Дело №147

Дэринг Ду и тайна проклятого замка, часть 2

Родильное отделение как всегда было наполнено воплями и плачем. В одной из общих палат лежала молодая жеребая пони. Схватки начались во время работы, и настолько сильные, что чуть на месте не разродилась. Но она посчитала, что раскалённый металл, острые лезвия и выпаренные шлаки в воздухе — не слишком хорошие условия для новорожденной и сдержалась.

В то же время в больницу на критической нагрузке на крыло летел её муж. Одна из фестралок, работающая вместе с роженицей, сразу полетела в часть сообщить радостную новость. Торгейр, командир роты, смог понять почти отца и разрешил ему улететь. Фестрал боялся, что не успеет, что не сможет быть с женой в самый важный момент – рождение первенца.

Жеребая фестралка согнулась, обхватив раздутый живот ногами, и застонала от боли. Снова схватки. Даже когда она уронила себе на ногу раскалённую заготовку меча, было не так больно. Соседка по палате, увидев, что с ней, позвала врача

Внутрь быстро вбежали пони в халатах. Один из них сразу прильнул к животу фестралки. Постояв так пару секунд, он нахмурился. Через несколько минут кобылка уже исходилась криками и стонами. Акушер понял, что с этими родами ему не справиться.

— Вызовите доктора Брандта, живо!

Профессор хирургии, доктор Карл Брандт, проводил своему новому интерну ознакомительную экскурсию по больнице. Молодой сразу понравился Карлу. По аттестатам хорошая успеваемость, видно, что не зубрил, а понимал. Схватывает всё на лету, в глазах огонь. К паре пони подбежал санитар и попросил их в операционную.

— Пойдём, ассистировать будешь.

Интерн не поверил своему счастью. В первый день и ассистировать на настоящей операции. Крылья за его спиной радостно распахнулись. Акушер сразу подбежал к паре фестралов, как только они вошли. Он хотел было начать говорить, но доктор остановил, кивнув на интерна.

— Доктор… — акушер глянул на бейдж, — Менгеле, у нас сложные роды, пойдёмте.

— Твой выход, — подтолкнул Карл замявшегося было фестрала крылом к койке.

Эрнста начали вводить в курс дела. Он в спешке начал копаться в памяти, выбирая оптимальный вариант. Ошибиться нельзя. Первый день, первая операция – сейчас на кону его репутация.

— Необходимо кесарево сечение, — уверенно заключил он, выслушав акушера и осмотрев пациентку сам.

— Отличный выбор! – весело, не разделяя напряжённости ситуации, отметил Карл, — Плод не выходит сам – значит надо его вырезать. Подготовьте её к операции, вызовите анестезиолога.

— Он перегорел.

— Чёртовы единороги! Ладно, надеюсь, она потерпит.

В приёмную ворвался младший офицер Лунной гвардии. Узнав, куда повезли только что поступившую роженицу, он понёсся туда. Фестрал даже перешёл на карьер, что в больнице строго запрещено, боясь опоздать. Добежав до указанной палаты, он услышал родной голос, от чего на душе сразу потеплело. Пусть его жена и орала от боли.

Эрнст сидел у стены и пытался собраться. Жеребёнка удалось спасти, но пациентка скончалась. Первый день, первая операция, первый погибший на столе пациент. В душе было пусто, кроме надежды, что он когда-нибудь сможет к этому привыкнуть. Маленькая, укутанная в одеяло, фестралка уже прекратила плакать и смотрела на открывшийся ей новый мир круглыми оранжевыми глазами. С койки, на которой остывало тело её матери, донёсся звук.

— Она что-то сказала? – с надеждой спросил Эрнст.

— Нет, это просто воздух из лёгких выходит, — разочаровал его Карл, — Запомни, мёртвые не оживают. Но, отличная идея. Вроде похоже на имя. Так и запишем. Кстати, какая у неё фамилия?

— Её оформить ещё не успели, — сообщила медсестра.

— А в коридоре посмотреть? Хотя стойте. Менгеле, посмотри, может, кто по неё пришёл. Будет это тебе последним на сегодня испытанием.

Фестрал на нетвёрдых ногах, ещё не до конца осознавая ситуацию, пошёл на выход. Лишь увидев того, кто с надеждой смотрел на дверь, его душа ушла в копыта. Тёмно-серая шерсть, красные глаза, чёрная грива, из-под шинели выпирают тугие мышцы. Эрнсту стало страшно, что первый день в больнице станет последним в жизни, но смог собраться.

— Вы – муж недавно поступившей роженицы?

— Да… как она?

— К сожалению, скончалась, — Эрнсту стало не по себе от тоски в глазах собеседника, — Но жеребёнок родился. Здоровая, крепкая кобылка.

— Можно… посмотреть на неё?

— Через пару минут, — поняв, что его не будут убивать, по крайней мере, сейчас, Эрнст успокоился, — Как ваше имя?

— Гвардии младший лейтенант Эрвин Рок.

— Последним словом вашей жены стало имя. Она назвала её Кас.

— Кас… отличное имя, — опустил фестрал красные глаза. На пол упала слеза. Эрнст же подумал, что имя – дерьмо, но промолчал.

С громким хлопком в зале материализовалась единорожка. Черносотенцы зажали её в кольцо быстрее, чем поняли это. Но сразу опустили оружие, поняв, что они тыкают копьями в родную шинель Лунной гвардии. Стерн меняла эту заношенную шитую-перешитую тряпку только на платье, только она торжественные мероприятия и только по прямому приказу принцессы.

— Докладывайте, — поприветствовал её ротный.

— Всё точно по плану, — немного недовольная таким обращением, отрапортовала она, потом спросив, — Где Кас?

— Ранена… куда?!

Стерн исчезла в вспышке света, но ротный успел цапнуть её за хвост. Не самое приятное ощущение разложения на элементарные структурные единицы в одном месте и сбора в другом, и двое оказываются в полутьме одного из кубриков. Жеребец, поняв, что перемещение закончено, выплюнул хвост кобылки и врезал ей.

— Ты, рогатая, не шали. Разрешение покидать позицию не было.

— Я подчиняюсь только её величеству! – гневно, потирая ушибленную морду, процедила она.

— Нет больше «её величества»! Белая её уничтожила. У нас остался только приказ ждать здесь и орды ряженных пидарасов, рвущихся сюда.

— Нет никаких орд! – воскликнула она, — Максимум – большая толпа. Если бы вы следили дальше контроля обстановки, то знали бы это.

— Что ты несёшь?

— Нет больше Королевской гвардии! – пародировала его Стерн.

— С этого места подробней, — попросил ротный обычным не терпящим отказов тоном ротный.

— Только Кас всё знает.

Фестрал только чуть повернул голову и ушёл во тьму. Как только глаза единорожки чуть привыкли к темноте и начали различать хотя бы силуэты, она ахнула. Фестралка лежала на кровати, сжимая покрывало. Лицо было в слезах, дышала она мелко прерывисто, левый бок, на котором висела пропитанная кровью повязка, поднимался заметно медленней правого. Рядом сидел Эрнст с пространным выражением лица.

— Что с ней? – спросил ротный, не адресуя вопрос кому-то конкретному.

— Разрыв селезёнки, внутреннее кровотечение. Сломано четыре ребра, ещё три треснули, — констатировал голубоглазый фестрал таким тоном, как будто она была одним из множества пациентов, а не пони, с которой рядом он провёл последние три года.

— Как ты… — изумилась Стерн, убеждённая, что только единороги могут ставить такие диагнозы, не прибегая к вскрытию.

— К ней есть пара вопросов, — перебил её ротный.

Кас старалась блокировать боль, как учили, но получалось плохо. На каждых вдох бок обжигало болью, глаза нестерпимо резало. Как только она пыталась локализировать очаг, приходилось делать вдох, и весь достигнутый результат шёл прахом. По ногам начал расходиться могильный холод. Откуда-то доносились голоса. Кажется, спорят. Сейчас ей было всё равно, лишь бы не шевелиться.

— Товарищ командир, её надо эвакуировать, — начал настаивать Эрнст.

— Сначала она расскажет, что нужно.

Эрнст нахмурился, но смолчал. Достав из под своей кровати седельные сумки, а из них – шприц, он ввёл желтоватую жидкость фестралке в вену. Та почти сразу расслабилась. Гримаса боли на лице сменилась умиротворением. Кас показалось, что она легла на мягкое, хорошо прогретое летним солнцем облако. Беды, потери, лишения, боль – всё отошло на задний план. Осталось только кажущимся бесконечным наслаждение. Из груди по всему тело разлилось тепло.

— Готово, — резюмировал голубоглазый.

— Отлично. Рок, ты меня слышишь? – фестралка заторможено кивнула, — Что случилось с Королевской гвардией?

— А её нет, — медленно ответила Кас. Происходящее показалось ей очень весёлым, от чего она улыбнулась, — Принцесса Луна… Луняша… хих… призвала псов из тартара. Весь их воздушный флот здесь! Сотни бомбардировщиков под прикрытием тысяч истребителей уже ровняют расположения Королевской гвардии с землёй.

— Ты чем её накачал, придурок?! – взъелся ротный на Эрнста, — Она же упорота!

— Обезболивающим, — холодно ответил тот, но про себя он ликовал – первое испытание его нового средства проходит успешно. Разве что следует уменьшить концентрацию.

— Значит так. Никуда её отсюда не уносить, пока всё не расскажет, — он надавил взглядом на Стерн, — особенно это касается тебя, рогатая. Или я выебу тебя твоим же рогом.

Ротный ушёл, и Эрнст вернулся на место рядом с пациенткой.

— Кас, — села единорожка с другой стороны, — Расскажи, что происходит.

— Все железнодорожные мосты повреждены. Основные тоннели обрушены, — начала фестралка говорить так, как будто разговаривала сама с собой, — Эти ряженые никогда не понимали необходимости постоянного контроля всех стратегических объектов. Третья дивизия этим занималась. Что не смогли сами – сделали стройбаты. На Кантерлотский виадук целую роту выделили! Хотя что там сотней наделать можно… Почти все эскадрильи псов наносят удары по расположениям Королевской гвардии. Только на Кантерлот ни одна бомба не упадёт… Все девять расквартированных там дивизий ринутся сюда. Надеюсь, наши догадаются обрушить виадук под ними…

— Кас? – взволновано спросила единорожка, увидев, как фестралка резко замерла.

— Стерн! – воскликнула та так, как будто не видела её уже очень давно, — Как же я люблю тебя… и Зеппа… и принцессу. Где принцесса?

— Её больше нет. Селестия её уничтожила, — она обняла голову фестралки и почувствовала, как из глаз от осознания этого потекли слёзы.

— А давай убьём её? – воодушевлённо спросила Кас, как будто она предлагает жеребяческую шалость.

— Конечно, убьём… — уверила её единорожка, а потом повернулась к Эрнсту, — Сколько ей осталось?

— Без оперативного вмешательства – сутки.

— Прооперировать сможешь?

— В антисанитарных условиях, без инструментов, ассистента, лекарств и света? Легко.

— Ты что?! – возмутилась Стерн, — Это же убьет её!

— Не сразу, не сразу… Хотя ты можешь помочь.

— Очистить помещение, создать свет…

— Нет, не жги себя понапрасну. Просто достань из моей сумки шприц с надписью «Морфин, 1%».

— Давай уж лучше я, ты только ещё хуже сделаешь.

— Во-первых, диплом и пятнадцать лет стажа здесь у меня, — Эрнст по своему опыту знал, что фраза про диплом и стаж всегда отлично работала на пациентах и их родственниках, — во-вторых, ты сумеешь правильно рассчитать мощность анестезирующего заклинания? Помни, у тебя только одна попытка.

Фраза же про одну попытку была самым мощным оружием, когда кто-либо пытался доказать врачу, что знает лучше. Стерн только стыдливо потупила глаза. Фестрал распаковал инструменты, какие были. Негусто – на лёгкие ранения, форсированные допросы и алкогольные отравления больше и не надо. У кого было что посерьёзней, тех Стерн телепортировала в Старспайр. Не успев даже прикоснуться к повязке на боку Кас, Эрнст остановился. Уши фестрала зашевелились, а лицо – нахмурилось.

— Проверь, что там, — сказал он единорожке. Та, не припираясь, телепоритровалась.

С хлопком Стерн материализовалась на крыше самой высокой башни. Взглянув для начала на северо-северо-запад, в сторону Кантерлота, она не увидела ничего заслуживающего внимания. По красному лучу войска оттуда подлетят не раньше, чем через четыре часа, если решать попытаться загнать себя. Взгляд вверх – со стороны Клаудсдейла неестественно ровно летит целая туча чёрных крестиков. Кажется, отсюда можно увидеть зарево пожаров. Единорожка повернулась на юго-восток.

С Радужным мостом что-то не так. Обычно он не светится так ярко. Прямо на глазах Стерн по идеально гладкой поверхности пробежала серия маленьких взрывов. Потом наступила гнетущая тишина, и было видно, как в небе испаряются облака. Мощный толчок, и Радужный мост, единственный путь в Старспайр, гаснет. Ближе к верху столб разрывает, высвобождая огромное количество магической энергии, заключенной в нём. От места разрыва на землю летят обломки. Без поддерживающей его магии мост проседает и обрушивается под собственным весом.

Временно исполняющая обязанности главнокомандующего Королевской гвардией генерал Файрфлай уже хотела было ринуться на подмогу Селестии, но вовремя приметила вспышку в тронном зале. Вихрем оказавшись там, она увидел то, чему сначала не поверила сама. Солнечная принцесса, дарующая свет и тепло каждый день с незапамятных времён и смотрящая на своих подданных с любовью и заботой, сейчас плакала, положив голову на трон своей сестры.

— Ваше величество… что случилось?

— Это всё фестралы… тьма в их душах заразила Луну, — Селестия подняла на неё заплаканные глаза, — Загоните их в Старспайр. Навсегда.

— Слушаюсь, — генерал поклонилась, и отправилась на выход.

— Луна… Почему?.. – принцесса подняла голову и посмотрела на Луну. На поверхности спутника кратерами был выложен силуэт единорога. Рог окутался жёлтой аурой и Луна опустилась, открывая Солнце.

Внезапно Селестию как холодной водой окатило. Глаза сжались в точки. Она почувствовала боль и смерть своих подданных. Перед глазами встала картина горящих городов. Дыхание аликорна перехватило, и она, сама этого не понимая, телепортировалась. Материализовавшись в небе над Бэлтимейром, принцесса смогла немного успокоиться. Но взгляд на город вернул состояние, близкое к панике. Руины, которые ещё вчера были расположением её гвардии, горели ярким пламенем. Ещё одна вспышка перемещения. В Ванхуфере то же самое. Вспышка. Сталлионград разрушен почти до основания. Присмотревшись, Селестия увидела, что земля испещрена воронками. В душе разгорелся гнев.

— Гер хауптштурфюррер, подходим к цели! – скороговоркой проговорил штурман.

Сегодня хороший день для бомбардировки. Над всей Эквестрией ни облачка — все получается хорошо. Слишком хорошо, даже странно. Открытые порталы были чётко на нужной высоте и достаточно широкие, чтобы пролетели все, даже не меняя порядка. Погодные условия просто поражали идеальностью. Цель вообще ничего не знала о светомаскировке. Должен быть подвох.

— Бомбы пошли!

Четыре тонны стали и взрывчатки, заставив самолёт вздрогнуть, полетели вниз. Командир воздушного судна, в нарушение всего, чего только можно, ушёл со своего места, грубовато отпихнул бортинженера и прильнул к бомбовому прицелу. Доберман напряжённо смотрел на удаляющиеся стабилизаторы сотен бомб. Он ожидал чего угодно – магического щита, вспышек орудий ПВО, поднимающихся эскадрилий противников или хотя бы потухающих огней ночного города. Знакомые, уже ставшие родными, всполохи взрывов потонули в целом море огня и осколков. Задание выполнено, пора возвращаться домой. В новый дом.

Только два города останутся нетронутыми – Старспайр и Кантерлот. С первым понятно – фестралы, союзники, любят войну и алкоголь. Но вот почему нельзя бомбить столицу? Отлично снижает национальное единство. Псам это только на лапу – по пресловутому принципу Равновесия и Гармонии, чем хуже в Эквестрии и прочем «верхнем мире», тем лучше в тартаре. Особенно, когда почти вся авиация здесь, а не там. Хотя, может быть дело в случайных разрушениях от низкой точности стратегических бомбардировок? Можно отрядить штурмовики, как это сделали с Клаудсдейлом. Инженеры не были уверены, как бомбы будут взаимодействовать с облаками, и не снесёт ли их ветрами с погодной фабрики, поэтому облачный город атакован ракетами с дистанционным подрывом.

На земле, в покинутых или ещё не заселённых пони землях кипела работа. Тысячи рабочих спешно создавали места для стоянки самолётов, склады горюче-смазочных материалов, обозначали взлётно-посадочные полосы и организовывали ремонтные мастерские. Солдаты расширяли периметр, согласно договору с принцессой Луной. На севере были только горы и снег – влчаки даже успели заскучать. Доберманы же возникла проблема с бизонами, но церемониться с ними не стали. Культ силы ничего не смог сделать против пулемётов.

Работающие не сразу заметили, как опустилась Луна, и Солнце стало нещадно печь находящихся на юге. На севере почти всегда облачно, там на это обратили внимание ещё позже. На заснеженном склоне материализовалась Селестия. Увиденное привело её в ярость. Распахнув крылья, она спикировала прямо в центр грандиозной стройки.

— Что вы здесь делаете?! – начала она Кантерлотский Королевским голосом, обращаясь ко всем сразу.

— Организовываем аэродром в соответствии с договором с принцессой Луной, — сразу ответил оказавшийся рядом старший офицер. Он протянул ей копию, которая была у каждого. Селестия, даже не взглянув на бумагу, выбила ей ударом копыта. На снег опустилась горстка пепла.

— Убирайтесь! – её глаза полыхнули нестерпимым светом. Влчакам осталось только подчиниться. Никому не хотелось повторить судьбу лишённых разума.

— Пусть тогда бесхвостые тоже уйдут! – кто-то выкрикнул из толпы. Принцесса нахмурилась сильнее и исчезла в вспышке света.

В Старспайре начались волнения. В общем виде план принцессы Селестии был прост – сделать из фестралов обывателей, нежелающих смотреть дальше своей квартиры. И у неё получилось. Однако в дело вступили непредвиденные обстоятельства. Многие ночные пони, действительно ставшие такими, вышли на улицы с оружием в копытах, защищать своё право иметь хату с краю – зачистка города и тотальная мобилизация населения стали последней каплей. Некоторые постовые, которые в тот день стояли у Радужного моста, присоединились к мятежникам и подорвали его, чтобы третья дивизия не смогла вернуться в город. Они посчитали, что у них хватит сил разбить остальные три и «зажить нормально» — подготовка и снаряжение-то у обеих сторон одинаковые. И восставших вдесятеро больше.

Вторая, полицейская, дивизия не смогла сдержать всех. Четвёртая и пятая остались в городе помогать. Всё чаще подразделения переходили на другую сторону, аргументируя тем, что они присягали принцессе Луне, а не Найтмер Мун. Пусть это одна и та же кобыла. Только генерал-лейтенант Рамбис со своим батальоном не стали вольно интерпретировать слова своей присяги и полным составом отправились в замок Сестёр.

— …она военный преступник. Первая, кого приговорили к смерти со дня объединения племён, первая, кто был осуждён, будучи официально мёртвым и первая, в чьём деле вердикт выносился в отсутствии подсудимой в зале суда.

— Какую же лестную пони сохранили обо мне память… — недовольно процедила фестралка.

— Теперь понятно? – спросил Эрнст.

— Понятно только, почему ни в одном источнике не указывается ваша раса. А не понятно, зачем вы мне всё это рассказываете.

— Ты не сможешь держать в себе то, что мы покажем. Ты увидишь, что же здесь произошло на самом деле и что действительно происходило до изгнания Найтмер Мун. Ты пустишь подрывные слухи, и пони станут меньше доверять легендам, например о могуществе Селестии.

— У меня, например, почти получилось её убить. Дважды, — гордо заметила Кас, и Дэринг начала надуваться от праведного гнева.

— …и когда госпожа вернётся, ей легче будет установить власть. После того, как она возведёт в Эквестрии вечную ночь.

— А если я откажусь?

— А у тебя есть выбор? – одновременно удивились все трое.

Дэринг решила не спорить. Раз они могут заставить чувствовать боль во сне, не дав проснуться, то с ними лучше не шутить. Но один вопрос она всё-таки не смогла сдержать.

— Получается, вы что-то типа приведений. И вы можете быть в любой точке мира. Почему вы здесь? – спросила она, не обращаясь к кому-то конкретному.

— Источники знаний привязаны к материальному миру, — объяснил Эрнст, — То есть, если призрак решит почитать книжку, то он должен отправиться в библиотеку. Конкретно мы ищем свидетельства, возвращался ли кто-нибудь из мёртвых. Клиническая смерть не считается.

Пегаска осеклась, когда фестрал ответил на вопрос, который она вот-вот намеревалась задать. Четверо пони вошли в тронный зал. Под взглядом голубоглазого он начал принимать свой почти первозданный вид. Тени начали двигаться и собрались во вполне реалистичные образы фестралов. Но четвёрка шла дальше, в мрачный подвал.

— Неужели я так глупо выглядела? – процедила Кас, глядя на саму себя.

— Ещё как, — согласился Эрнст, — Особенно забавно было, когда ты…

— Заткнись… — перебила она его, а потом резко перевела тему, — Ты почему не прооперировал меня тогда?

— Когда прошлась взрывная волна от Радужного моста, я разбил единственный шприц с морфином.

— Резал бы без этого, — хмыкнул Олаф.

— Она бы не выдержала, — отрезал голубоглазый.

— Радужный мост… надо будет это проверить, — про себя отметила Дэринг, а потом пресекла зарождающуюся ссору внезапным вопросом, — А что за мост?

— Радужный мост – единственный путь в Старспайр. Замкнутый контур, мгновенно доставляет любое тело на другой конец. У него было ещё одно предназначение, о котором дибилы, подорвавшие его, не знали. Он служил своеобразным якорем, держащим город на одном месте. Без него, он поднялся на ещё большую высоту и пустился в дрейф, — пояснил Эрнст, — Если хочешь, можешь поискать его на полюсах.

— Я предпочитаю «Luftstadt». Старспайр – слишком Эквестрийское название, — в пустоту заметил Олаф.

— Мы сюда болтать пришли, или пересматривать сотый раз одно и то же? – оборвала Кас всех сразу.

— Воля твоя, давай смотреть, как тебя плющит, — усмехнулся Олаф.

— Иди ты… Перемотаем чуть вперёд…

Внутри Файрфлай не к месту ликовала. Необходимость пользоваться услугами этих тварей отпала. Теперь пони смогут защитить себя сами. Без помощи тех, кто изо дня в день, вот уже тысячи лет, позорит само название своего вида. У неё сейчас есть девять дивизий – четыре земных пони, три – единорогов и две – пегасов. Плюс в течение восьми дней подойдут остальные шестьдесят. Хотя столько и не надо. Хватит трёх и парочку в резерв.

Идиллию нарушала только страшно неудобная форма.

Буквально через полчаса Файрфлай была в ярости. Кто-то обрушил виадук прямо под военным эшелоном! Один из солдат видел удаляющиеся мышиные крылья… Теперь это уже не операция по принуждению к порядку. У генерала есть личный счёт к ним.

В небе переливалось всеми доступными цветами полярное сияние. В этом климатическом поясе и времени года это просто невозможно – похоже, кто-то высвободил в небо огромное количество магической энергии.

Оставив единорогов восстанавливать виадук, генерал вместе с пегасами полетела в сторону замка. Вся Лунная гвардия должна быть в Старспайре, кроме Чёрной Сотни. Пусть они и лучшие, их всего сто, или даже меньше. Против них идёт тридцать шесть тысяч. Повезёт, если в городе фестралов начнутся волнения – она лично курировала план «Т-3». Социальная напряжённость на пределе — достаточно лишь маленькой искры, и народ ночных пони вспыхнет. От них слишком долго требовали быть теми, кто нужен гвардии, а не теми, кем они сами хотят быть.

Открывшаяся картина поразила всех. Вокруг замка как будто проходило Бородино, Радужный мост горой обломков лежит на земле, но сам дворец как новый. Ворота приветливо распахнуты, как бы приглашая низринуться во тьму предбанника тронного зала.

— Шестая дивизия, батальон Чарли, на разведку, — приказала генерал сразу по прилёту, в обход командира дивизии, пятьдесят третья – окружить замок.

— Рота А, в зал, Б и Ц – осмотрите замок со всех сторон, остальные – прикрывать их! – начал комбат раздавать приказы.

Сто двадцать пегасов роты, которая в классификации Лунной гвардии звалась бы первой, бодро полетели к дворцу. Однако лишь перелетев обрушенный мост, их уверенность начала испаряться, и, приземлившись у ворот, они остановились. Солдаты в нерешительности переминались с ноги на ногу, унтеры нервничали. Так могло продолжаться бесконечно, пока старший офицер не прикрикнул на них с безопасного расстояния.

Собравшись с силами, рота осторожно вошла во тьму. Как только кончик хвоста последнего скрылся из вида, послышались крики и звон оружия. Всё стихло так же резко, как и началось. Генерал уже хотела было заорать оставшимся прикрывать, чтобы они помоги своим, но крик застрял в горле. Сверху в её адъютанта прилетело метательное копьё, с такой силой, что пробило его и облако, на котором он сидел, насквозь. На дивизию свалилась, казалось, целая армия.

Принцесса Луна предполагала, что поднятое восстание может пойти не по плану. Поэтому, в случае сдачи замка Сестёр командиру пятидесятого отдельного батальона было приказано эвакуировать или уничтожить архивы Лунной гвардии, хранящихся там. Торгейр, прилетев по красному лучу и получив доклад по сложившейся ситуации, не стал рвать на себе гриву от горя. От продолжил делать то, что должен. Не успели бойцы начать топить печи на кухне секретными документами, как караульный доложил о приближении противника.

Королевская гвардия, и генерал Файрфлай в частности, слабовата на засады. Старшее командование расположило штаб необдуманно близко к цели на нижнем уровне облаков. Разведка проведена не была – предполагалось, что противник займёт оборону в замке и не станет оттуда высовываться. За что и поплатились. Не прошло и пары минут, как шестая дивизия Королевской гвардии была чуть ли не уполовинена. Выжившие, побросав оружие, бежали. Преследовать их не стали – дневные пегасы, всё-таки, летают быстрее ночных. Файрфлай, усевшая отступить, с ненавистью смотрела, как в образовавшуюся в цепи окружения дыру пролетает целая дивизия фестралов.

Отдышавшись, генерал начала массированную атаку на замок. Вариантов входа было немного – только через главные ворота. Пытаться разбить витражи бесполезно – они и не такое выдержат.

Сталлионградская война показала абсолютную беспомощность пегасов в наземных боях. Но в этот раз противник – лёгкие фестралы, а не массивные земные пони. Этот бой – первый за сотни лет, когда Королевская гвардия сойдётся с противником без подавляющего численного преимущества. Атакует – пятьдесят третья и половина шестой дивизии. Защищается – третья дивизия, пятидесятый отдельный батальон и инженерный полк. Ждать подкрепления слишком долго.

Файрфлай ненавидела фестралов. Злые языки, из которых состоит старший офицерский состав и генералитет Королевской гвардии, поговаривали, что всё дело в не слишком удачных и совсем не уставных отношениях с Торгейром Рамбисом. Как только Селестия вверила ей гвардию, пегаска начала переделывать её на новый лад. Она планировала доказать принцессе, что фестралы не нужны.

Генерал напряжённо смотрела на приближающееся к воротам замка «Торнадо». Кончик воронки боевого построения сузился и вот-вот должен был залететь внутрь. Бойцы хорошо обучены, но опытных среди них – единицы. Файрфлай не планировала захватывать замок этим приступом. Для начала надо закрепиться в нём. Время как будто замедлилось. Слыша от волнения бой сердца в ушах, пегаска наблюдала за влетающими внутрь бойцами. Доля секунды, и раздаются два взрыва с равным интервалом.

Находящихся на острие атаки выметает наружу кровавыми ошмётками. Летевшие за ними либо падают ранеными, либо в панике начинают отступать. Но напивающие сзади не дают это сделать. Порядок ломается и у ворот образуется давка. Ещё шесть взрывов. Смесь вилок, ложек и столовых ножей, гонимая повышенных пороховым зарядом, летит прямо в толпу. Паника распространяется, как пожар. Командиры, не ожидавшие чего-то подобного, не могут ничего сделать. Королевская гвардия снова бежит. Издевательски медленно закрываются ворота.

Пушки показали себя отлично. После всего восьми залпов немалую часть дивизии противника можно соскребать со стен. Пусть после непродолжительного боя нечем дышать и в ушах звенит.

Перед генерал-лейтенантом возникла серьёзная проблема. Почти шесть тысяч ртов уничтожат все запасы продовольствия с такой же скоростью, с какой разбили пегасов. Временное решение смогли найти – Королевские гвардейцы пошли на приступ сразу, не разбивая лагерь. То есть в копытах у фестралов оказалось немало сухпайков, пусть на всех этого не хватит. Эрнст своё предложение использовать для этого противников оставил при себе – вряд ли его кто-нибудь поймёт правильно.

Операцию он провести не смог – до подхода и подкрепления, и противника не позволил ротный, приказав готовиться к обороне. Единственный шприц с обезболивающим выпал из копыта и разбился, когда пошла ударная волна от обрушившегося Радужного моста. После боя эффект первой дозы уже прошёл и фестралка операцию не перенесла бы. Однако Кас оказалась крепче, чем считал Эрнст, и продержалась дольше, хоть и медленно умирала на копытах Стерн.

Несколько дней было довольно тихо. Разве что гвардейцы регулярно выходили в рейд за продуктами. Успела выработаться чёткая стратегия в лучших традициях древних фестралов-мореплавателей. В предрассветный час внезапный удар, прорыв окружения, схватить всё, что не прибито кольями к земле и не привязано к облакам, улететь. Лунная гвардия не покинула замок не столько потому, что надо было уничтожить архив за последнюю пару тысяч лет, сколько потому, что отступать некуда. На каждого, кто имеет к ней какое-либо отношение – толстая папка, а иногда и не одна. Так что защитники топливом для печей были обеспечены в полной мере. Так могло бы продолжаться до тех пор, пока не кончались бы осаждающие. Но через пару дней своим ходом из Кантерлота подошли остальные дивизии Королевкой гвардии.

Разложившись огромным лагерем, стараясь произвести на защитников впечатление, подошедшие стали отдыхать. Среди фестралов росло напряжение. Совет командиров ничего не решил. Пятидесятый отдельный батальон, за исключением Чёрной Сотни, выполнял бы своё задание ещё, как минимум, месяц, третьей дивизии и инженерному полку отступать некуда. С первыми лучами солнца началась атака.

Совет командиров прошел и у Королевской гвардии. Одним из принятых решений было провести разведку боем. Надо узнать, сколько точно фестралов и какое у них оружие. Два сквада, или расчёта в классификации Луной гвардии, единорогов помогут с переправой земных пони через разрушенный мост. Один – разрушит ворота. Ещё один – ослепит находящихся в полутьме защитников. Пегасы будут поддерживать ясную погоду и прикрывать сверху.

Торгейр знал, как будет действовать противник — Действия Королевской гвардии однотипны. Конкретно при штурме укреплений – залп по входу на его разрушение, световой залп на ослепление защитников, массированная атака земными пони. Решение несложное – оставить в предбаннике у пушек только тех, кто умеет пользоваться эхолокацией, завязав им глаза. В одном из кубриков лежит тело, которое потеряло зрение именно так. Стерн магическим щитом не позволит лучу, которым выбьют ворота, подорвать пороховой запас и отойдёт сразу с началом атаки. Противнику незачем знать о наличии магов. Остальные отступят вглубь и, в случае необходимости, встретят противников там.

Единороги, выстроившиеся шестигранником вокруг одного, яркими лучами в цветах их магии начали накачивать его энергией. Центральный держал глаза открытыми, наводясь на цель, хоть по лбу заструился пот от напряжения. Когда он достиг своего максимума, с рога сорвался белый луч. Взрыв, и двери распахиваются, с огромной силой ударившись о стены. В следующую секунду в зал влетает ещё одни луч, разросшийся в центре зала сферой, осветившей его нестерпимо ярким светом. Все, кто смотрел туда, обнаружили пустой зал. Из общей картины выбивались какие-то предметы с пони размером, накрытые материей. Никто не заметил теней, вставших у закрытых орудий, как только свет стих.

Два сквада единорогов, под прикрытием земных пони и пегасов, понеслись к разрешенному мосту. Полминуты свечения рогами, и переправа условно восстановлена. Маги отступили, их место заняли солдаты, которые понеслись в атаку. Файрфлай была напряжена до предела и закусила губу, когда первые земные пони ворвались в зал. Снова то же самое. Два взрыва, первых выметает на вторых, вторые начинают паниковать и отступать, третьи и последующие напирают на них. Пять взрывов с равным интервалом, и атака захлёбывается. Где-то внутри генерала закралось сомнение – взрывов должно быть шесть.

А вот и шестой. Намного мощнее предыдущих. И ещё один, седьмой, от которого створки ворот сорвало с петель. Витражи жалобно зазвенели, но даже не треснули.

— Рогатая, вытащи раненых! Третья рота, прикройте её! – приказал генерал-лейтенант, поняв, что там то-то не так и потеряв связь по каналу с бойцами. Стерн понеслась в предбанник. Там её ждали только разорванные на куски тела и раскуроченные пушки. Одну из них отбросило вверх с такой силой, что она пробила крышу и теперь угрожающе свисала с потолка. Похоже, новоиспечённые пушкари по незнанию зарядили слишком большой пороховой заряд, и разорвало ствол. От этого сдетонировал весь пороховой запас, который по тому же незнанию расположили слишком близко к орудиям.

Бегая от одного более-менее целого тела к другому и не находя признаков жизни, единорожка не заметила, как вышла на огневой рубеж. Вспышка с холма, заметная даже смотрящей из темноты на яркий дневной свет пони, и у неё от ужаса сжимаются глаза.

Доберманы немного поупрямились, но подожжённый принцессой топливный склад смог убедить их в её правоте. Псам пришлось уйти, и принцесса закрыла за ними порталы. С авиацией возникли проблемы – почти у всех самолётов топлива хватало только на саму бомбардировку и возвращение на аэродром в пологом пикировании на четверти мощности – вернуться через те же порталы они не могли. У небольшой части возникли проблемы в полёте, и им пришлось возвращаться на аэродром и садиться аварийно. Некоторым – даже где попало. Выпроводив всех незваных гостей из своей страны, Селестия телепортировалась к замку Сестёр.

Открывшаяся ей картина снова заставила глаза принцессы гневно засветиться. Появилась она в вспышке света именно в тот момент, когда у фестралов сдетонировал боезапас и ярое пламя поглотило многих идущих на приступ.

— Генерал, докладывайте! – забыв перейти на нормальный голос, приказала Селестия, от чего и без того нервничающая Файрфлай буквально подскочила, расправив крылья.

— Ваше высочество, кто-то обрушил Радужный мост, примерно две дивизии Лунной гвардии сейчас окопались в замке. На диалог не идут, — «хоть мы и не пытались», добавила про себя она, — отвечают боем.

Принцесса без слов повернулась к дворцу и выпустила в распахнутые ворота яркий белый луч. Ничего не произошло, только, казалось, донёсся сдавленный вскрик, размытый расстоянием. Это привело и без того разгорячённую принцессу в ещё большую ярость.

Стерн на рефлексах выставила магический щит. Мощность заклинания оказалась слишком высокой – её бы отбросило и расплющило о стену, поэтому она впитала весь луч в себя. Магически каналы полопались от перегрузки, и разум единорожки взорвался болью. Забыв обо всём, она вскрикнула и, упав на пол, обхватила голову копытами и тихо застонала. Сопровождающие фестралы быстро подхватили её и потащили во тьму. Пройдя буквально пару шагов, они остановились и обернулись. День потемнел, хоть до сих пор было ясно. На холме разрастался шар света. Стерн послышался гул. Фестралы же услышали пародию на одну из песен Поющих в Ночи.

— Стерн! – постучал один из Ночных Кошмаров ей по лицу, — Растворяйся! Слышишь?! Растворяйся, живо!..

Последние звуки потонули во всё нарастающем, давящем на мозг гуле. Сквозь закрытые веки единорожка увидела яркий свет и смогла сконцентрироваться. Весь пятидесятый отдельный батальон растворился дымом. Третьей дивизии и инженерному полку повело меньше.

Всё в замке обволокло нестерпимо ярким светом. Витражи вылетели, стены потрескались, в большинстве помещений обрушилась крыша. Обернувшись обратно, фестралы приготовились к бою. Ночные кошмары, провели глазами по теням на стенах, оставшимся от бойцов третьей дивизии. Новым гулом послышался перестук множества копыт.

Бой шёл долго. Лишь чуть подустав, земные пони сменялись. Фестралам же было менять не на кого. Выход нашёл Эрнст, достав буквально из ниоткуда целую коробку своего средства, одобренного принцессой. Одна таблетка, и пол часа боец чувствовал себя, как будто на ухо Поющие в Ночи поют. Но бесконечно так продолжаться не могло.

Без перегоревшей Стерн, которая поддерживала иллюзию, замок принял свой истинный вид. Королевские гвардейцы ринулись в каждую щель, окружая и рассеивая черносотенцев. Забившись в коридоры без доступа света, и держась на одном только первитине, фестралы потеряли счёт времени.

В конце концов, остатки Лунной гвардии вытеснили с кухни, где уничтожали архивы. Как вытеснили – ценой неоправданно высоких потерь перебили всех, кто там был. Все, кто выжил, собрались в одном из кубриков. Туда же снесли раненых, кого смогли вынести. Полчаса передышки – больше не получится, их ищут по всему замку.

— Подъём, бойцы, — скомандовал генерал-лейтенант уставшим голосом, — допиваем что осталось и вперёд.

Три десятка фестралов тяжело поднимаются и проглатывают последние таблетки. Кто по одной, кто сразу пол пачки. Они уже почти не действуют. Сколько они уже не спали? Кажется, что целую вечность. Это только в сказках славные герои рубятся сутками, а потом ещё пируют за победу неделями. Сейчас одна маленькая таблетка разве что мысли заставит не так медленно ворочаться.

— Помогите тем, кто не пойдёт, — сказал Торгейр чуть бодрее. У него-то друзей среди них нет. Для него они всего лишь боевые единицы. Командующий батальоном невесело улыбается от ироничности ситуации – всё время окружающие были для него только расходным материалом, а теперь он и сам на их месте.

Те, кто ещё мог стоять на ногах, сейчас стараются уйти поскорее, но раненые их окликивают ослабевшими голосами. Только Стерн не поняла намёка генерал-лейтенанта и мерно покачивалась, гладя свою подругу по гриве. Кас ещё держалась, но ей осталось недолго.

— Стерн…

— Тихо, тихо… Подкрепление уже близко, — она сама уже не верила в это, но молчать уже не было сил, — Нас вытащат и всё будет хорошо…

— Стерн… последняя милость… — Кас уже ослабла от потери крови. Фестралка вытащила ослабшим копытом кинжал и вложила его в ногу едиорожки.

— Что?.. Нет!.. Мы выберемся отсюда, за нами уже идут! Мы… мы… — она знала, что это не так. Знала, что они остались одни против всех. На глаза Стерн навернулись слёзы, когда ослабшая нога Кас подвела копыто единорожки с кинжалом к груди.

— Пожалуйста…

— Я… я не могу…

— Не бойся… — Кас почувствовала, что на её шёрстку начали падать слёзы, — Стерн… давай же… — через силу, тихим голосом просила фестралка.

— Я не могу… — сквозь плач проговорила единорожка.

Ударившись об пол, звякнул кинжал. Стерн только смогла, что отвернуться и зарыдать. Она не смогла вылечить свою лучшую подругу. Не смогла оказать последнюю милость. С тихим шлепком на пол капали слёзы.

Короткие вскрики и звук льющейся крови наполнили комнату. Бойцы, вытирая не прошеные слёзы, на нетвёрдых ногах отправились в свой последний бой.

Сверху донеслись крики и звон. Через бесконечно долгие секунды их сменил треск сгораемого кислорода и через мгновение – взрывы. Команды, вскрики боли, звон стали – всё смешалось в единую какофонию боя. Пони со страхом и надеждой смотрела в дверной проём. Всё закончилось так же быстро, как и началось, как будто наверху выключили звук.

Стерн, держа голову Кас на коленях, только и могла, что сквозь слёзы просить у неё прощения за свою слабость. Сверху донёсся осторожный перестук множества копыт и резкие, грубые команды. С лестницы показался свет, который всё усиливался. Единорожке, привыкшей к почти полной тьме, пришлось прикрыть глаза ногой. Её сердце забилось надеждой, что это…

— Смотрите! Здесь живые!

Стерн только опустила голову. Прекратившие было течь, слёзы вновь побежали по проложенным дорожкам.

— Такая история, — заключил Олаф.

— Принцесса… поверить не могу, что она пошла на такое, — шокировано проговорила Дэринг.

— Она и не на такое способна, — хмыкнула Кас.

— Вроде всё показали, — потёр Эрнст подбородок копытом, — Если что ещё интересное вспомним – вернёмся. А сейчас – просыпайся.

Как и вчера, Дэринг резко подскочила. Тело сразу отозвалось нытьём от сна на твёрдом холодном полу. Солнце уже было в зените и подсушивало землю после ночной бури. Отряхнувшись, пегаска ещё раз прошлась по замку. Вернувшись в Кантерлот, она сразу села за печатную машинку.

— Прикольная сказка, — усмехнулся знакомый земной пони, когда она показала ему результат.

— Это действительно там произошло! Они мне показали! – вспылила она.

— Во сне и не такое бывает, — продолжал он насмехаться.

— Вот, смотри, — она достала из седельной сумки монету, — Олаф показал мне тайник. Это монета времён объединения племён в идеальном состоянии! Таких ещё не находили.

— Хм… Действительно, похоже, не подделка. Тогда получается, что…

— Да! И они были правы… и я не могу молчать. Мне хочется рассказать это всем и каждому! Но, боюсь, меня засмеют…

— Можешь выйти на главную площадь, залететь на самую высокую статую и рассказывать. Как те ебанутые, у которых каждый год должен конец света произойти.

— Не смешно, — нахмурилась она.

— Да нет, ещё как, — хохотнул он, — Ну а если чуть серьёзней, попробуй снести с издательство.

— Зачем? – не поняла Дэринг намёка.

— Если повезёт, эту историю напечатают. И получиться, что ты много кому об этом рассказала. Правда, никто её особо всерьёз не примет – фантастика же. Плюс можно битов поднять неслабо.

— А это идёя, — обрадовалась пегаска и, взмахнув крыльями, полетела править текст. Почти сразу она остановилась и обернулась, — Кабалерон!

— Чего? – крикнул в ответ земной пони.

— Побрейся. С щетиной ты похож на злодея из дешёвого боевика.