Полярная повесть

Глава 1

– Лево руля! Поворот оверштаг!

Окрик капитана заставил Смита навалиться на штурвал, перекладывая галс, и мачтовая команда засуетилась, готовясь к манёвру. Такелаж заскрипел, когда «Морской конёк» завалился набок и начал тяжело и неспешно поворачивать, меняя курс с юго-юго-западного на юго-восточный. Вода вскипела у правой скулы, останавливая скольжение неуклюжего корабля, но вот он выровнялся, выброшенный мачтовыми под ветер фок с хлопком натянулся, и команда замерла, ожидая исхода манёвра. Слишком поздно! Томительное ожидание завершилось тяжёлым ударом в борт, от которого корабль содрогнулся от киля до клотика, и капитан Грейхуф выругался, глядя вниз. Корабль с разгону врезался в очередную дрейфующую льдину, и ледовый пояс, который пока что справлялся вполне неплохо, снова угрожающе затрещал. Раздался топот копыт по лестнице, и на мостик взбежал молодой единорог в меховой парке с откинутым капюшоном. На груди у него висел морской бинокль; пар от дыхания окутывал его мордочку плотным облаком.

– Капитан, нам не пройти.

Второй помощник Майлз не имел опыта плавания в высоких широтах, и Грейхуф смерил его взглядом, но ничего не сказал. Тот отдышался после пробежки по палубе и продолжил:

– Я только что из гнезда. Дальше начинаются сплошные ледовые поля, особенно к западу, – он показал копытом, – такое впечатление, что ближе к берегу лёд уже встал.

Грейхуф повернулся к борту и поднял к глазам свой бинокль. С мостика было видно не так хорошо, как с верхушки грот-мачты, но даже отсюда можно было понять, что не далее чем в миле к западу от «Морского конька» льды сбивались в плотную массу, не оставляя ни одного просвета, и тянулись сплошным белым ковром, прерываемым только невысокими холмиками торосов, до низкой, едва различимой береговой линии, видневшейся в паре миль по правому борту. Майлз кашлянул и сказал:

– Сэр, я предлагаю пришвартоваться к какой-нибудь крупной льдине и выслать ледовую разведку. Идти дальше вслепую опасно.

Грейхуф ещё раз смерил его взглядом, и, пробормотав что-то, вернулся к своему месту. Подойдя к переговорной трубе, он крикнул:

– Машинное, мостик на связи. Кто на вахте?

Из трубки послышался треск, какой-то грохот, и наконец искажённый раструбом голос ответил:

– На связи вахтенный механик Гоглс, капитан, сэр!

– В карты режетесь? – беззлобно пожурил его Грейхуф. – Ладно, ладно, чем вам там ещё заниматься-то было… Разводите пары!

– Есть, сэр!

Грейхуф повернулся к Майлзу и сказал:

– Высылайте разведчика. Как только он вернётся, отыщите первого помощника и штурмана, и возвращайтесь сюда со всеми – надо обсудить планы... и велите обстенить фок и фор-марсель, мы ложимся в дрейф.

– Слушаюсь, сэр!

Развернувшись на месте, Майлз сбежал по лестнице и исчез из виду. Грейхуф покачал головой и посмотрел на карту. Между кружком, которым было обозначено текущее местоположение корабля, и северным берегом Южной Уздечки, откуда им предстояло начать поиски, было не меньше сотни миль. Грейхуф достал циркуль и линейку и погрузился в расчёты.

Когда вернулся Майлз, пропустив вперёд старших офицеров и летавшего на разведку вперёдсмотрящего, капитан твёрдо знал, что надо делать дальше. Приветствовав вошедших кивком, он жестом предложил им пройти в свою каюту. Кивнув в ответ, первый помощник Сейл толкнул дверь и зашёл внутрь, пригнувшись, чтобы не удариться о притолоку рогом; штурман Винд Роуз усмехнулся и вошёл, специально не сгибаясь, чтобы показать, что предосторожности излишни и даже такой рослый пегас, как он, может здесь спокойно пройти. Майлз и Мик замерли у двери, ожидая Грейхуфа, и он неспешно вошёл, захватив с собой карту. Когда все наконец расселись за маленьким столом – стульев в каюте капитана было всего два, и троим пришлось усесться на откидную койку – он убрал с лежавшей на столе карты небольшую бронзовую луковицу хронометра, протянул Роузу карандаш и пробурчал:

– Мик, докладывайте.

Мик начал было вставать с койки, на которую только что сел, но Грейхуф остановил его жестом. Тот сел обратно, откашлялся и начал:

– Эмм, слетал я недалеко, мили на две, зато поднялся под самые облака. Видимость сегодня хорошая, дымки почти нет, и облачность довольно высокая…

– Ближе к делу. Что удалось разведать?

– Ой, сэр, прошу прощения, сэр! Эмм, на зюйд от корабля – сплошные льды, но пока ещё не вставшие, там порой видны просветы – как у нас на речке по весне, узкие, «Коньку» там ни за что не протиснуться, – Роуз быстро нарисовал к югу от кружка, обозначавшего местоположение корабля, крестик и стал слушать дальше. – К востоку есть большая полынья – она тянется к юго-юго востоку, сэр, и очень далеко. Я, эмм, не разглядел, насколько далеко, потому что облака…

– Дальше, пожалуйста, – Грейхуф достал из кармана кителя трубку и начал её набивать.

– Есть, сэр! Так вот, к западу между кораблём и берегом только пришвартовавшийся к припаю морской лёд, он там прочно встал на прикол, сэр, и вряд ли тронется до весны. А на севере пока чисто – за нами тянется полоса открытой воды, так что пока не поздно, эмм… – Мик перебил сам себя, смешался и замолчал.

Грейхуф закончил набивать трубку, поднёс к ней спичку и начал заполнять помещение табачным дымом, раскуривая её. Собравшиеся в каюте молча смотрели, как густые клубы скапливались под потолком, лениво шевелясь в свете керосиновой лампы. Стены каюты поскрипывали в такт лёгкой бортовой качке, и в наступившей тишине стал слышен тихий рокот машины и крики, доносившиеся из расположенного двумя палубами ниже машинного отделения. Мик вопросительно оглядел офицеров; Сейл едва заметно кивнул в сторону двери, и матрос поспешил выйти. Наконец, Грейхуф затянулся, выпустил длинную струю дыма и, вынув трубку изо рта, ткнул ей в сторону первого помощника.

– Что думаете, Сейл?

Белый единорог взглянул на карту, испещрённую отметками Роуза, и пожал плечами.

– Нам надо двигаться, хотя бы примерно сохраняя нужное направление, и как можно быстрее оказаться хотя бы на семьдесят восьмой параллели. Если нас там остановят льды, то, по крайней мере, можно будет попробовать добраться до Уздечки пешком или по воздуху.

Майлз перевёл взгляд на Грейхуфа – тот одобрительно кивнул и сказал:

– Роуз.

Штурман отложил карандаш и оглядел присутствующих весёлым взглядом.

– По воздуху – это самое правильное, причём ползти до семьдесят восьмой не обязательно. Дайте мне пяток надёжных парней из мачтовых – Мика вот, Роупа, Мак-Милланов – и я за два дня выясню судьбу дирижабля. А идти сейчас к югу неразумно, Майлз прав, – он подмигнул второму помощнику и продолжил: – Даже если мы дойдём до северного берега, обратно «Коньку» уже не пробиться – сейчас середина марта, и льды уже начали вставать даже здесь.

– А провиант? – Грейхуф сощурился, глядя на Роуза в упор.

– Промежуточные склады?

– Не успеем. На это уйдёт минимум месяц.

– Тогда провиант с самого дирижабля?

Грейхуф рассмеялся, одобрительно покивал, откинувшись на стуле, и сделал затяжку. Роуз заулыбался в ответ, поправил широкую горловину своего грубо связанного свитера и сказал:

– Ладно, вы правы, капитан, а я, как обычно, погорячился. Надо придумывать что-то другое, но в одном я готов стоять насмерть: идти сейчас дальше на юг – самоубийство.

Грейхуф кивнул и повернулся к Майлзу.

– Ваше мнение?

Второй помощник нахмурился и сказал:

– Капитан, сэр, моё мнение полностью совпадает с мнением штурмана Роуза: нам не следует продолжать плавание на юг. Мне кажется, мы должны вернуться и начать поиски с воздуха, силами наших пегасов.

Грейхуф кивнул и помолчал, докуривая. Выбив трубку, он кашлянул и сказал:

– Итого один за движение на юг, двое – против. Значит, моё мнение будет решающим.

– Ваше мнение всегда будет решающим, капитан! – безоблачно улыбнулся Роуз, катавший по столу карандаш.

Грейхуф посмеялся в усы и продолжил:

– Так вот, джентлькольты: как это ни прискорбно, но младшая часть офицерского состава экспедиции явно осторожнее старшей. Штурман и второй помощник высказались за возвращение; первый помощник, а теперь и капитан голосуют за продолжение плавания на юг, и сейчас я объясню, почему.

Он наклонился вперёд, отобрал у Роуза карандаш и ткнул им в карту.

– Сегодня десятое марта. До момента, когда в этих широтах обычно встают льды, осталось около двух недель. Этого времени нам хватит, чтобы добраться до места первой посадки экспедиции и найти там указания насчёт их дальнейшего маршрута, выяснить их судьбу и, как я надеюсь, вернуться назад. На крайний случай, если «Конёк» вмёрзнет в лёд, пока пешая партия будет находиться на берегу, мы оставим часть команды на корабле, чтобы при угрозе ледостава они успели сгрузить припасы и подготовить зимовку. Если мы повернём обратно, оставим корабль на мысе Рог и начнём пеший поход на юг, то места их первой посадки мы достигнем в лучшем случае через месяц – не забывайте, что с необходимым количеством припасов мы не сможем идти быстро; к тому же нам неизвестно, является ли мыс Рог мысом, или же это остров, отделённый от материка проливом, существование которого предсказывала мисс Эпплбарн. Если нам придётся форсировать полосу морского льда, это задержит нас ещё на несколько дней, и к месту их посадки мы выйдем не раньше, чем в середине апреля. У нас останется меньше месяца до наступления полярной ночи и осенних бурь – а нам ещё надо будет выяснить, что с ними случилось, и успеть вернуться.

Грейхуф поднял голову и обвёл всех тяжёлым взглядом.

– А главное – я пока не теряю надежды найти кого-то из них живыми, и чем быстрее мы это сделаем, тем лучше. Сейчас мы возьмём курс на обнаруженную Миком полынью, и начиная с этого момента будем идти под паром. Ветер не переменится как минимум до завтра, а лавировать во льдах с постоянными оверштагами для нас – непозволительная роскошь. Мы покинули зимовье на мысе Рог всего два дня назад, но команда уже вымоталась, и мы теряем время. К тому же «Конёк» под парусами похож на беременную фермершу на катке, а ледовый пояс нам ещё пригодится. Хватит пересчитывать льдины бортами.

Он встал, давая понять, что совещание окончено. Сейл поднялся следом и вышел; Роуз подмигнул Майлзу и сказал:

– Ну что, уели нас старички?

Майлз почесал в затылке и пошёл вслед за ним к выходу. Оказавшись на мостике, он сказал:

– Капитан, конечно, по-своему прав… Но ты посмотри вокруг, льды становятся всё плотнее и плотнее, а это мы ещё на пару градусов севернее Уздечки!

Роуз посерьёзнел и ответил:

– Как бы там ни было, капитаном у нас пока старина Грейхуф. Я верю ему, хотя сам считаю иначе; а главное – он совершенно прав насчёт того, что там ещё могут быть живые. Нельзя возвращаться только потому, что мы побаиваемся зимовки. Цинга нам не грозит, а всё остальное как-нибудь переживём.

Ободряюще хлопнув Майлза по плечу, он взлетел и направился на бак, лавируя между снастями. Майлз посмотрел ему вслед и перевёл взгляд на простиравшиеся к востоку ледяные поля. Неслышно подошедший сзади Грейхуф постоял немного, глядя в ту же сторону, и сказал:

– Вы совершенно правы, прежде чем можно будет начать реализовывать мой план, «Коньку» надо как-то пробиться к той полынье. Так что берите матросов, вельбот, динамит – и вперёд!

Майлз вздохнул и зашагал к лестнице. Грейхуф, посмеиваясь, достал трубку и снова принялся набивать её. Светлые клубы табачного дыма смешались с чёрными, уже вовсю валившими из трубы корабля, и потерялись из виду на фоне серых парусов и серого, затянутого сплошными облаками неба. В гнезде на фок-мачте Мик кашлял, неумело ругаясь, на чём свет стоит, и интересовался у Смита, почему корабль в процессе дрейфа развернуло в фордевинд, так что ветер начал нести весь дым на него; Смит закреплял штурвал, состроив невинное выражение мордочки и уверяя его, что «штурвал сорвало, а я тут до ветру отходил». Мачтовые тихо ржали, прячась за парусами и рангоутом, а палубная команда откровенно каталась по просмоленным доскам, уповая на то, что в густом дыму Мик всё равно ничего не разглядит. Грейхуф улыбнулся, опёрся о фальшборт и замер в неподвижности, размышляя о предстоящих поисках экспедиции, не вернувшейся к зимовью в назначенный срок. Времени действительно было в обрез, и он понимал правоту Майлза куда лучше, чем тот мог себе представить; но времени у тех, кто, возможно, ждал их помощи, было ещё меньше. Строго говоря, у них его вообще не было.