительными материалами – и это не считая тысячи разных других мелочей.

Вы думаете, на этом всё закончилось? Ага, сейчас. Эпплджек уговорила Твайлайт привести Бастера к ней и на следующий день. И на следующий. В итоге, он проработал на ферме неделю. Эпплджек, похоже, не знала слова "жалость" – и Бастеру доставалась самая грязная и тяжёлая работа. Нет смысла перечислять её всю, это займёт очень много места.

Единственное, она не подпускала его к яблокам. К чему угодно, только не к ним.

И вот, вечером седьмого дня, Эпплджек подозвала Бастера к себе. Он как раз занимался заготовкой дров: рубил их на аккуратные поленья и складывал под небольшой навес.

— Идём, — сказала пони.

Бастер пошёл за ней. Поначалу он не узнал место, куда ЭйДжей его привела – так сильно оно изменилось. Это был тот самый участок, где чуть больше недели назад шла битва между драконами и пони. Тот, который подожгла Банда – в том числе и Бастер.

Эпплджек с семьёй выкорчевали сгоревшие деревья, убрали верхний слой почвы, аккуратно удобрили землю компостом и вырыли неглубокие ямки. Всё это они сделали за неделю, пока Бастер был загружен работой. Сейчас яблочное семейство сажало новые деревья.

— Признаться, я не хотела тебя в это втягивать, — сухо сказала Эпплджек. – Но Твайлайт настояла. По её словам, это пойдёт тебе на пользу.

Они встали перед одной из ямок. Рядом находилась телега с саженцами.

— Посади одну яблоню – и ты свободен.

Бастер посмотрел на Эпплджек. Шутит? Но, как он успел убедиться, эта пони-фермер была начисто лишена чувства юмора. Может, с семьёй или с друзьями она вела себя по-другому, но когда дело касалось Бастера, она переходила в режим танка. Ни капли сожаления.

— Слушай, мне тоже это не нравится. Но я не могу подвести Твайлайт, так что сажай. Смотри, как это делают Эпплблум и Биг Маки и делай точно так же.

Так он и поступил. Через десять минут саженец Бастера крепко держался в почве. Эпплблум пометила дерево ленточкой, пообещав, что будет заботиться о нём не хуже, чем об остальных. Похоже, Бастер ей приглянулся, и она не испытывала к нему такой неприязни, как её сестра.

— Теперь можешь идти, — сказала Эпплджек.

Эпплблум сердито её пихнула.

— Что?

— Ты не сказала про урок! Помнишь, Твайлайт...

— Ладно, ладно. Хоть я и не учитель... короче, Бастер, Твайлайт почему-то решила, что, сделав что-то своими копытами, ты усвоишь, какой же это тяжёлый труд – что, впрочем, правда – и поймёшь, как нехорошо было разорять нашу ферму. Но что-то я не вижу на твоём лице понимания. Я вообще сомневаюсь, что ты чему-либо научился.

— Но я научился! – возразил Бастер, которого слова Эпплджек почему-то задели. Всё-таки, он целую неделю пахал как конь и вот она тебе, благодарность.

— Правда? – Эпплджек фыркнула. – Впрочем, это не моё дело. Никогда не поверю, что пони, ни разу ничего не сделавший собственными копытами, сможет по достоинству оценить чужой труд.

— Но я сделал... – Бастер замялся. Ведь был же в его прошлом момент, когда он работал. По-настоящему работал. Вот только... – Я создавал...

— Что? Проблемы на чужой круп? Иди уже домой, ты тут всем надоел. И не попадайся мне больше на глаза.

Бастер поник головой:

— Можно хоть с дровами закончить?

Эпплджек на секунду задумалась:

— Валяй. Но после – даже не приближайся к моей ферме. Я это серьёзно.

Уставший, грустный и одинокий, Бастер вернулся к рубке дров. Он справился с этим за час – всё-таки, ломать не строить. К этому он привычен. Пока Бастер рубил, Эпплы собрались в доме. Зажёгся свет, сквозь открытое окно доносился аромат яблочного пирога, который испекла Бабуля Смит.

— Может, пригласим парня на ужин? – слышал Бастер её голос. – Он столько для нас сделал. Да и ферма твоя в безопасности, Твайлайт нашла выход...

— Бабуль, не надо опять!

— Но ведь это же слишком сурово.

Они переместились в другую комнату – Бастер по-прежнему слышал их голоса, но разобрать, что именно говорили, он не мог. Минут через десять, Бабуля, похоже, одержала верх.

Послышался громкий ответ Эпплджек:

— Хорошо, я сделаю это!

Пригласит Бастера на ужин? Угостит его фирменным эппловским пирогом? И это после всего того, что он от неё натерпелся?

Аккуратно прислонив топор к стене дома, Бастер пошёл прочь. Свою работу он здесь сделал. Сказали не приближаться к ферме – что ж, так он и поступит.

— Бастер! – раздался за спиной голос Эпплджек.

Но уже стемнело, и он легко скрылся в вечернем воздухе. Оранжевая пони крикнула ещё два раза, но Бастер даже не обернулся. Через пару минут к нему присоединился гвардеец:

— Кажется, тебя там звали.

— Я устал, и иду в больницу.

Тот не стал спорить. Бастера это устраивало.

Ночью он проснулся и долго ворочался в постели. Несмотря на усталость – после семидневной рабочей недели тело ныло, словно по нему пробежался табун – заснуть Бастер не мог.

Перед глазами возник образ Эпплджек:

— Ты никогда ничего не создавал. Только рушил. От тебя одни проблемы.

Образ сменился. Теперь это была добрая Эпплблум, с восторгом разглядывающая его кьютимарку:

— Мне бы такую! Ты не помнишь, как её получил? Потому что я тоже хочу!

Бастер помнил. Заставлял себя забыть, чтобы вместе с этим забыть и смех драконов, и вообще само наличие кьютимарки, но теперь всё вернулось. Ржущего над ним Снэйка сейчас нет. Да даже окажись тот рядом, при любом смешке Бастер уложит его копытом в челюсть. Он уже не ребёнок. Он может постоять за себя.

И всё равно, вспоминать было неприятно. Понячья метка на боку...

Но это – единственный шанс доказать (не Эпплджек, а самому себе), что ты не только разрушал, но и создавал что-то своё. Творил собственными копытами...

Маленький пегас следует за отцом. Фабрика погоды, на всех пони защитные каски. На малыше тоже – она велика и то и дело сползает на глаза. Но это мелочи. Главное, что он впервые в жизни увидит, как делается радуга. Конечно, он бывал на Фабрике вместе с экскурсиями, но папа обещал провести его туда, куда туристов не пускают.

Чего только не рассказывали о закрытых отделах Фабрики! В младших классах ходило множество разных страшилок. Например, что заваливших лётный экзамен пегасов измельчают на радугу в одной из жутких машин. Или...

— Мы пришли, — говорит отец-пегас.

Огромный зал, гигантские ёмкости с какой-то жидкостью (с пола не видно), куча разных приборов, механизмов, агрегатов; всюду снуют рабочие, которым нет дела до малыша, однако они с почтением здороваются с его отцом. И ещё, здесь холодно. Намного холоднее, чем в других помещениях.

Они подходят к огромной стене-компьютеру. На ней мигают тысячи лампочек, качаются туда-сюда стрелки приборов, вращаются катушки с перфолентами. Рядом, в кресле на колёсиках, сидит толстый пегас. На носу у него круглые очки, вокруг рта – стильная бородка-эспаньолка, а сам он одет в свитер, так как работа сидячая, а вокруг такой холод, что пар изо рта валит.

Толстый пегас замечает отца и сына. Откладывает в сторону перфоленту, код которой только что изучал. Улыбается.

Бастер точно не помнил, о чём тот рассказывал. Вроде как, объяснял устройство компьютера, за которым работал. И это было здорово. Именно это ощущение маленький пегас запомнил на всю жизнь. Ему тут нравилось. Это место... потрясающее, словно из фантастических снов.

Толстый пегас всё объяснял и объяснял. И в это же время настраивал машину. Показывал: вот этот рычажок регулирует то, а вот этот – это. Под конец, он позволил малышу переключить главный рубильник. Тот, который запускает радугу.

Рубильник оказался невероятно тугим, но пегасёнок справился.

А потом... он помнил, как из одного пузатого механизма прямо сквозь потолок выстрелила радуга. Может, не самая красивая и не самая яркая, какую малыш-пегас видел за свою короткую жизнь, зато его радуга. Его и больше ничья.

В тот ли момент Бастер получил кьютимарку? Кажется, да. Одно воспоминание следовало за другим, и он вспомнил, как отец ещё два или три раза водил его на Фабрику. Учил делать облака – это не так сложно, как программировать радугу, и с такой работой мог справиться даже ребёнок.

Малышу-пегасу это нравилось. Очень нравилось.

Да и облака получались пушистые.

5. Драконы не меняются

Следующие несколько дней Бастер помогал Флаттершай – застенчивой желтокрылой пегаске, живущей на окраине Понивилля. Рядом был лес. Тот самый, на который пони поглядывают с опаской. Бастер сомневался, что там водится что-нибудь серьёзней древоволков, с которыми он справился бы и с покалеченным крылом, поэтому с тоской поглядывал на тёмные деревья. Какой хороший путь для отступления! Раз – и скрылся, и никто тебя там искать не будет.

К сожалению, гвардейцы контролировали каждый его шаг. И, как казалось, даже тщательней прежнего.

"Рано или поздно, они забудутся" – говорил себе Бастер, прилежно выполняя работу. Работу, на которой забывался сам.

После яблочной фермы она казалась пустяковой. Это как с каторги переместиться в санаторий — почти такие же ощущения. Основные дела сводились к кормёжке и лечению мелких травм. Да и то, делала всё Флаттершай, Бастер лишь стоял рядом и изредка подавал нужный предмет. За эти несколько дней они сколотили три скворечника и вырыли глубокую нору возле реки – у какого-то зверька ожидалось пополнение. В одно утро Бастер угодил на еженедельную уборку: Флаттершай заставила его вычистить все домики, вольеры, норки и прочие места обитания её маленьких друзей. Это оказалось нетрудно; местные животные были на удивление чистоплотны. Лишь изредка в их жилищах попадались опавшие перья, клочки пыли или остатки еды.

Ещё Флаттершай учила Бастера общаться с животными.

— Другие пони думают, что у меня какой-то особый дар, — сказала она тихо. – Но на самом деле это доступно каждому. Чтобы понять другое существо, достаточно только уметь слушать. А, как говорит моя мама, чтобы что-то услышать, надо замолчать самому. Попробуй.

И уже скоро Бастер начал понимать, что хочет тот или иной зверёк. Действительно, стоит лишь замолчать...

Как-то к Флаттершай зашла Твайлайт. Они устроили чаепитие прямо во дворе: уселись на подушках возле столика, подготовили заварочный чайник, блюдца и всё такое – а Бастер в это время распределял еду между выстроившимися в очередь птицами.

— Ты только посмотри на него! – восхитилась Твайлайт. – И не узнать даже. Так изменился!

Бастер всё слышал, и это испортило ему настроение. Да, верно. Он обещал самому себе, что будет прилежно работать и притворяться, что ему здесь нравится – чтобы его приняли за своего и это позволило ему сбежать. Но сейчас, в этот самый момент, он настолько увлёкся работой, что сам не заметил, как втянулся. И фраза Твайлайт подействовала как ведро холодной воды на голову.

И звучала она словно "ты стал слишком мягкотелым". Как оскорбление, а не похвальба.

— Не изменился я! – Бастер гневно уставился на Твайлайт. О кормлении птиц он напрочь забыл. – Остался каким и был!

Принцесса даже вздрогнула. Он не кричал на неё с момента их первой встречи – там, в больнице.

Но она не растерялась:

— А по-моему, изменился. Если раньше я видела пони, пытающегося выдать себя за дракона, то сейчас вижу пони, который хочет снова стать самим собой.

Бастер немного успокоился. Не из-за слов Твайлайт, а потому что взял себя в копыта... то есть в лапы. Дёрганость ещё никого до добра не доводила.

— Я дракон, — сказал он твёрдо. — Раньше я был таким же как вы, слабаком, не приспособленным к жизни, но годы сделали своё.

Птицы, которые ещё минуту назад стояли в аккуратной очереди, всем скопом набросились на корзину с едой. Последовала недолгая драка, победителем из которой вышел тукан. Он просто схватил корзину за ручку и улетел прочь – а остальные в это время колошматили друг друга, да так, что перья летели.

Бастер даже не посмотрел в их сторону:

— Я остался таким же, — сухо сказал он. И, ни к селу ни к городу, процитировал фразу, услышанную когда-то от Раптора. – Драконы не меняются. Они лишь покрываются толстым слоем чешуи, который помогает им выжить. И никак иначе.

— А слабо не прятаться за этой бронёй? – спросила Флаттершай. – Слабо посмотреть на настоящего себя?

И полетела успокаивать птиц, которые уже поняли, что их провели, и, все как одна, устремились за туканом.

— Она права, — сказала Твайлайт. – На вечеринке у Пинки ты говорил, что вы ходили в опаснейшие рейды. Сражались с минотаврами и грифонами. Скажи, ты боялся?

Бастер смутился:

— Ну... я смог пересилить страх. Это возможно.

— Тогда что мешает тебе сделать то же самое, только в отношении себя? Пересилить страх и взглянуть в глаза правде? В глаза своим ощущениям? Спросить: да кто же я на самом деле? Не прятаться за толстой шкурой дракона, а признать, что отчасти ты и пони тоже?

— Ну...

Бастер уже перестал стесняться своей внешности. Быть может из-за того, что ни на ферме, ни здесь, на него почти никто не смотрел. Даже кьютимарка не казалась теперь чем-то позорным.

И всё же, он не хотел перемен. Он не пони. Во всяком случае, не целиком.

— Я дракон, — сказал Бастер. А потом добавил чуть тише, чтобы его могла слышать только Твайлайт (гвардейцы как всегда находились рядом). – Я слишком долго среди них прожил, чтобы считать себя кем-то ещё. А теперь извини, Флаттершай возвращается – я должен помочь ей с работой.

Бастер не хотел, но он то и дело возвращался к прошлому. Воспоминания, одно за другим, всплывали из глубин подсознания, как всплывают пузыри воздуха в мутном пруду.

Например, когда Раптор спас его от насмешек Снэйка. На тот момент он прожил среди драконов не больше недели.

— Спасибо, что вступился за меня, — говорит маленький пегас.

Бастеру-дракону, взрослому и сильному, трудно осознавать, что когда-то он был малышом-пони, но это правда и от неё никуда не убежишь.

— Спасибо, — повторяет крошка-пегас, пытаясь прижаться к тигровой расцветки лапе дракона.

Раптор бьёт его. Не сильно – так отгоняют назойливую муху, а не наказывают непослушного ребёнка.

— Не распускай нюни! Тут слабаков не любят. Запомни это.

— Но я не слабак! – пегасёнок принимает боевую стойку, расправляет крылья, взъерошивает уже порядком испачкавшуюся трехцветную гриву. – Я не слабак! – повторяет он гордо. – Я первый в классе получил кьютимарку!

Раптор снова бьёт его, на этот раз сильнее:

— Забудь это слово! Забудь и никогда не вспоминай! Никаких "милых меток", никаких "принцесс", "радуг", "пони" и прочей требухи! Ты меня понял? И избавься от этого рисунка на заднице, он тебя не красит.

Маленький пони всхлипывает. Единственный дракон, которому он мог открыться, которому он доверял, оказался таким же суровым, как и его сородичи. Он ещё раз всхлипывает. А потом вдруг понимает, что не увидит больше ни родителей, ни друзей, ни родное облако... От одной только этой мысли его кидает в рыдания.

Раптор замахивается, чтобы ударить, но сдерживается. Даже сквозь слёзы юный пегас видит его недовольство:

— Прекрати скулить. Ведёшь себя, словно девчонка. А тут таких не любят. Хочешь вернуться домой, пожалуйста – дорога открыта. Вот только к концу дня грифы будут лакомиться твоими кишками, а гиены – догрызать твои хрупкие косточки. Хочешь выжить – держись меня. Говори как я, поступай как я – одним словом, держись меня и не пропадёшь.

Малыш прекращает плакать. Кончиком крыла вытирает слёзы – пёрышки уже совсем грязные, надо бы помыться – и лезет к Раптору с объятиями.

— Спасибо!

Но дракон опять бьёт малыша:

— Никаких нежностей! Я тебе не мамка!

И, только прекративший рыдать пегасёнок, снова начинает плакать. Даже громче прежнего.

— Опять, — вздыхает Раптор, закрывая морду когтистой лапой.

Другое воспоминание было навеяно уборкой кроличьего домика. Вернее, холма, сплошь изрытого норами – там жило несколько семей, в общей сложности около тридцати кроликов. Пока Бастер возился с метлой, выгребая из глубин всяческий мусор, Флаттершай рассказывала о повадках этих удивительных животных. Хоть наружу и торчала только задняя половина Бастера, он прекрасно слышал речь жёлтой пегаски.

Кролики... он хорошо помнил один из первых рейдов, в который его взяли по настоянию Раптора. Изначально летели пошутить над грифонами, но чем ближе подлетали к их поселениям, тем более скучной казалась эта идея. Грифоны, блин – да ведь с ними драться придётся. Ещё покалечат кого. Уж лучше развлечься как-нибудь по-другому, ведь есть же способы безопаснее.

А тут как раз пролетали над "городом" кроликов...

Бастер прекрасно помнил эти холмы. Покрытые зелёной, практически изумрудной, травой, раскинувшиеся под столь же насыщенного цвета небом. И норы, тысячи нор. В паре километров было болото; драконы нарвали много камышей, которые практически не горят, зато дымят великолепно. Потом скатывали камыши в шары, запихивали в норы и поджигали. Зверькам ничего не оставалось, кроме как покидать свои задымлённые жилища. Кто поодиночке, кто семьями, кто с вещами, а кто налегке. Сначала маленькому Бастеру это казалось неправильным – у себя на облаке они никогда так не поступали – но потом он втянулся.

И даже со временем забыл, что бывают другие развлечения. И что у маленьких друзей тоже есть чувства.

Флаттершай тут была очень кстати.

— Знаешь, мне что-то не хочется больше этим заниматься, — сказал он, высунувшись из норы. – На вот, возьми веник.

— Но Бастер!

— Не все пони любят возиться с животными, — ответил он тихо. – Я тебе лучше дрова нарублю. Или колодец починю. Или ещё что-нибудь сделаю.

Он чуть отошёл от норок, сел на землю, отвернувшись как от Флаттершай с гвардейцами, так и от кроличьего царства. Да и от всего мира тоже: перед ним были только окружавшие Понивилль холмы.

Бастер назвал себя "пони". Конечно, только ради Флаттершай – не хотел пугать эту симпатичную любительницу животных словом "дракон", она ему нравилась. Но всё-таки, назвал. Пони. А ведь раньше он за такое лез в драку.

Ещё одно воспоминание: после успешного рейда – на этот раз сражение с грифонами было по-настоящему – Дуум похвалил его. Сказал: "Неплохо... для пони". И все давай ржать: и Снэйк, тогда ещё бывший никем, и близнецы Рокк и Дарк, и Глэм; даже молчаливый Малыш и серьёзная Лава – и те улыбнулись. А уж трусиха-Смоуки вообще по земле катался, истерично хохоча, словно Дуум сказал самую убойную шутку всех времён и народов.

Бастера это разозлило. На тот момент он жил среди драконов уже порядочно – успел обзавестись парой шрамов, замазать кьютимарку сажей, погрубеть и очерстветь, а вот теперь даже удачно поучаствовать в рейде – и после всего этого над ним продолжают ржать? Не помня себя от ярости, Бастер взлетел на высоту драконьей морды и врезал Дууму в челюсть. Тот этого не ожидал. Никто не ожидал.

— Не называй меня "пони"! – прорычал пегас.

Все прекратили смеяться. Смоуки шмыгнул за спину своего покровителя Снэйка и затрясся, будто ударили его, а не вожака.

Дуум потрогал отпечаток копыта на своей морде – отпечаток, который ещё не одну неделю будет напоминать окружающим о произошедшем. Серьёзно посмотрел на Бастера. Он был больше пегаса в несколько раз и мог легко переломить ему хребет одним движением руки. Но Дуум уже тогда начал терять интерес к насилию и взрослеть; по-драконьему взрослеть.

— Хорошо, — согласился вожак. – Хорошо. Теперь ты дракон. Бастер-дракон.

Сидя спиной к кроличьим норам, он несколько раз прокрутил эту сценку в сознании. И если раньше она вызывала гордость, то сейчас не вызывала ровным счётом ничего. Может, Твайлайт права? Он боится заглянуть себе в душу и принять себя таким, какой есть?

Бастер вздохнул.

Тут подскочил кролик и потребил его за здоровое незагипсованное крыло. Бастер обернулся. Посмотрел на кролика: совсем ещё юный, почти ребёнок, с большими выразительными глазами и белоснежной шёрсткой. В передних лапах он держал метлу — ту самую, которой Бастер подметал норы.

Уроки Флаттершай не прошли даром, и пегас-дракон понял, о чём тот говорит. На наш язык можно перевести примерно так:

"Ты такой большой и классный! (восхищение) Ты столько для нас сделал! (благодарность) Так сделай же ещё немного, пожа-а-а-алуйста! (умилительная просьба). Мы тебя очень и очень любим".

— Ты прав, — вздохнул Бастер, поднимаясь. – Нельзя бросать дело на середине.

И, взяв метлу в зубы, направился к норам. Краем глаза заметил скромно улыбающуюся Флаттершай – Бастер так и не понял почему, но это придало ему сил.

Как-то вечером они устроили чаепитие. Пинки напекла кексиков, Флаттершай накрыла на стол – там же, во дворе своего домика – принесла подушки и чайный сервиз; в общем, всё как обычно. Гвардейцев рядом не было, их заменяла Твайлайт. С её силой аликорна мало что могло потягаться.

И вот, они втроём – Бастер, Флаттершай и принцесса дружбы – сидели и пили чай.

Разговор шёл о всякой ерунде, а когда солнце подкатилось к горизонту, Твайлайт Спаркл вдруг неожиданно сказала:

— Я нашла тебя, Бастер.

— Что? – не понял тот.

— Нашла тебя в архивах Клаудсдейла. Я посылала запрос ещё две недели назад, после того, как впервые тебя увидела. Но, ты, должно быть, знаешь, там любят тянуть... Пришлось лететь самой, потратить на это несколько дней, и я всё-таки нашла тебя!

Флаттершай и Бастер переглянулись.

— Твоё настоящее имя, твои родители, дата, когда ты потерялся – я нашла это всё. Правда, сейчас с собой нет документов, они у Дэши. И завтра вы вместе отправитесь в Клаудсдейл.

— Я... – Бастер не нашёл, что сказать.

— К сожалению, тебе придётся вернуться в больницу, пока крыло не заживёт, — Твайлайт улыбнулась. – Это ещё недели две или даже меньше. Но потом, Клаудсдейл открыт перед тобой. Да и вообще, весь мир.

Родители? Дом? То самое место, где он когда-то жил, будучи хилым пони-пегасом? Это серьёзное и волнующее испытание. Ведь, ступив на облако Клаудсдейла, он уже не будет прежним. Бастер-дракон может снова стать Бастером-пегасом, хоть и не таким задохликом, как раньше.

И это пугало.

— Посмотри с другой стороны, — сказала Флаттершай. Сама она хоть и родилась в Клаудсдейле, побаивалась высоты и полётов, и вообще, больше любила землю, чем небо. – Может, тебе там не понравится, но ты увидишь родителей. Ведь они тебя так любили, и наверняка думали, что ты погиб. Хотя бы ради них ты должен слетать наверх.

— Она права, — согласилась Твайлайт. – Я отправила письмо, так что они готовы к встрече.

Тему разговора сменили и к визиту в Клаудсдейл больше не возвращались. Завтра, значит завтра.

Ночь выдалась темнее обычного. Ни луны, ни звёзд, только серо-коричневые тучи и дождь. Тёплый. Бастер даже не закрывал окно: капли не попадали на подоконник, а ветер и вовсе дул в другую сторону.

Бастер предавался ставшим уже традиционными для него ночным размышлениям. Думал, как встретит его город, думал о родителях, о собственном будущем, о давно забытых поступках, которые он когда-то совершил, и о которых совершенно не хотелось вспоминать, но они лезли в голову вопреки просьбам и здравому смыслу. Долго думал...

В окно что-то влетело. Что-то большое, чёрное и мокрое. Бастер пригляделся и узнал Раптора. Дракон хищно и, как показалось нашему герою, слегка встревоженно, осмотрелся по сторонам.

Его взгляд застыл на Бастере.

— Братишка? Ты ли это?

— Тише!

Раптор замолк. Прислушался к доносящимся из-за двери звукам: где-то на первом этаже дежурная медсестра слушала радио. Вдали громко кашляла какая-то поняшка. Шумящий дождь сглаживал эти звуки, но не полностью.

Дальше Раптор говорил уже тише:

— Я уже не думал встретить тебя живым. И очень боялся, что влечу в окно к единорогу или вообще в какую-нибудь камеру пыток, — он пару секунд помолчал; с чешуйчатой кожи на пол падали крупные капли. – Снэйк не хочет признаваться, но он зря сунулся в Понивилль. Зато все остальные согласны. Уж не знаю, не найди я тебя тут живым, братишка, я б Снэйку кости переломал. Без шуток.

То ли Бастер привык к понячим сентиментальностям, то ли визит "старшего брата" оказался полной неожиданностью, а, скорее, под воздействием обоих этих факторов, но он совершенно не удивился лиричности в речи Раптора. Обычно драконы так не говорили. Нет, они соблюдали неписанные законы Банды, но вслух эти законы никогда не обсуждались. Один за всех – это и значит один за всех, и нечего тут рассусоливать. Однако теперь Раптор был встревожен, и краем сознания Бастер это отметил.

— А теперь вставай, мы убираемся, — дракон оглянулся на окно, словно среди ночи и пелены дождя он мог что-то разглядеть. – Летать можешь?

Бастер покачал головой. Показал крыло с наложенным на него гипсом.

— Плохо дело, — Раптор хотел было сесть на соседнюю койку, но передумал. – Очень плохо.

Он опять посмотрел в царившую за окном ночь, на этот раз его взгляд задержался там дольше.

— Глэм и Лава ждут нас на окраине города, — сказал Раптор, не отрываясь от одной лишь ему видимой точки. – Мы следили за тобой. Раздобыли подзорную трубу – она сейчас у Глэма – и следили. А тебя нехило охраняют! Но в такой ливень... думаешь, сможем незаметно прокрасться?

Бастер подошёл к окну, но ничего, кроме дождя и ночи не увидел. Лишь где-то вдалеке (больница стояла на отшибе) горел одинокий прямоугольник окна – наверное, какая-то пони мучалась бессонницей.

— Вряд ли, — сказал пленник. – По периметру больницы стоят гвардейцы. И не просто гвардейцы — единороги. Я точно не уверен, но, подозреваю, они обучены засекать любое магическое существо. Тебя они пропустили...

"Потому что ты дракон" – чуть было не сказал Бастер. И вовремя остановился – ведь после этой фразы неизбежно последовал бы контрвопрос: "А ты что – пони?". Конечно, Раптор прекрасно знал, кто есть кто, но ему тоже нравилось играть в игру под названием "Бастер-дракон". И, конечно же, нравилось, когда в неё играл Бастер.

По крайней мере, так казалось сейчас нашему герою. Выяснять подробнее не было ни сил, ни желания.

— Я понимаю, — сказал Раптор. – Всё понимаю.

Он надолго замолчал. Несколько минут ни дракон, ни пони, выросший среди драконов, не произнесли ни слова. Только смотрели на дождь, который то почти прекращался, то вступал в бой со зданием больницы с новыми силами.

Потом Бастер сказал:

— Я сбегу. Уже скоро, брат. Я практически втёрся к ним в доверие, принцесса считает меня почти за своего. Как только представится такая возможность, я сбегу – будь уверен.

— Ты ходишь по лезвию, — покачал головой Раптор. – Они с тобой играют, но рано или поздно ты им надоешь, и тогда они решат от тебя избавиться. Всё-таки, ты больше дракон, чем... ну, сам знаешь. И им это не по нраву.

— Я думаю, у пони другие планы.

— Разве? Думаешь, они хотят сделать из тебя своего?

Бастер посмотрел на Раптора. В темноте глаза дракона – кошачьи глаза с вертикальными зрачками – хитро светились. Хитро и устало.

— Ты похож на них, очень похож. Чисто внешне, разумеется. Но в душе ты дракон, и они это знают. И мы оба это знаем. А драконы не меняются.

— Но...

— Крыло они тебе сломали. Так что не говори, что пони – милашки. Раз сломали крыло, могут сломать и позвоночник. Могут и убить, если до того дойдёт.

Опять долгое молчание. Каждый погрузился в свои мысли, и мысли эти были далеко не радужные.

— Завтра, — твёрдо произнёс Бастер. – Завтра я сбегу. У меня будет великолепная возможность и я её не упущу.

Он имел в виду поездку в Клаудсдейл, но вслух этого не сказал. Раптор мог догадаться, что дойдёт до встречи с родителями, экскурсиям по местам детства и так далее, а Бастеру не хотелось, чтобы он об этом узнал. Всё-таки, его семьёй была Банда, его детством – кочевая жизнь, а мамой, папой и старшим братом – дракон по имени Раптор.

— Верь мне.

— Я верю. Но знай, у нас припасено пара козырей в рукаве, — дракон ухмыльнулся. – Глэм, наконец-то, решил использовать свои мозги по назначению, да и Снэйку охота отомстить за позор. В общем, даже если завтра у тебя ничего не получится, не печалься – мы о тебе не забыли. И клянусь честью, мы тебя вытащим. Обязательно.

С этими словами Раптор взобрался на подоконник, распахнул кожаные крылья и исчез в ночи. Ни прощального объятия, ни удара копытом в копыто, как принято у пони – просто взял и скрылся.

Но обещал вернуться – и вернуться с подмогой. Ложась обратно в постель, Бастер думал, а так ли ему хочется снова влиться в драконью жизнь. Банда, рейды, жухлая трава вместо еды, битвы с грифонами и разорение чьих-то уютных домов. Желал ли он к этому возвращаться? Тяжёлый вопрос. И отнюдь не риторический. Бастеру придётся на него ответить.

И уже очень скоро – он чувствовал это.

6. Слезай с моего облака!

— Знаешь, а мы ведь родственники, — сказала Рэйнбоу Дэш, когда они ранним утром шли к воздушному шару.

Было сыро. После вчерашнего дождя в воздухе висел туман; его немного развеивал холодный ветер, но это лишь отнимало у погоды очки в шкале с названием "благоприятная для прогулок", с лихвой компенсируя их в соседней шкале: "лучше бы ты сейчас сидел дома и не высовывался". Конечно, ребята из Клаудсдейла всё это предусмотрели заранее, а прогнозы печатаются в газетах на месяцы вперёд, но всё равно – неприятно. Да ещё крыло разнылось – перелом есть перелом, а болеутоляющее из утреннего рациона таблеток Бастеру исключили.

— Что? – переспросил он, огибая широкую лужу.

— Твой папа – брат моего, — ответила Дэш. – Оба родились в Клаудсдейле, оба работали на погодной Фабрике. То есть, ты мне двоюродный брат.

Бастер не стал спорить. В общем-то, это было ожидаемо.

Воздушный шар они нашли на площади возле городской ратуши. Тот был привязан к специальному помосту и в тумане напоминал голову гигантского осьминога. Рядом скучала розовая пони с соломенно-жёлтой гривой и кьютимаркой в виде двух вишенок.

— Не часто приходится возить пегасов, — сказала она. – Особенно в Клаудсдейл.

Дэш нахмурилась:

— Эй-эй, Черри Берри, давай без сарказма! Всё-таки у парня крыло сломано, а ты сама знаешь, что это не шутки.

Бастеру показалось, что Рэйнбоу чуть было не добавила: "Хотя нет, не знаешь. Да и откуда тебе знать? Ведь у тебя нет крыльев". К счастью, у неё хватило самообладания этого не произнести. Чуть раньше, Дэш объяснила Бастеру, что Черри Берри – их проводник на небо – очень жалеет, что не родилась пегасом и поэтому с чёрной завистью смотрит на всех крылатых. Её нередко можно увидеть в небе над Понивиллем: она то испытывает новый вид вертолёта, то путешествует на воздушном шаре – в общем, всеми силами компенсирует свой "недостаток".

Часто от этой пони слышны упрёки в сторону пегасов. Например: "фи, пернатые! Да у них одни облака в голове и радуга в попе – ни о чём другом, как о полётах даже думать не могут". Например, о Бастере она отозвалась так: "Пегасы! Сразу видно, чьих копыт дело: не успел малыш как следует подрасти, как его выпнули из гнезда прямиком на жёсткую землю. И хорошенько так выпнули, что он угодил прямиком в драконьи земли. Да его родителям на него плевать!".

И всё в том же духе. Ни Дэш, ни Бастер не стали её лишний раз провоцировать. Просто позволили делать свою работу: зажечь горелку, отвязать шар – и прощай земля!

— Крепись, уже скоро! – Дэш хлопнула кузена по плечу. – Скоро ты увидишь родителей, братишка!

Братишка... так его называл Раптор. Бастер поморщился, но шар поднялся над туманом, и перед пони открылся такой шикарный вид, что лишние мысли сразу улетучились.

Нет, Бастер не боялся высоты. Как и все крылатые, он её любил. Но одно дело летать самому, а другое – когда тебя везут. И если что-то случится, спастись тебе не удастся – крыло-то сломано. При аварии Дэш, скорее, ринется спасать Черри Берри, чем недавно объявившегося двоюродного братца.

Поэтому сердце пегаса-дракона забилось чаще. "Я снова лечу!" – и в то же время: "Если шар сдуется, я не увижу не только маму с папой, но и сегодняшний ужин".

Рэйнбоу Дэш это нисколько не заботило:

— Кстати, я захватила радио. Как думаешь, сумеем поймать станцию Клаудсдейла отсюда?

В углу кабины стоял ламповый радиоприёмник, который Дэш принесла заранее. Пегаска покрутила колёсико регулировки частоты. И, к удивлению остальных, поймала-таки сигнал. Даже без особых помех:

— А сейчас, — послышался восторженный голос ведущего, — мы послушаем новый хит группы "Grrr" – "Слезай с моего облака!". Он прочно засел на верхней позиции чарта, и теперь только чудо сможет его оттуда сбросить. Итак...

Дэш крутанула ручку громкости на максимум. Аж динамики захрипели:

Я живу в девяносто девяти метрах над землёй;

Лежу на облаке, и мир словно замер передо мной.

Но тут появляется земнопони, на воздушном шаре, будто пегас,

И требует купить барахло, которого и так навалом у нас...

А я говорю: "Эй, ты, слезай с моего облака!

Эй! Ты! Слезай с моего облака!

Не толпись, двоим на моём облаке нет места, детка!"

— Хватит, — не выдержала Черри Берри. – Можете слушать это у себя в Клаудсдейле, но здесь такое не прокатит.

Она вырубила радио. А чтоб его больше не включили, вытащила батарейки:

— Верну на обратном пути.

— Но... но... – Дэш даже слов не нашла. – Тебе же нравилась эта группа!

Черри Берри согласилась:

— Да, нравилась. Но до тех пор, пока они изображали на сцене драконов, крушили ударные установки и вообще, были группой-бунтом, а не просто очередным пегасьим...

— Чем?

— Не важно.

— Эта песня – тоже бунт, — настаивала Рэйнбоу.

— Ага, бунт пегасов. Против земнопони.

— Но ведь...

— А раньше... — Черри Берри мечтательно вздохнула. – Помнишь же: "У меня была пони, её звали Люцифер...".

— Это не их песня. И слишком мрачная.

— Но они её пели! И мрачные ноты её красили, в отличие от тупого битья по барабанам и криков "Эй ты! Слезай с моего облака!"*

Дэш возмутилась...

*(Небольшое примечание от автора: "Слезай с моего облака" ("Get Off Of My Cloud") — песня группы "The Rolling Stones" – тут приведена несколько понифицированная её версия. "Grrr" — сборник песен этой же группы, вышедший в 2012 году. Цитируемая дальше строчка "I had a pony, her name was Lucifer..." принадлежит песне Боба Дилана "New Pony")*

Музыкальный спор затянулся. Что Дэш, что Черри Беррии – каждой было что сказать. Однако Бастеру это быстро надоело. Он отвернулся, свесив передние ноги за борт корзины. Ветер трепал его гриву, солнце припекало чистую опрятную шёрстку. Даже кьютимарка сияла ярче обычного – Бастер специально обернулся посмотреть, не обращая внимания на спорщиц.

Скоро он увидит дом – Клаудсдейл. И это куда важнее модных течений в мире музыки. Намного важнее.

Иногда не угадаешь, как на тебя повлияет то или иное событие. Вроде, готовишься, ждёшь, надеешься – а выходит совсем не то, на что рассчитывал. Вернее, то самое, но твои личные ощущения от этого не те.

Вот, например, Бастер. Он предполагал, что визит в Клаудсдейл станет чем-то вроде очередной вечеринки у Пинки Пай или там ещё одним рабочим днём у Флаттершай. То есть, чем-то новым, бесспорно важным, но не выдающимся. А встреча с родителями, наоборот, перевернёт его сущность целиком, с ног на голову, и он никогда уже не станет прежним.

Вышло же... впрочем, давайте обо всём по порядку.

Пришвартовав воздушный шар к местной пристани, между двумя крупными дирижаблями, Черри Берри предоставила Бастера и Дэши самим себе. Она вылакала из какой-то бутылочки зелье хождения по облакам, и отправилась прямиком в бар "Сломанное крыло" – там собирались капитаны воздушных судов, пилоты-земнопони и вообще все, кто имел отношение к авиации.

Бастер спрыгнул на пружинящее под копытами облако. Как давно он этого не делал! Живя среди драконов, он считал это чем-то зазорным, вроде наличия кьютимарки или слова "пони". Его и без того дразнили пернатым, а мягкие и пушистые облака были чем-то слишком милым в драконьем понимании. Вот острые камни и лава в тысячу градусов – другое дело.

— Идём, я покажу тебе город, — бросила Дэш. Ей льстила роль экскурсовода. И забавляло удивление, даже восхищение Бастера. – Идём, это всего лишь облако. Напрыгаешься ещё по нему за сегодня.

И экскурсия началась. Сколько новых – а вернее, давно забытых – ощущений он испытал за эти несколько часов! Это трудно передать. Вообще, Клаудсдейл трудно описывать тому, кто никогда там не был. Лучше слетать туда и своими глазами всё увидеть, чем выслушивать очередной рассказ восторженного туриста.

Как, например, передать ощущение пружинящих облаков, из которых состоят улицы и дома? Сравнить их с подушкой или матрасом? Но ведь это совсем другое! Или как описать многоуровневую архитектуру города тем, кто привык мыслить в двумерном пространстве? Вопреки ошибочному мнению, город состоит не из одного облака, а из нескольких – которые, если смотреть издалека, сливаются в одно. Расположены эти облака не на одном уровне над землёй, а на разных. А уж здания и входы в них – тем более. Если у тебя есть крылья, тебе не обязательно зависеть от опостылевших двух измерений – мысли модно, мысли в 3D! А для тех, кто плохо летает (дети или травмированные пегасы, как наш Бастер) есть мини-облачка-паромы – садишься на такое и плывёшь в любом направлении.

Но воздушные улицы, у которых вместо брусчатки – вид на землю – и нависающие над головой облачные сооружения – не единственные непередаваемые особенности Клаудсдейла. Взять, например, обилие колонн или пересекающие город многоуровневые акведуки со струящейся по ним жидкой радугой. А запах? Вы бы знали, какой в городе запах, когда ветер дует со стороны погодной Фабрики! Смесь озона, корицы и чего-то технического, наподобие топлива для машин. Это не передашь словами, если сам там не побываешь и не прочувствуешь на собственной шкуре. И это даже не заикаясь о народе, населяющем город – совсем не похожем на жителей Понивилля.

Бастер впитывал в себя это всё. Цвета, звуки, запахи, тактильные ощущения – не говоря уже о сменяющих одна другую мыслях. Столько эмоций! Столько воспоминаний! Очертания улиц казались смутно знакомыми – будучи мелким, он наверняка по ним пробегал – но ведь за эти годы их могли неоднократно поменять. Знакомое, и в то же время чужое. Да, город, может, и переделывали, пару облаков наверняка поменяли местами, но его дух остался прежним. Это Бастер чувствовал.

Вот только сам он поменялся.

"Ты уже не тот малыш-пегас, который здесь родился и рос, — сказал правду внутренний голос. – И этот город больше не твой. Ты здесь чужак".

Больше всего эмоций вызвала Фабрика погоды. Её посещение входило в обязательный перечень любого гостя Клаудсдейла, и гид-Дэш с этим спорить не собиралась. Они медленно ходили от одного зала к другому, любуясь то работой сотрудников, то причудливыми машинами, то внезапно возникшей радугой в копытах какого-нибудь новичка.

Посещая цех производства облаков, Бастер подошёл к крайнему станку. Дело в том, что одна из стен отсутствовала, чтобы новоиспечённые тучки могли спокойно выплывать в пространство. Станок, заинтересовавший Бастера, стоял у самого края обрыва, а работала за ним белая пони, чем-то похожая на Флаттершай.

— Я помню, — сказал он тихо. – Это самое место.

— Что? – Рэйнбоу Дэш подлетела ближе. – Что случилось?

Бастер вздохнул. Он не хотел говорить. Просто не желал. Однако и молчать тоже не мог – слишком сильно его распирали воспоминания. Не поделишься – взорвёшься. Как воздушный шарик, который чересчур сильно надули.

— Отец учил меня создавать облака на одной из этих машин. Где-то в этом зале. А на этой, — Бастер указал на выбранный им станок, — я сделал то самое облако, которое...

Он снова вздохнул. Посмотрел на Дэш. Та прекратила хлопать крыльями и села в опасной близости от обрыва. Её радужный хвост свешивался вниз и слегка развевался на ветру.

— Это было ночью. Точно не помню, но уверен, что через несколько дней после того, как я научился лепить более-менее приличные облака. Папина заслуга. Так вот, я поспорил с двумя парнями из нашего класса, что умею делать облака. Насколько помню, никто из них не умел. Вообще никто, я был единственным в классе. Ну они, естественно, не поверили. Докажи, мол. Я стал оправдываться: без специального оборудования ничего не получится, а оно на заводе, а на завод школьников не пускают – ну, ты знаешь.

— И ты решился доказать? Тебя подловили на слове, будто цыплёнка, и ты сказал: не бывать такому? Хех, знакомая ситуация – мы с тобой, всё-таки, родственники. Я вот с Эпплджек частенько...

Бастер не обратил внимания на Рэйнбоу Дэш. Казалось, он вообще забыл о её существовании. Сейчас парень находился в прошлом – чертовски болезненным, если его ворошить.

— Ночью – мы прокрались сюда ночью. Ты знаешь, Фабрику хоть и охраняют, но не так, чтоб очень. Если задаться желанием проникнуть, внутрь ты попадёшь без проблем. Я привёл тех ребят сюда, вот к этой самой машине. Эх! Я помню их лица, помню, что они говорили, помню даже, что дарил им на дни рождения – я ведь с ними дружил – но, ты не поверишь, – я напрочь забыл их имена! И теперь уже, кажется, не вспомню.

Дэш пожала плечами – бывает.

— Я состряпал несколько облаков, — продолжил Бастер. Мы катались на них. Сначала по залу, потом выплыли наружу. Я как-то не думал о безопасности. Эти ребята – мои друзья – были теперь полностью в моей власти. Я для них стал кем-то вроде божества. Стал лидером нашей группы, и мне это чертовски нравилось. А потом...

Бастер отвернулся от станка, печатавшего облака, как пирожки. Направился к выходу, обращаясь при этом к последовавшей за ним Дэш:

— Похоже, я не рассчитал консистенцию или что там ещё надо рассчитывать, когда делаешь облако. В общем... Короче, оно развалилось. Я остался на маленьком кусочке, а мои друзья – на большом. Меня потянуло к земле и куда-то вбок. Да тут ещё ветер разыгрался, а летал я в те времена не ахти как...

Он замолчал, продолжая шагать. Как-нибудь в другой раз. Да, в другой раз, когда Бастер будет морально готов, он расскажет Дэши всё. И как жёстко приземлился где-то далеко в пустыне. И как долго-долго – почти целую вечность – блуждал среди серых безжизненных камней, пока вконец не выбился из сил. И как уснул в покинутом птичьем гнезде, где его и нашёл Раптор-яйцекрад. И как драконы потом...

Да какая разница! Подумать только, как одно маленькое событие может перевернуть всю твою жизнь. Если бы не то происшествие на самодельном облаке, Бастер никогда бы не попал к драконам. Он вырос бы в Клаудсдейле, выучился бы на инженера, пошёл бы работать на Фабрику погоды – глядишь, уже заведовал бы целым отделом. А может, изобрёл бы какой-нибудь новый вид радуги, или усовершенствовал бы производство снежинок... да мало ли что ещё! Жизнь могла сложиться как угодно. И он был бы в этом городе своим. Не пони, выросшем среди драконов, и теперь убеждающим себя, что он тоже пони, а по-настоящему своим, на все сто процентов.

"Клаудсдейл не для меня, — думал Бастер, угрюмо шагая к выходу с Фабрики. – Может быть раньше так оно и было, но теперь всё изменилось. Я изменился".

Дэш догнала его уже на улице:

— Пойдём глядеть стадион имени принцессы Селстии? Самый большой стадион на небе! Именно там я как-то сделала свой Sonic Rainboom – впервые с тех пор, как стала взрослой.

— Я рад за тебя.

— Что?

Бастер посмотрел на сестру-пегаса:

— Нет, я что-то устал. Давай оставим стадион на следующий раз. Я хочу увидеть маму с папой, а после этого вернуться в больницу.

— Что ж – твоя воля.

Перед тем, как навещать родителей, Рэйнбоу Дэш проинструктировала Бастера.

— Во-первых, никаких драконьих штучек. Постарайся быть пони на сто процентов. Во-вторых, твоё настоящее имя – Рэйнбоу Стар. Подходит к твоей кьютимарке, кстати. А вот к характеру – нет. Поработай над этим. В третьих, я хорошо знаю эту семью, раньше я часто у них бывала – всё-таки, это мои дядя с тётей – так что если ты обидишь их, ты обидишь меня. А я этого не люблю.

— Что ещё?

Дэш заглянула в документы, которые ей передала Твайлайт.

— Твоего отца мы, похоже, не увидим.

— Он умер?

— Нет, с ним всё в порядке! – возмутилась Рэйнбоу. – Несколько лет назад он оставил свой пост на Фабрике и записался в Гвардию принцессы Селестии. Судя по документам, служит где-то в Лос-Пегасусе.

— Его уволили?

Дэш пожала плечами:

— Вроде нет. Насколько знаю, специалистом он был классным. Наверное, разнообразия захотелось. А может, по тебе скучал. Кстати, тут написано, что у них есть две дочки. Родились после твоей пропажи.

"Интересно, долго ли меня искали?" – подумал Бастер.

Дэш словно прочитала его мысли:

— Активные поиски велись три с половиной недели. Плюс ещё около полугода старались не вешать нос. А к следующему дню Сердец и Копыт – я не вру, тут так написано – тебя официально объявили погибшим.

Бастер остановился:

— Это тот самый дом? Что-то я совсем его не узнаю.

Рэйнобоу Дэш ещё раз заглянула в документы:

— Они переезжали с тех пор три раза. Дядю... то есть, твоего отца несколько раз повышали, да и для дочек нужны были дополнительные комнаты. Ну, чего встал? Идём! И помни: ты пегас. Пони-пегас.

Их встретила серая дама средних лет. Грива: кудрявая, цвета грозовой тучи, кьютимарка – пробивающий облака солнечный луч. Сразу видно – специалист погодной службы.

— Входите, я испекла ананасовый пирог. Как успехи с Вондерболтами, Рэйнбоу?

— Да вроде пока так же, — смутилась Дэш.

— Проходите, не стоит толпиться на пороге. Мойте копыта – ванная слева по коридору – и за стол. Там поговорим.

Бастер послушно выполнил указания (сегодня утром он ходил по грязи, и на копытах осталась земля), одновременно пытаясь вспомнить, как эта серая пегаска соотносится с мамой из его детских воспоминаний. Похоже, что никак. Он её не узнал. Совсем.

А она?

— Ты так изменился, — покачала головой хозяйка, когда Дэш и Бастер оказались за столом в гостиной. – Такой суровый!

— Ну я...

Он искоса глянул на Рэйнбоу Дэш, но ту сейчас заботил только её личный кусок ананасового пирога.

— Я через многое прошёл, — Бастер увильнул от ответа с драконами. Твайлайт наверняка упоминала об этом в письме, но лучше лишний раз не затрагивать неудобный вопрос. – Но теперь всё отлично.

Мама не стала настаивать. Он вырос вдали от неё и, похоже, стал совершенно чужим для этой серой пегаски. Тем не менее, вежливость она проявляла. Не стала лезть в личную жизнь Бастера. Спросила только:

— Есть планы на будущее?

— Пока нет, — ответил тот честно. Откусил ананасового пирога: блин, до чего же вкусно! – Вернусь в больницу, долечу крыло, а там видно будет.

— Не хотел бы встретиться с отцом?

— А?

— Вы с ним были как Селестия с Луной, пока ты не пропал. Он так волновался! Ведь это он проводил с тобой большую часть времени. Учил полётам, показывал, как облака делать – да много ещё что. Он, кажется, был твоим кумиром, а я лишь так – автоматическое устройство для готовки еды.

— Я...

— Не надо оправдываться, оно того не стоит, — отмахнулась мама. – Это было давно, ты был ребёнком. Просто пойми: мы с тобой не были так близки, как ты с ним. У нас растут две дочки – сейчас они в школе – вот с ними я стараюсь не совершать таких ошибок. Провожу больше времени.

Бастер отложил недоеденный кусок. Вот чёрт! Он чужой и здесь!

— Да всё нормально, — ответила мама. – Ты всегда желанный гость в нашем доме. Можешь приходить когда захочешь, я всегда рада. Всё-таки, ты мой сын. Но будем честны: у нас вряд ли найдутся общие темы для разговоров.

Вот так – в лоб. Раз, и ты чужой в собственной семье.

— Так ты хотел бы встретиться с отцом? Я могу назвать тебе номер его военной базы – навестишь, когда поправишься.

Бастер пожал плечами. Посмотрел на хозяйку дома.

— Прошу тебя, — сказала та. – Навести отца. Он очень сильно переживал, когда ты свалился с облака. Сильнее всех нас. Для него твоя пропажа оказалась чем-то вроде конца света. Нет, не думай: волновались все мы. Не считай меня жестокой старухой, но пойми, я это пережила. Оставила в прошлом. А я имею привычку не возвращаться к тому, что осталось за спиной. Что было, то было. И тебе советую – оно помогает, поверь.

Бастер покидал этот дом со смешанными чувствами. С одной стороны, он просто обязан был окунуться в атмосферу детства, познать новые высоты искусства "как быть пони" – и так далее и тому подобное. Но этого не случилось.

Нет, ему нравился Клаудсдейл, ему нравились и пони, населявшие его. Он чувствовал себя здесь куда более своим, чем, например, в Понивилле. И в то же время – чужим. Как-то странно, да?

— Ну и где эта Черри Берри? – возмутилась Рэйнбоу Дэш, когда они подошли к воздушному шару. – Договаривались ведь в девятнадцать ноль-ноль! Да даже моё заднее левое копыто пунктуальнее!

Бастер забрался в корзину воздушного шара.

— Ты послушай пока приёмник или ещё что-нибудь поделай, а я пойду вытащу эту "мисс круп с крыльями" из бара для пилотов. Я сейчас.

И Дэш исчезла, оставив после себя только радужный след. Бастер откинулся на стенку кабины. И тут до него дошло:

— Стоп! Я ведь один!

И в самом деле, впервые с того момента, как его схватили пони, он целиком и полностью свободен. Предоставлен самому себе – лети куда вздумается. Раньше за ним следили либо гвардейцы, либо Твайлайт с её аликорновой сверхмощью, сейчас ни тех ни другой рядом не наблюдалось. Видимо, принцесса думала, что однокрылый пегас с облака не сбежит.

Ещё как сбежит! Воздушный шар есть, никто не наблюдает...

Вот только что дальше? Бастер уже начал отвязывать канат, как задумался над этим вопросом. Что дальше? Ну сбежит он, подведёт Твайлайт, вернётся к драконам...

Нет, Раптор ошибался. Пони не сделают ему ничего плохого. Да и сам он... Басатер посмотрел на собственные копыта, нисколько их не стыдясь. Обернулся на кьютимарку – ничего противоестественного, он получил её за дело. Тут есть чем гордиться. Да, выходит что и сам он – пони.

Ну да. Так и есть.

— Я вернусь к вам, ребята, — сказал Бастер вслух. – Но не сейчас.

Сначала пусть заживёт крыло. Перелом – штука серьёзная. Потом пусть Твайлайт сделает с ним что хотела. Хотела понифицировать – пожалуйста, теперь он часть табуна. Бастер даже спорить с этим не собирался. Всё-таки, для принцессы дружбы это важно. Затем... мама права – надо навестить отца. Может, уговорить его вернуться на Фабрику. Или хотя бы просто повидать.

А уж после всего этого можно и назад в кальдеру. К Снэйку, Раптору, Глэму – к его родной и теперь уже чужой Банде. Только вот оставаться там навсегда Бастеру не хотелось. Вернуться, сказать, что жив, расправить здоровые пернатые крылья – и прощай навсегда. Хватит с него отвратного питания и риска для жизни. Есть занятия повеселее, чем драки с грифонами и разорение чьих-то ферм.

А дальше...

— Ты готов? – Рэйнбоу Дэш прервала его размышления. Рядом стояла трезвая, хоть и слегка уставшая Черри Берри. – Наше счастье, что пилотам нельзя пить в рабочее время. Она там байки рассказывала. Про то, как делала Sonic Rainboom прямо на воздушном шаре.

Розовая земнопони молча забралась в корзину. Дэш, садистски улыбаясь, впорхнула следом.

— Поехали!

Спуск вниз начался. Все молчали, никто не хотел делиться собственными мыслями. Время шло медленно, небо было окрашено в оранжевые тона. Как вдруг Черри Берри воскликнула:

— Что это за дым над Понивиллем?

Рэйнбоу Дэш прищурилась:

— Не могу разглядеть. Но кажется... Святая Селестия – драконы!..

И, не сказав больше ни слова, стремглав ринулась к городу. Так быстро, что даже радужный след исчез за несколько секунд.

Неужели драконы решились напасть на Понивилль? Снова?

7. Драконопокалипсис

Бастер молча смотрел на приближающийся город. Ветра почти не было, воздушный шар опускался быстро.

— Теперь всё серьёзнее, — сказала Черри Берри. – Сколько драконов напало на Понивилль в прошлый раз?

Бастер вспомнил состав Банды. Снэйк, Глэм, Раптор, Лава, Дарк, Рокк, Смоуки, плюс он сам. Восемь драконов-подростков. Сейчас же, глядя на город, Бастер видел куда больше чешуйчатых крыльев. Кто-то сжигал дома, кто-то гонял перепуганных поняшек, кто-то пытался пробить силовые щиты, созданные возмущёнными магами, а кто просто кружил над крышами, выискивая жертву послабее. Как всегда, плохая организация – вспомнились ему слова Глэма, а уж он знал толк в стратегии нападения.

Только не это сейчас волновало Бастера.

— Их десятки, — покачала головой Черри Берри. – Самая большая катастрофа, со времён Тирека. Или, если сравнивать с небом, со времён падения Клаудсдейла. Ах, ты же не знаешь эту историю. Несколько лет назад, на Фабрике погоды решили провести эксперимент... я в этом не разбираюсь – говорят, вышел из строя Большой Погодный Коллайдер, который сталкивает разогнанную до скорости света радугу с...

Бастер не слушал. Да, он знал, что несколько лет назад город-облако вдруг неожиданно стал терять высоту и едва не грохнулся на землю (слава инженерам, сумевшим это предотвратить!) – но об этом можно будет порассуждать как-нибудь в другой раз. Будь его крылья здоровы, он бы не раздумывая кинулся вслед за своей сестрой-пегасом. Ведь если кто и может прекратить это безобразие, так только он.

Не дожидаясь, пока воздушный шар приблизится к земле, Бастер спрыгнул на ближайшую крышу. Потом – на пристройку пониже, а после и на мягкую траву улицы. Вокруг бушевал хаос. Дым, паника, крики, чья-то боевая магия...

Бастер доверился интуиции и побежал в сторону больницы, не обращая внимания ни на перепуганных пони, ни на обнаглевших драконов. Вчера ночью, во время визита Раптора, он упустил кое-что важное. Брат-дракон прямым текстом сказал: мы спасём тебя, спасём, если сам не выберешься. У нас есть отличный план – вот увидишь.

Увидел, спасибо. Если под словосочетанием "отличный план" подразумевалось собрать все подростковые банды, какие только были в ближайших землях, и напасть на город, то Бастер ничуть не разделял превосходство этого плана, скажем, над мирными переговорами. Или побегом.

Какой-то дракон попытался перегородить дорогу. Бастер ударил его копытом и, даже не подумав об ответной реакции, помчался дальше.

Сейчас его интересовал только один дракон. Снэйк – только он мог пойти на такое безумие. И даже после того, как один раз потерпел поражение. Бастер представил, как другие подростки смеются над Снэйком, а сам он медленно, но неуклонно теряет свой авторитет. Как злится долгими вечерами, пиная серые камни. Как с завистью глядит то на беззаботных взрослых, то на беззаботную малышню, а потом снова злится и ломает всё, что попадётся под руку.

Снэйк, какой же ты дурак!

Бастер ухмыльнулся, готовый сказать это любому, кто встретится ему на пути. До больницы осталось совсем немного.

И тут он увидел Твайлайт Спаркл с её командой. Там были все: Пинки Пай, Рэрити, Флаттершай, Эпплджек и недавно подоспевшая Рэйнбоу Дэш. Они сражались с драконами – и не с кем-нибудь, а с его Бандой. В отличие от прошлого раза, к пони примкнула принцесса-аликорн, однако и драконам досталось пополнение: Бастер видел около двух десятков незнакомых озлобленных морд. Шаг за шагом, те приближались к больнице, видимо считая, что там и держат пленника.

— Хватит! – заорал Бастер, врываясь в круг между драконами и пони. Дыхание после бега ещё не восстановилось, поэтому слова давались с трудом. – Прекратите!.. Прекратите это... уф, безобразие!..

Он сердито огляделся.

Сражение в самом деле прекратилось. По крайней мере, на время. С одной стороны на Бастера смотрели пони – если ещё не друзья, то, как минимум, близкие по духу существа. Чего тут скрывать – он и сам один из них.

Эпплджек в нетерпении била землю копытом; в зубах сжимала лассо, готовая применить его в любой момент и на любом из драконов. Рэйнбоу Дэш – с растрёпанной гривой, дикая и решительная, как никогда прежде – была словно под напряжением. Одно неосторожное движение, и она взорвётся радугой. Рэрити, с нехарактерным для неё блеском в глазах, смотрела куда-то сквозь толпу: её рог светился, а губы едва слышно нашёптывали боевое заклинание. Пинки Пай, девушка не от мира сего, выглядела серьёзнее обычного – но даже в её теперешней непоколебимости просматривалось что-то детское, будто она знала, что весь мир – одна большая сказка, и ей позволено чудить в ней всё. Флаттершай... Бастер не ожидал от жёлтой пегаски такого гневного взгляда – стойка боевая, ноги пружинят, крылья расправлены, а глаза так и стреляют молниями. Что касается Твайлайт, то Бастер так и не понял выражения её мордочки. Видимо из-за того, что она держала в уме слишком много заклинаний одновременно. Её взгляд был то ли негодованием: "уйди и не мешайся!", то ли надеждой: "о, Бастер, наконец-то – только ты способен остановить своих дружков!".

Драконы тоже ждали. Снэйк сердито пялился на Бастера, не зная, радоваться ему или печалиться. Один глаз лидера слегка подёргивался. За его спиной трясся Смоуки, бросая испуганные взгляды на всемогущую Твайлайт. Массивный Малыш даже сейчас что-то жевал – удивительно, как этот дракон умудрялся доставать драгоценности даже там, где их быть не должно. Во взгляде – равнодушие; на битву абсолютно плевать, однако при виде неубитого Бастера он немного оттаял. Близнецы Рокк и Дарк неопределённо переглядывались. Видимо, общались на бессловесном языке, который известен только близнецам. Красивая и недоступная Лава (недоступная, потому что каждый второй парень пытался завязать с ней отношения "чуть больше, чем просто дружба" – ни у кого не вышло, а особо прыткие получали шрамы и другие увечья) – она стояла, сложив руки на груди, и терпеливо ждала, когда представление закончится. Глэм слегка трясся, наматывая длинный ус на палец – он всегда так делал, когда нервничал. Были и другие драконы, имён которых Бастер не знал, а морды видел только на общедраконьих сходках.

В толпе чешуйчатых стоял и полосатый. Раптор. Как и все, он молчал – те несколько мгновений, пока Бастер силился отдышаться и разглядывал лица драконов и пони, с таким видом, словно мечтал найти в них разгадку происхождения вселенной. Эти мгновения тянулись вечность. И лишь когда они прошли, Раптор осторожно произнёс:

— Братишка!.. Я думал…

— Зачем? – Бастер метнул в него такой грозный взгляд, что дракон отшатнулся. – Зачем вы здесь?

— Как это зачем? Тебя спасти! – крикнул кто-то из толпы.

Бастер так и не нашёл, чья это была фраза. Поэтому он обратился ко всем:

— Разве похоже, что я в опасности? Что мне что-то угрожает? Что я могу погибнуть? Отвечайте!

На какое-то время опять повисло молчание. Драконы других кланов – а теперь, когда пропавший нашёлся, их слеталось всё больше и больше, чтобы послушать его речь (впрочем, пони тоже сбегались) – смотрели на Бастера не так, как члены Банды. Если для вторых Бастер был почти своим, почти драконом, то для первых – а их тут было большинство – он представлял собой обычного пони, выросшего среди драконов. Не дракона, нет. Всего лишь домашнее животное, необычная игрушка, что-то вроде... ну, диковинки – не больше.

Естественно, они не считали, что Бастер в опасности. Раз пони попал к пони, то ему ничего не угрожает.

Вперёд выступил Снэйк:

— Слушай, Бастер...

— Нет, это ты слушай! – пегас шагнул навстречу, чтобы не дать лидеру Банды сделать неосторожное движение и, тем самым, кого-нибудь спровоцировать. – Снэйк! Тебе мало было одного раза? Мало того позора, что ты огрёб в глазах своих же? Мало тех тумаков, которых нам всем тут наваляли? Ты хочешь повторения?

"Да, хочу" – читалось в его глазах. Бастер не дал главарю ответить, он нарочно сделал паузу слишком короткой:

— И я уж не говорю о том ущербе, который вы – вернее, мы, потому что я тоже в этом участвовал – нанесли этому милому городу. Но город-то отстроился. Даже ферма восстановилась; более того, она стала лучше. А вот ты, похоже, нет. Я не вижу, чтобы у тебя прибавилось мозгов.

Снэйк терпел. Он хорошо помнил тот день, когда Бастер врезал Дууму, хоть тот был раз в пять больше любого пони. Он мог точно так же врезать и Снэйку – на глазах у всех банд, что здесь собрались. К тому же, на его стороне пони ("предатель!" – так и горело в глазах вожака). Чуть шевельнёшься, и эта фиолетовая принцесса превратит тебя в ящерицу. Поэтому Снэйк терпел – трясся, дрожал, кривил морду – но терпел.

— Мы прилетели не мстить, — сказал он медленно и тихо. Но слышали Снэйка все, тишина стояла феноменальная. – Не мстить, — повторил он. – Только дураки мстят за свои же промахи. Мы были уверены, что ты в опасности.

Врёт. Впрочем, какая сейчас разница?

— Но, раз ты считаешь, что пони – твои друзья, раз ты отвернулся от нас и наших идеалов... Что ж...

Раптор не выдержал. Оттолкнув Снэйка, он прорвался вперёд:

— Братишка, неужели ты не хочешь вернуться? Неужиели этот... понячий городок стал тебе милее дома и Банды? Разве не помнишь, как весело нам было раньше?

Снэйк злобно поглядел на Раптора, но ничего не сказал. Опять же, не хотел позориться. Будь что будет.

Бастер просто вздохнул. Как он хотел ответить, что его дом здесь, что он наконец-то нашёл то, что искал долгие годы, сам того не подозревая. Однако это было бы ложью. Вернее правдой, но не полной:

— Я бы вернулся, — сказал Бастер не громко, но твёрдо. – И без этого нападения. Моё крыло ещё не зажило.

Раптор хлопнул Снэйка по плечу:

— Вот видишь! Он бы вернулся, он не предатель!

Бастер лишь покачал головой:

— Не навсегда.

— Что?

— Извини, Раптор. Но ты сам прекрасно понимаешь, что мне не место среди драконов.

И опять – молчание. Все смотрели на Бастера, виновника всей этой заварухи, с нетерпением ожидая, что же он скажет дальше. Хотя ответ он уже произнёс. И куда, спрашивается, точнее?

Бастер сказал:

— Проведя здесь около двух недель, я понял, почему старшие никогда не нападали на пони. Не только из-за их способности к магии. И не только потому, что тысячу лет назад кто-то подписал мирный договор. Нет. Пони, они... не знаю, но есть в них что-то. Какая-то магия...

Удивительно, но Бастер не находил слов. Как рассказать всё то, что он пережил за эти недели? Как донести все те чувства, что он испытал, все те эмоции, с которыми ему пришлось столкнуться, все те трудности, что он преодолел? Как вообще можно заставить кого-то прочитать слово, если он не знает даже букв?

Снэйк прошипел:

— Ты предатель! Слабак! Неудач...

Раптор ударил его. Сильно. Куда сильнее, чем обычно драконы бьют друг друга – вот так закончилась карьера одного лидера и началась карьера другого.

— Заткнись, Снэйк, — произнёс Раптор сурово. – Мы поговорим с тобой дома.

Дождавшись, пока Снэйк отползёт в толпу (драконы и даже пони – все смотрели на бывшего вожака с презрением), Раптор повернулся к Бастеру:

— Братишка, мне кажется, ты что-то путаешь. Смотри, Снэйка больше нет. Теперь Банда обойдётся без глупостей.

Пегас стоял молча. Раптор попробовал подойти с другой стороны:

— Когда-нибудь мы вырастем. Нам наскучат приключения, наскучат развлечения и драки. Мы станем взрослыми, ленивыми и довольными жизнью. Я не говорю, что это плохо, я просто хочу отметить, что не надо упускать молодые годы. Лови момент, Бастер! Живи, пока молодой! Мы можем купаться в лаве, летать, никого не слушая, делать что захотим и вообще – быть сами себе хозяевами. Ведь это же так здорово!

Бастер лишь покачал головой:

— Я не дракон, брат. И ты это прекрасно знаешь.

Раптор медленно кивнул. И этот короткий кивок имел важнейшее значение. Тем самым, он признал – пусть и с великой неохотой – что его младший брат-пегас изменился навсегда. И прежним уже не станет.

А может, он вырос? По-драконьему вырос.

— Что ж... — Раптор вздохнул. – Не забывай нас. Навести, когда крыло заживёт, и ты сможешь летать.

И, вопреки всем драконьим традициям, нарушая мыслимые и немыслимые нормы поведения, он обнял Бастера. Крепко, быстро, с чувствами.

— Не забывай нас, — повтор Раптор, хлопнув братишку по спине.

И отступил на шаг.

— Ну что, ребята, кажется, мы своё дело здесь сделали. Сворачиваемся и по домам. А вы, — он обернулся к пони, — можете успокоиться. Драки не будет. Вы нам и в прошлый раз нехило задницы надрали.

Он слегка хохотнул – не громко, чтобы не пошатнуть едва закрепившийся авторитет лидера – а потом взлетел. За Раптором последовала вся Банда, включая Снэйка, а затем и драконы из других семей. Захлопали кожаные крылья, в воздух поднялись клубы пыли.

Раптор лично сделал круг над Понивиллем, чтобы созвать оставшихся там драконов и велеть им убираться — миссия выполнена, их помощь больше не требуется. Никто не возражал; похоже, многим неслабо досталось от рассерженных пони.

Бастер смотрел на улетающих драконов. Долго смотрел – пока стая не превратилась в едва видимое облачко на горизонте, а глаза не заслезились от напряжения. Только тогда он повернулся к пони, которые тоже всматривались в горизонт, не в силах оторвать глаз миновавшего их драконопокалипсиса.

Наконец, Твайлайт посмотрела на Бастера. По-доброму улыбнулась. "Ты молодец" – говорила эта улыбка, и Бастер улыбнулся в ответ.

— Идёмте, у нас много дел, — сказал он подругам. – Город сам себя не восстановит.

И, развернувшись, зашагал к центральной площади. Всё ещё струился дым, где-то горели здания, а перепуганные пони метались туда-сюда, так и не сообразив, что угроза миновала. В вечерних сумерках это выглядело зловеще.

Но непоправимых вещей не бывает – и теперь Бастер это знал.

Эпилог

Спайк перечитал написанное. Твайлайт покачала головой:

— Это никуда не годится.

И, даже не дав дракончику скомкать свиток, аннигилировала его. Письмо принцессе – важная вещь, его нельзя писать абы как. Тут требуется всё её мастерство, а она последнее время плохо спала и много работала.

— Нормально ведь получилось! – возмутился Спайк, которому педантизм подруги стал немного надоедать.

— Принцесса и без того знает, что город мы восстановили. Ей хочется услышать о Бастере, а его я давно не видела. Не знаю, как он.

Твайлайт подошла к окну. Из её нового замка Понивилль выглядел как масштабная модель на столе у коллекционера. Вот ферма Эпплов, вот бутик Рэрити, вот городская ратуша, а вот и рынок, где она сегодня утром, как простая пони, покупала еду. О драконьем нападении уже ничто не напоминало, хотя прошло всего две недели. Бастер с командой отлично поработали, восстанавливая город.

Единственное... Твайлайт перевела взгляд на пустое место, где когда-то была её библиотека. Старый сгоревший дуб выкорчевали, а на его место посадили новый. Аккуратный заборчик огораживал хрупкий росток. Рядом стоял информационный щит, на котором была расписана история библиотеки, от её основания, до уничтожения Тиреком. И несколько слов о новом дереве, которое сейчас прогибалось от каждого порыва ветра: "Пусть этот могучий дуб напоминает будущим поколениям о силе дружбы, ценности знаний и чистоте благородных стремлений". Может быть, через несколько веков принцесса Селестия организует в нём новую библиотеку. И она будет даже лучше прежней.

Твайлайт вздохнула:

— Я хочу навестить Бастера. Сегодня у него важный день, и я не желаю пропускать это событие. Спайк, перенеси написание письма на 18:45.

— Но... на это время назначена третья перепроверка списка завтрашних дел!

— Я думаю, мы обойдёмся двумя, — Твайлайт направилась к выходу. – А вот письмо принцессе само себя не напишет.

С этими словами она покинула замок.

Через десять минут принцесса дружбы находилась уже в больнице. Поднялась на второй этаж, зашла в восьмую палату, где весь этот месяц проживал её новый друг.

Бастер был там. Молодой, красивый, полный сил – за этот месяц он изменился до неузнаваемости. Торчащие рёбра исчезли, взгляд стал более уверенным, шерсть приобрела блеск, а кьютимарка словно светилась изнутри. И только старые шрамы напоминали о драконьем прошлом.

Как раз в этот самый момент медсестра Рэдхарт снимала с крыла гипс. Рядом присутствовала Рэйнбоу Дэш, и каждое движение медсестры вызывало на её мордочке бурю эмоций, словно она следила за футбольным матчем. Наконец, гипс был снят, а крыло обрело свободу. "YES!!!" – Рэйнбоу Дэш взлетела до потолка. Бастер улыбнулся. Осторожно пошевелил крылом, как будто ему только сейчас его приделали, а родился он бескрылым.

— Как? Как?! – глаза Рэйнбоу Дэш горели от восторга и любопытства.

— Да вроде нормально, — пожал плечами Бастер, разминая конечность, которой давно не пользовался. – Непривычно, но нормально.

На лице Дэш проявился азарт:

— Тогда давай так: кто первый долетит вон до того холма, тот и выиграл. Готов? Вперёд!

И радужнохвостая пегаска вылетела в окно. От поднятого ветра встрепенулись занавески, с тумбочки полетели документы, и даже чёлка Твайлайт слегка взлохматилась. Медсестра Рэдхарт молча подошла к окну и закрыла его. Потом задёрнула шторы и с крайне невозмутимым выражением сказала Бастеру:

— Не советую первое время напрягать крыло. Оно здорово, но всё-таки был перелом. Сложный перелом. Ничего не должно случиться, но перестраховаться не помешает.

— Да и мышцам надо прийти в норму, — сказала Твайлайт, вспоминая свои первые полёты.

Только сейчас Бастер её заметил. Принцесса уже несколько минут стояла в дверях, но внимания на неё никто не обращал. Если сестра Рэдхарт её и обнаружила, то не подала виду.

— Привет, — обрадовался Бастер.

— Привет!

Медсестра Рэдхарт покинула палату, оставив их наедине. Твайлайт присела на соседнюю койку, и между двумя пони завязался разговор. Об успешном лечении, о восстановлении города, о магии дружбы, а самое главное – о будущем. Твайлайт заботил один вопрос: что дальше? Какой путь изберёт себе Бастер?

— Дэш говорила, ты был в восторге от Фабрики погоды.

— Ну да.

— Не хотел бы устроиться туда на работу? После того, как навестишь отца, Банду и вообще, кого хочешь?

— Только инженером.

— Для этого придётся посидеть над учебниками.

Бастер посмотрел на свои копыта:

— Не в этом дело, Твайлайт.

Она изумлённо уставилась на него:

— Тогда в чём же?

— Не место мне там. Я слишком много натворил пакостей, чтобы со спокойной совестью работать на Фабрике. Об этом сложно говорить, прости, что я так немногословен.

— Но Бастер!

— Не надо спорить. Ты сама видела, на что способны драконы-подростки. Разорение городов – вот чем мы занимались. Гоняли всяких мелких зверушек, рушили чужие дома, ломали плотины и воровали у фермеров еду. А чтобы в своих же глазах не выглядеть говнюками, время от времени устраивали рейды к грифонам. Или к минотаврам. Но это не отменяет нашу вину. Пара синяков, полученных от какого-нибудь солдата-грифона, не делают тебя невиновным в затоплении кроличьей деревни. Это неравнозначные понятия.

Твайлайт пыталась разгадать, что творится у Бастера в голове. Или в сердце, если уж на то пошло.

— Так вот, я хочу исправить свои ошибки. Помочь, там где напакостил. Починить то, что сломал. Или построить новое, если починить нельзя.

— Но Бастер, вспомни: драконы ведут себя так в силу своего возраста. Это временно. Не спорю, подростковый период тянется у них дольше, чем у нас, пони, но эта агрессивность проходит. Со временем они понимают, что не в насилии счастье. Что можно быть счастливым, валяясь на берегу лавового озера, лакомясь драгоценностями и делясь интересными историями с друзьями.

Бастер с некоторым удивлением посмотрел на Твайлайт. "Ты так говоришь, будто знаешь это наверняка" – прочила та в его взгляде.

— Что? Я изучила целую гору литературы, когда мне надо было узнать о драконах. Это после того, как в один прекрасный день Спайк меня бросил и присоединился к банде. Я была раздосадована, что не уделила внимания его виду раньше. Вот и пришлось навёрстывать упущенное. Зато теперь я отлично знаю драконов и могу вести с ними переговоры.

Твайлайт запнулась, решив, что перегнула палку в самовосхвалении. И поспешно добавила, чтобы не заканчивать речь на такой ноте:

— Это естественно для драконов-подростков, Бастер. Так что не вини себя.

— Но Твайлайт, я не дракон! И ты это знаешь не хуже меня.

— И что? Ты жил в их среде, впитывал в себя их культуру и копировал поведение. Твоей вины в этом нет.

Бастер покачал головой.

— Глупые отговорки. Я мог бы им следовать, внушать себе, что это так. Но я не буду. Знаешь, Раптор учил меня быть сильным. Не только физически, но и духовно. Валить свою вину на обстоятельства – это слабость. Сильные так не делают. Так что я не собираюсь прятаться за стеной прошлых ошибок, доказывая себе и другим, что в случившемся нет моей вины.

Твайлайт решила, что он прав. И в самом деле, это как-то по-детски – не брать ответственность на себя. Она спросила:

— И чем же ты займёшься?

— После того, как посещу военную базу в Лос-Пегасусе? Ну, если отец не даст мне более вразумительных советов, я отправлюсь исправлять свои ошибки. Я же уже сказал.

— А потом?

— Это займёт много времени. Возможно, не все будут рады моему появлению. Кто-то может попытаться помешать мне. И да, не смотри, что я изменился и теперь выгляжу по-другому – я не собираюсь скрывать прошлое от кого бы то ни было.

Твайлайт вздохнула. Вспомнила письмо, которое буквально час назад надиктовывала Спайку. Как хорошо, что она его уничтожила!

— Я хотела просить у принцессы, чтобы тебя пустили на Фабрику. Я знаю, на хорошие должности без высшего образования не пускают, но раз у тебя талант...

— Я вернусь, — отрезал Бастер. – Может через год, может позже – но я вернусь на Фабрику. Мне действительно нравится управление погодой.

Он показал на кровать. Сначала Твайлайт не поняла, что Бастер имеет в виду. Приглашает её сесть или что ещё – и лишь спустя мгновение заметила книги, полуприкрытые подушкой. Она воспользовалась телекинезом, и все три тома подлетели к её глазам. Твайлайт их когда-то читала (о да, это же книги, как их можно не читать!). Первый назывался "Занимательное управление погодой – всё, что должен знать начинающий инженер". Второй являлся популярным учебником: "Программирование радуги в несколько этапов". Третий – "Любительское облакостроение: формируем климат, не выходя из дома".

Твайлайт порадовало, что Бастер читает такие серьёзные вещи. Пусть и написанные в общедоступной форме – он ещё успеет прочитать кучу специализированной литературы, когда придёт время. А вот Дэш, помнится, лёжа в больнице, читала только "Дэринг Ду", да и ту пришлось силой навязывать.

— Хороший выбор, — кивнула принцесса. Она вернула книги на место. – Но если ты хочешь чего-то добиться, этих учебников мало. Даже разрешение принцессы не поможет, — она со стыдом вспомнила уничтоженное письмо: разве назначение на высокую должность сделает из непрофессионала хорошего работника? Вряд ли. – Нужно непременно окончить Университет, а это требует усилий. Это тяжело.

Бастер не стал отрицать. Какой смысл опровергать очевидное?

— Я справлюсь. Это будет трудно, но я привык к трудностям. Во время путешествий по местам "былой славы" я буду читать, готовиться к учёбе. А там видно будет. Я надеюсь, у меня хватит сил завершить начатое.

— Ты сильный, Бастер. Тут ты прав – ты сильный.

— Конечно, — кивнул он. – Я ведь пони.

.
.

.
(КОНЕЦ)

Hippie (Майк)
Июнь – Июль 2014

(bonus track)

Тем, кто добрался до конца, могу предложить маленький бонус. Небольшую рецензию на "Теперь ты пегас", написанную автором ещё до того, как он написал саму повесть.

Дело в том, что на одном из первых RPWP (а именно — на этом) было задание написать рецензию на несуществующий фанфик. Мне такая задача понравилась. Рецензиями на вымышленные произведения баловались некоторые известные писатели, например, Станислав Лем. На тот момент от данной повести было готово лишь вступление, так что под определение "несуществующий фанфик" она подходила. К сожалению, в RPWP поучаствовать так и не удалось, рецензия осталась пылиться среди других заметок, а сейчас, ровно полгода спустя, я нашёл её, перечитал, и решил, что она может быть интересна не только мне, но и другим людям.

Специально оставил всё как есть, чтобы прочитавшие повесть могли видеть, как эволюционировал взгляд автора на собственное же творение.

________________________________________________________________________________________

Рецензия на "Теперь ты пегас"

В фэндоме "My little pony: Friendeship is magic" уже сложилось определённое мнение о фанфиках про "попаданцев". В данном случае я говорю не о рассказах, где какой-нибудь Вася Пупкин попадает в Эквестрию и начинает строить там коммунизм, а о классических "ламповых" фанфиках, старающихся не отходить от канона. В таких историях главный герой сам становится пони, переезжает на время в Понивилль (или навсегда — это на усмотрение автора) и совершает ряд действий, к которым читатели подобных рассказов уже привыкли. А именно:

— Селится в библиотеке Твайлайт

— Помогает Флаттершай с животными

— Работает на ферме AJ

— Получает эксклюзивный наряд от Рэрити

— Идёт на вечеринку Пинки Пай, которую та устроила в его честь

— Влюбляется в Рэйнбоу Дэш

— Пишет письмо принцессе

И тому подобное. Может, я что-то пропустил, но постоянный читатель понячьих фанфиков без труда дополнит этот список. Естественно, что после нескольких таких рассказов становится просто скучно их читать. Появляется злость на авторов: ну как будто вы не можете написать что-то оригинальное!

Сегодня перед нами как раз такой рассказ. Он соответствует большинству из перечисленных пунктов (кроме, может, влюблённости в Дэш) — и, несмотря на это, превосходно читается. Полное название рассказа "Теперь ты пегас или как стать пони" – и сейчас я объясню, чем эта классическая попаданческая история меня так зацепила.

Как правило, мы привыкли видеть попаданцев людьми. Чаще всего, это поклонник мультсериала, чуть реже – не брони, но знакомый с фэндомом, и совсем редко – какой-нибудь левый человек. Здесь же, попаданец — не человек вовсе. И он не из нашего мира, он из Эквестрии. Он – дракон. Вернее, он СЧИТАЕТ себя драконом.

Бастер – так зовут героя нашей истории – пони-пегас, который будучи маленьким жеребёнком свалился с облака и попал в драконью стаю. Драконы (а точнее, драконы-подростки – точно такие, каких мы видели в одной из серий про Спайка) воспитали малыша на свой лад. Жестоким, злым, коварным, но, одновременно с этим, смелым, отважным, сильным – короче, из него сделали настоящего дракона, и он забыл, что когда-то был пегасом.

Начинается история с того, что драконы-подростки по глупости своей нападают на Понивилль. Вся банда, включая Бастера. Естественно, М6 останавливают атаку, прогоняя хулиганов, но оставив себе нашего героя. Они получают указ от принцессы Селестии – вернуть Бастеру память, чтобы он вспомнил, что на самом деле он пони.

Процесс перевоспитания начинается.

По ходу сюжета выясняется, что его настоящее имя Рэйнбоу Стар (дальний родственник Дэши), что он не серый и бесцветный, а просто заляпанный пеплом и сажей, но очень красивой расцветки пегас. И что у него даже есть кьютимарка в виде кометы с радужным хвостом – её Бастер всегда стеснялся, и никогда не показывал товарищам-драконам (он был измазан в пепле, не забываем).

По мере знакомства с каждой из М6, Бастер узнаёт, как всё-таки здорово быть пони, и какого удовольствия он многие годы был лишён. Он посещает Клаудсдейл, встречает собственных родителей (те думали, что он погиб) – и воспоминания детства потихоньку возвращаются к нему. Но пегас-дракон по-прежнему испытывает диссонанс и кучу неловких ощущений. Ведь он до сих пор числится в рядах Банды, и он несёт перед ними ответственность за своё отсутствие. Ему неловко осознавать себя пони. В той среде, где он вырос, слово "пони" было ругательным, и даже писалось иногда как "п*ни". Да, Бастер наслаждается жизнью в Понивилле, но всё стремительней приближается тот день, когда придётся сделать главный выбор – решить, кто он: пони или дракон.

Сам сюжет классический и практически граничит с банальностью. Эту историю мы видели множество раз: от "Покахонтас" до "Аватара", от "Чужака в чужой стране" до "Терминатора-4". Историю, где персонажу необходимо сделать выбор, на чьей он стороне. Тем не менее, читается очень интересно. Даже не знаю, почему: то ли автор талантлив (а он талантлив), то ли я настолько привязался к понячьему миру, что просто приятно читать хорошие фанфики. Не знаю.

Можно провести аналогию с реальным миром. Бастер – обычный "потенциальный брони", в душе пегас, но сам об этом не ведающий. По воле случая, он знакомится с сериалом и тот, вопреки всем его ожиданиям, ему нравится. Возникает дилемма: что делать? Смотреть мультик дальше? Но что тогда скажут друзья (в рассказе – Банда драконов-подростков)? Или бросить всё и вернуться к прежней жизни? Но разве такое возможно, тем более, после нескольких недель, проведённых в Понивилле? Тем более, когда в глубине души ты знаешь, что никогда не был настоящим драконом, а всегда оставался пони с кьютимаркой в виде радужной кометы.

Вообще, что касается психологии, тут автор поработал мастерски. Я готов закрыть глаза на некоторые нестыковки с каноном, потому что метания бастеровской души читать куда интереснее, чем выискивать ляпы и недостатки. Фанфик достаточно длинный, и это даёт нам возможность привязаться к ОС'у — под конец даже забываешь, что не он главный герой сериала, а М6.

Подводя итог, скажу, что этот рассказ ещё раз подтверждает одну давнюю истину. Главное не идея, а её воплощение. Можно придумать сверхоригинальный кроссовер с десятью вселенными, намешать "трэша, угара и содомии" и получить на выходе пшик, а можно взять классический, проверенный временем, сюжет, достойно его "режиссировать", и написать отличный рассказ, который надолго останется в памяти.

Моя оценка: десять Пинки Пай из десяти :)

Пара слов от автора:

Месяца полтора назад я действительно хотел написать фанфик с таким сюжетом и примерно таким же названием. Увы, лень победила творческий порыв, и всё, что осталось от рассказа, это куча набросков и крошечное вступление (его можно глянуть тут). Я надеюсь, что со временем к нему ещё вернусь, потому что мне интересна эта тема, эта история и этот персонаж.

А пока, это всего лишь рецензия на ненаписанный рассказ, не более того )))

____________________________________________________________________________________

Hippie
15 февраля и 15 августа 2014 ^_^

Откуда дырки растут

Ветра перемен

Я в Эквестрии!

Дэринг сДУлась! [Daring DONE!]

Метель в честь земного пони...

Маяк и море

Лимоны

Очень страшный сон.

Fimbulvetr

Мы, Гвардия Её

Теперь ты пегас или как стать пони

Вступление

1. Одичавший пегас

2. Неогранённый бриллиант

3. В честь лучшего п*ни

4. Понификация продолжается...

5. Драконы не меняются

6. Слезай с моего облака!

7. Драконопокалипсис

Эпилог

(bonus track)

Рецензия на "Теперь ты пегас"