Сказки служивого Воя Том II - Ненужный

Часть 19 глава 1 За границу!

В подземные казематы вновь устремился лифт. Королева была полна решимости, а со стороны могло показаться, что она на взводе. Хотя мало кто из подданных роя знал и тем более видел свою королеву в более хорошем расположении духа. Рядовым ченчлингам сотники объясняли поведение правительницы её «неусыпной заботой о рое и каждом его обитателе». Что из этого было правдой оставалось только догадываться.
Королева в сопровождении капитана ступила на холодный каменный пол и сразу же выцепила зелеными глазами стражника на посту.
— Доложить! — приказал капитан Хард, встав напротив кобылки в доспехах, между ней и королевой.
— Есть доложить! За время моего дежурства, никаких происшествий не случилось! — отчеканила стражница, приняв стойку, — Докладывала рядовая Муни.
Кобылка ченчлинг держалась прямо и уверенно, хоть шлем и норовил съехать на глаза. Кризалис прошла, мимо, небрежно бросив команду стражнице: «Вольно!»
Дай Хард посмотрел в след правительнице и, уличив момент, достал небольшую фляжку и передал её Муни. Затем капитан, как ни в чем небывало, пошел за королевой и, когда та заняла своё место на красном бархатном диване, он сел рядом, внимательно глядя на гладь бассейна. Муни окунула копьё в густой и тягучий зелёный раствор и стала размешивать, словно ложкой наваристый суп. Королева Кризалис закатила глаза и, засветив магию на роге, пустила зеленый луч в центр бассейна. Подземелье обдало ярким светом и кокон с пленным воем засветился красным. Муни перестала мешать субстанцию, и в водоёме вскоре образовался слабенький водоворот. Вдруг сквозь пену стали проявляться очертания, затем силуэты и наконец полноценные фигуры пони в черной войсковой форме. Картинка постепенно оживала и даже стали слышны разговоры.
...
Полевой лагерь ранним утром представлял собой крайне любопытное зрелище. Марширующие к умывальникам только проснувшиеся вои, запах свежесваренной каши из полевой кухни. Войсковой комиссар собрал всех младших командиров полка на срочный совет. И никто из воев не подозревал, что этот день станет поворотным для них. Багровый единорог сидел рядом со своим командиром сотни. Все внимательно слушали выступление политработника, которая начиналась стандартно, с политинформации.
— Товарищи вои, шесть месяцев назад в землях оленей произошла революция, которая провозгласила независимость республики от власти короля драконов Торча. Буржуазия призывает короля вторгнуться и подавить выступление республиканцев. Но жители тайги обратились к Эквестрии помочь им защитить свою молодую Родину. Доминируют среди борцов за независимость социалисты очень близкие по взглядам с нашей партией. Народ в целом относится к Эквестрии положительно. Территория, простирающаяся за горными перевалами, имеет стратегическое значение для спокойствия на наших границах и в горах. Что такое атаки аспидов думаю рассказывать не надо? Если республика устоит – это разорвет прямой контакт аспидов и драконов. С экономической стороны недра молодой республики богаты драгоценными камнями, редкоземельными металлами, поэтому драконы будут биться яростно. При этом почти вся территория республики покрыта густыми, непроходимыми, таёжными лесами. Для сопротивления это и хорошо, так как позволяет незаметно перебрасывать войска и боеприпасы и плохо, так как сильно ограничивает маневр особенно артиллерии. В остальном информацию получите на месте. На этом всё!
— Командирам сотен приготовить воев к длинному маршу, — поднявшись скомандовал полковник Вихрь, — проверить, чтобы у каждого воя в наличии была бурка, башлык и сухой паёк на трое суток. Доложить. Вольно! Разойтись!
Приказ был выполнен в точности, к вечеру вои свернули лагерь и были готовы отправиться, куда будет приказано. Ещё накануне в полк поступили новенькие, стеганные из сброшенной кожи драконов тегиляи. Эти ватники были легче штатной брони красноармеица и надежно защищали от огненных атак. Вои сразу оценили фабричное изготовление брони, что нигде не натирала и плотно прилегала к мундиру.

Смеркалось, на землю опускалась ночь. Особенно этому были рады фестралы, одним из которых был атаман Вихрь. Перед строем вновь вышел комиссар и начал говорить: «Сегодня сообщили, что принцесса Селестия ответила положительно на просьбу республиканцев о помощи. И я хочу напомнить вам, что мы вои — вооруженные отряды Сталлионградского народа, авангард Красной армии, республиканцы и интернационалисты по духу и природе. Нашему полку, приказано броском преодолеть горный перевал, отделяющий Сталлионградскую народную республику и земли оленей. Там мы будем действовать согласно приказам».
— Смирно, равнение на знамя!
Знаменная группа вышла на центр с полковым знаменем. Все вои смотрели на развевающееся, на прохладном вечернем ветру, черное полотнище, шитое из лучшего бархата с пересеченным по диагонали золотым крестом и красной звездой по центру. Мгновение и золотые лучи стали расходиться в стороны, к каждому сотенному знамени, что были меньше полкового. Постепенно цепь замыкалась на каждом вое и, когда золотые лучи таяли, у товарищей появлялось по паре золотых крыльев феникса и острому рогу на лбу.
— Айда! — вскрикнул атаман и знаменная группа поднялась за ним на крыло, а там и сотни.
В строгом порядке вои перемахнули через реку и стали подниматься в горы. В ночной тьме прекрасно себя чувствовали вои-фестралы они вели разведку впереди полка, рядом с ними, не отставая, следовала ударная сотня, вои облаченные в тегиляи. На себе бойцы почувствовали перепады высот и температур. Уже и бурка не спасала от ветра со снегом и мороза. Накопытное лезвие примерзло бы к шкуре, если бы не теплые валенные чуни. Помимо погодной опасности. Всегда был риск налететь на аспида или дракона. Но удивительно в горах было спокойно. Аспиды попрятались в пещеры, а грифоны, вероятно, не желали покидать свои гнёзда. Более двух часов полк летел аккуратно, не торопясь, обходя опасные ущелья и пещеры, где могли скрываться горные мурены – на редкость опасные твари, способны за один присест проглотить пони, даже не разжевывая. Хорунжий Баян с воями сменил товарищей, что прикрывали фестралов, и теперь в случае боя-столкновения на багровом единороге лежала задача окружить и не дать противнику уйти. Ещё шесть часов холода, ветра, опасности угодить под обвал и прочих радостей следования через горы.
К счастью воям удалось без потерь миновать горный хребет и только каменные исполины расступились, стала видна как на блюдечке долина, покрытая таким густым лесом, что с высоты он казался очень ворсистым ковром. Лишь извилистые речушки пробивали себе путь и пересекали всю долину от края до края. С севера этот зеленый уголок опоясывали высотки, так же покрыты растительностью.
Наконец полк начал снижаться, когда первые солнечные лучи коснулись земли вои уже, в походной колонне, двигались по тропам вперёд. Фестралы вернулись в строй, а их место в разведке заняли земные пони. Как те, кто более чутко слушали лес и умели двигаться скрытно. Земные пони вели воев, что предусмотрительно сложили крылья. Колонне пришлось растянуться на многие сотни метров. Идти приходилось по болотам и чащам иногда по грудь в воде. Баян со своими шел примерно в центре и не мог видеть всю обстановку, но чувства были самые тревожные. Наконец этот лесной путь вывел войсковой полк на странную поляну. Черная, выжженная, мертвая почва, из которой торчали вертикально обугленные древесные стволы, что больше напоминали могильные столбы. Олени — потомки древних друидов, хранителей леса, говорят, что они даже умеют варить такие зелья, которые способны заживлять любые раны. Но ни одной живой души не попалось на всём пути. Подойдя поближе вои увидели, что некоторые деревья достаточно широкие, что внутри могла поместиться целая группа пони или семья оленей. Дома-деревья стояли пустыми, лишь ветер гулял сквозь окна и распахнутые настежь двери сквозняком. Внезапно из-за обгоревшей скрипучей двери выглянула старушка-лань.
— Кто здесь? — прозвучал тоненький голос, чем-то напоминающий воробьиный писк.
Вои остановились, а вперёд вышел полковник Вихрь. Он приблизился к дому со словами: «Мать, мы вои!»
— Где же вы были? — взмолилась пожилая лань и вышла из-за двери.
Полковник от удивления встал как вкопанный. Вся задняя часть тела представляла из себя сплошной обугленный до костей кусок плоти. Подпаленная шерсть свисала лохмотьями с боков, а кровь, запекшаяся бурая и коричневая словно чешуя покрывала круп и ноги лани. Смотреть на неё было больно. Старушка начала оседать на землю.
— Где остальные? — спросил подскочивший к лани полковник, но та умерла, успев лишь показать куда-то в сторону.
Копьё со своей хоругвей вышли на центр деревни, как вдруг под копытами что-то хрустнуло. Сначала можно было подумать, что это сухие ветки, как вдруг из под слоя пепла стали выглядывать то тут, то там рога и копыта. Останков было множество. Черный пегас от увиденного взмахнул крыльями. Этого легкого порыва ветра хватило, чтобы смахнуть верхний слой пепла. Копьё заметил подпаленную плюшевую игрушку. «Взрослый не принес бы с собой игрушку, а значит, её принес ягненок!» — Поразила догадка пегаса и всех, кто был рядом. Совершенно очевидно стало, что произошло в этой деревне. Драконы прилетели, пока все ещё спали, чтоб больше народу убить. Всех жителей выгнали из их домов на центр. Взрослые старались собой закрыть детей, поэтому останки оленят в середине. Огнедышащие ящеры при помощи напалма создали настоящий огненный столб, вихрь который испепелял всё живое без остатка.
Колонна двинулась дальше в гробовом молчании. Все вои первого полка сражались с драконами, но привыкнуть к виду подобного было тяжело. В бою жестокость оправдана ситуацией и накалом сражения. «Какую угрозу для драконов представляли жители деревни? Явно ведь не революционеры.» — думал Баян в короткие минуты привала. Но не время было рефлексировать, о чем напомнил комиссар проникновенной речью, а после вои двинулись вперед. Уже к ночи Заупряжский полк подступил к укрепленному городу, что назывался Тайгарск. Но фортификации, которыми был обнесен населенный пункт, выглядели необычно, даже во тьме при скромном свете луны и звезд. Высокая стена, словно из очень густого кустарника опоясывала весь город, по форме она напоминала перевернутую тарелку, только без донышка. Вдруг из темноты к голове колонны шагнул силуэт.
— Здравствуйте товарищи! — громко проговорил олень на голову выше полковника Вихря и любого из полка. Но не смотря на рост и внушительные ветвистые рога телосложение оленя было весьма субтильное. Тонкие копыта, небольшой торс, острая морда и короткий хвост.
Тут мягким зеленым светом зажглись рога и копыта оленя, словно по волшебству кустарник стал расползаться в стороны, как живой, освобождая проход. Зрелище впечатляющее даже для видавших виды магических единорогов. Живая стена в виде кустарника подпитывалась силой от Великого древа, что росло в центре города, а кустарник смыкался над головами, образуя купол. Из-за этого природного чуда, поселение оленей было надежно сокрыто и защищено. Улицы города были не мощеными, дорога была устлана деревянными настилами. Воям было сложно держать строй, идя по таким узким доскам, и им пришлось следовать по более широкому, но грязному транспортному пути. Света в оконцах не было, единственное, что освещало путь колонне, были редкие столбы, на которых висели стеклянные банки со светлячками внутри.
К моменту пока хвост полка вышел к центру города начало светать. Баян и остальные были вымотаны длинным переходом. Наконец объявили привал и многие вои буквально заснули стоя. Багрового единорога разбудили, не прошло и часа. Едва продрав глаза, Баян встретился с сотником, которого знали даже драконы с грифонами под именем Вырвиглаз. За годы службы в этом командире сотни были уверены и рядовые вои и начальство, а для вчерашних жеребят сотник Вырвиглаз был вторым отцом. Мог и наставлением помочь и строго спросить за исполнение приказа. Дисциплинированный и честный сотник никогда не был замечен в карьеризме, для него была ценна жизнь каждого воя. Вот с таким пони не страшно было идти в разведку.
Штаб расположился не далеко, и Баян мог наблюдать, как просыпается Тайгарск. Но тут на встречу воям вышла колонна оленей в оборванной зелёной форме с подпалинами. Вид бойцов был удручающ. У некоторых были ожоги на теле, которые, как могли, закрывали компрессами из растений. Санитарный обоз шел следом. Их было легко опознать по повозкам с зеленым листом подорожника, откуда доносились стоны. Рядом плелись с перевязками бойцы народного ополчения, это были в большинстве своём молодые олени часто с одним оставшимся рогом и тем почерневшим от дыма. Народно-освободительная война свела в ополчение не только оленей, но и алмазных собак и даже пушистых таёжных котов. Последние всегда держались особняком и не подчинялись никому. До недавнего момента.

Пройдя чуть дальше по улице Вырвиглаз и Баян увидели и арьергард. Тогда больше всего замбоя поразила следующая сцена. Майор народной милиции тащил лафет старой Сталлионградской пушки, на котором спал седой олененок. Его везли с высотки из Нукденских копий. Был обожжен огнем лафет, отцу казалось, что надежней места отныне в мире для ребенка нет. Майор шел твердо, но медленно было видно, что силы его давно на исходе, но олень продолжал свой путь. Олененок имел рыжую шкурку и небольшие белые пятнышки на спине, на голове была пара маленьких рожек. Мальчуган, прижав к себе плюшевую игрушку, с седою челкой крепко спал на лафете. Поредевший батальон народной милиции не внушал оптимизма в очевидцев этой картины, но давал понять, что здесь всё серьёзно.
На противоположной стороне улицы, в одном из немногих каменных зданий в два этажа, выполненной в роскошном по местным меркам стиле, где раньше располагалась резиденция наместника, а на первом этаже тайная полиция. Но кончилась власть сатрапа и теперь во дворце заседает Революционный военный совет Таёжной республики. Над зданием реял зелёный флаг с красной звездой по центру. Внутри было необычайно оживленно, не смотря на раннее утро. По коридорам носились олени, в том числе в военной форме, что выглядела как комбинезоны с кожаными вставками.
В небольшом кабинете без окон воев ждал полковник Вихрь с полковым комиссаром. В полумраке фестрал склонился над картой, что лежала на столе. Его кошачьи глаза бегали по отметкам, словно огибая излучины рек. Рядом находилась кипа донесений разведки, с ними знакомился полковой комиссар. И тут командир полка оторвался от карты и обратился к вошедшим пони.
— Ставлю боевую задачу, — начал полковник, указывая копытом на карту, — броском занять Нукденскую высоту, навести грозовые заграждения, подготовить ружья и удерживать позицию, прикрывая действие основных сил.
— Есть! — отчеканил сотник, а затем обратился к Баяну, — Замбой, поднимай сотню.
Вои маршевой колонной направились по главной улице к краю города. Тут замбой вновь увидел того олененка, но уже проснувшегося и махающего воям копытцем. Седого олененка заприметили и остальные бойцы сотни. Тогда для воев вид ребенка войны стала олицетворением всех у кого бои отняли детство. С этими мыслями колонна покинула город. За городскими стенами вои перестроились, приняв боевой порядок. Знаменная группа расположилась по центру шеренги со стрельцами. Бойцы с пиками шли над головами, а сзади с ружьями следовали истребители с боезапасом.
Не прошло и получаса как, поднявшаяся на крыло сотня, ушла вперёд. Под крыльями проносились деревья, растущие, словно сплошным покрывалом и лишь изредка можно было увидеть то, что осталось от покинутых оленями деревень. Вдалеке параллельно сотне воев справа и слева можно было заметить движение других подразделений и более многочисленных. Сверкая золотой бронёй, гвардия Эквестрии летела к двум другим высотам, более близких к границе королевства драконов. Во всех бойцах крепла уверенность, что большими силами победа Эквестрии и Таёжной республики — лишь вопрос времени. В конце концов, олени и другие обитатели тайги уже долго воюют с драконами и помощь Эквестрии — это лишь возможность таёжным войскам перегруппировать свои силы.
На самом краю долины третья сотня «врезалась» в насиженное драконами место. Когда-то там была шахта, где добывались драгоценные камни. Их наместник преподносил в виде дани драконам, а теперь всё будет принадлежать народу, простым трудящимся.
С ходу вои заняли высоту. Драконов на ней уже не было. Остались лишь следы их присутствия. Оценив диспозицию, сотник Вырвиглаз приказал воям окопаться и возвести оборонительные кладки с наиболее вероятных сторон атаки.

— Товарищ сотник, разрешите обратиться? — раздался голос молодого хорунжего.
— Разрешаю, говори замбой.
— Предлогаю организовать круговую оборону, — сказал Баян и подойдя обвел высоту на карте кончиком накопытного лезвия.
— Обоснуй.
— Драконы если нападут, то станут вероятнее всего летать вокруг наших позиций и жечь огнём, в надежде прижать нас к земле. Если мы приготовимся к круговой обороне, то сможем отстреливаться более эффективно.
— Правильно говоришь Баян. — не громким голосом ответил командир сотни, — Вахмистра Кольцо ко мне!
Через минуту прискакал белый единорог, вытирая пот со лба, доложил: «Вахмистр Кольцо, по вашему приказанию прибыл!»
— Кольцо, ты со своими истребителями уже приготовили позиции, расчехлили ружья?
— Никак нет, товарищ сотник.
— Значит смотри, — обратился командир проведя по схеме на карте, — распредели расчеты вдоль всей линии обороны, нам необходимо приготовить окопы и не забудьте проверить наличие укрытий на всех истребителей.
— Есть! Разрешите идти?
Командир кивнул и белый единорог удалился.
— Ты прав Баян, тут война, а не прогулка. Проконтролируй круговой охват грозовых заграждений.
— Есть! — отчеканил Баян и расправив крылья феникса в один мах метнулся вверх, где пегасы колдовали над грозовыми тучами.
Пролететь сквозь такое заграждение равносильно смерти от разряда тока. Но даже если кто-либо решит просто приблизиться к тучам его наверняка ударит молния, а это очень не приятно. В любом случае атакующий зависнет в воздухе и тут его либо пристрелят истребители, либо стрельцы. Работа кипела на Нукденской высоте и в небе над ней. Вои усиленно копали окопы, а из крупных скальных пород, что в большом объёме лежали в отвале сооружались оборонительные кладки. В самой шахте было решено разбить лазарет, как самое безопасное место на высоте в случае налета.

Солнце уже было в зените и при ясной погоде можно было разглядеть Великое древо в центре столицы Таёжной республики. В остальном кроны деревьев надежно скрывали от посторонних глаз все скромные жилища оленей. А к вечеру все позиции были готовы и вои, заняв свои места, ожидали противостояния. Но всю ночь было тихо, даже как-то скучно. Контратаки драконов не последовало. Третья сотня, первого полка должна была поддерживать гарнизоны других высоток и в случае необходимости проводить контратаки по противнику.
Уже вечером, собравшись у костра, бойцы и командиры, вместе с сотником разговорились.
— Если что начнётся, мы тут как у Селестии в запазухе. — поделился с товарищами своим соображением Баян.
— Наоборот, — уставшим голосом и отпивая из жестяной кружки ответил сотник, — Драконы попрут прямо на нас! Отсюда им удобнее всего было бы на столицу налеты осуществлять.
— Но как-то подозрительно легко драконы эту высоту оставили. Может замыслили чего?
— А ты у нашей разведки спроси! — кивнул командир сотни на черного пегаса, обнявшего гитару и напевающего себе под нос какой-то романс.
Копьё сразу прекратил дергать струны, почувствовав, как на него устремили взгляды почти все присутствующие.

— До границ королевства, драконов не обнаружено, так что можно расслабиться.
— Пока тут армейская группировка Эквестрии, авось драконы не сунутся!
— Ох, сомневаюсь, — выдохнув, ответил сотник, поправляя шапку на голове, — как вы все знаете война — продолжение политики. Нам членам партии Красный фронт и представителям молодежного крыла важно понимать из-за чего ведется война и главное, какими классами. Нам что просто так комиссар читал лекцию? Политика драконов такова, что наиболее крупные особи так разрослись в размерах и накопили так много богатств, что уже фактически потеряли способность самостоятельно двигаться, но при этом сохранили неуёмную жадность. Откуда драконам ещё можно взять драгоценные камни? Только по разведанным геологами данным в землях Таёжной республики сокрыто более миллиона тонн камней. И драконы придут, это лишь вопрос времени.

Крепко призадумались вои после слов командира. Настроение сменилось, теперь не так весело звучала гитара. Ночь была темна, и лишь звезды с полумесяцем блестели над головами. Прохладой повеяло, и вои посильней надвинули овчинные шапки. Тогда, сидя у костра, в тиши тайги бойцы слышали тревожный шум ветра, что налетал на высоту с разных сторон. Тут один из воев расстегнул гармошку и затянул песню:

«С берёз, неслышен, невесом
Слетает жёлтый лист
Старинный вальс Осенний сон
Играет гармонист
Вздыхают, жалуясь, басы
И, словно в забытьи
Сидят и слушают бойцы —
Товарищи мои...»
Не совсем впопад вои стали подпевать. Эту песню знали все и рядовой и командир, она гармонично вплеталась в саму душу трудового народа, обогатив её и призывая на подвиг. Баян слушал и смотрел сквозь грозовые заграждения на звезды. А песня всё продолжалась. Хор вступал ровнее и звонче:

«...Под этот вальс грустили мы
Когда подруги нет
И вот он снова прозвучал
В лесу прифронтовом
И каждый слушал и мечтал
О чём-то дорогом
И каждый думал о своей
Припомнив ту весну...»
Баян думал о том смотрят ли его любимые пони на звёзды в эту ночь? Из памяти сразу появлялась мама Фотофиниш. Единорог вспоминал милую кобылку, что волновала его и как-то по особенному ему улыбалась. Кобылка что любила читать и с охотой делилась знаниями с застенчивым жеребчиком. И сейчас глядя на ночное небо Баян видел точно такие же звездочки, как в сиреневых глазах Твайлайт Спаркл и верил, что она его ждёт. Эта вера хранила от смерти служивого воя все годы, что он служил на границе.
«И каждый знал — дорога к ней ведет через войну!» — спели вои хором.
Возможно, именно в эту минуту та небольшая часть души, что ещё грела надежду. Надежда на мирное решение кризиса пропала, словно утренний туман в тайге. Свободное место заполнило тягучее и вязкое понимание, что будет Дело. Это новое состояние не пугало, а даже начинало нравиться.

Молодой офицер и заместитель командира сотни по боевой подготовке был уверен в воях, что его окружали. Во всех до единого бойцов 1-ого полка Заупряжского войска, всей Республиканской гвардии Сталлионграда и Красной армии. Баян помнил и верил, что его ждут дома, как и все и каждый защитник Нукденской высоты. Но ещё больше была уверенность, что Родина не забудет своих сынов. Чтобы не случилось.
Баян встретил рассвет на первой линии окопов, лишь красные от недосыпа глаза немного щипал яркий свет солнца, поэтому когда проходила смена караула багровый единорог щурился больше обычного. Но до этого, лишь солнце осветило верхушки деревьев, на дороге, что шла по правой стороне от Нукденской шахты, показалась колонна. Дежурный командир спустился с парой бойцов к обочине, чтобы удостовериться в мирном составе путников и если необходимо оказать помощь. Впереди шел высокий благородный олень, седой староста на тонких копытах. Он вел выживших ланей и оленят, полосатых кошек и алмазных псов «куда глаза глядят».
— Куда вы идёте? — спросил Баян.
— Подальше, — коротко ответил старик, голосом хрипящим и усталым,- драконы прилетят всех пожгут, а детей заберут, чтобы сожрать потом или сделать рабами на копях.
— Мы остановим драконов! — решительно заявил Баян.
— Нет, не сможете, вас Эквестрийцев мало, а драконов тьма. Сталлионград и Эквестрия итак очень много сделали для таёжного народа. Уходите домой. Иначе драконы вас всех убьют.
— Нельзя нам уходить! — ответил Баян, голосом не допускающим альтернативного мнения, — Драконы через Нукденскую высоту хлынут прямо в долину и выжгут её дотла вместе со всеми жителями.
Старый благородный олень больше ничего не сказал, он шагнул вперед и положив одно тонкое копыто на спину офицеру обнял единорога по отечески. Теплая благодарность вот то немногое, чем могли помочь несчастные жители таёжной страны. Беженцы двинулись дальше, а вои вернулись на свои позиции, сойти с которых было нельзя, даже если в строю остался бы один из ста.