Радужный Рыцарь
Глава 18. Долгий путь домой.
...Никто никогда не задумывался о том, что чувствует разумное существо, обращенное в камень.
Это не похоже на сон — потому что ты знаешь, что не спишь.
Это не похоже на смерть — ты существуешь.
Не похоже это и на жизнь — ты не мыслишь, потому что сойдешь с ума от неподвижности тела и неподвижности духа.
Спектра Блоссом, сжимавшая победный флаг в Кантерлотском саду скульптур, помнила и не помнила то, что происходило вокруг всю тысячу лет.
Голоса пони и смех жеребят. Солнечный свет и ночная тьма, дождь и снег, докучливые голуби и кряхтение садовника, который, казалось, никогда не был молодым. Молчаливые стражники и чопорные гости дворца. Спектра помнила все. Но не взялась бы сказать, когда и как долго с ней происходило то или иное событие. А что вообще являлось плодом воображения вроде шоколадного дождя или странных бесформенных существ, на которых никто из пони не обращал внимания.
Спектра осознавала, что минул целый миллениум. Что давно уже нет никого из пони, встреченных ей в Эквестрии, но не могла понять, что же испытывает по этому поводу.
Изменился Кантерлот, изменились пони вокруг... Неизменной осталась лишь принцесса Селестия.
А еще она, Спектра Блоссом, которая отказалась от своей новой жизни в надежде вернуть жизнь прежнюю и вновь увидеть свой дом, любимого и друзей...
...Кристальная пони судорожно вздохнула. Сердце, ударив в первый раз за тысячу лет, бешено застучало, будто пытаясь нагнать давно упущенное время.
Спектра, чьи ноги подкосились, выронила флаг и непременно бы упала, если бы ее не подхватили мягкие поля магии.
В королевском саду стояли сразу три аликорна. Принцесса Селестия, розовая грива которой превратилась в колышащиеся эфирные пряди пастельных цветов. Принцесса Луна, тоже с изменившимися волосами: светло-фиолетовая аккуратная прическа превратилась в полнящийся звездами темный поток. И еще одна, незнакомая, розового цвета и с обычной, хотя и разноцветной, гривой.
Элементов Гармонии видно не было, лишь остаточные магические всполохи угасали вокруг вместе с рогами аликорнов.
— Скх... скхолькхо?.. — прохрипела Спектра, пытаясь идти самостоятельно.
Она знала ответ, но хотелось убедиться.
— Почти тысяча лет, моя маленькая пони, — отозвалась принцесса Селестия, идя рядом и улыбаясь. — И Кристальная Империя снова в мире живых.
Остальные аликорны молчали, просто держась чуть позади старшей принцессы.
Спектра, которую от усталости даже не мучило любопытство, закрыла предательски защипавшие глаза.
Получилось.
Бездна в тысячу лет, отделяющая её от любимого, исчезла. Растворилась без следа в потоке времени...
...Принцессы принесли обессилевшую кристальную пони во дворец, после чего передали с копыт на копыта двум расторопным единорожкам в платьях служанок. Потом была огромная ванна, в которой Спектру не только отмыли от пыли веков и садовой грязи, но и размяли мышцы, привели в порядок шерстку и гриву. Это кристальная пони помнила смутно: в горячей воде ее разморило так, что глаза закрывались на ходу.
Потом ее ждал легкий ужин и строгий доктор, который диагностировал «крайнее перенапряжение», и «остаточный магический шок». А после того, как мечтающая о мягкой постели Спектра сорвалась и повысила на бледно-желтого единорога голос, еще и «общую нервозность». Прописал премерзкую микстуру и покой минимум до утра, с чем и удалился.
Спектра, с которой нянчились будто с жеребенком, буквально сгорала от смущения. Она, имперский гвардеец, не привыкла чувствовать себя слабой и больной.
Есть не особенно хотелось, но ужин из разноцветных желе она все же заставила себя проглотить (тысячу лет без еды!), и только после этого провалилась в глубочайший сон...
...Спектра проснулась.
На улице было еще темно: с западной стороны неба, куда выходили окна спальни, не было видно еще даже отблесков дня.
Вызванный длительным заточением в камне сумбур в голове еще оставался. Думать о том или ином событии в королевском саду, а тем более, о его дате, не хотелось: от такого кружилась голова, и мутился взгляд. А не думать не получалось.
Образы пони, гостей дворца и принцессы Селестии были еще ничего. Но абстрактные образы, дождь из шоколадного молока и розовая трава в клеточку — это было странно.
Спектра захотела встать, но слабость в ногах позволила лишь сбросить тонкое одеяло. Провозившись в приступе ужасающей беспомощности больше часа и встретив рассвет вспотевшей и вымотанной, Спектра решила сдаться.
Как ни претило подобное натуре воительницы, пришлось прибегнуть к посторонней помощи.
Колокольчик для вызова прислуги будто специально был кем-то оставлен на низкой тумбе, до которой удалось хоть и с трудом, но дотянуться. На звон явились знакомые уже служанки-единороги: одна светло-серая, а другая – нежно-голубого цвета, сразу навеявшая воспоминания об Инки Спринкле.
Выслушав сбивчивые пожелания, служанки не стали ни возражать, ни смеяться, а только подняли кристальную пони магией и, первым делом, понесли к неприметной двери в углу покоев, после чего снова помыли, вытерли пушистым полотенцем и уложили обратно в кровать. Через короткое время прямо туда принесли завтрак. В основном, всякие разноцветные желе, сладкая каша и несколько эликсиров, призванных восстановить силы. Видимо, среди них было и снотворное, потому что после еды Спектру вновь сморил глубокий сон без сновидений.
Снова кристальная пони проснулась от того, что ее мордочку щекотал луч яркого солнца, уже прошедшего по небосводу больше половины пути.
Спектра открыла глаза и обнаружила, что находится в комнате не одна. Что рядом с кроватью на большой подушке сидит сама солнечная принцесса.
За тысячу лет она почти не изменилась, если не считать волшебной гривы. Даже регалии остались прежними, и Спектра была готова поспорить, что это те самые, что были на принцессе тысячу лет назад.
— Ваше Высочество, — улыбнулась кристальная пони, чувствуя теплую волну благодарности.
Слабость тела куда-то ушла, хотя до прежней легкости движений было, очевидно, далеко.
«Наш инструктор по боевой подготовке пришел бы в ужас, увидев меня в такой форме», — грустно подумалось Спектре.
— С пробуждением, Спектра Блоссом, — ласково улыбнулась принцесса. — Ты чувствуешь себя лучше?
И хотя принцесса скорее утверждала, чем спрашивала, кристальная пони благодарно кивнула:
— Да, — она сделала паузу, и вдруг взгляд упал на собственную гриву, разбросанную по подушке длинными прядями. — О, стихии, что это?
Приступ паники едва не кончился плачевно: сознание поплыло и чуть не погасло. Магия принцессы на секунду окутало имперского гвардейца, и та почувствовала волну сил и спокойствия, пробежавшую по телу. Взгляд снова прояснился, а перед кроватью взлетело большое зеркало.
Спектра Блоссом нашла в себе силы посмотреть в полированную поверхность. Все еще не веря, она задумчиво перебрала в копытах несколько прядей гривы, и отражение сделало то же самое.
Волосы были все ещё семи разных оттенков, но цвет ушел. Опустив взгляд, в хвосте кристальная пони увидела ту же серую картину.
— Ваше Высочество... почему так случилось? — спросила Спектра и услышала в собственном голосе слезы.
— Побочные эффекты, моя маленькая пони, — ответила принцесса, опуская зеркало на пол, — но это гораздо лучше того, что могло действительно случиться.
— Что Вы имеете в виду?
— Ты могла мгновенно состариться после раскаменения, ты могла просто умереть за тысячу лет… И просто в ужас повергает меня мысль о том, что ты могла остаться в полном сознании. Никогда нельзя так поступать со смертными пони. Это была авантюра, на которую я пошла исключительно на эмоциях и после этого окончательно утратила связь с Элементами. С легким сердцем я спрятала их, чтобы больше не было искушения устроить нечто подобное спонтанно.
Спектра опустила взгляд и покраснела. Сейчас, после благополучного исхода, ей было стыдно за все переживания и нелегкие решения солнечной принцессы.
— Простите... – сказала она, — я была такой эгоисткой, даже не думала, что Вы можете чувствовать...
— Все давным-давно позади. Отдыхай, моя маленькая пони. Хотя ты и так спишь уже несколько дней, все равно тебе еще надо восстанавливать силы.
— Принцесса Селестия... – позвала Спектра, видя, как аликорн встает и собирается уходить. — Могу я отправиться... домой?
Голос чуть не дрогнул, но Солнечная пони деликатно не заметила этого:
— Я прошу тебя немного подождать.
— Что? — привстала Спектра. — Но почему?!
Сияние магии мягко удержало ее в кровати.
— Потому что древнее зло еще не окончательно побеждено, и король Сомбра, к моему величайшему сожалению, утратил абсолютно все, что связывало его с моим учеником.
— Я должна быть там! — не согласилась Спектра. — Я гвардеец, и мой долг защищать Империю!
— Именно поэтому тебя не должно быть там сейчас, моя маленькая пони. Твое чистое, бесхитростное сердце, преданность и чувство долга могут стать легкой добычей темных сил.
— Я верю, что в принце Шейде еще осталось добро!
Селестия осталась непреклонной, хотя кристальная пони была готова поклясться, что сердце аликорна наполнилось скорбью:
— Ты доверилась мне раньше, прошу, доверься и теперь. Принц Шейд погиб больше тысячи лет назад, и то, что заняло его тело, не имеет ничего общего с той доброй и светлой душой, что мы обе знали. И поверь, меня это ранит не меньше, чем тебя, потому что принц Морнинг был моим доверенным учеником, а еще тем, кто любил меня всем сердцем.
Спектра прикрыла глаза. С одной стороны, сердце Радужного рыцаря рвалось к дому, туда, где прошла жизнь, служба... Но разум принимал доводы принцессы. И худшее, что можно было сделать, это испортить все в самом конце пути.
— Моя ученица направилась туда со своими друзьями, — продолжила принцесса. — И они сделают все возможное. Я верю в нее. Но дело еще и в том, что ты слишком слаба. Истощение твоей врожденной магии настолько велико, что еще лет двадцать — и мы не смогли бы тебя расколдовать. Ты навсегда осталась бы статуей, по крупицам утрачивая и разум, и душу.
— Я еду за ними!.. – предприняла кристальная пони еще одну попытку, хотя и сама уже сомневалась в верности такого решения.
— Ты не стоишь на ногах, Спектра Блоссом, — покачала головой аликорн. — Если перенапряжешься — сердце может не выдержать.
Спектра закусила губу, но упрямство все же взяло свое:
— Я не боюсь!
— Подумай, а если с тобой что-то случится? Что будет с твоим особенным пони после такого? Ты ждала тысячу лет, потерпи еще пару дней. Я обещаю, нет, я клянусь тебе солнечным светом, что отправлю тебя в Кристальную Империю сразу же, как это станет возможным.
Спектра, вздохнув, расслабленно откинулась на кровать. Волнами накатывала слабость от истощения и еще большая – от понимания правоты принцессы. Во всем.
Но противостоять зову сердца было невозможно.
— Ваше Высочество, — тихо проговорила кристальная пони. — Я безмерно благодарна Вам за помощь и поддержку... но я все равно уйду. В Вашей власти удержать меня только силой.
— Хорошо, — ответила принцесса Селестия. — Я не стану тебя удерживать, только прошу подождать еще хотя бы до завтра. Просто потому, что утром в Кристальную Империю отправляется экспресс, а сама ты туда мало того что не дойдешь, так еще и сильно проиграешь во времени.
— Что мне делать здесь еще до утра?
— А разве у тебя нет вопросов? — принцесса склонила голову на бок.
Спектра некоторое время молчала, но, наконец, спросила:
— Кто была та розовая принцесса в саду?
— Моя... племянница, скажем так. Принцесса Ми Аморе Каденза. Вы еще увидитесь с ней.
Кристальная пони попыталась вспомнить подробности из сада, но память отказывалась служить. Образ нового аликорна был размытым, и даже цвет глаз было вспомнить сложно.
Впрочем, первый вопрос был лишь праздным любопытством, тогда как остальные волновали куда больше:
— Что случилось с Робином и остальными? Я имею в виду, после того как...
Спектра осеклась, вспомнив...
...Статуя Победы по-прежнему сжимает флаг, сейчас, правда висящий мокрой тряпкой.
Идет осенний дождь, и под копытами старого земнопони шуршит опавшая листва королевского сада.
Взгляд бирюзовых глаз поднимается на застывшую в радостном предвкушении мордочку. Капли дождя стекают по ней, будто слезы радости.
— Я знаю, ты меня слышишь, — говорит старый пони. — Я пришел... попрощаться. Похоже, скоро я совсем отстану от тебя в этой гонке со временем, кхе-кхе. Я ни о чем не жалею, Спектра. Только о том, что так и не успел попрощаться с тобой, когда ты еще могла ответить... Ну ничего. Может быть, мы еще увидимся где-то... там. Ты была права, я нашел свое счастье. С мэром Троттингема, представляешь? Ну да я же тебе рассказывал... так что я теперь не Робин Хуф, уже давно. Но серебряный рог еще трубит в Шорвудском Лесу. Из парнишки вышла отличная легенда. Чем-то он на нашего Дарк Дестроера похож. В хорошем смысле. Так что я спокойно отправляюсь... ждать тебя. Тайди меня поймет, я знаю... В общем, прощай, Спектра Блоссом. Любовь моя. Пусть твоя новая старая жизнь вернет былое счастье...
Тот, кто уже почти полвека не зовет себя Робином Хуфом, вновь накидывает капюшон и идет к задней калитке Кантерлотского сада...
...Спектра с горечью вспомнила, как Робин Хуф несколько раз навещал ее в саду и до того. С каждым разом он был все старше, и, в конце концов, перестал приходить.
«А ведь их никого уже нет, — подумала Спектра Блоссом и почувствовала, как сердце сжалось. — Ни Робина, ни шерифа, ни Свити... Даже Инки Спринкл уже – чей-то далекий предок...»
Окутанная золотыми сиянием королевской магии, на стол легла толстая книга.
— Вот. Здесь ответы на большинство твоих вопросов.
Спектра взяла фолиант в копыта.
— Сказки? — удивленно спросила она. — Какое это отношение имеет к моему вопросу?
— Посмотри на название.
Спектра прочитала вслух:
— «Сказки Северной Эквестрии». Инки Спринкл... шериф Троттингемский?!
Принцесса улыбнулась, увидев, как расширились от удивления глаза кристальной пони. Правда, последней еще вспомнилась полная ужасов черная тетрадка, что таскал с собой пегасенок.
— Я оставлю тебя, — сказала тем временем аликорн, — и организую завтрашний отъезд.
— Спасибо еще раз, Ваше Высочество, — Спектра подняла глаза, — за понимание.
— Это все, что я могу сделать для тебя, и малая часть того, что должна была.
С этими словами принцесса Селестия вышла, оставив кристальную пони наедине с книгой и всколыхнувшимися чувствами.
Не успела дверь закрыться за царственным аликорном, как фиолетовые глаза Спектры жадно впились в строчки.
— «Звездная пыль», — вслух прочла Спектра оглавление. — «Крестные псы», «Похождения Родрика Бесстрашного и его друзей»... хм, интересно. «Отряд Золотых Когтей капитана Шнайдера»... «Робин Хуф и Радужный Рыцарь»... О, стихии!
Нетерпеливо перелистнув страницу, она погрузилась в первую из историй...
Почти весь остаток дня Спектра Блоссом провела, вчитываясь в строки древнего фолианта. Она ожидала увидеть описание похождений Родрика Бесстрашного, но на стиль юного Дарк Дестроера эта книга совершенно не походила. Персонажи были живыми, переживания — яркими, описания — красочными.
Спектра даже испытала чувство мимолетной гордости, что именно она подтолкнула юного прозаика на путь самокритики и учебы.
В новом стиле Родрик предстал и впрямь настоящим героем. Героем, так похожим на одного серого пегаса с ярко-желтой гривой. И получившим прозвище «Бесстрашный» только в конце книги, от спасенных из логова дракона пони.
В другой сказке Спектра с улыбкой узнала знакомых хранителей снов: Арию и Даймонда. Не иначе, Инки Спринкл записал их историю, чтобы другие пони не забыли ее, пусть даже в виде сказки передавая из поколения в поколение.
Еще одна история повествовала о гриффине, выращенной алмазными псами, и Спектра уже подсознательно искала, где могла слышать эту историю. Припомнить не получилось, и пони решила, что она произошла после того, как она сама застыла в камне посреди Кантерлотского сада.
Читая об отряде капитана Шнайдера, кристальная пони чувствовала, как сердце сжимается от невозможности взглянуть в глаза старому наемнику, что и впрямь оказался куда как непрост. И что служил принцу Морнингу не столько из-за денег, сколько из восхищения благородством правителя Кристальной Империи.
Не удержавшись, прочитала Спектра и историю, участницей которой сама являлась. К вящему удивлению, события были изложены довольно объективно, очевидно, здесь писателю пришлось прибегнуть к помощи. В том числе в описании событий, которыми не были свидетелями ни Робин Хуф, ни кто-то еще из вольного отряда. Судя по всему, Инки консультировался с Тайди Скрипт, когда писал эти куски. Или с дядей. Или с обоими сразу.
Спектра прервала чтение только на поздний обед (также содержащий изрядную дозу восстанавливающих эликсиров), после которого уже самостоятельно смогла передвигаться по комнате.
Когда же солнце начало клониться к закату, кристальную пони еще раз навестила принцесса Селестия и врач.
Другой единорог, серый и с пышными усами, осмотрел Спектру детальнейшим образом, разок заставив покраснеть, после чего тут же, на месте доложил принцессе о готовности кристальной пони перенести путешествие.
— Я бы рекомендовал еще неделю покоя, — добавил он, — но как я понял, это невозможно?
— Совершенно исключено, — хором сказали Спектра Блоссом и принцесса Селестия.
Доктор вздохнул и вышел, левитируя перед собой чемоданчик. Едва за ним закрылась дверь, в комнате раздался двухголосый смех.
— Так я могу идти? – спросила Спектра Блоссом короткое время спустя.
— Да, утром, — кивнула принцесса. — И даже лучше, с тобой отправится капитан гвардии, у которого дела в Кристальной Империи.
— Что еще за дела? – нахмурилась Спектра.
— Неофициальный визит, — пояснила аликорн. — Не волнуйся. Моя сестра ручается за него.
— Принцесса Луна? Кстати, я вчера забыла спросить...
— Долгая история, Спектра Блоссом. Скажу лишь, что Найтмер Мун больше не существует, и моя сестра благодаря Элементам Гармонии и своей природе аликорна излечилась от этого безумия. А теперь отдыхай. Завтра тебе предстоит долгий путь.
С этими словами принцесса Селестия вышла из комнаты, а Спектра, откинувшись на подушки, улыбнулась закатному солнцу.
— Завтра, — сказала она вслух. — Прямо завтра...
По ее щекам текли слезы, которых отважная воительница не стыдилась. Потому что это были слезы счастья.
Провожатый Спектры оказался фестралом. С первого взгляда та приняла его за Даймонда Стара, но как только Лунный гвардеец снял гребненосный шлем, сходство рассеялось. Фестрал был темнее, почти черным. А на шею его спадала обычная грива характерного для фестралов темно-лилового цвета, а не драконий гребень жителя верхних островов Старспайра.
Как было сказано, капитана во дворце Кристальной Империи ждала группа, с которой он должен был отправиться на задание. Проводить при этом Спектру не составляло сложности.
— Капитан Лунной гвардии Миднайт Блейд, — представился ночной пегас.
— Гвардеец Внутреннего круга Спектра Блоссом. Хотя Вы, похоже, в курсе, сэр.
— Можно без чинов.
Спектра кивнула. Ей всегда импонировали офицеры, недолюбливающие официоз вне службы. Сам принц Морнинг был таким: являясь комтуром собственной гвардии, в неофициальной обстановке он просил, а самым упрямым — приказывал, обращаться к нему на «ты», без чинов и поклонов. Дескать протокол — для дворца и приемов, а за чашей вина все это лишнее.
— Я сказал что-то смешное? — спросил капитан, идя рядом со Спектрой.
Они вышли из замка и направились на нижние платформы.
За века город разросся. Вместо одной городской платформы над пропастью нависали уже несколько, а то, что было довольно узкой горной дорогой, превратилось в оживленный и широкий проспект, утвердившийся на огромных опорах.
На улицах стало чище, убранство — богаче, одежды — официальнее. Спектра даже почувствовала себя немного неловко, будучи одетой только в свой антикварный доспех, что был бережно сохранен принцессой в королевском арсенале и приведен оружейниками в порядок незадолго до пробуждения.
Столица процветала, словно пытаясь дотянуться своими башнями до нависающего сверху замка двух богинь...
Капитан терпеливо ждал ответа, и Спектра, отогнав мысли, ответила:
— Забавно то, что все говорят о редкости и чуть ли не легендарности фестралов, а я встречаю их на каждом шагу. Во дворце была Бэнши Свинг, в Троттингеме — Крошка Шейд, в Кантерлоте — Даймонд со своей подругой, а сейчас, тысячелетие спустя, ты. Как будто и не падал Звездный Мост.
— Действительно, забавно, — согласился капитан, — учитывая то, что фестралов во всей Эквестрии после войны Сестер всегда было даже меньше сотни. И про деревню Холлоу Шейдс очень немногие знали все это время. Только после возвращения нашей принцессы ночной народ вновь готов явить себя Эквестрии.
— Как и мой.
— Судьбы наших народов похожи, как и наши собственные.
Спектра почувствовала легкое раздражение:
— При всем уважении, Миднайт. Мне тысяча с лишним лет.
— Я могу понять, как это шокирует.
— И почему все кругом думают, что понимают мои чувства? – задала Спектра риторический вопрос, но капитан ответил:
— Я очень даже понимаю. В последний раз я видел дочь тысячу лет назад. При этом она говорила, что ненавидит меня. Надо признать, было за что.
— Прости, ты что, тоже?.. – удивилась кристальная пони, уставившись на спокойно шагающего по мостовой фестрала.
— Разница между нами в том, что я вовсе не хотел быть статуей целую эпоху. И не могу вернуться, чтобы все исправить. Впрочем, я нашел в себе силы начать заново. Это лучше, чем сидеть и жалеть о несбыточном.
Сердце Спектры сжалось. Действительно, смертельно рискнув, она теперь могла вновь обнять любимого, встретить друзей, просто ступить на плиты родного города. Капитану же Миднайту оставалось быть реликтом прошлого, лишь волею судьбы получившего вторую жизнь.
От одной этой мысли на глаза едва не наворачивались слезы.
— Кокатрикс, да? — спросила Спектра.
— Нет, — качнул головой капитан. — Прости, я... не хочу об этом.
— Без проблем... — отозвалась Спектра и вдруг спросила. — А куда мы идем? Я думала, нам надо будет спуститься вниз, а мы идем в центр платформы...
— Мы направляемся на вокзал.
— Куда?
— Самый быстрый способ добраться до Кристальной империи без крыльев — железная дорога.
Спектра вдруг ощутила неловкость. Что-то изменилось в жизни пони за тысячу лет, если дороги начали мостить железом.
В воображении предстала обшитая приклепанными железными листами дорога, но становилось непонятно, чем плохи были дороги старые, мощеные камнями. Притом не боящиеся влаги и куда более дешевые. И почему ходьба по ней должна быть быстрее?
Захотелось спросить об этом, но Спектра постеснялась, боясь показаться неотесанной.
Все оказалось не так банально и гораздо более впечатляюще.
Кантерлотский вокзал поверг имперского гвардейца из прошлого в восхищенный трепет. Королевский Тракт перестал существовать в привычном смысле этого слова. Обычная дорога осталась, но основные перевозки осуществлялись шипящими и ревущими машинами, что безо всякой магии таскали по железным рельсам вагоны, полные пони или грузов. Давнишняя шутка принцесс о самобеглых повозках без магии, похоже, обрела плоть.
Спектра чувствовала себя глупой провинциалкой, что пялится на достопримечательности столицы. Так не вязались эти ярко раскрашенные, пышущие дымом и паром чудовища с дышащими стариной стенами Кантерлота!
Впрочем, Миднайт и сам выглядел впечатленным, несмотря на то, что уже наверняка видел чудесное новшество раньше.
Уже позже, сидя в комфортабельном купе, Спектра вовсю глазела на пробегающую за окнами с немыслимой скоростью процветающую страну. Вернее, скорость была не то чтобы запредельной, но ни один пони не смог бы бежать таким бешеным карьером долго. Разве что ломовые тяжеловозы-земнопони.
Сердце тревожно билось. В голове не укладывалось, что прошла целая тысяча лет. Пони почти не изменились. Меньше стало приверженности одежде и сословным знакам различия, больше улыбок, да и местность вокруг выглядела ухоженной будто парк. Ни тебе темных ельников, ни раскисших грязевых полей, ни буреломов или исторгающих миазмы болот.
Даже облака в небе висели низко и редко, и, судя по всему, были пригнаны пегасами: уж больно живописный вид они создавали.
Железная дорога бежала на запад, через обширные луга, когда-то носившие название Травяное море. Теперь же там раскинулись бескрайние яблоневые сады, а неподалеку вырос живописный городок, именно там, где и предполагал когда-то Санфлауэр. Вот только не видно было ни стен, ни крепости, хотя Вечнодикий Лес по-прежнему темнел вдалеке.
Очевидно, ничего похожего на Манифестацию в современной Эквестрии не происходило и не могло.
В саду не было видно почти никого, только здоровенный ярко-алый жеребец сбивал с деревьев спелые плоды и стаскивал корзины к целой веренице связанных между собой телег.
«Один он это потащит, что ли? – подумалось Спектре. — Силен!»
По коридору прошел проводник, темно-желтый пожилой земнопони с усами и в мундире.
— Остановка Понивиль! — громко, но с достоинством объявил он и пошел дальше. — Стоянка пятнадцать минут! Понивиль, подъезжаем!
— А этого городка не было, — сказала Спектра вслух, глядя на веселую толпу разноцветных пони, высыпавших из вагонов.
— Поверь, я тоже был удивлен, сколько новых городов было основано в Эру Гармонии, — отозвался Миднайт Блейд.
Сейчас, под ярким солнцем, золотистые глаза скрывали очки-гогглы с черными стеклами. Капитан тоже носил броню, как и Спектра, чтобы пользоваться в пути льготным проездом, но при этом Спектра ни разу не встретила какого-то особого пиетета в отношении к гвардии. Казалось, пережитки репрессий Троттингема были забыты начисто. Впрочем, так скорее всего и было.
Разве что были любопытные взгляды, бросаемые на фестрала, и пара кобыльих мордочек, заглянувших в купе по надуманным поводам.
— Пони здесь выглядят счастливыми, — сказала Спектра, когда Понивиль остался позади, и поезд покатил дальше.
— Неудивительно, — согласился Даймонд Стар. — Тысяча лет мира накладывает свой отпечаток.
— Я смутно помню какие-то безобразия. Даже в самом Кантерлоте.
— Может, это был... как его... петрификационный бред? Кажется, так называются образы, полученные в состоянии окаменения? Я изучал историю, когда... проснулся. Войн не было. Больших, по крайней мере. Селестии надо сказать спасибо за это.
— Может быть. Иногда сны — это просто сны. Даже если они снятся в каменном состоянии. Что бы там ни говорила Ария...
— Кто? – навострил уши фестрал.
Спектра начала рассказывать:
— Помнишь, я тебе говорила о фестралах, которых я встретила в Кантерлоте? Тогда, тысячу лет назад? Их звали Даймонд и Ария. Кстати, у Арии было второе имя, как у тебя первое — Миднайт. Так вот, они занимались тем, что хранили сны пони после того, как принцессу Луну... изгнали. Конечно, у них не получалось так же хорошо, но это было гораздо лучше чем ничего.
— И... как они?
Взгляд фиолетовых глаз укоризненно уставился на фестрала:
— Миднайт, это было тысячу лет назад. Они давно прожили свою жизнь, умерли и обратились в прах, оставив потомков.
— Я не об этом. Как они были тогда?
Спектра пожала плечами:
— Они были особенными пони друг для друга. Воспитывали двух жеребят, готовились встретить третьего и усыновить четвертого. Выглядели почти счастливыми.
— Почти?
— Их родина, Старспайр, сделалась для них недоступной. На срок, который они не могли выждать, как я, потому что у них уже были жеребята, нуждающиеся в заботе.
Фестрал кивнул и отвернулся к окну. Из-за черных стекол на глазах нельзя было прочитать эмоции, но почему-то Спектре показалось, что вопрос собеседника вызван не простым лобопытством.
— Спасибо, Спектра, — сказал Миднайт некоторое время спустя.
— Да за что же?
— Ты не догадалась? Ария Миднайт — это моя дочь, которую я потерял по собственной глупости. Как и... ладно, я не хочу об этом.
Спектра вспомнила слова Рихтфогена о том, что отец погиб в битве с самым сильным противником, о котором мог только мечтать. Она хотела было спросить про Шнайдера, но решила, что лучше будет оставить прошлое в прошлом, и незачем бередить старые раны.
Поэтому она только опустила взгляд и сказала:
— Прости.
— Нет-нет, все в порядке. Просто эта весточка из прошлого пролилась бальзамом мне на сердце. Может быть, их потомки все еще живут в Эквестрии?
— Скорее всего. Вот только за тысячелетие кровь ночного народа наверняка размылась так, что ни одного признака ты не найдешь. Ты же знаешь, один-два поколения – и все.
— Я не прощу себе, если не попытаюсь, — решительно заявил фестрал.
— Я тебя и не отговариваю. И ни о чем не спрашиваю. Ищи в Хуфингтоне или Холлоу Шейдс.
— Спасибо.
— Не за что. Бередить сердечные раны — это всегда слишком жестоко, чтобы просто тешить кобылье любопытство.
Фестрал с минуту молчал, но все же высказался:
— В юности я бы предложил свое сердце такой кобылице как ты!
Под черными стеклами очков глаз не было видно, но Спектра много лет общалась с Шарпом Сайтом, мастером розыгрышей и смущающих кобылок высказываний, поэтому не повелась:
— Когда мы сформируем табун, то позовем тебя.
Настала очередь капитана сдать позиции:
— Я нашел свою особенную пони недавно... – пробормотал он.
Спектра развила успех, и, стараясь не улыбаться, сказала:
— Ее тоже приводи. У нас будет настоящий квод!
На пару секунд наступила тишина, а после пони обменялись взглядом и разразились веселым смехом.
— Тушé! – воскликнул Миднайт Блейд, протягивая копыто. — Ты потрясающая кобылица, Спектра Блоссом. Твоему избраннику сказочно повезло. Его особенная пони дошла до самой принцессы, и даже тысячелетие не стало препятствием для счастливого объединения.
— Вот уж не думала, что жеребца можно смутить предложением вступить в табун, — отозвалась Спектра, слегка стукнув по копыту капитана своим. Раздался звон накопытников.
Миднайт по-новой рассмеялся:
— Спасибо! Но в современной Эквестрии это считается несколько старомодным. Хотя и не запрещено, и распространено довольно широко.
— И что с того? — хмыкнула Спектра. — Как будто это препятствие для любящих сердец.
— Нет, конечно, — морда фестрала посерьезнела. — Но я думал, что такие предложения не делаются едва знакомым пони.
— Мы с Грином сами-то едва сошлись, когда случилось это несчастье с Империей. А вступая в квод, я и не думала становиться частью табуна.
— Ты так говоришь, как будто можно первого встречного зазвать, вон, хоть того красного, что пинал яблоньки в окрестностях Понивиля. Я видел, как ты на него пялилась!
Спектра заулыбалась:
— Я с той точки зрения, что его бы да в гвардию! Был у нас такой здоровяк, только желтый. Топаз Спир. Мог в копытах кристалл сломать.
Капитан все же попытался отыграться:
— Дай догадаюсь, по молодости ты сохла по его желтому, мускулистому телу?
— Меня в жеребцах не это привлекает, — с легкостью парировала Спектра Блоссом.
— А что?
— То, чего большинству из вас недодали, — улыбка имперского гвардейца стала шире. — Ум и галантность.
Капитан мысленно капитулировал и сменил тему:
— Поразительно, мы едва знакомы, но сидим в купе и болтаем о жеребцах и кобылках.
— А это всегда так в дороге, — кивнула кристальная пони. — Больше, чем с попутчиком, откровенничаешь только в спа.
— Так вот о чем кобылицы в спа треплются, — поддел фестрал.
Спектра только фыркнула:
— Можно подумать, жеребцы на своих посиделках треплются на другую тему!
— Прости если задел твои чувства.
Спектра немного натянуто рассмеялась:
— Одному пони из той жизни очень, очень не хватало твоей галантности.
Фестрал тоже засмеялся, и оставшееся время пони провели за обычной дорожной болтовней, хотя пикировка и возобновлялась время от времени. Мелькали за окном пейзажи и сменялись города, стучали колеса, вагоны мерно раскачивались. Когда же солнце стало клониться к вечеру, небо вдруг осветилось яркой авророй, а задремавшая Спектра вдруг проснулась от давно, казалось, забытого чувства. Будто волна будоражащего тепла прокатилась по телу, вызывая в памяти все самое хорошее и любимое, и в следующий миг погруженное в полумрак купе озарила вспышка магии.
Не спящий ночью капитан Миднайт заслонился ногой от яркого зеленого света, которым засияла кристальная пони.
— Свершилось... — улыбнулась Спектра Блоссом, восторженно оглядывая блики на стенах и собственное тело. — Свершилось!
Она подскочила к капитану Миднайту и, стиснув его в объятиях, рассмеялась. Все тревоги и страхи покинули ее в этот момент, сменившись знакомой и четкой уверенностью: теперь все будет хорошо...
Кристальное Сердце вернулось.
Капитан Лунной Гвардии, глядя на сияющую в переносном и в буквальном смысле пони, улыбнулся, частично разделив ее чувства...