Planescape: сказка о тернистом пути на вершину

Хитрый план.

https://www.youtube.com/watch?v=gstRzkg8ZX0

Дурные сообщества развращают добрые нравы.

— О Пресвятая Дева и все Архангелы! – с определенно недостойным подобного воззвания отсутствием пиетета произнес Бест, не открывая глаз принимаясь за ощупывание наверное уже сотый раз за последние полгода страшно ноющей головы.

Шишка. Очередная здоровенная и пульсирующая шишка. Мокрая к тому же.

Слегка встревожившийся рыцарь поспешно поднес ладонь к носу и внюхался в исходящее от нее амбрэ. К счастью, не кровь — всего-навсего пахнущая тиной, гнилью и лягушками болотная вода.

— Очухался, — с привычной смесью искреннего сожаления и облегчения прокомментировал происходящее скрежещущий голос, пахнув на лицо смесью горького шоколада и обеденного жаркого.

Веки незамедлительно поднялись и юноша узрел над собой жуткую маску некоего бровастого жука, одно око которого свет поглощало, а другое — излучало, правда уже фиолетовым. И тут проявилась вторая черта, отличающая нынешнее существование юноши от былого: данный, мягко говоря, малоприятный для любого нормального человека вид в случае лежащего на земле паладина был скорее обнадеживающим и жизнеутверждающим, хотя и не без доли угрозы.

— Вставай, — легкий мотивационный пинок в бок. – Я разделал. Тащить будем.

— Что? – как обычно начал осознанное бытие с глупых вопросов оруженосец.

— На кой ляд мы вообще сюда приперлись?! – подразумевающим риторичность вопроса тоном отозвался великий бандит уже с некоторого отдаления. А затем в только-только превозмогая боль севшего парня прилетел некий продолговатый и белесый в окружающем их полумраке предмет. – К себе в рюкзак сунь.

От удара в голове чего-то вспыхнуло и вселенная внезапно озарилась до того отсутствовавшими образами недавнего прошлого.

Леди озера.

Прекрасная дама, с воистину ангельской белизны и гладкости кожей, полными губами, глубиной подобными морю очами, сливающимися с водой длинными волосами…будящее внутри пламя прохладное прикосновение, зовущее, голодное и чудовищно многообещающее выражение, а также тихие-тихие, чтобы сидящий на носу лодки и высматривающий кого-то в темноте повелитель не услышал, слова:

— Ты мой.

— Да, — отверзлись уста стремительно возносившегося к седьмым небесам воина Христова в не потребовавшем и секунды на размышление ответе. – Навеки и до смерти.

Заставляющая душу трепетать довольная улыбка:

— Иди же ко мне…

Скачок к блаженству. Холод. Тина. Дарующие чистый экстаз объятия. Не дающая ему отдаться богине боль в ноге. Сопротивление, рывок, сверкающая точка удара:

— Балда!

Взрыв на самой грани теряющего связь с миром сознания.

Кстати, прямо сейчас он держит ту самую прекрасную тонкую руку, что якобы считанные минуты назад коснулась его локтя из-за борта. И покрывающая ее жидкость водой определенно не является, пусть цвет и несколько подозрителен.

— Господи Иисусе! – конечность полетела в костер, а задрожавший подобно осиновому листу потенциальный дворянин стал лихорадочно оттирать пальцы от налипшей на них бледно-зеленой пакости. Разумеется не заметив за сим занятием надвинувшегося на него спустя считанные мгновения очередного этапа педагогической деятельности. – Ай!

— Бестолочь! – досадливо назвал масло маслом встряхнувший карающее копыто повелитель. – Скажи: вот чем тебя бить надо, дабы наконец проняло и маленький человечек перестал быть собой?

— Эм…подушками? – предпринял жалкую, но исполненную надежды попытку мученик науки.

— Пробовали, — абсолютно серьезно дернул головой мистер Понт. – Столь же неэффективно, так еще и второй стороне процесса никакого удовлетворения не приносит. Мимо. Пряники тоже хватит номинировать – неудобно.

Тут набравшийся храбрости предложить невиданное – то есть полный отказ от физического воздействия в целях повышения усидчивости – ученик внезапно вспомнил из-за чего сыр-бор:

— Что это? – увы или к счастью, без положенного к ситуации дрожания и правильной дозы ужаса ткнул былой студент в сторону не докатившегося до хилого пламени куска мертвечины.

— Добыча, ясен хрен, — ленивое вскидывание копыта о пути к лежащей на той стороне огня темной кучке. – Или в принципе не чухаешь цели нашего бултыхания в местных грязях?

— Охота на болотных мертвяков, — поднапрягшись, повторил владыческое объявление юноша.

Его высочество намекающе поднял бровь и помахал загружаемой в сумку не вполне целой плесневой ступней. Женской, естественно. То есть места для сомнений не так уж много. Тем не менее, рыцарь всё же позволил себе произнести потерянным тоном не слишком-то умное возражение:

— Но она же была такая красивая…

— Нет, ну ёлы-палы – естественно! – аж всхрапнул ангел смерти. – Будто кто на уродину какую или вообще скелет прельстился бы. Кем вообще надо...– негодовавший конь резко смолк и в качестве кульминационного жеста произвел церемониальное возложение ноги на лице.

Долгая пауза.

– Вот честное слово, — возобновил повелитель разговор, заодно возвращаясь к погрузке разделанных останков. – У меня мелькала мысль банально использовать тебя в качестве приманки: очевидный же лопух, в доспехах на топи попершийся – и ребенок бы в два счета справился. Однако эта-то идеальность и смутила: ну не способно нормальное водное умертвие, к тому же настолько успешное, что на него всего за пару месяцев награду назначили, настолько не полагаться на разум, — скептический взгляд через плечо. – Да и человечек, при всей своей впечатляющей иномирности, никак не мог бы не заподозрить чего-то нехорошего, оставь я оного посреди болота с призывом вежливо обойтись с первой попавшейся на крючок дамой, — нервный смешок и страдальческая улыбка. – Короче земной пони в очередной раз недооценил бездны глупости двуногих тварей. Алас!

Покрасневший за весь их опять обманувший ожидания сюзерена род подмастерье почел за лучшее промолчать, вместо того занявшись выправлением скособочившейся во время краткой схватки брони, заодно вытряся из нее немало тины и камешков.

— Впрочем, дабы окончательно не разочаровываться во вселенной, приму за Истину иной вариант: трупперша не более чем безмерно оборзела и только потому столь легко попалась в наши сети. Оно сплошь и рядом случается и с самыми выдающимися умами, — нотка ностальгии вспыхнула и погасла, уступив место обычной суровости. – Касательно же моей драгоценной обузы, то надеюсь оная также выучила свой урок, — копыто нравоучительно поднялось вверх, указывая на предстоящее объяснение сегодняшней морали. — Самым надежным путем к разрешению ситуации с излишне заинтересованной тобой представительницей слабого пола безусловно является бросок гранаты: не убьет так оглушит, а там ногами запинаем.

Рыцарь поперхнулся, представив себе описанный процесс в лицах:

— Простите, а разве не разумнее будет сперва уточнить цель и обстоятельства…

— Нет, — рубанул жеребец воздух. – Дамская назойливость — безвариантно к беде. Причем порой доходящей до весьма впечатляющих масштабов: от заразы и мозговых слизней до свиданий и даже свадьбы – уж в этом-то опыт есть.

Разум Беста тут же выкинул всякие непонятки на счет этикета на помойку, всецело загоревшись выяснением деталей помянутого «опыта». К сожалению, распространяться по столь заинтересовавшей подчиненного теме владыка не стал, вместо того вернувшись в привычное русло и загрузив оного работой по самое не балуйся, дабы уже через пятнадцать минут они полностью экипированные смогли выступить в обратный путь.

Учитывая отсутствие у них лодки – не выдержала общения с дамами и взрывчаткой – возврат к относительной цивилизации стал на порядок более неприятным процессом нежели предшествовавший уход от нее. Впрочем, по идее так оно всегда и бывает…в любом случае движение по грудь (а в случае властелина – по горло) в воде через вконец озверевшие на почве безнаказанности ивы и щупальцевидные водоросли никак не способствовало конструктивному диалогу, тем более на личные темы.

Тем не менее, спустя длинный период отшучивания и отрыкивания, кое-какие данные вырвать всё же удалось, причем донельзя интересные: мистер Понт действительно был женат, причем неоднократно.

— А дети? – в прямом и переносном смысле аккуратно прощупывая почву, продолжил движение к цели рыцарь.

— Случалось, — проскрежетал вздернувший голову как только возможно высоко жеребец. – Миллиона два.

Былой школяр чуть не бултыхнулся:

— Пардон?

— Ты не представляешь, до чего на самом деле неудобно порой иметь много жизней, — сверкнул в его сторону фиолетовый глаз. – И вовсе бы наверное скис, узнав, насколько непостоянным является видимый тобой ныне плотяной сосуд моего духа. А например у тараканов, сам понимаешь, несколько другие матримониальные правила и традиции – даже гигантских, шипастых, плюющихся ядом и так далее, — небольшая пауза на переваривание слушателем внезапных открытий. — Впрочем, справедливости ради замечу, что конкретно в том грязном деле я участвовал практически исключительно в качестве руководителя процесса.

— Эммм…а зачем? – на большее впервые за долгое время выпавшего из вселенной от удивления парня не хватило.

Его высочество без предупреждения остановился будто вкопанный и с небольшой задержкой шмякнул себе по маске заляпанным илом копытом:

— Неужели эти идиотские вопросы никогда не кончатся? – страдальческий взгляд из-под здоровенных искусственных бровей. – Затем же, зачем и всегда: захватить мир, ясен хрен!

— Но…

— Хватит! – не больно вследствие прохождения сквозь воду пнул владыка собеседника в живот. – Разрешаю разъяснить одну-единственную последнюю тему – и буду счастлив, если она для разнообразия коснется событий не иновселенной дальности. А уж если из нее еще и какой-то прагматический смысл выйдет…

Многозначительное присвистывание.

Таким образом нежданно-негаданно обретший шанс порадовать сюзерена вассал напрягся и надо сказать с некоторым облегчением свернул из опять начавшего пугать своей полнейшей непонятностью русла прошлого Понта в более-менее осознаваемое настоящее:

— Почему…водяная…- русалкой ЭТО назвать язык не повернется, — напала именно на меня?

Тяжелый-тяжелый взгляд:

— Видишь ли, не всякая тварь в мироздании столь же испорчена и чудовищно неразборчива, как человеки – например твой господин тоже, вопреки всяким досужим наветам, ни в одном глазу не зоофил и слава всему хорошему даже в худшие дни умопомешательства и следа подобных мыслей у себя не замечал.

Былой школяр недоуменно моргнул, не видя возможности связать полученные сведения – вернее сделать это так, чтобы в голове снова не завелись всякие нежелательные образы. Поворачиваем:

— А вы не могли бы подсказать, каким образом мне в будущем защититься от подобного нападения?

Суровости в повелителе заметно поубавилось – аж небольшая улыбка появилась:

— Ну наконец-то нормальный, полезный и с какой стороны ни глянь уместный запрос! Неужели мои потуги не безнадежны?! – движение немедленно восстановилось. – Итак, основные методы защиты от очарования заключаются в предотвращении восприятия несущего в себе опасность сигнала. То есть вырывание глаз, отрубание ушей и прочие схожие модификации в итоге кого угодно сделают совершенно невосприимчивым к любому ориентированному на органы чувств…

Лекция продолжалась долго. Очень долго. Сразу видно: владыка весьма серьезно относится к проблеме охраны собственного разума от неблагоприятного воздействия и успел немало по данной теме набрать информации, кою и вывалил на никак не ожидавшего подобной словоохотливости спутника. Причем самое обидное заключалось в том, что абсолютное большинство советов выглядело, мягко говоря, труднодостижимыми для не имеющего ни сменных частей тела, ни магии, ни копыт парня. Впрочем, пара мельком помянутых не-волшебных и не-затратных «самоорганизационных» способов таки заслуживает наипристальнейшего внимания – пусть и поименованные ангелом слабейшими и никчемнейшими, сии варианты всё же находятся в теоретической доступности.

Ну вернее как: если согласится «инструмент»…нет, ее определенно не стоит так называть. В конце концов, он ведь не мистер Понт.

Ладно, подумаю о том дома – сейчас надо сосредоточиться на усеивающих всю окраину болота крайне опасных корягах. И вон кстати уже и свет от их костра виднеется.

— Тшш! – вдруг обернулся к нему приложивший копыто к губам повелитель, добавив шепотом. – Тихо.

Паладин недоуменно вскинул брови, однако же немедленно кивнул и постарался выполнить приказание сюзерена во всей полноте – даже шажки ради меньшего шлепка стал делать поскромнее — таким образом успешно снизив уровень шума от прохождения до столь ничтожной отметки, что внезапно стал различать голоса:

-…естественно я вижу «собственно сыр»! – сколько возмущения-то. — Будто ты на самом деле не говорящий и постоянно курящий кусок моцареллы, честное слово! Просто помимо нас – обычных ничем не примечательным кусков благословенной одухотворенной субстанции – во вселенной существует и иное, высшее, несравнимо более сырное и завершенное бытие, к коему мы все придем рано или поздно.

— Ну мы как бы и так на Верхних планах, — развязно заметил второй маг. – Куда уж…

— Да какие планы! – над кустами мелькнула вскинутая рука. – Здоровенная куча типа пустого пространства – по сути свалка для не пригодившегося в великом процессе мусора. Тела – вот что по-настоящему важно, вечно и способно по снисхождению и милости Высших переродиться в столь небрежно и святотатственно помянутую тобой совершенную форму!

— Кого? – закашлялся собеседник. – Куда?!

— Во-первых: Великих Кольценосцев – детей Хоботных Летунов, именуемых невежственными скотами «мухами» – что снисходят на нас с небес в посмертии…

— Всё в порядке, — с тяжким вздохом начал проламываться сквозь кусты мистер Понт. – Будь там враги они бы к сему моменту дали этому коровопоклоннику по морде. Пространственник!

— Я здесь, ваша зубастость! — без промедления прервал повествование и вскочил на ноги сухонький желтокожий старичок. — Чего изволите?

Конь-людоед с минуту недоуменно разглядывал готового услужить подчиненного, прежде чем по большей части скрытое маской лицо озарилось пониманием:

— Ах да, у меня ведь аж два дармоеда. Как-то за неимением казнимых твоя основная специальность в памяти слегка затерлась...так или иначе — сиди и не рыпайся. Бузотер! — в сторону поленившегося хотя бы обернуться в их сторону Фауста полетел сучок. — Мозги-то себе уж прокурил или до сих пор ерундой занимаешься?

— Не волнуйтесь: у меня всё еще впереди, — ничуть не обиделся имаскари, ничтоже сумнящиеся затягиваясь болотной тиной. — Как рыбалка?

— Успешно, ясен хрен, — кинул к костру свой грязный и сочащийся водой мешок великий бандит. — А где выход?

— В будущем, — столь же флегматично кивнул волшебник, снизойдя тем не менее до пояснения. — Сказал ведь: после таких скачек хотя бы часов восемь отдохнуть надо.

— Ну так чего болтаешь тогда, коли спать должен? — с бессильной досадой плюхнулся похожий по выходу из воды и зарослей на трясинного монстра жеребец на траву.

— Говорили до утра шастать будете, — с небольшой задержкой последовал степенный ответ. — К тому же зачем-то же вы побеспокоили на данную операцию присутствующего Фистандантилуса Изумительного.

— Думал удастся нарыть гнездо, али еще какую пакость, достойную спуска на нее сего аватара Хаоса — разумеется с последующим выгребанием всего ценного и требованием премии, — на губах хрустнувшего хребтом владыки выступила ностальгическая улыбка. — Производимые же им порталы ваш любимый господин традиционно приберегает для особых случаев и проштрафившихся оболтусов — самого в эту планарную рулетку играть как-то не тянет.

Печальный вздох и неприязненный зырк в сторону также начавшего располагаться рыцаря:

— Вот только теперь, по использованию благодаря одному гению взрывчатки, нам при всем желании рассадника не накрыть — надо совсем уж с мозгом не дружить, чтобы после такого-то бума нос наружу высунуть.

— А если...- без предупреждения подполз к нему желтый маг.

— Нет! — от рявка на деревьях проснулись и недовольно зашебуршились птицы. — Никаких больше «хитрых планов»! На пятый раз уже точно не попадусь!

— Но в новом ведь есть кошки!- голосом змея-искусителя прошелестел старик. — И надувная грязь с лимонным ароматизатором!

— В угол и тихо! — рыкнул весь напрягшийся повелитель. — Задача выполнена и на том, сколь оно ни прискорбно, остановимся — в конце концов и не в такие дыры за куда меньшую сумму лазали. Всем спать!

-
— Мда, — наконец выразил общее мнение его высочество, садясь на траву и неосознанно пытаясь обтереть об нее только что побывавшие в чужой грудной клетке копыта.

— И что же теперь делать? — мгновенно включился получивший сигнал «можно» Бест.

— Что-что?! — передразнил мрачный владыка, рывком перекидывая наперед боковую сумку с ножами и прочими мясницкими приспособлениями. — Расчленять, естественно. Ибо сколько упущенной прибыли не жалей, когда товар уже забит с него только реагенты и сдерешь.

— Но как же...

— И пусть данный эпизод будет всем вам уроком! — возвысил голос ангел смерти, ленясь вставать и потому крюком подтягивая ближайшее тело — девочки лет десяти на вид. — Любовь отупляет, причем аж страшнее дамской литературы. Никогда не давайте своим эмоциям взять верх над здравым рассудком, иначе закончите подобно этим проклятым тварям.

Рыцарь медленно покачал головой и вновь в немом ужасе обозрел обращенную в поле боя полянку. Почти десяток тел: здоровенный, с позволения сказать, «русал» с бледно-красной кожей и СЕМЬ детей возрастом от шести лет до отрочества — все как один с длинными белыми волосами, зеленоватой кожей и чудовищной раной, а скорее даже проплешиной в коже на спине, обнажающей непонятно каким образом удерживающиеся внутри органы.

Взгляд опустился на меч в правой руке, с которого падали темные капли. И рядом лежал трупик девочки, в предрассветных сумерках принятой им за лесное чудище...

— Ай-ё! — внезапно прилетело ему в живот нечто подозрительно знакомое.

— Знаю о чем думаешь! — рявкнул в лицо согнувшемуся оруженосцу пнувший его соверен. — Ни-хре-на! Это монстры, пытавшиеся нас всех перебить и уже сожравшие кучу народу на переправе — кстати, наличие такого количества спиногрызов наглядно показывает причину их чудовищной прожорливости и наглости. Наличие же дохлого колдуна отлично объясняет... — мгновение задумчивости. — Мы ведь вроде от крика проснулись?

Они почти синхронно посмотрели в еще вечером занятый Фисом «угол» — кусок голой земли меж корней единственного на всю округу нормального толстоствольного дерева. Покрытая тиной кирка с заляпанным чем-то ярко-желтым лезвием валялась в стороне, а сидящий на коленях перед распростертым телом Фауст совершал некие лихорадочные движения под подозрительно хлюпающие звуки.

— Пожалуй, с потрошением я поторопился, — признал очевидное жеребец, вытаскивая нож из трупа. — Сперва всё же стоит разобраться с состоянием производственных активов.

Великий бандит небрежно смахнул с маски кровь и крикнул:

— Ну как, скопытился понелюб?! Давно...

— ОН ЖИВ! — истерически отозвался молодой волшебник. — И будет жить! Слышишь?! — энергичное встряхивание не подающего никаких признаков движения тела. — Живи, глюк, ЖИВИ!

Поднятая кверху рука вспыхнула синим и ударила старика в залитую непонятной субстанцией грудь — и имаскари тут же оказался с ног до головы залит ударившей из «коровополонника» тугой струей жидкости, никак по идее не могшей помещаться в этой тщедушной тушке.

Немая пауза.

Высунувшийся из дерева Фис покровительственно похлопал обалдевшего коллегу по лысине, а затем с широкой таинственной улыбкой ответил на светящийся в поднявшихся к нему глазах вопрос:

— Чтоб ты запомнил.

— Дурацкая шутка, — вернулся к разделке мистер Понт. — Ну увидели бы мы с утра куклу, ну покачали бы головами — стареешь, однако.

— Ты просто ничего не понимаешь в искусстве, фальшивая пони, — с привычным апломбом отозвался сумасшедший, выпадая из ствола прямо на столько из-за него пережившего бывшего преподавателя. — И вообще Пинки вам всем только что жизнь спасла.

— Ну-ну...

Разговор сам собой заглох: его высочество сосредоточился на трупах, Фауст — на отмывании, наиболее же хронологически продвинутый член их группы начал подмышкой наигрывать ставший в последнее время традиционным «гимн веселью» из трех нот и двух ритмичных цыканий зубом. Однако и несмотря на сию, мягко говоря, не способствующую серьезности обстановку, рыцарю всё же удалось вспомнить о свершившейся трагедии и даже возродить некоторую долю утекшего было в песок ужаса от свершившегося детоубийства. Впрочем и его любопытство быстро задвинуло в сторону, будто на колесиках покатив юношу к ближайшему телу.

И тут на него упало возмездие, приняв облик завернутых в холщовый мешочек портняжьих ножниц и зазубренного ножа, сопроводившись приказом «печень, почки, гортань, гениталии — шнелле!».

Дальнейшие полчаса парень изо всех сил старался порвать все и всяческие связи с реальностью, радостно вцепившись в возможность просто раз за разом проигрывать в голове незатейливое бурчание соверена «ай киллд а гёрл, ай лайкд и-ит» под аккомпанемент странным образом иногда попадающего в такт Фиса.

Слава апостолу Луке — вбитых ему Дитом за последние пару месяцев анатомических познаний как раз хватило на изъятие затребованных органов без подключения к процессу мозга. Низкая же производительность для разнообразия обернулась благословением: к моменту завершения работы с первым телом, владыка успел выпотрошить все остальные и ныне аккуратно вырезал из мужчины филейную часть.

— Замариновать — и на щит, — «пояснил» жеребец, заметив обалделый взгляд ученика. Ясности данная информация, естественно, отнюдь не прибавила, а потому юноша поспешил углубиться в вопрос. — Эти уроды склонны проявлять воистину удивительную и редкую даже для вашего вида глупость — искренне считать себя обладателями небесной красы и грации.

Бывший школяр с немалым сомнением вгляделся в развороченное лицо с вырванными клыками и выдавленными глазами — то есть, как бы поздно производить оценку физических достоинств. Впрочем, насколько ему помнится, нападавший и до «обработки» привлекательностью отнюдь не блистал. Хотя конечно о вкусах не спорят.

Тем не менее...

— Простите, но это никак не объясняет, чего ради вы...- пара мгновений на поиск подходящей формулировки. — Освобождаете оного противника от нижнего бюста.

Повелитель мигнул, видимо чисто по физиологическим причинам не вполне поняв последний термин, и какое-то время переводил сощурившийся взгляд с предмета обсуждения на собеседника, по итогам раздраженно всхрапнув:

— Напридумывают же...- резкий рывок. Таз с громким чавком покинул отпущенные ему природой пределы, унеся с собой парочку не пожелавших покинуть старого друга позвонков. — Один из самых надежных способов замочить дохлого колдуна — это отрубить ему голову и приложить ее к заду, дабы он, взглянув тем самым в бездну, позволил бездне наконец утянуть себя за собой, — наглядная демонстрация всего действа. — Так сказать, культурный шок. Ну и поскольку прогресс не стоит на месте, продвинутые охотники на упырей давно уж стали использовать сию маленькую особенность проклятых мертвяков в качестве основной ударной силы, помещая средоточие их слабостей себе на щиты.

Рыцарю понадобилось несколько минут на переход от проблемы «зачем заставлять ослепленный труп куда-то смотреть» к анализу описанной методики борьбы с нечистью. К вящему изумлению, почти сразу обнаружив в ней, мягко говоря, сомнительное место:

— Пардон, но ведь это же очевидно и безусловно не их...- неопределенное помахивание ладонью, -...орган. С чего им бояться-то?

— Даже мертвые лысые медведи и им подобные склонны отождествлять себя друг с другом и создавать тем самым некую общность, — отозвался вырывающий бедолаге ногти на ногах сюзерен. — А потому лицезрение далекого от совершенства филе своего собрата в любом случае без последствий не останется.

Убедительно. Но всё же не совсем — некое таинственное беспокойство продолжало бурить юноше мозг, а взгляд сам собой сосредоточился на оставленной «слегка обтечь» части тела, по счастью изъятой прямо в штанах. Озарение, в полном соответствии с традицией, пришло внезапно:

— А каким образом они узнают, кому принадлежал...- тьфу ты, да сколько можно! — «щитовое украшение»?

— Маленький человечек может назвать иную причину для подобной модификации обмундирования? — неодобрительно зыркнул владыка, вырезая нечто из вскрытой черепной коробки. — Ну и извращенцы же вы...

— Нет! — резко и решительно отверг подозрения воин Христов, сбрасывая не замедлившие родится в разуме нечистые образы обратно в бурное море воображения. — Ведь мы его продадим, так? Следовательно, почему бы банально не вскрыть ближайшую могилу и нацепить на броню случайный...- досадливый рык. — Вы поняли!

Сюзерен аж отвлекся от разделки тела и обратил к собеседнику тяжелый недовольный взгляд доминиканца, вернувшегося в родной монастырь после долгого паломничества и обнаружившего внутри лавку еврейского менялы:

— Вася пал жертвой дурного хаотического влияния, — после долгого молчания вынес он приговор. — В какого же пройдоху тебя превратила эта ушастая тварь: это ж додуматься надо — крупы подделывать! Дожилися! — измазанное копыто звонко ударило в маску. — По счастью, упыри не настолько еще отпали от Порядка и помнят про такую замечательную вещь как Общественный Договор, да и помимо того банально уважают себя и своих оппонентов. В конце концов: ну каким идиотом надо быть, чтобы взять и нацепить себе на щит...- пауза, за время которой блуждавший где-то у земли взор властелина вернулся на вассала. Правое веко медленно поднялось. — Впрочем, последний вопрос снимается. Человечку же рекомендуется впредь не судить окружающих по себе.

В неизвестно который раз ощущающий себя внезапно облитым грязью потенциальный дворянин почел за лучшее более не тревожить опять разочаровавшегося в нем спасителя — а там и более-менее приведший себя в порядок Фауст несмотря на неуверенные возражения в стиле «пойдем их сокровища поищем» сотворил портал до торгового поста.

-
— Дыра, милая Дыра, — с непередаваемым унынием поприветствовал их дом владыка, прервав дочь на полуслове. — Как же ты меня достала...так чего говорила-то?

Успевшая донести до окружающих ощущение вздернувшихся бровей балахонница нахмурилась, тихонько вздохнула и без всяких приветственных излишеств повторила главное:

— Нам удалось расконсервировать ваш кабинет, уважаемый мистер Понт.

— Неужели? — без всякого энтузиазма уточнил смотрящий в пол жеребец. — После двух долбанных месяцев вам наконец удалось взять и...- усталый стон прервал долженствующую видимо обидеть Фаль скабрезную фразу. — Короче, контур не повредили? Заходить можно свободно?

— Да, — чуть склонился капюшон. — Будут ли распоряжения по транспортировке и хранению...

— Нет! — полупустой мешок полетел вдаль едва не задев успевшую уклониться девушку. — Ничего у нас нет! Твои клиенты — нищие, камни — поддельные, а мои подчиненные — идиоты!

— Понятно, — окончательно заморозилась поначалу аж порадовавшая вернувшихся добытчиков кучкой эмоций дама. — Вероятно в следующий раз вам стоит лично произвести оценку предполагаемой награды, прежде…

— Естественно я проверил — натуральные оплодотворенные и со всех сторон качественные яйца василиска, — отозвался окончательно скатившийся в полнейшее уныние ангел смерти, проходя мимо собеседницы.- Даже оставшуюся пару в обмен на потроха выцарапал. А потом эта скотина, — неопределенный взмах хвостом в сторону работников, — всех их сожрала!

Буквально сочащееся бессильной злобой зловещее скрежетание зубами. Подчиненные поспешно отодвинулись подальше от стремительно удлиняющейся и на глазах покрывающейся лишними острыми деталями тени. По счастью, непонятно откуда взявшийся последний запал иссяк весьма быстро.

— Так понимаю, кому-то требуется срочная медицинская помощь, — возобновила беседу девушка, отворачиваясь от с тоскливым видом восходящего по ступеням «родителя», и видимо по привычке обращая капюшон к рыцарю. — Кому?

Тот с легким недоумением оглянулся на своих боевых товарищей, затем глянул на себя...в общем, вопрос действительно имеет право на существование как минимум вследствие их полнейшей и очевиднейшей голодранности и чудовищного слоя грязи — до «стухания» владыка успел славно их погонять.

— Я более-менее в порядке, — почти честно ответил Бест, вопреки требованиям ноющей спины вытягиваясь перед дамой по струнке. — Фауст просто обкурился...- ...и уже спит у стены. Но это к делу не относится.

Юноша неуверенно приподнял успевшего сползти на пол третьего члена группы.

Фаль возвела очи горе и без лишних разговоров села на корточки перед застывшим в момент жесточайшего спазма животом старика. Белоснежные пальцы с красиво разрисованными синевой и золотом ногтями (работа Ви) заскользили по желтой коже в быстром и ярком танце, сопровождавшимся крошечными молниями.

— Чувствуешь мои шарики? — с обычной совершенно безумной жизнерадостностью и четко прослеживаемой гордостью просипела жертва обжорства. — Как камень! Такого пресса и сам Зевс себе не нажрет!

— Он до сих пор жив, — сыграла дама в очевидность, поднимаясь. — И что еще удивительнее, находиться в данном состоянии уже...- заминка.

— Часа три, — поспешил на помощь представительнице прекрасного пола потихоньку возвращающийся в нормальное состояние потенциальный дворянин.

— То есть спешить в любом случае некуда, — подвела она закономерный итог. — Отнесите в госпиталь. В случае обострения...- снова показавшаяся из рукава изящная ладонь сделала приглашающий жест.

— Влить внутрь красную склянку, — на автомате пробормотал таки выдрессированный парень, получив в качестве награды удовлетворенный кивок:

— Действуйте, — элегантный и весьма компактный разворот на месте — и «ангел» с привычным тихим звяканьем отправился следом за владыкой.

Уже собравшийся кинуться исполнять былой студент в последний миг опомнился и затратил лишние пару минут на оттаскивание Фауста в сторону от прохода и организации узнику слабости минимальных удобств — всё же они боевые товарищи. Тем более златокожий не возражал: маги вообще практически сразу по знакомству сумели найти общий язык и за прошедшее время их дружба успела окрепнуть в нечто подобное бестовой службы своему соверену. Впрочем, насколько можно судить для волшебников в принципе свойственно образовывать пары ученик-мастер...

— У тебя приступ доматотропии! — вдруг схватил его за подбородок поднятый на руки старичок. — Ты превращаешься! Срочно укуси меня за ухо!

— Я банально краснею! — вырвался оруженосец. — Вспомнилось тут, что Ви сказала по поводу вашего...- «симптомы» стали еше явственне. — Короче никакое это не заболевание! И чем бы мне помогло ваше ухо?

— Всегда мечтал быть съеденным томатом, — аж пустил псих слезу. — Это было бы справедливое возмездие за всех необъезженных мной пони.

Он всхлипнул, обхватил носильщика за шею и начал тереться о его щеку морщинистой лысиной. В общем, типичный Фис. И пусть во всей сцене присутствовало нечто удивительно трогательное, рыцарь тем не менее поставил мысленную пометку напротив идеи в будущем таскать сие чудо исключительно на плече.

К счастью, идти не далеко: принц сразу приказал организовать «медицинскую станцию» на минимально возможном расстоянии от входа, при этом специально указав на необходимость наличия прочных дверей и отнюдь не тканевых стен. В итоге с позволения сказать «госпиталь» — три узких койки, стеллаж с разноцветными бутылочками и порошками, а также целый стол алхимического оборудования обставленный со всех сторон батареями реагентов — разместился в пережившем буйство Нилессии кабинете, выгнав собственно руководителя их маленького отряда работать и спать на склад органов.

Говоря откровенно, вышло довольно уютно: Бест аж завел привычку чуть только появится свободная минутка приходить сюда, дабы спрятаться среди этих явственно пахнущих консервантом ящиков с книгой и каким выданным Фаль заковыристым атласом. Порой даже без них — помечтать о кажущейся ныне совершенно нереальной, фантастичной и подозрительно размытой «нормальной жизни».

Сюда бы еще сена, да поароматней, молока парного, овощей...о сколько бы он сейчас отдал за самую обыкновенную морковь! И сельдерей!

— Брю-юква, — вырвался сладострастный стон, а стремительно наполняющийся слюнями рот начал как из самострела выплевывать названия запретных плодов. — Яблоки, груши, арбузы, укроп, вишня, картофель, О-ГУР-ЦЫЫЫ!

Как оно обычно и бывает с истинно верными детьми Церкви, погружение в греховные мысли о плотском насыщении своевременно прервались ангелом-хранителем, воспользовавшимся для сего богоугодного дела выставленной посередь прохода табуреткой. Краткий возглас, раздраженное шипение от особо яростной вследствие неожиданности боли, за которым последовало шумное падение вместе с драгоценным грузом на ближайшую кровать.

И тишина.

Недолгая, естественно:

— Власть пони! — вскинутый сухонький кулачок едва не попал в и без того саднящий от общения с каменным животом лоб. — И котяточкам!

Потолок над ними расцвел довольной усатой мордой на фоне хвостатого персика.

Комментарии излишни — а потому потенциальный дворянин лишь слегка отодвинул товарища от края, подложил ему под голову подушечку и сел на близстоящий стул, начав в ожидании начальства заполнять предусмотрительно лежащий на краю стола бланк отчета о проведенном задании. Несмотря ни на какие жизненные коллизии не желающий экономить свои силы и чужие нервы волшебник тут же завел привычную шарманку неприличных ветеринарных анекдотов...

-
— Теперь всё ясно, — подняла капюшон от стола девушка. — Благодарю за подробное описание — оно поможет нашей компании в будущем избежать подобных недочетов.

— Думаете? — не смог удержаться от скептического хмыканья рыцарь, просыпаясь и вновь начиная сбор сил.

— Разумеется, — лист отправился в единственный лишь самую малость заполненный своими более ранними братьями ящик стола. — Иначе чего ради вас заставляют их писать?

— Резонно, — склонил юношу голову набок.

Комната погрузилась в непродолжительное молчание.

— Вы в курсе, что ваше присутствие во время проверки документации не требуется, — откинулась дама на спинку стула, складывая руки у груди. — Следовательно, в данный момент имеет место либо мечтательная прострация, либо некая не названная пока нужда. И поскольку с первым администратор ничем не может вам помочь, предпочту счесть причиной аномалии второй вариант. Это по поводу домашнего задания?

— Не-ет, — протянул бывший студент и, видя неизбежность наступления мгновения Истины, выдохнул. — Видите ли, во время последней...операции...произошло одно наипрескорбнейшее событие, едва не оставившее вашего благородного и исполненного всяческой добродетели отца без его вернейшего слуги...

— Вас соблазнила мавка, — без промаха ткнула собеседница в больное место. — Не беспокойтесь: то есть ожидаемый результат для вашего вида — и тем более возраста. Нет нужды стыдиться.

— Простите, есть, — склонил лицо к полу дабы спрятать глаза парень. — Ибо говорящий сие, будучи представителем лучших из людей, носителем величайшей чести и стражем главнейших из дарованных людям достоинств не имеет права на проявление подобных слабостей, порочащих самое носимое им в снизошедшем с Небес рыцарстве имя.

— Не могу сказать, будто вижу связь между идентификатором «Бестолочь» и защитой от очарования, — спустя пару минут раздумья заметила слегка оживившаяся Фаль. — Так или иначе: чем я могу вам помочь?

Итак, вот оно. О святой Георгий, покровитель следующих твоим путем, помоги пережить надвигающуюся бурю — ибо ради вящей славы Божией вызывается она на мою голову.

Вдох, выдох, покатились:

— Понимаете ли, на обратном пути к нашим соратникам ваш почтенный батюшка изволил милосердно поделится со мной одним заслуживающим всяческого внимания методом, теоретически способным в будущем оградить...- громкость всё падала и падала, пока обращение не превратилось в нечто совершенно неразборчивое.

Естественно, слушательница не стала этого терпеть:

— Позвольте угадать: кастрация? — юноша поперхнулся и в голосе собеседницы мелькнула смешинка. — Мистер Понт всем ее рекомендует. Мол в случае удаления вашего первичного органа принятия решений существует шанс таки включить пользуемый истинно-разумными видами...

— Можно на вас посмотреть? — выпалил былой школяр, инстинктивно группируясь.

Недоуменное молчание и ощущение поднимающихся бровей.

— В смысле, без балахона? — несколько секунд на осознание просьбы, после которой атмосфера начала стремительно накаляться. Потенциальный дворянин затараторил. — Ну то есть в естест...обыч...нормальном виде! Понимаете ли, в числе прочих путей повышения устойчивости к таким чарам его высочество упомянул возможность вызова в момент воздействия образа превосходящей нападающую...

— Поняла, — властно взмахнула рукой переставшая угрожающе надуваться собеседница.

— Вариант малопродуктивный, однако в вашем случае выбирать не приходится — вот только почему данная петиция обращена именно ко мне?

Теперь пришла очередь ученика терять дар речи от удивления и искать подвох. Впрочем, честность так и так лучшая политика:

— Ну...вы очень красивая?

Исполненный скепсиса невидимый взгляд:

— А разве не резоннее будет попросить о вдохновении леди Ви? У вас же вроде сложилось определенного рода...- рука приподнялась и провернулась в воздухе, видимо пытаясь ухватить верное слово. — Взаимопонимание?

— Пардон? — чей-то беседа куда-то не туда идет.

Фаль немного поерзала на стуле — явный признак сильнейшего беспокойства и ощущения себя не в своей тарелке:

— Прошу прощения: личная жизнь сотрудников очевидно находится вне моей компетенции. Тем не менее даже в случае неверности дошедших до меня сведений, хочу напомнить, что вам уже доводилось лицезреть администратора в ее, с позволения сказать, «стандартном» состоянии...- она вдруг дернула капюшоном и продолжила с неожиданно прорезавшейся скабрезностью. — Но паладин о том естественно то ли забыл, то ли вовсе глядел тогда в другую сторону. Да и какая разница? В конце концов, единственно важный вопрос лежит в совершенно иной плоскости, — саркатисчное хмыканье и завершение фразы натужно-официальным тоном, — демонстрация моих телес повысит вашу производительность?

— Эээээ...- кажется буря таки накроет. Однако рыцари не отступают. — Да?

— Великолепно, — она рывком встала, отошла от стола на пару шагов, провернулась вокруг своей оси...

И мир стал другим. Засиял красотой и расцвел великолепием. Наполнился чем-то настолько невообразимо прекрасным, что по телу побежала дрожь. Вот только на сей раз парень не имеет права ограничиться лишь этим ощущением чуда и прикосновения к Небесам. Он должен УВИДЕТЬ ее — и запомнить.

Как там говорил владыка? Структурирование. Разбиение на элементарные аспекты. Разнесение их на расстояние и разглядывание по отдельности. «Ничто не прельстиво само по себе».

Итак, одежда. Кожанка-многокарманница, наподобие носимой Понтом, со множеством свисающих с нее элегантных серебряных цепочек (некоторые — с вкраплением крохотных разноцветных камешков) формирующих спиралевидные узоры. Штаны простые, темно-коричневые. Сапожки пошиты точно по ноге, замшевые, с черными пластинами на подошве. На запястьях браслеты, на шее по большей части закрытое одеждой колье.

Тут небожительница расправила крылья, по сути заполнив собой всё пространство крохотной каморки до потолка и в стороны. В анализе потребовалось сделать перерыв на преодоление новой волны эстетического экстаза и ощущения всматривания в солнце.

Кожа. Чистая — ни родинок, ни родимых пятен, ни, упаси Боже, следов прыщей или оспы. Не белоснежная? Подождите-ка, но ведь буквально полчаса назад...стоп. «Живи мгновением — ибо ни до ни после него ничто объективно (ритуальное ха-ха) не существует». Короче, никак не алебастр — скорее спелые золотистые оливки.

Стоявшая со склоненной к полу головой и сцепленными у пояса руками дама вздохнула и подняла лицо. Веки опущены, губы плотно сжаты — однако эффект и без того, мягко говоря, внушительный.

Вдох-выдох. Воскрешение в памяти наискучнейших вещей вроде стражи и полировки доспехов. Поехали дальше.

Скулы высокие, подбородок заостренный, носик соразмерный и самую капельку курносый...

Улыбка. Без сердца, скорее даже вымученная, однако всё равно подобная вознесенному над его планом топору палача. Тем не менее, паладин не имеет права сдаваться: он должен выдержать и этот удар, перевести дыхание и вновь...

Вот только в этот раз Фаль не дала ему отдыха — сияющие глаза открылись и подобно таранному удару бросили рыцаря на колени. По щекам побежали слезы.

— Надеюсь, этого вам хватит? — неожиданно вторгся в восхождение к пику режущий, недовольный, звучащий не то оскорбленно, не то обиженно голос. — Или для достижения нужного результата необходимо большее раскрытие темы?

Вопросы подействовали на юношу удивительно отрезвляюще аж даровав силы отвернуться:

— Простите, о восхитительная госпожа, если этот недостойный и взгляда смертный презрел дозволенный ему по великой вашей милости предел.

— Не стоит извиняться, — по тону определенно можно сказать, что очень даже стоит. — В конце концов, маленький человечек всего-навсего делает то, для чего меня и производили, — как-то прежде не слышанные в дневном варианте нотки ненависти. — Вернее, перерабатывали. И судя по повторяющейся от раза к разу реакции мужских и не только особей, цель успешно достигнута — я ведь кажусь вам прекрасной, не так ли?

— Невыразимо, — глухо отозвался чующий приближающиеся шипы Бест.

— Следовательно, затраты хотя бы в малой части окупились, — неожиданно грустно вздохнула собеседница и почти жалобно попросила. — Можно вернуться в обычное состояние?

— Разумеется! — вскинулся аж покрасневший из-за собственной неловкости парень. — Конечно! Простите...

Сияние за спиной потухло в тот же миг и комната из Залов Солнца вновь превратилась в унылую и тусклую подземную дыру, бледно освещаемую не пойми чем.

— Мне не очень комфортно в естественном виде, — тихо пояснила девушка. — Если захотите повтора, не стесняйтесь обращаться к моей второй половине — она напротив очень любит подобный эксгибиоционизм, — невеселый смешок и возвращение к холодному официозу. — Это всё или вы нуждаетесь в еще какой помощи?

Господь свидетель: Бест очень хотел сказать «всё» и слинять. Сознание разумеется тут же стало подкидывать один за другим веские доводы вроде необходимости в осмыслении и закреплении полученных знаний и так далее. Однако рыцари от задуманного не отступают и идя путем Спасителя следуют предначертанному до конца.

— У вашего покорного слуги есть еще одна, всемеро более дерзкая и дерзновенная мольба, — он медленно обошел стол, дабы между ними ничего не стояло, и опустился на одно колено. — О великолепная, добродетельная и благословенная Парсифаль, дочь...

— Это мужское имя, — поморщилась дама под капюшоном.

— Вас нарек им ваш достойный отец — а значит оно прежде и более всего ваше имя, — насколько возможно четко отозвался раздосадованный помехой потенциальный дворянин.

— От незнания, — она нервно сцепила ладони. — Или безразличия.

— Прекрасная госпожа! — взмолился и без того с великим трудом находящий мужество продолжать Бест. — Призрите ли вы со снизошедших на вас по праву вершин на копошащегося в грязи ничтожного червя, ослепленного и пораженного в самое сердце вашей несравненной красой и величием, и снизойдете ли до дарования ему великой чести наречь вас его Дамой — живым и одухотворенным воплощением всего святого и правильного? Ибо видит Творец, архангелы и все блаженные: нет в сем мире никого более достойного всех и всяческих подвигов, прославлений и...

— С ума сошел, — вдруг как-то искореженно прервала вновь раскочегарившегося бывшего студента девушка и, железной хваткой схватив рыцаря за плечо, без особых усилий подтянула его вплотную, зашипев — Хоть понимаешь, несчастный ты невежда, ЧТО я такое?

— Ээээм...спустившийся с Небес ангел? — высказал очевидную догадку надо сказать слегка испугавшийся рыцарь.

— Бестолочь! — с чисто понтовским страдальческим выражением ударила Фаль себя в лицо, отпуская жертву. Какое-то время помолчала, видимо приводя мысли в порядок, а затем с алмазной твердостью ответила. — Нет. Просто нет, — боявшийся до того и пошевелиться былой школяр попытался встать, что по какой-то неведомой причине было воспринято серьезно выбившейся из привычной безразличной роли красавицей весьма превратно. — И не уговаривай меня! НЕТ! — девушка отскочила от него, будто паладин покусился на ее жизнь. — Больше никогда об этом не говорим! Если так уж хочешь — иди к отцу, с ним спорь! Точка. Оставь меня.

Вопреки приказу, не дождавшаяся ответа собеседница с обычным своим почти невозможным с учетом балахона до пят проворством покинула комнату, оставив никак не ожидавшего подобного результата потенциального дворянина стоять с так и не успевшими воплотиться в слова мыслями в голове и полнейшим непониманием в глазах.

-
— ФИ-ФАЙ-ФА-ФУ! — внезапно разнесся по погруженному в полутьму кабинету громогласный рык. — Уж не безмозглым ли духом пахнет?! Впрочем, кто еще посмеет побеспоить Убийцу Надежды в столь поздний час?

Нехороший смех — и рявк:

— Стоять, не шевелится! — до того с совершенно расслабленным видом валявшийся в обширном и слегка заплесневелом кресле-кровати повелитель резко повернул стоявшее напротив него ростовое зеркало отражающей стороной к посетителю.

Где-то с полминуты ничего не происходило: то есть ни собственно Беста, ни хотя бы гарнитуры таинственная и очевидно не являющаяся обыкновенным стеклом хреновина не отображала. А затем в центре зажглась яркая точка, быстро выросшая до крохотного, однако вполне различимого пятна — кружащейся воронки из нескольких цветов от желтого до красного. Она то увеличивалась, то вновь сужалась и совсем скоро неосознанно начавший всматриваться в нее юноша заметил, что его собственное дыхание с чего-то подстроилось под эту...

— Ф-фер! — потенциальный дворянин отпрыгнул от неожиданности — выглядевшая вполне мирно клякса без предупреждения со взрывной скоростью выросла в пару десятков раз. Однако никаких чудищ в кабинет после этого не полезло, а потому мысленно обругавшему себя за трусость воину Христову не оставалось ничего иного, как только со всей возможной небрежностью поинтересоваться у господина назначением данного объекта.

— Зерцало Судьбы, — охотно отозвался вставший немного сбоку от вассала конь. — И у тебя дикий портал. Я разочарован.

— Чем же? — с облегчением выдохнул Бест, неспешно садясь на указанный свободным копытом стул.

— Невыразительно, блекло и больно неопределенно, — с той же неожиданной после дневного фиаско спокойной доброжелательностью произнес владыка, вернувшись на кресло. — Впрочем и ничего особо плохо тоже нет. Для себя пожалуй возьму толкование, что моему маленькому человечку предстоит всю жизнь отправляться куда он не хочет и иными путями делать шаги в неизвестность.

— Участь настоящего рыцаря, — помимо воли восхитился слабо осознающий действительность парень. — А у вас чего?

— Она, — изменившимся в неясную сторону голосом отозвался великий бандит, указывая на вновь повернутую в стандартное положение поверхность. — Всегда она.

Увы, с места для гостей «отражения» не разобрать, а потому заинтригованный ученик не поленился подняться и обойти стол.

С той стороны мистической глади на соверена и слугу смотрела некая очень необычная лошадь, всю странность которой с ходу и не осмыслить. А потому пойдем по порядку.

Итак, с позволения сказать, кобыла (хотя если размеры переданы правильно, то скорее уж кобылка) насыщенно черного, прямо-таки смоляного цвета в покрытых затейливыми узорами роскошных доспехах, чья практичность, мягко говоря, находится под большим вопросом: даже по идее абсолютно необходимая кираса на груди очевидно сделана спустя рукава — во время наскока копье может и не пробьет, но соскользнет в половине случаев оторвав несчастной животине ногу — а уж частично не защищенный безобразно тощий живот вовсе ни в какие ворота не лезет. Но это цветочки. Роль мелких ягодок в данном персонаже отводилась небольшому кривому рогу, вызывающе торчащему из середины лба, и полупрозрачным а-ля бабочкам крыльям на спине.

Крупными же плодами определенно являлись дырки. Самые настоящие дырки, ничуть не кровоточащие и выглядящие совершенно естественными отверстия, разбросанные по телу там и сям. Разной величины, однако вроде ни одного больше мелкого яблока не сыскать. Сквозь пару крупнейших ему удалось разглядеть фон.

Ну и королевой грядки тут выступает ничто иное, как выражение лица, целиком — от полуприкрытых век до клыкастой улыбки — буквально сочащееся сладостным и очень-очень нехорошим предвкушением. Направление же и четкая фокусировка взгляда волей-неволей возбуждали сомнения в односторонности зрительного контакта.

— Что это? — вздрогнул машинально отступивший вбок парень.

— Моя смерть, — со ставшим чуть более понятным чуждым выражением произнес немигающе смотрящий и слегка улыбающийся в ответ зазеркальной твари жеребец. — Бич, рок, разрушительница планов и сокрушительница замыслов, убивавшая меня чаще, нежели ты способен себе представить. Малая соломинка, сокрушавшая хребты и гибель, настигавшая драконов, гигантов и морских чудищ, против коих оказывались бессильны и величайшие герои затронутых мной миров, — эти воспоминания кажется доставляют его высочеству некое извращенное удовольствие. — Само воплощение предательства, обретшее плоть в виде некогда взращенной Первым на груди змеи — величайшее разочарование и несносимое бремя, достигавшее своих целей и спустя годы после собственной казни, — краткий смешок. — Моя судьба.

Черно-фиолетовый взгляд скосился в сторону на всякий случай отодвинувшегося немного дальше вассала:

— Но не здесь, — шепотом завершил объяснение монстр, расплываясь в сумасшедшем оскале. — А значит, земной пони еще имеет шанс довести начертанное до конца.

— Что? — больше для разрядки ситуации уточнил тихо вернувшийся на свое место потенциальный дворянин.

— Разуй глаза, — вальяжно обвел комнату копытом властелин. — В конце концов, скрываются пусть трусы.

Подмастерье немедленно последовал начальственному указанию — и внезапно обнаружил ранее сочтенные за кривой орнамент письмена, покрывавшие фактически все стены и потолок кабинета. Почерк фирменный, понтовый: человеческое существо физически не способно писать одновременно настолько криво и понятно. Итак, попытаемся разобрать...

— Подмять подкотельный рынок — по возможности с минимальной кровью? — не удержавшись, вслух зачитал таки несмотря ни на что удивленный рыцарь, скользя вниз вдоль косяка. — Завалить Зубчатого — север Улья не выдержит двоих. Втереться в доверие к лейтенантам Зубчатого, найти стратегические узлы. Наладить контакт с Зубчатым — его мясо на отлично сойдет для диверсий в тылу шлюховых.

— Какой смысл читать всякое старье? — не переставая вглядываться в личную бездну хмыкнул великий бандит. — Оно ж не зря зачеркнуто, не правда ли? И пусть даже теперь нам вероятно придется начинать всё с начала, тебя ведь интересуют отнюдь не сами ступеньки, но куда они ведут. На противоположной стороне.

— Воспользоваться обретенным средством для блокирования попыток Леди воспрепятствовать захвату городского Совета? — уже с ужасом прочел послушно переместившийся к дальней части комнаты бывший школяр. — По возможности поглотить ее, в случае отсутствия таковой — уничтожить. Подобная сущность в тылу недопустима.

Дальше великий план загораживал могучий несгораемый шкаф со множеством отделений.

— Лови! — не дожидаясь просьбы стукнулся в спину маленький червленный ключ. — Ты ведь хочешь узнать, насколько на самом деле глубоки мои амбиции.

Самая нижняя дверца раскрылась с едва слышным треньканием и маленькой зеленой вспышкой. Внутри лежали пара тонких папок, кучка металлических безделушек и небольшой трещащий грушеобразный артефакт, в мигающем свете которого потенциальный дворянин узрел завершающие штрихи воистину наипретенцезионнейшего из замыслов:

Употребить Ао, возможно соглашение о слиянии при сохранении личности.

Встретиться наконец с Супрематом и потребовать у него исполнения нашей мечты.

В случае очередного отказа — завалить Супремата.

Три больших знака вопроса.

Съесть шоколадку.

— Почему последняя строка уже зачеркнута? — не сдержался парень, оборачиваясь.

— Ну так всё же продумано! — с изрядной долей самодовольства отозвался жующий владыка, хрустя оберткой.

— А насчет Леди? — сразу решил разобраться и со вторым порожком не решающийся до того оценить собственно здание потенциальный дворянин.

— Там до недавнего времени всё опиралось на чистые фантазии и обычную логику — что кстати по сути одно и то же, — из дальнего ящика стола вынырнула потрепанная книжица. — Теперь же благодаря нашей маленькой, устроенной моей чудовищной дочуркой, прогулке у меня появилась какая-никакая, а зацепка, — грустный вздох — и дневник павшего атара вернулся обратно. — Впрочем, и без учета шифра, проверок и собственно поиска сего таинственного приспособления это великое дело в данный момент ну очень от нас далеко — нынче у организации даже еды максимум на три недели хватит, да и то при условии непропития ушастой выделенных на закупку провианта средств — всё ж таки при такой бестии даже “глазку” доверять всецело не стоит. Короче, не до жиру.

Познав таким образом малое, мешавшее осознанию великого, бывший школяр посвятил все силы осмыслению открывшихся перед ним внушительных горизонтов, по окончанию коего у него вопреки ожиданиям появился лишь один-единственный вопрос:

— Ваше...то есть, Мистер Понт, — соскребя всё имеющееся уважение и смирение начал подмастерье. И внезапно решил не заморачиваться на уже сформированный в его голове длинный и полный безопасных бухточек путь, выразившись прямо. — Вы серьезно?

— Целься в солнце — дабы и в случае промаха оказаться среди звезд, — нравоучительно отозвался конь-людоед. — Кстати чего это у тебя там мигает?

Задумавшийся парень не глядя цапнул грушу и продемонстрировал ее спасителю.

— Аааа, это старье, — после краткого периода щуренья на свет с досадой протянул конь, махнув затем копытом. — Фер, не вовремя он это затеял, ох не вовремя...ну да чего поделать. Сунь обратно — нам нынче не до пробуждения очередного Великого Зла.

Вовсю размышлявший над истинной ценностью прозвучавшим ранее весьма внушительным высказыванием ученик мигнул и резко осадил коней:

— Простите?

— Конкуренция говорю большая: они ведь сейчас косяками попрут, — досадливый клац зубами. — Так и сяк не выдюжим. Да и не готовы.

— Чего? С кем? Куда...- Бест потряс головой, посчитал до десяти и чуть подрагивающим голосом попытался разгрести внезапно свалившийся на него клад знаний. — Что за Великое Зло?

— Я ж говорю: не волнуйся, не до него нам нынче, — жеребец посмотрел в умоляющие глаза подчиненного, вздохнул и таки опустился до объяснений. — Помнишь как-то вроде рассказывал об их дохлости Аоскаре, зарезанном нашей любимой Леди? — юноша честно замотал туда-сюда головой. — В общем замочила и замочила — туда и дорога паразитам — однако порталами-то пользоваться, да и вообще шляться туда-сюда народ ни капли не перестал. Вот из их остаточной веры и сформировалась какая-то не то тень, не то куколка, не то вовсе воплощенное бессознательное немерянной мощи, вовремя перехваченное и после того хрен знает сколько томившееся под Сигилом.

Владыка почесал подбородок, поправил маску и добавил:

— Ну в общем оно с какого-то бодуна проснулось. Всякие пророчества, знаки и прочий хлам естественно прилагаются — однако как и сказано прежде, нам с того ни тепло ни холодно.

— Но как же! — возопил нащупавший твердую почву под ногами воин Христов, поспешно поднимаясь с пола. — Как же наш долг!

— Какой долг?! — с оскорбительной искренностью изумился собеседник.

— Карать негодных, споспешествовать честным, выпрямлять кривду, помогать сирым, охранять честь девиц, оказывать покровительство вдовицам, служить опорою замужним и все прочее в этом роде, входящее в круг обязанностей ордена странствующего рыцарства! — неожиданно четко вспомнил бывший школяр. — Разве в принципе возможно в столь чрезвычайных обстоятельствах допустить хотя бы промедление...

— Тихо! — рявкнул оправившийся от шока властелин.

Верный вассал немедленно заткнулся и вытянулся по струнке — всё-таки сперва Учитель, а затем Дит с Фаль успели славно его выдрессировать.

— Маленький человечек видимо до сих пор не понял фундаментальных основ нашего мироздания, — спокойно и ровно начал ангел смерти. — Проблема не в том, что без нас некому будет завалить несчастную тварь, а напротив — охотников будет банально чересчур много, — тьма между паладином и лампой на столе сгустилась, на мгновение вовсе отрезав их друг от друга, а затем сложилась в своеобразные формочки для света, подозрительно смахивающие на математические формулы. — В простейшем изложении теорема выглядит следующим образом: Великое зло равно артефакты, принцессы, золото и прочие материальные ценности, в итоге формирующие общность «добыча». Причем не просто абы какая, но достаточную для создания критической бабломассы, коя как известно шутя искажает реальность в самом неожиданном направлении и неизменно приводит к выпадению героических осадков, — театр теней наоборот схлопнулся и изобразил падающих будто капли дождя рыцарей. — Так что будь лапой: положи индикатор на место и сообщи изначальную причину своего визита.

— И тысячелетия не прошло! — вдруг раздался облегченный выдох из угла. — Уж думала не дождусь за всей этой ерундой.

На сцену не без грации вплыла ранее принятая рыцарем за манекен или накрытую тканью статую Фаль: балахон наполовину раскрыт, капюшон небрежно наброшен на затылок, а лицо во всех смыслах светится почему-то вызывающей у него немалые опасения радостью:

— Короче, папочка, я согласная! — озорное подмигивание в сторону парня. — Можешь благословлять — всё равно уже ничего не исправить!

Несколько секунд ничего не происходило — жеребец переваривал весть. А затем заливавший кабинет липкий полумрак вновь сгустился, правда отнюдь не в виде безобидных формул и не перед столом. Паладину резко стало очень-очень больно жить на свете. По счастью, выжимали его считанные мгновение:

— Спокойствие, только спокойствие, — чуть дрожащим голосом приказал себе великий бандит, ослабляя хватку и откидываясь на спинку кресла. — В конце концов, мы достаточно долго общаемся, чтобы позволить себе роскошь сомнения — особенно учитывая твою «особенную стать», — неверный смешок и внезапно засверкавший алмазной твердостью вопрос. — ЧТО уже не исправить?

— Игрушку! — с теми же игривыми детскими нотками отозвалась причина пытки. — И без того слабые мозги окончательно пришли в негодность под излучением моей красы!

— Конкретней! — снова стала сжимать бедолагу тьма.

— Человечек в кои-то веки по достоинству оценил реализованный во мне образ идеальной шлюхи и попросил меня стать его Дамой Сердца — то есть музой, источником вдохновения и вообще воплощением всего доброго и светлого что только есть в мире, — заливистый смех, быстро поддержанный увесистым ржанием под которое несчастного рыцаря пусть не смертельно, но таки весьма ощутимо плющило и растягивало во все стороны

— Ох, несчастная ты зверушка, — более-менее придя в себя произнес великий бандит, отпуская несчастную жертву. — Да еще и очевидно до сих пр не понявшая с какой тварью общается.

— Да куда ему, — неосторожно прислонилась к едва стоящему на ногах потенциальному дворянину дама. — Как-никак на сей раз вам, батенька, удалось нарыть воистину фееричный экземпляр.

Бест вдруг ощутил неизвестной природы касание к своему лицу — небольшое по площади, теплое и кожистое. Подбородок, щеки, шея, скулы...и тут оно попало в фокус.

Сердечко. Классическое геральдическое, хоть и не розовое. На длинном-длинном тонком шнуре, теряющемся в штанах использующей его в качестве подпорки прелестницы.

— Знаю о чем думаешь! — весело фыркнул мистер Понт, поправляя сбившиеся подушки. — Но нет: она не суккуб, а нечто еще более отвратительное, сколь бы удивительным данное утверждение не выглядело.

— Кто бы говорил! — в тон ему отозвалась красавица, с совершенно недопустимой для благородной дамы фамильярностью обнимая ощущающего себя частью фона бывшего школяра за плечи.

— Ты в лапах дэвлола — очень странного и по идее по целому ряду причин принципиально не долженствующего существовать гибрида Дэва, вероятнее всего, астрального, и Йоклола — модифицированного газообразного варианта помянутых выше суккубов, коий резонно и оправданно ненавидят буквально все остальные жители Нижних и Верхних планов, — исполненная болезненной гордости улыбка. — Кстати именно для сокрытия этой части наследия еще в самую раннюю операцию попросил приделать ей хвост — и приличней выглядеть стала и пусть уж за кого угодно другого...

— Этот изверг аж три раза меня на куски резал, — обвиняюще ткнула в отца пальцем дочь. — Хотя конечно последние два и в подметки первому не годились, однако всё равно выходило чудовищно больно.

— Что поделать, — философское пожатие плечами. — Эксперимент: ошибки неизбежны — однако в итоге у них таки получилось тебя переделать, не правда ли?

— Вот только если бы Охотник на детей просто дал мне повзрослеть нормально...- с неожиданной лютой злобой в голосе и без капли радости зашипела девушка.

— Только не начинай заново! — раздраженная отмашка. — Тысячу раз обговорено: если бы не стороннее вмешательство, пробудившиеся во время созревания принципиально противоречивые инстинкты порвали бы тебя на куски. Да и свойственные демоническим предкам мимикриционные механизмы удалось частично сохранить.

— Я могла бы стать кем угодно, — заметно напрягшаяся рука медленно соскользнула с рыцаря. — Причем без всяких пыток, корсетов, без твоих проклятых...

Рывок, прыжок, взмах крыльями — и попытавшуюся осуществить на родителя покушение непокорную дочь поймала тьма. Вопреки ожиданиям, никаких воплей, борьбы, возмущения или хотя бы стонов со стороны новой «мухи» не последовало.

— Сказать по чести, ваш любимый повелитель уже начал скучать по тем временам, когда мог обнять родное страшилище без магии, — пару минут спустя с грустинкой признался великий бандит, не отказав себе в удовольствии слегка потискать Фаль перед освобождением. — С другой стороны, нынче ты по крайней мере не брызгаешь во все стороны наэлектризованной слизью, — ностальгическая улыбка вспыхнула и погасла, уступив место саркастической. — Но вернемся к нашим баранам. Итак, после всего вышесказанного, уверен ли маленький человечек в рациональности...

— Уже не важно, — казалось бы слегка подуспокоившаяся Фаль живо подскочила к Бесту и будто тисками сжала ему плечо. — Теперь это в любом случае моя игрушка, — опять-таки в принципе недопустимая для представительницы высшего общества демонстрация языка.

Комната вновь погрузилась в молчание — его высочество обозревал получившееся в результате долгих лет воспитательной работы чудо, завершив данный процесс возлаганием копыта на лицо:

— Их ушастость и тебя успела испортить. Зараза хаотическая. Такими темпами скоро розовые ленточки мне в хвост вплетать будет, — снова пауза, тяжкий вздох. — Так или иначе: Вася подтверждает приведшую к сей встрече просьбу или для разнообразия всё же включит мозги?

Ожидаемо возвращенный на сцену ради пары наверняка не особо нужных слов потенциальный дворянин честно постарался принять взвешенное решение, учтя и светящееся нескрываемой надеждой лицо Фаль (кстати, снова клыкастое) и суровое выражение властелина и уже имеющийся опыт общения и разведанные за проведенные здесь месяцы законы вселенной...а потом мысленно плюнул и выдал по сути единственный возможный вариант — в конце концов, ну каким помимо прочего мерзавцем и не ведающем самого понятия чести подлецом надо быть, чтобы отвергнуть дочь собственного соверена?

— Да.

— Балда, — выдал привычный диагноз откинувшийся на спинку кресла жеребец. — Впрочем, хотя бы предсказуемая — некоторые вечно жаждут усложнить себе жизнь.

— Для разнообразия поддержу папочку, — расцвело ангельское лицо широкой улыбкой. — Человечек только что принял вероятно самое глупое решение в жизни.

Таки ощущающий себя сходным образом парень удивленно вскинул брови: неужели же за данной саркастической фразой ему послышалась признательность?

— Чудище его недооценивает, — мрачно фыркнул Понт. — Вася еще и не так могет, — тяжкий, исполненный отнюдь не веселых предчувствий вздох — и широкий ограждающий повелителя от сих дум взмах копытом. — Всё. Женщина — на кухню, кстати пользуясь случаем прошу прощения за свое хамское поведение и обещаю в качестве возмещения взять тебя с собой на следующее задание, а невежда — спать. Завтра нам предстоит очередной трудовой день: будем вбрасывать на рынок партию контрафактных упырьих задов.