Архимаг. Эквестрия
Пролог
«Все могут архимаги, все могут архимаги!.. А что не могут… убивают!!!»
Песня авторства Креола Урского(в нетрезвом состоянии).
Сквозь высокие стрельчатые окна, смотрящие прямо на бескрайний океан, проникали лучи заходящего, багрово-красного солнца. За столом, целиком заваленным кипами бумаг сидел... Ангел. Воистину так бы посчитал неискушенный человек, однако, более знающие приметили бы несколько несоответствий. Коротко стриженные волосы были черными, цвета вороного крыла. У ангелов же обычно преобладал золотой, солнечный цвет. Черты лица были не мягкими, а резкими, хищными, а глаза выделялись грязно-желтым цветом. И борода. Аккуратная борода-паладинка с такими же ухоженными усами. У светлых существ отсутствовала всякая поросль на лице. Лишь падшие могли похвастаться завитыми бородами. Все это разом выдавало в мужчине полукровку, которого не пожелали оставлять в Светлом измерении Рай.
Скрипнуло перо, и полуангел тихо выругался – на свитке растекалась внушительная клякса.
— Чертовы перья… — полушепотом проворчал мужчина, берясь за промокашку. – «Лод Варно, пишите обыкновенным гусиным, а не колдовскими палочками!»… Тьфу, пропасть! Лод Варно то, лод Варно это. Вот почему все это повесили на меня?.. Инанна милосердная, дай мне сил…
В то же мгновение стол развалился на две части, и крылатый повалился на пол, оглашая комнату отборными ругательствами, от которых заалели бы уши даже у самых пропитых пьянчуг, моряков и особо склочных сапожников.
— Тебе, наверное, смешно смотреть на меня, Прекраснейшая, — простонал страдалец, тяжело поднимаясь с пола.
В Промонцери Царука начинался самый обыкновенный день.
Отряхнувшись, третий – пусть даже номинально! – в Совете Двенадцати с тоской посмотрел на перемешавшиеся письма. Всю эту кучу-малу придется разгребать Лие Копирке, талантливой в бумагомарстве, но совершенно бездарной в плане магии колдунье. Варно было жаль молодую и энергичную девушку, которая потратит несколько часов своей жизни на кропотливый разбор документов. Однако не настолько, чтобы разбираться с этим самому.
Да, феноменальная неуклюжесть ученика Креола Урского быстро стала притчей во языцах. Впрочем, никто не смел сказать ему это в глаза; память о гневе паладина под Симбаларем была еще свежа в умах многих выживших магов.
Подойдя к окну и уперевшись лбом в стекло, полукровка печально посмотрел на улицу. Иххарий радовал ярким солнцем и теплом – метеомаги хорошо выполняют свою работу. Смежив веки, маг вспомнил с какого, простите за выражение, Ктулху он взялся за все это. Выходило так, что виноват он сам. Нечего было предлагать помощь склочному призраку, который с радостью припряг энтузиаста к делу. Покойный, а может и не совсем, Тивилдорм Призрак благополучно отбыл в темный мир, записав его в завещании как приемника его работы. Честно говоря, на последнюю волю это было не совсем похоже, скорее приказ, отданный подчиненному.
«Шогготов брюзга, — открыл глаза Варно. – Даже после смерти гадит мне».
На волнах мерно покачивались новехонькие альдареи, выполненные из фаарха и дополнительно обитые адамантием. Асанте Шторму все-таки удалось убедить Совет в необходимости данного мероприятия.
Мимо пролетел на своем реактивном ранце Руорк Машинист, попутно приветственно помахав лоду металлической клешней. Техномаг явно красовался – с появлением возможности путешествовать по воздуху лич практически не опускался на твердую землю.
Чуть дальше, за чертой города, гудели монументальные заводы плонетцев, выдавая небывалые мощности. Профессор Лакластарос, перебравшись с научной базы родного мира, развил бурную активность, выполняя соглашение с Креолом Урским: вооружение, техниха, супероружие, — все это исправно поступало в пользование армии. Мутант-карлик был истинным трудоголиком и работал не покладая своих зеленых ручек, координируя все процессы.
А во-о-он там красовались заново отстроенные после нападения Нъярлатхотепа лаборатории Мурока Вивисектора – гениального в своем безумии бестиолога и биомага. Да, Мурок был, пожалуй, единственным кто не испытывал никакого пиетета в общении с пришельцами-захватчиками. Доброму дедушке было абсолютно наплевать на кого работать: почившего в бозе Бестельглосуда Хаоса, или сумасбродного Креола Разрушителя. В пользу последнего, кстати, играло большее финансирование. Сам Варно относился к безумному магу с опаской. Один раз Вивисектор опоил его и чуть ли не уложил в постель вместе с Дайларианой Агонией – потомком архидемона-вампира Гелала. Видите ли, ему было интересно какие дети выйдут у столь интересной пары. Спасло Варно тогда только то, что на девушку эликсир Мурока не подействовал. «И слава всем светлым богам», — украдкой выдыхал паладин: он совсем не был уверен в том, что готов к бремени отцовства. Тем более с такой… нестандартной супругой. Но шутки о «не смог» от двух друзей-архимагов повалили как из рога изобилия. Варно не обижался… по большей части.
Чуть подняв голову вверх, паладин увидел своих братьев по Ордену – рассекающих голубизну неба на белоснежных крылатых конях – раши. Паладины, бесстрашные охотники на чудовищ, люди, закованные в благословенный кереф, с которыми всегда незримое присутствие Иштар, навсегда покорили сердце тогда еще пятнадцатилетнего отрока.
«Подумать только, как давно это было… — ностальгирующе подумал паладин, вспоминая, как он упал на колени, прося о милости вступить в славное братство. Правда тогда его по хребтине протянул учитель, сетую на «самоуправство недоросля». – Помнится, Прекраснейшая рассмеялась тогда…»
Так бы и простоял славный воин весь оставшийся день, продолжая вспоминать чудесные моменты своего житья-бытья, но, к его огорчению, он был прерван назойливым звонком переговорного артефакта.
Выловив камешек с помощью телекинеза, лод паладин сжал его в кулаке.
— Ученик!
— Да, учитель… — устало стукнувшись о зазвеневшее стелкло, проговорил ученик.
— В зал, живо.
— Мэ-эх, да, учитель.
Спешить он не стал, вместо этого, подойдя к старинному ростовому зеркалу в массивной оправе, расправил складки камзола и набросил серый плащ на плечо.
Возле самого выхода стоял керефовый доспех. Искореженный и побитый: кираса практически отсутствовала, топорщась острыми краями, как-будто кто-то вырывал ее кусками; шлем и перчатки были не в лучшем состоянии – оплавлены, словно кто-то долго держал в жарком огне… Варно провел пальцами по зубчастому краю покалеченной кирасы и дотронулся до свое груди. Это был своеобразный ритуал, который паладин выполнял каждый день – дань памяти о том часе, когда он впервые умер.
— Ученик!
Вздрогнув от внезапного окрика, Варно поспешил в зал собраний.
— Повелитель Варно, — полный приторной угодливости, Клевентин Предатель бесшумно появился за спиной третьего. – Владыка Креол ожидает вас.
Честно говоря, Клевентин Варно не нравился: начиная от сомнительного прозвища и заканчивая внешним видом. Всегда румяный настолько, что это было видно даже сквозь естественней серый цвет. Всегда жизнерадостный, всегда готовый угодить.
— Да, Клевентин, я знаю. Спасибо за участие.
— Всегда пожалуйста, повелитель, — хитрые поросячьи глазенки колдуна масляно сверкнули. – Пойдемте, не стоит злить владыку еще больше.
Светлые коридоры новой Промонцери Царука Варно нравились гораздо больше, запутанных лабиринтов старой. Присланные инженеры из Рокуша и ларийские придворные мастера славно поработали, возводя новую крепость, которая вскоре стала архитектурным чудом Серой Земли, привлекая множество заморских гостей.
Двухстворчатые двери распахнулись, а Клевентин услужливо уступил дорогу полукровке.
— Возьми меня с собой, хозяин, возьми!!! – могучий бас заставлял звенеть стекла. – Возьми, я пригожусь.
— Нет, раб!
— Но…
— Раб…
— Да, хозяин?..
— Давно нужники языком не чистил?! – взъярился черноволосый маг.
Первый Колдун Серой Земли, владыка всего и вся – Креол Разрушитель предстал перед учеником в своем обычном состоянии – вечнозлобном.
— Учитель, — лод Варно выпрямил спину, заложив руки за спину. – Ты хотел меня видеть?
— Да, — бросив мимолетный взгляд на своего подопечного, Креол отвернулся к своему посоху, в набалдашнике которого виднелось знакомое лицо архимага-телекинетика. – Собирайся, мы отправляемся на Землю.
— Вот так… сразу? – растерялся Варно. – Но я не закончил своих дел, нужно предупредить…
— Да, да, я это все сделал, — отмахнулся чародей, продолжая мысленную беседу со своим товарищем.
— Это весьма предусмотрительно, — сухо сказал лод, присаживаясь на край бержера. – Ты устал от рутины, учитель?
— Да… нет, Чрево Тиамат, ученик!!! – щелкнул белоснежными зубами архимаг. – Из-за тебя я прикусил язык!
— О, Пречистая Дева…
— Достаточно. Да, ученик, лугаля я тоже предупредил. Нет, я ничего не забыл… Портал, откройся!
Входя в черные глотку перехода, Варно слишком поздно заметил быстро нагревающийся амулет.
Глава I. Земля неизведанная
«Terra incognita…»
Глубокомысленное заявление одного поляка.
Космос... Безликий и бескрайний, несущий в своем лоне бесконечность миров. Мириады звезд одновременно зажигаются и гаснут, неся новую жизнь, или разрушая старую... Бесконечная череда, нескончаемый цикл и противоборство.
В непроглядном мраке медленно движется планета. Сине-зеленый шарик величественно вращается вокруг своей оси, выставляя напоказ то один континент, то другой. Сквозь пелену облаков можно разглядеть салатовые равнины и заснеженные горы, ледяную тундру на полюсах и громадную пустыню...
Поразительный вид... Но не тысячу лет подряд!
О, как она был зла, как она был зла! Этот странный мир, эти неправильные смертные, эта глупая принцесска!
Когда её — архидемона! — призвали в подлунный мир, она обрадовалась. Ведь так давно не было никого, кто бы осмелился это сделать! Она даже хотела исполнить желание того дерзеца... Прежде чем поработить и сделать своей игрушкой.
Когда призыв осуществился архидемон обрадовалась пуще прежнего — круг вызова был нарисован из рук вон плохо. Но радость тут же утихла, лишь стоило кинуть один единственный взгляд на ауру демонолога-недоучки. Настолько сильная и яркая, что, казалось, это сам небожитель Арисс спустился на бренную землю. Впрочем, это были не все диковинки, повстречавшиеся ей, нет, это было лишь начало. Когда эта... эта Луна попросила силы — у нее! — она едва не расхохоталась ей в лицо. Но она согласилась... Да, она решила подточить её изнутри, разжигая все самое злое, самое дрянное и болезненное.
Злость превратилась в темную ярость.
Обида стала кровавой местью.
Зависть же перевоплотилась в нестерпимую жажду крови.
Глупые смертные просили ее о пощаде, но она была неумолима! Она, она! Она совратила такого сильного противника... Такого сильного... и такого наивного. Видано ли — демонам верить!
Еще немного, еще чуть-чуть и авантюра бы удалась!.. И надо было ей вмешаться! Поганая, гнусная Светлая! Она до последнего не хотела сражаться, не понимая, что её сестра уже давным-давно одержима демоном!
Она ничем не рисковала. Когда Светлая активировала странные артефакты поразительной мощи, она только приготовилась к развоплощению. Она бы просто сбежала в свой дом. А за собой бы привела войско демонов, готовое убивать и жрать, безостановочно жрать души и плоть... Но она не думала, что эта мерзкая кобыла подложит ей такую кучу дерьма!
Во имя пресвятых когтей Шарашшукку, как же она был зла!...
Тысячу лет томиться на этом жалком камне, гордо именуемым Луной!
Скоро... Очень скоро она вырвется наружу... Не будь она Схаррсс — Повелительница Ночи!
Еще секунду назад спокойно лежащая фигура встрепенулась и поднялась. Все тело её напряглось в каком-то странном ожидании... Глаза аликорна, способные видеть на многие лиги вперед, выхватили странный провал, хорошо видный на фоне мягкого сияния планеты. А из черной арки вывалился...
"Ангел?!"
За всю свою жизнь я испытал немало неприятных вещей... Лютый холод зимой, когда на тебе за одежду можно посчитать только оберег, висящий на шее. Голод, который выедает нутро получше иных зверей. Огонь, который сжигает тебя заживо, поджаривая мышцы до хрустящей корочки. Когти и яд архидемона, выпивающие жизнь и саму душу... Мешанина плоти Нъярлатхотепа, через которую пришлось идти напролом.
Плохое настроение Креола Разрушителя тоже...
Без всякого лишнего сомнения к спискам моих бед теперь можно причислить и пребывание в безвоздушном пространстве.
Две Личные Защиты тут же распылились, выигрывая драгоценное время. С меча сорвалось заклятие Силового Кокона, покрывшее мое тело с головы до пят тонкой пленкой.
С шипением из глотки начал выходить воздух, слюна на языке закипела, а в глазах потемнело от чудовищного перепада давления.
Замкнуть пальцы в кольцо. Кулак, треугольник, снова кулак, разжать ладонь, оттопырить мизинец и безымянный палец. И сделать козу, выставив мизинец и указательный наподобие рогов.
Заклятие держалось из последних сил, разум затухал, но фигура Магии Жеста так и не разомкнулась. Надрывный писк начал постепенно затихать, и дурнота медленно прошла.
Блеснул далекий луч, и щеку обожгло словно раскаленным железом.
— Кальцха!!! — выкрикнув слово-активатор заклинания Ледяного Щита, я сразу почувствовал облегчение — яростный свет успел пропечь лицо до кости.
Повернув мече к себе плашмей я дотронулся клинком до головы. Вместе с этим два последних заклинания Исцеления исчезли из моей меча, дарую облегчение.
Прямо передо мной сиял шарик планеты. Безусловно она была пригодна для жизни — синие океаны и зелень на континентах недвусмысленно намекали об этом.
Совсем не это было удивительным, о нет!
Толстая полупрозрачная нить тянулась от планеты к звезде; она переплеталась с более тонкими, постоянно вспыхивала и переливалась золотом. Завороженно проследив путь эфира я взглянул на солнце этого мира. Довольно маленькое, но светило оно не хуже своих больших братьев. Это-то я почувствовал на своей собственной шкуре...
Удивительное явление... которое движется вокруг планеты!
Тем временем золотой канал явственно приблизился ко мне. Солнце было практически за спиной, а тонкие нити эфира блуждали в каких-то жалких метрах от меня.
Амулет, предупреждающий об опасности, ощутимо нагрелся; а когда золотая нить пронеслась настолько близко, что её можно было коснуться — невероятно раскалился, подпалил шелковую рубашку и оставил болезненный ожог.
Нити опутали все видимое пространство вокруг, заключив меня в подобие сияющего лукошка.
Оберег был перманентно обжигающе-горячим, тревожа рану на груди.
Приходилось показывать чудеса воли, чтобы верно направить свое тело, дабы на задеть золотых преград. Пока мне везло, но, как известно, везение не может длиться вечно.
Желто-золотая прядь прошла сквозь ногу и... Ничего не произошло. Амулет стал холодным — словно и не обжигал кожу секунду назад.
Через некоторое время сквозь меня прошло еще несколько нитей, но оберег никак на это не отреагировал.
Эфир, пройдя некоторое расстояние, отделил от себя несколько нитей-волосинок, и эти нити, загоревшись багровым, устремились к океанам планеты.
Я был далеко не выдающимся ясновидцем. Точнее, совершенно никаким — ни прошлое, ни будущее не открывало мне свои секреты. Но не нужно быть пророком, чтобы понять — дело принимает скверный оборот.
Багровые плети уплотненного эфира натянулись и лопнули. Эфирный отголосок резанул по ушам высоким, скрежущим звуком... Секунду-другую все было тихо.
А потом мой амулет расплавился.
Зашипев, я попытался стряхнуть эту расплавленную лужу, но потерпел сокрушительно поражение — пятно меди быстро застыло, вплавившись в плоть.
— Чтоб вас всех Шабб-Ниггурат... — грязное ругательство, готовое сорваться с моих губ, оборвалось на полуслове.
Прямо на меня летело два сгустка плазмы. Два преогромных огненных шара.
Нет-нет, обычным огненным шаром не впечатлить даже студиозиса. А практикующий пиромант лишь презрительно фыркнет и создаст пламенную сферу небрежным щелчком пальцев.
Но не в этом случае. Было достаточно взгляда, чтобы понять — на меня летит квинтэссенция огня, способное испарить в мгновение ока что угодно.
— Инанна, Пречистая Дева, спаси и сохрани душу мою, — пересохшие губы сами прошептали краткую молитву. Неприятный холодок прошелся по хребту, во рту стало кисло.
Сперва я попытался развеять смертоносные снаряды. Все же пиромант из меня был достаточно хороший. Однако из этой затеи ничего не вышло — они лишь на секунду замедлили свой бег.
Выдохнув сквозь до боли сжатые зубы, я приготовился использовать Его. Могущественное магическое действие, которое передал учитель мне, как его ученику.
— Удирающий маг!!!
Заклинание выстрелило мной, словно ядром из пушки. Но, уклонившись от первого огненного шара, я не смог разминуться со вторым: правое крыло чиркнуло по бурлящей плазме. В ту же секунду огненные жгуты опутали конечность, едва не выдирая крыло из сустава и Ледяной Щит угрожающе замерцал, готовясь в любой момент рассыпаться.
Неспешно начали тлеть маховые перья, пух скукожился и почернел, кости начали пульсировать болью, грозясь вот-вот разломаться.
"Черный пепел!"
Меч окутался непроницаемо-черным дымом, а я, не раздумываю понапрасну, кинул его в свои путы. Клинок прошел сквозь них, отрезая щупальца, удерживающие меня на месте, а левитация отбросила меня подальше от опасности.
Осталось потерпеть лишь несколько минут и я окажусь в небесах этого мира.
Вытянув руку, я призвал свой артефакт, но не услышал никакого отклика. Невидимая связь, которая всегда присутствовала между артефактом и тем, кто его создал, была прервана.
Потрепанный Ледяной Щит начал тревожно мигать, когда трение увеличилось настолько, что окружающий меня воздух запылал.
И именно в этот момент мироздание решило напомнить мне о том, что я смертный.
Мана закончилась.
Черная фигура аликорна расхаживала по лунной поверхности, поднимая тучи пыли серебристыми башмачками.
Не то что бы Схаррсс мучало праздное любопытство; вообще-то любопытные демоны долго не живут.
Архидемон маялась от недостатка информации. А в том, что информация — залог твоей жизни она убедилась давным-давно.
В этот мир из окна портала пришел небожитель... Или нет? В точности пришельца она не смогла рассмотреть, а Истинное Зрение сдерживал проклятый барьер. Но одну вещь она смогла усмотреть. Белые крылья. Визитная карточка Рая, одного из самых сильных Светлых миров. С одной стороны это могла быть обычная, можно сказать статистическая, ошибка в телепортации.
Но вдруг это полноценная экспансия? Вдруг Рай посчитал этот мирок перспективным?
Схаррсс скривилась: придется все узнавать самой.
В конце-то концов один ангел не сможет ничего сделать целому архидемону! Здесь нужен чин повыше...
Владычица Ночи тонко улыбнулась. Кто знает, может он даже примет её сторону?..
"БАБАХ!!!"
Схаррсс едва не взвизгнула как распоследний суккуб от такой неожиданности.
Недалеко от нее, на лунной поверхности, образовался новый кратер. Шаг за шагом, демон осторожно подошла к оплавленному грунту и увидела... Меч.
Довольно длинный, явно двуручный, с навершием в виде драгоценного камня. Рукоять, по всей видимости, была частично покрыта золотом, но сейчас желтый металл свисал уродливыми сосульками с гарды.
Примерившись, она осторожно обхватила рукоять телекинезом и потихоньку вытянула его из оплавленного камня.
Сиреневый металл таинственно блеснул, отражая предвкушающую улыбку демона.
Принцесса Селестия устало вздохнула. Этот день сильно утомил Солнцеликую правительницу всея Эквестрии,
Смежив веки она подставила лицо прохладному ветру, который, словно игривый котенок, трепал её многоцветную гриву, унося на своих крыльях все печали и заботы.
Последние лучи заходящего солнца стекали по стене древнего замка. Вот они прошли по кладке, лизнули стрельчатые окна, пробежались занавескам и остановились — Принцесса Селестия захотела насладиться закатом.
Еще немного постояв с широко открытыми глазами, она придала ускорение небесному телу. Солнечный свет тут же исчез, спрятавшись за горизонтом.
На небосводе начали загораться первые звезды. Все они были безымянными, так повелось с тех пор как Принцесса Тьмы меняла их расположение каждую ночь.
Воспоминание, терзавшее её, нахлынули вновь.
Крики ужаса и боли, стоны и мольбы раненых, причитания душ убитых.
Пони не созданы для войн. Времена, когда они должны были защищать свои земли с оружием в копытах давно прошли. Но Луна, её сестра, презрела это правило. Ровно тысячелетие назад разразилась гражданская война, унесшая бессчетное количество жизней.
Но историю пишут победители. Теперь уже никто не помнит о том ужасном конфликте. Лишь предания, легенды и сказки несут в себе частичку истины.
Вдалеке замерцала звезда. Еще слабая, но с каждой секундой набиравшая все больше сил, она неровно пульсировала.
Мгновением позже она обзавелась диковинным, ярко-красным, хвостом, который, словно заправдашний птичий хвост, вихлял из стороны в сторону.
Вдруг, резко вспыхнув, падающая звезда оставила за собой белые концентрические круги.
"Как-будто пегас сделал Рывок", — рассеянно подумала Солнцеликая.
Несколько томительных секунд и неровного света звезды как не бывало. Устало смежив веки, Принцесса мысленно сделала себе заметку разобраться в этом природном явлении. Завтра.
Старый Эпл был стар.
Не то чтобы это заявление несло какой-то философский или сакральный смысл, но пожилому земнопони нравилось подчеркивать свой возраст. Еще больше ему нравилось выделять свои заслуги.
А как же! Уникальный случай — гвардеец Селестии не кто иной, как земнопони! Да еще из рода Эпплов!..
В молодости Эпл прошел через множество испытаний, чтобы стать Капитаном Стражи Её Высочества Принцессы Селестии.
А еще Эпл любил говорить правду в глаза.
Собственно, он так и сказал под конец службы своему приемнику:
"Я слишком стар для этого дерьма, сынок"
Однозначно, бумажную волокиту земнопони считал первосортным дерьмом.
И пока никто не оправился от столь резкого снятия полномочий, земнопони удалился на окраину Эквестрии — Эпплузу. Выбор, по его мнению, был преотличнейший: кости погреть можно, да и родня рядом. А где Эпловская родня, там и веселые собрания, и яблоки, и первоклассный сидр.
Тихо затрещала трубка. Огонек-лучинка резко выделился на фоне звездного неба. Ароматный дым повис бесформенной тучкой над пони в кресле-качалке и тут же был подхвачен ветром-шалопаем.
— Жить хорошо, — тихо пробормотал изрядно захмелевший старик. Собравшись с мыслями, он продолжил: — А хорошо жить — еще лучше! Да-а-а...
Скрипнула половица, еле слышно зашуршал песок. Стылый воздух заставил земнопони поежится и пожалеть о том, что не захватил с собой плед.
Запрокинув голову, старик сполна насладился видом ночного неба. Счастливая улыбка украсила его чело, и Эпл отсалютовал трубкой небу:
— За вас, Принцесса! За мир и покой!
На черном полотне мелькнула красная вспышка, нарушая гармонию звезд.
— Что за... Кха! — озадаченно прохрипел старик, от неожиданности пустив дым не в то горло.
Высоко над ним распустились снежно-белые кольца.
— Рыво... — восхищенно начал земнопони, но договорить не успел — чудовищная волна воздуха прижала его к террасе.
Не успел он приподняться после неожиданного падения, как в полукилометре от города раздался глухой, но все же достаточно сильный удар.
— Пресвятое Солнце...
Эпл стоял возле кромки кратера. Под копытами бывшего стража хрустел спекшийся песок. Шажок за шажком по стекловидной массе он спустился на дно ямы.
В самой середине лежал... лежало... Что-то, что было живым существом. Может это был Клаудсдельский пегас — Рывок Эпл видел своими глазами, — теперь уже не скажешь. Тело неудачника полностью обгорело, правое крыло было сожжено до основания, левому повезло больше — пострадала лишь парочка маховых перьев.
Эпл обладал более чем живой фантазией поэтому, содрогнувшись, он чуть сощурился, пристальнее изучая задние ноги пегаса, которые были, ко всему прочему, сломаны. На это указывало их неестественное положение по отношению к телу.
Осторожно обойдя тело, земнопони подошел ближе и перевернул пегаса набок.
Существо, которое находилось на земле, было кем угодно, но только не пегасом. Плоское лицо с крохотным носом, маленькие глаза. Шерсти у пришельца практически не было: клочки на голове и чудом не сгоревшие усы с бородой. Несильно ткнув пришельца в плечо, бывший страж тут же отдернул копыто — из запекшегося тела потекла алая кровь. Гулко сглотнув, Эпл едва не полетел кубарем, когда налитый кровью глаз уставился прямо на него. Желтая радужка напоминала о грифонах, но в контрасте с полностью красным белком...
— [Цензура]!!! — ругнувшись, Эпл отскочил от чужака, быстро выкарабкался из котлована и побежал к дому знахарки.
"Бам-бам-бам-бам!" — сотрясалась от ударов прочная дубовая дверь.
В доме послышалась ругань, дребезжание посуды и звуки падения чего-то хрупкого.
— Во имя всего святого, Эпл! Ты хоть знаешь который час?!
Перед старым воякой стояла растрепанная земнопони серого окраса. Непокорная кислотно-зеленая грива была наспех стянута лентой.
— Алхемия, тут такое дело... — не зная с чего лучше начать бывший капитан смущенно почесал нос копытом. — Тут на окраине упал... Упал кто-то. И он нуждается в помощи.
— Пегас что ли? Или грифон?.. — проворчала Алхемия, проворно собирая нужные вещи в седельные сумки.
— Да я в темноте не разглядел, — обтекаемо ответил жеребец.
— Раздери тебя Дискорд! Эпл, как я должна лечить ЭТО?! — возмущению эликсироведа не было предела. — Он вообще жив?
— Я чуть кучу не навалил, когда он на меня своими буркалами уставился, — неохотно ответил земнопони и с сомнением добавил: — Так что должен быть жив.
— Великолепно, — язвительно отбрила Алхемия. — Не знала, что в капитаны гвардии берут трусишек.
— Да ты сама-то, — обиженно проговорил себе под нос Эпл.
— Ладно, чего уж там, — махнула копытом кобылка. — Разожми ему челюсть.
Сглотнув, земнопони приблизился к пришельцу и осторожно разжал ему зубы.
— Святая Селестия, у него клыки... — прошептал Эпл. — Поспеши, дорогая, я не хочу знать, что будет, если он захочет перекусить. Свою пику я оставил дома...
— Да-да.
В глотку пострадавшему начала вливаться алая, словно сама кровь, жидкость. Опустошив флакон, Алхемия откупорила сразу два — желтый и синий.
— Так-с, теперь ты должен его сильно держать.
— Принято.
Янтараное и аквамариновое зелья смешались и были проглочены непонятным существом.
— А зачем держать-то? — полюбопытствовал жеребец.
— Ему будет очень больно, — ответила Алхемия, отряхивая сумки от песка. — Эликсиры приведут его в чувство, но не вылечат до конца. Однако это позволит его транспортировать. Отправим в Кантерлот скорым поездом. Вместе с тобой.
— Да ты...
Что хотел сказать Эпл кобылка так и не узнала. Неведомая сила отшвырнула его к противоположной стороне кратера и вдавила в песчаную стенку.
— Только не говорите, что...
— Это маг!!! — страж был уже на ногах.
Медленно, шаг за шагом знахарка начала отходить от существа. Тот в свою очередь следил за ней глазами полными бешеной, первобытной ярости.
— Все хорошо... Во-о-от так, — тихо приговаривала она, пытаясь успокоить пришельца. — Я ухожу.
— Girra... — с шипением вырвалось слово из потрескавшихся уст. — Hintu Girra, titalis... GIRRA SABATU!!![1]
С ревом вокруг взметнулось яростное пламя. Оно полностью пожрало лежащее существо, но, как ни странно, не причинило ему никакого вреда.
Клочки шерсти преобразились, став язычками голубоватого огня, глаза светились нестерпимым светом, а уцелевшее крыло сияло ярче солнца.
— Бежим! — схватил остолбеневшую кобыку Эпл.
Пара пони очень своевременно покинули яму, а через пару секунд оттуда послышался яростный рев:
— GIBIL!!!
Пурпурный язык огня взметнулся вверх, к самым небесам, на мгновение стало светло, как будто настал яркий день, и волна жара прокатилась до самой деревни.
А потом все стихло.
— Во имя всего святого, что это было?! — прохрипел Эпл, поднимаясь с зельеварки, которую он прикрыл своим телом.
— Это был маг, — невозмутимо ответила кобылка, подымаясь на ноги. Подумав, добавила: — Довольно сильный маг.
— Ох, не беспокойся, милочка, — желчно сказал Эпл, — я хоть и стар, но не совсем выжил из ума.
Проигнорировав реплику Алхемия двинулась по направлению к тому, что когда-то было приличной рытвиной в земле.
— Подожди меня, окаянная!
Маг все еще был там. Лежал только в другой позе — неловко подломил переднюю конечность и, уткнувшись носом в стекло, тяжело дышал. Запекшаяся корка потрескалась и из нее телки алые струйки крови.
Немного поколебавшись, парочка пони вновь подошла к существу. Эпл подхватил справа, Алхемия слева... И тут пришелец отколол еще один номер.
Первым это заметил Эпл, когда пятипалая конечность начала срастаться, медленно превращаясь в белоснежное копыто.
— Да ты издеваешься?! — этот вопрос военный на пенсии адресовал небесам.
Через минуту метаморфозы затронули голову, сделав её совсем как у пони, но когда дело дошло до спины... Тело чужака выгнуло дугой, рот раскрылся в немом крике, передние копыта конвульсивно задергались. Глаза его закатились, и он обмяк уже в ипостаси довольно крупного пегаса. Практически здорового, не считая правого крыла, пегаса.
-[Цензура], — мрачно подытожил Эпл.
[1](шум.) Гирра... Пламя Гирры, подобен огню... Объят огнем!
Глава 2. Долгий путь
«Каждый путь начинается с первого шага. Или прыжка. Или пинка…»
Спор мудрецов. В одном тазу.
"Во имя Святой Инанны! Какой праздник мы отмечали?!" — было моей первой мыслью.
Голова была словно отлита из свинца, а вокруг, казалось, летают маленькие зловредные джинны с молоточками и исступленно ее колотят.
— Пречистая Дева, дай мне сил... — простонал я и тут же спохватился — обычно богиня понимала просьбы буквально и давала эти самые силы. Но, что было довольно необычно, никакого прилива энергии не последовало. Наверное, Инанне перестало доставлять удовольствие мое озабоченное утренними разрушениями лицо.
— Во имя всего святого! Кто-нибудь, позовите Торая! — не сдержался я и громко возопил. И тут же поплатился новой вспышкой боли. Но, собрав все свое мужество в кулак продолжил: — Лекаря!.. Но не Мурока... его не надо.
— Хрена лысого тебе, а не лекаря, — раздался брюзжащий старческий голос. — На, пей, болезный.
В губы ткнулся край какой-то посуды, а в ней оказалась благословенная всеми богами жидкость — вода. Почувствовав, как она скатывается по пищеводу вниз, я все же рискнул открыть глаза.
Еле-еле разлепив левое око, я увидел смутные желтые пятна, весело пляшущие и метающие разноцветные искорки. Когда зрение сфокусировалось... Вроде бы это был карликовый конь. Копыта, по крайней мере, были на месте. Морда... скорее лицо — вот, что никак не могло принадлежать лошади. Выразительное, с большими глазами и менее вытянутое, чем у их каабарских собратьев.
— Ты кто? — задал я интересующий меня вопрос и тут же пригрозил вероятному виновнику: — Хубаксис, прекрати, иначе отправишься вычищать нужник. Языком.
— Сильно ты приложился, друг, — поцокал языком мой собеседник. — Эплом меня величают, не Хубаксисом. И не ворочайся, а то опять затронешь свое крыло и будешь орать как маленькая кобылка у зубного врача.
— Я не ору как... кобылка, сударь, — обиженно буркнул я, сориентировавшись.
— Я бы так не сказал, — ехидно ответил мне... этот небольшой конь.
Захотелось малодушно закрыть глаза, досчитать до десяти и оказаться в своей уютной башне с просторным балконом, который был так удобен для взлета и приземления.
"Однозначно", — решил я, а вслух спросил:
— Сударь, где я?
— В жопе, батенька, — в ответ хохотнул он.
— К шогготу подробности, мир какой?
— Мир не знаю, но страна Эквестрия. Откуда тебе принесло, болезный? – повернувшись, лицом Эпл заинтересованно на меня посмотрел.
— Издалека... — озадаченно протянул я. — Определенно издалека.
— Ага... – глубокомысленно сказал Эпл. Видимо он рассчитывал на более развернутый ответ.
Полежав на кушетке еще с десяток минут, я решил встать, и тут меня настигло еще одна странность — вместо рук у меня были копыта.
Встряхнувшись, я припомнил формулу отмены и уже собирался её применить, но был остановлен внезапным окриком Эпла:
— Если собирался обортничать, то ты это брось — вчера чуть не скопытился, еле дотащили до моего дома.
— Угу, — невнятно промычал, лихорадочно вспоминая то самое "вчера".
Как ни прискорбно, но все, что я припомнил — разноцветные вспышки да невнятные крики.
— Послушайте, сударь Эпл, — обратился я к серо-коричневому заду собеседника. — А кто вы?
— В каком смысле? — Эпл так и не соизволил повернуться, наплевав на все правила приличия. — Пони я. Земнопони точнее, — но, видя мое непонимание, пояснил: — Земной пони. На земле мы и не магичим, как единороги. Дошло?
— Дошло, — подтвердил факт своего понимания кивком. — Поподробнее можно?
— Тю, что, с луны свалился? — собеседник прищурился и тут же рассмеялся — наверное фраза показалась ему преотличнейшим каламбуром. — Ладно, слушай. Мы — пони. Не буду говорить тебе про нашу добросердечность, дружелюбность и прочих хороших качествах – сам поймешь, чай не настолько маленький. Находишься ты в стране Эквестрии, правда на самом её краешке — Эпплузе. Основали город, кстати говоря, мои родственники. Правит нами всеми бессмертная Принцесса Селестия Эквестрийская, которая сидит на троне почитай уже годков... — Эпл задумался. — Да Дискорд его знает сколько. Больше трех тысяч — это точно.
— А кто она такая, чтобы жить так долго? — перебил я рассказчика.
— Аликорн. Слыхал? Не слыхал? Ну ты и темень, малец...
— Какой я вам малец, почтеннейший... — еле слышно проворчал я, ощупывая новые конечности. — Борода давно есть.
— Цыц! — раздраженно цыкнул на меня земнопони. — Ишь ты, борода! Борода ума-то не добавит, ею только перед кобылками и красоваться. Так вот, экхем, о чем я... Ах да! Принцесса Селестия — пони с крыльями и рогом. Она безумно красива, величественна и так добра... — взгляд старика слегка затуманился, впрочем, это быстро прошло. — Помнится мы всей казармой о ней "мечтали"... Кхе-хе-хе-хе!
Я поморщился от дребезжащего стариковского смеха.
— Что морду-то кривишь?! — не на шутку рассердился Эпл. — Думаешь вру?! Да к ней свататься приезжали только в этом столетии, ух, сколько! Да только все бестолку... Ни разу замуж не вышла наша правительница, её даже некоторые святой девой называют.
Тем временем мой мозг с натугой пытался анализировать полученные данные... Любой уважающий себя маг знал, что вселенная есть Творец, а Творец – воистину безграничен. Однако это знание не мешало мне все больше удивляться – в таких причудливых мирах я еще не был. Надо же, бессмертный крылатый единорог белого окраса.
— Что задумался, салага? — голос Эпла прервал мои изыскания здравого смысла в этой трагикомедии. — Представляешь Принцессу? Да ты не старайся, не сможешь! Сейчас, я тебе её хоть на картинке покажу.
Через некоторый промежуток времени, наполненный сдержанными ругательствами и грохотом переворачивающихся вещей, Эпл с гордостью показал мне плакат.
Удивительно, но он оказался прав — Селестия была и вправду удивительно красива. Изящный стан, идеальные черты лица, многоцветная грива, даже на картинке выглядевшая безумно мягко, пушистые ресницы, полуулыбка и ярко-розовые глаза. Вне всякого сомнения — принцесса-пони была настоящей красавицей. Даже для того, кто совсем не разбирался в красоте пони.
— Впечатлился? Во-о-от!.. А то все им только морду кривить.
— Продолжайте, прошу вас, — я вежливо остановил своего собеседника.
— Молодость, — фыркнул пони. — Вечно не дослушиваете. Есть еще один аликорн — Принцесса Любви Ми Аморе Каденза. Имя замороченное, так что за правильность не отвечаю. Ну и расы пони: земнопони, пегасы, единороги. Земнопони сильные, пегасы летают, единороги подымают предметы в воздух... — заметив мой взгляд, устремленный на вытатуированные рисунки прямо у него на крупе, он счел важным добавить: — Это кьютимарки. Они указывают на особый талант пони. Моя вот в виде щита. Стражник я. Бывший правда.
Пока Эпл переводил дыхание, я пытался охватить тот объем информации, который вылил на меня старик.
— А вот кто ты?.. — вопрос выбил меня из колеи плавного построения логических цепочек.
В меня уперся немигающий взор коричневых глаз.
— Я — Варно. Лод Варно. Если хотите — Варно Вспыльчивый.
— Вот и познакомились, — обрадовался жеребец. — А вообще кто ты такой?
— Человек, — не задумываясь ответил я.
— Человек. Челов-е-ек... — растягивая гласные протянул Эпл. — А откуда у челове-е-ека крылья? Ты меня за дурачка не держи, знаем мы байку про человеков.
— Людей, — я автоматически поправил пони.
— Пусть так, — не стал спорить Эпл. — Было одно время модно в Кантерлоте всякие исследования проводить. Сказки, легенды проверять. Ну тогда-то минотаврячья былина про черного человека и выплыла. И у того человека крыльев не было.
— А у меня есть, — уперся я. — И что с того, сударь? Неужели вас меньше смутило то, что я смог превратиться в пони?
— Это, конечно, тоже, — согласился со мной страж и добавил: — Ладно уж, не хочешь говорить — дело твое. Никто тебя заставлять не будет.
Дом у Эпла был не очень большой, но и не маленький — в самый раз для отставного военного. Гостиная, в которой я проснулся, была довольно просторной и имела солидный камин с кованой решеткой. Рядом с ним стояло повидавшее виды кресло-качалка.
К холлу прилегала небольшая кухонька; дальше была комната самого хозяина.
— Сударь, вы не могли бы предоставить мне зеркало?
— Зеркало?.. — пони потер подбородок. — Ростового нет, но есть небольшое в ванной. Можешь там на себя глянуть.
— Премного благодарен.
Вежливость дается дешево, а продается дорого, как говорил лод Гвэйдеон.
Зеркало и вправду оказалось в ванной, но было оно довольно маленьким и целиком рассмотреть себя я не смог.
Из отражения на меня взирал очень усталый пони снежно-белого окраса; с полопавшимися сосудами белков, парой мелких, но довольно глубоких ожогов на лице и чуточку неровной бородой. Последнее меня расстроило больше, чем несколько новых ранений.
— Сударь, у вас есть ножницы?! — крикнул, чтобы хозяин дома наверняка меня услышал.
— Должны быть, — донеслось из-за стены. Послышался звук смываемой воды. — Чего орешь-то?
— Думал, что вы далеко, — совершенно честно ответил, продолжая разглядывать себя. Зрелище не очень впечатляло, но, кто знает, может я буду привлекательным с укороченной бородой и внушающими отвращение ожогами.
Зачиркали ножницы, подхваченные уверенной хваткой телекинеза. Эпл какое-то время понаблюдал за мной, потом усмехнулся неизвестно чему и ушел восвояси.
Тем временем я успел выровнять бороду и сжечь клочки упавших волос — мусорить у гостеприимного человека негоже.
Вновь посмотреться в зеркало. Провести копытом по гриве — не конского волоса! — показать зубы отражению, ухмыльнуться своему ребячеству и выйти.
— Благодарю вас, достопочтенный сударь, за кров и спасение моей жизни, — я поклонился земнопони. — Моя честь не дает мне уйти, не задав вопроса: что я могу для вас сделать?
— Да ничего такого, — отмахнулся Эпл. — Мы, пони, всегда рады помочь нуждающимся. Такова наша природа, малец. Но я бы посоветовал зайти тебе к нашей местной травнице — она лечила тебя и помогала вытаскивать из ямы. Заодно поинтересуешься своим крылом. Зовут ее Алхемия. Если что.
— Так и поступлю.
— Сможешь найти ее по вывеске в виде склянки. И вот еще, — военный протянул мне плащ. — Может тебе будет маловат — для такой-то махины! — но возьми его. Немного у нас в Эплузе пегасов, да еще и пустобоких, а плащ для того, чтобы никто к тебе не пристал. Народ у нас в захолустье живет... Ты меня понял.
— Да, — кивнул я, одевая плащ. — Понял.
Вечерело. Солнце заходило за горизонт, освещая пустыню и город пони багровым сиянием. Плащ, подаренный Эплом, был маловат и мне приходилось постоянно его поправлять, чтобы он не слетел с меня. Поймав случайного прохожего, я узнал точное расположение дома моей случайной спасительницы.
Сам город был небольшой, можно сказать деревня, поэтому и дошел я до нужного дома в кратчайшие сроки. Поднявшись на крыльцо, подергал за язычок специального колокольчика. На него даже указывала небольшая декоративная стрелка, сделанная из дерева. Видно часто стучали в дверь — даже отпечатки копыт остались!
— Открыто! — крикнули из глубины дома.
Осторожно приоткрыв дверь, я вошел внутрь. Дом напомнил мне незабываемые лаборатории гениального в своем безумии алхимика-зельедела Себастиуса Трансмутатора, который открыл секрет божественного металла — адаманта.
Повсюду были различные ингредиенты, правда почему-то преимущественно растительного происхождения. Разве что где-то в углу валялся чей-то наполовину сточенный клык.
— Чем могу быть полезна? — привлек мое внимание вопрос, раздавшийся откуда-то снизу.
Передо мной стояла пони женского пола, с пепельно-серой шкуркой и кислотно-зелеными хвостом и гривой. На крупе была искусна изображена алхимическая бутыль.
— Я от Эпла и…
— Ага-а-а, — перебила она меня. — Эпл тебя там не замучал? Нет? Ну вот и хорошо. Кормил?
— Нет... Сударыня?
Кобылка тут же развела кипучую деятельность — зажгла плиту и, ухватив зубами ручку кастрюли, поставила ее на огонь.
— Сейчас покушаешь и можно к делу переходить, — промурлыкала она, усаживая меня на заботливо пододвинутый стул.
Чрез пару минут кобылка поставила передо мной дымящуюся тарелку с овощным супом.
— Кушай, тебе сейчас нужно набираться сил, — потрепала меня по голове зельеделка.
Для этого ей пришлось встать на задние ноги.
— Да, спасибо вам, — промямлил я, обескураженный таким проявлением заботы.
А суп был вкусный.
— Послушайте, сударыня Алхемия...
— Просто Алхемия, милый, — ласково улыбнулась мне пони.
— Алхемия, я благодарен вам за все, что вы для меня сделали — в моем мире немногие бы помогли чужаку и...
— А ты еще огнем швырялся, — хихикнула она, ставя миску в мойку.
— Да, — про себя я удивился — ведь у меня не должно было оказаться ни капли маны... Но теперь я заметил, что Седьмое Начало полностью заполнено ею. Это было довольно необычно — я точно помнил, что не поглощал какую-либо магическую энергию из внешнего мира. — Вы можете пожелать чего угодно, и я выполню вашу просьбу, Алхемия.
— Любую-любую? — лукаво посмотрела на меня она.
— В меру моих сил, — все так же серьезно ответил ей.
Пони тепло улыбнулась и сказала мне, смотря прямо в глаза:
— Наверное Эпл тебе уже сказал, что пони очень хороший народ. Мы правда ничего не берем за свою помощь — считаем, что это правильно. Ведь когда-нибудь и я могу оказаться в беде, и тогда кто-то другой окажет помощь уже мне. Я ничего не хочу от тебя.
— Это... Хорошее кредо, — признал я. — От всего сердца желаю вашему народа процветания.
— Ну что же, когда ты узнал ответы на вопросы, — пони отошла к полке со снадобьями и ее голос прозвучал немного глухо. — Я должна осмотреть твое крыло.
Я не стал противиться и позволил размотать туго наложенный бинт. На последнем витке что-то противно хлюпнуло и в нос ударил знакомый запах гниющей раны.
— Это плохо, — пробормотала кобылка, — мои целительные настойки не помогли. Может быть зебриканские...
На правом крыле не было ни одного перышка — лишь засохшая кровь покрывала его, а из маленьких трещин текла сукровица, смешанная с гноем.
— Это очень плохо, — немного позеленев, наконец заключила знахарка. — Тебе придется его ампутировать. В ином случае — гангрена.
— Нет, — отказ неожиданно прозвучал сухо и жестко. — Есть еще варианты?
Алхемия поджала губы и задумалась. Подошла к алхимической посуде, тронула пестик, переставила ступку на другое место.
— Есть легенда, — словно сомневаясь, кобылка сделала паузу и, собравшись с мыслями, продолжила: — Есть легенда о том, что в пустыне растет чудесный цветок, что может вылечить любую хворь или рану. Он рождается на рассвете и умирает в лучах заката... Чтобы вновь возродиться, словно бессмертный феникс. Многие пытались найти Солнечный Цветок, но практически все терпели поражение. Лишь Лир Любознательный смог достигнуть поставленной цели и доказать, что легенда является чистейшей правдой. Цветок Солнца нужно искать днем: от молодых лучей до старых. И чаще всего он появляется, когда приближается день летнего солнцестояния. Но, Варно, милый это пустыня, а ты ранен!
Я упрямо закусил губу.
Пони обреченно вздохнула и отошла к стеллажу с книгами. Порывшись там, она вытащила довольно толстый томик. Бухнув его на стол, она немного полистала страницы и остановилась тогда, когда нашла изображение похожего на лилию цветка желтого цвета.
— Велика ли пустыня? — оторвав взгляд от картинки, спросил я.
— Два дня хода.
— Хорошо, это упрощает дело, — признал я с облегчением. — Цветок любит жару?
— Нет, — отрицательно покачала головой пони. — Авантюристы пытались нагревать место заранее, но из этого ничего не вышло.
— Это не очень хорошо…
— Может все-таки ампутация? — спросила Алхемия, тронув меня копытом. — Но для этого нужны битсы на скорый поезд до Кантерлота — там лучшие лекари. Я одолжу...
— Я не думаю, что это связано с обычным ранением, — стиснув зубы, прошипел я — знахарка начала перебинтовку. — Тот огонь был непростой. Может это была магия смерти?..
— Будет тебе, магия смерти... — проворчала пони. — Отродясь у нас такого не было. А теперь ложись, тебе нужно набраться сил.
Хозяйка дома подвела меня к кушетке и силком усадила на нее. Я пытался возразить, но меня не послушали и накрыли одеялом. Перестав сопротивляться я счел за лучшее передохнуть перед походом.
В небольшом домике на окраине Эпплузы бодрствовал старый пони. Ночь уже давно вступила в свои права, но земнопони упрямо сидел за кухонным столом, бессмысленно смотря в одну точку. Через некоторое время он с кряхтением встал, снял чайник с плиты и... несколькими быстрыми движениями разобрал его на отдельные части. Взяв отсоединенную ручку он прикрепил ее к какому-то громоздкому прибору, напоминающему куб по своей форме. Сразу же после этого черный параллелепипед засветился сначала мягким голубым светом, но практически в тот же момент перекрасился в тёмно-красный.
— Бордовый уровень опасности... Но это и так можно было понять, — тихонько пробормотал жеребец. — Хорош спасенный.
Как по волшебству перед Эплом появился матово-черный шар на подставке. Постучав по черной глади, он заставил странный артефакт ожить.
— Соединить с капитаном стражи, — выразительно сказал стражник.
Шар покрылся помехами, а через пару минут на нем появилось изображение хмурого единорога белого окраса с синей гривой.
— На связи, — шар издал звуки усталого голоса.
— Капитан, — Эпл склонил голову в насмешливом полупоклоне. — У нас тут недавно был инцидент на грани...
— Конкретнее, — казалось бы стать еще более мрачным невозможно, но единорог это осуществил. — Я хочу спать, Эпл. И раз ты звонишь в такое позднее время, то случилось что-то экстраординарное.
— Шайнинг Армор, не заставляй разочаровываться в тебе и ехать в Кантерлот, — стражник на другом конце поежился от ласковой улыбки экс-капитана. — И раз ты такой умный, то сложишь два и два. Скажу лишь то, что у меня чешется за правым ухом. Ты знаешь к чему это. Конец связи.
— Эп... — фраза оборвалась на полуслове.
— Подъем! Проснись и пой, соня! — звонкий женский голос раздался прямо над моим ухом.
Вскочив как ужаленный с жалобно скрипнувшей кушетки, я тотчас упал, потеряв равновесие, так как попытался встать на две ноги, вместо положенных четырех.
— Экхем, — кашлянул я, прочищая горло и подымаясь с дощатого пола. — Незачем было так будить, дорогая Алхемия.
— Ты такой милый во сне, — хихикнула пони в копытце, — а разбудила я тебя потому что настало время завтрака.
— Завтрака?
— Да, — кивнула она. — Не отпущу же я своего больного с пустым желудком?!
— Это очень любезно с вашей стороны…
Они и вправду были очень гостеприимны.
Завтрак был очень вкусным, но вновь — никакого мяса, что было неудивительно. Яичница-глазунья, которая не менялась ни в каких мирах, хрустящие гренки, пропитанные душистым маслом и щедро посыпанные солью, да салат с зеленью. И, конечно же, ароматный чай.
— Спасибо огромное, Алхемия, еда была очень вкусной. А теперь пора и честь знать, — поклонился я хозяйке, направившись к выходу.
— Стой! Подожди! Я же забыла спросить твое имя! — Алхемия смущенно улыбалась. — Я такая рассеянная в последнее время.
— Меня зовут Варно. Варно Вспыльчивый.
— Приятно было с тобой познакомиться, Варно. Ты должен как можно быстрее отыскать цветок, чтобы я смогла сварить эликсир, — пони склонила голову набок, пристально на меня поглядев. — Постарайся не погубить себя... Я все же считаю, что лучше бы тебе было отправиться в Кантерлот.
— Моя благодарность не знает меры, добрая пони. Но если есть шанс на то, что я смогу летать на своих крыльях — его не упущу.
— Ох, дорогой! Тогда лучше поспеши! — пони обеспокоено поглядела на повязку и передала мне бурдюк с водой. — Беги, как ветер, и пусть Солнце освещает твой путь!
"Шурх-шурх"
Медленно перебирая всеми четырьмя конечностями я неспешно бреду по пустыне.
Странный мир, буквально бурлящий от потоков маны, странный народ, дружелюбный даже к чужакам. Так непривычно дружелюбный... Как-будто я попал в ожившую сказку. Добрые четвероногие, похожие на людей. И перед камином такого не расскажешь – засмеют.
Встречный ветер, словно шкодливый мальчишка, щедро сыпал песком в глаза и весело завывал при этом. Через десяток минут я плюнул на все предосторожности, зачитал вслух заклятие левитации и взмыл в воздух.
Ненавистный песок тотчас исчез, и я, ноздрями втянув щекочущий воздух, полетел в сторону пустыни.
Полет удался на славу — жаркое солнышко тотчас нагрело спину, а поток воздуха приятно холодил лицо. Поддавшись внезапной эйфории я устремился вверх, выше облаков, туда, где властвует Адад Повелитель Бурь. Не выдержав пузырящейся радости и громко рассмеялся — я не седлал ветер очень давно. На секунду развеяв чары, я испытал тянущее чувство свободного падения, а когда до земли оставалось всего-ничего — подхватил себя невидимой магической рукой...
Казалось, прошла вечность, прежде чем я нашел что-то отличное от песка и кактусов.
Где-то вдалеке, на самом горизонте, я приметил группу силуэтов, которые сидели кружком и, кажется, камлали. Тотчас я решил поприветствовать загадочных странников пустыни. Но не ради своего праздного любопытства. Моежет быть местные жители барханов смогут навести меня на след мифического растения.
Через пару минут я добрался до своей цели и приземлился несколько поодаль от группы существ. Торс человека, голова быка; ошибиться было невозможно – минотавры
С любопытством оглядевшись, я неспешно направился к плотному кругу этих существ.
В свою очередь стоящий минотавр окинул меня изучающим взглядом, что-то сказал сидящим и отправился в мою сторону.
— Ты далеко от дома, пони. Что тебе надо? — буквально выплюнул вопрос подошедший ко мне минотавр. К слову, он был выше меня на целую голову, морда лишь слегка напоминала бычью, а вот рога внушали уважение — большие, изогнутые и довольно острые. А человеческий торс зарос густой и жесткой шерстью, с рыжеватым отливом.
Но что бы могло вызвать его неприкрытое недовольство?
-Я увидел вас на горизонте и решил спросить дорогу… сударь, — немного неуверенно закончил я, но минотавр не выказал недовольство по поводу обращения. — Вы не могли бы...
— Нет, — отчеканил минотавр. – Я могу сказать тебе примерное направление до ближайшего города. Пути пустыни останутся для тебя закрыты, арсаб.
Печально вздохнув, я взлетел, но тут же приземлился — минотавры сидели вокруг ярко сияющего желтым цветка, похожего на лилию.
Минотавр тоже увидел, что я увидел, и не смог не отреагировать на это:
— Пошел прочь, арсаб[1]! Ты не захочешь схлестнуться о мной в битве, поверь.
— Мне нужен этот цветок, сударь. Иначе я более никогда не взлечу на своих крыльях, — я откинул плащ и продемонстрировал забинтованное крыло. — Прошу вас. Я могу оказать вам любую услугу.
Минотавр немного успокоился и через пару минут дал ответ:
— Мне жаль тебя, неизвестный пони, но то, что ты увидел — традиции нашего народа, — он повернулся и махнул рукой. — Они незыблемы. Шаманы просидят здесь до вечера. И никто не будет мешать им.
— Это жизненно необходимо твоему народу? — спросил я. — Умрет ли кто, иль заболеет неизлечимой заразой, если ты дашь мне цветок?
— Никто не знает, арсаб, — усмехнулся минотавр. – Никто не проверял за эти тысячелетия.
У учителя Креола было одно правило. И оно звучало так: "Делай, что хочешь и будь, что будет. Только не забудь испепелить труп врага". И я последовал ему, не забыв предупредить честного воина о том, что я собираюсь напасть:
— Вы не оставили мне выбора, сударь. Мне очень жаль. Свети, мое пламя, в темнейшей ночи!
— Что ты?!..
Возглас минотавра захлебнулся во вспышке огня, который охватил его целиком, заключив в воистину адские объятия. Но через пару мгновений он бессильно скатился по гладким стенам магического пузыря, сияющего золотом, — минотавр тоже был магом. Это не стало для меня неожиданностью, ведь любой маг сможет увидеть собрата по Искусству.
Вокруг меня хороводом закружились огненные шарики. Небольшие — размером не больше пушечного ядра, однако оттого они не стали менее смертоносными.
— Ты не посмеешь!!! — раздался полный ярости голос.
Я не стал отвечать, шепотом начитывая заклятия, и одновременно запустил убийственные комки плазмы в своего врага.
Из канонады взрывов вырвался громадный минотавр и понесся прямо на меня. Десяток шагов разделяет нас, пять, два шага... Тонкая полоска чистого пламени, обвила рукоятку оружия, но даже не опалила её. Как я и рассчитывал — минотавр вцепился в свое оружие двумя руками; огненный кнут резко дернулся влево, отправляя минотавра в непродолжительный полет.
Три столба пламеня зависли над моими плечами, и я тут же пустил их в дело. С треском и шипением огненные копья врезались в подымающуюся фигуру моего недруга.
— Свет, что был пред!!! — грозный рев и яркая вспышка.
Мое пламя просто смыло с пути, а в меня ударил пучок концентрированного света.
"Да укроет меня темный саван", — мысленная команда и вокруг меня взметнулась клочковатая тьма, так несуразно выглядящая ярким днем. Луч света прочертил путь по причудливым складкам щита и исчез, поглощенный им. Я снова почувствовал ту необычную радость, в точности как при полете, и запустил в минотавра трехметровый вал огня, а потом концентрированное пламя ударило сверху, все больше раскаляя пустыню.
Но минотавру было все нипочем — он лишь держал золотой кокон, да изредка морщился.
Но и я не собирался сдаваться так просто! В надсадно скрипящего зубами быкоглавца полетел вес мой арсенал: дюжина Копий Тьмы, заставившие золотой пузырь тревожно зарябить, один полноценный Туман Тьмы, растворивший окружающее пространство не хуже кислот алхимиков. Чудовищная Вспышка, выжигающая кислород, и три дюжины огненных стрел. Огонь плясал всюду! Разом стало душно и адски жарко. Но я не останавливался — в воздух взвилось два иссиня-черных кнута, которые без промедления начали охаживать сияющую жемчужину защитной магии.
А под конец – ужасное заклятие Темного Пламени. Черный огонь вырвалось из моего рта, моих ноздрей и глаз. Он оставил ужасающую просеку, уничтожая песок, воздух и саму материю.
Противно заныло все тело, но… мана все еще кипела в моих жилах!
— Это внушает уважение, маг, — минотавр тем временем подошел ком мне и встал напротив. — Я признаю тебя достойным противником.
"Ктулховщина какая-то", — растерянно подумал я, пялясь на практически не пострадавшего противника.
— Я лишь прошу отдать мне то... — тело свело судорогой. — Я... Мне... Нужен этот цветок. Я... прошу тебя...
Минотавр расхохотался.
— Какова наглость! Ты просишь – просишь! — помощи после того как напал на меня?! — по его телу пробежала волна Света, обновляя спаленную шерсть и залечивая несколько малых ожогов. — Ты должен быть уже мертв, арсаб. Не от дерзости, но от самоуверенности.
— [Цензура], чтоб тебя кутруб в зад отлюбил, [цензура] ты этакая! – я бессильно выругался, чувствуя, как немощь овладевает моим телом… ноги едва-едва держали меня…
— Да ты на стоять не можешь, дерзец! — издевательски расхохотался минотавр. — Сдайся, и я оставлю тебе бурдюк с водой, чтобы ты смог добраться до города пони. Если не помрешь по дороге, конечно.
— Смрадная блевотина Ктулху, — пробормотал я, пытаясь выдохнуть на врага жар.
Изо рта тут же вырвалась ревущая струя огня и врезалась в победно ухмыляющегося рогоносца. Тот этого точно не ожидал и растерялся, когда его лицо загорелось.
Но я поплатился за это: повалился на песок и еле дышал, охваченный внутренним холодом.
— А чтоб тебя, маг! — на меня уставилась перекошенная морда. — Никак не сдашься?! Да я тебя!..
— Паладины не сдаются!.. – прохрипел я, так и не узнав, что хотел сделать со мной противник – благополучно провалился в глубокий обморок.
Второе пробуждение было хуже первого... И оно навевало определенные воспоминания. Большая часть которых была не очень доброй.
Точь-в-точь тот самый день, когда Лэнг во всеуслышание объявил о своей позиции. И, по несчастливой случайности, — мой день рождения. Иххарий содрогнулся от поступи Нъярлатхотепа — Ползучего Хаоса. Много погибло в тот день... В том числе и старый Тивилдорм Призрак, который пожертвовал собой, чтобы выиграть учителю Креолу время. На всю оставшуюся жизнь я запомнил одно — омерзительный туннель в студенистой плоти, рты Нъярлатхотепа, постоянно шепчущие и сбивающие с пути, и грязного закатонца с Ме[2] скорости, который, весело смеясь и напевая песенки, бегал прямо по желеобразным стенам...
Было весело.
Сейчас же тело у меня болело также сильно, как и после того события. Но, как будто этого было мало, я оказался связанным по рукам и ног... копытам и копытам и висел в довольно неудобной позе. А еще я жутко хотел пить.
Немного скосив глаза, я увидел, что поврежденное крыло жестко зафиксировано и покрыто чем-то золотистым.
— Проснулся? — неожиданно проскрежетал старческий голос. — То хорошо.
Рот раскрылся в тщетной попытке вымолвить слово, но горло сдавило спазмом и я залился лающим кашлем. Справившись с приступом я задал вопрос свистящим шепотом:
— Хорошо?
— Да, — коротко отчеканили из глубины помещения.
Ко мне навстречу вышел старенький... минотавр. Маленький, сморщенный, как курага, с небольшой тросточкой и обломанными рогами. Черного цвета, с белой благообразной бородкой.
Не медля, я попытался как можно скорее освободиться, воспламенив самого себя, но получил ощутимый заряд пониже спины и укоризненный взор глубоко посаженных глаз.
— Не враг я для тебя. Поэтому прошу — колдовать не надо. Ведь Тарагор – целитель. А стало быть, я — Тарагор, — сухо произнес он, скептически пожевывая губы. — Не твое обличье это, — направил трость мне на грудь и сказал: — Облик прими свой.
Из палки вырвался сноп золотых искр, но никак не повлиял на мою нынешнюю форму.
— Хмм, как интересно, — минотавр потеребил бороду. — А если же попробовать вот так? Облик прими, что был дан тебе рождением. При свете звезд, иль на лугу, на жарком солнце, в небе! Прими изначальную форму... свою.
Я опять почувствовал, словно меня протягивают сквозь тонкую трубку, но в этот раз действия мага принесли свои плоды. Я сжал и разжал кулак, чувствуя мурашки на ладонях.
— Очень хорошо, очень, — пробормотал старец, поворачиваясь ко мне спиной. — Крыло я твое залечу. Но душу слишком сильно ты напряг… Простить ты должен Браурта-мальца, он это сделал не со зла... Не часто можно встретить здесь кого-нибудь. Вот так и стало — по простому, он лишь хотел великой битвы, народом нашим воспетой... Но должен был понять, что лишь отчаявшийся пони спасенье для крыла в песках найти хотел. Он слишком безрассуден. Прости нас, безымянный пони.
— Сударь... Я напал первым. Хоть я и был в отчаянной ситуации, но это не делает мне чести...
Меня прервал знакомый шлепок по лбу — легкий, по сравнению со стенобитными ударами учителя Креола.
— Что было, то было. Вины не меньше на тебе... Но и не больше. Уж ты поверь на слово старику. Теперь… ты должен мне помочь – те раны нужно исцелить.
Минотавр неспешно развернулся и, покряхтывая, прошествовал к маленькому столу, что стоял в отдалении. Послышался тихий шелест материи и глухое звяканье металла о металл.
— Ах, чуть я не забыл, — целитель раздраженно потряс головой. – Метка Солнца – вот для тебя леченье. Иного выхода — нет. То, чем я покрыл крыло, — сок целебный. Но без ритуала Получения – лишь жалкий пшик, пустая трата времени и сил.
— Что это такое? – в моем голосе проскользнула нотка озабоченности. – Что за Получение?
— Та метка — сильнейших достоинство и бремя. Не только минотавры носить ее горазды. Мой дед, давным-давно когда-то, отметил ей грифона, а дед его – прапрадед мой – земного пони. Ты в час нужды призвать способен будешь… Надежду. Да, скорей всего надежду, — старик прервался, беззвучно шепча какие-то слова себе под нос. – Но знай, обряд не для таких как ты. Боль будет – нужно потерпеть. И согласишься если, то должен будешь исполнить священных три приказа.
— Все, что угодно, кроме предательства моего учителя, моей богини, и страны, за которую я несу ответственность, — голос мой слегка дрожал от охватившего меня нервного напряжения – вдруг сумасбродный старик откажет?!
— Все это выполнимо, — согласился Тарагор. – Похвальна преданность твоя. Однако… Но хватит болтовни! Решился раз – начнем обряд!
В воздухе мелькнула тонкая игла, смазанная чем-то желтым, и впилась в мою плоть. Старческие руки замелькали с немыслимой скоростью; уколы наносились скупыми отточенными движениями.
Движения инструмента начали смазываться, превращаясь в причудливую игру света и тени, и я не заметил, как игла прочертила дорожки по моим щекам, подбородку и носу.
Острие уперлось точно в лоб и замерло.
— Приготовься!
— К чему?!
Минотавр не ответил – изо всех сил ударил набалдашником своей трости по тупому концу иглы.
— Пречистая Дева! – удивление мое было столь сильно, что я не сдержал возгласа; вместо крови из раны хлынул чистый свет, который, словно стремительный ручей, пробежал по всему нательному рисунку…
Тело чужака, крепко связанное невидимыми путами, конвульсивно дернулось и, наконец, обмякло. Тарагор, шаман Потерянной деревни, тяжело оперся о трость.
— Как все прошло? — глубокий бас раздался за спиной у пожилого минотавра. — Асраб выживет?
— Не знаю я, Браурт. Сейчас зависит все только от него. Надеюсь я, жить будет. Ведь те приказа три нужнее нам сейчас, чем ему — крыло, — Тарагор тихонько закряхтел, переминаясь с ноги на ногу.
Браурт, минотавр–воин, коротко кивнул и вышел на улицу. Он точно знал, что великий шаман его племени сделал все, что мог. А мог старый кудесник многое.
Старое кресло-качалка, казалось, появилось под Тарагаром, как по волшебству. Мерно раскачиваясь, он неспешно перебирал свою бороду, поглощенный тяжелыми думами. Кустистые брови сошлись на переносице, став похожими на большую и мохнатую гусеницу. Рука нашарила углубление в подлокотнике и нажала на скрытую панель.
Курительная трубка из благородного черного дерева была споро забита табаком, взятым из того же тайничка.
Прервавшись, минотавр обратил свое внимание на пришельца. Но в состоянии раненого не было никаких изменений — он по-прежнему светился, напоминая старику незабываемые фонари Лабиринтана.
Тарагор отвел взгляд и что-то проворчал; на кончике пальца появился желтый огонек. Опустив его в забитую трубку, шаман неспешно ее раскурил. В воздух взвились дымные колечки и, повинуюсь воле создателя, закружились вокруг рогов.
Тарагор был довольно стар – два века топтал пески, как никак! – и помнил много всего. Но никогда не встречал даже упоминания о столь чудесных созданиях. Существо, которому он нанес ритуальную татуировку, отличалось от всех, что ему доводилось видеть. С виду он было похож на минотавров, но имел два крыла, которыми, по всей видимости, умел пользоваться. Тело было практически голое, только на лице и голове росла буйная поросль.
И вне всяких сомнений – он был рожден, а не создан.
Было еще кое-что, чего Тарагор не мог не заметить. Чужак пах магией. Конечно, не той, что пахнут пегасы, единороги, земные, а уж тем более не как аликорны. От него шел еле ощутимый жар, как от остывающего камня… Браурт говорил, что тот неплохо сражался с помощь огня. И если бы не та пугающая пустота, что изредка чудилась шаману, то все было бы замечательно…
В то, что безымянный маг не смог вылечить самого себя Тарагор еще мог поверить. Но было ли это удачей? Справится ли он? Не озлится ли на народ минотавров?
В конце концов шаман решил, что это вполне может быть неслыханным подарком судьбы. Пусть Солнцеликая готовит свой план. Он лишь поможет.
Ведь Ночь уже близко
— Открой глаза! – услышал я, как наяву, раздраженный голос Креола Урского.
Беспрекословное подчинение приказам учитель вбивал в меня своим любимым жезлом, так что ослушаться я никак не мог.
Но никого рядом не оказалось. Не было ни Креола, ни джинна-пакостника, ни сурового наставника – лода Гвэйдеона. Только колышущиеся стены шатра да спящий минотавр.
— Смрадная блевотина Пазузу, — простонал я, понимая, что ничего не изменилось с последнего раза.
— Я зрю, проснулся ты, — совершенно спокойно сказал шаман, словно и не спал. – И сквернословить попусту совсем не надо.
Выжидающе на меня посмотрев, как будто лишний раз хотел высказать замечание, он медленно покинул свое кресло и шаркающей походкой прошествовал ко мне. Остановился, потряс рукой, уверенно взялся за трость и… нанес четыре хлестких удара по конечностям. От неожиданности я кулем повалился на землю, приземлившись прямо под растрескавшиеся копыта минотавра.
— Теперь-то можно отдохнуть, — по-доброму усмехнулся старик.
— Смотря как вы предпочитаете отдыхать, — неучтиво буркнул я, растирая ноющие суставы.
— Я думаю тебе понравится, дружок. Теперь иди, до празднества нескоро. Поди сюда, Браурт!
Не сразу вспомнив имя, я ощерился, когда увидел знакомый, рыжевато-красный отлив шерсти.
— Не рычи на меня, маг, — нахмурился рогоносец. – Я зла не причиню тебе более.
Пристально взглянув на бывшего врага я позволил себе расслабиться. Было бы довольно неосмотрительно бросаться на сильного и отдохнувшего мага Света без каких-либо заклинаний. Если уж против него не помогли одни из сильнейших, подвластных лично мне, заклятий причинили ему легкий вред…
— Вижу, ты успокоился, — криво усмехнулся Браурт. – Пойдем, шаману нужен отдых.
— Да, да, он правду говорит, Варно. Иди уж, дай спокойно отдохнуть…
— Откуда?!..
— Шаману многое известно, — философски ответил воин, подталкивая меня в спину. – Уж имя-то он знать был обязан. И я бы посоветовал тебе превратиться обратно в пони. О тебе знают только два минотавра: я и Тарагор.
Кинув на минотавра раздраженный взгляд – ненавижу, когда мне указывают на очевидные вещи! – я по памяти зачитал заклинание и крутанулся на пятке.
Через секунду перед Брауртом стоял точно тот же пегас, что приземлился перед кругом шаманов в пустыне.
— Интересная магия, — пробормотал он, когда я закончил. – Прямо как перевертыш, но по-другому…
— Превосходный анализ, сударь, — фыркнул я. – Мы куда-то направляемся?
Вопрос мой несколько выбил из колеи моего спутника и заставил его ненадолго задуматься. Наконец, он, многозначительно потерев подбородок, заявил:
— Шаман сказал, чтоб я помог тебе.
— Помог?
— Да.
— Даже если моя помощь будет, м-м-м… специфичной?
— Да.
— У вас странный взгляд на мир.
— Может быть, — не стал отрицать собеседник. – Так чего ты желаешь, маг? Неужели молоденькую телочку?
— Ну нет, разве это в первую очередь беспокоит настоящего воина? – Я позволил себе иронично улыбнуться. На этот раз уже минотавр окинул меня странным взглядом. – Я бы не отказался от доброй брони и острого клинка, конечно!
Поперхнувшись, минотавр прокашлял нечто похожее на: ”Мальчишка!”; но, ответил он мне практически незамедлительно:
— Клинок не обещаю, а вот броню мы сделать сможем.
Кузнец оказался огромным серым минотавром, небрежно помахивающим циклопическим кузнечным молотом.
— Это Гадорек, — представил минотавра Браурт. — Он главный кузнец нашей деревни.
— Лод Варно.
— Честь познакомиться с тем, кто хоть немного сбил спесь с этого драчуна, — добродушно прогудел в ответ великан.
— Скорее это из меня выбили пыль, сударь Гадорек! – рассмеялся я.
— Не скажи, не скажи. Таким потрепанным его не видели со дня обучения у Великого Шамана.
— Великого? – тут же уцепился я за слово.
— А как же, — горделиво приосанился кузнец, словно он сам внес немалую лепту в становлении шамана по-настоящему великим. – Таких как наш уже и не осталось на всем белом свете! Разве что Принцесса-пони может сравниться с ним…
— Да, Гадорек, — резко оборвал его Браурт, — шаман может похвастать и сам. А теперь помоги нашему гостю – он пожелал доспех и оружие.
Ничуть не обидевшись резкому тону воина, Гадорек бросил на меня профессиональный взгляд и раздосадовано покачал головой.
— Пегас… Да еще и такой крупный. Я никогда не ковал легких доспехов. Да и брони для пони на своем веку я не сделал ни разу. Мирные они. Все больше кукольные стражники в бутафории разгуливают…
— Вы можете сделать броню, к которой вы привычны? – Любопытство мое было обосновано. Сейчас можно было понять – является ли кузнец настоящим мастером, или же просто-напросто хорошим ремесленником. – Я довольно сильный.
Минотавр сощурил глаза, обошел меня по кругу и уверенно кивнул.
— Да, я смогу, — предвидя мой следующий вопрос ответил: — Клинки мы не делаем. Ты можешь взять посох, если пожелаешь. Но ты не пожелаешь, — уверенно заключил он.
Мне ничего не оставалось как кивнуть.
— Знаешь, никогда не думал, что встречу пегаса, швыряющегося магией, — начал говорить Браурт, когда мы оказались за порогом кузницы. – Который, как оказалось является не пегасом, а непонятным существом.
— Я просто хотел превратиться в пони, — пожимание плечами на ходу едва не привело к падению. – Разве у вас не все могут колдовать?
— Все-то все… — пробурчал Браурт. Но пегас, дышащий огнем? Драконы бы съели бы свои хвосты от такого!
— Сейчас меня больше волнует не самочувствие драконов, а то, что учитель сейчас где-то в этом мире, и я никак не могу повлиять на его действия. Не то что бы я мог сильно их изменить, но порой он делает множество ненужных дыр. Буквально.
— Все настолько плохо?
— Да, — ни секунды не раздумывая, ответил я. – Если видишь огромное пепелище – ищи архимага.
Минотавр хмыкнул и, спустя пару минут молчаний, когда мы подошли к огромному деревянному столу, заставленному снедью, сказал:
— Пора созывать племя.
Первое, что я понял, когда сел за стол — праздновать минотавры любят и умеют. Огромное количество блюд, но все исключительно растительного происхождение. А еще бутылки. Огромное множество бутылок. За то время пока я рассматривал местную кухню все племя расселось. Браурт усадил меня во главе стола и сам сел рядом. Разом стало тихо, и в оазисе, на котором стояла деревня, можно было услышать предвечерний стрекот цикад.
Первым слово взял Тарагор. Он во всеуслышание объявил меня достойным носить Метку Солнца. В одночасье тишину разорвал рев сотен глоток: минотавры начали веселье...
В первый день я убедился в том, что минотавры – бесшабашные, любящие покутить существа.
Пир длился не один день. И даже не два. Четыре – четыре! – дня непрерывного веселья, набивания брюха и пьяного хохота.
Н тот самый четвертый день в моем деревянном кубке оказалась совсем не вода.
— То есть как это – две недели?!
Сказать, что я был возмущен — ничего не сказать. Эти бессовестные существа подсунули мне какой-то особо хитрый состав, который на запах – вода, на вкус – вода, а на хмель – ядреный самогон дэвкаци!
Так вот, оказывается, вместо того чтобы пробыть неделю в деревне минотавров, я пробыл практически две. Конечно, я никуда особо не спешил, но… предчувствие шептало мне, что мое промедление дорогого стоит.
На душе заскребли кошки.
— Не волнуйся, дитя, — в отличии от меня Тарагор был образцом спокойствия и самообладания. — Собрано уже все в дорогу для тебя.
— Но броня…
— Готова она, — поспешил меня заверить Тарагор. — Гадорек хорошо постарался.
Передо мной стояли доспехи. Матово-золотые, глухие доспехи. С двумя отростками на шарнирах, которые крепились к спине и, по всей видимости, служили защитой крыльям; глухой шлем с дырочками-дыхальцами и узкой прорезью для глаз; пластины кирасы уложены внахлёст – великолепная защита вкупе с улучшенной подвижностью.
— Она великолепна…
— Я знал, что тебе понравиться, — самодовольно ухмыльнулся Гадорек, подбоченившись. – Ее довольно легко надеть, дай покажу.
Не успел я моргнуть и глазом, как кузнец споро накинул на меня тонкий поддоспешник, а затем и блестящую кирасу. Далее последовал накрупник и защита ног. В самом конце минотавр принялся за крылья. Осторожно, предварительно получив мой утвердительный кивок, он распрямил крыло и ловко подвязал странную дугу мягкими лентами.
Ту же манипуляцию он произвел и со второй конечностью.
— Немного… странно, — озвучил я свои ощущения, привыкая к дополнительному весу.
— Такая защита эффективна в бою. Никто не сможет перерубить тебе крыло в самый ответственный момент, — вместо Гадорека ответил Браурт, стоявший поодаль. – Тебе пора, Варно-маг. Ступай к шаману, он озвучит приказ.
Под открытым небом Тарагор выглядел еще меньше, чем в своем шатре. Однако в этой сгорбленной фигурке чувствовалась скрытая мощь.
— Подойди, дитя. – Тросточка уткнулась в песок, явно указывая на место, куда я должен был встать. – Подойди и послушай. За пустыней, горами, лесами край пони лежит…
— Я думал, что Эплуза в нескольких километрах отсюда…
— Не перебивай. – Палка змеей ринулась к шлему и, через узкую смотровую щель, смогла больно ткнуть прямо в глаз. – Так вот…
Приказ звучит сейчас, и ты не скроешься от глаз,
велю тебе идти туда, где праздник дня!
Защиту дать ты будь готов…
От коварной повелительницы снов!..
— Я ничего не понял, — смущенно сказал я, разрывая таинственную тишину. – Повелительница снов? Защита?
На холку опустилась тяжелая рука и слева зазвучал голос Браурта:
— Спроси про это в первом попавшемся поселении пони. Ты должен идти — времени у тебя осталось мало. Бери поклажу и отправляйся.
Сбросив массивную длань со своей шеи, я подхватил котомку, собранную мне в дорогу, телекинезом и взлетел.
Все выше и выше, фигурка шамана с такой высоты казалась совсем крошечной, а деревня, казалось бы, умещалась на ладони. Где-то на уровне горизонта было видно Эпплузу. Последний раз окинув взглядом деревеньку я на всех парах помчался в сторону города пони.
— Ты думаешь, что он справится? Он не смог победить даже меня!
— Надежда, Браурт. Все будет хорошо… в случае крайнем – не будет.
Через пару часов быстрого лету я приземлился на песок и поскакал в сторону дома Алхемии.
Прохожие с нескрываемым интересом глазели на меня, то и дело перебрасываясь короткими фразами.
"Тук-тук", — постучал я в дверь и мне тут же ответили:
— Открыто!
В домике Алхемии царил все такой же организованный хаос, который я застал в свое прошлое пребывание. Сама она непрерывно зевая выходила из комнаты. Выглядела Алхемия очень усталой: растрепанная грива, опухшие глаза и медленная походка явно говорили об этом.
— Варно! — как только она увидела меня усталость слетела с земнопони сменившись радостью. — Ты вернулся! Почему так долго?! Я вся изнервничалась, пока ждала тебя! И откуда эти доспехи?! Где ты пропадал?!
Она закружилась вокруг меня подобно маленькому урагану, сшибая на своем пути все.
— Все хорошо, — улыбнувшись ответил я. Было немного странно ощущать, что за тебя так сильно беспокоились. Приятно. — Я был у минотавров, в их деревне.
— В Деревне минотавров?! — пони округлила глаза. — Святая Селестия, да я бы отдала правое копыто, чтобы побывать там!
— Но... Почему? — экспрессивный спич сбил меня с толку.
— Это ведь, это ведь! — пони задохнулась от возмущения, вызванного моим невежеством. — Это Легенда! Туда даже обычных минотавров не пускают! Что тут говорить о пони!
— Мне сильно повезло...
— Ты не представляешь насколько сильно! Что у тебя в сумке?
Я развел копытами, предварительно усевшись на круп.
— Ты не знаешь?! – возмутилась она. – Дай сюда!
Она выхватила у меня мешок и расслабила горловину.
— Это... Это же Солнечный Цветок! Живой! Не срезанный, а живой! — вскричала пони, когда ей в лицо ударил яркий свет.
– А я думал, что они дали мне кожух с водой, — я тоже не смог сдержать удивления. – Похоже это выращенный, а не дикий.
— Это же… это же… О, благословенная Селестия! Варно, что ты хочешь за него?!
— Знаешь, я бы отдал тебе его даром…
— Но… — подбодрила меня пони.
— Но мне нужна информация и местные деньги! Я отдам, слово! – выпалил я на одном дыхании.
— Я помогу, Варно. Вижу, не просто так просишь. Что ты хочешь узнать?
— Праздник дня, Алхемия.
— Праздник, говоришь, — рассеянно пробормотала она. – Через два дня праздник летнего солнцестояния в Понивилле. Что-то еще?
— Да. Повелительница снов – кто это?
На этот раз эликсировед задумалась много сильнее. Наконец, удрученно поджав губы, она покачала головой.
— Тогда как мне добраться в Понивиль?
— Прямо в туда – никак. Тебе придется покупать билет до Мэйнхеттена, или Лас-Пегасуса. Но не думаю, что доберешься вовремя… я не очень в этом смыслю, — извинилась она. – Погоди, я дам тебе битсов на билет.
— Повезло вам, — весело прощебетала пони бежевого цвета. — Последний билет. Бегите быстрее, иначе опоздаете!
Кассирша махнула мне копытом в сторону железной дороги.
Денег на дорогу алхимик дала мне с избытком, заверив меня, что от этого не обеднеет. И теперь солидная мошна приятно оттягивала походный мешок.
— Поезд отправляется! Поезд отправляется! — надрывался пони в смешной одежде. — Ваш билет, сэр, — заметив меня он требовательно протянул копыто.
— Да, вот он.
Бумажка отлеветировалась прямо к пони.
— Прошу войти в поезд, ваше купе — десятое. Желаю приятно провести время в дороге, — придирчиво рассмотрев билет, он посторонился пропуская меня.
Купе не было большим – небольшая комнатка четыре на четыре шага – и уместится в нем со всей поклажей было настоящим подвигом.
И койки были рассчитаны явно на меньшие габариты…
Пришлось лечь на полу.
— Отдал цветок он.
— Идиот…
— Мэйнхеттан! Через пятнадцать минут пребываем! Сэр, — дверь купе открылась и туда просунулась голова проводницы, — пребываем.
— Спасибо.
Дверь закрылась.
Выглянув в окно я увидел, что уже наступил вечер. Солнце закатывалось за горизонт вновь подгоняемое чьей-то силой.
— Мэйнхеттан, да? А почему бы и нет?
Через некоторое время поезд начал замедляться, послышался натужный скрип колес и машина остановилась.
На перроне было множество пони: кто-то высаживался, а кто-то наоборот — отправлялся, кто-то провожал, некоторые везли поклажу на каталках, другие попросту леветировали свою ношу перед собой.
Некоторое время пришлось простоять в длинной очереди, ожидая возможности купить билет до нужного мне городка, но это нисколько не омрачило мое настроение.
Метрополия встретила меня сияющими неоновыми вывесками, мигающими баннерами и бесконечной суетой.
— С вас шестьсот битов.
— Сколько?! — возмущению моему не было предела. — Да эта тряпка не стоит и десяти!
— Это установленная цена. Так как вы не постоянный клиент – цена в шестьсот бит – оправданна, — развел копытами единорог.
Эта неловкая ситуация началась довольно обыденно – я зашел в магазин с одеждой. Ходить без привычного плаща было неуютно.
— Так и поступлю, сударь. Доброго дня.
— Постойте, постойте! – у двери меня нагнал возглас продавца. — Не надо так горячиться! Для стражников у нас скидка- целых сорок процентов!
— Я не стражник, — отчеканил я, поморщившись.
— Может быть вы рыцарь? – тон пони заставил меня обернуться. В его ауре был отчетливо виден интерес.
— Я не стану отрицать этого.
Пони просиял и сию секунду выскочил из-за прилавка.
— Искренне прошу простить меня, — смущенно протараторил пони. — Как вы уже заметили, моя кьютимарка — перо и пергамент, а мой особый талант — писать. Скажите, вы правда рыцарь?
— Что вам будет с этого знания, сударь? – я скептически хмыкнул.
— Не могли бы вы сказать, куда направляетесь? — темно-синий единорог проигнорировал мой вопрос. — Я бы хотел сделать главного героя своей книги похожим на вас.
— Похожим... На меня?
— Да-да! Именно! Вы как нельзя лучше подходите в качестве прообраза! — зачастил пони. — Наверное вы странствующий рыцарь? И наверняка едете к Принцессе Селестии? О, какой сюжет! Из этого можно сделать все: драки, погони, загадки, лабиринты, а в конце запретная любовь Принцессы и рыцаря! О! Это будет величайшая книга! Я стану знаменитым!
— И это все вы только что придумали? — спросил я.
— Вы знаете как это бывает с творчески одаренными пони, — рассеяно махнул копытом писатель. — Вдохновение накатывает волнами.
— Не думаю, что я подхожу по романтический обра...
— Да вы издеваетесь! — вскричал пони, прерывая меня. — Вам можно прямо сейчас идти фотографироваться на обложку ПлейКольта в раздел для любительниц брутальности!
— Плей... Кольта?
— Да-да! Так что, может у вас найдется лишний денек? Вне всяких сомнений я оплачу ваш труд!
— У вас странное представление о рыцарях, сударь. Прощайте. – Дверь хлопнула, отсекая крики назойливого писателя.
“Везет же мне на странности…”
— Эй, красавчик!
— Та-а-ави! Ну помоги-и-и! — ныла белая единорожка с копной непослушных синих волос, очками на пол лица и кьютимаркой в виде нотного символа.
— Нет. И не проси, Винил! Нечего было скупердяйничать! — ответила ей элегантная серая земнопони с аккуратно уложенной гривой и нотой-кьютимаркой.
— Но Тави! Это же Мэйнхеттан! — в отчаянии прокричала белая пони, опуская телекинезом тяжелое музыкальное оборудование.
— Нет.
— Тави!
— Нет!
— Октавия!
— Винил Скрэтч! Нет! А если ты так уж нуждаешься в помощи, то можешь попросить об этом другого пони! — Октавия остановилась и оглянулась в поисках претендента. — Вон тот стражник выглядит сильным.
"И большим, — добавила про себя Октавия, окинув взглядом высокую фигуру. — Странно, что в Мэйнхеттане делает стражник? Да еще и в... Бутике?!"
Тем временем Винил направилась к этому пони на ходу крикнув:
— Эй, красавчик!
"Ох, Винил..."
Передо мной стояла кобылка-единорог белой масти. На ее лице были надеты смешные очки, занимающими так много места, что невольно на ум приходила квакающая жаба. Дополнила образ бунтарки непослушная светло-голубая грива.
— Ау! Я к тебе обращаюсь, большой жеребец.
"Это прозвучало несколько..."
— Ты что, оглох?! — подпрыгнула пони и, не дожидаясь ответа, вспылила. — Ну все, сейчас ты у меня получишь, "Мистер-смазливая-мордочка-я-могу-всех-игнорировать"! Никто не может не обращать внимания на на величайшего диджея — Винил Скрэтч! — прокричала эта чересчур воинственная особь.
"Бум"
— Ауч!
Винил Скрэтч только что впечаталась носом мне в грудную пластину.
Тяжело вздохнув, я поднял пони с земли телекинезом и мягко спросил:
— Вам что-то надо, юная мисс?
— Э-э-э, стоп-стоп-стоп! Выбирай выражения, красавчик! Мне уже двадцать! — возмутилась она, отряхиваясь от пыли. — И помощь бы пригодилась.
— Что угодно?
Лод Гвэйдеон учил быть вежливым и обходительным с дамами. Креол... заповедь учителя звучала примерно так: "Женщина должна знать свое место!" Правда несколько позже нехотя признал, что исключения встречаются.
— Прошу простить мою подругу, сэр, — ко мне подошла земнопони сероватого окраса. — Мое имя Октавия. Октавия Мелоди. Моя подруга сильно нуждается в помощи, но саму помощь...
— Хэй!
— ... просить не умеет.
— Меня зовут Варно, приятно познакомиться с вами, юные леди. Чем могу быть полезен?
Тут слово взяла Винил:
— Мне надо, чтобы ты поднес оборудование. Вон то, — указала она на кучу коробок.
— Только осторожней, там оборудование, — прогундосила Винил, потирая нос.
— Варно! Варно! Как ты магичишь без рога?! Варно, а почему ты такой большой? Варно, ты стражник?
— Винил, это невежливо, — одернула свою подругу Октавия.
— Да не переломиться он от пары вопросов, Тави!
Две подруги оказались неплохими музыкантами. Октавия Мелоди была гениальной виолончелисткой, а Винил Скрэтч, по её же словам, не менее гениальным диджеем.
Посмотрев на их ауры, я посетовал, что здесь нет известного Белого Плаща — Леонера Барда****. Вот были бы достойные ученицы для старика!
За спором пони не заметили, как пришли к вокзалу.
Погрузив вещи Винил и попрощавшись с диджеем и виолончелисткой я отправился в свое купе. Нот мои планы на вечер можно было считать разрушенными.
Потому как...
— Ба! Какие пони!
-... А тут я такая ему говорю: "Восемьсот и ни битом меньше!". Ха, вы бы видели его лицо! Варно, ты слушаешь?!
"Пресветлая Иштар! Я понимаю, почему учитель стал женоненавистником!"
— Я предельно внимательно слушаю сию драматическую повесть, — ядовито сказал, обращаясь к диджею. – Но может вы прерветесь, и… — меня осенила гениальная идея, -расскажете мне о повелительнице снов?
Винил умолкла и растерянно почесала копытом затылок.
— Вы хотите… сказку? — растерянно спросила до того молчавшая Октавия.
— Да, добрые леди.
— Такой большой, а на ночь сказки просит, — фыркнула Винил и отвернулась к окну – наверняка она обиделась, будучи прерванной в середине своего рассказа.
— Не обращайте на нее внимания, — улыбнулась Октавия. – Если вы хотите услышать это сказание… что же, я не вижу причин отказать.
В незапамятные времена были две Принцессы. Повелительница солнца и доброты – Селестия. Вторая – хранительница снов – Луна, управляющая ночным светилом…
-ХРРРРРР... ХРРРРРР...
Признаю, что поездка в компании на поезде не была моей лучшей идеей. Но нет минусов без плюсов. Я узнал, кто будет моим противником.
На луне темнел силуэт аликорна…
[1] Дословно – чужак. Пасхалка. Кто расшифрует и найдёт откуда – молодец.
[2]Ме — иначе уникальная способность. Ме представляет особую надстройку души, которая прикрепляется к Седьмому, Восьмому, либо Девятому Началу. Магам заполучить Ме сложнее, так как их Седьмая Оболочка "занята" магией. Но все же, есть и исключения.
Например, Креол Урский имеет Ме Разделенной Крови, что дает ему возможность переносить довольно тяжелые раны и, к тому же, оставаться "целостным". То есть, если отрубить ему руку, то он ей сможет управлять на расстоянии. И это не является магией, поэтому не может блокироваться хладным железом.
Получить Ме можно различным путем, как пример — Длань Эа, она требует капли ихора, божественной крови.
Логмир Двурукий был наделен Ме, искупавшись в крови Султана Огня — зверобога. С тех пор он мог двигаться с ужасающей скоростью.
Глава 3. Противостояние
«Помни, что один единственный шаг может изменить историю всего мира».
Из кодекса энгахов.
Назвать Винил Скрэтч воспитанной пони – пойти против неоспоримой истины. Воспитанные пони, как правило, не спят с незнакомцами в обнимку. И уж точно не пускают на них слюни.
— Сударыня, не соизволите вы…
Просьбу прервал водопад волос – Винил устраивалась поудобней.
“Тьфу!”
— Винил? – раздался сонный голос. – Не плюйся.
— Это не Винил, — отфыркнувшись от последних волосков, ответил я.
— Невенил, не плюйся, — послушно исправилась Октавия. – Спать хочется.
“Дай мне сил, святая Иштар…”
— Эй, красавчик… — горячий шепот защекотал ухо. — Окти спит… а я так люблю сильных жеребцов…
Холодок пробежался вдоль позвоночника.
— Судар… — меня бесцеремонно прервали, мягко схватив влажное ухо губами.
— Не строй из себя недотрогу красавчик, ты же жеребе…
Мои девственные нервы не выдержали, и я стремглав бросился прочь от развязной пони.
За захлопнутой дверью раздался взрыв искреннего смеха.
— Понивилль!
Дверь вагона раскрылась, и я осторожно вышел на платформу. Яркий свет резанул по глазам, заставляя на секунду зажмуриться.
Город был небольшим. Можно было сказать, что это не город вовсе, а так, городок. Приземистые дома, типичные для вида пони, устилали всю равнину, на которой находился Понивилль. Повсюду были деревья, кустарники, буквально все утопало в колышущейся зелени. Я глубоко вдохнул. Воздух был пряным, одновременно пьянящим и необычайно чистым.
Пахло яблоками. Странно, но дух этого фрукта я слышал за версту, и яблочная пахучесть приятно щекотала мой нос.
Всюду сновали пони. Самые разные: белые, синие, красные, зеленые. Крылатые и бескрылые, с рогом и без... Они куда-то спешили, оживленно переговаривались, весело смеялись. Чувствуя себя неуклюжим гигантом в этом потоке, я кое-как вклинился в толпу. Вновь забурчал живот, напоминая, что хорошо было бы подкрепиться.
— Прошу прощения, достопочтенный, — я выловил из толпы какого-то жеребца, придержав его телекинезом.
— Да? — светло-коричневый земнопони с кьютимаркой в виде песочных часов обернулся на мой оклик.
— Не могли бы вы сказать, где можно перекусить, э-э-э... — замялся, не зная как назвать его.
— Хувз. Доктор Хувз, — пришел ко мне на выручку он. — Да, конечно. Идите по прямой, дальше сверните налево. Снова по прямой, а там вы увидите кондитерскую Кейков. Ни с чем не спутаете, уверяю вас. Недалеко будет небольшой ресторан.
— Благодарю, доктор, вы мне жизнь спасли! — улыбнулся я. Впрочем собеседник этого не увидел — шлем все еще был у меня на голове.
— Не благодарите, — отмахнулся он. — Счастливого дня и с наступающим вас!
— Вас также! — крикнул я, удаляясь.
"Интересно, чем там кормят? – с предвкушением подумал я, следую маршруту, который подсказал мне доктор. – И что такое к-о-н-д-и-т-е-р-с-к-а-я?»
— “Заведи себе друзей”.
— Но как же так?! Принцесса всегда прислушивалась ко мне! — Твайлайт Спаркл негодовала. Подумать только – ее учитель не прислушалась к словам разума!
— Ну, — растерянно почесал затылок её помощник, — в чем-то Принцесса права, Твайлайт. Тебе уже давно пора было развеяться. Да и поселишься ты в библиотеке.
— Но Найтмер Мун, вечная ночь! — воскликнула она, пытаясь переубедить скептически настроенного собеседника.
Фиолетовый дракон с кислотно-зеленым гребнем остался глух к экспрессии.
— Твайлайт, это всего лишь сказка, — словно разговаривая с маленькой сказал он. — Для жеребят.
— Но Спайк!
Спайк же ничего не слышал, перевесившись через борт летающей повозки.
Единорог оскорблённо отвернулась. Сильный ветер трепал темно-синюю, с прожилками розового, гриву, приводя ту в полнейший беспорядок.
"Вот увидите, что я была права! — думала Твайлайт. — Вот увидите!"
— Твайлайт, хватит дуться, мы скоро будем в Понивилле! — крикнул Спайк. — Вон он!
Перед ней открылся чудесный вид на небольшой городок.
— Ох, Спайк, — устало вздохнула Спаркл. — Как будто я не видела городов. Давай лучше побыстрей покончим с проверкой.
Повозка приземлилась на улочке, заблаговременно очищенной от народа.
Легко спрыгнув на землю, Твайлайт поблагодарила пегасов-стражников, которые были запряжены в летучий транспорт. Те же легко поднялись в воздух и улетели по направлению к Кантерлоту.
Только что на улицу приземлилась странная повозка, запряженная двумя крылатыми пони. Из нее выскочила фиолетовая единорожка и маленькая ящерица.
Пока я осмысливал, что же надо было сделать для того, чтобы тебя использовали в виде тягловой силы, на единорога налетела розовая земнопони, раздался вскрик полный – подумать только! – радости и кудрявая пони умчалась в противоположную от единорога сторону. Прямо по воздуху.
— К Йог-Сотхотху такие выкрутасы… — Я развернулся на месте и поспешил продолжить свой путь.
Через десяток шагов передо мной выросла, как гриб после дождя, приснопамятная «кондитерская», что бы это слово ни значило... Перепутать ее было, как и сказал Хувз, положительно невозможно. Двухэтажное здание было покрыто декоративными “шоколадными” панелями; а в центре высилась нелепая башня-кекс с тремя горящими свечами. По всей видимости это дом, где продают сласти… Наверное, даже коцебу, – летающий особняк, — не смотрелся настолько необычно, однако не было никакого обмана – дом не искусная иллюзия, даже не сложный морок, закрепленный на само строение. Всего лишь странная причуда хозяев и ничего более.
Как и обещал доктор, ресторан оказался рядышком – в паре шагов. Аккуратное здание, не чета магазину сладостей, и столики, разбросанные по прилегающей территории – вот и все заведение. Не успел я усесться на кочку, заменяющую нормальный стул, как ко мне подскочила разносчица и услужливо подала список снеди.
— Спайк, зачем я в это вообще ввязалась?! – простонала Твайлайт Спаркл – переедание еще никого не доводило до добра.
— Давай-ка вспомним, — помощник картинно приставил коготь к подбородку. – Вместо того, чтобы спокойно пойти на праздник к Мунденсер, ты, как в круп ужаленная, понеслась изучать старую сказку об этих… элементах.
Твайлайт стыдливо отвела взгляд – жаловаться своему незаменимому помощнику стало как-то неловко.
— Ну ничего, зато ты проветрилась, — сжалился над ней дракон. – И покушала.
— Ох, Спайк, умеешь ты приободрить, — простонала единоржка, грузно усаживаясь на землю. – Что там дальше?
— Погода, — резюмировал дракончик, повертев свиток в лапах. – Пегас-погодник должна разогнать тучи, чтобы не мешать восхождению солнца на небосвод.
— Не думаю, что у нее это хорошо получается, — пробормотала Твайлайт, бросив короткий взгляд на небо.
— А вот, похоже, и она, — фиолетовый коготь ткнул в одно из облаков. – Видишь, Твайлайт, нога свисает!
Крапива – сильный аллерген для магов. Даже запах может вызвать неудержимую рвоту у чаровника любой силы.
Я сильно пожалел, что положился на выбор официанта, которая принесла блюдо дня – крапивный суп.
Инанна милосердная, я не знаю каких волевых усилий мне стоило чистое забрало!
Под моим злым взглядом содержимое тарелки вскипело и улетучилось. Пони, сидящий за соседним столиком икнул и протер глаза, а потом с подозрением уставился на стакан с янтарно-желтой жидкостью.
— Селестия всемилостивая, должно быть вы очень голодны! Мне принести вам добавку? – пони в наряде обслуги была тут-как-тут.
Я скрипнул зубами, чувствуя, что она не лжет, а искренне заботится о посетителе.
— Нет. Принесите что-нибудь, что не включает в себя крапиву. Будьте любезны.
— П-прошу прощения, — немного растерялась она, поспешно пролистывая меню, — но сегодня у нас нет блюд без крапивы.
— Хорошо, — бросив на стол плату, я добавил несколько золотых кругляшков сверху. – Будьте здоровы.
— До свидания, — пробормотала она, провожая меня удивленным взглядом.
Брюхо требовательно заурчало, призывая съесть хоть что-нибудь. Я посмотрел на причудливый дом-торт.
— Да что может пойти не так?..
Легко и весело зазвенел колокольчик, непринужденно раскачиваясь на тонкой веревочке. Помещение встретило меня сумраком и отсутствием каких-либо пони.
Под стеклом лежали самые разные лакомства: коричневые кирпичики шоколадных пирожных, хрустящая соломка с присыпкой, странно двигающаяся масса, отдаленно похожая на шоггота, – на этот товар я посмотрел с большим подозрением, — даже был сладкий лед, который сильно любил учитель Креол.
На ум пришел всегда строгий и чопорный Хуберт – домовой дух, который нанялся к Креолу в услужение. Сколько же приятного… подумать только, целых десять – десять! – лет назад мы с учителем громили здания средь бела дня, а потом жизнь сделала кульбит и подбросила нам таинственную Организацию, которая заинтересовалась сверхъестественными беспорядками, учиненными на улицах Сан-Франциско…
— Здравствуйте… ухты-пухты, стражник в Понивилле, вот это день! – Из сладких грез о былом меня выдернули внезапно – жизнерадостный голосок раздался практически над моим ухом. – Эй, Сэр! Ты хочешь что-нибудь купить?
Подозрительно прищурившись, я оглядел улыбающуюся непоседу насыщенно розового цвета. Смешные кудряшки обрамляли улыбающееся личико, а ярко голубые глаза смотрели на меня со смесью еле сдерживаемого веселья и щепоткой предвкушения.
— Выберите на… — я подавился своими словами, вспоминая последствия подобной просьбы. – Эркхм, что-нибудь вкусное, но без крапивы.
— О, это запросто! – воскликнула она, метнувшись сладостям. – Безе, халва, шоколад, трубочки, пончики, желе, помадка, суфле?.. Может торт? Советую взять «Рассвет» — он особенно вкусен. Возможно, конфеты?
— Дайте… — откровенно говоря, я немного растерялся. – Дайте мину* торта и столько же конфет.
— Угу, — пробормотала она, отрезая кусок. – Так, полкило торта, го-отово. Какие конфеты?
— Вон те, в золотистых обертках, — указал я на товар копытом.
— Але-оп, — ловко завязав кулек, она протянула мне его вместе с тарелочкой, на котором лежал «Рассвет». – Прошу. Чай подать, или ты сладкожорка?
— Если можно.
— Оки-доки! С тебя сорок бит!
Монетки вылетели из изрядно похудевшего кошеля и приземлились аккурат на прилавок.
— Ух, фокусы! Обожаю фокусы! – вскрикнула она.
— Это магия, — я непонимающе уставился на нее. – Разве у вас нет магов?
— Так это единороги…
— Я тоже единорог, — мой губы сами собой сложились в ехидную улыбку. – Только рог не вырос.
— Х-х-а-х, — во весь рот улыбнувшись, она продемонстрировала исключительно белые зубы. – А ты шутник, сэр стражник… Не боись, я знаю, что ты прибыл в Понивилль с важной миссией, — она заговорщицки снизила громкость своего голоса.
Вся оживленность слетела с меня, как лепестки с пожухлого цветка – р-раз! – и нету.
— Ты…
— Ага, — кивнула она, и надела непонятно откуда взявшимися темными очками. – Агент Пинки Пай докладывает, что никаких грифонов, драконов, бизонов, минотавров и прочих непони не было видно! Праздник должен пройти замечательно!
Не сдержав облегченно-разочарованного вздоха, я подхватил сладости и отправился ждать своего чая за столиком.
— Слушай, Твайлайт, я понимаю, что ты не сильно озабочена своей внешностью, но твоя грива и хвост выглядят ужасно смешно.
— Спайк… просто молчи…
— П-ф-ф, — зажав рукой рот, дракон неслышно прыснул.
Твайлайт обреченно закатила глаза, спрашивая у своей любимой наставницы лишь одно: «За что?!». Однако и небо, и солнце, и та самая любимая наставница остались глухи к беззвучным мольбам.
— Ох, ладно, — справившись с эмоциями, Спайк вновь развернул пергамент. – Итак, после пегаски – декорации. Может там тебе повезет, ммм?
— Мне тоже так кажется, — задумчиво пробормотала единорог, входя в просторный зал, который сегодня вечером примет огромное количество пони.
— Потрясающе…
Не заметив завороженного голоса своего помощника, Твайлайт Спракл согласилась:
— Да, очень впечатляющая работа.
— Да не украшения! – раздраженно отмахнулся Спайк. – Она!
Твайлайт склонила голову набок, рассматривая хлопочущую единорожку молочного-белого окраса, с завитой гривой сиренного цвета. И вправду — та была небывало хороша! «Зато я умней», — успокоила сама себя магесса.
— Ну-с, как мои колючки, а? – дракон огладил шипики, а те, в свою очередь, издали тренькающий звук на самой грани слышимости.
— День добрый, — еще один раз проигнорировав гневный окрик ассистента, поздоровалась Твайлайт.
— Ох, дайте мне минуту, прошу вас! Я немного занята… Сейчас… сейчас-сейчас… Да, блестки – то, что нужно! – отвлекшись от очередной декорации, она повернулась к новоприбывшим. – Итак, чт… Святая Селестия, что случилось с вами?!
— О, — личная ученица приснопамятной Селестии смущенно почесала затылок копытом. – Это… долгая история. Я пришла проинспектировать декор, но вижу, что тут все просто преотли-и-и!.. Куда ты меня тащишь?!
— Просто кощунство! Ходить с таким… Таким! – выделила голосом дизайнер, таща магессу телекинезом. – Я в шоке, дорогуша! Кстати, говоря меня зовут Рарити.
— Твайла-айт Спаркл, — все-таки успела ответить инспектор.
Попробовав побрыкаться, Твайлайт поняла всю безнадежность идеи и смирилась со своей судьбой.
— Так-так, это нет, нет-нет-нет-нет, может быть, это фу, то тоже не пойдет… в это, ага, вон то, да спасибо… Спайк? Очень приятно. И то, пожалуйста. Да, благодарю.
Бравого инспектора Спаркл погребло под лавиной всевозможной одежды.
«Худший. День. В. Моей. Жизни», — мрачно подытожила она, пытаясь разгрести завал, в котором она оказалась.
Выбравшись из удушливого плена материи, она попала к еще более страшному существу – Рэрити, вооружённой парикмахерскими приборами.
— Инспекция, а? – как бы между делом спросила дизайнер.
— Да, Принцесса Селестия поручила мне это дело, — простосердечно ответила ТВайлайт. – Я сама из Кантерлота…
— О-ох! Кантерлот! Моя зависть не знает границ, дорогуша! Шик, утонченность, маленькая капелька пафоса… О, Селестия, изумруды, какая я нерасторопная, тебе больше пойдут рубины, подожди, я сейчас!
— Выждав пару секунд, Твайлайт схватила в охапку сомлевшего Спайка и выбежала вон из здания.
— Еле спаслись, — изнуренно сказала она, роняя бесчувственного помощника на землю.
— Хэй-хэй!
Не отвлекаясь, я отправил последний кусочек торта в рот, а потом уже нехотя развернулся, готовясь выслушать очередной поток слов от розовой кудряшки.
— Ты не мог бы помочь мне с приготовлением к вечеринке? Не то что бы я сама не справилась, но от пегаса-фокусника-тайного стража я бы не отказалась! – она ткнула меня копытцем в плечо.
— И по какому поводу?..
— Вечеринка? Да новенькая же! Разве не видел — на летающей колеснице прилетела, прямо из Кантерлота. Будет жить в старой библиотеке-дереве, — охотно поделилась информацией земнопони.
— Откуда же сударыня знает столько подробностей? – ехидно осведомился я, делая глоток крепкого чая.
— А ты думал те очки из воздуха появились? — гордо приосанилась Пинки Пай. – Агент Пинки знает все о Понивилле и окрестностях. Может только в Вечнодикий я не забредала.
— Вечнодикий?
— Ага. Лес это, — ответила она, собирая праздничные принадлежности. – Магический. Говорят, что там стоит старый замок Принцессы Селестии. А я думаю – бабушкины сказки! Так-так… многовато, но ты своими фокусами-покусами наверняка подымешь.
Она хлопнула копытом по связке мешков, а на себе взвалила небольшую сумочку, при этом лучезарно улыбнувшись.
— Ладно, дайте мне пару секунд… — попросил я, шепотом начитывая несколько заклятий Легкого Пера. Поклажа поднялась в воздух; я прошелся туда-сюда, покрасовавшись «прицепом».
— Ты похож на маму-утку! – хихикнула кобылка. – Пойдем, надо успеть, иначе супер-пупер-дуперского сюрприза не получится! Догоняй!
Лукаво глянув в сторону умчавшейся земнопони, я разбежался, грузно подпрыгнул и взмахнул крыльями. Приятная дрожь прошла сквозь мышцы, и я поднялся еще выше; сквозь облакка, с капельками влаги на забрале – навстречу вечернему солнцу!
Замерев, я балансировал на теплом потоке, пытаясь разглядеть то древо-книжню, о которой говорила кобылка.
Раскрыл крылья у самой земли, без труда выйдя из крутого пика – Заклятие Левитации тут же исчезло из моей памяти.
— Хо, да ты еще Вандерболт?! Да ты просто кладезь талантов, сэр страж!
— Варно. Приятно познакомиться, Пинки Пай.
— Ух-ух, — забавно заухала кудрявая пони. – Да еще джентелькольт! Как ты только неокольцованным ходишь? Ладно, не тратим наше времечко! Распаковывай украшения, сейчас Пинки покажет мастер-класс вечеринкостроя!
— Тэк-с, — земнопони задумчиво потерла краешком копыта подбородок. – Чуть левее, нет, в мою сторону левее! Да! Выше, еще, ага! Отлично, теперь завязывай.
Кусок пестрой ткани со словами «Добро пожаловать в Понивилль!!!» натянулся, полностью расправляясь.
— Пойдет! – крикнула она мне. – Освободи теперь место для гостей – столы по краям поставь. А как раз их и приведу — помогут с едой!
Мебель поднялась в воздух, заходила хороводом и опустилась так, как и просила Пай – по краям.
— Преотличненько! Ну, я побежала! Не скучай.
Хлопок дверьми. Тишина.
День клонился к вечеру, и я все больше начинал беспокоиться о своей задаче. Впервые такое – знание о противнике немногим больше нуля. А та, что есть – почерпнута из неточного пересказа сказки.
«Зато наемся», — подбодрил самого себя, откупорив бутылку с темно-красной жидкостью.
— Инанна милосердная, это что – Глоток Ифрита?!
— И вот я, Спайк Великолепный, стоя на вершине горы в отблесках восходящего солнца…
— Ох-ох, как это мы так быстро оказались возле библиотеки, ну надо же! – совершенно фальшиво удивилась магесса, перебивая напыщенную речь дракона. – Спайк, попрощайся с Флаттершай, тебе надо в кроватку.
— Но я еще не… — попытался возразить ей Спайк, однако был сброшен на землю, ловким движением крупа и толикой магического подзатыльника.
— Смотри, ты уже на своих ножках не держишься!
— Грубиянка, — в сторону проворчал дракон, подымаясь с земли.
Тем временем, Твайлайт попрощалась с пегасом и повернулась к словоохотливому ассистенту.
— Прости, Спайк, но мне нужно побыть некоторое время в тишине и покое, чтобы сосредоточиться, иначе Принцессе так и не узнает об опасности возвращения Кобылы-с-луны!.. Тартар вас подери! – сердито вскрикнула она, больно ударившись о порожек. – Где этот клятый с…
— СЮРПРИ-И-И-ИЗ!!!
— …вет.
«Всюду пони. Катастрофа! Никакого порядка, только конфетти и хлопушки, ну что за народ?!» — мысленно возопила единорог.
— Сюрприз! Сюрприз-сюрприз-сюрприз-сюрпри-и-и-из! Я Пинки! – к ней подскочила утренняя крикунья, которая катила за собой какой-то цилиндр на колесах. – Эту вечеринку я организовала в твою честь! Ты удивилась? Удивилась?! Скажи, что удивилась!
— Ну еще бы, — едко ответила Твайлайт. – Я-то думала, что в библиотеках всегда тихо.
— Ха, глупышка! – пати-пони покровительственно потрепала ее по макушке. – Какой же праздник без музыки и гостей?! Сама посуди – скучно-о-о! Я вот увидела тебя и сразу поняла, что ты тут новенькая, ведь я знаю всех-всех! А если я тебя не знаю, то это значит, что у тебя здесь нет ни одного друга. Ты тут одна-одинешенька; и мне стало так грустно, что я сразу решилась устроить такую встречу. Здесь все жители Понивилля! – с гордостью закончила кудрявогривая.
— Ты одна справилась со всем этим? – Твайлайт скептически выгнула бровь. Даже она, кобылка далекая от светской жизни Кантерлота, ни единого раза не сходившая в ночной клуб, знала, что такой размах одна пони ни за какие тортики не смогла бы сделать самостоятельно.
— Нет, конечно! С едой помогли всепони, а украсил все во-о-о-он тот загадочный джентелькольт в золотом доспехе. Хм, он выпил уже три бутылки «острого»…
Магесса заинтересованно посмотрела в сторону высокой фигуры пегаса, которая возвышалась над всепони, как величественный замок Принцессы – над любым городом Эквестрии.
«На стража не похож», — тут же отметила единорог. Уж она-то знала – брат-командир и вся сознательная жизнь в столице сделала свое дело.
Немного смущаясь, она перевела взгляд на крылья; так как Твайлайт Спаркл была личностью несомненно увлекающейся и предельно любознательной, то она вполне знала, что значат рога и крылья – для единорогов и пегасов соответственно.
«Но какие же они большие!» — пораженно подумала Твайлайт. Подобный размах она видела только у своей наставницы – Принцессы Селестии.
— Эм, доброго вечера… — неловко поздоровавшись, она немного покраснела – общение с противоположным полом для «заучки-Спаркл» было точно такой же проблемой.
— Здравствуйте, сударыня… — приятный баритон обволакивал, словно липкая патока. Но Твайлайт все же заметила, что в голосе прозвучал намек на вопрос.
«Что он хотел спросить?! – паническая мысль сверкнула на краю сознания единоржки. – Чего пришла? Как дела? А-а-а-а! Селестия спаси!»
— Сударыня?.. Леди? – голос пегаса прозвучал в некотором отдалении.
«Леди? Так вот что его беспокоило! Фух», — облегченно выдохнула Спаркл.
— Как вам будет угодно, — мило улыбнувшись, по-крайней мере, она думала, что это была милая кобылкова улыбка, а не жуткий оскал интроверта, Твайлайт сделала полузабытый книксен. – Твайлайт Спаркл.
Уголки губ пегаса чуть поползли вверх, вгоняя личную ученицу Принцессы в тихий ужас.
«Сейчас он посмеется надо мной», — обреченно подумала она, сосредоточившись на короткой бороде жеребца. Странно, она думала, что сейчас модно носить длинные усы…
— Что же, в таком случае… Лод Варно к вашим услугам, — смеющийся взгляд темно-желтых взгляд еще раз окинул смущенную магессу. – Вы маг?
— А?.. Да, да! Конечно, я маг! – Твайлайт уцепилась за знакомую тему с отчаянием утопающего алмазного пса. – Все единороги так или иначе владеют магией.
— Надо же, — задумчиво хмыкнул пегас, отпивая из подлетевшего – подлетевшего! – кубка. – Там откуда я родом магом может стать любой, кто проявил достаточно стараний.
— В-в-вы маг?! Но как?! – привычная картина мира разрушалась прямо на глазах – где-то есть пони, которые могут обучаться магии независимо являются ли они пегасами, единорогами или земнопони!
Нашарив своей магией полную бутылку, она откупорила ее и залпом выпила.
— Я бы не сове…
«О, Селестия!»
Твайлайт немедля выплюнула львиную долю и закашлялась.
— Что за?!..
— Ой-ой, тебе не следовало вот так вот залпом пить особый «острый»! – к ней подскочила Пинки и всучила в копыта кружку с водой.
— Все… все нормально, я пойду — пройдусь, — допив, она отставила посуду в сторону и направилась в сторону выхода.
— Я сопровожу вас, — отставил Варно свой бокал. – Вечер довольно освежающий сегодня…
— Эй, а как же вечеринка?!
На улице было хорошо, не то что в людной библиотеке. Глубоко вдохнув прохладного воздуха, Твайлайт покосилась на монументальную фигуру своего спутника. Быстро отведя глаза, она уставилась на свои копыта.
— Скажите, леди, вы что-нибудь знаете о Найтмэр Мун? – немного хриплый, голос жеребца заставил подскочить ее как ужаленную.
— Вы тоже, да?! – с надеждой взглянув в испещренное давно зажившими ожогами лицо пегаса, она продолжила: — Да?.. Просто моя учительница не прислушалась к моим предупреждением.
— Позвольте узнать, кто является вашим ментором?
— Принцесса Селестия! – гордо ответила Твайлайт.
Усмехнувшись чему-то, он покачал головой и тихо проговорил:
— Я думаю, что она все поняла…
В темном небе сверкнули четыре звезды; они начали медленно сближаться, направляясь к ярко луне. Вспышка – силуэта единорога как небывало.
— И скоро все в этом убедятся.
Чудовище. Если это была ментальная сила аликорна, то я Мардук Двуглавый Топор во плоти! Однако лавандовая единоржка, стоящая рядом со мной, не проявила и тени дискомфорта. Похоже, что она ничего не почувствовала.
— Скажите, леди Твайлайт, вы что-нибудь почувствовали? — я говорил тихо – горло еще свербело.
— О чем вы? – она удивленно на меня воззрилась. – Нет, ничего такого. А что?
Я прикрыл глаза. Судя по ауре Твайлайт была довольно талантливой в магии… может быть зеленый, а то и желтый плащ, но сколь бы сильным маг не был, сколько бы заклятий не знал: не зреть Истинным Взглядом – быть слепым.
— Пойдемте, нас наверняка заждались.
Вечеринка была в само разгаре: Пинки Пай носилась по всему залу, веселя проказами, отмачивая шуточки и завлекая поиграть в странные игры.
На ум пришла свадьба Логмира Двурукого – провести параллели было до неприличия легко.
— Х-Э-Э-Й! Всепони, пора собираться на еще один праздник! – вскочив на стол, она взорвала особо громкую хлопушку. – Сегодня самый длинный день в году – пойдемте же поприветствуем рассвет вместе с Принцессой!
Пони одобрительно загудели и потянулись к выходу.
Еле успев перехватить шебутную пони копытом – телекинез на нее не действовал – я задал интересующий меня вопрос:
— Где?
— Ратуша, Варно, следуй за пони, — она ловко вывернулась из захвата и побежала за остальными.
— Так сложно… Шоггот!
Добравшись до места вместе со всей толпой, я вошел в просторный зал, который встретил нас всевозможными украшениями, а также разнообразной едой, которая громоздилась на столах, подобно величественным горам Аррандрах.
Полчаса в тесноте и тихом гуле возбужденных четвероногих, а церемония, как пояснила стоящая рядом со мной Твайлайт, так и не началась.
Но вот на искусственное возвышение взошла…
— А это – мэр, — подпрыгнув и умостившись на моей спине, сказала розовая земнопони. – Сейчас будет речь. Вопрос в том: длинная или короткая?
Мэр была земнопони с пепельной гривой, бледно-коричневого окраса и рисунком в виде перевязанного свитка. Моргнув, я присмотрелся к ее ауре – ярко-красные всполохи говорили о ее нервозности. Тем временем она, прокашлявшись начала свою речь:
— Леди и джентельпони, я с радостью объявляю вам о начале празднования дня Солнца!
Толпа радостно взревела, выражая свое искренне восхищение.
— Да, — улыбнувшись, она приостановила восклицания поднятием копыта. – Буквально через несколько секунд наш город осветит магический восход, и мы будем праздновать самый длинный день в году. Для меня большая честь…
Мир сузился до одной точки.
Проклятая чернота, свойственная только существом Тьмы. Предвкушающая ярость, презрение и злобная радость. Демон даже не постарался скрыть свои чувства.
— О, Пречистая Дева! Выведите Отсюда всех. СЕЙЧАС!!! – глотка заболела и настала тишина. – Леди Твайлайт, она тут! Выведите отсюда пони! БЫСТРО!!! – вновь рявкнул я.
Никто даже не шелохнулся.
— Да во имя всех существующих богов, разве…
— ПРИВЕТСТВУЮ ВАС! КАК ДОЛГО Я ЖДАЛА ЭТОГО МИГА, МОИ ЛЮБИМЫЕ ПОНИ! КАК ВЫ ПОЖИВАЕТЕ БЕЗ МЕНЯ, ЛЮБИТЕЛИ СОЛНЦА?, — голос чудовища дрожал и расщеплялся, заставляя поджилки трястись от страха. — НЕУЖЕЛИ ВСЕ ЗАБЫЛИ МЕНЯ?! МОЯ КОРОНА НЕ ИМЕЕТ НИКАКОЙ СИЛЫ? КАК ПЕЧАЛЬНО…
Архидемон. Черная кобылка-аликорн в серебряном шлеме излучала совершенно особые эманации, спутать которые было никак нельзя. Давящая сила высшего демона разлилась по залу вязким киселем – никто не мог пошевелиться.
Великолепно, именно тогда, когда рядом со мной нет опоры – Креол Урского, великого демонолога-архимага и укротителя всевозможных тварей, на огонек пожаловал архидемон.
Высокая, примерно с меня ростом, аликорн улыбнулась, оскаливая пасть полную острейших зубов. Взгляд бирюзовых глаз с узким вертикальным зрачком перескакивал с одного пони на другого, пока не остановился на мне. На секунду зрачок сменился на самый обыкновенный – круглый, а аура стала не непроницаемо-черной, а… другой.
«Одержимая!» — осенило меня.
Найтмэр Мун залилась смехом – одновременно лающим и скрежещущим. А потом достала из воздуха меч.
Мой меч.
— ПОЛАГАЮ, ЭТО ТВОЕ… ПОДДЕЛКА, — глумясь прошипела она.
Я до скрежета сжал зубы. Как она смеет?! Если бы не трясущаяся от страха единорог, то я бы уже сорвался в бой!.. И проиграл бы. В моей памяти еще свеж тот момент, когда Лалассу Кровопийца вырвал мне легкие и кусок сердца.
«Тум-дум-ту-тум-тум-цок-тум-цок-цок»
Копыта застучали в особом ритме, а из глотке исторглась заунывно-печальная нота.
«Тум-ту-тум-цок-тум-дум-цок-дум-тум-цок»
Сейчас – главное не сорвать заклятие. Главное… меч пролетел рядом с моим лицом и ушел глубоко в стену. По щеке заструилась теплая кровь – адамантий легко прорезал неизвестный металл минотавров. Последняя Личная Защита пала.
«Тум-тум-тум-тумтутутумтумтумтумтум»
Вокруг меня стало жарко.
— Остановите ее!
К демону кинулись два стража-пегаса
«Нет! Еще чуть-чуть!..»
Меч отправился прямо в них, но телекинетический импульс отправляет незадачливых служак и мое оружие в противоположную сторону. Твайлайт не сплоховала, хотя сама была бледна, как полотно.
Я высоко задрал голову и сымитировал птичий голос – заклятие закончило звук, превратив его в красивейшую трель. Рукотворный феникс появился над правым плечом, раскинув огромные крылья, состоящие из лепестков пламени.
— Бой!
С оглушительным хлопком огненная птица переместилась вплотную к архидемону, выкраивая мне время.
Заклинание Рывка, телекинетики в памяти больше не остается – зубы смыкаются на завитом хвосте, и верещащая пони перелетает через меня. Огненная сфера вырастает вокруг противницы; вновь свистнул клинок – бок ожгло огнем. Закусив губу, я начал читать по памяти Копье Мардука – единственное противодемоническое заклинание, которое я помнил наизусть.
Одно, два, три заклятия оседают в памяти, огненная стена колеблется и падает – феникс уничтожен.
Копья мгновенно отправляются в ухмыляющуюся рожу демона, но та, походя, от них отмахивается.
Мир пошатнулся и закрутился, демоническая сила ухватила меня за шею, но, не желая сдаваться, я вслепую выпустил струю огня. Голова мотнулась и ощутимо приложилась о стену.
Мир продолжает кружиться детским волчком, и все, что я вижу — гарда своего меча, которая вплотную прилегает к моему брюху.
«Так вот от чего такой холод в кишках», — меланхолично подумал я, обозревая капающую кровь.
— Ну, ну, — голос демона вблизи был не столь громогласен. – Что же ты, полукровка, даже не повеселил меня… кто же был твоим предком, раз ты такой слабак? Где Свет, полуангел?!
Черная пелена застила глаза, и я изрыгнул на нее Темное Пламя. Она отшатнулась от неожиданности, и я успел вырвать двуручник из раны. Обессиленно прикрыв зеницы я мысленно обозвал себя идиотом – кидаться в демона его же первостихией… Креол бы высек меня розгами.
— Варно!!! Не засыпай не смей! Нет!!!.. Она ушла, ушла! Не умирай, нет…
Разлепив очи, я увидел заплаканное лицо магессы.
— Ты… останови ее, — слова давались с трудом, ужасно клонило в сон. – Я помню сказку… какие-то элементы… Она не трогала никого из обычных жителей, скорее всего не тронет и вас… она… слабее, чем должна быть. Кто-то… ее… сдерживает.
— Варно!..
Каменный потолок, трещины, запах сырости. Я рывком сел. Вытянул руку и с удивлением сжал и разжал кулак адамантиевой брони.
— Где я?..
«Гдея-гдея-гдея-я-я-я-я», — передразнило меня эхо, убегая вглубь темного коридора.
Оперившись на руки, я поднялся с пола. Сделав шаг, я у слышал под ногами обиженное дребезжание – нога, закованная в бронированный сапог наступила на мое оружие. Клинок был изрядно поврежден: золота на рукояти не осталось, а алмаз раскололся на две неравные половинки.
«Хнык».
Табун мурашек прошелся по моей спине. Чертовы темные коридоры и детский плачь – ужасная смесь. Бестиариум Креола Урского это подтверждает.
Проклиная свою слабость, я отправился вглубь, пытаясь начитать новые заклятия. Из затеи ничего не вышло – в этом каменном мешке магические слова никак не хотели закрепляться в уме.
Через три ашлу** я вышел в просторное помещение. В центре были разбросаны различные игрушки, а в отдалении сидел… Жеребенок?..
Наученный горьким опытом встречи с различными тварями, маскирующих свою внешность и ауру, меч опускать я не стал.
— Кто вы? – голосок застал меня врасплох. Я неуклюже замер на середине шага и едва не повалился на пол. – Вы пришли спасти нас?
Жеребенок повернулся ко мне, показывая большие, покрасневшие от рыданий глаза.
Бирюзовые, совершенно невинные… глаза.
«Иштар, проклятый демон! Неужели это все, что осталось от одержимой?!»
— Я… пришел помочь. Кто ты?
— Мы – Принцесса Вуна, — забавно прошепелявила свое имя малышка, потерев сгибом ноги лицо. – Мы тут давно… раньше мы были таки-и-и-ими большими, а потом стали маленькими, — шмыгнув носом, она продолжила: — Мы хотим домой, к сестре, но плохая тетя не пускает. Она кричит и делает больно…
Пальцы сильнее сжались на рукояти. Кровь зашумела в голове, и праведная ярость поднялась из самого сердца; а в мозгу раздался издевательский смех.
«Лод Варно, как же ты поступишь?.. – шипение под черепом причиняло физические страдания. – Что предпримешь, ангельский ублюдок, служитель богини-шлюхи?!»
— Вон из моей головы!!!
«Ты у МЕНЯ в гостях, смертный! Не смей повышать голос, червь!»
Давление вдавило меня в пол, бросая на колени.
«Такая поза намного лучше, да-а-а», — удовлетворенно промурлыкал голос.
Меня тряхнуло от ярости, из горла вылетело рычание, и я сумел встать.
«Великолепно».
Насквозь прокусив щеку, чувствуя, как пузырятся кровавые слюни, я взял в стальной кулак весь свой гнев, и выплеснул в огненной вспышке, которая проплавила стену.
Страшный визг пронзил воздух – демон этого явно не ожидала.
— Во славу твою, Пречистая Дева! Свети мое пламя, в темнейшей ночи!
Подхватив на руки испуганно сжавшуюся кобылку я, преследуемый диким воем раненого архидемона, проломил очередную стену и бросился бежать. Стены, другая, третья, всепоглощающий огонь вырывался из моего меча, сокрушая кладку, вырывая каменные блоки. Ужасающий крик давно перешел в вибрирующий стон. Очередная преграда – я оказался рядом с проекцией демона. Меч летит на пол, а тяжелый кулак врезается в скулу существа, высекая чернильно-черные искры. Удар, удар, еще удар, перебросить подопечную на крылья, — мои кулаки замелькали огромной скоростью.
— Гори пламенем Гибила!!!
Но ничего не произошло. Найтмэр Мун смогла сгруппироваться и провести контратаку – заключила меня в каменную тюрьму. Ограда вздрогнула и неспешно начала сдвигаться. Выудив дрожащего жеребенка из-за спины, я прижал пленницу к груди, завернув в потрепанный серый плащ. Крылья распластались по всей поверхности камня, а ноги уперлись в противоположный конец.
Сейчас был не поединок силы, лишь чистая воля — она меня, либо я ее.
— Г-р-р-р…
«Ты умрешь ЗДЕСЬ!!!» — крик резанул сознание остро отточенной бритвой.
— Не. Будь. Так. Уверена!!! – выплевывая каждое слово, я чувствовал, как сил остается все меньше.
Еще чуть, еще немножко! Тихо плачущая Принцесса Вуна придавала моральных сил. Не станет меня – исчезнет она. Демон слишком сильно разъярена, чтобы щадить кого-либо.
Первыми крошатся косточки крыльев. Затем приходит время большеберцовой кости – ее осколок прорывает кожу и упирается в доспех. Кровавые круги перед глазами пляшут так, что я не вижу даже клятой стены. Доспех начинает мяться – слишком тонок адамантий.
Ноги подламываются.
Каменную смерть встречают согнутые в локтях руки и подтянутые к животу покалеченные конечности. Удар выбивает из меня весь дух, плечевые суставы трещат и выворачиваются под неправильным углом. Таз крошится, рвя податливую плоть костяными осколками… но ноги не сдвигаются ни на миллиметр.
Нужно терпеть, Твайлайт должна справится, должна… два мага сдерживают это чудовище…
Обязана…
«Держи, лод паладин. Держи, даже если твоя богиня далека, и смерть в пасти бездны – единственный выход. Держи, иначе оборвется жизнь безвинного», — безумный шепот сливается в мантру, эссенцию воли, которая помогает не умереть под чудовищным прессом.
Разом накатывает усталость, хочется, чтобы эта пытка наконец прекратилась. Руки ходят ходуном, но пока держат. Перед глазами прыгают черные круги, уста полны крови…
«Упрямый червь!!! ПОШ-Ш-ШЕЛ ПРОЧЬ!!!» — раздраженный возглас прерывает поединок духа.
«Я… выиграл?»
Стены распыляет волей архидемона, и я падаю на пол, прижимая к себе драгоценную ношу.
Удар. Темнота.
— Тампон. Сестра, прекратите истерику, сейчас же! И снимите с него эту тартарову броню! Сестра, скальпель!
Кисло во рту. Пред глазами все плывет, вижу лишь скопление каких-то разноцветных колонн, обступивших меня с разных сторон. Через некоторое время приходит осознание, что это ноги пони.
— Доктор, он пришел в сознание! – срывающийся крик раздался прямо надо мной.
— Введите его в магическую кому! – раздраженно ответил старческий голос.
— Н-не получается!
— Во имя пресвятой Селестии, сестра, именно поэтому я ненавижу современное медицинское образование! – Голос врача приблизился. – Молодой пони, послушайте, мне надо, чтобы вы помогли снять с вас доспех. У вас проникающая рана брюшной полости, я не могу применить исцеляющее чары – ранение не поддается магическому воздействию. Нужно срочно провести лапаратомию… расширить рану.
— А-р-г-п-ф-тф! – превозмогая тошноту, объяснился я с врачом. Доспех заскрипел под напором моей силы.
— Отлично! – обрадовался врачеватель, нисколько не удивившись. – Всегда бы таких пациентов. Сестра, вколите триротол. Скальпель! Приготовьте магическую нить номер девять.
— Я-я…
— Только не говорите мне, что вы зря заканчивали высшее кантерлотское!.. – От слов отчетливо повеяло грозой. – Ваша некомпетентность может в любой момент убить этого храброго пони, которой – на минуточку! – спас нас всех!
— Куда… — мой голос был подобен шипению змеи – настолько тихий и шелестящий. – Куда отправилась… единорог… фиолетовая… и… ваше имя…
— Вайт Хил, — представился мой целитель. – Что до вашего первого вопроса – поскакали в библиотеку.
— Благослови… вас Иштар… целитель… Я должен… идти.
— Скорее ползти, — фыркнул тот, полоснув ножом по моему животу – задубевшие мышцы практически ничего не почувствовали. – То, что я делаю вам операцию на грязном полу в полной антисанитарии – подвиг Лкарега. Пошли прочь! – ор взбешенного медика отогнал слишком любопытных пони. – А еще и это…
— Сшейте… как можете, сударь Хил… — слабо улыбнулся я. – Просто… я… должен… иначе… она убьет… всех… Из-за меня. Вы… не заслужили.
Сглатываю тяжелый ком. Неимоверно хочется заснуть, веки тяжелеют, приятная нега укрывает меня бархатным одеялом…
— Разряд!
Тело встряхивает.
— Больше энергии. Разряд!
Запах паленой шерсти.
— Пульса нет!
— Не в мою смену! Цикл – по четыре, периодика – два-ноль-два. Три кубика радуги десятипроцентной концентрации! Разряд!
— Доктор, он мертв…
— Я. Сказал. ЖИВИ!!!
Послышался грохот – особенно впечатлительные пони упали в обморок.
Или призрак не может слышать?
Все поменялось – тьма на улице стала ясным светом, а лампы, которые были притащены парочкой лекарей, источали мрак.
Я посмотрел на пожилого единорога. Тот никак не хотел смириться и буквально раздирал плотные ремешки кирасы, пытаясь ее снять. Удивительно, но ему это удалось, и он в то же мгновение начал делать резкие нажатия на грудину, перемежёвывая их с электрическими зарядами.
«Какое упорство», — рассеянно подумал я, оглядываясь в поисках лода Каббаса и остальных серебряных рыцарей. Никаких врат на Третье Небо не появлялось. Прекраснейшая тоже не спешила покидать свои владения.
— Сердце снова работает! – обрадованно воскликнула пони нежно зеленого, — отнюдь не естественного, — цвета с повязкой красного крестика на передней ноге. Зеваки подались вперед, а я решил вернуться на свое законное место. Раз уж никто не встретил на том свете…
— Ты думаешь, что можешь так просто уничтожить Элемент Гармонии?
Твайлайт Спаркл стояла посреди осколков могущественных артефактов, и ничто не могло поколебать ее уверенности.
Схаррсс мысленно поморщилась – ей не нравилась разыгрывать из себя недалекую, спятившую от злобы идиотку. Хорошо, что этот паладин откинул копыта, в ее ослабленном состоянии он мог причинить немало проблем… помимо тех, что он уже сделал, конечно. Вдвойне ей повезло, что демонология и стихия Света не входили в арсенал противника.
Обычно полукровки небожителей становились великими героями, могущественными магами… Но тот темплар, лод Варно… было странно, что его учитель практически насильно заставил прочитать первое заклятие всеразрушающей стихии — Тьмы. Под этим скрывалась большая интрига, Схаррсс чувствовала это всей своей душой… к сожалению, память полуангела оказалась открыта не полностью, а потом пришли эти досаждающие мошки. Светлая достаточно ее сдерживала, чтобы архидемон не могла размазать визитеров обычным всплеском своей силы… поэтому докопаться до истины она не успела
Единственный ее серьезный просчет – трижды проклятые Элементы, с которыми она должна расправиться, как только каждый артефакт привяжется к владельцу. Именно в этот промежуток они станут уязвимы, ведь даже если на убьет кого-нибудь сейчас – другая сможет активировать эти древние магические предметы.
— Эпплджек, внушившая в меня надежду, когда казалось, что все потеряно, воплощает в себя Элемент Честности!
Честно говоря, Схаррсс не понимала, почему артефакты воплощены в виде различных качеств. Не понимала – хоть ты тресни. Почему щедрость, а не самопожертвование, которое недавно показал тот червь? Чем столь банально положительное качество заслужило такую честь?
«Определенно, создатель был старым маразматиком», — лениво подумала архидемон, без интереса следя за воплощением Духа Верности.
— Нет шестого, — заметила Владычица Ночи, чтобы хоть как-то разнообразить постную речь о благородных, непобедимых, и прочая, прочая…
— А вот и нет! – топнула ногой Твайлайт. – Нас объединяют узы дружбы. Спонтанной, но крепкой! Посмотри, Найтмэр Мун! Шестой Элемент – сама Магия!
Тиара, возникшая на голове единорога, подтвердила слова.
Схаррсс еле удержалась от совершенно клишированного злодейского смеха – осознание того, что на помощь этим дурехам никто не придет вселяло в ее черное сердце невиданную радость.
— УМРИ.
Нестерпимое сияние мигает и затухает – связующая часть выведена из строя. Венец бесполезным куском металла валится на пол – его владелица мертва.
— Твайлайт?.. Твайлайт?!
«Хорошо сработано», — сама себя похвалила Королева Ночи.
— З-з-злодючка! Что ты сделала с ней?! – надрыв в голосе розовой слышится явно. Схаррсс раздраженно поворачивается к нарушителю спокойствия — чего эти глупцы еще хотят?
— ОНА МЕРТВА. КАК И ТОТ, ЧТО ЗАЩИЩАЛ ВАС. ВЫ МОЖЕТЕ ПРИСОЕДИНИТЬСЯ К СВОЕЙ ПОДРУГЕ ИЛИ… ПОЙТИ ПОД МОЕ КРЫЛО.
— Ни за что!!! – взвивается в воздух голубая пегаска. – Иди в круп, ты, ты, ты любительница вонючих конских яблок!!!
Но демон видит смятения, сомнения, страх. Каждой из них.
— Но разве ты не сомневалась на мосту? Посмотри мне в гла..
Здание содрогается, с потока сыплется пыль и каменное крошево.
— Что за?..
— СВ-Ш-ШЕТИ МОЭ-Э-Э ПВАМ-Я-А-А В ТЕМ-Э-ЭШ-Ш-Ш-Э-ЭЙ НОЧ-Щ-Щ-И-И!!!
Огромный комок обжигающего пламени отправляет демона в полет.
«Он же мертв…» — приходит запоздалая мысль. Угольно черные крылья раскидываются, распространяя убийственную тень, но паладину все нипочём, потому что…
Его тело – лава. Его глаза – солнца. Его крылья – настоящий Свет.
Схаррсс удивлена. Она совершенно не заметила ту особенную энергию, которую скрывал покров доспеха. Кто-то сделал этому назойливому червю магическую стигму, соединив со светлым наследием – ангельскими крыльями! Пускай это и самоубийство – для мага Тьмы! – но сдержать ее он смог бы… Только все это бесполезно, ведь… Какого экавока он делает?!
Совершенно не замечая растерянного архидемона, паладин прилег рядом с остывающим трупом носительницы магии.
«Он отдает свою прану?! — шокированно подумала Схаррсс. – Он же и так практически мертвец!»
Лежащая единорог дернулась и закашлялась. Паладин же стал заваливаться на бок, нестерпимое сияние начало гаснуть — лод Варно, нареченный паладин Пречистой Девы, исчерпал последний свой ресурс. Прана и благодатный Свет ушли на воскрешение.
Остальные хранительницы обмякли, взлетели в воздух, выстраиваясь в причудливую фигуру.
Паладин переиграл ее – одну из лучших интриганок Цитадели Ужаса. За секунду до того, как семицветный луч ударил в нее, она покинула носителя, бросившись к полудохлому полукровке. Но луч все-таки ее достал, изогнувшись в последний момент, хлестнул по темному облачку.
Покалеченный архидемон с воем ввинтился в рану на брюхе – жить хотелось очень сильно…
Занимался рассвет.
В полуразрушенной спальне стоял человек. Волосы воронова крыла, слегка обугленные на кончиках, мерно раскачивались в такт прыжкам на мягкой кровати – единственного, что осталось целым.
— Я что-то забыл, — меланхолично пробормотал в пустоту человек, обводя развалины взглядом серо-стальных глаз. – Что-то… Раб, что я забыл?!
Из кармана, как джинн… Ах да, это и был джинн: большой, уродливый детина с огромными руками, циклопьим глазом и изогнутым рогом в центре широкого лба.
— Хозяин, может ты не взял свою жаровню? – подобострастно пролебезил он басом.
Набалдашник угольно-черного посоха врезался в центр большого, честного глаза, и джинн с воем повалился на пол.
— Идиот! Что-то менее значительное… — мужчина раздраженно пощёлкал пальцами, и его лицо озарилось осознанием. – Конечно же! Это бесполезное недоразумение – ученик!
— А я полезное недоразумение? – послышалось снизу.
— Нет, — отчеканил маг, зажигая на кончике посоха светлячок. – Ты – дерьмо ишака, и я даже не знаю зачем тебя держу подле себя… Тот хотя бы что-то умеет, а ты только жрешь, выродок Кафа.
— Хозяин Креол! – обиженно взвыл джинн, когда по нему прошлись острые каблуки Первого Колдуна Серой земли.
— Молчать, раб. Что-то тут не так.
Креол Урский остановился возле догорающей деревянной двери с вырезанным символом солнца.
— Хм-м-м, — задумчиво потерев подбородок, архимаг вернулся к кровати и, хорошо пошарив по ней руками, выудил многоцветный волос. – Хм-м-м…
— Хозяин? — решился подать голос Хубаксис(так звали несчастного джинна), когда пауза между многозначительными хмыками затянулась.
В ответ прилетела чувствительная оплеуха.
— Итак, раб, — Креол повернулся к своему слуге и окинул его хищным взглядом. Хубаксис громко икнул. – Ты чувствуешь себя… необычно?
— Хозяин... Хозяин! Я чувствую, что смог бы победить кого угодно! – радостно взревел раб мага, раздуваясь до невообразимых размеров.
— Тетушка?
Дверь, державшаяся каким-то неизвестным чудом упала, открывая взор вторженцам на…
— Хозяин, это…
— Это похоже на скотину паладинов… чуть, — заинтересованно посмотрел на визитера маг.
— Что вы делаете в покоях Принцессы Селестии?! – воинственно воскликнул маленький конь. – Я, Принц Блюбла…
Принц Блюблад вылетел из комнаты, выпнутый огромной ножищей джинна.
— Молодец, раб, — нехотя признал заслугу Креол.
— Рад стараться, хозяин! – просиял тот, широко разевая пасть.
В коридоре кроме постанывающего коня больше никого не оказалась. Креол Разрушитель пожал плечами, отправляясь к дерзецу. Подойдя к нему, чародей ощутимо пнул его по ребрам, заставив нелепо взвизгнуть.
— Гнойная отрыжка Пазузу, где мы?
Принц ничего не ответил – он упал в обморок.
— Ладно, — досадливо цыкнув, Креол создал в руке огненный шар. Умертвить собеседника, а потом вызвать его дух – чем не решение?
— Что… Что вы делаете?! – прекрасный женский голос отвлек Креола от его намерений.
Признаться, архимаг сначала подумал, что к нему в гости пришла Прекраснейшая – та любила экстравагантность, и форму крылатого единорога древний шумер отчетливо помнил. Однако мимолетного взгляда на ауру было достаточно, чтобы сказать – нарушительница планов точно не является богом. Высшим магом – вполне возможно, но уж никак не богиней красоты и войны.
Что более примечательно – сзади нее, словно пес на привязи, окруженный золотистым сиянием болтался полутруп крылатого коня…
— Чт-о-о-о?! Ученик?!
— Принцесса! Принцесса!!!
Селестия мягко обняла свою ученицу крыльями, а та зашлась истеричными рыданиями. Ночь ужаса прошла, и новый рассвет принес ей давно потерянную сестру… Почем-то тоже плачущую. Вообще, все новообращенные Элементы плакали. Принцесса Дня нахмурилась – она что-то упускала. И это что-то…
Селестия позеленела. Что бы там в народе ни говорили, но Принцесса была ближе к пони, чем богам. Последняя большая война закончилась с началом ее правления, а мелкие стычки сошли на нет через век. Даже в той гражданской войне, когда два диарха схлестнулись на поле битвы, не было таких зверств. Естественно, что полностью сохранить лицо не удалось – вид полуобгоревшего, с распоротым животом, в луже желчи и крови пони потрясал до глубины души.
— О, Солнце… — едва справляясь с рвотными позывами, она нетвердым шагом двинулась к этому ужасу.
Тут все заголосили наперебой, пытаясь донести до нее положение вещей.
Все, что успела вычленить из непрерывного потока слов это: пегаса зовут Варно, на нем был доспех, он светился и швырялся огнем, он воскресил ее ученицу. И он умирает, если не мертв.
— Сестра.
Луна. Столько слов, сколько извинений хотела сказать Солнцеликая… и все это застряло у нее в горле колючим комом.
— Сестра, ты должна спасти его, — тихий, как ночной ветерок, голос сестры был необычайно тверд.
— Лулу…
— Сестра, мы… были в заточении не на луне, а в своем сознании. Мы ни на что не влияли, мы были слабы. Нет нам прощения. Но теперь ты должна помочь ему. Иди, разъяснения подданым дать ты сможешь позже. ИДИ! — тихий голос сменился Королевским Гласом.
Селестия попятилась, тряхнула головой и, схватив пегаса телекинезом, телепортировалась в замок.
— Кобыла, сейчас ты медленно отойдешь от моего ученика, и я не стану тебя убивать… сразу.
Тело опустилась на мозаичную плитку, золотистый ореол растаял.
— Что ты с собой сделал?.. — пробормотал подошедший человек, водя руками над бездыханным пони. – Демон?!
«Этот день не может стать еще хуже, — подумала Солнцеликая, малодушно закрывая глаза, когда разъяренный маг запустил свою лапу в ужасную рану. – Сначала это… потом – человек из сказок».
— Я тебе сейчас… сейчас, — кряхтел человек. – Чрево Тиамат, ты смеешь перечить мне, демон?! Да я тебя!.. Да мне нагадить на тебя, «архидемон»!
— Хозяин, ты же его убьешь! – взвизгнул кто-то. Селестия рискнула открыть глаза и увидела огромного уродца, зависшего над ожившим мифом. – Ты же помнишь!..
— Твоя правда, раб, — проворчал черногривый, брезгливо стряхивая частички плоти. — Кобыла!
Принцесса не сразу поняла, что обращаются именно к ней: такой фамильярности она не слышала уже многие века.
— Да? – постаравшись, чтобы ее голос не дрожал, она приняла самую величественную позу – присела на круп, раскрыв крылья. Тут-то она и просчиталась. Обыкновенные пони меньше аликорна, но человеческий маг был вровень с ней и произвести впечатление таким образом не получилось.
— Отведи туда, где есть чистый пол и где просторно. Быстро! – рявкнул он на нее, параллельно отдав приказ своему зверю. Детина осторожно поднял пегаса и выжидающе уставился на нее.
— С-секунду, — прошептала Селестия, собирая скачущие мысли. – Да, следуйте за мной.
Створчатые двери открылись от могучего пинка, сдобренного порядочным количеством магии. За своим мастером, который первым ворвался в покои последовала Хубаксис. Последней тихо вошла усталая Селестия.
— Ложи здесь, — распорядился Креол, указывая на пол.
— Да, хозяин, — послушно прогудел Хубаксис, осторожно сгружая тело своего приятеля.
— Похож на анамрада, но… — шумер, нарезая круги вокруг пегаса, озадаченно почесал затылок – с такой тварью он встречался впервые. – Но… волосатая задница Кингу, прекрати двигаться!
— Могу ли я предложить свою помощь? – робко спросила аликорн, прерывая гневное бормотание.
— Ты можешь провалиться в Лэнг, кобыла, раз не распознала демона, — ворчливо ответил архимаг. – Хотя… да, ты сможешь помочь.
Лицо Первого Колдуна озарилось предвкушающей улыбкой – охота началась!
— Где мы?
— В демоне, — коротко пояснил маг. – Все, что ты видишь – иллюзия.
— Нет, что это за место? – уточнила Селестия, с интересом оглядывая огромный холм, полностью поросший полевыми травами.
Но вопрос царственно особы остался без ответа – Креол посчитал, что на сегодня лимит бесполезных объяснений был исчерпан.
Вместо этого он взлетел на пик холма. Принцессе ничего не оставалось, как последовать за ним. Лишь только изящные накопытники коснулись земли, как до ушей аликорна коснулась неестественная тишина — перед ней раскинулось поле битвы.
— О, Солнце…
Кучи мертвецов: существа, отдаленно похожие на пони лежали вперемешку с людьми, одетыми в серебристую броню, поодаль валялись трупы в разноцветных плащах; а если приглядеться, то можно увидеть догорающий остов мрачного особняка, наполовину вкопанного в землю. Покореженные металлические конструкции и вздутые синюшные трупы, кости и останки в нарядных камзолах, тело…
— Чрево Тиамат, — рядом выругался Креол
Бездыханное тело Креола Урского, с перекошенным от ярости лицом. Рядом лежал лод Гвэйдеон, Генерал Ордена Каабарских Паладинов, — его лицо выглядело умиротворенно. Шамшуддин, названный брат шумерского мага, и во смерти не расстался с чашечкой кофе.
— Надо же, никогда не видел, чтобы демон так работал, — с болезненным любопытством Креол присел рядом с… самим собой и потыкал пальцем в окоченевшую щеку.
Селестия загипнотизированно смотрела на то, как маг ворочает свое хладное тело. Смотрела бы она и дальше, если бы ее не прервал далекий яростный клич, прозвучавший очень явно в тишине этого царства смерти.
Не теряя лишних секунд, демонолог на ходу вытряхнул из рукавов противодемоническую цепь – как раз провести испытание нового орудия на сильном противнике.
На главной площади Иххария шла дуэль: крылатая фигура, полностью закованная в керефовый доспех, размахивала серебряным мечом, отгоняя шестирукого монстра. Тот, впрочем, не сдавался и хлопал кожистыми крыльями, хаотично перемещаясь снизу-вверх.
Хищный оскал озарил чело Разрушителя. Лалассу Кровопийца! Демон, заманивший его ученика в плен был отменно туп!
Или невезуч…
— Твоя душа – моя!!! – радостно взревел маг, бросаясь с воздетым посохом на последнего из хигйджайя. Однако тот полностью проигнорировал демонолога, продолжая сечу с паладином. Растерянно потыкав иллюзию адамантом, Креол раздраженно зашипел и ударил огненным молотом – чтобы не пренебрегали мощью архимагов. Иллюзия задрожала, но выстояла, а вот Варно болезненно вскрикнул, хлопая загоревшимися крыльями. Секундной заминкой воспользовался шестирукий монстр: подскочив, повалил на грязную землю и заработал когтями так быстро, что маги не смогли даже уследить за стремительными движениями. Никто не успел ничего сделать.
Брызнула ярко-алая кровь, полетели кусочки металла, осколки костей и фрагменты плоти. С победным криком монстр запустил шестипалую клешню в глубь развороченной грудной клетки и вырвал еще бьющееся сердце.
Хитиновая рожа медленно повернулась к демонологу, и демон демонстративно опустил склизкий комок в рот. И тут же получил цепью по рукам, что, впрочем, не принесло желаемого результата.
Черная желчь прилила к голове архимага и тот, изрыгая десятки разрушающих заклятий, в том числе и противодемонических, начал уничтожать все вокруг себя.
Три светящихся глаза ехидно блеснули, прежде чем демон распался черным облачком.
Реальность задрожала, прогнулась и лопнула.
Они оказались в темном помещении, среди десятков книжных стеллажей. Креол, который так и не выпустил пар, поджег все в своем окружении, однако пламя не продержалось и мгновения – опало, скукожилось, а книги остались нетронутыми.
— Кобыла, ты так и будешь изображать бесполезное бревно?! – возмущенно спросил Креол, косясь на аликорна.
Селестия растерянно открыла рот, собираясь спросить в чем же заключается ее поддержка, но тут же его захлопнула, понятливо кивнув головой.
Толстый луч ярко-желтого цвет пробил стены библиотеки, а с ним и иллюзию.
Демон не заставил себя ждать, материализовав перед двумя магами маленькую копию паладина.
— Учи… — удивленно начал ребенок.
Докончить фразу не дал покров пламени, охватившего его с разных сторон – демон решил повторить сцену прошлого.
Неудачное применение огненного потока тогда едва не убило полукровку.
А вот Креол не собирался повторять своих ошибок и сходу ударил Молотом Мардука, прибивая огонь к полу. С садистским удовольствием Первый Колдун поливал демона сильнейшими Копьями Мардука, перемежевывая с ударами цепями. Тварь не смогла убежать второй раз – шумер не зря прослыл в своем времени гением.
Реальность исказилась…
Сконевая пустыня. Эту мерзость Креол узнал незамедлительно. Всюду, на сколько хватит взора – белый пух, порожденный плонетскими учеными для борьбы с Мечеными – разновидностью куклусов.
— Зачем-зачем-зачем, — зашептал слабый голос – врагу хорошо досталось. — Не уйду-уйду-уйду-уйду. Убьёшь-убьешь-убьешь – умрет-умрет-умрет…
Чем-чем, а угрозами Креола было не остановить, сколько он их услышал на своем веку – не счесть.
С размаху воткнув в песок обсидиановый посох, чародей залез за пазуху и вытащил из многомерного кармана Книгу.
Схвачу тебя, маслом благовонным оболью,
Косицей пламенной свяжу, гвозди в члены вколочу!
Не вздохнешь – свинцом горячим глотку опалит!
Не выдохнешь – хворь уста скует!
Не умрешь — служить мне будешь!
Плоть станет темницей, кровь — цепями!!!
Марутукку! Марутукку!! Марутукку!!!
Твердый глас архимага разливался по всей округе, громыхая подобно подобно небесной молнии, несущей очищение во Тьму.
Реальность сжалась…
Селестия озадаченно нахмурилась. Они снова во дворце, или это очередная хитрость? Человек, не раздумывая ни секунды подбежал к пегасу, широким замахом ритуального ножа раскроив череп практически надвое.
В глазах у Солнцеликой помутилось, когда она увидела блеснувший мозг с корчащимся в нем червем.
— Заклинаю тебя, Схаррсс, Владычица Ночи, повелеваю тобой, архидемон Сна! – каждое слово шумера заставляло архидемона еще больше изгибаться и… Плавиться?!
От отвратительного существа осталась только лужица, которая быстро застывала, вклиниваясь в лобную кость, становясь с ней одним целым.
— Творю подобно тебе, Мардук, жертву приношу в угоду богам – человека, что демона пленил костьми своими!
Вспышка. Судорожный вздох.
— Учитель…
* Мина(шумерск.) – также манум – мера веса, равная пятьсот и пяти граммам.
**Ашлу(шумерск.) – веревка – примерно равна шестидесяти метрам.
Глава 4. Придворные маги
«Чувствую, что где-то это уже видел», — тяжелая мысль-догадка неповоротливо провернулась у меня в голове, когда я уставился на выбеленный потолок.
Некоторое время бессмысленной игры в гляделки с неодушевленным объектом, и я вспоминаю нечто важное – архидемон! Однако тут же успокаиваюсь – перекошенное лицо Креола Урского никак не вяжется с живым представителем Тьмы.
Воздух со свистом вырывается через ноздри, выпуская вместе с собой накопленное напряжение, а сердце постепенно замедляет свой барабанный ритм.
— Белый!!!
— Хубаксис.
Джинн-великан вызывает у меня радостную улыбку. Тот тоже скалит свою пасть, полную белоснежных зубов.
— Где учитель?
— Он с говорящей лошадью, — махнул рукой марид. – Такой, знаешь, белой. С крыльями и рогом. У нее еще на заду солнце.
— Ты не мог бы передать ему, что я уже проснулся?..
— Он знает, — ответил Хубаксис, — и идет сюда. Кстати, он не в лучшем… настроении.
— Хубаксис, ты же не бросишь меня одного? – я вкрадчиво спрашиваю, пытаясь выбраться из плена сбившейся простыни. – Хубаксис?..
Хубаксиса уже не было – почуяв запах взбучки, предусмотрительный джинн ретировался. Зато вместо раба появился его хозяин.
— Учитель! – я поспешил натянуть на лицо самое благопристойное выражение.
— Ученик! – искренне поприветствовал меня костедробительным ударом Креол. В голове на краткое время поселился звон и легкость.
— Что же вы делаете?! – возмущенный возглас раздался за колеблющимся изображением архимага. – Он только что…
— Во имя Мардука, кобыла, я наслушался тебя по самое горло! – во все горло рявкнул шумер, злобно зыркнув через плечо. – Изыди!
Возмущенное восклицание прервалось хлопком дверей.
— Учитель, если я не ошибаюсь, это была правительница данных земель, — я осторожно подал голос.
— Я знаю. Чрево Тиамат, не держи меня за идиота, ученик! – Креол тяжело опустился на кровать и устало потер переносицу. – Где ты смог раздобыть архидемона? Они липнут на тебя, как мухи на отходы!
— Как-то само собой…
Креол лениво посмотрел на свой посох, и тот без промедления огрел меня по многострадальной голове.
— Заодно и целостность проверим, — удовлетворенно наблюдая за экзекуцией, сказал архимаг.
— Целостно… Ай!.. Чего? – неуклюже отмахиваясь копытами от ожившего артефакта, спросил я.
— Поглотителя, — как само собой разумеющееся ответил Креол. – Что же еще? Стигма-то вполне рабочая.
— П-поглотитель?! – вскричал я. – Учитель Креол, только не говори, что…
— Надо было тебя меньше колотить по голове в детстве, — брюзгливо сказал он, отзывая разошедшийся посох. Поймав ненавистную палку, ахимаг задумчиво добавил: — Или больше. Гораздо больше. Теперь ты живой артефакт, ученик. Скажи спасибо, что вообще выжил.
— О, Инанна…
— Ученик, прекрати поминать Прекраснейшую по поводу и без.
— Хорошо, Учитель, — уныло откликнулся я, ощупывая голову: шишка, шишка, еще одна – о! – нет, шишка, а вот это, размещенное в самом середине лба, скорее всего является клеткой для духа той твари… — И что будет?
— Ничего, — отозвался чародей, успевший подойти к окну. – Тебе повезло, что демон был жутко подавлен, измотан, ослаблен и выдал свое имя. Теперь твой дурной лоб служит темницей. Но только темницей, на большее не хватило… времени.
Да, порой я забываю, что учитель – настоящий гений. Сделать сложнейшую магическое преобразование в критической ситуации, противопоставить свою волю воле существа из глубин Темного мира и выиграть – в этом весь Креол. Я лишь надеюсь на то, что когда-нибудь стану столь же великим как он.
— Что теперь, учитель?
— А теперь – домой.
Достав Камень Врат из-за пазухи, учитель поджег благовонные палочки и окурил дымом демонический подарок.
— Откройся, портал!
Ничего не произошло.
— Откройся, портал!!!
— Эм-м, учитель…
— Заткнись. Портал, откройся!!! Откройся, или я за себя не отвечаю!!!
Но ни на второй, ни на третий, и даже на десятый раз проход меж мирами не смог материализоваться.
— Да что же это такое… — Креол с неподдельной обидой посмотрел на до селе верный артефакт. — Так и знал, что бракованный! С этими демонами ничего просто так не бывает!
— Учитель, а если дело не в Камне? – задумчиво спросил я его, вспоминая открытый космос.
— Если не в Камне, то во мне. Ты сомневаешься во МНЕ?! – прорычал Креол, брызгая слюной.
— Нет! – немужественно пискнул я, прячась под одеяло. – Просто!..
— Криво! Пошел вон! И позови вторую никчемность!..
Подгоняемый трескучими разрядами, я выскочил из комнаты на скорости плонетского истребителя.
— Хубаксис!!! – гаркнул я, приплясывая на месте от непрекращающихся молниевых зарядов. – Учитель зовет!!!
Марид с похоронным лицом выплыл из стены и жалобно на меня посмотрел.
— К Креолу! Живо!!! – последняя вспышка электричества был особо ощутима, придав моему воплю особо злобное звучание.
Как только раб прошел сквозь дверь, всполохи заклинания развеялись. Я перевел дух, некрасиво выругавшись и сплюнув вязкую слюну прямо на дорогой мрамор.
— Вы же Варно? – Звучание этих простых слов можно было сравнить с летним солнцем – такое же теплое, родное, ласкающие, полное доброты.
— К вашим услугам, леди Селестия, — прижав к груди копыто, я учтиво склонил голову, испепеляя компрометирующий комочек слюны взглядом.
Передо мной стояла та самая правительница эквестрийских земель, точно такая же, как и на старом плакате Эпла: величественная и ослепляюще красивая.
— Вы непохожи на вашего мастера. Он вел себя несколько… эксцентрично, — розовые глаза с интересом следили за мной, без сомнения анализирую малейшее движение.
— Он знает свое дело, леди. — Пристально посмотрев на собеседницу я увидел ее ауру: пылающе-желтая, яркая, как зимнее солнце, под стать Высшему. – Креол Урский великий демонолог.
— Креол. Кре-о-ол, — покатав на языке имя моего учителя, словно желая получше понять непривычное сочетание звуков. — Скажите, Варно, как вы себя чувствуете? Еще несколько часов назад ваше состояние было… неутешительным.
— Мой учитель достаточно хорошо подкован в целительских чарах, чтобы воскресить умершего. Я вполне здоров.
Неприкрытое удивление проскочило во взгляде Селестии и тут же исчезло.
— Тогда вы не откажете в небольшой просьбе? Луна, моя сестра, осталась с новообретенными Элементами. Я бы хотела дать разъяснения, и вы… ваше присутствие может помочь. Конечно, если это не повредит вашему здоровью! – поспешно добавила она.
— Нисколько, леди. Позвольте только предупредить учителя, чтобы он не ушел без меня, — без раздумий согласился я.
Деликатно постучав в приоткрытую дверь, я превентивно от нее отошел и с безопасного расстояния крикнул:
— Учитель, я отлучусь! Не уходи без меня!
— Пшел прочь!!! – с ответом прилетело ядро воздуха, сломавшее дверь.
— Я, э-э-э, извиняюсь за дверь, — я виновато улыбнулся, переведя взгляд на Селестию.
— Ничего страшного, ее все равно надо было менять, — неубедительно соврала принцесса, с тоской глядя на дорогое дерево. – Пойдемте, нам нужно как можно скорее добраться до Понивилля.
Несколько изматывающих часов минуло с торопливой встречи Двух Сестер. Луна сидела в отдалении: напряженная спина, вздутые горбы крыльев, холодная маска вместо лица – все это свидетельствовало о том, что Принцесса находится в нешуточном волнении. С каждой минутой и так неблагоприятная атмосфера накалялась еще больше: сначала тихие шепотки, затем откровенные выкрики, которые, впрочем, были быстро подавлены Хранительницой Магии.
«Это… предсказуемо», — печальная мысль скользнула по краю сознания, после того, как запальчивые крики радужногривой пегаски смолкли.
Принцесса еле удержала тяжелый вздох; она старше, мудрее, опытнее. Она не должна кричать в ответ, не должна биться в истерике, не должна хныкать от безысходности. Все, что она может – ждать вестей от сестры.
Гул голосов пони усилился – назревала новая волна истерии. Луна немного скосила глаза, заинтересованная тем, что закипала в этот раз главная из шестерки.
— Я не знаю!!! Не знаю! Я понимаю, что мы все испуганы и растеряны, но давайте же подождем Принцессу! – вопль породил вибрирующее эхо, которое отразилось от стен древнего зала.
«Воистину, достойная ученица своего мастера…» — уголки губ аликорна на секунду приподнялись в едва заметной полуулыбке.
— И это, несомненно, верное решение.
Сердце Принцессы болезненно сжалось.
— Принцесса Селестия!!!
Солнечная богиня стояла перед своими подданными. Эфирная грива величественно трепетала на волнах невидимого ветра, полураскрытые крылья подрагивали, как-будто их владелица хотела взлететь в небо не дожидаясь никого; материнская улыбка озаряла чело правительницы, даря чувство облегчения новым Хранительницам.
— Я тоже рада тебя видеть, моя верная ученица, — голос правительницы тягучим нектаром разлился по разрушенному помещению. Она полностью укрыла крыльями свою подопечную, словно хотела укрыть от всех бед и лишений. – Нет места слезам сегодня, Твайлайт Спаркл. Силой единства и дружбы вы изгнали Найтмер Мун.
— Но Варно?..
— Он в полном порядке, Твайлайт, — успокоила единорога Принцесса.
Будто бы огромный камень покинул плечи Принцессы ночи: только сейчас она заметила, насколько устала. Прикрыв глаза, Луна втянула воздух через ноздри; нехитрое упражнение помогло – вместе с выдохами ушла мелкая дрожь в теле.
— Сестра.
Аликорн резко открыла глаза. Перед ней стояла обеспокоенная Селестия. Разлепив сухие губы, она слабо улыбнулась и ответила:
— Сестра.
— Как же я виновата… — тихо прошептала правительница Эквестрии. – Ты… простишь меня?
— Ты ни в чем не виновата, Селестия, — грызущее чувство вины укусило изнутри, и голос Луны дрогнул. – Во всем виноваты мы.
— Глупая, глупая младшая сестра!.. – мокрые дорожки пробежались по щекам солнечной пони.
Не успела бывшая одержимая и слова сказать, как оказалась жарких объятиях Селестии.
— Теперь все будет хорошо, Лулу. Все будет хорошо…
— Я… знаю, Тия. Я… знаю.
Одинокая слеза капнула на выщербленный пол.
Пушистые облака ударили в лицо, прошлись по груди, лизнули все четыре ноги. Влага быстро испарилась, холодя кожу. Лихой вираж – я проношусь над приземистыми домишками. На улицах ни души: ставни наглухо закрыты, двери крепко заперты, а тишина такая, что встречается на улочках некромантов – холодная и густая.
«Цок-цок», — коснулись мои копыта брусчатки.
— Эй, всепони, выходи из домов, покидай свой кров! Солнце взошло, Найтмер Мун унесло, Принцесса пришла – порядок навела!
Задорный стишок разнесся далеко-далеко, облетел каждую печную трубу и утих. Но пони не спешили показываться. Я сел и начал терпеливо ждать.
Терпение мое было вознаграждено.
— Мама, мамочка, это же он! – детский голосок послышался за моей спиной.
Обернувшись, я увидел маленького, едва ли больше некрупной собаки, жеребенка. Позади нее стояла растерянная и смущенная кобыла.
— Поппи, что тебе говорил папа? – нагнав свое чадо, молодая мать строго его отчитала.
— Бу-у-у! Но он же прогнал плохую тетю! – маленькая пегаска ткнула в мою сторону копытом. – Ты ведь прогнал?
— Да.
Стоило утверждения сорваться с моих губ, как меня подхватила живая волна.
— Он! Он!
— Живой, мамочки!
— Святая Селестия, так это его частушку я услышал?! Я же чуть не обмочился!
— Найтмер Мун побеждена!!!
— Как ты это сделал?!
— Да, как?!
— Как?!
— Хм, — огладив бородку, я таинственно улыбнулся. – Я воспользовался величайшей вещью – силой…
— ДЫА-А-А-А-А!!! СИЛА!!! – чрезмерно мускулистый пегас с практически атрофированными крыльями взорвался воплями, разбрызгивая слюну. – А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!
«Видимо, напряжение выходит», — брезгливо подумал я, отстраняясь от веера слюны. Подождав пока здоровяк «выкричит» последнюю порцию воздуха, я продолжил:
— … которая есть у каждого.
«У каждого, каждого, каждого», — пронесся многоголосый шепот в толпе.
— Ой, смотрите!!!
На фоне ослепительного диска солнца появилась летающая повозка. Даже издалека был видно, что она тяжело нагружена.
— Это Принцесса! Принцесса! – возбужденно прокричал какой-то глазастый пони.
«А вот и кавалерия», — рокушская поговорка прозвучала донельзя странно даже у меня в голове.
— Дорогуша, это поразительно! – воскликнула Рарити, придерживая сбившуюся прическу копытцем.
— Да, я знаю, — согласилась Твайлайт, бросая обеспокоенные взгляды на своего ментора – еще никогда она не видела Принцессу в таком состоянии.
— Ух-ты, ух-ты! Я вижу пекарню! – Пинки Пай перевесилась за борт. – Эй, Рэйнбоу, неужели пегасы видят такую красотищу каждый день?!
От строптивой кобылки пришло только презрительное «пфе»; по иронии судьбы она оказалась рядом с той, на которую так неосмотрительно наговаривала, поэтому и чувствовала себя сейчас не в своей тарелке.
— Да, иногда смотреть вниз с облаков очень увлекательно, — подала голос Флаттершай. – Но очень опасно…
— Хэй, хотела бы я себе крылья! – мечтательно зажмурилась Пинки. – Вжух — и ты в небе! А вы?
— Не, — мотнула головой ковбойша. – Эт не по мне. Мне и внизу работы хватает. Земным – земля, а пегасам – небеса.
— Для меня это был бы уже перебор, — нервно почесывая затылок, произнесла Твайлайт.
— Дорогуша права, Пинки, — кивнула Рарити. – Давай остановимся на том, что отсюда открываются чудесные виды.
— Ну, как хотите. Зануды, — последнее земнопони прошептала.
— Держитесь, маленькие пони, сейчас будет посадка, — привлекла всеобщее внимание Селестия.
И правда – через секунду колеса коснулись земли.
Как только последняя пони сошла с воздушного дилижанса их обступила волнующаяся толпа. Каждый хотел лично выразить признательность Солнцеликой, поздравить юных кобылок… познакомиться с новообретенной Принцессой: никто и мысли допустить не мог, что Луна все пару часов назад была Найтмер Мун. Впрочем, и без косых взглядов не обошлось…
А сзади, в самом хвосте приветственной «делегации», стоял высокий пегас. Он улыбался: открыто и счастливо, будто только что получил лучший подарок во всем белом свете.
«Он радуется так… громко, — изумленно подумала Луна. – За меня? За всех? Но как?..»
Причина крайней степени удивления была проста – никто и никогда не учил Принцессу Ночи чувствовать эмоции другого существа. Лишь в своем царстве – бесконечных просторах сновидений – она могла чуять их.
Впрочем, удивлялась в одиночку она недолго – вскоре от ее спасителя пришла точно такая же волна изумления.
— Мои маленькие пони!
Гомон стих очень быстро. Луна тихонько фыркнула – за все эти века «особое» обращение к народу так и не поменялось.
— Тьма ушла и наступил рассвет! Найтмер Мун повержена и более никогда не вернется в сей мир… но это было бы невозможно без одного совершенно особенного пони.
Когда всепони повернулись в сторону рыцаря, Луна почувствовала от него хорошо сдерживаемое веселье.
— Теперь же настала пора отметить самый длинный день в году, — Принцесса прикрыла глаза, вздохнула и докончила предложение Кантерлотским гласом: — ПУСТЬ ЖЕ ПРАЗДНИК НАЧНЕТСЯ!
Я немного поморщился от чрезвычайно громкого звука. От Принцессы Луны пришло похожее неудовольствие.
Интереснейшее явление – я чувствую ее эмоции прямо как свои собственные. Это… не так хорошо, как может показаться на первый взгляд; связь была исключительно между мной и сестрой правительницы – в этом я уже убедился.
Между людьми с двусторонней эмпатией нет никаких секретов, тайн… хуже может быть только проклятие двух разумов. Давнее развлечение особо сильных Видящих[1] древнего Шумера – соединить два сознания практически в одно целое.
Тряхнув головой, я постарался отстраниться от чужих чувств. К сожалению, по пути к Принцессе меня перехватил Твайлайт Спаркл.
— Варно!.. – слегка растерянно, словно сомневаясь в своих собственных глазах, позвала меня единорог. – Варно!
— Маленькая леди хотела меня видеть? – Добродушная улыбка получилась сама собой. – Я к вашим услугам.
— Я-я н-не маленькая, — от возмущения Твайлайт притопнула копытом. – Мне восемнадцать!
— Как скажете, маленькая леди!
— Эй! И вообще-то я волновалась за тебя, дурацкий герой! – Спаркл отвернулась от меня, изображая оскорбленную невинность.
— Ох-ох-хо, не изволь беспокоиться, маленькая леди, — я взъерошил ей гриву телекинезом. – Я не из тех, кто легко сдается.
— Я рада, что ты жив, — серьезно сказала кобылка, посмотрев мне прямо в глаза.
— А я рад, что не разочаровал тебя, Твайлайт Спаркл, — также серьезно отвечаю. – Не проводишь меня к сестре твоего мастера?
— Угу. А ты придешь познакомиться с девочками?
— Конечно, маленькая леди.
Пару благодарностей и десяток пожеланий «всего наилучшего» позже мы добрались до аликорна. Твайлайт тактично удалилась, вероятно, решив обеспечить видимость приватности
— Не возражаете?
Луна медленно покачала головой; короткая челка светло-голубых волос мотнулась, на секунду прикрывая острый взгляд.
Однако переживания так легко не скрыть. Чувство вины сменилось раздражением и слабой злостью, как только я почувствовал толику жалости к ней.
Это будет нелегко.
— Леди Луна, — начал я и сконфуженно замолчал, подбирая верные слова.
— Варно, — усмехнулась она.
— Простите мое косноязычие, леди… как вы себя чувствуете?
— Лучше, чем было до сих пор, — сдержанно ответила она. – Но без вас оно было бы во много раз хуже. Ведь это вы защищали нас? Вы – тот великан в серой броне?
— Я рад, что вы это помните, леди.
— Мы тоже рады. — Однако никакой радости в ее словах не было. Только усталость.
— Не утруждайте себя, Ваше Высочество. вы должны отдыхать, а праздник можно отметить и позже. Я незамедлительно должен объяснить это вашей сестре.
— Нет! – слишком громко воскликнула Принцесса. Пару прохожих с любопытством взглянуло на нас. Подождав, пока они пройдут Луна продолжила: — То есть… не нужно этого делать. Это празднество важно для нее. Мы можем и потерпеть несколько часов.
— Я думаю совершенно по-другому, — пробормотал я, осматривая потускневшую ауру аликорна. – Чем скорее вы окажетесь подальше от посторонних раздражителей — тем быстрей произойдет исцеление. Сейчас я приведу ее сю…
— Мы сами можем за себя решать, рыцарь, — тихо, но с отчетливыми нотами угрозы произнесла Принцесса. — Мы безмерно благодарны за спасение, заботу, но это наша жизнь не твоя, чужеземец!
Холодный гнев опалил меня, заставив отшатнуться и отступить.
— Тогда позвольте быть вашим спутником сейчас.
— Вам незнакомо слово назойливость, Варно, — сухо произнесла Луна, успевшая достаточно успокоиться.
— О, леди, конечно же неизвестно. Просветите меня, сделайте одолжение, — последние слова были едкими – я тоже могу злиться.
— Как вам будет, угодно, лорд.
«Язва», — подумал я, мысленно вздохнув.
— Лод, с вашего дозволения…
— Дозволяю.
Я скрипнул зубами. Впрочем, план по отвлечению от тяжелых мыслей в какой-то мере удался -теперь Луна получала язвительное удовольствие от моих попыток наладить разговор.
— Что же, лод Варно, давайте начнем ваше просвещение, — покровительственно начала Луна, двинувшись в сторону столика с закусками. – Назойливый, надоедливый, навязчивый, прилипчивый, неотвязный, докучливый – все эти синонимы в равной степени могут описать ваше поведение. Назойливые пони по своему обыкновению достаточно грубы, чтобы не замечать намеков, попыток показать, что их компания неприятна, а иногда они игнорируют прямые слова.
— О, неужели всемогущая Принцесса все же снизошла до объяснения? Впечатляет.
— Да, гордитесь, лод Варно. Вам проводит урок эквестрийского языка сама Принцесса. Если, конечно, этот титул еще имеет хоть какое-то значение, — горько закончила кобылка.
— Мужайтесь, леди, вам предстоит много политес и бумажной работы. Если, конечно, вы не струхнете, — отправив шпильку, я приготовился к ответу.
— О да, странствующий рыцарь-маг много знает о королевских заботах, — фыркнула Луна, а я облегченно выдохнул – давящее чувство исчезло.
— Больше, чем вы можете себе представить, — ехидно пропел я.
— Вы искусный лжец, лод Варно, — уперев в меня взгляд, подметила аликорн. – Я буду это знать.
— Но с чего вы взяли, что я вру?
— С того, что я не чувствую обмана, — отчеканила она.
— Я вижу, что вы хорошо ладите. Варно, Лулу еще не утомила вас своими речами?
Сзади стояла белоснежная аликорн, иронично глядя то на свою сестру, то на меня.
— Хм, — мои губы дрогнули, непроизвольно складываясь в улыбку. – Лулу?
— Сестра! – зашипела не хуже кошки Луна.
— О, это старое прозвище, — ностальгирующим голосом поведала Селестия. – Тогда моя дорогая сестра не могла в достаточной степени владеть королевской риторикой и вместо своего имени у нее выходило: «Лулу».
— Леди Лулу…
— Раз лод Варно нашел себе нового собеседника, то мы позволим себе удалиться. — Аликорн, грациозно развернувшись, ретировалась.
— Спасибо, — первая нарушила молчание Селестия. – Сестра много для меня значит.
— Я знаю, леди, — вздохнул я, подавляя желание потереть виски, – зудящее негодование Принцессы слышалось довольно отчетливо. – Думаю, я смогу выпросить у учителя Камень Врат – помогу вам с восстановление леди… Лулу.
— Нет нужды, Варно, — мягко отвергла помощь Селестия. – У вас довольно дел и без нас. А сестре нужен был только первый толчок. Она придет в себя, уверяю вас.
— Наверняка Совет Двенадцати не развалится без меня за неделю…
— Варно!
Навстречу нам вышла группа пони – Твайлайт не теряла времени даром и привела своих подруг.
— Ой, Принцесса!
— Хм, обычно меня замечают издалека. Вы были бы отличным стражем, Варно – за вами так легко спрятаться, — пошутила аликорн. – Я покину вас на некоторое время…
— Как будет угодно.
— Ух, так значит ты не страж! – заговорила моя недавняя знакомая – Пинки. – Ну-у-у, теперь-то ты без железяк выглядишь не так внушительно…
— С Пинки Пай ты, вероятно, знаком, — перебила монолог кудрявой пони Твайлайт. – Это Флаттершай. – Она указала копытцем на кобылку-пегаса. – Элемент Доброты.
— З-здравствуте! – пискнула та, застенчиво прикрыв лицо гривой.
— Добрый вечер.
— Я Рарити, — представилась единорог с искусно завитым хвостом. – Элемент Щедрости. Приятно познакомиться.
— Польщен знакомством.
— Я – Рэйнбоу Дэш! – гордо задрала нос вверх голубая пегаска. – Лучший летун во всей Эквестрии! И Элемент Верности.
— Мя зовут Эпплджек. И мой элемент – Честность, — вяло помахала копытом земнопони в ковбойской шляпе.
— А каково твое предназначение, Твайлайт Спаркл? – поинтересовался я, узнав все имена носительниц артефактов.
— Я – Элемент Магии — искра, что пробудила разбитые атрибуты. – Единорог отчего-то смутилась, неловко шаркнув ногой. – Так было сказано в книге…
— Тебя ждет великое будущее, Твайлайт.
— Ой, да хватит уже ее смущать! – вылезла вперед Пинки. – Лучше расскажи нам, что случилось!
— Леди Селестия ничего вам не рассказала? – удивился я.
— Не-а, — помотала головой голубая пегаска, взлетевшая на уровень моего лица и сейчас беззастенчиво его изучающая. – Только то, что Найтмер Мун побеждена.
— Ну что ж… раз леди решила не вдаваться в подробности, то и я, пожалуй, не буду.
— Хэй! Не честно!
— Варно!
— Расскажите лучше о себе, — прервал я поток возмущений. – Взамен вы сможете узнать что-нибудь обо мне. Честный обмен.
— Заметано, — ухмыльнулась радужногривая пегаска.
— Как себя чувствует леди Лулу? – Селестия присела рядом со своей сестрой; розовые глаза лучились смехом и добротой.
— Мы раздражены, — ответила Принцесса ночи, взглянув на проходящую парочку. – Рыцарь был слишком… не таким.
— А каким ты ожидала его увидеть? – пихнула Селестия в плечо Луну. – Учтивым? Сильным? Ответственным? По-моему, в твоем спасителе все эти качества прекрасно сочетаются.
— Он слишком груб, невежественен и…
— И просто отвлекал тебя от тяжелых дум. Тебе несколько тысяч лет, сестренка.
— Да… это так, — согласилась аликорн, наблюдая за тем, как свистящие снаряды магического салюта устремляются в потемневшее небо, оставляя за собой разноцветные хвосты. – Мы… нам и правда нужен отдых. Он был прав.
— Эй, не хочешь поднять свое светило? – осторожно спросила Селестия, приобняв крылом сестру.
— Мы… да, я хочу. Но сил не хватит.
— Я поддержу тебя, — без раздумий сказала Селестия. – Всегда.
— Спасибо…
Витой рог засветился призрачно-голубоватым светом. Медленно и величественно, словно заезжая грифонья императрица, луна выкатилась на небосвод.
— Так давно… — прошептала Принцесса ночи.
— Так давно… — повторила Принцесса дня.
Я парил высоко в небесах, подставляя лицо холодному ветру. Избавиться от вороха вопросов было нелегко – пони не захотели так просто меня отпускать всеми правдами и неправдами вытягивали из меня информацию. Но и это закончилось – нелегкий день, полный переживаний наложил свой отпечаток – у героинь начали слипаться глаза. К счастью, это вовремя заметила Селестия, виртуозно закончив праздник всего парой слов. Позже у Твайлайт состоялся серьезный разговор со своим мастером, но я уже не слушал.
Пора было собираться домой.
Вероятно, Креол успел обнаружил проблему, поэтому осталось всего ничего – проконсультироваться по поводу безопасности смены формы… И не попасться никому на глаза, щеголяя беспорточным задом – учитель явно не соизволит начаровать одежды.
Я мысленно позубоскалил, представив какие лица будут у почтенных представителей Совета Двенадцати, увидь они меня в столь «неподобающем» одеянии.
На подлете к замку меня обогнала дьявольская колесница аликорна, заставив срочно применять левитацию – иначе я рисковал пропахать носом каменные плиты внутреннего двора замка.
— Лулу, попрощаемся с нашими гостями? – Я услышал голос аликорна, приземлившись в некотором отдалении.
— Гостями? – удивилась Луна. – Разве наш гость не один?
— Ты удивишься, если я скажу нет?
— Мы не удивимся, сестра.
— Это великолепно, но если вы захотите познакомиться учителем, то вы выбрали не лучшее время, — с легким сарказмом говорю, подходя к аликорнам.
— Гримасничать пристало шутам и мимам, — ровным голосом отвечает Луна, невинно разглядывая кладку под своими копытам. – Не знали, что вы вхожи и в эту профессию.
— Ну что вы, прекратите, я смущаюсь, — подхватил я игру. – Еще никто не оценивал мои скромные способности так высоко.
— Будьте горды этим, — высокомерно задрав нос отчеканила аликорн.
— О, еще как буду, — вежливо улыбнулся я, внутренне показывая оппонентке язык.
— Раз вы закончили эту премилую пикировку, то я могу сопроводить вас к вашему учителю, — прервала нас Селестия.
— Да, леди.
— Великолепно. Прошу…
— Ты это видел?
— Не только. Я это еще и слышал.
Два пегаса-стража, оттаскивая королевскую повозку в специальный ангар, обсуждали насыщенный день.
— Я тут поспрашивал, так это тот самый, что бился с Найтмарой! – заговорщицки прошептал один другому.
— Ну это же естественно, Мэт! — закатил глаза страж. — Кто еще может вести себя так в компании Принцессы?
— Принцесс. Принцесс, Вайт. Теперь их две, не забывай, — одернул сослуживца тот, кого назвали Мэтом.
— Это да…
— Так вот, знаешь еще что говорят? Говорят, что новая Принцесса была этой самой Найтмарой. Как по мне досужие сплетни, но…
— «Постоянная бдительность!!!» — спародировал кого-то Вайт, грозно оскалившись и заскрежетав зубами.
— Угу, старина Эпл как никогда прав, дружище, — покивал пегас, забавно покачивая плюмажом. – Но и это еще не все. Говорят, что тот пегас магичил! Прямо как единорог!
— Тю! – присвистнул Вайт Спэр. – Поставь мне пинту сидра, и я тебе не такое расскажу.
— Не знаю, не знаю, старина, но это говорили сразу несколько пони и не только кобылки, хочу заметить, — резонно возразил Мэт.
— Ну, осталось только поговорить с этим пегасом и мы с тобой, дружок, — маги! – рассмеялся Спэр.
— Было бы неплохо…
— Не знаю, как насчет злодейств в целом и найтмарности в частности, а круп у новой Принцессы ничего так!.. – после минуты нескольких минут молчания заявил Вайт Спэр.
— Не так громко, идиотина!
Раздалось протяжное дребезжание шлема.
«Тук-тук. Тук-тук», — звук был тихий, но недостаточно тихий, чтобы его не было слышно за закрытыми дверями.
«Ставлю свой меч, что Креол от скуки забивает Хубаксиса в стену», — сам с собой поспорил я.
Скрипнула обезображенная дверь, открывая вид на архимага, который раскачивался на не в меру маленьком стуле.
— Учитель? – Вопросов, что вертелись у меня на языке было великое множество, но я решил начать с чего полегче: факта наличия ясного разума у Креола Урского.
— Не работает… не работает…
— Что не работает? – спросил я, игнорирую ужимки джинна, стоявшего за спиной учителя.
— Да все, все, все-о-о-о, Чрево Тиамат!!! – заорал Первый Колдун, наконец выходя из себя. – Этот чертов мир никак не хочет нас отпускать!!!
Выкричавшись, Креол подпер щеку набалдашником укоротившегося посоха и меланхолично уставился на рог Селестии.
— Учитель, ты меня пугаешь. Не то чтобы ты не внушаешь трепет обычно, — поспешно исправился я, заметив искорки недовольства в глазах шумера. – Но…
— Задница Кингу, ученик, как же ты меня раздражаешь своим скудоумием… — устало вздохнул Креол, потерев переносицу.
— Может я позову Хубаксиса? На его фоне меня можно будет величать абгалем[2]…
Джинн оскорбленно отвернулся, деланно обидевшись.
— Нет, — махнул рукой архимаг. – Был бы тут Шамшуддин… тогда еще можно было попытаться, но ты на архимага пока что не похож.
Я самолюбиво улыбнулся: «пока». Но улыбнулся мысленно. Голова целее будет.
— Прошу прощения, Креол, — мягко отодвинув меня в сторону, обратилась к учителю Селестия. – Может я смогу помочь?
Молчание затянулось на продолжительное время: Креол смотрел на рог Селестии, а та вежливо показывала, что ожидает ответа.
— Мг, — потер подбородок архимаг, отводя взгляд от рога. – Возможно в твоей библиотеке я смогу найти что-нибудь по поводу этого феномена… Да и ты должна что-то знать.
— Ваш ученик защищал мою сестру. Я постараюсь сделать все, что от меня зависит, — заверила учителя пони. – До этого я прошу быть моими гостями.
— Чем раньше начну, тем быстрее закончу, — решил архимаг. – Веди.
— О… вот так сразу? – смутилась Селестия. – К сожалению, лично провести я вас не смогу, но вам поможет мой дворецкий.
Однако Креол уже ничего не слушал; покореженная дверь надрывно скрипнула, распахиваясь от могучего пинка архимага.
— Леди, на вашем месте я бы прислал провожатого как можно скорее, — обратился я к Селестии, уходя вслед за Креолом.
— Не извольте беспокоиться, лод Варно. Он уже на месте, — успокоила меня аликорн.
Дворецкий оказался крепким единорогом с белоснежными, нафабренными воском, усами. Еще, как-будто подчеркивая свой статус, мажордом был одет в некое подобие фрака.
— Здравствуйте, господа, — чопорно поздоровался пони. – Прошу сказать мне насколько обширные знания вы хотите охватить.
— Веди туда, где есть все, — потребовал Креол. — Шевелись, слуга!
— Прошу следовать за мной, — поклонился единорог, не выказав ни грамма удивления.
Шли молча. Креола это всецело устраивало, а вот я немного заскучал, поэтому решил разнообразить прогулку новыми знаниями.
— Скажите, уважаемый…
— Сэр Родерик Батлер – династический дворецкий, — от словосочетания «династический дворецкий» его усы будто стали еще пышнее и объемистее.
— Хм, Сэр Родерик, я так понимаю, ваша семья достаточно долгое время служила Принцессе? – поинтересовался я, рассматривая гобелены.
— Да, лод Варно, истинно так, — кивнул единорог. – Мы служим Принцессе Селестии вот уже три тысячи лет. Наш род начался от легендарного слуги Принцесс – сэра Грея Батлера. В точности его биографию знает только сама Сиятельная, но развеять наше незнание все же не спешит.
Я мысленно присвистнул. Три тысячи лет – подумать только! Тридцать поколений идеальных слуг…
— Я, признаться, не думал, что ваша правительница настолько…
— Стара? – улыбнулся Родерик, разбивая напускной церемониал. – Нет, отнюдь, лод Варно. Пускай я несведущ в высоких науках магии, но вот что могу вам сказать: сколько лет бы Принцессе ни было она остается юна. Достаточно опытна, чтобы править государством. Достаточно любопытна, чтобы постигать новое. Она – полная противоположность старейшин драконов, которые, насколько я помню, проводят большую часть времени в спячке, устав от мирских дел.
— Это волшебно! – искренне восхитился я.
— О да, — согласился Батлер. – Все так говорят, когда узнают нашу культуру поближе. Однако я должен извиниться перед вами – наши дороги расходятся.
И вправду – мы стояли напротив двустворчатой двери. Правда назвать эти изукрашенные врата «просто дверьми» не поворачивался язык – большие, раза в полтора выше учителя, богато расписанные золотой краской; по всей поверхности были инкрустированы драгоценные камни, создавая какой-то замысловатый узор, наверняка несший определенный смыл. Но какой именно было для меня загадкой.
Креол только презрительно хмыкнул – как подсказывал ему опыт, чаще всего золотая обертка содержит под собой что-то совсем незначительное. Естественно в метафорическом смысле – попробовал бы кто преподнести Верховному дар без золотой обертки…
— На пьедестале магический каталог, — отворив двери сказал пони. – Напишите в нем чего вы желаете, и оно тотчас подсветиться желтым светом. Желаю найти то, что вы ищите.
Поклонившись, дворецкий вышел. Хлопок двери отделил нас от остальной части дворца; абсолютная тишина.
— Начнем, — пробормотал Креол, подойдя к увесистому гроссбуху. – Чрево Тиамат, кто делал эти палочки?!
Металлическое стило было в самом деле слишком большим для человеческих ладоней. И, похоже, здорово скользило.
— Учитель, дай я! – не вытерпел и оттеснил Креола от артефакта. Возражать Разрушитель не стал.
Пришпилив непокорный писчий инструмент к копыту телекинезом я накарябал: «Иные миры».
Загорелось по меньшей мере сотня книг.
Тогда поступим так…
«Теория перехода меж мирами».
Результат удовлетворил меня – всего пять книг.
— Слуга, принеси светящиеся книги, — приказал Креол. Тут же перед его ногами выстроилась башенка книг. Нервно дернув щекой учитель дополнил: — Слуга, положи книги, которые лежат перед моими ногами на стол.
Приказ был исполнен со скоростью молнии.
— Так, что тут у нас… — свалив пока ненужные тома на край стола, Креол открыл первый том. – За авторством Старсвирла Бородатого, хм-м-м…
Более не обращая внимания на меня, архимаг погрузился в чтение.
«История Эквестрии. От древнейших времен до новейших». — Был следующий мой запрос
Десятки книг засветились мягким светом. Взяв ближайшую, я развернул ее на первых страницах.
«… «Всегда ли было так, что пони являлись мирным и дружелюбным народом?» Этот вопрос довольно спорен и является предметом дискуссий уже довольно продолжительное время. Если же углубиться в историю, то мы сможем достоверно сказать, что во времена Вендиго было довольно много ненависти, нетерпимости и расизма. Однако следует заметить, что та частица добросердечности, заложенная в каждом пони, существовала и тогда.
Итак, как мы уже знаем пони были поделены на три племени…»
Креол оторвался от первого тома увесистой книги и потер ломящие виски. За окном была глубокая ночь, которую архимаг совершенно не заметил.
С раздражением захлопнув фолиант, Креол раздраженно побарабанил пальцами по резному дереву стола. Первая часть «Теории» принесла ровным счетом ничего, объясняя основы мироходства, которые Креол уже знал и успешно использовал. В купе с заковыристым и непривычным языком повествования бесполезность знаний привела архимага в состояние тихого кипения. К сожалению, в библиотеке не оказалось никого: ни джинна, ни ученика, даже прислуга отсутствовала!
Задумчиво почесав нос, Первый Колдун решил сначала подкрепиться, а потом искать бездарей, дабы спустить на них пар.
Тихие шаги человека были практически не слышны в сонном дворце Принцессы Селестии. Стража честно спала на своих местах, мысленно охраняя покой ее обитателей – ну кто в здравом уме решиться напасть на Солнцеликую?!
Так же думал единорог по имени Террор Бласт. Столь экстравагантное имя он заслужил от своих родителей тем, что взорвал фамильную вазу… Впрочем, речь не идет не о событиях дней минувших.
Бласт спал. Честно, как и множество других членов Ночной Стражи, которую в шутку называли Стражей подушек, беспробудно, как былинные воины, и сладко настолько, что пускал во сне слюни.
Разбудил его невежливый пинок под зад. Грохнувшись наземь он приготовился давать отпор неизвестным злоумышленникам, но прервал его вопрос, заданный глубоким баритоном.
— Еда где?
Медленно, будто его голова была нахлобучена на несмазанные шарниры, единорог повернул голову в сторону спрашивающего.
— А-а-а-а!!! – завывая, Бласт кинулся бежать, теряя по пути элементы экипировки. Перед ним предстал ужас из самых глубин Тартара – Черный Человек. Террор Бласт трижды пожалел, что высмеял эту страшилку и не запасся солью!
Креол растерянно поскреб затылок. С одной стороны, ему нравилось внушать страх; с другой – он так и не узнал, где можно перекусить.
Положительно, великому архимагу было лень творить чары, чтобы набить себе желудок.
Раздраженно цыкнув, Креол Урский направился в сторону довольно знакомой двери с солнцем… «Все приходит со сном», — туманно говорил длик. С течением времени Креол начал соглашаться с этим меховым полотенцем.
Селестия устала. За один день на нее свалилось столько событий, сколько не бывало и за сотни лет. Пусть через четыре часа должен быть рассвет, но урвать долгожданный сон она все-таки сможет. Принцесса отворила дверь своей опочивальни, попутно снимая королевские регалии: корону и накопытники.
Повалившись на кровать, она тут же заснула.
Если твое утро начинается с женского визга, это может означать довольно много. Может быть вы уснули в неположенном месте. Может в ненадлежащем виде. Может быть вы страшны как Йог-Сотхотх, и под покровом ночи дама это не заметила. А может вы просто перепутали дам.
К моему облегчению, я не был причиной звука повышенной частоты – этой ночью я возвращался в понивилльскую ратушу за своим оружием, а прилетел прямо перед рассветом, чтобы увидеть, как стража ломанулась на поиски нарушителя.
— И-и-и-и-и-и-и-и!!!
Обогнав стражу, я телекинезом вырвал двери с мясом, обнажая клинок, чтобы…
Чтобы увидеть учителя в неглиже и пунцовую правительницу Эквестрии.
— Я… Я просто не хочу знать, — пробормотал я, отворачиваясь и захлопывая дверь перед самым ретивым единорогом.
— И-и-и-и-и-п!!! – наконец закончился воздух у Селестии.
— Что ты так раскричалась, кобыла? — ворчливо спросил Креол.
Тем временем я пытался развидеть картинку в моей голове. Но я не был магом Разума.
И это тяготило.
— Учитель… почему ты спал в опочивальне Леди Селестии?
— Ученик. – Я спиной почувствовал, как Креол многозначительно поднял палец. – Архимаг спит где хочет! А знаешь почему?..
— Потому что може…
— Потому что может!!! – гаркнул Разрушитель.
«Этого следовало ожидать», — закатив глаза, подумал я.
— Я попрошу убраться из моих комнат. Сейчас же, — подрагивающим голосом вмешалась в диалог Селестия.
— Ты не… — Презрительная мина сама собой вылезала на лицо Креола.
— ВОН!!!
Меня вышвырнуло звуковой волной. Архимаг вышел своим ходом.
В итоге мы остались без завтрака. Никто даже не предпринимал попыток подойти к нам: ни слуги, ни стражи, ни сэр Родерик.
— А чего она так бурно отреагировала? — тихо спросил я у Хубакисиса, который догрызал неведомо где пойманную птичку.
— Да свечу увидела, — ответил джинн, сыто рыгая. – В боевом, так сказать, положении. Долгонько ни к кому хозяин не наведывался – оттого и проблемы. А я ему предлагал джиннью или гурию какую выкупить… Предлагал, — как-то грустно закончил Хубаксис. Встрепенувшись, он продолжил: — Знаешь, Белый, что я думаю? Похоже она-то давно ничего такого не видела. Если вообще видела! – похабно захихикал джинн.
— Тебе все равно ничего не светит, похотливое порождение Кафа, — пробурчал я.
— Пфф, — фыркнул джинн. – Ты думаешь Хубаксис глупый? Ха! Да из джиннов менятили обликов получше будут, чем из всяких там крылатых! Вот как превращусь в такого же как она, только со свечо…
Прилетевший посох заткнул словоохотливого марида.
— Учитель, я есть хочу, — я задумчиво поведал про свою проблему.
Невразумительно мычание было мне ответом.
— Между прочим уже ночь.
— Смрадное дыхание Кутулу, ученик! – наконец соизволил отозваться Креол. – Я-то тут причем? Иди и набивай себе чрево сколько угодно. Кобыла сама пустила нас сюда, нечего ей теперь жаловаться. Ты же спас жизнь ее сестре?.. – полуутвердительно спросил Верховный маг Шумера.
— Ну, — лениво подтвердил я правоту учителя.
— Финики стрясу, ученик! Прекрати задавать глупые вопросы!
Я тоскливо вздохнул. История Эквестрии была уже прочитана, а взять следующую книгу было жутко лениво. Да и учитель не гнал пинками штудировать внушительные творения сумрачного гения Старсвирла Бородатого, кто бы он ни был.
Признаться, Луна отвыкла от дворцовой жизни: взгляды стражей, шепотки слуг, взоры редкой знати, пришедшей на прием – все это неимоверно нервировало младшую из сестер. Хорошо, что она могла удалиться от светских дел под предлогом недомогания. Однако это не было панацеей, отнюдь – старшая сестра живо распознала где заканчивается настоящая болезнь, а где начинаются притворства и жестоко наказала бумажной работой. Как и предсказывал тот рыцарь-чурбан.
Вспомнив их гостей, Луна фыркнула: подумать только, учитель того невежи спал вместе с ее сестрой! По дворцу уже ползли робкие слушки – какой-то страж оказался слишком зорким, а какой-то единорог слишком сметливым…
Отогнав лишние мысли, Принцесса решительным движением отставила в сторону бумажки – сегодня ночь бунта! Ничто не остановит ее от налета на королевские запасы сладостей! Ох-х-х, как ей их не хватало ТАМ…
Крадущейся походкой Принцесса ночи шла по направлению к кухне. Если ничего не поменялось, то и сладкое будет там же. Услышав грохот, Луна остановилась, не донеся изящный накопытник до ковра.
— Говори, где еда, или я за себя не отвечаю, страж! Говори, во имя всего доброго и вечного!
— Ва-ва-ва-ва!
За углом Луне открылось зрелище широкой спины, обрамленной могучими крыльями. Владелец спины явно кого-то тряс.
Хмыкнув, она хотела было продолжить свой путь, но передумала, потакая проснувшемуся чувству справедливости.
— Что вы тут делаете, лод Варно? – постаравшись, чтобы ее голос звучал как можно более властно, Луна потребовала ответов.
Горящие желтым глаза с вертикальным зрачком заставили Принцессу вздрогнуть.
— Ох, простите, леди, я напугал вас? Это просто заклятие Кошачьего Глаза. Ничего такого. – Улыбнувшись, пегас моргнул, и жуткие глазищи стали самыми обыкновенными. – Прошу простить, если я вас испугал. Однако смею заметит, что ваша стража довольно безалаберна! Она даже не знает где можно раздобыть еду!
Похоже последнее возмущало пегаса больше, сем вопиющий непрофессионализм стражи.
— Это… кхм. Чего-то подобного от вас мы и ожидали, лод Варно, — насмешливо ответила Луна, стараясь за колкими словами скрыть секундный страх. – Пойдемте, мы проведем вас до места, где вы сможете насытиться.
— Это было бы очень кстати, — вновь улыбнулся Варно, отпуская стража-неудачника. – С утра маковой росинки во рту не было.
Почувствовав его нетерпение напополам с весельем, Луна хотела было окрыситься на того, кто делает из нее клоуна, но, проговорив все оскорбления про себя, сдержалась.
— Не отставайте, — бросила она через плечо, повернувшись к ночному спутнику задом.
— Всенепременно!
Проводить гостя Луна решила самой дальней дорогой, которая была вообще возможна. Чувствуя чужую усталость напополам с глухим раздражением, Принцесса тихо злорадствовала – ее гостю ночная экскурсия пришлась явно не по нраву.
— Это палас и вправду огромен, — нарушил тишину Варно. – Вы хорошо его знаете, леди? Меня гложут сомнения…
— Лод Варно, мы можем сориентироваться в своем доме, — отбрила Луна. Сейчас они находились в крыле для прислуги и до кухни было копытом подать.
— О да, — фальшиво согласился рыцарь. – Это поэтому мы ходим уже около часа медвежьими тропами?
— Имейте терпение. Неужели ваша матушка этому вас не научила? – язвительно спросила Луна и тут же прикусила свой излишне острый язычок – от великана-в-теле-пегаса шибануло злостью, а потом застарелой горечью.
— Я сирота. Матушка ничему меня не учила, — в миг похолодел голос мага-рыцаря – от былой смешинки, проскакивающей между словами, не осталось и следа.
— Нам… жаль. – Луна не знала, что сказать. Она помнила своих родителей, и эти воспоминания были одними из самых ярких, светлых, веселых и… греющих душу. А тут был пони(пусть и непони), который никогда не видел своих близких. Ненароком ковырнув чужую рану, Луна почувствовал себя донельзя паршиво.
— Я знаю, — криво усмехнулся Варно. – И не стоит. Я уже давно не маленький, чтобы проситься на ручки. Отца и мать мне заменил учитель. Я ценю то, что у меня есть – ведь мог не иметь ничего!
Дальнейший путь прошел в молчании – слова были лишними; каждый переживал что-то, чем не хотел делиться ни с кем.
Тихо отворилась очередная дверь, впуская двух ночных гостей в царство поварешки и кастрюли. Не сговариваясь, они направились в противоположные стороны: Луна занялась поиском долгожданных сладостей, а Варно, учуяв запах супа, подхватил телекинезом особо глубокий черпак.
Исподтишка наблюдая за насыщением пегаса, Луна пыталась заесть свою совесть честно экспроприированным тортом. Паскудное грызущее чувство вины никак не хотела ее покидать, и аликорн знала, что само по себе это не пройдет.
Тем временем пегас прикончил кастрюлю с супом, что ознаменовалось громким скребущим звуком черпака о дно. Явно не наевшись, маг принялся за новые поиски. Тщетно – остались только неприготовленные продукты.
— Лод Варно, — наконец решившись, позвала пегаса Луна.
— Да, леди?
— Мы хотели извиниться за наше неподобающее поведение. Нам не стоило быть настолько эгоистичными.
— Все нормально, — отмахнулся Варно. Однако пони почувствовала, что тому было приятно. – Я не обижаюсь.
— Это прекрасно, — облегченная улыбка сама засияла на лице аликорна. – В следующий раз нам нужно быть тактичнее.
Уютное молчание разлилось в воздухе, обволакивая собеседников теплым одеялом. На секунду луне показалось, что она непроизвольно шагнула в Царство Снов – настолько умиротворяющим было мгновение.
— Я пойду, леди, — разорвал покрывало безмолвия Варно.
— Да… Да, конечно, лод Варно. Но… — замялась Принцесса.
— Да, леди? – У самой двери Варно обернулся.
— Приходите помолчать в ночи, у вас это хорошо получается.
Рассвет я встретил дворцовом саду. Решив не искать приключения на пятую точку, я улегся на скамейку, окружив себя камнями, которые предварительно разогрел до красноты.
Утренний ветерок пошевелил перышки, щекоча нежную кожу крыла. я передернул плечами и подогрел остывшие камни.
Период безделья не сильно удручал – после бешеной гонки на Рари этот мир воспринимался как долгожданный отпуск.
Глубокий вдох – такой же глубокий выдох…
— Ученик!!!
И за работу!
— Нашел! – обрадованно оповестил меня Креол, прижимая пальцем нужную страницу. – Читай!
«… В сим мире присутствует так называемая Завеса (см. вмешательства в Структуру), кия никоим образом не позволяет выбраться, захлопывая ловушку за неосмотрительными мироходами, аки хищная мухоловка. Предполагаю, что Завеса должна володать опорами, однако сие мне не было дано найти…»
— И что? – спросил я учителя, перечитав парочку раз.
— А то, ученик, — назидательно поднял палец Первый Колдун, — что этот бородатый был прав – без поддержки эта самая Завеса никак существовать не сможет.
— А если это божественный щит? – засомневался я.
— Тогда его можно было бы пройти, — контраргументировал архимаг. – Бог бы заметил попытки порваться, а там уже дело техники…
Я хмыкнул – учитель был опытным богоубийцей.
— И что ты хочешь сделать, учитель Креол?
— Зеркало, ученик. Всевидящее зеркало, — довольно усмехнулся Креол.
Однако подготовку к созданию артефакта пришлось остановить, так и не начав: во-первых, не было необходимых ингредиентов, во-вторых – самого зеркала. Креол было хотел отправить меня искать все, что требовалось, но мгновенно передумал, вспомнив мои потуги на стезе артефакторики; единственным моим успехом был адамантиевый меч, который я делал совместно с архимагом.
Злобно выругавшись, внук Алкеолола схватил джинна за выступающий рог и, не слушая нытья марида, вылетел из комнаты.
«Ну и слава Инанне», — подумал я, беря новую книгу.
Вернулся Креол под вечер. Нагруженный как ишак Хубаксис нес на вытянутых руках богато украшенное зеркало. Постукивая посохом, архимаг приказал аккуратно сгружать скарб. Естественно джинн не мог не вляпаться в проблемы – парочка колб с чем-то чрезвычайно важным внутри практически упали…
Я поспешил развеять миниатюрную армию огненных паладинов, отважно сражающихся с порождениями тьмы. Хрупкую алхимическую посуду я успел подхватить лишь чудом – телекинетическое щупальце смогло остановить склянки у самого пола.
— Учитель Креол, — позвал я архимага, попутно перенося порошки на стол. – А мне можно принимать иные облики? Никаких осложнений?
— Да.
— «Да» – в смысле можно, или в смысле есть осложнения?
— Да в значении: отцепись от меня, пока я тебя не высек, — рыкнул Креол. Но через пять минут все же соизволил добавить: — Ты сможешь практиковать метаморфию и дальше, ученик. Можешь попробовать прямо сейчас – фельги[3] отзовется.
Я пожал плечами: почему бы и не попытаться?
Незабываемое ощущение текучести тела захватило меня, словно я это делал в первый раз. Миг – и перед зеркалом стоит не пегас, а орел-альбинос.
Все различие с моим старым образом было лишь в том, что теперь в птичьем лбу красовался черный ромб.
— Скри-и-и! – недовольно крикнул я, когда Хубаксис, озорничая, ткнул меня материализованной палкой под крыло. Ответ мой не заставил себя ждать – я вцепился когтями в рожу джинну.
— Хозяин, сними, сними, сними его! – завопил раб, молотя ручищами по мне. Пока что мне удавалось уклоняться, и оплеухи Хубаксиса прилетали ему же.
Креол не обратил нас ни малейшего внимания, что говорило о большом сосредоточении. Мы с джинном, не будь дуракаками, прекратили потасовку.
Через пару часов ничегонеделанья я готов был лезть на стену и даже больше – помочь Креолу с работой. Учитель моего энтузиазма не разделял и отставил все легко бьющиеся предметы подальше. А подумавши, выслал меня из библиотеки куда подальше.
— Ну, сестра, хорош ли наш гость был в постели?
— Луна-а-а! – провыла на одной долгой ноте Селестия, откладывая хрупкое перо в чернильницу – от греха подальше. – Вот уж не думала, что родная сестра опуститься до столь провокационных инсинуаций!
Принцесса ночи лишь рассмеялась, элегантно откусив кусочек торта.
— Подожди-ка… — прищурилась аликорн. – Это же мой торт!
— Э-э! – погрозила копытцем Луна, обрывая телекенетическую хватку своей сестры. – Сначала новость, дорогая Принцесса дня!
— Ничего из того, что роиться в головах впечатлительных пони не было, — пропыхтела Селестия, не оставив попыток отобрать лакомство. – Просто человек перепутал комнаты. Обычный дворцовый конфуз.
— О-о-о! Неужели! – приложила копыта к щекам темно-синяя аликорн. – В обычных конфузах тысячелетние аликорны не кричат, как… кобылки, — - пакостно ухмыльнулась Луна, заканчивая предложение.
— Я растерялась!
— Чего? Чужого тепла?
— Чужого тела! Притом храпящего, как дракон на трёхсотметровой куче золота!
— А мне тучка напела, что люди не владеют магией этикета[4]…
Принцесса Эквестрии надула щеки, не найдя чего ответить – люди бесспорно не владели магией этикета.
— О, перестань, дорогая сестра! Хватит дуться! Меня этим не разжалоби-и-шь! – Тортик закружился прямо перед носом старшей сестры.
Подхватив кондитерское изделие, Селестия откусила кусочек, печально вздохнув.
— И откуда ты это все узнала? – пробурчала кобыла. – Не поверю, что рыцарь разболтал.
— А ты постаралась скрыть присутствие человека? – хихикнула Луна. – Как я узнала, первоначально его видел только твой «племянник» — Блюблад. А что до того как я узнала… Сны, моя любимая сестра.
— Ты просто не видела его вживую! — пошла на попятную Селестия. – Он такой… такой большой!..
— Это так на тебя похоже, сестра – влюбиться в большого… проходимца!
— О, ну да, – закатила глаза Принцесса дня, — моя младшая сестренка настолько подкована в любовных делах, что решилась давать мне советы! Я имела в виду его силу, дуреха! Впервые я его встретила… не в лучшем расположении духа. И ты просто не можешь себе представить, как он ощущался! Словно скала из текучей и яростной магмы надвигается на тебя, а ты не можешь пошевелиться, скованная неземным ужасом!
— Хм, я слышу лода Варно как теплый ночной ветер…
— Лод Варно говоришь…
— Ученик!!!
«Новый день – новые крики учителя. Но новое, как старое – повторяется».
Надо где-то записать эту мудрую мысль, пока она не выветрилась из головы. Схватив двуручник телекинезом, я неаккуратно начертил аксиому своей жизни на парковой скамье.
— Пожалуй, это можно считать хокку, — критически рассмотрев свои каракули, пробормотал я. – Недохокку.
Не став более испытывать терпение учителя на прочность, я обернулся птицей, чтобы через минуту встать перед Креолом Урским во весь рост.
— Отлично! Великолепно! – Креол пребывал в приподнятом настроении, даже не посчитав важным попенять меня. – Ученик, я нашел в чем проблема!
Всевидящее зеркало показывало слепяще-белую точку на северо-востоке.
[1] Видящие – маги Разума.
[2] абгаль – мудрец.
[3]фельги – дух-хранитель, личный тотем человека, чаще всего в образе животного. Некоторые маги могут принимать обличие своего фельги (как например метаморфы), другие – призывать в телесном обличие.
[4]особая способность всех пони, скрывающая срамные места.
Глава 5. Большое маленькое приключение
— Итак, вы покидаете нас?
Селестия стояла напротив волшебного зеркала, с интересом просматривая карту мира. Изображение сменялось так быстро, что мои глаза различали лишь непонятную мешанину красок. Однако Принцессе-пони это явно не мешало.
— Истинно так, леди.
Изображение резко замерло. В зеркале отражался богатый город: широкие улицы были чисты и нарядны, горожане сплошь сытые и довольные, постройки безукоризненны в своей архитектуре. Вдалеке, на отвесной скале, словно подражая Кантерлоту, расположился белокаменный дворец. Он-то и сиял пронзительно-белым светом.
— Скажите, леди, — я продолжил прерванный разговор, — вы не можете просветить нас в отношении сих… существ?
— Грифоны… Честолюбивые, сметливые и осторожные, — характеристика химер из уст Селестии можно было назвать положительной, однако тон ее был далек от восторженного. – Они, как кстати и большинство драконов, высоко ценят силу, но не забывают и про хитрость – она у них тоже в почете.
— Что вы подразумеваете под силой? – спросил я Солнцеликую.
— О, к сожалению, я должна разочаровать мэтра Креола, — усмехнулась Селестия, прерывая благостные мечтания архимага. – Магия они презирают.
Я потер подбородок, перестраивая цепочки практически готового плана.
— Что же тогда они уважают? – резонно спросил я.
— Мастерство, искусность и крылья. — Селестия обернулась к зеркалу, продолжив сеанс просмотра.
— Крылья? – удивился я.
— Да. По ним они определяют основную красоту.
— В точности как пегасы? – заинтересовался я сродством культур.
Селестия неуверенно кивнула, пояснив:
— В каком-то смысле это так, однако разницы культур значительна, поэтому эталон формы крыльев отличается.
Я выпростал крыло, придирчиво рассмотрев его со всех сторон. Неухоженное, слегка сероватое от пыли, перья лежат как попало – сразу видно, что их хозяин был очень занят в последнее время и на наведение красоты времени у него никак не было.
«Похоже на фактор красоты можно не надеяться», — печально вздохнул я.
— В путь. — Отлипнув от стены, Креол подошел к Зеркалу, бесцеремонно отодвигая Принцессу дня. – Довольно играться, кобыла. Оно мне нужно.
— В самом деле? – огорчилась аликорн, проигнорировав очередную грубость. – Однако это очень громоздкий и хрупкий артефакт. Неужели было бы не легче оставить его здесь, позже вернувшись?
— Прошу простить нас, леди, но государство не может ждать, — перебил я закипающего учителя: он очень трепетно относился к своему имуществу. – К тому же мы находимся… в довольно щекотливой ситуации.
Мне совсем не хотелось нагружать гостеприимную хозяйку тем, что Серая Земля готовилась к полномасштабному вторжению в Темный мир – Лэнг. И если демоны как-то прознают о том, что Первого Колдуна нет на месте – а они наверняка прознают! – то, Йог-Сотхотх наверняка даст приказ на упреждающий удар.
Я прикрыл глаза, стараясь отогнать дурные мысли о том, что же может сделать один отряд Двурогих[1]. Картинка нерадостная – преимущественно кроваво-красная.
— Мои извинения, мэтр Креол, лод Варно, — приняла ситуацию Селестия.
— Да… Червь и Козел ждать не будет, — мгновенно помрачнел Креол, видимо тоже представив перспективы.
— В таком случае, не могла бы я предложить вам легкий завтрак, прежде чем вы покинете нас?
Предательская трель разгневанного желудка выдала Креола с головой.
Мы сели за огромный стол. В отличие от Иххарийсого, этот был длинным и прямоугольным. В начале сидела Принцесса Селестия, что было очевидно – никто иной не будет занимать хозяйское место. Креол, однако, не захотел в чем-то уступать «кобыле», поэтому занял симметрично противоположное место. Ничего столь же величественного у архимага не получилось, так как стул был сделан под пони, а не человека. А когда я говорю пони, то имею в виду среднестатистического представителя этого вида. Человеку по колено. Учитель выглядел смешно. И, что более прискорбно, он это понимал.
Постаравшись отвлечься от гневно пыхтящего архимага и неслышно хихикающей Селестии, я обратил внимание на детали… Впрочем, это быстро наскучило – все было безукоризненно правильно.
— Леди Селестия, а леди Луна…
— Она отдыхает. Попытки войти во сны довольно утомительны, — ответила аликорн, не отрывая взгляда от учителя.
— Передавайте ей от меня искренние пожелание скорейшего выздоровления.
— Непременно, — улыбнулась пони. На секунду мне показалось, что в зале стало светлее.
За непринужденной беседы, в основном состоящей из взаимных вопросов, я и не заметил, как внесли еду.
Проглотив накатившую слюну, я приготовился к ублажению чрева. Вот слуги ставят металлические коробочки на стол, вот открывают крышечки…
Наверняка наши с учителем лица, вытянулись синхронно. Пять видов салатов. Очищенные фрукты и овощи. Один воздушный омлет.
— Мой телекинез сильнее твоего, учитель, — насмешливо сказал я, ухватывая эфирным щупальцем улетающий поднос.
— Слюни подотри, щенок! – отповедь Креола была незамедлительна. – Рано тебе со мной тягаться!
Металлический посуда жалобно заскрипела, и я посчитал за лучшее уступить учителю, вспомнив о том, что я ел какой-то суп ночью.
Однако физические законы в Эквестрии еще никто не отменил.
Поднос со свистом полетел в лоб Креолу, который никак не ожидал такой низкой подлости от меня. Омлет взлетел высоко-высоко… где и был сожран Хубаксисом.
«Это… нехорошо».
— Начинай молиться Инанне, ученик, — зловеще прошипел архимаг, наливаясь дурной желчью. В руках Верховного мага зажглось пламя.
— Учитель, мы в гостях!..
— Чрево Тиамат! – взревел оскорбленный в лучших чувствах шумер. – Да когда это меня останавливало?!
Кристально-чистый смех заставил нас замереть на месте. Смеялась Селестия. Искренне и так заразно, что нервные смешки начали появляться и у нас с джинном.
— Но, учитель, с другой стороны это смешно, — осторожно начал я, но тут же осекся. Креол стоял как истукан, замерев в одной позе. Крылья носа были раздуты, зрачки расширены, скрюченные пальцы судорожно сжимали посох.
— Твой смех… — тихо просипел он.
— Что-то не так? – испугался я. Противный холодок пробежался по спине, вызвав табун мурашек. – Х-хубаксис, может это опять черная желтянка?!
— Нет, не должна быть, — пробасил джинн, растерянно хлопая единственным глазом.
— Нет у меня желтянки, ученик! – рявкнул Креол, обрубая мой телекинез, которым я хотел взять книгу и Амулет Слуги. – Успокойся и жри уже!
Сценка испуга меня и раба архимага произошла слишком быстро, чтобы быть замеченной сторонним наблюдателем.
На наше с джинном счастье, естественно.
— Раб, если ты уронишь зеркало, то я уроню тебя в пасть Курильщика[2], — крикнул человек, удобнее устраиваясь на широкой спине своего ручного монстра.
— Учитель Креол, не беспокойся, я помогу, если что! – воскликнул пегас.
— Да, — проворчал маг, — иначе ты полетишь следующим. Раб, ты понял куда лететь?!
Детина истово закивал головой, да так, что, казалось, она вот-вот отвалиться.
— Хорошо. – Первый Колдун прикрыл лицо широкополой шляпой и тут же захрапел.
Необычное трио легко взмыло вверх и скрылось в облаках…
Селестия отвела взгляд от едва различимой точки в небесах. Погруженная в свои мысли, она не заметила как дошла до своего кабинета. Феникс на жердочке вынул голову из-под крыла, чтобы поприветствовать свою верную подругу.
— Здравствуй, Филамена, — улыбнулась аликорн, чеша кончиком копыта клюв огненной птице. – Лоду Варно ты бы понравилась…
Разум кобылы был поглощен думами о двух загадочных пришельцах.
Младший – лод Варно, сильный маг, преимущественно управляющий огнём и могущий, насколько она поняла, менять обличии был понятен: великая воля, храбрость, недюжинный ум и рыцарская честь. Воистину, он словно сошел со страниц кобылковых романов!
— Но что же представляешь из себя ты, Креол?..
На богатом секретере появилась маленькая копия черногривого мага. Он, ведомый волей Селестии, встал в горделивую позу, выпрямив спину и положив обе ладони на навершие посоха.
— Почему ты такой? Почему ты так жесток и так привязан к своему ученику? Столь могущественен, столь горд, столь вспыльчив… Ты столь…
«Похож на меня, — закончила про себя Селестия. – На ту кобылку, что только вышла из тени, таща за собой маленькую сестру».
— Тия!
Иллюзия развеялась, а Селестия поспешила поднять глаза.
— Ох, неужели ты настолько устала, что начала свою излюбленную медитацию «смотри-в-в-одну-точку-и-не-реагируй»? – задорно спросила младшая сестра, телекинезом кладя очередную папку с важными документами.
— Нет, сестра. Всего лишь провожала наших гостей, — ответила аликорн, разлаживая свежие указы веером – так было легче в них сориентироваться.
— Уже? – разочарованно выдавила из себя Луна. – Но…
— Не стоит забывать, что наши друзья являются правителями своей страны. Кстати, лод Варно пожелал тебе скорейшего выздоровления.
— Он так спешил, что не смог прийти и попрощаться со мной лично! – фыркнула младшая сестра, присаживаясь на свободный стул.
Селестия промолчала, придвинув к себе чернильницу с пером.
— Что ты думаешь о них? – неожиданно спросила Принцесса ночи. – Мы ведь знали с тобой, что наш мир не является единственным – Старсвирл говорил об этом. Но…
— Но ничего подобного ни я, ни ты не ожидали, да? – закончила Селестия. – Ты права, дорогая сестра. Насколько я поняла из объяснений мэтра Креола, наш мир находиться в своеобразной скорлупе, которая ничего не пропускает и не выпускает. Что же до наших магов… они многого недоговаривают. Лод Варно сказал, что ситуация в их государстве «щекотливая», а мэтр Креол поведал о нетерпении каких-то Червя и Козла.
— Шифр? – предположила Луна, оттискивая королевскую печать.
— Не исключено, — согласилась Селестия. – Однако мне показалось, что это скорее презрительные прозвища для… противника.
— Ты думаешь у них там война?! – пораженная догадкой сестры, Луна возбужденно подпрыгнула на кресле.
— Нет, — покачала головой старший диарх, сердито сдувая назойливую прядь. – Еще нет. Иначе их поиски были бы куда более интенсивными.
— Но тогда мы должны им помочь?
— И я это уже сделала. Наш посол в Гриффингаре вскоре получит письмо о полном содействии. Если все пойдет по плану наших друзей, то надолго они не задержаться.
Ах, если бы все планы шли по намеченному маршруту! Как много глупых ошибок можно было избежать! Но, с прискорбием вынужден доложить, что планы не действуют как надо.
Никогда. Вообще никогда.
Первоначальная стратегия перелета через море провалилась, толком и начавшись…
— Эй, Хубаксис! Давай в «Догони меня файерболл»! – перекрикивая ветер, обратился я к джинну.
Марид, услышав мое предложение развлечься игрой, так выпучил глаз, что я заподозрил его в хронической непроходимости. Справившись с эмоциями, раб покрутил у виска когтем, при этом едва не выронив Зеркало, и послал меня по известному маршруту на четырех языках.
Я не обиделся. Нет-нет, совсем не обиделся. И огненный шар, прилетевший прямо в туманный «хвост» джинна, совсем не я послал. Хубаксис мне не поверил, с проклятиями туша свой горящий кушак. Сбив-таки огонь с горящей тряпки, ифрит-квартерон[3] бросился за мной в погоню, наплевав на все зловещие предостережения своего хозяина.
Замерев на секунду на восходящем потоке, я сложил крылья и ухнул в пропасть. Восторженный вопль непроизвольно вырвался из моей глотки; ветер тут же наполнил легкие до отказа, вызвав кратковременное помутнение сознания. Вот до лазурного моря остается каких-то жалких сотня метров, сзади слышатся матерные возгласы Хубаксиса – настолько громкие, что пробиваются свозь свистящий ветер. Встречный поток наполняет мои крылья, и я вхожу из пика у самой воды, копытом прочертив линию на водной глади. Море до того спокойное, что мне кажется будто я парю на одном месте…
— Эй, Хубаксис! – зову я джинна, надеясь, что и он полюбуется на красоту. Однако ответа не приходит. Вновь набрав высоту, я озираюсь и понимаю, что потерялся. Но это было меньшей моей бедой – впереди виднелись черные тучи.
Близился шторм.
Чертыхнувшись, я пошарил взглядом по небосводу, в тщетной попытке найти массивную фигуру марида. Поняв, что даже Глаз Орла бесполезен, я закусил губу и попытался вспомнить достаточно сильную защиту, которая защитит меня от стихии. Но вот загвоздка – я не маг, специализирующийся на щитах. Мне было достаточно того, что я могу держать в памяти посредством Магии Слова.
— Тьфу, пропасть! – сплюнул я в сердцах.
Приземлившись на воду, я применил заклятие хождение по воде, которое прочел перед нашим с учителем путешествием. Копыта встали на пружинистую поверхность; я покачнулся, но сумел сохранить равновесие.
— Итак, по своей глупости лод Варно застрял посреди океана с чудесной перспективой: ни одного мало-мальски полезного заклятия в памяти! – вслух раскритиковал я свое нынешнее положение. – И что же собирается сделать лод Варно? А лод Варно сначала…
До селе ровная гладь задрожала, заставив меня широко расставить ноги, чтобы не свалиться в резко потемневшую воду.
По бокам взметнулись огромные скалы, усеянные острыми выступами. За каких-то жалких десять секунд я оказался в ущелье, которое начало неумолимо смыкаться.
— О, Инанна! – воскликнул я, стрелой метнувшись вверх. Это были не горы. О нет, это были огромные, циклопические, колоссальные челюсти!
— Шевелитесь, ленивые кучки дерьма! Ваши костлявые задницы в ваших лапах, идиоты! Дегенераты, надо было ощипать вас еще в детстве!..
Капитан Кира Шарпкло редко материлась. Как-никак, она была грифоной высокоморальной… насколько это возможно для капитана корабля.
Так вот, знающий грифон (или минотавр – был и такой на палубе) мог сказать, что если услышишь матерщину от кэпа – жди беды. Серьезность проблемы, кстати говоря, была прямо пропорциональна количеству и качеству брани. Сейчас команда готовилась к худшему: куда ни кинь взглядом – везде шторм. Да не простой, а магический! Подобное редко, но бывает, и старенькому «Легкому перу» не посчастливилось попасть именно в такую бурю.
— Навигатор, куда нас занесло?!
— Кэп, все приборы сбоят! Я не могу даже приблизительно сказать где мы находимся! – бодро отрапортовал молодой грифон. – Но если кэпа заинтересует мое мнение, то, по-моему, мы в большой-пребольшой жоп…
— Захлопни свой клюв, Гилдерой!
— Ай-ай, кэп!
Оттеснив штурмана от штурвала, Кира распорядилась не беспокоить ее.
«Только бы не Море Чудовищ! Только бы не оно», — взмолилась грифона. Деревянное колесо летало в опытных руках капитана, выводя корабль из-под ударов увеличивающихся волн.
Воды между Эквестрией и империей грифонов, были, пожалуй, одними из самых безопасных. Государство пони излучало ауру спокойствия в первую очередь из-за их правителя, который мог явится по душу смутьянов в любой момент… Впрочем, последнее три столетия такого не случалось: то ли не осталось самоубийц, то ли Несущая-на-Крыльях-Солнце совсем обленилась. Кто знает?..
Но! Во всем был подвох, и безопасный торговый путь его тоже содержал. Изредка шторма, непредвиденные обстоятельства, а порой и откровенная глупость напополам с жадностью забрасывали несчастных моряков в так называемое Море Чудовищ. Никто оттуда еще не возвращался, поэтому на всех картах оно было обозначено белой областью с пиктограммами морских чудищ – чтобы даже идиот понял насколько оно опасно.
Обойти его довольно легко, пусть на крюк и теряется некоторое время, но не настолько значительное, чтобы рисковать грузом и своей шеей.
Напряжение нарастало: хвосты грифонов нервно хлестали, перья топорщились, а из клювов вырывалось непроизвольное клекотание. Минотавр по прозвищу Большой Гэб оставался спокоен – достал четки, уселся у мачты и принялся что-то бормотать себе под нос.
— Эй, Гэб, что ты там бормочешь?! – спросил непоседливый юнга, не сдержав зудящего интереса.
— Заупокойную молитву, — белозубо улыбнулся рогач.
Молодой грифон отшатнулся от матроса и пораженно замер. Проходящий мимо боцман сочувственно похлопал того по спине, при этом едва не выбив весь дух.
— За работу, малец! – проскрипел бывалый сын Ветра, перекатывая во рту мундштук дымящейся трубки. – Если мы и пойдем сегодня на корм рыбам, то все будет честь по чести, клянусь Океаном и Ветром!
— М-м-м-мы-мы-м-м-м-ы-ы-ы-ы! – с «грифоньего гнезда» раздались нечленораздельные завывания.
— Что ты там мычишь, как малолетняя куртизанка перед первым клиентом, разрази тебя гром?! – сорвалась капитан Шарпкло.
— М-м-м-м-ы-ы-ыо-о-о-онстры-ы-ы-ы!!!
Половина команды бросилась к бортам. Остальная – к такелажу. Кира меланхолично оставила себе зарубку в памяти наградить расторопных и отхлестать идиотов… если, конечно, они выживут.
Вдалеке взметнулись бугры волн. Вода расступалась под могучими телами, обнажая блестящую чешую морских змеев. Разумные, хитрые и беспощадные – они были куда менее миролюбивы своих речных собратьев, утаскивая незадачливых мореходов в пучину.
— По ме-е-е-еста-а-а-ам!!! – рявкнул старпом.
Вот из воды выныривает уродливая башка рептилии, вот красный глаз с вертикальным зрачком смотрит на палубу, проникая своим гипнотическим взглядом в саму душу… и ныряет обратно!
Но это были только цветочки! Море превратилось в подобие живого супа – монстры были везде! Поразительное разнообразие: помимо змеев были исполинские черепахи, древние титанические киты, считавшиеся вымершими, спруты и грифоновы акулы… кого там только не было!
— Постойте-ка… Но, если они не обращают внимания ни нас, ни на шторм, ни на друг друга в конце концов… — высказал дельную мысль один из матросов.
— Они бегут, — закончила Кира, вцепившись в штурвал изо всех сил.
— Ветер нас сохрани…
— Нам всем [Цензура]!..
— Мамочка, я не хочу, не хочу!!!
Сначала они увидели свет. Такой далекий, будто на грязном небосклоне загорелась одинокая звезда. Однако это была не звезда; красный свет все становился все больше и больше заставляя грифонов напрягать свои зоркие глаза. Еще чуть-чуть и…
— Это пегас! И он… горит?..
Менее глазастые моряки хотели было посмеяться над товарищем, который, по их мнению, спятил от всего, что навалилось на их плечи, но тут же подавились колкими словами. Это и вправду был пегас. И он горел.
Целиком.
— Т-о-овь во-оду-у!!! – первым сориентировался боцман, хватая багор и ведро.
С небольшой задержкой за ним бросились остальные.
Старый грифон оказался прав: пегас, судя по его скорости, заметил корабль. Алым росчерком он спикировал на палубу, впечатав копыта в скользкую древесину.
Кира не удержалась от пораженного аха – это был не пегас! Пегасы никак не могут состоять из чистого пламени! Да и сам размер не соответствовал летающим пони – слишком уж большим он был – практически с Гэба ростом, если по ушам мерять.
Но вот оживший огонь открывает рот, чтобы передать послание от Молнии – ведь все грифоны знают, что Огонь является сыном Великой! – и тут на него обрушивается вода!
Кира лишь могла беспомощно раскрывать и закрывать клюв, смотря как ее подчиненные заливают наверняка – лапу дает на отсечение! – божественного посланника.
— Туши его, ребятушки! – с веселым гиканьем подбадривал матросов боцман.
— Аргх, тьфу, преркл-бульк, ваш-ш-уматьф-ф-р, — пробивалось свозь густой пар.
— Отставить! – опомнилась капитан. – Отставить, идиоты, чтоб вас в три погибели, дармоеды проклятые!
Впрочем, кричать уже не было необходимости – грифоны сами остановились, решив, что пожар потушен.
Порыв ветра снес стену пара, обнажив необычного гостя. Первым появилось лицо; и оно выражало крайнюю степень недовольства. Слипшаяся борода, мокрая грива с прожилками зеленоватых водорослей – все это никак не вязалось с тем, что всего-то пару секунд назад видела Кира.
Но вот пегас открыл рот… и тут же закрыл его, чтобы сплюнуть какой-то морепродукт.
Команда зачарованно проследила за подскакиванием ракушки.
— Да, благодарю за столь… теплый, хоть и мокрый прием, — голос пегаса отдавал хрипотцой. Кира была уверена, что это от соленой воды, попавшей тому в глотку.
— Не за что, парень! Ты обращайся, если что! – весело ответил боцман, по привычке хлопая пони по спине.
Тот от столь грубого обращения даже не морщился, обеспокоенно смотря за корму корабля.
— Кто ты, пегас?! – взяла слово капитан, машинально поправив бандану. – Или… что ты?..
— Сударыня, у вас сейчас гораздо большие проблемы, нежели идентификация моей личности. Поэтому я прошу вас ответить на мои вопросы максимально полно и четко, — резко прервал начавшийся вал вопросов матросни. – Все возражения и возмущения я приму позже. Итак, где я нахожусь?
— Сейчас ты находишься на борту «Легкого пера», в Море Чудовищ, — ответила Кира.
«Разрази Молния этих заносчивых четвероногих, — с досадой подумала капитан, когда пегас задумчиво обозрел канаты. – Надо же, возмущения и возражения!»
— А конкретно насколько это далеко от земли?
— Примерно три дня пути, — ответил за Шарпкло Гилдерой. – Если нам не порвет паруса, конечно.
— Чтоб тебя!.. – сплюнул пони, усевшись на моток пеньковых веревок. – Хорошо… Хотя нет! Ничего хорошего. А теперь, достопочтенные судари, может кто объяснить, что это за существо?
Пегас указал куда-то во мглу. В неровном свете сверкнувшей молнии мелькнул циклопический силуэт.
— Эй, я вижу гору!
— Это не гора, малец… Это Матерь Бездны…
Волна шепотков обрушилась на палубу.
— Поподробнее, если можно? – попросил пегас, приглаживая гриву.
— Что поподробнее-то?! – удивился всезнающий боцман. – Матерь Бездны для тебя недостаточно ясно звучит?!
— Говорят, что она придет в конце мира, чтобы пожрать все!.. – тонко воскликнул кто-то из толпы.
— А еще говорят, что она жрет тех, кто не приходит благодарить Ветер, — хмыкнул грифон.
— Так это она?! Да не может такого быть!
— Теперь нам точно [Цензура]…
— Это же сказки!
— Выходит, что не сказки, — тяжело вздохнул пегас. – Слушайте мой план, достопочтенные. Да, я понимаю, что я непонятный и пугающий пони, которого вы слушать не хотите! – Поднял вверх копыто пегас, затыкая возмущения. — Но сейчас вы любыми правдами и неправдами добьетесь максимальной скорости и будете надеяться, так, как не надеялись всю свою жизнь!
Никто и не подумал исполнять приказ. Все повернулись к капитану ожидая решения.
— Будет что будет! – решилась грифона. – За работу, парни! А ты… В твоих копытах наши жизни, пегас! Попробуй только облажаться!
Почувствовать поток, омывающий тебя со всех сторон. Отрешиться от мира. Ощутить ток маны. Осязать могущество. Дотронуться до невозможного.
Высоко в небесах,
Там, в студеных ветрах,
Парил гордо Владыка,
Что правил безраздельно,
От великой горной гряды,
До малой крестьянской пашни…
Крылья его скованы из тысячи мечей!
Чешую отлита из десяти тысяч смертей!
Зубы – копий частокол ста тысяч мужей!
Пламя разит беспощадно врагов,
И сияет во тьме янтарем,
Глаз, что мудрость вековой обличен…
Так пробудись, О Владыка, от многолетнего сна!
Стань как раньше – нерушимо и гордо!
Устраши своим рыком врагов,
Покори буран крылами!
Дай мне славы и силы твоей вкусить!..
— А-ар-ргх! – не сдержал я торжествующего рева.
«Получилось! Воистину получилось!» — билась, как сумасшедшая, одна единственная мысль на краю сознания.
История этого заклинания началась три года тому назад, когда я не был столь вовлечен в государственные дела, помимо дел Серебряных Рыцарей, с коими прекрасно справлялся лод Гвэйдеон, и еще имел время на собственные проекты. Мой Шедевр – заклятие, что возвысит меня со ступеньки Подмастерья до целого Мастера!
Так как все, что было связано с первостихией абсолютного разрушения и извращения так или иначе претило моему разуму, а «чистые» заклинания огня оригинальностью не блистали, я решил поступить более мудро и смешать две дисциплины – метаморфию и пиромантия. Признаю, идея была не нова и в соответствующих гимнасиях давно практиковались превращения самых различных форм и размеров. Однако у студиозисов, да и подавляющего большинства преподавателей, не было того, что было у меня.
Ресурсов!
Огромные массивы информации по биологии с Плонета, фолианты всех сколь-нибудь значимых биомагов и метаморфов Серой Земли, да хоть Правое Крыло Огня[4] -природные метаморфы рассказали мне многое.
Я сам создал эту форму. Я знал ее досконально: от бритвенно-острых когтей до сверхпрочной эмали зубов, от трех сердец до огненной чешуи, призванной сиять ярче солнца!..
Учитель смотрел на мои потуги свысока и изредка ехидно хмыкал. Шамшуддин сочувственно кивал, прихлебывая горячий кофе, и рассказывал, как делал свой Шедевр в такой далекой юности.
Но вот все расчеты были завершены, черновой вариант переработан в работающую версию; вот речитав заклятия кипит у меня на губах и…
И как хорошо, что учитель был рядом. Мне не хватило маны. Тут же пошел расход праны, и я чуть не отдал душу Прекрасной Деве на мраморном полу Промонцери Царука. Пришлось вызывать Торая Жизнь, чтобы тот наладил прямую подачу энергии жизни.
Такого позора я не ощущал давно. А ехидные комментарии учителя лишь разжигали и так полыхающий костер моего стыда.
Но здесь… здесь все было по-иному. Никакого недостатка в мане! Не надо сосредотачиваться, не надо искать подходящую, разогнанный эфир сам входит в тебя, и неиссякаемый ресурс становиться еще более… неиссякаемым.
И еще таинственная татуировка минотавра давал о себе знать. Чем больше надежды – тем сильнее магия рисунка, а соответственно возрастает и мое могущество. Сейчас ее не так много, как при нашествии Повелительницы Ночи, но даже такое малое количество – неиллюзорная помощь.
Корабль становится для меня тесен, он больше напоминает утлую лодчонку рыбака и от моих грузных движений раскачивается еще больше. Взлетать надо было незамедлительно, иначе «Перо» пойдет под оду со всем экипажем. Рывок увеличившимися крыльями, которые так и остались птичьими – эта часть тела практически не поддавалась метаморфозам. Драконье тело увеличивается еще больше, а громадина хтонического чудища не кажется такой уж большой. Последний штрих: огонь охватывает меня полностью, заставляя пылать ярким маяком в непроглядной тьме бури. Могущество играет в моих жилах, мышцы гудят от скрытой мощи, чакры пропускают реки маны, которые поддерживает мою форму.
Матерь Бездны кажется не таким грозным противником. Грудь разрывается от восторга и пьянящего предвкушения битвы.
Рык мой на секунду заглушает вой ветра. Всей своей многотонной массой я врезаюсь в исполина, заставив того содрогнуться. Когти легко раздирают вражескую шкуру и впиваются в податливую плоть. Я хохочу – изо рта льется жидкий огонь, который, попадая на свежие раны чудовища, прожигает себе дорогу вглубь.
Ответный рев Матери Бездны на секунду меня оглушает; монстр решает отступить в пучины.
«Не уйдешь!» — хочу сказать я, но слова не выходят из изменённой глотки – лишь только разъярённое шипение.
Крепко ухватившись за выступающий шип, я что есть мочи тяну вверх и в сторону: на краю сознания еще бьется мысль о первоначальной цели.
Взмах, взмах и еще раз! С огненных крыльев срываются потоки пламени, а между нами устанавливается временный паритет. Чудовище слишком велико и тяжело, а я трачу слишком много сил, чтобы просто не дать ему погрузиться в воду. Пусть в ресурсах энергии я и не ограничен, но мое тело вот-вот даст знать о перенапряжении.
С усталостью приходит осмысление, эйфория отходит на второй план, и последние усилия идут на то, чтобы развернуть Матерь Бездны в противоположную сторону. С превеликим трудом эта туша поворачивается в нужном мне направлении, но… слишком медленно.
Я разжимаю занемевшие лапы, а колосс уходит под воду. Сейчас бы добраться до гостеприимного корабля и не рухнуть на полпути в океан.
«Как же я устал…»
Половина команды молилась Ветру. Вторая – Молнии. Третья, в лице Киры и меланхоличного Гэба – тихо радовались тому, что выбрались из передряги живыми. Грифона так и не отпустила штурвала – лапы сжались мертвой хваткой и никак не хотели разжиматься, игнорирую волю хозяйки.
— Гарольд, подними свой зад и помоги мне! Ветер как-нибудь проживет и без твоих молитв!
Старпом поспешил исполнить приказ капитана. Негоже оставлять приличную даму в мокром виде на обозрении безнравственной матросне.
Лапы Киры были споро растерты согревающим бальзамом, отчасти снявшим спазм, чем она тут же и воспользовалась, передав управление кораблем штурману. Завернувшись в услужливо предоставленные полотенца, Шарпкло направилась в свою каюту, дабы отоспаться, но коварная судьба имела на ее отдых свои планы.
— Л-л-л-лети-и-и-ит! – заика-грифон, который теперь не только еще сильнее начал заикаться, но и обзавелся седыми прядями в меху, во всеуслышание заявил о прилете ночного гостя.
— О, Ветер, я надеялась, что он сгинул вместе с Матерью! — чертыхнулась капитан.
Существа – пони называть это не поворачивался язык, — такой силы следовало опасаться и обходить десятой стороной. Но что делать, если оно следует за твоим кораблем?!
— Падает!
Пришелец ухнул в воду камнем, разминувшись с судном всего-то на пару крыльев. Подавив минутную слабость отдать приказ следовать намеченным курсом, Кира сбросила полотенца на деревянный пол и бросилась вслед за могуществом-в-теле-пегаса.
Грифоны не очень сильно любят воду, но если уж связали свою жизнь с морем, то среди детей Ветра принято научиться сносно плавать. Кира, среди множества грифонов, была определенно хороша. Пять минут под водой — на три минуты меньше имперского рекорда!
Существо медленно тонуло, окруженное ореолом пузырьков. Черная грива, недостаточно длинная, чтобы романтично колыхаться под водой, плясала как взбешенная, изредка вспыхивая красноватыми огоньками. Тремя мощными гребками Кира достигла утопающего и взяла того под мышки.
«Какой же тяжелый!» — мысленно простонала Шарпкло, прикладывая все усилия, чтобы вытащить безвольную тушу на поверхность.
Жадно заглотнув воздух, Кира ухватилась за веревку, которой ловко обвязывала передние конечности пегаса. Сама же она уцепилась за деревянную лесенку, встроенную в борт корабля.
— Тяни!
С мокрым хлюпом тело пони упало на доски.
— Он наглотался воды!
— Так вытолкните ее из него! – рявкнула Кира, доведенная до кипения.
Удар в грудину, нажатие на живот: изо рта пегаса хлынула вода, и он закашлялся.
— Привязать к мачте. Да покрепче! — отдала приказ капитан, вновь принимая полотенца.
— Кэп, а поможет?.. — засомневался боцман. – Он вона в какую зверюгу превратился.
— Если бы он был способен на большее, то точно не тонул бы в море. Выполнять!
— Ай-ай!
— Вставай! – не терпящий возражений голос раздался прямо напротив меня.
К приказу добавился ощутимый удар по ноге.
Крепко зажмурившись, я попытался перебороть неприятные ощущения от затекшего тела.
Второй удар съездил мне по лицу. Не сильно, но и приятного тут было мало. Он-то и заставил меня открыть глаза.
Надо мной стояла, полностью закрывая солнце, капитан корабля. По бока статуями застыли матросы: грифон со странным лезвием в руке и минотавр, поигрывающий внушительной дубиной.
— Сударыня, вам не кажется, что это немного невежливо – связывать вашего спасителя? – Я пошевелился в моих путах; те тихонько заскрипели.
— Не кажется, — отрезала грифона.
— И отпускать вы меня не собираетесь? – задал я риторический вопрос. – А вы не боитесь, что я…
В мачту врезалась массивная стальная перчатка. Внушительные когти завязли в древесине аккурат над моей головой. Точно такая же была направлена мне прямо в лицо.
— Дай только повод…
— Вы видели, как я превратился в огромного дракона, а теперь угрожаете мне обычной сталью? – подпустив в голос скепсиса, спросил я грифону. – Не слишком ли опрометчиво?
— Если бы мог вырваться – вырвался бы, — металла в тоне капитана поубавилось: напряженные птичьи лапы слегка расслабились. – И мне не пришлось бы вытаскивать твое бессознательное тело из воды.
Я промолчал, донельзя смущенный. Прочистив горло, я скривился – соленая вода сильно высушила глотку.
— В таком случае мы квиты…
— О да, — паскудно ухмыльнулась грифона. – Поэтому ты и связан, а также находишься под прицелом двух корабельных самострелов.
Скосив глаза, я увидел монструозные арбалеты, заряженные тяжелыми металлическими стрелами.
Я тяжело вздохнул и прикрыл глаза, отрешившись от окружающего мира. Где-то на грани восприятия была слышна перебранка капитана и команды – кто-то чем-то возмущался, но чем именно я понять не мог – язык был мне незнаком.
Размеренное дыхание помогло успокоиться, но полноценной медитации не получилось. Какая же тут медитация без асаны[5]?!
Угрозы грифоны были вполне реальны – не так-то просто остановить разогнанное железо, когда у тебя в памяти ни одного щитового заклятия. Оставалось только надеяться на момент неожиданности, когда подойдем к земле.
Тем временем спорщики до чего-то договорились и ко мне отрядили мелкого моряка с деревянной посудой. Оказалось, что пленители все же не забыли про меня и решили напоить, чтобы я не отбросил копыта раньше времени.
Молодой грифон явно меня боялся; черпак с водой по пути к моему рту разлил добрую половину жидкости. Облегчать задачу я не спешил, да и вода сильно отдавала тухлятиной. Потыкав в мои плотно сжатые губы деревянной поварешкой, тот облегченно вздохнул, явно радуясь тому, что я даже не соизволил обратить на него внимания.
Впрочем, и оставлять на самотек мое неповиновение грифон не пожелал – позвал кого-то на своем гортанном языке.
Ответили ему резко, лающе – явно приказом, и водонос поспешил убрать самодельную поилку.
Я поерзал в путах, устраиваясь поудобнее. Спать я бы не смог: путы слишком сильно врезались в кожу, причиняя мелкие неудобства, которые мешали расслабиться.
Вместо этого я полюбовался на закатное море. Солнце подсветила красную дорожку на воде, словно ехидно предлагая попробовать по ней пройтись. Через пару минут огненное светило зашло за небосклон, погружая корабль в ночные сумерки. Засуетились грифоны, поджигая масляные фонари, сменился рулевой, из-под досок раздался богатырский храп. А ко мне была приставлена почетная охрана из двух грифонов: старого с трубкой и молодого водоноса.
— Судари, может быть развяжете? Обещаю не сбегать – только кости размять.
Молодой нервно сглотнул и сильнее сжал лапами дрянное копьецо; старший покряхтел, устраиваясь на загодя принесенной бочке поудобнее, и раскурил трубку
— Нет? – огорчился я. – Может какую байку расскажете? Легенду? Сказку? Что-нибудь?
— Когда-то давно грифоны были великой империей – не чета нынешней! – плавно начал старый. – Флот наш был огромен, а армия сильна. Тысячи грифонов рвались покорять и заселять новые земли… Во славу империи, конечно. Мы гнали оленей и пони в загривок, мастерски договаривались с драконами, жгли духопротивных перевертышей… Много чего в былые времена было.
— А потом? – подал голос второй «часовой».
— Потом?.. – протянул грифон, выдыхая табачный дым. – А потом, дружок, моча вдарила в голову императору. Наверняка он думал: «Раз уж свободные государства пони мы можем попирать без зазрения совести, то и на Эквестрию почему бы не пойти? Тем более только что отбушевала гражданская война! Вот это оказия!», хе. Почесал свою маковку наш дорогой император, да и давай созывать совет из своих верных подданных. Те в свою очередь кумекали куда меньше правителя нашего — чтоб ему на том свете икалось, прости Молния, — так как давно когти точили на этот жирный кусок. Резонный вопрос: «А что делать с Солнечной Кобылой?» заставил их приостановить дележ неубитого медведя. Но ненадолго. Кому-то пришла в голову идея женить ее на старшем сыне императора – дешево и сердито. Откровенную глупость поддержал и император и истекающий слюнями сынок – последний хотел еще и бессмертие получить от гипотетической женушки. Долго не раздумывали, кампанию утвердили да послали морем флот с большей частью армии, а меньшая часть пошла через пролив Конрада.
— Дай угадаю, — улыбнулся я комичному повествованию. – Они обломали зубы.
— Да, — степенно кивнул грифон. – Однако наши доблестные предки не понимали истины, которая кажется нам очевидной на сегодняшний день. На половине пути их встретила сама Несущая. Слово за слово и не следящий за языком сынок императора разъярил и так неспокойную кобылу. И лучше бы она поубивала всех – меньше позора было бы на голову потомкам!.. В итоге армия, форсирующая пролив, оказалась в горах. Теряя снаряжение, перья, гордость и остаток тепла они добрались до деревень яков, где и переждали наиболее сильные морозы. После Солнечная Кобыла снова предстала перед главным флотом, и, как бабочек в сачок, запихнула корабли в портал. Итог был печален. Опозоренные, они вошли в столицу, а за ними летела их победительница. Никто даже не противился, когда она короновала младшего сына – гораздо более мудрого, чем его родственники, кстати говоря.
— Немногие помнят эту историю, — полувопросительно сказал я, смотря на развесившего уши младшего матроса.
— А то как же, — хмыкнул грифон. – Никто не хочет помнить величайший позор. Легче же прикрыть позорные пятна книги истории и никогда о них не вспоминать... Ну, понравилась сказка?
— Дядька Гаррик, неужто и впрямь и в хвост, и в гриву погнала Солнцезадая? – жалобно спросил младший. – Да не может быть такого!
— Ну, малыш, я тебе всю правду рассказал, а ты уж сам выводы делай, чай не маленький.
— Благодарю, сударь, теперь мне и спать легче.
— А мне вот нет, — проворчал Гаррик. – За самострел-то я не рискну встать и малого не пущу: не ровен час, во сне тетиву спущу – прости прощай пленник, здравствуй шашлык из понины!.. Давай так, приятель, — ночью не магичить!
— Договорились сударь, — усмехнулся я.
— Слово? – прищурился грифон.
— Лучше. Слово паладина!
Ночью добавилось стражи. Новенькие встали у баллист сразу же после отлучки Гаррика. На сонном корабле началась возня и вскоре принесли еще один стреломет, — который поставили прямо перед моим носом. Болт был покрыт какой-то светящейся пылью. И похоже это была… светящаяся пыль. Хитрый капитан хотела меня обмануть.
Чем больше светило на востоке, тем больше грифонов собиралось вокруг меня.
Как только поднялось солнце на меня наставили столько клинков, что я оказался в своеобразной брыже из стали.
— Вам не приходило в голову, что можно было со мной просто поговорить?! – я повысил голос, начиная медленно закипать. – Что за дурацкая затея?!
— По обычаю пленник считается пленником, если его удержат в течение двух ночей. – Капитан мурлыкала – видимо вид ей нравился. – И не будь я Кирой Шарпкло, если позволю тебе уйти! А повиновение может обеспечить этот миляга…
В лапе у Киры сверкнул металлом ошейник.
— Работорговцы? – деловито поинтересовался я.
— Нет, — покачала головой грифона, поигрывая ошейником. – Торговля живым товаром настолько же прибыльна, насколько и опасна. И знаешь, — в притворной задумчивости она постучала когтем по клюву, — ты мне до того понравился, что в твоём случае мы обойдемся одной ночью.
Пречистая Дева, честное паладинское, я хотел договориться полюбовно! Я был настолько великодушен, что даже не расколотил эту посудину сразу же после первых угроз и не обращал внимание на невменяемую и алогичную женщину.
Веревки на мне осыпались пеплом, а те, кто угрожали мне оружием растерянно поглядывали на то, как оно распадается вонючими каплями. Телекинетической хватка сгребла незадачливых грифонов ближе ко мне.
— Пли! – запоздало крикнула Шарпкло.
Стрелки, однако, не послушались.
— Сколько там до земли? – спросил я ближайшего заложника.
— Чуть больше дня, милсдарь, — задушено ответил он.
— Благодарю.
Висящие в воздухе грифоны отправились в объятия своих товарищей, а я незамедлительно стартовал.
Сделав круг почета, я мстительно снес половину мачты – дабы впредь неповадно было.
— Прошу пройти регистрацию, — гундосил грузный грифон. – Представителю Эквестрии достаточно пройти стандартную процедуру дознания, поставить магический оттиск вашей кьютимарки и…
— Послушайте, сударь, — прервал я речь писаки. Толстяк замолчал и уставился на меня своими блеклыми буркалами. – Сейчас вы просто отойдете в сторону, чтобы я смог пройти дальше. У меня нет никакого желания оставаться в этом провонявшем рыбой городишке дольше, чем на пару ночей и мне к шогготовой матери не нужны никакие разрешения.
— Мы можем договориться, — кивнул писака, потирая большим пальцем указательный и средний. Стражники, стоящие за спиной у чиновника, никак не отреагировали на столь явный жест.
— Вы видите на мне карманы?
— В таком случае, пройдемте в городское управление. В случае неподчинения законам империи мы будем вынуждены вас депортировать. – Канцелярская крыса разом поскучнела, поняв, что золотишком поживиться не удастся.
Глубо-о-окий вдох… выдох. Раздражение на чинушу возросло до невероятных размеров; мне надо было срочно перевести свое внимание, чтобы не убить паршивого взяточника. Видимо грифону надоело ожидание, так как он подал знак своим подручным, которые попытались набросить на меня кожаные ремни. Как итог – все три продажных птицельва полетели в мутную воду порта.
«Тьфу», — я метко попал на грифонью плешь, до того скрытую служебной шапочкой. От моего плевка голова чиновника воспламенилась, довершая коварный процесс облысения до своего логического конца.
Неимоверно довольный собой, я направился вглубь города. Привыкший к аккуратным верфям и, соответственно, порту Иххария я был неприятно удивлен зрелищем: подгнившие доски, смрад рыбы напополам с гнилью, кривые лодки перемежевывались с более-менее приличными, но бедность витала в воздухе, составляя разительный контраст с недавно увиденным Мэйнхеттеном… А грязь!.. Я был далеко не брезгливым, но и месить смесь дерьма и дерьма намерен не был.
Раскинув крылья, я уже было хотел подняться в воздух, да так и замер в нелепой позе. Татуировка минотавра отдалась легким зудом, медленно тлея: бледно-желтые линии пульсировали на моих – и не только на них, судя по перекошенному лицу пьянчуги, – ногах.
Гвендолен была не по годам умной грифоной. Маленький котенок, подброшенной матерью-потаскухой ко двери сиротского приюта, смогла выжить на жестоких улицах и более того – приспособилась. По закоулкам старого и грязного Анмора сновали тысячи таких, как она.
Стража не жаловала «мелких крыс», богатые дамы не спешили брать сирот на обеспечение, предпочитая столичные, специально для них отстроенные, дома сирот, где и выбирали опрятных маленьких котят, выращивая из них красивые игрушки.
Гвен была реалисткой: она была никому не нужна. И дальнейшая жизнь виделась преимущественно в темных красках: быть шлюхой, воришкой или попытаться относительно честно устроиться на рыболовецкое судно, изо всех сил корячась и цепляясь за место. Она выбрала путь воровки, справедливо решив, что благодаря своей смекалке сможет преуспеть.
Влиться в малолетнюю банду труда не составило – огненно-рыжую грифону приняли там с распростертыми объятиями. Может быть потому что глупые коты заочно назначили ее на место общей подстилки?.. Так или иначе, она смогла выбить себе место – где когтями, а где хитростью — полноценного члена и немедля принялась учиться.
Как правильно срезать кошель? Как отвлечь торговца от прилавка? Как отжать окно? Как вскрыть замок?
Банда «Красных» имела выход на более серьезные группировки, поэтому воровских знаний было в избытке. А практики и подавно – достаточно выйти на улицу.
Помимо пытливого ума Гвендолен обладала чрезвычайно болезненным чувством справедливости и ростками благородства, которое выражалось в помощи выходцами из сиротинцев. Члены ее банды смотрели на это неодобрительно, но пока грифона приносила доход возмущаться и не думали. А что до чувства справедливости…
Ну… оно приносило гораздо больше проблем. В первую очередь самой Гвендолен.
— Стой! Стой, хуже будет!
«Молния их разрази! – паника медленно овладевала грифоной. – Три квартала, а они не отстают!»
Дыхание давно сбилось, в глазах двоилось и троилось, холщовый ранец с добычей казался неподъёмным. Гвен резко свернула в подворотню, где перескочила нагромождение мусора, оставляя своего преследователя громко чертыхаться сзади. Отчаяние подступило к горлу, сжало его и не думало отпускать. Она остановилась у стены, тяжело привалившись к ней. Темный переулок казался еще более мрачным в свете последних событий. Гвен захотелось влепить себе пощечину: ведь знала, что это н ее уровень, да и знакомые отговаривали. Но нет, окрылённая успехом, она решила, что море ей по колено! Сердце, бившееся бешеным кроликом, начало потихоньку успокаиваться. Грифона было решила, что еще не все кончено и она сможет выкарабкаться…
С неба камнем упал грифон. Приземление было эффектным: волной воздуха Гвендолен прижало к стене.
— Отдай, — спокойно сказал грифон. Он был велик – больше Гвен как минимум в два раза. Черный, как смоль, он внушал ужас: капитан телохранителей и законченный мерзавец, садист, а также любитель маленьких грифоночек.
— И ты меня отпустишь? – набравшись храбрости, пискнула воровка.
— Не-е-ет, — кровожадно улыбнулся капитан.
Рядом приземлились четверо оставшихся преследователей.
— Ух, и быстрая же крыска нам попалась, даром, что крыльями не пользуется! – рассмеялся один.
— Не то слов! – поддержал другой.
Третий подошел к Гвен и отобрал сумку, при этом оторвав шлейки.
— Вот это окрас! – присвистнул еще один. – Недаром измазалась, как последняя свинья.
— Облейте ее! – распорядился капитан. В оранжевых глазах разгоралось злое пламя.
Подчиненные гадко захохотали, поняв, куда движется дело. Не прошло и пары минут, как Гвен дрожала от студеной воды. Быть мокрым для грифона позорно и до ужаса неприлично, но ублюдки, окружившие ее, наслаждались безусловно наслаждались зрелищем.
— А хороша, паршивка! – поцокал языком экзекутор. – Через пару лет еще лучше будет… Кэп?..
— Пошел прочь, — утробно прорычал тот.
— Понял-понял!
Могучая лапа вдавила ее голову в землю, оставляя зад торчать. Слезы полились из глаз Гвен: она знала, что с ней будет после пятерых грифонов. Знала, но, захлебываясь рыданиями, надеялась… На то, что молния разорвет мерзавцев, что она исчезнет из-под черного грифона! Отчаянно, но так бессмысленно. Гвен мысленно сжалась, когда когти больно впились в голову, оставляя кровавые борозды…
— Что здесь?.. Впрочем, мог и не спрашивать. Вы можете бежать, судари, пока я сдерживаю свою ярость, а насильника оставьте, — голос был глубок и звучен. Гвен еще такого ни разу не слышала.
— Пони? Да вас же только в столицу водят!..
Грифоны растерялись, а Гвендолен воспользовалась тем, что лапа более не удерживала ее и повернула голову так, чтобы увидеть обладателя чарующего голоса.
Он был огромен! Если капитан превышал Гвен вдвое, то белоснежный пегас был больше капитана на столько же.
— Слух, пегас. Это тебе не твоя Эквестрия… — попытался разъяснить грифон, поливавший маленькую воровку. – Мы тебя-то отпустим, но ты ж будь осторожен. Таких великодушных больше не встретишь.
— Да я уже понял, что не Эквестрия, — устало вздохнул пони, печально смотря на то, как два грифона пытаются мягко вытолкать его из переулка. – Но и вы поймите. Я ведь тоже не в Эквестрии.
— Э-э-э?
— Ах, ну да.
Тяжесть капитана пропала и Гвен неуклюже отскочила. Все охранники висели в воздухе, неловко барахтаясь.
— Девочка, подойди сюда, — спокойный голос заставлял довериться. И Гвен не заставила себя ждать, шмыгнув под защиту пегаса-великана. – Закрой глаза и уши.
Она так и сделала.
Но крики капитана были слышны даже через плотную ткань ее рюкзачка.
— Можешь открывать.
В переулке и следа не осталось от насильников. Лишь смрад жженой плоти намекал на то, что пегас… сжег их?!
Гвен сглотнула, выбираясь из-за ног пони. А не попала ли она из огня да в полымя?
— Успокойся, дитя, я не причиню тебе зла, — пегас успокаивающе улыбнулся. – Тебя никто не обидит.
И «Железная Красная», «та оторва», «стой-крысеныш-убью!» просто напросто расплакалась. Ревела без перерыва, уткнувшись в ногу-колонну, а пегас стоял, боясь шелохнуться.
Потому что он совсем не знал, как обращаться с детьми.
[1] Двурогие – военная элита демонов мира Лэнг, их гвардия. Представьте перекаченных сатиров с козлиной головой, практически непробиваемой шкурой, острыми костяными лезвиями на кистях рук. Ужасно выносливы, быстры, сильны. «Производит» их сам Шабб-Ниггурат, являясь одновременно и отцом, и матерью для своих сыновей.
[2] Курильщик – демонический дракон, названный именно так из-за того, что он выдыхает огромное количество ядовитого дыма.
[3] Хубаксис является на четверть ифритом. Но принято таких смесков называть тем, чьей крови в них больше (марид, ифрит, силат, кутруб).
[4] Одна из армий Великого Хана – правителя всех джиннов. Самая сильная армия, к слову.
[5] Асана – поза для медитации. Лод Варно практикует различные, но сидение привязанным к мачте не вписывается ни в одну его асану.