Метка Судьбы

Глава 9

34.

«Встреча» была назначена поздним вечером следующего дня, не слишком далеко от нашего убежища. Я решила выйти пораньше, дабы не спеша пройтись и собраться с мыслями. Мимо чинно прогуливались супружеские пары и спешили домой припозднившиеся работники. Из ресторана, сияющего огромной стеклянной витриной, доносилась веселая музыка. Хоть на зебру скрытую плащом никто из прохожих и не обращал внимания, но меня не покидало ощущение, будто за мной следят. Это чувство преследовало меня уже несколько дней, но ничего подозрительного я не замечала. Город действовал слишком угнетающе, я уже начинала бояться за свою психику.

В кармане болталась маленькая склянка с густым зельем. Сбор такого количества нужных ингредиентов более чем сложная задача, но в этом городе, как оказалось, нетрудно купить всё что угодно. От жеребенка на ночь, до редких фиолетовых спор. Главное знать у кого спросить.
Труднее всего оказалось со спорами, в качестве платы пришлось отдать одно из золотых колец с ноги. Легче всего — с моей собственной кровью. Легкое движение ножом, и двадцать пять красных капель с шипением растворились в дурно пахнущем вареве.

Я никогда раньше не готовила не лечебных зелий. Бабушка очень плохо относилась к такому. Однако половину сундука в ее хижине занимали аккуратно завернутые в пергамент книги. Книги, большинству из которых никогда не стоило бы быть прочтенными, и уж тем более написанными. Книги о смертельных ядах. О зельях, которые давали выпившему немыслимую силу и выносливость, но забирали его разум. О таких смесях, одной пригоршни которых хватило бы для обращения целой горы в мельчайший щебень. Бабушка ненавидела эти книги, но все равно трепетно хранила их, каждый год обновляя пергамент и переворачивая. Потому что предки, писавшие эти тома, писали их не просто так.

Мне, конечно же, не был известен ни один из тех рецептов. Но, сопоставив некоторые знания из вполне безобидных областей, мне удалось приготовить кое-что свое. То, что мне поможет.
А если не сработает... Что ж, тогда останется другой путь. Я усмехнулась сама себе, подумав о том, что в случае неудачи этот «другой путь» будет платой за мою ошибку.

По нужному адресу оказалась небольшая двухэтажная гостиница с недружелюбной надписью «мест нет». У входа я заметила Рустера.

— Ты что тут делаешь? Тебя же могут узнать, — проговорила я.
Жеребец молчал, глядя себе под ноги. Однако, судя по выражению лица, ему было есть что сказать.
— Возвращайся в подвал и собирайся. Скоро мы выберемся отсюда, — сказала я, проходя к двери.
Рустер выставил ногу прямо перед моим носом, не давая пройти.
— Я не пущу тебя туда, — процедил он, все еще не глядя на меня.
— Мне не нужно твое разрешение.
— Зекора, ты не можешь этого сделать. Это, типа, неправильно.
— Правильно или неправильно, сейчас не имеет значения. Или ты соскучился по овсянке?
— Мы найдем другой способ.
— Если бы могли — нашли бы. Там в сыром подвале трое жеребят, которым нужна помощь сейчас, а не тогда, когда представится шанс. Если бы я вас не встретила — Флэтплайт была бы уже мертва, а с вами могло бы случиться все что угодно. Здесь конечно не отрубают передние ноги за воровство, как в Камелу. Но, я уверена, что воров здесь явно по головке не гладят. Если бы не я, вы двое давно бы попались на краже какой-нибудь булочки. — я силой отодвинула его ногу и ступила на невысокое крыльцо перед дверью, — А теперь дай мне сделать то, что необходимо, глупый жеребенок. Не испытывай мое терпение, у меня его осталось очень немного.
— Если этот гад к тебе хоть копытом притронется, я... Я убью его, клянусь.

Внезапно дверь гостиницы отворилась, и на улицу выглянул тощий пони в мятой синей форме городового.
— Вы кто такие? — бросил он, нервно оглядывая улицу за нашими спинами, — а ну пошли вон, тута вам не ночлежка.
— Я от Спуна, — сообщила я, проходя в дверь.
— А эт кто? — спросил пони, бросая на Рустера подозрительный взгляд.
— Он со мной.
— Не велено пущать никого больше.
— Жди здесь, я скоро. Только физиономией своей не свети, — сказала я Рустеру и махнула копытом. Тот скривился и проводил меня взглядом, полным не то боли, не то отвращения. Ну, его можно понять.

В холле гостиницы было тепло и тихо. Горело несколько канделябров со свечами, наполняя комнату причудливыми тенями. Мои копыта ступили на мягкий ковер с длинным ворсом, полностью заглушавший шаги. Слева находилась полутемная лестница ведущая на второй этаж. Краем глаза я заметила еще кого-то, и непроизвольно дернулась. Оказалось, что это мое собственное отражение в огромном овальном зеркале.

— Как там Спун? Молодцом? — полушепотом спросил пони-городовой, вытягивая шею и прислушиваясь, не ходит ли кто наверху.
— Нормально, — ответила я, снимая капюшон. Пони задержал на мне взгляд, удивленно моргнул и поспешно отвернулся.
— Куда идти? — спросила я, переступая по ковру с ноги на ногу. Почему-то он напоминал мягкую траву. На секунду перед моими глазами промелькнули воспоминания о саванне после сезона дождей, когда зеленая вкусная травка только-только покрывает разбухшую землю.
— Наверху, первая дверь. — сказал пони. И, когда я уже почти дошла до верха, добавил, — Обожди... Ты, это... Если он тебе выпить предложит чего, ты не отказывайся. Оно легче будет.

Я ничего не ответила и взошла на второй этаж. Если он предложит что-то выпить, это всего-лишь сильно упростит мою задачу.

Узкий коридор тускло освещался несколькими одиночными свечами. Я помедлила секунду, глубоко вздохнула и постучала в дверь. Щелкнул замок, и мне открыл долговязый, но крепко сложенный жеребец с маленькими круглыми очками на носу.

— Простите, чем могу..? — осведомился он, удивленно подняв брови.

Я ничего не ответила и прошла в комнату. Все стены увешаны ковриками и бездарными картинами, окно полностью скрыто тяжелыми занавесками. А четверть комнаты занимала огромная кровать. С виду точно такая же, как в той тёмной комнате в усадьбе Нгамии. На такой кровати невозможно выспаться, но для других дел она, наверное, подходит в самый раз.

— Ааа, вы та самая молодая особа, о которой так много рассказывал мой помощник. — заговорил долговязый, запирая дверь, — Не могли бы вы снять свои... своё одеяние? Здесь оно ни к чему.
— С вашего позволения, я бы хотела сначала привести себя в порядок, — тихим голосом ответила я, заметив полускрытую за занавеской дверь в ванную.
— О, право слово, не нужно всех этих манер! — воскликнул пони, подскакивая ко мне и осторожно прикасаясь копытом к моей гриве, — ты ведь издалека, да? Из «диких» земель! Давай, скажи что-нибудь на своем языке.
— Nataka tai kula ya macho yenu, — проговорила я. Что означало «я хочу, чтобы грифы выклевали твои глаза».
— О! Ооо! Превосходно! Как звучит! А у тебя есть кьютимарка? На что она похожа? Покажи мне! Покажи покажи покажи!

Из учтивого, воспитанного джентльпони он за пятнадцать секунд превратился в психа, скачущего вокруг и рассматривающего меня, то и дело порываясь приподнять край плаща.

— И все-таки я хотела бы немного освежиться. Долгая дорога, вы же понимаете... — мягко проговорила я, по мере возможности избегая прикосновений этого пони.
— А! Дальняя дорога! Понимаю, конечно я понимаю! — выпалил он, замирая на месте, — мой номер в твоем распоряжении, экзотическая богиня! Но не медли, прошу тебя!

Меня чуть не стошнило. Быстро скрывшись в ванной и заперев засов, я приложила ухо к двери и прислушалась. Судя по всему, этот «начальник» прыгал сейчас на кровати и напевал что-то вроде «Дальние страны, крутые барханы, дальние страны, в песках караваны...»
Отлично. Пусть поскачет чуток, подустанет.

Уборная оказалась почти такой же, как на дирижабле. Разве что вместо тесной ванны здесь торчало подобие маленького бассейна, в котором запросто хватило бы места для четверых.
После небольшого конфуза на борту «Дэйлайта», и помощи миссис Холдер, я с горем пополам научилась пользоваться всеми этими хитрыми приспособлениями для добычи воды. Хотя никакая из этих позолоченных раковин никогда и не заменит для меня чистой реки, я все равно решила воспользоваться моментом и хорошенько вымыться. Жеребята из подвала купались в маленьком заброшенном фонтане в соседнем дворе. Для меня же там хватало места только на то, чтобы окунуть голову.

Покончив с водными процедурами, я вылезла из ванны и посмотрелась в зеркало. О, Солнце... Зекора, в кого ты превратилась. Черты лица заострились от постоянного недоедания, шерсть нужно было вычесать, а про гриву и говорить нечего. Мокрая она доставала уже почти до нижнего кольца на шее. Просто ужасно, еще и серьги эти вульгарные. Хотя, в данный момент это всё будет не лишним.

Взъерошив мокрую гриву, я наклонила голову чуть набок и состроила томную физиономию, прикрыв глаза. Бррр! Ну уж нет, ничего подобного от меня никто не увидит еще очень долго. Уж тем более не этот псих за дверью. Я еще раз прислушалась и ничего не услышала. Он что, уснул там что ли? Не могла же я просидеть здесь так долго.
Я толкнула копытом дверь, при этом услышав слабый вскрик и какой-то шум. Оказалось, что этот пони сидел под дверью и подслушивал, а сейчас получил прямо по лбу.

— О! Оооо! — снова запричитал этот озабоченный псих, когда я вышла из ванной, — моя богиня! Сияние твоей красоты затмит и солнце! Ах, кажется, я сейчас ослепну! Ослепну!

С этими словами пони картинно шлепнулся на бок и закрыл копытами глаза. Затем резко вскочил и зубами сдернул с кровати покрывало.

— Прежде чем мы... начнем. Не могу я попросить вас об одолжении? — проговорила я. Пони снова застыл, вытаращив глаза и все еще сжимая в зубах покрывало.
— Понимаете, — продолжила я, старательно пряча глаза, — Ой, нет, я не могу просить о таком, это слишком смущает...

Пони выплюнул покрывало и одним прыжком оказался передо мной.

— Всё что угодно, моя богиня, ваш преданный раб сделает все что угодно!
— Дело в том, что... — я робко прикрыла копытом рот, — что я никогда раньше не делала ничего подобного, и... Понимаете, мне хотелось бы немного... расслабиться.
— Каким образом, моё сияющее сокровище? Может быть массаж? О, твой преданный раб просто мастер массажа!
— Нет, я бы предпочла просто чего-нибудь выпить.

Пони моргнул, а затем расплылся в улыбке и хлопнул себя по лбу копытом.

— Ах, я безмозглый болтун! Как я мог быть таким невнимательным! Ну, конечно же, у меня есть кое-что как раз для такого случая!

С этими словами он извлек из шкафа объемистый саквояж. В саквояже оказалось огромное количество разных бутылок, из которых он, после недолгих раздумий, выбрал одну и поставил на столик.

— Вот! — выдал он, — превосходный «Шардонез»! Из лучшего винного бутика Кантерлота, стоит целое состояние, в самый раз для вашего тончайшего вкуса!

Я взяла глиняную бутылку и, стараясь выглядеть немного напуганной и сильно смущенной, посмотрела на висящую этикетку. Содержание спирта тридцать пять процентов. Действительно, в самый раз для нужной реакции.
Пока пони рылся в своем саквояже, извлекая бокалы, я сбегала в ванную, принесла пузырек со своим зельем и поставила рядом с бутылкой. Строить из себя Чёрную Вдову слишком рискованно. Если зелье не сработает, я просто выпью всю бутылку этого спиртного и отнесусь ко всему последующему как к неизбежному злу. Этот «начальник» должен во чтобы то мне ни стало помочь вывести жеребят из города, но если он случайно увидит, как я что-то подливаю в напиток — всё рухнет.

Тем временем пони извлек бокалы, повернулся и заметил моё зелье. На его придурковато-счастливом лице отразилось сначала непонимание, а затем что-то похожее на подозрения. Нет, нельзя позволять ему думать слишком много.
— Сокровище мое, что это там такое?
— О, это всего лишь немного специального средства с моей родины.

Пони выставил бокалы на столик, озадаченно повертел склянку в копытах, откупорил и понюхал. У этого зелья не было запаха и вкуса, от них я постаралась избавиться.

— «Специального средства»? А как оно работает? То есть, зачем оно?
— Пусть это станет для вас сюрпризом.

Жеребец нервно хохотнул и боязливо поставил склянку обратно на столик. Его лицо почти вернулось к тому выражению, с которым он встретил меня. Нужно брать ситуацию под контроль.

— Богиня, если бы я не был так очарован твоей сияющей чистотой и непорочностью, я бы подумал, что ты пытаешься меня отравить, — добавил пони и странно посмотрел на меня.

Я изобразила удивление и испуг.

— Отравить? Зачем? Вы правда думаете, что я способна на такое? В конце концов, вы же умны, и понимаете, что если я вас отравлю — вы не сможете исполнить свою часть нашей маленькой сделки. К тому же... это средство не только для вас, но и для меня.

На лице жеребца все еще читалось сомнение. Я быстро откупорила бутылку, разлила пахучую жидкость по бокалам, и добавила в каждый из них по половине пузырька с зельем.

— Я все еще не думаю, что это нам так необходимо, — сказал пони, скептически глядя в свой бокал.

Я подошла к нему вплотную и медленно провела копытом по его шее до подбородка.

— Тогда вы не узнаете, почему зебры считаются лучшими наложницами по обе стороны океана, — прошептала я и демонстративно осушила свой бокал. И это стоит целое состояние? На вкус как зелье от простуды.

Судя по всему, это стало для бедняги последней каплей. С прежней идиотской улыбкой, он залпом выпил свою порцию и прыгнул на кровать. Но я, конечно же, не последовала за ним. Тридцать секунд.
Жеребец поманил меня копытом и с лукавым выражением лица похлопал копытом по шелковой простыне рядом с собой. Двадцать секунд.
Увидев мою каменную физиономию и пристальный взгляд, пони как будто забеспокоился.

— Свет глаз моих, иди же ко мне, — проговорил он, — время начинать веселье!

Я оставалась на месте. Десять секунд. Давай же, давай. Я правильно рассчитала дозировку. Я правильно подобрала температуру.
Сейчас.
Пони серьезно посмотрел на меня и рывком встал с постели.

— Что это значит? — жестко спросил он, глядя на меня в упор.

Сердце пропустило удар. Нет, не может быть. Не сработало. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, готовясь состроить жалобное лицо и отдаться в копыта этого ненормального. В горле запершило, а где-то в груди появился растущий ком. Спокойно, Зекора, не вздумай зареветь. Ты знала, на что шла. Это все не просто так. Ты спасёшь пятерых, это нормальная цена.

Нет.. Я не знала, я не хочу! Я не хочу вот, вот так...

Послышался глухой удар. Я открыла глаза, и увидела перед собой жеребца, лежащего на боку с широко распахнутыми глазами. Из уголка его открытого рта стекала тонкая струйка слюны.
По моей щеке скатилась запоздалая слезинка и упала рядом с мелко дергающейся передней ногой лежащего пони.
Я взяла со стола бокал, не спеша пошла в ванную и выпила воды. Затем вернулась к лежащему «начальнику», проверила его пульс и посмотрела на зрачки. Всё в норме. Ничего страшного, Зекора. Ты ведь не соломенная кукла, ты всего лишь запаниковала, бывает. Нужно будет просто поразмыслить над этим в спокойной обстановке.
Минуту я простояла под дверью, убеждаясь в отсутствии опасности и переводя дух. А теперь... Время для того, зачем я пришла.

— Вставай. — громко и четко проговорила я.
Жеребец содрогнулся и встал на ноги, тупо глядя перед собой.
— Ты слышишь меня хорошо? — спросила я, помахав ногой перед его глазами. Он не пошевелился.
— Да, госпожа.
— Не называй меня так.
— Да, богиня.
— Слушай внимательно. Сейчас ты выйдешь на улицу, и будешь бегать так долго, как позволят твои мышцы. Потом ты вернешься и ляжешь спать. Завтра проснешься с мыслью, что это была самая лучшая ночь в твоей жизни. Ты меня понимаешь?
— Да, богиня.
— Завтра же ты должен будешь исполнить свою часть договора. Сделать так, чтобы жеребята безопасно покинули город.
— Да, богиня.
— Хорошо. Ступай.

Пони моргнул и не спеша вышел в коридор, аккуратно закрыв за собой дверь. Я натянула плащ, сунула в карман склянку из-под зелья и также не торопясь спустилась вниз. Друг Спуна мирно храпел, сидя за стойкой.

Прохожих на улице заметно поубавилось. Под желтым светом уличного фонаря усталый пони-уборщик сметал в кучку оставшийся мусор. Из темноты маленького закоулка с противоположной стороны улицы появился Рустер, и бегом направился ко мне.

Я же, вдохнув свежего вечернего воздуха, почувствовала себя странно. Перед глазами всё поплыло, а при попытке сделать шаг вперед ноги пошли куда-то влево.
— Вы что там делали такое? — проговорил подошедший Рустер, — Этот малый пустился драпать типа как будто его осы в зад пожалили.
— Ни..ничего осо...бенного, мы про..просто поболтали, и он согла...сился на всё, — с трудом выговорил мой неожиданно непослушный язык. Чтобы не упасть, я прислонилась боком к фонарному столбу и добавила , — А теперь, малыш, мне ка...кажется пона...добится твоя помощь.

35.

— Как ты себя ощущаешь? — тихо спросила Флэтплайт, когда я еще даже не открыла глаза.

Как «ощущаю»? Голова чугунная, в мыслях каша, а во рту как будто кошки ночевали. Я с трудом разлепила веки и увидела перед собой полную кружку.

— Выпей, это хорошее средство от утреннего состояния, — сказала единорожка и подвинула кружку ближе ко мне телекинезом, — моя мама всегда находила его способным помочь с утренними состояниями. У неё такие состояния были весьма часто, и она знала толк в подобных вещах, я думаю.

Я кое-как подхватила кружку копытом и выпила. Оказалось — простой рассол после чего-то маринованного. Однако, действительно немного помогло. По крайней мере, сейчас я поняла, где нахожусь и через пару минут ко мне вернулась способность мыслить. Этого средства я не припоминала ни в одной книге. Нужно запомнить и усовершенствовать, может еще пригодиться.

— К..как я здесь оказалась? — спросила я Флэтплайт. Та поморщилась и помахала ногой перед носом. Я быстро дыхнула на свое копыто и понюхала. Какой ужас...
— Тебя Рустер доставил, то есть притащил, вчера в позднее ночное время.
— Ничего не помню... — простонала я, потирая виски.
— А так обычно и случается, после... ну, такого. Зекора, ты же не будешь больше так делать? Моя мама постоянно так делала, а в конечном итоге с нею случилось несчастье от помутнения разума. Я определенно не найду хорошим, если ты ей уподобишься.
— Нет, конечно, глупая, — ответила я и попробовала потянуться, — Я сама виновата, наверное какая-то из частей зелья вступила в реакцию с... Ой, моя голова...

Флэтплайт со снисходительной улыбкой притянула котелок, наполненный чистой холодной водой. В который я, недолго думая, сунула голову. О, Солнце! То, что нужно.

— А где остальные? — спросила я, оглядывая опустевший подвал.
— Спун в раннее утреннее время направился к своему товарищу, а остальные находятся наверху.

Потрепав счастливо улыбнувшуюся единорожку за ухо, я встала, размялась, и привычным движением накинув плащ, пошла наружу.

— Доброе утро, Зекора! — воскликнула Кёрли, бросившись меня обнимать. Я немного потискала её в ответ, щурясь от непривычно яркого солнечного света. Хотя небо как обычно оказалось затянуто тучами, но даже небольшой блик в луже сейчас действовал как яркий солнечный луч.
— Утра, типа... — буркнул Рустер, выглядывая куда-то на главную улицу.
— Ты приветлив как никогда, — заметила я, подходя ближе. Рустер отвернулся в противоположную

сторону, а Кёрли сзади тихо засмеялась.
— Эй, ты чего отворачиваешься? — спросила я, обходя жеребца с другой стороны.
— Ничего я не отворачиваюсь...

Кёрли покатилась от хохота, и даже Тотти в своём узелке начал что-то верещать.

— Мне кто-нибудь объяснит, в чем дело? У меня и так голова болит, а вы еще смеетесь, — взмолилась я.
— Да нет здесь, типа, никакого дела... — проговорил Рустер и повернулся ко мне. Под левым глазом у него светился здоровенный синяк. Я прикусила язык, чтобы тоже не засмеяться, но это не особо помогло.
— Вам, типа, смешно... — пробормотал жеребец, снова выглядывая на улицу.
— Извини, пожалуйста, — сквозь смех сказала я, — А кто тебя так приложил то?

Позади раздался новый взрыв смеха, на этот раз к веселью подключилась Флэтплайт.

— А ты, типа, не помнишь? — обиженно проговорил жеребец, осторожно прикасаясь к синяку, — ты же меня и долбанула, когда я тебя домой тащил. Еще и обзывала какими-то непонятными словами на своем языке. Еще, типа, хорошо, что городовые внимания не обратили, иначе хана.
— Я не специально, — сказала я, вытирая слезы в уголках глаз. Давно я так не смеялась.
— Да ладно, типа... Я-то понимаю, — буркнул Рустер, и добавил, — ты еще потом ревела всю ночь, и звала маму с папой. И какого-то Имару.

Все мое настроение разом куда-то улетучилось. Хотя и так понятно куда.

— Имара — это твой братик? — тихо осведомилась Кёрли.
— Нет... Друг детства. Бывший, — кажется, настал мой черед отворачиваться.

Через секунду я почувствовала, что обе единорожки меня обнимают.

— Не расстраивайся, Зекора, — проговорила кудрявая кобылка, щекоча мне нос своей гривой, — у нас родители тоже далеко-далеко. Мы, конечно, скучаем по ним, но мы ведь друг другу уже стали как братики и сестрички! А ты у нас совсем как мама, правда-правда.
— Обычно я нахожу слова Кёрли глупыми, но сейчас, вынуждена признать, что она говорит удивительно умные вещи, — добавила Флэтплайт, — ты для меня даже лучше мамы.
Рустер тоже хотел что-то сказать, но он как-то странно посмотрел и отвернулся.

— Едут, — сказал он через минуту.

Напротив нашего переулка с грохотом затормозил большой открытый экипаж, раскрашенный в сине-белые полосы. В экипаж были впряжены Спун и его друг-городовой, в своей мятой форме.

— Всё в... в порядке... — еле слышно проговорил Спун. Единорожки с визгом полезли на сидения.
— Селестия милостивая, вы чего, все тут жили что-ли? — удивился пони-городовой, — ну и видок у вас, жеребятушки.
— Нас пропустят из города? — сразу перешел к делу Рустер, запрыгивая на место кучера.
— Без проблем, никто по пути и не пикнет. — ответил пони, — Я вас отвезу куда попросите, только не шибко далеко, тяжеловатую телегу выдали.
— Эй, Зекора, чего ты ждешь? Запрыгивай! — весело крикнула Кёрли и махнула копытом.

Меня в очередной раз настиг приступ паранойи. Я резко оглянулась по сторонам, но, конечно же, среди многочисленных прохожих никого подозрительного не увидела.
Где-то в глубине души внезапно шевельнулось что-то вроде сочувствия к Лейну Холдеру. Он, наверное, надеется что я встретилась с его дядюшкой, и сейчас заветное рекомендательное письмо уже лежит на столе какой-нибудь влиятельной шишки из этого их Мейнхеттена. Ну, по крайней мере я попыталась с дядюшкой связаться, а то, что никто не ответил — это уже не мои проблемы.
Взгляд упал на ступеньку экипажа. Наверное, это стало самым простым решением за последнее время. Я так хотела, наконец, выбраться из этого угнетающего города, что почти без раздумий запрыгнула в экипаж и уселась между единорожками.

— Вы физиономии то свои все равно попрячьте как-нибудь, мало ли что, вдруг кто не из наших попадется, — предупредил пони-городовой и мы тронулись. Рустер и Спун натянули полицейские дождевики. Конечно же, в ясный день в них они буду смотреться менее вызывающе. Но, судя по тому, как встречные дилижансы и кареты уступали нам дорогу, а прохожие боязливо разбегались, сам наш экипаж был достаточной защитой от ненужных подозрений.

Флэтплайт поморщилась, осветила меня светом своего рога, и складной тент над экипажем медленно поднялся. Единорожка повернулась и вздернула носик, явно ожидая похвалы.
— Ишь какая, — проговорила Кёрли и щелкнула подругу копытом по рогу, — смотри у нас. Вот отправим в какую-нибудь шмагическую школу, будешь науками всякими заниматься, скучными.
— Я нахожу для себя ака-де-мическое образование совершенно не необходимым, — ответила Флэтплайт, расчесывая хвост старым поломанным гребешком, — нахожу этих напы-щен-ных единорогов очень неприятными. Мне гораздо больше нравится с вами и Зекорой.
— Если у тебя есть таланты, их стоит развивать, — рассеянно сказала я, выглядывая из экипажа назад. Нет, что-то здесь не так.

Вскоре впереди показалась большая арка, обозначающая границу города. За ней по обочинам еще стояло несколько маленьких домов с милыми садиками и белыми изгородями, но многоэтажных уже не было. Мостовая здесь обрывалась, уступая место плотно утоптанной дороге, теряющейся в холмах на горизонте. В отличие от того тракта, над которым я прилетела в город, эта дорога была пустынна.

— Смотри, Флэт, травка! Ой, а там суслик пробежал! И птички поют! — выкрикивала Кёрли, метаясь от одного борта экипажа к другому. Даже Рустер, сняв капюшон, выдавил из себя какое-то подобие улыбки.
— Ну чего, в какую вам сторону, а? — спросил пони-городовой, у Спуна, а тот в свою очередь повернулся к Рустеру.
— Прямо нам, — ответил жеребец, повертев головой, — Там типа указатель будет.
— Далековаато... — тяжко вздохнул городовой, — хотя тут дорожка то ровненькая, по ней оно легче, чем по..
— Возвращаемся к арке, — прервала его я. Моё предчувствие, наконец, взяло верх.

Все пони одновременно уставились на меня так, что я на секунду опешила.

— Ты что, типа забыла что-то? — спросил Рустер.
— Нет, едем назад. Быстрее! — скомандовала я и выскочила из экипажа.
— Она у вас всегда такая? — спросил городовой у Спуна, а тот лишь пожал плечами.
— Просто езжайте за мной! О, Звёзды, да пошевеливайтесь же! — крикнула я, и жеребцы нехотя поплелись в обратную сторону.

Прямо за аркой на выезде из города находился перекресток. Справа и слева от него отходили дороги, опоясывающие город, и здесь же стоял последний серый многоэтажный дом с большими, открытыми в тёмный двор воротами. Мы загнали экипаж во двор, и я скомандовала всем вылезать.
— Зекора, какая муха тебя укусила? — спросил Рустер, спрыгивая с кучерской скамьи на землю.
— Никакие мухи меня не кусали, о чем ты вообще? Да и не водится здесь у вас ядовитых мух, — ответила я, осторожно выглядывая на улицу. Кроме старого пони, с собакой на поводке, никого пока не наблюдалось.
Рустер ожесточенно потер загривок копытом.
— Ну тогда типа объясни, чего мы тут прячемся? Ведь уже выехали из города!
— За нами кто-то следит, вот чего.

С этими словами я подошла к пони-городовому. Тот непонимающе захлопал глазами и попытался попятиться.

— Эй-эй, ты чего эт, — пискнул он, когда я приблизилась вплотную, — чего на меня-то глядишь, я не причём!
— Я знаю, что ты не причем. Слежка началась гораздо раньше, — последовал мой ответ. Пони закатил глаза и вытер лоб копытом.
— Ну чего пугать то так, право слово. Тебе в полицию надо идти работать, совершенно точно. У меня душа в копыта ушла от твоего взгляда, ты любого расколешь.
— Не собираюсь я никого раскалывать, я не люблю драться, — бросила я, и по страдальческой физиономии Рустера увидела, что опять чего-то не поняла.
— Так, хватит, — сказала я, достала из кармана кошелек с последними десятью монетами и отдала и протянула их пони-городовому, — ты утащишь экипаж в одиночку?
— Чегооо? — протянул пони, но в его глазах уже блеснула знакомая искорка. Спрятав деньги, он отвел глаза и спросил: — далеко тащить то?
— После перекрестка в любую сторону, только не вперед. Езжай подальше, заедь куда-нибудь в такой же двор и поторчи там. Ты понял меня?
— Да понял я, понял, не надо на меня так смотреть... — ответил пони, стукнулся со Спуном копытами и вывез экипаж на улицу.

Я провожала его взглядом до поворота. Затем, обернувшись к жеребятам, почувствовала, как меня буравят четыре пары глаз. Но не успела я сказать и слова, как с улицы послышался стук колёс и цокот копыт. Мимо нашего двора промчался небольшой экипаж и резко затормозил на перекрестке. С него спрыгнул единорог, низко наклонил голову со светящимся рогом к земле, и через секунду уверенно махнул копытом туда, куда уехал городовой. Затем вскочил обратно в свою повозку, и преследователи понеслись вслед за беднягой.
— Надеюсь, мне не придется ничего объяснять? — проговорила я в ответ на вопросительный взгляд Рустера. Тот раздраженно топнул копытом.
— Ну что опять такое творится то?! — выдал жеребец, задрав голову кверху. Откуда-то с верхнего этажа послышался звук захлопнувшихся ставней.
— Кто-то очень не хочет отпускать вас просто так, — ответила я, закрывая ворота под жалобный визг ржавых петель, — посидим здесь пока не стемнеет, потом пойдем пешком.
— Пешком? За городскую ч-черту? В н-ночное время? — дрожащим голосом проговорила Флэтплайт и с ужасом посмотрела на Кёрли. Та только улыбнулась и сказала: «Вот опять книжки твои. Всю жизнь просидела с ними, а на улицу и носа не показывала, вот и боишься. Между прочим, за городом ночью очень-очень красиво, если тумана нет. И опасаться там нечего. Да и Зекора с мальчишками нас защитят, так ведь?».

Спун как-то странно икнул, а Рустер подошел к сестре и поставил копыто ей на голову.

— Конечно защитим, — сказал он тихо, и погладил Кёрли.
— Если бы мы были на моей родине, ночью нас поджидала бы масса опасностей. Львы, гиены, крокодилы.... и пантеры. — проговорила я, запнувшись о воспоминание, — Но сомневаюсь что здесь у вас живёт хоть кто-то настолько же опасный. Разве что в лесу, но мы ведь не идем в лес?
— Нет, ферм в лесу типа не бывает, — ответил Рустер, и добавил: — а насчет опасных тварей... У нас здесь есть кое-что типа куда опаснее, чем эти твои львы да гиены. Вон, только что проехали мимо. Эти не только по ночам охотятся.