Четыре дня в зазеркалье
Глава 3
— А теперь время заняться государственными делами! — потянувшись, заявила Селестия, отставив в сторону опустевшую чашку, в которой ей подали утренний кофе. Посуда тот час же была подхвачена и унесена расторопной горничной, а ее место в кабинете принцессы занял ее секретарь.
— Ваше Высочество, я рассортировал Вашу последнюю корреспонденцию. Здесь самое важное и срочное! — доложил упитанный серый единорог, передавая телекинезом правительнице пачку писем, свитков и просто листов бумаги.
Принцесса, уютно устроившись в кресле, не спешила перехватывать бумаги.
— Давай по порядку, что там у тебя, — приказала она. Секретарь, уже привыкший за последнее время к такому алгоритму действий, начал передавать бумаги Селестии по одной, кратко называя их.
— Письмо из Седельной Аравии! — к принцессе подлетел богато украшенный конверт с затейливой сургучной печатью с оттиснутым гербом одного из влиятельных родов далекой южной страны.
— Какая глупость! — громко прокомментировала Селестия содержимое письма после пары минут чтения. Сама бумага была скомкана и отправлена в пустую корзину для бумаг справа от кресла. — Что там у тебя дальше?
— Доклад губернатора округа Филлидельфии! — правительнице был переправлен туго свернутый и явно очень длинный свиток.
— Скука… — зевнула Селестия, прочитав примерно четверть. — Отдашь это советнику по финансам! — свиток отправился на один из столиков слева от трона.
— Депеша из Грифоньего королевства! — секретарь поднес принцессе лист гербовой бумаги всего с несколькими строками.
— Ну, этим, пожалуй, стоит заняться Луне! — решила аликорн, прочитав сообщение. — Даже она с этим разберется, у меня есть дела и поважнее! Дальше!
Спустя час почти все принесенные секретарем бумаги были пересмотрены. Большая их часть отправилась в корзину вслед за письмом из Седельной Аравии. Меньшая часть была распределена между советниками.
— Осталось еще что-нибудь? — вяло поинтересовалась Селестия, весь вид которой выражал бесконечную усталость.
— Да Ваше Высочество! Еще всего два письма, — ответил секретарь. — Письмо с красной пометкой. Отправитель не указан.
— Надо же! — в глазах принцессы на мгновение мелькнул огонек заинтересованности. Секретарь передал белый конверт из плотной бумаги со странным красным знаком. — И зачем было посылать письмо? — чуть слышно пробормотала аликорн. Секретаря же она спросила. — Ты, видимо, первый раз увидел такой знак?
— Точно так, Ваше Высочество! — отрапортовал он.
— Это тебя извиняет, — произнесла принцесса. — Но запомни, такие письма мне надо подавать в первую очередь! Ладно, что тут у нас? — она вскрыла конверт и приступила к чтению. — Ну, для меня это не новость… — с легкой досадой произнесла она. Ладно, что там еще?
— Приглашение из столичного оперного театра! — секретарь передал правительнице последнюю бумагу.
— Надо же, как это я пропустила постановку новой оперы! — воскликнула Селестия. Казалось, эта последняя бумага впечатлила ее сильнее, чем все предыдущие. — Опера «Жизнь за Принцессу». И премьера уже сегодня! Вот это мне нравится, это мне по душе! — принцесса встала с кресла. — А я как раз думала, чем же мне занять вечер!
— Но, Ваше Высочество! — низко поклонившись, сообщил единорог. — Осмелюсь напомнить, на этот вечер была запланирована аудиенция для предстателей высшей знати…
— Вечером я иду в оперу! — заявила Селестия. — Отменяй все. А представителям передай, что они смогут увидеть меня в театре! — забрав приглашение в оперу, аликорн направилась к выходу. Этого не мог видеть секретарь, но под бумагой из театра принцесса унесла и конверт с красной пометкой. — Ах да! — обернулась она в дверях. — Вызови ко мне Твайлайт Спаркл. Пусть прибудет, скажем, утром!
— Слушаюсь, Ваше Высочество! — склонился единорог и поспешил направиться выполнять текущие поручения.
Ян Люббе очнулся быстро. Наверное, и минуты не прошло с момента аварии. Когда броневик начал опрокидываться, Ян схватился изо всех сил за органы управления и умудрился удержаться на своем месте. Сейчас он лежал в неудобной позе на крыше кабины, ставшей полом.
«Штурмовики!» — тут же вспомнил он.
Старший стрелок открыл на максимум обзорный люк и протиснулся наружу. Там он быстро отбежал от машины и укрылся в снегу в кювете. Гул моторов приближался. Вот из-за холма вылетела пара самолетов. Ведущий уже изготовился к атаке, однако, заметив перевернутый броневик, передумал. Штурмовики, ревя моторами, пронеслись над местом аварии и, заложив вираж, ушли в сторону, скрывшись из вида.
«Правильно, нет нужды тратить боеприпасы на уже уничтоженную цель!» — согласился с действиями пилотов старший стрелок.
Немного подождав, Ян убедился, что самолеты не возвращаются. Тогда он выбрался из своего укрытия и направился к броневику. Тот лежал на крыше, раздавив башенку и искорежив находившийся в ней пулемет. Больше никто из него так и не выбрался.
Обойдя машину, Люббе попробовал открыть задние двери, но их перекосило и заклинило. Заглянуть внутрь можно было только через люк, в который солдат выбрался до этого.
«Так, надо помочь парням. Может, кто-то еще жив!» — подумал Ян, залез внутрь и начал осматриваться.
В отсеке было довольно темно, но, немного привыкнув, солдат все различал четко. Первое, что бросилось ему в глаза — вещей внутри стало заметно меньше. В конце кто-то копошился под тюками. Рядом с собой Люббе увидел эсэсовца. Тому не так повезло как водителю. Голова его была повернута под таким углом, что Ян сразу понял, что их нежданный спутник мертв.
«Туда тебе и дорога! Сам виноват!» — все, что подумал о нем старший стрелок.
Осмотрев покойника и забрав его пистолет и документы, Люббе прополз в заднюю часть отсека, где кто-то шевелился. Откинув брезент, Ян увидел спутника Вальца, имени которого он так и не узнал. Человек глядел на солдата с испугом. Только сейчас до водителя дошло, что больше никого в кузове нет. Ни живого, ни мертвого.
— Ты мне сейчас все расскажешь, тварь! — Ян выволок слабо сопротивлявшегося человека наружу и попытался заставить подняться. Это удалось старшему стрелку с трудом. Спутник Вальца часто и прерывисто дышал, лицо его было мертвенно бледным, и по нему, несмотря на прохладную погоду, катились капли пота. Тем не менее, Ян привел случайного попутчика в вертикальное положение, держа за воротник и оперев о борт броневика, после чего начал допрос. — Где обер-фельдфебель Кребс и остальные? Говори!
— Это все зеркало… не убивайте… портал… эксперимент… нам ни разу не удалось получить стабильный… другие миры… такие возможности нельзя упустить!... я ни в чем не виноват… оно сработало…
— Что за чушь?! — возмутился Ян. Из бессвязной болтовни человека он понимал только отдельные слова. — Говори, ублюдок, где все? Где вещи? Где люди? Ты хоть понимаешь, что это измена! — решил он надавить на собеседника.
— Я только хотел… Я никогда… Мы пытались… Зеркало… — неожиданно допрашиваемый вытаращился на Яна выпученными глазами, все тело его напряглось, а затем ослабло. Человек безвольно повис на воротнике куртки, за который его держал Люббе.
— Что за черт? — Ян положил тело на землю и начал искать пульс на запястье. Но он отсутствовал, а зрачок не реагировал на свет. — Готов… неужели сердечный приступ? Да какая, впрочем, разница! — сам себе пробормотал Люббе. — Он говорил о зеркале. Бред, конечно, но, нужно посмотреть.
Оставив покойника лежать на месте, Ян опять полез в нутро броневика.
«Да уж, это зеркало точно неработоспособно…» — подумал водитель, осматривая раздавленную броневиком раму и разлетевшиеся по всему отсеку осколки разных размеров. Найдя большой осколок, он посмотрел на свое отражение. — «Что бы тут ни случилось, я этого уже не узнаю…» — подумал Люббе. — «Надо делать отсюда ноги. Русские вполне могли уже переправиться».
Вытащив из крепления свой карабин, удачно переживший все неприятности, старший стрелок выбрался наружу, оглядел еще раз картину происшествия и направился на запад. Нужно было добраться до расположения части и сообщить о случившемся.
Селестия принимала свою бывшую ученицу в своем кабинете. Когда младшая принцесса зашла в помещение, старшая, развалившись в кресле, поедала довольно внушительный кусок торта с просто неприличным количеством кондитерского крема сверху.
— А, Твайлайт! — белая аликорн оторвалась от своего занятия и посмотрела на гостью. — Рада, что ты прибыла… Ну, ты проходи, присаживайся! Я тут, как видишь, слегка перекусываю… — она указала на стол, где, кроме наполовину съеденного торта, еще стоял большой чайник с парой чашек. — Какой вкусный торт!
— Мне сообщили, что вы срочно хотели меня видеть! — фиолетовая аликорн была несколько удивлена встречей. Тем не менее, она прошла к столу и уселась на свободное место.
— Да, там было одно дельце… — Селестия помахала передним копытом. — Но какой же вкусный торт! Этот новый повар-грифон настоящий мастер!
— И что же вы хотели мне поручить? — попыталась перейти к делу Твайлайт. На самом деле она сгорала от нетерпения в предвкушении нового задания.
— Нет, я просто не прощу себя, если ты тоже не попробуешь! — воскликнула правительница Эквестрии. — Никаких заданий, пока все не съешь! — на тарелку перед младшей принцессой плюхнулся солидный кусок.
Некоторое время в комнате царило молчание, нарушаемое только редким чавканьем. Пока фиолетовая аликорн поедала свою порцию, ее бывшая наставница уже успела разделаться со всей оставшейся частью торта. И теперь она, попивая чай, с улыбкой смотрела на Твайлайт.
— Ну как? — поинтересовалась Селестия, когда тарелка ее ученицы освободилась.
— Честно говоря, очень сладко, — призналась гостья, с трудом осилившая свою порцию.
— Ты еще слишком молода! Нужно быть настоящим ценителем, чтобы понять настоящий вкус… — изрекла старшая принцесса.
— Может быть, теперь мы перейдем к делу? — поспешила сменить тему разговора Твайлайт.
— К делу? Ну, если ты так хочешь, — нехотя согласилась Селестия. — Смотри, — она подняла со столика конверт со странным красным символом. — Этот знак тебе, конечно, не знаком. Его суть ты узнаешь позже. А пока я расскажу тебе о содержимом письма.
— Может быть, легче будет, если я сама прочту? — поинтересовалась младшая принцесса.
— О, не стоит утруждать себя, моя верная ученица! — с легким смешком ответила ей старшая. — Я обрисую тебе основной смысл. Ты ведь помнишь про зеркало, через которое ходила в другой мир?
— Конечно, помню! — воскликнула Твайлайт. — Тот мир очень странный, и мне пришлось там нелегко, но я справилась…
— Я знаю, чем закончилась эта история. Дело не в ней, — в голосе Селестии послышалось легкое недовольство тем, что ей не дают говорить спокойно, и Твайлайт умолкла. — Эти зеркала — очень древние и загадочные артефакты.
— Разрешите вопрос, принцесса! — дождавшись кивка, Твайлайт продолжила. — Вы сказали «зеркала», значит, где-то есть еще?
— Да, Твайлайт. Таких артефактов существуют несколько. Когда Сансет Шиммер сбежала, воспользовавшись одним из них, я поставила все известные на особый контроль, — принцесса ненадолго прервалась, чтобы отпить чаю. — С тех пор никаких событий с ними не происходило, но вчера я получила сигнал… — старшая принцесса помахала в воздухе конвертом. — Я уже приказала проверить портал, которым пользовалась ты. Он оставался неактивным. Тем не менее, было зафиксировано открытие перехода. Кто им воспользовался и воспользовался ли, я сказать тебе не могу. Для этого я и позвала тебя.
— Вы хотите поручить мне исследование по этой теме? — обрадовалась младшая принцесса.
— Вообще-то, да… — согласилась Селестия. — Видишь ли, я предполагаю, что заклинание, которое отслеживает срабатывание порталов, просто дало сбой. Но у меня совершенно нет времени проверять его! Так что я хочу поручить это тебе.
— О! Исследования — это то, что я люблю больше всего! — Твайлайт была в восторге от полученного задания. — Спасибо за оказанное доверие, принцесса!
— Да-да, я и не сомневалась, что тебе придется по вкусу эта работенка, — хмыкнула белая аликорн. — Сейчас пойдешь в библиотеку, там тебе выдадут схему заклинания. Архивариуса я уже предупредила. Оно очень сложное, но тебе не привыкать работать с многослойными магическими конструкциями. Думаю, тебе по силам модифицировать его и установить и координаты портала, и вектор срабатывания.
— Я приложу все силы и постараюсь выполнить все как можно быстрее! — заявила фиолетовая аликорн. — Если это все, то можно я уже побегу в библиотеку?
— Конечно, можешь идти, — разрешила Селестия. — Если только ты не захочешь составить мне компанию на очередном скучном приеме… — но вторую часть ее фразы Твайлайт уже не услышала, бегом покинув кабинет и направившись в библиотеку.
Ральф очнулся из-за того, что у него затекла рука. Вокруг было темно, шумел лес. Последним, что он помнил, был опрокидывающийся броневик. Потом он куда-то падал. Выходит, его выбросило из кузова, и он пролежал без сознания до ночи. Значит, остальные бросили его. Или… или они все погибли! И Ральф остался один, а где-то рядом рыщут красные варвары, ведь за день они могли уже дойти и досюда. Он, конечно, планировал сбежать, но не был готов сделать это сейчас!
Рядовой вскочил и начал озираться. Темнота вокруг не была кромешной, но четко различить обстановку радист не смог. Однако даже видимой картины хватило, чтобы понять, что он находится не в месте аварии броневика. Штокман увидел лес, но не такой, какой рос вдоль шоссе на Мариенбург. Сам он находился на поляне, а невдалеке просматривались какие-то развалины. Рядом обнаружились, как попало наваленная, куча вещей из бронетранспортера и памятник непонятно чему. В куче или за ней почудилась какая-то возня. Этот звук несказанно обрадовал рядового. Ведь он означал, что солдат находится здесь не один.
— Эй! Кто там есть? — позвал он.
— Тихо ты! — ответили ему голосом Ригеля. — Не нравится мне все это!
— Что все? — глупо переспросил Ральф.
— Все это! — раздалось из темноты. Послышались шаги, и рядом возник силуэт обер-ефрейтора. В руках он сжимал свой MP-40. — Разве ты не видишь? Всего этого просто не может быть!
— Проклятье! Где вы там? Манфред! Это ты? Помогите мне выбраться отсюда! — раздался из кучи голос Кребса.
Штокман и Ригель поспешили на помощь командиру, который в темноте не мог выпутаться из упавшей на него маскировочной сети. Через пару минут обер-фельдфебель был освобожден. А в процессе обнаружился еще и Хубер, который просто лежал и, похоже, спал.
— Вот ведь дурень! — высказался Руперт. — Спит! Ну, сейчас я его разбужу… Стоп, а где мы? И почему тут так жарко?
Только сейчас Ральф заметил, что он здорово упарился в шинели, помогая обер-фельдфебелю.
— А бес его знает, командир! — ответил за всех Ригель. — Не знаю, где, но здесь ночь и лето. А пять минут назад были день и зима! Да и место это отличается от того, где мы перевернулись! Где дорога, где наш броневик, где Люббе и двое других? И что это за развалины и памятник?
— Черт бы побрал этого эсэсовца! — воскликнул Кребс. — Не в добрый час он встретился нам на дороге… Проклятье… Значит так, — роясь в вещах, он наощупь отыскал свою винтовку и дослал патрон. — Будите этого спящего красавца, только тихо! Оружие привести в боевое положение, штыки примкнуть!
— Где твоя винтовка, растяпа? Только не говори, что ты ее потерял, — обратился к Ральфу обер-ефрейтор.
— А действительно, где? — испугался радист. И неизвестно что страшнее: остаться без оружия неизвестно где или получить неизбежный нагоняй от Кребса. Рядовой начал спешно шарить руками по земле возле того места, где он пришел в себя. Он помнил, что держался за винтовку, когда произошла авария, значит, она где-то рядом. Уф! Вот она. — Никак нет, не потерял, — ответил он Ригелю, поднимая свой карабин.
— Отлично, — кивнул Манфред. — Командир, надо укрыться на опушке, а то мы здесь как на ладони.
— Верно мыслишь, — согласился Руперт. — Так, отряд! Слушай команду! Укрываемся в кустах рядом с опушкой, костры не разводим, оружие держим при себе, никуда не отходим от группы, ждем рассвета!