Солдат Удачи / Soldier of Fortune

Глава 1

Сорри за задержку. Я долже был залить эту главу ещё 2 недели назад. Но по причине "Творческого кризиса" (моей криворукости и склонности к прокрастинации), мне, соответственно, не удалось это сделать. Надеюсь, вам понравится

«Наконец, все мучения позади…»

Утро. 5 августа. ЦРБ. На часах 6:00, а это значит, что пора поднимать медсестёр и проследить, чтобы те сделали пациентам уколы и собрали у некоторых кровь на анализы. Я, слепой и неимоверно тупящий спросонья, нехотя оторвался от стула на посту дежурного, точно не помню, что именно, но явно связанное с утренними процедурами, громко что-то рявкнул, на что моментально слетелись со всего отделения сёстры и санитарки. Ничего необычного не было, всё как всегда: раздал ЦУ своим подопечным и отправил восвояси. Сам же уселся на тот же шатающийся стул на посту и стал рассуждать о том, как всё плохо:

— На что же я подписывался, когда брал здесь «целевое»? – жалостно простонал я, смачно хлопнув себя по голове одной рукой в то время, как другой взял со стола телефон, который издавал сигнал ГО (ядерная тревога). Хороший будильник, блин. Под такое явно не уснёшь! – Я же хотел спокойно сидеть в лабе, да проверять анализы старых пердунов, а не играть в «театре одного актёра», где мне надо бегать с одного конца больки в другой и восполнять «нехватку кадров». Но ничего – недолго осталось – бубнил я себе под нос, выключая будилку – ещё парочку месяцев – и я на свободе. Как буду увольняться, познакомлю главврача с «Мистером Пайтоном» — усмехнулся я.

Когда-то я действительно хотел работать здесь, быть простым лабораторным диагностом, спокойно сидеть себе в лабе, никого не трогать, проверять анализы, да получать зарплату. Сейчас же, я всей душой ненавижу и проклинаю это место: зарплата «ниже плинтуса»; кадров нет; график – полная жопа (похлеще, чем у Ники Минаж) – крайне нестабилен + постоянно вызывают кого-то подменить + никакой выручки за сверхурочные, а взятки брать совесть не позволяет; начальство – апофеоз долбо*****а. Я бы давно свалил из этого дурдома, но мне здесь надо отработать семь лет – таковы условия целевого направления, которое помогло поступить на лабораторного диагноста. Нет, с моим аттестатом и мозгами, я мог поступить куда угодно на бюджет, но коррупция в ВУЗах просто зашкаливала. «Мда… лучше бы «дал на лапу» тогда» — проскочило у меня в голове. Ладно, хватит уже сопли жевать. Надо уже дождаться смены, пожрать, да пойти к себе в лабу, чтобы провести анализ тех материалов, за которыми я только что послал несколько сестёр.

На часах было 6:45. Я достал из сумки очередной «бич-пакет» и направился за чайником. Немного перекусив полуфабрикатом, я двинул в реанимацию, чтобы проведать причину моего сегодняшнего недосыпа. Я вошёл в палату, осмотрел больного, взглянул на показания приборов и записи ЭКГ за последние 2-3 часа, убедился в том, что больной так и не приходил в сознание, и направился к выходу. На выходе из палаты я наткнулся на сменщика:

— Как будешь, Саня? – задорно спросил сменщик.

— Да никак. Осматривал, вот, гаврика этого. Ночью кто-то искусственную вентиляцию отрубил – начался криз: дышать он самостоятельно не может. Всю ночь из-за него не спал – хмуро пробубнил я себе под нос.

— И что ты думаешь по этому поводу?

— Да ничего. Может, связаться с донорским центром – пусть проверят его, да, может, разберут на части. Мне кажется, что мозг у него уже давно мёртв, а мы на него только место переводим, да кислородные баллоны.

— Ты полегче с такими предположениями. С чего ты взял, что мы тут «неоморта» держим? – возмутился собеседник.

— С того, что если при отключении искусственной вентиляции у пациента отсутствует дыхание, то это может означать смерть головного мозга. Тем более, он не приходил в сознание с момента поступления. На раздражители зрачки не реагируют. Какие ещё доводы тебе привести?! – срываясь прорычал я, доставая из кармана зубочистку и втыкая её себе в зубы.

— Ну-ну-ну! Полегче, парень. Не кипятись. Иди, отдохни – ты сегодня, по ходу, совсем не спал – попытался меня успокоить дежурный.

— ДА СПОКОЕН Я! СПОКОЕН! – рявкнул я. Чуть погодя, спокойно вздохнул и произнёс – Я пошёл…

Я направился на пост, забрал зарядник от телефона, ноут, сложил всё в спортивную сумку и направился, наконец, на своё основное рабочее место – больничную лабораторию.

В лаборатории всё было прибрано, чистенько. Всю эту идиллию нарушал небрежно поставленный на стол лоток с пробирками, в которых чернела венозная кровь пациентов. Больничная лаборатория была единственным местом, в котором было приятно находиться и абсолютно всё оборудование работало. Ещё бы, оно работало: я самолично, за «свои, кровные», закупал и завозил всю необходимую аппаратуру, потому что старая отказывалась работать, да и работать с ней было нереально. Вся аппаратура была зарегистрирована на моё имя, что позволяло мне пользоваться ей как угодно и готовить лекарства на заказ. Но сейчас не об этом речь. Я загрузил образцы в аппаратный комплекс, включил управляющий компьютер и запустил процесс анализа образцов. Огромное нагромождение аппаратуры загудело с нарастающим гулом, а на мониторе появились цифры, указывавшие прогресс выполнения задачи (в процентах) и оставшееся время. Таймер показывал, что процесс займёт полтора часа. Я спокойно откинулся в кресле, достал из сумки ноут и преспокойно подключился к обнаруженной сети (опять же, моя заслуга). Зайдя на автомобильный сайт, я стал искать какой-нибудь Chevy Chevelle SS 1970 г.в., на который я бы с радостью обменял своё «заряженное» ведро. Хотелось мне найти четырёхдверный вариант. На поиск ушло много времени, но результат того стоил: мало того, что драндулет в идеальном состоянии, так ещё и хозяин в России. Одно меня напрягало: цена. Этот кусок железа стоил около 850К – довольно приличная сумма, но всё же лучше, чем какой-нить бабовоз за такие же деньги, да ещё и еле ползущий. Затем проверил почту, прочитал новости, погоду поглядел, словил лулзов с одного из холиваров, начавшегося в моё отсутствие – так и прошли эти полтора часа.

Аппарат известил меня об окончании анализа громким трёхкратным писком. Я прильнул к монитору управления, пристально изучая результаты анализов, затем всё распечатал, рассортировал по отдельным историям и направился в картотеку. По пути я наблюдал, как в «травматологию» завозили какого-то мальчугана, лет пятнадцати-шестнадцати, с шиной на правой ноге, на голени. Он состроил жуткую, перекошенную от боли гримасу, попутно матеря себя за то, что отказался от обезболивающего, а также проклиная дорожные службы, которые не удосужились сделать ровные дороги, а «бухановские» рессоры настолько жёсткие, что едва не перемололи ему в труху его сломанную ногу. Прям как у меня на день рождения, блин. Мальчиш умудрился сломать ногу в тот же день, что и я. Блин! Я теперь не удивлюсь, что у него день рождения в тот же день, что и у меня, и зовут его моим именем и носит он мою(!) фамилию. Но мне сейчас не до того. Сейчас нужно отнести результаты анализов больных в картотеку, как раз в это же здание. Я спокойно зашёл в приёмный покой и повернул направо, к рентген-аппаратам и картотеке. Пройдя по коридору мимо нескольких камер с установками, я всё же добрался до огромного зала со стеллажами, на которых красуются толстые папки с записями и выписками больных. Я не стал долго засматриваться на это зрелище, которое меня всегда завораживало, а просто отдал бумаги дежурному и пошёл себе обратно.

Бредя к выходу, я заметил, что того пацана везут к рентген-кабинету. Жаль мне его стало: никого из родных при нём сейчас нет. А это значит, что оператор аппарата , та ещё сука, будет выкручивать и без этого многострадальную конечность, что может вызвать смещение. Я глубоко вдохнул провонявшийся викодином и спиртом больничный воздух и пошёл к коляске с мальчуганом, чтобы направить её в проём (коляска эта жутко тяжёлая и неуправляемая, и могла раздробить и без этого покалеченную ногу). Закатив в кабинет (хорошо хоть без происшествий) каталку в кабинет, я попросил сестру помочь мне затащить мальчишку на стол, точнее, попросил её поддерживать ногу и шину на уровне с мальчишкой. Судя по тому, что мальчуган даже стона не проронил, мы делали всё правильно. После рентгена стало ясно: у него закрытый, винтообразный перелом большой берцовой кости. Хорошо, что без смещений. Сажать его обратно на каталку уже нельзя: смещение тканей в данной ситуации крайне нежелательно. В кабинет прикатили нормальную каталку, после чего пациента благополучно переложили со стола. Я лишь тяжко вздохнул, подошёл к мальцу и спросил:

— Впервые себе что-то ломаешь? – на его лице виднелась смесь страха и отчаяния, как и у меня в тот злосчастный день.

— Да – лишь жалостно проскулил он – Скажите: насколько всё плохо?

— Не волнуйся. У тебя кость хоть и раздроблена на три части, но, самое главное, обошлось без смещения. Ты быстро поправишься. Кстати, судя по тому, как ты перед парадкой материл местные дороги, ты, видимо, отказался от обезболивающего. Не так ли?

— Д-да – только и выдавил он из себя – Но как вы узнали?

— Я тоже когда-то ногу ломал, причём сломал ту же ногу, что и ты, да ещё и перелом был похожий – спокойно пояснил я – Я тоже тогда отказался от обезболивающего, но вскоре пожалел…

— Почему? – со страхом в глазах поинтересовался мальчиш.

— Когда ты сломал ногу и к тебе приехала скорая, ты не чувствовал всю боль из-за болевого шока. А сейчас, когда он миновал, твоя чувствительность вернётся к прежнему порогу, и тебя ждут новые ощущения. Но ничего – пара минут боли тебя не убьёт, пока тебе будут накладывать гипс. Это всё вполне терпимо. Настоящие проблемы начнутся, когда тебя приспичит «по нужде». Но и это всё вполне терпимо, поверь.

Я взглянул на ребёнка ещё раз и крикнул:

— Сестра! Порцию Людокоина! Внутримышечно! В область перелома!

— Одну минуту – промурлыкала молоденькая девчушка, лет двадцати. Практикантка, небось. Она повернулась и, покачивая бёдрами, скрылась в дверном проёме.

— Эй! Ты заценил её задницу? – задорным тоном спросил я у паренька. Он поначалу косо посмотрел на меня, а потом начал давить лыбу «до ушей» и едва сдерживаясь от смеха выпалиля:

— Ага. Классная.

— Мда, «классная» – не то слово. Правда, жаль мне её – задумчивым тоном выдохнул я. Тот вылупился на меня и выпалил:

— Почему?

Я не успел ничего сказать, как в проёме замаячил сестра, держа в руках маленький «подносик» со шприцем. Она, всё так же треся боками, поднесла поднос со шприцем. Я спокойно взял шприц, подняв иглой вверх, постучал по нему и стравил остатки воздуха до тех пор, пока из иглы не брызнула жидкость. Я сказал пациенту «потерпи» и сделал несколько уколов в «икру», распределяя препарат по повреждённой ноге. Через полминуты я посмотрел на мальчиша и спросил:

— Как ощущения?

— Нога онемела – стал жаловаться больной.

— Так и должно быть. Больно? – спросил я у пациента, пальпируя область перелома.

— Нет.

— Вот и хорошо. Сейчас тебя отвезут в процедурный, чтобы наложить гипс. Сестра! Зови интернов – пусть отвезут его в «процедурку»! А сама собери народ из травматологии и сами дуйте туда – гипс накладывать будете.

Та лишь вздохнула, ухмыльнулась мне и направилась к выходу из кабинета. В эту же минуту в проём влетели НЛО (Неопознанные Летающие Обдолбаи) и начали крутиться вокруг каталки, начиная двигать её к выходу.

— СТОП-МУЗЫКА, Н****! – заорал я на тройку увольней, которые пытались вывезти каталку из кабинета. Те, включая пацана, только недоумённо уставились на матерящегося лабораторного диагностика – Вы совсем о***ли: вперёд ногами вывозить живого человека?! Ещё раз, и я вас самолично отсюда вперёд ногами вынесу!

НЛО только скривили недовольные рожи и стали разворачивать каталку. Кое-как развернув её, медбратья всё же вывезли пациента из кабинета как полагается. Я только проследил, чтобы те опять не сглупили и направился к выходу, как вдруг меня окликнули из ординатуры:

— Эй, Саня, подожди! Тебе сообщение!

Я только пробубнил себе под нос пару неприличных выражений и направился к ординаторской.

— Что там? Давайте, быстрее! Я занят.

— Тебя главврач хочет видеть. Говорит, это касается твоей работы.

— Ладно, скоро подойду. *бубнёж* Чёртов цирк уродов…

Я вышел из приёмного покоя и направился в сторону административного корпуса, по совместительству неврологии и гинекологии. Но, на данный момент, визит к главврачу был далеко не на первом месте в списке того, что мне хотелось сделать.

Где-то на полпути, я свернул с широкой аллеи и направился по зловеще выглядящей дорожке к небольшому продолговатому зданию, возле которого практически никого из больных не было. Это был морг.

Я вошёл в здание и направился прямо по коридору, в сторону холодильных камер. Но, не дойдя до двери несколько метров, я свернул направо, в маленькую комнатку, где обычно сидел мой друг – патологоанатом Фёдор. В этот раз его в кабинете нет. На столе лежала записка с надписью: «Срочные дела! Вернусь через 30 минут». Я только пожал плечами и поспешил покинуть это «царство мёртвых».

Я вернулся на аллею и отправился к главврачу. Зайдя в здание, я не стал ни с кем говорить, а спокойно направился на пятый этаж, в административный офис. Лифт, как это всегда бывает, не работает, и мне пришлось подниматься по лестнице. Преодолев подъём, я очутился в офисном помещении: на этаже располагались бухгалтерия, кабинет «завхоза», представитель профсоюза, кабинет зама и, разумеется, сам главврач. Но мне нужен был только главврач.

Выдохнув, я вновь наполнил лёгкие больничным, но уже чистым и совсем не вонючим воздухом и направился к заветной двери. Подошёл к двери, игнорируя все предостережения секретарши, и дёрнул дверь.

— А-а-а, это ты! Зоходы, дрогой – донёсся обезьяний гогот из-за двери, едва я приоткрыл дверь – Слющай, я давно тебя жду, да? Полчаса уже…

— А ничего, что я, как бы, уже четвёртый день здесь безвылазно торчу и у меня ещё дел по горло? – в ответ поинтересовался я, едва сдерживая своё непреодолимое желание обучить «главврача» вертикальному полёту с высоты пятого этажа.

— Ты знаищь: почему я тэбя позваль? – поинтересовался примат, на что я только закатил глаза.

— Мы тут что: в «Что? Где? Когда?» играть будем? – мне удалось из себя выдавить, скрепя зубами – ближе к делу!

— Вот это по-нашему, слющий, – от этого я вообще едва не блеванул. Северный «Кауказ», б** — тут такой дел: времена сейчас тяжёлий. Дэнег саусем нет! Мы не всем можем платить зарплату, слющий.

— И что?

— И то! Слющий, подпиши «добровольний» об уходе – от этого у меня едва не оторвалась нижняя челюсть. Он протянул мне лист с заранее подготовленным текстом. Я судорожно выхватил лист из лап обезьяны, которая по страшному недоразумению оказалась моим главврачом, и, прочитав его содержимое, начал тихим, нарастающим тоном:

— А теперь скажу я. Я здесь буду работать до тех пор, пока не отработаю 7 лет, положенные по целевому направлению. Если уйду раньше, я потеряю свой красный диплом, ради которого я 5 грёбаных лет не высыпался, никому, в отличие от некоторых, взяток не давал, ни к кому не подлизывался! И уж тем более не покупал этот диплом! – я уже переходил на вопли – если я отсюда вылечу раньше положенного, получится так, что я зря потратил годы на обучение в ВУЗе и, тем более, на выполнение «целевого». А это я так просто не оставлю… — меня уже начало жутко трясти, и я потянулся правой рукой под халат, к кобуре.

— Эй-эй-эй! Не кипятись! Твой срок закончился ещё две недели назад. Диплом уже в кармане. Вот, сам посмотри – перепугался главврач, попутно доставая из моего личного дела несколько бумаг.

Я выхватил бумаги и начал бегло всматриваться писанину. Действительно, мой срок истёк ещё две недели назад. На лице мгновенно материализовалась улыбка «до ушей».

— Наконец-то, этот день настал! Где я должен подписать? – не прекращая лыбиться, спросил я…

Собрав свои вещи в спортивную сумку, я запер лабораторию на ключ, который был в единственном экземпляре и всё время у меня. По идее, мне надо было сдать его, но это было только «по идее». Я же задумал совсем иное…

Я направился к выезду, к сторожевой будке, где сидел сторож Тарасович.

— День добрый, Михал Тарасович – поздоровался я со старым мужиком.

— Ба! А я думал, ты уже жить здесь останешься – рассмеялся в ответ старик.

— Ещё чего! Я вообще отсюда сваливаю. Кстати, у вас не остался случаем тот мегафон? Можете одолжить на пару минут?

— А как же! – воскликнул сторож, заскакивая в свою каморку, но на секунду высунул голову – А зачем он тебе?

— Хочу поиздеваться над кое-кем напоследок. Не составите компанию?

— Ещё бы! Я уже сыт по горло его выходками. Что мне надо делать?

— По моему сигналу вставьте сигарету в зубы и начните шарить по карман, будто не можете найти зажигалку.

— Ладно.

— Поехали – выдохнул я подняв мегафон и нажал на кнопку – ЭЙ, МУДИЛА, КОТОРЫЙ ГЛАВВРАЧ! – реакция не заставила себя долго ждать: через несколько секунд окно открылось, а из окна появилась не то морда, не то жопа и завопила:

— ЭЙ, ТЫ ЧЕГО ТВОРИЩЬ?!

Я отложил мегафон в сторону, сторож встал рядом, вставляя сигарету в зубы.

— ВОРОТА НА ЭТОЙ НЕДЕЛЕ ПОПРОШУ НЕ ЗАКРЫВАТЬ – МНЕ НАДО БУДЕТ ЗАБРАТЬ ЛАБОРАТОРНУЮ ТЕХНИКУ!

— ЭЙ, А ТЫ НИЧЕГО НЕ ПОПУТАЛЬ? – донеслось с верхнего этажа – ЭТО СОБСТВЕННОСТЬ ЦРБ ГОРОДА ЛАБИНСКА!

— ДА ТЫ О***Л?! С ЧЕГО ЭТО «БОЛЬНИЧНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ»?! Я ПОКУПАЛ АППАРАТУРУ ЗА СВОИ ДЕНЬГИ! ОНА МНЕ ТАК И НЕ ОКУПИЛАСЬ С БОЛЬНИЧНОЙ ЗАРПЛАТЫ ЗА ШЕСТЬ ЛЕТ РАБОТЫ ЗДЕСЬ! НА НЕЙ НЕТ ИНВЕНТАРНЫХ НОМЕРОВ И ОНА ОФОРМЛЕНА НА МЕНЯ! ТАК ЧТО, ДЕРЖИТЕ ВОРОТА ОТКРЫТЫМИ!

— ЕЩЁ ЧЕГО! ЭТА ТЕХНИКА ОСТАНЕТСЯ В БОЛЬНИЦЕ!

— ВОТ КОГДА КУПИШЬ ЕЁ ДЛЯ БОЛЬНИЦЫ, ТОГДА И ПОГОВОРИМ!

— НЕ ВИДАТЬ ТЕБЕ ТЕХНИКИ!

— ТЕБЕ СТОИЛО ПОСЛУШАТЬ МЕНЯ! – не выдержал я.

Я выхватил из кобуры «Мистер Пайтон» — громадный Dan Wesson 8 inch с заменённой гравировкой, тритиевыми целиками и ЛЦУ, и наставил его на «не то морду, не то жопу». Физиономия главврача моментально переменилась. Я даже сумел расслышать звуки «кирпичного завода» на расстоянии чуть меньше 50 метров:

— ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?! – завопил главврач, пока красная точка шустро шныряла по стене в поисках чьей-то мерзкой рожи.

— РАНЬШЕ НАДО БЫЛО ДУМАТЬ! – крикнул я, выдернув из кармана G17 одной левой и наставив его на сторожа.

Никто не успел среагировать. Я нажал на оба крючка одновременно, и раздался оглушительный хлопок.

Выстрел. «Не то морда, не то жопа» с поросячьим визгом скрылась в окне, а вся больница уставилась на меня и сторожа, который покуривал свежезажжёную сигарету, после чего залилась волной смеха.

— Мда… может, ты перестарался? – поинтересовался сторож, продолжая дымить, и вышел из под дула зажигалки.

— Та, нет. Думаю, в самый раз. А оборудование я всё же заберу, поэтому держи ворота наготове – ответил я, открыв барабан револьвера и заменяя холостые снаряды на боевые.

— Это я знаю. Куда ты теперь пойдёшь? И нахрена тебе аппаратура?

— Думаю заняться работой ТАМ уже в качестве штатного агента…

— Да ну? Ты ОТТУДА?! – поперхнулся дедуля, на что я спокойно вздохнул.

— Да, и что?

— Тогда нахрена тебе здесь надо было работать? У тебя уже и так была прибыльная работа…

— Ага, как же! Эта организация хоть теперь и государственная, но финансируем мы себя до сих пор сами! Основной доход составляют сорванные подпольные сделки любых масштабов, где мы и финансируем сами себя. Так и выходит, что мы хоть и серьёзные люди, но крутиться нам приходится не хуже других. Нет, я бы, конечно, только и занимался работой в этой конторе: мои способности находить приключения на свою задницу уж точно усилили бы нашу самодостаточность, но мне не хочется потерять свой диплом.

— Стоп. Зачем ты мне рассказываешь это? Вам же не положено. Тем более, тебе точно попадёт от начальства!

— От самого себя, что ли? – усмехнулся я, доставая из кармана платиновый пиковый туз – А что касается вас, то я вам доверяю. В конце концов, вы и так здесь были задолго до меня и отлично знаете, почему я тогда пропал – подмигнул я Михаилу, скрывая «карту» под халатом.

— Вот как… Удачи тебе – с улыбкой в глазах сказал сторож.

— И вам не хворать!

Я переступил через порог КПП и очутился на парковке для сотрудников ЦРБ, где моментально отыскал свой таз среди прочих.

Моим тазом была самая обычная серебряная «приора», каких очень много в нашем регионе. Хоть она и была с виду «стоковая», однако у неё всё же было несколько явных отличий, которые её моментально выдавали: по две выхлопные трубы с каждой стороны за передними колёсными арками, доработанный в аэродинамической трубе «стоковый» обвес, в который отлично вписывался интеркулер, хромированные диски «BBS», отсутствие «в хлам»-тонировки и, самое главное, отсутствие заниженной посадки. Брал её (разумеется, в стоке) у одного старика. Тот, в свою очередь, на ней не летал и даже сделал «правильную» обкатку, отчего ходовая отлично переживала все возможные издевательства, а двигатель оказался просто идеальным для тюнинга – живучий, не раздолбанный, обкатанный. Просто замечательно! Не машина мечты, конечно, но тоже хорошо. Главное, обращаться с машиной нормально, и она вас не подведёт.

Ехать домой мне было совсем западло, да и денег было не слишком много – надо подзаработать. В голову пришла одна бредовая идея. Я сел в машину, завёл двигатель, а пока тот грелся, я достал телефон и начал набирать своего друга и коллегу по совместительству. Раздался голос автоответчика, короткий писк, и я с лёгкостью выпалил:

— Привет, дружище! Я, наконец, уволился из этого цирка и могу снова взяться за организацию! Поэтому найди мне какую-нибудь работёнку на моём уровне. Шеф вернулся, детка!

Я убрал трубку и взглянул на приборку: двигатель уже хорошо прогрелся – можно ехать. Воткнув в зубы зубочистку и включив «правильный» музон (AC/DC, Metallica, Deep Purple и кучу другой «хорошей» музыки), я выехал с парковки и направился к своему знакомому механику.

Через пару минут я уже был на месте: большой ангар с кучей подъёмников, каркасов, кузовов и прочих автомобильных частей. Я не стану выносить вам мозг тем, как мы трепались во время смены обычных ведущих колёс на дрэговые с мягкой лысой резиной, и перейду к делу.

Попрощавшись со своим приятелем, я двинул на армавирское шоссе, где через пару километров за кольцом свернул на заброшенный аэродром. Приехал я очень даже вовремя: на площадке уже собрались ребята, у которых наблюдался явный анальный зуд от высокой подвески и отсутствия басов. В этот раз на сборище наблюдалось очень много народа с «05» на номерах. Это было мне на руку: не местные – значит не слышали про меня и будут активно трясти кошельками даже не подозревая, что к концу дня их кошельки значительно потеряют в весе. Я завалился на площадку под задорные аккорды AC/DC и вылез из своего «высокого» «железног коня», предварительно побаловавшись с гашеткой.

В эту же минуту вся сходка уткнулась на меня, стоящего перед ними в джинсах, кедах, светлой соломенной шляпе с ремешком, и медицинском халате (даже снять забыл, блин), и преспокойно жующего зубочистку, и непривычно высокую для них «приору» со странными передними колёсами, из которой почему-то не доносились ни лезгина, ни русский рэп, ни попса, ни клубняк, ни «трапы», а всем известные гитарные аккорды в сопровождении «басухи» и ударных. Местные дальше продолжили заниматься своими делами, а вот гости явно заинтересовались моим агрегатом: они подходили, глазели на кузов, стойки, колёса, интересовались содержимым подкапотного пространства, заглядывали в салон, спрашивали меня за звук. Наконец, у кого-то начался зуд, и одно лицо, предположительно, связанное из необработанной шерсти, предложило мне «стартануть». Я, разумеется, «дал зелёный свет» и мы выехали на полосу. Одни встали рядом с нами, другие же направились к финишу.

Наконец, всё было готово. Местные только начали задорно хихикать да собирать ставки со своих же и гостей, которые оказались довольно зажиточными ребятами (Чёрт! И мы ещё выделяем им деньги?). Сам же я тоже гонялся на деньги (в этом заезде решил поставить свои последние 50К деревянных) и забирал свою долю с тотализатора. Обычно я прогреваю резину на старте, но в этот раз делать этого не стал – противник слабый, да и с хреновым сцеплением моя победа не отпугнёт остальную «дичь». Настала тишина, все замолчали. Перед нами материализовалась девушка, которая начала подгонять нас к стартовой черте. Мы выровнялись. Девушка начала жестами показывать обратный отсчёт, активно размахивая руками и двигая телом. Я «воткнул» первую и начал пригазовывать, поддерживая обороты в пределах от 3 до 5 килооборотов. Наконец, она подала желанный жест, и я отпустил сцепление, попутно вжимая гашетку в пол. Оппонент вырвался в перёд и стал наращивать отрыв (конечно: я же не прогрел резину, не включил «launch-controller», и тупо вжал педаль в пол). Затем, закончив шлифовать, машина стремительно начала сокращать отрыв, и, ближе к финишу, вырвалась вперёд. Мне удалось финишировать первым и получить свои честно заработанные. Народ стал лыбиться, заметив мои «косяки» во время гонки. Они стали активно приглашать на гонку, надеясь, что я допущу ещё более серьёзную ошибку и продую. На это я и рассчитывал. Следующую тройку заездов, я не допускал таких косяков, чем распугал основную массу «дичи».

Забрав свою долю тотализатора, я собирался покинуть сходку, когда на горизонте появился парень на тёмно-синей «догонялке» и стал грозно реветь мотором. Подъехав поближе, он дёрнул ручник и начав «валить боком» припарковался рядом со мной. Я глянул на нового гостя, который стал вылезать из своего агрегата. Гостем оказался высокий молодой парень, предположительно, украинец. Я только посмотрел на его «железного коня» и присвистнул:

— Интересный аппарат.

— Спасибо – послышалось от парня – тебя как звать?

— Саня – выпалил я, удивившись дружелюбию незнакомца.

— Юра. Будем знакомы – парень протянул мне руку, которую я крепко пожал.

Следующие полчаса мы болтали на автомобильную тематику, хвастались своими машинами. Наконец, Юра предложил:

— Стартанём?

— А давай! – обрадовался я – а на что гоняться будем?

— Выиграешь – я отдам тебе 5 бутылок элитного Крымского вина. Проиграешь – отдашь мне свой «blow-off». Идёт?

— Я, конечно, не пью, но гостей принимать как-то надо? Идёт!

Мы снова выехали на полосу, но на этот раз я крикнул:

— Ты достойный противник, поэтому я буду гоняться с тобой в полную силу!

— На меньшее я и не рассчитывал!

Я дёрнул тумблер снизу слева от руля, активировав «launch-controller». Теперь турбина дула не на какие-то жалкие 0,8 bar, а уже на нормальные 2,4 bar. Затем я устроил самый настоящий «Burn-Out», зарывая переднюю часть машины в клубах дыма. Теперь меня действительно стоило бояться.

Обратный отсчёт… взмах дамской руки… старт! Мы вместе сорвались с места с таким ускорением, что у моих прошлых соперников явно челюсти отвисли. Идеально отлаженная коробка под мои 403,5 лошади делала своё дело: я был на 2 корпуса впереди «догонялки» на четверти дистанции и не собирался подпускать её ближе. Но, уже к концу трассы, ГАЗ всё же догнал меня и выиграл на финише где-то треть корпуса.

Мы вышли из машин и пожали друг другу руки.

— Отличная гонка. Ты достойный оппонент.

— Ага. Жаль, что я слился – немного пожаловался я.

— С кем не бывает. У тебя ведь не было шансов.

— Ага, как же!

— Ну что, здесь будем рассчитываться?

— Здесь инструментов нет. Поехали, здесь недалеко мой механик знакомый работает. У него и снимем. Заодно, и колёса обычные поставлю. А «blow-off» я новенький себе поставлю.

На том и закончили разговор, сели в машины и двинулись к знакомому ангару.

На месте, я пригласил гостя в ангар и попросил у механика набор инструментов. Пока я снимал нужную деталь, мы с Юрой разговорились. Как оказалось, он из Донецка. Его рассказ о сложившейся там ситуации заставил меня признать тот факт, что наши СМИ здесь всё же не соврали. Однако, были всё же и те моменты, о которых они всё же умолчали: например, в тылу ополчения как-то оказывались диверсанты без каких-либо опознавательных знаков, которые вообще не говорили ни по-русски, ни по-украински и провоцировали огонь по мирным районам. Также на стороне нацгвардии воевали наёмники из «пендосии».

Я, если честно, всегда занимал место «третейского судьи» во всех политических вопросах, но в этот раз в стороне было трудно оставаться: на сей раз, мне предоставлены уже достоверные данные о происходящем, по которым уже можно точно принять одну из сторон так, что о выборе не придётся жалеть потом.

Юрий же являлся простым торгашом и перевозчиком, каких много в нашем южном регионе. Хоть его дом и подвергся нападению, он не примкнул к ополчению, но, тем не менее, занялся не менее важной и опасной работой: вывозит из опасной зоны всех, кого может, и закупает провизию, медикаменты, а иногда и оружие, которые потом раздаёт нуждающимся. Я обычно не рекламирую, но в этот раз дал визитку своих людей в армии, которые с радостью передадут ополчению благополучно «утилизированные» стволы и боеприпасы.

Окончив демонтаж запчасти, я достал её и протянул новому владельцу. Юрий, разумеется, взял свою новую «игрушку» и стал с интересом разглядывать, расплываясь в широкой улыбке:

— Ничего себе! Откуда ты такую красоту достал? – с поросячьим восторгом спросил новый знакомый

— Ну, я постоянный гость одной автовыставки: там можно завести много полезных знакомств. Особенно, если ты их завсегдатай, да ещё и «VIP».

— Слушай, а тебе не жалко расставаться с такой «конфеткой»? – уставился на меня в замешательстве Юрчик.

— Да бери, пока предлагают! Я как раз хотел поставить кое-что получше… — с этими словами я залез в один из ящиков с кодовым замком и своими инициалами, откуда достал серую коробку.

Я поставил коробку на капот «догонялки» и распечатал её. Внутри всё было довольно цивильно: бумажная обёртка, пузырчатая плёнка, сам «Blow-off», крепежи и винты к нему, документация, и письмо, адресованное лично мне. В письме ничего путнего не было: в основном, это был текст из разряда «Здравствуйте *бла-бла-бла*. Вы зарегистрированы в нашей базе как *бла-бла-бла*. Поэтому, мы предлагаем вам протестировать нашу последнюю разработку *бла-бла-бла*», однако в письме говорилось, что это какой-то пробный прототип гоночной серии экстра-класса. Я не стал долго раздумывать и принялся за установку новой тюнячки.

Через 10 минут деталь уже стояла на своём законном месте, подключена и готова к работе (от того, что даже подгонять ничего не надо, мне как-то не по себе стало). Я сменил дрэговые колёса на обычные и отогнал своё корыто на дина-стенд и начал уже более точную доводку. Примерно через полчаса мне удалось добиться своего: благодаря основательной доводке на стенде и новой тюнячке получилось выжать из движка добрые 435 Л.С. и 720 Нм крутящего, вместо старых 403,5 Л.С. и 693 Нм. Также небольшим бонусом оказалось снижение расхода топлива на высоких оборотах на добрых 1.5 литра, хотя такой зверь и без этого не слишком много для своей мощности потреблял.

За это время я сдружился с новым знакомым, мы с ним много болтали о своих машинах и обменялись контактными данными. Как оказалось, у меня и вправду не было ни единого шанса против его агрегата: карбюраторная «восьмёрка» с двойным наддувом и прочими ништяками выдавала 670 Л.С. и 950 Нм крутящего момента. Единственное, что мне давало преимущество – это вес и сцепление с дорогой, которые меня приятно радовали своим удачным сочетанием.

Закончив дружеский разговор, Юрий всё же всучил мне те бутылки вина, несмотря на мои протесты. Пожав друг другу руки, мы расселись по своим «экипажам» и разъехались.

Закат. В наших краях он был довольно живописным. Я припарковал своего коня перед воротами и, сняв кобуру с пушкой и поигрывая растолстевшим бумажником, направился к дому…

Я вскочил в холодном поту с дивана в зале от воя «Системы ГО», коей являлся мой будильник. Заглушив «тревогу», я стал прокручивать у себя в голове этот сон, который являлся повтором прошедшего дня. Я стал припоминать события, случившиеся после того, как приблизился к дому, и с долей удивления присвистнул:

— Ну и приснится же такое…

Лицо, грудь и шея слегка поднывали, когда я подошёл к зеркалу и обнаружил там синяки и кровоподтёки.

— … А может, и нет.

Начиная офигевать от происходящего, я направился в ванную, за аптечкой, и попутно заскочил в спальню, где обнаружил два непонятных животных на своей кровати. Офигевая, нет, какой там… О*****я окончательно от всего, что творится, я выпалил:

— «Хьюстон», сейчас ты ох***шь…