Fallout Equestria: Обличье Хаоса

Глава 13: Маска

— Это Массакер, — сказал я достаточно громко, чтобы пригибающийся грифон услышал меня. Его глаза расширились, и он навел одной мушкой свою винтовку на огромного жеребца.

— Снять его? От дерьмо, он скрылся. — Массакер даже с такого расстояния увидел направленную на него винтовку и ушел с прямой линии огня. Не то чтобы я сомневался в меткости грифона... просто все Совершенные, кажется, имели врожденный иммунитет к пулям, в той или иной степени. Никогда не бывает ничего так просто.

— Не спускай с него глаз. Будет шанс — стреляй. — Я левитировал ему прицел, и он, выхватив его из моего телекинеза, прикрепил к винтовке, которую приставил к стене. Шелест справа от меня ознаменовал приход Уиллоу, которая, заметив меня на стене, шла к нам через своих солдат. Каждый Белый Плащ расступался перед ней, даже если держал прицел на армии за воротами.

Как только она приблизилась, то махнула головой в сторону могилы Свипс, где недавно был утопающий в ярости жеребец.

— Старый знакомый?

Я кивнул, стараясь отыскать взглядом грязного жеребца среди толпы насильников.

— Массакер. Я уже встречался с ним после своего пробуждения. Настоящая тварь.

— Не все ли вы? — тихо хохотнула она.

Я грозно зыркнул на нее, и она быстро оговорилась:

— Они. Твари, да, те еще.

Я стрельнул в Уиллоу мелким укоризненным взглядом и отвернулся к рейдерам. Я прикинул наше положение. У орды убийц был сильный перевес в количестве, которая причем отрезала все пути подкреплению, оставив нас практически с голыми копытами защищать кобыл и жеребят.

Дело дрянь. Воистину.

Я достал Сломленного и, разрядив картечь, зарядил его дробью дальнего поражения. Может, я никого так и зацеплю, серьезно ранив, но иметь, по крайней мере, патроны для дальней дистанции в магазине оказывало успокаивающий эффект. Все вокруг меня, как Белые Плащи, так и блэнковцы, взвели самые различные винтовки самой различной степени ремонта. Белые Плащи владели достаточно высококачественным оружием, с меньшей концентрацией ржавчины и без всяких изолент и заплаток.

Я заметил нескольких блэнковцев, орудующих свинцовыми трубами, которые они, по всей видимости, собирались использовать для стрельбы. Не то чтобы я мало повидал в этой жизни, но они делали все от себя зависящее в этот момент.

Трафик носилась по линии фронта взад и вперед, доставляя нуждающимся патроны и амуницию. Я не знал, продавала ли она их, или же уже продала. Отдавая их, она лишала себя всяких перспектив на богатое будущее. Проходя мимо меня, она остановилась, чтобы перекинуться парой слов.

— Нужно что? Со скидкой.

Я кивнул.

— Ага, знаю я твою скидку. Лучше скажи, остались ли у Торка еще разрывные патроны? Они бы сейчас приходились, а то я никудышный стрелок.

Угрюмо покачав головой, она взглянула на свой магазин.

— Я поручила ему прессовать обычные патроны. Разрывные были для него своеобразным хобби, сейчас же у него нет на это времени. Жизнь — та еще сука, Рипл, прости. Придется лучше целиться кого собираешься убить.

Затем пони-маркитантка отошла от меня, получив заказ от Уиллоу на приличное количество патронов для ее сверкающего пистолета, который Белый Плащ проверила и перепроверила уже дважды. Ее мечи, готовые проливать кровь, опирались на стену рядом с ней. Но я полагал, что ни один рейдер не сможет подобраться к ней достаточно близко, чтобы ей довелось воспользоваться ими. Я не был уверен в обороняющихся пони, кроме, конечно, себя, Уиллоу и Эша, которые смогут постоять за себя в ближнем бою. У большинства пони были инструменты, которые теоретически можно было использовать в узком пространстве, но ничего из этого я бы не взял в бой.

— Не кипишуй, Кик. Мы выстоим, — осклабился Эш, когда после еще одной проверки рейдеров не обнаружил их здоровенного главаря. — Если я снесу башку этому скользкому гаденышу до начала потасовки, то наверняка.

Он прижал винтовку к своему боку, ругаясь себе под клюв.

— Я все еще вижу отблеск прицела вдалеке... Думаю, снайпер по ту сторону рейдеров. Это усложняет ход дела.

— Скорее всего, Скайлайн. Увидишь — стреляй. Только мертвый Совершенный — хороший Совершенный. Ну, типо, посмотри на меня, — скорчил я ухмылку, которая от неудавшейся шутки вызвала лишь стон от сосредоточенного грифона.

— Тебе лучше придерживаться кобыл с проблемами и штукам, причиняющим боль. Оставь шутки мне, Кик. Ты с ними не в ладах.

В эту секунду Айвори прошла через нас. В ее глазах я уловил странную искру, почти садистское удовольствие.

— Я слышала, Массекер тоже там. Это рейдеры Стадиона?

Я кивнул бледной кобыле, по лицу которой расплылась волнительная ухмылка.

— Похоже на то. Они выглядит в точности как та армия, которую мы видели там.

— Вайрс может быть там. — Когда она произнесла его имя, она пнула свое боевое седло, теребя приемник взад-вперед. Я знал, что его смерть значила для нее, и надеялся, что никто из Белых Плащей не подстрелит этого дерганого жеребца, высунувшегося ненароком из толпы. Лично я надеялся, что оказался прав тогда, предупредив его после предательства, что он уже нежилец.

Если Айвори выпадет шанс отомстить, я не буду ее останавливать. Это хоть на чуть-чуть приблизит ее к умершему брату, или, по крайней мере, заставит почувствовать ее немного лучше. На эту тему она была очень щепетильна.

Я кивнул ей.

— Я дам тебе знать, если увижу его. А пока жди первого выстрела с их стороны, чтобы дать всем еще немного времени на подготовку.

Поерзав от дискомфорта, она проскулила:

— Но они же прямо там. Раз и готово.

— Как только вы выстрелите, Мисс Айвори, каждый рейдер ринется сквозь эту стену. Еще немного, и вы сможете от души настреляться. — Как всегда хладнокровный и рассудительный Эш. Он знал, как найти с кобылами общий язык.

Я кивнул ему, но в этот момент мое внимание кое-что отвлекло. Кто-то притащил одно из тех старых радио на улицу и направил динамик на стену, позволяя нам всем услышать.

— ...так что желаю вам хорошо погрызть друг другу глотки под Хорнсмитом. Армия рейдеров на подходе, идет прямиком к дружескому поселению Блэнк.

Диджей Пон3. Буревестник, или же просто голос Эквестрийских пустошей.

— Я знаю, что большинство из вас из кожи вон лезут, чтобы хотя бы выжить в этой блеклой, серой дыре, но если у вас есть ствол, окажите парням услугу, помогите им. Я знаю, кто такие эти Белые Плащи, и они, кажется, неплохие ребята. Помогают всем нуждающимся и все такое. Ну, а это был Диджей Пон3, желающий всем пони Хорнсмита удачи и хорошей заварушки. А сейчас, чтобы разбавить настроение, Сапфир Шорс сделает все возможное, чтобы поднять ваш боевой дух...

Заиграла музыка, и я не смог сдержать улыбки. Во всяком случае, теперь Белые Плащи в ретрансляторе знали, в каком паршивом положении мы оказались. Это обнадеживало, поскольку я не был уверен, сможем ли мы послать курьера, или спец отряд, не наткнувшегося на вражеские силы, с которыми их шансы на выживании свелись бы к нулю.

Бросив взгляд на стену, я не обнаружил на ней Роу Дила или Ксьеру, что значило, что они вернулись в ретранслятор еще вчера. Хорошо, тогда дядя смог бы смять армию эффектом неожиданности. Я, по крайней мере, надеялся на это.

— Уиллоу, ты можешь связаться с другими Белыми Плащами? — Кобыла в длинном плаще была занята затачиванием одного из своих клинком камнем, делая его края еще более острыми, чем до этого. Я уже на своей шкуре опробовал остроту ее меча и удивился, насколько еще острым он может быть.

Посмотрев на меня, она пожала плечами.

— Не совсем. Всякий раз когда я вне ретранслятора, всем заправляет Роу Дил. Не сомневайся, они слушают эфир. Кавалерия должна прийти с минуты на минуту. — Она могла только подтвердить мои догадки насчет этого, что было лучше, чем просто ничего.

Обернувшись на улицу, я заметил Шейд и Фластер, подле которой ютился Ферн. Они отошли в сторону, чтобы понаблюдать за всей суматохой, развернувшейся на улице, по которой городские пони носились со снаряжением для обороны. Когда Шейд увидела, что я смотрел в ее сторону, она улыбнулась мне своей добродушной улыбкой, на которую я ответил тем же.

Рейдеры не получат этот город.

Из лагеря снаружи загромыхал грубый голос, который я не слышал с тех пор, как под прикрытием проник в Стадион. Он был или магически, или технологически усилен, так как голос звучал куда громче, чем ему могли бы позволить голосовые связки.

— Внемлите, ебаные охранники этой кучки дерьма. Открыли ворота и впустили, блять, нас внутрь! — Глянув в сторону, я увидел, что Эш выискивал в своем прицеле здорового жеребца. Я тем временем тоже, пусть и знал, что не смогу поразить его с такого расстояния. Массакер все подрасчитал, так как я нигде не видел измазанного грязью убийцу. Эш не стрелял, что значило лишь, что даже его зоркий глаз не мог найти свою жертву.

— Даю вам последний шанс. Вы открываете ворота, и мы не убиваем вас всех, жалких задохликов. — Мысленно я перенесся в Стадион, и как Массакер продемонстрировал четырем выжившим свою парадигму слову милосердие.

В утреннем воздухе раздался выстрел, разрушивший тишину, последовавшую за требованием Массакера. Все взгляды переместились на бледно-красную кобылу, которую я видел разок-второй в городе, но не знал ее имени. Она и стреляла. Когда она запрыгнула на стену, дым поднялся из ствола ее грубо сконструированной винтовки, криво приделанной к самодельному боевому седлу.

— Идите нахуй вы и ваше чертово Стойло, сраные выблядки! — раздались слова также четко, как и выстрел до этого, и мы все напряженно приготовились к ответному выпаду.

Ответ не заставил себя долго ждать: с хлопком крупнокалиберной винтовки пуля разворошила ей голову под нижней челюстью, вырывая кости и мясо. Тело кобылы все еще стояло. Пони неподалеку ошарашенно застыли, когда их окропило кровью их недавней соседки. Когда она свалилась со стены, оставив после себя кровавую дорожку, все пони на стене открыли огонь и заняли укрытия.

Скайлайн была там. По крайней мере, я так думал. Сейчас я даже был удивлен, как я вообще сумел пережить тот выстрел. Скайлайн могла с легкостью выстрелить мне в шею или в голову, или даже в сердце. Я был идеальной мишенью, стоя над Синдер с открыто презентованным снайперу боком. Но пуля лишь прошила легкое насквозь, вылетев с другой стороны. А тут она смогла с огромного расстояния попасть в голову маленькой мишени.

Массакер вгрызся в мои мысли, когда его голос эхом разнесся над городом.

— Вы слышали дохлую пизду, мальчики и девочки! Готовьтесь, сейчас вскроем этот шалаш на раз-два. — С этими словами рейдеры перешли из состояния стагнации в состоянии полной готовности. По всей видимости, они дожидались удобного момента для атаки на Блэнк, который мог случиться в любой момент, например, как в этот.

— Рипл, давай за мной, — услышал я голос Уиллоу позади себя, обнаружив ее, практически дышащей мне в затылок. — Захвати с собой своего дружка-грифона. Встретимся у Трафик.

Я кивнул ей и повернулся к сидящему за укрытием грифону. Я знал, что он слышал ее, вследствие своего самого обостренного среди всех существ слуха. Он закинул свою винтовку себе за спину и спрыгнул со стены, дожидаясь меня. Я тоже двинулся, но выбрал при этом самый длинный маршрут, идущий через пандус. Уиллоу все еще находилась на стене, разговаривая с несколькими пони, так что мы с Эшем отправились к магазину вдвоем.

И в этот момент я впервые увидел этот магазин пустым. Трафик или принесла в жертву свою скаредность, или сделала рентабельное вложение, которое в дальнейшем может спасти ей жизнь. Но тут и там на глаз попадались еще оставшиеся товары. Ее неуменьшающаяся куча хлама на прилавке, починенный миниган Свипс и всякие другие прибамбасы. Я подумал, что миниган уже любезно экспроприировали, но оказался, видимо, не прав.

Цокот копыт по половицам привлек мое внимание к двери, в которую вошли Уиллоу, Айронсайт и Трафик. Лицо Трафик очертили слезы, но она по-прежнему выглядела готовой на любого рода гешефт. Похоже, она знала умершую пони.

Мы впятером собрались вокруг стола посреди комнаты, очищенного от всякой магазинной атрибутики. Я представил, что когда-то он ломился от амуниции, которую теперь держат защитники стены. На столе осталось не много: в основном это были мелкокалиберные патроны. Когда мы придвинули ящики в качестве сидений ближе к столу, Эш смахнул быстрым движением своего крыла остатки патронов на пол.

— Итак. Нам нужен план. Мы не можем просто дожидаться Дила. Белые Плащи придут, но сперва им нужно перегруппироваться. При условии, что они вообще знают, что здесь творится. — Уиллоу вздохнула, выглядя куда менее воодушевленной, чем на стене ранее. Это была линия фронта, которая нуждалась в поднятии морального и боевого духа. Разумеется, она была на нервах.

У меня же не было ни малейшей идеи, что нужно было делать в такой ситуации. Мой обычный план — запинать всех до смерти... но здесь это был не вариант. Я пожал плечами, не совсем понимая, чего они ждали от меня на этом саммите.

— Нам нужно взять над ними превосходство. Возвышенность уже преимущество, и то, что мы сейчас имеем, не может не радовать. Нам просто нужно расставить патрули внутри стен и убедиться, что всё под контролем, — сказал Эш, активно при этом жестикулируя. — Мы всегда так делаем. Грифоны, я имею в виду. У нас есть крылья. В городе только два пегаса, и я не думаю, что посылать их в горячку боя хорошая идея.

Уиллоу и Айронсайт кивнули, когда как мы с Трафик просто промолчали. Я был немного удивлен тем, как Эш говорил о тактике и всём таком. На секунду я даже запамятовал, что он был наемником, первоклассным солдатом. Что имело под собой немало смысла.

— Могу я воспользоваться вашими припасами, Мисс Трафик? — Грифон указал на груду хлама, в то время как Трафик, кажется, дремала.

— Что? А, да, Эшред. Конечно.

— Сердечно благодарю, Мисс Трафик. — Грифон встал, собрал кучу в охапку и расположил на столе. — Минуту.

Я уже видел его артистичные способности до этого, в ту ночь, когда мы заключили с ним контракт. Он нацарапал пони и грифона на столе бара, которых я видел каждый раз, забегая туда по дороге. Он был довольно одаренным для солдата. На наших глазах он грубо и быстро набросал карту Блэнка. Будучи единственным из нас, кто мог летать, мы были вынуждены поверить карте на слово.

— Рейдеры вот здесь, — указал он на стену, расположенную рядом с кусочком металла, отвечающего за ворота. — Пони, расставленные вдоль стены, здесь. Нам нужно больше тут, — ткнул он в стену напротив, — и расставить друг от друга на равных интервалах меж этих двух точек. Любой сгодится.

Он указал на Уиллоу, почувствовав, что теперь он заведует этим собранием. В таких случаях он был нашим искусным стратегом.

— Мисс Уиллоу, нам придется попросить вас о нескольких Белых Плащах, которые будут патрулировать внутри стен, на улицах. Блюстите порядок и дайте понять горожонам, что всё под контролем.

Тыкнув в Айронсайта, он продолжил:

— Нам нужно доставить детей и всех, кто не может драться, в безопасное место в городе. Место, которое мы с легкостью сможем защитить в случае, если стены падут. Где-нибудь рядом с главной дорогой было бы неплохо, чтобы мы смогли потом отступить на крыши.

Жеребец подспудно кивнул и указал копытом на одно из зданий города.

— У Радиш. Много пространства, окружено низкими постройками.

Эш кивнул.

— Идеально. — Указывая на Трафик, он продолжил высказывать свою тактику: — Мисс Трафик, я хочу поблагодарить вас за все отданные вами патроны. Вы очень хорошо послужили городу.

Трафик вспыхнула краской и отвернулась на такой комплимент. Такие невербальные телодвижения были ей не к лицу.

Затем коготь через весь стол уткнулся в меня.

— Кик... тебе нужно отдохнуть. У тебя рана в боку. Остепенись где-нибудь, может, возьми пару патрулей. Не умри только.

Моя челюсть отвисла, и грифон ухмыльнулся на это. Я беззвучно открывал и закрывал рот, пока слова наконец-то не соизволили сложиться в предложение.

— И все? Это все, зачем я здесь? Почему вы меня сюда позвали, если в конечном итоге все равно отпихнули в сторону?

Эш задорно пожал плечами.

— У тебя до сих пор есть Шейд. Все вы видим, как ты неравнодушен к этой кобыле. Просто хочу посмотреть, что будет дальше. — Трафик и Уиллоу коротко усмехнулись вместе с ним, пока он не прервал их.

Его ухмылка стала серьезней.

— Выглядишь как чертов призрак. Твой труп на стене никому не нужен.

Я кивнул, доставая очередной шприц Мед-Икса из своей сумки. Наркотик подействовал быстро, и боль медленно, но верно покинула тело.

— Все ништяк, немного хреново просто.

Он кивнул. Если кто и знал здесь, сколько боли я мог вытерпеть, прежде чем это станет серьезной проблемой, так это грифон. В такие моменты он всегда был рядом и знал мой предел.

Постучав когтями друг об друга, он закончил совет.

— Значит, решено. Все по местам и всем удачи. Будем надеяться, что мы переживем сегодняшний день. — Его черный юмор вызвал одну-две улыбки, но Айронсайт и Трафик покинули заседание с очень педантичными выражениями лиц. Это был их дом, который предстояло отстоять, и если мы проиграем, у них ничего не останется. В итоге в магазине остался я один, поэтому я не упустил воспользоваться случаем проверить, правда ли все вынесли, или еще чего осталось. Ничего не обнаружил. Блэнковцам придется с трудом возобновлять все эти ресурсы. При условии, что они выживут, разумеется.

Вернувшись на улицу, я увидел, как Уиллоу созвала к себе достаточно много Белых Плащей со стены, где их было больше всего, и указывала на различные части города. Они, со стволами наперевес, отправлялись группами по двое и по трое следить за любой вражеской активностью.

Айронсайт, направляясь к Радиш, отправлял группы пони на другие стены. Каждый кивал ему и подчинялся, уповая на авторитет Айронсайта. Он был самым приближенным законником в городе, и они верили ему, потому что тот знал, что для города лучше всего.

Эш отправился обратно на стену, и я тоже последовал за ним. Ковыляя и еле переставляя ноги на парапете, я снова оказался на своей старой позиции, спорадически выглядывая из-за укрытия. Рейдеры едва ли сместились со своих прошлых точек, но они точно были активнее, чем до этого. Они к чему-то готовились, но только я не мог понять, к чему именно. Мне просто нужно подождать и увидеть это своими глазами.

Всем нам нужно всего лишь немного подождать.

---

Спустя битый час бездействия большинство защитников расслабилось, а некоторые даже опустили свое оружие, хотя никто вообще и не смотрел, что там происходит за стенами. Поговорив с местными, я узнал, что кобыла, которой разворотило пол головы, была местным школьным учителем, что заставило меня задуматься, какие еще скабрезности знали юные блэнковцы от такой пони. Но стена стала выглядеть заметно опустошенной после ее смерти. Ее звали Пенцил Шарпенер, кровь которой уже успели смыть со стены, а труп убрали подальше до подходящего времени похорон.

Если бы она только знала, что будет не одинока там, под толщей земли. Если бы только знала, сколько еще невинных может погибнуть сегодня.

Я зачехлил Сломленного после десятиминутного ожидания, не желая растрачивать свою магию понапрасну. С раненым боком я все еще был даже не на одну сотую часть исцелен и знал, что магия единорога имеет тенденцию выгорать, если носитель ранен. Я уже испытывал это на себе и чувствовал, что снова нахожусь на грани.

— Все хорошо? — Я очнулся от плена мыслей и посмотрел на говорившую. Шейд. Я даже не услышал, как она взошла на стену. В подобные моменты я уделял много времени рефлексии, чем того хотела бы ситуация.

— Ты бледный. — В действительности я не хотел спрашивать, как она это определила, ведь цвет моей шерсти — белый. Поэтому пришлось принять ее замечание на слово, особенно после того, как Эш сказал то же самое. — Стена может обойтись и без тебя.

Она начала уводить меня, и я не мог противиться. Чувствовал себя изможденным, каждая клеточка моего тела агонизировала. Я должен быть рядом со стеной... Должен драться. Ощущалось легкое головокружение, но со мной бывало и похуже.

Оказавшись внизу, я наткнулся на пони, ожидающего нас. Док Кейр.

— Я знал, он прислушается к те, Шейд. Дебил не знает, где у него стоп-кран. — Так значит он специально послал ее за мной. Спорю, что долго ее уговаривать не пришлось.

Сверкнув на меня глазами, парящий пони скрестил свои передние копыта на груди.

— Я видел, как ты ходишь. На стене ты будешь на охуенно тонком льду, который будет вдвойне тоньше, если будешь постоянно мазать по вражине. Чё ты ваще собрался делать там с дробовиком? Опять поймаешь все маслины своей тушей, а мне ее зашивать потом. Снова.

— Зебра сказала мне глаз с тебя не спускать. Типо, ты делаешь такие вещи, которые, в той или иной степени, способны убить тебя. — Кейр ткнул меня в бок, и я почувствовал прикосновение даже сквозь толщу брони. Вместо легонького толчка это ощущалось так, будто он с силой пнул меня. Я инстинктивно вздрогнул и сел посреди улицы.

— Ладно. — Прогулка выжала все соки из меня, и мне стало любопытно, до конца ли затянулось сейчас мое легкое. По ощущениям, работало только одно из них. — Док, у вас есть что-нибудь? Что-нибудь сильнодействующее?

— Ничего, что б я дал тебе. Зная твой анамнез со стампидом... Я полностью уверен, что гидра тебя наизнанку вывернет. А тебе сейчас нужен покой. — Он достал из своей сумки склянку зелья и подал мне. Убедившись, что я не проронил ни капли, он забрал бутылку и спрятал в закромах своей седельной сумки.

— Я знаю, что когда до этого дойдет, ты не пострашишься идти в бой, но если ты сможешь отдохнуть по крайней мере пятнадцать минут, я тебя даже останавливать не буду. Тебе нужно вылечиться. — Он принял серьезное выражение лица, пока говорил, и Шейд тоже разделила с ним взгляд, посмотрев на меня. И тогда я невзначай понял, что Кейру реально не насрать на мою жизнь. Это удивило меня. — Хоть сейчас делай, как велят. У тя работает полтора легкого, и эт будет ваще не кстати, когда ты свалишься в отрубон посреди поля боя.

Когда он договорил, мне уже полегчало. Дыхание выровнялось, а боль в боку немного притупилась, хотя и не пропала полностью. Даже зелья не сразу справлялись с ранами, с которыми я имею дело... Наверное, мне и вправду стоило сделать перерыв.

Все еще сидя на земле, я сосредоточился. Я раскрыл сумку, ища иглу Мед-Икса, чтобы держать боль в узде. На своем пути я пробовал большое количество наркоты, но именно он заставлял меня чувствовать себя намного лучше. Меньше как калека, и больше как исправно функционирующий механизм.

— Ага, хорошо, Док. До атаки я и не пискну. — Я левитировал иглу к своему боку и в его поле зрения. Он вытянул копыто и отодвинул иглу, подозрительно косясь на меня.

— Что? Снимаю боль. — Ловко выкрутив копыто с панацеей, я воткнул успокаивающую смесь в бок, почувствовав сотни маленьких иголок по всему телу. Я облегченно выдохнул. Каждая доза испарялась быстрее предыдущей, но ничего, у меня еще было много.

— Просто... не злоупотребляй. Поймаешь зависимость и не сможешь слезть. В этом случае я уже буду тебе не помощник. — Он знающе посмотрел на меня. В этот момент я вспомнил, что Кейр знал про мое прошлое экс-Совершенного. Он помнил, как Трафик пыталась уговорить его бросить меня у ворот, когда я впервые оказался в Блэнке. Я был под завязку набит гвоздями, пулями, порезами, а мое лицо все еще пестрело свежим шрамом, который теперь стал неотъемлемым спутником моей нелегкой стези.

Он несчетное количество раз талдычил мне, что не будет лечить мое следующее ранение, но до сих пор продолжал делать это. Даже если это было ему в убыток, он все равно лечил меня. Конечно, ничто не мешало ему делать исключение за исключением, но он мог бы просто позволить мне умереть наконец.

— Спасибо, Док.

Он кивнул и, развернувшись к стене, порысил помогать другим нуждающимся, и я был рад, что он был на нашей стороне. Ну, по крайней мере, на стороне Блэнка. Для города я был той еще занозой. Если бы не я, Совершенные бы не сунулись сюда второй раз подряд. Тогда не было бы за стенами города сразу несколько Совершенных. Массакер, я знал наверняка, был там, и предположительно, при условии, что снайпером была Скайлайн, Синдер тоже была где-то неподалеку. Если отбросить все сантименты в сторону, Синдер вышла из той битвы в куда лучшей форме, чем я.

— Давай лучше уйдем с улицы? — вырвала меня Шейд из моих дум, и я понял, что сижу в грязи и пялюсь на стену.

Я кивнул, и мы отошли в сторону, подальше от той суеты, которую создавали обороняющиеся. Бросив последний взгляд на стену, я смог отыскать глазами своих друзей. Во всяком случае, двоих из них. Темный грифон и бледная пони. Не уверен, что могу назвать Уиллоу другом, по крайней мере, не сейчас. Познакомились... пожелали друг другу всего хорошего... не раскидывались проклятиями. Всего-то мне и нужно.

Эш продолжал украдкой выглядывать из-за укрытия, пока снова не пригнулся и не перешел на другую часть стены. Все пони на стене держали головы ниже, но Эш и не думал останавливаться, посему продолжал носиться туда-сюда и высовывать свою дурную башку. Либо он искал удобного места для выстрела по Совершенным... либо же прикалывался над Скайлайн. Я не хотел, чтобы он словил пулю, но мысль, что он усложняет работу вражескому снайперу, заставляла меня улыбаться.

Айвори была вся на нервах. Она топтала свой крохотный участок стены, который она отвоевала для себя, и все время проверяла, заряжено ли было ее оружие. Блэнковцы и Белые Плащи, находящиеся в непосредственном контакте с ней, отходили от нее, освобождая пространство и не забывая при этом странно смотреть на нее. Я предположил, что она напевала себе под нос, так как именно в такие моменты уединения со своими мыслями она делала это. Было непривычно видеть бронированную пони без Фластер поблизости. Пегаску-затворника я видел сегодня лишь мельком. Последний раз я видел ее вместе с Шейд. Тогда же она, наверное, убежала и спряталась где-нибудь.

Тогда я серьезно начал задаваться вопросом, все ли с Фластер будет нормально. С той ситуации с ее сестрой она никому не показывается на глаза вот уже несколько дней к ряду. После эксцесса с Доком Кейром я вообще не видел ее, а если и видел, то только в компании девочек, где она шугается каждого мимопроходящего незнакомца. Единственно, когда она улыбалась, это было в присутствии древесного щенка, и волей-неволей а задумываешься, перевернулось ли ее мировоззрение только к пегасам или вообще ко всем пони.

И посреди всего этого хаоса и неопределенности были только мы с Шейд. Я просто не мог стоять в стороне.

— Шейд, я пойду помогу кому-нибудь, пусть даже я не на стене... Пойдешь со мной?

Кобыла кивнула мне, и мы начали бочить. Пока мы шли, я заметил, как наш план потихоньку приходит в действие. В переулках и на улицах было прилично Белых Плащей, следящих, чтобы не пробили стену. Каждый из них был хорошо вооружен, по крайней мере, если сравнивать с живущими здесь пони. Как вообще Блэнку удалось продержаться здесь так долго? Не считая оружия у главных ворот, они все были вооружены лишь на соплях скрепленным металлоломом, коий они называли оружием, и фермерским инвентарем. Чем дольше я смотрел на все это, тем больше задумывался, как это место еще с карт не стряхнули. Возможно, просто удача.

Или это была удача, пока не явился я.

Каждый Белый Плащ, заметив мой белый шарф, все еще пестрящий моей кровью и кровью Синдер, приветственно кивал. Это значило, что Уиллоу сдержала свое обещание, что несомненно радовало меня. Признание. Даже если это и была армия убийц с благими намерениями, я был рад этому чувству.

— Что с ними? — Видимо, Шейд заметила их взгляды. До сих пор я благополучно забыл о шарфе, да и Шейд не спрашивала про него, так что я и не удосужился рассказать о нем.

Я улыбнулся ей.

— А, ты про это. — Я приподнял грязную и слегка опаленную белую ткань, обернутую вокруг моей шеи, магией. — Она говорит им, что я их друг. Так что в меня они не будут стрелять. — Пока я говорил, я неосознанно перезарядил дробь на картечь. Узкие пространства не подходят для такого типа патронов.

Она тихо рассмеялась, что заставило меня забыть, что мы в одном шаге от войны.

— Хорошо, последнее, что нам нужно, так это больше стреляющих по тебе пони.

Я гоготнул, чем заслужил странные взгляды от пары Белых Плащей, второпях несших мимо нас дробовики кустарного производства. Они не патрулировали, но, скорее всего, они уже получили приказ об этом, и наверняка вид двух смеющихся пони был здесь не к месту.

— Значит... вот как великий Рипл готовится к сражению? Болтает с хорошенькими кобылками? — раздался глумящийся голос сбоку, из грязного и темного переулка.

Я повернулся, чтобы увидеть покрывающего меня инсинуациями пони. Это был покрытый шрамами Белый Плащ, которого я видел вчера. Рапсиди. Он всегда носил капюшон, дабы скрыть весь этот калейдоскоп рубцов, который напоминал мне о Фластер. Теперь же с этим капюшоном он больше напоминал мне о ней, но только внешне.

— Шарф, может, что-то и значит для других, но не для меня. Слова Уиллоу быстро разлетаются, особенно когда твоя собственная родня не может сказать ничего хорошего про тебя. — Сделав шаг вперед, он с мрачным оскалом встал ко мне лицом к лицу. Я вперил в него сердитый взгляд и слегка отодвинул Шейд за себя.

— Дело в том, что я больше доверяю Дилу, нежели Уиллоу. Она наивна. Я слышал, как Дил тренировал Совершенных. Все мы слышали, пока не оказались здесь. — Толкнув меня копытом в грудь, он продолжил: — Два-Пинка. Белый единорог. Синяя с серым грива. Зеленые глаза. Накопытные детонаторы. Нерадивый сукин сын, которому нельзя доверять. Насильник. Предатель.

Мои глаза сузились, когда он начала перечислять, кем я был. Я не собирался устраивать стычку с Белым Плащом... не в этот раз уж точно. Я должен сохранить хладнокровие, попытаться уговорить его. Как будто это когда-то срабатывало.

— Многие не могут провести явную параллель. Для многих ты просто Рипл. Посланник, убийца Совершенных и тому подобное дерьмо. Они не могут сложить два и два и догадаться, что ты и есть Совершенный. — Он сделал шаг назад, доставая штурмовую винтовку со спины. Держа свое оружие наготове, он ясно дал понять мне свои намерения. Он защищал город. От меня.

— Рипл не Совершенный! Больше нет! — Я оглянулся на Шейд, выступившую в мою защиту, мотая головой. Я должен разобраться с этим лично.

— Послушай, Рапсиди. Я говорил уже и снова скажу. Я — не Два-Пинка. Он мертв. Застрелен в голову. Я — Рипл. Может, у меня с ним одинаковая внешность, но он умер и сгинул навсегда.

Рапсиди стремительным движением уткнул дуло винтовки мне в грудь.

— Ага, слышали уже. Меня этим не проведешь. Я убью тебя здесь и сейчас, и оболочки тоже больше не будет. Еще один рейдер прокормит эти мертвые земли.

Ствол был отбит в сторону, когда Шейд встала между нами, отпихивая грязно-серого единорога назад на несколько метров. Она прокричала прямо ему в лицо:

— Нет! Он — НЕ Совершенный! — Она толкнула его, показывая силу, которую я никогда не видел в ней. — Он сражается, чтобы защитить пони, и ты не остановишь его! Сейчас ты уйдешь и оставишь нас в покое!

Белый Плащ, казалось, смутился на добрую секунду, пока с прищуром не рыкнул в ответ:

— Ладно. Все равно я буду наблюдать за ним.

Посмотрев на меня поверх кобылы, он проворчал:

— Тебе повезло, что твоя кобыла оказалась рядом. — Затем, закинув винтовку на ее законное место, он развернулся и покинул нас, кидая нам вслед упрекающие взгляды. Я смотрел, как он уходит, и, когда он окончательно исчез, повернулся к Шейд.

— Что могло произойти, если бы он выстрелил в тебя? А? — Она распахнула глаза и строго посмотрела на меня. Когда она улыбнулась, то вся серьезность момента разбилась вдребезги, и выражение ее лица сломило меня.

Я долго смотрел на нее, пока не опустил взгляд на землю под ногами.

— Спасибо, что заступилась. Я довольно плох в... разговорах.

Она снова засмеялась своим тихим хихиканьем, похожим на шелест листьев.

— Я заметила. — Она поцеловала меня в кончик носа, и мы оба продолжили идти на патрулирование стены.

Закружилась голова.

Что значило, что все в любую секунду могло скатиться в ебеня.

---

Голос Массакера басом прокатился эхом по всему городу.

— Поджигай, дерганый хуила! — За стеной я услышал еще парочку неразборчивых выкриков, значит, рейдеры наконец-то начали действовать.

Я начал бежать, ну, или, по крайней мере, хромал так быстро, как только мог, в то время как Шейд не спеша поспевала за мной. Она вынула свой пистолет и, держа его во рту, приготовилась к худшему. Пока мы бежали, я давал ей указания.

— Шейд, тебе нужно добраться до Радиш. Там ты будешь в безопасности.

Ее глаза встретились с моими, и она потрясла головой, невнятно кобенясь из-за мешающего пистолета.

— Мне нужно, чтобы ты была в безопасности.

Ее глаза слегка расширились, когда я произнес это, и она медленно кивнула, пытаясь скорчить улыбку.

Затем мир треснул пополам, поглощенный взрывом.

Стена сжатого давления поразила нас, и поскольку мы бежали и вообще не были к такому готовы, нас, как тряпичных кукол, подбросило и разбросало в стороны. Шейд, ударившись об меня, повалила меня на землю, чем вызвала нестерпимую волну боли в моем поврежденном боку.

Облако пыли, миновав всю улицу, наполнило мои легкие галькой и песком, оставляя меня кряхтеть и плеваться, пока я пытался встать на копыта. У Шейд была та же история, только вот ее падение смягчилось мной, поэтому она еще легко отделалась.

По ощущениям, словно железный штырь вставили в мой бок, так что мне оставалось только надеяться, что предполагаемый результат не соответствовал фактическому. Определенно было сломано ребро, или два, что абсолютно точно не сделает ни Ксьеру, ни Дока Кейра счастливыми. Я все еще чувствовал, как Мед-Икс разливается по венам, иначе я бы принял еще дозу. Было же время, когда боль не была постоянной спутницей моей жизни.

Подняв Сломленного, я осмотрел Шейд.

— Все о'кей? — Она кивнула, все еще сопя от вдохнутой пыли, на что я облегченно выдохнул такое же пыльное облако. — Доберись до гостиницы. Я проверю тебя через какое-то время. — Она попыталась было воспротивиться, но я прервал ее попытки поцелуем. Погладив ей щеку, я оставил на ее лице очищенную от пыли полосу.

— Не волнуйся. Я скоро буду.

Я развернулся и во весь опор захромал, двигаясь к источнику взрыва и на ходу доставая очередные зелье и Мед-Иск из своей поклажи. После принятия обоих препаратов, они ударили в ноги. И я побежал.

В полном галопе круто заворачивая за угол, мне предстала стена. Точнее то, что от нее осталось.

Одна ее часть просто-напросто отсутствовала, почти весь город усеивали части трупов и обломки стены. Если рейдеры смогли учудить такое одной взрывчаткой, то было нетрудно догадаться, кто был зачинщиком. "Дерганым хуилой" мог быть только Кроссд Вайрс. Я не мог ошибаться и был уверен, что Айвори тоже.

Оглянувшись, я понял, что не так уж и много защитников сохранились в своем первоначальном виде, но кусочков Айвори нигде не было видно. Да и кусков грифона тоже, так что, предположил я, Эш также должен быть жив. Мне оставалось только надеяться.

Справа от себя я услышал крик и едва успел заблокировать удар рейдерши, выскочившей из дымовой завесы, в кровавом угаре магией размахивающей своим топором. Лезвие, сбивая прицел дробовика, вгрызлось в Сломленного, который отразил удар. Я направил на нее дробовик, когда она уже была почти рядом со мной, и тогда я увидел вспышку белого и красного перед собой.

Уиллоу, крутанувшись на месте, извлекла из ножен оба своих клинка. Первый, поймав топор за бородку, как нож по маслу, прошел сквозь него, отправляя кусок металла в полет. Второй вонзился в челюсть рейдерши. Клинок под углом вышел через шею, окропляя все в округе кровью.

Рейдер замертво свалилась на землю, когда Уиллоу, очертив своим клинком кровавый полумесяц, измазала пыльную улицу алым. Она выглядела раненой, прямо как в тот момент на стене, когда все пошло вверх дном, но это был явно не ее предел, по крайней мере, я так думал. Это был ее ни первый рейдер, ни последний. Был также вариант, что кровь, стекающая с ее длинного плаща, была либо ее, либо других защитников.

— Чего вылупился? Иди убивай.

Она умчалась прочь, прямиком к первому попавшему в ее поле зрения рейдеру. Ее мечи парили по бокам, словно расправленные крылья. Белая птица, насквозь вымокшая от крови.

Дым быстро поглотил ее, оставляя меня среди обломков и кусков мертвых пони. Я не видел сражения, которое только набрало свой оборот, но слышал его. Крики, выстрелы, кровожадные кличи.

Я последовал за Уиллоу, направляясь к месту побоища. Я ни черта не видел, облако пыли так и не осело после того взрыва, а запах был такой, будто что-то горело, когда я подходил к участкам густого дыма.

Я высунул голову из облака рядом с рейдерами, полностью покрытыми кровью и по-дебильному смеющимися, которые кромсали труп Белого Плаща длинными зазубренными мечами. Они оба замерли, когда я оказался между ними, и я, вынужден признать, сделал то же самое на целую секунду. Я ожидал от них хоть чего-нибудь.

Но действовал первым.

Сделав лихой пируэт, я лягнул своими задними ногами. Выстрел из накопытного ружья послал волну боли в бок, хорошо ощутимую даже несмотря на весь тот океан обезболивающих, в котором я утопал и который так старался удержать в себе подольше. То, что они сделали моему врагу, было куда хуже. Выстрел угодил кобыле в бок, разрывая его, кости и органы в клочья. Она упала как подкошенная, замызгав стену, рядом с которой она стояла, кровью и мясом.

В паре дюймах от меня возник клинок, орудуемый вопящим рейдером, который я заблокировал своим верным дробовиком; ему, кажется, все было нипочем. Если я переживу этот день, то обязательно выясню все его секреты. Но в эту секунду я обрушил приклад в рейдерскую челюсть с радующим слух хрустом, пока не развернулся и не выстрелил ему в морду. Он упал, словно мешок с мясом, коим он и являлся, и я двинулся дальше, чувствуя себя немного лучше и предвкушая победу.

Я до сих пор не был уверен, как я умудрялся нормально функционировать со всеми болеутоляющими во мне, но все вроде шло неплохо. Если бы только Док знал, сколько я принял, он бы ревел от досады. Скорее всего, я больше не смогу ходить, но это того стоит. Боль, которую я чувствовал, была острой и ноющей, но химикаты быстро поправили дело в мою пользу.

Справа от себя я услышал клокотание пулемета, пули которого, прошивая дым, пролетали мимо меня. Я также услышал, что кто-то бежит в мою сторону, поэтому приготовил Сломленного, чтобы прикончить очередного рейдера.

Я обознался со звуком, который шел вообще с другой стороны, и пони, вылетев из дымных облаков, врезался в меня, отчего мы оба свалились в грязь. В мозг ударило еще больше боли, заглушенной волной Мед-Икса, который всегда действовал, как по заказу, вовремя. Я скинул с себя брыкающегося пони и, взведя Сломленного, нацелил дробовик на него. Я помешкал, когда увидел, кто это был.

Кроссд Вайрс.

Пони, которого я пообещал самому себе не убивать ради мести для другой.

Нервный ржавого окраса пони уставился на меня сквозь свои треснутые гоглы. Его шкура была измазана грязью и покрыта свежими порезами. И только сейчас я заметил, как вдоль всего его бока тянулась длинная рана, как от серии пуль. Жизнь маленького предателя, судя по всему, превратилась в адский кошмар с тех пор, как он подорвал нас.

— Б-б-б-бэдай?!

Он был под завязку начинен гранатами и взрывчаткой и больше походил на ходячую бомбу, чем на пони. Я выждал целую секунду, не желая, чтобы моим опрометчивым выстрелом нас обоих подорвало, и он, воспользовавшись преимуществом этой секунды, рванулся. Оказавшись в еще более густом облаке дыма, я услышал стук о землю и опустил глаза.

Воспоминания о консервной банке кружили голову. Гвозди, кровь и огонь. Это была самая садистская вещь, но, без сомнений, очень действенная. Я попятился, обронив Сломленного, и, отбросив от себя гранату, схватил пони, которому я не так давно снес пол башки. Делая эти две вещи, я почти полностью истратил свой запас магии, но это сработало. Сработало настолько, насколько я мог, по крайней мере, надеяться.

Граната сдетонировала в воздухе, отправляя во всех направлениях шрапнель и пламя. Труп принял на себя почти весь взрыв, но я почувствовал, как щиплет огонь, а шрапнель впивается в мою броню и раненый бок.

Пони практически распался в моих копытах, покрывая меня всего еще большим количеством крови и внутренностей. Затем я дополз до стены, около которой отбросила концы рейдерша.

— Ебануться! — вырвался у меня крик вместе с небольшой ниточкой крови, упавшей на изрешеченный труп у моих ног.

Кажется, пустошь была помешана на том, чтобы только и делать, что ломать мне ребра и навевать все больше неприятностей. Снова стрельнула боль сквозь наркотическую мутную заводь. Я, контуженный, пал ниц. Я повалился под искромсанный кусок мяса, обливавший меня кровью, который я использовал пару секунду назад в качестве щита. Но двигаться я не был готов. Пока нет.

Спустя примерно десять секунд, другая пони приблизилась ко мне сквозь весь этот чад и содом. К тому моменту когда она заговорила, слух начал понемногу возвращаться.

— Рип! Херово выглядишь. Вайрс проходил здесь?

Айвори беспокойно оглянулась, ее взгляд был полон решимости. Ее броня приняла на себя с дюжину различных взрывов, кровь стекала по одной из ног, как и поверх ее шрамированного глаза струйка огибала очки и устремлялась вниз по щеке. Дуло ее оружия все еще дымилось, и я предположил, что это она стреляла, пока я не столкнулся с этим мелким крысенышем.

— Рип! Вайрс был здесь?! — Она нависла надо мной, крича, в то время как я силился выбраться из-под трупа и встать на ноги. Я подобрал Сломленного там, где он упал, и пару секунд переводил дыхание. Убедился, что дробовик был полностью заряжен.

Она было снова открыла рот, но я прервал ее кивком.

— Да... недоносок подорвал меня. Он пошел туда. — Я мотнул Сломленным, не желая расточать свой словарный запас. Айвори, должно быть, все поняла и разделила мои чувства благодарным кивком, умчавшись мимо меня прочь.

Через секунду она уже исчезла, преследуя убегающего подрывника, вновь оставляя меня пытаться проделать свой путь до стены. На этот счет я либо дойду до нее только по окончанию сражения, либо сдохну от следующей вещи, на которую нарвусь.

И тут прямо рядом со мной раздалось рычание, которое перекрывало собой весь гвалт стрельбы и всеобщей суматохи. Рев был подозрительно знакомым. Что-то на задворках моего разума помнило этот звук и среагировало на него. Я нырнул в сторону, едва избежав удара от стены кричащего металла, когда Массакер, как пуля, вылетел из дыма. Он врезался в никому ненужную телегу, разбрасывая как щепки, так и припасы в ней по всей улице.

Я, насколько мог быстро, поднял Сломленного, но когда выстрелил, то понял, что он двигался чуть быстрее, чем я того изначально ожидал. Картечь срикошетила от стальной пластины, обмотанной вокруг его лодыжки, пока другая нога быстро выписала мне удар в челюсть, от которого я потерял землю под ногами. Когда я упал, то заметил то, чего не замечал в нем до этого.

На его передних копытах были крюки, один из которых он вогнал в мою броню. К счастью, он только поцарапал кожу, не впиваясь в тело, но это все равно позволило найти жеребцу точку опоры, чтобы швырнуть меня.

Разрушая вдребезги обветшалую, деревянную стену, я завалился в темный жилой дом, который, к счастью, не был никем занят. Я приземлился на матрас, что заставило меня слегка рассмеяться, прежде чем перекатиться на копыта. Игнорируя быстро исчезающую боль, я прицелился в стену, через которую попал сюда. Массакер никогда не любил пользоваться дверьми.

Мое предположение оказалось верно, когда грязный исполин ворвался через стену, несясь во весь опор прямо ко мне через ветхую книжную полку, наполненную нечитаемыми романами, которая разлетелась вдребезги во взрыве пыли, дерева и беллетристики. Я нажал на гашетку, и пуля прошла через зеленую книгу с завихренным растением в грудь Массакера, отчего я ухмыльнулся. Но ухмылка сошла на нет, когда он не остановился и прижал меня к стене, ни на секунду не ослабляя свою силу, на голову превосходящую мою. Усеянная пулевыми отверстиями грудь на моих глазах затянулась, оставляя лишь капли свежей крови на его испачканной и полной колтунов шкуре.

— Здорово, чертила. — Его лицо уперлось в мое, а маска зарывалась в мою морду. — Я должен был узнать тебя. Удивлен, почему нет. — Он фыркнул и закатил мне под ребра, другим копытом держа меня за шею. Я пытался отпинываться, но его огромные размеры давали ему ту самую дистанцию, с которой я был бессилен бороться.

— Иди-ка ты нахуй, Дед-Ай. Пиздецки тупое имя. — Его глаза сузились, впившись в мои. Я уже видел такой взгляд. — Я не знаю, как я был так слеп. Конечно же, ты Два-Пинка... правда лишившийся своей искры. Вот что меня обмануло. — Он, ворча, наклонился и глубоко вдохнул через свою маску. — Ты даже пахнешь неправильно. Боль и ебаная слабость, вот что там осталось.

Когда он усилил нажим на горло, за спиной, от стены, я расслышал хруст. Я начинал отрубаться, что означало лишь конец для меня. Шансы на выживание сводились к нулю.

— Дерганый гондон пришел ко мне хвалиться, что убил самого Рипла Два-Пинка. Ага, как бы, блять, не так. Я бы не смог так, даже при всем желании. — Тьма надвигалась со всех сторон, укутывая с головой. Перед глазами маячили только его расширенные зрачки, недоброжелательно испепеляющие меня.

— Затем я слышу, что ты жив и лягаешься. Убил Холпанча; не то чтобы я был, правда, против. — Еще один удар по ребрам, но на этот раз давление на шею слегка ослабло, что позволило мне глотнуть капельку воздуха. Тьма отступила, но совсем ненамного. Достаточно, чтобы я понял, что у меня есть еще время в рукаве.

— И что же я нахожу, когда иду сюда. Твою бывшую. Ты нихуево помял Синдер, но она соблаговолила сказать, что ты здесь. Ахуенно удобно, я тебе скажу. — Он нахмурился и сильнее вогнал свою маску в мое лицо, прижимая к стене все больше, отчего та выдала еще один нерадостный скрип.

— Это ты сделал? Ты убил Свипс? — Думаю, когда он прорычал это, то я заметил слезы на его глазах.

— ТЫ?!

Он снова ударил меня об стену, которая на этот раз не выдержала такого надругательства над собой. Стена пала, и, когда мы завалились в следующую комнату, я старался не терять времени понапрасну. Я оттолкнулся от него и, первее приземлившись на пол, отпрыгнул в сторону. Я оказался в другой части комнаты, кашляя и жадно втягивая живительный воздух, попутно озираясь в поисках Сломленного. Я обронил его в предыдущей комнате, поэтому искал дробовик рядом с огромным жеребцом, который уже начинал подниматься на копыта.

Прежде чем я осознал что-либо, я уже во весь опор несся в его сторону. Я взмыл в воздух и кувыркнулся, чтобы пнуть его задними ногами. Он поднял закутанную в броню ногу, которая поглотила весь выстрел. Взрыва хватило для того, чтобы он потерял равновесие и рухнул на древний диван, жалобно застонавший под его весом.

Еще один выстрел остался в моей накопытной установке. Другая — пуста.

Подобрав Сломленного, я развернулся и побежал, ища выход наружу. Может, Массакер и был прав. Искра. Той искрой был Два-Пинка, той искрой было то, по чему я тосковал в бесчисленных сражениях. Полное отсутствие эмпатии, садистская экспрессия, шедшие некогда по моим пятам во время битв. Это он был истинной тварью, не я. Я лишь пони, убивающий таких тварей.

Я уже убил двоих таких. Без Два-Пинка мне удалось убить два чудовища.

Я все еще не был нормальным пони. И не смогу быть, пока не убью всех их до единого.

Я пробежал пару комнат, когда услышал, как Массакер ищет меня. Он просто прорывался сквозь стены, зная, в каком направлении я ушел. Я поспешно зарядил накопытные пушки и занял укрытие за перевернутым столом. Это была кухня, которой, кажется, только совсем недавно пользовались. На столешнице все еще лежали остатки еды, тогда как остальная ее часть была разбросана по полу подле импровизированной баррикады в виде стола.

Стена взорвалась, оповестив о его прибытии. Я спустил гашетку Сломленного, пустив дробь прямо ему в шею. Ярко-алая артериальная кровь окрасила стену, пока тут же не затянулась обратно. Дерьмо. Я понадеялся, что это сработает, но вот незадача.

Потянувшись ко мне, он с размаха разломил стол пополам. Я отпрыгнул назад, вслепую стреляя в ответ. Сомневаюсь, что кто-нибудь пережил бы такую рану. Рыча от боли, он круто развернулся и устремился на меня. Удар его копыта отправил меня в шкаф через всю комнату. Внутри, на удивление, довольно неплохо сохранилась посуда, для таких-то лет, но и она разлетелась вдребезги при ударе, впиваясь в мой бок и поливая меня осколками, когда я рухнул на пол.

Блять, а вот это уже плохо.

Его крюк наткнулся на одну из моих задних ног, вонзаясь, как нож в масло, с чудовищной волной боли, которую не смогли размыть даже наркотики. Он поднял меня, чтобы заглянуть мне в глаза, пока я отчаянно пытался высвободиться. Затем он замахнулся мной как можно сильнее. Мои голова и плечо с треском и хрустом проломили дощатый пол, вздымая в воздух щепки.

Потом он ударил еще раз. И еще.

Реальность представляла собой рафинированную, ничем не прикрытую боль, лишь слегка разбавленную болевым шоком, когда он ударял меня о стены... о старый и проржавевший холодильник... поездил моей головой по заколоченному окну, и так по кругу.

Когда он прекратил разрушать кухню мною, мне оставалось лишь одно: безвольно повиснуть, за свою заднюю ногу. Словно рыба на крючке. Я чувствовал каждый из дюжины глубоких порезов, каждую сломанную кость, в итоге превратившись в один огромный кровоподтек.

Я был на волоске от жизни. Снова. Возможно, в последний раз.

— Это. Ты. Убил. Свипс? — Он опустил на меня взгляд, буравя мои глаза. В ответ я закашлял, не ощущая ничего, кроме привкуса меди и чувства стекающей изо рта крови, когда я попытался заговорить.

— Да. — Я вернул ему взгляд, и мой глаз заполонила кровавая пелена. Я попытался проморгаться, но тщетно — почти все зрение окрасилось в красный. — Я. Мне жаль.

Я ожидал, что он забьет меня до смерти, словно мешок с камнями, но, на удивление, он высвободил крюк из моей ноги, и я упал в кучу хлама под собой. Инстинктивно свернувшись в позу эмбриона, я силился найти ту часть меня, которая не вопила от боли. Не найдя ничего, я отрубился на пару секунд.

Когда я пришел в себя, он сидел рядом со мной и смотрел на меня. Едва ли можно было сказать, что Массакер побывал в сражении. Как я вообще умудрялся побеждать его, будучи Два-Пинка? У меня было очень смутное воспоминание о том, как я его победил на арене. Всего лишь тень, отголосок, но я знал, что это когда-то случилось.

Мне стало интересно, очухался ли уже Два-Пинка, или же он умер после того выстрела? Уже какое-то время я его не слышал, и конкретно в эту секунду я хотел услышать его голос больше всего. Может, он бы сумел вызволить меня из этой патовой ситуации, подсказать, как убить регенерирующего колосса.

— Ты всегда ей нравился, ты знал? — Голос Массакера был низким и... почти отцовским. Я моргнул и гортанно простонал в ответ. — Ты был причиной, по которой она отказалась от меня. Я всегда ненавидел тебя за это.

Серьезно? Он превратил меня, сломанного и покалеченного, секунду назад в кровоточащий мешок мяса и костей, а теперь ведет со мной беседу. Твою мать, ненавижу разговаривать с Совершенными. Пиздец как ненавижу, ибо ничего путного из этого точно не выходит.

Последовала долгая пауза, в течение которой он хранил молчание, а я медленно истекал кровью. Спустя несколько минут он снова подал голос:

— А теперь... расставим все ебаные точки над "и". Они были правы, ты не Два-Пинка. Синдер сказала он внутри, но ты — не он. Ты самый, блять, обычный пони. Бесполезный. Немощный. — Он ткнул своим копытом мой бок, и я почувствовал гораздо больше боли, чем должен был. Агась, ребра точно сломаны.

Неплохо, Пустошь. Ты свой долг исполнила.

— Так легко лишить жизни. — Он встал и наступил на меня. Удерживая копыто на моей голове, он надавил. — Как ебучего таракана. И мокрого места не останется.

Было больно, но меня не волновало. Болело все. В какой-то степени я был даже рад, что наконец-то освобожусь от этих бренных оков.

— Прости... Шейд... — сумел я вымолвить через приступившую к горлу кровь. По крайней мере, я мог говорить. Правда, едва ли. К моему изумлению, легкие перестали болеть, как когда я впервые вступил в перепалку, но было ощутимо больно дышать. Возможно, из-за сломанных ребер.

Где-то в здании я услышал грохот и цокот копыт. Кто-то приближался к нам. И приближался быстро.

В следующую секунду копыто Массакера уже не пыталась проломить мой череп. Он увесисто ударился о стену, и я увидел силуэт, который явился по мою душу. Силуэт был быстр, его копыта обрушивались на лицо и туловище Массакера. Я не мог целиком разглядеть его, уж точно не с моей позиции на полу, но все-таки в глаза бросались две особенности.

Первое: пони стоял на задних ногах.

И второе: на нем был белый плащ.

Град ударов не позволял Массакеру опомниться, и Жнец сорвал с его лица маску. Она проскользила по полу ко мне, но я мог удостоить ее лишь незначительным взглядом. Движение причиняло боль куда большую, чем просто смиренно лежать.

Удар заднего копыта выкинул Массакера через стену, впуская внутрь ослепляющий солнечный свет с улицы. Снаружи я услышал тяжелое падение рычащего от досады Массакера. Пони, спасший меня, обернулся и, опустившись на четыре копыта, рванулся ко мне.

— Рипл. Рипл, ты слышишь меня? — Это был Роу Дил. Дядя Сквэр Дил пришел ко мне на помощь. Я попытался что-то сказать, но он прижал копыто к моему рту. — Тс-с-с... дядя здесь. — Он, хмурясь, оглядел меня, явно недовольный моим нынешним положением. Я с трудом, но все-таки мог сказать, что он был напуган.

Я никогда не слышал, что бы он с заботой в голосе говорил со мной. Это на секунду обескуражило, особенно после того, как он хотел меня убить. Может, он наконец смог взглянуть на меня через призму здравого смысла и теперь не считает меня тем пони, который предал его когда-то? Он поднял взгляд на дверь.

— Ксьера, помоги ему. Используй маску, кнопка внутри. Я буду в порядке, мне просто нужно купить немного времени.

Дил вскочил и галопом выбежал через зияющую в стене дыру под солнечный свет. Я ощутил мягкое прикосновение к щеке и посмотрел Ксерье в глаза, когда та потянулась к маске, лежащей рядом с моим боком. Она прижала ее мне к лицу, закрепляя ремешки на шее.

— Извини, но предваряю сразу — будет больно. — Протянув копыто, она нажала на непримечательную кнопку, расположенную сбоку на челюстях маски.

Когда она надела маску мне на лицо и закрепила все ремни, маска сама отрегулировалась, и я почувствовал, как иглы, встроенные в нее, впиваются глубоко под челюсть. Странное чувство овладело мной, и это самое чувство стремительно заполняло мое тело. Все перестало болеть, и я облегченно выдохнул. Прошло так много времени с тех пор, как я не был ранен, что это ощущение было даже чуждо мне. Другого я и желать не мог.

Но, к сожалению, счастье в этом жестоком мире очень мимолетно.

Все, до единого, нервы в моем теле напряглись. Каждая мышца сводилась в диком спазме, моя кожа рвалась, как от тысячи клинков, а кости превратились в пепел. Я зарычал от боли. Боль была настолько сильной, что даже это рычание казалось, по сравнению с ней, чересчур слабым. И я заорал так сильно, что порвал свои голосовые связки.

Я думал, что ничто не сможет сравниться с чувством разрывания тебя изнутри. Растения в том шаре памяти еще долго олицетворяли собой понятие боли, и я слепо полагал, что это даже немного помогает справиться со всей остальной болью в виду ее несовершенства.

Никогда я так не ошибался.

По сравнению с этим, растения ощущались не более, чем легкой царапинкой. О, и зачем я только осмелился подумать, что нет ничего больнее. Я должен был догадаться, что Пустошь из шкуры вон вылезет, но обязательно подкинет мне что-нибудь подобное.

Я почувствовал, как из моих мышц и кожи выходили пули, которые пропустили Док Кейр и Кримсон Найф. Мои только что восстановленные барабанные перепонки уловили звон падающих на пол гильз, закатывающихся под меня. Осколки шрапнели и даже парочка гвоздей прорывались наружу, панибратски разрывая шкуру, как будто их вообще не волновало, сколько боли это сулит.

Мои уши уловили хруст, когда кости начали срастаться друг с другом. Они прорывались сквозь мягкие ткани, пока окончательно не встали на места, оставляя заживляться порванные мышцы и плоть. Ребра стали на свое законное место. Каждый осколок и каждую частичку тянула какая-то ужасная магия. Моя челюсть, — до сих пор я вообще не подозревал, что она была сломана, — а точнее ее правая часть, медленно вернулась в исходное положение. Видимо, она пострадала после того, как Массакер воспользовался мной, словно кистьнем.

Каждая часть меня гармонично складывалась воедино. Я был конструктором. Конструктором, на сто процентов состоящим из чистой боли.

Я кричал, пока не смог кричать, но и даже тогда я продолжал горланить. Голосовые связки рвались и снова заживлялись, снова и снова.

Я ощутил, как очнулся Два-Пинка. И ощутил, что он тоже кричал. Мы оба вопили, пока нас собирали по кусочкам.

— ...А я был уверен, что гидра тя в клочья порвет, — раздался через пытку голос Дока.

Он упомянул Гидру, но я сомневался, что эта штука могла делать такое. Наркотик просто не может творить нечто подобное. Это было что-то за гранью моего понимания.

Исподволь мои мышцы перестали сводиться судорогой. Кости перестали хозяйничать внутри меня. Моя кожа закончила затягивать многочисленные порезы, синяки и некрозы.

Я обнаружил, что все это время терзался по полу, и оказался плотно прижатым к углу комнаты. Ксьера стояла где-то сзади. Далеко сзади. Я не имел ни малейшего понятия, сколько прошло с тех пор, как она надела маску, и, внезапно, все, что мне хотелось в этот момент, это снять ее поскорее. Я сорвал маску с лица и вышвырнул ее, опорожняя содержимое желудка на пол.

Я развалился на полу. Было нестерпимо больно, чтобы рыдать. Больно, чтобы двигаться. Больно, чтобы делать что-либо, кроме как лежать.

Медленно, где-то на меже вездесущей боли, я начал осознавать, что я был, впрочем-то, здоров. Телу было куда лучше, однако разум все еще пытался абсорбировать все болевые сигналы, которыми его нагрузили. Это было похоже на блокировку боли. Столь много произошло в последние минуты, что я сам не до конца все понимал.

— ...Ахуе-е-е-е-еть, — издал я стон, который лапидарно уместил в себя все мои мысли.

Я попытался пошевелиться, но потерпел фиаско. Быть переломанным, а потом восстановиться, имеет утомляющее свойство. Я ясно чувствовал, что в состоянии двигаться, но конечности просто отказывались работать. Я приказал ногам идти, но те лишь безвольно валялись. По всей видимости, мышцы хотели сбросить маску не меньше моего, пусть они и были не в состоянии ее сорвать в ту секунду, когда я так сильно этого желал.

— Ты в порядке?

Ксьера с перепуганным взглядом на лице медленно подошла ко мне. Она определенно не подозревала, что произойдет, когда наденет маску. Я предположил, что Дил прекрасно был об этом осведомлен, поэтому и сказал Ксьере сделать это. Он знал Совершенных намного лучше, чем я.

Маска лежала там, куда я ее и бросил. Некогда наполненные трубки теперь были пусты. Я принял все, что там было; все, что позволило Массакеру выжить после попадания в него дроби. Жидкость не была вся поглощена, когда он пользовался ей, так что, скорее всего, кнопка действовала как, своего рода, опустошитель.

Испытывал ли когда-нибудь подобное Массакер? Поэтому ему было насрать, когда я достал его выстрелом? И даже когда шальная пуля залетела ему в хозяйство? Возможно ли вообще выздороветь таким образом без медикаментозного вмешательства?

Ксьера, подобрав выброшенную маску и уложив ее в свою сумку, приблизилась ко мне. Как врачу, это, должно быть, зажигало в ней немалый интерес. Подойдя ко мне, она наклонилась и посмотрела мне в глаза.

— Тебе надо подняться. Твой дядя уже долго не возвращается, и я боюсь, что зверь может вернуться. — Ксьера помогла мне встать на копыта, и я делал все возможное, чтобы поспособствовать этому. Я оперся на нее и медленно, но верно смог встать. Оговорочка, очень медленно.

Ходьба превратилось в совсем чуждый мне феномен, и я впечатался мордой с первого же моего шага.

— Ну же, ноги... идите, блять... — пытался я говорить в придачу, но никто меня не слушал. Во всяком случае, не все за раз. Подойти к отверстию в стене при помощи Ксьеры заняло у меня добрые пару минут. На периферии зрения я увидел то, в чем так нуждался. Собирая воедино все остатки воли, что остались во мне, я схватил Сломленного своей магии и зачехлил его, выправляя искомканную кобуру в ее первоначальную форму.

Затем мы вышли под небо, очутившись в переулке, где исчез Массакер. Через дорогу виднелась еще одна дыра в стене, в которую, по моим предположениям, проломился жеребец. Я не увидел ни его, ни Роу Дила, и не скажу даже, что слышал их потасовку. Я все еще мог различить шум сражения, выстрелы и крики, раскатывающиеся по всему городку. Сколько бы ни длилась моя драка и процесс восстановления, битва все еще имела место быть. Вопрос был в том, кто побеждает.

Подождите-ка.

Раз Роу Дил и Ксьера были здесь, значит, Белые Плащи наконец-то прибыли. Подкрепление добралось до нас.

— Мы... мы побеждаем? — Рот двигался нехотя и ощущался странно, но зато я понял, что несколько зубов, потерянные мной за те последние недели, вернулись. Я дотронулся до лица, но шрам все еще был на нем. Маска Массакера могла творить чудеса, но исправлять внешние недочеты была не в силах. Я чувствовал себя слегка обманутым.

— Преимущество на нашей стороне, воистину, но бой еще не выигран. Мы должны найти твоего дядю. — Ксьера все еще поддерживала меня. Ее быстрые шаги замедлялись моей отстающей тушей.

— Сколько? — Мой голос был хриплым, а слова причиняли боль.

Она странно взглянула на меня, и я обвел свое лицо круговым движением. Она поняла и произнесла вслух мой вопрос. По состоянию моего горла можно было сказать, что я будто бы всю неделю только гвозди и ел.

— Маска?

Я кивнул зебре, в глубине души надеясь, что это не заняло больше минуты. Чем больше утраченного времени прошло, тем больше непоправимых обстоятельств могли произойти в мое отсутствие. Я должен разыскать Шейд.

— Около пятнадцати минут.

У меня отвисла челюсть. Пятнадцать минут самой сильной боли в моей жизни. Неудивительно тогда, что все происходило, как сквозь густую дымку. Я был удивлен, почему мой мозг не обрубил связь с телом, чтобы спастись от всего этого. Просто лежать и ничего не делать столько времени было большой роскошью.

Я должен найти Шейд.

Нет, я обязан.

Я отклеился от зебры, которая начала артачиться на это. И я поковылял, находясь на грани коллапса в размытом мире, туда, где я знал, смогу найти голубую кобылу. Весь город усеивали тела в разной степени смертности. Некоторые уже умерли, другие только-только находились на смертном одре, но все без исключения были ужасно истерзанные. Пули, клинки, дубины. Все нашло в сей день свое применение.

Я завернул за угол, споткнувшись об обезглавленного рейдера, и увидел то, что так усердно уповал не увидеть...

Весь район полыхал в огне. Бар. Клиника. Гостиница. Все в нем предали огню.

— Нет! — выкрикнул я. Этот вид даровал мне прилив адреналина и энергию, так нужные мне для контроля моих ног и самого себя. И я побежал. Я выбил дверь гостиницы, выпуская разверзшийся внутри ад на волю. Мне было похер на легкие ожоги. У меня бывали и похуже.

«Мне не похер, ебаный ты калека».

Все место кишело трупами, но я приметил, что большинство из них были или рейдерами, или Плащами. Я не обнаружил никаких следов детей или тех, кто нашел здесь убежище. Шейд тоже не было. Все, кто оказались здесь волею судьбы, исчезли.

— Нет! Нет! Да как же, блять, так! — орал я вглубь здания, задачей которого являлась защита невинных. Оно с ним не справилось. Напортачило — будь здоров. Я имел право кричать на него.

«Ха-ха».

Вокруг моих плеч мертвой хваткой обернулись когти, и я боролся с ними, пока меня вытаскивали из здания. Объятая пламенем балка, над нашими головами, обрушилась, едва не задев меня, брыкающегося за свою свободу. Когда меня в конечном итоге вывели обратно на улицу, меня бросили на землю и поволяли, чтобы затушить огонь. Я все еще боролся, кусался и пинался, пока крепкая оплеуха не привела меня в себя.

Эш, весь окровавленный и обугленный, но все еще живой, навис надо мной.

— Ну-ка, блять, собрался! — рявкнул он мне в лицо. Его обоюдоострый клюв находился в дюйме от моей морды. Он резко поднял голову и, выхватив свой револьвер из кобуры, пару раз шмальнул в сторону. Я глянул вбок и увидел двух рейдеров, корчящихся на земле от пулевых ран, которые они совсем не ожидали получить.

— Иначе я из тебя все дерьмо выбью! — На этот раз он ударил прикладом пистолета, что открыло на моей голове новую рану; новая полоска крови стекала вниз по лицу. Я не был до конца уверен, сколько еще литров во мне осталось, если учитывать, что большая часть осталась в доме, где мы бились с Массакером.

Я прекратил сопротивляться и обмяк в его захвате. Он осмотрел меня с взволнованным выражением лица.

— Кик... что с тобой?

— Болит, — сказал я, смотря на небо. Оно было серым и хмурым, но оно, по крайней мере, не потерпело неудачу, в отличие от ебаной гостиницы.

Он рассмеялся с очертившей его физиономию ухмылкой.

— Готов отдать крылья на отсечение, что ты выглядишь как кусок дерьма, прокрученный через мясорубку. — Он отвернулся от меня на то место, куда Ксьера поспешила спрятаться, когда он начал стрелять по рейдерам. — Вы в порядке, Мисс?

Она кивнула и проворно порысила к нам.

— Нам надо найти Дила. Он сражается с Массакером в одиночку.

— Бля. Ладно. Я пойду поищу его. Кик, ты как, сможешь дальше сам? Надеюсь, ты не собираешься снова сделать из себя зажарку? — Он снова взглянул на меня, когда помог стать на копыта. Его когти уперлись в шкуру, но не проткнули ее, по своему обычаю. Я едва ли чувствовал их.

— Я... думаю, да. — Тело противоборствовало с мозгом за контроль надо мной. Осознанность движений окончательно вернулась ко мне. Проверяя магию, я обнаружил, что она, на удивление, работала в исправно штатном режиме. После заслуженных наказаний магия никогда не работала подолгу, а сейчас вот заработала вполне неплохо.

Левитировав Сломленного перед собой, я кивнул.

— Да... порядок.

Грифон мотнул головой на меня, прежде чем расправить крылья.

— Тебе стоит как-нибудь раздобыть зеркало. — И со взмахом своих могучих крыльев, он оказался в воздухе, выискивая любые следы моего дяди или буйного жеребца. Он вполне мог оказаться вне досягаемости...

— Эш! Не приближайся близко к нему! — прокричал я надтреснутым голосом. Он учтиво остановился, кивнул и снова полетел.

Я повернулся к Ксьере, которая провожала грифона пристальным взглядом. Должно быть, ей не часто приходилось видеть грифонью расу, да и пегасов здесь было не так что бы много. Полет, кажется, вызывал в ней любопытство. Затем она глянула на меня и поспешила стушеваться с открытого пространства. Это было неподходящее место для врача.

— А ты... — Я вынужденно оборвал фразу, заходясь в приступе кашля. Мои голосовые связки переживали свой не самый лучший жизненный период. — Ты видела Шейд или еще кого-нибудь, когда пришла сюда?

— Нет, только тела, — печально покачала головой она.

Я не знал, насколько долгой была моя борьба с Массакером, но что я точно знал, так это то, что когда он терроризировал мной убранства дома, оставив меня истекать кровью, он выиграл свое чертово время. Хватило ли этого времени, чтобы рейдеры смогли ворваться внутрь и занять самое защищенное здание в городе? С какого момента план пошел под крутой откос?

Мы стояли, не обронив ни слова. Я всеми силами пытался уследить за ходом событий, произошедших после первого взрыва, вычисляя, сколько времени стояло за каждым. Прошли часы... или, может, десятки минут? Я не мог сказать. Ничем не вооруженная Ксьера стояла рядом, слегка испуганно озираясь по сторонам. Сломленный сделает все возможное, чтобы защитить нас.

И через секунду по всему городу раскатистым басом вновь прокатился этот голос.

— Хорош... закругляемся. Похуй на эту перхоть, сваливаем отсюда.

Массакер. Это значило, что он все еще жив. Лицо Ксьеры захлестнула волна потрясения пополам со страхом. Его зов не сулил ничего хорошего ни Роу Дилу, ни Эшу в частности. Если Совершенный выжил, имелся неплохой шанс, что они — нет. По своему печальному опыту я знал, насколько смертоносным он может быть, и понадеялся, что без своей маски он мало что сможет нам противопоставить.

Я питал надежду, что они все еще живы.

То тут, то там я улавливал проблески рейдеров в переулках, бегущих к главным воротам. Они сторонились главной улицы, что имело под собой тактический смысл. Она была хорошо обстреливаемой зоной поражения... гипотетически она должна была ей быть, но, учитывая, что наш план с треском провалился, ей было не суждено. Каждый пункт плана провалился, стоило стене пасть. Как бы сильно я того ни хотел, но броситься в погоню не представлялось возможным. Я солгал Эшу. Я не переживу еще одну битву. Я едва-то мог передвигаться, преследование было бы самой тупой суицидальной попыткой в моей жизни.

Я продержался сколько смог. Большая потеря крови, серьезные раны, а потом еще и тот эксцесс с маской полностью опустошили меня. Я устал. В висках пульсировало. Перед глазами поплыло.

И когда я увидел знакомого мне грифона, перелетающего через здание, я отдался течению. Другие справятся и без меня. Я должен отдохнуть. Свинцовые веки застлали мир, и я повалился на землю. Я слышал крики Ксьеры, но мне было плевать. Просто отключите меня от этого всего хоть на минуту.

Только в этот момент я был по-настоящему рад узреть тьму.

---

— Что по цифрам?

— Десять невредимы. Пятнадцать ранены. Остальные или умерли, или только помирают. У нас много пропавших без вести, после взрыва все свелось к тривиальному прикидыванию. Несколько заложников, они связаны и находится под охраной еще живых раненых.

Голоса медленно возвращали меня в мир яви. Я не открыл глаза и вместо этого сделал скорую проверку всех функциональностей моего тела. Мышцы напрягались по моему желанию, слух тоже работал, впервые за долгое время ничего не причиняло боли. Мне чудовищно не хотелось расставаться с этим чувством.

Я раскрыл глаза, встретив аляповато серую небесную пелену. Дождя не было, но по запаху, витавшем в воздухе, он либо собирался хлынуть, либо же только что прошел. А, ну и про запахи смерти и разрушения, с которыми он смешался, тоже не стоит забывать. Фетор трупов, скрещенный с дымом, оставлял горькое и едкое чувство оскомины после каждого вдоха. В такие моменты хотелось лишиться обоняния.

— Кик очнулся, чтоб вы знали.

Я кинул взгляд на Эша, который, опершись на стену, стоял рядом с тем местом, где я развалился. Он смотрел прямо на меня, так что неудивительно, что как только я открыл глаза, он сразу это заметил. Возможно, он даже чувствовал, когда я прихожу в сознание. Неподалеку были еще пони, но не шибко много. Я медленно сел, обнаружив, что с меня сняли всю мою экипировку.

Ксьера оказалась у моего лица почти в ту же секунду. Она коротко пробежалась по глазам, а потом принялась за шею. Я вздрогнул, но ее аккуратные продавливания... не причиняли боли.

— Болит?

Я прокашлялся; горло еще саднило.

— Нет... почему?

Она села, осматривая меня целиком. Каждый тычок ощущался так, как и должен был. Ни боли, ни переломанных костей, ни порезов. Я чувствовал себя прекрасно.

Остальные продолжали о чем-то говорить, и я сбросил каменную гору с плеч, когда понял, что это были Роу Дил с Уиллоу. Только к тому моменту я осознал, что они единственные среди всех разговаривали. Это обрисовывало не очень благоприятную картину для Белых Плащей в целом, если они действительно так сократились в числе. За ними я заприметил Айронсайта, переговаривающегося с парой выживших блэнковцев, и с десяток Белых Плащей, окруживших пони, которого я распознал как Рапсиди, — стояли на другой стороне улицы.

Я не увидел в общей толпе ни Трафик, ни Радиш, ни Дока Кейра, ни кого бы то ни было еще, кого я хотел найти.

Через секунду я осознал, кого действительно недоставало. Я оттолкнул Ксьеру и, поднявшись на копыта, посмотрел вниз по улице. Часть города до сих пор пылала, и создавалось ощущение, что большинство оставшихся в живых сосредоточились именно в этом месте. Для этого могли поставить и побольше патрулей.

— Где Айвори? Фластер? — спросил я, медленно повернувшись к Эшу. — Где Шейд?

Подавленно мотая головой, он пожал плечами.

— Я не знаю. Мы не смогли их найти. Уж поверь, мы искали. — Он подошел ко мне и опустил лапу на плечо. — Мне жаль, Рипл.

И тогда меня осенило наитие. Это было трудно принять, но лучше уж надеяться на это, чем думать, что они мертвы.

— Нейвер забирает себе рабов. Должно быть, они захватили девочек. Они ведь и других забрали, да?

Он кивнул и наклонился ко мне, говоря тихо, так, чтобы другие, если не подслушивали, не слышали этого.

— Мы уже обсуждали это, пока ты валялся без сознания. Это мысль, но что мы можем сделать? — Он ухмыльнулся. — Ну, ясен день, что у тебя на уме по этому поводу. Пробраться под покровом ночи и всех спасти? Я-то, конечно, за, вот только... мы еще не готовы к этому. Нам нужен план.

Вернувшись в прежнее положение, он окинул останки Блэнка долгим взглядом. Только тогда я заметил что большая часть главной улицы была уничтожена. Магазин Трафик, кажется, оприходовала ракета или что-то подобное, потому что добрая его часть просто отсутствовала. Вывеска, однако, упрямо несла свою службу, оставшись с последнего ремонта абсолютно невредимой. Стены больше не было, теперь без нее половина ворот свободно поскрипывала на петлях, которые еще сохранились на останках стены. Здание, стоявшее ближе всего к стене, и которое было со свистом уничтожено при моей первой битве со Свипс, не понесло серьезных повреждений от бомбы, или что еще могло спровоцировать такой взрыв.

— Что произошло? — поинтересовался я, не отводя взгляд от стены. Эш посмотрел в том же направлении.

— Они все были паиньками, пока Массакер не отдал приказ атаковать. Я полагаю, они пробрались вдоль кювета. Должно быть, у них был ваще лютый подрывник, которого я проглазел. Взрывчатка сдетонировала, снесла нахер стену и большую часть пони заодно. Остальные же... ну, как ты уже понял, план пошел по пизде. — Он сымитировал своими лапами предполагаемый взрыв. — Пони с других стен рванулись на подмогу, встречать армию лоб в лоб. Я не видел тебя после того, как дела приобрели скверный оборот. Да и тогда до меня через третьих лиц дошли слухи, что денек у тебя уже задался.

Задался денек. Очень лаконично описывает то, как мной разрушали дом.

Я кивнул, желая не возвращаться мыслями в то событие. Чем меньше я думаю о маске, или обстоятельствах, которые привели меня к ней, тем лучше.

Роу Дил закончил разговор с Уиллоу и пошел к нам. Уиллоу ушла, с поникшими плечами смотря под ноги. Дил поцеловал Ксьеру в щеку и прошептал ей:

— Он в порядке, можешь перестать увиваться...

Она зарделась и кивнула ему. Закончив обследование, она отступила и ушла. Я не был уверен, куда именно, но я заметил, что на ней было куда больше сумок, чем до этого. Некоторые из них были помечены меткой Министерства Мира, и я представил, как они под завязку набиты медикаментами. Возможно, у нее были и другие пациенты.

— Прости за маску, но другого выбора у меня не было. — Дил смотрел на мою шею, как до него это делал Эш. Как же мне чертовски хотелось найти зеркало. Что-то привлекало во мне много внимания, и я сомневался, что это было что-то хорошее.

— Что... что это было? Маска? — В эту секунду я осознал: Дил понимал, что она не убьет меня. Массакер знал все об этом устройстве, и тот, кто ее создал, тоже, но вряд ли я когда-нибудь смогу спросить их об этом.

— Один из небольших проектов Эпифани. — Он, должно быть, заметил мое озадаченное лицо, потому что тут же вдался в подробности. — Совершенный. Инженер Хэйта.

— Я думал, это Холпанч был инженером.

Качая головой, он достал из своей сумки маску, от которой я инстинктивно отшатнулся. Он перевернул ее и указал на небольшую метку внутри. Перевернутая восьмерка.

— Знак бесконечности. Он всегда ставит такую на свои творения.

Посмотрев сначала на меня, а затем на маску, он пожал плечами.

— Если честно, я сам не знаю, что это такое. Но оно точно достанет тебя с того света. Как ты себя чувствуешь?

Я сделал очередную быструю проверку.

— Я... как будто и дня на пустоши не провел. За исключением горла. Все еще саднит. — Конечно, если не считать разъедающее изнутри отчаяние от потери причины жить, я чувствовал себя прекрасно.

«Да. Просто волшебно».

Не сейчас. Проваливай Два-Пинка.

«Не парься, не буду я самоуправничать. Тем более я все еще немного помятый... Так что отдаю бразды правления тебе на какое-то время».

Было... странно слышать от него такое. Обычно он или грызся со мной, или злорадствовал. А сейчас просто сдался и оставил меня в покое? Вероятно, мое лицо очень хорошо передавало мое замешательство, потому что я заметил, с каким странным взглядом на меня смотрит Дил. Пришлось приостановить внутренний диалог. Пони всегда после того, как замечали это, косились на меня.

— Все нормально, не обращай внимания.

Он кивнул, отвернувшись от меня. Но с ним я еще не закончил.

— Что с Массакером?

Дил лишь пожал плечами, потупив глаза.

— Ушел. — Мне хотелось выудить из него побольше ответов, но... то, как он по-доброму ко мне относился, было мне ново. Если настоять на своем, он мог снова обозлиться на меня. В эту секунду мне действительно не хотелось наживать еще больше врагов, так что нейтралитет с Дилом я засчитал как моральную победу.

Сказав это, он направился к Рапсиди и остальным выжившим Белым Плащам. Некоторые из них выглядели подавленными, в то время как Рапсиди был готов рвать и метать. Я не винил их, они все-таки потеряли свои семьи. По крайней мере, я смотрел под такой призмой. Белые Плащи — мученики, пострадавшие от рейдеров; каждый из них, потерянный и отвергнутый, избрал свой путь. Потерять все во второй раз...

Должно быть, невыносимо.

Когда я верну Шейд, я больше никогда не отпущу ее от себя. Она была в порядке. Должна быть.

Если она не была в порядке, если ее ранили, я обернусь в их самых роковой кошмар, изведу всех их до единого. Каждого Совершенного. Каждого рейдера. Каждого ебаного работорговца, топчущего эти бренные земли.

Уничтожу с удовольствием.

«Наконец-то, хоть единственная дельная мысль».

Погодите. Сперва... мне нужен план.

«Да ну нет, первая идея вроде ничего была».

Я постоял какое-то время, убеждаясь, что мои ноги точно слушаются меня. Когда я понял, что при следующем шаге не встречусь мордой с землей, я пошел в направлении, куда ушла Уиллоу. Зная ее, ну или я думал, что знаю, она будет рядом со своими ранеными подопечными.

Пока я шел, весь ущерб, нанесенный Блэнку, явно предстал передо мной. Большинство зданий, идущих вдоль главной дороги, сгорели, вновь заставляя меня задуматься, насколько долго я пролежал в отключке. Максимум могло пройти несколько часов. Перешагнув через лужу, я понял: прошел дождь, который и затушил пожары.

Значит, пустошь все-таки могла время от времени помогать, а не только подсовывать проблем.

В одном из зданий я расслышал гомон с криками и невольно потянулся к Сломленному. Не нащупав ничего, я боковым зрением заметил, что на мне не было моего снаряжения. Оно было там, где я очнулся. Разумеется, я забыл его, пока спешил, ведь это именно то, что, блять, нужно в такой ситуации.

Но на мне все еще были мои накопытные дробовики, которые я предварительно зарядил перед тем, как потерять сознание. Я рванулся вверх по лестнице, по пути угодив в лужицу крови на одной из ступеней, и залетел в помещение. Несколько стволов направились на меня, но тут же опустились, когда признали, кто я.

Все находящиеся там Белые Плащи были покалечены, на некоторых были открытые раны, некоторые перевязанные. Вдоль одной и стен, привязанными к металлической трубе, идущей, по всей видимости, по местной системе отопления, сидели около дюжины рейдеров, на одного из которых и орала Уиллоу, приставив к его шее клинок.

— Давай, сделай это, блядь нетраханая! Режь! Дерзни! — На том месте, где некогда был его глаз, обильно текла кровь, а сам он плевался через рот, лишенный большей половины зубов. Я не мог сказать, получил ли он все эти прелести в сражении или лишь недавно.

— А знаешь, ты ведь ничего, вроде. После того как мы выберемся отсюда я лично прослежу, чтобы тебя выследили и... — Он не договорил, когда она ударила рукоятью меча ему в висок, вырубив его.

Уиллоу плюнула на рейдера и вскользь пнула его, спрятав клинок в ножны под своим плащом. На ней не было живого места, она была вся пропитана кровью и косила на один глаз. Повернувшись в мою сторону, я увидел, как сильно она хромала, когда пересекала комнату.

— Исчезни, Рипл. Это дела Белых Плащей. — С этими словами двое Белых Плащей, загородив собой путь, направили на меня свои винтовки. Я сделал шаг назад, но не ушел.

— Нет. Один из них точно знает, куда они забрали Шейд. Куда забрали всех! Не сомневаюсь, что и вы хотели бы знать это! — Я уперся грудью в дуло, и раненые Плащи были полностью готовы отстрелить мою спесь. Я не собирался отступать. Они бы ни за что не пристрелили меня.

— Я все выясню! Есть много способов разговорить пони. Даже если они те еще отъявленные отбросы. Все возможно. — Она стояла практически впритык ко мне, по бокам от нее стояли охранники. Ее здоровый глаз впился в мой шрамированный, и тогда мы оба ждали, кто первый отведет взгляд.

Позади нее я услышал тихий голос.

— Бэдай?

Уиллоу повернулась, набрав воздуха, чтобы заткнуть рейдершу, но когда она отошла, я увидел, кто это был. С момента нашей последней встречи она выглядела куда более изнеможенной, но это по-прежнему была та самая зеленая кобыла, которая помогла мне влиться в коллектив Кровавых Гончих.

Джеклэг. Одна из немногих выживших Стадиона.

— Джеклэг! Уиллоу, сними с нее эти цепи. — Уиллоу посмотрела на меня как на юродивого, но все же прекратила кричать на побитую кобылу.

— С чего бы? Она рейдер. Она умрет, как и остальные.

Я оттолкнул солдат, рысью подбежав к Джеклэг, в глазах которой зажглась искра надежды.

— Не думаю, что ты права насчет этого.

Я подошел ближе и наклонился. Она выглядела испуганной, а из пулевого ранения в ее боку текла струйка крови. Ее ранили еще до того, как заковали в цепи, не могу сказать, что она была сверх профессиональным рейдером. Она была в первой волне — легко вооруженной и вообще без брони. Пешки, одним словом. Тактикой там и не пахло, но такое я уже видел в Орчарде и все понимал. Те, кто не шел добровольцем, за шкирку выпинывались на убой.

— Она не больше рейдер, чем Айвори. Она жила обычной жизнью в Стадионе до тех пор, пока рейдеры не заняли его, и была заключенной до того, как вы не напялили на нее эти погремушки. Поднимите ее, — крикнул я на Уиллоу, гневно буравя взглядом лидера Плащей за опрометчивое манкирование с тем, кого она считала рейдером. Если бы события приняли иной исход, был ли я тогда тоже привязан к одной из стен?

Уиллоу пристально смотрела на меня, скорчив нерешительную гримасу. После нескольких секунд она мотнула головой одному из своих солдат на нас. Должно быть, единорог, у которого недоставало одного уха и все лицо было в бинтах, был самым раненым Белым Плащом в этой комнате. Тем не менее, он последовал ее приказу и, достав из кармана связку ключей, поковылял к нам. Освободив Джеклэг от кандалов, он мельком глянул на меня и отошел.

Джеклэг, несмотря на то, что мы едва ли знали друг друга, как только встала, прижалась ко мне. Все-таки я был здесь ей единственным союзником. Тем, кто не будет стращать ее пулей в голову, выпытывая информацию.

Я развернулся, поддерживая измученную кобылу, и был таков, не удостоив Уиллоу и слова. Оказавшись на улице, я крикнул, насколько мне позволяли мои голосовые связки. Болело, но совсем немного.

— Ксьера! Здесь помощь нужна!

Через секунду голова зебры высунулась из ближайшего здания. Вероятно, там находились все раненые. Она с хмурой миной на лице прорысила ко мне.

— Рипл... что это значит? Рейдер? Зачем ты позвал меня?

Я, вздыхая, покачал головой своей тетушке.

— Она не рейдер. Доверься мне. Ее подстрелили. — Она посмотрела на меня, явно пытаясь изобличить мои намерения, и почему я вообще настаиваю на этом, — но, в конечном итоге, пожала плечами и кивнула.

— Сюда. Лечить кого-то на улице такое себе занятие.

---

Здание, в котором собрали всех пострадавших, было приземистым и длинным, где я до этого никогда не был. Судя по тому, как все ящики в спешке были отодвинуты к стенам или были превращены в койки для раненых, здание служило некогда складским помещением. Ксьера виляла между скопищем пони, которых я видел до этого, но не удостаивал знакомства. Я практически тащил Джеклэг на себе; рана тянула ее вниз.

Когда мы дошли до свободного места, я осторожно помог подстреленной кобыле взабраться на простыню, накинутую поверх двух ящиков. Я дал Ксьере пространство для работы, отойдя от нее. Джеклэг, надо отдать ей должное, неплохо справлялась. Казалось, что она всей душой покорилась своей судьбе, там, на Стадионе, и даже в этот момент она смирилась со всем происходящим, отдавшись течению.

— Итак... Бэдай.

— Ну... э, так-то Рипл, на самом деле.

— О... а с каких пор ты стал белым? Мне казалось, что ты черно... зеленый, или типо того... — Ее голова запрокинулась на бок, когда она произнесла это. Она получила укол Мед-Икса, а в сочетании с потерей крови это заставляло ее бредить.

— Эй, Джеклэг, эй, не теряй сознание. — Я стукнул по столу, стоящем у изголовья, отчего она чуть шире раскрыла глаза.

— Куда они уводят пленных?

— Рипл, не мог бы ты не беспокоить пациента? — Ксьера зло глянула на меня, приступив к работе над пулевым отверстием. Джеклэг тихо заскулила, когда зебра начала ковыряться в ране парой хирургических ножниц.

— Пожалуйста, Джек, — мягко, но с безотлагательной срочностью, сказал я. Я должен узнать.

Она остановила свои глаза на моих, нахмурившись, и сказала место, которое я всей душой боялся услышать. Я знал, что до этого рано или поздно дошло бы, но я просто рассчитывал, что дойдет немного по другим обстоятельствам. Если конкретнее, то при наличии армии за спиной.

— Нейвер.