Отблеск лезвия
II - Заточка
Умудрился два раза пропить главу всю(!).
Ужс. Ну и конечно, мутировавший перевод песен одной группы тут тоже есть.И еще, два литра виски на одного? Да не проб-
Еще полетело все =_=
*Бзынь-бзынь*
— Уоооууу…
*Бзынь-бзынь*
— Где же этот дискордов будильник, — пробормотала я, пытаясь найти сонными глазами самый надоедливый предмет в своей жизни, который есть почти у любого пони.
*Бзынь-бзынь*
— Сейчас, — я нащупала будильник и теперь слепо искала на нем кнопку выключения, — Почти…
*Бзынь-бзынь*
— Йеей! — Сонно произнесла я и завалилась спать дальше.
Вторник. Красота. Как же хорошо, что сегодня — мой первый день на новом посту...
Куриные перья!
Я попыталась было взлететь. Но не смогла, тепло одеяла в этом деле — главный аргумент.
— К Дискорду работу! — Воскликнула я, махнув копытом, с закрытыми глазами, а затем перевернулась на другой бок к окну.
Послышался звук отодвигающихся штор, и по моим глазам ударил свет. Чтобы защититься от этого врага всех спящих, я натянула на себя одеяло, укрыв лицо. Но тут кто-то его стянул с меня, так что я осталась один на один с ужасающим светом из окна. Мне пришлось открыть глаза и прищуриться, чтобы увидеть у окна...
— Винд? — Свет в глаза мне мешал четко разглядеть его, но это точно был он. — Ты чего тут делаешь? — Сонно спросила я и зевнула, смотря на пегаса.
А он улыбался.
— Я? Я пытаюсь разбудить нового Директора Вандерболтов, — почти смеясь, сказал он, — Давай, подъем, соня.
— Н-не, не хочу, — я зевнула и отмахнулась копытом, — Верни мне лучше одеяло.
— Ладно, значит придется так, — я услышала его слова и насторожилась, но тут меня подняли, а затем куда-то понесли.
А когда тебя носят оказывается как-то… приятно.
Тут меня поставили на ноги, а затем мне в лицо ударила холодная струя воды. Я резко распахнула глаза и хотела уже навалять кое-кому, но увидела свое отражение в старом зеркале в ванной. Я выглядела... фигово. Моя грива, которая выглядела почти в любой ситуации хорошо, сейчас представляла из себя запутавшийся комок огненных прядей. Под глазами появились мешки, а само лицо представляло из себя красочный образ пьяницы.
— Да-а, ну и рожа у меня, Винд, ох и рожа... — пробормотала я, ощупывая свое лицо копытами.
— Неужели я нужен только за этим? — Услышала я вопрос пегаса, но сперва не поняла откуда голос шел. Я завертела головой, пытаясь найти его, но затем увидела его в отражении. Он стоял в коридоре и смотрел прямо на меня через отражение. — Давай, приводи себя в порядок, — закончил он с улыбкой на лице, а затем закрыл дверь в ванную, которую я раньше всегда держала открытой.
Оставшись одна в ванной, я последовала его словам, так как больше ничего не оставалось. Закончила я минут через пятнадцать. Мешков под глазами не видно, волосы я зачесала влево и выглядела вполне себе прилично. Когда я вышла из ванной, я услышала голос пегаса:
—... вь слепа, почему не видишь ты? Ты ранишь, убиваешь меня изнутри.
Голос шел с кухни, и я тихонечко зашла туда и увидела Винда, стоящего у плиты и, судя по звукам, что-то жарящего. Запах стоял необычный. Подкравшись к нему сзади, я прыгнула ему на шею, повисла на ней, и взглянула на его работу.
— Вау, мясо? — Спросила я, посмотрев ему в глаза с улыбкой. Он же ответил мне взглядом "издеваешься?". Я надула губы, — Да ладно тебе, я давно мясо не ела. Знаешь, у меня не часто в гостях грифоны бывают.
— А еще яичница, если ты не заметила, — сказал он и взглядом попросил меня слезть с его шеи. Что я с неохотой выполнила. Отойдя от него, я села за стол и осмотрела кухню. И она достаточно сильно изменилась: больше не было мух в раковине, сама раковина осталась без горы посуды в ней, большинство пятен убрано, ну и плита каким-то образом заработала.
Наконец, пегас закончил делать завтрак и подал мне его на тарелке. Яичница и мясо. Большинство пони брезгливо отодвинули бы от себя это, но не я. Я начала есть мясо еще в детстве, когда жила в Мейнхеттене. Я ела тогда раз в день и не хотела оттягощать своего Учителя, так что мне приходилось шастать по помойкам разных ресторанов, и почти всегда находила еду возле грифоньей столовой. Они, неизвестно по каким причинам, выкидывали вполне достойное мясо в пакетах, от чего оно не загрязнялось остальным мусором. Мне было плевать, лишь бы поесть. И сейчас, смотря на этот кусок хорошо прожаренного мяса, все это пронеслось у меня в голове.
— Слушай, а почему именно это ты решил приготовить? — Спросила я своего повара.
— Холодильник твой был пуст, так что я использовал кое-что из своих запасов, — ответил он. Тут мой живот заурчал, и я поняла, что за сутки я почти ничего не ела. — И мне кажется, я не прогадал. Ешь давай, — закончил он и улыбнулся каким-то своим мыслям.
Завтрак я прикончила быстро и взглядом пыталась найти что-нибудь выпить. Тут Винд поставил на стол чистый высокий стакан с томатным соком. Я взглянула на пегаса и хотела было спросить, но он ответил раньше озвученного вопроса.
— Взял по пути домой, когда тащил тебя, — с каменным выражением на лице ответил он.
Хорошо, а как же ста-
— Стакан был на верхней полке того шкафа, — с тем же выражением произнес он, указывая копытом на верхний шкаф.
Ла-а-адненько, а как же плита за-
— А плиту надо было просто включить.
— Ты часом не телепат?
— Нет, — слегка улыбнувшись, заверил меня он.
Теперь окончательно прикончив весь завтрак, я положила посуду в раковину и взглянула на пегаса, который тут же начал мыть поступление.
— Это... спасибо за завтрак, — смутившись, сказала я, — А ты сам ел?
— Конечно, — ответил он, не смотря на меня, — Когда только проснулся. Только вот ты тогда спала.
Я смутилась.
— Извини.
— За что? — Он повернул ко мне голову.
— За то что заставила тебя еще раз завтрак приготовить, — ответила я и поскребла копытом по полу.
— А, ничего. В какой-то степени мне даже понравилось, — он улыбнулся.
— А вчера тебе чего еще понравилось? — С улыбкой подмигнула я пегасу. Улыбка пегаса сразу исчезла, а выражение стало каменным. Блин, так я этот Ураган никогда не смогу потрясти. Затем я махнула копытом и улыбнулась. — Ай, да ну тебя, не хмурься так.
Тут ко мне в голову пришел вопрос.
— Винд, а чего ты пел? — Такой простой вопрос, но он чуть не выбил пол из под его копыт. Кажется, я нашла способ его растормошить!
— Т-ты слышала?
— Конечно, — улыбнулась я и засмеялась. Пегас жутко напугался моему смеху, так что я решила его сразу успокоить, — Не пугайся так, не все слышала. Но мне понравилось.
Винд точно покраснел!
— Ладненько, пора собираться, — сказала я и вышла из кухни. Следом вышедший пегас увидел меня, метающейся по квартире в поисках своей новой формы, — Винд, а где моя новая форма? — Спросила я его, потроша свой шкаф.
— А разве тебе ее не сегодня выдадут?
— О, блин, как же я забыла об этом, спасибо, — и вылетела из квартиры, наружная дверь которой чуть не слетела с петель. Почти исчезнув с этажа, я услышала крик пегаса.
— Ключи, ключи забыла!
Я полетела обратно и увидела Винда, стоящего возле двери и держащего в зубах ключи.
— Спасибо, — произнесла я и поцеловала его в щеку, а затем быстро выхватила ключи и полетела наружу, смеясь на лету, словно маленькая девочка.
Какое же у него должно быть лицо!
...
Мда...
...
— Ладно, потом с этим разберемся, — пробормотал я и зашел обратно в квартиру.
Что же вообще вчера произошло? Проведя концерт, я уже хотел отправиться на Луга, как тут прилетает она и говорит, чтобы я, конечно же, этого не делал. Я в ответ начал ее спрашивать... и тут она начала рыдать! Вопросом сломал плотину, ну надо же. И в конце она внезапно просит меня остаться ради нее. Сперва я, кхм, удивился (будем вежливы), но тут я посмотрел прямо в ее глаза и увидел столько надежды... Вообщем, глазами уговорила.
А затем, Солнце меня испепели, она решила пойти в бар и напиться в стельку. Что она с успехом и сделала. Она не то, что ходить, даже стоять не могла без какой-нибудь опоры или помощи, так что мне пришлось ее на себе тащить в ее, который как бы и мой, дом. Зато у нее язык развязался, и она много чего рассказала о себе.
Она — Вандерболт. Еще она одна, родственников нет, друзей тоже. Только подчиненные, которые медленно "убивают мозг" ей. Правда она обмолвилась, что был один друг "любитель пирогов", но он каким-то сеном оказался у нее в подчиненных, из-за чего он и отдалился от нее. А сама она объяснила это так:
— Да он, куак тольк стал В-в-вандарболтом, п-п-пашол п-по к-крыл-латым курицам, ат к-каторых ат-тбоя у него не была.
Ну, не знаю, каждый о своем думает.
Еще она рассказала откуда она и что вообще делает в Вандерболтах. Она — родом из Мейнхеттена, обосновалась в Клаудсдейле, когда предыдущий Директор, который к тому же был ее Учителем в Мейнхеттене, принял в ряды Вандерболтов. Все было бы хорошо, только вот она сразу стала капитаном крыла в обход обычных правил. И после этого у нее была "одна сплошная головная боль". Ежедневные проверки, подкупы, шантаж, угрозы — все это посыпалось в первые дни после вступления. И почему это происходило? Ответ: у нее были связи с Директором и каждый хотел урвать себе кусочек пирога. Назначение капитаном сразу при вступлении — дело беспрецедентное.
Вдобавок ее первыми ведомыми стал тот самый друг, который любит пироги, и пегаска с белой гривой, которая тратила свое время либо в барах, либо у любителя пирогов.
— Тренировки? Не-е, не слышала-а, но вот выпить или стать твоей копией — запросто, — так она описала ведомую пегаску Флитфут.
В итоге, помимо набивания морд нахалам, которые за деньги или угрозы пытались войти в ее окружение, и исписывания куч бумаг, ей пришлось натаскивать своих подчиненных.
— З-за в-в-вс-се эти годы м-моя команд-да м-может п-показать тольк один трюк. И почему-то всем нравится!
Под конец, когда мы уже дошли до дома, она завершила свою речь тем, что теперь она — новый Директор Вандерболтов и очень смачно окрасила крыльцо подъезда.
Но на этом все не закончилось. Мне пришлось ее укладывать спать, как жеребенка. Затем чистить весь дом, начиная кухней и заканчивая ванной. Мне не прелщало чувстовать этот запах из кухни, когда я улегусь спать. Закончив уборку глубокой ночью, я услышал как меня она зовет. И чего ей не спалось?
Она укуталась в одеяло и смотрела на меня полупьяно-полурадостно с улыбкой на лице.
— Расскажи мне свою историю.
— Надеюсь, ты тогда ляжешь спать? — Спросил я, все еще стоя у входа в комнату.
— Конечно! — Она радостно закричала, словно жеребенок, получивший крутую игрушку.
— Тише, ночь на дворе, — сказал я ей и она замолчала. Затем я подошел к кровати и сел на край середины спиной к пегаске. Она смотрела на меня с таким счастьем и предвкушением, которое бывает у ребенка, ждущего свой подарок.
Я, смотря на нее через плечо, начал свой рассказ.
— Кхм, ладно, расскажу немного. Когда мне было пятнадцать лет, у меня появилась сестра...
Я рассказал ей немного: только то, когда я покинул своих родных и почему. Но когда я закончил, она не захотела лечь спать.
— Посиди со мной, — произнесла она шепотом и обняла мое копыто, а затем закрыла глаза. И шепотом она продолжила, — Ты как папа. Будешь моим папой?
Затем с улыбкой на лице она продолжила держать мою ногу, пока не уснула. И такой спокойный, скорее даже счастливый вид очень тронул меня тогда. Уже лежа у себя я, смотря в потолок, задавал себе вопрос. Что она во мне увидела такого? Родственную душу? Монологи, проносящиеся в голове? Или просто несостоявшегося самоубийцу, хоть она это сама и предотвратила? Не знаю, честное слово... Но, Солнце меня испепели, да ради этой улыбки стоит жить! Прямо слова для пе-
— Слушайте, уважаемый, если бы я был вашим Солнцем, то я давно бы вас испепелил. Может вы там все-таки замолчите? Как никак утро снаружи, — внезапно возникший голос из-за стены вещал. Стоп, я что ли вслух говорил? — Конечно вслух. Уважаемый, вы часом не больны?
Если бы только я был болен. Ладно, надо бы най-
— Уважаемый, вы дадите мирному пони поспать?! — Помимо крика из-за стены послышались стуки копытом по стене. Хоро-
Послышалось еще несколько стуков.
— Хорошо-хорошо, я молчу, ладно? — Крикнул я в стену, откуда исходил тот голос и несколько раз постучал копытом по ней.
Кажется, я слышал удар копытом по лицу. И звук падения чьего-то тела. Ладно, потом разберемся.
— Так, где моя магитара? Только не говорите мне, что я оставил его в том баре.
Я обыскал всю квартиру, но искомое не нашел.
— Так, вот это уже плохо, — пробормотал я, пытаясь вспомнить местонахождение того бара. — Аррр, ладно, на месте разберусь.
Я надел свой жилет, взял ключи, а затем вышел из дома в коридор. Закрыв дверь на ключ, я пошел наружу в облачный город на поиски своей магитары.
Я прилетела к нужному зданию в Ураганном секторе с глуповатой улыбкой на лице. Вдобавок я немного пританцовывала, когда входила в Главное Здание Вандерболтов. На самом деле это здание иначе называется, более вычурно, но мне проще так. Главное Здание Вандерболтов — ГЗВ. Все просто.
У входа в ГЗВ меня ждал мой первый секретарь. Внешность, как и его имя я не запомнила. Единственное, что его выделяло среди толпы — это отсутствие гривы и хвоста. Не знаю кто так радикально меняет свой вид, но выглядело это забавно.
Он, поприветствовав меня и поздравив с назначением на пост Директора Вандерболтов, предложил провести меня к моему кабинету. Мне это особо не было нужно, но отказывать я не стала. Может быть хоть что-нибудь изменилось. Пройдя пару шагов, я поняла, что увы, перемен не было. Все здесь было точно так же, как и тогда три года назад. Черные облака, из которых было сделано ГЗВ, так и остались черными. Хотя чего я ожидала?
На самом деле, я в точности помню путь до кабинета Директора в этом черном монолите облачного города. Все мое детство, юность, а затем несколько последующих годов были посвящены этому зданию. И я достигла этого. Только вот удолетворения я совершенно не чувствую.
Немного поднапрявшись, я открыла массивную и единственную дверь на последнем этаже здания и зашла в этот длинный широкий кабиент. И сразу истратила последние искры оптимизма и стерла эту улыбку со своего лица. И все потому, что кабинет был... стерилен. Полностью стерилен, как в операционной у хирургов. Повезло же, что до более серьезных мер тогда дело не дошло...
Но сейчас не об этом. Кабинет Директора представлял собой длинный прямоугольник, где окно наружу представляло собой всю длинную стену позади кресла и массивного стола. Слева над всем убранством возвышался большой шкаф на всю короткую стену и был пуст, словно предыдущего хозяина этого кабинета не существовало вовсе. С краю слева на шкафу раньше сидел плюшевый черный дракончик, о существовании которого теперь невозможно было каким-нибудь образом узнать. А мне он нравился. Но сейчас он лежит на могиле своего владельца. Учителя. Взять его себе я так и не решилась.
Так, теперь другая часть кабинета. Кресло и стол. Кресло представляло собой солидную версию кресел бизнеспони. Обтянутой какой-то редкой кожей, хотя я не знаю откуда пони в принципе могут достать такую кожу, кроме как покупки ее у других рас. Все же в Эквестрии не очень любили кожевничество. И да, кресло было тоже черным, как тот дракончик. Только подлокотники были коричневого цвета. А стол был... массивен. Создавалось впечатление, что этот стол сделали действительно из целого ствола облачного шпиля, редких деревьев, которые способны держаться на облаках, а своей высотой как раз могли до них дотянуться. Шкафчиков с этого ракурса не было видно, но я знаю, что по краям стола они как раз и находились. Несколько небольших шкафчиков, куда так любил прятать парочку апельсинов мой Учитель.
Я сделала несколько шагов внутрь кабинета и почувствовала под ногами черный с белыми полосами (или белый с черными полосами?) мягкий ковер, который Учитель убирал до официальных визитов. Секретарь хотел было зайти в кабинет следом, но я жестом остановила его.
— Сэр, вам следует подписать эти документы в ближайшее время, — сказал он, удерживая крылом пачку макулатуры. Странно, что я их раньше не заметила.
— Оставь себе, — беспечно сказала я и махнула копытом, пока смотрела на правую часть кабинета. Оно представляло из себя лишь одну стену. Но на ней были изображены все предыдущие Директоры Специального Воздушного Отделения "Вандерболты". На самом деле, пост этот был создан относительно недавно — двести лет назад, когда Принцесса решила увеличить максимальное возможное количество пегасов в Вандерболтах в десять раз, превратив крыло в полноценный полк. Но с количеством упало качество. До этого решения Вандерболтов было ровно пять, ни больше ни меньше. Только после смерти Вандерболта можно было занять его место. Таким образом их всегда было пять. Всегда готовые. Всегда выполнящие свою задачу. И всегда верные. Не знаю, почему Принцесса решила увеличить количество лучших из лучших, но, думаю, тогда случилось что-то вон выходящее раз понадобилось в десять раз больше пегасов.
После "расширения" у Вандерболтов появилось множество других занятий, помимо заданий лично от Принцессы, например высаживание собственного крупа в кресле на разных советах, заседаниях и прочих. Это пост Директора. Помимо его существуют посты Капитана, Главного Тренера, Хореографа (Селестия упаси!) и Распорядителя. Но вся эта муть привела лишь к вырождению высшего пилотажа, ведь Иммельмейн не создавал свой маневр для шоу. Тогда от этого зависела твоя жизнь. Но сейчас всем на все плевать, а Принцесса занята лишь своими делами. Так что эти посты превратились в настоящие кормушки, и если ты найдешь самого толстого, большого, который еле как летать может, то знай — он занимает какой-то один из постов в Вандерболтах. Все посты покупные, и я гарантирую это.
Я обернулась, ожидая увидеть разъяренных пегасов, услышавших мои размышления и собирающихся выкинуть меня через окно, но ничего такого. Лишь секретарь стоял у входа. Правда видок у него такой, как будто он мне одолжение делает, стоя в дверях.
— Слушай, лысый, я тебе уже сказала чего тебе надо делать. — Пегаса словно кипятком ошпарили, та-а-ак дернулся, услышав мое обращение. — Берешь и оставляешь себе.
— Но, сэр, — Какой тугодум. — При все моем уважении к вам вы обя-
Дальше я слушать не стала, просто подошла к нему и крепко приложила его копытом по лицу. От удара он тут же упал и отрубился, раскидав кучу мукулатуры, которую я была "обязана" прочесть и подписать. Копыто от удара немного побаливало, но мне это не помешало этим же копытом отодвинуть немного подальше от двери безвольное тело секретаря. Затем я закрыла дверь.
Кто хуже тупых подчиненных? Правильно, упорные тупые подчиненные.
Чего они там будут обо мне думать мне абсолютно не важно. Их проблемы, если не могут понять с первого раза. Закрыв дверь, я снова подошла к стене и начала искать портрет Учителя. Странно, что все эти портреты расположены беспорядочно. И под каждым была написана эпитафия, словно эти портреты и есть их надгробные плиты. "Верность — второе имя", "Сила и скорость", "Быстрее звука" и много других. "Сердцем и волей" — это было написано внизу портрета Учителя. И я не могла не согласиться с этим.
Мои мысли прервал какой-то шум снаружи кабинета. Сперва какие-то возгласы, крики, а затем дверь вышибли. Ну, или попытались. Дверь просто немного качнулась, но так и не открылась, а вот снаружи послышались звуки падающих мешков. Я подошла к двери и открыла ее единственным способом – наружу. Каким надо быть идиотом, чтобы попытаться выбить своим телом еле как сдвигаемую массивную дверь, открывающуюся наружу?
Собственно, ответ лежал прямо передо мной и представлял собой двоих крупных пегасов в стандартной форме телохранителей-амбалов, лежащих мешками передо мной, а позади этой композиции стоял крупный, но все же немного меньше, чем эти амбалы пони.
— И снова здравствуйте, мисс Фэйр, — произнес он, едва шевеля губами, и если бы тут стоял сторонний пони, то он бы не понял, кто говорит.
— Фэйр, — с омерзением выплюнула я это слово. — Вы специально называете меня так? — Спросила я и, развернувшись, ушла вглубь кабинета. Он последовал за мной и закрыл дверь.
— Если бы вы хоть немного соответствовали этому имени, я бы называл вас совсем иначе, — ровный голос лился сзади, пока я шла к креслу. Затем я села и взглянула на молча ожидающего голубого пегаса.
Мы еще несколько мгновений буравили друг друга взглядом, пока я не сдалась первой.
— Ладно, я подумаю насчет вашего предложения.
— Вы все та же, — его голос немного понизился, но лицо не поменяло своего выражения холодного расчета. — У вас три дня. Затем, я боюсь, для вас наступят некоторые… трудности в плане выполнения своих обязанностей. — Произнес он и пошел к двери.
Я и бровью не повела.
— Такие же, какие появились у предыдущего Директора перед… концом своей карьеры, — сказал он, повернув ко мне голову, и, встав рядом с дверью, с легкостью открыл ее, — И поздравляю.
Он ушел, бесшумно закрыв за собой дверь. А я сидела за столом, сложив копыта домиком и немигающим взглядом смотрела на закрытую дверь.
Ублюдок!
Я хотела метаться по кабинету, разнося его в пух и прах. Хотела разнести это дискордово ГЗВ к Дискорду! Найти всех причастных и заставить их заговорить с помощью ужаснейших пыток! Сжечь этих ублюдков к дискорду, затем оставшийся от них пепел скинуть в грязнейшую реку, а эту реку затем вылить на солнце!
УБЛЮДОК!
Но я молчала и продолжала сидеть за столом, смотря своими глазами на дверь, суля избиение любому, кто покажется из-за нее. Кровь стучала в висках, а глаза закрыла красная пленка.
Дверь открывается…
Я, резко взмахнув крыльями, подкинула себя в воздух и кинулась на вошедшего. Перед ударом я поняла, что вошедший мне знаком. Я ожидала, что он упадет и я начну его избивать. Но вышло все совсем не так.
— В-винд! — Сумела я опознать его, когда красная пелена отошла от глаз.
И поняла я это, лежа на полу и смотря на зеленого пегаса, который с улыбкой смотрел на меня, придерживая меня копытом.
— Успокоилась? — Спросил он, все так же держа меня одним копытом.
Я кивнула и он подтянул меня, затем ровно поставил. Как он это делает?
— Дай угадаю, у тебя проблемы?
— Угум-м-м, — только и смогла выдавить я, немного отходя к столу и прогоняя красную пелену с краев своих глаз. Его улыбка пропала.
— Могу помочь? — Озабоченно спросил он.
С удовольствием приняла бы твою помощь, только вот ты мне помочь не сможешь.
— А ладно, забей, потом сама как-нибудь справлюсь. — Я махнула копытом и пошла наружу, захватив с собой зеленого пегаса.
Оказавшись на улице, я увидела телегу с разными инструментами. Музыкальными. Винд, выйдя из моей хватки, подошел к телеге и впрягся в нее.
— Я тут за своей магитарой летал, — сказал он, взглянув на меня, а затем пошел вперед. — Нашел, но пришлось и другое прихватить.
— Это как пришлось? — Спросила я, подойдя к нему и начав идти с ним в шаг.
— Грифон больно жадный оказался, но я смог его уговорить, — он улыбнулся. Но затем как-то неловко почесал затылок копытом, умудрившись не сбавить темп ходьбы. — Правда я не знаю откуда я достану деньги.
Он, закончив, пошел дальше уже молча. А я обдумывала то, что он сказал. И то, что сказал мне тот голубой чудило.
— Слу-у-ушай. Кажется, я смогу помочь тебе с твоей проблемой.
***
Мы шли по мягким белым облакам Грозовой улицы. Странное название для белого облака. Может быть когда начнется дождь внизу, то улица будет соответствовать своему имени. Тут я услышала тихий гул падающих капель.
Как помянешь дискорда…
— Так он и объявится, — от внезапного голоса Винда я подскочила. Он виновато улыбнулся. — Извини, не думал, что читать твои мысли по лицу нельзя.
Я отвернулась от него и посмотрела себе под ноги на облако, которое поменяло свой цвет на гораздо более темный. Несильный дождь. Правда от этого моим копытам не легче. Я взглянула на Винда, который как ни в чем не бывало продолжал идти на своих копытах, как в это время я своими уже отходилась. Как он-
— Просто на земле я собственно чаще ходил по земле, прости за каламбур. — Произнес он, не поворачивая своей головы. — И не удивляйся, ты иногда себе под нос бормочешь. Как и я, хех.
Пожалуй, для моей головы это слишком.
— А чего ты там делал внизу? — Спросила я, немного обогнав его и увидев его лицо.
Он выглядел немного озадаченным.
— Много что — просто произнес он, восстановив темп ходьбы. К-к-к-ак же меня бесит эта лаконичность! Винд тут же собрался и начал говорить. — Ладно-ладно, скажу. Вообщем… я путешествовал.
Зашибу! Наверное, мое лицо сейчас сулило лютые побои любому. Винд сразу стушевался и продолжил.
— Хорошо-хорошо, только не делай такое лицо, — сказал он, показав копыто, словно пытаясь меня успокоить. — Дай угадаю, тебе еще хуже? Еще и форму забыла?
Я же вижу, что ты от темы уходишь.
— Я просто устала от всего этого навоза, которое любят сыпать мне на голову, — мрачно ответила я ему. Я немного остановилась, пытаясь как-то расслабить копыта. Но Винд не думал останавливаться, так что мне пришлось за ним немного пробежаться, от чего мне стало еще хуже.
— Ты *хух* из меня *хух* альпиниста-земнопони готовишь?
А он вообще не устал! Все так же идет и временами одним глазом смотрит на меня.
— Нет, и как ты вообще могла устать? Тут всего пару шагов.
— Ага, как же. Шагов пони-гиганта, — только и смогла фыркнуть я, а затем попросила его приостановиться, что он и сделал, поставив меня возле стены чьего-то дома.
— Вот говорю вам, когда-нибудь наступит время, что пегасы не смогут просто так летать у себя на небе и вам придется ходить по ним так же как я, — как древний старикан заговорил он, показывая копытом вверх, словно это заменяло ему знак истинности его суждений.
— Ха, даже не мечтай. Это будет только если все небо закроют облаками. — Ответила я, встав.
— Пошли дальше? — Спросил он, увидев, что я уже могу ходить на своих четырех и без его помощи. Он немного снизил темп ходьбы, от чего мне показалось, что мы идем как черепахи. Но я не была против, слишком он уж быстро ходит.
— Ну-у-у, а чего ты делал-то внизу? — Спросила я еще раз, надеясь, что он ответит. И он было открыл рот, как перед нами оказался мой дом. Или уже наш, не знаю…
Дом выглядел абсолютно так же, как и раньше: мертвый памятник всем бедным пегасам на небе. Света ни в одном из окон не было, пусть даже сейчас и светит солнце. Электричеством мало кто пользовался и не потому, что он слишком дорог для беднейших пегасов. Просто такие пегасы слишком консервативны в плане использования новшеств эквестрийской науки. Но не я.
— Ну вот мы и дома, — с облегчением произнес Винд, стоящий рядом со мной и не подававший ни единого признака усталости. Затем он оглянулся на свою забитую тележку и невесело ухмыльнулся. — Осталось это все поднять. Дай Солнце сил, чтобы я поднял это наверх.
— Солнце?
— Ага, у жирафов нахватался, — ответил он и начал идти в подъезд, — Они сами веселые ребята, что не беда, так Солнце поможет. Всегда просят Солнце. — Закончил он, уже находясь внутри подъезда, и начал подниматься наверх по лестнице. Медленно.
— Солнце значит… Селестии поклоняются?
— Нет. У них там сложно все, а саму Селестию считают аватаром Солнца, так что они хоть и уважают, но слепо не поклоняются ей, как Солнцу, — ответил Винд. Как он дыхание не сбил еще, я просто не знаю. В этой тележке очень много разных инструментов. И как вообще это туда поместилось? Там даже барабанные диски выглядывают!
— Как тебе моя тележка? С самого Камелу лет пять назад привез, да здесь и оставил, — ответил он на мой немой вопрос, увидев как я таращусь на его телегу. — У них там проблемы с грузчиками и вообще с любым видом транспорта, грузоперевозок и прочего, так как после последней войны у них там запретили рабство в открытом виде. Вот они и додумались сделать такую тележку, в которую можно засунуть куда больше, чем в простую. Как они это сделали без традиционной магии, можешь даже не спрашивать.
Что-то я устала подниматься на своих четырех. Третий этаж только прошли. Ужас.
— Ну и ну. Вроде летать еще как можешь, а ходить нет, — он улыбнулся, опять каким-то боком увидев мою отдышку. — Если бы ты оказалась у нейпонцев, то копыта точно бы отбросила от ходьбы.
Чего?
— У них там пегасы не в почете, — ответил он, скорее увидев мой вопрос, отразившийся на моем лице. — И при любом удобном случае пытаются отрезать им крылья. — Он немного дернулся, вспоминая. — Мне тогда пришлось все время ходить в плаще, привязать крылья к спине, и учиться ходить целый день по твердым скалам, из которых и состоит их остров. Как оказалось, я немного перепутал страны и вместо пляжного отдыха попал на суровые тренировки своих копыт.
Он еще раз улыбнулся, как мы наконец оказались на нашем этаже. Коридор подавал все те же признаки жизни, то есть никакие. Самый темный в подъезде, но пыль каким-то образом все равно удавалось увидеть. Когда мы дошли до квартиры, пыль, которую мы потревожили, теперь кружилась вокруг нас, создавая ощущение, что мы в центре торнадо.
— Прикрой нос лучше, сейчас открою, — произнес Винд, стоя справа от меня у двери. Затем он зацепился зубами за конец ключа, который выглядывал из его жилета, и ловко вставил в замочную скважину, и повернул.
Дверь открылась без скрипа, а пыль, что кружилась вокруг нас почти не попала в квартиру, но я все равно чихнула.
— Будь здорова, — он ткнул в меня копытом, — Заходи, у меня же тележка.
Я послушно зашла в квартиру первой и почувствовала что-то… иное. Тепло? Может быть. Такое волнующее чувство прошло сквозь меня, что я остановилась прямо в прихожей. Пока в меня не уткнулся Винд.
— Подвинешься? — От его теплого дыхания я чуть вздрогнула. И он это заметил. — А что застыла?
Другому я бы просто не ответила, но ему я почему-то вдруг захотела ответить.
— Дом как-то иначе чувствуется.
— Иначе? — Я повернула к нему голову и увидела его с поднятой бровью.
— Ага, словно… тепло идет со всех сторон, — на мой ответ он все также отреагировал поднятой бровью. И за неимением других средств, я начала жестикулировать копытам, — Ну, такое тепло по всему телу, словно… словно когда ты подходишь к какому-нибудь костру в лесу с компанией друзей. Раньше я возвращалась домой и чувствовала ничего, меня встречал сплошной холод, а сейчас… — я закрыла глаза, чтобы получше почувствовать то тепло, что исходило от дома пару мгновений назад — …сейчас я словно в доме, где меня ждут.
— Неужели? — Столь внезапно возникший голос Винда прямо перед лицом заставил меня открыть глаза. И я увидела его лицо прямо перед моим, он смотрел мне прямо в глаза. Между нами всего пару сантиметров…
Тут он неожиданно хмыкнул и отошел от меня.
— Неожиданно, не думал, что у тебя до сих пор нет родного дома, — он еще раз хмыкнул и пропал на кухне. Тут его голос донесся оттуда, — А как же твой Учитель?
— А, у него все было иначе. Словно попадаешь на чужую территорию, где тебя пытаются сделать «своим». Спасибо конечно, но мне было так неуютно. — Тут я осознала его вопрос. — Стоп, а откуда ты знаешь о нем?
— Ты мне сама вчера рассказала, — его голос с кухни отлично был слышен даже отсюда.
— Ну, ладно, — только и смогла выдать я на это объяснение. Затем я прошла вглубь квартиры в свою комнату. И тут я поняла, что солнце висит уже над горизонтом, давая всем знать, что до конца дня осталось всего несколько часов. На солнце было почему-то не больно смотреть, оно представляло собой идеальный желтый шар, лучи которого проходили сквозь окно и попадали на мою шерстку, оставляя каким-то образом свое тепло. Тут перед глазами что-то блеснуло, — Чего?
Я потрясла головой и увидела перед собой Винда, который стоял с вилкой в зубах и размахивал ею передо мной.
— Ух, а я уж испугался, — произнес он, перестав махать, — Пошли уже, ужин готов.
Ужин? Тут я почувствовала запах чего-то теплого и явно вкусного, исходящего из кухни.
Когда он успел?
Тут я начала осознавать, что что-то не так и начала вертеть головой в поисках какой-то ошибки в окружении.
Тележка разгружена и лежит возле двери второй комнаты. Когда он успел?
— Ч-что происходит? — Спросила я, зайдя на кухню. И увидела на столе мясо. Снова. И от него дул приятный аромат, от которого рот так и стремился заполниться слюной.
— Снова мясо, да? Так я свои запасы использую. — Просто ответил он, уже примеряясь маленьким ножиком, который так и норовил блеснуть мне в глаза.
— Нет, я не об этом, — беспокойство начало понемногу исчезать, уступая ненавязчивому голоду. — Когда ты успел все это сделать?
Он странно на меня посмотрел.
— Ты не помнишь?
Я покачала головой.
— Ты застыла посреди коридора, — от его ответа мурашки пробежались по моей шерстке. — А затем ты застыла у окна и…
Он замолчал, снова уткнув в меня странный взгляд.
— Ты плакала.
Чего?
Тут он махнул копытом, и сказал, словно ничего не было.
— А, забудь, у всех бывают прострации. Давай лучше есть, мясо годное, отвечаю. — Он стукнул себе в грудь копытом. — Да и надо посмотреть инструменты.
Ужин закончили быстро. И я как-то приняла в сведение, что уже вечер, а это был ужин. Мы пошли к нему в комнату, дверь которой охраняла тележка, преграждая путь. Он спокойно отодвинул ее одним копытом, а затем открыл дверь. И тут я… удивилась, чего скрывать. Моему взору (когда я начала так говорить?) открылась куча инструментов. Начиная настоящей барабанной установкой и заканчивая какими-то странными компактными пианино и длинными плоскими гитарами.
— Удивлена? — Спросил он, улыбаясь, — Все это – новейшие инструменты, завезенные прямиком из Грифоньих Королевств. Хочешь поиграть?
Вопрос вывел меня из ступора. Но я все равно еле промямлила ответ.
— А-ага, да. Хотелось бы.
— Да все просто, — он прямо загорелся желанием научить меня играть на всем этом, но я поняла, что он достал лишь одну плоскую гитару с более длинным грифом и меньшим количеством струн. Затем он повертел ею передо мной, — Видишь? Это та же магитара, только басовая. Тут и струн поменьше, думаю, научишься легко.
Затем, не переставая гореть тягой к обучению меня игре на этой диковинке, он просто вручил ее мне в копыта, и я еле успела ее поймать, встав на дыбы. И каким-то образом в таком положении я сохранила устойчивость.
— Уже играла на чем-то похожем? — Я покачала головой, не скрывая своего удивления. — Хорошо стоишь.
Затем он начал показывать, что и где зажимать. Пусть это сделали грифоны, но струны на этих ладах можно зажать и копытом, чего бы они там не говорили.
— Да, вот так. — Наконец, произнес он, удовлетворившись результатом, и отошел от меня, чтобы достать другую гитару, но более короткую. — Я же говорил, что это просто. Давай, попробуй теперь дернуть одну струну.
— Копытом? — На мой вопрос он отреагировал так, словно объясняет простейшую вещь в мире, — Ла-а-дно.
Я дернула одну струну и телом почувствовала очень низкий звук, прошедшийся по комнате.
— Не удивляйся, по сути эти кристаллы внизу заменяют те новые колонки. Колонки делать дорого, да и кабель один нужен, а кристаллы – это просто. Да и дешевые к тому же. Но заменять их все же нужно. И да, ты телом почувствовала магию.
— Но внятного звука я не слышала! Одно гудение.
— О, значит слишком низко, — он подошел ко мне, а затем ртом немного закрутил что-то вроде вентилей на конце грифа. — Теперь попробуй.
Звук на этот раз представлял собой не сплошной очень низкий гул, а более приятный на слух низкий звук.
— А теперь то, что я тебе показывал. Только повторять не забудь.
И я начала медленно нажимать на струны в тех местах где он показывал, не забывая еще правым копытом извлекать звук. Сперва казавшийся мне простым гудением звук превратился во что-то другое. Новое. Ритмичное. Приятное.
Тут начал играть Винд на своей фиолетовой гитаре справа от меня. Я взглянула на него и увидела, что он полностью сосредоточен, а кристаллы в полумраке, царившем в этой комнате, немного пульсировали. И он запел.
♫
Помоги-и-и-и мне,
Возьми-и-и-и меня в эту магию вечера,
Где мечтаешь ты, овеянная ветром перемен.
♫
Мир становится теснее.
Могли ли мы представить такую близость между нами?
И мир застыл, предвкушая.
Ведь я чувствую его, этот ветер перемен.
♫
Помоги-и-и-и мне,
Окуни-и-и-и меня в этот волшебный момент.
Где ты стоишь, мечтая, и слушаешь этот ветер перемен.
♫
Я давно прекратила играть, но он продолжил в одиночку, не заметив, что я стою прямо перед ним и слушаю его.
♫
Этот ветер перемен
Дует прямо в лицо тебе,
Как сильный ураган.
И он поклонится тебе,
Выпустит свой дух
А затем запоет тебе.
Тут он словно вышел из этого состояния и увидел меня прямо перед собой. Он было покраснел, но взял себя в копыта и спросил:
— Хочешь еще что-нибудь спою?
Я согласнo кивнула и положила свою гитару на кровать, и плюхнулась рядом.
♫
Оу, малышка, я покидаю тебя.
Да, я покидаю тебя,
Мне нужно идти сейчас.
♫
Оу, малышка, я покидаю тебя.
Да, я покидаю тебя, мне пора идти,
Я-я-я не могу остаться.
♫
Оу, ты не грусти так,
Не грусти.
Когда я пойду сейчас.
Малышка, не грусти так.
Не грусти, когда я уйду,
Я-я-я не могу остаться.
♫
Помни меня, пока я
Не вернусь, чтобы любить тебя.
Помни меня, пока я
Не вернусь, чтобы забрать тебя
Забрать тебя, малышка.
♫
Оу, малышка, я покидаю тебя.
Да, я покидаю тебя,
Мне нужно идти сейчас.
♫
Оу, малышка, я покидаю тебя.
Да, я покидаю тебя, мне пора идти,
Я-я-я не могу остаться.
♫
Помни меня, пока я
Не вернусь, чтобы любить тебя.
Помни меня, пока я
Не вернусь, чтобы любить тебя.
Помни меня, пока я
Не вернусь, чтобы любить тебя.