Fiery demon / Огненный демон
Глава 2. Необычные знакомства
Неожиданная встреча
На перекрестке трех дорог.
Радости сплошной поток
Нам обрушилось на плечи.
Автор: В. Невский
Ооо, этот чудный запах! Боже, я даже не знаю, как вам его описать; к сожалению бумага не такой универсальный источник передачи чувств осязаний, но я всё равно попробую.
Конечно же многие любят свежую выпечку. Ну, какой идиот не обожает этот запах пропечённого сладкого и хрустящего теста с начинкой внутри? Яркий, красочный, насыщенный до краёв карамельный дух. Вдох, и ваши слюнные железы уже начинают вырабатывать жидкость в неимоверных количествах. Черт меня побрал бы, но я приготовил кошелёк чтобы купить как минимум несколько сдобных булочек и упаковать их с собой.
Мать моя лисица! Какое это блаженство…
Помещение? Ну тут дизайнер тоже не подвёл; видимо вдохновлялся знаменитой сказкой о ведьме, построившей дом из сладостей, и чуть позже, заманивала наивных жеребят в карамельную хижину. Думаю, не надо говорить, что она с ними потом делала, да и тем более конина не такая уж и противная на вкус. Освещение в кондитерской скудное, но оно и было к лучшему; в комнате не горели электрические лампы. На столе мерцали огоньки от свечек; такая, знаете ли, приятная “ламповая” и тёплая атмосфера домашнего и всеми знакомого уюта. Огромные стеклянные стеллажи за стойкой продавца. Сладости на любой вкус и цвет. Кислые и зубодробительные конфеты, тянучки, жевательные резинки, леденцы, мармелад, шоколад…Всё что душе угодно!
Рядом с этой мечтой капризного жеребёнка стояли не менее привлекательный витрины с выпечкой. Не буду вам их перечислять, потому как мне легче указать чего там не было, чем что имелось в наличии. Наливные, так и манят откусить и похрустеть пропечённой корочкой. Сногсшибательный вид кондитерских чудес.
Никто даже не заметил моего прихода; пони были заняты абсолютно другими вещами. Мой друг, окруженный со всех сторон знакомыми, друзьями и родственниками вертел головой на все 360 градусов, приветствую каждого по имени. С памятью у него всегда было всё в порядке, потому можно не удивляться, что он знал всех присутствующих. Гостей было не так много, но я не сомневался в том, что он прекрасно помнил абсолютно всех жителей городка.
– Хей, Айрон как ты?
– Айрон мы так рады тебя видеть!
– Друг, ты так изменился!
– Айрон дай обнять тебя!
Воздух наполнился радостными восклицаниями; видимо серого пегаса не так часто видели в родной деревушке, и многие стали покручинивать по огромному пони. Как мне известно Айрон всегда жил вольной птицей; ездил куда хотел, был где хотел, гулял где хотел. Куда дунет ветер, туда и он вместе с ним. Вольный путник, которого ничего не держит на месте.
– Я тоже рад всех приветствовать! – улыбнулся серый пегас, – И я не ожидал что придут столько друзей!
Вновь комната содрогнулась от веселых возгласов — присутствующие ответили дружным хором на удивление их милого друга.
Внезапно Айрон поднял копыто вверх, как бы прося остальных немного затихнуть и позже, когда шум поубавился, спросил:
– А где же Пинки? Почему она не смогла нас встретить?
Ему ответила сине-голубая кобылка с кьютимаркой песочных часов:
– Она уехала. Её пригласили в Мэйнхеттан на конкурс лучшего кондитера.
Эти слова были произнесены с нескрываемым разочарованием и явно подействовали на моего друга. Его лицо преобразилось; только что весёлые глаза преобразились, а недавняя улыбка полностью исчезла с лица только что пришедшего гостя.
Как бы пытаясь подбодрить Айрона, голубая кобылка добавила:
– Скоро она вернётся к нам. Конкурс продлиться всего несколько дней, а потом она обязательно приедет обратно. По крайне мере, Пинки сама так сказала.
– Жаль, что её не будет на нашем празднике, – и поднеся копыто в подбородку, серый пегас вдруг воскликнул, – Ну ладно! Чего горевать? Будем веселиться! Правда друзья?
Ответом был радостный гвалт собравшихся.
Благо, я всё ещё оставался незамеченным и меня это вполне устраивало. Нет, я не боялся толпы, ничуть. Просто понимаете, очень нервировало когда несколько любопытных морд откровенно пялились на мою личность с таким видом, будто сам бог господь спустился с небес дабы вознести перед смертными своё величие. Это же смешно в конце концов; подумаешь прямоходящий, с огненной шерстью и большими ушами. Что в этом такого?
И вот сейчас, от этих противных настырных взглядов от меня отделяла лишь тонкая граница между светом и тьмой. Два шага вперёд и перед ними появится странная маленькая фигура завёрнутая в плащ и со злыми как у беса глазищами. Не думаю, что они прям уж сильно испугаются, но пробовать эту идею всё равно не решился; если Айрон захочет, представит своего спутника сам.
После произнесённой речи о продолжении банкета, серого пегаса обступили со всех сторон. Его трепали по холке, дружески толкали в плечо и продолжали спрашивать о поездке сюда, и также, о местах, в которых ему удалось побывать.
В это время, его друг, то есть я, уже проскользнул мимо собравшихся и попытался слямзить аппетитный кексик с чьей-то тарелки. Да, это гадко и подло, не спорю, но я был абсолютно уверен, что пони не стали бы возражать по поводу, что новый гость старается хоть как-то унять голод. На протяжении всей поездки, во рту даже крошки не побывало, а это знаете ли, не самая приятная вещь. Желудок и так бесился от недостатка внимания, так теперь, почуяв свежую выпечку, окончательно вышел из-под контроля. Это тот момент, когда лапы самовольно тянулись к плюшкам; сопротивление было бесполезно, да и я сам особо не давал отпора.
Удачно схватив заветное, я быстро нырнул обратно в тень. Зажав кекс меж зубов, я осторожно прошмыгнул средь посетителей, стараясь всё так же держаться в статусе невидимки, и вскоре оказался за стойкой продавца. Меня привлекла пачка печеньев заманчиво расположившихся на одном из многочисленных стеллажей с выпечкой. Вынули угощение совсем недавно; едва дотронувшись до торчащей кромки, я немедля отдёрнул обожжённую лапу. Пришлось действовать когтями.
А пока вор удачно похищал еду, его друга уже пригласили за стол. Грохот и шум скрипящих ножек стульев, прямо кричали об этом! Гости, наконец, переместили задницы за стулья, а нескончаемую болтовню и гам за стол. Звон чашек, стук ложек, булькающий звук чая…Боже, нельзя ли это делать тише?!
За то время пока они рассаживались по местам, мне под лапу удачно попался бумажный сверток, в который обычно заворачивают покупателям еду. Завернув печенье в бумажку, я наконец смог погрызть украденное.
– Ой! – внезапно воскликнул Айрон, – Я совсем забыл!
Святая лисица! Удосужился наконец! А то я наделся, что буду потихоньку воровать вкусное прямо из-под носа гостей.
Все пони повернули к нему недоумённые мордочки, желая узнать причину неожиданного прозрения.
– Я приехал не один! Со мной друг!
Гвалт! Шум! Снова чьи-то возгласы и радостные выкрики.
– А кто он?
– А где он?
– Откуда он?
– Кто он такой?
– Тоже мышекрылый?
Пегас поднял оба копыта в потолок, прося остальных помолчать и дать ему слово.
– Должен предупредить что он…довольно необычный… – небольшая пауза, а вернее заминка в стиле «ну как бы вам сказать» и под конец продолжение:
– Он…
– Стеснительный? – выкрикнул кто-то.
– Да.
– Высокий? – подхватила эстафету следующая.
– Нет.
– Единорог?
– Он вообще не пони.
Единогласный вздох, секундное молчание и прорыв словесной дамбы!
– Грифон?
– Нет
– Минотавр?
– Нет
– Козёл?
Что?! Меня назвать козлом? Вы там совсем пирогов объелись? У меня что, рога на голове и шерсть вонючая?
Айрон замотал головой:
– Нет, нет. Такую расу вы никогда ещё не встречали?
– Да кто же он? Говори наконец, сидр тебе в глотку! Клянусь своей подковой, если ты не скажешь, то мигом вытряхну ответ!
– Сами увидите. К тому же он уже здесь. Правда Убель?
Какого же было удивление собравшихся, когда из стойки продавца послышался смешок и подтверждение слов Айрона:
– Здесь я, здесь.
И позже они увидели, как из неосвещённого куска помещения, на свет, перемахнув стойку, выпрыгнула тень, рот которой был забит печенькой.
– Моё почтение, – сказала “оно” и слегка склонило голову.
Такое наглое появление вызвало невероятный эффект. В кондитерской стало тихо. Настолько тихо что мои уши слышали, как громко стучат сердца гостей; они были напуганы, ошарашены. На лицах, собравшихся, необычайно растерянный вид. Единорожка разливавшая чай, открыла рот до упора и совсем забыла, что кружка уже заполнилась до отказа, и содержимое начало растекаться по скатерти. Видимо болезненный выкрик: «АЙ!» её образумило, потому как кипяток попал кому-то на ногу. Другие же так и застыли над столами с маффинами в зубах. Полный набор обалдевших взглядов и занавес из огромных глазищ.
Проклятье! Я чуть не рассмеялся прямо перед всеми! Прекрасная подача эмоций и невероятный артистизм! Они с такими мордашками дадут сто очков вперёд любому знаменитому актёру и тот задохнётся от зависти.
Ваш верный слуга, всегда знал толк в неожиданных появлениях и даже тут проявил мастерство на высшем уровне. Знаю, скромности мне не занимать, но чёрт меня побрал, если бы я не совершил задуманное.
– Ого, – еле выдавила из себя кобылка с ковбойской шляпой на голове, – Вот это да!
Минутная заминка после произнесённого и наконец какое-то оживление. Айрон попытался растормошить собравшихся дабы те совсем не упали в обморок.
– Эм…это лис и он очень рад с вами познакомиться. Правда Убель?
Я окинул презрительным взглядом всех сидевших за столом и с максимально ироничным тоном произнёс:
– Не особо.
Снова молчание; видимо этим поням нужно очень долгое время, чтобы переварить услышанное и увиденное.
Наконец-то мне это надоело, и я сам начал их трясти:
– Может мне стоит предложить присесть? Или так и будете пялиться на меня с раскрытыми ртами? Где ваше воспитание уважаемые жители? Новый гость, приехавший из далёких земель, и никакого гостеприимства в ответ?
Боже, они соизволили задвигаться имеющимися конечностями! Сразу несколько кобылок соскочили со стульев, предлагая мне занять их место. Единорожка оклемавшись от шока, слеветировала другой набор столового прибора и теперь стояла в ожидании, когда гость займёт чей-нибудь стул. Жевавшие, немедля вытащили, проглотили, сплюнули недоеденные пироги, или вовсе оставили их на тарелках, потеряв всякий интерес к поеданию еды. Размеренно шагая, и никуда не торопясь, ваш верный слуга устало выдохнул и присел за ближайшее место. Нагло и эгоистично, я не буду с вами спорить, но по крайне мере они перестали смотреть на меня как бараны на новую конюшню.
И как по волшебству, передо моим носом появилась тарелочка с куском пирога и фарфоровая кружка с горячим душистым чаем. Этот вечер мог бы стать лучшим в моей жизни, но за хорошими событиями обязательно следует какое-нибудь свинство. В данном случае, кобылки быстро оклемались от первичного шока и теперь полностью сконцентрировали внимание на рыжем существе, пытавшемся определить зачем ему дали специальную вилку для копыт, а не для лап.
Неожиданно для всех и разрушив тяжёлое гробовое молчание, одна из наблюдательниц застенчиво спросила:
– А можно ваше полное имя?
Она постаралась состроить самые, что ни на есть, невинные глазки, дабы новый гость не слишком рассердился, на вопрос.
– Убель. Швейген Убель, – устало подал мой голос.
Не знаю, что я сказал такого экстраординарного, но все вокруг хором вздохнули от удивления, кроме, естественно, Айрона. Тот, пользуясь моментом, уплетал шоколадные маффины за обе щёки, и тихо двигал челюстями, дабы не привлекать к своей персоне лишнего интереса.
К сожалению, допрос только начинался:
– А откуда вы прибыли к нам?
– К несчастью не могу ответить на ваш вопрос, потому как сам не знаю откуда я родом.
По толпе пробежал шёпоток, и после минутного совещания, следующий вопрос задала апельсиновая кобылка с ковбойкой на голове:
– Давно ли вы находитесь в нашей стране?
Немного призадумавшись я выдал:
– Два года пребывания в Гейтсе, плюс год обучения в Обители. Плюс-минус ещё полгода на то, чтобы государство смогло определить куда меня следует запихать.
Готов поклясться, у бедных поней гривы встали дыбом от моего ответа. Почти у многих, глаза расширились до размеров приличного и огромного блюда, на котором обычно подают запечённого поросёнка. Но так как мяса тут не ели, не едят и вряд ли будут есть, то за место вкусного трупа, они скорее положат горсть фруктов и набор цветочков.
Гейтс для них, что-то вроде из разряда: «О Святая Селестия, да как он выжил в таком месте?». Помимо зверского холода и повышенного шанса получения отморожения ног (рук, лап, клюва, пятой точки в комплект) можно ещё нарваться на бандитов, облюбовавших ближайшие горы и пещеры внутри. Обычно встречи с ними заканчивались, в крайне плохих случаях, изнасилованием (мне это точно не грозило) или тяжёлыми увечьями. Редко происходили инциденты со смертельными исходами; бандиты-грифоны не были отмороженными идиотами, чтобы портить и без того натянутые отношения с пограничными войсками своего же государства, которые славились бесшабашностью и диким варварством. Обрубать себе самому крылья, занятие не из приятных, да и четвертование никто ещё не отменял, но об этом чуть позже.
Приспособившись, наконец, к палке, которую мне выдали за место вилки, я замахнулся ею чтобы беспощадно и безжалостно отрезать кусочек, лежащей на тарелке вкусняшки. Крутое пике, и острый наконечник почти вонзился в мягкую и податливую плоть пропечённых внутренностей. К сожалению, я не успел пустить джем из нацеленной мною жертвы, потому что раздался очередной вопрос:
– А можно потрогать его?
Ради всего святого, не подумайте обо мне ничего плохого, но в тот момент, в моей голове, почему-то создался образ заветного и неприкасаемого. Того, что для каждого джентельфокса является полноценной гордостью и несоизмеримой честью.
– Ни коем случае! – зарычал я и отдёрнул хвост подальше от хищных копыт кобылок. Они уже тянулись к моему сокровищу, и почти что дотронулись до огненного оперения. Но я мигом выдернул священное из-под их носа.
Грустный выдох поней раздался в помещении.
Пока я раздумывал над тем, в какое надёжное место можно запихнуть хвост, прозвучал следующий вопрос:
– А сколько вам лет?
Право, как дети! Ещё бы спросили какие игрушки я люблю, когда случилась первая любовь и какой цвет мне по душе. Естественно красно-алый кровавый цвет; очень вызывающий и приятный для глаз.
– Скажем так, на данный момент я не могу ответить на вопрос правильно. Проблема в том, что у вас слишком ранний порог животного взросления и потому, количество лет тут может разойтись довольно сильно. Ещё никто не придумал единого стандарта кто и во сколько может считаться недорослем, молодым существом или старым господином. Увы, но ничего не могу ответить.
– Вы приехали сюда…навсегда?
Вот тут я немного задумался.
– Может да, а может и нет. Сейчас моя судьба лежит в чужих лапах, а вернее, в чужих копытах, и потому я, пока что, не волен вершить свой путь как мне угодно.
Лица поней стали более задумчивее и даже послышались печальные вздохи. Чудный народ; что с них ещё можно взять? Забавные но слишком наивные и чересчур иногда доброжелательны. Добро спасёт мир, и я не буду спорить с этим фактом, но не все в мире желают творить благие дела. Четвероногий народ тоже не являлся большим исключением; находились и среди них жалкие злобные мошенники.
– Может….у вас есть хобби? – робко подняла копытце маленькое создание, еле вместившейся в узенький пространство меж двух кобылок. Большой бант привязанной красной гриве и миленькое жёлтеньким личиком, смотрящее на меня с невероятно умилённым взглядом.
С моей стороны прозвучал довольный смешок:
– Да. Кое-какие увлечения имеются, юная мисс…
– Эппблум, – оживился жеребёнок.
– Мисс Эпплблум, – кивнул я, – Ваш верный слуга является отчасти, как вы их тут называете, сносным “магическим алхимиком”...
– Ого, – восторженно посмотрела она в мои глаза, – Правда?
Я вытянул вверх указательный палец и в шутливой форме произнёс:
– Клянусь своим хвостом!
Кажется ей этого вполне хватило и в качестве, так скажем, благодарности, жёлтенькая маленькая кобылка, постучала в копытца. Это было странным и приятным, для моих ушей, ритуалом; звук цокающих друг об друга копыт, доставлял мне сладкое удовольствие, и порой даже ласкал чувствительные барабанные перепонки.
В этот вечер было задано много любопыствующих вопросов. К сожалению, я не могу перечислить все; последние из них были настолько непонятными и порой даже диковинными, что приходилось или помалкивать, намекая что, собеседник(ца) мелит неясную чепуху или же я бросал рванные, максимально сжатые, ответы.
Вскоре, дошло до того, что к мельтешащими перед глазами мордашками выработалось стойкое отвращение и я молил богов, чтобы меня, наконец, выставили на улицу. С самого начала разговора, пони и без того наскучили своей медленной реакцией на неожиданное появление странной персоны; теперь они окончательно осточертели моим лисьим нервам. Лучше мёрзнуть дальше, чем снова разговаривать с представителями непарнокопытной расы.
Прошло не так уж много времени; если мои биологические часы не врут, то утекло где-то не менее часа, но данного промежутка хватило с головой. Увидев, через окно, что буря утихла и на улице уже стояла умиротворённая снежная ночь, я немедля приступил к любезным распрощаниям с собравшимися и срочно испарился за дверью. Заодно прихватил серого пегаса, который уже слопал целую кучу шоколадных маффинов и теперь приступал к расправлению, оставленного гостями, пирога. Морда Айрона была измазана шоколадным кремом и крошками теста, когда я чуть ли не пинками прекратил его богатое пиршество и выставил прочь из кондитерской. Пегас, мягко сказать, был обижен проявленным к нему нахальством, но благоразумно помалкивал.
Знаете, я бы его тронуть не трогал, если бы знал где находится его здешний дом, и при том имел в кармане хотя бы входные ключи. Но так как он ничего не говорил по данному поводу, то я лёгкой, можно выразиться, лапой вытащил его со стула и потащил прочь.
Эх. Желаю вам, дорогим читателям, когда-нибудь побывать, очутиться в городке Понивилль, если вдруг вы найдёте время или возможность приехать в это место. Отдам свой хвост на отсечение, но готов поклясться, что вы не пожалеете о потраченных деньгах и времени.
Зимой деревушка была особенно красива! Миловидные для глаз домишки построенные в стиле фермерских угодий; деревянные стены, ступеньки, двери и небольшие оконца смотрящие на заснеженные улочки, петляющие между жилищами простых горожан. Кровля из сена, сплетённая тонкими и едва видимыми веревками; крепкими как само железо. Сверху, крыши домов, покрывал толстый слой накопившегося снега. На улице шёл редкий снежок; маленькие крупицы падали на нос и медленно таяли, превращаясь в хрустальные капельки воды. Эти шарики позже скатывались по усикам и падали на землю скрываясь в снегу, который доставал мне чуть ли не до лодыжек; я старался топать по следам впереди идущего друга, потому что на это тратилось меньше сил и времени.
Улицы были пусты; городок будто дружно вымер, но горящие огоньки в окнах, говорили об обратном. Время позднее; ларьки и магазины уже закрыты с момента предупреждения снежной стихии, а выходить на улицу даже после бури, никто не собирался. Правильно делали; кому охота вылезать в мороз, когда дома тёплые камин, вкусный ужин и любящая супруга. Последнее можно заменить на прочтение интересной книжки, прослушивание радиоканалов или других обыденных вещей.
Эх. Не будь судьба такой жестокой и возможно моё “эго” смогло бы полюбить это место. Но удел живых непредсказуемы; грядущее порой готовит смертным неожиданные сюрпризы и в большинстве случаев, предоставляемые подарки не всегда приятны.
Я глубоко вздохнул и закрыл глаза. Люблю морозный воздух и дьявольскую тишину.
– Гастат Убель! – заорал опцион, пытаясь перекричать ливень, – Немедленно ко мне!
Эх... Что стряслось на этот раз? Неужели опять не могут найти достойного козла отпущения или же Стражам развлечься просто нечем? Ну так пусть разбираются с кобылками по тёмным уголкам; того и гляди нервничать перестанут.
Устало вздохнув, я посмотрел на изрубленный деревянный манекен, на котором перед началом тренировки, моя рука нарисовала криворукую рожицу с глупой зубастой улыбкой и овальными глазищами. “Кукла” грустно улыбалась и своим неестественно корявым взглядом смотрела на меня, как бы говоря: “Ну и что?”. Ну и что, Убель? Я деревяшка, страдающая каждый день и год за годом; мне столько раз наносили раны, что моё тело перестало чувствовать удары. А хотя, да, я же ведь деревяшка; что мне с этого, Убель? Что ты хочешь мне сделать?
Ничего, дурацкий ты манекен! Я хочу выбраться отсюда вот и всё.
– Убель! – снова рявкнул Страж, уже выйдя из безопасного навеса под яростный ливень, – Уснул!?
– Я вас слышу, сэр опцион Клейл!
Кажется стальной пони был не в настроении церемониться:
– Когда я зову, ты должен тут же окликаться! Ты понял меня, гастат!?
– Так точно, опцион Клейл!
– Отлично, потому как если мне вновь придётся кричать, то твои ножки совершат ободряющий марш-бросок вокруг замка!
– Есть!
Он окинул меня злобным взглядом, осматривая с головы до пят рукодельное снаряжение рыжей морды и после презрительно фыркнул:
– К тебе важный разговор. Следуй за мной и без очередных шуточек хвостатый! Уяснил?
– Да, господин опцион! Без очередных скандалов, опцион!
– Чудно.
Он завёл меня внутрь крепости специально обойдя оружейную, дабы я смог сбросить с себя уродливые куски лязгающего металла. Вы не представляете себе, как неудобно было двигаться в броне; порой железо неприятно царапало кожу, из-за чего приходилось вылизывать раны уже сидя в казарме.
Дальше, опцион потопал по первому этажу замка. Перед нами лежал путь через ужасно освещённые коридоры и бесконечную путаницу поворотов и подъёмов. Каждый этаж крепости напоминал лабиринт, состоящий из хитро сплетённых проходов и с огромной кучей дверей, встречающихся почти что через каждую пару отдельных шагов. Каменная кладка уже несколько столетий была влажной, и потому сырость не была такой уж редкостью; на стенах размазаны куски ядовитого мха и прикосновения к ним, больше напоминало на чешую мокрой ползучей гадины, коих обитало в округе в больших количествах.
Фауна в Обители была наипрекраснейшей; чуть зазеваешься и можно смело идти на корм одному из зубастых тварей бродящих средь болотистой местности, в котором располагался замок. Чуть дальше к северо-востоку раскинулись замечательные скалистые камни, зубья которых могли с лёгкостью распороть чьё-то упавшее на них брюхо. Добраться до Обителя было настоящей проблемой; путь в эту Дыру лежал исключительно через воздух и только. Мне повезло, что к этому времени я был уже знаком с Айроном, и конечно же, он помог перебраться мне к пункту назначения без лишних проблем и даже отвёз багаж, весивший всего пару килограмм. Полёт от ближайшей железнодорожной станции до проклятой Обители лежал через огромную впадину, усеянную острыми, как бритва, скалами. С воздуха, низина, напомнила мне доску с торчащими кверху зубьями; упадёшь и будешь потом собирать органы по кускам.
До сих пор не могу понять какому идиоту вздумалось строить замок на земле в которой ничего не может произрастать? Ведь это облегчило бы жизнь не только тем, кто обеспечивает каменное укрепление едой, припасами и в первую очередь водой, но самим и Стражам, находящимися тут уже несколько лет. Пища всегда под копытом, а в случае нападения (что, конечно, не могло произойти вообще) с лёгкостью можно пережить любую долговременную осаду. Видимо, чудо-архитектор приехавший в это место, выпил многолитровую банку испорченного сидра и после знакомства с содержимым своего желудка, приказал рабочим строить здесь. Мол, мне плохо, так пусть солдатам тоже будет несладко. В любом случае, время не получится провернуть вспять и замок стоит там, где стоит, так что приходится довольствоваться отвратительными условиями проживания.
Когда всё-таки долгая прогулка с опционом наконец закончилась, из-за следующего поворота появился коридор, в конце которого находилась дверь. Мой спутник остановился за углом, и кинул напоследок пару слов:
– Без сюрпризов Убель. Не зли их.
Я остановился на полпути, обдумывая совет опциона.
– Может быть, господин Клейл. Может быть…
И пошёл дальше. Я чувствовал его прощальный взгляд на затылке и после чего тот ушёл восвояси.
Дверь со скрипом закрылась за моей спиной. Замок громко щёлкнул, огласив гостям моё присутствие в комнате. По крайне мере, я действительно попытался проскользнуть тихо; может удалось бы подслушать что-нибудь важное или интересное, но видимо проклятые дверные петли и гулкий замок имели своё мнение на данный счёт.
Огромный грубо вытесанный стол с длинными скамьями по обе стороны. Стоявшая на нём восковая свечка горела тусклым огнём. Слабенькое мерцающее пламя еле-еле выхватывала очертания присутствующих в комнате, но всех их я безусловно узнал. Удивительно, как небольшие декоративные новшества на броне выдают носящего их хозяина с копыт и до грив.
Первого, кого я заметил — это всё знакомая морда опциона Крейна, с которым мне недавно пришлось сойтись в неприятной стычке. Безукоризнено разукрашенная морда с аккуратными росчерками ран от моего клинка. Конечно, немудрено, что данный господин смотрел на меня злым и яростным взглядом, и хотел разорвать моё тельце напополам. Неудавшийся мститель обратился к вышестоящему начальству, дабы покарать рыжего лиса весомым наказанием. Не получилось достать собственными копытами, придётся попользоваться чужими.
Напротив него, со злобным и угрюмым лицом сидел гастат Третьей разведовательной. Тот ещё клоун; много слов, а как только дело доходило до серьёзных вещей, прятался куда-то в угол и мирно пережидал бурю. Всё ничего, если бы не его излишняя наглость и самоуверенность; нужно же было как-то выделиться среди своих мышекрылых пегасочек, вот он и надумал, вызвать, спокойно бродящего вокруг замка, лиса на дуэль. Логично: маленький, слабенький и всеми ненавистный — чистый изгой, изредка разговаривающий с каким-то пони, с размерами которого мог посоревноваться разве что шкаф. Застывшая недовольная рожа и тот же, не менее злобный взгляд как у рядом сидящего собрата по несчастью; забавные пегасы, что ещё добавить…
Третий за столом был важной фигурой. Своим огромным красочным профилем он затмевал всех присутствующих в этой и так плохо освещаемой комнате. Кентурион Ворст Найтмер собственной персоной по мою душу. Надо же! Они действительно умудрились позвать новоиспечённого кентуриона по таким мелочным вопросам?
Идиоту даже будет понятным, что такой начальник не будет тащиться через пол-Эквестрии ради одного единственного лисёныша. Сами подумайте: ехать на поезде несколько суток и вдобавок получить незабываемое впечатление от холодного, как лёд, встречного ветра в продолжительном полёте? Как сказал бы один мой хороший знакомый: “Видимо, грибочков обожрался”. Во мне была абсолютная уверенность, что кентурион точно не приехал сюда ради разбирательства с двумя обиженными подопечными. Он принёс что-то действительно важное и кажется, это важное будет не совсем приятным для моих ушей. Но для начала устроит небольшой концерт в лисью (или в свою) честь.
Последний мышекрылый стоял в углу комнаты; там где вовсе не падал свет, и где покрывало тьмы полностью окутало дальнее пространство помещения.
Еле видимый металлический блеск рукояти мечи выдало его расположение с головой. Он не особый любитель “палок-копалок” с острыми наконечниками; его предпочтения относились из разряда чрезмерно опасных для повседневного использования, но своё дело страж знал в совершенстве. Звали его Гладиум; вполне себе говорящее имя. Обоюдоострым мечом мышекрылый справлялся лучше всех, находящихся в Обители, но вот незадача; в этой Дыре не обучают владению мечом, из чего следует, что Гладиус единственный, кто умеет махать коварным клинком и рубить врагов как буханки хлеба.
Естественно вопрос: а как пони удерживают оружие в копытах?
Магия. Снова магия. Сложилось так, что в процессе, так скажем, “эволюции”, пони могут пользоваться магией. Абсолютно все; проблема в том, что у кого-то проявления этой мистической энергии было сильной стороной, а у кого-то нет. Единороги тоже не были совершенны; кто-то превосходно владел трансформацией предметов, но был бездарен в телекинетике, а кто-то наоборот, мог поднимать тяжёлые предметы и при том, не умел превращать рыбу в птицу. Индивидуумы — каждый силён в своей области и применял силу в нужном ему направлении. Удержание предметов в копытах, для представителей классов “земнопони” и “пегасы”, представлялось возможным лишь с помощью магии “копытокинеза”. Не имение пальцев с лёгкостью отыгрывалось такой вот, небольшой фишкой, плюс необычное физиологическое строение тела позволяло им вставать на задние копыта на некоторый промежуток времени.
И вновь я расписался на всю страницу… Но надо же как-то подкидывать детали для правильного формирования мира; иначе произведение не будет являться произведением. Без важныйх мелочей теряется половина мировоззрения.
Гладиум неплохой учитель. Хотя нет — он превосходный наставник. Мышекрылый опцион смог выучить мои лапы немаловажным приёмам, которые не раз спасли наглую рыжую шкуру в схватках. Но, честно признаться, этот суровый и сердитый пони владел не только одним мечом. Каждый раз, когда я начинал отрабатывать приобретённые навыки на проклятой кукле, он всегда повторял: “Думай головой, а не оружием”. И это выражение засело у меня в мозгу, на уровне под названием “подсознание”.
Его тёмные как смоль глаза посмотрели на мой профиль укоризненным взглядом; Гладиум всегда так смотрел на меня, когда я неправильно рубил куклу, или когда лапы не так лежали в рукояти меча. Видимо сейчас, мне придётся максимально сконцентрироваться, дабы не пропустить ничего важного из уст кентуриона Стражей.
– Тебя разве не обучили приветствовать старших по званию? – рыкнул опцион сидевший за столом. Его выкрик получил неодобрительный взгляд со стороны кентуриона, но тот промолчал, дабы понаблюдать за происходящим.
– Да, господин опцион. – бесстрастно произнёс я.
Повернувшись лицом к “старшему по званию”, я выпрямился стрункой и произнёс:
– Гастат Швейген, по вашему приказу прибыл, сэр! Я искренне рад приветствовать прибывшего кентуриона Найтмера!
Военачальник, конечно же уловил в нотках моего голоса всю полноту иронии, и даже слегка улыбнулся, но лицо в следующую же секунду осталось неизменным; каменным и безэмоциональным.
Опцион Крейн, удовольствовавшись, что лисёнок выполняет его приказы, почувствовал себя намного увереннее и продолжил бредить дальше:
– А теперь расскажи, гадёныш, как ты посмел поднять оружие на офицера, находившегося при исполнении своих обязанностей! Может тебя даже не выставят за двери Обителя с позором.
Сидевший за скамейкой гастат, не проронивший всё это время ни слова, внезапно ожил; его чёрные глаза недобро блеснули при свете тусклого огонька. Загоревшись желанием увидеть демонстрацию доминации над лисом, он устроился поудобнее и даже постарался лишний раз не моргать, дабы не пропустить всё самое интересное.
– Я изложу произошедший конфликт как можно короче, потому как уверен, что господину кентуриону хотелось бы как можно скорее разобраться с возникшим вопросом.
Выдержав небольшую паузу, я осмотрел присутствующих чтобы понаблюдать за проявлениями их реакций. Мои обидчики с готовностью приготовились ловить каждое моё слово, в то время как военачальник откровенно скучал. Гладиум не подавал никаких эмоций; он продолжал стоять мраморным изваянием в углу комнаты, как давно умерший и позабытый временем герой.
И я начал говорить. Громко, чётко, ясно. Речь была образцовой и даже немного ораторской. Я полностью постарался отречься от эмоциональных и душевных проявлений и рассказал всё как было на самом деле. Естественно, с моей точки зрения.
Начал я с горе-опциона, который желал самолично наказать мою личность перед всеми присутствующими. Стоя перед рекрутами и гастатами на плацу вместе с Крейном, мышекрылый оборванец громко предъявил ложные обвинения и стал требовать извинений, а также выполнения отданного им приказа, в виде неплохой пробежки по болоту.
Погода в Обители и так была паршивой и отвратительной, а в тот момент, опцион Крейн умудрился вытащить меня с постели рано поутру, прямо под холодный колючий дождь. Даже полному кретину будет ясным, что настроение у меня было гадким и омерзительным. Так вот, после того как он закончил разглагольствоваться перед еле стоявшими поутру солдатами, мышекрылый посмотрел на меня чтобы услышать ответ. Больше всего на свете ненавижу, когда на мой профиль смотрит больше одной пары глаз, а тут их было по меньшей мере добрый десяток.
Что же услышал опцион?
– К перечисленному тут идиотизму, могу добавить, что ваша голова уже распухла от придуманного бреда. Также я с полной уверенностью могу константировать факт отказа головного мозга и причислить ваше сиятельство к разряду аутистов и недомерков, коих обеспечением занимаются специализированные центры помощи. Мне искренне жаль родителей выросших сие чудо в свет. Уверен, они плакали от недоразвитости собственного сына и хотелось бы поддержать их в таком большом горе.
Ох… произошедшее далее могу назвать лишь одним словом…
БУМ!
Даже сквозь черную, как в безлунную ночь, шерсть, можно было заметить сильное покраснение, вызванное чрезмерным гневом. Кратко говоря, наш горе-пациент стал похож на “синьоре-Помидоре” и он в буквальном смысле надулся, как воздушный шарик.
– Да как ты смеешь! – заорал он, – Жалкий гадёныш! Я тебя размажу на плацу как грязь! Ты меня СЛЫШИШЬ!?
– Слышу. Не надо так кричать. Но мне от ваших криков ни горячо, ни холодно.
– За такое оскорбление ты ответишь мне! Немедленно и сию же секундно!
– Многого хотите, милейший. Прошу извинить, но мне пора. У меня есть более важные дела, чем возиться с вашими умственными проблемами.
– Во имя стали, огня, и Кровавой Луны! Я вызываю тебя на дуэль!
Эффект от такого заявления был схож со взрывом огромной бочки фейерверков. Гастаты, которые совсем недавно зевали во всю пасть, окончательно проснулись и теперь глазели на происходившую перед носом картину. Я и сам окончательно отрезвел от наглого заявления опциона; ни каждый день увидишь пони, готового рискнуть честью и оружием ради того, чтобы покарать лисёнка.
– Вы вызываете меня на....
– Суд Луны! Сейчас! – заскрипел зубами опцион.
– Суд Луны? Ты вообще о какой ереси сейчас несёшь?
Голос раздался из верхнего уровня двухъярусной кровати. Лежащий на нижней кровати пегас, хотел передними копытами стукнуть лежанку товарища, находившегося сверху, но не смог дотянутся копытами. С грустью поняв это, Айрон продолжил рассказывать дальше:
– В далёкие-далёкие времени, когда была ещё Великая Депрессия, и наша страна находилась на грани банкротства, в армии соблюдались некоторые правила и уставы воинов. Эти негласные каноны прочно закрепились в умах солдат и даже до сегодняшнего дня многие из них сохранились…
– Но при чём тут суд Луны? Зачем мне вообще это знать, – нагло перебил его лисий голос, – Смысл?
– Смысл в том, что многие в Обители уже точат на тебя копыто. Поверь, рано или поздно, найдётся отчаянный, который вызовет тебя на дуэль, воззвав саму Луну на поединок. Это намного серьёзнее, чем ты думаешь.
Но голос продолжал отпираться дальше:
– И с какого вдруг я буду обязан драться с этим идиотом?
– А с такого, друг мой, что если ты не пойдёшь на драку, то тебя вышвырнут из Обители на раз два, плюс за тобой прикрепится ярлыки “жалкого труса” и “подлой крысы”.
Айрон замолчал; он хотел услышать как отреагирует на данный факт, его рыжий компаньон. С верхней койки донёсся мычащий звук, будто хозяину голоса подкинули кость в еду; очень неприятно, когда в процессе жевания пищи, наталкиваешься на такой сюрприз и каким-то чудом оставляешь зубы целыми после.
– Поединок идёт до смерти? – вздохнул лис.
– Когда как. Всё решает самый старший военачальник замка.
– То есть опцион Шейд?
– Да. Именно он.
– Вид оружия тоже решает он?
– Нет. Дуэлянты могут пользоваться любым оружием, кроме лука и арбалетов. Да они как бы бесполезны. Расстояние между дерущимися всего три метра; пока один из них будет поднимать такое оружие, другой успеет приблизиться к противнику чуть ли не вплотную. Болты, в таком случае, уже не помогут.
– А если вдруг волшебники? – поинтересовался голос.
– Вообще-то, в Стражу берут лишь крылатых существ. Магией никто из фестралов не владел, не владеет и вряд ли будет владеть; многие привыкли решать задания грубой силой или смекалкой, но никак не волшебством. Есть магические дуэли в университетах чародейства и колдовства, но они изучается лишь по учебникам истории и не более. Боевые заклинания использовались лишь с незапамятных времен; ты ведь сам прекрасно это знаешь.
Ливень. Снаружи стоял страшный ливень; бушующий поток воды заливал землю холодными, как лёд, ручьями, мешая Крейну и мне рассмотреть друг друга. Небо как будто разверзлось всеми источниками влаги. Перед глазами возвышалась сплошная стена противного дождя. Тяжёлые холодные капли яростно тарабанили броню моего противника; земля под лапами превратилась в грязевую кашицу и была скользкой и омерзительной на ощуп. Рекруты и гастаты, забились в замок; бойницы стали заваленны наотрез любопытствующими лицами. Некоторые, предпочли наблюдать за будущим боем из главных ворот; стоявшая там толпа явно не зевала, и каждое наше незначительное движение вызывало бурю эмоций.
На самом деле, до начала “представления” было ещё несколько мелких ритуалов. Опцион Шейд, как всегда грозный и сердитый, смотрел на меня и на Крейна как на идиотов, но даже он прекрасно понимал, что драке не миновать, как бы его личность этого не желала. Лишь он единственный разделял соперников друг от друга, став между ними горой, дабы те не начали “концерт” раньше положенного.
Прежде чем встать на тренировочный плац, который теперь являлся местом дуэли, нас вначале сопроводили к Шейду. Мягко говоря, начальник крепости, был в бешенстве. Дальше последовал приказ отвести нас в арсенал, дабы дуэлянты выбрали себе снаряжение и оружие, перед началом битвы.
Гладиум молча подошёл ко мне и вложил в лапу ножны с его мечом. Сказать что я был удивлён, значило ничего не сказать; он никогда не расставался со своим оружием: даже когда тот спал, его клинок находился рядом с кроватью. Такое ощущение будто в этом куске металла была заключена его жизнь; никогда ещё я не видел таких существ, которые ходят с обоюдоострым мечом везде и всюду, даже идя на обед. И внезапно, в один “прекрасный” день Гладиум отдает использовать меч в лапы кому-то другому.
Я кивнул в знак благодарности; мышекрылый оценивающе взглянул на выбранное мною доспехи и произнёс:
– Ты действительно уверен в своём выборе?
Фестрал услышал твёрдый и уверенный ответ:
– Так точно.
– Тогда тебе придётся быть вдвое аккуратнее. Я не спорю, что у тебя моментальнейшая реакция, но даже она может подвести в самый нужный момент. Это большой риск — думаю, ты сам прекрасно это осознаешь.
– Да. Я знаю.
– Удачи тебе в таком случае. И пусть не дрогнет рука твоя, в ответственную минуту.
На этом разговор был окончен и я вышел из оружейной. Без доспехов, в одном лишь плаще. Идиотизм, не спорю, но давайте разберём подробно.
Соперник мне попался не простой, хоть и с длинным языком и без мозгов. Мастер по владению копьём; за плечами Крейна лежал многолетний опыт борьбы с грифонами в рядах не только Стражи, но и Гвардии. За долгий промежуток времени, он успел отвоевать себе несколько медалей отличия, в том числе и редкое Золотое перо. Эта награда выдаётся лишь искуссным умельцам по владению длинного и короткого пика; чтобы её защитить, необходимо сдать сложнейший экзамен. Заключался он в том, что кандидат должен был драться с четырьмя воинами на копьях и одержать над ними победу. Задача нелёгкая; в противники выдвигались не менее опасные ребята по мастерству, и потому желающих сдать и получить серьёзные увечья при защите медали было очень мало.
Доспехи мне тут точно не помогут; два точечных удара, и мое тело грохнется в грязь. Я никогда не любил железки; у меня было к ним дикое отвращение. В данном случае, они не смогли бы защитить меня должным образом, и немного подумав, я надел на себя одни только потрёпанный плащ.
Оставалось надеется только на мою внимательность. Как подметил Гладиум; реакция моего организма была зверской. Надеюсь, этого мне хватит на борьбу с опционом Крейном.
Он стоял передо мной, облачённый с копыт до макушки головы в сталь и железо.
Ритуал боя начался. Опцион Шейд громогласно закричал, пытаясь стать громче бушующего ливня:
– Итак, согласен ли ты, Крейн Малэгейн, забрать свои слова обратно и не начинать поединок?!
– Нет!!! Эта позорная сволочь заплатит мне за слова, своей же кровью!!!
– Готов ли ты, рекрут Швейген Убель, принести официальные извинения перед опционом за сказанные оскорбления?
Лисьи стеклянные глаза посмотрели на противника с нескрываемым отвращением, после чего последовало отрицательный жест мотания кончиком носа – нет и нет.
– Хорошо!!! Чему быть, того не миновать! Вы готовы?
Оба оппонента дали утвердительный кивок.
– Да будет так!! Огнём, сталью и кровью, да свершится Суд Луны над вами!!! Пусть она решит кто прав, а кто виноват.
Шейд вытащил кинжал и воткнул его в землю меж соперниками, склонив передние копыта. Он произнёс несколько слов, взывая ночную богиню стать свидетельницей этого поединка, встать на сторону правого и покарать нечистивого.
– Главное чтобы не доигрался, – пробормотал Айрон, глядя на весь спектакль, – Ох, Убель. Смотри у меня.
В ту же секунду, Шейд вытащил нож из земли и громко крикнул:
– Начали!!!
Никто из воинов даже не шелохнулся с места, пока военачальник замка не покинул тренировочную площадку.
Зрители стихли, занавес поднялся и спектакль начался. Из-за внезапно стихшей толпы, дождь ещё более усилился в звучании; в голове у обоих противников звенел лишь шум водопада, падающего с небес и разбивающуюся о мягкую землю. Казалось, лисёныш превратился в каменную статую; он мёртвым взглдом вцепился в соперника, и никак не двигался с места. Крейн, наоборот, стал совершать первые телодвижения. Он встал за задние ноги, перехватил копьё обоими копытами, и приготовился к атаке, выставив клинок далеко вперёд.
Рыжий демон, положил лапу на рукоять меча и резким движением вытащил клинок из ножен. Металл зазвенел; даже Айрон услышал, сквозь громыхающий ливень, как запел меч, когда его освободили из под оков. Убель, схватил рукоять двумя лапами и приготовился к поединку.
Серый пегас отсчитал ровно восемь ударов сердца; напряжение в воздухе накалилось до предела. Зажгите спичку, и замок взлетит на воздух, от переизбытка адреналина в крови зрителей и воинов. Никогда ещё Айрон, так не волновался за своего друга.
Наконец, Крейн издал яростный рык и попёр на соперника. Быстро преодолев, размашистым шагом, жалкие три метра до лиса, он совершил выпад вперёд, и опасная пика устремилась в небронированную грудь, грозя распороть рыжему сердце. Убель, шагнул навстречу врагу. Толпа ахнула; казалось что смертельное лезвие просто проткнёт наглеца насквозь. Но внезапно, только что опущенный меч, ожил, и лис, одним ловким движением ушёл в сторону, одновременно выставив меч на пути копья.
Кдзан!
И наконечник пики отбросило в сторону. Поймав момент, Убель крутанулся вокруг оси и попытался перерубить державшие древко, копыта врага, поставив точку на завершение битвы. Крейн не зевал; он неожиданно встал вплотную к демону и со всей силы отпихнул его подальше. За толчком последовал мгновенный удар пикой нацеленный в живот Убелю.
Тот, на последнем мгновении, успел перекатиться в сторону, обмазавшись при этом грязью. Незащищённый бок копьеносца, стал целью для атаки; оголённая сталь стремительно приближалась к тонким бронелистам противника.
Крейн не зря носил медаль Золотого пера. Он успел развернуться, заблокировать удар, просто выставив наконечник пики на траекторию полёта меча, и перейти к контратаке. “Пятка” больно врезалось в челюсть демону, и тот отшатнулся назад.
Айрон зашипел, как будто били не Убеля, а его самого. Лоб серого пегаса покрылся холодным испаринами; спина была мокрой от выступившей влаги.
Его взгляд не успевал следить за быстротой движений напряжённого поединка. Клинки метались и порхали, как взбесившиеся грифоны, встречались, “целовались”, и отступали друг от друга, чтобы снова встретиться в смертельном свидании. Иногда серому исполину, казалось, что взмахи и выпады превращались в одно сплошное пятно, и тогда ему приходилось несколько раз протирать глаза, дабы убедиться, что он может видеть нормально.
Пока никто из оппонентов не совершил фатальной ошибки; оба стояли на ногах и махались оружием в полную силу.
– В-ф-ф-ж-у-у-х! Дзань! Кдазн! В-ф-ф-ж-у-у-х!
– А-а-х! О-о-о-х! У-у-у-х! – завывала толпа, реагирую таким образом, на каждый взмах, выпад, контратаку и удар.
Убель закрутиллся вокруг своей оси, грозясь нанести сразу несколько ударов по Крейну. Но тот наглым образом прекратил этот волчок, просто вставив копьё на путь меча. Держал он пику так крепко, насколько позволили ему сделать его силы; результат оправдал себя: соперник встретившись с такой защитой, просто бросил всякие попытки совершить “вихрь”.
– Дзынь!
Клинки плели в воздухе причудливые фигуры, взмывая в воздух и в ту же секунду, молнией, опускались на землю; плели странную паутину и вертелись в прекрасном смертоносном вихре. Творившееся на плацу, нельзя было назвать дракой — слишком грубое слово для такого поединка. Это был элегантный танец опасных лезвий, исполняемый лишь лучшими мастерами своих ружий; резкие, быстрые, но отточенные движения воинов — достойные из достойнейших могли выделывать такие “па” со смертью. Неправильный шаг, ход, мах или приём, мог привести одного из них к трагическому концу.
Айрон знал, что Крейн был слишком опасным противником для лиса, и он не зря был лучшим копьеносцем Стражи. Копьё опциона резко подскочило вверх, собираясь обрушиться на голову демону, но тот не собирался отступать просто так. Убель кинулся в образовавшуюся брешь и попытался нанести удар. Но то лишь была попытка.
Опцион немедля отступил назад, уходя из под атаки меча, и в мгновение ока перехватив копье, продолжил движение наконечника в другой проекции. Клинок Убеля отпрыгнул вверх, встретившись с пикой, и дал возможность Крейну совершить контратаку, в незащищённую грудь.
Лис принял удар, просто присев на колено и выставив меч лезвием плашмя; он едва не выпустил своё оружие из рук, в то время как, наконечник копья отскочил в сторону, высекая из металла снопы искр. Демон не зевал; воспользовавшись предоставленной возможностью, он резко встал и совершил неожиданный выпад вперед, нанеся врагу глубокий порез на лице.
Айрон, топнул копытом об землю; какая досада, так промахнуться клинком, находясь, буквально, в шаге от победы. В последний момент, Крейн успел среагировать и спасти свою жизнь в миллиметре от карающего лезвия.
Бой длился всего лишь несколько десятков секунд, а лица у обоих были уже уставшими от напряжения и адреналина. Тяжёлое дыхание опциона, можно было услышать даже на трибунах зрителей; лицо раскрасневшееся, с щеки падали первые капли крови в этом бою. Стальная броня дала о себе знать; нелёгкое снаряжение давило на спину и плечи и являлось действующим балластом для опциона. Долго он не сможет держаться в таком положении, рано или поздно, усталость даст о себе знать и тогда рыжий лис сможет нанести решающий удар по обвинителю.
Айрон перевёл глаза на Убеля и его радость тут же сменилась горькой ухмылкой. Тот выглядел ещё хуже; взгляд дико уставший и утомлённый; лисьи лапы уже сами тянулись к земле. Меч, который он держал, видимо был не самым лёгким для него и тот успел изрядно потрудиться махаясь клинком. Ещё немного и он просто упадёт на землю от бессилия.
Испуганно посмотрев на страдающего товарища, Айрон обратил взор на рядом находившегося Гладиума, который ни минуты не отвлекался от поединка и внимательно наблюдал за каждым ходом противников. Серого пегаса поразило то, что мастер меча улыбался — эта была едва заметная ухмылка на лице вечно спокойного учителя Убеля. Но на обдумывание такого странного жеста, времени не было, потому как соперники вновь принялись нападать друг друга.
Крейн увидев, что враг серьёзно измучен дуэлью, немедля принялся атаковать. Одним ловким движением он подскочил к ошеломлённому противнику, и стараясь поторопиться с неожиданным преимуществом, совершил отважный замах.
– Ах! – запела толпа, приветствуя такой ход.
Убель успел собраться в последнюю секунду, когда лезвие копья было уже готово раздробить его рёбра в пыль. Он встретил падающую на него пику, вкладывая в клинок всю жажду жизни и неимоверную силу, напрягая мышцы до критического предела.
– Кдазнг!!!
Лезвия завибрировали от колоссально приложенных к ним сил, пропели жалобную мелодию и отлетели друг от друга. Но лишь на секунду, чтобы снова встретиться и пропеть металлическую песнь. Вновь сплетения кружев наконечников лезвий в воздухе; вновь расписные линии, создаваемые взмахами поющих клинков и вновь жалобные стоны, встречаемых друг с другом, стали.
Опцион, чуть ли не напрыгнул на лиса, и с дивным усилием стал наносить удары, напирая на сильно уставшего соперника:
Сверху-вниз…
– Д-з-а-а-н-г!
Снизу-вверх….
– Д-з-ы-ы-н-ь!
Наискосок….
– К-д-з-а-а-н-г!
Сверху-вниз…
– Д-з-а-а-н-г!
Снизу-вверх….
– Д-з-ы-ы-н-ь!
Наискосок….
– К-д-з-а-а-н-г!
Последний удар Крейна был особенно силён: почти что сокрушающим; меч Убеля отскочил в сторону, предоставляя на обозрение уязвимое место — его голову. Враг, не медлил и карающее копьё уже устремилось в предоставленную брешь….
Конец!
Толпа ахнула и на площади разлилась могильная тишина.
Айрон встал в ступор; мурашки пробежались по позвоночнику, отдавая неприятным костлявым холодком. Сердце провалилось в копыта, а душа уползла куда-то в хвост, оставляя за собой табличку: “Я так не могу...” и заменяя собой ужасающий страх. За жалкое мимолётное мгновение, перед глазами серого пегаса промелькнула вся сцена, с похоронами друга и ежегодными встречами у мраморной плиты. Он даже видел какие цветы он положил на могилу рыжего товарища.
– Жив, – пробормотал Гладиум, не отрываясь от дуэли.
Фестрал был прав; Убель твёрдо стоял но лапах, блокируя опасный наконечник копья Крейна от опасной близости к голове. Но на лице лиса теперь не было усталости; демон широко улыбался и смотрел на противника своими холодными как лёд глазами. Взгляд был ужасен; казалось, на опциона смотрел кровавый безумец, который раскромсать противника на мелкие кусочки и съесть его с маслом.
И вот тут серый пегас всё понял….
Эта рыжая морда обманула всех, кроме Гладиума; тот умудрился раскусить Убеля. Лис лишь имитировал вид сильно уставшего и запыхавшегося врага, в то время как был ещё полон энергии. Опцион клюнул на приманку и стал яростно атаковать “беззащитного” соперника, тратя на бесполезные удары много сил, в то время как демон изучал технику противника, для мощной контратаки. “Работа на износ” – кажется так Убель называл такой стиль боя. Сейчас, ситуация для Крейна была крайне плачевной; Айрон был уверен, что с опциона лился пот в три ручья и он дико устал от взмахов нелёгким копьём. У него не осталось больше потенциала, чтобы дать достойный отпор.
– Да-а-а-а! – закричала толпа, увидев рыжего героя, твёрдо стоявшим на ногах.
Пробил час для лиса и тот не стал медлить. Убель нагло атаковал, и полетевшее к опциону острие меча моргнуло блеском металла. Удар внезапный, неожиданный и непредсказуемый. Удар коварный и смертельный. От такой атаки Крейна могло спасти лишь чудо. И оно свершилось: опцион отклонился, пропуская выпад, но не заметил следующую атаку: Убель пихнул противника в живот, заставив того отшатнуться назад
– К-х-а-а…. – со свистом вылетел воздух из желудка пони.
Крейн упал на спину, схватившись копытом за больное место. Желая быстрее расправиться с соперником, Убель шагнул вдогонку за опционом и нанёс следующий удар. Как бы не было больно врагу, но тот успел подставить под удар копьё. Древко, встретившись с лезвием меча, со звучным треском разломалось на две части.
Теперь у опциона не было оружия. Выдохшийся, и уставший Крейн выглядел жалко; он проиграл битву, уже в середине боя и теперь, был во всевластии демона, уже предвкушавшего его смерть.
Лезвие клинка взмыло над его шеей и Крейн зажмурил глаза.
Зрители замерли в ожидании; то что случилось дальше, произошло слишком быстро для обычного глаза. Меч устремился вниз, подобно грозовой молнии и уже был нацелен разрубить голову неудавшемуся сопернику, но…
Он встретился с землёй. Жалкий миллиметр отделял шею Крейна от лезвия меча. Лис не стал убивать его.
Убель вытащил меч из земли, отошёл на несколько шагов от тела соперника и сделав почтительный кивок, развернулся и побрёл в сторону выхода из плаца.
– Огнём, сталью и кровавой Луной оглашаю вам – Суд Луны свершился! Виновный наказан!
Зрители взревели и начали спускаться вниз, чтобы поприветствовать нового героя.