Хронономнум
Глава 4. Обитель печали
Глава, в которой главный герой обнаруживает себя в нутре единственного во всей Эквестрии морга, в котором он встречает нового друга, новых врагов и того, кого никак не ожидал встретить.
«Проснись! Давай же вставай, ну же!» — шептало что-то в темноте – «Постой. Что с твоим сердцем? Оно не бьется!?»
Шепот был назойливым, и от него хотелось избавиться. Как от страшного сна. Стоп, сны! Они запрещены. Нельзя видеть сны.
«Ну, давай! Дыши! У тебя получится»- Этот кто-то был нежен, как родная мать. Жаль только мне никогда не ощутить ласку родной матери.
Минуточку. «Мне»? «Я»!? Да, я вспомнил кто я! И уж прости, дорогой ласковый сон, по протоколу ты мне не положен.
И пусть мое сердце не билось, и дыхания не было. Сознание было, а значит. А значит, я потратил еще один шанс.
Это было самое мерзкое и неприятное из чувств, что вообще себе можно вообразить. Казалось бы, тебе возвращают жизнь. А с другой стороны – кому она сдалась!?
Мой восстановленный позвоночник изогнулся. Кости захрустели, окаменелые из-за отсутствия крови мышцы дрогнули. И я открыл глаза, поражаясь, насколько может быть болезненным даже самый тусклый свет после гробовой темноты.
Все мои четыре копыта вытянулись к потолку. По телу разлилась боль, словно меня схватил приступ эпилепсии. Казалось, что вот-вот и кожа на моих мышцах лопнет. Как будто и без этого в моей жизни было мало боли. Насколько я помню, меня лишили половины внутренних органов в прошлый раз? Да, кстати. Мои легкие! Я же забыл, как дышать!
Но нет, через мгновение я смог надуть эту проклятую грудную клетку.
Это было уникальное возрождение. Ну, по крайней мере, такого раньше не было ни со мной, ни с кем-либо из моих братьев-почтальонов. Когда ты тратишь очередной шанс – ты появляешься как новенький, словно за мгновение до своей смерти. А тут. Тут я в буквальном смысле воскрес. Да, мои легкие, судя по всему, срослись, а мою грудную клетку сейчас украшал чудовищный шов. Но они точно были не такими как за мгновение до ранения. К тому же мой рог по-прежнему отсутствовал. Да и пахло от меня, как от трехдневного трупа.
Я обнаружил себя на каменном столе в огромной зале, больше напоминающую канализационную ячейку: Стены здесь переплетали медные трубы, грубая кирпичная кладка была покрыта странной плесенью, а дрожащий желтый свет добавлял местному интерьеру большей унылости. А еще здесь царил дух смрада и разложения. Хорошо, что еще работала вентиляция. По крайней мере, отдаленный утробный гул в трубах указывал на наличие вытяжной системы, что гнала вверх и вниз по каменным шахтам хоть какой-то, но свежий воздух. Если вообще можно было назвать эту пыль – свежей.
Я был не одинок в своей смерти. Вокруг меня на таких же каменных столах, в нишах в стенах, на ржавых подвесных платформах, украшающих сводчатые потолки, в широких деревянных и каменных гробах, да и просто огромной кучей на полу лежали цветные тела пони совершенно разной степени разложения.
Часть тел было засыпано блестящим порошком. По виду таким же точно, каким обычные городские модницы посыпали свои гривы, идя в ночной клуб. Но этот, видимо, впитывал в себя сукровицу, обильно выделявшуюся телами.
Кости же пони были использованы кем-то в качестве материалов для постройки самых странных сооружений: это были и светильники из черепов, и костяные триноги, пирамиды из черепов, столешница из лопаток, сундук из ребер, шкаф из черепов, трон из черепов…. Череп из черепов. О, проклятая Селестия! Сколько же здесь было черепов! Целые стены черепов!
Честно сказать – мне было дурно. Во-первых, от подобного возрождения моя голова ходила кругом, как если бы я перебрал с ржаным виски, притом запил все это львиной дозой перебродившего сидра. Во-вторых – все эти залы смерти с запахом дохлятины. Мне многое довелось повидать. Я знал, что наш мир не такой радужный пряник, который пытаются нам скормить каждый день все эти проповеди о доброте и дружбе. И я не был маленьким жеребенком, чтобы думать, что принцессы не какают, а пони не умирают. Да, пройдите по Эквестрии вдоль и поперек, и вы не встретите ни одного кладбища! Но это не значило, что мы перерабатывали мертвых в удобрения, или в детские быстрые завтраки. Все тела куда-либо свозились. Например, в место подобное этому. Но здесь не было никакого уважения к мертвым!
Выглядело так, что об этих бренных останках в связи с кончиной их хозяев сразу же забывали и их родственники и друзья. Иначе я не мог предположить, кто допускает, чтобы из черепов их сестер, братьев, бабушек и дедушек лепили образцы инфернальной мебели! Мда, мир прогнил покрепче чем хребет во-он того коня…
Соскочив со стола, я хотел поддаться рвотным позывам, но, увы – я пробыл мертвым какое-то время, так что мой желудок был пуст. Мне удалось только смачно сплюнуть на металлические решетки пола.
Испуганный визг и последующее всхлипывание ввели меня в диссонанс. Детский плач в этой зловещей и зловонно дыре? Что вообще жеребята могли делать здесь? Лазить на спор? Играть в прятки?
Я оглянулся – под «моим» столом вжавшись в его каменные опоры, пряталась крохотная кобылка. Изо всех сил она пыталась не разрыдаться, сжимая губы. Но вот глаза ее были наполнены слезами до отказа. Ее некогда белоснежная шерстка и лазурная грива были перемазаны не то в ржавчине не то в крови. Благо и того и другого в этом месте хватало.
-Дай угадаю – хриплым, еще не до конца восстановившимся голосом проговорил я – Ты думала, что я мертв?
-Уаааа! – завопила она – Ни надо, дяденька зомби! Мои мозги не вкусные!!!!
Она, было, рванула с места с диким визгом. Но, тут же врезалась головой об противоположную опору стола. Кобылка упала и забилась в горьком рыдании отчаяния и страха.
-С чего ты решила, что я зомби? – удивился я. Но ответ на вопрос нашел сам – а кто еще может оживать посреди трупов? Но визжащую кроху надо было срочно успокоить, иначе, кто знает, чего она привлечет своими стенаниями? – Я простой пони, просто перебрал вчера со шнапсом и какими-то таблетками. Да, я алкоголик! Но посмотри, я теплый, и сердце бьется!
Кажется мои аргументу хоть немного, но отвлекли девчонку от ее паники. Рыдать в голос она прекратила, но слезы и сопли никуда не ушли. Дрожащим копытцем она потянулась ко мне. Может для того, чтобы проверить мои слова о температуре и сердце? Я подался чуть вперед, чтобы жеребенок смогла дотянуться до меня, но кобылка зажмурилась и, отдернув копыто, закрыла им голову.
-Да что не так? – прокряхтел я.
-Ш-шрам…. – пропищала она.
Так она указывала на украшающий меня шрам? Да, пожалуй, он был ужасен.
-Ой, да не волнуйся ты. Местный хирург лечил мое сердце... Кажется, у него не особо вышло.
— А рог? – девочка уже пищала более уверено, высовывая глаза из-под копытц.
-А, это.… Это я подрался с плохими парнями. – Я потер копытом лоб. Было так трудно поверить, что у меня больше нет рога. – И они сделали меня инвалидом. А что ты тут делаешь?
— Я… Я не знаю – грустно пролепетала кобылка – Вообще, мама запретила мне говорить с незнакомцами…. Особенно с теми, кто врет!
-Вру?
-Дяденька зомби, ну, конечно же! Вы не похожи на пони алкоголика! Я маленькая, но не слепая! Я здесь уже давно прячусь, я видела, как вас занесли…. И вашу грудь была разорвана…
-Прости, я не знал, что ты видела меня в таком состоянии. Честно скажу, что я сам не знаю, почему со мной происходит такое. Надеюсь, я не сильно напугал тебя таким видом?
Давно? Как давно? Эта молодая барышня провела в этом месте, от которого меня самого воротило, как от тарелки протухшего сыра? Либо она была чем-то иным, нежели жеребенок, либо она сама попала в странную ситуацию. Так или иначе, я счел необходимым разузнать у нее побольше. Кто знает, быть может, что-то из ее слов мне пригодится?
-Дяденька зомби, моих папу и маму убили, а мой дом сожгли…. – она уже не рыдала, она просто выдавливала из себя факты, которые, видимо, стали болезненным дополнением ее юного несформировавшегося сознания. – Я больше ничего не боюсь…. Кроме того, что вы меня съедите, или злые убийцы придут и найдут меня здесь…. А еще спайков….
Я вздохнул. Девочка изо всех сил пыталась казаться храброй, но дрожание ее глаз указывало на ее невероятный испуг. Я вообще был удивлен, как она еще не сошла с ума.
— Так тут ты прячешься?
-Да, пока вы не встали со своего стола, это была самая спокойная комната. Убийцы бы не стали искать меня среди мертвых, ведь так?
-Нет, конечно же, не стали! – попытался поддержать ее я. — А как ты сюда попала?
-С мамой и папой.… Когда их убили, я спряталась под их телами….
-О, Селестия. Мне действительно очень жаль… – я немного врал. Я повидал за свою жизнь всякое. Не то, чтобы я стал бессердечным ублюдком. Просто когда с тобой происходят странные вещи на протяжении всей жизни, твои эмоции немного притупляются.
— Вы сказали «Селестия» и не сгорели? – девочка была явно удивлена. Видать, она действительно наивно полагала, что я восставший из мертвых зомби из детских страшилок. – Но если вы не зомби…. То, как такое возможно?
— Ну, я…. Знаешь, некоторые пони могут, умирая умирать не до конца…. – Попытался объяснить я. – Это такое…. Волшебство!
— Правда? – кажется, мои слова вселили в мою собеседницу целый пуд надежды. Это было заметно, по ее глазам, которые засеяли под этой толстой оболочкой из слез. – Значит такое возможно и с моими мамой и папой!?
Не услышав мой ответ, она рванула куда-то к небольшой арке, ведущей в другое помещение. Я проследовал за ней. Бежать я не мог – силы еще не до конца вернулись ко мне. А еще — мои копыта болели при каждом новом шаге, словно в каждое из них было забито по килограмму толченого стекла.
Стук копыт девчонки скрылся за поворотом. Ох уж эти странные помещения для мертвых! Они напоминали мне выгрызенные жучком короедом туннели – много камер, много ходов и никакой логики!
Но я потерял мысль, когда помещения огласил испуганный взвизг моей новой «подруги». Врядли бы кобылка, что просидела целую кучу времени под столом с мертвецом на нем визжала бы просто от вида странной тени, или маленького паучка…. Хотя бы если паучок был бы крайне не маленьким.
Я поскакал вперед. Было крайне больно, не скрою, но не оставлять же вот так ребенка в беде?
Здесь, в соседнем зале я обнаружил уже знакомого мне жеребенка, пятившуюся назад, и какую-то тварь, что, медленно шла к ней. Непонятное существо было скрыто под драным балахоном из грязной мешковины. Оно стояло на задних мясистых лапах, передними же оно тянулось к кобылке.
Это была какая-то помесь крысы с ящерицей странного сиреневого цвета. Враг оказался размером с самого жеребенка. Ну, плюс минус пару сантиметров в хвосте. Выбежав из-за угла, я вовремя встал на дыбы и передними копытами оттолкнул зверюгу в сторону. Монстр зашипел, как испуганная кошка, но измерив меня взглядом, пустился прочь, ворча на непонятном мне языке.
-Он тебя не цапнул?
— Неа – как-то отрешенно пробормотала девочка. Она поспешила встать, после чего подбежала к очередной груде тел. –Мамочка, папочка? Вы… Вы же проснетесь, правда?
Она попыталась раскачать одно из окоченевших тел, затем обняла его и тихо зарыдала.
Здесь было два тела, пегас и единорог. Самка и самец… Их остекленевшие глаза были широко раскрыты. Крыло пегаски было разрублено пополам, а вот у самца. У самца был отрезан рог.
Я так же обнаружил, что на телах красовались тонкие но очень глубокие рубцы, нанесенные крайне твердым и острым клинком.
— Ты поэтому спросила меня про рог? – начинал догадываться я.
Кобылка отвлеклась от рыданий и кивнула.
Все было ясно. Ясно, что все тёмно. Это было каким-то безумием! Неужели и я, и родители этой несчастной оказались жертвами одних и тех же убийц?
-Это были пони-красавчик и бездушная стерва?
Жеребенок снова кивнула, на этот раз, не отводя взгляда от своих родителей.
— А как давно? – Я не просил точного ответа, мне просто нужно было время, чтобы рассмотреть пони внимательнее.
Судя по всему, убиты они были не так давно. Может быть день, или два? Меня, значит, притащили сюда чуть позже, раз девчушка застала мое прибытие. А она попала сюда вместе с ними. Удивительно, двое пони, и та же судьба что и у меня. Я оглядел их кьютимарки – две шестеренки у жеребца, и дорожный указатель у кобылы – ничего особого.
-Я не знаю… — замялась кобылка. – Я успела заснуть и проснуться…. Потом опять заснуть…. Здесь нет солнца.
-Ага, я вижу. Знаешь, нам пора отсюда уходить.
Я достаточно грубо сгреб малышку в охапку, отрывая от ее мертвых родителей, а затем посадил себе на спину. Иначе бы она не пошла со мной.
-Так они не проснуться? – снова чуть не разрыдалась кобылка.
-Вероятно чуть позже? – соврал я. Надо было ее отвлечь. – Слушай. Давай будем друзьями? Как тебя зовут.
— Вообще-то вы еще все еще незнакомец для меня, дяденька – скептически заметила она.
-Да ладно? Я спас тебя от той крысы!
-От спайка? – она задумалась. А потом добавила с каким-то недоверием – Настоящего имени я вам не скажу. Но папа называл меня Солнышком.
-Чудно! – я попытался выдавить из себя все дружелюбие, которое хранилось во мне – А меня зовут…Эм…Самурай Джек!
— Не смешно – фыркнула Солнышко. –Таких имен не бывает!
— Ну. Ты же тоже мне не назвала свое настоящее имя? Но постарайся поверить, что мое настоящее совсем для общения не подходит.
-Ладно, врунишка – вздохнула она. – Я не знаю, что такое «самурай», но буду тебя звать просто Джек. Так звали одну из Святых!
Хм, а «Джек» звучало гораздо приятней, чем пресловутый номер«142».
Как рассказала Солнышко – это место называли Моргом. Где оно находилось, она не знала, но когда она пряталась под телами своих родителей, она отчетливо слышала, как их перевозили поездом, из Понивиля, где она раньше и жила.
Куда мог следовать поезд – я не знаю, ведь от Понивиля он мог умчать вас в разных направлениях.
В то же время, что я языком прощупывал свой рот. Там, у меня всегда был небольшой тайник. Неожиданно, верно? Но кто знает, вдруг кто-то в один прекрасный момент вырубит меня и заберет перевозимую мною ценность? Во рту, в искусственной полости в зубе такой злоумышленник врядли бы стал искать. Там, в том самом волшебном пакетике из музея я хранил послание от Слепого его «сестре по свободе».
Все было на месте, и осталось решить, а было ли чистым совпадением моя встреча с этой девочкой из Понивиля, а так же смерть ее родителей от тех же (сугубо теоретически, не буду утверждать точно) убийц, что кокнули и меня? Возможно, она и была, той самой «сестрой по свободе», или как там ее? Но я сомневался. А вручать Солнышку конверт, в котором неизвестно что было завернуто – я не рисковал.
Шли мы долго. И слава Селестии, малышка так и не поняла, что я просто вожу ее кругами вокруг той злополучной залы. Все эти комнаты/коридоры были одинаково убоги, так что ходи я кругами, или путешествуй вдоль всего этого комплекса – разницу было бы трудно почувствовать.
— Спайки. Их тут много, они… Я не знаю, кто они, но оно постоянно таскают кости – одними губами шептала Солнышко. – Кажется, они едят пони!
-А почему спайки? – Я засыпал ее горой мусорных вопросов о том, о сем, о любимом цвете, о любимом блюде. И пусть она отвечала далеко не на все, но ей все равно приходилось задумываться и хоть что-то говорить. Это отвлекало ее от мыслей о родителях.
— Не знаю. – Она безвольно повисла у меня на спине, как мешок с крупой — потому, что они мерзкие коротышки противного фиолетового цвета? Еще у них вся спина в колючках, как у ежей. А ты? Каково это, умирать?
-Как будто засыпаешь – вспомнил я и поежился. Конечно все, что чувствуешь, когда проходишь через очередную смерть – не передашь.
-Значит, принцесса Луна может разговаривать с мертвыми?
-Давай ты лучше меня спросишь о чем-нибудь другом? – попытался я избегнуть деликатной темы.
— Хорошо, как ты здесь оказался? Тебя тоже поймали дома?
— Нет. Я ехал к…. К одному своему другу. Точнее, я пытался его найти. Ты кстати его не знаешь? У него дурацкая прическа, метка в виде трубки, и он вечно носит такие круглые очки?
-А он похож на зебру?
В точку! Неужели моя собеседница и действительно была зацепкой в поиске Слепого? Я даже затаил дыхание.
-Если похож – то я его видела. Не вживую, конечно! Наша писательница, из Понивиля, недавно выпустила новую книжку, а на ее обложке был такой пони-зебра.
-Он стал знаменитостью? – удивился я.
— Да нет же, она пишет сказки. Иногда крайне странные.
Хотелось бы узнать, каким образом Слепой, которого я знал так давно, вдруг стал героем сказки от Понивильской писательницы.
Но тут мы вышли в часть коридора, крайне отличавшегося от всего остального архитектурного ансамбля, что уже начинал надоедать. Это было странно, хотя бы потому, что я ходил кругами. По крайней мере, я должен был помнить, если вдруг свернул с намеченного маршрута.
То, что предстало перед нами, было идеально круглой комнатой, выложенной из отполированных до блеска серых каменных булыжников. Стены были украшены разноцветными витражами, в нишах за которыми, видимо, были спрятаны источники света. Эти красочные мозаики описывали деяния пятерки святых, и превозносили Четырех. По всей протяженности зала тянулись белые тумбы алтарей, каждая из которых символизировала какой-нибудь элемент гармонии, или же силу одной из принцесс.
— Церковь Дружбы? – удивилась моя юная спутница – в таком месте? Бррр.
Такие храмы стали возводить совсем не давно, лет семьдесят назад. И пони всей Эквестрии постоянно посещали их. Особенно богатые и знаменитые даже строили небольшие храмы прямо у себя дома, а крайне набожные – совершали паломничества к особо святым местам, так или иначе связанным с этой новой религией. Да, да! Странно как это я и сам не заметил, что идеалы дружбы и добродетели вдруг стали религией? То есть, я уже родился в таком мире, где можно было помолиться Раррити, или Эпл Джек, о том, чтобы они ниспослали тебе благословения Щедрости и Честности. И вроде бы не было в этом ничего плохого. Ведь что плохого в том, чтобы подражать святым пони, проповедующим любовь к ближнему и взаимоуважение в семье? Но Солнышка была права. Здесь, посреди гниющих тел, во всем этом смраде, перемешанном с печалью потери –яркие сцены подвигов святых выглядели неуместными. Все равно, что достать леденец из кучи дерьма.
-Слушай, а эти твои «спайки». – Это зрелище внезапно напомнило мне о других «культовых» сооружениях Морга — Это они строят пирамиды из черепов? Зачем?
— Они собирались вокруг них, а потом молились. Ну или читали заклинания, я не знаю их языка….
-Знаешь мне, не нравится это место, давай поищем выход? – Как то запоздало заметил я.
Но это место начинало раздражать. Во-первых, своей бесконечной религиозностью. Местами даже безумной. А во-вторых, я стал выхватывать из монотонных звуков Морга еле слышимый шорох тонких коготков по металлу и камню. Эти крысо-ящеры явно следовали за нами, постоянно оставаясь на неком расстоянии. Боялись ли они меня? Не знаю. Если бы их вдруг набралось больше десяти – это была бы смертельная угроза.
Тоннели тем временем никак не хотели заканчиваться. Они тянулись и тянулись до бесконечности. Трубы-переходы то поднимались вверх, то по спирали опускались вниз. И все это было забито мертвецами. Сколько же их здесь было? Наверное, это были пони со всей Эквестрии! Все мертвые в одном месте. Так вот почему никто никогда не видел кладбищ?
Уже около часа мы шли от Часовни Дружбы, но так и не набрели, ни на что, что хоть как-то указывало на выход, ну или на деятельность хоть какого-то персонала. В моей голове даже поселилась мысль, что это никакой не комплекс строений. Словно это было другое измерение, тот легендарный мир мертвых, загробная жизнь, а я с Солнышком были обычными жмуриками. Вернее душами умерших.
В моем воображении рисовались картины, будто бы все те тела, что лежали здесь по всюду – это еще живые пони. Просто здесь они представлены в виде трупов. Но когда придет их черед – и они умрут там, в подлунной Эквестрии – то они воскреснут здесь, и точно также будут скитаться по этим печальным залам до скончания веков.
Фантазию мою разорвало в пух и в прах скорое приближение «спайков». Их тени уже маячили совсем близко. Кто-то из них выдавливал из себя целые речи из ворчаще-рычащих звуков. Были ли мы вместе с этим жеребенком мертвы или нет – тут мне проверять не захотелось.
Я ускорил шаг. Наступать на ноющие копыта вдруг стало немного легче. Но, кажется, это не помогло: твари тоже умели бегать, и к тому же их стало больше. И я перешел на легкий галоп.
Может быть, стоило сделать это раньше? Ведь в этот самый момент крысо-ящериц стало в разы больше. Они полезли отовсюду: из решеток вентиляционных шахт, из-под полов. Они вылезали из каждого нового зала, шипя и плюясь нам в след зеленоватой густой слюной.
Солнышко взвизгнула, вцепившись мне в гриву. А что до меня. Я мог только бежать. Без рога и колдовства я врядли еще чем-то мог помочь нам обоим. Твари же не бросались сворой, стараясь держаться на расстоянии. И это давало нам хоть немного шансов на выживание. Но, видимо, только на время: они вели себя как типичные мелкие хищники, которые сперва загоняли жертву в угол. Вот только у них уже была сотня возможностей заблокировать нас в какой-нибудь небольшой ячейке, чтобы сложить из наших косточек очередную живописную пирамидку. Почему они еще этого не сделали? Может быть, это я очень хорошо маневрирую на своих четырех? Ну, или они не совсем умны?
Визги, и крики, и щелканье зубастых челюстей уже звучали под самым ухом, когда меня вынудили вбежать в широкий круглый тоннель поднимающийся вверх. Тут не было света(хочу заметить – это было единственным местом во всем Морге, которое вообще не освещалось!), и я уже бежал в абсолютной темноте. Еще чуть- чуть, и мельтешащие тени обрушатся со всех сторон, и больше не будет ни письма, ни посыльного, ни волею судьбы повстречавшейся ему сиротки.
Но в этот момент темноту разорвала фиолетовая вспышка: Два невероятно огромных глаза загорелись где-то в вышине. Да, мы уже были не в тоннелях Морга. Этот последний коридор привел нас на огромную террасу, вырезанную посреди огромного подземного разлома. Что было перед нами – я уже описать не мог. Единственное, что я понимал сейчас, что мы попали не просто в ловушку. Эти мелкие твари загнали нас к тому, что превосходило по своему величию все, что я когда-либо видел.
Раздался ужасающий гул, как при извержении вулкана. Скалы застонали, если они вообще могли стонать. Раздался грохот обвалов. В то же время сотни и тысячи голосов наших преследователей замолчали. Я осторожно обернулся – все крысы склонились перед этим исполинским ужасом и медленно пятились назад, оставляя меня и Солнышко наедине с ним.
— Живые? В моем Царстве!? – прогремела скала. Голос существа напоминал камнепад, рвущийся между острых камней горный поток, ураган, гудящий на заснеженных вершинах.
Солнышка взвизгнула снова, прижавшись ко мне всем своим крошечным тельцем. Я же несколько был рад словам «Живые». Я уже начинал сам верить в свою выдумку о потерянных душах.
-Ага – набравшись смелости, выкрикнул я – Так получилось. А ты кто?
-Как странно… – загромыхала скала. Я практически чувствовал, как каждое его или ее слово обращалось в стремительный подземный поток. Ледяной ветер, пробирающий до костей. – Земной пони не узнает того, кто некогда вручил его народу его же силу?
-Как бы так ответить? – замялся я – Ты несколько ошибся. Я не земной, я единорог, просто покалеченный…
Кажется, это взбесило Скалу. Совсем рядом от меня – и справа и слева — в кромешной темноте раздался невообразимый грохот. Пещеры содрогнулись и загудели, а сияющие глаза приблизились к нам. Это было куда страшнее, чем смотреть в глаза смерти. Это пламя было самым необычным, из того что мне довелось повидать. Оно заискрилось, превращаясь в потоки разных цветов. Свет полился сквозь миллионы трещин и щелей в породе, превращаясь в россыпи самоцветов. Через пару ударов сердца это сияние уже заполняло все ущелье, и я смог разглядеть своего невероятного собеседника.
Имеющее форму огромного пони, вырезанного из кристаллов и камня, это существо задней частью своей буквально врастало в скалы подземелья. Вытянутые сталактиты, каждый высотой с Кантерлотский шпиль, образовывали ему густую бороду. А зубчатые кристаллы на его голове формировали некое подобие короны.
-Это…Это горный король! – Испугано зашептала Солнышко прямо мне в ухо
-А ты толковая барышня! – шепнул я ей в ответ. – В энциклопедии прочла?
-Нет. В сказке.
И опять сказка. И куда от них деться в наше нелегкое время?
— И как вы оказались в моих коридорах мертвых? – Склонив над нами свою огромную голову, снова спросил великан.
-Твоих коридорах мертвых?
-Да моих! — Грозно прогремел Король – Испокон веков моя дочь приносит сюда тела тех, кто прожил свою жизнь на поверхности. И здесь их тела даруют новую жизнь землям там, наверху.
— Так получилось, что я умер не до конца. А моя подруга. – Я кивнул на Солнышко – Она просто пряталась между тел, от преследователей.
— Умер не до конца? – задумчиво «прошептал» король, — Я знаю, что такое бессмертие. Эры назад, мое тело слилось с камнем. Моя кровь замерзла в кристаллах, обратившись сапфирами и рубинами. Мой жар – жар подземного огня. Но я не чувствую бессмертия в тебе.
— Я. Тоже – отозвался я. – Но так получается.
— Но я чувствую что-то другое, что ты несешь в себе. Что это?
-Эээ. – Я даже растерялся. Врать существу такого уровня я бы не стал. Но и раскрыть всю правду я не мог. Просто потому, что я сам не мог объяснить или понять все это? Но я попытался – Разумный яд?
— Нет — вздохнул каменный гигант – Семя. Семя сплошной темноты. Семя Бездны.
— Мне вручили его передать кому-то – признался я.
— Ты даже не знаешь, куда идти? – король издал странные громыхающие звуки. Уж не знаю – была то насмешка или задумчивые вздохи. – Но как любопытно, вы оба не отмечены судьбой.
Я решил промолчать насчет своей таинственной кьютимарки, образ которой никогда не будет открыт миру. Но вот Солнышко внезапно ответила этому огромному громыхающему чудовищу.
-Я еще не знаю, кем мне быть и чем заняться – пропищала она. Видимо тем самым она преодолела границу страха, так как далее она уже говорила без такого сильного напряжения – А правда, что вы один из источников магии в Эквестрии?
И вдруг каменный гигант замялся. Нет, врядли вопрос моей крошечной спутницы поставил его в тупик. Но было что-то в его пылающих глазах, что было знакомо и мне. Если бы это были не гигантские огненные кратеры, а глаза обычного, состарившегося пони, то я бы с уверенностью назвал это тоской по прошлому.
— Я видел тебя. Будто вчера. – «Прошептал» колосс. – Ты столкнулась с болью и горем? Но ты все исправила? Ты же хочешь замкнуть круг?
— Я не понимаю. – Растерялась кобылка.
— Зато теперь я понимаю – Голос короля звучал как вздох, от великой тяжести, что только что рухнула с плеч. – Я словно прочитал это в вековой пыли. И да, я источник….
Что он там понял? Я так и не въехал. Не въехала и моя подруга. Да и куда ей!
— Но не все источники вечны. Самые старые деревья превращаются в труху, самые высокие горы становятся песками. Ты же чувствуешь это? – Теперь он смотрел на меня. – Ты, рождавшийся много раз?
— Чувствую, что?
-Конец истории?
-Не совсем понимаю. – Затряс гривой я.
-Как и она – Король взором указал на Солнышко. – Но это не страшно. Ваше время еще не пришло. Но есть кое-что, что я все же должен сказать вам. Это словно бы повторяется снова и снова на протяжении многих Эр. И вот теперь опять.
Король говорил медленно, размеренно. Будь это не подземное божество, а простой впавший в маразм старец.
-Я прочел это в подземных потоках, и в шагах на пыльных тропах. Я увидел это еще один раз. Вскоре, после того как вы покинете меня, генерал, что зовет себя Гранит, поднимет восстание. Он поведет войско сюда, в Кантерлот и вам лучше будет находиться очень далеко отсюда. А после мир навсегда изменится.
Когда он замолчал, между нами повисла долгая мучительная пауза. Показалось, что каменный король застыл навсегда.
— Мой друг Джек – вдруг заговорила Солнышка – он сломал свой рог и потерял магию. Дяденька король, вы же могли вернуть ему ее?
Это было так мило с ее стороны! Я даже и не мог представить, что девочка так доверится абсолютно незнакомому ей пони, что даже не поспешил раскрыть всю правду о себе.
— Магию? Никто не терял магию. На протяжении всей истории мира, такого не было. Просто твой друг, «Джек», не может ее использовать в привычном для себя виде.
— Но дяденька Король…. – Солнышка закусила губу.
— Вообще это не обязательно – замялся я.
— Если только твой «друг» волнуется об эстетике, которую придает этот отросток на лбу…. – Король заговорил как-то уж слишком неприятно. В его голосе звучала и насмешка и сарказм.
Я не успел ничего ответить, когда чудовищное копыто короля коснулось моей головы. Само по себе прикосновение было не сильным. Но вот последующий за ним укол чуть не расколол мой череп. Подземный король что-то воткнул мне в лоб, слегка правее моего старого срубленного рога. И это что-то пронзило кость и вросло в мой мозг. Я почувствовал леденящую боль, которая на время сковала меня.
-Это все, или твоему «другу» еще пригодятся крылья?
-Нет, и так сойдет! – заулыбалась кобылка – Спасибо Дяденька король!
Каменный гигант снова загремел, словно целая гора разваливалась на куски. Этот его каменный смех готов был выбить мои барабанные перепонки начисто!
— А теперь уходите – приказал он.
Где-то в темноте подземелий раздался скрежет камней. Один за другим вспыхнули волшебным светом неизвестные мне кристаллы, что вычертили для нас с Солнышком настоящую тропу, уходящую в беспросветный мрак.
-Спасибо, дяденька Король! – Солнышка, казалось, весьма повеселела и воспрянула духом после разговора с этим невиданным монстром из сказки. Она ловко соскочила с моей спины и бодрой рысцой поскакала вперед. Мне ничего не оставалось, как проследовать за ней.
Я почти зашел в каменную расселину, когда каменное копыто скалистого старца коснулось моей спины.
— Послушай, сто сорок второй – прошептал (на этот раз действительно прошептал!) король. – Я понимаю, что в определенный период своей жизни, почти у самого конца твоей судьбы ты окажешься у Хронономнума. И я понимаю, что ты захочешь выбрать то, что будет, как тебе кажется, лучше для всех. Но я очень бы хотел, чтобы ты оставил все так, как было. Чтобы ты дал этому миру расти дальше, не оглядываясь на прошлое.
Я кивнул, хотя совершенно не понимал, что он вообще несет!? Но почему-то я даже не удивился, что старик знает мое настоящее «имя».
— А что с семенем? Если я посею его в ком-то, то я посею тьму? То есть сотворю зло?
-С каких пор ты задумываешься о последствиях своих доставок, почтальон? – хмуро заметил Король – Так или иначе нет. Не зло. Тьма. Это просто темнота, в ней живет покой. А разумный яд. Он не отравит тебя в том смысле, в котором ты привык воспринимать отравление от ядов. И опять же, решать тебе.
Я снова кивнул, но уже, чтобы просто уйти из этих подземелий.