Зубная боль в сердце

Глава 1

Зубная боль в сердце.

-А сердце бывает зубастое?! Ой! Оно ж у меня всё сладкое любит! Надо срочно щёткой-щёткой-щёткой!

-Пинки Пай (кто её просил ломать 4ю стену и подсматривать-что тут пишут?!)

Пегасы запланировали ливень на эту летнюю ночь. Накануне они выбились немного из месячного графика осадков... ну хорошо-заметно выбились! Потому пришлось расстараться. Было что-то очень непривычное, очаровательно-одинокое и заброшенное в пустынных улицах Понивилля, по которым шелестели невидимые тугие струи. Ни в одном окне не было света-дождь убаюкал полуночников. Даже любительница ночных научных изысканий Твайлайт Спаркл давно погасила свечу и присоединилась к своему другу и помошнику дракончику Спайку в мире сновидений. В этот час могло показаться, что городок много лет как обезпонил. Иного путника, особенно если б довелось ему быть одиноким, запросто могли посетить мурашки, вызванные совсем не морозом. И пришли бы на память истории о зомби, деревеньке пустобоких в Вечнодиком лесу, другие страхи, которые приятно нагонять друг на друга в тепле и уюте не пижамной вечеринке. Но эти же истории становятся такими отталкивающими в кромешной мокрой тьме... Разительный контраст с приветливым и уютным местом, каким бывает Понивилль днём при ясной погоде.

Тьма, впрочем, не была такой уж совершенно сплошной. В одном месте её словно бы прорезал огромный светлячёк. Но этим жукам теперь явно спалось не хуже пони... Светло-голубое сияние исходило от рога молодой единорожки того же окраса, с сине-белой гривой и хвостом. Глаза у неё тоже были синие. И очень взволнованные...

-Берри!!! Бееерриии!!! –на каждом выдохе кричала она. Никакого зонта в такое ненастье она не прихватила-ни седельного, ни даже простого зонта-шляпы. Казалось-она не обратит теперь внимания и на камни с неба. Она оставила позади мост через реку-тот, что перекинут рядом с больницей и в который раз обшаривала дорогу, ведущую к Вечнодикому лесу. Самой ей давно стало казаться, что ночь эта длиться вечность.

-Бееерри!!! Пожалуйста! Берри Панч! Отзовись!!!

Молния рассекла полнеба, а через миг всю долину накрыл рокочущий гром похожий на слетевший с рельс локомотив. Жеребёнком единорог боялась грозы. Боялась она её и до недавнего времени. Но сейчас совсем об этом забыла. Потревоженное небывалой силы раскатом, Нечто зашевелилось у корней ближайшего дерева. Кобылка со светом во лбу инстинктивно отпрянула, но через миг уже была рядом.

-Берри!!! Пошли домой! Это я, Колгейт!

В ответ земнопони розово-вишнёвого цвета промямлила что-то неразборчивое. Она-то как раз походила на пресловутую зомби. Только недаделанную... неспособную самостоятельно ходить.

Назвавшая себя «Колгейт» попыталась поставить Берри на копыта, но та рухнула обратно, промычав «жёванные палапспрайлты!» Тогда единорожка зажмурилась, собирая силы в копыто. Вернее-в рог. Света поубавилось, зато сияние окутало земнопони и приподняло над землёй. Плыть в воздухе той совсем не понравилось, она принялась мотать головой, явно доставлявшей ей неприятность самим своим наличием, сучить нетвёрдыми ногами.

-Ляяй тя Сееестия! Отстаньте!! Отстаньте все быстло... сейчас! Я не уду боэше танцевать сёдня! – слова у неё выходили неловкие, смешанные с обиженным мычанием, будто была она коровой, речь которых могут понять одни земнопони. Да ещё пегас по имени Флаттершай-но у той особый талант общения с животными.* (*-впрочем, для Твайлайт, взявшейся изучить этот феномен, Флаттершай пояснила, что понимает не саму речь зверей, а смыслы, которые они хотят донести. Если не сильно спешат, как её кролик Эйнджел.)

Колгейт не хотела сейчас понимать подругу. Единственным желанием было-дотащить её в тепло. И сделать что-нибудь с налипшей грязью... И густым запахом перегара пополам с недопереваренным ужином. На двух третях пути рог стал гудеть от непрерывного потока энергии-Колгейт была слабым магом с узкой специализацией. Таскать других пони телекинезом ей было непривычно. Хоть с некоторых пор доводилось... Простонав от жалости к себе и к Берри, она взвалила подругу на спину...

Утро было такое позднее, что даже стало днём. Уже часа четыре как, если считать от полудня... Берри подняла от подушки голову, в которой гудели свадебные колокола Кантерлота, грувы диджея Пон-3, перестуки экспресса и подборка грифоньего металла на заднем плане, кажется... Ну да... В зеркало она посмотрела случайно, просто пытаясь сообразить- куда её занесло.

На неё посмотрела пони, явно имевшая близкокое знакомство с Дискордом. По крайней мере в гриве Хаос царил решительно. Берри понадобилось какое-то время, чтобы узнать себя, а потом и свою спальню. Сделав титаническое усилие, она начала складывать другие фрагменты головоломки... ойх! Какой же буквальный смысл бывает у этого слова! Пытаясь расследовать-что же случилось накануне... От простыней и подушки несёт перегаром, но от её шерсти-шампунем «Голден Мэйр». Подков на копытах нет. Но они аккуратно отодраны, значит она их не теряла... Всё равно шаги по полу отдались под черепным куполом, точно гром. Гром! Точно! Вчера была жуткая гроза, а она заблудилась ещё до её начала... Внизу мозговыносяще загрохотало.

И дверь на первый этаж так скрипиииит!.. Святая Селестия, разреши Дискорду похитить мою голову до завтра! Пусть даже пределает вместо неё воздушный шар...

-Э-э... Колгейт...

Квартирантка хозяйничала на кухне. На столе стояла миска, полная горячей овсянки, но голубая единорожка занималась совсем не едой. Она мыла свои стёклышки, на которых разводила раствор для зубных пломб. И никак не отреагировала на появление хозяйки дома.

-Колгейт... Я поняла... Что ты вчера сделала...

Стыд навалился на Берри, как ствол свалившегося векового дуба. Она даже не знала, что ещё сказать.

-Давай я заберу Пинч из школы? – придумала она, как сбежать сейчас.

-У них в пять занятия сегодня кончаться. Через 43 минуты. И она захочет ещё погулять час, не меньше. Придёт сама.

Пинч была младшей сестрёнкой Колгейт. Забавно, но расцветкой она походила на Берри и её сестру Чирили, бывшую, кстати, в школе учительницей. Когда дружба Колгейт и Берри только завязывалась, единорог в весёлом настроении заметила – «Пинч так похожа на тебя, что кто-нибудь может подумать, будто она наша с тобой дочка!» Земнопони тогда неуверенно посмеялась.

-Каша тебе, — добавила Колгейт.

-С-спасибо... –промямлила Берри Панч, с натугой и болью думая, что вчера подруга спасла ей жизнь. Под деревом в неё могла попасть молния, или она б точно схватила воспаление лёгких. У Колгейт могло и не быть нужды совершать этот подвиг...

-Как ты всегда ставишь её на стол горячей, когда я спускаюсь? Магия прям!

-Расчёт времени, — единорожка не смотрела на Берри, севшую у стола. И та не знала, что думать, — На самом деле мой особый талант-чувство времени, пунктуальность...

В подтверждение на крупе у Колгейт красовались песочные часы. Она не смотрела не только на хозяйку, но и на резные напольные часы. Каким-то образом ей всегда было известно-сколько времени сейчас и сколько прошло от такого-то и такого события.

— Ну да... Потому ты... Не то, что я, — брякнула совсем уж неуклюже Берри.

Вообще-то Колгейт по-настоящему звали Минуэтт. Но прозвище прилипло к ней ещё со студенческой поры и сама зубная целительница, похоже, давно относилась к нему, как к правомочному имени. Лишь разозлившись могла одёрнуть: «Меня зовут Минуэтт!» Это было верным признаком того, что её достали. А доставали её с недавних пор часто. Доставала. Берри Панч. Родители Колгейт хотели, чтоб она стала музыкантом, но её привлекала не очень-то популярная, хоть и нужная профессия-«коням в зубы смотреть», как определила это мать. Обучаясь в Академии для одарённых единорогов, Колгейт получила степень доктора стоматологии и зубопротезирования. Могла бы открыть практику в столице, продолжая одновременно учёбу, как делали многие единороги.* (*-в Академии Кантерлота единороги сами могут решать, когда с них довольно обучения. Курсы при желании могут быть бесконечными, на старших обычно студенты уже и работают. Например, понивилльская библиотекарша Твайлайт, как считают горожане, явно собирается учиться всю жизнь. Колгейт, кстати, училась с ней одновременно, была лишь курсом младше (Твайлайт перескакивала из-за высокой успеваемости)

Но неожиданно для всех она свернулась и уехала жить в Понивилль. Своё решение родителям объяснила тем, что «хочет уже начать пригождаться кому-то». А в Кантерлоте специалистов её профессии хватало.

В Понивилле она быстро сняла дом у Берри Панч. Обеим кобылам это было удобно-Берри бывала там очень редко, живя у себя на винограднике, что через реку за морковной фермой «Морквуши», которой владеет Кэррот Топ, которая в свою очередь соседствует со «Сладким Яблочком» Эпплов. С разрешения хозяйки Колгейт даже вела у неё дома врачебные приёмы-благо зуботехническое кресло у неё было «походного» образца-легко складывалось и раскладывалось.

Сидели, надо признать, в нём не часто. Понивилльцы, оказывается, отличались завидным здоровьем ротовых полостей. Возможно из-за здорового рациона-это не сидящий на сладостях Кантерлот.

Но в городке, где все друг друга знают, Колгейт и при малости клиентов быстро стала своей. Из-за кьютимарки с часами некоторые на первой поре решили, что она родственница доктора Ктопыто-давнего жителя Понивилля. Не смотря даже на то, что он-земнопони. Но быстро разобрались. Никто, к слову, не был в курсе, чем доктор занимается и чего он, собственно, доктор? Все лишь знали, что он всегда куда-то спешит.

Чаще Колгейт посещали для обычного осмотра, или с жеребятами, у которых шатались молочные зубки. Они прозвали единорожку «Щёточкой», потому что, обьясняя им про зубные щётки (когда надо было научить ими пользоваться), она часто щекотала их и себя огромным учебным пособием. Приговаривая «Чёсы-чёсы-чёсы». Чтоб скорее поняли-ничего в этом инструменте страшного нет, это не щипцы.

Лечить доводилось только почтальоншу Дерпи-большую любительницу маффинов, кондитершу мисс Кейк – из-за того что ей всё время приходиться пробовать свою продукцию... Её работница Пинки Пай была самой большой загадкой во врачебной практике Колгейт. Розовая земнопони поглащала сладости в нереальных объёмах... Ей даже приписывали фразу «Овсянка?! Вы спятили?!» Но зубы у Пинки были в идеальном состоянии! Когда-нибудь Колгейт надеялась уговорить её провести широкие и глубокие исследования-ведь тут пахнет прорывом в искусстве зуболечения.

Пока же оклада, установленного Мэром, хватало кантерлотской переселенке на еду, жильё и некоторые развлечения, но чтобы откладывать на собственный дом пока не было речи. Можно было бы желать местным пони эпидемии кариеса, но у Колгейт не было таких мыслей не только из-за профессиональной поничности*, но и... (*-у людей человечность, у пони-поничность, у драконов... нет – драконность значит быть суровым диким драконом и думать лишь о себе. Так что Спайк – поничный дракон.)

Ей нравилось быть квартиранткой Берри. Первый год уж точно. Они с земной как-то быстро нашли общий язык и интересы. Любили вместе гулять по парку, делать покупки или сидеть изредка в спа Алоэ и Лотос. Берри была болтушкой и молола языком, как мельница, в которую впрягли пьяного мула. Без обид для мулов! Это она сама говорила и ничуть не стеснялась, хоть и понимала, что часто несёт сплетни, а порой и глупости. Колгейт же была отличной слушательницей-ей искренне бывали интересны россказни подруги. Хотя если та её утомляла – не смущалась попросить сменить тему. Берри на маленькой семейной винодельне делала вино, расходившееся за пределы Понивилля и почти целиком шедшее на изготовление пунша. У пони нет особой традиции пить вино в чистом виде, разве у аристократов... Из-за паров, стоявших над бродильным чаном, Берри часто бывала несколько навеселе, а лучше сказать её же словом «икушкой*». (*- от «икать») Отчасти это и служило развязному языку. Вдобавок Берри любила пунш, как собственного, так и чужого изготовления, держала толстенную книгу с его рецептами. Но она всегда вела себя прилично, держать себя в копытах ей не составляло труда. Пока не...

Колгейт не знала-что же случилось без малого полгода назад. Если уж точно-сто семьдесят два дня. Подруга не признавалась. Но её вдруг стали видеть в драбадан пьяной. Пони вообще непросто набраться так, чтобы не отдавать себе отчёта. Пунш и сидр лишь слегка веселят, да и неразбавленного вина нужно выпить больше, чем за раз удержит объём тела. Тоесть по идее пони раньше лопнет... Колгейт была удивлена, когда Берри, ещё до всего этого, рассказала ей историю, как давно алмазные псы украли у неё бочку вина и с неё одной всем племенем напились так, что иных потом нашли на окреснтых деревьях. Это было ещё до того, как их заставили переселиться после случая с похищением пони (целая операция была!). Очевидно, на других существ алкоголь действовал сильнее...

Вскоре единорожка раскрыла секрет подруги. Та пила сперва самое крепкое вино, потом запивала пуншем, или вином послабее... В общем-идя на понижение градуса, она умудрялась допиться до потери копыт, да и вообще облика пони. Загадкой оставалось-почему?

Берри стала слоняться по Понивиллю и округе, приставая к прохожим с нелепым лепетом, а то вдруг без видимой причины на всех злилась, кричала оскорбления. В том числе и ей-Колгейт. Орала непристойные куплеты собственного мутного вдохновения. Это было тяжело. На неё жалко было смотреть, особенно когда она вдруг пускала слезу и начинала жаловаться, что никто её не любит и не уважает и она такая отвратная... Для Колгейт настали тяжёлые времена. Но главное — она решительно не знала-что с этим делать? И вообще что это? Болезнь? Помешательство?

Какой параспрайт её укусил?! За неделю до того, как Берри впервые появилась в таком состоянии, к Колгейт переехала младшая сестрёнка Пинч. Родители ждали третьего жеребёнка. Единорожка как могла скрывала от младшей родственницы состояние своей подруги. И ей долго неплохо удавалось. Обычно, когда земнопони бедокурила где-то, Колгейт говорила сестре, что ей срочно надо поговорить с «тётей Берри» об её, Пинч, учёбе, или о квартире и неслась к подруге. Отводила к ней на ферму и заставляла лечь спать. Просыпалась Берри уже в лучшем состоянии, хоть её часто тошнило. И неизменно болела голова. Но потом Колгейт поняла, что едва проспавшись, Берри в своём погребе набирается снова. И стала приводить её домой, говоря Пинч, что «тётя» болеет и ей надо отдохнуть. Чирили было, наверно, тяжелее всех, но она решительно не знала-что делать. Так что сосредотачивалась на том, чтобы отвлечь Пинч, забирая её к себе домой для внеклассных занятий. К счастью при жеребёнке Берри всегда становилась тихой и несчастной, не сопротивлялась Колгейт, как бывало при других. Вообще появление Пинч притормозило падение Берри в бездну... куда бы она там ни падала. Она интересовалась учёбой и играми жеребёнка, провожала её до школы или игровой площадки. Сама иногда качалась с ней на кочелях, рассказывая забавные истории. Пинч она понравилась. И стала напиваться заметно реже. Так казалось. Пока Колгейт не поняла, что та попросту научилась делать это незаметней. Колгейт видела нешуточную борьбу подруги с самой собой. Борьбу, которую она раз за разом проигрывала. Хоть однажды даже продержалась целый сорок один день и семнадцать часов! Но после приступы стали хуже.

Теперь пьяная Берри стала мрачной и раздражительной, часто вовсе не могла идти и только поливала проклятиями Колгейт, приходившую на помощь. А потом просила прощения и плакала. Чтобы повторить всё снова.

Они решились сходить к Зекоре в Вечнодикий лес (обе побывали там впервые) и та дала средство, помогавшее снять похмелье. Но зелья, чтобы покончить с зависимостью, у зебры не нашлось. Она сказала «Пока жить иначе сама не захотела, лишь друг-спасенье для души и тела. Судьбу же и её терпения не мучай, нето печальным для других окажется твой случай». Знахорка предложила ещё суровое средство, предупредив, что оно может оказаться хуже самой болезни. Суть его состояла в том, чтобы зашить Берри под лопатку амулет с зельем, которое, окажись в крови у пони хоть немного алкоголя, вызовет непредставимую дурноту и судороги.

Но взвесив всё, подруги отказались.

-Я ведь ничего, кроме пунша делать не умею... – всхлипнула Берри, — А тогда придётся бросить виноградник! Кому я буду нужна?!

Для Колгейт же главным доводом против послужило то, что её подруга с этим амулетом может просто сойти с ума. Для неё в любом случае способ, основанный на страхе, был худшим из возможных...

И вот они докатились до этого дня, этой кухни, этих сборов. Иногда серьёзные перемены в жизни происходят под такой будничный стук посуды... Берри доедает свою овсянку, мучительно работая челюстями.

Колгейт сложила стёклышки в сумку для медицинских инструментов. Только теперь Берри заметила, что за дверью в гостиной не стоит больше зуботехническое кресло. Колгейт, хоть и смотрела всё время мимо земнопони, поймала этот взгляд.

-Я уезжаю. Вместе с Пинч.

Берри села бы на круп, если б уже не сидела и закричала одними глазами.

-Прости Берри. Я очень устала. Если б была одна, но у меня есть сестрёнка...

Земнопони почувствовала во рту вкус крови. Это она прокусила себе щёку изнутри.

-Колгейт... Я больная...

-На голову ты больная! – взорвалась вдруг единорог. Впервые, — Сколько раз ты обещала, что тот раз был последним?! Твоему слову-ломаный байт цена! Ты безвольная-вот почему я больше не могу! Не могу бороться с тобой за нас обоих! Я не Макинтош Эппл-мои плечи склонны уставать, знаешь ли!!!

Берри нечего было возразить-она лишь испугалась того, как перехватило ей дыхание. Но рыданий не раждалось...

-Я верила в тебя! Верила что в конце концов ты справишся! – продолжала Колгейт, — Но ты даже не стараешся! Я окончательно поняла это только вчера! Ты же виноградник свой заложила! Да-я узнала об этом... Когда это началось, дела сразу пошли грифону под хвост, но теперь! Тебе плевать на себя, сморкаться на меня, копыта вытирать об Пинч, на сестру свою-на замечательную учительницу! тебе... эээ... чихать, как и на себя! («Я всё-таки пони, а не словарь» подумала Колгейт) Пока я не ушла... Ты можешь хотя бы сказать-что у тебя случилось?! Раньше мы были приятельницы и я не решалась узнавать. Но потом... после всех тех случаев, когда я выковыривала твой круп из канавы... мне казалось-мы стали друзьями! Если ты хоть час была моим другом-скажи теперь – отчего ты начала всё это?

Берри долго молчала. Мысли путались. Сильнее всего жгло одно-единственное желание... Не дать Колгейт уйти. Можно напомнить про квартплату... Два месяца Колгейт задерживала её. Обе понимали-зачем. Берри нашла обход с деньгами, заложив виноградник. Можно съиграть на этом, вызвать у Колгейт вину. Серьёзный приступ вины... Но друзья так не поступают!

-Ты возненавидишь меня,-промямлила она,- Я... я хочу чтобы ты хотя бы иногда думала обо мне хорошо... В будущем. Чтоб вспоминала наши прогулки...

-Да что такого страшного ты могла сотворить?! – фыркнула Колгейт, — У тебя есть секретный подвал, куда ты заманиваешь пони, режешь их на куски и запекаешь в кексики?! И одним таким кексиком ты меня накормила?!

Берри почувствовала, что каша проситься из горла обратно.

-Откуда у тебя... такая жуткая фантазия?!

-Кошмары стали мучить-не поверишь! После того раза, как ты разбила мне нос и мне пришлось врать Пинч, что упала. Приснилась Пинки Пай... Знаешь же — с непортящимися зубами, мастер вечеринок... Как раз в подвале и со своей подругой Рэйнбоу... Я проснулась в слезах и следующую ночь не спала! Недоговорки и ложь действительно заставляют всякое подумать. Честность-это, если не знала, один из главных элементов дружбы. Я была с тебой доброй, я держалась за преданность тебе, я старалась посмеяться над нашими трудностями, хоть порой хотелось плакать... Ты была щедрой подругой, когда дарила себя мне. Но та Берри ушла. Я не знаю куда ты её спрятала и я хочу свою подругу назад! – у Колгейт, не привыкшей говорить столько за раз, тем более почти криком, даже заболела челюсть. Она подвигала ей и продолжила, — Но без честности тебе ту Берри Панч не вернуть!

-Нужно чудо, чтоб ты осталась моей подругой, если я проявлю сейчас эту самую честность... – простонала Берри.

-Когда честность, щедрость, умение смеяться, преданность и доброта собираются вместе... знаешь-чудеса как раз и случаются.

По Берри было видно, что она действительно собрала волю в копыто. Запрокинула голову к потолку, словно прося помощи у Селестии и, шумно выдохнув, сказала...

— Я влюбилась.

Секунду Колгейт проработала замечательным скульптурным украшением кухни. Только глаз подёргивался.

-И? Он тебя бросил? Поэтому ты стала заливать горе?! Но что..?! Как..?!! Почему я должна тебя... Даххх! Да это бессмыслица!!!

Колгейт впала в такой когнитивный диссонанс (как сказала бы Твайлайт, а Пинки, Рэйнбоу или Эпплджек, пожалуй, назвали бы «выносом мозга»), что ей показалось-её подкинуло вверх и охватило пламенем! Будто самые грива и хвост обратились огнём... Она слышала, что такое впрямь бывает у сильных магов, но у неё только облачко едкого дыма поднялось над макушкой.

Берри проводила его взглядом...

-Это Карамель? – спросила Колгейт нежданно спокойным тоном, вспомнив, что вроде когда-то этот жеребец ухаживал за Берри, хоть и недолго. Он, по правде, ухаживал почти за всеми, кого она знала и за каждой — не дольше девяти с половиной дней. Славный, хоть и рассеянный жеребчик. Про него ещё говорили, что он подковы свои забыть мог бы, не будь они прибиты к копытам...

-Я влюбилась... В свою лучшую подругу. И призналась ей. А она сказала, что не хочет меня больше знать. С тех пор мы никогда не виделись. Любовь-ужасная штука! Она разрушает дружбу! Она почти разрушила мою жизнь...

Выпалив одним махом эту исповедь, Берри поднялась и пошла к себе наверх.

-Я тебе бур зубной принесу. Прости-брала его накануне без спроса... Хотела посмотреть-как устроен. Хотя вообще-то нет... – земнопони подымалась уже по ступенькам, оставив Колгейт вторично превращённой в камень, — Я украла эту твою штуковину. Хотела продать и напиться, но потом чуть не скопытилась от стыда и заложила виноградник. Я никогда не была достойна ни любви, ни дружбы. Надо было выработать сперва характер...

-Берри, — чуть слышно, не громче Флаттершай, пропищала Колгейт, — Вернись пожалуйста...

— Прости, я не хочу нотаций на тему «кобыла и жеребец-хорошо, а кобыла и кобыла-плохо»...

-Берри... –так же тихо позвала единорожка.

-Хотя знаю-ты бы не стала читать такую... Но всё равно... Раз уж всё так... – земнопони поняла, что зрение испортилось от влаги и порадовалась, что не смотрит на подругу.

-БЕРРИ ПАНЧ ТАЩИ СВОЮ КЬЮТИМАРКУ СЮДА!!! –взорвалась вдруг Колгейт. И Берри сама не поняла-как очутилась напротив... В обьятиях единорога. Телекинезом та вроде не пользовалась, а телепортация-сложновато для неё...

-Какая же ты глупенькая... – прошептала Колгейт, — Ведь могла сказать сразу... Мы бы погоревали вместе о твоей подруге... – словно утешая маленькую, она гладила земнопони по спине, — О твоей глупой подруге, уж прости... Ведь как можно отказываться от тебя... Не хочет быть твоей девушкой-могла бы остаться подругой. Я б так сделала. И потом... Она ведь вряд ли уехала-никто у нас за последний год из города не переезжал... Значит-она видела, что с тобой происходит. И даже не посочувствовала! Не обижайся, но я б твоей подруге дала бы в нос!

— Ты... тоесть... Я ей в нос давала, – всхлипывала Берри.

-Ну и... Вообще-то я против насилия... Но тебя не осуждаю!

-ДА СКОЛЬКО МОЖНО-Я ЖЕ ПРО ТЕБЯ ГОВОРЮ!!!

Проорав это, Берри запихнула себе оба передних копыта в рот.

-Но... Я... Не бросила тебя после того, как ты призналась.

-Эфо я фа фуфуфее фовофила...

-В рот мне ноги-да говори без ног во рту!

— Это я на будущее говорила. Потому что теперь ведь так и будет, -задрожала всем телом Берри.

-Ммм... Ты разве маг? – поднялась перед нею Колгейт на все четыре копыта.

-Я земнопони...

-А ты знаешь, что даже самые сильные маги не могут предсказывать будущее? Потому что мы его сами творим? – в голосе и манере Колгейт было теперь что-то победное.

-Тоесть... Погоди! Ты же сказала, что осталась бы в таком случае моей подругой!!! Йухууу!!!!

Берри Панч смела Минуэтт прыжком, но, оказавшись сверху, тут же отпрыгнула.

-Я так напилась отчаяньем, что теперь рада буду, если мы вернёмся к просто дружбе... Как раньше, — призналась она, — Любовь вообще грязное чувство... Даже когда разнополая... В ней столько собственничества! «Ты только моя, я только для тебя...»

-Так! –Колгейт поднялась с пола и сделалась строгой, — Берри, или ты перестаёшь сейчас же унижать свою любовь и себя вместе с ней, или... Короче, я принимаю тебя такой!

Дабы упредить новое обнимательное с-копыт-сбивание, единорог подошла к земнопони и снова обхватила её. Так, будто не собиралась больше отпускать.

-Я не говорю, что готова с тобой встречаться... Для меня это пока слишком... И нам надо восстановить то, что твоё глупое, недоверчивое отчаянье украло у тебя... Но, может быть, когда-нибудь... Вон, Лира Хартстрингс и Бон Бон, кажется, не просто подруги... и никто их не осудит...

-Привет сестрёнка! Привет тётя Берри! Аа... Сегодня день обнимашек?

— Иди сюда, Пинч! Тёте Берри гораздо лучше. Сегодня она начала выздоравливать!-скомандовала Колгейт, — И ей гриву вычесать нужно! Чёсы-чёсы-чёсы!

...

Прошло уже полгода. Не за горами День Весенней Уборки, а пока Колгейт и Пинч учат Берри кататься на коньках. Они решили, что в этот раз будут помогать Пинки резать лёд на многочисленных озёрах, окружающих Понивилль. Учиться весело!

-Я как будто опять пьяная! – хохочет Берри, в который раз вставая, — Только голова болеть не будет!

-Агась! Спасибо шлему! – смеётся Пинч, изящно скользя мимо. Они с сестрой подарили земнопони шлем, в каких пегасы обычно играют в громобол. А «агась» Пинч подхватила от своей одноклассницы Эппл Блум. Скоро Берри уже виртуозно каталась...

Она часто смеётся над своими прошлыми неудачами. Хотя было трудно, но постепенно она завязала. Хотела бросить пить даже лёгкий веселящий пунш, но Колгейт убедила её, что страх будет её притягивать. И сама иногда по праздникам пропускает с подругой по кружке-другой. От сидра они отказываться не стали-какой же Фестиваль Сидра без сидра?!

Дело, в конце концов, не в напитках, а в том, что надо доверять и не отчаиваться...

Пинч ещё крепче подружилась с Берри Панч. Бывает, дурачась, Берри разыгрывает, будто пьяна и заплетающимся языком рассказывает смешные небылицы. Но потом поясняет, что это смех над страшным. Недавно она даже переделала известную песенку Пинки Пай «Поющая телеграмма». У неё вышла «Пьющая телеграмма».

https://www.youtube.com/watch?v=9bIQ8DpGHnk

На прошедший День Сестры Колгейт одолжила земнопони Пинч и они, как сёстры, бежали кросс вместе. Неожиданно для себя самих победили, оставив позади даже Свити Белль и... Эпплджек или Рэрити? У них там какая-то неразбериха с заменами была.

А однажды Берри Панч и Колгейт играли в «слово или дело» и единорожка предложила подруге рассказать о самом странном, или страшном глюке, который у неё был...

-Не поверишь... – заговорщицким тоном начала Берри, — Но это среди прочего тоже было ступенькой к тому, чтобы бросить... Я как-то допилась до маленьких зелёных человечков!

-Кого?! – одновременно прыснула и состроила удивлённую морду Колгейт.

-Людей видела!

— Людей?! Это такие безволосые и безхвостые медвежата, в которых верят жеребята, да ещё Лира Хартстрингс?

-Скорее обезьянки. Хотя трудно сказать о чём думал нарисовавший их художник. Вроде сказка же старая есть...

-Хе-хе,-Колгейт рассмеялась,- Скажи Лире. Она заявит, что у тебя открылся канал ясновиденья и ты наблюдала другой мир.

-А вдруг она в чём-то права? Я после того глюка задумалась... Вдруг где-то те же люди придумали нас? Придумавших их. Или кто-то третий придумал их и нас заодно. Другими словами-если идея-основа всего и вокруг неё уже лепиться плоть и прочее... Колгейт, почему ты так смотришь мне на круп?!

-У тебя, похоже, неправильная кьютимарка...

-Что с ней?! Тоесть... А! Ты что?! Так же не бывает!

-Вместо грозди винограда и вишни тут должен быть свиток, перевязанный красной ленточкой, как у философов*. (*-у пони с талантом к управлению часто можно видеть свиток с голубой ленточкой (см. кьютимарки Мэра Понивилля или Цезаря)

-Да скачи ты в..! Всяк так может, если наберётся.

-А зачем бы, например, этим людям придумывать нас, а, философ?

-Не знаю... Может, чтобы придумали их, когда их не станет...

Но был ещё один эпизод, о котором Берри Панч не сказала Колгейт. Потому что ещё боялась чего-то... Наверняка скоро скажет, как только подвернётся торжественный случай. Но тогда, после эпических обьятий в кухне и не менее эпического расчёсывания, она отстала от подруг, когда все они гуляли перед сном. И завернула в библиотеку.

Твайлайт Спаркл что-то сосредоточенно вписывала в огромный каталог. Не иначе проводила ревизию, или в том духе...

— Добрый вечер! Чем могу помочь? – повернулась она к вошедшей, лишь поставив точку.

-Я... ммм... Вы ведь ученица Принцессы Селестии? – Берри так замялась и задумка её показалась ей самой такой дерзкой, что она села на пол.

-Совершенно верно! –кивнула Твайлайт.

-И она вам приказала писать отчёты о дружбе?

-Мне и ещё пяти моим друзьям, — кивнула Твайлайт.

-А возможно ли, чтобы?.. Нет, простите... Я не хотела мешать... Пойду лучше домой, — последнее Берри едва различимо прошептала.

Брови Твайлайт вдруг удивлённо подпрыгнули.

-Флаттершай? Это ты?!

Фиолетовый единорог на полном серьёзе просканировала земнопони каким-то лучом.

-Простите, — смущённо хихикнула Спаркл, — Подумала, кто-то наложил на мою подругу магическую маскировку. Ради розыгрыша, вероятней всего...

«Ваше Высочество,* Принцесса Селестия, этот доклад о дружбе вам шлёт пони, не получавшая на то Вашего приказа. Я простая жительница Понивилля и никогда не думала, что моя жизнь преподнесёт что-то, о чем можно писать Вам. Простите мою дерзость, но я пришла к Вашей верной ученице и она была настолько любезна, что сочла возможным... Простите, прекращаю тратить Ваше время извинениями и реверансами. В моём приключении не было гидр или вырвавшихся из заточения древних Богов... Но благодаря моей верной подруге Минуэтт, замечательном зубном лекаре, более известной как Колгейт, я научилась, что никогда не стоит считать, будто ты недостойна дружбы, или недозрела для неё. Другие могут считать иначе и в их праве становиться твоими друзьями. Ещё я узнала, что порой даже поддержки самого сильного, терпеливого или мудрого друга может быть недостаточно, чтобы решить проблему. Если не идёшь другу навстречу, на даёшь достаточно доверия. Я мучилась из-за своей проблемы полгода, а решилась она за десять секунд ровно. Точнее-за тридцать восемь секунд, как сказала Колгейт-точноссть-её конёк. Для дружбы нужна решительность, потому что не оттолкнуть кого-то — значит принять ответственность за себя перед ним. Но именно эта ответственность может помочь победить самых серьёзных врагов. В том числе даже себя. Ваша преданная подданная Берри Панч.»

*-обратиться к Принцессе «Дорогая» Берри всё же не ришилась.