Вера, верность, доверие

Вера, верность, доверие

Дождь шёл с самого утра. Стража у входа старалась по возможности держаться под каменным карнизом над входом в пещеру, но холодные противные струйки проникали и сюда, капли стекали по чёрному хитину. Броня защищала только спину и голову, поэтому полностью укрыть не могла.

Через серую пелену стражники разглядели несколько силуэтов и вышли наружу, готовые обороняться в случае атаки. Но это оказались свои, и охранники слегка расслабились, но не потеряли бдительности.

Группа вернувшихся воинов выглядела не лучшим образом. Вместо пяти их было трое, да и то один из них выглядел так, что было ясно — наверняка до утра не доживёт. Странно даже, что дойти сумел. Но он, хоть и сжал зубы от боли, пока держался. Шлема на нём уже не было, одно ухо, слегка порванное, нервно подрагивало.

 — Неудачно? — сочувственно спросил один из стражников.

 — Как посмотреть. Отогнать — отогнали, а вот последствия... — ответил один.

 — Главное, до сюда не доберётся, — пробормотал раненый, приоткрыв глаза.

Он оттолкнул от себя другого воина, поддерживающего его и не дававшего упасть, и потихоньку побрёл внутрь пещеры. Остальные молча проводили его взглядами одинаковых голубых глаз без зрачков. Никто не стал ему мешать или помогать, понимая, что исход и без того очевиден.

Раненый медленно дошёл до тех туннелей, где жили обычные перевёртыши. Их Рой жил в пещерах, где раньше обитали алмазные псы, и тут было довольно много места и всяких замысловатых ходов, хоть и немного тесно, но в то же время помещались все. Королеве и принцессе предоставлены покои отдельно от остальных, чтобы им никто не мешал. А рядовые перевёртыши жили как попало.

Воин свернул немного в сторону, не желая не с кем сталкиваться. Он и не заметил, как кто-то последовал за ним.

Найдя укромный уголок, перевёртыш без сил опустился на пол, снова стиснув зубы от боли и прикрыв глаза. Ненадолго стало чуть полегче, но теперь он уже не чувствовал сил бороться с накатившей усталостью. Хотелось поскорее уйти, избавиться от всех этих мучений. Но он всё же успел послужить Рою. Мог бы и ещё что-нибудь полезное в жизни сделать, да не судьба.

Он уже не сопротивлялся и потихоньку поддавался вечному сну.

Внезапно кто-то осторожно коснулся его спины. Раненый сначала ничего не понял, поскольку боль заглушала остальные ощущения, но, услышав чей-то голос, всё же нашёл силы открыть глаза.

Рядом с ним стоял невысокий перевёртыш, казавшийся совсем ребёнком из-за наивного беспечного взгляда. Глаза широко распахнуты и с интересом смотрели на раненого.

 — Что с тобой? — полюбопытствовал неожиданный гость.

Раненый оглянулся на собственную спину. От доспехов почти ничего не осталось, хитин сильно поцарапало, прозрачные крылья потрёпаны и порваны.

 — Ничего хорошего, — его голос прозвучал тихо и хрипло, но с сильно ощутимым раздражением.

Кто этот гость? Зачем он пришёл, почему мешает просто умереть? Но ответа на эти вопросы пока не было. Незнакомец никуда не уходит, а продолжает стоять и разглядывать раненого. В пещере тихо-тихо, лишь прозрачные крылышки за спиной гостя нетерпеливо шелестят, да раненый тяжело дышит.

 — Уходи, — негромко произнёс раненый.

Ему и без того было трудно.Их отряд отправили, чтобы разобраться со зверем, забредшим слишком близко к пещерам, а всё так неожиданно трудно обернулось. Он не должен был возвращаться, но казалась невыносимой мысль умереть вне Роя. Он трус, он не имел права возвращаться. А этот странный гость только сильнее ухудшает ситуацию.

А у него даже нет сил на то, чтобы раны хоть немного затянуть. Да и в любом сьучае, они слишком сильные, чтобы их окончательно исцелить. А кому нужен беспомощный калека?

 — Ты совсем не можешь встать? — неожиданно спросил гость.

Раненый кивнул и снова закрыл глаза, надеясь, что приставучий незнакомец просто уйдёт. Он даже не помнил, видел ли когда-нибудь этого перевёртыша раньше. Голова кружилась, перед глазами всё расплывалось.

И раненый просто потерял сознание, но скоро очнулся. Он чувствовал себя гораздо лучше. А незнакомец так никуда и не ушёл, а продолжал стоять и смотреть на него. Только возле рога теперь горело ярко-зелёное свечение, освещая пещеру, на стене дрожали бледные нерешительные тени.

Раненый слегка приподнялся, с удивлением спросив:

 — Что ты сделал?

 — Я? — удивился перевёртыш. — А что, что-то не так?

Он казался теперь уставшим и обеспокоенным, взрослее и серьёзнее. Воин впервые задумался, что с этим приставучим малым всё не так просто.

Но сначала надо было разобраться с другим делом. Теперь сил стало чуть побольше, и ему удалось слегка затянуть раны. Боль не исчезла до конца, но все равно стало легче. При желании он даже мог встать.

 — Ты что, отдал свою энергию? — наконец понял воин, почувствовав нечто вроде уважения и в то же время страха. — Как? Только Королева может принять силы.

 — Захотел помочь. Это плохо? — испугался гость.

И снова стал похож на маленького жеребёнка. Воин мысленно попытался прикинуть его возраст. Скорее всего, если бы он был пони, реально был бы жеребёнком. В Рое ведь взрослеют рано.

А энергию иногда можно было передать Королеве или наследнице, если им не хватало. Только у них был такой дар, удивительно, что у этого странного создания удалось подобное вышло. Или даже то, что он принял.

 — Может быть и нет, — ответил воин. — Я вообще думал, что уже почти мёртв.

 — Мёртв? — переспросил гость, снова словно удивившись. — Как так?

Раненый воин настороженно посмотрел на него, ожидая подвоха. Но недоумение гостя казалось совершенно искренним, хотя, конечно, ничему верить нельзя. Перевёртыши всегда были прирождёнными обманщиками. Или хотя бы очень хорошими актёрами.

 — Ты где всю жизнь прятался? — спросил воин осторожно. — Любой такое знает.

Нельзя было жить в голоде и страхе и не знать о смерти. Но гость казался искренне озадаченным, и воин, оправдав такое незнание малым возрастом и слегка усмехнувшись, сказал:

 — Это когда ушёл и больше не вернёшься. Какой у тебя номер, малой?

 — Ном... А! Пять-три-пять! — радостно выпалил гость.

 — Пятьсот тридцать пятый, значит, — повторил воин.

Называть такое забавное создание по номеру было даже странно, но гость тут же решил этот вопрос, всё с той же наивной радостью сообщив:

 — Но меня обычно Чудиком зовут.

А вот это прозвище ему вполне подходило. Настоящее имя заслужить трудно, но вот иногда к кому-нибудь могла прилепиться кличка — как обидная, так и нет. В случае Чудика она явно была удачная.

 — А тебя как называть? — поинтересовался Чудик.

 — Триста семьдесят второй, — ответил воин, зевнув.

Хотя он стал чувствовать себя лучше, но теперь его сильно клонило в сон. Перевёртыш прикрыл глаза на несколько секундочек.

И он заснул, но самым обычным сном, крепким и здоровым. Когда воин проснулся, то рядом никого уже не было. Перевёртыш решил, что это к лучшему. Он, конечно, был благодарен Чудику за помощь, да тот все равно ничего особо не изменил, а ещё и разговоры вёл странные. Так хотя бы большей беды не накличет на него. Впрочем, разве сейчас есть разница?

Воин с трудом поднялся на ноги, едва слушавшиеся его. Движения отдавались болью в спине, а ещё и голову поворачивать было неприятно. Но терпеть можно, если, конечно, есть в этом смысл.

Но ему удалось сделать лишь несколько шагов, прежде чем силы снова оставили его. Воин опустился на пол, хрипло дыша. Придётся оставаться здесь. Неужели странный гость лишь продлил его мучения?

Внезапно послышался звонкий стук копыт по полу, и в пещере снова показался Чудик. Короткая жёсткая грива-гребень перевёртыша была слегка взлохмачена, а голубые глаза горели энтузиазмом.

 — Привет! — беззаботным птенчиком прощебетал он. — А ты уже не спишь? А у меня есть идея.

 — Какая? — вяло поинтересовался воин, не ожидая ничего хорошего.

 — Ты голодный?

Воин ответил коротким кивком и опустил взгляд, рассматривая попавшийся на глаза камешек. Его тяготила необходимость разговаривать. Чувство благодарности к странному перевёртышу быстро испарилось. Вернулась депрессия и усталость.

 — Тогда пошли гулять!

 — Хорошо издеваться, когда сам ничего не понимаешь, — ответил воин, слегка оскалившись.

Чудик изумлённо моргнул, но через несколько секунд на его мордочку снова вернулась счастливая рассеянная улыбка.

 — Я серьёзно! Пошли!

И, несмотря на сопротивление триста семьдесят второго, Чудик сумел поднять его на ноги и утащить на улицу, при этом заставляя идти своим ходом, лишь слегка поддерживая. Стража у входа проводила их изумлёнными взглядами, но не мешала.

А в лесу, под тенью деревьев, воин уже наконец-то остановился и перевёл дух. Чудик терпеливо ждал, пока он отдохнёт, но после этого упорно потащил его дальше.

Лишь к вечеру они добрались до небольшого городка. Небо уже темнело, да и становилось прохладно. Чудик первый превратился в пони — невысокого жеребца со светло-зелёной шёрсткой. Триста семьдесят второй с трудом сумел вспомнить хоть один нормальный образ и тоже превратился.

 — В чём смысл? — пробормотал он. — Мы же никого не знаем тут, а первого встречного никто не полюбит.

Чудик лишь улыбнулся, но ничего не ответил, просто пошёл в городок.

Они долго блуждали по узким улочкам. Раненый вынужден был признать, что опасался зря — Чудик буквально притягивал к себе любовь окружающих. Они просто заходили в некоторые магазинчики или только гуляли, но Чудик везде умудрялся с кем-нибудь перемолвиться словечком, обменяться улыбкой и получить тёплые добрые слова в ответ. Пони приветливо улыбались им, их положительная энергия в основном, правда, доставалась Чудику, но и другому тоже перепадало немало. Чудик как-то умел обратить всё так, чтобы их воспринимали вместе. А вдобавок в городке оказалось немало любящих семей и парочек, которые вышли прогуляться тёплым весенним вечером.

К ночи уже и воин почувствовал себя намного лучше, чем утром. Слабость пропала, боль отступила. Чужая любовь придала ему немало сил.

Когда небо осветила луна, они потихоньку ушли из городка в лес.

 — Зачем ты это сделал? — тихо спросил воин.

Он оглянулся и, убедившись, что они отошли уже на достаточное расстояние от городка, а поблизости никого нет, вернулся в привычный облик. Чудик, всё ещё в виде земного пони, умудрился залезть на дерево и заглядывал в дупло. Услышав голос соплеменника и на секундочку посмотрев вниз, он всё-таки превратился обратно и ответил громким шёпотом:

 — Ну, тебе же нужна была помощь.

Из дупла выскочила белка и, ловко прошмыгнув мимо Чудика, поскакала дальше с ветки на ветку, лишь пушистый хвостик мелькал. Перевёртыш слегка огорчился, но, мотнув головой, снова улыбнулся и спрыгнул вниз, опустившись н четыре ноги, как кошка.

 — Не аргумент, — заметил воин.

 — Почему? Тебе нужно было, а я смог помочь. Надеюсь. Но ты выглядишь лучше. Где ты так поцарапался?

 — Неважно, — слегка помрачнел воин, вспоминая недавнюю битву, и тут же продолжил допрос: — И что, то, что ничего взамен не дают, не смущает?

 — Мне ничего не надо, у меня всё есть, — просто отозвался Чудик.

Хотя что у него могло быть? Все в Рое живут практически одинаково, никто особо не выделяется. А этот малый даже не воин — физически слабоват, да и поведение неподходящее.

 — И как определяешь, надо помогать или нет? — усмехнулся воин. — А если в ответ обидят, забудут?

 — Было, — беспечно махнул копытом. — Что же, из-за одного ото всего отказываться? Тогда не стоило и жить так.

И, словно забыв тут же об этом разговоре, как ни в чём не бывало пошёл вперёд, позвав воина за собой. Домой они шли в точности той же дорогой, что и оттуда. Чудик превосходно помнил весь путь, все мельчайшие детали. У перевёртышей почти всегда хорошая память, но такому умению запоминать мог любой позавидовать.

У самого входа в пещеры Чудик куда-то исчез, не попрощавшись. Воин и не сразу это заметил. Теперь он чувствовал себя куда лучше и вполне мог идти без чужой подстраховки. Он мельком подумал, что надо бы как-нибудь отблагодарить неожиданного помощника. Разумеется, не особо большой ценой. Кто ж будет многим жертвовать ради простого соплеменника? Это только для Королевы и жизнь не жалко отдать, а жизнь всех остальных все равно ничего не стоит. И его собственная в том числе.

А на следующий день Чудик объявился снова. Иногда он пропадал на несколько дней, но потом все равно находил триста семьдесят второго. Вначале он просто упорно заставлял раненого уходить вместе с ним в город, к пони. Воин долго не мог прийти в себя до конца, часто снова отчаивался, грустил, ничего не хотел, но Чудик не отставал. Постепенно воин выздоравливал, разве что крылья его спасти не удалось. А все остальные раны зажили. Он даже сумел вернуться к воинской службе, хотя задания ему давали лишь самые лёгкие. А ещё он старался не попадаться на глаза Королеве, опасаясь, что его сочтут бесполезным.

Сделав своё дело, Чудик все равно про нового знакомого не забыл и в свободное время они вместе могли куда-нибудь сходить. Хотя воина несколько смущало, что тот считает его "другом". Такое слово в Рое обычно если и использовалось, то лишь в насмешку. Друзей не бывает, это всё глупости для пони. А у них есть лишь долг и верность Королеве.

Один раз триста семьдесят второго послали за какими-то ягодами в лес — вроде как нужны были. Воин, хотя и счёл задание несколько обидным, возражать не стал, но прихватил с собой Чудика, поскольку тот знал лес куда лучше и по одному описанию внешнего вида ягод сразу же вспомнил, где они растут.

Прошло уже года два или даже три, в Рое особо не следили за временем. А вот Чудик почти не изменился, оставался таким любознательным, жизнерадостным и готовым помочь.

 — А зачем нужны эти ягоды? — поинтересовался Чудик, выведя воина на небольшую полянку, где все кусты были усыпаны этими ягодками — крупными, ярко-красными.

Младший перевёртыш отобрал у воина корзинку и принялся сам закидывать туда ягоды, отрывая с помощью магии по одной штуке. Воин огляделся, настороженно прислушиваясь к звукам леса. Шелест листьев, голоса птиц, радостные возгласы Чудика при виде наиболее крупных ягод — все звуки были обычными и неопасными.

 — Для принцессы вроде как, — ответил воин. — Она же почти никуда не выходит.

Только растительная пища иногда и могла заменить чувства, остальное организм просто не усваивал. Но и на фруктах просто так долго не протянуть. А принцессу считали пока слишком маленькой, чтобы куда-то отпускать. Да и Королева вряд ли когда-нибудь пустит её без усиленной охраны, а со стражниками труднее прикинуться пони.

Чудик продолжить собирать ягоды, пару штучек съел сам, кое-чем угостил и воина, который принял пищу нехотя, опасаясь, что в этом можно усмотреть нарушение правил.

Тут где-то вдалеке послышался треск веток. Чудик не обратил на это никакого внимания, увлечённый своим занятием, а вот воин насторожился. И не зря. Из-за кустов, ломая ветки, выскочил зверь, похожий на льва, но с крыльями, рогами и хвостом, как у скорпиона. Мантикора. В этих лесах какая только нечисть не водилась, и им попался далеко не самый лучший вариант.

Воин первым делом хотел рвануть прочь, но Чудик от изумления оцепенел, глядя на мантикору. Он словно и не осознавал опасности.

"А почему тогда могут... умирать? Почему они не остаются, а уходят?"

"Иногда можно и уйти одному, чтобы остальные жили. Ты же вон всем помогаешь, считая, что надо так. А может быть и просто несчастный случай".

"И как тогда определяют, что уходят из-за кого-то? Может, по ним будут скучать!"

Этот разговор произошёл совсем недавно, когда триста семьдесят второй пожаловался на свою беспомощность, считая, что только мешается в Рое. Чудик сразу же кинулся убеждать, что это не так, а потом всё как-то свернуло на тему смерти. Смерти, которую Чудик не понимал и не осознавал. И так и не осознал.

На какой-то миг подлой змейкой в голове скользнула эгоистичная мысль: кто заметит пропажу маленького, временами даже надоедливого и не самого умного перевёртыша? А у него есть шанс убежать.

Воин, отогнав от себя эти мысли, рванулся к мантикоре наперерез, оттолкнув Чудика в кусты, тем самым выведя его из боя. Перевёртыш лишь тихо пискнул, только теперь с трудом осознав, какая опасность ему грозила.

Чудик взвизгнул, стараясь вылезти, до него доносились звуки борьбы, но кусты загораживали обзор. Он с трудом выбрался из кустов, ветки цеплялись за жёсткие крылья и хвост, словно специально норовили его задержать. Провозившись с минуту или две, перевёртыш наконец выбрался и кинулся к другу. Но он опоздал. Бой окончен.

Воин едва стоял на ногах, но мантикору он прогнал. Зверь убегал прочь, ломая ветки. Чудик обеспокоенно осмотрел бойца — ему снова сильно досталось. Но в этот раз он не знал, что делать. Отдать свои силы кому-то другому ему на самом деле удавалось не так уж часто. Он сам удивлялся, что в прошлый раз вышло. Да и в этот раз дело было явно не в нехватке сил, воин не был голоден, но бой разбередил старые раны и добавил новые.

Чудик не понимал всего до конца, но ясно видел, что дело плохо. И даже хорошего в этом происшествии найти пока не удавалось.

 — Пошли домой, — попросил он, чуть ли не умоляя. Голос его дрожал.

 — Лучше погуляем.

 — Но... — удивился Чудик, придумывая повод. — Нам же надо было донести как можно раньше эти штучки.

Он кивнул на опрокинутую корзинку. Красные шарики-ягодки рассыпались по земле и маленькими огоньками алели в траве. Это же было заданием, а когда триста семьдесят второй отказывался выполнять их? Но воин покачал головой:

 — Я не вернусь. Так что пошли к реке.

Чудик слегка успокоился. В реке прохладная вода, можно будет и раны промыть. Это уже может оказаться полезным.

До реки, к счастью, было недалеко. Чудик тщательно пытался хоть как-нибудь помочь раненому, но тот лишь отмахивался от его помощи. Воин лишь продолжал идти вниз по течению.

 — Ты чего? — удивился Чудик. — Давай остановимся.

Триста семьдесят второй послушался и встал на месте. Чудик слегка успокоился. Мрачное настроение и тяжёлый взгляд друга пугал его даже больше, чем полученные тем раны.

 — Прости, — пробормотал он, чувствуя себя виноватым.

 — За что? Это я тебя с собой потащил. Впутал в своё задание. Поручение тоже не выполнил, считай, что нарушил приказ. Хоть сумел отблагодарить, — хрипло ответил воин, делая большие паузы между словами.

 — Почему нарушил? Отдохнёшь, доделаем. Всё будет хорошо, — упрямо заявил Чудик, вскинув голову и глядя на воина снизу вверх.

В голубых глазах блеснул решительный огонёк. Воин ничего не ответил, лишь снова слабо усмехнулся.

Но лекарь из Чудика был далеко не самый лучший, и, несмотря на его попытки что-нибудь придумать, воин слабел на глазах. Но удалось хотя бы промыть раны и остановить кровь. Чудик слегка приободрился, хотя по-прежнему чувствовал себя виноватым. Но его извинения воин прервал, сказав, что он не должен ни о чём волноваться.

А день был такой хороший, солнечный. Вода в речке прозрачная, блестящая на солнце, можно было разглядеть дно и мелких рыбок. Наступающая осень ещё только начала завоёвывать территорию, поэтому листва лишь слегка тронута желтизной. И тепло.

Чудику очень хотелось верить, что всё в порядке, но друг оставался всё таким же мрачным.

 — Забавно всё с тобой выходит, — неожиданно сказал воин.

Чудик не понял, но кивнул. Забавно так забавно. Ничего в этом плохого нет. Но тут он заметил, что течение в реке ускорилось, и быстро вспомнил, куда они идут.

 — Таким бы ты и оставался. Странный, но в лучшую сторону, — пробормотал воин. — А, да, ещё приказ... Доделаешь за меня, хорошо?

Чудик ещё больше удивился и испугался. Триста семьдесят второй был всегда преданным воином, старающимся все распоряжения выполнять до конца. Если он отказался от намерений, дела правда плохи.

 — Но... — пролепетал он. — Почему...

И замолчал, не зная, как выразить свои мысли. Слов не хватало, чтобы передать его тревогу и непонятный страх.

А шум воды усиливался.

 — Там водопад, — заметил Чудик с опаской.

Ему нравилось это место раньше. Там хороший вид на местность, и падающая вода так интересно шумит. Можно было устроиться на камнях рядом и любоваться.

 — Я помню, — отозвался воин.

Помнит, но зачем идёт? Для раненого там небезопасно. Чудик снова попытался уговорить его отправиться домой, и воин обещает, что скоро он будет там. Но про себя ничего не говорит. Все попытки Чудика настоять на своём он с лёгкостью обрывает, находя отговорки.

 — Да не волнуйся ты не о чём, — успокаивающе произносит он. — Оставайся собой, тогда тебе всё нипочём будет.

И он улыбнулся. Чудик тоже ответил улыбкой, но весьма нерешительной.

А они уже подошли к водопаду. Чудик даже удивился, как легко они сюда дошли, учитывая ранения воина. Конечно, на крыльях можно было добраться куда быстрее, но сейчас он надеялся, что друг устанет раньше. Но ведь тот обещал, что скоро они пойдут домой. А друзьям все равно надо верить.

У самого водопада воин остановился и опустился на траву, вздохнув. Чудик подошёл к воде и окунул в быстрый поток копыто. Брызги от воды отлетали далеко, попадая и на раненого. Трава рядом тоже была мокрая.

Пока они добирались, полдень миновал, и солнце потихонечку опускалось в сторону горизонта. Чудик постарался понять, успеют ли они до темноты, но он не был силён в расчётах, поэтому сразу же бросил эти попытки, решив не загадывать вперёд.

 — Тебе лучше? — спросил он, внимательно вглядываясь в воина.

Вид ран его пугал, но Чудик старался этого не показывать, чтобы не расстраивать соплеменника. Тот и так мрачный.

Внезапно воин резко встал, негромко охнув.

 — Ещё встретимся, — заявил он. — Надеюсь, нескоро.

Чудик отскочил от воды и со страхом спросил:

 — Ты куда?

Воин лишь повторил предыдущую фразу. В его голове созрел план. Как бы смешно это не звучало, но ему хотелось уберечь немного Чудика, его веру в лучшее. Такое мировоззрение было весьма необычным для их народа, оно скорее присуще пони. Но, вопреки сложившимся общепринятым взглядам на подобные вещи, Чудик не был балластом. Он был нужен. Но он слишком впечатлителен.

Если кто-нибудь из коллег-воинов узнал о намерениях триста семьдесят второго, он решил бы, что тот сошёл с ума или что-нибудь в этом духе. Но он пока оставался в здравом уме, хотя и чувствовал себя странно. Новые и обновлённые старые раны болели, мешая спокойно размышлять. А кроме того, это действительно было странно. В Рое все за Королеву, но каждый за себя. Не было такого закона, но так принято. А он не только общался с Чудиком, жившим совсем по-другому, но сам поддался его влиянию. Но теперь он не мог просто вернуться домой, чтобы умереть там. А он чувствовал, что в этот раз точно долго не протянет, на этот раз Чудик не сможет помочь.

Но добродушного перевёртыша лучше лишний раз не пугать и не расстраивать. Пусть он понервничает, этого не миновать, но пусть уж ему остаётся надежда. Пусть верит дальше. Пусть уж думает, что во время смерти просто уходят, а не увидит мёртвое тело рядом. Пусть дольше остаётся с душой наивного жеребёнка, не понимающего много, но вполне счастливого. Так будет лучше.

 — Глянь, какая вода чистая, — с трудом произнёс воин.

Чудик кивнул, на секунду отвернувшись от водопада. Воин сделал несколько шагов вперёд.

Чудик, почувствовав неладное, обернулся, вскрикнул, но опоздал и с ужасом увидел, как друг упал вниз. Вода сразу накрыла раненого, скрыв от глаз. И словно и не было ничего.

Чудик оцепенел ненадолго, но очнулся и полетел вниз. Он пробыл там до вечера, но ничего не нашёл. Вода куда-то унесла воина.

"Но так же не может быть!"- в отчаянии подумал Чудик, испуганно, совсем по-детски расплакавшись.

Слёзы пришли запоздало, но он просто не мог понять, как так вышло. Почему? Куда тот делся?

 — Он же мог где-то выплыть, да? — вслух произнёс он, стараясь утереть копытом слёзы. — Я же его не вижу. А если нет...

В голове перевёртыша всплыли последние разговоры. Друг пытался его предупредить. И Чудик слегка успокоился.

 — Ушёл. Просто ушёл, — пробормотал он. — Он не исчез.

Но почему-то было плохо и грустно на душе. Где бы друг не очутился, но Чудик чувствовал, что его ещё долго не увидит. Но в то же время ему казалось, что тому так будет даже лучше. А это утешает.

Юной принцессе не сиделось больше в пещерах. И она с небольшой компании убегала на прогулки, радуясь тому, что ненадолго может вырваться из-под присмотра матери. Чудик случайно попал в её компанию. Хотя, может, и не случайно — Ризи, которому принцесса Кризалис явно доверяла, знал о том, как хорошо Чудик ориентируется в лесу, так что он мог взять его с собой специально.

Один из их группы, Рэк, недавно умудрился повредить крылья. Кризалис сумела их немного подлатать, но Чудик все равно успел вспомнить о том, кто несколько лет назад остался вообще без крыльев и за нового знакомого сильно перепугался.

Сегодняшняя прогулка началась хорошо. Чудик пару раз отлучался, отвлекаясь на зверей или просто красивые места. Вернувшись к основной группе в очередной раз, он неожиданно услышал, как Ризи сказал:

 — Его вообще понять трудно в последнее время, — негромко сообщил Ризи. — У него раньше был один... Не знаю, как назвать, Чудик его младшим братцем называл. А потом что-то случилось, этот, второй, похоже, умер. А Чудик...

Младшим братцем. Ну да, было такое. Это из-за того, что у воина номер был меньше, хотя на самом деле он, конечно, был старше.

Ризи окликнул перевёртыша:

 — Эй, Чудик, что с твоим вечно сопровождающим произошло?

Чудик обернулся, сквозь грустные мысли до него не сразу дошёл смысл вопроса. Сначала он бессмысленно смотрел на Кризалис с Ризи простодушными голубыми глазами, а потом всё же ответил:

 — А-а... Он насовсем ушёл.

И тут же отвлёкся на дерево с необычными листьями, среди которых шевелилось что-то красное. Триста семьдесят второй хотел, чтобы он "оставался собой". Радовался мелочам, помогал другим. Ну что ж, пусть так и будет, хотя Чудик все равно его не забудет.

Красный комочек среди листьев оказался большеглазым насекомым с прозрачными крылышками, и Чудик, заинтересовавшись и заодно отвлекая себя от невесёлых воспоминаний, радостно воскликнул:

 — Ой, смотрите!