Оставайтесь с нами

Оставайтесь с нами

Виннинг Эдж, начальник направления в отделе маркетинга медиа-холдинга «Эмералд», проснулся с совершенно непередаваемым ощущением, лежащим аккурат между звоном барабанных тарелок непосредственно внутри черепной коробки и легкой суборбитальной лоботомией. Конечно, на деле сигнальные чары системы ментальной связи всего лишь слегка коснулись его сознания, чтобы привлечь внимание, но кому, как не оторванному от заслуженного отдыха корпоративному работнику, не до конца пришедшему в себя после изнурительной, семидесятидвухчасовой рабочей недели, читатель смог бы простить некоторое преувеличение. С некоторым трудом приподнявшись на постели, жеребец нашел взглядом стоящую неподалеку прикроватную тумбочку, а на ней – небольшую, светящуюся мягким синим светом пирамидку из темно-серого материала с россыпью мелких рун на гранях. Небольшое мысленное усилие, и в уютную тишину полутемной комнаты ворвался голос Вайтал Бриза – помощника Эджа, сопровождающийся еле слышным ватным шорохом помех. Голос, который Эдж уже ненавидел за то, что его обладатель, судя по всему, не чувствовал себя готовым развалиться на части.

− Эй, приятель, как ты можешь спать? Грядет буря!..

Начавший разъяряться Виннинг издал звук, который, в принципе, можно было назвать сердитым сопением, но только если вы из тех, кто считает рев разозленной болотной гидры «слегка пугающим». Это был точный акустический аналог судебного заседания, на котором присяжные твердо вознамерились вынести обвинительный приговор еще до первого перерыва, а у судьи на столе красовалась миниатюрная гильотина.

− Лучше бы это оказалось метафорой, − угрожающе прошипел Эдж. – Разговоры о погоде – это не мое, если только речь не идет о том, чтобы впарить кому-нибудь зонт по цене промышленной сушилки. Чего надо?

− У нас серьезные проблемы, − Бриз резко посерьезнел. – М6 пропали.

Пару мгновений Эдж ошалело осмысливал сказанное и, искренне надеясь, что спросонья просто недопонял собеседника, медленно переспросил:

− Пропали? В каком смысле – пропали?

− Их не могут найти со вчерашнего дня. Мы пытались связаться хоть с кем-то из них всеми мыслимыми и немыслимыми способами, − быстро развеял надежды своего коллеги Вайтал. – Я уже направил сотрудников на поиски. Не поднимая лишнего шума, естественно.

− А совет директоров? – с замиранием сердца спросил Виннинг. От последующих слов его помощника зависело многое. Если главы корпорации уже в курсе, ситуация одновременно становилась и проще и сложнее. Проще – потому что в таком случае действующим лицам оставался лишь один вариант дальнейших действий, простой и понятный. Сложнее – в связи с аншлагом на бирже труда и необходимостью снова заполнять резюме.

− Они не знают, − последовал ответ, и Эдж вздохнул с облегчением, − но это ненадолго, сам понимаешь. Приезжай в офис как можно быстрее – я назначил сбор рабочей группы.

Артефакт отключился, и Эдж, в попытках прогнать остатки сонливости, отправился в ванную комнату. Из зеркала на него взглянул подтянутый светло-серый единорог с растрепанной гривой цвета молочного шоколада и ярко выраженными следами недосыпа в покрасневших глазах. Подставив голову под струю теплой воды, жеребец принялся обдумывать ситуацию.

Концепция сериала «Мои маленькие пони», разработанная парой малоизвестных выходцев из кантерлотской высшей школы искусств, предстала перед руководством «Эмералд» несколько лет назад, и сказать, что она вызвала очень сдержанный энтузиазм, значило сильно ей польстить. «Утопическая конфетно-розовая вакханалия» − вот один из наиболее мягких эпитетов, которых идея удостоилась; но совет директоров, немного подумав, дал проекту зеленый свет, и тот не просто посрамил всех скептиков, а с молодецкой удалью разбил их сомнения вдребезги увесистой кувалдой взорвавшихся рейтингов. Основанная на древних летописях история о былых временах Эквестрии, когда магия в мире била ключом, а единороги могли пользоваться более изощренными, чем простой телекинез, чарами, не прибегая к помощи сложнейших артефактных комплексов, вызвала у зрителей небывалый интерес. А еще больший отклик у них нашли, в общем-то, простые и знакомые каждому идеи дружбы и взаимопомощи, заботливо вложенные создателями в каждую сцену.

Последний факт до сих пор ставил в тупик социологов, да и сам Винниг Эдж не совсем понимал, почему так получилось, но, как он сам любил говорить: «С должной сноровкой непонимание чего-либо не помешает это самое что-либо успешно продать». В считанные дни новый сериал распространился по эквестрийской контентной сети ECN, подобно вирусному заболеванию, потеснив из настраиваемых сеток вещания множество гигантов индустрии, а «Эмералд» из средненькой фирмы превратился в полноценного медиа-монстра. Именно тогда Эджа, как пони, пользующегося повышенным доверием со стороны совета директоров, назначили в сериал исполнительным продюсером.

И вот теперь, на пороге очень важного слияния «Эмералд» с другим крупным игроком медиа-рынка – компанией «Саспенс Продакшн» − все грозило пойти наперекосяк. Актрисы, исполняющие роли главных героинь эквестрийских легенд, которых съемочная группа на сленге именовала М6, очень полюбились публике, и их пропажа не могла долго оставаться незамеченной.

Умывшись, Виннинг вернулся в спальню; его рог замерцал, и в воздухе возникла проекция универсального пульта. Жеребец дотронулся до одного из символов, отвечающих за управление трансвизором. Большая прямоугольная пластина из толстого стекла, расположенная прямо напротив кровати, мигнула слабым волшебным разрядом, засветилась, и через мгновение внутри нее развернулось волшебное полотно. Единорог активировал персональный поток вещания и переключился на выпуск новостей, где молодая хорошенькая ведущая поставленным голосом зачитывала подготовленный текст.

− Странная погодная аномалия, последнее время наблюдавшаяся во многих городах Эквестрии, вчера ночью достигла и Мэйнхеттэна, − говорила она, и рядом с ней возникла интерактивная карта. Почти весь мегаполис был накрыт огромной сияющей спиралью, обозначающей набирающую силы бурю. – Представители метеорологического комитета по-прежнему не могут пролить свет на причины этого явления. Мэйнхэттэнский климатический комплекс переведен на усиленный режим, но пока перевес на стороне стихии…

«Все же это была не метафора» − вспомнил Эдж слова помощника и принялся одеваться.

---

Едва выйдя на улицу, Виннинг поежился и плотнее запахнул пиджак: сильно похолодало; небо, еще вчера радовавшее глаз пронзительной лазурью, скрылось за пеленой тяжелых свинцовых туч; где-то вдалеке гремели раскаты грома; а сильный ветер раненым зверем завывал в вершинах высоток. Право слово, еще немного и Эдж бы решил, что для пущей драматичности на крыши загнали дюжину древесных волков из местного зоопарка.

Мысль воспользоваться автоэкипажем единорог отогнал сразу же. Если представить, что пробки являются неотъемлемой частью сценического образа любого мегаполиса, то Мэйнхэттэн нещадно переигрывал в каждом спектакле: рассчитывать на прибытие в нужное место за приемлемое время было примерно так же разумно, как доверять процедуру уборки урожая голодным параспрайтам. Разрешить ситуацию была призвана экспериментальная система внутригородской телепортации, разворачиваемая при активном содействии муниципалитета, но пока единственное, с чем она более чем успешно справлялась, – с опустошением карманов налогоплательщиков. Ее пропускной способности отчаянно не хватало для обслуживания больших пассажиропотоков, а цены на билеты превышали все разумные пределы. Впрочем, сейчас она оказалась для Эджа настоящим спасением: добравшись до телепортационного пункта и пройдя внутрь белоснежной полой сферы, он уже спустя несколько секунд оказался на другом конце города. Платой за такую скорость стали всего лишь три сотни бит и несколько мгновений ощущения, словно тебя разбирают на мелкие, несущиеся с огромной скоростью части без каких-либо гарантий на последующую успешную сборку.

После выхода из вокзала перед Виннингом предстали два высотных здания. Одно из них – высокий ажурный шпиль бизнес-центра, символ нынешней эпохи, собранный, казалось, из одного стекла и в ясные деньки ослепляющий сиянием своих граней. Второе – мрачноватый гость из далекого прошлого со стенами из темного камня и огромной стилизованной металлической подковой на крыше, восстановленный практически в первозданном виде совместными стараниями историков и инженеров. Винтажный мэйнхэттэнский банк хоть и обладал почетным статусом элемента культурного наследия, снискал у горожан дурную славу: мол, во время строительства рабочих преследовали постоянные несчастные случаи, а постоянно дорожающий проект едва не разорил нескольких инвесторов. Вишенкой на вершине торта стали частые пожары, периодически атакующие расположенные в здании офисы. «Плохой знак!» − говорили любители городских легенд. «Хорошие деньги по страховке!» − хмыкал про себя Эдж.

Проходя под огромным, занимающим, по ощущениям, где-то пол-улицы динамическим рекламным щитом, единорог усмехнулся, глядя на сверкающее искрами магии изображение аликорна с развевающейся разноцветной гривой. До того, как «Эмералд» перенесла на экраны трансвизоров легенды Эквестрии, рекламщики не трогали мифических божеств, опасаясь навлечь на себя гнев армии юристов, чьей единственной религиозной догмой была святая уверенность в своих способностях засудить кого угодно. Однако чем популярнее становился сериал, тем чаще различные товары стали представлять его герои, и вскоре трио принцесс заняло прочное место в роликах и на плакатах. Обыватели отнеслись к этому по-разному. Кто-то полагал, что использовать культурное наследие для продвижения, скажем, чипсов – неэтично, и сдержано выступали против подобных инициатив. Некоторые считали истории о древней Эквестрии глупыми сказками, только и годящимися для нарезки на промо-материалы. Им возражали наиболее образованные члены общества, то и дело смещая фокус дискуссии в сторону науки и обращаясь к последним работам исследовательских институтов, согласно которым сериальная Эквестрия действительно существовала, но пришла в упадок от глобального магического катаклизма. Именно аликорны, по мнению многих ученых мужей, ценой своих жизней смогли сохранить популяцию пони, но магия с тех пор стала нестабильной, а ее непосредственное использование – опасным; эта цепь событий и привела в итоге к тому, что пони создали новую, основанную на технике цивилизацию.

Сам Виннинг в подобных спорах участия не принимал и всегда выступал за свободу использования образов принцесс – особенно во время подсчета квартальной прибыли.

Пройдя сквозь стеклянные двери бизнес-центра, Эдж поднялся на сороковой этаж и направился к дверям с блестящей табличкой, надпись на которой гласила «Эмералд Холдинг Групп». В комнате для совещаний собралась уже вся группа: войдя, продюсер поприветствовал Бриза, светло-голубого пегаса с необычной, абсолютно белой гривой, кивнул жеребцу темно-коричневого окраса по имени Солид Тач − главному сценаристу, − а заодно и остальным авторам сценариев, расположившимся на небольшом мягком диванчике.

− От поисковиков нет вестей? – спросил, присаживаясь, Эдж и, получив отрицательный ответ, облокотился на стол, постукивая копытами друг о друга. – Понятно... Как я понимаю, заменить Элементы Гармонии нам некем, верно?

− Заменить? Заменить?! – вскинулась Глосс, кастинг-директор. В возмущении она топнула копытом и так сильно тряхнула своей роскошной фиолетовой гривой, что едва не потерла элегантный гребень, вплетенный в локоны. – Ты хоть понимаешь, что предлагаешь, Эдж? Знаешь, сколько времени нам понадобилось, чтобы найти наших актрис? Где нам теперь взять такую Флаттершай? Или Пинки Пай? Представляете, сколько времени потребуется новичкам для создания знакомого образа?!

Виннинг глубокомысленно кивнул с видом пони, разбирающегося не столько в тонкостях актерского ремесла, сколько в рейтингах и результатах опросов фокус-групп. Он всегда придерживался простой философии: актер может закончить престижную театральную академию, в совершенстве овладеть искусством представления и переживания, но какой от всего этого толк, если простой зритель, составляющий основу аудитории, включив вечером трансвизор, заявляет: «Что за бревно они выбрали!» и переключается на другое шоу. Про исполнительниц главных ролей в «Моих маленьких пони» такого никогда не говорили, и продюсера это полностью устраивало.

− Что ж, значит, у нас все еще проблемы, − игнорируя праведный гнев Глосс, подытожил он. – Как вы все, должно быть, знаете, в скором времени нашему холдингу предстоит крупное слияние, и пропажа М6 – не лучшее подспорье для его успешного завершения. Можете не сомневаться, если в совете директоров об этом прознают, мы все вылетим с работы быстрее, чем успеем сказать «профсоюз», потому предлагаю подумать над новой концепцией шоу. Нам необходимо хоть что-то показать руководству, если все пойдет по худшему сценарию.

Ответом Эджу послужила гнетущая тишина. Выждав для порядка с минуту, исполнительный продюсер глубоко вздохнул и обратился к собравшимся в тесную группку сценаристам.

− Ребята, в первую очередь, я рассчитываю именно на вас, − произнес он, стараясь избежать подтекста вроде: «Сделайте это, а не то я за себя не отвечаю!» – Вы уже не раз всех выручали. Я ни на миг не верю в отсутствие у вас запасного плана!

С дивана поднялся один из сценаристов, полноватый единорог бежевого окраса по имени Садден Твист. Эдж его недолюбливал, но по какой конкретно причине – то ли из-за постоянно проявляемого жеребцом подхалимажа по отношению к власть имущим, то ли из-за очков с простыми стеклами, которые, по замыслу самого Твиста, должны были сделать его модным − сам до сих пор не мог для себя прояснить.

− Ну, вообще-то… − Твист самодовольно окинул взглядом коллег. – Думаю, у меня есть для вас приемлемое решение. Я предлагаю построить историю вокруг другого героя.

− И кого же? – приподняв бровь, поинтересовался Вайтал.

− Бывшего правителя Кристальной империи и жестокого тирана, − улыбнулся жеребец, и в его голосе прорезались мрачно-торжественные нотки. – Короля Сомбры…

Ночь медленно, но неотвратимо накрывала своим крылом город. Мрак стремительно спускался с темнеющих небес, охватывал своими объятиями крыши зданий, спускался по стенам в переулки и чернильной волной выплескивался из них на улицы, ударяя в берега сияющей реки городского освещения. А вместе с ним, перемещаясь из тени в тень, по стенам легко скользила темная призрачная фигура, на которой выделялись горящие фиолетовым огнем глаза. Ее быстрые, плавные движения сопровождались едва слышным шорохом, в котором скорее угадывались, нежели слышались слова…

− Пони недооценивают страх. Не видят всей его силы, красоты. Не представляют, на что он на самом деле способен…

Щупальце темноты просочилось через окно в одну из квартир и коснулось мирно спящей в своей постели кобылки. Та тут же распахнула глаза, заполнившиеся призрачным огнем, и, едва дыша от внезапно охватившей ее паники, повернулась к лежащему рядом мужу… не узнавая его. Он вдруг показался ей совсем чужим… опасным.

− Страх многолик. Не находя дороги к вашему сердцу, он пробует снова и снова, пока не добьется своей цели. Он не отступает и не бросает начатого…

Засидевшийся в баре жеребец, мгновение назад беззаботно веселившийся в компании друзей, после прикосновения тени вдруг ужаснулся: его жизнь неожиданно предстала перед ним пустой и бессмысленной. Он столько не успел сделать…

− Даже когда вы живете достаточно долго, страх не отстает. Иногда ваш опыт наоборот заставляет вас бояться еще сильнее…

Проходя мимо одного из балконов дворца по дороге в свои покои, Селестия остановилась, услышав глухие всхлипывания. Нахмурившись, принцесса шагнула на залитую лунным светом террасу – и обомлела, увидев свою сестру.

− Луна, что с тобой? – воскликнула она.

Взгляд заплаканных глаз младшей сестренки заставил сердце Селестии болезненно сжаться, а уж последовавшие слова и вовсе выбили почву у нее из-под ног.

− Пожалуйста, Тия, не делай этого! – взмолилась Луна. – Я не вынесу больше… Не отправляй меня назад…

− О чем ты, милая? Я бы никогда… − начала солнечная принцесса, порываясь успокоить сестру, но замерла на месте, когда до нее донеслись звуки, не имевшие ничего общего с голосом ночного Кантерлота. Город кричал…

− …кричал от охватившей его паники, − встал с дивана захваченный историей жеребец, активно жестикулируя, − порожденной королем Сомброй. Тем, кто прячется в тенях, чтобы оттуда обрушить на город безумие липкого, всепроникающего ужаса!

Когда он закончил, некоторое время в комнате для совещаний было необычайно тихо. Затем Эдж, медленно выдохнув, повернулся к Глосс и спросил:

− Почему, во имя Дискорда, он еще не играет в сериале?

− Потому что пик его сценической карьеры, к большому сожалению, уже позади, − фыркнула кобылка, насмешливо глядя на сценариста. – Но да, та роль тыквы на Ночь Кошмаров была прекрасна!

− Очень смешно, − протянул Твист, присаживаясь обратно под аккомпанемент тихого хихиканья. – Слушайте, вариант с Сомброй действительно беспроигрышный. Он один из наименее раскрытых злодеев, для него подготовлены выверенные визуальные решения, а кроме прочего – Эдж не даст соврать! – он довольно популярен среди прекрасной половины нашей взрослой аудитории. Кобылкам нравится этакий стиль плохого жеребца, что он олицетворяет.

− Ладно, специалист по кобылкам, ответь-ка мне лучше, − слегка попридержал полет фантазии коллеги Солид Тач, − как все, тобой описанное, будет обосновано сюжетно. Сомбра проявил истинные страхи всех этих пони? И значит, Луна боится своей сестры? Или он подкорректировал их мысли?..

Затравленный вид Твиста ясно показал, что обоснований можно не ожидать.

− Слушай, это ведь не в первый раз! – раздраженно бросил Тач. − Мне надоело, что некоторые наши сюжеты проработаны хуже фанатских историй!

− Эй, я не успел все продумать, − попытался оправдаться сценарист. − Это стилистическая концепция…

− … сказал первый из трех поросят, строя дом из соломы!

− Так-так, ребята, спокойнее, − вклинился между спорщиками Эдж. – Серьезно, рассуждения о качестве порождаемого медиа-продукта можно отложить до лучших времен, и лично я настоятельно рекомендую момент, когда над нами не будет висеть угроза позорного увольнения. А пока – сосредоточимся, собственно, на создании этого самого продукта. У кого какие мысли?

Со своего места на диванчике поднялась Найтфолл, прекрасная представительница писательского ремесла и еще один автор, стоявший у самых истоков «маленьких пони». Она была широко известна среди работников медиа-индустрии благодаря не меньшему, чем у Солида, опыту работы над различными трансвизионными проектами и, кроме того, яркой внешности, делавшей ее похожей скорее на героиню рассказываемых на ECN историй, чем на их автора. Кобылка и в этот день выглядела сногсшибательно: строгий серый брючный костюм прекрасно сочетался с ее темно-синей шерсткой, а неброский, грамотный макияж подчеркивал выразительные янтарные глаза. Из образа успешной бизнес-леди выбивалась только роскошная грива, видимо, из чистого озорства заплетенная в две легкомысленные косички.

− С Сомброй в качестве главного героя действительно есть проблема, − сказала Найтфолл. – И дело не только в предложенном Твистом сюжете…

− Эй, я ведь рядом сижу! – возмутился единорог, но коллега демонстративно его проигнорировала и, как ни в чем не бывало, продолжила:

− По-моему, на месте центрального персонажа нам нужен некто с чуть более интересной мотивацией, чем «О, я намереваюсь завоевать Эквестрию! Кристаллы!». Злодеев, мечтающих о власти и свержении своих противников, пруд пруди, а как насчет того, кем движет нечто более жизненное?

− Что ты имеешь в виду? – уточнил Эдж.

− Голод, − улыбнувшись, пояснила Найтфолл. – А кто знает о нем больше, чем Кризалис – королева чейнджлингов?

Быстрым движением откинув в стороны полы занавеса, я не просто выхожу, а буквально вылетаю под свет софитов. До сих пор немного нервничаю, хотя это странно: то, что мне предстоит – не более чем необычная трапеза. Вот вы, пони, ведь не волнуетесь, собираясь завтракать?

− Привет, Хуффингтон! – кричу я, приветственно поднимая копыто в воздух, и огромная толпа перед сценой отвечает мне одобрительным гулом. Еще бы, ведь в данный момент я для них – смазливая молодая певичка в легкомысленном наряде, состоящем из короткой плиссированной юбки и чего-то, напоминавшего матроску.

Без всякого предупреждения или перехода начинает греметь музыка, сотрясая сцену, и посетители еще больше оживляются. Обычные пони не замечают витающих в воздухе эмоций, но они повсюду; пульсирующие лазурно-голубые нити интереса и сияющие оранжевые спирали фанатского преклонения, конечно, не способны сравниться по вкусу с насыщенными, ярко-красными облаками чистой любви, что мне как-то раз удалось попробовать в Кантерлоте, но их значительно больше. Они стекаются ко мне настоящей бурной рекой, а я щедро перенаправляю энергетические потоки своим многочисленным подданным, затерявшимся в толпе. И чем активнее пришедшие на концерт пони кормят нас своими чувствами, тем яснее я вижу, как в их глазах загорается зеленоватый огонь подчинения.

Скоро нам больше не придется скрываться…

− … таким образом, мы получаем нормально мотивированную героиню, способную не хуже Сомбры вызывать романтический интерес. – Сценаристка говорила довольно уверенно, но под конец несколько стушевалась, заметив, какими взглядами обменивались присутствовавшие в помещении жеребцы. – Что?

− Эм… я бы не назвал этот интерес таким уж романтическим, − пробормотал Виннинг. – Как раз романтики в нем не так уж и много.

Да, тут неподготовленный пони сталкивался с обратной стороной наличия у сериала громадной взрослой аудитории. Эдж сам прекрасно помнил, как спустя всего месяц-полтора после старта «маленьких пони» ECN стала с угрожающей скоростью заполняться контентом, на несколько порядков более… интимным, чем предполагал оригинальный продукт. Фантазия «творцов» по сей день била ключом, и Кризалис, с ее экзотичной базовой внешностью и куда важнее – способностью к перевоплощению, занимала в их творчестве не последнее место. Далеко не последнее. Где-то в первой пятерке, если говорить откровенно.

− Ты об этих ужасных историях и картинках? – скривилась Найтфолл. – До сих пор понять не могу, что пони в этом находят!

− А по мне, они очень даже ничего, − мечтательно улыбнувшись, проговорил Вайтал Бриз.

− Поддерживаю, − обольстительно улыбнулась ему Глосс.

− Я слышал, среди них попадаются совсем уж неприличные образцы, − произнес Твист, и тон его был типичен для историй, обычно начинавшихся с фраз в духе: «Я сам, кончено, не в курсе, но вот один мой друг…»

− Все, что не ухудшает наш рейтинг, делает нас сильнее, − поставил в непродолжительном споре точку Эдж. – Итак, у нас есть Сомбра и Кризалис; для начала неплохо. С этим можно работать…

− Ничего не выйдет.

Продюсеру не нужно было даже смотреть на говорившего, дабы понять, кто собрался подрезать крылья зарождающемуся оживлению. Голос настолько безэмоциональный, что пони, услышавшие его впервые, тут же озаботились бы проверкой, жив ли еще его обладатель, мог принадлежать только Корсд Року, бессменному режиссеру-постановщику. Этот пожилой седовласый жеребец с пристрастием к бесформенной одежде и курению трубки без оглядки на мнение окружающих обладал характером настолько спокойным, что втайне обожаемая Эджем Мод Пай по сравнению с ним могла показаться отвязной любительницей вечеринок. Съемочная группа пошучивала: мол, если в разгар работы на площадке появится разъяренная мантикора, единственным его возгласом станет: «Уберите это – оно мешает осветителям».

Достав из кармана жилетки, похожей на прохудившийся холщовый мешок, трубку и закурив, Рок продолжил:

− И Сомбра, и Кризалис у нас отрицательные персонажи, не так ли? Значит, им необходим противник, герой. А без Элементов Гармонии – кого мы им противопоставим?

Более потрясенными члены съемочной группы могли выглядеть только, если бы кто-то по секрету сообщил им, что кролики – существа плотоядные и предпочитают исключительно пони. Еще бы: они словно тонули, и у них в последний момент вероломно отобрали веревку.

− Ну… Может, принцессы… − неуверенно протянул Твист.

− Я не думаю, что это хорошая идея. – Первый раз с начала обсуждения свое мнение решила высказать самая юная из присутствующих – пони по имени Кримзон Дон. Молодая сценаристка с необычно яркой алой шерсткой оказалась достаточно талантливой, чтобы обойти в погоне за должностью многих более опытных и именитых конкурентов, подарила сериалу несколько отличных сюжетов и, вследствие этого, была включена в главную рабочую группу или, как со своей природной скромностью называл ее Эдж, – команду мечты.

− Противопоставляя антагонистам принцесс, мы невольно начнем смещать фокус повествования в сторону экшна, а в недавних сериях его и так предостаточно, − продолжила кобылка. – Вспомните: наш сериал рассказывает о том, как решать проблемы при помощи дружбы. И какой же, скажите на милость, урок усвоит зритель, увидев, как злодея размазывает по стенке плазменным залпом?!

− Держись подальше от магических перестрелок? – предположил Бриз.

− Иногда аликорны чрезмерно пафосны? – флегматично пожал плечами Рок.

Да уж, вопрос заставил присутствующих задуматься. Примерно на пару секунд…

− Я не шучу! – нахмурилась Кримзон, вскакивая на ноги и едва-едва не срываясь на крик. – Вы серьезно не понимаете? Наш сериал обрел огромную популярность. На нем растет целое поколение жеребят; даже некоторые взрослые используют его идеи, чтобы как-то изменить свою жизнь! И потому на нас – огромная ответственность!

Члены съемочной группы переглянулись.

− Видимо, не только аликорны бывают излишне пафосными, − выпуская колечко дыма, заметил Рок.

− Ой, она такая милашка, когда говорит наивные глупости! – заворковала Найтфолл, шутливо взъерошивая гриву своей младшей коллеги.

− О, конечно, давайте теперь все дружно уйдем в лоно селестианской церкви замаливать свои грехи! − съязвил Эдж. Он чувствовал, как внутри нарастает раздражение, из-за спины которого, потирая когтистые лапки и маниакально хохоча, выглядывает злость, то и дело стараясь отодвинуть своего собрата-чувство прочь и вырваться на оперативный простор. Больше всего это походило на игру в хорошего и плохого стражника, когда за роль плохого обещают прибавку в несколько сотен бит. – Возможно, не все еще это поняли, но сейчас наша задача – просто создать работающий продукт! Не идеально вылизанный, не отвечающий изощренным моральным нормам некоторых присутствующих – работающий! И если кто-то не согласен с такой постановкой вопроса, милости прошу в комитет по этике на пятьдесят третьем этаже!

Вайтал поднял глаза вверх, будто пытаясь убедиться, что внеплановая перестройка небоскреба непостижимым образом не ускользнула от его внимания, и несколько неуверенно проговорил:

− Эм… Вин, в здании ведь нет пятьдесят третьего этажа.

− Вот именно! – припечатал продюсер.

В комнате для совещаний воцарилась напряженная тишина. Насупившаяся Кримзон, демонстративно отодвинувшаяся от коллег-сценаристов, переводила тяжелый – по крайней мере, по ее собственному мнению − взгляд с одного члена съемочной группы на другого. Впрочем, впустую: о чем-то шепчущиеся Найтфолл и Солид его вероломно игнорировали, Глосс была занята рассматриванием своего отражения в оконном стекле, а Твист, со свойственным ему неумением ориентироваться в эмоциях окружающих, и вовсе принял его за знак внимания и принялся подмигивать в ответ.

Эдж злился. На М6, не сумевших подождать со своим исчезновением хотя бы до подписания контракта, а еще лучше – до конца финансового года; на группу, не прилагающую достаточных усилий к исправлению ситуации; на продолжающую портиться погоду; и, конечно, на самого себя – за почти случившийся срыв. Не в привычках Виннига было вступать в долгие, бесполезные споры на повышенных тонах со своими оппонентами. В случаях, когда логичные аргументы не работали, он предпочитал прибегать либо к тонкой, словно нити шелкопряда, иронии, либо к бьющему прямо в лоб стальной кувалдой сарказму. Однако на сей раз он ясно ощутил, как ни с того, ни с сего разгоревшееся внутри пламя злобы подталкивает его к максимально жесткой реакции. «Может, все дело в погоде?» − подумал единорог, посмотрев в окно, на затянувшие небосвод тучи со сверкающими прожилками молний.

− Знаете, а ведь у идеи с аликорнами полно проблем, − все так же ровно заявил Корсд Рок и, кивнув на Кримзон, добавил: − Даже без учета всей этой моралистской чепухи.

Молодая сценаристка вскинулась было, но тут же обреченно махнула копытом: споры с режиссером являлись занятием абсолютно бесполезным. С тем же успехом вы могли бы пытаться убедить гору в том, что она загораживает вам вид на закат и, следовательно, должна убраться с дороги.

− Давайте признаем: аликорны по своей сути – несбалансированные персонажи. Пока на экранах первую скрипку играли Элементы Гармонии, − развивал мысль Рок, − мы могли закрыть глаза на подробные описания реальных возможностей принцесс и неявно списывать их постоянное бездействие и нежелание самим решать проблемы на хитрый план Селестии по воспитанию дружбомагического спецназа. На если мы все-таки выставим их на доску в качестве активных фигур… Ответьте мне, господа сценаристы, кто из вас возьмется разгребать то, что в итоге получится?

Кримзон фыркнула и, гордо вздернув носик, отвернулась – из-за идейного несогласия с кандидатурами принцесс на роль протагонистов. Промолчали и другие труженики пера – по причине идейного нежелания взваливать на себя дополнительную работу.

− Полагаю вопрос исчерпанным, − хмыкнул Рок.

− Ладно! – с нотками отчаяния в голосе воскликнул Солид Тач. − А что, если сделать центром повествования кого-нибудь из фоновых пони? Сместим фокус истории на остальных жителей Понивилля или Кантерлота…

− Неудачная мысль, − перебил сценариста Бриз. Встретив взгляд коллеги, в котором пропорция любопытства и угрозы уверенно смещалась в сторону последней, он пояснил: − Все дело в самом термине «фоновый». Чаще всего зрителю нравится ассоциировать себя с персонажами подобных историй потому, что в жизни те добились куда большего, нежели среднестатистический пони. Много повидали, участвовали в головокружительных приключениях, успешно реализовали себя в профессиональной и личной жизни. Короче, зрителям нравится видеть себя героями, избранными. Но персонажем из массовки – не уж, увольте!

− Ты впрямь считаешь наших зрителей такими примитивными? – приподняла бровь Найтфолл.

− Считать зрителя умнее, чем он есть, − такой же верный способ потерять рейтинг, как держать его за дурака, − буркнул медленно приходящий в себя Эдж. – Бриз прав, такой вариант нам не подходит.

− Тогда просто наделим этого фонового персонажа какими-нибудь способностями – и дело с концом, – пожал плечами Твист. – За четыре сезона у нас столько артефактов накопилось – хватит на целую команду!

− Конечно, без проблем! – съязвил Тач, и концентрация яда в его голосе легко заставила бы дюжину змей стыдливо отворачиваться, признавая свое позорное поражение. – Сделаем Дерпи императрицей Светил! Дадим Октавии силу Древних демонов Тартара! Вот признак истинного профессионала своего дела – воспользоваться идеями из неудачных фанатских поделок!

− Знаешь, несколько странно слышать подобное от тех, кто уже в третьем сезоне сделал Твайлайт Спаркл аликорном! – потеряв терпение, огрызнулся Твист. – Или, может, тебе про финал четвертого сезона напомнить?!

− Не думал, что когда-нибудь скажу нечто подобное, но Садден прав, − усмехнулся Эдж. Перепалка сценаристов слегка поправила продюсеру настроение, и он почувствовал готовность вновь приступить к своему любимому занятию – указывать остальным на их ошибки. – Новая радужная внешность М6, брр…

− Прекратите немедленно! Вы − не подростки, выясняющие отношения! – вклинилась между спорщиками Найтфолл, и вовремя – казалось, жеребцы уже готовы броситься друг на друга. Затем кобылка повернулась к Виннингу, гневно сверкая глазами. – Помолчал бы лучше! Ты ведь прекрасно знаешь, что заставило нас отойти от летописей, лежащих в основе «маленьких пони». Сложно придерживаться своих принципов относительно сюжета, когда в правлении сидят прожженные дельцы, руководствующиеся философией: «Если вам придется выбирать между возможностью рассказать грамотную, целостную историю и перспективами расширить рынок игрушек, то какого цвета игрушки вы предпочтете?»

Достойно ответить продюсеру не дал раздавшийся стук в дверь, настолько аккуратный и скромный, что его автором вполне могла бы стать сериальная Флаттершай. Но в небольшую щель между приоткрывшейся дверью и косяком протиснулась не робкая кобылка, а выглядящий сильно потрепанным пегас в твидовом пиджаке с темными заплатками.

− Привет, ребята, − тихо сказал он. – Простите, если помешал, но у меня очень важные новости. Я еле сумел вырваться вперед, чтобы предупредить вас.

− В чем проблема, Санни? – недовольно пробурчал Эдж. В принципе, против секретаря-референта одного из членов совета директоров жеребец ничего не имел, даже слегка жалел беднягу из-за доставшегося ему босса, но сейчас его визит был совсем не ко времени.

− Лайт уже в пути, − тихо, словно опасаясь прослушки, сообщил Сан Вейв. – Скоро будет здесь.

Виннинг вздрогнул. Эмбер Лайт слыл одним из самых жестких и взбалмошных управленцев «Эмералд», и встреча с ним никогда не предвещала ничего хорошего, а в сложившейся ситуации – и вовсе тянула на катастрофу.

Съемочная группа восприняла новости с достойным восхищения оптимизмом.

− Ткните в нас вилкой – нам конец! – обреченно прикрыл глаза Бриз. – Чур, я первый за выходным пособием.

− За тобой, − мрачно усмехнувшись, поднял копыто Солид.

− Нет, нет! Так же нельзя! Не может совет уволить нас, не выслушав! – запаниковал Твист. – Возможно, удастся договориться…

− Заткнитесь все на минутку! Пожалуйста! – не выдержав, прорычал Эдж и, дождавшись тишины, продолжил уже более спокойно: − Я хорошо знаю Лайта, и поверьте, проорать «Вы уволены!» он может и по ментальной связи. Нет, здесь что-то не то. Скорее всего, просто совпадение, и в совете о пропаже М6 не знают. Давайте позаботимся о том, чтобы так все и осталось…

Дверь распахнулась и стукнулась о стену, словно снаружи по ней кто-то изо всех сил ударил задними копытами.

Как бы странно это ни прозвучало, за годы работы в мире шоу-бизнеса Эдж научился филигранно определять, с кем имеет дело, по такой малозначительной, на первый взгляд, детали, как манера открывать двери. Тот способ, которому стали свидетелями члены съемочной группы, мог свидетельствовать либо о том, что в здании неожиданно разразился ураган, либо о прибытии крупной шишки из правления корпорации. Не сомневайтесь, будь у Виннинга выбор, он бы, не задумываясь, проголосовал за первый вариант.

Главной отличительной чертой вошедшего в комнату единорога, помимо ухоженной янтарной шерстки, прилизанной, иссиня-черной гривы и богатого коричневого пиджака, купленного, по прикидкам Эджа, примерно за месячную зарплату трех важных продюсеров, был Взгляд. К способности Флаттершай воздействовать на животных он не имел никакого отношения, зато непросвещенному наблюдателю мог бы сообщить как минимум о том, что его обладатель является единоличным собственником всего окружающего.

− Привет, команда! – весело провозгласил Эмбер. – Готовы узнать, кто сегодня нас покинет?

Эдж, в глубине души прекрасно понимавший, что такое может случиться, уже начал было продумывать вдохновляющую речь, призванную заставить совет директоров оставить его на работе, когда Лайт… засмеялся. Это был смех совершенно определенного типа: в большой компании так обычно заливается автор не самой удачной шутки, пока остальные сидят в гробовой тишине, неловко переглядываясь. Отличие заключалось лишь в том, что незадачливый шутник рано или поздно осознавал свою ошибку, а единорог оставался абсолютно уверенным в своих юмористических способностях.

Под требовательным взглядом члена правления издали несколько сдавленных смешков и члены съемочной группы. Их смех Винниг тоже легко опознал: подобные нервно-истерические хихиканья мог бы издавать пони, только что избежавший гибели под, скажем, рухнувшей с высоты нескольких десятков этажей балкой.

− Как я вас подловил, а? – самодовольно проговорил Эмбер Лайт, усаживаясь за стол и оглядывая присутствующих поверх стильных затемненных очков в тонкой оправе. – Но серьезно, возможно, кого-то и впрямь придется уволить.

Это заявление тут же испарило любые намеки на веселье, даже напускное.

− У меня для вас пренеприятнейшее известие, − продолжил единорог. – Наш сериал, к превеликому сожалению, теряет популярность, и нам следует что-то с этим сделать.

− Простите, сэр, но с чего вы взяли? – удивился Бриз, лихорадочно просматривая какие-то свои бумаги. – У меня в копытах множество статистики и результатов социологических опросов. Согласно им, у «маленьких пони» все в порядке.

− О, приятель, у меня всего один источник, и называется он – квартальный финансовый отчет, − припечатал Эмбер. – И вот по его словам, прибыль корпорации за текущий квартал снизилась по сравнению с предыдущим на пять с половиной процентов. Именно поэтому совет директоров решил прислать меня, чтобы… помочь вам разобраться.

Весь вид членов съемочной группы прямо-таки кричал о том, что они скорее примут помощь от кулера в коридоре, чем от члена совета директоров, но под взглядом Эджа они немного присмирели.

− Финал четвертого сезона удался на славу: изобретательные разрушения, драки, в кои-то веки по-настоящему внушительные заклинания. Мы считаем, такой успех нужно развить! – От избытка эмоций Лайт даже стукнул копытом по столу. – Я уже вижу, как это сделать…

Просторная, выжженная до состояния безжизненной пустыни равнина практически полностью скрылась под черными хитиновыми панцирями. Чейнджлинги были везде: заполняли кратеры от попадания мощных заклинаний, взгромождались на чудом уцелевшие стволы старых деревьев, облепляли полуразрушенные, но устоявшие остовы зданий. А чуть поодаль, напротив огромного полчища монстров виднелись шесть маленьких фигурок пони.

− Чур, я беру себе вон ту тысячу, − азартно фыркнула Рэйнбоу Дэш, указывая на особо оживленный фланг вражеского войска. – Они выглядят порезвее…

− Не обольщайся, подруга, − слегка поправив шляпу, прервала ее Эплджек, спокойно пожевывающая травинку. – Я все равно накручу хвосты большему числу поганцев!

− Не волнуйтесь, здесь на всех хватит, − улыбнувшись, остановила зарождающийся спор Твайлайт, расправляя крылья. – Вперед!

Аликорн взмыл в небо, устремляясь к шевелящемуся черному морю. Остальные Элементы Гармонии также не собирались заставлять своих противников ждать.

− Кажись, сегодня не самый удачный для вас день! – обратилась Эплджек к мгновенно окружившей ее довольно многочисленной группе перевертышей. – Держитесь! Может слегка потрясти!

С этими словами кобылка поднялась на дыбы и с силой топнула копытами. Мощная ударная волна с оглушительным грохотом разошлась от нее во все стороны, легко выкорчевывая из земли огромные валуны и поднимая тучи пыли. Чейнджлингов буквально смело, и уже через пару секунд вокруг фермерши образовался идеальной формы круг, свободный от врагов.

− Неплохо, совсем неплохо, − похвалила подругу пролетающая мимо Рэйнбоу, − но у меня есть кое-что получше. Смотри!

Пегаска сорвалась с места, с легкостью набирая головокружительную скорость, и принялась описывать в воздухе суживающуюся кверху спираль, все быстрее и быстрее, пока ее фигурка не превратилась в смазанное голубое пятно. Поднявшийся ветер вскоре переродился в жутко воющий торнадо, принявшийся целыми отрядами засасывать перевертышей в свое ненасытное нутро и поднимать их все выше… А затем небо раскололось пополам ярчайшей вспышкой, а исполинский вихрь словно взорвался изнутри, не выдержав напора огромной мощи Радужного Удара. Бесчисленные покрытые хитином тела стали падать на землю.

− Эй, я, конечно, люблю погулять под дождем, но не под таким же! – шутливо пригрозила радужногривому пегасу Пинки Пай, уворачиваясь от бессознательных чейнджлингов. – О! Этим ребятам, кажется, тоже такое не по вкусу.

Розовую пони окружила группа разозленных неудачами врагов, но нападать они пока не решались, настороженные ее необычным видом. И неудивительно: Элемент Смеха была облачена в механический костюм, покрытый броней из странного темно-серого материала, испещренного многочисленными непонятными рунами. Ее голову скрывал шлем, соединенный с торсом гибкими проводами; на правом боку, где по обыкновению крепилась седельная сумка, на изгибающемся суставчатом креплении разместился длинный цилиндр непонятного назначения. На его боку красовалась слегка кривоватая надпись «Пушка для вечеринок».

− А что вы такие серьезные? – улыбнулась Пинки перевертышам. – Пора бы вам развеселиться!

Цилиндр с металлическим лязгом сбросил внешнюю оболочку, под которой оказался грозно выглядящий вращающийся блок из трех стволов, тут же принявшийся раскручиваться с тихим жужжанием. Как раз в тот же миг потерявшие терпение чейнджлинги стремительно бросились в атаку, но, не успели они сделать и нескольких шагов, как очередь ярко-оранжевых лучей, выпущенных из «вечериночного» орудия, разбросала их в разные стороны, а розовая кобылка, посмеиваясь, попрыгала дальше.

− Эй, Рэрити! – позвала она, поравнявшись с застывшей посреди сражения единорожкой. – Смотри, пропустишь все самое интересное!

− Дорогуша, для настоящей леди схватка – не повод забывать о внешности, − ответила модельерша, разглядывающая свою изящно завитую гриву в идеально гладкой поверхности большого, бледно-алого кристалла. Убедившись, что ни один локон не покинул своего законного места, она подняла глаза кверху и проговорила: − Ладно, Том, пора и нам вмешаться.

Ее импровизированное зеркало дернулось и сдвинулось с места, оказавшись частью огромной, с трехэтажный дом ростом, фигуры, составленной из бесчисленного множества драгоценных камней, удерживаемых вместе магией. Стоящий на двух мощных ногах кристаллический конструкт двинулся вперед, длинными руками раскидывая перевертышей, как беспомощных котят, и одновременно галантно прикрывая свою хозяйку от нападения.

− Флаттершай, справа! – выкрикнула Твайлайт, указывая подруге на отряд перевертышей, намеревавшихся обойти носительниц Элементов. Сразу же после этого в воздухе ослепительной сверхновой полыхнул феникс, а на ослепленных, дезориентированных подданных Кризалис обрушились древесные волки, ведомые еле заметным на таком расстоянии бледно-желтым пегасом.

Довольно усмехнувшись, Твайлайт взглянула вниз, на огромную армию, состоявшую, казалось, только из хитина и оскаленных клыков. «Теперь моя очередь!» − подумала она и распахнула крылья. А мгновением позже ревущий магический фронт прокатился по долине, подобно гигантской приливной волне, оставляя после себя лишь пустые камни…

− Ну, что скажете? – обратился к аудитории закончивший рассказ Лайт. – Круто, да?

В глазах слушателей плескался почти священный ужас, и даже Рок выглядел не совсем уверенно, что для любого другого пони являлось равносильным откровенной панике. Для описания же чувств, обуревавших в тот момент Виннинг Эджа, придется прибегнуть к довольно пространной метафоре. Представьте, что рядом с вами в кинозале расположилась огромная хищная мантикора, которая громко хрустит попкорном, во весь голос комментирует некоторые моменты фильма и вообще активно мешает остальным посетителям наслаждаться показом. В такой момент ваш мозг будет разрываться на части под действием нескольких чрезвычайно сильных чувств, в частности, справедливого желания пожурить нарушителя спокойствия за его некультурное поведение, а также естественной потребности в итоге выйти из зала живым и непереваренным. И это не считая попыток понять, откуда, во имя Дискорда, в кинотеатре взялась мантикора.

− Что-то я не слышу восторгов, − совершенно справедливо отметил Эмбер, с подозрением поглядывая на группу.

− Это было гениально! Браво! – мгновенно среагировал Сан Вэйв. – Вы просто прирожденный сценарист, сэр!..

− Санни, заткнись! – оборвал его единорог. – Я их хочу услышать.

− Эм… Это было… Весьма необычно, − произнес Эдж с осторожностью акробата, ступившего на натянутый под куполом цирка трос, внизу под которым поставили платформу с острыми, пропитанными ядом и подожженными шипами.

− Да, да, − решил поддержать коллегу в беде Солид. – Некоторые стилистически-визуальные решения очень… оригинальны. Мы могли бы это использовать.

Эдж с благодарностью кивнул жеребцу и уже подумал, что беда их миновала, но…

− Серьезно?! Вот такого будущего вы хотите для сериала? – испортила всю обедню Кримзон. – Зачем? Зачем вам… такое?

− Все предельно просто, милочка, − усмехнулся Эмбер Лайт. К счастью, он не обратил внимания на тон кобылки, а ведь она говорила так, словно вручала официальную бумагу с надписью «Я – идиот!» и просила ее подписать, а также проставить в двух местах инициалы. – Вы, несомненно, в курсе, что довольно большую часть взрослой аудитории сериала составляют молодые жеребцы. А знаете ли вы, почему они так неактивно покупают сопутствующую продукцию?.. Они боятся! Боятся осуждения за увлечение программой для жеребят! А вот если мы сделаем «маленьких пони» более драйвовыми…

Даже Виннинг, способный придумать как минимум три правдоподобные причины, зачем обычному офисному работнику может понадобиться промышленный станок по переработке минералов, был вынужден признать сказанное полным бредом. А управленец продолжал.

− Кроме того, вообразите, какие перспективы по продаже тех же фигурок перед нами откроются! – вещал он. – Представьте! Только сегодня, только у нас! Эксклюзивный набор «Рэрити и ее верный конструкт против чейнджлингов»! Конструкт и чейнджлинги продаются отдельно!

− Слушайте, даже если абстрагироваться от того, что описанная вами сцена, мягко говоря, не вписывается в базовую концепцию, − попыталась воззвать к здравому смыслу начальника Найтфолл, − все равно остается куча вопросов. Выжженная пустыня в Эквестрии, полчища перевертышей, совершенно нереальные возможности Элементов – все это потребует не одной подготовительной серии! Да на такое можно весь следующий сезон угробить!

− Эй, ну не могу же я делать за вас всю работу, − пожал плечами Эмбер. – Я и так здорово помогаю, подкидывая вам идеи. Кстати, вот еще одна: ваши главные героини уже взрослые, состоявшиеся кобылки, а с личной жизнью у них по-прежнему не ахти. Пора бы кому-нибудь из них завести себе пару. Заодно решите пару дружбомагичных проблем, как вы умеете…

Несмотря на довольно жесткую политику компании в отношении знакомства с фанатским творчеством, Виннинг частенько просматривал создаваемые поклонниками «маленьких пони» истории и рисунки, дабы быть в курсе основных предпочтений аудитории. Именно поэтому от словосочетания «личная жизнь» его передернуло: он вспомнил, что часто вкладывается авторами-любителями в это понятие. Даже относительно безобидная концовка фразы про дружбомагию не смогла его успокоить, и он приготовился к худшему.

− А что, не такая уж плохая идея, − задумчиво произнес Солид Тач, к вящему неудовольствию Эджа, нарушая один из главных постулатов общения с начальством, согласно которому идеи вышестоящего руководства относятся исключительно к категории «гениальных». В крайнем случае, «блестящих». – У нас же был на примете жеребец в пару к Твайлайт, верно? Флэш, кажется…

− Боюсь, мы друг друга не поняли, − решительно оборвал главного сценариста Лайт. – Пойти по предложенному вами пути, конечно, можно, но тогда не будет… изюминки что ли. Твайлайт Спаркл нужна другая пара.

− Это какая же? – заинтересовалась Глосс, наверняка уже принявшаяся мысленно оценивать всех актеров на предмет совместимости с ученицей солнечной принцессы.

− Ну, не знаю… − протянул единорог. – Рэйнбоу Дэш, к примеру. Или Рэрити. Но можно выбрать и кобылку из фоновых персонажей, в творчестве я вас не ограничиваю.

Эдж едва удержался от ругательства. Полностью игнорируя предупреждающие знаки, Эмбер ступил на минное поле скользких тем и не только не проявил там осторожности, но принялся беззаботно разбирать корзинки для пикника. А ведь на бесконтрольный шиппинг персонажей сериала его авторы реагировали особенно остро.

− Сэр, возможно, это не самое удачное направление, − быстро проговорил Вайтал Бриз, изо всех сил стараясь не дать высказаться остальным: слова, грозящие сорваться с их губ, наверняка не прошли бы цензуру. – Поверьте, в фанатском творчестве подобные сюжеты встречаются довольно часто и в подавляющем большинстве случаев заканчиваются двумя возможными способами: либо такие отношения пони не одобряются, и история превращается в заурядную драму о противостоянии общественному мнению, либо их все одобряют слишком… рьяно, и дальше…

Жеребец затих. Его глаза расширились то ли от осознания того, что он проболтался члену совета директоров о нарушении информационной политики, то ли из-за слишком ярких воспоминаний о некоторых… поворотах сюжета.

− Беспокоишься из-за возможной борьбы за право интеллектуальной собственности? Молодец, что пытаешься все предусмотреть, но это полная чушь, − поняв слова продюсера по своему, отмахнулся Лайт. – Стоит кому-нибудь лишь пикнуть, и мы живо напомним им, в чьей вселенной они пишут свои рассказы!

Эдж усмехнулся про себя. Естественно, мысль о банальности предложенного решения до Эмбера донести не удалось: пони, подобные ему, практиковали совершенно особенную логику, построенную на абсолютной зависимости всего и вся от значения в графе «квартальная прибыль», и пробить в ней брешь удавалось очень редко. А без солидной суммы в битах – и вовсе никогда.

− Слушайте, я не понимаю, чего вы так разволновались! – Единорог не совсем правильно истолковал взгляды, бросаемые на него сценаристами. Волнения в них было не так уж много, зато вдоволь имелось желания вооружиться чем-нибудь тяжелым. – Покажете парочку обнимашек, поцелуйчиков, что такого?..

− Чего уж мелочиться! – съязвила Найтфолл, от злости постепенно забывающая о своей главной задаче – удержании Кримзон Дон от необдуманных слов в адрес начальства. – Давайте сразу в постели к ним залезем!

− Да как вы могли о таком подумать! – возмущенно воскликнул Эмбер, вскакивая из-за стола и осуждающе глядя на кобылку. – Откровенных сцен в нашем сериале не будет никогда!..

Бриз от неожиданности едва не поперхнулся. Даже внезапное явление венценосной принцессы Селестии во плоти не могло бы поразить присутствующих больше, чем проявление членом совета директоров каких-то моральных принципов.

− … потому что иначе на нас тут же набросится Комитет массовой информационной политики и заставит поднять возрастной рейтинг, − продолжил Лайт. – Вы хоть представляете, какую долю аудитории и прибыли мы тогда потеряем?!

Как ни странно, Эдж вздохнул с облегчением, когда все встало на свои места. Все-таки видеть порядочного высокопоставленного чиновника было настолько же привычно, как доброжелательную химеру. Или, строго говоря, вообще любую химеру, ибо большинство эквестрийских магических существ во время пресловутого волшебного катаклизма пострадали от легкого случая вымирания.

− Хорошо, Эмбер, мы в полной мере оценили твою помощь, − Виннинг и сам не понял, как ему удалось произнести эту фразу без сарказма в голосе, − но теперь нам нужно все как следует осмыслить, разложить по полочкам… Сам понимаешь.

− О, безусловно! Творческий процесс, все дела… − Единорог неопределенно покрутил в воздухе копытом. – Несомненно, я вас оставлю… Но несколько позже – у меня есть еще одна идея!

− О, кто бы сомневался, − раздраженно буркнул Солид, а уже в следующее мгновение замер, осознав, что не планировал произносить подобное вслух. Коллеги взглянули на него как на сумасшедшего, за исключением Кримзон: та посмотрела на жеребца с возросшим уважением.

− Так-так… У тебя есть какие-то претензии? − слегка склонив голову на бок, спросил Эмбер Лайт. В голосе его не прослеживалось ни малейшего оттенка злости или даже банального недовольства, но, в конце концов, насекомые, приближаясь к венериной мухоловке, тоже считают, что их ждет исключительно вкусная трапеза.

− Эм… Я… Нет, я просто… − замялся сценарист. – Все в порядке, не обращайте внимания.

Эдж прекрасно видел: Тач был не настолько раздражен, чтобы потерять над собой контроль, и уже точно не сказал бы такого члену правления намеренно. Нечто заставило его высказаться. Вспомнив свой собственный приступ гнева, случившийся практически на пустом месте, жеребец вновь взглянул в окно – и поразился произошедшим переменам. Например, он точно помнил, что еще час назад тучи не были похожи на исполинский каменный купол, грозящий в любой момент рухнуть вниз, погребая под собой город.

− Вот и славно, − продолжил, тем временем, Лайт. – На чем я остановился? Ах, да, идея! Значит так, я убежден, что «маленьким пони» уже становится тесно в пределах их мира, и им пора посетить какой-нибудь другой. По причинам, которые, я уверен, вы обязательно придумаете, Твайлайт попадет в… скажем, параллельное измерение, а там…

Едва открыв глаза, Твайлайт поняла: при переходе сквозь границу с ней произошло нечто из ряда вон выходящее. Во-первых, вокруг располагались странные здания, каких она никогда не встречала в Эквестрии. Во-вторых, она чувствовала, что теперь видит мир по-другому. Изменилась перспектива, совсем не так, как раньше, смотрелись цвета. В-третьих… Подняв копыто на уровень глаз, кобылка с ужасом увидела, что его место заняло нечто, напоминающее лапу Спайка, с пятью тонкими пальцами и мягкой податливой кожей оттенка ее привычной шерсти. С замиранием сердца Твайлайт опустила голову вниз и издала пронзительный визг…

− Это будет вселенная, населенная необычными двуногими существами, − оживленно описывал разворачивающуюся в его голове картину жеребец, − технически куда более развитая, нежели родина Твайлайт. Она попадет в новое тело, и это послужит источником для комичных ситуаций, а затем она поможет местным решить… какую-нибудь проблему… В общем, вы справитесь!

Наслушавшись предложений начальства, Виннинг окончательно перестал понимать, где идеи хорошие, а где – не очень, и потому просто приготовился слушать, как за дело примутся сценаристы.

− Слушайте, не то чтобы в идее с параллельным миром совсем не было смысла, − задумчиво потерла подбородок Найтфолл, − но не поясните, почему его должны населять именно эти… существа? Нельзя отправить Твайлайт, к примеру, в нашу, современную Эквестрию? Она также будет технически опережать сериальную, но мы обойдемся без новой расы и избежим множества тонких моментов.

Эдж на миг отвлекся от обсуждения, когда Рок, последние несколько минут что-то писавший в своем блокноте, вырвал листок, черкнул на нем пару строк и подвинул ему. «Спорим, он сейчас скажет, что это связано с прибылью?» − гласила запись. Продюсер только хмыкнул. Он привык спорить о вещах, имеющих хотя бы теоретические шансы не произойти.

− Отличное замечание! – похвалил кобылку Эмбер. – Видите ли, в последнее время ситуация с продажей побочной продукции сильно осложнилась: потребитель стал требовательнее и продать ему, скажем, игрушки с минимальными изменениями теперь выходит не больше двух раз…

− О, ужасно. Действительно, серьезная проблема, − спокойно подтвердил Корсд Рок. Кому другому после такого высказывания могло бы и влететь за неуважение к начальству, но в исполнении режиссера сарказм походил на сарказм примерно в той же степени, в какой похоронный марш напоминает плясовую, и управленец лишь кивнул, благодаря за поддержку.

− Вот именно. А теперь оцените гениальную суть плана, − продолжил он. – Эти «существа», как вы их назвали, будут не просто новой расой, нет. Мы перенесем всех имеющихся в «маленьких пони» персонажей в новый мир, преобразуем их в… Назовем этот вид, например, людьми. Преобразуем их в… людей. И тогда не придется ничего придумывать. Мы легко используем все те же, многократно проданные наряды и аксессуары, но на реинкарнированных пони они будут смотреться как новые! Только представьте, какую прибыль мы выручим!..

− С меня хватит!!! Это уже перешло все границы!!! – воскликнула, вскакивая с места, Кримзон, начисто игнорируя не слишком акцентированные попытки Найтфолл ее удержать. – Теперь вы послушайте, Лайт! Все предложенные вами идеи – полный бред, бросающий тень не только на основные идеи сериала, но и на саму суть дружбы!!!

За окном ярко сверкнула молния и, словно поддерживая ее слова, прокатился мощный раскат грома. Вышло довольно театрально, но Эджу сейчас было не до спецэффектов: он лихорадочно размышлял, как разрешить ситуацию с минимальными потерями. В бескровное решение ему уже не верилось.

− Вот значит как, − прищурившись, сказал Эмбер. И вновь в его голосе не слышалось ноток злости, а взгляд так и вовсе наполнился интересом. Точь-в-точь как у ученого, чья лабораторная мышь вдруг отказалась участвовать в испытаниях и пригрозила обратиться в профсоюз и к защитникам животных. – Что ж, если сейчас кто-нибудь скажет мне, что это розыгрыш, я, так уж и быть, обо всем забуду.

− Попались, сэр! – не медля ни секунды, попытался вызвать огонь на себя его ассистент. – Здорово я вас разыграл, правда? Вы и не ожидали…

− Санни, заткнись! – жестко оборвал помощника Лайт. – Итак… Эдж, может, скажешь что-нибудь?

Виннинг попытался было высказаться, но разошедшаяся Кримзон не дала ему этого сделать.

− Нет, Вин! Спасибо, конечно, но ты не будешь на сей раз нас выгораживать! – провозгласила она. – Не мы в этой истории отрицательные персонажи – он! Слышите, Лайт? Вы – худшее, что случалось с сериалом за всю его историю! Худшее, что случалось с индустрией!

Снаружи стремительно темнело; ветер набирал силу, заставляя окна мелко дрожать.

− Мы больше не намерены портить кропотливо созданный мир «маленьких пони» ради ваших прибылей! – не останавливалась разбушевавшаяся сценаристка. – Верно ведь, ребята?

Происходи действие в каком-нибудь фильме, вся команда дружно поднялась бы и ушла, громко хлопнув дверьми, оставляя правление мучительно долго размышлять над своими проступками. Однако в реальном мире у пони, помимо идеалов, имелись и другие мотивирующие факторы. К примеру, необходимость содержать свои семьи на зарплату. Никто не сдвинулся с места. Повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь резко участившимися раскатами грома на улице.

− Смотрите-ка, революционный призыв нашел не так уж много откликов в сердцах народа, − мерзко усмехнулся Эмбер Лайт. – Естественно, я не имею права вам препятствовать, мисс Дон. Вы можете быть свободны.

Глаза кобылки наполнились слезами, она тихонько всхлипнула, но сдержалась и гордо подняла голову.

− Вот оно как… − тихо произнесла она, с нескрываемым презрением глядя на коллег. – Что ж, оставайтесь. Желаю творческих успехов.

Она повернулась и направилась к дверям. Посмотрев ей вслед, Солид тяжело вздохнул, что-то про себя решая, и поднялся из-за стола.

− А, пошло оно все! – бросил он. – Кримзон, подожди. Тебе не помешает компания.

Кобылка просияла, а ужаснувшийся Эдж мгновенно вскочил, преграждая главному сценаристу дорогу.

− Ты спятил?! – возопил он, едва сдерживаясь, чтобы не отхлестать жеребца по щекам, дабы привести в чувство. – Я ее могу понять! Она молода, у нее в голове ветер и наивное желание сделать мир лучше, а ты-то куда лезешь?!

Солид грустно улыбнулся и положил копыто на плечо продюсеру.

− Не волнуйся, Вин, − сказал он. – Я не сошел с ума – просто устал. Устал от балансирования между духом «маленьких пони» и бухгалтерской отчетностью. Устал каждый раз бояться, что по указке сверху мы снимем серию, которую я не рискну показать своему сыну. Хватит с меня.

− Но… но… − растерялся Эдж. – Слушай, это ведь уже не шутки. Если уйдешь, я никак не смогу помочь тебе!

− Вин, не отговаривай его, − подал голос Садден Твист, который, судя по довольному виду, уже прикидывал, как на его собственной визитке будет смотреться надпись «главный сценарист». – Каждый имеет право на свое мнение.

− Ты и так многим помог всем нам, и за это тебе – огромное спасибо, − смерив Твиста презрительным взглядом, вновь обратился к исполнительному продюсеру Тач. − Ты не настолько большой придурок, каким хочешь казаться…

− Очень мило, правда, − вмешался Эмбер, и на этот раз даже не пытался скрыть злость. – Позвольте лишь напомнить: уйдете сейчас – вернуться не сможете, и лишь один мой звонок будет отделять вас от перспективы никогда больше не найти работу на ECN. И когда новые сюжеты принесут сериалу еще больше славы и денег, и вы приползете ко мне, умоляя о прощении…

− Да не будет никакой славы, и денег не будет! – внезапно сказал Бриз и злорадно ухмыльнулся. − У нас нет исполнительниц главных ролей. М6 пропали. Как вам такой поворот сюжета, а?

Все присутствующие уставились на жеребца с нескрываемым ужасом, а Эдж, ведомый внезапной догадкой, в очередной раз взглянул за окно. Пасмурный день сменился подобием сумерек; тяжелые тучи налились чернотой и в некоторых местах завились в спирали, отсвечивающие вспышками синего цвета.

− Стойте, выслушайте меня! – воскликнул он. – Это не мы. На нас всех каким-то образом влияет погода!

− Как пропали? – угрожающе процедил Лайт, не обращая на откровения Виннинга никакого внимания. – О чем ты?

− Очень просто, − ответил Вайтал. – Их нет. Исчезли. Испарились. Подберите синоним по вкусу.

− Вам нужно успокоиться! – вновь предпринял Эдж попытку вмешаться. – Здесь что-то серьезно не в порядке!

− А ведь я давно предлагал совету вас разогнать к параспрайтам! – сорвавшись, рявкнул член совета, обрушивая копыто на стол. – Знал ведь, что от вас сплошные проблемы!

− Эм, мистер Лайт, − засуетился Твист, почувствовав грозящую его карьере опасность. – Смею Вас заверить, я ни в коей мере не поддерживаю курс, взятый моими коллегами, и до сих пор готов плодотворно сотрудничать…

− Да заткнись ты, мелкий подхалим! – разъярилась Найтфолл и со всего размаху заехала сценаристу копытом прямо в нос. Садден отлетел за диван, точно плюшевая игрушка.

− Пожалуйста, остановитесь хоть на секунду! – закричал Эдж, пытаясь пробиться через вой ветра, внезапно заполнивший комнату совещаний. – Не поддавайтесь…

Договорить он не успел: сверкнула очередная, особенно яркая, молния и на мгновение выцветшее пространство вдруг стало вязким, будто патока. Движения пони стали неотвратимо замедляться, увязнув в загустевшем времени, и уже через несколько мгновений все они превратились в подобие статуй самих себя. Все, кроме… Санни.

− Это было весьма занимательно, − низким, сильно изменившимся, погрубевшим голосом произнес пегас.

Тени, сначала тоже замершие на своих местах, пришли в движение, метнулись к жеребцу, окутывая его плотным покрывалом, и вскоре схлынули, оставляя на его месте статного единорога темно-серого окраса с черными гривой и хвостом. Он был облачен во внушительную матово-серую броню, покрытую рунами; богато выглядящий бордовый плащ, расшитый искусными золотистыми узорами, удерживался расположенной на груди застежкой в форме черного аликорна. Чуть изогнутый красный рог окутывало фиолетовое сияние магии.

− Как же приятно сбросить, наконец, эту глупую маскировку! – довольно потянувшись, проговорил Сомбра и, повернувшись в сторону окна, обратился к кому-то прямо за ним: − Вы проделали большую работу, коллеги. Молодцы.

Створки распахнулись, пропуская внутрь помещения холодный ветер и леденеющие прямо на лету капли дождя. Стекла в мгновение ока покрылись изморозью и кое-где даже потрескались, а цветы в комнате стали быстро вянуть под натиском безжалостной стужи. Множество сверкающих в воздухе льдинок собрались вместе в большое облако, в котором проступили очертания странных бестелесных существ: отдаленно напоминающие пони, они смотрели на мир горящими ярко-синим огнем глазами, их гривы развевались в невидимых воздушных потоках, сея семена жуткого мороза. Там, где они ступали, пол тут же покрывался толстой коркой льда.

− Теперь, когда съемочная группа сериала окончательно переругалась как между собой, так и с руководством, − рассуждал Сомбра, вальяжно прохаживаясь между импровизированными изваяниями, − а Элементы заняты спасением мирных жителей от стихии, о «моих маленьких пони» можно забыть. По крайней мере, в их нынешней инкарнации, мешающей мне осуществлять свои планы.

− С такими способностями к предсказанию тебе лучше бы никогда не пытаться играть на бирже! – раздался вдруг чей-то насмешливый голос.

Сомбра и его соратники повернулись к входным дверям, где стояли шесть кобылок. Как раз тех, из-за кого здесь не так давно велись ожесточенные споры.

− О, как интересно, − улыбнулся единорог. – Новоиспеченные Элементы Гармонии все-таки предпочли славу спасению других пони. Очень приятный, хотя и неожиданный сюрприз, смею заметить! Ваши предшественники ни разу не делали мне таких подарков.

− Поверь, радовать тебя в наши планы не входило, − сказала кобылка, в которой преданные фанаты сериала с легкостью бы узнали Твайлайт Спаркл. От своей героини она отличалась лишь измененной кьюти-маркой – двумя театральными масками с радостным и грустным выражениями – да модной стрижкой, коей каноничная ученица Селестии обычно пренебрегала. – Я бы порекомендовала тебе справиться у своих дружков, как идут дела в городе. Тебя ждет отличный сюрприз.

Как раз в этот момент в комнату шустро влетел еще один «призрак» и обратился к забеспокоившемуся Сомбре на своем странном языке, больше всего напоминавшем бессвязное шипение. Глаза бывшего тирана Кристальной империи расширились от изумления.

− Дай угадаю, − слегка улыбнулась Твайлайт. – Он рассказывает, что тучи раздора сохранились лишь над центром, а почти все остальное небо над Мэйнхэттэном – свободно.

− Этого не может быть! – воскликнул единорог, на миг теряя над собой контроль. – Вы не могли так быстро спасти весь город!

− Смотрите, девочки, он по-прежнему нас недооценивает, − А вот в этой усмехнувшейся кобылке поклонники, скорее всего, не признали бы Пинки Пай. Скорее – ее альтер-эго: прямая зачесанная грива и холодное выражение на мордочке услужливо пробуждали воспоминания о Пинкамине.

− Судя по летописям, он и раньше этим грешил, − поддержала подругу белоснежная единорожка с растрепанной темно-фиолетовой гривой, облаченная в кожаную куртку с многочисленными металлическими элементами и красочным изображением объятого пламенем черепа на боку. – Ничего удивительного.

Нужно отдать Сомбре должное: он довольно быстро пришел в себя и вернул себе спокойно-безразличный вид.

− Что ж, меня можно во многом обвинять, но признавать поражения я всегда умел, − сказал он, склонив голову. – Браво. Отлично разыграно. Позвольте только один вопрос. Я давненько не задавал его носителям Элементов, и никогда не спрашивал об этом самых первых, тех, кого вы сейчас изображаете на экранах трансвизоров, но… Я должен узнать. Скажите, за что именно вы сражаетесь?

− За исписавшихся сценаристов, озабоченных лишь тем, как сохранить свое место в команде? – Единорог прошел мимо Найтфолл, снова замахивающейся на испуганного Твиста.

− За продюсеров, считающих зрителей идиотами и плюющих на качество материала, лишь бы вписаться в формат? – Сомбра с интересом оглядел пытающегося предупредить коллег Эджа.

− Или, быть может, за директоров, для которых история Элементов – не более чем источник сверхприбылей? – Поправив воротник пиджака Лайта, король вновь повернулся к кобылкам. – За всех этих пони, давно забывших суть Гармонии и всего того, чему учила Селестия? Поймите, Катаклизм все изменил, пути назад нет. И чем раньше вы это примете, тем лучше для вас.

− Ты как всегда смотришь на мир через призму своих извращенных представлений, Сомбра, − ответила Твайлайт. – Нет, мы сражаемся не за то, что ты перечислил.

− Мы боремся за сценаристов, способных пойти против системы, когда она противоречит их убеждениям, − сказала она, указывая на Солида и Кримзон, − за продюсеров, всеми силами старающихся защитить товарищей от гнева начальства, даже если это скажется на качестве сериала, − аккуратно смахнула капельку пота со лба Виннинга. – Наконец, за то, чтобы некоторые пони в итоге смогли признать свои ошибки и отказаться от мировоззрения, к которому подтолкнули их такие, как ты, − с сочувствием взглянула на Эмбера.

− Мы сражаемся за всех и будем продолжать до тех пор, пока остается хотя бы один пони, искренне верящий в Гармонию. Пусть даже это будет лишь жеребенок, смотрящий программу по трансвизору! – возвышенно заявила Твайлайт и, повернувшись к остальным, уточнила: − Как считаете, пойдет для речи на вручении «Золотого Горна»?

− У вас не получится, − покачал головой Сомбра, не обращая внимания на явную издевку. – Вы не готовы к тем жертвам, что вам предстоит принести.

− Да ладно! – азартно крикнула в ответ небесно-голубого цвета пегаска со светлой, лазурной гривой. – Не тебе говорить мне о жертвах: я каждый раз по часу жду, пока гримеры соорудят из меня миниатюрную радугу!

− К тому же, твоя собственная мотивация тоже оставляет желать лучшего. Я тут подняла некоторые бумаги… − Взявшая слово земная пони с шерсткой насыщенного оранжевого оттенка была одета в строгий пиджак цвета темного малахита, на ее груди красовался бэйдж с эмблемой Кантерлотской юридической академии, а ее грива представляла собой запутанный, сложносочиненный узел. В общем, фанатов Эплджек постиг бы настоящий шок. – И знаешь, что интересно? Одним из тех, кто больше всех препятствовал будущему слиянию «Эмералд» и «Саспенс», оказался крупный медиа-магнат Хэйз Свитч. Поправь, если ошибаюсь, но не его ли активами ты в последнее время пользовался? А как же твои многократно воспетые глобальные заговоры с целью захвата всей Эквестрии? Банальная финансовая афера? Мельчаешь, приятель…

− Хватит! – оскалился единорог, обнажая крупные клыки. – Взять их!

Призрачные пони, зашипев, устремились к актрисам, но на полпути резко остановились, будто натолкнувшись на невидимую стену, и беспомощно заметались по комнате, не в силах двинуться дальше.

− Ты кое о чем забыл, − улыбнулась Твайлайт. – Вендиго подпитываются ссорами и раздором, а на сегодня их лимит для тебя исчерпан. И еще кое-что… В отличие от этих бедолаг, у нас есть, чем тебе ответить.

Кобылка напряглась, собираясь с силами, и в воздухе перед ней возникло искрящееся лезвие энергетического серпа, со свистом рассекшего воздух по воле заклинателя.

− Не все в этом мире остались без магии, − бросила она единорогу, изо всех сил стараясь не выдать сразу навалившейся на нее усталости. – У нас все еще осталась дружба, и она всегда будет помогать нам одерживать над тобой верх.

− Это еще не конец, − бросил Сомбра, отступая и медленно скрываясь в объятиях теней. Вендиго с обиженным воем поднялись в воздух и исчезли за окном. – Мы еще встретимся.

− Постарайся в следующий раз предварительно позвонить на студию, − насмешливо попросила Твайлайт. – У нас, знаешь ли, очень плотный график.

Злобно фыркнув, Сомбра окончательно растворился, и единорожка, облегченно вздохнув, отпустила свое магическое оружие. Серп тут же с треском распался на множество искорок.

− Я в порядке… − успокоила Твайлайт окруживших ее подруг. – Лучше займитесь ими. Чары не продержатся долго.

− Не волнуйся, − сказала бледно-желтая кобылка-пегас, доставая из седельной сумки небольшой пузырек с прозрачной синей жидкостью и направляясь к все еще неподвижному Эджу. – Успеем. Зелья Забвения, купленного в зебринском квартале, должно хватить, чтобы стереть из их памяти… где-то час. Думаю, этого будет достаточно.

− Отлично, − просияла «ученица Селестии». – А мы пока повторим наше прикрытие… Ох, эта работа действительно выматывает. Может, нам все же стоит выпросить отпуск?

---

Сцена после титров

Щелчок сработавшего магического пульта…

− Жители Мэйнхэттэна могут, наконец, вздохнуть свободно: погодная аномалия, долгое время накрывавшая город, исчезла сегодня к середине дня. Городской климатический комплекс сейчас работает в штатном режиме и, хотя ученые по-прежнему не могут дать этому явлению объяснений…

Щелчок…

− Мы рады сообщить, что, несмотря на серьезный ущерб, причиненный непогодой инфраструктуре, погибших по вине стихии нет, а пострадавших совсем немного. Следует отметить: этим мы обязаны не только слаженной работе экстренных служб. Нам пришло множество сообщений о группе неизвестных пони, помогавших спасателям по всему городу…

Щелчок…

− Новости из мира бизнеса. Сегодня была совершена одна из наиболее крупных за последние годы сделок в области медиа-вещания: корпорации «Эмералд Холдинг Групп» и «Саспенс Продакшн» подписали договор о слиянии. Наши аналитики уверены, что это даст новый мощный толчок развитию качественного контента на просторах ECN…

Очередной щелчок – и экран трансвизора погас, погружая комнату в полумрак. Небольшой светильник выхватывал из темноты лишь простенький деревянный стол и шестерых сидящих за ним пони.

− Итак, господа, − взял слово представительный седовласый жеребец в дорогом темно-синем пиджаке, − сегодня здесь собрались крупнейшие владельцы акций холдинга «Эмералд», включая недавно вступившего в наши ряды руководителя «Саспенс».

Высокая черногривая кобылка кивнула поприветствовавшим ее соратникам.

− Для нас настал переломный момент, − продолжал председатель негласного собрания. – Руководство «Эмералд» до сих пор считает нас конкурентами, готовыми перегрызть друг другу глотки, и потому не принимает во внимание, что мы вместе смогли заполучить сорок пять процентов акций. Пришло время действовать.

Все присутствующие злорадно улыбнулись… совершенно синхронно, как не смогла бы ни одна самая слаженная группа. Затем их фигуры зарябили, словно изображение на неисправном трансвизоре, и, превратившись в облачка дыма, влились в силуэт седовласого жеребца. А мгновением позже и его не стало, а на его месте возникло странное существо: необыкновенная химера, собранная из множества частей разных животных.

− Эх, отличный был отпуск! Финансовые махинации – точно мое призвание! – провозгласил Дискорд, потирая лапы. – Теперь пора кое-что поменять. По-моему, в «маленьких пони» у некоторых драконикусов слишком мало экранного времени…