Дурацкая весна

Крутые пегаски

Рэйнбоу Дэш топала через рынок Понивилля, тяжёлым взглядом зыркая на всё и вся и вдумчиво подмечая всё вокруг. Потому что Рэйнбоу Дэш всегда поступала разумно и всегда вдумчиво рассматривала вещи, и она сердито зыркала на всех, кто посмел бы считать иначе.

Молодая, востребованная, красивая, даже горячая, невероятно умная и определённо не грубиянка, она абсолютно точно была уверена во всех тонкостях и нюансах судьбы. Вдумчивый подход был важен. Рэйнбоу Дэш особенно тяжело зыркнула на торговавшего бананами жеребца, чтобы показать, насколько она вдумчивая. Метафорически или символически, а может, сразу вместе. Возможно, это даже значит одно и то же.

При всём многообразии и изменчивости в мире так важно вдумчиво смотреть повсюду. А ещё важно быть уверенным. У каждого должен быть островок уверенности в этом изменчивом мире. Скала, которая не дрогнет перед лицом надвигающихся перемен, нечто незыблемое, вечное, что-то, в чём можно быть абсолютно точно уверенным.

Был такой остров и в жизни Рэйнбоу Дэш — её абсолютная убеждённость, что она не варварская, нецивилизованная дикарка, будто вчера из леса убежавшая, не знающая, как вести себя, и разговор с которой подобен диалогу с задом бегемота.

Вполне очевидно, что все, кто говорил иначе, совсем не знали, о чём говорят. Они были абсолютно точно, даже смехотворно не правы. Чтобы это доказать, Рэйнбоу Дэш громко рассмеялась. А когда все пони вокруг настороженно на неё оглянулись, она снова вдумчиво на них посмотрела. Очень вдумчиво. И все отвернулись. Но как бы то ни было, она доказала свою точку зрения.

А любой, кто был уверен, что это не смешно, наверняка был каким-то чопорным единорогом, слишком много придающим внимания вещам, до которых всем пофиг.

Ярко-красная птичка пролетела по улице прямо перед Рэйнбоу Дэш, пегаска вдумчиво посмотрела и на неё. Певчие птички кружили всюду вокруг, наслаждаясь ранней весной. Ранней весной, что Рэйнбоу Дэш устроила для них. Конечно, многие помогли ей, но это именно Рэйнбоу Дэш собрала подписи под петицией мэру с просьбой одобрить раннюю весну, именно она разработала план в Центральном Погодном Бюро, именно она в отсутствие Твайлайт Спаркл смогла организовать уборку зимы. Это всё Рэйнбоу Дэш сделала для Рэри... них. Для птичек, певчих. Потому что Рэйнбоу Дэш всегда они нравились, или что-то такое. Она ведь тоже почти как птичка. Ну, почти. Крылья ведь есть.

Но получила ли она благодарность за свои старания?

Ну так-то да, было много благодарностей. В честь ранней весны устроили целый праздник, где её поблагодарили лично, и на следующее утро тоже. И ночью позже.

Но не сейчас. Одна крохотная ошибка, и все эти птички мгновенно забыли обо всём, что Рэйнбоу сделала для них, и даже назвали её “невыносимой грубиянкой”. Не то чтобы она вообще сделала какую-то ошибку. Она вообще ничего плохого не сделала. Кроме того, что проделала задарма такую огромную работу. Привела пораньше худшее время в году. Рэйнбоу Дэш ненавидела весну. Дурацкая весна. Она зыркнула на птиц вокруг, чтобы показать, насколько эта весна дурацкая.

Рэйнбоу Дэш надеялась, что всё это скоро смоет ураганным дождём, все эти цветущие цветочки, поющих птичек. Она устроит самый жёсткий шторм, что когда-либо видывал Понивилль. Она им покажет! Покажет!

Рэйнбоу Дэш наконец заприметила лоток Роуз и протопала прямиком к нему.

Роуз заметила её, улыбнулась и помахала.

— Эй, Рэйнбоу! Ранняя весна была великолепной идей. Я никогда прежде не продавала столько цветов в это время года. Надо бы каждый год так делать.

— Даже не рассчитывай.

— Оу. — Улыбка Роуз пропала, но вскоре снова вернулась, сияя ещё ярче. — Чем я могу помочь тебе?

— Мне нужны цветы. Все, — сказала Дэш.

Улыбка Роуз снова пропала.

— Все?

— Все.

Роуз моргнула.

— Совсем-совсем все?

— Ты ведь продаёшь цветы, так? — спросила Дэш, указывая на лотки с цветами.

— Ну да.

— Так вот, я хочу все твои цветы, — повторила Дэш.

Роуз почесала голову.

— Так тебе нужны все-все цветы?

— Да, до единого.

— До единого?

— Да, совершенно все.

Роуз закусила губу.

— Но... это много цветов...

— Мне и нужно много цветов, — прорычала Дэш. — Поэтому я покупаю много цветов.

Роуз всё ещё нерешительно переминалась.

— Никто прежде не покупал все цветы сразу. Может быть, есть какое-то правило, запрещающее это.

— Правило, запрещающее покупку цветов?

— Правило, запрещающее покупку всех цветов, — поправила Роуз.

Рэйнбоу Дэш опустила голову к седельным сумкам, достала увесистый кошелёк и кинула его на угол стойки.

— У меня есть деньги.

Улыбка Роуз расцвела пуще прежнего.

— Это отличный аргумент, мадам. Я пришла к решению, что правил, запрещающих покупку всех цветов не существует.

— Да-да, давай мне цветы уже.

— Погоди, они для Рэрити? — уточнила Роуз.

Рэйнбоу Дэш вдумчиво зыркнула на неё, и на цветы, и на певших птичек вокруг, и на всё, что было в радиусе зырка.

— Нет.

Роуз не выглядела убеждённой.

— Значит, ты покупаешь эти цветы, потому что?..

— Потому что я люблю цветы.

Рэйнбоу Дэш всегда любила цветы. То, как они пахнут, как выглядят, какие они на вкус и... как они пахнут. Для чего ещё нужны цветы? Поливать их?

Роуз спокойно наблюдала за ней из-за прилавка, тихонько посмеиваясь.

— Ну, если тебе интересно, любимые цветы Рэрити — гардении. У меня они тоже есть, достаточно много.

— Давай все, — произнесла Дэш. — И мне не важно, что они любимые цветы Рэрити, потому что Рэрити вечно нравятся всякие дурацкие штуки.

Роуз повела бровью.

— Так ты продашь мне цветы или что?

Роуз вздохнула.

— Как же ты собираешься их утащить?

Рэйнбоу Дэш указала на седельные сумки.

— Ты и правда думаешь, что все эти цветы поместятся туда?

Рэйнбоу Дэш взглянула на заваленные цветами шкафы. А потом посмотрела на сумки. Потом посмотрела на двух пони, прошедших рядом. А потом снова на цветы. И снова на сумки.

— Я вернусь, — сказала Дэш, кладя кошелёк на прежнее место на дне одной из сумок. И потопала от прилавка прежде, чем Роуз успела что-либо сказать, встречая все взгляды, направленные на неё вдумчивыми холодными зырками. Потому что лучше уж будет холодная зима, чем дурацкая весна. И на санках покататься и так... всякое.

Конечно же Рэйнбоу Дэш не думала, что все цветы поместятся в её маленькие сумки. Это было просто смешно. И она чувствовала себя оскорблённой до глубины души, что Роуз могла хотя бы подумать о таком. Что за дурой надо быть, чтобы требовать все цветы, имея с собой только маленькие сумочки? Полной дурой, совершенно точно.

___________________________________________________

Рэйнбоу Дэш протопала к ферме “Сладкое Яблочко”, но, как ни странно, не слыша звуков ударов копыт. Весна была особенно дурацкой на ферме “Сладкое Яблочко”. Вокруг цвели яблони, и всё вокруг неё было таким ярким и цветным, миллионы розовых и белых цветов шелестели от каждого дуновения тёплого ветерка. Всюду пели птицы, летая от цветка к цветку.

Рэйнбоу Дэш никогда не слышала столь остервенелых ляганий, как у Эпплджек. Дэши не знала точно, почему Эпплджек так ненавидит яблони. Может быть, они обижали её в юности, или, может быть, они пнули её собаку, или на ферме особо нечем было развлечься. А теперь же ничего не было слышно. Видимо, эта весна настолько дурацкая, что даже Эпплджек надоело пинать яблони...

Даже после того, как Рэйнбоу Дэш взлетела, всё, что она видела — это бескрайняя мешанина разноцветных яблочных соцветий. И она не видела никаких Эпплджек, потных или каких бы то ни было. Так что Рэйнбоу принялась наворачивать круги вокруг сада, ища взглядом земнопони.

После дней поисков, а может даже недель, — таким долгим ей это показалось, — она наконец заметила вспышку оранжевого цвета среди цветов и немедля направилась к ней.

Подлетев ближе, она обнаружила, что оранжевый, к счастью, принадлежал Эпплджек. И что Эпплджек с гигантскими ножницами в копытах отрезала ветви яблонь. В любой другой день пегаска поддразнила бы Эпплджек Эдвардом и развела бы монолог про эволюцию копыт в орудия труда для облегчения оного, но сегодня она просто нахмурилась.

Эпплджек приветливо улыбнулась и помахала Рэйнбоу.

— Приветики, Рэйнбоу!

Дэш приземлилась перед Эпплджек и скривилась.

— Почему ты сегодня не лягаешь яблони? Я целую вечность искала тебя.

— Нет особого проку в обтряхивании яблок, когда самих яблок-то и нету, — ответила Эпплджек, откладывая в сторону ножницы. — Так что сегодня мы просто подрезаем деревья.

Рэйнбоу Дэш взглянула вверх на деревья, удостоверившись, что и вправду на них не было ни единого яблока. Бедная Эпплджек. Наверное, она ненавидит весну ещё больше Рэйнбоу. Ведь как существуют Эпплджеки без... яблок?

Просто как Джеки? Никто не хотел бы такой жизни.

— Соболезную о твоей утрате, — проговорила Рэйнбоу Дэш.

— Что?

— Не важно, — отмахнулась Дэш, снова начав вдумчиво зыркать. — Мне нужна одна из твоих тележек, и тебе запрещается спрашивать зачем, понятно?

Эпплджек в ступоре смотрела на неё несколько минут, пока лукавая ухмылка не появилась на её лице.

— Это из-за вашей маленькой перепалки с Рэрити прошлым вечером?

— Нет, — быстро ответила Дэш. — И вообще, откуда ты знаешь?

— Я там была.

— Не важно, — вновь быстро ответила Дэш. — Так у тебя есть тележка?

Эпплджек уже открыла рот, собираясь что-то сказать, но тут её осенило:

— У вас это первая ссора, что ли?

— Какая разница?

Эпплджек кивнула.

— Думаю, так и есть. Я бы сильно не волновалась об этом. Первый раз всегда самый сложный. Потому как он первый. Но не стоит убиваться из-за этого. Иногда любимые ссорятся. Это просто ещё одна часть отношений. Вы с Рэрити пройдёте через это. Вы ведь так хорошо подходите друг дружке.

— Эм, да... — Рэйнбоу стояла, чертя копытом землю. — Спасибо.

— Всегда пожалуйста. — Эпплджек ухмыльнулась. — Кстати, ты была такая милая, когда расстаралась ради ранней весны под её день рождения. Я уверена, это сделало её счастливой.

— Я делала это не ради неё, — пробурчала Дэш.

Эпплджек рассмеялась.

— Конечно. Тележки за сараем, но привези обратно, как закончишь. Удачи.

— Спасибо, — ответила Дэш и улетела. Она снова сфокусировала взгляд своих зыркалок на объекте и понеслась к нему.

Эпплджеки они такие, лучшие. Но Джеки тоже оказались ничего.

__________________________________________________

Рэйнбоу Дэш снова топала по рынку Понивилля. Теперь, таща за собой тележку, полностью набитую белыми цветами, ей было сложно зыркать на всё вокруг.

Роуз так и не позволила ей купить все цветы. Хотя Рэйнбоу была уверена, что правила, запрещающего это, не было. А если и было, то Рэйнбоу Дэш не подчиняется глупым правилам.

И теперь вместо тележки, доверху набитой разными цветами, Рэйнбоу Дэш волокла тележку с определёнными цветами. Роуз сказала, что это были Гар... что-то. Название не имело значения, совсем. Роуз также сказала, что гар-что-то — любимые цветы Рэрити. Рэйнбоу не волновало, какие любимые цветы у Рэрити, но она заключила, что Роуз лучше разбирается в цветах, ведь это её работа. И было бы опрометчиво пренебрегать её советами, а Рэйнбоу очень вдумчивая кобыла. Она всегда слушала других, когда те лучше разбирались в чём-то. Когда официант порекомендовал ей томатную пасту вместо картошки, она отказалась и заказала сенбургеры. У неё был сильный желудок. Когда Роуз рекомендовала ей гар-что-то, Рэйнбоу Дэш немного поспорила, но потом поняла, что у неё нет денег, чтобы купить все цветы с прилавка, а значит, гар-что-то по совершенно не зависящим от Рэрити причинам стали лучшим выбором. Роуз даже сложила их в милые букетики.

Зыркнув на них, Дэш заметила, что гар-что-то странным аллегорическим способом выглядели точь-в-точь как Рэрити. Потому что Рэйнбоу Дэш точно знала, что такое аллегории, и она даже сильно топнула, подчёркивая это. Гар-что-то были нежно-белого цвета, точно такого же, как шёрстка Рэрити, а лепестки были сложены самым элегантным образом. Просто прекрасно, правда. Рэйнбоу Дэш даже подумала, что Рэрити лично придумала их. Всё, что придумывала Рэрити, было прекрасно.

Платья Рэрити очаровывали Рэйнбоу Дэш. Ну ладно, не платья. Рэйнбоу не придавала значения платьям, само создание платьев её очаровывало. Художественные таланты Рэйнбоу ограничивались аляповатыми рисунками пони в тетрадках. Но здесь, не имея ничего, кроме вдохновения и материи, Рэрити творила искусство. Каждый день из ничего Рэрити делала мир прекраснее и делала это так уверено и с такой грацией, что даже Вандерболты могли позавидовать. Иногда Рэйнбоу сама желала такой уверенности при исполнении трюков, какая была у Рэрити во время проектирования платьев.

— Они действительно ми... — начала было Рэйнбоу, но быстро осеклась, поняв, что стоит одна посреди улицы, и захлопнула рот.

А самым худшим в гар-что-то было то, что они пахли как парфюм, который обычно носила Рэрити. Каждый раз, когда Рэйнбоу забывала об этом, она чувствовала запах и думала, что Рэрити идёт прямо за ней, и каждый раз, когда она оборачивалась, чтобы сказать ей что-то, она обнаруживала, что её рядом нет. И Рэйнбоу оставалось лишь вздыхать и топать дальше, но увы, теперь она не могла даже порядочно зыркать.

Рэйнбоу Дэш разглядела вдалеке очертания “Сахарного Уголка” и вновь вспомнила важность вдумчивого поведения.

Кстати об этом. Рэйнбоу вспомнила ещё одну непреклонную истину. И заключалась эта истина в том, что Рэрити не была плаксивой гордячкой, не умеющей развлекаться иначе, кроме как размазывая макияж по лицу, пусть даже это лицо — такая поразительно милая мордашка.

Рэйнбоу Дэш не могла называть имён. Ведь стукачей не любят, если бы она стуканула, с ней бы больше не играли в хуфболл на переменах и к ней бы больше никто не подсел на обеде. Но любой, кто мог сказать подобное, должен чувствовать себя очень плохо, потому что это очень злая, опрометчивая ложь, которую просто нельзя произносить.

По какой-то причине Рэйнбоу Дэш внезапно почувствовала себя чуточку плохо.

Рэрити немного плаксивая и привередливая, но не в плаксивом и привередливом смысле. Она была утончённо-самостно-горделива и привередлива. Рэрити была удивительно талантлива, и она прекрасно знала, что удивительно талантлива. Рэйнбоу Дэш очень хотела знать, как она это делает, как излучает уверенность с каждым шагом, каждую секунду каждого дня.

Рэйнбоу Дэш прошла мимо столиков на открытом воздухе подле “Сахарного Уголка”, где несколько пони улыбались и лакомились сладостями, радуясь ранней весне, что Рэйнбоу Дэш дала им. Некоторые пони были какими-то неблагодарными, как показалось пегаске, и она сплюнула на землю.

Но не эти, эти улыбались, махали Дэш и говорили, как они ей благодарны, но некоторые...

Она открыла входную дверь “Сахарного Уголка”, проталкивая за собой тележку. Понадобились некоторые усилия, чтобы пройти внутрь, но, к счастью, Рэйнбоу Дэш была по крайней мере в десять раз умнее дверей, и спустя пару скрипов и немного содранной краски Рэйнбоу в компании с тележкой оказалась внутри.

— Рэйнбоу Дэш! — Улыбаясь, миссис Кейк подошла к кассе. — Я так рада, что ты пришла. Погода просто замечательная! Думаю, нам нужно бы взять это в привычку.

Рэйнбоу Дэш проворчала и подошла к прилавку. Она не видела никого, кроме миссис Кейк. Видимо, мистер Кейк был на кухне, а все покупатели ели снаружи.

Миссис Кейк глянула на тележку, и её улыбка дрогнула.

— Вижу, ты... притащила тележку в магазин. И... сломала косяк. Как это... мило. Полагаю, это вызвано какой-то особой причиной?

— Мне нужно наполнить её, — пояснила Дэш.

— Ну конечно. — Миссис Кейк кивнула и снова улыбнулась. — Чего желаешь, дорогая?

Дэш взглянула на прилавок, где ровными рядами стояли пироги, торты, эклеры, круассаны, брауни, кастеллы, тирамису, чизкейки и всякое другое, что она не знала.

— Всё, — ответила Рэйнбоу Дэш.

Улыбка миссис Кейк снова дрогнула.

— Всё?

— Всё.

— Ты имеешь в виду пробники?

— Нет, — сказала Дэш. — Я имела в виду всё.

— Каждого по одному?

— Всё, что есть.

Миссис Кейк отступила назад и подозрительно покосилась на неё.

— С тобой всё в порядке, дорогуша?

— Я голодна, — ответила Дэш. — И особенно голодна при виде этих шоколадных сердечек, если, конечно, у вас ещё есть. Ещё лучше, если они в форме сердечек. Я очень голодная, когда дело доходит до шоколадных сердечек.

— Оу. — Улыбка миссис Кейк вновь расцвела, и кондитерша даже подмигнула. — Это ведь для Рэрити, да?

— Нет, — быстро ответила Дэш. — Это для меня.

Миссис Кейк рассмеялась.

— Никто не покупает сладкое для самого себя в День Сердец и Копыт.

— Это для моей... шиншиллы.

Конечно, у Рэйнбоу Дэш была шиншилла. Его звали Григорий. Она купила его в зоомагазине в Кантерлоте. Он был фиолетовый, но, правда, она не видела его уже несколько лет, поэтому твёрдой уверенности в том, какого он сейчас цвета, не было. А его любимая еда были конфетки в форме сердечек, они составляли весь его рацион.

— Что за шиншилла? — спросила миссис Кейк.

— Собака... в форме баклажана.

Миссис Кейк одарила её долгим изучающим взглядом.

Дэш даже закусила губу.

— Ладно, — наконец произнесла миссис Кейк. — Рэрити каждый месяц заказывает коричные сфоглиателлы. Она всегда говорит, что это маленький подарок для себя. Я уверена, она будет рада, если кто-то подарит ей именно их.

— Не важно, что нравится Рэрити, — пробурчала Дэш.

— Я их приготовлю, — ответила Кейк, улыбаясь так, будто знала что-то, чего не знала Дэш. — Ты ведь не против подождать?

Рэйнбоу вздохнула.

— Нет. Конечно нет.

Миссис Кейк кивнула и направилась к двери.

— Постойте, — остановила её Дэш.

— Да?

Рэйнбоу Дэш потрогала один из букетов гар-что-то и сказала:

— Спасибо.

— Нет проблем, дорогая, — ответила мисс Кейк и, улыбаясь, прошла на кухню.

Рэйнбоу Дэш распрягла себя, села в одно из кресел и начала думать, что это за коричные сфоглиателлы такие? Звучало скорее как имя инопланетянина, нежели как что-то съедобное. Может быть, это и вправду инопланетяне? Жареные и покрытые шоколадом. Рэйнбоу Дэш почувствовала себя несколько взволнованной. Она никогда прежде не пробовала инопланетян.

__________________________________________________

Рэйнбоу Дэш направилась в сторону Королевской Ювелирной Лавки, но поняла, что не в силах больше идти. Видимо, это было из-за полной тележки. Это был тяжкий труд — одновременно вдумчиво топать, зыркая на всё вокруг, и тянуть за собой тяжёлую тележку. Миссис Кейк упаковала пару коробочек сладостей и положила их меж букетов. К огромному разочарованию Рэйнбоу, сфоглиателлы оказались не запечёнными инопланетянами, а просто большими слоёнными... штуками. Довольно дорогими штуками. Миссис Кейк сказала, что только несколько пони во всём Понивилле заказывали их. Рэйнбоу Дэш хотела было попробовать одну, но остановилась. Они не для неё.

Рэрити никогда не использовала в своих платьях ракушки, потому как она говорила, они были безвкусными. Она что, их... ела? Рэйнбоу была не совсем уверена, что имела в виду Рэрити, говоря “безвкусными”, но это не было особо аппетитным. Нет, не то как говорила Рэрити. Голос Рэрити всё мог сделать аппетитным. Рэйнбоу Дэш представила, как Рэрити говорит ей всякие чудные слова вроде “фондю” и “жираф” в своей неповторимой, кокетливой манере, будто нараспев. И ей вдруг захотелось фондю и жирафа.

Пока Рэйнбоу Дэш, вовсе не топая, шла по улице, она заметила множество отдыхающих вместе пар. Казалось, что у каждого в городе есть пара. Они все ходили, целовались, обжимались и миловались, шутили друг над дружкой и смеялись, ну или просто сидели на скамейках, наслаждаясь солнышком и пением птиц. Прямо перед Рэйнбоу Дэш, будто их совсем не касалось, что она их видит.

Рэйнбоу Дэш нахмурилась. Никакая в мире тележка не сможет помешать ей хмуриться, даже самая-самая тяжёлая.

Она не ради них устроила это солнышко и пение птиц. Нет, она устроила их для себя и Рэрити, и ни для кого другого. А если она не может насладиться этим вместе с Рэрити, значит, никто не сможет. Это ведь логично. Всё равно, что они съели бы именинный торт, когда именинник подавился вишенкой и умер прямо на празднике, не успев попробовать этот торт. Это было бы ужасно. Но Рэйнбоу не могла просто взять и приказать им побыстрее убираться, несмотря на то, насколько их поведение было ужасным и некорректным, а ещё она хотела, чтобы и с ней погуляли.

И она начала делать вид, будто Рэрити сейчас рядом с ней. С этим запахом гар-что-то это было не так сложно, ведь они пахли точь в точь как Рэрити. Она даже почти убедила саму себя и даже порой оборачивалась. Она представила, как бы они говорили и шутили, как они делали это всегда, так, будто и не было никакой ссоры. И когда они бы замолчали, она бы даже украдкой прижалась бы к Рэрити. Рэрити любит такое, когда никто не смотрит. А может быть, она даже и чмокнула бы её. Совсем быстро, так, что даже поцелуем назвать нельзя было бы.

И тут Рэйнбоу Дэш осознала третий принцип своей жизни. И звучал он примерно так: ей точно не стоило рассказывать кому-то, что они с Рэрити спят вместе, особенно после того, как Рэрити об этом специально попросила, потому что они встречались всего пару недель и Рэрити не хотела, чтобы кто-то думал о ней как о “такой кобылке”.

Рэйнбоу Дэш не знала, что за “такие кобылки”, но судя по всему они с Рэрити были именно такими кобылками, ведь они спали вместе. А если они с Рэрити такие кобылки, значит, это скорее всего клёвые кобылки, ведь они-то с Рэрити клёвые кобылки. Но если Рэрити думала, что такие кобылки не были клёвыми, Рэйнбоу Дэш оставалось лишь уважать её мнение.

Рэйнбоу Дэш также не стоило говорить этого перед всеми друзьями. И родителями Рэрити. И Свити Белль. И конечно не стоило говорить это во время ужина, устроенного Рэрити с такой тщательностью. Рэрити так поработала над этим ужином, что он должен был стать идеальным, он и был идеальным, пока Рэйнбоу не открыла рот.

А ещё ей не стоило детально описывать всё то, что они вместе с Рэрити вытворяли. И сопровождать это звуками для наглядности, пожалуй, тоже не стоило.

Не то чтобы Рэйнбоу Дэш случайно накося...

Ну нет. Это вот точно неправда. Рэйнбоу Дэш твёрдо знала, что вечером будет званый ужин. И она точно знала, что скажет, и даже потренировалась в звуковых эффектах для рассказа. Так что это точно не была случайность.

Почему бы Рэйнбоу Дэш не хотеть рассказать всем, что они с Рэрити делают вместе? Рэйнбоу определённо хотела рассказать как можно большему количеству пони. Она хотела написать это на небе облаками. Потому что она встречалась с Рэрити! С самой горячей, умной и талантливой кобылкой во всём Понивилле. А может, и в Эквестрии. И теперь-то всё было взаправду, а не мелким флиртом. Ведь сложно сказать, где кончаются хорошие друзья и начинаются отношения, но она точно знала, что друзья не спят вместе.

Рэрити не встречалась с кем попало. У неё были стандарты. И каким-то совершенно мистическим образом Рэйнбоу Дэш попала под эти стандарты. И она даже не бросила её после первой ночи. Они встречались уже несколько недель. И Рэйнбоу Дэш не просто попала под эти стандарты, она ещё и спала вместе с ней. Рэйнбоу Дэш точно знала, что это самое замечательно, что с ней случалась. Конечно же, Рэйнбоу Дэш рассказала всем на следующий же день о их ночных утехах и даже приготовила звуковые сопровождения для пущей аутентичности. Ведь она знала точно, что практика ведет к совершенству.

Но Рэрити попросила её этого не делать, а это значит, что Рэйнбоу Дэш этого делать не следовало.

Рэйнбоу вздохнула и потащила тележку вперёд. Теперь она не могла даже хмуриться.

__________________________________________________

— Ты не сможешь позволить себе всё это, — сказал задиристо выглядящий жеребец за стойкой “Принцессиных драгоценностей”. Рэйнбоу Дэш точно знала, что он задиристый, потому что он носил галстук. Только задиристые жеребцы носят галстуки. А Рэйнбоу терпеть не могла задиристых жеребцов. Кроме Рэрити. Которая даже не была жеребцом.

— И с тележками в магазин нельзя, — добавил задиристый жеребец, фыркнув.

— Ну, она уже тут. — Рэйнбоу Дэш указала на витрины, заполненные сверкающими драгоценностями. — И я могу позволить себе всё это, так что начинай загрузку.

— Я абсолютно уверен, что ты не потянешь.

— Я подруга принцессы, ну, точнее, всех принцесс сразу, — ответила Дэш. — Как насчёт того, что я позову их и они сравняют с землёй твой маленький глупенький магазинчик?

Он самодовольно усмехнулся.

— Давай. Иди. Почему бы не попытаться.

— Я сделаю это! — закричала она.

— Вперёд. Я подожду, — ответил он.

Рэйнбоу Дэш зыркнула на него и серьёзно обдумала, а может ли она попросить какую-то из принцесс взорвать магазин? Наверное, всё же нет. Хотя они и задолжали ей по-крупному. Может быть, Принцесса Луна будет достаточно... убедительна, и он согласится отдать Рэйнбоу Дэш все драгоценности. Интересно, Королевская благодарность может выразиться в виде вооружённого захвата и ограбления?

— Ну, — сказал он, прикрывая зевок копытом, — почему же ты не идёшь звать своих подруг принцесс?

— Ты что, не знаешь, кто я? — спросила Дэш.

— Не-а.

— Ты хоть раз заглядывал в газеты? Потому что я там часто мелькаю.

Он сморщил нос, будто Дэш предложила ему навернуть пирога из грязи.

— Я не читаю газет. В них грязные простопонины пишут свои грязные истории о своей грязи. Не очень-то большая честь мелькать часто в таких вот... газетах.

Рэйнбоу Дэш закатила глаза.

— Пофиг. У меня есть деньги и место, куда это положить, так что поторопись и стаскивай сюда сверкающие штуки.

— Говоришь, у тебя есть деньги? — Задиристый жеребец усмехнулся и указал на ожерелье прямо перед ним. — Знаешь, сколько стоит это ожерелье?

Рэйнбоу Дэш взглянула сквозь стекло прилавка. Ожерелье, на которое указал жеребец, было достаточно большое, чтобы полностью скрыть под собой всю грудь пони. Это скорее выглядело как футболка из золота, а не ожерелье. Каждый дюйм был устлан алмазами, сверкающими, словно поверхность чистейшего озера в солнечный денёк. Наверное, это ожерелье было тяжёленьким. Рэйнбоу Дэш задумалась, а сможет ли она подняться в воздух с таким вот якорем на шее? Наверное, это ожерелье для тренировки. Выносливости или чего-то такого.

— Сотню бит? — сделала она догадку.

— Восемнадцать тысяч, — ответил задиристый жеребец, тихо и очень задиристо усмехнувшись. — А теперь ты точно уверена, что у тебя есть деньги, чтобы купить тут всё? У тебя есть деньги, чтобы купить хотя бы это?

— Зачем вообще что-то столь дорогое? — спросила Дэш. — Ты думаешь, что кто-то купит это?

Смешок превратился во вздох.

— Возможно когда-нибудь пони с хорошим достатком появятся в этом городишке. А теперь... У тебя есть деньги? Почему бы тебе сперва не проверить свой счёт в банке?

— В Понивилле есть банк?

— Так у тебя есть деньги или нет?

— Нет, — признала Рэйнбоу. Она вздохнула и положила оставшуюся у неё горстку монет на прилавок. — Что я могу купить на это? Хоть что-то, пусть даже маленькое.

Задиристый жеребец фыркнул, пересчитав деньги.

— На это ты сможешь купить что-нибудь с изъяном. Такое я держу тут.

Он указал на витрину позади неё, чуть меньше, чем все остальные. Рэйнбоу Дэш прошла до неё и принялась разглядывать находящееся внутри. Рэйнбоу смотрела на море синего, красного, зелёного и оранжевого перед ней в виде многочисленных брошек, подвесок, ожерелий или браслетов. Многие из них выглядели сломанными или покорёженными. Рэйнбоу Дэш понятия не имела, что делает одно ювелирное украшение лучше или хуже другого, и она ещё меньше понимала, какое из них будет счастлива получить кобылка вроде Рэрити. Ей повезло с Роуз и миссис Кейк — они заранее знали, что будет лучше для Дэш, теперь же она была сама по себе.

Когда она уже чуть было не отвернулась и не сдалась, одно из ожерелий поймало её взгляд. Это был маленький деформированный сапфир на простой серебряной цепочке. Но он был цвета глаз Рэрити, и Рэйнбоу чувствовала себя менее одиноко, глядя на него. Она ничего не понимала в ювелирном деле, но этот кулончик ей понравился. Может, он понравится и ещё кое-кому.

Она указала на него.

— Я возьму его.

— Отличный выбор. — Задиристый жеребец впервые за всё время улыбнулся по-настоящему.

И эти милашки-единорожки.

Рэйнбоу Дэш вышла на улицу. За время, проведённое ею в ювелирном, стало гораздо прохладнее и появились тучки, которых она не видела ранее. Она положила кулон в тележку меж цветов и выпечкой так, чтобы можно было случайно найти его, если кто-то вздумает там копаться. Рэйнбоу улыбнулась своему хитрому плану и пошла вперёд, потянув за собой тележку. И сразу же остановилась. Она не знала, куда идти.

Нет, она осознала, что всё ещё хуже. Она понимала, куда ей теперь нужно отправиться. Но она не хотела туда идти. Совсем.

Нет, и это тоже была не совсем правда. Она не могла представить себе места более желанного, но не знала, стоит ли идти туда, ведь непонятно, достаточно ли прошло времени, а если и да, то что ей следует сказать, когда она там окажется.

Рэйнбоу повернулась и достала кулон из тележки. Подняла и посмотрела на него в свете солнца, на синие переливы отражающейся в нём земли и тёмные тени, играющие в глубине. Она почувствовала себя лучше. Повертев его в копытах, она вспомнила ещё одну незыблемую вещь в своей жизни, ещё один столп мирового созидания, тот, что важнее всех предыдущих.

Ей нужно было извиниться перед Рэрити.

И вещи, что она купила, по счастливому совпадению нравятся Рэрити. Удачно, да? Нет, серьёзно, каковы были шансы?

Гар-что-то, совсем-не-запечённые-в-шоколаде-пришельцы и кулон точно сделают Рэрити счастливее. Рэйнбоу отчаянно хотела сделать Рэрити счастливее. Пони ведь должны покупать своим подругам подарки, чтобы извиниться? Наверное, Рэрити так и думает.

Положив кулон обратно в тележку, Рэйнбоу на полной скорости помчалась к бутику “Карусель”. Она двигалась быстро и целеустремлённо, точно зная, куда отправляется, а также что и почему она будет делать, когда там окажется. И самое лучшее — она точно знала, что всё будет в порядке, ведь с ней тележка, содержимое которой точно поможет добиться прощения Рэрити.

— Эй, босс, — позвал её голос сверху.

Не прекращая бега, Рэйнбоу посмотрела вверх и обнаружила парящую над ней Флиттер.

— Спешите? — Флиттер подлетела ближе и подстроилась под скорость Дэш. — Пытаетесь успеть спрятаться до дождя?

— Какого дождя? — спросила Дэш, не снизив скорость. По графику никакого дождя она не помнила.

— Аварийного ливня, что вы сегодня утром попросили срочно устроить, — ответила Флиттер. — И я хотела бы отметить, что я единственная восприняла ваши слова серьёзно. Мне пришлось в одиночку устроить его. Я записала имена всех пони, отказавшихся помогать, чтобы вы смогли наказать их позже. — Флиттер ухмыльнулась. — А самоё клёвое то, что мы увидим, как все эти милующиеся-целующиеся пони вскоре промокнут до нитки, да, босс?

Рэйнбоу Дэш затормозила столь внезапно, что тележка врезалась в неё.

— Ты не сделала этого.

Флиттер кивнула.

— Конечно сделала, пусть это было и сложно. Я притащила все самые чёрные дождевые тучи, что смогла найти. Даже приволокла пару из Вечносвободного Леса. Лить будет пару дней, не меньше. Пожалуй, это самая крутая штука, которую вы когда-либо просили нас сделать. Моё уважение, босс. Это будет обалденно!

— Зачем ты сделала это? Я тебя об этом не просила.

— Ну, вообще-то просили, — возразила Флиттер и нахмурилась. — Кто-то должен был научить всех этих пони как стоит себя вести на публике, а то и шагу ступить нельзя, не натыкаясь взглядом на любителей пососаться. И вообще, это нечестно. Они вечно напоминают мне о том, что я одна, потому что мой жеребец кинул меня и убежал с другим жеребцом в Кантерлот.

Рэйнбоу Дэш моргнула.

— Я точно не просила тебя об этом.

— Ещё как просили. Я точно помню, что вы сказали. Вы ворвались в офис этим утром и принялись орать, насколько вы ненавидите весну и что хотите, чтоб мы устроили самый жуткий ливень за всю историю Понивилля. И именно это я и сделала. Нравится?

— Останови немедля! — выпалила Дэш. — Мне больше не нужен никакой ливень.

— Чуток поздновато для этого, — ответила Флиттер и заглянула в тележку. — Хэй, а для кого все эти цветы?

— Когда он начнётся?

Флиттер пожала плечами и указала вверх.

Дэш взглянула на небо. Новые точки присоединились к замеченным ранее. Погодите-ка, а разве они были такого чёрного цвета?

В ответ прямо в глаз ей упала большая мокрая капля. А потом минимум миллион, а может и миллиард капель обрушился сверху на мгновенно промокшую Рэйнбоу Дэш, её тележку и на весь Понивилль.

— Хотите, я достану вам зонтик? — спросила Флиттер, перекрикивая рёв дождя.

Рэйнбоу Дэш вздохнула и пошла прямиком к бутику “Карусель”, гораздо медленнее, чем раньше.

__________________________________________________

a

Рэйнбоу Дэш брела по грязной улице. Дождь стал чуть реже, но она уже промочила всё, что можно было: гриву, шёрстку, кости, черепушку. Дождевая вода с каждым шагом пегаски выплёскивалась через края многострадальной телеги. Гар-что-то растерзало на месте, вроде-не-инопланетяне-в-шоколаде стали несъедобными, кулон наверняка выплеснуло. Но бутик был единственным зданием в округе.

Рэйнбоу Дэш медленно подошла к строению и остановилась напротив дверей.

Обычно она влетала в ближайшее окно. Рэрити частенько не запирала их для неё. Но сейчас они наверняка закрыты. Да и как она протащит через окно тележку? Кроме того, без цветов, сладостей и ожерелья — какая разница? Рэрити не простит её просто за то, что она извинится.

Но извиниться было необходимо, так решила Дэш, и внезапно даже для самой себя она подошла и постучала, громко.

— Извините, но бутик уже закрыт, — отозвался голос Рэрити. — Буду рада видеть вас завтра.

— Рэрити, это я. — Дэш постучала снова.

Рэрити не ответила.

Дэш ещё постучала.

— Пожалуйста, открой.

Рэрити снова не ответила.

— Да ладно тебе! Пожалуйста, Рэрити!

Никаких ответов.

— Пожалуйста? — снова попыталась Рэйнбоу, слишком тихо, чтобы Рэрити могла услышать, и упёрлась мокрым лбом в дверь. — Мне очень жаль. Пошёл дождь, и все цветы испортились. Я очень-очень-очень сожалею.

Рэрити не ответила, Рэйнбоу вздохнула.

— Извини...

Рэйнбоу уже было обернулась, но дверь внезапно открылась. На пороге стояла Рэрити и сурово смотрела на неё.

Рэйнбоу моргнула и хотела было уйти, чтобы не испортить что-нибудь ещё.

Но Рэрити увидела промокшую, уставшую, грязную Рэйнбоу и мгновенно смягчилась.

— Ох, дорогая, — произнесла она и отошла, пропуская пегаску. — Ты вся промокла. Заходи, пока не подхватила простуду.

Кивнув, Рэйнбоу направилась внутрь, но Рэрити остановила её жестом.

— Пожалуйста, оставь тележку снаружи.

— Но это важно. Мне она очень нужна.

Рэрити взглянула на Рэйнбоу и тележку и вздохнула.

— Ну раз ты настаиваешь... — Она зачерпнула из тележки воду с помощью магии и вылила на землю. — Но, пожалуйста, оставь её хотя бы в коридоре.

Вместе с тележкой Рэйнбоу Дэш зашла внутрь. Теплота бутика “Карусель” ударила по ней, мгновенно изгоняя холод дождя из продрогшего тела. Запах бутика настиг её следом. В “Карусели” всегда пахло духами, травяным чаем и свежей тканью. Запах дома.

— Ты промокла до нитки, — сказала Рэрити, суетясь с гривой Рэйнбоу. — Наверное, ты чувствуешь себя ужасно. Зачем ты вообще вышла на улицу в такой шторм?

— Я пришла повидать тебя.

— Ох, дорогая... — Рэрити левитировала пару полотенец к ней. — Позволь мне просушить тебя.

Рэйнбоу узнала эти полотенца. Рэрити звала их “парадные” и никогда не позволяла Рэйнбоу даже притрагиваться к ним, да и сама использовала их только в особых случаях, вроде званых обедов с друзьями и семьёй, на приготовления к которым она тратила столько времени.

Рэйнбоу оттолкнула их.

— Не эти. Я вся грязная. Ты же их потом не отстираешь.

— Я выбираю, которые из моих полотенец использовать, — возразила Рэрити. — Они мои. Что хочу, то и делаю. Стой смирно.

Рэйнбоу Дэш покорно приняла свою судьбу. Рэрити провела мягкими как шёлк полотенцами по её гриве и по шёрстке. Кругами прошла сначала по шее, потом по груди и осторожно вытерла крылья. С помощью магии Рэрити нагревала их, пока вытирала, чтобы как можно скорее просушить Дэш. Рэйнбоу закрыла глаза и представила, будто всё в порядке.

Рэрити работала быстро и эффективно. Когда она закончила, Рэйнбоу было тепло и сухо. Её грива, впрочем, всё ещё была сущим беспорядком, а парадные полотенца стали грязнее некуда.

Взглянув на них, Рэрити скривилась, но вскоре магией убрала их на кухню и улыбнулась.

— Я могу чем-нибудь тебе помочь? — спросила она. — Тебе холодно? Может быть, горячего чаю?

Рэйнбоу покачала головой.

— Ну тогда я... Ох. — Рэрити прошла мимо Дэш к тележке. Она подняла один из промокших букетов. — Это гардении?

— Были, — поправила Дэш.

Рэрити понюхала их.

— Как жаль, что они попали в этот ужасный ливень. Гардении мои любимые цветы.

— Да... — Рэйнбоу стояла, чертя линию по полу. — Мои тоже.

— А это? — Рэрити достала одну из коробок. — Это Сфоглиателлы?

— Наверное.

— Богини! — Рэрити посмотрела на многочисленные коробки. — Как много ты купила? Это стоило тебе состояние.

Рэйнбоу пожала плечами. Рэрити пригляделась внутрь тележки и сузила глаза.

— Похоже, тут что-то сверкает.

Рэйнбоу моргнула и уставилась вниз.

Глаза Рэрити расширились, когда она достала кулон. Она подняла его в воздух, капли медленно стекали с него обратно в тележку. Огни бутика отражались на его гранях. Она взглянула на Дэш.

— Что это?

— Это... мм... — Рэйнбоу продолжала буравить взглядом пол. — Я купила его, потому что он подходит к твоим глазам. Но если ты не хочешь, можешь не носить его.

— Это для меня?

— Если не хочешь, можешь не надевать.

— Это так мило. — Рэрити надела кулон. — Ну конечно я буду носить его. Спасибо.

Дэш улыбнулась.

— Не за что...

— Это ведь всё для меня? — спросила Рэрити, обследуя тележку.

— Да, — кивнула Рэйнбоу. — Но я всё испортила. Это снова моя ошибка. Мне так жаль.

— Рэйнбоу, — произнесла Рэрити, подходя к ней; сапфир покачивался на её шее, цвет действительно прекрасно подходил к её глазам. — Почему, во имя Эквестрии, ты купила мне всё это?

— Я хотела извиниться, — просто ответила Дэш.

Рэрити покачала головой.

— Дорогая, тебе не нужно покупать мне подарки, чтобы извиниться.

— Нет, нужно, — возразила Дэш, — потому что я смутила тебя, испортила ужин, а потом я накричала на тебя. Я всё испортила, прости меня.

— Я ценю этот жест, правда, но тебе не нужно ничего покупать, чтобы заслужить прощение, — улыбнулась Рэрити. — Но всё же спасибо. Это очень мило. Я прощаю тебя.

Рэйнбоу ждала продолжения, какого-то подвоха, что Рэрити пожурит её или даже накричит. Но Рэрити просто развернулась и спокойно куда-то пошла.

— Не хочешь помочь мне с весенней уборкой? — спросила она, глянув из-за плеча. — Я приготовила ванну, но она может подождать.

Рэйнбоу моргнула, всё ещё стоя как вкопанная.

— Рэйнбоу? — позвала Рэрити, оборачиваясь. — Что-то не так?

— И это всё? — удивилась Дэш.

— Что всё?

— Это всё, что ты мне скажешь?! — закричала Рэйнбоу. — Ты просто простишь меня, будто ничего не было? Ты даже не накричишь на меня?

— Конечно. Зачем мне кричать на тебя? С чего ты вообще взяла, что я стала бы это делать?

— Это была наша первая ссора! — пояснила Дэш. — Я сделала тебе больно.

Рэрити подошла обратно к ней.

— Я бы солгала, если бы сказала, что вся вина лежит полностью на твоей спине. Я тоже вела себя несдержанно и сказала много лишнего. И теперь, когда я подумала об этом, я тоже должна извиниться. Прости меня, пожалуйста.

Рэйнбоу Дэш снова неверяще моргнула, когда Рэрити прижалась к ней.

— Лучше? — спросила Рэрити.

— Нет. — Рэйнбоу закачала головой. — Ещё хуже! Тебе не надо извиняться. Это всё осложняет. Так не может быть. Я думала над этим весь день. Это должно было обернуться бедой! Ты разве не сердишься на меня?

— Я не сержусь, и ничего особо не произошло, — пожала плечами Рэрити. — Если быть честной, единственное, что меня смущает, так это то, что ты сперва не спросила меня. Почему ты вообще начала вытворять такое перед всеми, перед моей младшей сестрёнкой и перед родителями?! А эти звуки! Понятия не имею, о чём ты думала.

— Я просто... — Рэйнбоу снова уставилась себе в копыта.

— Ты просто что?

— Я хотела рассказать всем о нас, — тихо ответила Дэш.

— Могла бы рассказать им в более уместной манере. Что-нибудь помимо подробностей нашей сексуальной жизни и как мы её разнообразим. Могла бы рассказать всё что угодно, кроме того, о чём ты решила поговорить. Я не понимаю. Почему ты рассказала им, что мы делали прошлой ночью?

— Ну, эм... — Дэш покачала головой. — Ничего кроме этого не сказало бы им, что мы действительно вместе.

Рэрити подняла бровь.

— Что ты имеешь в виду? Мы вместе уже недели, все и так знают.

— Я не знала. Я имею в виду... Да, мы проводим много времени вместе, да, ты меня любишь. Что очень хорошо, ведь я не встречала никого столь же красивого и умного, как ты. Ну, ведь с тех времён мы только целовались, а это ведь не так много, да? И я просто подумала... ну не знаю, что тебе станет со мной скучно. И я подумала, что если я всем расскажу после того, как тебе станет со мной скучно и ты меня бросишь, то все будут думать, будто я просто выдумала, что кто-то столь красивый и умный, как ты, смог полюбить такую, как я.

Рэрити нахмурилась.

— Я бы никогда так не...

— Но потом мы сделали это! — закричала Дэш, хлопнув крыльями. — Мы сделали это, и я стала уверенной, что мы теперь больше чем просто друзья, потому что просто друзья такого не делают. Теперь я была точно уверена, что встречаюсь с Рэрити! С тобой! Самой прекрасной, талантливой, уверенной пони, которую я только знала, и я стала твоей особенной пони! Я знаю, что ты велела мне никому не рассказывать, и я сожалею. Но это величайшая вещь, что когда-либо со мной происходила, и я должна была всем рассказать. Я извиняюсь, но я должна. Я не могла держать столь хорошие новости в себе.

Рэрити безмолвно смотрела на неё долгое время, немного смущённая этим признанием, Рэйнбоу нервно сидела рядом и ждала её слов.

— Прости, пожалуйста, — повторила Дэш.

Рэрити мелодично рассмеялась. Счастливо рассмеялась.

— Ты иногда такая глупышка, — сказала она, улыбаясь. — Но ты самая милая пони из всех, знала это?

— Нет, я не такая, — быстро возразила Рэйнбоу.

— Именно такая, — настояла Рэрити, целуя её в щёчку. — И это прекрасно. Ты абсолютно прекрасна и мила.

— Но всё же я глупа, — пробубнила Дэш.

— Ну конечно, — рассмеялась Рэрити, но потом её лицо приняло серьёзный вид. — А теперь нужно расставить некоторые точки над i. Во-первых, да, мы вместе, я тебя в этом уверяю. Я тебя люблю и планирую быть вместе с тобой ещё долгое время. Во-вторых, мне нравится твоё общество. Потому что ты — Рэйнбоу Дэш, быстрейший летун в Эквестрии, будущий член Вондерболтов. И я — твоя особенная пони. Я прекрасно понимаю твоё желание рассказать всем о нас, потому что сама этого хочу.

— О, круто, потому что я тогда ща...

— Но есть кое-что, касающееся только нас, — продолжила Рэрити, ткнув Дэш в грудь. — Это кое-что должно оставаться только между нами. Я хочу делиться этим с тобой, с тобой и только с тобой. И ни с кем больше. Ты меня поняла?

Дэш улыбнулась и кивнула.

— Агась.

— И особенно я не хочу, чтобы ты делилась этим с моими родителями и моей младшей сестрой. — Рэрити серьёзно взглянула на Дэш.

— Эм, да, — ответила раскрасневшаяся Рэйнбоу. — Я поняла, никаких сестёр и родителей. Мы всё ещё встречаемся, да?

Рэрити улыбнулась, наклонилась вперёд и прижалась губами к её губам в долгом жарком поцелуе.

— Как тебе такой ответ? — ответила она вопросом на вопрос, отпрянув.

— Думаю, на это есть надежда. Но я всё же буду чувствовать себя гораздо лучше, если услышу, как ты говоришь это.

Рэрити хихикнула и обняла её, притянув поближе.

— Ну конечно мы встречаемся. Я твоя особенная пони, и мы будем вместе долгие, долгие годы.

Напряжение и тревога утекли из Рэйнбоу, как это сделала дождевая вода минутами ранее, и тёплое уютное счастье поспешило занять их место. Расслабившись, она тоже обняла Рэрити и вздохнула.

— Спасибо.

— Не за что, — ответила Рэрити, тихонько пискнув. — Что-то ещё гложет тебя?

— Я тоже тебя прощаю, — тихо прошептала Дэш, нежась в объятиях Рэрити. Она всегда знала, что Рэрити её простит. Извинения полностью подействовали. Выигрышной ставкой оказалось украшение, а вовсе не цветы и сладости. Ведь Рэрити слишком утончённая, чтобы клюнуть на цветочки и выпечку. Вот ювелирка — это дело.

— Спасибо, — игриво улыбнулась Рэрити. — Знаешь, а ведь мне нужно отблагодарить тебя за кулон, да?

— Нет, всё в порядке, это ж подарок.

— Ох, — улыбка Рэрити было спала, но быстро появилась вновь. — Ну, может быть, тебе ещё холодно? Я как раз набрала горячую ванну и не прочь разделить её с кем-то, если ты не против.

— Неа. — Дэш покачала головой. — Мне больше не холодно. Эти полотенца просто великолепны. Но если хочешь, могу помочь тебе помыться.

— Думаю, ты не совсем понимаешь, о чём я. — Рэрити украдкой поцеловала Рэйнбоу в щёку. — Тебе ТОЧНО не холодно?

— Точнее некуда. Я в порядке. — Дэш была в полном порядке. Уже порядком согревшаяся, ведь её обнимала Рэрити с висящим на шее сверкающим кулоном. И вообще, Рэйнбоу не сильно нравятся ванны. Она больше любит душ. Но, кажется, сейчас не время обсуждать это. Они только что залатали дыры в их отношениях, и новые споры ни к чему.

Рэрити прекратила покусывать её за шею и, закатив глаза, отступила на шажок назад.

— Ладно, значит так... — Она сфокусировалась, зачерпнула оставшуюся на дне тележки воду и собрала её в шар.

— Что ты делаешь? — спросила Дэш.

Рэрити усмехнулась и левитировала шар прямо над головой Рэйнбоу.

— Эм, Рэрити?

Рэрити отпустила шар и Рэйнбоу мгновенно снова промокла.

— Аргх! — зарычала Рэйнбоу, отплёвываясь. — Зачем ты это сделала?

— Ну, теперь ты снова мокрая и холодная, — объяснила Рэрити. — А значит, я могу тебя отогреть в ванной.

— Нет, мне просто нужно ещё полотенце, — возразила Дэш, пытаясь вытряхнуть воду из ушей. — И вообще, что с тобой такое?

Рэрити придвинулась к Рэйнбоу.

— Дорогая, — прошептала она. — Подумай, на что я намекаю. Я хочу принять горячую ванну с тобой.

Глаза Рэйнбоу расширились.

— Погоди, ты имеешь в виду?..

Рэрити улыбнулась совершенно не приличествующей благородной леди улыбкой и кивнула.

Рэйнбоу мгновенно понеслась по лестнице к ванной комнате. Она ведь всегда обожала ванны. Ванна вообще — величайшее изобретение истории. Она часто говорила, что пони не могут быть достаточно чистыми, если не принимают в день хотя бы семь ванн. А она сегодня не была в ванне ни разу! Ей срочно нужно в ванну!

Рэйнбоу слышала, как Рэрити рысцой следует за ней, тихонько посмеиваясь.