Брошенный за Борт

Глава четвёртая

UPD: Слегка пере-вычитал первые полторы главы.

Глава четвёртая

Санклок застыл, пытаясь подобрать слова.

— “Элемент Честности, говоришь? В смысле, одна из тех самых Элементов Гармонии? Тех, что подавили вторжение наш… в смысле, перевёртышей в Кантерлоте?”

Эпплджек кивнула, при этом слегка покраснев.

— “Я, впрочем, не так уж и много сделала,” призналась она.

— “Ну, в общем, мне вроде как пора уже идти”, сказал поспешно перевёртыш, “пока, за всё вам спасибо, увидимся!”

Но как только он снова вышел за порог, его желудок заурчал снова. С одной стороны, он оставаться здесь попросту не мог. В деревне наверняка водились ещё Элементы, и лишь Кризалис ведает, что с #37-ым при их столкновении может случиться.

С другой же стороны, без подпитки любовью протянет он недолго.

— “Вы разве не останетесь у нас на обед?” — спросила его Свити, жалостливо поглядев на перевёртыша. Эпплблум и Скуталу тоже не заставили себя долго ждать и вскоре присоединились к этому насилию с особым цинизмом над жалостью Санклока.

-“Ла-адно”, — на выдохе сказал Санклок.
Нет, болван, тебе нужно уходить отсюда, — подумал он про себя. Как бы то ни было, он не мог просто взять и проигнорировать троицу жеребят. Наверняка это голод сделал его таким сговорчивым. Сговорчивым и недальновидным.

— “Повезло вам, ибо я, щитай, только шо испекла яблочный пирог,” — сказала Эпплджек, — “но тебе, Эпплблум, за него у себя придётся прибраться”.

Ушки Эпплблум поникли.

— “Оу-у-у-у…”

Пару мгновений спустя, они все вместе за обе щеки уже уплетали угощение. Чуть позже к ним присоединился Биг Макинтош, мускулистый красный жеребец с хомутом на шее, и Бабуля Смит, зеленая кобылка преклонных лет.

Яблочный пирог был… Санклок не мог его описать. Если бы ему пришлось выбирать для этого какое-нибудь одно слово, то это было бы “вкусный”. Но тогда это было бы величайшим во всей Эквестрии преуменьшением. Однако, кое что он мог сказать наверняка: их яблоки были божественны.

Пони усердно уничтожали запасы пирога на столе, за исключением Бабули Смит, у которой были некоторые затруднения из-за её старых костей и суставов. Впрочем, Биг Мак помогал ей по ходу дела. Эпплы, в общем-то, выглядели довольно дружной и сплочённой семьёй.

Да, любви здесь было более чем предостаточно. Её эфемерный запах щекотал перевёртышу нос; быть может, пони не могли учуять её, но мог наш перевёртыш. И пока он медленно ел свою часть пирога, смакуя каждый кусочек, ему одновременно приходилось сопротивляться искушению украсть всю витающую в воздухе любовь. Чувства между влюблёнными является деликатесом исключительной степени вкусноты, но любовь меж членами семьи на вкус тоже ничего.

Красть любовь прямо из её источника — это чистой воды кощунство. Особенно тогда, когда тебя встретили в высшей степени гостеприимно. Это было бы ужасно.

Впрочем, это нормально, когда ты крадёшь её у случайного прохожего.

К тому моменту, как другие с пирогом уже закончили, наш перевёртыш добрался только лишь ещё до середины своего куска. Эплджек удивлённо на него взглянула.

— “Тебе шо, не понравился наш пирог?”

— “Он фефиколепэн” — ответил перевёртыш с набитым ртом. К своему ужасу, он проглотил его — “Самое лучшее из всего, что мне есть доводилось!”
Когда он вновь оттяпал кусочек от своей доли, Эпплджек вскинула бровь.

— “Так… заведено у нас. Есть очень медленно, когда тебе еда нравится” — чисто технически, #37-й не солгал: так как перевёртыши не нуждались для выживания в еде, пищу, что им нравилась, они ели крайне медленно, смакуя каждый кусочек.

Биг Макинтош задумчиво почесал свой подбородок.

— “Верю,” — прокомментировал он ситуацию, с чем все остальные согласились. Очередной кризис благополучно миновал.

— “Ну, а где вы ночуете?” — Скуталу спросила Санклока, пока тот вылизывал крошки с тарелки.

— “Где-то там, в лесах,” — сказал он, махнув копытом по направлению того места, где он сверзнулся с небес.

У всех находящихся в комнате отвисла челюсть и округлились глаза. У всех, кроме, опять же, Бабули Смит, которая к тому моменту уже мирно посапывала в своем кресле-качалке.

— “Ты спишь в Вечнодиком Лесу?” — уточнила Эпплблум.

— “Но эт ж ведь смертельно опасно!” — добавила Эпплджек.

— “Ну-у, я, вообще-то, сплю на лесной опушке,” — стал оправдываться Санклок, — “всё в порядке, не стоит волноваться”.

— “А ещё там тебя может съесть мантикора, или кокатрикси превратить в камень...” — начала перечислять Скуталу.

“Кокатрис, вообще-то,” — поправила её Свити. Скутс же в ответ пробормотала что-то про словари.

— “Это не такая уж и большая проблема, честно,” — возразил им Санклок. На самом деле, “мантикоры” и “кокатрисы” вызывали у него паническую дрожь в коленках, чего Эпплы чудом пока не заметили. Впрочем, сидение напротив самого настоящего Элемента Гармонии пугало его не меньше, пусть даже она пока и не заинтересована в том, чтобы отправить его клочки гулять по закоулочкам.

Пока.

— “Мы просто не можем вам позволить там дольше оставаться,” — сказала Эпплджек, что подтвердили кивком остальные члены семьи. Ну, Бабуля Смит скорее всего кивнула только потому, что спала в кресле-качалке, — “Однако у нас нету больше свободных комнат…”

Над головой Эпплблум зажглась лампочка.

— “Может…мы сможем разрешить ему пожить у нас в амбаре! Места много, да и наверняка можно лежанку какую-нить соорудить,” — она бросила косой взгляд на лампочку и пробормотала, — “А я-то думала, что уже эт поправила”.

— “Тогда решено!” — провозгласила Эпплджек, — “...только если Санклок не против”.

— “Конечно не против,” — ответил тот. Это всяко лучше, чем ночевать в лесу по соседству со всякими там мантикорами, кокатрисами и чем-бы там ещё ни было. И лучше б он вообще о них не слышал. Меньше знаешь — крепче спишь, в конце-концов.

— “Топай тогда за мной,” — сказала Эпплджек, выходя из дому. К тому моменту на улице уже начало темнеть.

Перевёртыш быстро прикончил остатки пирога на тарелке, затем последовал за ней, отмалчиваясь всю дорогу до амбара. Оказавшись же на месте, Эпплджек слегка ему подсобила и сымпровизировала кровать из пары тюков с сеном в углу. Правда, вышла в итоге скорее лежанка.

“Ща я подушку тебе принесу, погодь минутку” — сказала она, умчавшись в то же мгновение.

Санклок начал нервно ёрзать на месте.
“Ага, поселиться рядом с самым настоящим Элементом Гармонии хорошая идея,” — тщетно пытался он убедить себя с истеричными нотками в голосе, — “ Всё будет хорошо! Всё будет просто замечательно!..“

Санклок замер на мгновение, после чего вздохнул.
“Ох, да кого я обманываю. Мне нужно как можно быстрее напитаться и делать ноги отсюда. Из Понивилля, в смысле”.

Эпплджек вернулась с подушкой.
“Ну, не ахти шо, конечно…” — и с этими словами яблочная пони медленно начала сдавать назад, боясь показаться плохой хозяйкой.

“Ничего, и она сойдёт. Спасибо,” — поблагодарил её перевёртыш.

Любопытно, но "спасибо" ни разу не было одним из тех слов, что он рассчитывал хоть раз искренне за сегодня использовать. Но опять же: когда тебя изгоняют и бросают за множество миль от улья, когда волей слепого случая оказываешься рядом с теми пони, которых следует считать своими худшими врагами… такие обстоятельства с перевер-угодно начнут делать странные вещи.
“Пойду-ка я, думаю, на боковую”.

Эпплджек кивнула.
“Спокойной ночи, Санклок” — выходя из амбара сказала она, закрыв после за собою дверь.

“Спокойной ночи, Эпплджек” — эхом он вторил ей.

Спустя пару минут после ухода Эпплджек, Санклок начал задыхаться.

“О пресвя-дырчатые копыта Кризалис, хватит с меня!” — взвыл #37-ой, — “В какой-то момент они обязательно меня подловят, и выстрелят мною как из пушки с помощью Элементов… или вызовут Селестию! В один прекрасный день — бам, шух, прямо на луну!” — он сбросил с себя плащ и очки; едва ли в столь поздний час его ещё побеспокоят. Санклок сел и невольно начал грызть свои передние копытца.

В конечном итоге ему удалось успокоиться, но ценой этому стали лишние пару минут нытья, о которых он боялся признаться даже себе, и парочка дополнительных отверстий в копытах. Ну а когда же он успокоился…

Наш перевёртыш подметил, что в воздухе висел довольно своеобразный запах. Этот аромат повсюду витал вокруг него, и несколько напоминал…

Любовь?

Нонсенс. Здесь нет ни одного пони чтобы её источать, однако в небольшом объёме она всё равно была в воздухе. Рог перевёртыша мягко светился, пока он собирал её.

Не так уж и много, но, по крайней мере, этого хватило, чтобы утихомирить бушующее чувство голода на некоторое время. Он постелил плащ на тюк с сеном как простыню и положил очки в сторонку. Ну вот, все дела сделаны, теперь можно и поспать. Пони приняли его довольно радушно, и ни в чём не подозревали, а учитывая показанный ими уровень интеллекта, им потребуется время чтобы догадаться о его истинной расовой принадлежности, да только к тому времени от него уже и след простынет.

Ага, буду часто это повторять — когда-нибудь может себе и поверю, — подумал он отходя ко сну.