Никто, кроме нас.
Глава 1
"Самая волнующая фраза, какую можно услышать в науке, — фраза, возвещающая о новых открытиях, — вовсе не «Эврика!», а «Вот забавно...» Айзек Азимов.
Тонко завибрировал коммуникатор, сигнализируя о входящем сообщении, и я остановился посреди коридора, чтобы его прочесть. Оно было коротким, но значило невероятно много: “Завтра в 9:00 ко мне в лабораторию. Форма одежды 5++. Ситуация 4332. Код доступа 6**********4. Курочкин. ” Несколько раз меня задевали торопящиеся лаборанты, но я никак на это не реагировал – всё моё внимание было поглощено этим коротким текстом, и в реальность я вернулся лишь некоторое время спустя, почувствовав, что сильно проголодался, и, сунув внезапно ставший скользким коммуникатор в карман брюк, поспешил в столовую. Было время обеденного перерыва, и коридор был полон сотрудниками, многие из которых были мне знакомы и приветливо здоровались при виде меня, однако отвечал я односложно, не в силах сдерживать волнения. Всего пару месяцев назад как меня перевели в отдел Олега Григорьевича, и уже доверяют такое трудное дело. Интересно, почему? В принципе, это было вполне объяснимо, если им срочно понадобился человек, оснащённый костюмом высшей защиты модели Г-4, а так как я был единственным специалистом такого рода, то выбирать не приходилось. Не то что бы мне не хотелось участвовать — отнюдь, именно ради таких возможностей я выбрал НИИЧаВо в качестве института обмена — однако в глубине души подспудно ворочался страх подвести товарищей. Так что приказ меня одновременно и обрадовал, и не на шутку встревожил.
Всё это в совокупности серьёзно подпортило мне аппетит — от волнения я через силу ел заказанные борщ и котлеты с пюре, размышляя о том, что меня ждёт в ходе эксперимента.
— Здорово, Костя!- поприветствовал меня Вадим — знакомый лаборант из Отдела Теоретической Магии; в руках он держал большой поднос. — Можно мне подсесть? -
— Какие вопросы, конечно!- я выдвинул один стул. Вадим сел за столик и принялся за еду, я же вилкой ковырял остывшую котлету.
— А ты чего не ешь? -
— Да вот завтра важный эксперимент, а я не уверен, что смогу провести его достаточно хорошо... Особо и не готовился к нему. -
— Понимаю...- сказал Вадим, поглощая свою порцию. — К нам ведь сейчас делегация магов из Великобритании приехала, ну наш руководитель и говорит: так и так, Коробов, ты у нас типа социально активный, давай-ка ты проведёшь экскурсию для этих сэров, расскажешь, что к чему, и тому подобное. А они-то совсем ничего не знают, всё им объяснять надо. Зыс из рум, зыс из тойлет, зыс из денджер финг, донт тачинг, тёрн ё факин хэндз эвэй, и всё такое. Прикинь, они даже умклайдет ни разу не видели!-
— Да ладно!- не поверил я.
— Да-да! Волшебные палочки есть у каждого, очень хорошие, и пользоваться они ими умеют весьма недурственно, однако умклайдет для них — диковинка. — "Не может"- говорят они — "маггл магией пользоваться",- ты прикинь!-
— Маггл?-
— Ну, они так в своей Англии неволшебников называют. Они ж ещё и расисты все, типа если у тебя с рождения нет магических способностей, то ты не совсем полноценный человек. У них волшебники живут обособленно, и общаются только друг с другом, вот и происходят всякие недопонимания. У них даже партия была, которая занималась убийствами обычных людей и тех магов, которые не разделяют их мнения. -
— И что же сейчас с этой партией?- поинтересовался я.
— Их лидер был уничтожен агентом секретной службы, сумевшему близко подобраться к нему, а члены партии были арестованы. Там такая запутанная история, что я и половины из того, что мне рассказали эти англичане, не понял. Вообще вся эта история больше смахивала на пересказ какой-то фантастической книжки, чем на реальные события, однако то, что у них нет умклайдетов – истинная правда. -
— Забавно — усмехнулся я.
— Не то слово! Они ещё и в балахоны одеваются, вот, смотри — он вытащил из кармана коммуникатор и протянул мне — Это страничка одного из них в соцсети... Вот, видишь, в этом они ходят повсюду...-
Я прыснул со смеху, разглядывая мантии и забавные островерхие шляпы, в которые были одеты люди на фотографиях.
— И вот с ними я должен ходить по лабораториям, и рассказывать, для чего нужен тот или иной прибор. Только двое из десяти знают, как пользоваться мобильником, остальные будто из Средних Веков прилетели — тяжело вздохнул Вадим. — Вот колдовать они умеют очень хорошо, это да. Даже шнурки на ботинках магией завязывают. -
— Ты ведь не маг?-
— Неа. Без умклайдета я ничего сделать не смогу. Хотя и с ним я волшебник довольно посредственный... Ну, по меркам этой делегации из Лондона.-
Я уже доел свой обед и собрался уходить: — Пока, Вадим! Удачи тебе с англичанами. Глядишь, зацепишь себе симпатичную девочку.-
Лаборант только безнадёжно махнул рукой: — Видел бы ты этих "девочек"...-
Через пару часов я уже был дома и усиленно штудировал книги, которые теоретически могли бы мне помочь с завтрашним экспериментом — "Элементарная теория струн" за авторством Ольшова, "Теоретическая физика пространства" Черененко и статья о точечных пробоях материи моего нового научного руководителя Олега Георгиевича Курочкина. Меня совсем недавно перевели к нему из Отдела Волн, и кое-что освежить в голове определённо стоило. Я был лично знаком с ним — очень приятный в общении пожилой мужчина, невероятно эрудированный — казалось, он знает абсолютно всё. По крайней мере, я ни разу не видел, что бы он не ответил на вопрос, даже не связанный с основным родом его деятельности. Работать с ним было сплошным удовольствием, и в его лаборатории всегда царила располагающая к работе атмосфера — пожалуй, нигде я не работал столь плодотворно, как под начальством Олега Григорьевича. За то время, что я был приписан к его коллективу, я успел закончить работу над своим Г-4, который никак не мог доделать в течение года и провести испытания, а самое главное — договориться о его производстве на оборонном заводе.
Часов до двенадцати я просидел за книгами, после чего отставил их в сторону – глаза слипались, и буквы с графиками сливались в монотонную мешанину. Пора бы уже ложиться спать, тем более что завтра надо быть как можно более свежим, и этой мыслью я лёг в кровать и постарался поскорее уснуть.
“Надеюсь, сейчас я бегу в правильном направлении” – подумал я, пробегая по длинному коридору. Под ногами глухо бухали металлические решётки пола, подрагивая и звеня при каждом моём шаге; мимо проносились редкие лампы, тускло освещающие серые бетонные стены, на которых время от времени попадались старые выцветшие плакаты. На древних схемах коммуникаций едва можно было разобрать, что на них изображено, поэтому заблудиться в хитросплетениях ходов и гермодверей было проще простого. Сотрудники отдела давно жаловались на карты, администрация постоянно обещала закупить вместо них интерактивные доски, но как все ходили по этим схемам полвека назад, так и продолжали ходить сейчас. По моим прикидкам, я находился на полпути к лаборатории, в которой должен был проводиться эксперимент по пробитию пространства. По соображениям секретности подробностей мне не рассказали подробностей, однако то, что я должен был прибыть на место в специальном бронескафандре, уже говорило о многом. Сейчас я искал спецхранилище, куда отправили мой костюм, и уже пробежал довольно много ненужных коридоров, так что моё отставание от графика катастрофически увеличивалось.
Проблемы начались ещё с утра — проснувшись в восемь часов (хотя должен был в шесть), я с тоской посмотрел на экран коммуникатора, на котором светилась надпись “приложение будильник не отвечает”. В ванной кран встретил меня гадючным шипением пустой трубы, а электрочайник, в котором должна была остаться вода, перевернула кошка. Похоже, в её дурацкую голову пришла идея залезть на карниз, прыгнув на него прямо с посудины. Как бы то ни было, но я остался без завтрака и утреннего бритья, и, несмотря на то, что я смог умыться той водой, что не успела пролиться, от моего вчерашнего хорошего настроения ничего не осталось. Автобус, на котором я обычно еду до института, опоздал, и в итоге к небольшому двухэтажному особнячку с вывеской НИИЧАВО я прибыл с опозданием в сорок минут. В принципе, я мог бы не волноваться – некоторые сотрудники появлялись на рабочем месте и через полтора часа, что считалось в порядке вещей – если бы я не был одним из главных участников эксперимента. Будет обидно, если я облажаюсь на своём первом большом задании.
Внутри институт был неизмеримо больше того здания, что видели люди на улице. Он был настолько огромен, что пришлось построить транспортную монорельсовую систему, что бы хоть как-то обслуживать комплекс. Этаж, на котором располагались мои рабочие лаборатории, тоже был оборудован вагончиками, и я пользовался ими для поездки в столовую во время обеденного перерыва. Из любопытства я однажды пытался прикинуть расстояние между ней и моим рабочим местом. По моим ощущениям, вагончик носился со скоростью, близкой к ста километрам в час, а время, которое занимал путь – несколько минут. Учитывая то, что на карте это расстояние выглядело куда меньше, чем расстояние от края до края нашего сектора, то масштаб внушал искреннее уважение. А если учесть, что секторов было по нескольку на этаж…
Примерно полчаса я добирался на монорельсе до лаборатории. Еще пять минут ушло на облачение в костюм и отладку систем. Конечно, многое было ещё сыроватым, но я откровенно гордился своим творением – лёгкий, прочный корпус из полимеров выдерживал огромные нагрузки, а мягкая изнанка и невероятное количество датчиков, систем и сервомоторов были настолько удачно скомпонованы, что казались естественной частью тела. Сначала предполагалось окрасить костюм в ярко-оранжевый цвет с большой эмблемой института на груди, но потом передумали, решив, что для Путешествий он слишком яркий – ведь заранее не известно, что именно ждёт меня по ТУ сторону, и решено было нанести стандартный защитный камуфляж. Шлем был обычным, армейского типа, но с существенно переделанной аппаратной и программной начинкой. Пока единственным крупным недостатком скафандра было то, что делался он индивидуально по фигуре, и массовое производство наладить было очень непросто.
Под лёгкий сип сервомоторов я направился в лабораторию, где, как оказалось, все уже на местах и ждут только меня. Правда, двадцать минут назад ребята произвели пробный запуск установки на сверхвысоких оборотах и перегрели систему, так что к моему приходу она пока только загружалась, и у меня было примерно пятнадцать минут в запасе, которые я решил потратить на исследование бункера. Я впервые был непосредственно в лаборатории отдела Транспространственного Перемещения, и мне было жутко интересно, что в ней находится, и, пока лаборанты возились с пробойником, я с интересом оглядывался. Повсюду висели графики, перемигивались приборы, шуршали бумагой осцеллографы. Я медленно ходил по помещению, и в конце концов моё внимание привлёк угол, в котором висело множество фотографий, сделанных зондами Олега Григорьевича во время Путешествий (насколько можно было судить по подписям). На некоторых из них были запечатлены тёмные пейзажи каменистых пустынь, на других – залитые солнцем странные, не похожие на земные, леса. Фотографий было великое множество, и каждая была не похожа на другую. Пейзажи странных, иномирных безжизненных пространств чередовались с черными вулканами, извергающими магму и пепел. Дойдя до самого угла, мне показалось… Тут я заинтересованно приблизился. На фото были небольшие, европейского вида домики, но очень маленькие и аккуратные, будто кукольные; вычурного вида дворцы; на ярком голубом небе не было видно облаков. Через некоторое время я пришёл к выводу, что, скорее всего, это — рисунки, слишком уж пасторальными выглядели пейзажи. А увидев на следующих картинках обитателей этих домиков и дворцов, я не смог сдержать смешка: я без труда узнал персонажей одного популярного мультфильма.
— Профессор!- усмехнулся я — А я и не знал, что Вы увлекаетесь детскими мультиками!-
Олег Георгиевич, склонившийся над приборами здоровенного автоклава, с удивлением обернулся.
— Простите?..-
— Олег Георгиевич, если Вы хотите сохранить в тайне свои увлечения, не стоит так открыто вывешивать их на рабочем месте.-
Видно было, что учёный заволновался. Он отвлёкся от пульта, подошёл ко мне и стал осматривать стол.
— О чем вы, Костя? Что не так? -
— А это что?- указал я на ближайшую картинку, на которой была изображена стилизованная мультяшная лошадь розового цвета.
— Ах, вы об этом... Простите, что не сказал сразу. Это фотографии, которые сделал зонд R-506.-
— Но ведь это не фотографии, профессор! Это ведь просто картинки... Правда, весьма правдоподобные, но всё же! — воскликнул я.
— Ещё раз простите меня — вздохнул профессор — но это действительно реальные фотографии. Я бы давно вам всё рассказал, если бы не режим секретности — как-никак, а НИИЧАВО — военный объект, и мы все подписывали бумагу о неразглашении.-
— А пони-то тут причём?-
— Видите ли — тут в голосе Олега Георгиевича послышалась некоторая задумчивость — дело в том, что это не совсем пони... Я бы сказал, что это — коренные обитатели мира, в который мы собираемся проникнуть. Причём, несмотря на свою, так сказать, необычную для нас форму тела, негуманоидную, они, тем не менее, разумны. У них своя развитая культура, иерархия, бюрократическая машина, язык! Одним словом, они ничем не отличаются от нас, кроме тела. Мы давно установили контакт с их правительством, но ни разу не встречались. Свои сообщения мы передавали сначала через штатных волшебников, а потом через зонды. Но ни один человек не был там. Во всяком случае, об этом ничего не известно.-
Поразительно. Не знай я профессора как человека сугубо серьёзного, я бы решил, что это дурацкий розыгрыш. Но если это действительно правда… Пока предположим, что это так, хоть это и выглядит совершенно дико.
— Олег Георгиевич... Сколько ещё есть миров? -
— На данный момент нам известно немного, только те, которые смог идентифицировать наш портал. Мы не знаем, куда он открывается, может быть, даже не в нашу Вселенную. Соответственно, мы не можем знать и о том, сколько их всего. Но из всех, что мы нашли, населённым разумными существами был лишь этот.-
Тут он отошёл от стола, вернулся к автоклаву и продолжил:
— До сих пор наши миры никак не взаимодействовали. Время от времени пытались наладить сотрудничество властные структуры, но в конце приходили к выводу, что сотрудничать, по большому счёту, не в чем. Слишком большое различие между ними. У нас нет того, что нужно им, у них нет того, что нужно нам — он что-то крутанул на пульте, и из клапана автоклава порснуло облачко вонючего пара. — Мы бы так и оставались простыми наблюдателями, если бы вчера не получили сообщение от правительства Эквестрии.-
— Эквестрии?- повторил я.
— Да, так жители того мира называют свою страну. Так вот, они сообщают, что последнее время они зафиксировали несколько случаев появления... эм... Существ гуманоидной формы. Они утверждают, что это люди, хотя у них нет прямых доказательств. Ваша задача — наладить первый контакт с местной властью, и войти в состав сыскной комиссии от лица людей. -
— Но вы говорили, что не слышали о том, что бы люди туда проникали.-
— Я – нет. Полагаю, что это даже не люди, если эти случаи вообще имели место. Хотя, конечно, я не могу отрицать того, что есть мизерная доля вероятности проникновения туда какого-нибудь особо сильного мага. Но это фактически исключено.-
Профессор закончил настройку и подошёл ко мне. — Костя, прошу, сядьте сюда — показал он на кресло, над которым располагался купол, похожий на парикмахерскую сушилку. После того, как я выполнил указанное, учёный надвинул на меня железный колпак, и стал щёлкать тумблерами.
— Сейчас я проведу ускоренный курс обучения эквестрийскому языку. Вы готовы?- я кивнул. — Отлично! Начинаю запуск.-
Раздался лёгкий гул, и мне показалось, будто где-то вдали включили реактивный двигатель — ощущения были такими же, как от глубоких басов.
— Пока вы учитесь, я вкратце расскажу вам, с чем вы столкнётесь. Во-первых, этот мир больше магический, чем физический, и некоторые законы физики ведут себя не так, как на Земле. Будьте к этому готовы. Во-вторых, помимо пони (мы для краткости называем этих существ пони), существует множество других существ, разных по уровню интеллекта. Например, грифоны. У них своё отдельное независимое государство, но мы с ними пока не встречались. В самой Эквестрии тоже живут множество существ, которые не являются пони. Сами пони тоже различаются по видам, их всего три… Или четыре, по этому поводу много споров. Думаю, вы сами на месте довольно быстро разберётесь, тем более что мы могли изучать Эквестрию только по косвенным свидетельствам, а у вас будет возможность наблюдать всё воочию.-
Я про себя молча переваривал новую информацию. Меня не покидало чувство того, что меня разыгрывают.
— Олег Георгиевич! А почему вы уверены, что этот мир реален? Вдруг ваш портал открывает путь в чью-то фантазию? Например, в голову нашего завхоза? -
— Мы тоже рассматривали такую версию,- согласился учёный – но после того, как нам удалось получить вещественные артефакты из этого мира, сомнения в его реальности отпали.-
— А если это лишь материализованная фантазия? Наши сотрудники и не такое умеют, причем безо всякого портала. -
— Это не материализованная фантазия. Эти артефакты – официальныя письма, которые нам писали эквестрийские власти. Мы тщательно исследовали материал, и он не с Земли. Мы определили, что это — бумага, что сделана она вручную, даже определили, что писали очень хорошим пером и что на валике, катавшим бумагу, на правом торце небольшой скол. Так же есть куча чисто математических исследований и выводов. Но один вывод, самый главный, такой: растения, из которого сделали эту бумагу, в нашем мире нет. Да, при должном умении можно материализовать самую безумную фантазию, но её материал будет абсолютно земным. Невозможно придумать столь подробную фантазию, человеческий разум на такое не способен.-
Тут гул в ушах прекратился, и купол поднялся вверх.
— Ну как ощущения?- спросил Олег Георгиевич.
— Вроде бы все в порядке…- ответил я. –Подождите… На каком языке вы это меня спросили?!-
— На эквестрийском. – мой научный руководитель довольно улыбнулся. — Корниенко, Гришин! К переходу всё готово? -
— Да — кивнул Пётр. Его я знал, мы несколько раз встречались в столовой. Долговязого Гришина я видел впервые. – Осталось только пассажиру подготовиться.-
Я встал с кресла и начал проверять скафандр. Миниатюрная атомная батарейка могла поддерживать энергопитание систем в течение пары десятков лет, так что за заряд я не беспокоился, и в порядке теста несколько раз присел, подвигал руками-ногами, прислушиваясь к урчанию серводвигателей. Пошевелил пальцами, исследуя их подвижность в самых разных ракурсах, и с огорчением отметил, что мизинец левой руки не сразу откликается. Похоже, вчерашнее падение с двадцати метров не прошли даром, хотя техники клялись, что костюм в порядке. Провёл быструю диагностику состояния организма. Мягкий женский голос произнес: “Состояние носителя в норме. Внешних повреждений не обнаружено. Самочувствие носителя: в норме; диагностированы небольшое волнение, лёгкий голод. Рекомендуется устроить завтрак”. Профессор рассмеялся: — Вот ведь хитрая штука! Сказал бы сразу, что не ел ещё. Пётр, у нас остался комплект? -
— Ага. Держи – мне в руки сунули небольшую термоупаковку. Вскрыв её, я обнаружил солдатский паёк: каша с мясом в саморазогревающейся банке, тушёнка, несколько кусочков сыра и маленькая шоколадка. Угощение меня порадовало: на военных сборах мне довелось несколько раз питаться из таких вот пакетов, и я по опыту знал об их достоинствах. Дернув за кольцо на банке с кашей и подождав, пока перестанет шипеть термоэлемент, я свернул крышку и принялся за еду. Тем временем Гришин принёс мне стаканчик кофе. Пока я ел, Корниенко, как завороженный, наблюдал за тем, как я орудую вилкой. – Фто? – спросил я, не отрываясь от еды.
– Впервые вижу, что бы человек мог пользоваться столовыми приборами, сидя в скафандре. Сколько ты времени его проектировал?-
Я кивнул, принимая комплимент: – Три месяца. Мне нужно было получить диплом. И год на то, чтобы реализовать “в металле”.-
Похоже, Пётр мне не поверил.
За пару минут разделавшись с едой, я по указанию профессора встал в центр пробойной установки. Лаборанты встали у пультов, а Олег Георгиевич запустил процесс передачи. Лаборатория наполнилась тяжёлым гулом. – Пониженные! — крикнул профессор. Ребята синхронно провернули штурвалы. Пространство вокруг меня начало странным образом искажаться, в воздухе пробежали электрические заряды. Пахнуло озоном. Я надел шлем и подключился к внутренним системам. Гул сразу стал тише, а в динамиках раздался голос научного руководителя: — Гордеев, вы слышите меня?! –
— Да! –
— На ТОЙ стороне вас встретит проводник! Выполняйте всё, о чём он вас попросит! Это важно! -
— Да, профессор!-
— Что ж, удачи вам, Костя! Корнеев, Гришин, максимум!-
Наверное, в этот момент вокруг меня сверкнула ярчайшая вспышка, потому что стекло скафандра мгновенно автоматически затемнилось. Я ничего не почувствовал.