Эквестрия-84

Глава 2.8

— Ну, вот тебя и сняли. Доигрался, а нас все еще за собой тянешь.

— Сняли. Ожидают теперь, что я сейчас вам принесу извинения и отправлюсь домой, мемуары писать. Они ведь даже пенсию мне почетную установят, хе-хе. Только, пожалуй, я откажусь.

— Ты с ума сошел. Что вообще делать собрался, переворот устраивать? В ЦК тебе ход уже закрыт, ты сам это знаешь.

— Переворот? Наверно. По крайней мере, другого выхода я не вижу. Ты сам видел все эти проекты реформ, обсуждалось все еще при мне. Что они там собираются делать это кромешный ужас.

— А что такого? Откроют границы, дадут людям немного свободы, что в этом плохого? Давно пора было это сделать.

Собеседник задумчиво покачал головой.

— Ты вообще помнишь, зачем мы тут вообще что-то делаем? Не конкретно сейчас. С семнадцатого года, зачем все это мы делали? Чтобы сейчас все просто так взять и отдать? Встроиться в систему к капиталистам?

— Не знаю, честно, не знаю. Может, это не так уж и плохо – там действительно неплохо живут, это все-таки стоит признать.

— Лучше. И на то куча причин, вплоть до нас с тобой. Как ты хочешь заставить поверить народ в то, что мы сможем построить коммунизм, если сам считаешь это пропагандистской байкой? Когда работать никто не хочет, потому что цель потеряла свой смысл.

— Ты точно с ума сошел. Ладно, если ты так ставишь вопрос. Это не байка? Или у тебя есть что-то, о чем я не знаю?

— Можно и так сказать. Те инопланетяне, вспомни. Мы когда к ним пришли, что они из себя представляли? Мы могли, да и можем стереть их в порошок, забрать все, что у них есть одним махом – и это будет не Афганистан, это сопротивление там оказывать некому. Мы могли их купить с потрохами, а вместо этого ведем с ними равную торговлю. Помогаем, там, где они чего-то не знают или не умеют.

— Не совсем понимаю, к чему ты клонишь…

— К тому, что если нам удалось построить страну, которая способна не эксплуатировать других, значит, нам удастся и все остальное. Это значит, что мы на верном пути. Думаешь, американцы или англичане стали бы любезничать? Стравили бы несколько тамошних народцев, и наваривались бы, сколько влезет. А местных бы в зоопарке выставляли, как диковинное зверье, не подозревая, что зверье на самом деле по другую сторону решетки. А генеральный собирается их сдать, чтобы «провести разрядку». К черту эту разрядку, поздно уже. Теперь либо мы пробьем через их труп дорогу к другим цивилизациям, либо погибнем пытаясь.

— Решаешь за все человечество? Может им надо лишь кривляться под музыку, да носить джинсы с колбасой, а другие цивилизации, ну их?

— Да, решаю. Человечество лучше, чем ты думаешь. А если нет, мы сделаем его лучше. В этой их Эквестрии можно и жить хорошо, и не быть сволочью, я добьюсь того, чтобы на земле стало так же.

— Ну, ну, не нервничай так. Хорошо. Но все же, что ты делать-то собрался? Нет, не могу поверить, на старости лет еще и в заговорщики записываться! Давай, выкладывай, посмотрим, что можно сделать.

— Есть одна идейка. У нас сейчас еще достаточно своих людей в ЦК, чтобы ставить нашим противникам палки в колеса. А то и чего покрупнее. Та же инопланетянка в Ленинграде сейчас контролируется нашими людьми, я за этим особенно слежу. А ведь то, что она скажет на седьмое, да и потом, будет иметь огромный вес. Ну а вернуться в ЦК я собираюсь довольно просто: наших сил сейчас вполне хватит, чтобы поднять несколько очень болезненных для Михаила Сергеевича коррупционных дел. Мы дадим всему этому огласку, печать тоже частично у нас. Ну и пусть он дальше сам думает, сажать своих дружков, которые его наверх протолкнули, или с самого начала потерять доверие народа.

— Ты уверен? А нас кто после такого поддержит? Этим мы считай половине партии проедем по живому. Да и от доверия народа будет ли толк?

— Поддержат. Я уже сделал несколько звонков. В партии есть значительное количество тех, кого лично Горбачев сотоварищи не устраивает, и они нам помогут, это и есть те, кто потом выдвинут нас обратно на верх. А их мы трогать не станем, по крайней мере, пока. Так что вероятнее всего спровоцируем отставку тех, кто сейчас празднует победу. Через референдум, или по партии – не так уж и важно, главное, что на двух стульях Горбачев не усидит. Тебя назначат генеральным, я вернусь в ЦК… А там посмотрим, ЦК будет наш, и мы уже сможем вытащить страну из застоя. А от народа толк будет – множество низовых партдеятелей будут с нами, а это, опять же, выбьет почву из под ног тех, кому мы неугодны.

— Меня? Генеральным? Ты шутишь. Нет, я серьезно, это абсолютно не мое, не нужно мне это. Ты бы мог предложить… Ну…

— А надо тебя. Больше мне попросить об этом некого, сам об этом знаешь, и не отнекивайся, выдумывая фамилии. Сам я так резко из грязи в князи рваться не могу, никто не поймет такого. А ты – как раз будешь народным героем после того как десяток-другой воров снимем и расстреляем. Андроповская политика народу нравится, хоть и посмеиваются над ней.

— Все продумал, чертяка. Ну ладно. Я тогда подниму своих людей, будем потихонечку готовить почву для твоих процессов. Если все действительно получится так, как ты говоришь, мы, считай, устроим коммунистическую революцию в социалистическом государстве.

Смеясь, собеседники пожали друг другу руки – недалеко от дачи одного из них они не опасались прослушки, спокойно гуляя по тропинкам, мимо аккуратно высаженных линий берез, сейчас уже почти облетевших, изредка роняющих последние листья, которые ковром устилали рощу около тропинки.

~~~

Кантерлотская библиотека, казалось, забыла те прекрасные времена, когда единственным шумом среди её мраморных стен был стук ног, точнее позолоченной парадной обуви гвардейцев.

Теперь в ней работало под два десятка людей и вдвое больше пони – перевод литературы был делом непростым, тем более что сортировкой и реставрацией там никто уже не занимался очень давно – по сути библиотекой-то кроме Селестии и немногих её приближенных никто не пользовался, слишком уже специализированы были тамошние знания, да и все что нужно в повседневной жизни, от кулинарной книги до учебника, можно было найти и недалеко от дома, в местной библиотеке, или же в магазине, который частенько совмещался с ней – зачем иметь несколько мест, где занимаются книгами?

Но такое отношение было напрасным – множество интересующих советских специалистов вещей было попросту недоступно где-то еще. История, за гранью полусказки об объединении трех народов? Это где-то в Кантерлотской библиотеке, говорят, есть, только мы не знаем где. Как работает магия? Ну, было несколько книг для земнопони, ищите их, знаете где? Правильно! Только искать там можно было целую вечность – книг, похоже, было больше сотни тысяч, написаны на самых разных диалектах, причем в лучшем случае – около десятка было вообще непонятно на каком языке, никто из пони-консультантов и литературоведов не знал, что это такое. Их планировали отдать на разработку на Землю, но Селестии это чем-то не понравилось, что существенно замедлило работу – создавать с нуля центр по реставрации и археологии в Новомирске хоть и начали, но делалось это так медленно, что, пожалуй, процесс скорее стоял, чем двигался. Но с тем, чем могли – работали.

И даже это приносило кое-какие успехи. Особенно с тех пор, когда начали поступать более-менее подробные наводки что именно искать. Например, то, как пони пришли на эти земли – а пришли они с севера, где осталось одна Кристальная империя, ужавшаяся до одного города. А почему ушли? Непонятно. Духи вражды, которым это приписывается, пропали и никто их больше не видел. Что мешало вернуться туда, где был дом? Что мешает хотя бы взять и разогнать мерзлоту, вокруг Империи, избежав довольно неприятной поездке сквозь холод на паровозе? Кстати о мерзлоте – та кончалась, что в Империи, что в самой Эквестрии внезапно, будто они её отодвигали, точнее не давали продвинуться дальше. А почему нельзя отодвинуть еще дальше? Нет ответа.

Главной задачей большинства историков стало выяснение того, где же находилась Эквестрия раньше. На севере? Хорошо, мы пойдем туда и посмотрим. Только дайте нам карту, куда идти. А это оказалась проблемой – единственная карта, считавшаяся достоверным источником была страшно изуродована – рваные дыры будто кто-то специально её рвал, да и время тоже не пощадило её. Все было бы совсем плохо, если бы она не была сделана из пластика – удивительно гибкого и прочного. Даже то, что это пластик определили только химики, получив отрезанный от неё маленький кусочек с уголка – сами «буквоеды», как их прозвали остальные люди, не поняли из чего же эта карта сделана. А пластик оказался намного лучше всего, что производилось в Союзе, да и во всем мире. Причем стоимость его была даже ниже.

Впрочем, поиски продолжались – было найдено множество книг, которые сами пони считали утраченными – записи некоего Старсвирла, почитавшегося у них величайшим волшебником, Сомбры, бывшего короля Кристальной Империи, заточенного во льдах. Правда, у последнего они оказались вообще зашифрованы, да так, что копии текстов понять не смогли даже в московских НИИ.

Так что работа кипела, были результаты – по карте даже удалось определить примерный район местонахождения старой Эквестрии. По всему выходило, что она была достаточно большой, больше сегодняшней, и что-нибудь там и получится найти. Вот только что там с погодой, которая стремительно ухудшалась при движении на север, не мог сказать никто.

~~~

Вечерний Ленинград очень понравился Твайлайт. Города вообще по ночам умеют производить впечатление, и город на Неве не был исключением – миллионы электрических огней, сливались за окном автомобиля во множество линий, причудливо мелькающих то слева, то справа. Остановилась машина не далеко от площади, по которой, несмотря на вечерний час, гуляло довольно много народу.

— А теперь попробуем пройти ко входу так, чтобы нас не заметили. Впрочем, если заметят – ничего страшного, я думаю. – Петр, первым выйдя из машины, открыл дверь, приглашая дам выйти наружу. Окинув площадь взглядом, он продолжил. – Да и тут, по-моему, даже интересно, заметят ли тебя вообще, или нет.

— Заметят, заметят. – Света помогла Твай вылезти из машины. Действительно, ей было чем гордиться, Твайлайт была причесана и одета настолько хорошо, насколько это вообще было возможно. Прическа аккуратной челкой торчала из-под шапочки, шубка та же самая, что и в прошлый раз, но надета куда более аккуратно, все же это делалось не в тряске и тесноте купе.

Троица неторопливым, прогулочным шагом направилась ко входу в знаменитый Эрмитаж. Действительно, с чего начинать знакомство с человечеством, если не с его культуры, которой оно по праву гордится? Сотни картин, скульптур, да даже само здание, каждый коридор и лестница в нем произведения искусства – на свои дворцы российские императоры денег не жалели, а благодаря революции эта роскошь стала достоянием народа. Теперь уже и не одного.

В вечернем сумраке было трудно понять, что же идет рядом с двумя людьми по направлению к входу в музей. Не собака – великовато, особенно голова. Лошадь? Тоже нет, маловато по размеру, да и слышно как оно с небольшим странным акцентом о чем-то говорит со своими спутниками.

Может это один из тех самых инопланетян, о которых уже несколько раз писали в «Правде»? Нет, не может быть. Здесь, посреди Дворцовой, без сопровождения – ну не считать же этих двоих… Хотя по описанию подходит.

Эти мысли одновременно промелькнули в нескольких головах, каждая из которых отреагировала однозначно – подойти, познакомиться. А вдруг, действительно, те самые?

А там – действительно, одна из них: большеглазое фиолетовое существо, с интересом смотрящее тебе прямо в глаза.

— Здравствуйте? – Прохожий был немного озадачен. – Вы…

— Да, я, эммм, с другой планеты! – Твай решила воспользоваться своими изрядно возросшими за время жизни в Понивилле навыками общения. Она уже знала, что люди были единственным разумным видом в своем мире. – Вы живете в этом городе?

— Да… Вы к нам давно прибыли? Как у вас там, в Эквестрии, правильно? – Человек вспомнил название из заголовка статьи. – Коммунизм построили?

Петр нахмурился, но прерывать диалог не стал.

— Все у нас замечательно! А что это такое, коммунизм? Я это слово много раз слышала от вас, но не знаю что это такое. – Твайлайт заинтересованно посмотрела на человека.

— Ну, это когда все счастливы, и у всех все есть… — Прохожий был несколько озадачен вопросом, ответ на который он знал с самого детства. Шаблонный ответ про способности и потребности как то вылетел из головы.

— У нас всегда так было! У вас разве не так? – Твайлайт удивленно уставилась на собеседника.

— Так, конечно же! Ну, рад за вас! – грозный взгляд Васильева возымел действие. Правда, после этого прохожий поспешил скрыться в толпе, собравшейся вокруг троицы. Люди о чем-то перешептывались, некоторые доставали фотоаппараты, но в полумраке они вряд ли могли рассчитывать на хороший кадр. А к тому времени, как кто-то успел достать из сумки и привинтить вспышку, инопланетянка вместе с сопровождающими уже скрылась в музее, оставив народ разочарованно толпиться у входа.

В музее Твайлайт понравилось. Она ничуть не ожидала, что люди, обладая столь многочисленными техническими приспособлениями, еще успевают творить, причем не хуже чем самые известные пони! Множество самых разных произведений искусств, картин, памятников и скульптур, предметов быта – все это было жутко интересно. Все было одновременно похоже и не похоже на её родной мир. Уже приближалась полночь, а Твайлайт все допрашивала экскурсовода, пожилую женщину о каждом экспонате с такой дотошностью, что та даже удивилась – люди не так уж и часто столь увлеченно интересовались искусством. Даже сопровождающие инопланетянки, побродив по музею пару часов, вымотались и сидели на скамейке, о чем-то болтая, в то время как Твай с экскурсоводом только успевала пройти от одного творения к другому, как снова единорожка обрушивала град вопросов.

— Уф, ну ты меня замучила! Дай минутку передохнуть. – Зинаида Евгеньевна не ожидала, что когда-нибудь найдется такой посетитель, который сможет заставить её сказать такое. Усевшись на скамейку, она спросила. – У вас все так интересуются?

— Ну, нет, наверное… — Твайлайт смущенно шаркнула ножкой. – Меня поэтому и отправили к вам.

— Ну, твое начальство не ошиблось, это верно. Ну, спрашивай, если еще какие вопросы остались и дальше пойдем, мы половины то еще не увидели.

— А само здание, расскажите о нем. Тут все сделано как во дворце!

— Так это и есть дворец. Зимний дворец императорской четы Романовых.

— Императорской? У вас должно быть очень добрый император, раз выделил такой прекрасный дворец для музея!

Экскурсоводша грустно усмехнулась. Мама рассказывала ей о «доброте» царя, при котором их семья, простых рабочих жила чуть ли не впроголодь.

— Нет, милая, не добрый. Расстреляли мы царя-императора, потому что доброты от него было не дождаться.

— Это как?

-Ну, взяли его, вместе с семьей и пристрелили. А, ты не знаешь про Революцию? Ну, это не ко мне вопрос, но ты спроси своих провожатых, они наверняка найдут тебе хорошего рассказчика. Да что говорить, в музей революции сходи, он же здесь, в городе!

— Хорошо… Только я не совсем понимаю. Странно, ладно, я, наверное, лучше узнаю в том музее, спасибо большое!

Дальнейшая экскурсия заняла не так много времени – скоро уже разводили мосты, а нужно было еще успеть в гостиницу. Твайлайт обещалась еще вернуться в музей, как только будет время, правда сама понимала, что времени, скорее всего, не будет уже совсем. А вот эта Революция её заинтересовало. Аналогию она провела простую – как у них изгнали Сомбру, так и у людей расстреляли их императора. Довольно спокойное отношение к этому объяснялось просто – как работает человеческое огнестрельное оружие, Твайлайт практически не представляла, ей были интересны другие вещи.

Единорожке очень хотелось расспросить об этом Свету, но длинный день брал свое – путь обратно в гостиницу единорожка провела мирно посапывая в машине.