Темная и Белая жизнь
Акт 2.Глава 11 - Любовь и труд
Арон пролежал все занятия в кабинете магистра. Фантомные боли иногда били по спине, но в основном недолго и после уходили, словно их и не бывало. Мозг, кажется, не был готов такой быстрой регенерации тканей. Теперь, чтобы вернуть все на круги своя, ему нужно провести весь цикл восстановления постепенно, даже если раны как таковой нет.
Проснувшись, жеребенок привстал. После той странной красной жидкости, его стала одолевать головная боль. Арон решил вспомнить все, что творилось с ним после применения препарата. Первое, что пришло в голову — это странная разговорчивость. Он не мог ей сопротивляться и, словно загипнотизированный, отвечал лишь правду.
Фестрал схватился за голову, он никак не мог поверить, что это с ним произошло. Мальчик скрывал своего отца, даже на совете магистров он не рассказал правды. « А тут из-за какого-то препарата….», Арон корил себя за глупость, он должен был предвидеть это. Но все повернулась очень круто. Ослеплённый безопасностью академии, где его никто не тронет, он забыл самое главное — быть всегда начеку. В городе за такое простодушие жеребенок мог лишиться жизни.
Арон встал с дивана. Фестрала бросало в разные стороны, и голова ходила кругом. Дойдя до стола, мальчик неудачно его пнул, и оттуда упал портрет. Жеребенок не мог поверить своим глазам. На портрете изображен его отец и сам магистр. Оба молоды, на них надеты странные пластины белого цвета. И если присмотреться, то можно увидеть эмблему солнца.
Арон покачал головой, все еще сомневаясь в том, что увидел. Он взял копытами портрет и поставил его обратно. В голове мальчика появилось очень много вопросов, на которые просто необходимо было найти ответы. Но из-за состояния, в котором сейчас оказался фестрал, они уходили на второй план. Пока есть время, жеребенок найдет способ переговорить с магистром о его отце, что их связывает и что за эмблема такая на пластинах.
Покачиваясь, Арон дошел до двери. Открыв её, он увидел, что занятия подходят к концу. Бэльфалас ходит в разные стороны и за что-то громко отчитывает учеников. Мальчику было не до того, поэтому он поспешил уйти. Придерживаясь за стену, Арон нашел дверь, ведущую наружу. У самого выхода, он заметил свою жилетку. Окончательно сбитый с толку, жеребенок покинул аудиторию.
Прозвенел колокол, говорящий об окончании второго занятия. В парке, где учащиеся собираются после трудных занятий магистров, чтобы отдохнуть, уже начал скапливаться народ. Арон решил последовать их примеру. Но он был не один, к жеребенку присоединился его друг рыжий пегас и голубого цвета единорог.
— Арон, что ты снова натворил? Только сегодня утром говорил, что будешь осторожен, а тут на тебе. Уложил на лопатки магистра Бэльфалас. Уму непостижимо. Чем ты вообще думал? – энергично жестикулировал копытами Сирон, возмущаясь проделкой фестрала.
— Сирон, успокойся, не видишь, ему и так хреново. А ты тут наезжаешь, – вступился Ванар.
Сирон взглянул на мальчика и убедился в правоте друга. Арон и правда находился не в лучшем состоянии. Жеребенок покачивался то в одну сторону, то в другую, словно пшеница на поле.
— Эй ты как? Все хорошо?
– Простите, что-то голова кружится. Никак не могу прийти в себя после того препарат, — закрыв глаза, ответил мальчик.
Они вдвоём посмотрели друг на друга и хором спросили:
– Какой препарат?
Сирон скривился. Он не любил говорить с кем-то одновременно одно и то же. Это пугало казалось, что его собеседник может читать мысли и предугадать ответ.
– Опиши, как он выглядел, какие у него действия и побочные эффекты? – уже как настоящий профессор начал допрос пегас.
Арон постарался вспомнить каждую деталь.
– Он красного цвета, жидкая субстанция, специфический запах похожий на можжевельник. Это все что я могу описать. Что касается действия, когда у меня разошлись швы, и кровь не переставала идти, магистр вылил его мне на спину, и сильнейшая боль охватила все тело, как будто меня обожгли раскалённым прутом. После боль прекратилась, – он задумался, стараясь еще что-нибудь вспомнить, но головная боль дала о себе знать. – М-м-м… — простонал Арон, хватаясь за голову.
— Не тяни, вспоминай, я, кажется, начинаю догадываться, но этого мало, – не прекращал допытываться Сирон.
— Сейчас. Я только смутно помню, после этого он стал задавать мне вопросы, на которые я отвечал беспрекословно, словно под гипнозом. Потом головокружение и я провалился в сон. Это все, – закончил фестрал, прижимая копыто к голове.
Сирон задумался. Он старался собрать все кусочки в единую картину. Прошла всего минута, как он выдал:
– Я, кажется, знаю, что он тебе дал. Этот эликсир очень дорого цениться, так как он редкий. Всего насчитывается тысяча во всем мире. И не многие им воспользуются, зная его побочные эффекты. Называется «Кровь богини». Она излечивает раны, начиная с простых и заканчивая смертельными. Но в этом эликсире есть много побочных эффектов. Это головные боли, головокружения, и самое опасное — это раскрытия правды. Принявший его никак не может соврать тому, кто его спрашивает, – закончил Сирон, победно улыбнувшись.
— И как избавиться от побочных эффектов, – встрял Вонар.
— Никак. Они сами пройдут. Как я помню, все продлится ещё четыре часа и потом исчезнет.
— Получается, Арону нужно всего лишь просидеть последнее занятие. Арон, кто у тебя преподает?– поинтересовался Вонар.
— Кажись… М-м-м… Менелтор, – кривясь от боли, ответил он.
— Сирон, он твой. Теперь ты отвечаешь за этого несчастного, – съехидничал Вонар, подкалывая друга.
Он что-то хотел ответить, но сдержался.
– Пошли Арон, скоро начнется занятие, а путь, я вижу, будет долгий. А с тобой, Вонар, мы потом говорим, – угрожающие посмотрел Сирон на лучшего друга, затем помог встать серому пегасу.
Вонар самодовольно улыбнулся, получив желаемый эффект, и пошагал в другую сторону.
По пути Арон встретил Софью, которая, увидев его, резко покраснела, взлетела воздух и скрылась за облачком. Он был озадачен поведением кобылки. Но только жеребенок задумался, как очередная боль ударила в голову. Решив разобраться с этим потом, они вместе с Сироном добрались до аудитории. Усадив его в самый дальний угол, где мальчика никто не увидит и не спросит, пегас пристроился рядом. Зал был снова весь заполнен, все ждали магистра и его лекции. Арона не отпускали головные боли, он старался не замечать их, но они упорно давали о себе знать. Сирон забеспокоился и достал из своего кармана что-то на подобии таблетки, вручив ее страдальцу.
— Вот, положи под язык и рассасывай до полного исчезновения. Немного должно уменьшить боль,– шёпотом проинструктировал пегас друга.
Арон протянул копыто и взял пилюлю. Положил под язык и, в течение пяти минут, молча, с закрытыми глазами, концентрировался только на ней. Он старался больше ни о чём не думать. Боль немного утихла, давая Арону отдохнуть.
В кабинет вошел магистр, сегодня он был не в духе. Это выдавало его лицо. Обычно он влетал в аудиторию с улыбкой, начиная занятия с наглядного примера. Но сейчас все по-другому, он вошел через боковую дверь и был серьёзный. Что бы не случилось, нужно быть аккуратнее, если попасться под горячее копыто, одной головной болью не отделаешься.
Магистр встал у доски начал писать тему «Ураган». Подчеркнув его два раза, он положил мел так громко, что чуть его не сломал.
— Откройте страницу сорок шесть, абзац шестой. Ты, – неожиданно он указал копытом на синего пегаса, – прочти его!
Пегас замельтешил, стараясь найти этот абзац. Но из-за неожиданного обращения к нему он был не готов и начал паниковать. Магистр фыркнул и громко сказал:
— Вот видите, что может случиться, если неожиданно появится ураган. Наш юный пегас Персанокс запаниковал, когда я его внезапно спросил. А теперь представьте, вы летите спокойно в небе, никого не трогаете. И вдруг как гром среди ясного неба вас заматывает в спираль, вы не можете выйти из этого омута. Вас затягивает все выше и выше, пока не оказываетесь в тропосфере земли. Ваши крылья сломаны, давления постаралось, и вы падаете вниз, – громко рассказывал магистр.
Все сидели молча, никто не проронил ни звука. Магистр внимательно осматривал каждого, он искал свою жертву. И жребий упал на кобылку белого цвета.
— Может вы, юная Старли, прочитаете этот абзац, а то у Персанокса не хватает смелости, – кобылка спокойно посмотрена на магистра и начала читать. – Из-за повышенной температуры вода начинает интенсивно испаряться. Воздух над водой становиться теплым, влажным и поднимается верх. На место поднимающегося теплого воздуха постоянно поступают потоки воздуха холодного, которые, в свою очередь, тоже нагреваются и поднимаются. Так перемещения воздуха создают сильный ветер, и образуется ураган, – закончила она абзац.
Магистр посмотрел на всех, все продолжили читать дальше. Он был доволен эффектом.
— Ты, – указал он на самого крупного пегаса. – Как можно выжить, если ты всё-таки попал в водоворот урагана?
Пегас призадумался и всмотрелся в текс.
– Хм… если у тебя сильные крылья, то можно выйти, если мне не изменяет память, восемь махов в секунду должны спасти, – ответил не уверено пегас.
Менелтор кивнул.
– Да ты прав, но, – магистр сделал паузу, – смог бы ты выйти из этого урагана с твоими-то крыльями?
Крупный пегас только отрицательно покачал головой.
— Что за бездари тут учатся у меня. Кто сможет ответить на этот вопрос? – магистр внимательно осмотрел аудиторию.
В дальнем углу кто-то поднял копыто, Менелтор заметил.
– Да, Софья отвечайте.
— В урагане имеется слепая точка, в которой ветра нет вообще, ее ещё называют «Глазом». Если пегасу удастся туда добраться, то он окажется в безопасности. После нужно будет только дождаться, когда он достигнет суши и остынет. И тогда ураган ослабнет, давая шанс на спасение, – закончив читать, она посмотрела в бок и увидела Арона. Кобылка вся покраснела и скрылась под книгой. Мальчик, снова не понимающий что происходит, решился дождаться Софью после занятия и выяснить что происходит.
— Молодец, Софья, я не сомневался в вас. Среди них, вы самая одарённая, не зря вы носите ранг студента, – похвалил магистр кобылку. – Запомните то, что она сказала, если не хотите умереть. Так, теперь открываем страницу сорок девять и читаем до конца занятия. Увижу, что кто-то занимается другими делами, заставлю написать эссе по всем пройденным темам. Все, приступайте, – дав задание, он сел за стол и начал что-то писать.
Последнее занятие тянулось долго и мучительно для мальчика. Головные боли так и наступали, как волны на пляже, равномерно, но непредсказуемо. Бывало, гигантская волна накинется на фестрала, и пронзит такая боль, что приходится прикусить копыто, чтобы не закричать. Но после трех часов, она вовсе исчезла, оставив после себя замученное тело.
Сирон помог Арону выйти из аудитории и усадил на скамейке, где он мог видеть всех выходящих из комнаты.
— Арон, тебе нужно пойти и отдохнуть. Общий эффект спал, но вот остатки остались, — сочувственно покачал головой пегас.
— Не могу. Мне нужно закончить пару дел, только тогда можно будет подумать об отдыхе, – вяло сказал он, осматривая каждого выходящего.
Сирон посмотрел на часы и тяжело выдохнул.
– Ладно, дело твоё, я тогда полечу.
— Спасибо за помощь, – поблагодарил мальчик, искренне улыбнувшись и протянув копыто.
— Всегда пожалуйста. Обращайся, друзья того и нужны, чтобы помочь в трудные минуты, – он с улыбкой пожал копыто и улетел.
Арона захлестнуло странное чувства от слова «дружба». Он пока не понимал его значения. Жеребенку казалось, если ему помогают, значит, после потребуют что-то взамен. И он старался, чтобы такого не случалось. Кто знает, чем может обернуться ответная услуга? Но когда Сирон сказал слово «друг», у него что-то внутри щелкнуло, словно внутри зажгли искру.
Софья аккуратно осмотрелась по сторонам, убедившись, что все чисто и вышла из аудитории. Арон разместился удачно, где его не было видно при выходе. Девочка спокойной походкой направилась в сторону «гнезда». Жеребенок убедился, что она его не заметила и двинулся следом.
Арон преследовал Софью где-то пять минут, девочка то и дело петляла в разные стороны. То в узкий переулок зайдет, то туда, где побольше народа, и вот, когда она вышла на небольшую поляну со скамейками, жеребенок решился. Тело пока чувствовало себя слабо, но сил тихо догнать у него хватило.
Подойдя вплотную, Арон копытом дотронулся до ее плеча. Софья от неожиданности взвизгнула и взмахнула крыльями, ее грива с хвостом поднялись дыбом.
— Софья, это я Арон, не бойся, – принялся он успокаивать кобылку.
Девочка взглянула на фестрала и резко покраснела, забыв про испуг. Она только хотела убежать, как Арон придержал её.
— Софья, что происходит? почему ты меня избегаешь? Я что-то тебе сделал? Только скажи, я постараюсь все исправить, – сосредоточенно спросил жеребенок.
Она перестала вырываться.
— Ты ничего не сделал, просто я не знаю, как с тобой общаться после того инцидента в медике. Когда я вижу тебя, моё сердце начинает биться так, словно хочет вырваться из груди. Я не понимаю, что это такое,– пробормотала кобылка.
У него так же было с Эпплджек. Вспомнив о том дне, Арон резко покраснел.
— Это называется… – замялся он, – любовь, у меня так же было. Но через пару дней все прошло.
— Любовь, но этого… не может быть, – заволновалась Софья.
— Я тоже так думал, первый раз, но после, когда я… — Арон ещё сильнее покраснел и замолчал.
Кобылка не выдержала:
– Говори, после чего.
— Когда мы по…це…ло…ва…лись – каждый слог давался ему с трудом.
Кобылка отшатнулась назад.
– Поцелуй — это когда губами соприкасаться? – спросило она, чтобы убедиться своей догадке.
Мальчик кивнул, молча смотря себе под ноги.
Недолго думая, Софья подошла к Арону, взяла его за подбородок и приподняла голову. Взглянув мальчику в глаза, она зажмурилась и поцеловала. Поцелуй длился всего лишь пару секунд, но для Арона целую вечность. Софья отошла и начала оценивать свои ощущения.
— Арон, ты был прав. Странное чувство прошло. Какой я была глупой, что не подошла раньше. Спасибо что помог избавиться от этого, теперь можно будет спокойно общаться. А то, честное слово, мешало очень сильно. Ой, прости, мне пора. Я опаздываю, ещё увидимся, пока, – она быстро попрощалась и улетела.
Пегас стоял, словно статуя, не понимая, что только что произошло. Его вернул в сознание громкий удар колокола. Арон прикоснулся копытом к губам. Мальчику казалось, что это какой-то странный сон, и он должен как можно быстрее проснуться. Но фестрал понимал, что это не так.
Посмотрев на часы башни, жеребенок побежал в артную, где его ожидали заказы. Арону нужно было чем-то занять голову, чтобы поменьше думать о том, что произошло, и артная для этого подходила просто идеально.
Всего нескольких минут хватило, чтобы добраться до мастерской. Из нее валил столб белого дыма. Арону было тяжело дышать, но вспомнив уроки старого кузнеца, мальчик кое-как приспособился. Сначала фестрал осмотрелся, ему было любопытно с кем, и с каким оборудованием он будет работать.
Тут были разные пони, начиная с жеребят, заканчивая большими массивными жеребцами. Каждый выполнял свою работу, к которой допускался самим магистром. Арон остался доволен увиденным. Спросив у первого встречного, где тут выдают заказы, ему указали на выход, где сидел в небольшой комнате парнишка, старше на десяток лет. Жеребенок подошел к нему и, собравшись, сказал:
— Добрый вечер, какие есть у вас заказы? На уровень студента и выше.
Парень с короткой стрижкой под горшок, бежево цвета, видимо земнопони. Он вопросительно посмотрел на мальчика, приподняв правую бровь.
– Для начала, скажи своё имя и ранг. Дай мне разрешения магистра, а после поговорим, – закончил он, тупо смотря на Арона.
Фестрал нахмурился, непонимающий, что тут происходит. Магистр не говорил ему об этом. Но если такой порядок, то нужно соблюдать.
– Арон, студен. Магистр Кирдан сказал, что я могу брать заказы ранга подмастерья.
Паренёк улыбнулся, подпер мордочку копытом и саркастично сказал:
– А мне сам ректор дал ранг мастера. Только вот я не понимаю, что я тут забыл. Не подскажешь, а?
— Я не понимаю, о чем ты. Я сказал имя и ранг, и мне хотелось бы узнать, какие есть заказы и все. А про мастера я не знал, поздравляю.
— Да он ещё и издевается, ты, сопляк, забыл про разрешение, которое магистр выдает только тем, кто знает азы кузнечного дела. А судя по тебе, ты наверно даже не знаешь, что такое наковальня или ещё лучше, молота в копытах не держал, – закончил он, разворачиваясь, чтобы уйти, но наткнулся на тяжелый взгляд старого массивного жеребца.
— Арпар, я сколько раз тебе буду говорить, сначала смотри список, после требуй разрешение, – его голос был грубый и металлический, словно били по наковальне молотом.
Арпар оказался пойман врасплох, он не рассчитывал увидеть тут своего начальника. Парень начал заикаться и оправдываться:
– Но-но… этот пацан говорит… чччто ему... разрешили брать… ззззадания подмастерья…
— Хватит оправдываться! – зло рявкнул магистр.– Не суди книгу по обложке. Если он так сказал, значит нужно усомниться и проверить все как надо. Только после этого отказывать, если это не так. Вот почему ты уже шесть лет не можешь подняться выше подмастерья. Это твой предел, а сейчас быстро проверил список!
— Хорошо, Адепт Серкер, – он рывком достал книгу, открыл нужный параграф и вчитался. Его глаза расширились и Арпар громко сглотнул. – Все верно, тут написано Арон, студен, разрешено ранг подмастерье, – виновато забормотал парень.
— Вот видишь, к чему доводит твоя самодеятельность. Если б меня тут не было, он бы пошел к магистру. И тогда бы ты не оделся только понижением ранга. А вам Арон приношу извинения за это недоразумение, — Адепт сделал легкий поклон головой.
— Господин Серкер, всё в порядке, не нужно извиняться. Я бы хотел поскорее узнать, какие есть заказы и забыть про это т инцидент.
— Арпар, ты все слышал, или мне самому тебе повторить? – угрожающие посмотрел магистр на своего протеже.
Парень быстро достал папку с листовками и выдал мальчику. Арон принял её и стал рассматривать.
Заказов было море. Кто-то просит очистить старые ржавые гвозди, чтобы можно было ими снова пользоваться, другой склеить старую вазу, в которой был пепел его бабушки. Все эти мелочи не интересовали Арона. Он перелистывал, искал то, что поможет ему хоть немного подзаработать. И вот мальчику на глаза попался очень странный заказ.
Имя – аноним, ранг – подмастерья, организация – неизвестно, заказ – выковать лезвия для накопытников, по чертежу, в количестве четырех штук. Награда – сто бит за лезвие. Примечания – дополнительная награда от заказчика при рассмотрении лезвии.
Арона захватил этот заказ он убрал отдал папку оставив лишь этот листок. Серкер посмотрел на мальчика, и спросил:
— Вы уверены, что хотите взяться за этот заказ? В дальнейшем вы не сможете взять другой, пока не закончите этот.
Арон уверено кивнул. Серкер достал книгу, подписал номер заказа и убрал обратно. Затем выдал жеребёнку ключ.
— Ваша мастерская девяноста вторая, после окончания дня приберитесь в ней и отдайте ключ. Если вы захотите там остаться на ночь, то такая возможность есть. Но вам придется заплатить сторожу, чтобы он остался тут и присматривал за вами. Цена — пятьдесят бит ночь. За материал не беспокойтесь, заказчик уже оплатил его, и он находиться вашей мастерской, – проинструктировал Серкер фестрала.
Арон взял ключ, благодарно поклонился и ушел.
— Как вы думаете, мастер, он справится? До него ещё никто из подмастерьев не смог сделать эти лезвия. А он только студент и жеребёнок вдобавок, – рассуждал Арпар.
— Я не могу сказать точно, но всматриваясь в его глаза, я увидел в них то, что не было ни у кого.
— И что это мастер? – заинтересованно спросил парень.
— Это не описать словами. Ладно, хватит, а теперь поговорил о твоем наказании.
Арон вошел в свою мастерскую и был приятно удивлен. Тут есть все, о чем может мечтать настоящий кузнец. Наковальня — словно только что вылита из метала. Рабочий инструмент весь блестит.
Но поняв, что работу за него никто не выполнит, жеребенок решил подойди сначала к чертежам и изучить их. Увидев написанное, он был, мягко говоря, ошарашен.
— Это надо быть насколько кривокопытным, чтобы нарисовать такую ересь? — возмутился мальчик.
Он никак не мог представить, куда именно будет вставляться это подобие палки с дыркой в накопытник. Он и так и сяк обдумывал схему заказчика, но так ни к чему не пришел. Задание казалось невыполнимым.
— Ну, что делать, может свою схему вписать туда, авось пройдет, – утешался надеждами Арон.
Обдумав все за и против, он решился. Чертеж лезвия, который фестрал изменил по старой схеме, оказался неплохим. Вытянутое лезвие, с расширением на конце и крючком, было в длину двадцать сантиметров.
Эта схема проекта намного больше удовлетворила Арона, и он приступил к работе.
На выковку всего этого мальчик потратил целый вечер, и работал до самой глубокой ночи. Когда уже все расходились, то его не забыли предупредить, что с двенадцать ночи Арону придется заплатить. Фестрал согласился и продолжил увлеченно мастерить.
Когда жеребенок закончил, уставший, пропотевший и замученный он подошел к сторожу, присматривавшему за ним все это время, и вручил двадцать бит, которые у него остались. Затем пообещал дать еще сто, если он приберется. Сторож сначала сомневался, а после согласился, убедившись, что Арону все равно придется вернуться.
Фестрал поднялся в кабинет магистра. К удивлению, свет его комнаты горел. Он постучался, прежде чем войти. Кирдан сидел на кресле и что-то мастерил на столе. Увидев, что перед ним его юный артефактор, он убрал свою поделку.
— Кого я вижу, Арон, мальчик мой. Что ты тут делаешь в такую темную ночь? – спросил с интересом магистр.
— Я принес заказ анонима он, просил сделать для него лезвия, – мальчик положил их на стол.
Кирдан нахмурился, он начал осматривать каждое лезвие, как собственное творение. Проверив их на прочность и на стойкость к огню, магистр убедился, что поделка выполнена с усердием и качеством.
— Дай мне заказ, – попросил он листок, который был у мальчика в сумке.
Арон достал его и протянул магистру. Он внимательно прочитал его и цокнул.
— Я не могу гарантировать, что заказчик заплатит тебе за них. Ты не выполнил его заказ по его чертежу. Я помню, что там нарисовано, и они отличаются, – огорчил он плохой новостью Арона.
Мальчик погрустнел, он не рассчитывал на такое.
– Тогда что мне делать?
— Не могу тебе сказать, можешь пока отправляться спасть. А утром я все обдумаю и решу.
— Хорошо, простите за беспокойство, – пегас развернулся и ушел, оставляя артную позади себя.
В общежитии было мрачно и глухо, все уже давно спали. А в это время Арон поднимался на четвертый этаж, полностью подавленный. Войдя в комнату, он обнаружил её пустой. Даена и Сапфиры в ней не было. Поняв, что они все равно не вернутся, жеребенок лег в кровать и уснул.
Продолжение следует.