Странник. Путешествие второе. Между мирами

Экспозиция. "Коронный удар"

Экспози́ция в музыкальной форме — раздел начального представления тематического материала музыкального произведения или его части. Термин, обычно, подразумевает использование материала, который будет далее разрабатываться или варьироваться.

Высокий, краснолицый, разгорячённый перед чрезвычайно тяжёлым испытанием, Алексей стоял напротив зеркала в раздевалке и рассматривал фотографию соперника — иностранца, приехавшего показать "высший пилотаж". Чемпион мира, как никак. Настоящая гора из бицепсов, трицепсов и четверицепсов... Хотя нет, такого слова не бывает.

Мысли путались, смешивались, мельтешили причудливым ураганом образов, но ни в какую не хотели выполнять основной нынешней задачи — помочь сосредоточиться...

А что, если не получится? Вдруг, Штурм снова подведёт? Ведь сколько раз бывало — выйдешь на ринг, весь из себя уверенный, знаешь, что любой соперник по плечу... И тут, в самый нужный момент, внутренняя сила отказывается оказать поддержку! Ну как после такого, быть уверенным в себе? Конечно, тренер, Георгий Александрович, всегда поддержит, подбодрит, но... Некий "мандраж" всё же подмывал спортсмена бросить всё сию же минуту, снять "клоунские" синие шорты, пойти домой и напиться с горя... Хотя, почему именно с горя? Можно и от счастья... Тьфу, что за ерунда в голову лезет!

Алексей попробовал заглянуть в себя... Что же там внутри, в самой глубине души? Воспоминания накрыли боксёра и он на мгновение погрузился в глубины подсознания...

Этаким спортом он занимался уже лет семь... Правда, особенных успехов удалось достичь лишь месяца три назад. Алексей связывал это событие с одним весьма странным моментом... Один раз, он, от нечего делать, пришёл на митинг. Все вокруг кричали, махали какими-то плакатами, аж уши заложило. И тут толпу, в который раз за полгода, обуяла "туманность". Люди стали кашлять, падать, гнуться пополам, несколько сразу отбыло к праотцам. Народ заметался, ища в тёмно-фиолетовой дымке спасительный просвет. Спортсмен тоже сначала упал, задёргался в конвульсиях, но потом, когда туман рассеялся, встал и, удивлённо, что есть духу побежал прочь, перепрыгивая через бездыханные трупы. С минуты на минуту должна была нагрянуть полиция, а любой, кто следит за новостями, знает, что после таких инцидентов с ними лучше не сталкиваться...

Уже потом, он обнаружил в себе способность к "Штурму". Он слышал, что часто, немногие выжившие обретают некие физические и умственные отклонения, поэтому, не очень удивился. Разве что, никогда раньше не думал, что "туманность" когда-то настигнет и его.

Штурм, являлся, скорее физической особенностью, чем психической. Правда, открывался он лишь в минуты животного страха, который проявлялся у Алексея крайне редко, из-за некоего врождённого "пофигизма". В основном, он относился к событиям, будоражащим массы, совершенно безразлично.

— Лёша, давай скорее, народ уже собирается! — послышалось из-за закрытой изнутри двери.

Боксёр засуетился, встал со скамейки, сам не зная зачем сделал несколько приседаний, обтёрся махровым полотенцем, и, выкинув фотографию противника, направился к выходу из раздевалки. Там его, весь на иголках, ждал, чуть ли не подпрыгивая на месте, тренер, щупленький армянин, сменивший вместе с пропиской и имя, и фамилию. Приговаривая, — "Ну же, скорей! Публике не терпится увидеть своего кумира... ты чего это такой хмурый? Ну ка улыбнись! Пусть басурмане знают, что мы их ни чуть не боимся..." Георгий вёл подопечного сквозь сеть запутанных и обшарпанных коридоров боксёрского клуба, повинуясь одним лишь своим чутью и сноровке. Вскоре, парочка добралась до главного зала...

Народу и вправду собралось прилично. Лица, по большей части, были знакомые, если, конечно, не считать нескольких заграничных господ в строгих костюмах. Вон, на втором ряду сидит школьный товарищ, Егор Многорукий. Умудряется везде и всюду следовать за Алексеем. Тренер подал боксёру перчатки. А вон, чуть выше, ректор брошенного спортсменом университета, рьяный фанат мордобоя в любом его проявлении. Боксёр быстро взбежал по ступенькам и оказался на ринге. Откуда-то из под потолка пророкотал голос: "И в синем углу появляется наш земляк, силач и богатырь — Алексей Гренкин!" Погодите-ка... А это ещё кто? На одном из последних, самых дешёвых рядов, поудобней усаживался совершенно незнакомый господин, одетый в глянцевую чёрную рубашку, украшенную пурпурными узорами. Он, совершая плавные и размеренные движения, повесил на спинку стула плащ-дождевик, а потом приставил к стеночке продолговатую палку. Рядом же с ним, на соседнем сидении, примостился совсем ещё молодой белобрысый паренёк, нарядившийся в серую толстовку с капюшоном. Кто же это такие? Друзья Чемпиона? Но почему же они тогда сидят так далеко от других? Парадокс...

Заглядевшись на новых зрителей, Гренкин таки прослушал имя соперника... Ну и ладно... Морду набить можно и не зная ни рода, ни племени...

Ударил гонг. Рефери взмахнул рукой и начался бой. Противник, коренастый мужичок с грушевидной головой, грузно топая и бормоча под нос то ли мантры, то ли проклятия, ринулся в атаку. Алексей ловко увернулся от выпада, зная, что ещё не время. Прежде, надо как следует "испугаться"...

Прошло где-то с полминуты от начала боя, а ни один, ни другой ещё не нанёс ни одного удара. Чемпион казался скорее локомотивом, чем профессиональным боксёром. Драка стала наскучивать Гренкину и он вновь посмотрел на незнакомцев. Те, глядя прямо на него, о чём-то переговаривались... Сие отвлечение и дало сопернику возможность, наконец-то, нанести удар.
"Нет, зря я на него пенял..." — подумал Алексей, когда получил тяжеленным кулаком по челюсти. Тело его, как безвольная тряпка, полетело в родной синий угол...

Послышался медленный отсчёт рефери и озадаченные возгласы публики. Сердце отчаянно заколотилось, а перед глазами всё поплыло, будто бы в сюрреалистических картинах импрессионистов... Началось, значит...

Боксёр вскочил и размытой рукой в перчатке ударил Чемпиона в грудь. Другой рукой он в туже секунду врезал ему в подбородок. Ещё несколько мощнейших ударов, и вот уже который противник лежит в полуобморочном состоянии. Алексей, утирая кровь из под носа, упал в объятия тренера, что-то радостно кричащего ему прямо в ухо. Тем временем, иностранцы окружили своего грушеголового подопечного и уложили на носилки. Гренкин, под гомон разномастных восклицаний, среди которых слышалось: "Видели? Нет, вы видели? Это был коронный удар Гренкина!" — удалился с ринга.

И вот он снова в раздевалке. Что-то быстро сегодня... Тело-то ноет нещадно... Будто месяц не тренировался...

Раздался стук в дверь. Спортсмен, напялив джинсы на голое тело, отворил проход, ожидая увидеть тренера:

— Здравствуйте, Георгий Ал...

На пороге стоял тот самый незнакомый господин в дождевике. Сохраняя совершенно спокойное лицо, он проговорил:

— Господин Гренкин, кажется? Нам надо кое-что обсудить... Разрешите войти?

Алексей безропотно разрешил...

"Неудачный контакт"

Если хорошенько прислушаться, то можно было заметить, что прямо из старого облезлого шкафа, стоящего на чердаке, доносятся самые разномастные ругательства — и обыденные, слышимые нами ежедневно и ежечасно, и совершенно диковенные, чуждые грубому слуху рядового обывателя, с поминанием каких-то полумифических существ, а чаще всего — некоего "Дискорда"...

Заглянув в этот шкаф, мы бы заметили скрючившегося в три погибели человека, одетого в мешковатое и затёртое пальто, а также в широкополую шляпу, "украшенную" этакой бахромой из оторванных и свисающих то ли водорослями, то ли лианами ниточек, частично скрывающих лицо подозрительного субъекта. Ещё более странной эту позу делал пистолет, крепко зажатый между пальцами рук этого в высшей степени необычного господина.

Человек был чем-то страшно напуган, он весь исходил мелкой дрожью и буквально трепещал, ожидая чего-то ужасного. Если бы вы, ненароком, открыли створку шкафа именно в этот самый момент, то я бы с полной уверенностью сказал, что вы унесли бы с чердака пулю в животе, а то и сразу несколько.

Только подогревая страхи вооружённого господина, нижняя полка серванта проломилась, дверцы предательски скрипнули и распахнулись, заставляя содержимое шкафа вывалиться наружу. Снизу послышались удивлённые возгласы, а потом и быстро приближающиеся шаги.

Человек в шляпе вновь выругался и стал стремительно искать новое убежище. Увы, среди мелкого чердачного хлама, нашёлся только один пригодный ящик. Да и тот маленький совсем, не влезть. Хотя...

— Что же, Круппс, попробуем снова? — пробормотал он, обращаясь к самому себе.

Господин ухмыльнулся и стал медленно приближаться к коробке. С каждым шагом он становился всё ниже, руки и ноги его теряли знакомые очертания, превращались в странные "обрубки" и покрывались светло-бежевой шерстью; волосы на голове заметно удлинились, лицо вытянулось, глаза увеличились, а на лбу, словно звезда у царевны-лебедь, появился сияющий ороговевший отросток. Одежда тоже претерпела метаморфозы и теперь приходилась как раз в пору существу, заметно уменьшившись в размерах. Существо, теперь больше напоминавшее миниатюрную карикатуру на лошадь, или, может, на пони, встряхнулось, и отросток, чем-то похожий на рог у носорога, тут же потух.

— Эх, — проговорил "пони", глядя на пистолет, — жаль, здесь это не работает.

Взяв пушку в зубы, Круппс залез в ящик и оставил небольшую щель для обзора. В ту же секунду люк в чердачном полу отворился, запуская под крышу новых гостей. Эти господа оказались не менее странными: впереди шёл усатый человек в пиджаке, с галстуком и маятником в руке; следом за ним на чердаке появился моложавый паренёк с каким-то прибором в руках, и там и сям напичканным антеннами и издававшим препротивные визгливые звуки; замыкал же процессию толстый и грузный полицейский при кобуре и с фонариком в руке...

— Это здесь! Представляете? Новая аномалия! Вот это удача... — шёпотом воскликнул паренёк, после того как его машинка издала самый громкий писк.

— Господин полицейский? Приготовьте оружие... Возможно, будет жарко... — сухо скомандовал усатый, и, проследив за тем как представитель закона вооружается, медленными шагами стал приближаться к ящику, размахивая своим дурацким маятником.

Да, ситуация получалась не из приятных... Не нужно было во всё это лезть, к Дискорду все эти авантюры, думал Круппс... Он достал из кармана пальто старомодного вида фотографию, на которой было изображено сильно похожее на него существо, только цвета иного — светло-зелёного, с белёсой причёской... "Эх... А ведь ведь всё это из-за неё... — продолжал горевать скрывшийся в ящике. — И куда ты полез? Она же тебе в дочери годится, а ты... Нашёлся, ловелас... Ха!.. Дурак ты... Старый... Тьфу... Все эти контактёры, "шмонтактёры"... Покрасоваться захотел, да? Посмотрим, как ты будешь красоваться в лаборатории для биологических опытов"...

Тем временем, следовало начинать активные действия. Усач вплотную приблизился к ящику:

— Итак, господа, на счёт "три" открываю!.. Раз, два...
"Надо бы выбрать наиболее приоритетную цель... Троих сразу всё равно не уложить... Хм, Усач — хоть и старается выглядеть грозно — хлюпик. Он не опасен. Конечно, из всей тройки пушка есть только у "полицая", но господин с прибором выглядит гораздо более прытким, да и его машинка в случае моей удачи поможет отыскать "аномалию" гораздо быстрее... Значит так: выбираем — коп, паренёк или прибор... Эх, времени бы побольше... Что ж, была не была..."
Заставляя глаза Усача почти что выкатиться из орбит, а губы паренька растянуться в восторженной улыбке, Круппс выпрыгнул из ящика, и, подобно комиксовым супергероям, одним метким выстрелом выбил оружие из рук полицейского, не раня самого толстяка... "Что тут сказать, гуманность в высшей степени..."
Этаким вихрем пронесясь через чердак, "пони" резко открыл люк и спрыгнул вниз, забыв о существующей лестнице. После, Круппс оказался на втором этаже бортик которого был огорожен низеньким "заборчиком" сквозь который можно было увидеть веселящихся под действием алкоголя людей. Что ж, пусть радуятся дальше, для того они и пришли в этот "Средневековый трактир "У Вафлевича!" с комфортабельными номерами для временного проживания". Круппс закрыл глаза и прислушался к себе... Нет, пока для "перевоплощения" сил не хватит...

Отыскав глазами нужный номер на двери, "пони" как можно быстрее заскочил внутрь и закрылся на щеколду — со стороны чердачного люка как раз послышался грохот...

Круппс осмотрелся — номер выглядел бедно, видимо был предназначен для "бюджетных" поселенцев. Из всей мебели здесь располагались лишь кресло, ободранное когтями неизвестного животного, и кровать, представлявшая собой голые пружины, лишённые матраца. Единственным предметом "роскоши" в этой скромной обители являлась будто бы только что купленная микроволновка. Кроме кнопочек и рычажков к блестящей поверхности была прикреплена наклейка — большая каллиграфическая буква "К". Круппс незамедлительно полез к прибору, открыл "дверцу" и чуть ли не взвизгнул от счастья — ожидания оправдались, "выход в конце тоннеля" ещё виднелся. На том месте, где обычно располагается ёмкость с едой, лежал свиток с красной печатью. "Пони" схватил его зубами и развернул на полу. В ту же секунду раздался оглушительный удар в дверь, сопровождавшийся грубым голосом Усача: "Выходите! Немедленно выходите! Если вы не выйдете, я вас прокляну! Наведу на вас порчу, во! Хотите? Уже навожу!.. Такой вам сглаз сделаю, до конца жизни сглаженный ходить будете! Ну же? Даю последний шанс... Шаманаманамарама... Слышите? Я колдую! Ууу..." И в том же духе...

Круппс попытался сосредоточиться на свитке. Текст его гласил:
"Уважаемые Контактёры, сегодняшняя встреча отменяется из-за возможного рейда Специальной полиции... Если вы всё же нашли это письмо именно в баре, а не где-либо ещё, то вам следует как можно быстрее уходить оттуда..."
— Что? Значит, всем остальным выслали предупреждения? Кто же тогда приказал мне явиться в этот дискордов бар ровно в половину одиннадцатого? Может...

Нервный шёпот Круппса прервал новый удар. Скоро, уже совсем скоро эта рухлядь разлетится вдребезги... Господа, повремените хотя бы несколько секунд... Где же пистолет? Неужели обронил на ходу? Но тогда...

Дверь с жалобным хрустом проломилась от нового удара и отряд влетел внутрь номера. Но, вопреки их ожиданиям, вместо странного волосатого существа, внутри их ожидал незнакомый господин, в плаще и длиннополой шляпе с "вуалью". Не дав никому из них выговорить ни слова, незнакомец ринулся в атаку, нанеся Усачу сокрушительный удар в челюсть... Но, человек с маятником не дрогнул, восстановил равновесие и решил отомстить наглецу...

Круппс, таки успевший перевоплотиться (хотя, без магии такие штучки Контактёры выделывать не могли, "пони" считал себя особенным... Как говориться, хоть в чём-то...), согнулся пополам от гнусной атаки в пах, и на него тут же навалился толстяк-полицейский... От синего мундира несло потом, куревом и ещё какой-то дрянью, не разобрать уже, какой именно. Из-за чудовищной боли и веса копа, Круппс не заметил лёгкую пурпурную вспышку, возникшую за спинами схвативших его людей. Мгновение спустя, в затылок полицейского вонзился блестящий гравированный кинжал. Точно такой же выпад сразил и Усача. Через секунду послышался тихий вскрик паренька, а потом — хруст переломанных костей.

Круппс высвободился из под тела толстяка и оглядел спасителя, который хладнокровно выдернул телекинезом оружие из трупов. Это была хрупкая черновласая девушка, облачённая в чёрный плащ с капюшоном, промокшим от ливня, барабанящего по крыше. Она подняла глаза и совершенно спокойным голосом проговорила:

— Вы Эдвард Круппс? Следуйте за мной, нам не следует здесь долее находиться...

Сознание Контактёра окутала лёгкая дымка, и он, будто зомби, двинулся вслед за прекрасной особой...

"Ворожея"

— Как и заведено обычно на Земле — с утра люди завтракают. Кто-то раньше, кто-то позже, но безусловно завтракают. Некоторые индивиды, правда, не успевают принять пищу, когда подобается и поэтому позже, называя завтрак другими разными именами, на вроде обеда, или полдника, всё равно завтракают. Это прописная истина — либо ты завтракаешь, либо — не ешь совсем, и помешать этому может, разве что, апокалипсис. Хотя нет же, о чём это я — ведь нет предела человеческой глупости!.. Какой-нибудь придурок в знак "протеста" возьмёт, да и устроит голодовку. Кому это надо, зачем? Ему ли? Нет, полноте... Только гастрит заработает... А тем, кто, по его мнению, должен обратить на сие "мероприятие" внимание — откровенно... Плевать, в общем... А в целом-то что получается? Мировой баланс нарушен! Катастрофа! Вот вы, Анна Семёновна, что на завтрак кушаете?

Вместо ответа собеседница встала из-за стола, подошла к кухонной плите и сняла чайник с конфорки...

— Пейте, Виктор Сергеевич, пейте... Чай-то хороший, не то, что вы в магазине покупаете.

Виктор Сергеевич был человек немолодой, с пышной кудрявой шевелюрой. Густые бакенбарды пробрала седина, так же, как и виски с макушкой. Но борода с усами оставались и ныне — чёрные, как смоль. Дядя Витя, как звали его ребятишки во дворе, любил порассуждать на "высокие" темы, но чаще всего, его мысли заходили в какие-то непролазные дебри. Там же начиналась не то расплывчатая абстракция, не то затянувшаяся шутка, переставшая быть смешной сразу после зачина. Иногда, правда, можно было услышать из его уст чрезвычайно умные и фундаментальные речи. Но поймать такой момент, оказалось, очень сложно — он проявлялся сам собой и единственным главным его условием являлась трезвость Виктора Сергеевича. Что, как ни прискорбно, случалось крайне редко...

Вот и теперь, прихлёбывая чай из самой маленькой чашки во всей квартире (сам выискал в шкафу), старичок начал тираду... С вопроса:

— Ты мне, Анна, скажи... Как на духу скажи, не лукавь! Чем ты промышляешь? Откуда у тебя такие деньжищи? Пенсия мизерная, дети померли, внучка — мелкая ещё... А ведь, смотри — евроремонт, техники разной понапичкано вокруг, по санаториям мотаешься чуть ли не по три раза в год! Ответь мне, Анна, ответь... Никому не скажу...

— Это ты, Витя, такие слова забудь, — Анна Семёновна посерьёзнела. — Нашёлся, активист-пионер. Дело твоё? Нет. Зачем лезешь? Непонятно. Любопытство? А знаешь, чем всегда заканчивается история про любопытную Варвару?

— В наш век, Анна, надо быть осмотрительным. Мало ли, кто под боком живёт? Я, конечно, ни в чём тебя не упрекаю, но...

— Так, в шпионов значит не наигрался... Что ж, за собой шпионить я не позволю... Выметайся по хорошему.

— Да как ты смеешь такое?.. — старик вскочил со стула.

Собеседница лишь внимательно посмотрела ему в глаза. Хм, промелькнуло в её голове, а ведь ты далеко не дурачок. Ты, даже больше, очень, очень умный малый... Но я умнее. И уж точно осмотрительнее...

Анна Семёновна щёлкнула пальцами и в ту же секунду дядя Витя повернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал к двери. Послышался тихий хлопающий звук — входная закрылась...
"Эх ты, бабуля, — обратилась к себе Анна Семёновна, — кого ни попадя в дом приводишь, пусть даже и соседей, всё равно — тьфу, никак не выкинуть из головы противного старикашку..."
Сама "бабуля" тоже была женщиной немолодой. Но несмотря на то, что она как можно усердней старалась подражать своим сверстницам, старушкой она была далеко не обыкновенной. А заключалось это вот в чём...

Квартира хозяйки делилась ровно на две части: в левом "крыле" располагались спальня с гостиной и кухонька, в правом — рабочий кабинет. В этом кабинете всё было совершенно иначе, нежели в остальном помещении. Окна были занавешены зеленоватым кружевным, но не прозрачным тюлем, на круглом столике в определённом порядке расставлены чёрные свечи, а по-центру этакой "цитаделью чёрной магии" взгромоздился "магический" шар. В комнате витали тонкие ароматы благовоний, а по фигурным полочкам и там, и тут стояли скляночки с "зельями". В углу была привешена раскрашенная ритуальная маска. Анне Семёновне её подарила старая полосатая подруга.

Кабинет почти всегда закрывался на тяжёлый навесной замок, никого постороннего туда не допускалось. Посторонний человек ни за что бы не догадался о тайных занятиях старушки, но знакомый, старый "клиент" всегда глядел на бабу Аню с почтением, вспоминая, как когда-то ворожея вытащила его из какой-нибудь чрезвычайно серьёзной передряги.

Анна Семёновна посмотрела на часы. Время до обеда оставалось ещё прилично. Что ж, пора начинать рабочий день...

Ворожея подошла к запертой двери и потрогала замок. К такому не подошёл бы не один ключ. Не в этом была его надобность. Любой ложный ключ или, тем паче, отмычку он просто на просто "пережёвывал", бывало, вместе с пальцами взломщика. Старушка ласково улыбнулась замку и погладила его. Тот сам собой слетел с двери и будто бы прыгнул к ней на руки...

Дверь приоткрылась и Анне Семёновне в нос ударил резкий затхлый воздух. Да, надобно проветрить. Ворожея подошла к вешалке и одела на плечи зеленоватую мантию. Затем, схватив с полки веер и, поднимая густые облака пыли, виртуозными взмахами выветрила все лишнее.

Усевшись в мягкое кресло, бабуся размяла кости и открыла журнал посещений. Поднеся его поближе к неистлевающей свече, ворожея просмотрела список на сегодняшний день. Так, кто у нас тут? Некий мистер "G". Очередной журналист, что ли? Кто мог ему рассказать? Неужели Витя? Ладно, кто дальше? Ну, а как же... Катька! Кто же ещё? Постоянный клиент! Екатерина Станиславовна... Хм...

В дверь постучали... Анна Семёновна вскочила и засеменила ко входу. На пороге стоял вполне приличный молодой человек, в очках и с коричневым кейсом в правой руке. Одет он был в недешёвый пиджак и зелёную рубашку. Клиент приветливо улыбнулся...

— Ворожея? — вместо приветствия осведомился паренёк.

— Мистер "Джи"? — вопросом на вопрос ответила хозяйка.

— Он самый. Приятно познакомиться... Разрешите пройти?

Господин показался старушке крайне странным и подозрительным. Гость споткнулся о высокий порожек и грохнулся на блестящий паркет. Когда же человек поднимался, сначала он встал на четвереньки, постоял так чуток и лишь потом оказался на задних конечностях. Такое поведение ей было крайне знакомо — неужели Контактёр? Или, ещё хлеще, "заяц"? Хотя, сейчас зайцем не проедешь... Ну, разберёмся.

Старушка и паренёк прошли в кабинет. Мистер Джи всё никак не мог пристроить свой чемодан. Наконец, когда оба уселись, ворожея начала сеанс. Положив руку на стеклянный шар и посмотрев клиенту в глаза, Анна Семёновна сразу встретила сопротивление.

— Снимите очки, пожалуйста, — попросила она.

— Если вы так просите...

Далее стало происходить ещё более странное. Клиент начал как сумасшедший крутить глазами, будто бы следя за чем-то невидимым, а старушка вместо обычных смутных образов привиделись ступеньки собственного подъезда. По ним поднимался... Именно... Всё же, этого стоило ожидать...

— Знаете, в вашем мире не так много ду... — начал было что-то говорить клиент, но тут его прервал резкий стук в дверь.

Анна Семёновна вновь побежала в прихожую. Да, подозрения были не напрасны, подумала она, посмотрев в глазок. Зная, что не следует отсрочивать неизбежное, ворожея открыла дверь.

Высокий господин в чёрном плаще смотрел себе под ноги. Спустя секунду он поднял глаза и удивлению его не было предела:

— Баба Нюра?

— Евгений, — старушка тоже была не мало удивлена, — так поздно... Я думала, ты придёшь раньше. Времени осталось немного...

— Обстоятельства не позволяли... Ну, раз вы и есть... В общем, нам надо переговорить. Я могу пройти?

— Секундочку... У меня там... — ворожея вернулась в кабинет, но там уже совершенно никого не было. Клиент как будто испарился, — хотя, проходи... Буду рада побеседовать...

"Чтец-литератор"

На вид, обычная улица с рядовыми прохожими. Ну, идут они себе, проходят в общем, толкаются, орут друг на друга... И всё бы ничего, но потом внимание привлёк один субъект. Точнее, не то чтобы привлёк — ничего особенного он не сделал — но... В любом случае, он выделялся. Чем?

Своим ростом. Учитывая, что средний "размер" среднего человека составляет от одного метра и шестидесяти сантиметров до метра и восьмидесяти, он явно выходил за эти рамки. Этот верзила, не постесняюсь такого выражения, имел в полную вышину чуть ли ни два метра, если не больше. Люди оглядывались, рассматривали интересного господина. Но по моему, разглядывать в нём было совершенно нечего.

Хотя на улице и стояла ранняя, но уже довольно-таки тёплая весна, верзила был одет в жаркое зимнее пальто с высоким воротником. На голове у него примостилась "ушастая кепка", а руки он прижал к вискам — голова что ли разболелась? В целом, особо примечательного в нём ничего не было — очередной городской чудак...

Странный человек перешёл через дорогу и оказался на более спокойной части улицы. Там он несколько минут не спеша прохаживался то в одну сторону, то в другую, а потом, шумно выругавшись побрёл в сторону остановки. Протиснувшись сквозь приличную толпу, он подошёл поближе к краю тротуара. Высунув вытянутое лицо, он проверил — не приближается ли транспорт? Но, увы, по проезжей части мчались лишь дорогие, и не очень, легковушки...

Пока господин в теплом пальто находился на остановке, ему, казалось, становилось всё хуже и хуже. Сначала у него вновь заболела голова, и он схватился за виски. Чуть позже у него скрутило живот и он, на этот раз, обнял своё туловище. Затем он стал резко оглядываться, до хруста выворачивая шею и окатывая других людей на остановке полубезумным взглядом. Апогеем же этого в высшей мере необычного поведения стало то, что он внезапно обернулся назад и крикнул, обращаясь к окружающим:

— Да заткнитесь вы уже!!! Замолчите!!! Это невыносимо!!! Меня же сейчас на куски разорвёт!

На остановке как стояла гробовая тишина, так и осталась стоять, никого, в общем, не трогая.

Тем временем, странный человек уже успел на несколько шагов отступить с мостовой. Постепенно, всё отдаляясь и отдаляясь от тротуара, он оказался прямо на шоссе. Вдруг, послышался страшный визг тормозов, вслед за которым последовал не менее ужасный удар.

Тело господина взметнулось в воздух, и за этим полётом, будто бы в замедленной съёмке, следили десятки глаз прохожих. Не известно, сколько раз виновник аварии перевернулся в воздухе, но для него самого это стало настоящим испытанием космонавта. Внутренности его так бултыхало, что, казалось, они уже трижды сменили своё положение в животе. Вестибулярный аппарат шатало, как стрелку компаса в магнитной аномалии, а конечности мотались в разные стороны, как ножки тряпичной куклы.

Как бы то ни было, момент контакта с асфальтом неизбежно приближался. При чём даже не контакта, а самого, что ни на есть, близкого знакомства. Сердце буквально выскакивало из груди, мощными ударами оглашая создавшуюся тишину, а мозг, решив воспользоваться ситуацией крайнего волнения и, что уж там, шока, отключился. Последним, что успел увидеть "величественно" парящий в воздухе человек, был яркий белый свет.

Такое, говорят, иногда случается при обмороках.

Андрей проснулся в кровати.

Медленно вспоминая, что это, собственно, за кровать, и почему его зовут именно "Андрей", молодой человек осмотрелся. Да, так и есть — он возлежал ни где-нибудь в больнице под капельницей, а у себя дома. Никаких видимых повреждений на теле он не заметил. Хм... Который час?

Часы показывали половину пятого. Вечер.

Так что же это было? Очередной затянувшийся сон, или именно сейчас он и спит? Грань между реальностью и сновидениями давно стёрлась, превратилась в лёгкую дымку, заполнившую пустоту между рациональностью и её противоположностью. Настолько лёгкую, что заметил её Андрей лишь недавно, когда по неосторожности упал с балкона десятого этажа. За секунду до ставшего нормой белого свечения, он увидел, что эта самая дымка поглощает всё видимое, и открывает нечто новое, сугубо личное и сокрытое от других. Жаль, что парень так и не разобрал, что именно...

Была и другая проблема — не менее "интимная"... Андрей Голубев сошёл с ума! Ведь именно сумасшедшие слышат голоса в голове? Бывает, посмотришь человеку в глаза, а он "бац", и заговорил ясным таким, приятным голосом. Только губы шевелиться не будут. Часто можно узнать о себе много нового. Так, если посчитать, с десяток знакомых считали, что Андрей тайный любовник их супругов, в два раза больше — что он наркоман, соседка снизу, оказывается, испытывает к молодцу страстные чувства (при том, что ей далеко за восемьдесят), а первая учительница подозревает в нетрадиционной ориентации... Если всё это правда, то так и на самом деле свихнуться не сложно! Что уж говорить о "сверхреалистичных снах", как называл их сам Голубев.

Сегодняшний сон-происшествие оказался весьма заурядным. Никакого тебе паркура по крышам, никакого побега из напичканного ловушками древнего замка, ни даже поедания отравленного варенья! Обычная. Авария. На дороге... Скукотень!

Тьфу, надоело... Живёшь будто в кошмаре! Каждый день тебя неумолимо настигает злой рок, и ты вновь и вновь просыпаешься на следующее утро, как будто бы ничего этого и не было. Никакой работы, никаких занятий — каждый день в кошельке неизвестно откуда берутся немалые суммы денег, которые к вечеру неизменно исчезают. Создавалось такое ощущение, что всё это не реальность, а выдумка. Чья-то больная, безумная выдумка! Ну кто может так жить? "Или, кто его знает, может это эксперимент? Да, да, меня изучают пришельцы! Что ж, господа инопланетяне, обычно вы строите мне козни, а что, если я устрою их сам? А? Какого вам? Неплохо задумано, правда?"
Лицо Андрея озарила белоснежная ухмылка и он, открыв окно и разбежавшись как следует, прыгнул...

Жаль, не рассчитал, балкон-то выходил на улицу, а здесь, во дворе, деревья под окнами. На одно из них он и напоролся. Своим брюхом. Несколько секунд адской, нестерпимой боли, а потом долгожданное облегчение — белый свет.

Вновь комната, вновь постель. Первой мыслью Голубева было: "Проклятые пришельцы! Чтоб вас ... ...! Опять ведь по их правилам получилось. Значит, не я себя, а они мне деревяшку подставили... Но, господа, игра ещё не окончена и сегодня я намерен выиграть!"
Так же скоро как и энтузиазм, на Андрея накатила меланхолия... "Ну кто ты такой, что бы бороться? Что тебя, в целом, не устраивает? Ты, посмотри, чуть ли не бессмертен! У тебя вдоволь средств, ты ни в чём не нуждаешься... Ну мало ли, что ты каждый день умираешь? Не до конца же? А ты представь, что, вдруг, каждый человек "мучается" так же? Вдруг это ты такой эгоист, один не замечаешь, что у всех остальных — тоже самое? Ты, когда-то обычный учитель литературы, которого дети называли Андреем Константиновичем, стоило случиться "инвазии", возомнил себя чёрт знает кем, придумал себе дурацкое прозвище... Ну что это такое, что это за "Чтец"? Ты же знаток литературы, почему же тогда не "Литератор"? Хотя... Можно и соединить, забавно бы звучало — "Чтец-литератор"! Надо запомнить... В любом случае, борьба — это не твоё. Иди лучше... Не знаю... Отдохни что ли! Тьфу..."
Настроение вновь сменилось и Андрей, неожиданно для самого себя, вскочил с кровати пошёл к выходу. На нём, как и всегда, будто бы из ниоткуда, появился дорогой пиджак и брендовые брюки. Не замечая всех этих мелочей, он схватил с кухонного стола самый острый нож и выбежал из квартиры. Забравшись по лестнице, Голубев открыл незапертый люк в потолке и залез на чердак. Совершив несколько простых телодвижений, человек уже стоял на плоской крыше десятиэтажки. Там, как и предполагалось, никого не было, кроме... Стоп, кто это?

На краю крыши сидела хрупкая дамочка, не смотря на дождь, моросивший снаружи, одетая лишь в лёгкую майку и короткие шорты. Волосы у неё были длинные, чёрные, а за поясом расположился большой охотничий кинжал. Андрей незаметно, чтобы, не дай бог, не спугнуть, подкрался к девушке. Но, вопреки ожиданиям, та заметила его первой.

— И вы... Тоже? — неуверенно спросил незнакомку учитель.

— Да, вот, сижу, вас поджидаю. Знаете ли, не самое приятное занятие, тут, как видите, прохладно... — ответила дамочка, резко обернувшись лицом к Андрею.

— А что вам... Нужно? Вы что... От Них? — Голубев пугливо указал пальцем на небо.

— Да нет, что вы... — засмеялась девушка, — я весьма и весьма земная. Из-за чего я здесь? Правильней спросить, из-за кого. Из-за вас, конечно! Ведь вы высшей степени уникальный человек! А я, понимаете ли, ищу таких вот, уникальных...

— Так это... Вы? Вы... Всё это... Делаете? — молодой человек испугался уже не на шутку.

— Да. Тривиально, правда? Мне нужно было пронаблюдать вашу крайнюю живучесть в, хм, активных условиях. Поэтому я устраивала для вас небольшие сюрпризики... Как вам, весело было?

Андрей было хотел заглянуть ей в глаза, но в эту секунду девушка достала из кармана тёмные очки и, тем самым, перебила ему все планы.

— Вы, не в обиду, жуткий неудачник! Вам, наверное, даже если банановую кожуру под ноги бросить, обязательно подскользнётесь и угробитесь... Ну ладно, я здесь не для шуток. У меня к вам деловое предложение — в обмен на то, что вы отправитесь со мной в небольшое путешествие, я отгорожу вас от неприятностей. Навсегда. Обеспечу счастливую и безмятежную жизнь, если мы, конечно, вернёмся... Сделка в высшей степени выгодная! Соглашайтесь и ваш кошмар на яву, наконец, закончится!

Да, выглядело заманчиво. Тем более, Андрей Семёнович давно хотел внести в жизнь "разнообразия". Хотя, вдруг это очередной сон с плохим концом? А, даже если и сон! Почему бы и нет?

— А знаете что? Я согласен! — воскликнул он и, от радости, поскользнулся на луже, образовавшейся на крыше. Ещё секунду, и его счастье бы закончилось ударом об острый угол отопительной трубы, но тут его подхватила неведомая сила и поставила на ноги. Девушка лишь двусмысленно улыбнулась:

— Что ж, господин Голубев, добро пожаловать в Экспедицию...

"Одна ночь в гостях у тюремщика Фёдора"

Под потолком на долю секунды зажглась лампочка, и дверь плавно отъехала в бок, пропуская развесёлого удалого господина в недра кабинета. "Прикольно...", — подумал вошедший, и, для начала, осмотрелся. Помещение оказалось небольшим и весьма скупо обставленным мебелью — стул, да стол с компьютером. Освещена комната была тускло, отчего создавалось ощущение некоей "сдавленности" и тяжести потолка. Вообще, тюрьма сама по себе достаточно унылое место.

Каких профессии только не перепробовал Фёдор, куда только не засылала его служба, а вот надсмотрщиком он не был ни разу. В принципе, сложного тут ничего не было — сидишь себе, да посматриваешь в экран. И чего здесь понадобилось начальству? "Корнев, отправляйся туда-то, там тебя встретят и проводят куда надо. Твоё дело — наблюдать за периметром при помощи камер слежения, и вот что бы то ни стало не покидать пост. Тебе ясно?", — так они и говорили.

Конечно, думать думы — их дело, но Фёдор тоже не дурак. Что он, не понимает, что за "чума" в городе творится? Да он, так сказать, в какой-то степени сам является частью этой "чумы". Но об этом чуть позже...

Поудобней устроившись в кресле, Фёдор сверился с инструкцией. Так, значит на столе и под столом у нас имеется: компьютер, одна штука; пульт управления — одна шутка; неизвестно для чего здесь оставленный резервный аккумулятор — одна большая штука; непонятная ерундовина с лампочками — одна штука; пасьянс "Косынка" — одна штука... Вроде всё на месте.

По подробнее, наверное, стоит рассказать о непонятной ерундовине. Как позже выяснилось, это была специальная панель с энным количеством жёлтых и зелёных лампочек. Каждая горящая лампочка обозначала одну одиночную камеру — если она светилась, значит осуждённый внутри, если нет — заключенный отсутствует. С камерами для двух и более человек дело обстояло труднее, сейчас вдаваться в подробности не стоило. Зелёные огоньки означали, что в том коридоре, в котором находится датчик слежения, есть охранник. Система эта было весьма сложная и мудрёная, так как не легче ли посмотреть по камерам, что происходит в тюремных "палатах"?

Вообще-то, за видеокамерами обычно следят не менее двух человек, но для Фёдора сделали исключение — он мог наблюдать за вверенным ему пространством в сугубом одиночестве.

Вдруг, на панели зажглась ещё одна, на этот раз красная лампочка. Это означало, что на территории находится кто-то не зарегистрированный в колонии. Наверное, обычный охранник, увидев подобное, тут же схватился бы за рацию, или того хуже, за пистолет. Фёдор Корнев же лишь резко сменил выражение лица с "весёлого раздолбая" на "сосредоточенного профессионала". "Началось", — пронеслось у него в голове. Не зря же его, весьма и весьма квалифицированного сотрудника Специальной полиции сюда прислали? Вот он, эксцесс, как на ладони.

В предвкушении интересной работёнки (пробраться на строго охраняемую территорию мог лишь такой же профессионал, как и он сам), Фёдор размял пальцы и сделал несколько молниеносных ударов пальцами по клавиатуре. Открылось окно, помогающее лицезреть изображение с камер наблюдения. Итак, где же ты, таинственный нарушитель? Панель говорит, что ты где-то в секторе G3. Хм...

Послышалось несколько щелчков, издаваемых мышью. "Ага... Вот и славненько" Фёдор заметил на одной из камер быстро промелькнувшую тень. Стремительно переключив обзор на следующую, сотрудник "полиции" даже успел заметить молниеносно удалявшуюся вглубь залов тёмную фигуру. Корнев полез в сумку, достал оттуда некий датчик и подключил к компьютеру. Затем агент стал медленно переключать объективы, всматриваясь в слабоосвещённые коридоры. Внезапно, как только Фёдор вновь сменил угол обзора на экране, датчик оживился, запищал, а по его дисплею побежали циферки. Новоиспечённый надсмотрщик схватил устройство и стал вкручивать какие-то рычажки, бормоча: "Сейчас, сейчас только сделаю блокировку, а потом..."
В эту секунду с потолка посыпались слепящие искры, свет мгновенно потух, датчик замолк, а от компьютера вообще запахло палёным. И лишь маленькая лампочка на резервном аккумуляторе осталась гореть. Слегка ошалевший Фёдор полез под стол, проделал несколько несложных операций с источником питания, чем заставил компьютер вновь заработать. Со светом же оказалось хуже — аккумулятор был намертво прикреплён проводами к системному блоку компьютера и к конструкции подпитки видеокамер, а других ячеек в нём не наблюдалось.

Вновь обретя свободу осмотра залов колонии, Фёдор обнаружил одно весьма печальное обстоятельство — двери, которые работали на электричестве, оказались запертыми наглухо. Что ж теперь, электриков ждать? Из рации слышались лишь грубые помехи — ни один из охранников не отзывался.

От нечего делать, Корнев вновь прильнул взглядом к монитору. На этот раз нарушитель находился в секторе G4 — как раз недалеко от него самого. Кто бы он ни был, сюда ему лучше не соваться, подумал Фёдор и достал из сумки пистолет.

Но объект наблюдения, умело скрываясь в теперь ещё более тёмных проходах, лишь на долю секунды задержался около комнаты охраны, и, умело уворачиваясь от "всевидящего" объектива, двинулся далее, к сектору G5 — туда, где как раз находились одиночные камеры. "Кино" становилось всё интересней и интересней...

Отвлёк Фёдора от "сеанса" ещё один красный огонёк на панели, обозначающий нарушителя в отделе G6 — это там, где по карте был южный вход. Что же здесь, к чёрту, происходит?

Переключившись на новый сектор, Корнев увидел... Что все камеры там вместо видеосигнала посылают обратно лишь монотонную рябь. И тут отрубили, зараза! Как крот теперь сидеть, слепой.

Тем временем, оба объекта зашли в G5. Фёдор уж подумал, что сейчас камеры вырубятся и здесь, но... Второй нарушитель внезапно высветился на одной из камер. Это был статный молодой господин, облачённый в чёрную с фиолетовым мантию, какие бывают на готических злодеях. Рядом с ним стояла... Маленькая серая "лошадь", с рогом на лбу, светящимся, подобно звезде у царевны-лебедь... Что за?..
"Лошадь" с воодушевлением задвигала губами, а потом последовала ярчайшая вспышка, после которой камеры вновь вырубились. Спустя секунду послышался взрыв, сотрясший стены чуть ли не всего здания, и на панели высветилось, что одна из камер пуста. Агент схватил пистолет, и бросился к металлической двери. Та не поддавалась. Тем временем, на пульте вновь сменилось изображение — ещё одна камера опустела.

Спустя несколько секунд, оба объекта вместе, видимо, со сбежавшими заключёнными стали стремительно удаляться от сектора с одиночками, каждый в свою сторону. Внезапно, панель показала, что оба объекта скооперировались в одной точке. Послышался звук, который Фёдор бы не спутал ни с каким другим — хлопок выстрела. Тут же, одна из жёлтых точек на пульте погасла. Объекты вновь стали разбегаться и вдруг, первый нарушитель буквально застыл перед запертой дверью каморки охраны. По монитору компьютера пробежала рябь, а потом он и вовсе потух.

Агент полиции нащупал на столе пистолет и выхватил из сумки фонарик. Тело его пробирала крупная дрожь, а предметы вокруг него стали медленно подниматься в воздух. Даже тяжеленный аккумулятор.

Дверь резко открылась. На пороге стояла инфернальная дамочка с застывшей на губах усмешкой:

— Как интересно... Значит, ложки да вилки у вас летают сами по себе?

Фёдор заглянул ей в глаза и больше уже не мог оторвать взгляда. Девушка была обворожительно прекрасна и вид её увлекал за собой в далёкие дали воображаемых миров. Сейчас бы он пошёл за ней хоть на край света...

— А ты ничего так... Оригинальненький... Чего стоишь то, пойдём что ли? Сколько мне ещё ждать? — спросила она.

И он совершенно безропотно, выронив пистолет из ослабшей ладони, словно голодная, но верная дворняжка поплёлся за "богатой хозяйкой"...

А ещё, говорят, на Тайных полицейских не действуют фокусы "Тёмных"...

Разработка. "Тёмные репрессии"

Разработка в музыке — развитие материала, предполагающее вычленение отдельных элементов, подвергающихся преобразованиям.

Из рукописи "Мои необычные похождения, или я как попал в страну цветных лошадок".
Запись первая.

Никогда и ни за что бы не подумал, что вновь начну записывать сюда хоть что-то. Представляете, перебирал бумаги в ящике стола и наткнулся на сие "творение". Да, была у меня идея написать книгу о моём путешествии, но, как говорится, не судьба. Сочинение моё оказалось настолько корявым и стилистически неграмотным, что меня кроме того, что просто послали со своей рукописью куда подальше, так ещё и обругали последними словами...

Кстати... Вы, наверное, думаете, что живу я в какой-нибудь глуши, раз пишу от руки? Нет, конечно мы с Альфредом несколько раз переезжали, но всё же мы до сих пор живём в городе.

Со времён моей поездки прошло уже полгода, а жизнь, в корне, почти ни как не изменилась. Все эти магические примочки... В общем, в Эквестрии они подпитывались ещё и вездесущей магией, а тут, в городе, Тёмной энергии не так уж и много. Даже не самое энергозатратное заклинание заставляет изрядно попотеть.

Что же до так называемых способностей Странника? Перемещения между мирами одной силой мысли? Не знаю, как там было у моих "предшественников", но мне кажется, что всё это "туфта", извините за выражение... Сколько мы с Альфредом экспериментов не проводили, не получалось ровным счётом ничего. Ну, один раз загорелся мыловарильный комбинат, разве что...

А что в итоге? Я, который месяц, сижу без постоянной работы, перебиваясь мелкими заработками. После моего увольнения начальник дал мне совсем не лестные рекомендации, и теперь по профессии меня вообще вряд ли когда-нибудь возьмут трудиться. Средств хватает разве что на то, чтобы сводить концы с концами, и я чую, что Альфреду это совсем не нравится... Он, конечно, ничего такого не говорил, но на что мне тогда мои способности, если я не могу заглянуть в суть проблемы под другим углом?

Был вариант вернуться на поезде в "радужный край", но я тут же его отверг. Меня там не ждут... А вечно скрываться я могу и здесь, в городе...

Да, видите ли, хотел изменить жизнь, а получается, что поменялось лишь моё отношение к ней.

Но вы не подумайте, что я сидел без дела, не пытался ничего предпринять... Сия рукопись пример одной из таких попыток. Или вот такой случай... Я собрался, сходил на научное собрание, потом поговорил с отдельными умниками насчёт Тёмной энергии и её влиянии на город и мир в целом... Что интересно, они вполне себе приняли эту идею, но как-то превратно. Они начали расспрашивать меня о моих знакомствах, связях, а один даже попытался положить меня на обследование в каком-то научном центре. Более всего же их заинтересовало "пророчество" Эммита (зря сболтнул, язык, как помело, тьфу) — то самое, в котором он говорил о глобальном распространении Тёмной энергии, в виду разделения тройки Паладинов... Они стали расспрашивать меня о том, да о сём, знаете ли вы такие примеры, кто этот самый Эммит... Я чуть было не сказал, что он пони, но тут мне ума хватило соврать — он-де друг мой, увлекается наукой и всем, что с ней связано... Тогда меня спросили о моём костюме и я...

Здесь стоит сделать небольшую ремарку. Дело в том, что оказывается, Тёмный паладин не может носить ничего кроме него до снятия самого себя с поста, то бишь, смерти. Сколько раз я не пытался, одеть что либо ещё, в конце концов обнаруживал, что пытаюсь напялить чёрный с фиолетовым плащ...

Ну, я ответил, что это к делу не относится. И тогда началось самое интересное. Сначала, умники вроде бы отстали от меня, но потом, через неделю, они набрали разных "экстрасенсов" и "потомственных" колдунов, и отправились на какой-то "шабаш", прихватив с собой и меня. Вышли на пустырь, разожгли костёр стали петь заунывные песни, как вдруг...

У меня уже один раз наблюдалось такое чувство. Ощущения чрезмерной сжатости пространства. В первые я обнаружил его в кратере, что был неподалёку от Эппллузы. Да-да, та самая аномальная зона.

У меня перед глазами распростёрся густой пурпурный туман, как при входе в Озеро озарения на уроке с Альфредом. Люди вокруг стали метаться, кричать, хвататься за голову. А потом добрая половина упала замертво. Вот так, взяли и умерли. Человека три или четыре, спустя несколько секунд, "восстали из мёртвых", и побежали куда глаза глядят. В итоге, я остался стоять один, а вокруг меня лежало добрых пятьдесят трупов.

Я не преминул посоветоваться с Альфредом по поводу этого случая, весьма вопиющего, так сказать. По правде говоре, он жутко выбил меня из колеи, я ходил несколько дней дёрганый, будто на иголках. Но добрый единорог, в образе которого он мог ходит только по квартире и в лесу, разочаровал меня: ни чего, мол, не знаю, не ведаю...

И все бы, наверное, забыли об этом случае, если не появилась бы спустя неделю газетная статейка, о "Мистическом Ангеле Смерти, забравшем души невинных людей". Подписана она была неким Григорием Ж., начальником Специальной полиции...

Что это была за Полиция, я узнал только потом, когда она добралась-таки до меня. Оказывается, они сравнили моё энергетическое поле, которое зафиксировали на одном из опытов с моим участием, и остаточное поле на пустыре, который они не раз посещали. Обе пробы были абсолютно идентичны. Вот вам, говорю я им, прямое доказательство — Тёмная энергия существует, да ещё и в немалых количествах. Конечно же, их не устроил такой ответ, и они просто-напросто увезли меня в свою резиденцию — три номера в гостинице "Младые ланиты" — на допрос. В целом, их подозрения заключались вот в чём: я — человеческое воплощение Антихриста, Лжепастырь [в этот момент за моей спиной поп размахивал кадилом и что-то тихонько бормотал], я пришёл истребить человечество и инцидент на пустыре — только начало конца. И лишь спустя полчаса подобного бреда, ко мне привели нормального человека, который кое-что мне таки разъяснил. Он сказал, что действительно, энергии совпадают. Сказал, что после случая замечены и другие, не столь крупные, но весьма отличительные аномалии. За мной, оказывается, некоторое время наблюдали, и выяснили, что моя энергия всегда была несколько нестабильна, но приобрела фиксируемую форму лишь не давно, после посещения мною так называемой "Северной горы". И что бы там со мной не случилось, говорил он, это что-то начало представлять опасность для общества...

Я попытался вновь сказать ему о словах Эммита, но он ответил мне, что хоть и работает вместе с уфологами-мистификаторами — является доктором наук, и склонен подозревать, что я подвергся неким генетическим преобразованиям. Возможно, сильнейшему радиационному излучению. Он спросил меня, помню ли я хоть что-то? Я подумал, и сказал, что нет, не помню...

Тогда этот человек велел отпустить меня, и посоветовал уехать из города подальше, на дачу, например. Как раз весна... А мы, говорит, тут пока разберёмся, может, наведаемся в эту самую гору...

На выходе из гостиницы ко мне пристал некий свидетель, низкорослый хлюпик со сломанным носом. Он орал мне в ухо, что видел, как я вылетел из окна тридцатого этажа офисного центра, и знает, что в Северной горе находится дверь в самоё Ад. Я, следовательно, самим лестными словами послал его далеко и надолго, не подозревая, какую кашу заварил в этот день...

Потому что на следующие сутки, во всём городе стали повсеместно появляться "туманности" — так аномалии называли сами специальные полицейские. Я же знал, и даже один раз пытался объяснить им, что это и есть Тёмная энергия в чистом виде, но они не слушали...

Дачи у меня не было в помине, по этому мы с Альфредом решили снять квартиру на окраине, одновременно сдавая свою в аренду. Именно на одной из них я, укутавшись в шерстяное одеяло, предался размышлениям.

Что же это получается? Если малые сгустки энергии не влияют на людей, то большие скопления могут просто напросто убить? Но постойте, а как же те несколько человек на пустыре, которые не погибли? Как же их вписать в такую канву?

После весьма продуктивных дискуссий с Альфредом, я вывел теорию: существуют две группы людей — приспособленные и неприспособленные. Причём вторых гораздо больше, чем первых. Они и есть обычные люди. Первая же группа, это люди, которые способны принять положительные свойства Тёмной энергии, в них есть задатки Паладина, но они не Паладины. Как Альфред, или, например... Плащ...

Вообще, интересный вопрос. Получается, Альфред тоже когда-то подвергался влиянию "туманности"? Только эквестрийской. Но откуда в в стране пони могли взяться эти скопления?

И тогда я понял, что Грейвс говорил правду. Энергии становится больше, когда Паладинов, то бишь смотрителей, становится меньше. "Туманность" вполне могла образоваться и в Эквестрии, так как я тогда ещё не был никаким Паладином...

Я стал замечать, что как бы я не прятался, полиция всё равно меня находит. Может быть, их "экстрасенсы" не такие уж и шарлатаны?

Я к чему это всё пишу... Я не изменился за это время. За то изменился город... А возможно и мир за его пределами...
"Туманности" стали частым явлением, а тем временем, в газетах стали появляться заметки о допросах выживших после инцидентов, и том, что они "могут быть как-то связаны с Ангелом Смерти".

Однажды, губернатор даже объявил всеобщую эвакуацию, но в итоге лишь сам укатил в столицу, приказав военным возводить вокруг города стену, будто это чумной район какой-то — особливо, с северной стороны.

Меня так и подмывало выйти из заперти, разобраться со всем этим, но увы, с моим нарядом меня мог спокойно узнать каждый прохожий; и газеты, и телевидение уже успели меня "прорекламировать"... Единственным, что я понял, было то, что я не могу управлять энергией такого объёма. Просто не могу и всё. Силёнок не хватает. Да и после одной попытки у меня чуть не отказало сердце.

По городу стали разгуливать полицейские отряды, имеющие весьма забавный состав — "экстрасенс", научный сотрудник и вооружённый агент. Так как власти на практике отсутствовали, полиция стала устанавливать в городе свои правила... Одним из них стало поголовное сканирование, но этот факт я успел обойти. Или, например, полная свобода действия отрядов. В общем итоге, город вообще закрыли на карантин.

Самым болезненным ударом стало, конечно, обнаружение паровоза, которые ведёт в Эквестрию. Причём, в самый момент отправления. Пассажиры, благо, успели скрыться, но сам факт, что существует паровоз, ведущий к горе с самым глубоким ущельем-впадиной во всём районе, наводил копов на нехорошие мысли. Поезд реквизировали, тем самым перекрыв сообщение между мирами, а в газетах написали, что найдена "ДОРОГА В ПРЕИСПОДНЮЮ!".

Ладно, что-то я всё о прошлом, да о прошлом.

Сегодня Альфред вернулся с работы (а ходить на заработки мог только он, так как его локаторами засечь было труднее) и принёс посылку. В ней располагался уже подписанный якобы мною акт о получении наследства от... Пропавшего без вести Эммита Грейвса, а также ларчик, с прикреплённой к нему запиской, в которой сообщалось следующее: "Для открытия нужны четыре руки четырёх Тёмных", и дальше шёл список из трёх имён с приписками — Андрей Гренкин (боксёрский клуб N), Анна Семёновна Лаптева (адрес такой-то) и Григорий Жорин (областная колония строгого режима). Перевернул листок, можно было прочитать следующее:
"Евгений, во что бы то ни стало розыщи этих людей. Знаю, возможно, когда ты получишь эту посылку, будет уже поздно что-то предпринимать, но ты видишь, что творится? Из ларца ты получишь дальнейшие рекомендации, а пока, возьми амулет, что лежит на дне ящика — он не даст недругам разглядеть тебя в толпе. Но лишь в толпе!"
Весьма неожиданная информация свалилась, будто снег на голову. Я нашёл амулет — это был небольшой тёмно-фиолетовый гранёный камень — и надел его на шею.

Альфред сказал мне, что кем бы ни были эти люди, стоит проверить, кто они. Тем более, появилась такая возможность пройтись по улице и оценить обстановку...

Я согласился. Вылазку назначили на следующий день.

...

Не могу уснуть. Терзают сомнения. Что, если план не сработает? Я слышал, что тех выживших, которых ловила полиция, отправляли в "Лабораторию Гартвига" — место, где когда-то ставились опыты на заражённых неизлечимым болезнями.

Ладно, не стоит заниматься самопуганием. Что ж ты, не сможешь постоять за себя? Вот что, возьму завтра с собой шест!
Запись вторая.

Видимо, Гренкин и есть один из выживших. Видели бы вы его во время драки на ринге — не человек, а ураган. Не побоюсь сделать предположение, что "туманности" оказывают не комплексное, а точечное воздействие, чрезмерно гиперболизируя какую-то область мозга, или тела...

В целом, поход прошёл без инцидентов. Думаю, завтра с собой шест брать не буду.
Запись третья.

Каково же было моё удивление, когда одним из адресов на бумажке оказался номер моего старого дома. А вторым человеком — баба Нюра... Что же она, тоже Тёмная, как сами себя называют выжившие? То-то она так странно себя вела...

Хотел расспросить её о том, что она думает по поводу всех этих событий, но она лишь отмахнулась, сказала, что скажет после...
Запись четвёртая.

Дурацкая самоуверенность! Надо было вооружиться перед походом в колонию.

Произошёл первый и весьма крупный эксцесс. Во-первых, Альфред не успел выключить камеры в одном из отделов, и нас запечатлели на "плёнку". Во-вторых... Когда я выводил господина Жорина из одиночки, (кстати, именно он и был начальником полиции. Я так и не понял, почему его посадили...) на нас кто-то напал. Может, какой-нибудь охранник, но это вряд ли, потому что нападавший без всяких предупреждений застрелил Жорина. Я так и не успел разглядеть кто это был...

Получается, задание не выполнено. Что ж, в любом случае, собрание назначено на завтра, там всё и обсудим...

"К"

Из личных записей Э. Кларк.
[Часть листов с корнем удалена, видны лишь какие-то остаточные слова, не дающие полного представления о тексте. Читабельные строчки начинаются далее, на вклеенных в прежнюю обложку страницах]

... — есть для вас две новости, мисс Кларк, и обе весьма положительные... — начал свою обычную тираду генеральный директор, до невозможности растягивая слова и выпячивая последние гласные. — Что ж, вижу вы сгораете от нетерпения, изнываете в благоговейном желании узнать, что же приготовил для вас "старый, противный", но добрый и всегда справедливый дядюшка Пейдж? Хотя, возможно я слегка преувеличил... Но не буду долее терзать вас. Да... Во-первых, ваше заявление об отпуске одобрено. Можете отправляться в него хоть с завтрашнего утра. Сейчас ваша милая мордашка, чую, расплывётся в счастливейшей улыбке... Нет? Ну, как хотите... Но уверен, следующая моя фраза заставит вас потерять душевное равновесие... Ввиду безвременной кончины нашего блестящего коллеги Барни МакДаффина, ранее занимавшего пост главного редактора "Кантерлотского вестника"... Да-да, так есть. Этот пост переходит вам, мисс Кларк... Не подумайте, я не забыл вашей грандиозной разоблачительной статьи, вашего стремительного взлёта на журналистском поприще... Ни в коем случае. Кроме этого, вы всегда были основным кандидатом на эту должность... Не благодарите, для меня самого — великая честь работать с вами под одной крышей. И что это вы там всё записываете? Я вам лекцию, что ли, читаю? Уберите сейча...

...будто нужны мне его подачки... Да "должность" эта — никакая не должность, а клетка, выстроенная из заслонов этических рамок и толстых прутьев цензуры. Да как только я стану редактором, я не смогу написать и пяти процентов даже не газеты, статьи... "Не моя компетенция". Тем более, управление такой махиной, как "Кантерлотский вестник" вряд ли оставит мне время не то что на творчество, но даже на заслуженный досуг! Тьфу...

Надо всё это обдумать. Хорошо, что хоть отпуск дали. Наверняка ведь написала чего-нибудь, что им не по нраву, так сразу зарыть надо, сначала отослать на "курорт", а потом и задвинуть на верхушку "айсберга". Врага безопаснее держать на виду...

Надо же, он ещё и статью припомнил... Ха... А не припомнил он, что я её трижды исправляла по указке бывшего редактора? Не припомнил, что статья то, по сути не моя, а лишь подписанная моим именем. Их эта статья, жалких папараци-пропагандистов...

Куда бы отправиться? Торчать в столице — не выход... Но и в деревню какую-нибудь ехать тоже желания нет. Пойти спросить что ли у подруги, она только что из отпуска... Куда же он ездила? Нет, не вспомню...

...Эмили, дорогуша, ты чего такая кислая? — так встретила меня, как всегда жизнерадостная, полная положительных эмоций и с искорками в глазах, пухлая единорожка, с бурой шёрсткой, гривой цвета кофе с молоком и кьютимаркой в виде магнитного компаса. — Ты, конечно, часто ходишь букой, но сегодня... Тебя что, кто-то обидел? Отвечай! Я мигом с ними со всеми разберусь!

— Нет, Роуз, у меня всё хорошо, — ответила я, — даже отпуск дали, две недели... Я вот зачем приш...

— Так в чём же беда, милая моя? Выше нос! Другие бы на твоём месте прыгали от счастья... После трёх лет беспрерывной работы ты наконец-то сможешь отдохнуть. Ты же наша маленькая столичная звёздочка... Твои статьи читает две трети Кантерлота, да что уж там, сама принцесса Селестия чуть ли не твоя фанатка! Какой же дурочкой ты была, когда отказалась от её предложения... Эх, не умеешь ты во время ухватить удачу за хвост... В этом-то и твоя беда... Чего же тебе не хватает? Ой, я кажется тебя перебила, прости...

Единорожка присела на край кровати. Говорить, или не говорить о повышении? Думаю, не стоит...

— Да, ничего... Я, собственно, что хотела то... Куда ты ездила в отпуск?

— Я?.. — не поняла вопроса Роуз, — хм... Ах, точно.... Это тот, что был два месяца назад? В Лас-Пегасус, конечно. Рай для богачей... Но, знаешь, я бы тебе не посоветовала туда уезжать. Там жеребцы сущие нахалы и альфонсы... Сначала прилипнут, как параспрайты к тромбону, высосут все сбережения, а потом не отстанешь от них, а если и отвяжешься, то весь измажешься, будто в... Но не будем об этом... Езжай в Ванхуфер. Там хоть и прохладно, но какие пейзажи!.. Какой сервис!.. Это место откуда ты никогда не захочешь уехать... Да-да, лучше запиши, а то ты у нас занятая кобылка, забудешь ещё... Или в Филидельфию прокатись... Великий город-порт... Конечно, не целиком порт, но кораблей там, у-у, тьма! А пони-то, пони какие добрые, отзывчивые, всегда дорогу подскажут, улыбнутся... Эх...

— Я поняла, Роуз. Приму твои советы к сведению... — по правде говоря, мне стали надоедать эти её экскурсоводческие замашки. Видимо, на ней сказалась недавняя подработка в турагенстве. — Пойду я, наверное...

— Постой, Эмили! У меня к тебе маленькая, но огромной важности просьба. Не хотелось бы взваливать на тебя такую ответственность, но больше никого я просить не могу. Видишь этот свёрток? Отнеси его пожалуйста в 316 номер гостиницы, что во-он там, напротив ларька стоит. Это очень срочно... Что ты на меня так смотришь? Я же тебя не бомбу прошу перенести! Это скромный подарок для одной моей подруги... Также вот, возьми это письмо и ключ от номера. Не переживай, тебя пропустят. Помнишь, я помогла тебе укрыться от бандитов, про которых ты накатала столбец? Так вот, теперь и ты мне помоги. Это вопрос жизни и смерти... Но гораздо менее опасный, чем случай с бандитами... Ты ничего не подумай, просто мне сейчас надо срочно уехать по работе... Помоги мне, я тебя очень прошу... За мной не станет... Ну, пожалуйста?

— Ладно... Я отнесу. Но если что-то случится, я всё буду валить на тебя.

— Вот и славненько! Дай я тебя поцелую...

Всё равно по пути...

...находилась ёмкость с какой-то жидкостью (т. к. из свёртка постоянно доносились булькающие звуки). На конверте же вместо марки была приклеена картинка, изображавшая каллиграфическую букву "К". Странно всё это как-то, "мутно"... Раньше никогда такого у Роуз не замечала. Она, конечно, не без странностей, но что бы до такой степени... Может, бросить всё это дело, разве я ей должна чего-нибудь, чтобы на побегушках скакать? А получается ведь, что должна. Есть такая штука забавная, называется "моральная ответственность". Это будет по-крепче денежных долгов, т. к. какие-нибудь вышибалы за такой долг изувечат лишь твоё тело, а в "моральном варианте" тебя будет жрать ещё и совесть... Изнутри...

Она и на самом деле однажды спасла меня. Было дело, в Кантерлоте орудовала банда мошенников, состряпавших настоящую криминальную монополию в самом сердце столицы. Полиспони соваться туда боялись, да и начальство ни о чём таком их не просило — ясно дело, наверняка перепадало от "монополистов"... А вот меня этакая ситуация зацепила... Пробралась я, значит, к ним в "резиденцию", причём вполне официально, "наладить связь молодой фирмы с прессой", или нечто вроде того. Начальник у них оказался молодым и весьма обаятельным единорогом (Дискордов обольститель!) [Фраза в скобках зачёркнута, но не жирно] Как ни странно, мне даже не пришлось его расшевеливать — он сам завёл диалог, начал расспрашивать, что да как у нас там, кому можно вовремя прислать "презент", и какой именно... В какой-то момент я обнаружила, что не он отвечает на заготовленные мною вопросы, а я на его. Пришлось резко сменить тактику, пойти, что называется, в атаку. Как бы там ни было, я сумела вытянуть из него весьма приличный объём информации, затратив минимум времени. О чём и написала статью. То-то шуму было, то-то крику. Один начальник восхвалял меня за храбрость, другой — проклинал последними словами и предрекал мне все возможные меры наказания, от выговора и увольнения, до отменённой лет двести назад смертной казни. Но самое интересное началось, когда ко мне стали приходить от мошенников угрозы. Они писали мне, что я теперь известная в криминальных кругах личность, и что если я на следующий же день не уволюсь, они будут вынуждены принять меры. По моему устранению...

Тут мне на помощь и пришла Роуз. С её-то связями спрятать меня можно было так, что вообще никогда и никто не найдёт. Даже те, кто прятал, шутила подруга.

Наверное, я слегка отвлеклась от темы. Кстати, это ведь новые записи? Тогда, буду вынуждена кое-что повторить. Вы, наверное, спросите, как это я иду по улице и в этот же момент записывают свои мысли? А вот так вот... Мой особый талант — скоростное конспектирование, при том настолько скоростное, что ему не нужно даже сжатие исходного текста. Меня можно часто увидеть с левитируемым магией блокнотом, в котором карандаш что-то очень быстро пишет. Это настолько вошло в привычку, что иногда я начинаю записывать мысли самопроизвольно, без умственного контроля...

Ладно, вот и этот Дискордов отель (ладно, отель "Пять золотых подков"). Сейчас сброшу балласт и пойду уже домой, чего тут торчать...

...сс Кларк? Не верю своим глазам! Какие гости, какие гости... Как там ваша книга? Знаю, всё равно ничего не скажете... Наверняка будет сенсация! Как и все ваши работы... Зачем же вы к нам пожаловали?

— Мне нужно в 316 номер. Вот ключ. Мне сказали, что меня пропустят, — ответила я достаточно спокойно, но, кажется, слишком мрачно.

Портье магией подхватил ключ и сразу посерьёзнел. Мне даже на мгновение показалось, что его лицо исказила страшная морщинистая гримаса, но я думаю, это нервы шалят. Единорог за стойкой долго что-то рассматривал в этой фигуристой железяке с номерком, а потом обернулся ко мне и пробормотал странное:

— Значит, и вы тоже?.. Что ж, проходите...

Он вернул мне ключ, и я, несколько удивлённая таким его поведением, пошла к парадной лестнице. Там меня, как оказалось, ожидала ещё одна напасть... Уборщица, перехватив зубами швабру, усердно драила мраморные ступеньки, и так натёртые до блеска. Одета она была в поношенную, но от этого не менее дорогую синюю униформу, из под которой выглядывала ухоженная, но, по моему, слишком густая ярко-жёлтая шёрстка. Кьютимарки видно не было, за то гораздо сильнее мне запомнились её глаза: они смотрели на меня с какой-то плохо скрываемой, неистовой ненавистью, они будто бы уже знали меня и хотели... Желали мне зла...

Уста горничной приоткрылись, но лишь на долю секунды. Только когда я сошла с ворсистого ковра, расстеленного по площади фойе, она язвительно бросила:

— Снимите ваши подковы! И так весь пол истрескался!

Я провела по ней взглядом и вновь посмотрела в глаза. Ненависти там уже не читалось. Там была обычная провинциальная простота, смешанная со столичной чопорностью — гремучее сочетание, порождающее вот таких вот особ...

Как только мои золотые подковы (хотя, что уж лгать — позолоченные) оказались в сумке, я начала подъём на третий этаж. Путь мой пролегал через блестящие мраморные ступени, которым, по моему, стоит уделить несколько лестных слов.

Сама по себе лестница не особо отличалась от своих сестёр, тех же дворцовых. Что-то особенное ей придавал тот самый зеленоватый отлив, доставшийся ей от обработанного гранита. Вкрапинки минералов сочетались с изысканными драгоценными камням на бортиках, которые и бортиками-то назвать можно было разве что с натяжкой — они представляли собой самое настоящее произведение искусства. Но... Что это? Грязь? На одной из ступенек виднелся чёткий смолянистый развод. Вот тебе и идеальная чистота! Позвать, что ли, уборщицу?

— Госпожа... Миссис?.. Да, вы, со шваброй! Тут у вас пятно!

Поминая по ходу кого ни попадя, горничная поднялась наверх.

— Где? Ну где ваше пятно?

Я посмотрела вниз... И действительно, где? Только что было здесь...

Пони в униформе горько посмотрела на меня и смачно сплюнула в ведро с водой...

Странно всё это, мутно...

...с глухим хрустом провернулся в скважине, пропуская меня внутрь номера 316. Я огляделась. Комната была воистину королевской, хотя и весьма скромно обставленной. Кровать была меньше обычных чиновничьих "Постелей с большой буквы", но и побольше односпальных раскладушек. Этакая "полтарашка". На полу стояла небольшая корзина, застеленная простынёй. Для животного, что ли? Рядом с изголовьем полтарашки лежала стопка свежей беллетристики, над которой расположился пурпурный магический светильник. Занавески были украшены вышитыми звёздами, весьма точно изображавшими карту ночного неба. Обои, что показалось мне в новинку, меняли цвет под настроение находившегося внутри. Сейчас, например, они тёмно-синие...

Я подошла к тумбе и поставила "гостинец" на её мягкую поверхность. Надо всё-таки раскрыть его и посмотреть, что там внутри. В целях собственной безопасности.

Я развязала узелок и вытащила из свёртка... Затейливый флакон с голубоватой жидкостью внутри. На стеклянной фигурной пробке бутыли красовалась уже знакомая мне буква "К". Я сначала даже захотела понюхать содержимое, но крышка, при всём моём старании, не поддалась... Вдруг, я заметила лёгкое колыхание занавески... Это при том, что и окна, и двери были плотно, но не на замок, закрыты.

— Выходите и заберите этот ваш "гостинец". Какого Дискорда вы прячетесь за занавеской? — наверное, это было немного грубо по отношению к хозяину номера, но...

Никто не откликнулся. Тогда я стремительно подошла к "при-оконной ткани" и резко отвела её в сторону. Там никого не было. Нервы, всё это нервы...

— С вашей стороны было бы весьма любезно отдать мне посылку, госпожа Курьер, — голос донёсся из-за спины, и сопровождался звуком проворачивающегося в скважине ключа. Видимо, забыла вынуть. У двери стоял галантный единорог, в квадратных очках и при галстуке, которого, могу поклясться, там не было ровно секунду назад. Не видела я и какой бы то ни было телепортационой вспышки...

— Зачем вы заперли дверь? И никакой я не курьер! Меня просто попросили...

Единорог, не дослушавши, растворился в воздухе, и вновь появился спустя мгновение, только теперь уже прямо перед моим носом.

— Мы давно пытаемся перехватить эту посылку... Вы даже не представляете, какова ценность этого флакона вместе с письмом. Мы нанимали налётчиков, убийц, а вместо "гостинца" получали лишь трупы Курьеров. Много трупов. Мы пытали их живыми, мы пытали их мёртвыми. Никакого результата. Но теперь вы не ускользнёте. Нет... Никаких вопросов. К делу!

Джентельпони молниеносным движением выхватил из кармана рифлёный нож и сделал над... рез по моему горлу. Мне стало трудно дышать, послышался странный сип. Бутыль, что я всё это время леветировала, с шумом и треском грохнулась на пол.

Джентальпони исторг невероятно изощрённое ругательство. А потом зашёлся жутким кашлем. Послышался глухой шлепок, и тут мои глаза застила фиолетовая дымк...

"Общий сбор"

Из рукописи "Мои необычные похождения, или я как попал в волшебную страну разноцветных лошадок".
Запись шестая.

"Сегодня (будто больше некому), на правах единственного пони в этом презабавном собрании, я, Альфред Визард, конспектирую происходящее. Смысл? Не вижу. Прихоть это, дурь, если угодно... Ну почему именно в этой дрянной рукописи? Может вы, мсье Серский, мечтаете вновь быть осмеянным в издательстве? Или же пишите мемуары?

Это было лирическое отступление. Теперь же к делу.

Первым пришёл паренёк. Выглядел он моложаво, но не скажу точно, сколько ему лет. Да и примерно — люди странные существа, и старческие признаки проявляются у них как-то совершенно иначе. Но вернёмся к гостю. Рост у него был выше среднего, коротко остриженная причёска, спрятанная под зеленоватую кепку с длиннющим козырьком. На туловище надета красная рубаха в клеточку, брюки же были коротки — заканчивались чуть выше щик... Как же это? ... Ах да, щи-ко-ло-ток.

По прохладному весеннему времени, поверх рубахи у него была ещё и голубая, с жёлтым логотипом через всю грудь ветровка. При всём этом он страшно запарился, будто бы снаружи градусов под тридцать, а не "ноль — плюс два"
Встаю. Жму руку. Он же собачьим взглядом смотрит на Серского. Звали его Алексеем. Я уже видел его один раз, позавчера на ринге. Суровый парень, нечего сказать, но как это поможет нам в деле? Евгений молчит.

Боксёр пристраивается на мягкий, но колючий, обитый потрёпанной коричневой тканью диван. У нас здесь ещё ремонт, в целом, квартира-то новая, хоть и съёмная. Почему бы, собственно, и нет.

Алексей, как следует рассмотрев Серского (что продолжалось добрых десять минут), вытащил из кармана в телефон и уже не сводил глаз с него.

Что бы ещё написать? Наверное, что-нибудь этакое: мрачные серые стены с обвисшими на на них клочками обоев оттеняли неплохо сложенную фигуру Евгения, делая его вид загадочным, непредсказуемым, прямо-таки стихийно-масштабным. Но стихией его были не свет и не пламя. Находясь в смежности с тенью, он выслеживал иные тёмные пятна в истории, одним хлопком ресниц уничтожая армии и оживляя города призраки. Он был и в этой комнате, и, одновременно, где-то очень далеко, за гранью воображения, катаясь на голубой шее Рейнбоу... Ладно, это уже перебор.

В дверь вновь постучали. Это была та самая старушка, Анна Семёновна Лаптева, она же, как её называл Евгений, баба Нюра. Я уже имел честь раньше встречаться с ней, но мельком, да и не при таких обстоятельствах.

Бабуля, не здороваясь, сняла пальто, повесила его на вешалку, и, совершив лёгкий поклон, уселась на диван. Окинув взглядом помещение, она развеяла затянувшуюся паузу:

— Он здесь?

— Кто здесь? — удивлённо вставил спортсмен.

— Не кто, а что! Евгений, где ларец?

Серский встал с кресла и ушёл в кладовку. Спустя несколько секунд он вернулся с ларцом в руках. Сам по себе презент от Грейвса был небольшим. В нём преобладали преимущественно зелёный и жёлтый цвета. Стенки были резными, а на крышке красовался рисованный иероглиф. Видимо, рунический. Также на этой крышке были видны четыре выемки неизвестного назначения.

Баба Нюра взяла ларчик в руки, повертела, покрутила и промолвила:

— Записку...

Евгений подошёл на этот раз к столу с бумагами и выкопал оттуда листок. Анна Семёновна проделала с бумагой похожие операции, что и с ларцом, а потом вновь коротко, но чётко спросила:

— А где этот... гхм... Жорин?

— Дело в том, что произошёл один пренеприятный инцидент, — ответил Серский, скривил кислую рожу и начал пересказ вчерашних событий. С каждым предложением, сказанным съёмщиком квартиры, лицо бабули становилось всё мрачней, и мрачней. Я сам был свидетелем тех событий и далеко не рад развязке. Идея с проникновением на строго охраняемую территорию колонии вообще несколько, так сказать, безумна. Так нет, он вцепился в свой список с именами... Я, конечно, понимаю, Грейвс хороший пони, да и когда-то спас меня, но... Слепо верить такому вот посланию... А вдруг это подделка? Но, не мне решать за других. Я пока лишь конспектирую...

После того, как Евгений закончил, Анна Семёновна ещё раз посмотрела на ларчик и потом с шумом откинулась на спинку дивана. Все уставились на неё в ожидании.

Спустя минуту (а может и больше), бабуля заговорила:

— Значит так, ребятки... Конечно, то, что Жорин отсутствует — это плохо. То, что Жорин кем-то убит по пути сюда — ещё хуже. Но это пока вопрос второстепенный. Я хорошо знаю Эммита — он бы не стал бы заниматься такой вот ерундой с зачарованными сундучками, не имея никакого на это основания. Что-то случилось. В этом нет сомнений. Но не будем гадать. Раньше я уже видела подобные ящики — они заклинаются на массовость. Им нужно определённое количество разных энергий для открытия. Конечно, я наблюдала подобное лишь с обычной магией, но чем по сути отличается эта самая магия от Тёмной энергии? На ларце есть выемки — каждый из людей, записанный в списке должен приложить к одной из них свой перст. Так как Евгению полагалось найти всего троих, четвёртым, скорее всего, должен был стать ты, Альфред. Но теперь у нас появилась проблема — один из тех, кого следовало бы привести сюда живым — мёртв. Следовательно, нам всем в срочнейшем порядке нужно найти того, кто смог бы его заменить... Есть предложения?

— Но ведь я тоже могу!.. — начал было Серский, но был стремительно прерван властным голосом Анны Семёновны.

— Если бы нужен был ты, Эммит так и написал, или хотя бы не заставлял тебя искать лишнего человека! Ты — Тёмный Паладин, куда ты суёшься? Твоё дело следить за массами энергий, да концентрацией материй... Ладно, не бери в голову. Я сегодня немного на нервах... — бабуля протёрла ладонью лоб и вновь посмотрела на ларец. — Вывозить его отсюда не стоит, чувствую. Искать кого-то времени нет... Давай-те, человеки, подходите сюда. Да, я обращаюсь и к тебе тоже, Альфред... Авось, сработает...
...

Только что случилось весьма непредвиденное обстоятельство. Лишь мы успели приложиться все вместе к ларцу, как тут же отдёрнулись, почти что одновременно. Ярчайшее лиловое пламя охватило сундучок будто бы изнутри, а потом он сам засиял, как лампа прожектора. Бабуля медленно отодвинулась назад, боксёр отскочил к окну, я вернулся к письменному столу. Евгения же будто пригвоздило, он смотрел на пламя, как завороженный. Вплоть до того момента, как оно внезапно потухло. От ларчика осталась лишь горстка пепла.

Первой в себя пришла Анна Семёновна:

— Замечательно! Я ведь говорила... — сарказму её не было предела, — видимо твоей энергии, Евгений, оказалось слишком много! А кто знает, что там могло быть. Может ключ к...

— Смотрите! — воскликнул спортсмен и указал пальцем на пепел: в нём валялся мятый, но нетронутый огнём, сложенный надвое клочок бумаги. — Там, по моему, что-то написано...

Анна Семёновна вынула бумажку из сероватой кучки:

— Хм... Кажется, язонский... Не смогу прочесть... Да и вы, скорее всего, тоже... Но у меня есть знакомый, который является страшным языковым извращенцем... Можно спросить у него... Так что, ребята, не всё потеряно!

— Ха... А посткриптум тут написан весьма читабельно, — Серский заглянул через бабулино плечо и зачитал, — "P. S. Адрес моего дома, оказывается, совершенно не переводится на язонский! Приведу его в нормальном виде, в надежде, что до этого послания доберёшься именно ты, Евгений, с теми людьми, о которых я тебе писал: улица Перешибникова, дом 5, квартира 63. Код дома — 26."
Бабуля вновь сделала "драматическую" паузу и лишь потом резюмировала:

— Что ж, значит, самое время разделиться. Не всей же толпой ездить туда сюда. Мои Жигули тоже далеко не новые. Значит так: мы с Евгением едем к моему знакомому — Тёмный Паладин нужен мне для весомости. Чтобы не терять времени, кто-то должен отправиться в квартиру, упомянутую Грейвсом. Так как о господине Алексее Гренкине я ещё почти ничего не знаю, туда отправишься ты, Альфред. Алексей же останется сторожить это место. Встречаемся здесь же через три часа. Да, и ещё — обменяемся телефонами, а то вдруг...

Так баба Нюра косвенно провозгласила себя нашим командиром. Хотя, думаю, боксёру это не очень понравилось. Лидера он видел как раз в Серском...

Что же до меня, то мне, на самом деле, всё равно кто главный. Гораздо противней то дело, куда мы, чую, ввязываемся по горло. Ладно, съезжу я на эту квартиру, и что? Что там искать? На что обратить внимание?

Эх, герои. Хотя, в чём-то они правы — Грейвс просто так не стал бы поднимать "панику"..."

То же время, где-то в пригороде.
В стерильном коридоре находились двое. Они стояли, не произнося ни слова, лишь молча проглядывая площадь прохода. Двери, множество дверей, справа и слева. Все одинаковые, отличаются лишь номерами. Кто знает, что там происходит за этими небробиваемыми заслонками? Только те, кто внутри. Звукоизоляция...

Люди были одеты в лёгкие бронированные костюмы тёмно-синего цвета. В руках они держали автоматы с глушителями. Те были почти что новые, так как стрелять из них ещё никому не приходилось.

Послышался легчайший щелчок, и люди переглянулись, но лишь на мгновение. Спустя секунду их чёткие, но почти бесшумные шаги огласили коридорную тишину.

Вдруг, под полком зажёгся дополнительный, жёлтый свет, и голос диктора провозгласил:

— Внимание! В ближайшие минуты возможна I-вспышка. Всем находящимся на территории здания предписывается одеть защитные маски, или костюмы, если они по какой-то причине не одеты, и лечь на пол.

Люди с автоматами почти одновременно схватили висящие на креплениях брони маски, чем-то напоминающие противогазы, и, будто бы сложившиеся карточные домики, упали на белую плитку.

С минуту ничего не происходило. Мёртвая тишина глухими ударами грохотала в голове. Но потом послышался знакомый шелест, и по коже пробежали мурашки. Еле заметный фиолетовый свет озарил коридор, но в то же мгновение исчез. Люди, полежав ещё пару секунд для верности, наконец, встали и продолжили свой путь.

Здание вновь ожило...

"Жигули" и вправду оказались в не самом лучшем состоянии. С трудом пролезая внутрь машины, Евгений сел на одно из передних сидений и пристегнул ремень. Баба Нюра пристроилась на водительское кресло и на удивление легко завела автомобиль. "Жигули" тронулись...

Серский с интересном разглядывал улицы города, которые, казалось, и так знал досконально. Вроде бы в них ничего не изменилось, а вдруг то тут пройдёт шутовской полицейский отряд, то там. Люди оглядываются на них, перешёптываются. А кто-то даже пальцами показывает...

Чаще стали проезжать по переулками грузные автомобили с тонированными стёклами. Несколько раз из подворотен даже слышались редкие выстрелы... К чему бы это?
"Жигули" выехали в центр города. Впереди намечалась пробка, обещавшая задержать путников чуть ли не несколько часов, но у Анны Семёновны были другие планы. Она резко свернула во двор, и, не обращая внимание на пробоины в асфальте, объехала вокруг детской площадки. Потом снова и снова они проезжали по похожим и отличающимся закоулкам, задворкам, пока, наконец, не выехали на хорошо знакомую Евгению улицу. Над массивом голубых девятиэтажек этаким исполином возвышался тридцатиэтажный великан, с последнего этажа которого Серский когда-то упал вместе Эммитом, кардинально переменив этим самым свою беспечную жизнь. Но не будем об этом...

Евгений попытался проследить за незримыми потоками Энергии, но обильно залезавшие в мозг мысли совершенно не давали ему сосредоточиться. Что может означать послание Грейвса? Что такого могло случиться, давшее Эммиту повод зашифровать текст на богами забытый язык? Куда он исчез на самом деле, если может отправлять подобные "бандероли"? Или он всё-таки умер? Но тогда, откуда он мог знать, что именно теперь посылка попадёт именно ко мне, и что именно я её прочту? Завещание оно, конечно, завещанием, но мало ли? Задержка какая-нибудь, или ещё что? Вопросов явно было больше, чем ответов, и Евгений чётко сформулировал себе задачу разобраться в происходящем. И, желательно, уже сегодня.

Ворожея, молча накручивая баранку, думала о чём-то своём, о чём Серский узнать не мог. Не этично это было бы, да и, по правде говоря, сил не хватало.

Бабуля вновь съехала с основной улицы на боковую и остановилась у небольшого питейного заведения со странным названием: "Средневековый трактир "У Вафлевича!" с комфортабельными номерами для временного проживания". Они вышли из машины и направились к зданию.

Изнутри заведение выглядело тесным, но уютным. Народу было немного, человек пять или семь, не считая бармена. Баба Нюра же быстрыми шагами направилась на второй этаж. Там, как показалось Серскому, царило запустение — из десяти номеров, свет горел только за одной из дверей, а одна из них и вовсе была выбита. Освещённую же Анна Семёновна не преминула открыть...

В небольшой комнате за письменным столом сидел человек, окружённый со всех сторон разнообразными бумагами. Видимо, это и был тот самый "языковой извращенец". Он был одет в толстый шерстяной халат, туго опоясанный чёрным шёлковым ремнём, и в зелёные тапочки. Увидев бабу Нюру, он отчаянно заверещал:

— Что вы здесь, к Дискорду, делаете?! Я же просил вас не заходить, слышите, никогда не заходить!!

— Успокойся, Георгий, это я, Анна Лаптева. У нас к тебе дело... — бабуля достала из кармана пальто сложенный в четверо листок.
"Извращенец" присмирел, но всё ещё не менее подозрительным голосом спросил:

— А это там кто? Почему он не заходит?

— Евгений, выйди на свет, покажи личико... — поманила молодого человека бабуля.

Евгений подошёл поближе и тут же был облит волной восторженных восклицаний:

— Неужели? Живой Тёмный Паладин? Вот это да! Я вас, понимаете, по костюмчику, по балахончику-то и узнал! А мы уже, знаете ли, всех вас похоронили... Заочно... Вы как это... Эммит Грейвс? Нет, больно моложавый... Тогда Каросто? Нет, тому тоже вроде под шестьдесят... Хм... — "извращенец" призадумался, и стал пытаться оторвать себе ухо, сосредотачиваясь с мыслями.

— Это Евгений Серский, Гоша, — поспешно вставила ворожея.

— Ах, как же приятно! Никогда о вас не слышал! Я же, если позволите, Георгий Самоквасов, языковед... — человек перестал рвать ухо, пригладил волосы на лысеющей голове и протянул руку для приветствия. Евгений в ответ подал свою...

Анна Семёновна прервала ритуал знакомства на самом интересном месте — языковед всё пытался заключить Серского в дружеские объятия, а тот, в благородном смущении, с периодическим успехом уклонялся от атак жителя каморки... В её руке вновь показался листок, который Георгий тут же выхватил и прыгнул в своё другое офисное кресло, давным-давно оставшееся без колёсиков. Руки его судорожно, но в величайшем благоговении развернули бумаженцию, и он пробежал её глазами:

— Мать моя Селестия!.. Да это же язонский! Моя дипломная работа была как раз по области наречий данной языковой группы... Не удивительно, что вы не смогли его прочитать — только коренной язонец, ну или такой же гениальный эквестриец как я может прочесть сей текст...

— Так вы... Контактёр? — наконец вставил слово Евгений.

— Ась?.. А как же я по твоему оказался здесь? Эк ты понимаешь, я бы, наверное, и уехал от сюда, да забыли меня... А точнее, сам потерялся... Да и не потерялся, а попал в городскую библиотеку... Вот, значит, и застрял тут... Пятнадцатый год пошёл... Ладно, это долгая история... Не отвлекайте!

Прошло несколько минут. За это время языковед успел несколько раз выскочить из кресла, просмотреть пару десятков каких-то своих записей, дважды выбежать из комнаты и вернуться, и лишь потом он торжественно встал перед нами и стал читать вслух:

— Кхм... Значит так... Тут в начале какая-то страшная аббревиатура, наверное чьё-то имя... Ага! "...Надеюсь, что ты благополучно добрался до сего послания. Не знаю, отправлю ли я его когда-нибудь, но если оно-таки у тебя, значит ты добрался до него... Логично, не правда ли? (Языковед: "Что за ерунду вы мне принесли?") Пока я это пишу, ты, где-то там в Эквестрии, а скорее всего в пещерах Хребта, обучаешься магическим основам... Я при этом, увы, присутствовать не могу, так как наблюдаю весьма странное "стихийное" явление, противоречащее всем моим догадкам. Тёмная энергия, вопреки твоему появлению, лишь накапливается, хотя равновесие сил вроде бы восстанавливается... Не знаю, чему это может поспособствовать, но, Альфред тому пример, аномальная активность уже значительно возросла. Время идёт, а я никак не могу повлиять на процесс! Но недавно, к моему величайшему успокоению я нашёл упоминания об ещё одном месте, находящемся, правда, на окраине области, которое является так называемым "скоплением силы". Только в отличии от Хребта Параллель, который при активации выбрасывает из себя энергию (помнишь ту самую белую вспышку, когда поезд перемещается между мирами?), это место должно всасывать в себя громадные массы Тёмной энергии... Но чтобы заставить "механизм работать" нужны были четыре существа, обладающие разными формами энергии... Не знаю, как это должно происходить на самом деле, так как, по моим сведениям, до самого этого места не добрался ещё никто. Дело в том, что место там болотистое, топи... Даже танк не проедет.... В общем, я, конечно, собираюсь туда отправиться, но пока не имею ни людей, ни свободного времени. Да и мало ли, что случится... Так что в случае моей безвременной кончины, или, например, пропажи без вести, этот ларец с письмецом достанется тебе, по завещанию... Я, кстати, набросал небольшой списочек возможных кандидатов, в первую очередь, советую свериться с ним. Все остальные сведения, например, по поводу примерных координат этого места, ты сможешь найти у меня дома, по адресу: ..." Аргх, снова аббревиатура... Ан нет, вот и расшифровочка: "P. S...."
— Спасибо, мы это уже видели, — прервала его ворожея и достала из своего бездонного пальто пачку купюр, — ты ничего и никого сегодня не видел и не слышал. Что прочёл забудь, иначе я применю другие способы воздействия... Понял? Кстати, а где все остальные? Почему здесь так пустынно?

Языковед весь сжался:

— Да-да, я вас понял... Благодарю за такой гонорар... А запустение здесь потому, что господа Специальные полицейские совершили сюда рейд... Не смотря на то, что все мы успели на время уехать из этого трактира, один из нас-таки остался здесь, не знаю каким образом. Тут произошла некая потасовка, после чего погибли все трое копов, а Контактёр пропал... Вы не представляете, всю неделю сюда каждый день приезжали по десять штук проверок, да так замотали всех, что основная группа сменила базировку... Один я, тутеньки остался...

Баба Нюра лишь сухо кивнула, и вместо благодарности легонько стукнула Георгия по темечку, да так, что он тут же бухнулся обратно в кресло без сознания. Евгений вопросительного взглянул на неё: мол, это-то ещё для чего? А она:

— Лишняя магическая перестраховка. Что б не разболтал ни кому...

Бабуля и молодой человек, наконец, вышли из комнаты и спустились обратно к автомобилю. Небо затянулось тучами и по уже мокрому асфальту ледяным душем хлестал дождь. Евгений, даже за эти несколько метров успевший изрядно промокнуть, забрался в "Жигули". Анна Семёновна уже была внутри...

— Значит, мы не зря послали Альфреда на квартиру? — утирая рукавом плаща намокший лоб, спросил Серский.

— Значит, не зря... — ответила ворожея и повернула ключ зажигания. Что-то явно ей не понравилось в этой поездке, о чём свидетельствовало выражение её лица: были ли это языковед, или же, возможно, содержание письма, понять Евгений так и не смог...

Всё в том же пригороде.
Большой чёрный автомобиль стоял у порога обширного двухэтажного здания с жёлтыми обшарпанными стенами. Внутри машины сидели двое, и оба на передних креслах — один в строгом чёрном костюме, но без галстука, другой же в тёмносинем бронированном жилете, и с каской на голове. Они явно кого-то ждали. Внезапно, один не выдержал, и заговорил:

— Значит, это правда, что я повезу Самого?

— Во-первых, мы повезём, а во-вторых, к чёрту, Антон, заткнись и думай о дороге! Не дай бог тебе облажаться, это твой последний шанс стать чем-то большим в этом грёбаном городе... Зря я тебе, что ли, две недели место выбивал? — второй горько посмотрел на первого, но тут же отвернулся, толкнул в плечо первого, и они оба в мгновение ока выскочили из машины и вытянулись по стойке "смирно". Неприметная металлическая дверь здания бесшумно, но медленно отворилась, пропуская высокого, чуть ли не двухметрового человека спускаться по немногочисленным ступенькам. Из-за его спины внезапно появились ещё два человека в защитных костюмах и раскрыли над его головую зонт. Дождь усиливался...

Двухметровый человек был одет в неброскую, но дорогую весеннюю куртку, голова же его была не покрыта. Волосы его аккуратными полосами расположились по макушке, будучи не раз расчёсанными и уложенными. Он, подошёл к машине, и один из охранников открыл перед ним заднюю дверь. Он сел. За всё это время он не произнёс не слова...

Водитель вместе со своим напарником вновь залезли в машину. Автомобиль мгновенно завёлся и спустя секунду уже мчался по направлению к городу...

Из рукописи "Мои необычные похождения, или я как попал в волшебную страну разноцветных лошадок".
Запись седьмая.

"Кратко опишу то, как прошёл поход на квартиру Эммита...

Троллейбусная остановка осталась далеко позади, а нужной улицы я так и не мог найти. Район показался мне каким-то глухим и чуть ли не криминальным. Спрашивать что-либо у прохожих я тем более опасался.

Наконец, добравшись до улицы Перешибникова, я долго выискивал дом номер пять, который оказывается не просто пять, а пять-корпус-два, да ещё и во дворе, да ещё и торцом к дороге. В общем, использовав код на магнитной двери я зашёл в подъезд. Там меня всю дорогу преследовал препротивный запах неведомового нечта, которое явно протухло и теперь благоухало на радость жителей дома...

Квартира номер шестьдесят три оказалась на пятом этаже, на котором напрочь отсутствовало освещение, впрочем, как и в остальном подъезде. Я, как и любой порядочный гражданин (не как не привыкнуть к этом иноземному слову), сначала постучал в дверь, и лишь потом обнаружил в темноте, образованной обильными тучами снаружи, что дверь опечатана. А печать кем-то благополучно сорвана.

Дверь оказалась открыта, и я благополучно проник в квартиру. На ощупь продвигаясь по тёмному коридору, я обнаружил выключатель. Свет в первую же секунду подло ослепил меня, но я на него не серчал — уж если ещё и с лампочкой поссориться...

Для начала я зашёл в зал, осмотрел его, и не обнаружив ничего из того, что могло бы заинтересовать меня, кроме импортной мебели, отправился к кабинету... Там-то меня и поджидал сюрприз...

На полу рабочей зоны лежал человек, да в такой позе, будто его только что ударило высоковольтным током. Я осмотрел его: на лицо все симптомы последствия магического импульсного удара. Из кармана куртки торчало удостоверение СОГП — Специального Отделения Городской Полиции. Этого ещё не хватало, подумал я тогда.

Далее мне на глаза попалась дверь кабинета, к которой были приделаны разноцветные кристаллы — знаменитые магические накопители. Значит, Эммит ожидал, что к нему может явиться не свой человек и приготовил ловушку? Оригинально... Я потрогал один из кристаллов — на меня он не среагировал. Что же это, определение личность? Как мудрёно... Хотя, в стиле Грейвса. Я решил-таки зайти в кабинет... Там меня ждала лишь...

В комнате, кроме стула и стола совершенно ничего не было. Лишь голые стены. Я был порядком удивлён. Ящики стола тоже пустовали. Всё это было весьма интересно... Ограбление? Или Грейвс работал именно так? Может, в такой расстановке мебели есть какой-то скрытый подтекст?

Вдруг я заметил, что через потолок тянется неприметный белый провод. Он пролегал через стену, через часть пола, и упирался в ножку стула. Я приподнял сидение и увидел, что кабель подключен именно к нему. Ерунда какая-то, подумал я...

Перебрав все возможные варианты, я от того, что устали ноги, присел на этот самый злосчастный стул. Тут, он как будто прогнулся подо мной, и крышка стола "отворилась", открывая потайное отделение. В этой самой полости лежало нечто вроде карты города и области, правда выполненной от руки и на школьном ватмане... Пометок на ней было великое множество, но я не стал тратить время на то, чтобы их рассматривать. На улице стемнело, да и полил сильный дождь, который и не собирался прекращаться в ближайшее время. Сидеть в одной квартире с хоть и полумёртвым, но полицаем у меня желания совершенно не было, поэтому я, наспех осмотрев другие комнаты, выключил свет и ушёл из квартиры. Спустя каких-то полчаса я был уже дома — мокрый, злой, но дома...

В этот момент как раз вернулись Евгений с бабулей, и я отдал им карту. Они теперь что-то активно обсуждают, оставив меня сидеть в одной комнате со спортсменом и парить ноги (тоже какая-то странная человеческая придумка — пони никогда не грели копыта в воде, если простывали)...

Далее, передаю эстафету Серскому — пусть пишет он, а то у меня уже рука отваливается. Не для того я ношу фамилию Визард, чтобы прятаться от соседей и "ненужных глаз", не используя магию. Ну кто меня здесь увидит?

Контрольно-пропускной пункт областной колонии строгого режима.
- Вы ещё кто такие? А ну пошли отсюда, я сейчас поли...

— Да как вы смеете?! Это же Сам...

— Тише, Саня, тише, — раздался голос над самым ухом охранника в каске, — я всё улажу. Сам... [Оборачивается к контролёру] Вот, это пропуск во все госучреждения города, одобренный девятью городскими инстанциями... Разрешите пройти?

— Так вы... Максимиллиан Гартвиг? Тот Самый, о котором все говорят? — контролёр в ужасе раскрыл рот.

Человек, окружённый охраной со всех сторон достал из-за пазухи бумагу и ручку:

— Вот. Напишите сюда имена всех тех, кто хотя бы раз упоминал меня вслух. Не важно, бодрствуя, во сне ли, в бреду ли... Буду очень вам благодарен...

Контролёр судорожно сглатывает и тут же захлёбывается кашлем. Видимо, поперхнулся...

— Не подскажете, как мне пройти к дежурной комнате в отсеке G? Хотя, вижу, вам не хорошо, я пожалуй, и сам найду... Доброго вечера...

Процессия удалилась вглубь колонии строгого режима...

- Стоп! Остановите запись!

Дежурный остановил.

— Видите? Кто этот человек? И... Что это такое рядом с ним?

— Не могу знать, — ответил дежурный.

— Как это не можете?! Кто дежурил здесь позапрошлой ночью?

— Так это, господин, из Специальной полиции человека присылали, на проверку бишь... — дежурный глуповато улыбнулся при слове господин.

— Чёрт! [Далее говорит в вполголоса] Значит, в двойную игру решили сыграть? Что ж, я согласен... Только вот правила будут мои... [Обращается к дежурному] Вырежьте мне каждый кадр с этим человеком... Да, и с той тенью на стене тоже... Будем работать...

Дежурный сел перед компьютером, а человек вместе с охраной вышел из кабинета.

— Что ж, а теперь осмотрим ту камеру, в которой выломана стена, — сказал он провожатому и преспокойно заложил руки за спину...

"Сдвиг по фазе"

Из личных записей Э. Кларк.
[Почерк менее разборчив, но вполне понятен]
...Темно...
Как-то сыро даже...
Ветром, будто, повеяло...
Послышался голос... А если точнее — шёпот...

Сначала бессвязно, потом всё громче, чётче и слышнее:

— Где?.. Куда оно делось?.. Будто сквозь Полотно кануло... А оно важное... Очень важное... Считай, почти что самый главный элемент в будущей истории...

Затем другой голос ему ответил:

— Главный? Гораздо выше я бы поставил здесь Фиолетовую... Ну, или по-крайней мере организацию...

— Ты смотришь глобально! А тем временем, в пространственной канве вновь дыра... — первый голос стал громче, и даже будто бы выше тоном...

— Ты хочешь сказать, что сюда попало нечто материальное? — во втором слышалось явное удивление.

— Именно! А если оно здесь, значит оно не сможет повлиять на события! — теперь было отчётливо слышно, что первый голос обладает высоким, будто перезвон колокольчиков тембром. Он сердился...

— Ну так верни его обратно... Что ты ко мне привязался... — тем временем, тон второго почти никак не изменился за весь разговор.

— Это особый случай. Придётся тревожить Эна. А что если он опять... Опять... — фраза прерывается звуками, похожими на бурное всхлипывание, и чуть ли не плач.

— Эм, успокойся. Успокойся, говорю тебе... Хорошо, я посмотрю, что можно сделать... Найду... Кому его вернуть-то?

— Верни... Ей...

Голоса затихли... Теперь сознание наполнял белый шум, и этакая какофония терзала мозг так долго, что какие-либо мысли вообще перестали появляться. Пока не стали маячить картинки...

Виделся Кантерлот, с его шпилями, виделся какой-то потрёпанный и избитый временем поезд (наверное, из старых моделей эквестрийского экспресса). Мелькали снежные вершины гор... На несколько мгновений проявился недавний знакомый, джентельпони из гостиницы...

А потом началось непонятное. Ощущения словно пропали, а восприятие затопила тишина. Мгла окутала всё, заполнила изнутри и даже как будто стала там копаться... Появилось чувство, что самоё подсознание вывернулось на изнанку, если такое вообще возможно. В то место, где должен был находиться мозг, ударила волна одновременно и ледяного, и согревающего, а перед глазами крайне быстро замелькали сцены...

Вот я слежу за каким-то пони... Вот я прогуливаясь с фотоаппаратом по сводчатой пещере... Срисовываю какие-то символы... А потом... Дыра... Будто вырезанный кусок из плёнки... И сразу далее — вижу, как договариваюсь с МакДаффином о новой статье, а он плюётся, говорит, ересь это всё, надо бы исправить... А вот о чём статья? Не припомнить…

Вообще, на самом деле, все эти видения можно было бы и достаточно легко объяснить, если бы что-то подобное хотя бы раз происходило в реальной жизни...

И тут меня настигла самая жёсткая галлюцинация... Сначала всё тело скрутило, а потом как будто вывернуло в обратную сторону. Глаза открылись и я увидела...

Родной дом... Уютный, обставленный со вкусом, комфортом, оснащённый светом, водой... Всё что надо, и без излишеств. Я вдохнула, наполнив лёгкие пыльным, затхлым воздухом. Надо будет произвести уборку... Глобальную... Подойдя к окну, я магией сдвинула занавеску. Но форточку открывать побоялась...

На одной из главных кантерлотских площадей, куда выходили мои окна, творилось нечто невообразимое. Лиловое марево густым туманом окутало жилые дома, магазины, салоны... Пони же вообще вели себя крайне странно... Одни визжали, как ненормальные, другие прыгали, носились и... Летали... Причём далеко не пегасы... Будто бы отрекшись от силы притяжения, единороги, совершенно не используя какую-либо магию, поднимались в воздух... Земнопони изрыгали пламя изо рта, а пегасы размахивали огромными, как у старейших драконов, крыльями...

— Ну всё, всё, хватит уже!

Это восклицание вырвало сознание из череды безумных видений, и тело тут же на что-то шлёпнулось (получается, я висела в воздухе? Забавно...). Поверхность этого "чего-то" оказалась гладкой, словно бы одна огромная монолитная плита... Голова гудела, копыта лежали безвольными тряпками... Надо обождать и потом...

Послышался странный скрип... Будто бы металлический... Я открыла глаза и увидела нечто. И было это Нечто круглое, да о трёх ногах. Хотя, скорее шарообразное... Ни окраску, ни более точной формы я определить не смогла, так как меня слепил ярчайший, будто самоё Солнце, свет... Ножки у Нечта были тонкие, длинные, а заканчивались не копытом, а твёрдой "подставкой"... И как он только на них держался?

— Оччччень интересно... — прошипело Нечто. — Интересно, что ты появилась именно здесь... Значит, смерть не естественная... Да и не убийство... Может, суицид? Но для них же отдельная комната... Почему здесь? Загадка... Так... Ну ты это, встань что ли?

Я, последовав совету говорящего, попыталась подняться на четыре копыта, и, что крайне странно, сделала это без особых усилий.

— Ооо... — протянуло Нечто, — подними-ка голову... [Задираю подбородок... Сама удивляюсь своей податливости] Ух ты... Экий порез... Взгляни-ка...

Нечто достаёт из-за спины что-то (здесь мои выразительные средства весьма скупы, так как я совершенно не могу описать словами, то, что вижу) святящееся. Я вижу себя (видимо, это таки было зеркало), в целом, обычную, но с широкой рваной раной, проходящей через горло и открывающей не самый приятный вид на мои внутренности.

— Вряд ли ты сама эдак... Несчастный случай? Это какой же? Для вашего мира такое совсем не характерно... Надо будет покопаться в архивах...

Наконец, свет на фоне приглушили, и я смогла осмотреть место, в котором находилась. Оно было обширным, с высоким потолком, очень тёмным, с зеленоватыми стенами и полом. С одной стороны виднелась большая, двустворчатая дверь, а другой конец помещения скрывался далеко во мгле. Нечто же смотрелось вместе со всей этой мрачностью весьма забавно. Передвигалось оно на первый взгляд неуклюже, но крайне проворно. Сначала оно на долю секунды прикоснулось ко мне, а потом стремительно промчалось к правой стене и... Воткнуло в неё одну из конечностей, которая не встретила совершенно никакого сопротивления... В такой вот странной позе Нечто замерло почти что на минуту, давая мне возможность как следует его рассмотреть.

Окраску оно имело серую, металлическую, в целом однотонную, но на мгновение мне показалось, что верхушка шара переливается сразу множеством разных цветов одновременно. Видимо, от преломления света... На... Теле его имелось несколько отверстий, одним из которых он только что старательно разглядывая мой порез. Сам шар был не такой монолитный, как, например, пол, а имел некие прожилки, соединяющие разные выемки по площади его поверхности...

Тем временем, Нечто "отсоединилось" от стены и вновь повернулось ко мне:

— Что ж... В новых поступлениях тебя не записано, да и в списке незаписанных тебя не записано... Скажу больше, ты вообще всё ещё числишься среди живых... И я даже узнал кто ты! Твоё имя — Эмили Кларк. Ты известная столичная журналистка, активно поднимающаяся по карьерной лестнице! Молчаливая, местами угрюмая, любишь записывать мысли... Кстати, я, кажется, разгадал причину твоего появления здесь... Ну, заодно и смерти... Умерла ты как раз из-за "перерезанного горла", а вот появлением своим обязана сильнейшей передозировкой ТЭ. Повторюсь, сильнейшей! Не знаю, где ты взяла такой концентрат, но... А может ты... Участница Эксперимента? Невероятно! Не может быть! Да это же счастливейший случай в моей практике! Хотя... Наверное, я рано радуюсь... Ещё ведь ничего не подтвердилось... Надо сообщить! А если не сообщать? Какие возможности, какие возможности!.. Ух!.. Знаешь... Я тебя пока...

Тут всё тело "Нечта" (пусть это пока будет-таки склоняемое имя собственное) затряслось, задёргалось, и оно резко стукнуло себя одной из ног. Послышался глухой шорох, будто бы доносящийся прямо из шара, а потом трёхногий стал этому шороху отвечать...

— Да-да, здравствуйте, Мастер Эн! Что вы говорите? Какая пони? В том отсеке, в котором я нахожусь? Но... Тут никого нет... Совсем... Как это лгу? Я априори не могу лгать, да и тем более вам... Ещё поискать? Немедленно переправить? Сами зайдёте? Но... Хорошо, Мастер Эн... Сейчас... Ежеминутно...

Вибрации заканчиваются, и Нечто вновь обращается ко мне:

— Итак, Эмили... Можно я буду звать тебя Эмили? Вот и славненько! А ты зови меня Нейробирд... Просто и кратко, правда? Так вот... Сейчас сюда могут прийти не очень хорошие существа и переправить тебя в не очень хороший мир... Это для тебя, как несложно, наверное, заметить, не очень хорошо... Но у меня есть идея! Следуй за мной и, возможно, нам удастся выбраться Наверх и избежать других бирдов... А Наверху, там... Прекрасно! Там — настоящий Эдем! Что я тебе рассказываю, сама увидишь... Ладно, времени мало, выбирай, ждём плохих ребят, или пытаемся сбежать от системы?

Говорил он какими-то будто заранее заготовленными, не раз использованными фразами. Я очень сомневалась в этакой "феноменальной нехорошести" тех, кто должен был сюда прийти, но этот самый Нейробирд действовал на меня словно профессиональный гипнотизёр... Моя голова сама собой склонилась в одобрительном кивке...

— Так и знал, что ты не сможешь устоять! Скорее, за мной!..

Он вновь подбежал (если к нему вообще применимо такое слово... Пока буду писать о нём в жеребцовом роде, если что, потом исправлю...) к правой стене и стал что-то в ней нащупывать. Нейробирд медленно продвигался вдоль монолита, пока очередная его попытка не закончилась тем, что он буквально провалился сквозь эту самую стену. Тут же послышалось восхищённое восклицание:

— Есть! Значит, не врал Психо насчёт лаза... Сюда, Эмили, не будем терять времени!

Я послушно, будто марионетка, подчинённая магии кукловода, запустила копыто в сплошной монолит. Тот на удивление легко пропустил меня, и я, следуя примеру моего предшественника, упала в темноту.

— Сейчас, сейчас... Как же это... Ага! — тут же одно из отверстий в туловище Нейробирд испустило яркий луч света. Оказалось, что мы находимся в узком коридоре, в котором и я-то с трудом помещалась, что уж там длинноногий Бирд. Существо не двигалось:

— Тихо! — прошептал он. Я замерла, и услышала оглушительный гул. Видимо, открылась двустворчатая дверь. Странный гундосящий голос проговорил:

— Ну и где он? Они? Куда все делись? Ищите, глюкавые, чего встали!

Послышался перестук нескольких десятков металлических ножек. В эту же секунду Нейробирд весь заелозил и стал перебираться в глубь прохода. Я последовала за ним.

Спустя минуту (если не больше) подобных перетрубаций, мы вылезли в каком-то пустынном, но гораздо более обширном коридоре. Шар на ножках сразу стал продвигаться вдоль него, ведомый одному ему известным лабиринтом.

— Значит так, — начал говорить он на ходу, — веди себя естественно. Не глазей по сторонам, не говори ни слова, просто иди за мной. Надеюсь мы как можно быстрее проскочим главную магистраль, а потом уже всё станет гораздо проще...

Вдруг, прямо по среди коридора я увидела... Ещё одного пони! Моей радости не было предела... Это был жилистый единорог, серошёрстный, зачем-то одетый в закрывающий почти всё туловище длиннополый костюм. Грива у него была каштановая, а сам он весь сжался, как пружина. Движения совершал резкие, постоянно оглядывался. Самое забавное я заметила потом — единорог оказался полупрозрачным.

— Что это ещё за?.. Как он сюда попал? В мою-то смену... — Нейробирд вновь прижал одну из конечностей к шару, — эй! Ку-ку? Вы меня слышите? Третий пост, срочно проследуйте в Тихий коридор! "Гуляка" тут, что-что! Срочно говорю! Да, чтоб вас...

Всё это время я издалека наблюдала за полупрозрачным единорогом, а он за нами. Не знаю, сколько бы это ещё продолжалось, но как только Бирд стал вызывать некий пост, пони совершил несколько молниеносных манипуляций с копытом и... Пропал! Растворился в лёгкой дымке... Шар был вне себя...

— Да что же это такое?! Хотя... Если третьего поста не будет на основном входе, тогда... Слушай, это же гениально! Легче всего нам будет пробраться сквозь сортировку! Скорее же, за мной!

Мы свернули в очередной узкий проход, но ненадолго. В конце коридорчика оказалась неприметная круглая дверь, которую Нейробирд поспешил открыть.

Мы оказались будто бы на громаднейшем проезжем тракте, только окружённом со всех сторон металлом. Туда и сюда сновали двойники Бирда, на самом деле, практически от него неотличимые. Пока мы шли сквозь этакий поток шарообразных существ, я даже однажды чуть не потеряла своего провожатого. Тот лишь успевал сыпать фразами: "А, это? Так я на пересортировку веду! Да-да! Нейробирда не видел... Ищут? Надо же!.. А что он натворил? Пошёл против центральной системы и нарушил несколько сотен законов Кодекса Бирдов? Ужас-то какой!"
Как только мы более или менее отделились от основной толпы, Бирд вновь заговорил со мной:

— Ты вот, наверное, в недоумении насчёт своего земляка, которого мы только что встретили? Как он здесь оказался? Для меня это, увы, тоже загадка... Но кое-что другое я вполне могу пояснить. Ты наверняка заметила, что этот пони был несколько... Менее реален, чем мы с тобой? Знаешь, что это значит? Не ведаю, как он попал на здешний, технический уровень, но он — гость сверху! На самом деле, он не находится в этом месте также, как мы с тобой. Он сейчас просто напросто уснул... Мы же видим лишь его астральную сущность, то бишь — подсознание! Как и почему всё происходит именно так, а не иначе — долгий разговор, так что пока обойдусь кратким пояснением... Ты же не против?

И тут я увидела громадный, наверное, больше чем сам кантерлотский дворец Проём. Двигались мы именно туда. Когда же до арки оставались считанные метры, мне на глаза попалось следующее...

Множество треногих шаров перемешались с ещё большим множеством странных, никогда ранее не виданных мною существ. Были они похожи и на наших эквестрийских пони, другие — на птиц, на рыб, на медведей... Опять же, здесь мой словарный запас весьма тускл, хотя количество разнообразных красок, в буквальном смысле ослепивших моё сознание и воображение, было огромным.

Основные скопления толпились у проёмов поменьше, над каждым из которых имелась большая, чуть ли не в полстены, надпись. Всего их было три: "Реинкорнация", "Аннигиляция", и "Метаморфоза". Рядом с каждым из таких вот мини-проёмов красовалась небольшая дверца со табличкой "Премиум". Всё это было крайне странно, но тут внимание моё переключилось на рану. Она затягивалась, причём весьма стремительно! Это было невероятно...

Лавируя между кучками разномастных существ, я приметила странную деталь — под вывеской "Реинкарнация" существа имели какое-то отрешённое, бессмысленное выражение лиц (если я, опять же, правильно охарактеризовала их части тела)... Те же, что направлялись к "Аннигиляции" наоборот, будто бы умудрились с годами. Каждый из них одним своим видом показывал, что несёт огромный багаж опыта и знаний...

Занятая подобными наблюдениями, я даже не заметила, как мы молча пересекли громадное помещение и вновь оказались в каком-то тёмном коридоре. Нейробирд резко свернул направо. Там горел яркий свет.

Мы зашли в некое небольшое помещение, на одной из стенок которого виделся ряд кнопок. Бирд нажал на самую верхнюю...

— Значит, моя маленькая поняшка, минуты через две мы окажемся на свободе... Аллилуйя!

Комната покачнулась, и, судя по небольшим "окошками", стремительно понеслась куда-то вверх. Я даже по началу не удержалась и свалилась на поразительно мягкий пол. Нейробирд помог мне встать...

— Итак, Эмили, считаю своим долгом донести до тебя следующую информацию... Наверху мы разойдёмся... Нет, это не моя прихоть... Так случится с девяносто девяти процентной вероятностью. Процесс будет необратим. Но я, что бы ни случилось, постараюсь найти ближайшую дыру и перетащить тебя к себе как можно скорее. Главное, не выходи за черту... Ясно?

Я кивнула. Конечно, я практически ничего не поняла из его странноватой "терминологии", но "внутренний голос" будто бы приказал мне согласиться...

Внезапно, словно со всех сторон сразу послышался одновременно и оглушающе громкий, и сладостно-вкрадчивый голос, обратившийся к шару на ножках:

— И до чего же ты докатился, Нейробирд? Разве для этого тебе давалось частичное самосознание? Я вполне могу вернуть тебя в состояние рядового бирда... Свободное перемещение? Потоки мыслеформ? Всё это будет в прошлом...

Нейробирд стал резко поворачиваться то в одну, то в другую сторону, видимо, пытаясь отыскать источник звука. Тем временем, голос продолжал:

— Это уже не первое похищение тобою межпространственного путешественника, Нейробирд. Ты, может, уже и не помнишь, но не так уж и давно ты пытался тайно вывести с подуровня важнейших Послов иных Миров... Да-да, тех самых, постоянно спорящих друг с другом... А теперь вот, прельстился к этой маленькой пони. Ну что тебе ото всех от них надо? Не возомнил же ты из себя нового мессию? Мало нам Психобирда, так теперь у нас есть и наслушавшийся его речей фанатик!..

Трёхногий шар, наконец, вставил и свою реплику:

— Психобирд отрёкся от ТЭ, и поэтому стал...

— И поэтому свихнулся... — перебил Нейробирда голос, — ты помнишь, какой ценой ему это досталось? Сколько путешественников он погубил, сколько разрушил прекрасных моделей? Ты что же, плывёшь к тому же причалу? Хочешь стать разыскиваемым серийным убийцей, не побоюсь этого слова?

— Он стал свободным, и именно поэтому даже Ты не можешь найти его в своём идеальном мире! Может, именно для этого мне и нужна эта по... В смысле... — шар запнулся и "посмотрел" в мою сторону.

Мне совершенно не нравилось, куда идёт этот диалог, и поэтому я вжалась в угол. Ну, оттуда лучше просматривалось помещение...

— Нет, Эмили не слушай Его... Он просто шутит, Он у нас такой шутник... — голос Нейробирда стал будто бы прерывчатым.

— А вам, мисс Кларк, давно пора вернуться обратно... Вам предстоит совершить ряд немаловажных поступков, чтобы закруглить, наконец, эту историю... С Нейробирдом я разберусь отдельно, а вот вас стоит переправить немедленно...

— Этого уже я не позволю! — трёхногий стремительно рванулся ко мне и дотронулся одной из своих тонких конечностей до моей головы. Сначала я не увидела в этом действии совершенно никакого смысла, но потом во мне будто что-то сломалось. Уши наполнились странного рода шипением, а глаза ослепли от невероятной иллюминации, заполнившей небольшую комнату....

Не знаю, как долго всё это продолжалось, но закончилось "происшествие" моим падением на пол. Спустя мгновение я заметила скукоженное тело Нейробирда, лежащее в углу. Помещение, судя по всё тем же окошками, буквально готовилось пересечь сверхзвуковой барьер — мелькали какие-то бесконечные конструкции, сооружения. Из под потолка доносился скрежет, сквозь который постепенно проступил всё тот же голос:

-... надо же, сам себя вырубил... Не задача... Куда сейчас едет лифт? [Слышится чей-то сдавленный шёпот, не разобрать] Как это уже? Уже там? Как такое вообще возможно??? Несколько сотен километров за долю секунды? Да вы мне... [Вновь шёпот] Хотя, и вправду... Этого нельзя допустить... Что же делать, что же делать?.. А, к чёрту, включайте питание! Да, именно, центральное питание! В точности! Просчёт до миллионных долей! Полная замена! Ну же, ну же...

Тем временем, тёмный и мрачный ландшафт за окошками стал меняться на... Ничто... Этакое белое ничто... Я попыталась встать, но меня замутило, закачало, и я вновь бухнулась на пол. Последним, что я услышала, была следующая фраза, произнесённая каким-то совершенно иным, едким и проникающим в самоё мозг, тоном:

— Так проснитесь, мисс Кларк, проснитесь — немалые свершения ожидают вас Наверху!

— ...Флай? Чувствуешь? Это... Это пульс!

— Не дури, Клогг, она же уже полчаса как мёртвая...

— Если бы она умерла, доктор Шароварофф давно сказал отвезти её куда следует...

— Ну ты сам подумай — не может же он за всеми уследить...

— Да что ты споришь-то со мной? Сам возьми и проверь...

Вы когда-нибудь испытывали чувство, будто вас продавливают невидимым прессом? Мнут, будто глину для лепки? Нет?

Примерно так я себя и ощущала в этот момент, и поэтому поспешила открыть глаза и сообщить господам о своих не самых положительных эмоциях:

— Ну хватит уже, изверги, совсем что ли ошалели?!

— Мать моя Селестия, чтоб гореть тебе в Тартаре, нечистая сила, — один из единорогов, одетых в белые халаты, с грохотом свалился с табурета. Другой тут же вскочил и начал поднимать его, а как только закончил, выбежал в коридор и стал кого-то зазывать.

Так. Белые халаты?.. Вполне возможно, что я в какой-то больнице...

Уже всего лишь минуту спустя, в кабинете собрались штук десять врачей, несколько медсестёр, медбратьев и даже двое полиспони. Сначала они просто смотрели на меня, а потом один, видимо, главный, заговорил:

— Как я вижу, мисс Кларк, вам уже лу...

— Да что вы с ней канителитесь, она же преступница, государственная изменница! Да она... — встрял старший полицейский. Форма на нём висела мешком, зрачки метались во всевозможные стороны от "праведного" гнева. Он явно усмотрел в моих действиях какой-то глубоко аморальный подтекст... Осталось лишь дождаться предъявления обвинений.

Голова моя соображала туго, поэтому на ответы к их репликам я не расщедрилась.

— Но ведь ничего ещё не доказано, господин полицейский... — вступился за меня врач, но тут же был прерван режущим слух восклицанием единорога в форме.

— А вот тут-то вы и не правы, док... Шамиль, доставай вещдоки!

Шамиль, за всё это время не произнесший ни единого слова, остался и теперь верен своему "кредо". Из чёрного портфеля вылетели осколки того самого флакона с тёмно-синей жидкостью, разбившегося в номере злополучного отеля. В моей голове всё ещё больше перемешалось, а правда и вымысел воссоединились и превратились в весьма взрывоопасный коктейль...

— Не постесняюсь такого выражения и скажу — газовая атака! При чём не простая, а с целью отравления царственной особы! — полиспони уже пребывал в победном триумфе, но именно после этих его слов я, наконец, не выдержала.

— Какой ещё... Особы?.. — связная речь давалась мне с трудом.

— Вы что, не видите? У неё же шок! — вновь вступился за меня доктор, и вновь тщетно.

— Да что вы все из меня дурака делаете? — полицейский вспылил не на шутку. — [Оборачивается ко мне] Вы, урождённая Эмили Кларк, вступив в сговор с эмигранткой Роуз Глейд, а также с портье гостиницы "Пять золотых подков", пронесли в номер 316 бутыль с ядовитым веществом, мгновенно вступающим в реакцию с воздухом и превращающимся в смертоносный пар. Ваш план был прост — любым способом отправить на тот свет преосвященную принцессу Твайлайт Спаркл, которая должна была остановиться в этом номере буквально на одну ночь, а потом переехать во дворец. Но что-то пошло не так — как результат, бутыль разбилась, отравив весь персонал отеля... В том числе и вас. И тут появляемся мы!...

Послышался гулкий перестук копыт. На мгновение, за многочисленными и не менее многоумными головами докторов промелькнула синяя фуражка, и перед носом у полиспони появилась записка.

— Ха... — он явно был озадачен, — вот это поворот... Не знаю, причастны к этому вы, мисс Кларк, или нет, но только что к нам поступила неожиданная информация. Ваша "подруга" Роуз найдена повешенной на люстре в собственном доме...

Он говорил что-то ещё, но тут мой мозг, видимо решил, что для него уже предостаточно информации и благополучно отключился.

Перед глазами всё поплыло, и меня вновь окутало приятное забытье...

...повис белый в крапинку диск луны, окружённый звёздным светопреставлением...

Я внезапно осознала, что чувствую себя гораздо лучше, и вполне могу ворочать языком, а что главное — конечностями. Мысли мои, наконец, собрались в кучку, и я решила поразмыслить над сегодняшним (или уже вчерашним?) днём, в котором, скажу без всякого лукавства, было не мало удивительного. Значит, Роуз дала мне яд? Но зачем? Зачем ей, пони, живущей в своё удовольствие, травить принцессу, а потом ещё и вешаться? Как-то не верится даже... Хотя... Теперь-то уже не спросишь... Далее. Кем был тот "галантный" джентельпони из номера? Каким-нибудь спецагентом, или очередной галлюцинацией? Отравился ли он вместе со всеми остальными? Вряд ли... С его-то способностями... Потом. Этот странный, но такой реальный сон... Что он мог означать? Предостережение? Бред? Может, он вовсе был вещий? Тьфу, я же не верю во всю эту мистику... И куда меня понесло?

Вдруг, ко мне пришла преинтересная идея. А именно, потрогать копытом горло...

Слава Селестии, никакой равной раны там не было. За то был шрам, при чём ещё ноющий тупой, приглушённой болью.

И во что теперь верить? В таинственного джентельпони с острым ножом, или в трёхногие шары, исцеляющие любые болячки? (Пойду, дам интервью, аля "Известная журналистка подтверждает существование инопланетян! Пришельцы похищают даже городскую элиту!")
Одно было ясно — палата пуста, а значит надо бежать. Благо, мне хватило ума додуматься, что долгосрочная встреча с полицией мне совершенно ни к чему... Тем более, веских причин мне верить у них нет.

Я пошевелила копытами, а затем медленно, аккуратно, встала на ноги. Магией открыла прикроватную тумбочку, и обнаружила там блокнот. Оказывается, всё это время, прямо в ящике, карандаш записывал в него мои мысли... Надо же... Но главное потрясение ждало меня дальше — глаза мои встретились с письмом. Тем самым, с каллиграфическим "К"...

Взор помутился, а в ушах вновь зазвучал шёпот: "Непременно доставить... Самая важная часть истории... Потерялось... И нашлось..."
Наваждение пропало так же мгновенно, как и настигло мой разум. Наверное, отравление таки не прошло для меня впустую...

Я забрала блокнот, письмо (всё же улики) и бесшумно переступая копытами по паркету, двинулась к выходу. В коридоре было темно. Я замерла, дожидаясь, пока глаза свыкнутся с мраком, и двинулась дальше. Скрываясь под тенью, я незаметно прокралась к лестнице начала спуск к первому этажу. К моей удаче, ночного вахтёра не было на посту. Я стремительно бросилась к парадному входу, дёрнула за ручку, но он, срывая всю мою тайную операцию, оказался заперт на ключ... Я подошла к окну и сдвинула щеколду... Стараясь скрипеть деревянно-стеклянной конструкцией как можно меньше, я, наконец, оказалась на улице...

Кантерлот встретил меня яркими осенними огнями... Намечался некий праздник. Интересно, какое сегодня число?

Домой, наверное, заходить не стоит. Но куда тогда податься?

Можно к Расти. Он примет меня в любом случае... Не зря же тогда я публиковала для него путевые заметки какого-то там доктора после очередной горной экспедиции...

Стараясь двигаться по не самым освещённым улицам, я медленно свыкалась с новым образом — образом сбежавшей опасной преступницы...

"Как Армена по телевизору показывали"

Молодой человек изящным движением руки развернул перед окружающими карту.

— Что ж... — начал он, — вчера мы с Анной Семёновной долго совещались и... Приняли определённое решение...

Все, кто находился в комнате, воззрились на говорившего. Тем временем, где то на другом конце города, происходила чрезвычайно похожая сцена. Черновласая девушка в домашнем халате медленно прохаживалась по комнате и что-то втолковывала мужчинам, сидящим на роскошном красном диване:

— Экспедиция начнётся для нас завтра утром. Возражения не принимаются...
— Этот выбор дался нам с трудом, — продолжал молодой человек, — но как таковых вариантов решения проблемы всего два — выполнить поручение Грейвса, или связаться-таки с официальными органами власти...

— Ты что, совсем сдурел? Мы вчера о таком не говорили! — баба Нюра сегодня сама не своя...
Мужчин было четверо. Один был высокий, одетый с иголочки, выбритый, причёсанный, будто манекен из магазина. Другой — пожилой, укутанный в какой-то странный костюм, пребывавший в моде лет эдак двести назад. Третий полулежал, прижав к голове смоченную тряпку и периодически постанывал. Четвёртый, не подавая никаких признаков жизни, сидел в углу, покачиваясь будто сомнамбула...

Высокий внимательно посмотрел на девушку:

— Эта Экспедиция — далеко не безопасное предприятие... Я-то вряд ли умру, но вот они...

— Что? Кто-то должен погибнуть?.. Почему вы разговариваете так, будто всё уже решено??? Я крайне против! — глаза пожилого человека в древнем костюме вспыхнули праведным огнём.
— Но... Анна Семёновна, поймите, мы совершенно не знаем, куда должны отправиться, с чем мы там встретимся, что должны найти... — молодой человек выглядел подавленным.

— Дурак ты, Евгений, прости меня Высшая сила! И только из-за этого ты хочешь опустить руки? Ты испугался трудностей? Но вспомни, вспомни сколько ты прошёл, чтобы получить этот балахон, эту палку, в конце концов! А теперь ему, видите ли, "проблемно доехать до соседней деревни"...

Тут руку поднял Альфред:

— Господа. Вижу, назревает конфликт... Так почему бы не провести голосование?

— Разумная идея, — поддержал его Гренкин.
- Молчал бы ты, Андрей... Думаешь, я просто так не забирала всё это время свободу твоей воли? Покажи свой ум, "чтец-литератор"... — саркастично закончила девушка.

— И всё же я крайне!.. — старомодный попытался выскочить с дивана, но тут же грохнулся обратно — на этот раз в беспамятстве.

— Ну и зачем ты взяла с собой такой груз? Они же все “ходячие проблемы”... — высокий скривил брезгливую гримасу.

— Как и ты... — ухмыльнулась девушка.

Голоса разделились поровну. Двое против двух. Отрицательно ответили Серский и Гренкин.

— Я уже выбила тебе отпуск на две недели в клубе. Родители уведомлены о твоём "победоносном туре" по стране... — обратилась баба Нюра к спортсмену. Спустя несколько секунд тот тоже поднял руку.

— Итак, мы в большинстве... Ничего не поделаешь, Женёк... Анна Семёновна, поясните, наконец, в чём дело? — Альфред перевёл взгляд на старушку. Серский лишь угрюмо сел на табуретку.
- Все вы нужны мне... Для определённого предприятия... — продолжала девушка, — каждый из вас важен, и именно поэтому с собой я беру вас четверых. Вполне возможно, что кому-то придётся продолжать движение за мной не по собственной воле, но мы всё равно рано или поздно достигнем цели...

— Какой цели?.. — высокий в который раз за вечер попытался поймать взгляд девушки, но тщетно — та кружилась как волчок.

— Итак... Как мы поняли из послания Грейвса — где-то на севере, неподалёку от Северных Топей [показывает на карте посёлок] находится место, способное впитать в себя громадное количество Тёмной энергии, которая буквально заполонила город и переполошила правительство, — баба Нюра опёрлась ладонями на стол и обвела глазами комнату. — Также, из-за неё мы теперь наблюдаем такое явление, как "тёмных" — людей, подверженных влиянию энергии в гораздо большей степени, а поэтому обладающими гипертрофированными физическими и психическими возможностями. Примеры тому Альфред, Алексей, я, собственно... Евгений — другой случай. Многие и многие в нашем городе превратились в тёмных, но гораздо больше — просто погибли. Их организм не выдержал "перегрузки"... Во всём этом есть некая закономерность, но я пока не пойму — какая именно... Вывод из данных фактов, в целом очевиден, да и наша роль весьма ясна — вспоминая письмо Эммита и его часть об активации "места силы" — нас как раз четверо... Конечно, так как Эммит завещал ларец с письмом именно Серскому — ему и решать, что делать дальше. Но я бы предложила следующий план... По некоторым моим данным, вскоре готовится некая масштабная акция. Суть в том, что нам с вами надо успеть выехать из города до этого самого "вскоре". Желательно — вечером, а ещё лучше — сегодняшним. Я вывезу нас из города на машине и привезу на дачу. Там мы оставим "Жигули" и уже на следующее утро сядем в поезд — в пригороде "патрулей" пока что нет. Часа три в пути — и мы на месте. В Холодных Топях я, конечно, ещё не разу не бывала, но, думаю, разберёмся. Есть, конечно, и некоторые проблемы. Их две. Первая — "отряды" Специальной полиции. У них в команде всегда есть электромагнитный датчик, который каким-то неимоверным образом улавливает колебания Тёмной энергии. Конечно, лишь значительные... Другая проблема более туманна. Я очень мало знаю об этом месте, но по слухам, у него целая история. Чего там только не было, а теперь — и подумать страшно. Лаборатория Гартвига... Слышали когда-нибудь? Нет? Ещё услышите... Основное, думаю, ясно. Решение за Евгением...
- Библиотеки, конечно. Рунической. Так велел Каросто, — девушка в мгновение ока стала мрачнее тучи и опустила взгляд.

— А что нам там нужно? — никак не унимался высокий.

— А вот этого тебе я уже не могу сказать — прошу прощения... Сиди и наслаждайся безопасностью.

— Значит... Когда? — её собеседник поёжился.

— Завтра. Утром.

— Так что же я? Вы уже всё решили... — Серский встал с табурета и вновь подошёл к карте, — раз надо, значит едем. Всем ведь охота приключений?

Сидевшие в комнате переглянулись. Альфред равнодушно пожал плечами, Анна Семёновна строго кивнула. Гренкин лишь промолвил, переводя взгляд со старушки на Паладина, и обратно:

— С вами — хоть куда! — так его заворожили слова бабы Нюры.

— Вы уверены, что это не из области научной фантастики? Я, конечно, слышала о ядовитых подземных парах, отравивших немало народу, но вроде как всё это локализированно и ликвидлированно... А у вас тут какие-то "ай-частицы", туманности, мутанты...

— Уважаемая гражданка... — высоченный мужчина в очках чуть повысил голос, — разве всё уже не оговорено? Вы предоставляете мне пятнадцать минут эфирного времени, задаёте те вопросы, которые написаны в “рекомендации”... Если же вы сами не осознаёте уровень нависшей угрозы, я не намерен с вами общаться на эту тему!

Из узкой двери выбегает низенькая дамочка в строгом костюме:

— Что вы, Максимиллиан Афанасьевич, не волнуйтесь... Вы же наш дражайший гость... Присядьте, выпейте водички...

Человек лишь грозно зыркнул на говорящую и уже гораздо менее взбудораженным голосом спросил:

— Долго мне ещё ждать? Мне, знаете ли, сегодня ещё весь город объехать нужно...

— Сию минуту! Я всё узнаю, подождите немного...

Дамочка, зацокав каблуками, стремительно удалилась куда-то в недры телестудии.

Максимиллиан Афанасьевич попытался собраться с мыслями. Предстоял весьма продолжительный, по его меркам, прямой эфир, где он должен был выглядеть именно так, как задуманно образом. Одно дело вести дискуссию с лучшими умами города, а другое — с напыженно серьёзным видом пялиться в объектив, отвечая на дегенеративные вопросы телеведущей. Конечно, он дал заведующей собственный предположительный состав диалога, но это же телевизионщики... Наверняка у них тут своя стратегия...

Дамочка и вправду вернулась очень быстро. В одной руке она несла стакан воды, в другой — шёлковый носовой платок. Тот, кому всё это предназначалось, вежливо, но без экивоков, открестился от предложенного и приготовился слушать.

— Всё уже готово к съёмке, Максимиллиан Афанасьевич, только вас, вот, и ждём...

— Тогда, думаю, стоит начинать, — несколько саркастичным тоном пародировал голос заведующей человек в очках и двинулся вдоль по коридору.

Зал оказался небольшим — журнальный столик, два кресла, экран телевизора — всё это чуть ли не с трудом помещалось в студии. Максимиллиан расположился поудобнее, поправил очки, сделал мимическое упражнение и кивнул: мол, готов. На него нацепили микрофон и сказали ожидать. Спустя несколько секунд, запись пошла:

— Доброго утра вам, дорогие телезрители. За окном светит солнце, на деревьях распускаются почки и настроение у всех самое, что ни на есть, весеннее, — начала свою ежедневную преамбулу ведущая — смазливая девчонка лет двадцати. — Снег в городе уже почти растаял, да и синоптики радуют прогнозами о тёплой весне и жарком лете. На носу выходные — время романтического и семейного отдыха. Чего же ожидать от после-праздничных деньков? Сегодня у нас в студии особый гость — Максимиллиан Афанасьевич Гартвиг. Он видный учёный, профессор нескольких известных университетов и сейчас находится в нашем городе по работе. Мы еле-еле уговорили его оторваться от научных изысканий и сказать пару слов вам, нашим телезрителям. "Что за чушь она несёт?.. — пронеслось в голове у "гостя"" Господин Гартвиг имеет своё собственное мнение о грядущих днях и ему явно не терпится рассказать вам о своих задумках. Итак, вместо ежедневной рубрики "Астрологический прогноз" беседа с отличным учёным Максимиллианом Гартвигом!

На фоне играет музыка и ведущая, наконец, переходит к вопросам:

— Скажите, господин Гартвиг, над чем вы сейчас работаете? Или это секрет? [Пытается улыбнуться, но выходит лишь желтозубый оскал]
— Хотя это и наша "рабочая тайна" [наигранно подмигивает в камеру], я мог бы открыть миру парочку аспектов. Наша работа берёт своё начало несколько лет назад. Тогда я не был столь известным, как сейчас. Я и несколько моих друзей по институту начали изучение частиц полу-отрицательной массы. Не буду вдаваться в глубоко научные подробности, скажу лишь, что тогда наши изыскания не увенчались успехом. Дело в том, что в то время так называемые "I-частицы" существовали лишь как интересная теория, не более... Наверное, я бы сейчас и не сидел перед вами, а занимался какой-нибудь бумажной рутиной в столице, но волею судьбы меня перебросило в ваш город. И, о счастье, мой проект нашёл своё подтверждение. Что забавно, далеко не самым тривиальным способом...

— Поведайте же нам, господин Гартвиг, что же навело вас на мысль о создании лаборатории? — телеведущая запрокинула одну ногу поверх другой. ("Таки умудрилась заглянуть в бумажку, чтоб её..." — подумал Максимиллиан)
— Благодарю за внимание. Так вот, к нам, в тогда ещё скромную физико-биологическую лабораторию, пришёл человек в забавном балахоне, и стал что-то рассказывать про магию, параллельные миры, потусторонние энергии... По началу я просто напросто улыбался, слушая эту суеверную ересь, но потом, в моём мозгу будто что-то хрустнуло [картинно хватается за голову]. Мне вдруг пришло на ум, что та магия про которую мне втолковывал этот человек, та так называемая Тёмная энергия, это ничто иное, как громадные скопления "I-частиц"! Все "приметы" совпадали — иррациональное воздействие на материальный мир, патогенное влияние на органику, фактическая вездесущесть... Именно тогда закипела основная работа. Тот человек помогал мне, пытался что-то объяснить про иные вселенные, а я, каюсь, неразумный человек, игрался с огнём. Тот случай... На пустыре... Не многие знают, а те, кто понимают, думают, что причиной всему стал ядовитый подземный газ. Но нет... Лишь потом, изучая результаты некоторых исследований, я понял — именно этот человек являлся излучателем частиц! [Будто бы в воодушевлённом экстазе машет руками, совершает излишне эмоциональные жесты] Он без меня, вместе с моими друзьями и коллегами отправился за город, чтобы якобы показать глобальное скопление "энергии". Из той поездки вернулось только трое. Но они уже не были людьми. Они были буквально пропитаны частицами. Тогда я вывел для себя два типа людей: подверженных и неподверженных. Первые способны будто губка впитывать в себя частицы. Вторых скопления разрывают на части. Первые становились разносчиками "заразы" — помните "глобальный прорыв газовых труб"? [Для сущего реализма выпучивает глаза] Так нет, нет... Это был не газ. Подверженные способны также, как и Тот самый человек, излучать частицы! Даже бессознательно...

Ведущая испуганно моргает, смотрит то на Гартвига, то в камеру. Но через мгновение берёт себя в руки и сверяется с листочком:

— Максимиллиан Афанасьевич, не могли бы вы рассказать нам о своём детище — Рационализаторе?

— Обо всём по порядку, — учёный смахивает со лба воображаемый пот, протирает очки и продолжает рассказ. — Мутантов, то есть людей, подверженных воздействию частиц, надо было срочно изолировать. Я тут же связался с властями, и, получив "вольную", дал основание сразу двум объектам — Лаборатории и Специальному отделению городской полиции. Последнее должно было находить подверженных и со всей присущей ему вежливостью отправлять на изучение и, в перспективе, лечение в лаборатории. Я же лично в этот момент начал работу над Рационализатором — чрезвычайно сложным устройством, в пройстешем использовании заставляющим элементарные частицы приходить в состояние покоя. Как выяснилось позже, "I-частицы" способны на какое-либо воздействие лишь в постоянном, чуть ли не сверхсветовом движении. При помощи же одного Рационализатора можно было остановить их потоки на громадном по масштабу расстоянии. Уже сейчас я имею рабочий прототип, способный "рационализировать" частицы полу-отрицательной массы на площади до трёх километров. В перспективе я хочу покрыть "вспышкой" весь город, дабы уничтожить угрозу в зародыше — ведь не из каких других населённых пунктов информации о частицах пока не поступало...

Ведущая краем глаза поглядывает на часы:

— Большое спасибо, Максимиллиан Афанасьевич, за столь подробный рассказ. Подводя итог, не могли бы вы посоветовать нашим зрителям чего, например, стоит опасаться на грядущих выходных?

Гартвиг ждал этого вопроса. Мысленно потирая руки, он улыбнулся оператору и провозгласил приторным голосом:

— Не думаю, что стоит чего-либо бояться... Всё, что я сейчас рассказал не должно было напугать вас, нет... Ситуация под чутким контролем властей, полиции, и, собственно, моим. Я лишь хотел, чтобы вы знали, что мы как никто заботимся о вашем спокойствии... И напоследок, я хочу сделать небольшое "теле-объявление". Вполне возможно, вы слышали о недавнем побеге двух заключённых из областной колонии. Один из них в результате этого самого побега погиб от пулевого ранения в голову. К чему я всё это рассказываю? А к тому, что я выяснил, проведя экспертизу, что оба преступника были заражены "I-частицами"! И к тому, что из записи с камеры наблюдения мы обнаружили того, кто помог сбежать одному и убил другого. Вполне возможно, что так называемых "тёмных" было несколько, но нам точно известно — среди них был Тот самый человек. Его имя — Евгений Серский. Его легко потерять в толпе, но приметы у него крайне запоминающиеся — чёрный с фиолетовыми вкраплениями балахон, средней длины чёрные волосы, серые глаза, высокий, худощавый. Убедительно прошу — давайте вместе поймаем убийцу лучших умов города. Вы можете позвонить по телефонам, которые видите на экране... [Подмигивает ведущей].

Из-за закрытой двери студии слышится страшный грохот, приглушённые ругательства, даже крики... А потом в комнату видеозаписи врывается смуглый человек с безумно распахнутыми глазищами. Он, сквозь шумную одышку, выкрикивает следующее:

— Я! Я их видел! Я — Армен Кашалотов видел их!

Вслед за ним врываются охранники и буквально выволакивают буяна из студии.

— Я и сейчас их вижу!.. Они хотят уйти!!! Не дайте им... — Армен продолжает вопить даже в коридоре.

— Не беспокойтесь, мы это вырежем... — дрожащим голосом пытается выговорить ведущая, но её резко прерывает учёный.

— Из прямого эфира-то? Что ж, дерзайте... — резко встаёт с кресла, молча кланяется оператору, и быстрым шагом выходит из комнаты, на ходу выкрикивая, — постойте! Я хочу поговорить с этим человеком...

Девушка осталась наедине с оператором. Тот, ошалело хлопая глазами, переводит объектив на неё.

— На этом наша программа окончена... — натужно улыбаясь, декларирует ведущая и грозно зыркает на человека с камерой, — гаси уже, чего остолбенел?

- И что это по твоему было? — спросил Андрей у девушки, выключая телевизор.

— Грамотно обставленное шоу... — собеседница полулежала в кресле, прикрыв глаза густыми ресницами.

— А я бы предположил вероятность случайности... Что думаешь по поводу "иностранца"?

— Ему жутко не повезло... — девушка ухмыльнулась, и, судя по виду, задремала.
"Хотя, по ней ничего нельзя сказать в точности... Это та ещё бомба замедленного действия" — подумал Андрей и ушёл на кухню...

Семью часами после...
Из подъезда пятиэтажки гуськом вышли четверо — впереди шла пожилая женщина, укутанная в тёплый платок, позади неё молодой человек в кепке и лёгкой ветровке, следом краснощёкий спортсмен в ярко-красных кроссовках под цвет куртки; замыкало же процессию серое, бесформенное существо в широкополой шляпе, больше походившее на привидение, нежели на человека, собиравшегося куда-то идти. Все, кроме женщины, несли по небольшой сумке. Видимо, собирались на пикник...

Евгений долго и упорно отказывался надевать поверх балахона старое, проетое молью пальто, которое баба Нюра достала из своего обширного баула, но конспирация, как известно, требовала определённых жертв. Уже предвидя то, как он будет париться в тесной машине, Серский впервые пожалел о своём "паладинстве" — всё же, не снимаемый плащ доставлял немало хлопот.

В машину залезали по очереди. Носитель пальто категорически отказался садиться на переднее сидение и до последнего пытался в одиночку запихнуть вещи в багажник. Когда, в конце концов, все приготовления были завершены, а Евгений уселся сзади, рядом со спортсменом Гренкиным, баба Нюра завела автомобиль и зажгла фары — на улице, как никак, уже стемнело. Минуя вечерние пробки переулками, дворами и зигзагами, женщина направилась к выезду из города.

Серский включил свет под потолком (который здесь, к великому удивлению, имелся) и вынул из кармана сложенную вчетверо карту. Город на ней был помечен большим полым кругом, от которого разные стороны расходились многочисленные "прожилки". Вот одна, например, привела взгляд молодого человека к Земному воплощению Хребта "Параллель", ныне из-за причуд Полиции, прекратившего выполнять свою основную функцию. Вот другая — как не трудно понять, та самая дорога, по которой теперь ехала их машина. В паре километров от неё, судя по масштабу карты, находился некий объект, несколько раз обведённый красным. Евгений пригляделся, и точно — около "объекта" имелась мелкая подпись: "Психиатрическая больница номер один — Сильнейшее МС". К чему бы это?

— Женя? Ты чувствуешь? — спросил обернувшийся Альфред.

— А как же... Ты ведь о нарастании?

— О нём... И главное, так стремительно... — скрывавшийся под личиной человека пони завертел головой.

— В таких вопросах мне как никогда нужен Эммит... — Серского будто бы кольнуло странное чувство. Ностальгия? Горечь?

— И не одному тебе, — вдруг отозвалась неимоверно серьёзная Анна Семёновна.

Продолжать диалог далее не имело смысла, поэтому Евгений убрал карту и на этот раз обратил свой взор на Алексея. Тот, как ребёнок, приклеился к окну и рассматривал вечерние пейзажи. Странное поведение для человека в подобной ситуации... Его везут с собой полузнакомые люди в неизвестно какую передрягу, а он и рад радёшенек. Вроде и не малахольный, с мозгами парень...

— Алексей? С тобой всё в порядке? — в лоб спросил спортсмена человек в пальто, — не хочешь что-нибудь спросить? Рассказать?

— Ой, извините, Евгений Александрович, я не знал что... — Гренкин замялся.

— Ты, конечно, прости мою подозрительность, но ты ведёшь себя несколько странно. Я бы на твоём месте не согласился ни куда ехать с...

— Ах, вы вот о чём... — с облегчением выдохнул спортсмен, — знаете, я понимаю, что со стороны мои действия, возможно, выглядят несколько нелогичными, но я сам много чего не понимаю. Просто ещё до нашей встречи, я уже знал каждого из вас. Как родного человека. Я видел вас во снах, видел и эту поездку... И то, что я очень вам пригожусь... Я настолько свыкся с мыслью, что мы с вами давние знакомые, и даже друзья, что когда увидел вас, Евгений, впервые, даже не придал этому особого значения. Но потом, когда вы сами пригласили меня... Я мало что понимаю... Будто кто-то уже вложил мне память о вас о всех... Не знаю как это объяснить... Это всё — будто сценарий к какой-то театральной пьесе...

Слова его звучали бы крайне дико, если бы в беседу вновь не встряла баба Нюра:

— Он всё правильно говорит. Я тоже переживала такое...

Тем временем, "Жигули" выехали за пределы города.

Евгений замолчал, пытаясь переварить услышанное. Он был крайне удивлён, но сегодняшний день, как и многие другие, припас для него ещё много чего интересного.

— Итак, господа лаборанты, как там активность мозга нашего уважаемого "гостя страны"? — спросил Гартвиг людей в белых халатах, туда и сюда снующих по обширной комнате, буквально напичканной разнообразнейшей техникой.

— Стремительно возрастает, Максимилиан Афанасьевич, — ответил ему низкий, басовитый голос бородатого чернокожего подручного Альберта.

— Что ж, это просто замечательно! Подготовьте "бронированный лифт" и займите позиции сразу после нажатия кнопки вызова! — учёный широкими шагами двинулся к выходу из зала.

Вслед ему донеслось:

— Будет сделано, Максимиллиан Афанасьевич!..

Гартвиг стремительно спустился по ступенькам на этаж ниже и подошёл к толстым створкам лифта. Спустя мгновение, те плавно отворились, гостеприимно пропуская учёного внутрь.

Человек в халате и в очках подошёл к встроенному устройству связи, и переспросил:

— Вы уверены, что они проедут именно там?

— Без сомнений, Максимиллиан Афанасьевич! — всё таким же бодрым голосом ответил Альберт.

Лифт остановился и раздвинул заслон, выпуская Гартвига наружу и открывая ему прекраснейший вид. За толстым слоем чистейшего противорадиационного стекла была видна обширная шарообразная комната, по которой из стороны в сторону перемещались разномастные механизмы. Все они были призваны оберегать, подпитывать, активировать и дезактивировать, чинить и совершенствовать то, что находилось в самом центре помещения.

Окружённый несколькими дополнительными уровнями защиты, прямо посреди "комнаты за стеклом" парил сгусток светлоголубой материи, непостоянной, ежесекундно меняющий форму и оттенки, для которого и были сооружены все эти механизмы. В нём царило незримое невооружённым глазом спокойствие, будто бы одним своим видом вгоняющее в сон всё, что его окружало. Учёный даже протёр глаза...

Но неосторожного нажатия какой-либо кнопки на панели, перед которой стоял Гартвиг, было достаточно, чтобы разнести всё это место к чертям собачьим... Истинная мощь, сокрытая в Рационализаторе, была известна одному лишь Максимилиану — остальные могли только догадываться о величии сего "прибора".

Из под потолка вновь донёсся бас Альберта:

— Максимиллиан Афанасьевич, мозг пациента скоро аннигилируется... Думаю стоит прекратить операцию...

Учёный ничего не ответил. Он лишь будто бы лениво протянул кисть к одной из кнопок на панели и мягко надавил...

Послышалось обычное предупреждение перед "вспышкой"... Сейчас все должны будут надеть маски, комбинезоны и смирно лечь на пол... Но не Максимиллиан. Он обожал это чувство — когда всё тело будто бы сковывает нечто ледяное, колючее, но такое... Родное, что ли...

Тело учёного медленно приподнялось в воздух, подхваченное искрящейся голубоватой волной неудержимой энергии. Кому-то должно прийтись очень несладко...

— Максимиллиан Афанасьевич? Что делать с этим Арменом? Он всё ещё жив, — донеслось из динамика.

— То же, что и со всеми остальными, — блаженного ответил Гартвиг, после чего сладко зевнул. Самое приятное только начиналось...

Бабуля выжимала из машины все соки, но та никак не могла превысить критических восьмидесяти километров в час из-за собственной комплекции. От этого Анна Семёновна ещё пуще злилась, чуть ли не матерясь на "Жигули" последними словами, которые от обычной старушки вряд ли вообще ожидаешь услышать.

— Что вы так гоните-то? — поинтересовался Евгений, но баба Нюра, впрочем, как и все остальные, не удосужила его ответом.

А в следующую секунду произошло то, что, наверное, в стандартных обстоятельствах происходит в течении нескольких часов...

Руки бабули свела даже со стороны заметная судорога, глаза её закатились, и руль резко вывернулся влево. Машина на своей максимальной скорости слетела с дороги, споткнулась о какую-то корягу и начала кувыркаться по обочине. Гренкин так и застыл с открытым ртом, Альфред успел лишь всплеснуть руками. Затем голова Серского с оглушающим стуком ударилась об потолок, и здравомыслие решило на время покинуть бедовое пристанище...

Евгений видел не глазами. Он чувствовал всем своим существом...

На белом фоне вырисовывались две чёрные фигуры, шествующие через поле к какому-то желтоватому двухэтажному зданию, видневшемуся вдалеке. Разглядеть их Серский не мог, так как фигуры будто бы расплывались, когда он пытался сконцентрировать на них взор. Зато голоса он слышал крайне отчётливо...

— Первый "остов" будет здесь? — сказал один другому.

— А где же ещё? — со смехом ответил ему второй.

— Надеюсь, ты не задумал захватывать мир при помощи ТЭ, как тот минотавр из "x8709"? Это было бы крайне забавно...

— Что ты ко мне привязался со своим Минотавром? Это всего лишь эксперимент... Я же не собираюсь оживлять мертвецов...

— Это ещё как посмотреть... — первый вздохнул и вдруг попросил, — ты точно взял с собой “око”?

Тут Евгению на секунду показалось что рядом с фигурами промелькнуло что-то голубоватое, переливающееся всеми возможными оттенками палитры. Оно было похоже на шарик, но будто бы этакой неровной, волнистой формы...
"Око" засияло так ярко, что Серский даже на секунду ослеп. А когда он вновь обрёл "внутренний взор", и наваждение, и фигуры уже исчезли...

Как и всё остальное...

"Биологический шок"

Из личных записей Э. Кларк.

...а под утро пошёл дождь.

Что интересно, светать начало практически сразу после моего "побега" из больницы. То ли я запуталась во времени, то ли само время запуталось... Ладно, это сейчас не важно.

Никакого намёка на зонт у меня естественно не было, да и не особо он мне нужен был по началу — накрапывает и пусть себе накрапывает, что ж с того? Но потом я горько пожалела о своём легкомыслии...

Минут пять спустя на ранний утренний Кантерлот хлынул такой ливень, какого я даже на пегасьих учениях не видела. Вода лилась сплошным потоком, будто бы смывая со столичных улиц ночные пороки и хулиганства, очищая загрязнившиеся поры весьма отдалённых от дворца переулков, медленно, но верно переходящих в район частного собственичества. Туда, в принципе, я и направлялась.

Стараясь как можно меньше попадать под "поток", короткими перебежками перемещаясь от козырька к козырьку, я подумала — откуда у меня взялась эта самая уверенность, что именно Расти сможет мне помочь?

Вполне возможно, что я часто и подробно описывала все аргументы в пользу этого в высшей мере прекраснодушного жеребца в старых записях, коих в этом блокноте уже и "след прослыл", но... Что ж, раз делать всё равно нечего...

Лет шесть или семь тому назад, я, только-только окончившая школу, не вышедшая ростом единорожка с изображением пера на крупе (появившегося там после весьма удачно написанного сочинения), терялась в догадках, куда же мне, собственно, податься? В какую степь направить потенциал? Я не видела каких-либо особых ограничений к применению своих сравнительно обширных талантов, кроме одного — жила я тогда в небольшой провинции, обители инженеров и механиков. Находился сей объект всего лишь в нескольких километрах от Сталионграда, поэтому основную массу населения здесь составляли заводские рабочие, головастые изобретатели, узкоспециализированные, как штатные, так и доморощенные учёные... Ну и всё с этим связанное. Так вот... Я, как представительница прекрасного понячьего пола, для тяжёлой копытной или даже магически-опасной работы не годилась — путь в Сталионград мне был заказан. Нет, я, конечно, могла попробовать найти себя и там на какой-нибудь чуть менее пыльной работе, но на деле всё сложилось совершенно иначе.
(Да и по правде говоря, не очень-то и люблю я этот окружённый вечно дымящими трубами заводов и фабрик город... И чем они там только дышат?)
В нашей провинции, сколько я себя помню, проживал мистер Раст, красный такой, масштабный единорог с гривой цвета дубовой коры и кьютимаркой в виде металлической шестерни. Его редко можно было увидеть в минуты отдыха, потому что он почти ежеминутно, но чем-нибудь да занимался, а когда либо само занятие, либо интерес к нему внезапно исчерпывались, он тут же находил себе новые задачи. Жеребец был лет на пятнадцать старше меня, а выглядел так, будто он уже совсем пожилой пони, проживший нелёгкую, полную "взлётов и падений" жизнь, уставший от проблем и желающий лишь одного — покоя. Но вид его был настолько обманчивым, что всё мною вышеперечисленное можно преспокойно не читать, или вовсе забыть. Мистер Раст был энергичным, весёлым затейником разных детских забав (да таких, чтобы всем жеребятам было хорошо и комфортно, чтобы никто не оставался обиженным или обделённым), иногда — отчаянным авантюристом и даже сорвиголовой... Он умел поддерживать хорошие отношения со всеми и каждым, с одним лишь единственным условием — "Работа есть святое!", — говорил он. Отвлекать его было совершенно нельзя — себе дороже...

Когда же его спрашивали, откуда он берёт столько жизненной энергии, он говорил, что источник всему — вера! У него в доме была особая комнатка, где он мог уединённо предаваться вечерним и утренним молитвам... Дело в том, что хотя в Сталионграде и витали нехорошие настроения по поводу нынешней власти, мистер Раст являлся не просто её союзником, но даже больше — адептом. Наверное, вам приходилось слышать о культе, считающем, что Селестия и Луна (наши "основные" принцессы) — земные воплощения Богинь, дающим жизнь всему живому — Богинь Солнца и Луны... Так вот, Расти веровал себе потихоньку, никого никуда не заманивал. Люблю я таких вот, даже и сектантов, уважающих чужие интересы и моральные принципы.

Рядом с домом мистера Раста находилась пристройка на вроде сарая — он называл её странным туземным словом — "гараж". В этом самом гараже у него лежали разные инструменты, частенько из-за закрытых дверей доносился стрёкот каких-то приборов... А однажды он, ошеломив всё поселение, раскрыл никогда ранее не открывавшиеся для посторонних створки сарайчика и выкатил оттуда... На самоходной телеге... Конечно, сейчас бы я вряд ли поверила в такое, услышав сие их чужих уст, но мои глаза обманывают меня редко. Шуму-то было, визгу... Телегу постоянно окружало облако дыма и пыли, да так, что видно её почти что и не было. Правда, в конце концов, чудо техники запыхтело, завалилось на бок и заглохло. Пони по-охали, по-ахали да и разошлись по домам...

К чему я всё это рассказываю? А к тому, что мистер Раст с его самоходной телегой сыграл-таки ключевую роль во всей этой истории. К тому моменту, как я успешно выпустилась из школы, мы с ним уже были хорошими знакомыми. Хотя он и был добр со всеми жеребятами, меня он негласно, но особенно выделял. Может, из-за моего невысокого роста в холке... Надо будет, кстати, спросить... Однажды, мистер Раст, или как он просил называть себя, дядя Расти, рассказал мне об очередной своей авантюре — съездить на техническую выставку в самый Кантерлот (который на деле был ох как не близко...), где собирались наивыдающиеся инженерные умы вместе с величайшими конструкторскими гениями. Он говорил, что даже ходит слух о том, как в Мейнхеттене создали альтернативу обычным магическим накопителям...

Я, если честно, тоже давно хотела где-нибудь побывать. Да и после глобального перебора всех возможных моих перспектив, я решила — наиболее прибыльной должна выйти область журналистики. Но в ближайшем окружении эту самую профессию получить было совершенно негде. Сколько же я не упрашивала родителей, они безустанно твердили одно — без сопровождающих меня, столь молодую кобылку, никуда не отпустят. Да и они сами со мной ехать явно не собирались — то работа, то проекты, "как же тут без них" и всё в этом роде...

Услышав такие мои предположения, Расти тут же предложил свою помощь. Предки твои, говорит, меня знают, думаю уж как-нибудь до столицы мы докатим. Знаешь... А у меня ведь есть знакомый там один, в управлении... Я его спрошу, может он даже и поможет тебе с устройством в университет!

Чуть позже нами (хотя по большей части дядей Расти) был придуман план. Я давно хотела покататься на его "автомашине", да и он жаждал опробовать её на большей дистанции. Подключив все возможные способы уговоров, на что ушло аж несколько дней подряд, все удерживающие меня тросы были обрублены — родители, хоть и с тяжёлым сердцем, но, увидев мои горящие глаза, отпустили нас в столицу, с условием что мы НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не поедем на телеге мистера Раста, и будем еженедельно присылать письма...

За день до этого в какой-то степени триумфального события (уговорить в чём-то моих родителей в обычной ситуации было практически нереально), Расти отвёз свою "автомашину" поближе к железнодорожной станции, которая находилась в некотором отдалении от провинции. Когда же нас с ним, нагруженных тяжёлыми тюками (в основном моими, стараниями матери и отца), наконец-то с радостью и грустью выпроводили из посёлка, мы, пройдя несколько километров пешком, наткнулись-таки на самоходку. В отличии от обычной телеги у неё не было каких-либо приспособлений для крепления тягловых пони, да и выглядела она как-то... Более современно, что ли. Хотя от этого не менее хрупко, на мой взгляд.

Погрузив багаж на задние сидения (коих было два, против двух наших), мы залезли вперёд и были оглушены жутким треском, доносившегося прямо изнутри агрегата. Дядя Расти тут же предложил мне надеть тёплые зимние наушники, чем я не преминула воспользоваться. Стало легче...

Магия доморощенного инженера окутала ещё одно колесо, почему-то находящееся прямо внутри телеги, и "автомашина", совершив резкий поворот направо, понеслась по грунтовой дороге. Такой скорости я никогда раньше не видела... Никакой тягловой пони, даже самый спортивный, не сравнился бы с этим монстром.

Расти явно успел покопаться в своём аппарате до того момента, так как телега заглохла только после полудня, когда у неё в конце концов закончилось топливо.

Сквозь горести и радости, преодолевая многочисленные препятствия, не прошло и двух недель, как мы достигли Кантерлота. Грязные, пыльные, уставшие, но достигли...

Тогда-то и завертелась моя столичная жизнь. Сначала весьма престижный институт, затем работа в "Вестнике". Расти же, что забавно, не попал на эту свою выставку — перепутал дату... Зато и сам неплохо устроился. Не знаю, правда, куда, так как после моего поступления я стала видеться с ним гораздо реже. Письма я писала регулярно, родители, в конце концов, успокоились и даже благословили меня...

И вот теперь я сижу на скамеечке под козырьком дома добродушного инженера, и, пуская ностальгическую слезу, промокшая, в обнимку с дурацким письмом и блокнотом, пишу эти строки. Золотое ведь время было... Помнится мне Расти даже фотоаппарат из Мейнхеттена выписал... Новшество...

А дождь тем времён, лишь усиливался...

...Эмили? Ты что тут сидишь?.. В такую-то рань... Святая Селестия, да ты же вся мокрая! Ну-ка быстро в дом...

Проснулась я оттого, что почувствовала, как меня куда-то тащат. Оказалось, это пришёл Расти. Как только входная дверь захлопнулась, тут же низко загудели какие-то приборы, обдавая меня явно ощутимым теплом, будто в сауне. Я, наконец, открыла глаза...

Инженер смотрел на меня тревожно, с примесью недоумения во взгляде. Он изменился. В прошлый раз я виделась с ним, наверное, год назад. Алую, бросающуюся в глаза шерсть местами проняла седина, извечный комбинезон покрылся неумелыми жеребцовыми стежками, а на носу примостились очки с весьма толстыми стёклами. Даже в голосе будто бы появился хрипотца... Но самое удивительное я приметила после. Он... Принюхивался?

— Так-с... Для начала — здравствуй... — проглатывая окончания заговорил единорог, — что же... Как дела?... Аргх, нет, это сейчас не важно!.. В общем... Садись и рассказывай, что стряслось.

Я встала. А затем села. Не зная, с чего лучше начать, я леветировала к Расти письмо. Инженер долго смотрел на бумагу, а затем медленно перевёл взгляд на меня. Что-то вновь изменилось в его глазах — будто бы на мгновение пропали живые искорки. Я даже испугалась за него, но потом всё вернулось в норму — по-крайней мере, мне так показалось.

Я завела длинный монолог, начиная с того момента, как меня повысили в должности (тут он даже улыбнулся, крепко обнял меня), потом, как встретилась с покойной ныне Роуз, как попала в гостиницу. Когда же я дошла до того места, где распаковываю свёрток, он резко оборвал меня:

— Какая-какая бутылка?

— Ну, фигуристая такая, с чем-то синим внутри... — не очень понимая, зачем сие спрашивает Расти, ответила я. — Да дело не в том, я не об...

— Вон оно что, батюшки свет, вот почему!.. А я-то, я-то... Тьфу, бедовая голова...

Доморощенный конструктор вскочил с кресла и побежал в соседнюю комнату. Я зацокала вслед за ним. Оттуда, где по моей памяти должна была находиться кухня, доносился лязг, грохот, временами что-то гулко трещало... Расти достал из нижнего ящика буфета странной овальной формы миску (или даже ведро) с прикреплённым к ней шлангом и заставил меня надеть эту конструкцию на голову. Что ж, попытка не пытка — я повиновалась. Инженер почти целиком забрался в буфет, послышались лёгкие щелчки, а затем меня вновь обдало теплом. Что-то запищало прямо над ухом, а потом все звуки стихли. Я, в полной тишине, увидела как Расти вылез наружу, но на этот раз уже в других очках, с большими тёмно-фиолетовыми стёклами (похожие я видела у ди-джея на одной вечеринке... Кажется, в честь королевской свадьбы). Единорог осмотрел меня со всех сторон, несколько раз ткнул копытом в бок, а затем вновь залез в шкаф. Спустя минуту, вместе с похожим писком, звуки вернулись в мой мозг.

— Что ж, Эмили, я тебя поздравляю!.. — громко продекламировал он.

— С чем это? — с трудом соображая переспросила я.

— У тебя — биологический удар, или проще говоря, шок...

Некоторое время спустя я узнала о себе много нового. Оказывается, этот самый разбившийся флакон содержал внутри концентрат некоего высокоактивного вещества, способного самым невероятным образом воздействовать на органику, причём каждый раз в новой вариации. Расти провёл весьма поверхностное исследование, и природа видоизменений ему понятна не была, но ясно стало одно — моё тело каким-то образом "прореагировало" с концентратом... Наверное, я должна была бы удивиться, но за последние сутки со мной произошло так много событий, что я уже даже перестала различать реальность и сон — что уж тут до "биологических ударов"...

Тем временем, я продолжала рассказ. Вспоминая всё до мельчайших подробностей, я таки решила умолчать о "реалистичном кошмаре" — мало ли что там могло мне привидеться в отравленном угаре. Зато так называемого "таинственного джентельпони" я описала досконально, хотя этого и не требовалось. Расти с первых же слов узнал этого в высшей мере занятого жеребца.

— Ах вон оно что... Мы конечно подозревали, что здесь замешаны "контры", но чтобы так напрямую... Как же ты осталась жива после встречи с "агентом"? — инженер вновь вопрошающе посмотрел на меня.

— Ну... Видимо, он нанёс мне несмертельный удар... — неуверенно предположила я.

— Э, нет... Такого у них не бывает... Здесь что-то иное... — Расти почесал копытом затылок и продолжил слушать.

Когда же я окончила своё не столь продолжительное повествование, техник, выдержав паузу, резюмировал:

— Так-с... С Роуз Глейд я лично, конечно, не был знаком, но весьма наслышан об этой талантливой "актрисе"... Видимо, последним курьером была именно она... Что забавно, никто из "свёртконосителей" даже не догадывался о том, что находится внутри... Конечно, я не ожидал от Роуз такой оплошности... Передать пакет постороннему... Значит, она догадалась. И решила бежать... Только этим можно объяснить такой поворот событий... Так-с... Но что же такого могло быть в пакете, что и наша сторона, и сторона противника так рьяно рвутся его заполучить? Концентрат и письмо, ничего более? Хм... Гостиница "Пять золотых подков"... Что-то я такое про неё слышал... Эх, не припомню... Совсем, понимаешь ли, ушёл в работу с головой.

Если честно, я мало что понимала из его слов. Он говорил так, будто бы знал обо всех участниках процесса, в эпицентре которого я оказалась, знал и саму суть этого процесса, знал откуда всё идёт и где всё должно закончиться. Все вокруг всё знали, одна лишь я осталась дурочкой...

— Вижу, я ввёл тебя в недоумение? Позволь, я всё тебе объясню, но чуть позже... Для начала нам следует как можно скорее вскрыть письмо — хоть это и противоречит всем правилам. Слишком многое поставлено на карту — в том числе и твоя жизнь...

По моему телу вновь прошла мелкая дрожь. Мне всё ещё что-то угрожает кроме полиции?

Магическое облачко Расти охватило конверт и одним резким движением вскрыло его. Внутри оказался сложенный вдвое лист бумаги, совсем не пострадавший от дождя — наверное, обложка была непромокаемой. Инженер бегло пробежал начертанный текст и передал письмо мне. Воспроизвожу его здесь в точности:
"Уважаемая мисс Спаркл,
прошу прощения за то, что обращаюсь к вам без титулов, но, как я знаю, вы и сами не очень-то их цените. Вполне возможно, что последующая ниже информация покажется вам абсурдом, но нам крайне нужна ваша помощь, не только как принцессы, но и как одного из не многих действующих лиц тех событий. Для того, чтобы адекватно воспринимать следующий далее текст, я рекомендую вам подогреть синий флакон, пришедший вместе с письмом, открыть крышку и осторожно вдыхать исходящий пар. Это поможет вашему мозгу расслабиться...

Если вы всё сделали правильно, то я рекомендую вам ознакомиться с написанным ниже. От ваших действий вновь зависят многие судьбы.
Пять. (Вдох)
Вы на перроне, в Понивилле. Вокруг толпа. Из вагона поезда выходит необычное двуногое существо. Оно выглядит мирным. Вы предлагаете ему помощь.
Четыре. (Вдох)
Вы в Кантерлотском дворце. Рядом с вами это существо и дракон Спайк. Вы пытаетесь сбежать. Вам помогает ваша подруга — Рейнбоу Деш.
Три. (Вдох)
Вы возвращаетесь домой. Поздно. В библиотеке вы видите миниатюрное возгорание, затем всё застилает дым. Вы теряете сознание.
Два. (Вдох)
Вас постоянно преследуют видения. Периодически вы видите, что вас куда-то тащат, пытаются совершать с вами какие-то странные манипуляции. Затем вы вновь теряете сознание. В голове постоянно звучит незнакомый голос.
Один. (Вдох)
Вы вместе остальными Элементами Гармонии стоите на окраине Вечнодикого леса. В голове "кавардак", но голос исчез. Позже вы читаете статью в газете о том, что победили некоего злодея из иного мира. Новые воспоминания путём многочисленной пропаганды заполняют старые.
Ноль. (Глубокий вдох)

Вы читает это письмо. Заложенная сторонними энергиями программа аннигилируется. Ключевые фразы и события восстанавливают полную картину. Вы — помните...

А теперь, главное. Возьмите флакон и отпейте из него небольшой глоток. Подержите жидкость во рту и проглотите. Могут появиться крайне неприятные ощущения — это хорошо, значит, процесс регенерации пошёл.

Глубоко дышите. Попробуйте мысленно пробежаться по новым образам, но ни на чём не сосредотачивайтесь. Вас может склонить в сон — это будет замечательно.

Надеюсь, это поможет вам понять нашу проблему.

С огромной надеждой,

Л. Х."

Как и для "мисс Спаркл", которой, оказывается, предназначалось это письмо, оное показалось мне полнейшим абсурдом. Но я, попытавшись уложить полученную информацию в подкорку, таки спросила нечто более или менее рациональное:

— Эм... А причём тут, собственно, я?

— Замечательный вопрос, просто отличный! — воскликнул Расти, — я бы, наверное, даже на него с радостью ответил, знай я ответ. Скажу одно: думаю, для тебя не секрет, что ты ввязалась в жуткую передрягу. Письмо обладает для нескольких десятков самых важных персон города наивысочайшей ценностью, и пока оно у тебя — твоя жизнь висит на волоске. Поверь, никто не будет с тобой церемониться... Сейчас от того, к кому попадёт это письмо (даже и без флакона — его-то как раз достать будет легче), зависят, как правильно сказано, "очень многие судьбы"...

— Постой, дядя Расти... — моя голова раскалывалась от информации, — скажи мне пожалуйста... Ты часто говоришь о себе во множественном числе, упоминаешь каких-то "контактёров", "контров"... Ты тоже связан со всем этим, правда? Ты ведь что-то знаешь? Так хватит пугать меня, скажи мне, как избавиться от этого Дискордого письма?! У меня первый отпуск за три года и я не хочу тратить его на побеги от полиции и "сражения" с мафией!..

На последних предложениях мой голос сорвался на крик, Расти даже отпрянул:

— Тише... Тише... Не стоит так переживать... Нет, конечно, переживать ещё как стоит, но не здесь и не так... Ты спрашиваешь, связан ли я с этим? Знаю ли я что-то? Отвечу: я связан с очень многими лицами и объектами, я работал в КИСМе, в Шестёрке, в Экране... А с недавнего времени меня наняли "Контактёры", логотип которых наклеен на письме вместо марки. И я не жалею... За ними — будущее! Они связывают два мира, они дают нам то, до чего наши учёные додумаются не раньше, чем лет через пятьдесят! И если бы не недавняя опала, если бы не проблемы с Паровозом, если бы не тот Дискордов случай с пространственной дырой... Тьфу... А распыление концентрата в гостинице, где должна была ночевать Спаркл, ещё более опустит тень на организацию... Сейчас нам как никогда нужна протекция. И не чья-нибудь, а протекция принцессы... Хоть и в начале именно пресвятая Селестия давала добро на наше создание, теперь, поговаривают, она отвернулась от тех, кто столько лет служил ей опорой... Нам нужна Спаркл, ведь именно она когда-то принимала участие в упоминаемых событиях...

Расти выдержал паузу и продолжил:

— Значит так. У нас есть два основных, и один крайний вариант развития событий. Сейчас письмо у тебя, и, хоть оно тебе не принадлежит, распоряжаешься им именно ты. Первый вариант — самый оптимальный. Я скажу тебе, куда отнести письмо, и если всё пройдёт по плану, ты отдашь его и тебя тут же отпустят. А я уже потом попрошу, чтобы за тобой присмотрели — от "контров" можно чего угодно ожидать... Есть и другой вариант — я слышал, что теперь Спаркл, даже не заезжая в гостиницу, переехала во дворец. Там её, конечно, жутко строго охраняют, но она — особа свободолюбивая, не сегодня завтра, а стражу она почти что снимет — оставит одного-двух для приличия. И если тебя как следует загримировать — ты сама могла бы вполне отнести письмо! Почему именно ты? Ну, сама подумай... Что-то здесь не так. Тебя не убил ни профессиональный агент, ни смертельный для большинства пони концентрат, от полиции ты ушла, и, что главное — письмо всё ещё при тебе... Наверное, здесь старается провидение, или же сами Богини оберегают тебя от опасностей... В любом случае, пока горит "зелёный свет" [совершенно не знаю, о чём это он... Видимо, какой-то инженерный жаргон], надо двигаться вперёд! И на последок... Если уж тебя "прижмут к стенке", знай — письмо не должно попасть ни к кому другому, кроме как к принцессе, или Контактёрам. Ты же знаешь заклинание воспламенения? Лёгкое такое, его в школе изучают... Ну вот и хорошо... Просто, только так можно уничтожить наложенную на письмо программу...

А закончил инженер так:

— В любом случае, тебе не стоит здесь задерживаться... Я вроде всё разъяснил, вот [записывает что-то на бумаге, отдаёт мне] держи адрес пункта сбора... Просто прийди туда, назовись, и скажи, что у тебя письмо... Ты и так здесь уже слишком долго... Иди, а я помолюсь за тебя...

И буквально вытолкал меня из дому.

На улице всё ещё шёл дождь, охлаждая мою переполненную информацией, а также "биологически шокированную" голову. Картина вырисовывалась не самая радостная, но от письма надо было срочно избавиться... Шагать до дворца пешком — не вариант, а кошелька, как назло, с собой не оказалось... Да и опасно вот так вот разъезжать по городу...

Я посмотрела на адрес. В принципе, не так уж и далеко, если подумать. Но что-то мне в этих Контактёрах не нравилось. Между какими там мирами они перевозят сверхсовременные технологии, зачем им так нужна протекция принцессы, и в каких событиях последняя учавствовала?

Большой вопрос... Но от письма нужно избавиться. Сегодня же...

Гордо шагая под несколько утихшими струями ледяной воды, я направилась к улице имени мистера Гана, дом 17. День, только-только зарождавшийся за облаками, обещал быть муторным и тревожным...

Семнадцатый дом был зелёным... Ну, скорее салатовым... Этажей в нём имелось два, и выполнен он был в весьма современном стиле. Этакое детище конца индустриального века...

Основной вход, коим являлась обширная двустворчатая дверь, оказался запертым, причём весьма основательно, на тугой железный замок. Никаких опознавательных знаков у дома не было, кроме как таблички с его номером.

Обойдя строение вокруг, я обнаружила весьма неприметный чёрный ход. Уже не надеясь на удачу, я дёрнула за ручку, и к моему величайшему облегчению, дверь отворилась.

Салатовый дом встретил меня неуютным, тёмным и почему-то неимоверно узким коридором. Группе пони пришлось бы протискиваться здесь гуськом, но мои габариты позволяли мне таки не обтирать стенки своей в хорошем смысле ухоженной шерстью.

Когда же дверь за моим крупом захлопнулась (наверное, от ветра с улицы), стало совсем темно. Медленно передвигаясь по погружённому в мрак коридору, я обдумывала дальнейший план действий, на ходу вспоминая хотя бы элементарные осветительные заклинания. Что, если вон за тем вот еле заметным поворотом, прячется какой-нибудь... Даже не знаю, как обозвать моего воображаемого противника... Пусть будет недоброжелатель. Так вот, что мне с этим самым недоброжелателем прикажете делать? Я же, в конце концов, не боевой маг какой-нибудь... О чём я вообще думала, ввязываясь в подобное? Хотя, ввязывалась ли я сама? Скорее, меня ввязали... Вплели в этот сюжет для шпионского детектива будто бы вовсе — искусственно. Они говорят мне куда идти, и я иду, они говорят мне что делать, и я делаю... Как-то это неправильно, по моему. Вот возьму и никуда не пойду, и всё тут... Остановлюсь прямо зде...

В этот самый момент, лицо, как будто прочитав мои мысли, с треском встретилось с тупиком. Из глаз полетели искры, зубы заскрежетали, а потом я упала...

... — А ведь там выключатель был, прямо у входа. Вы, должно быть, не заметили, — проговорил приятный голос молодого жеребца.

— Ась?.. — голова раскалывалась, но не так сильно, как должно было быть на самом деле. Я потрогала лоб копытом — крови не наблюдалось.

— Это ничего, это скоро пройдёт... — слова такого же чёрного, как сама чернота, единорога в очках, сидевшего за столом в приёмной, действовали на меня крайне успокаивающе, если ни сказать — убаюкивали. Хотелось сладко зевнуть и вновь, вновь провалиться в забытье, провалиться туда, где нет ни боли, ни отчаяния, ни гонений полиции, ни шпионов, ни писем без обратного адреса, ни хитрых злодеев, ни пони вовсе... Лишь сплошное ничто, от этого самого ничего и невероятно блаженное...

— Мисс Хартстингс примет вас сразу же, как вам станет лучше. Полежите, отдохните, и умоляю вас, не трогайте грязными копытами рану...

Приёмная выглядела вполне обычно, не подстать фасаду здания. Обычный зелёный ковёр, дешёвенькие зелёные обои, весьма посредственного вида картина с изображением зелёного же луга... Всё такое приторное, да тошнотворности, но в тоже время было понятно — сюсюкаться здесь со мной никто не будет. Значит, вот вы какие — контактёры? Надо бы поскорее закончить дело и убираться отсюда к Дискордовой бабушке...

— Знаете, мне уже гораздо лучше, — промолвила я, медленно выбираясь из мягчайшего кресла, покрытого зелёным сукном. — Не подскажете, кому я могу отдать?..

— Мисс Хартстингс ожидает вас в соседней комнате, — бесцеремонно перебил меня чёрный единорог, но сделал это таким тоном, что я даже не нашлась, что ему на это ответить. Просто встала и направилась к двери напротив.

Хартстингс... Что-то знакомое...

Короткий стук и я внутри. Не люблю долгого ожидания... Как по мне, на рабочем месте пони не должен делать ничего такого, что он обязан скрывать от других сотрудников. На то это и рабочее место...

Комната, где меня так ожидали, оказалась персональным кабинетом. В нём зелёного оказалось ещё больше, чем в приёмной, но самой зелёной здесь по праву можно было назвать его хозяйку. Около задней стены, сосредоточенно рассматривая странную карту, прохаживалась салатовая единорожка с кьютимаркой в виде золотой арфы... Она резко обернулась, в одно мгновения посмотрела меня от рога до неподкованных копыт, и сказала:

— Кларк. Что ж, вы вовремя. Мне о вас уже доложили. Ещё тогда, когда вы входили в отель. Почему мы вас тогда не остановили? А нам было интересно посмотреть, что из этого выйдет... Покойная Роуз не просчиталась — нужная пони не в том месте смогла в корне изменить ситуацию. Мы могли потерять и ценного сотрудника, и свёрток, а утратили лишь сотрудника, но сохранили письмо, в придачу получив бесценного помощника. Расти передал мне, что вы облучены. Он, конечно же, уповает на своих "богинь", но я придерживаясь другого, более рационального мнения. Может, ваша активация — безмерная удача? Нет? Я не угадала? Жаль... Надо будет обследовать вас более подробно...

— Я всего лишь хотела отдать... — попыталась вставить я.

— Я прекрасно вас понимаю, Кларк, вы думаете, что вы совершенно случайное лицо в этой истории. Но случайностей не бывает, всё в нашей жизни закономерно. Я почти уверена, что вы плохо кончите, но перед этим из вас нужно выжать максимум, простите за несколько грубоватый диалект...

— Я тоже вас прекрасно понимаю, всегда рада помочь, но не могли бы вы просто взять и забрать это пи... — меня начала напрягать эта ситуация.

— Ну возьму я его, ну выпущу вас... Вы ведь понимаете, что это письмо — не только ваше "проклятие". Это и ваша защита. Пока оно при вас, вы являетесь важным элементом истории, как только вы от него "избавитесь" — получите пулю в лоб, или чего похлеще. Им не нужны знающие, видевшие... Те, кто знали и видели, либо преданно служат тем, кого хоть сколько-нибудь знают, либо мертвы. Думаете, Глейд умерла просто так? Думаете, Джентельпони лгал вам про смерти курьеров? Мы потеряли несколько десятков работников, пытаясь тайно доставить свёрток грёбаной принцессе, которая никак не может усидеть на месте!.. Простите меня, просто слишком многое стоит на кону... Даже то, что я сейчас вас здесь принимаю, Кларк, это всё из-за моего великодушия. Уж я-то никак не ожидала, что вы, именно Вы, когда-то написавшая ту самую "Разоблачительную" статью в вестнике, окончательно испортившую репутацию "Контактёров" как четной и патриотической организации, превратив я из правительственной в полуправительственную, а затем и вовсе в неформальную, будете приниматься в моём кабинете на уровне почётного гостя...

— Стоп. Как моя статья о мошенниках могла повлиять на вашу репутацию?

— О мошенниках? Что? Ах, вы же ничего не помните... Предсказуемо... Тьма ведь и вашего разума коснулась... На нас-то это особо не повлияло, мы находимся почти что в постоянном контакте с концентратами, а во вы... Эх, ну вас, собственно. Не помните и не надо. В любом случае, пока вы здесь — вы под моей защитой. Я бы советовала вам оставаться здесь подольше, но раз вы так жаждете расстаться с письмом...

— Но что мне может угрожать? Если я отдам вам письмо, я, вроде бы, уже перестану представлять интерес для ваших пони-гангстеров...

— Вы читали его. Вас, как и мистера Раста, уже как минимум следует устранить. Я, конечно, расставила охрану вокруг его дома, но...

— Значит, всё так плохо? — у меня уже совсем пропало желание сопротивляться системе. Будь что будет. Пошлют в Тартар, сгорю в Тартаре, что уж теперь...

— Не впадайте в апатию, Эмили, ещё не всё потеряно, — внезапно, тон единорожки превратился из командного и солдафонского в тихий, даже нежный. Мне почему-то подумалось, что когда-то она была музыканткой. Такой мелодичный голос не часто встретишь. — Чем скорее Твайлайт Спаркл получит письмо, тем больше у вас шансов дожить хотя бы до конца отпуска... А там, кто знает... В любом случае, сегодня всё зависит только от вас...

— От меня? — почти что шёпотом переспросила я.

— Именно. Сейчас я поведаю вам некоторые свои соображения...

Дождь, будто по заказу, стих, но осенние тучи всё ещё обильно застилали небо. Они, толстые, раздутые от жадности, наевшиеся аппетитного пара, смотрели на меня как бы с укоризной, мол, что это ты вся такая разнаряженная, разукрашенная, мельтешишь тут под нами? Может, смыть с тебя весь твой грим, сдуть ветром, обдать водой многочасовые старания стилистов-конспировщиков?

На самом деле, мне и самой не нравился весь этот карнавал. Вся эта ситуация. Не успевшие высохнуть дворцовые ступеньки так и норовили выскользнуть из под чрезмерно высоких подков ("это для лишнего роста", — говорили они), сквозящий ледяной ветер пытался смести с головы мудрёную шляпу, развеять превосходно уложенную гриву, сорвать платье (какой-то прямо-таки пошлый ветер)...
"Надеюсь, твоя удача поможет тебе", — сказала она мне напоследок. Ага, как же...

По сценарию, я должна была проникнуть на деловую встречу под видом Амалии Шельф, эмигрантам с юга, приехавшей специально для важной аудиенции с принцессой Твайлайт Спаркл. Та, якобы успела за свой не долгий срок правления произвести на неё неизгладимое впечатление, и всё такое... Шельф всегда носила экстравагантные наряды и ни в чём себе не отказывала. Поэтому, меня даже пришлось немного перекрасить. Какая досада...

Окружали меня пять пони — Амалия никуда не ходила без телохранителей (видимо, туповатых, раз не смогла приехать на свою деловую встречу). Все они, как не трудно догадаться, были служителями Хартстингс, контактёрами. Они должны были обеспечивать мою безопасность (в прямом смысле) по пути ко дворцу и на светском рауте. Там я могла быть сравнительно спокойна. Но как только выйду из основного зала и направлюсь к покоям принцессы — они не смогут мне помочь, иначе это будет выглядеть слишком наглядно и вся операция сорвётся. Мне сказали двигаться как можно быстрее — они же, по мере возможности, будут по одному следовать за мной...

Войдя в зал и мельком поздаровавшись с собравшимися, я стремительно пронеслась ко входу в правое крыло. Наверное, даже слишком стремительно... Кабы кто чего не заподозрил. Коридоры, лестницы, коридоры, повороты... Всё это было очень запутанным и... Пустынным, что ли... Я всегда представляла себе дворец гораздо более живым. Ну, а ещё думала, что попаду сюда по несколько иному поводу и при несколько иных обстоятельствах.

А вот и покои. Итак, соберись...

Я посмотрела по сторонам — в коридоре никого не было. По-крайней мере, так мне показалось в начале. Я уже занесла копыто, чтобы постучать, как вдруг мне в уши ударил знакомый голос:

— Наконец-то! А я уж думал мы и не встретимся...

Напротив моего горла будто из ниоткуда появился кривой острый нож, а глотку сжала какая-то странная магия, лишая возможности кричать. Джентельпони (как не трудно было догадаться), рывком вытащил из моей сумочки письмо:

— О да... Доставила же ты нам хлопот...

И тут я вспомнила слова Расти. Мой рог засветился, и я сосредоточилась на заклинании воспламенения. И тут, будто бы пробивая моё тело разрядом, прямо изнутри мозг прошибла мысль: "Не тронь!!!" Меня так скрючило, что Джентельпони, видимо, опешив, даже выпустил меня из острых "объятий". Я покатилась по полу, отшибая себя все бока, комкая платье, причёску и всё, что только было возможно. Кажется, я даже вскрикнула. Лицо интеллигента с кинжалом перекосилось, и он мгновенно оказался рядом с мной. Снизу послышался стремительный цокот копыт, и из-за угла лестничной площадки выскочил один из моих телохранителей. Джентельпони метнул в него нож, но тот виртуозно увернулся и вынул из кармана какую блестящую чёрную загогулину с дыркой на конце. Раздался оглушительный грохот. Из этой самой дырки вырвалось пламя и что-то мелкое с визгом отскочило от пола, прямо рядом с моим лицом. Интеллигент брутально перебросил помятую и порядком ошалевшую меня через свою мощную спину и подбежал к распахнутому окну. Мы прыгнули... Земля всё приближалась, а позади вновь слышался грохот, чьи-то крики, возгласы...

А затем перед самым ударом, мы растворились в воздухе.
[Конец записи]

Ночь. Поезд, только-только отошедший от платформы, мерно покачивается то вправо, то влево... Двое охранников, достойно борясь со сном, держали под контролем сейф, в котором хранилось нечто очень важное. Они даже не заметили, как над ними склонилось нечто чёрное и круглое. Нечто одним резким движением вонзило в них две тончайшие иглы, передавая победу в руки Морфея. Пони уснули...

Нечто прикоснулось к сейфу. Несколько легчайших движений, и вот оно видит то, что в нём хранилось. Это был неприметный почтовый конверт. Изъяв из сейфа содержимое, Нечто, совершенно не опасаясь пораниться, выпрыгнуло из окна. Проводив экспресс взглядом, кругляш с невероятной скоростью помчался через город, стремительно, но при этом бесшумно.

Спустя несколько минут оно уже вскрывало дверь какого-то подвала. Благополучно никем не замеченное, Нечто пробралось в чрезвычайно охраняемую комнату. Там, свернувшись клубочком, лежала небольшая единорожка, с кьютимаркой в виде пера, с мягкой коричневой шёрсткой и гривой цвета кофе с молоком. Нечто положило письмо перед её мордашкой, и, полюбовавшись этой сценой в течении нескольких миллисекунд, удалилось.

Куда? Лишь Самому Ему известно...

“Голубой огонёк”

Тем временем Андрей сосредоточенно пытался откусить макушку эскимо, не задев его зубами. Импортное мороженое так и стремилось расплыться в его ладонях, будто нарочно стараясь опрокинуться на дорогущий пиджак. Но Литератор был умнее. Виртуозно вывихнув себе руку, он, желая увернуться от очередной капли холодного лакомства, скрючился от боли в вышеописанной конечности и таки уронил эскимо на пол.

— К чёрту... — беззлобно выругался молодой человек и побрёл дальше, провожаемый яростным взглядом местной уборщицы.

Построились так: впереди, изображая молодую пару, шествовали Андрей с дамой, за ними — полицай, кативший перед собой шаткого вида инвалидную коляску (заранее подготовленную Еленой), в которой расположился Ненормальный, а замыкал процессию старомодный дед, постоянно возникавший по поводу и без, а потому лишенный собственной воли. Этакая семейная поездочка на природу, мысленно заключил Литератор.

Стараясь вчитаться в мысли каждого из группы, Андрей поочерёдно заглядывал спутникам в глаза. Так-с... Елена — как обычно непробиваема, словно китайская стена. Бывший полицейский?.. Как же его там... Фёдор, вроде бы... У него, оказалось, жуткое помутнение рассудка (после мощного заряда, полученного в доме противника, рассчитанного, кстати, лишь на Елено-подобных, как она сама сказала), а жизнь в нём поддерживается только благодаря постоянному и чуткому контролю девушки. Вряд ли он способен думать... Кстати, этот человек должен был как следует обыскать ту квартиру, а получил лишь увечья... Бесполезный товарищ, получается...

Далее — Ненормальный. Что можно сказать о нём? Он... Очень странный. Мало того, что ведёт себя, как сомнамбула, так ещё постоянно из-за него происходят какие-то неприятности! Вчера, например, он выпал из кресла и чуть не пробил головой пол... Жуть. В его глаза Чтец-Литератор просто побоялся заглядывать.

А вот замыкавший процессию дед о чём-то задумался. Интересно, как это, иметь не подчиняющееся собственной воле тело, но вполне работающий мозг? Наверное, как в четыре-де кинотеатре... Хотя, лучше не испытывать судьбу.

А мысли у старомодного имелись следующего характера:
"Думаете, что подчинили меня, да? Ну и пусть... Ну и ладно... А я-то не глупее вашего. Осталось лишь выждать момент, и тогда... А что, собственно, тогда? Здесь полно народу, публичная сцена привлечёт внимание... Надо затаиться... Только время и ещё раз время... Сосредоточься, Эдвард. Попробуй пошевелить рукой..."
Ну и всё в подобном духе.

Андрей склонился над ухом девушки и что-то прошептал. Та легонько кивнула и щёлкнула пальцами. Литератор вновь посмотрел на деда. Взгляд последнего остекленел, а мысли превратились в пустую бессвязную кашу.

Как бы там ни было, а компания подошла к свободной кассе:

— Пять билетов на экспресс. До Северных Топей, пожалуйста, — как нельзя более вежливо попросила Елена и сунула в окошко пачку купюр вперемешку с паспортами. Пока кассирша занималась своей работой, Андрей осмотрел основное помещение.

Несмотря на то, что снаружи только вступало в права ранее утро, народу на вокзале уже скопилось прилично. И там, и тут сновали группки цыган, пытаясь выманить из бумажников простаков лишнюю монету; продавщицы, шумно переговариваясь, открывали свои ларьки, а где-то под потолком гудел монотонный женский голос, объявляющий посадку на поезд. В общем и целом, всё как обычно, кроме отряда специальной полиции со своими локаторами, находившегося у выхода с перрона, рядом с рамочками металлоискателей.

Наконец, отдав "подозрительной семейке" сдачу, причём мелочью, а также документы, кассирша закончила все нужные операции и выдала оранжевые билеты. Ждать оставалось недолго, поэтому Елена решила сразу направиться к выходу. Остальным ничего не оставалось, как последовать за ней.

В этом месте и начиналась весьма сложная, но в целом, при должном актёрском мастерстве, выполнимая, первая часть общего плана, в который частично был посвящён Андрей Голубев. Немного ускорив шаг, девушка нахмурилась, поджала губы и зашевелила пальцами. Всё это действо продолжалось всего несколько секунд, пока процессия не приблизилась к рамкам. Тройка полицейских, против обыкновения одетая в бронежилеты, сосредоточила внимание на группе.

Последующее происходило ещё более стремительно. Елена резко и до хруста сжала пальцы в кулаки, и Ненормальный так дёрнулся в своей коляске, что чуть не вывалился из оной. Девушка театрально обернулась, привлекая к себе всеобщее внимание, закричала на ни в чём не повинного Фёдора и буквально упала на колени перед сомнамбулой. Она шустрыми движениями, растирая наигранные слёзы по щекам, запихнула свою жертву обратно в коляску и внезапно сильно надавила сидящему в ней на виски. Раздался треск, а затем от коляски будто бы ударила волна легчайшего эфира и... Свет в зале мгновенно вырубился, как и всё электрическое. Елена, одобрительно улыбнувшись, обняла Ненормального, а затем уже как будто только поняв, что произошло, стала испуганно смотреть по сторонам. Послышалось, как к станции подъезжает поезд.

— Ой, простите, это, кажется, наш... — будто бы обращаясь ко всем сразу, проговорила девушка, — пойдёмте же, а ты, Фёдор, следи за тем, куда везёшь больного дядю! Я очень за него переживаю...

Компания пожилых и молодых людей резво проскользнула сквозь неработающие рамки, оставив и полицейских, и простых зевак в лёгком недоумении.

— Может, остановить? — спросил первый коп второго.

— Такого указания не было. Тем более, приоритетная цель уже на базе. Думаю, стоит просто сообщить, — ответил ему второй и, взяв в руку телефон, набрал номер Альберта, личного помощника начальника...

Одним часом ранее, в другом конце города.

Блаженная боль иглами пронзала искалеченные тела потерпевших крушение. Именно блаженная, потому что одновременно с крайне неприятными ощущениями внутрь поступало что-то доброе, не желающее зла, будто бы дарующее спасительное успокоение. Это вездесущее нечто распространялось по каждой клетке тела, одновременно и раня, и залечивая раны. Что-то странное было в подобном процессе...

Первым очнулся Евгений. И не сказать, чтобы сам. Его разбудило чувство того, что кто-то настойчиво сверлит его взглядом.

Он открыл глаза и обнаружил, что находится в больничной палате. Его слепил бесконечный свет, окружавший будто бы со всех сторон сразу. Молодой человек попытался встать, но тут же почувствовал неприятную слабость в конечностях и рухнул обратно. Голову обволокло нечто мягкое, тёплое, как вязаный шарф, а тишину пронзил голос:
- Здравствуй, Хозяин, — обратился к Евгению невидимый собеседник, — я давно ожидаю тебя здесь. Всё это время...

Серский попытался сказать что-нибудь в ответ, но язык совершенно отказывался выполнять свою речевую функцию, заставляя глотку издавать лишь невнятное мычание.
- Нет, Хозяин, не утруждайся. Я знаю всё, что знаешь ты... Нам нечего скрывать друг от друга...

На мгновение Евгению показалось, что он различил вдалеке что-то голубоватое, с серебристым отливом.
- Хочешь встать, Хозяин? Я буду рад помочь тебе... Это приблизит момент нашей встречи...

Тело молодого человека вновь обрело силы, и Серский поднялся на ноги. Но стоило ему совершить подобную смену пространственного состояния, как он тут же очутился в совершенно ином месте. А именно — нигде. Вокруг не было ничего материального, лишь белое, густое, словно сметана, заполняющее собой всё и вся свечение. "Вновь сон?" — подумал Евгений и с удивлением обнаружил, что может свободно передвигаться в мутно-молочной массе.
- Изумительно!.. — похвалил голос, - теперь нас, Хозяин, разделяет всего лишь несколько молекулярных преград. Воссоединимся же, как завещано преданием!
В голове Серского всё перемешалось, формируя лишь одну внятную цель — достигнуть обладателя спокойного, звонкого, словно журчание весеннего ручья в прогалине, и одновременно властного, не допускающего неповиновения голоса. Всё это "раболепное" пресмыкание выглядело лишь прикрытием чего-то большего в плане мотивации... Но чего?..

Повинуясь слепому инстинкту, молодой человек двинулся на вновь показавшийся вдалеке голубой огонёк. Внезапно, перед ним выросла белая непроницаемая стена.
- Это всего лишь иллюзия... — сообщил голос. - Зло ставит между нами преграды, Хозяин. Но оно — ничто перед силой, данной нам с тобой! Ты можешь одним движением уничтожить эту ошибку программы...
Евгений занёс руку и ударил по стене. Она, как и следовало со слов голоса, от одного прикосновения расщепилась на атомы. Но не пройдя и нескольких шагов, Серский вновь наткнулся на препятствие — перед ним мельтешили два упругих, будто резиновых, красных шара. Они пытались толкнуть его, повалить в неизвестность, а человек лихорадочно сопротивлялся. Удары не помогали.
- И это не беда, Хозяин. Они могущественны, но бездумны... Они не понимают сути пространства. А мы с тобой — понимаем... Достаточно лишь представить, что их не существует, и они перестанут быть нашей проблемой.

Вычеркнуть из бытия? Это что-то новое... Но представить такое воспалённому мозгу Серского просто не хватило бы воображения. Поэтому он лишь выудил из закромов сознания картину, где воздушные шары лопаются от избытка воздуха...

И они лопнули, сдулись... Причём с тем самым своеобразным звуком. Забавно...

Евгений продолжил движение. Внезапно он почувствовал, что его тело начинает опускаться вниз. Он будто бы двигался по кругу, но не замечал этого. Действия из обдуманных превратились в механические, а мысли снова исчезли.

Человек видел, как он вновь и вновь куда-то идёт, что-то уничтожает, и опять идёт... Но не воспринимал этого... Он не ассоциировал, не отождествлял себя с происходящим. Он будто бы наблюдал за собой со стороны. Иногда, на считанные мгновения, в белом тумане появлялись лица, знакомые и незнакомые, доброжелательные и злобливые... И каждую сцену сопровождал мерный, монотонный голос. Он рассказывал, что Серский не первый его Хозяин, что до этого им обладал некий Учёный, а ещё раньше — Двое Весельчаков... Но их время прошло, и всё должно встать на круги своя. А Евгений этому посодействует.

В конце концов мозг Серского, в который раз пытаясь выйти из-под воздействия голоса, отключился от перенапряжения. Человек стал овощем, который может лишь наблюдать за происходящим. Ничего более...

— Максимиллиан Афанасьевич, мы пытались сделать всё воз... — его перебили.

— Всё возможное? То есть, два десятка вооружённых до зубов солдат не смогли задержать передвигающегося со скоростью двенадцать шагов в минуту перекачанного успокоительным человека? — Гартвиг вспылил не на шутку. — А на что вам тревожные кнопки? На что вам доступ к управлению Рационализатором? Использовали бы его в конце концов!

— Ах, точно... Максимиллиан Афанасьевич, у меня для вас ещё одна плохая новость, — Альберт скорчил скорбное лицо, — всё оборудование в комнате управления отказало. Лифт заблокирован, вручную не подобраться. А приборы показывают крайнюю активность сферы, несмотря на повсеместную и прочнейшую защиту. Некоторым сотрудникам даже стало плохо прямо на рабочем месте...

— Что?! — Гартвиг не верил своим ушам, — Почему именно сейчас? Нет, нет... Не может быть...

Учёный рванулся к личному компьютеру и лихорадочно впился пальцами в клавиатуру. Фаланги их двигались настолько быстро, что, казалось, печатает не один человек, а сразу несколько. В конце концов Гартвиг, тяжело выдохнув, крутанулся на стуле, и, присвистнув, выговорил:

— Что ж, когда-то это должно было случиться. Куда он там идёт?

— Кажется, к лифту, Максимиллиан Афанасьевич... — Альберт шумно сглотнул. Таким возбуждённым он начальника раньше не видел.

— Что ж, господа, забаррикадируйтесь там, скопите основные силы, так сказать, приготовьтесь к баталии. И — без сарказма — желаю удачи... Говорите, убивает взглядом? Экая Медуза Горгона...

Не дождавшись ответа, он крикнул:

— Вон!

Спустя секунду учёный остался один. Тут же, бросившись к потайному шкафу, он стал вынимать оттуда самое необходимое, а потом, плотно заперев его, направился к столу. Гартвиг начал поочерёдно выдвигать ящики, образуя некую определённую последовательность. А когда выдвигать уже было нечего, послышался скрип, треск, а затем прямо в полу открылся люк. К нему-то учёный и направился...

Как только человек в халате скрылся из виду, проём вновь закрылся. Будто ничего там и не было...

С виду немощная рука потянулась к горшку с цветком, стоящим на тумбочке рядом с кроватью. Указательный палец вытянулся и начал вычерчивать на пыльном глиняном боку какие-то знаки, похожие на заморские иероглифы. Затем ладонь вновь отстранилась от горшка, и, сложив пальцы в нужном порядке, совершила звонкий щелчок. Цветок, минутой назад выглядевший молодым и свежим, начал скукоживаться, загинаться, желтеть... И умирать.

Зато на обладательницу руки метаморфоза подействовала с точностью до наоборот. Мышцы ладони несколько раз резко сократились, будто бы сжимая грушу тонометра, а затем, передавая полученную энергию телу, содрогнулись. Анна Семёновна стремительно вскочила с тахты и огляделась. Её окружала больничная палата с койками на шесть персон. На двух из них во всё ещё бессознательном состоянии лежали Альфред и Гренкин. Кровать же, предназначавшаяся Серскому, пустовала.

Баба Нюра посмотрела в другую сторону. Тяжёлая дверь, некогда запиравшая выход, валялась на полу в весьма плачевном состоянии. Некоторые её части просто-напросто превратились в щепки. Под обломками можно было заметить два тела в защитных костюмах. Видимо, охранники.

Наконец, завершив осмотр, баба Нюра проговорила:

— Блокировки блокировками, а про автономность рун от Тёмной Энергии ты забыл, Максимка...

Она подошла к выходу и осмотрела лежащих на полу людей. Чтобы определить их самочувствие не нужно было обладать медицинским образованием или экстрасенсорными способностями. Они были мертвы.

Анна Семёновна обезоружила охранников и осмотрела трофейный арсенал: два пистолета, автомат, слезоточивая граната... Так-с...

Бабуля по-очереди подошла к каждому из спящих товарищей и произвела над ними некие манипуляции, позволяя им выйти из нездорового сна.

— А? Что? Где мы? — спросил Альфред спросонья.

— В Лаборатории. Веди себя тихо и возьми оружие. Вполне возможно нам придётся им воспользоваться...

- ... Знаешь, какой момент был самым счастливым в моей жизни, Хозяин? Моё рождение! Ты не представляешь, как это, в одно мгновение взять и обрести сознание! Своё сознание, Хозяин. Это не паразитирование, не скитание по чужому разуму, а обладание собственным, неповторимым, способным творить настоящие чудеса... Воистину братья Эр и Эм — самые великодушные существа во Вселенной... Я уверен: ты ещё успеешь познакомиться с ними, Хозяин...

Серский, будто бульдозер, разбивал белые, красные, чёрные и синие преграды на пути к цели. Множество стен, тонких и толстых, были обрушены, множество шаров, больших и малых — лопнули. А цель будто бы и не приближалась. В конце концов голос велел Евгению остановиться:
- Вот ты и на месте, Хозяин... Осталось совсем немного...

Перед глазами человека замаячил новый большой пурпурный шар. Он будто бы посмотрел на Серского, а потом, резко повернувшись, ринулся к синей сфере, зависшей в воздухе. Евгений бросился вслед за ним. Внезапно послышался щелчок, после которого...

Сияние пропало. Евгений обнаружил, что находится не среди мутной массы, а в некоем округлом зале. Перед одной из стеклянных стен стоял человек, сосредоточенно склонившийся над пультом управления. Вдруг, он обернулся. Его лицо показалось Серскому слегка знакомым...

— Ах, это вы, Евгений Александрович? Доброго дня, проходите. Спасибо, что зашли, давно ожидал вас в гости, — человек был одет в белый халат, на носу его красовались очки, а непричёсанные сероватые с коричневым волосы этакими полу-кудряшками взвивались над головой.

— Что происходит? Где я? — Серскому буквально не хватало слов, чтобы описать все свои противоречивые чувства по поводу происходящего.

— Вы? Вы — здесь, рядом со мной... Ладно, шутки шутками, а находитесь вы в моей именной лаборатории. Я же — Максимиллиан Гартвиг, ваш покорный слуга, вынужден был, возможно, несколько некорректно, но своевременно вас задержать. Вместе с вашими друзьями. Но вот вы повели себя воистину по-свински. Мало того, что разнесли великое множество ценного оборудования, будто какой-то дебошир, так ещё и причинили нескольким моим сотрудникам не совместимые с жизнью увечья... Нехорошо это с вашей стороны, ой как нехорошо...

— Не совместимые с жизнью? Я? — у Евгения буквально голова шла кругом.

— Не пугайтесь, людям с вашим заболеванием свойственны потеря памяти, немотивированная агрессия... Но всё это излечимо! Ведь именно для этого вы здесь и находитесь...

Вдруг стены зала содрогнулись, и за стеклом мелькнула вспышка. С потолка посыпалась штукатурка, а человек в халате вновь потянулся к пульту. Сияние снова заполняло пространство.
- Что ж, Хозяин, препятствия возникают не только на пути, но и у самой цели. Знакомься — это мой бывший хозяин — Учёный. Надо, кстати, и тебе придумать какое-нибудь имя... Может, Батарейка? По смыслу, вроде, подходит...

Почти достав до заветной кнопки, Гартвиг вдруг вздрогнул и повернулся к свечению:

— Так, значит, теперь он твой Хозяин? Его ты теперь холишь и лелеешь? Так ведь?! Да я могу уничтожить тебя одним поворотом нужного рычага!

Рука Учёного дёрнулась в сторону пульта. В ту же секунду зажужжали какие-то механизмы, пол завибрировал. В голове образовалась невнятная сумятица.

— Я... видел вас раньше... Мы знакомы?.. — с трудом выговаривая слова, Евгений попятился к выходу.

— Опять это вы запамятовали, господин Серский? — каким-то странным тоном ответил Гартвиг, — так я напомню... Вы пришли ко мне и стали, будто последний наркоман, втюхивать свои россказни о вездесущей магии, скрывая под этими словами опаснейший вирус! Не помните такого? А потом вы, собрав консилиум выдающихся умов, двинулись на пустырь, где убили их!!! Не вы, говорите? Ваша Тёмная Энергия? Вот оно что!.. Посмотрите же, что эта самая энергия сделала со мной!

Тело учёного будто бы раздвоилось, а потом... "Растроилось"... Его становилось с каждой секундой всё больше, он заполнял своими копиями весь зал.

— Думаете, меня там не было? Что ж, признаюсь, я солгал на телевидении... Но вы, вы!.. С вашей подачи я заразился этой Иррациональной дрянью!!! А теперь вы ещё стремитесь отнять у меня последнюю надежду на излечение?! Да лучше вас не станет...

Множество озлобленных гартвигов стало надвигаться на Евгения. Серский бросился к лифту, но тот не функционировал. Бежать было некуда...

И тут Нечто, всё это время находившееся за толстым стеклом, взорвалось. Множественные копии учёного, поражённые ударной волной и осколками, разлетелись на куски. Евгения вновь окружила белая масса.
- Видишь, Хозяин, что бывает от недостатка информации? Он принял свой дар, как проклятие... Он, вместо того чтобы бережно хранить, заточил меня в эти цепи... Он взревновал...

Из-за обломков стены показался светящийся голубой шар. Он источал жар, проникающий в самую сущность сознания, заставляя и тело, и дух блаженствовать... Он был всем.
- Я надеюсь, Хозяин, что ты не повторишь ошибок своего предшественника. Иди, куда идёшь, следуй за теми, за кем следуешь... Повинуйся только собственным чувствам, но не давай им полной власти... И да исполнится то, что должно...

Шар засветился ещё ярче, а потом заполнил собою всё вокруг. По телу Евгения будто пробежал заряд тока... Он упал.

Свечение исчезло. Свет погас. Лифт заработал. Всюду валялись обломки экзокамеры. Гартвига нигде не было видно...

Серский встал и медленно, будто по колено в воде передвигая ногами, вызвал лифт. Тот приехал незамедлительно.

Не замечая бешеной скорости кабины, человек в плаще пытался восстановить нормальный ход мыслей. Когда же створки лифта открылись, Евгений, в раздумьях, даже не сразу заметил чернокожего человека, направившего ему в лоб крупнокалиберный револьвер:

— Тварь, убившая Максимиллиана Афанасьевича, человека, который мог спасти целый город, не должна жить, — прорычал чернокожий и уже было хотел воплотить свой убийственный замысел в жизнь, как вдруг с криком схватился за руку. Онемевшая от резкой боли конечность не удержала пушку. Из-за поворота выглянул испуганный Альфред с пистолетом в руках:

— Надо же?.. Попал...

Чернокожий потерял сознание. Евгений сверился с бейджиком на его халате: тот гласил — "Альберт Бун-Жок, главный помощник и ассистент директора".

Вслед за Альфредом из-за угла выскочила баба Нюра.

— Что ж, здесь нам, думаю, делать больше нечего... Пойдёмте... — проговорила она, — и кстати, Евгений, я нашла твой шест на складе. Забери его, а то мешается...

Вновь объединившаяся команда скрылась в одном из боковых коридоров. В эту секунду в кармане халата Альберта завибрировал телефон. Звонили с вокзала. Но вызов остался без ответа...

— А всё-таки неплохая штука, этот слезоточивый газ, — пробормотал Гренкин, наблюдая, как Альфред с бабой Нюрой выносят с открытого места тела отключившихся охранников.

— При должном сочетании с рунической магией — да, — преспокойнейшим голосом ответила Анна Семёновна и подошла к жигулям, — Евгений, открой дверь гаража, а то ты стоишь не при делах — пользы никакой...

Ватный Серский подошёл к пульту, и, пытаясь отыскать нужную кнопку, вновь задумался о случившемся. Что же всё-таки произошло? Как можно было понять из коротких комментариев бабы Нюры, голубая сфера была тем самым упоминаемым в телешоу Рационализатором, способным останавливать частицы Тёмной Энергии во времени и пространстве. Вполне возможно, вчера учёный использовал именно его, что бы остановить несущуюся на полном ходу машину (воистину, непробиваемое чудо отечественного автопрома — после жуткой аварии, хоть и помятое, оно всё ещё было способно на передвижение! Может, тут замешана какая-то неизвестная магия?). Ведь, в каждом из участников экспедиции в том или ином количестве содержалась Энергия. Анна Семёновна сказала, что её руки свела судорогах, руль вывернулся, и... Ну, далее понятно...

Но что же произошло сегодня? Рационализатор — живое существо? Гартвиг хотел использовать его как панацею от "заразы", охватившей город... "Но не за этим же ли направляемся мы?" — подумал Серский. Хотя, вопрос открытый... Неизвестно, что случилось бы со многими "тёмными", получи они во много раз усиленный заряд Рационализатора. А что с ними случится после активации "места силы"? Не всосёт ли их вместе с Энергией? Но, что уж гадать... Рационализатора больше нет, а полицейские репрессии остались. Бросать этого нельзя — от одной сегодняшней агрессии чуть не отправилась на тот света вся "дружная компания".

Наконец, после испытания действия очередной кнопки, вагонка, преграждающая путь на свободу, поплыла вверх.

— Готово, — вяло прокомментировал происходящее Евгений и залез в побитую машину.

Тронулись. За окнами промелькнуло обширное в длину жёлтое здание, ранее являвшееся психиатрической больницей, а ныне — Лабораторией. Погони быть не должно было... По-крайней мере в ближайшее мере — все, кто только мог погнаться, то-бишь охрана гаражей и нижнего уровня, находились в глубокой отключке.

Ехали молча. То ли манипуляции Анны Семёновны не до конца сняли эффект снотворного, то ли сами события повлияли на людей весьма угнетающим образом... В любом случае, как ни странно, первой нарушила тишину обычно молчаливая баба Нюра:

— А я знала его...

— Кого? — спросил недоумевающий Серский.

— Гартвига...

— И каким же образом?

— У нас с ним был... Небольшой роман... — последнее бабуля произнесла с еле заметным отвращением.

— У вас с ним? Но... — ворвался в беседу спортсмен, и тут же был перебит Анной Семёновной.

— Думаешь, в моём возрасте поздновато встречаться с представителями противоположного пола? — баба Нюра вопросительно подняла одну из бровей, — и правильно делаешь... Сколько, по-твоему, мне лет?

— Ну... — Гренкин замялся в нерешительности, — посмею предположить, около шестидесяти?..

— И окажешься не прав. Мне тридцать два... — ошарашила пассажиров Анна Семёновна.

До этого не вмешивающийся в диалог Альфред вдруг будто бы взорвался:

— Нет уж, во что я только не верил, но не в подобное... Пока мне не представят веских доказательств, я не приму сию историю за правду!

— А тебя никто и не просит. Если не интересно — не верь, так как неопровержимых фактов у меня нет... Но, как ни странно, в этой истории есть место и вашему с Евгением общему знакомому — Эммиту Грейвсу...

— Вы ещё и его хотите сюда приплести? Ну-ну, я послушаю... Даже интересно, как вы сведёте все эти истории в одну... — Альфред состроил такое скептическое выражение, на которое только был способен.

— Подождите, приедем в деревню, расскажу. Она совсем уже недалеко, а именно там и произошли сии события...

Вдалеке показалась синяя табличка, как позже выяснилось, гласившая: "Деревянные дворики — 500 м". Сразу за ней следовал поворот направо, по мере проезда превращающий дорогу из асфальтированной в грунтовую, по которой, казалось, автомобиль передвигался даже лучше прежнего. В конце концов все, кто находился в машине, заприметили кучку домиков, постепенно и неумолимо приближающуюся с течением времени. Не прошло и пяти минут, как жигули затормозили напротив одного из них.

— Сюда, — сухо обронила бабуля и вышла из автомобиля.

Деревня выглядела... Уныло. Из всех представленных взору построек, дом Анны Семёновны смотрелся наиболее прилежным, хотя и он, в свою очередь, имел ряд недочётов в плане "ухоженности". На просёлке не было видно ни одного человека, все будто бы вымерли, не успев родиться... Хотя, может с первого взгляда судить и не стоит.

Баба Нюра достала из сумочки связку ключей и, подобрав нужный, впустила компанию внутрь. Там же, несмотря на обилие пыли и паутины, не в пример тому, что осталось снаружи, оказалось весьма уютно. И не из-за каких-нибудь там каминов или свечей, а просто... В воздухе будто бы чувствовался некий дух, свежий, родной, именно уютный, наполнявший здешнюю атмосферу теплом и благополучием, даже без материального присутствия подобных явлений.

Сопроводив компанию на кухню, бабуля вновь вышла на улицу и загнала машину за забор, на территорию дома. Вернувшись в дом, она наконец сняла свой извечный платок, и, ненадолго разведя огонь в печи, поставила греться чайник.

— Что же, значит, рассказать вам занятую историю? Я-то про вас много знаю, а вы про меня, почитай, ни крупицы... — неожиданно спросила Анна Семёновна, обводя окружающих сильным, прожигающим души взглядом.

Против не был никто.

— Ну, раз так... Всегда приятно обладать вниманием к собственной персоне, хотя я никогда и не была им обделена, — начала повествование бабуля. — Это место для меня — родное, и большую часть жизни я провела именно здесь. Не так уж и давно, я бы и не назвала то, что находится вокруг, деревней, потому что на меньшее, чем посёлок оно не претендовало. И от города не далеко, и природа какая-никакая... Жила я здесь до девятнадцати лет, и, по началу, не одна. Да, по началу... Что уж там говорить, мало кто остался в живых после того случая... Но, обо всём по порядку. В свои “далёкие” восемнадцать я таки решилась поступить в институт, на факультет биологии. Сей предмет я знала отменно, да и в сельской школе у меня по нему всегда стояло "отлично". И отправилась я в город... Чего, наверное, не стоило делать, хотя... В прочем, это не важно... Я с грохотом провалила вступительный экзамен, так как оказалось, что уровень моих знаний, оцениваемый здесь, как замечательный, там не рассматривался вовсе. Мне, конечно, предложили вступить в одно из множества городских училищ, но, как и следовало ожидать, не за бесплатно. Я лишь отвергла их предложения (из-за весьма меркантильных проблем), и в расстроенных чувствах уехала обратно. Дома я, как мне потом сообщили, вела себя очень замкнуто, мало разговаривала и, как бы сейчас сказали, пребывала в "депрессии"... Пока не начались весьма занятные события...

Баба Нюра встала и вынула из специального отделения печки горячий чайник. Расставив чашки и добавив заварки, она разлила по ним практически кипящую воду, и, с довольным видом осмотрев заинтересованных слушателей, продолжила рассказ:

— Как-то раз, пока мои родители благополучно проводили время на работе, а я маялась терзаниями по поводу совершенного отсутствия понятия о дальнейших действиях, в дверь постучали. Я, против обыкновения, резво спустилась со второго этажа и отворила оную. На пороге оказались двое мужчин, один чуть старше другого. Что самое забавное, они в корне отличались друг от друга. Тот, что по-младше, излучал собой самые различные эмоции, не скрывал чувств, и будто бьющий из под земли источник буквально ошпаривал тем, о чём думает. Старший же наоборот, был безэмоционален, словно камень. Если он и совершал какое-либо движения, то только с чётким и точнейшим расчётом, с полной уверенностью в результате. Его лицо теряло обыкновенную монолитность лишь тогда, когда он разговаривал со своим спутником... Я, увидев их впервые, очень удивилась и даже на некоторое время забыла о собственных проблемах. Хотя, на самом деле удивило меня даже не это... Не каждый день увидишь людей, разгуливающих в странных, словно твой, Евгений, балахонах. Я, от неожиданности, впустила их внутрь и спросила: что им, собственно, от меня надо? Ответил младший: "Я вижу, тебя что-то беспокоит. Что именно?" В тот момент моему удивлению не было предела. Я ответила первое попавшееся — не знаю, мол, что мне делать. Последовавший далее диалог между гостями я помню наизусть до сих пор:
"- Она не знает, — сказал старший.

— Так давай дадим ей знания! Это же благое дело, в конце концов! — воскликнул ему в ответ младший.

— Она будет первой. Может умереть, — всё так же кратко парировал старший.

— Но посмотри в каком она отчаянии?.. Не сегодня-завтра она покончит с собой!!! И что же?.. Отправится на "Метаморфозу"? Уж лучше от наших рук, чем...

— Ладно. Уговорил..."
И они передали мне странный пурпурный порошок, который предписывалось заварить, а позже выпить. И ушли... Больше я их никогда не видела.

Не знаю, что тогда мною понукало, но я послушалась совета и... Загремела в городскую больницу с тяжелейшим отравлением. Мне не ведомо, сколько я там пролежала, но как только я почувствовала себя лучше, узнала, что странная парочка заходила в каждый из домов посёлка. При чём никто мне об этом не говорил. Я знала это и так... Они дали что-то от себя в каждый дом. Кому-то деньги, кому-то — семейное счастье и так далее... А мне они, как позже выяснилось, передали... Знание... Лишь посмотрев на человека, я могла узнать о нём всё, но только в том временном промежутке, в котором параллельно с ним буду жить я. Например, мне, как говорил Алексей, шестьдесят лет, и я хочу узнать кое-что о шестилетнем мальчике. Я увижу, что будет с ним ближайшие пятнадцать-двадцать лет, но после... Нет, дальнейшая его судьба для меня загадка, ведь скорее всего, к тому времени я уже умру. Конечно, здесь есть ещё и такой фактор, как случайная генерация, вмешательство потусторонних сил, внезапный Армагеддон... Их я не могу предвидеть, так как чаще всего — они случайны, и не зависят от одного конкретного человека. Поэтому я всегда даю гарантию в 99%, когда меня о чём-то спрашивают... Так правдивее...

Кстати, знаешь, что я вижу в тебе, Евгений Серский? Ты дойдёшь до Грейвсовского "места силы". Но дальше — туман... Понимаешь, что это значит?

Хотя, не будем о грустном... Вдруг, все останутся живы и просто на просто случится очередной апокалипсис? Как бы там ни было, вернёмся к истории... Когда я снова оказалась в деревне, меня тут же окружил народ с просьбами о предсказаниях. Мой рассказ о новоприобретённых способностях им очень понравился. Я даже открыла нечто вроде "экстрасенсорного салона". И всё бы было хорошо, ко мне даже начали приезжать люди из города, пока в дом снова не пришли гости. А точнее, гость...

И тут в повествовании наконец-таки появляется товарищ Грейвс. Представьте себе, к вам в дом стучится страшный бородатый мужик лет пятидесяти, будто бы сбежавший из среднековья, с мечом на поясе, и такое ощущение, что совершенно безумный. Если бы я тогда не открыла ему дверь, он бы, наверное, вышиб её. Чуть увидев меня, он сразу начала рассказывать, что чует здесь, в деревне, присутствие какого-то чёрного камня, который, оказывается очень вреден обычным людям, и многое ещё. Удивило меня другое — я совсем не видела его дальнейшей судьбы. Прошлое — да, но будущее... Я подумала, что должно случится что-то плохое, и, под предлогом помощи ему, решила проследить за этим странным господином. В итоге, он обегал всю деревню, ничего толком не нашёл и в конце концов решил провести какой-то "ритуал очищения". Вся деревня пришла посмотреть, как Грейвс рисует на просёлочной дороге громадную загогулину. Кто-то даже хотел позвать попа, чтобы "помочь одержимому", но на этом всё и закончилось — народу хотелось узнать, чем завершится действо. А закончилось всё плохо...

Эммит стал размахивать своей саблей, кричать непонятные слова, а потом... Будто бы из ниоткуда наплыло фиолетового туману. Люди стали задыхаться, метаться, падать... Кто-то успел убежать, кто-то нет... Марево держалось всего секунд пятнадцать, а вся улица была завалена трупами...

Когда же Грейвс закончил орать свои заклинания, он был в ужасе. Он пытался оправдаться, говорил, что лишь хотел собрать некую Энергию воедино, не знал, что её так много, и... Я была в совершенном исступлении, и единственное, что пришло мне на ум, это... В общем, я дала ему звонкую пощёчину... И тут же успокоилась. Я увидела его будущее... Его роль в истории... Его цели...

Он что-то ещё говорил, кричал, а потом... Тоже затих. Кажется, даже попробовал извиниться... И ушёл... Больше я с ним не встречалась... Только слышала о нём...

После этого мало кто остался жить в посёлке... Да и на меня стали глядеть косо, так как кто дольше всех ошивался рядом с Эммитом? Но знаете, что самое интересное? На всех, кто остался жив после этого случая, туман повлиял очень странно. Кто-то всю оставшуюся жизнь мучался насморком, а кто-то получил внезапно развившуюся злокачественную опухоль. Я же?.. А я за десять лет проживаю тридцать... Моё тело изнашивается в три раза быстрее. Поэтому я и выгляжу на шестьдесят в свои тридцать два...

В деревне остались жить немногие — всего десять или пятнадцать человек. Они не общаются друг с другом, стоят особняком. Характер после того случая у всех, кто там присутствовал, изменился кардинально... Я тоже раньше была, как можно понять из моего рассказа, весьма трепетным человеком, а теперь... В общем, прошу прощения за то, что иногда слишком жёстко разговариваю с вами. Командую... Как никак, сегодня ситуацию спасла не я, а Евгений...

Кажется, я упоминала в своём рассказе Максима Гартвига? Да, именно Максима, не знаю, что он там сотворил со своим именем... Он приехал в посёлок на лето, уже после того, как я получила Знания. Он был смазливый и у нас тогда, каюсь, завертелся небольшой роман. Но такой, весьма недолговечный... Чуть повеяло ветерком из столицы, как он сразу от меня и сбежал... Даже не позвав с собой. Хотя, в этом я ему даже благодарна...

— Да, сегодня прямо-таки день откровений... Что-то я разговорилась, — пробормотала Анна Семёновна, наливая себе третью чашку чая.

И Серский, и Альфред, и Гренкин — все трое были глубоко впечатлены рассказом. Он заставил их взглянуть на бабулю, которая вовсе и не бабуля, под совершенно другим углом. Теперь она не выглядела как свалившаяся из ниоткуда тётка и внезапно начавшая всеми понукать... Она выглядела для них... Мученицей, в какой-то степени. Она знала свой путь, она знала, когда он окончится, но не знала как... В кои-то веки, Знание оказалось не таким уж и золотом, и крепче от него точно не спалось...

— Что ж, как я и сказала — прямых доказательств своих слов я вам не представляла, да и не собираюсь. Если ж совсем невтерпёж — увидитесь с Грейвсом, спросите у него, — Анна Семёновна забрала у всех чашки и пошла к рукомойнику, — я вижу, вас вроде бы понемногу отпускает действие Сферы, Энергия снова приходит в движение... Это хорошо, так как самое "интересное" только начинается... Давайте собираться, электричка проходит через небольшую станцию в посёлке. Благо, я купила билеты заранее и с запасом времени... Как знала ведь...

Все стали толкаться, одевать куртки, шарфы... В области, хоть и весною, а всё же холоднее, нежели в городе...

Экспресс вновь набирал ход. Он имел характерный голубоватый цвет, словно вагон из всем известной истории про инопланетянина и рептилию-мутанта. Расселись рядышком, двое напротив двоих.

Каждый думал о своём. И будь среди них кто-нибудь из тех, кто обычно читает мысли, он, наверное, сразу понял, что у этого Каждого на уме. Но среди нашей компании таких не наблюдалось. Конечно, Серский, в теории, мог бы заниматься подобными вещами, но... К чёрту, последний раз, когда он пытался использовать свои способности на Земле, а то бишь, на том самом треклятом пустыре, закончился для него двухнедельными ежечасными судорогами и эпилептическими припадками. Его бросало то в жар, то в холод, бррр... Евгений, с руки, а точнее, копыта Альфреда, связывал сие с тем, что в Эквестрии Тёмная Энергия перемешана с магией и доступ к ней был упрощён, но в душе молодой человек испытывал ощущение, что ему будто бы... Отключили питание... Отрекли от веры... Прокляли и изгнали в ад... Наверное, что-то подобное когда-то испытывал Каросто... Это почти физическая боль. Попробуйте представить у себя крылья, а потом то, как у вас их отрывают... И никаких больше полётов, ничего из того, к чему вы успели пристраститься, привыкнуть. Вы всё ещё живы, но не живёте, а существуете. Евгений уже почти что не принимал решения — он плыл по течению... Сначала он метался, хотел что-то узнать... Но теперь... Едем на север? Хорошо. Выкачиваем смертельную для людей “магию” из города? Замечательно. Спасаем мир? Ещё лучше...

Поезд въехал в лес. Но сначала Серский этого не заметил. Он буквально спал с открытыми глазами. Разбудило бывшего Тёмного Паладина лишь то, что спортсмен, сидевший рядом, тряс его за плечо и что-то кричал прямо в ухо.

— А? Что? — спросонья спросил Евгений.

За окном простиралось пурпурное марево. Люди в вагоне носились из стороны в сторону, закрывали окна, но бестолку. Потихоньку гуща просочилась и внутрь вагона. Люди начали кашлять, отчаянно пытаться выбраться... Поезд тормозил...

Баба Нюра смотрела на эту картину с явным равнодушием, Гренкин испытывал накатывающие приступы лёгкого ужаса, Альфред... Альфред просто выпучил глаза — ранее он не видел такого вблизи.

Поезд с шумом и пыхтением остановился.

На секунду Серскому почудилось, что он вновь услышал тихий, словно сама тишина, но отчётливо звучащий голос:
- Забавно, Хозяин, не находишь? Голубой огонёк в голубом вагоне… Ха-ха!

"Вне системы"

Из личных записей Э. Кларк.

...что-то в последнее время просыпаться "неизвестно где" входит у меня в привычку...

Не сказать, что совсем темно. Сумрачно, скорее. Место, честно говоря, крайне напоминает тюремную камеру. Не знаю почему, никогда подобным не интересовалась.

Пол отдавал холодком, а потому я спешно вскочила с него и, поёжившись, встала на четыре верных копыта. Не хватало ещё простудиться. Пока я пыталась припомнить предыдущие события, последствием которых возможно было бы оказаться в таком месте, вновь обнаружилось письмо. Да-да, то самое...
...
Значит, так... Перечитав прошлые записи, я восстановила ход мыслей. Вспомнился дядя Расти, Контактёры, похищение меня Таинственным Джентельпони прямо из Кантерлотского дворца. Видимо, со слов мисс Хартстингс, из-за этого самого клочка бумаги в конверте, за которым все так безудержно охотятся. Но... Почему тогда он у меня? Почему они его не забрали? Тьфу, ерунда какая-то.

Всё же, наверное, пока не стоит показывать письмо им. Ну, в смысле, похитителям. Кем бы они ни были. Мало ли что...

На придвинутой к стене кровати, состоящей из пружин и доски, лежало то ли маленькое одеяло, то ли большое полотенце. Что ж, сойдёт.

Укутавшись в сей наряд, я по плотнее прижала письмо к телу, прикрыв бумагу грязной махровой тканью. И вовремя. В дверь, расположившуюся напротив кушетки, требовательно постучали.

— Вставайте, Кларк. С вами хочет поговорить инспектор, — командным тоном произнёс некто.

Инспектор? Так это отделение полиции? Но?.. Что вообще происходит?

Дверь, оказавшаяся весьма тяжёлой, заходила ходуном, заскрежетала и только потом открылась. Из-за неё показалось очертание пони в синем полицейском жилете, пожелавшем, как ни странно, не заходить в камеру и оставаться в тени.

— Пройдёмте, — не менее строго проговорил он.

Что ж... Даже интересно, какой поворот приготовила жизнь на этот раз.

Последовав за угрюмым пони, я оказалась вовлечена в настоящий лабиринт из тёмных коридоров, освещаемых лишь редкими заклинаниями провожатого. Десятки, если не сотни дверей промелькнули перед моим глазами: какие-то из них нумеровались, другие просто обозначались табличками, а третьи служили переходами к новым и новым коридорам. Наконец, мы остановились:

— Вам сюда, — всё так же безэмоциаонально приказал полицейский, указав копытом на одну из дверей неподалёку.

Итак, вдохнув поглубже, я зашла внутрь... Моему взгляду предстала небольшая комната, как и прежние помещения — тускло освещённая, главным и единственным предметом мебели в которой являлся стол. За ним на мягкой, предпочитаемой аристократами подушке, сидел пони в строгом чёрном костюме, при галстуке и с прилежно зачёсанной назад золотистой гривой. Он скупо, но с улыбкой кивнул мне, а затем воскликнул:

— Карл? [В проёме показалось испуганное лицо моего провожатого] Не мог бы ты расшевелить Эммануила? Как только придёт, скажи, чтобы постоял за дверью. Я вызову его...

Я несколько неуверенно подошла к столу, а пони в костюме всё ещё задумчиво всматривался в стену. Наконец, он вновь обратил внимание на меня.

— Кларк... Эмили... — делая огромные паузы между словами, произнёс пони, — прошу простить за сей безобидный обман — вероятно, вы уже догадались, или хотя бы заподозрили, что я никакой не инспектор. Али купились?

Несколько секунд назад неимоверно флегматичный пони зашёлся безудержным смехом, озаряя своей лучезарной улыбкой всех, кто только находился в комнате. То есть, лишь меня. В этаком странном веселье пролетели минуты две. Смех лишь изредка прерывался фразочками на вроде: "Ох... Представляете? Вас инспектор зовёт!.. Ха-ха!.. Ой, не могу..."
Также внезапно, как и разбуянился, псевдо-инспектор пришёл в норму.

— Моё имя — Иеремия Вейв, — представился пони в костюме, — обожаю плавать. Вообще, всё, что связано с водой приводит меня в восторг. Особенно, когда пони плачут. Рыдают... Хоть там и не так много воды, но слёзы... Слёзы — отражение истины. Нет слёз — нет правды...

Внезапно, его подкованное копыто резко взметнулось и ударило меня по лицу. Челюсть чуть не съехала туда, куда совершенно не стоит съезжать, из глаз полетели искры, а разбитая губа закровоточила.

— Что вы... Себе позволяете?! — судорожно воскликнула я.

— Ох, прошу прощения... Вот, возьмите платок... Понимаете, я спешу, и нам с вами нужно общаться как можно продуктивнее. Искренне. Будь я магом, я бы сделал это каким-либо иным способом, но увы... Нет-нет, не вытирайте слёзы!.. Чем их больше, тем лучше... И мне, и вам...

Вытирая лицо краем грязного полотенца, я, потихоньку вжималась в противоположную моему обидчику стену. Нет, это даже не комната, а комнатушка какая-то. Не дай Селестия ему разбушеваться снова.

— Что вам от меня нужно? — тихо спросила я.

— Мне? От вас? Совершенно ничего! Всё что нам было нужно, мы уже получили... — лжеинспектор подмигнул, — разве что вы сами чего-нибудь расскажете? Раз уж в остались в живых и ввязались в это... Например, что вы чувствуете после того, как стали государственной угрозой номер один? Стали опаснейшей террористкой, совершившей два покушения на принцессу? Знаете ли вы, что на ваше имя уже подписан приказ, предполагающий нейтрализацию на месте и без предупреждения?

— Какие, к Дискорду, покушения? Я просто пыталась избавиться от этого треклятого письма! — в свою очередь взвинтилась я.

— Избавиться? При помощи этого? — Вейв достал из под стола знакомой формы флакон с тёмно-фиолетовой жидкостью, — распыляя ядовитый концентрат в гостинице? Вместе с вооружёнными головорезами пробираясь в покои принцессы? Да вы хоть понимаете, с кем сотрудничаете? На что вы променяли свои идеалы? "Соединим миры!" — говорили они. "Привезём прогресс в нашу славную страну!" И где же он, этот прогресс? Они привезли лишь страдания, лишь орудия уничтожения, лишь эту [показывает на бутыль] синюю смерть! А потом, когда им стало мало, они притащили с собой неведомое доселе существо, обрушившее свою злобу на рядовых жителей Эквестрии! Задумайтесь, Кларк, умоляю вас, задумайтесь!..

— Я.. Не помню такого... Я вам не верю...

— Ах вот оно... Что ж, слёзы подтверждают ваши слова... Карл! Пригласи Эммануила!

В ту же секунду дверь распахнулась и в комнату зашёл Джентельпони. Как всегда культурный, как всегда опрятный, как всегда в очках. Он поклонился Вейву и пристроился рядом с ним.

— Здравствуй, Эммануил... — сквозь зубы проговорил лжеинспектор, — я вижу, ты неплохо выглядишь после всех своих приключений. Для чего я тебя пригласил? Понимаешь ли, мисс Кларк не верит мне. Я же, в качестве доказательства, хочу чтобы ты выпил то, что находится во флаконе...

Глаза Джентельпони в ужасе полезли на лоб. Он посмотрел сначала на начальника, потом на меня и судорожно сглотнул.

— Наверное, хочешь знать, почему именно ты? Что ж, я никогда не оставляю страждущих без ответа. Задание с пришельцем? Провалено. Задание с мошенниками? Провалено. Поиск и изъятие письма? Выполнено, но с двенадцатого раза, Эммануил, при том дважды тебя обошла та, кто сейчас стоит перед тобой. У нас много отличных сотрудников, и ты отныне не в их числе. Пей.

Эммануил захватил бутыль в телекинетическое облачко, отвинтил крышку и поднёс ко рту.

— Сейчас, мисс Кларк, вы на живом примере увидите то, что происходит с существом, когда оно реагирует с тем, что превозносят Контактёры. Поверьте, он умрёт в мучениях, — казалось, что Вейв произнёс это с какой-то садистской ноткой в голосе.

Первый глоток. Затем второй. Третий...

— Этот концентрат — убивает, — продолжал распинаться пони в костюме, уже не глядя на Эммануила, — он убил сотрудников гостиницы, убил множество моих работников, убил сотни тех, кого вы даже не знаете. Уж лучше бы они вновь высвободили Дискорда, чем открывали этот портал!

Тем временем, Джентельпони допил жидкость. Внешне с ним не произошло никаких изменений. Он лишь немного покачивался.

— Видите? Это ужасно, мисс Кларк, не правда ли? Види... Что?!!

Только теперь Вейв обернулся и обомлел. Его копыта потянулись к ящикам стола.

— Ты? Ты тоже?.. Нет.. Не может быть!... — лжеинспектор выхватил из ящика пистолет, и, угрожающе покачивая им в зубах, напирал на Джентельпони.

— Вы встали... не на ту сторону, — с дрожью в голосе пятился к выходу Эммануил.

И тут дверь распахнулась. В комнатушку вбежал переполошённый Карл, что уже было странно при его недавнем сверхспокойствии. Он, чуть не споткнувшись о порожек, почти что взвизгнул:

— Мистер Вейв!.. Письма нет!.. Пришло сообщение... Пропало... Прямо из специального защищённого вагона...

— Как?! Что?! — каким-то чудом выговаривая слова сквозь зубы, Вейв перевёл пистолет на меня, — как ты... Или не ты? Контактёры? Но они же...

В эту секунду, видимо, наконец выждав нужный момент, на лжеинспектора бросился Эммануил. Ещё мгновение, и он бы достиг своей цели, но реакция пони в костюме оказалась быстрее. Чёткий выстрел в голову заставил Джентельпони упасть, но... Не умереть. Из дырки во лбу потекла странная чёрная жидкость и "живой мертвец" продолжил свой путь. Он зубами вцепился в копыто Вейва, заставляя того с утробным криком свалиться на пол. Лжеинспектор в свою очередь начал палить во все стороны...

И тут я решила: пора! Стремительно выскочив из-за угла и оттолкнув Карла, я выбежала за дверь и вот уже почти скрылась за поворотом, как судьба настигла меня.

В глазах потемнело, копыта подкосились, заплелись и я рухнула на холодн...

...что забавно, как оказалось, не надолго. В ушах звенело, голова раскалывалась, а копыта свела продолжительная судорога, но в целом я, как ни странно, "функционировала" (новомодное словечко из посмертной статьи МакДаффина). Из-за спины послышался смутно знакомый голос:

— Эдак он тебя разукрасил-то... Жуть! Но ты не обессуть, конечно, раньше я никак не мог...

Глаза открывались нехотя, слезились, слипались... "Изображение" плыло невесть куда, разобрать хоть что-нибудь было совершенно невозможно. Но, если приглядеться, угадывался всё тот же коридор, в котором я не так давно... Умерла? Потеряла сознание?

— Ладно, хватит корчиться, вставай. Я такой путь проделал, дважды раскроил пространственное полотно, а она спиной встречает...

Действительно. Надо бы посмотреть, что это за нахал...
(Знаете, всё, что со мной происходит становится настолько абсурдным, что невольно на губах появляется сардоническая улыбка... Как-будто смотришь бесконечный болезненный сон. До невозможности реальный).

Превозмогая желание лечь и "трагически" погибнуть, я напрягла те мышцы, которые ещё были способны к напряжению и повернула шею. По среди той самой маленькой комнатки со столом, еле-еле не задевая потолок, стоял... Как же его... Нейро... Секундочку... Ага, Нейробирд. Но самым интересным оказалось не это. Рядом с его круглым... Туловищем без всякого видимого присутствия магии подвис револьвер лжеинспектора.

— Привет тебе, Эмили, — прозвучал его немного "металлический" голос, — я обещал, что найду тебя Наверху? Что ж, Нейробирд всегда выполняет обещания. Ну, практически. Если честно, я не могу этого утверждать, так как слово "всегда" крайне неточно описывает то время, в течении которого я нахожусь на Нижних уровнях. Я почти уверен, что было нечто "До"... Но, думаю, это сейчас не важно.

Мои глаза застилало что-то красное. Оно было мокрое, горячее, липкое... Кровь.

— О, тебе не помешало бы привести себя в порядок, — шар на ножках завертелся вокруг своей оси, поднял одну из длинных тонких ног и вдруг... Прямо из воздуха передо мной возникло зерка... Скорее, некая тончайшая отражающая поверхность.

То, что я увидела, повергло меня в беспредельный шок. На половину лица разъехался болезненно красный след от подковы Вейва, под нижней губой пролегла кровавая дорожка, а сверху... Там моему взору предстало настоящее месево, апогеем которого стала зияющая насквозь дыра пулевого отверстия.

— Мда, согласен, зрелище не из приятных... Но извини, другого огнестрельного оружия здесь не оказалось. Откуда я знал, что он настолько крупнокалиберный? Я вообще в этом не разбираюсь! Ну, если только в теории использования... Что? Что ты так на меня смотришь? Ну да, я пробил тебе голову! Но сколько же можно ждать? Этот психованный франт в чёрном костюме как раз намеревался воспроизвести сие, но потом сообщение о пропаже письма... И вообще, я тоже пострадал! Это штуковина чуть не прошибла мне визуальную матрицу при отдаче!

Перешагнув через распластавшиеся и застывшие на полу тела лжеинспектора и Джентельпони, а потом вежливо пролавировав между Карлом и стеной, Нейробирд выбросил револьвер в пустоту и приблизился ко мне

— У тебя, наверное, много вопросов? Что ж, думаю, я разъясню тебе кое-что во время нашего путешествия...

Интересно, куда?

— Я хочу познакомить тебя с моим дражайшим товарищем и в чём-то даже учителем. Он, как бы пафосно это не звучало, сыграет в твоём нынешнем переходе через это измерение финальный аккорд... — этот тип будто бы читал мои мысли. Хотя, почему будто бы?

Прямо перед моим носом материализовался большой тканый платок, и я, не преминув возможностью, попыталась хоть как-то исправить положение дел.

Один из множества... "Чёрных глаз" шара на ножках (да, думаю это самое подходящее название для странных выемок на круглом "туловище" Нейробирда) выпустил слепящий пучок света. Этот сгусток воистину чистой энергии (понабралась словечек), взлетел под потолок и вдруг начал заполнять собою всё окружающее пространство.

— Небольшое светопредставление и, как говорят жители одного небезывестного мира, але-оп!

Свечение буквально просачивалось сквозь стены, потолок, предметы мебели, превращая их во что-то иное, невиданное ранее. Моим ослеплённым глазам предстали величественные рыцарские замки, экзотические древесные постройки, роскошные дворцы, небесные острова под сенью монумента некому иррациональному существу, футуристические аллеи, будто бы сошедшие со строк произведений фантастов... И всё это... Не стояло на месте. Оно перемещалось, исчезало и появлялось, переливалось всеми возможными цветами, множилось, тут же преобразуясь в нечто другое. То, что секунду назад было сельским коттеджем, мгновение спустя становилось обителью святых... Всё это было... Живым...

— Да, Эмили, вот он — Центр... Настоящий Центр. Межмировой вокзал, врата астрастральных путешествий, бесконечные альтернативы одной и той же вариации. Правда, всегда с грустным финалом. Но то, что ты видишь... Этого нет... Это всего лишь небольшая виртуальная запись, как говориться, с полным погружением. Там где, мы сейчас находимся, ровным счётом ничего не существует.

В ту же секунду слепящее свечение пропало. Копыта дрогнули, заставляя тело покачнуться, а в глазах на мгновение потемнело. Лёгкий ветерок коснулся моего тела...

Вокруг стало пусто. Осталась лишь блестящая поверхность, отражающая лучи света, исходящие из черноты над головой. Мои же ноги самовольно вышагивали по этому чудному зеркальному полю. Рядом, виртуозно семеня конечностями, плавно перемещался в пространстве Нейробирд. Вдалеке виднелась небольшая башенка.

— И представляешь, как Они теперь используют это в буквальном смысле волшебное место? Они, из всех практически бесконечных возможностей выбрали лишь Симуляцию! Понимаешь? Раньше, здесь был город, огромный Город, до безумия прекрасный во всех своих проявлениях. Я, даже не наблюдая его в живую, просматривая лишь подобные записи, поражаюсь, как можно было уничтожить всю эту божественную архитектуру и оставить лишь Симуляционный купол... Эх, раньше я не верил в это самое Зеркальное поле, но, как видишь... А, я же так и не объяснил тебе!..

Да, говорил он много, но будто бы для себя. Временами я понимала смысл его слов, но то и дело теряла суть. Самое время разложить всё по полочкам...

— Помнишь, мы с тобой поднимались на лифте? Там ещё монотонный голос из под потолка гундосил... Так вот, обладатель этого голоса хотел помешать нам и остановить лифт, дабы не пускать тебя сюда, а мне пришлось выжать из тебя немного ТЭ. Это хоть и вырубило меня, но заметно ускорило кабину! Я не ожидал, что нам удастся проскочить сорок этажей всего за одну секунду. Суть в чём — обладатель голоса, то есть мастер Эн, увидев нас с тобой у самого Верха, решили поступить по-хитрому. Он считал твою память и загрузил её в Симуляцию, дабы та воспроизвела все возможные варианты событий, которые произошли бы с тобой в твоём мире. Но, с точностью до девяносто девяти процентов... Например, сейчас в Симуляции твой друг Расти умер, а в реальной жизни он... Ну не знаю, стал президентом, или кто у вас там на верхушке власти. Это лишь пример... Проще говоря, мы с тобой оказались Наверху, но в тоже время не попали на Зеркальное поле, а оказались под воздействием Симуляции. О, знала бы ты, что мне привиделось... Будто бы я странное уродливое двуногое существо! Бррр...

Тем временем, мы почти что приблизились к подножью башни. Кое-что становилось понятно, но далеко не всё.

— Я же просто чудом вырвался из своего "сна" и попал в твой. Тут и начинается самое интересное. Блуждая по Зеркальному полю, я составил некую логическую цепочку. Впервые ты оказалась здесь, в Центре, когда тебя убили в твоём мире. Здесь ты при помощи активации ТЭ исцелилась, и попала в Симуляцию. Да, в чём-то и моими стараниями... Всё это время, я пытался провести Странников Наверх, в Город, но получилось только с тобой. Да и Города-то, как оказалось, нет... Психобирд рассказывал мне, что мастер Эн делает со Странниками нечто страшное, а Наверху он с давних пор не властен. Я думал, что спасаю их... В общем, разговор не о том. Ты никак не хотела выбираться из Симуляции. Уж не знаю, почему... И я подумал: а что, если вынуть тебя оттуда также, как ты попала сюда? То есть, вернуть? Так и появился план с револьвером...

Башня оказалась весьма высокой, этажей в пять, наверное. Двери перед нами бесшумно разъехались, пропуская в уже знакомую кабину лифта...

— Думаю, мой друг поможет мне отправить тебя обратно. Нечего тебе здесь делать... — почти что шёпотом проговорил Нейробирд и нажал на самую нижнюю кнопку.

Кабина тронулась...

Раны затягивались. Да. Определённо затягивались.

Вновь любезно предоставленное Нейробирдом зеркало отчётливо показывало, как кожные покровы восстанавливаются и срастаются на глазах. Тяжёлая усталость медленно, но верно покидает тело, а здравое мышление обретает законченную правильную форму.

— Очччень интересная активация, не правда ли? — нарушил молчание Бирд, — этакая условная регенерация, главным аспектом которой является твоё присутствие на Нижних уровнях Центра. Всё-таки ТЭ — до жути странная штука...

Самоё жизнь теперь — странная штука. Меня бросает из крайности в крайность, из родной Эквестрии в некий Центр... Где-то я уже читала о подобных параллельных мирах, но тогда всё это казалось каким-то... Надуманным, что ли. Всё эти фантасты, футуристы... Единственное слово на букву "Ф", которое я к ним применяла, это "фантазёры". А ведь, получается, зря. Если то, что происходит вокруг — правда. Может, я умерла ещё тогда, в отеле, от острого ножа Таинственного Джентельпони, а теперь по очереди прохожу все круги Тартара? Возможно... В любом случае, надо и здесь держаться достойно.

И всё же, бред какой-то.

Лёгчайшее колебание, и лифт, наконец, остановился. Двери благополучно выпустили нас в очередной из множества коридоров, уже виденных мною ранее. Во время первого моего попадания сюда. Тёмно-зелёные блестящие стены, глянцевый однотонный пол... Единственным отличием от прошлых лабиринтов являлся ярко выраженный гул каких-то механизмов, коими прямо-таки кишил этот самый Нижний уровень.

— Что ж, вперёд! — скомандовал Нейробирд, начиная движение, — здесь недалеко, да и мои бездумные сородичи всречаются тут крайне редко.

Мы двинулись весьма поспешной трусцой, минуя ограды и тупики, провожая глазами пустующие коридоры и со временем становясь всё ближе к таинственному механизму, частенько заставляющему трястись даже крепкие на вид стены.

За новым углом последовал длиннющий коридор, который тянулся вдоль наиболее вибрируещей округлой стены. Бирд ускорил шаг. Мы всё шли, и шли, молча рассматривая изредка пробегающих мимо шарообразных, не обращающих на нас никакого внимания. Таким образом, не прошло и минуты, как мы оказались напротив весьма обширного круглого отверстия, закупоренного толстой стеклянной дверью. Нейробирд на мгновение сблизился с пультом управления — еле заметная вспышка, и проход свободен.

— Добро пожаловать в нашу скромную обитель... — с выражением продекламировал говорящий шар и перешагнул через порожек.

Мы оказались в округлом зале, в котором царил настоящий хаос. Стоило мне появиться в нём, как дверь за нами стремительно захлопнулась, а сам проход буквально слился с окружающей средой. По блестящим металлическим стенкам бежали пурпурные ручьи, рано или поздно стекающие в центральный, слепящий самоё сознание сгусток энергии, стоило которому совершить малейшее колыхание, как все близлежащие залы содрогались, то ли в ужасе, то ли в знак уважения. Удерживал от падения в это безумство лишь тонкий мостик, который притягивал копыта будто магнит. Каждый шаг давался мне с трудом, в отличии от Бирда, который уже почти добрался до конца.

Подняв голову, я увидела маленькие белоснежные облачка, парившие под самым куполом этого зала. В них можно было угадать до боли знакомые образы — дядю Расти, отца, мать, МакДаффина, Роуз и почему-то мисс Хартстингс. Всё они со скоростью звука кружились над макушкой, поражая воображение и создавая в нём этакий оживший синематограф, в чрезвычайно быстром темпе прокручивающий уже произошедшие и, возможно, ещё только произойдущие события.

— Ну, ты чего там застряла? Просто выше поднимай ноги — вот и весь секрет! Кстати, для справки — сейчас ты видишь перед собой генератор разрывов, или, другими словами, кротовых нор. Именно он заставлял Центр функционировать в качестве Межмирового Вокзала — открыл пространственную дыру и гуляй на здоровье. Но сейчас он в нерабочем состоянии, иначе нас с тобой давно бы разбросало по иным измерениями, при чём не факт, что целыми частями... При желании мы можем отправить тебя в твой мир прямо сейчас, но напрямую это делать крайне опасно. Мир у тебя, понимаешь ли, слишком большой. А вот наше скромное убежище гораздо...

Он не договорил. Сгусток энергии вновь изменил форму, на этот раз стремительно и кардинально: жуткий высокочастотный звук на долю секунды пронзил слух, а затем всё стихло. Глаза слезились, уши будто воспламенились и даже шерсть, кажется, местами подгорела. Нейробирд отчайно махал мне своими ножками, а я изо всех сил одно за другим отрывала копыта от мостика, медленно, но верно подбираясь к шару.

Последний рывок, и цель достигнута. Слепящий сгусток заметно увеличился в размерах, подходить ближе явно не следовало. На туловище Бирда загорелся зелёный огонёк:
"Видимо, мои собратья по приказу свыше прогревают генератор, дабы он не остыл. Погоди, сейчас открою", — прозвучал в голове уже знакомый голос.

Нейробирда окружило непонятной природы сияние, а отблески сгустка наоборот потускнели. Прямо перед моим ошеломлённым лицом появилось "окно", в которое шар на ножках не преминул запрыгнуть. Я последовала за ним...

Треск, грохот, вымораживающий свист... Окно исчезло так же внезапно как и появилось.

Мы находились в вполне себе уютной гостиной, обставленной аккуратно и со вкусом. Зажжённый камин, живописные картины, стены, оплетённые декоративным плющём... Всё это буквально благоухало временем, но не тем, что превращает шедевры в труху, а иным, придающим старине благородный оттенок.

Подле камина возлежал желтошёрстный единорог, укрытый тёплым тёмным плащом. Он медлительно, но с уважением обернулся и воспроизвёл доброжелательную улыбку:

— Мисс Кларк, добро пожаловать в нашу скромную альтернативную реальность. Нейро много рассказывал мне о вас, чувствую, вы ему понравились. Уважаемый Бирд, примите более подходящий для нашей гостьи вид! Неприлично же!

Шар на ножках засуетился, завертелся и его на мгновение окружила лёгкая дымка. Спустя секунду моему взору предстал элегантный земнопони, с коротко выстриженной гривой и шерстью цвета морской волны. Он подошёл к вешалке, незаметно пристроившейся в углу и снял с неё такой же тёмный плащ, как и у жёлтого единорога.

— Присаживайтесь, — пригласил меня к креслу пони рядом с камином.

Я последовала совету и внимательно осмотрела своих соседей по гостиной. Что забавно, в них почти ничего не угадывалось. Я ведь когда-то увлекалась физиогномистикой, чисто в журналистских целях, а здесь... Их лица либо вовсе ничего не выражали, либо просто не несли за собой скрытого контекста. Предельная искренность? Что ж, почему бы и нет?

— Итак, мисс Кларк, заблудились, значит, между мирами? С одной стороны, изумительный пример для подражания, с другой — печальное обстоятельство. Я могу с полной уверенностью подтвердить — вы закоренелая Странница. С чего я это взял, спросите вы? А с того, что запусти какое-либо иное существо хотя бы и на долю секунды в сжатое пустотное пространство, его бы просто разорвало на кусочки, разметало по реальностям. А с вами не так... Может, это такая Активация, может — нечто врождённое... Не мне знать...

Рог говорящего вспыхнул и все свечи в комнате тут же погасли. Лишь горящие поленья камина освещали лица трёх пони, каждое из которые выражало свою эмоцию...

— Значит, не хотите тут более оставаться? Что ж, ваш выбор. Да и я бы не посоветовал. Эн бушует у себя в Ядре, не дай Селестия, кем бы она не была, разбудить ему Падших Жителей Города. То-то начнётся... — единорог устало зевнул, — прошу прощения. Вкратце поясню ситуацию: здесь разрывать пространство я вам запрещаю, не хватало мне ещё лишиться этого уютнейшего уголка. Для этого есть более цивилизованные места. Например, главный зал.

— Вы что, Психо, там же полным полно... — попытался вставить Нейробирд, но тут же был перебит единорогом.

— В этом-то и ваш главный козырь. Затеряйтесь в толпе! Помниться, у меня тут была коробка с амулетами по такому случаю.

Из незамеченного мною ранее шкафчика вылетел небольшой ящичек, доверху набитый фиолетовыми камнями, пронизанными точнейшим нитями.

— Вот, наденьте, — протянул мне один из них желтошёрстный, — главное держитесь толпы. [Поворачивается к Бирду] Нейро, ты проводишь её до главного зала. Ваш путь лежит к к Арке Реинкарнации. Насколько я помню, в тамошней дыре находится идентификатор принадлежности — мисс Кларк тут же перебросит в свою реальность, на тот самый момент, где она остановилась в Симуляции. Сейчас в "реальном мире", по воле Эна, находится её копия, но стоит ей появиться, она исчезнет — её место займёт наша гостья. [Вновь оглядывается на меня] Нейробирд уже рассказывал вам об эффекте одного процента? Вот и замечательно! Желаю удачи, Кларк, передавайте привет вашим сородичам.

Прямо посреди гостиной вновь открылось окно.

— Давайте, шевелитесь уже, сквозит всё-таки... — проворчал единорог, придвигаясь поближе к огню.

Нейробирд вновь обратился шаром и буквально прыгнул в проём. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним...

Главный зал практически не изменился. Всё так же много бирдов, всё также он кишил разномастными тварями... Нейробирд аккуратно, постоянно крутясь и осматриваясь, встал со мной в очередь. К нему периодически обращались другие бирды, но он лишь отвечал, что новенький тут, только-только "перепрошитый" (что бы это могло означать?), мало кого знает, и что я его первое задание.

Очередь, при всей своей кажущейся бесконечности, двигалась быстро. Не прошло и минуты, как между нами и громадной аркой осталось всего трое "клиентов". Но оказаться внутри им было не суждено.

Раздался страшный грохот, и прямо из потолка заструился чёрный дым. Буквально отовсюду зазвучал монотонный голос, глаголящий: "Сохраняйте спокойствие! Происходит внештатное ментальное перепрограммирование бирдов! Это займёт всего несколько секунд!"
Туман сгушался. Нейробирд, в практически явном ужасе склонился над моим ухом:

— Мне нужно уходить. То что ты видишь — это Тёмные души. Они временно заменяют сознание бирдов и полностью вычищают его. Слушай внимательно: сейчас я растолкаю народ перед тобой и включу машину. Тебе останется только закрыть глаза и прыгнуть. Слышишь? Обязательно закрой глаза. Приступим.

Нейробирд резко выпрямился, содрогнулся и вдруг меня обдало легчайшей волной еле ощутимой субстанционной энергии. Все вокруг нас в добром десятке метров попадали с ног. Туман под потолком оживился.

Шар на ножках стремительно бросился к пульту. В темноте арки вспыхнул ослепляющий белый свет.

— Прыгай! — крикнул Нейробирд, — Ну же!

Я разбежалась, зажмурилась и... Полетела вникуда. Перед глазами приносились бесконечные варианты развития событий в моём мире, и я, при всей своей некомпетентности в данном вопросе, умудрялась прекрасно понимать суть происходящего. Я, словно пегасы, проносилась над облаками, видела, как Эквестрия превращается из горстки небольших посёлков в огромную, процветающую страну, в которой царит дружелюбие и добродетель. Видела себя в этом мире, видела многих других... Но самым ярким впечатлением для меня оказался застывший перед моим взором единорог с кремовой шерстью. Сначала он что-то беспрестанно писал на бумаге, а потом обернулся ко мне, и сказал:

— Мы ждём от вас действий, мисс Кларк. Докажите, что вы способны на большее. В вас определённо есть потенциал...

И тут же исчез, утягивая за собой в этакую чёрную дыру всё — Эквестрию, меня, обычных пони, до невозможности странный Центр...

И всё померкло...

Меня разбудило чьё-то заунывное бормотание. Сначала слова не хотели складываться в преложения, но потом я стала кое-что разбирать:

— ...Святая Луна, упокой душу трагически павшей за родину Эмили Кларк, отпусти ей грехи её и окуни в священные воды Ночи. Святая Селестия, уготовь очистившейся в водах место в Солнечном Эдеме, да смилостивься над нами грешными, да над покойной. Одари её душу благодатью своей, будто...

Селестианцы... Что здесь, к Дискорду, происходит?

На моё лицо что-то посыпалось... Сырая земля?

Я приоткрыла глаза. Моё тело возлежало на дне свежевырытой ямы, в деревянном ящике, обитом ярко-красной подстилкой. Могила...
"...тут же перебросит в свою реальность, на тот самый момент, где она остановилась в Симуляции...." — почему-то вспомнились слова жёлтого единорога.

— О Богини!!! — воскликнул всё тот же завывающий голос, — она воскресла!!!

Отовсюду послышались визги, крики. Некоторые лишь удивлённо вздохнули. А кто-то побежал за кипятком — кажется, так у Селестианцев принято защищаться от зомби-пони?

"Призрачный лес"

Снег. Всюду снег...

Как и не раз упоминалось в разнообразнейших СМИ, белоснежное состояние воды таяло за городом гораздо медленнее. Особенно в лесах. Поезд браво проносился по загодя очищенным рельсам, сотрясая холодные "горы и холмы", оставляя позади мрачный и неуютный еловый бор, над которым вопреки ясной погоде сгущались грузные серые тучи.

Андрей протёр глаза. Да уж, дрёма на жёстких железнодорожных сидениях совершенно не идёт на пользу молодому организму: спина категорически отказывалась разгинаться, руки свело в крайне неестественном положении, а шея зудела из-за ежесекундного трения об угловатый подголовник. С трудом разомкнув веки и вывернувшись из пренеприятнешей позы, чтец-литератор зевнул и оглядел вагон. Народу в нём было не так много, и добрая половина синеватых кресел просто напросто пустовала. Зато все места напротив занимали вполне себе знакомые люди: Лена, дед, бывший полицейский и Сомнамбула. Из всей весёлой компании бодрствовала только загадочная дамочка.

— Будьте так любезны, господин Голубев, перестаньте зевать, или хотя бы прикрывайте рот, — со своей фирменной ухмылкой на лице съязвила черновласая девушка.

— Который час? — всё ещё отходя от неудобств передвижения железной дорогой спросил Андрей.

— Три часа после полудня... Долго едет, но мы уже близко, — Лена перевела взгляд с сонного литератора на запотевшее окно и, протерев его рукавом дождевщика, стала разглядывать пейзаж, — а вот, кстати, и станция виднеется.

Мимо поезда пронеслась синяя табличка, а сам состав начал постепенное торможение. Путешествие, как ни странно, подходило к своему логическому концу.

— Лен, слушай... А ты уверена, что эти твои "преследователи" не прибыли раньше? Или, например, не успеют до нас добраться? — внезапно спросил Андрей.

— Уверена, — совершенно спокойно констатировала свои ощущения девушка, — ежели и доберутся, то не раньше, чем вечером. А к тому времени мы уже должны провернуть то, что я задумала ещё несколько месяцев назад.

— Хорошо, если так... — в пол-голоса пробормотал литератор и почему-то поёжился. Что-то недоброе примелькалось ему в глазах Елены... Вот только что?

Вокруг простиралась непроглядная тьма. Туман застилал всё, что только было возможно, оставляя лишь редкие просветы, обычно располагавшиеся напротив окон. Евгений на ощупь пробирался к предполагаемому выходу, стараясь не наступать на тела выпавших из кресел пассажиров. Вслед за ним двигалась и остальная команда.

— Почему поезд остановился? — нарушил гробовую тишину Альфред.

— Понятия не имею... Как и желания выяснять... — прошептал ему в ответ Серский.

Внезапно за окном промелькнула чёрная тень. Не сказать, что она была похожа на человека, или нечто ему подобное. Тень, вовсе не имевшая определённой формы, будто струйка дыма взвилась куда-то наверх и исчезла из виду.

Баба Нюра неодобрительно покачала головой.

Евгений, с усилием отворил створку, ведущую в вагонный тамбур, и, пропуская вперёд попутчиков, попробовал провернуть ручку на основном выходе. Та не поддавалась.

— Ну, замечательно... — пробормотал он себе под нос и вопросительного посмотрел на Анну Семёновну.

Та, вместо ответа, лишь указала на шест, без каких-либо эмоций покачивающийся на креплении костюма молодого человека.

— Здесь так много Тёмной энергии, что даже при всех твоих нынешних слабостях, этого хватит для активации Импульса... — сказала баба Нюра и, выждав секунду, сделала шаг в сторону.

Серский вытащил своё "оружие" из петли и перехватил руками для принятия более удобной позиции. "Да, она права..." — промелькнуло у него в голове. Шест даже без пропитки издавал слабое, но всё же заметное свечение.

Как следует размахнувшись, Евгений нанёс меткий удар в самый центр сдерживающего металлическую дверь крепления. В тот же мгновение воздух будто бы всколыхнулся, и волна обжигающей энергии окатила лица путников. Железная створка распахнулась так, что казалось её открыли ударом ноги. Большой и сильной...

Троих людей и одного скрывающегося под чужой личиной пони встретил снежный пейзаж. Снаружи было отнюдь не холодно, да и снег-то не отличался особой упругостью (всё-таки весна, как никак), но что-то в этом зрелище кидало в настоящую дрожь. Уже не такой густой, как в вагоне, туман окружал путешественников со всех сторон, закрывая собой добрую половину обзора и заставляя теряться в догадках — что же скрывается за зарослями вечнозелёных деревьев?

— Я слышал кое-что об этом месте... — неровным голосом промолвил спускающийся по маленьким ступенькам спортсмен, — один мой друг — он старше меня — частенько ездил в этот лес на охоту... Летом... Примерно на неделю... А в этом году вернулся на следующий же день. Сказал, что лес теперь — место проклятое... Я не придал этому особого значения, но теперь понимаю, что он имел ввиду...

— Это какая-то особенная форма скопления, — баба Нюра медленно и настороженно крутила головой, — надо быть начеку.

В этот момент из-за спин путников раздался странный звук, похожий на шипение баллона, из которого постепенно выпускают газ. Евгений не преминул обернуться и увидел следующее...

Множество и множество чёрных аморфных сгустков поднимались из под железных колёс поезда и словно дым окутывали вагоны один за другим. Постепенно сам воздух вокруг электрички становился более тёмным, мрачным, не предвещая этим самым ничего хорошего.

— Та-ак... — протянула баба Нюра, — думаю нам стоит уносить ноги... Я уже однажды видело такое... Скорее! Идите только вперёд и не в коем случае не оглядывайтесь...

Дважды повторять не понадобилось.

Тем временем, крышу и стены вагонов буквально разъедало чёрное марево. Сначала металл покрывался твёрдой ржавой коркой, а затем просто напросто сгнивал за доли секунды. Отовсюду слышались тихие шелестящие голоса, но слов, который они произносили, разобрать было невозможно.

В последний раз взглянув на исчезающий на глазах вагон, путники двинулись в глубь леса.

Андрей оперативно подхватил весьма тяжёлые передние колёса инвалидного кресла и, отступив на шаг назад, поставил его на перрон. Сомнамбула оказался довольно лёгким...

Как выяснилось, выходили на этой остановке только они. Подождав с минуту, электричка вновь тронулась и поехала дальше разметать на своём пути сугробы.

Никаких намёков на цивилизованную дорогу видно не было — единственным способом выбраться со станции являлась небольшая тропинка, с трудом вмещавшая девушку и её спутников даже по одному. Кресло на колёсиках явно было не самым лучшим вариантом для продвижения дальше.

Елена склонилась над Сомнабулой...

— Нет. Идти он не сможет. После того, что мы с ним устроили на вокзале, я вообще удивляюсь, что он ещё жив... Так-с...

Звонкий щелчок пальцами и вот перед девушкой в плаще уже предстал бывший полицейский. Она осмотрела паренька со всех сторон, после чего приложила руки к его вискам. Продержав их в таком положении с полминуты, Елена отпустила молодого человека. Тот же, чуть не свалив бедного "инвалида" прямо на рельсы, резко присел на корточки и приложил ладони к оледенелому бетону.

Внезапно, Андрей почувствовал, что его тело будто бы стало на толику легче. Будто бы сама гравитация поубавила оборотов, позволяя девушке и полицейскому провернуть следующую операцию.

Снег вокруг тропинки, крупица за крупицей, начал постепенно подниматься в воздух. Это выглядело как снегопад, запущенный в обратном направлении. Лена обернулась и подмигнула разинувшему рот Андрею: видишь, мол, не так уж они оказались и бесполезны, наши попутчики.

— Я бы с таким объёмом не справилась, каюсь, — вместо этого произнесла вслух девушка и двинулась по ныне ставшей похожей на шоссе белой тропинке, — что ж вы встали? Догоняйте!

И группа вновь влилась в путь, на этот раз к еле видневшейся на фоне предзакатного неба деревеньке "Северные топи"...

Куда ты идёшь?

Евгений то и дело раздвигал руками еловые ветки, которые совершенно невообразимым способом всё равно умудрялись царапать его лицо. Деревьев стало заметно больше и идти было всё сложнее. Несколько раз человек в плаще даже ловил себя на том, что вообще потерял своих путников из виду, и тут же прибавлял ходу.

Ни просветления, ни какого-либо иного объекта впереди видно не было...
Зачем ты туда идёшь?

Анна Семёновна с периодичностью в несколько секунд словно заведённая повторяла одну и ту же фразу: "Только не оглядывайтесь, только не оглядывайтесь..." Со временем, она всё удалялась, и её бормотание с каждой секундой становилось труднее разобрать.

Но всё же она, думалось Серскому, знает куда идёт. Наверное...
Вы здесь чужие... Вам здесь не место...

Тем временем, шёпот в голове становился всё более отчётливым, вкрадчивым. Некоторые фразы вырывались из общего контекста, путая сознание и сводя с воображаемой дороги...

— Кто это говорит, в конце концов? — произнёс Серский в голос.
Я...

Что-то чёрное стремительно пронеслось прямо перед носом Евгения, всколыхнув еловые лапы, с которых медленно посыпался снег. Человек в балахоне остановился и прислушался. Вроде бы тихо, но всё же...

Позади послышался какой-то шум. Будто что-то тяжёлое упало... Может, кто из друзей? Стоит ли проверить?..

Нечто липкое прикоснулось к плечу Серского. Он рефлекторно обернулся, совершенно позабыв о завете бабы Нюры и одумался лишь тогда, когда стало поздно...

Он был во дворце. И не в каком-нибудь там, а в самом, что ни на есть, кантерлотском. Как же всё знакомо... Тронный зал, шторы, канделябры...

В голове завертелись сотни образов: это были и множество людей, оставивших яркие пятна и бледные, не меньшее множество пони, с которыми ему приходилось пересекаться... Но закончилось всё на одном человеке...

Он стоял рядом, по левую руку. Чрезвычайно похож на Евгения: такой же балахон, почти одинаковый рост, ну разве что лицо чуть более округлое и причёска короткая... Но главное — взгляд. Такой же опустошённый, бесцельный... Смотрящий в пустоту.

Серский смотрел на этого человека, как на своё собственное отражение, и ему становилось не по себе...

Каросто.

В этом имени заключалось очень многое. Теперь Серский видел, что судьба даёт ему такое же испытание, как и когда-то этому охотнику за Тёмной энергией... Только вот Каросто его не перенёс. А сможет ли Евгений?

— Ох, привет тебе, друг мой! — выражение человека напротив тут же сменилось, — как поживаешь? Как ощущения? Как погодка?

Каросто прошёлся по залу.

— Как в старые добрые времена... Хотя, почему же старые? Не так уж давно это и было... Что скажешь?

Евгений задумался. Стоит ли?

— Каросто, прости меня... Хоть ты и творил не самые лучшие вещи... Тебя можно понять... Я тебя понимаю... Прости...

Внезапно Серского оглушил резкий удар по затылку. Тронный зал стал медленно рассыпался на мелкие кусочки, словно карты в "Косынке", но образ недоумевающего лица Каросто остался в памяти Евгения лейтмотивом...

Тем временем, деревушка из какой-то абстрактной цели превратилась во вполне достижимую. С той точки, например, где находился Андрей, можно было спокойно сосчитать количество домов. Их было немного — штук десять-пятнадцать. Что примечательно, ухоженными они не выглядели: наоборот, чёрные прогнившие стены и почти что лежащие на земле заборы не внушали хорошего впечатления о хозяевах...

До первых негостеприимных на вид острогов было уже рукой подать, но не так давно движение группы людей заметно снизило скорость. Не прошло и десяти минут, как силы полицая иссякли и он упал лицом прямо в снег. Теперь Андрей нёс на руках не тяжёлого Сомнабулу (не самая приятная ноша, на самом деле), а подневольный дед и упавший — тяжеленное инвалидное кресло.

Ноги буквально тонули в снегу и даже высокобортные сапоги не защищали их от ледяного хруста оного между пальцев. Двигались путники уже около часа, хотя в обычных условиях добрались бы минут за двадцать.

Внезапно, кто-то протяжно и визгливо закричал... В окне одного из домов вспыхнул свет и послышались взволнованные голоса.

— Не останавливаемся, — прошептал Елена и прибавила ходу.

В этот момент дед с полицейским шумно провалились в снег. Глаза их остекленели в безумном отражении ужаса, а тела буквально "задеревенели". Андрей вскрикнул и бросился на помощь...

— Стой! — попыталась остановить его Елена, но не успела: Литератор оцепенел вслед за весёлой компанией. Спустя секунду девушка в плаще обнаружила что и её тело сводит непонятной природы спазм. Она было взмахнула рукой для сотворения какого-то заклинания, но это не помогло — она так и застыла со вздёрнутой к небу ладонью...

Евгения в который раз обдало волной тепла.

Голова трещала, а глаза отказывались разлипаться, но всё же, спустя минуту, человек в плаще отворил серые очи.

Он, словно барин, возлежал на печи, укрытый тремя одеялами. Баба Нюра, живая и невредимая, сидя за столом о чём-то разговаривала с каким-то дедом. Алексей Гренкин, всё ещё в дрёме, расположился в кресле-качалке, а Альфред внимательно слушал то, о чём переговаривались "старшие"...

— А... Где это мы? — хрипловатым голосом проговорил Серский.

— Всё ещё в лесу... — дед повернулся к молодому человеку.

— Меня там кто-то ударил...

— Это был я, — как ни в чём не бывало, отрезал дед.

— Но зачем?..

— Видишь ли, тьма окутала твой разум, и надо было вышибить её... Говорили тебе, не оборачивайся.

Дед был одет в не по погоде тёплый шерстяной тулуп. Лицо его украшала густая чёрная борода, а на спине висело длинноствольное ружьё. Сам он был коренастый, не высокого роста, зато широкий в плечах. Всё время, пока Евгений его разглядывал, дед сохранял спокойное выражение лица, которое в фиолетовых отсветах пламени печи обретало ещё и суровый оттенок. Стоп, фиолетовое пламя?

Тем временем, "спаситель", видимо не дождавшись от человека в плаще должной реакции, вновь обернулся к бабе Нюре.

— Анна Семёновна, объясните мне, что происходит? Кто этот человек, и как мы здесь оказались? — голова Серского, после всего произошедшего, откровенно отказывалась соображать.

— Эх... Секундочку, Игнатий Степанович, — бабуля резво встала с лавки и подошла к печи, — слазь.

Евгений, не без некоторых усилий, начал свой спуск, закончившийся отбитыми об деревянный пол пятками. Некий Игнатий Степанович пододвинул к его ногам тапки.

— Садись и слушай, — наказала Анна Семёновна, и вновь вернулась к диалогу.

Бородатый человек, тем временем, продолжил свой рассказ...

— ...Вы, Анна Семёновна, не стесняйтесь. Хотите чаю? Нет? Что ж, моё дело предложить.... Может быть, мне начать сначала?

— Было бы неплохо, — ответила ему баба Нюра.

— Ладненько. Я здесь, собственно, лесник. Уже двадцать лет, как лесник. Только вот в прошлом году жизнь моя спокойная полетела к чертям собачьим... Летом, значится, дом в Топях сгорел, так что пришлось сюда целиком переселиться, а потом... Мы здесь, в области, особенно в деревнях, от новостей оторванные, и о ваших городских "туманностях" я узнал только недавно. Но здесь, я чую, эта нечисть поселилась гораздо раньше. Давно про этот лес слухи ходили недобрые, только вот этих... На как их... Доказательств, во, не было... Я здесь, по профессии, часто бываю, такого навидался, уж поверьте. Но это всё мелочи. Началось всё после того, как я заметил в лесу двух подозрительных господинов. Вроде не местные, слишком хорошо одетые, да и на приезжих не очень смахивали — машины, вон, не видать, или чего ещё... И решил я, значит, посмотреть, чего они задумали — ведь не просто так они тут ошиваются! И оказался прав... Вижу у одного из них — лопата, а у другого — сундучок деревянный. Первый, значит, начал яму копать, а второй всё говорил чего-то на непонятном наречии ему. Закопали они этот сундук, неглубоко так, и пошли. Я для приличия посидели в кустах немного, а потом за ними пошёл... Мало ли чего... Но как бы не так! Я пол-леса обшарил — их словно след простыл! А после этого такое стало твориться...

Лесник вытер со лба пот.

— Сначала туманы эти, потом нечисть всякая, навроде теней... Но самое страшное случилось с Топями — туда я больше не ногой. Люди там... Ну знаете...

Баба Нюра кивнула:

— Да-да, мы постараемся обойти деревню стороной. Как только выберемся из леса...

— Это правильно... — дед осмотрел путников, — значит, к Месту Силы идёте?

— Да, — вставил Серский.

— Что ж, дело благое... Ежели вы всю мерзость из этих мест уберёте, все вам только благодарны будут...

— В этом я, конечно, не уверена, но именно за этим мы туда и идём, Игнатий Степанович... — Анна Семёновна обернулась и посмотрела на проснувшегося спортсмена, — пренемного благодарны вам за спасение.

— Только знаете что... — Игнатий вскочил с лавки, — я вот чего подумал... Место Силы — оно туман-то заберёт, а вот то, что господины эти закопали вряд ли. Прошу вас, заберите это с собой... Тут не далеко, как раз по пути — от двери дома прямо будет... Вы не представляете, сколько хороших людей уже пострадало из-за этого проклятого леса!

— Почему же, представляю... — баба Нюра задумалась, — что ж... У вас есть лопата?

— Да-да, и не только! Я вам чего забыл сказать-то... Ко мне эти двое потом сами заходили. Спрашивали, что да как, хорошо ли мне в этом лесу живётся... Ну, я, конечно, ответил им в сердцах... Но они ничего, не обиделись, а наоборот, даже дали кое-что, — дед засунул руку под печку и вынул оттуда толстую чёрную палку, — это, значит, факел. Твари эти, тени, своего же фиолетового огня бояться, словно самой смерти! Возьмите это с собой, потом вернёте... Главное держите повыше пламень, и тогда он выжжет из них всю скверну!

Игнатий Степанович засунул конец факела в печь и тот засиял пурпурными переливами огня. Альфред взял его в руки.

— Удачи вам, друзья мои... — бородач поспешно приоткрыл дверь и чуть ли не вытолкал Евгения и остальных наружу.

— Мда... — поёжившись пробормотал Алексей и посмотрел на небо. Там во всю занимался закат...

Даже когда Андрей смог открыть глаза, вокруг осталось также темно. Тело ныло, словно после многочасового избиения...

Литератор прислушался. Сверху доносились странные голоса... Слов было не разобрать, но говорили они крайне монотонно, словно читая какую-то молитву.

Веки Андрея вновь слиплись, но на этот раз — ненадолго...

Путники шли уже почти полчаса, но ни какой поляны, о которой упоминал лесник, ни тем более просвета между бесконечными елями не наблюдалось. Альфред, словно олимпийский бегун, держал перед собой факел, освещая сумрачную тропинку, а за ним продвигалась и остальная группа.

— Знаете, когда я отключился, — спортсмен потёр ладонью затылок, — мне привиделся короткий, но жутковатый сон. Я видел огонь — много огня. Он поглощал всё вокруг, и уже ничего не осталось, лишь мы с вами посреди бушующего пламени... Не очень вдохновляет на приключения, не так ли?

— Да уж... — ответил Серский, — надо быть осторожней.

Темнело стремительно, может из-за тумана, а может и из-за чего-нибудь более неприятного. В любом случае, факел взяли не зря...

Вдруг, внедалеке, чуть правее от группы людей показался просвет. Альфред, обернувшись на бабу Нюру и, получив должное одобрение, тут же свернул в сторону, как оказалось позже, небольшой полянки. Она была идеально круглой формы, и снега на ней практически не осталось — как на теплотрассе, лишь голая и горячеватая при прикосновении земля.

— Лесник сказал, что то, что здесь оставили закопано неглубоко... — припомнил Евгений, — значит, копаем?

— Копаем, — в тон ответила Анна Семёновна и подала ему лопату.

Человек в плаще приблизился к предполагаемому центру поляны. Но только он хотел вонзить орудие труда в глинистую поверхность Земли, как оное потеряло опору и, утягивая Евгения за собой, полетело куда-то вниз. Серский на долю секунды зажмурился, а когда всё-таки открыл глаза, понял, что на огромной скорости кубарем скатывается в невесть откуда взявшийся здесь обрыв. Ветки хлестали его по лицу, высекая фиолетовые искры из неснимаемого балахона и оставляя на коже рваные царапины. Евгений отчаянно пытался затормозить и дополнительным стимулом к этому послужило наличие на дне канавы будто бы специально воткнутых в землю острыми концами вверх пеньков. Рука ухватилась за какую-то игольчатую лапу, но тут же соскользнула и человек вновь полетел в неизвестность. Но падал он не долго, так как в ту же секунду его по лбу ударило бревно.

Из глаз посыпались искры и Евгений грохнулся наземь.

— Эй, ты чего? — послышался тихий возглас Альфреда.

Серский лежал на земле, посреди полянки, ухватившись обеими руками за голову, а рядом с ними валялась лопата. Спутники разглядывали его в полнейшем замешательстве.

— Пусть лучше попробует кто-то другой... — сказала баб Нюра и полезла за чем-то в сумку...

Алексей тут же подбежал к тяжело дышащему Евгению и помог ему подняться. Человек в плаще, покачиваясь, подошёл к дереву и пристроился к его округлому стволу.

В руках спортсмена работа пошла быстрее. Не прошло и минуты, как на свет показалась коричневатая крышка небольшого сундучка.

Пурпурный туман сгущался...

Анна Семёновна, тем временем, беспрерывно оглядываясь, подала Серскому какой-то флакон.

— Пей... Должно стать легче...

Евгений, всё ещё пребывающий в состоянии лёгкого шока, почти не задумываясь выпил предложенное. И тут же пожалел... Зрение его помутилось, а знакомые образы приобрели гораздо более пугающее обличье.

Вокруг стояла непроглядная тьма, и лишь свет факела своими отблесками выбивал из общей концепции отдельные элементы. Лица его спутников потеряли эмоции, превратились в мрачные, застывшие безразличные выражения.

Вместо вырытой ямы с сундучком на поляне расположился остов небольшого деревянного домика, с фундаментом каменной печки на большей его территории. Всё это имело крайне разрушенный вид, словно с момента исчезновения дома уже прошло очень много времени. Куханная утварь лежала на полу в вперемешку с постепенно разлагающейся черепицей... Но главной достопримечательностью был пресловутый факел, возвышавшийся над всей этой горой хлама, но теперь он сиял не в руках Альфреда, а самостоятельно, без какой-либо поддержки.

Баба Нюра, Альфред и Алексей одновременно обернулись и посмотрели на Евгения. Лица из исказили жуткие улыбки, а глазницы испускали чёрное марево. Они заговорили все вместе:

— Кто ты?! Зачем ты пришёл сюда?!

— Я лишь человек... — почему-то дрожащим голосом прошептал Серский, — я... Мы шли сквозь лес, мы не желали....

— Один человек уже приходил сюда... О, лесник, ты долго был нашей забавой... — лица спутников человека в плаще приобрели бледный пурпурный оттенок.

— Что вам нужно?! Вы ведь призраки, тени? Те, про которые говорил... Не подходите!!! — Евгений бросился к фундаменту дома и выхватил из обломков факел, но тот предательски потух. Всё вокруг погрузилось в полнейший мрак, яркими пятнами в котором остались лишь три слабо светящихся лица, медленно приближающихся в пустоте к беззащитному человеку.

Евгений напряг все свои силы, коих осталось совсем не много в его иссякшем организме и щёлкнул пальцами. По запястью прокатилась неописуемая боль, сравнимая, разве что с сожжением этого самого запястья заживо, но вместе с тем вспыхнула искра. Факел снова горел.

— Ты думаешь, мы призраки? Но посмотри на себя! Ты — корень всех проблем!!!

Человек в плаще на долю секунды отвёл взгляд от застывших ликов и с ужасом обнаружил, что рука, из которой он только что выжег искру превратилась в облачко чёрного дыма.

— Единственное, что здесь надо спалить дотла, это ТЫ! Сделай это, и твои страдания прекратятся! Изгони из себя скверну!!!

Евгений был в замешательстве. Зловещие тени подходили всё ближе, но самым близким оказался спортсмен — его руки уже тянулись к заветному факелу...

— НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ!!! — заорал Евгений не своим голосом и направил факел на Алексея. Человек-призрак издал истошный крик, оглушивший, наверное всю округу...

Алексей с криками о помощи катался по снегу, а к нему на помощь уже спешили баба Нюра с Альфредом. Застывшие лица пропали, на них осталось лишь крайнее удивление и укор...

Руки Евгения задрожали и он выронил горящую палку на землю. Огонь перекинулся на остатки фундамента домика лесника...

Алексея подняли на ноги. Кожа его покраснела и покрылась волдырями, а глаза излучали прямо-таки животный страх.

— Я думал... — пробормотал спортсмен, глядя на Серского, — что мы друзья...

Отовсюду звучали голоса, тараторившие что-то на непонятном языке. Чёрные струйки тумана начали стремительно оплетать деревья вокруг путников и разъедать их, как когда-то поезд.

— Уходим! — крикнула Анна Семёновна и прытко побежала в сторону, противоположную скоплению туманов. Серский, прихватив факел, бросился за ней...

Вечнозелёные ветки хлестали человека в плаще по лицу не зная счёту. Он несколько раз падал, но тут же вставал и продолжал бежать. Ему очень хотелось узнать, насколько далеко от него опасность, но теперь он не мог ошибиться — один раз обернёшься и это может стоить тебе жизни.

На время "марафона" мозг полностью прекратил свою работу — тело работало чисто автоматически. Мышцы со временем перестали чувствовать усталость и временами по коже лишь пробегал своеобразный зуд...

Как выбрался из леса, Серский не помнил. Сознание его очнулось лишь тогда, когда он понял — прямо перед его глазами в каких-то двух-трёх сотнях метров полыхает еловой бор. Весь. Полностью... Слепящее пурпурное пламя охватило его целиком.

Внедалеке послышался тихий голос Альфреда:

— Что это, к Дискорду, было?

— Призрачный лес... — неровным тоном ответила баба Нюра.

Четыре сильных руки подхватили уснувшего в темноте Андрея и кинули на деревянный пол.

Литератор проснулся не сразу. Он долго протирал глаза и щурился от яркого света...

Помещение оказалось просторным, чём-то напоминающим амбар на ферме. В потолок было вкручено множество светящихся одновременно лампочек...

Затем Андрей увидел пол. Вся деревянная поверхность была залита чём-то красным — не хотелось даже думать о том, что это может быть. Поверх всего были насыпаны зёрна.

Стены тоже украшали кроваво-алые знаки, похожие на древние иероглифы... Но самая странная картина открылась Литератору когда он посмотрел прямо перед собой.

На передней торцовой стене всё в той же красноватой манере был начерчен круг, внутри которого была коряво нарисована маленькая лошадь с рогом. Елена рассказывала о таких. Она называла их "пони"...

Под кругом же вполне читабельными буквами значилось:
"КОГДА ПЯТЕРО ПРИДУТ К СВЯЩЕННОМУ АЛТАРЮ, СВЕРШИТСЯ ПРОРОЧЕСТВО ДВУХ СВЯТЫХ — СПАСИТЕЛЬНИЦА СНИЗОЙДЁТ С НЕБЕС И ОТКРОЕТ ВРАТА В РАЙСКИЕ ЗЕМЛИ!!!"

"Ремиссия"

— И... Сколько по-твоему осталось до Инцидента?

— Пятнадцать часов и тридцать две минуты, если быть точным. С поправкой на несколько секунд.

— Так... А стоит ли быть уверенными, что всё произойдёт именно так, как задумано? Есть ли гарантия?

— Ни в коем случае не стоит быть ни в чём уверенными. Всё крайне шатко. Помнится мне, некое подобие уверенности уже довело нас с тобой до сего состояния — что же, ты шар, я шар. Гарантии также не существует. Скажу больше — мало что по-настоящему существует в принципе...

— Но тогда есть ли смысл вообще стараться? Столько усилий, каверзных ситуаций... Может, всё напрасно?

— Кто знает? В любом случае, две головы лучше, чем одна...

Из личных записей Э. Кларк.

...Пять утра...

Да, именно в этот ранний час я шла по ещё тёмной и пустой кантерлотской площади, отряхиваясь от могильной земли. Эх, видели бы меня сейчас мать с отцом... Хотя, лучше не стоит. И во что "вляпалась", называется?

Я вновь взглянула на ошпаренный кипятком бок: какой Дискорд потащил меня в такую авантюру? Надо будет написать про этих селестианцев, не в обиду дяде Расти, разгромную статью. Право же, неприятно!

Каких-то пятнадцать минут назад я ещё упорно доказывала святошам, что не являюсь ни зомби, ни чём-то ещё более страшным. В результате они таки соизволили вытащить меня из могилы и даже подали платок, дабы я отряхнулась. Но всё же... А, ладно, Дискорд с ними...

Курс я держала... А даже интересно, куда именно? Я даже не понимаю, реально ли, то что я вижу, или это очередная "симуляция"? Происходящее вокруг за каких-то два-три дня успело достичь пика абсурда, и я чую, что это только начало. Что ж, если мир сошёл с ума, надо играть по правилам.

Значит, по логике полиции и "спецслужб", я уже дважды "покушалась" на жизнь и здоровье принцессы Твайлайт Спаркл. Я — госпреступница, террористка, безжалостный убийца, монстр... Странно, что ещё плакатов с моим лицом не поразвешали. Ничего, им только дайте время!.. Ладно, что-то меня занесло. Надо мыслить логически — домой идти крайне опасно: хоть по легенде я вроде как умерла, наблюдение они вряд ли снимут в тот же день. А если они и вовсе за мной следили, то дядя Расти теперь тоже под подозрением. Что же остаётся?

А остаётся мисс Хартстингс и её Контактёры. Благо, я думаю, замаскированы они хорошо. Прятаться где-то в городе опасно, а пользоваться экспрессом — тем более. Эта же зеленобокая пони выглядит неглупой, да и не злобливой, разве что весьма сосредоточенной на работе. Как минимум, можно некоторое время пересидеть там. А заодно и спросить совета...

Улица имени мистера Гана нашлась не сразу. Может потому что ещё не окрепшее после многочисленных потрясений сознание не хотело подчиняться элементарным командам, а может потому что переулки перемещались с места на место. В любом случае, с горем пополам я таки добралась до двухэтажного салатового здания, и достаточно быстро. Солнце только собиралось начать свой подвластный одной лишь Селестии восход. Интересно, как принцесса с этим справляется?

Незаметно прошмыгнув в чёрный ход, я нащупала копытом выключатель. Под потолком замерцало тусклое магическое освещение. Уставшие копыта медленной трусцой понесли меня вдоль узкого коридора, минуя злосчастный тупик, с которым я уже имела честь познакомиться во время своего предыдущего визита сюда.

Спустя пару-тройку поворотов показалась ступенчатая лестница. Поднявшись же на второй этаж я увидела знакомую "зелёную" приёмную. Место секретаря пустовало, зато дверь в кабинет мисс Хартстингс оказалась приоткрыта. Из щели лилось перебивчатое свечение.

Я, может быть немного бесцеремонно, но всё же надеясь на то, что зеленобокая единорожка всё ещё на рабочем месте, вошла внутрь....

В кабинете мне открылась достаточно... Милая сцена. Пристроив умную голову между кипами бумаг и освещаемая лишь тусклым светом догоравшей свечи, прямо на столе почивала предводительница Контактёров. Что сказать, в таком виде она выглядела гораздо менее грозной. Она была более... Домашней, что ли... Интересно, каким образом она умудрилась попасть в подобное "учреждение"?

Видимо, сон у Хартстингс был крайне чутким. Стоило мне буквально на шаг приблизиться к столу, как она тут же сонно захлопала глазами, пытаясь понять, что происходит.

— А?.. Что?... — поднимает глаза на меня, — ах, это вы, Кларк... Письмо у вас?

Я чисто рефлекторно проверила свою миниатюрную сумку. И действительно, у меня... Удивилась ли я, спросите вы? Не сильно, если честно.

— Что ж, отлично... — Лира потянулась, расправляя затёкшие суставы, и потихоньку просыпаясь. — Как обстоят дела на том свете?

— Знаете, неплохо, — с иронией ответила я.

— Вот и замечательно. А я вот, видите ли, засиделась допоздна — письма отправляла, тревожные, — Хартстингс приподняла в воздух одну из бумаг, исписанных ровным единорожьим почерком. — Сворачивать надо контору, скоро будет настоящая буря...

— Что вы имеете в виду? — насторожилась я.

— Всё. Понимаете ли, у нас здесь — в мире живых — далеко не так радужно, как кажется. По-крайней мере теперь.

Зеленобокая кобылка с золотой лирой на крупе прошлась по комнате.

— Официально вы умерли, но с сегодняшнего дня начинается тотальная проверка населения на подозрительных личностей, вроде нас с вами. Сама Селестия, видите ли одобрила. А ведь когда-то она точно также "одобрила" и создание нашей организации. Хотя, я не виню её — после того, что случилось, мало кто дружит с головой.

Пони подошла к странноватой карте, висевшей на стене.

— Самое неприятное — не это. Буквально, через два часа выезжает экспресс, на котором тайно, в отдельном зарезервированном вагоне из Кантерлота вывезут принцессу Твайлайт Спаркл. Ради "её же безопасности". Эх, знала бы она с кем связалась. Проблема в том, что если и пытаться её перехватить, то делать это надо именно в поезде. В вагоне вместе с ней должно быть не больше двух-трёх стражников, большего она не допустит — своенравная кобылка, считает, что может за себя постоять. Здесь же, в городе, и в Понивилле её будет сопровождать жесточайший по отбору кадров эскорт. Они буду следовать за ней, даже не гласно, недели две, если не месяц. А к тому времени нас с вами в лучшем случае посадят в тюрьму, как государственных изменников... Перехватывать надо именно в поезде...

Хартстингс обернулась и пристально посмотрела на меня.

— Знаете, для чего я всё вам это говорю, Кларк? Вы — наш счастливый билет. И не только наш. К Дискорду, от ваших действий теперь зависят судьбы почти всей верхушки кантерлосткой власти. Вы знаете, какую кампанию мы развернули, чтобы передать это письмо? Полгода, пол дискордовых года мы почти еженедельно теряли сотрудников, изворачиваясь всё больше, придумывая всё новые хитрости, но рок был неминуем. В Понивилле, В Кантрелоте, в Мейнхеттене — везде, Спаркл была недосягаема. И тут появляетесь вы... Когда вам перерезали горло, я ещё сомневалась в вашей "особенности"... Но пережить пулевое ранение в лоб на моём веку не смог ещё не один пони...
"Теория одного процента..." — пронеслось в моей голове. В том мире я выжила и попала к КонтрКонтактёрам, в этом — просто напросто умерла...

— Ещё никто из моих пони не смог подобраться так близко к цели... — Лира сделала паузу, — думаете, я сейчас говорю эту "пламенную речь" ради того, чтобы сагитировать вас на подвиги? Нет, извольте... Я лишь поясняю ситуацию. А знаете, в чём её суть? Стоит вам выйти на улицу, и не успеете вы пройти и двух шагов, как вас схватят эти помешанные. Будет ли это полиция, агенты, или просто "добропорядочные" граждане — не важно. Видели это? [Кидает к моим копытам вчерашний вечерний выпуск "Кантерлотского вестника", заголовок которого гласил "Даже высшие слои общества опускаются до ужасных преступлений!" и далее крупным планом моя физиономия с подписью]. Что ж, наслаждайтесь зрелищем. Если же вас не очень волнуют судьбы других пони, то скажу вам следующее: сейчас от того, получите вы протекцию Спаркл, или нет, зависит именно ваша судьба. Ни моё слово, ни слово самого высокопоставленного чиновника теперь не защитит вас от настроенного гневной пропагандой народа. Письмо нужно передать, чего бы это ни стоило... В голове новоиспечённой принцессы спрятано то, что находится теперь за гранью понимания всех, кто хоть как-то соприкасался с этой ситуацией...

— Да про какую ситуацию вы всё говорите? — наконец не выдержала я.

— Ах, вы же до сих пор не знаете об этом... — иронически улыбнулась Хартстингс, — что ж, тогда это путешествие будет для вас вдвойне интересным. Так что же, Кларк? Я обеспечу вас всем необходимым — ваше дело доставить письмо.

Предводительница Контактёров посмотрела на меня испытующим взглядом.
"А что я, собственно, теряю?" — мысленно спросила я себя. Всё, что только возможно, я "разбила вдребезги" уже два... Нет, три дня назад... А здесь хоть какой-то шанс. Тем более, интриговать Хартстингс явно умела — так называемая "ситуация" порядком меня заинтересовала...

— Ну... Что я могу тут сказать? — начала говорить я. — Будь у меня выбор, я бы, наверное, отказалась.

— Превосходно, — Лира бросилась к стенному шкафу, — тогда нам нужно вас тщательно загримировать, переодеть...

— Ну, думаю, с этим особых проблем не возникнет. Главное находиться поближе к толпе, — Хартстингс обернулась: на шее у меня всё ещё висел фиолетовый камешек, полученный в ином мире...

Улицы потихоньку наполнялись сонными жителями Кантерлота, и столица просыпалась вместе с её вечно копошащимся населением. И всё это выглядело довольно-таки безобидно, если бы не ставшее моим постоянным спутником внутреннее напряжение. Лавируя между прохожими, я постоянно ожидала подвоха: отовсюду мне грезились косые взгляды, чёрные пиджаки и полицейские повозки. От последних же я старалась держаться подальше и в реальности.

Перед тем, как отпустить меня, Лира потребовала проверки магических свойств камня. Оказалось, что в полную силу он начинает работать лишь тогда, когда рядом со мной, на расстоянии не больше двух метров, находятся два или три пони. Чем больше, тем лучше. Лицо сразу будто "размывается", и различить какие-то отдельные черты носителя становится крайне трудно. Поэтому теперь я постоянно лезла в толкучку...

На всякий случай, меня всё же загримировали. Строгий чёрный жилет, очки со стёклами без увеличения, "макияж"... Теперь меня трудно будет распознать с первого взгляда, а до второго дело вряд ли дойдёт.

План был достаточно прост. Я, под видом обычного пассажира сяду на поезд в ближайший к забронированному вагон и буду ждать нужного момента. По сведениям агентов Хартстингс, которые издалека наблюдали за охраняемыми покоями Спаркл во дворце, стражники должны сменяться каждые полчаса. Следовательно, за время поездки они точно поменяются не меньше трёх раз. В этот момент на сцену выхожу я. За пять минут (для вычисления нужного времени мне дали весьма точные часы) до смены охраны я пройду к уборной и спрячусь в маленьком тамбуре около неё. Охранники будут в штатском и дабы не привлекать внимания должны выходить по одному. Далее самое сложное: когда один охранник выйдет, а другой будет входить, я должна вырубить нового и занять его место. Сие крайне сложно, при том, что они таки профессиональные агенты, а я журналистка, но мне должен помочь эффект неожиданности и тряпка, пропитанная хлороформом. Главное — чёткость, и правильно выбранная цель. На единорога, например, гораздо опаснее нападать, нежели на пегаса.

С каждым днём жизнь приносит всё новые повороты. К чему готовиться дальше, хотелось бы знать? Чего ждать? Что, Жизнь, молчишь? Впрочем, всё как обычно.

А вот и вокзал. Думаю, стоит на время прекратить записи. Сейчас мне нельзя ни на что отвлекаться — это может стать причиной полного краха операции.

Итак, надо запомнить.

Найти Спаркл — отдать письмо.

Отдать письмо — получить протекцию.

Получить протекцию — ...а что дальше? Дискорд его знает...

Хоть бы это не было очередным затянувшимся сном...
[Конец записи]

"И всё же, какая глупость!" — подумала Твайлайт, перечитывая содержимое статьи о покушении на саму себя. Конечно, в последнее время она и сама переволновалась из-за происходящего вокруг (что уж говорить, когда поездка в Кантерлот обернулась таким "приключением" на собственный круп)... Киллеры-убийцы, "злобные журналисты", тайные организации... Конечно, дело понятное, народ надо чем-то развлекать, но не до такой же степени! Во имя Селестии, да там же под конец чуть ли не призывают выйти на улицы с вилами и факелами, дабы линчевать каждую хоть чуточку подозрительную личность...

Хотя, до этого вряд ли дойдёт.

За окном пролетали скучные пейзажи, а совсем неподалёку в спину дышали двое агентов. Сначала принцесса пыталась с ними заговорить, но потом передумала: даже с растениями можно провести время веселее, нежели с этими "каменными глыбами". Ничего, осталось каких-то полчаса и всё это забудется. В Понивилле её уже ждут подруги, Спайк, библиотека... Эх, надо будет всем вместе сходить в СПА (хотя, помощник номер один скорее всего откажется), успокоить нервы. Горячий пар, ароматные масла, всегда приветливые и деликатные Алоэ и Лотус — всего этого так не хватало прямо сейчас, в этот самый момент. Ох уж эти политические интриги...

За исключением Твайлайт и её молчаливых "стражников", вагон был совершенно пуст. Время текло крайне медленно, и чтобы хоть как-то скоротать время, принцесса отложила почитанную вдоль и поперёк газету и прильнула к стеклу.

Сквозь жёлтые осенние кроны деревьев промелькнула вершина одинокой, почти сливающейся с горизонтом горы. Почему-то, она очень заинтересовала принцессу, и та не отрывала от неё взгляд почти минуту. Что-то знакомое было в этом монолите, вот только что?

Внезапно, Твайлайт воскликнула:

— Точно! Это же так просто!..

Она вновь подхватила магией "Кантерлотский вестник" и открыла на развороте с кроссвордом. "Так, где же это?... Ага!" Искомый вопрос гласил: "Противоположность меридиану".

Принцесса схватила карандаш и радуясь, словно маленький жеребёнок, по буквам вписала нужное слово: "П-А-Р-А-Л-Л-Е-Л-Ь"
Внезапно, в глазах Спаркл потемнело, и она погрузилась во мрак. Перед ней мелькали странные образы, сменяя друг друга так быстро, что различить что-либо было абсолютно невозможно. В горле встал ком, из глаз полились слёзы, а на сердце легло чувство страшной вины... Это становилось невыносимым...

Всё прекратилось, так же быстро, как и началось. Твайлайт сидела на мягком кресле вагона первого класса и тяжело вдыхала целительный воздух.

— Эм... С вами всё в порядке, принцесса? — спросил один из агентов.

— Не знаю... — честно ответила Спаркл.

— Вам надо будет показаться врачу.

Что же это было? Твайлайт вновь посмотрела на газету, затем в окно... Гора опять скрылась за горизонтом.

Прошло некоторое время. Крылатая единорожка вновь пришла в себя, но в окно смотреть она больше не решилась — себе дороже.

Агенты переглянулись и один из них быстрым шагом зашагал прочь из вагона.
"Сейчас придёт новый... Они часто так делают...", подумала принцесса, — "Может, хоть его удастся разговорить".

В вагоне стояла гробовая тишина, да такая, что приглушённый стук колёс отдавался в голове колокольным звоном. Твайлайт было даже начала вспоминать заклинание против головной боли, но в этот момент из тамбура, что находился между вагонами, раздался страшный грохот.

Последовавшая сцена очень напоминала отрывок из дешёвого комического представления.

Дверь в вагон распахнулась и в салон буквально ввалился незнакомый пегас, видимо, один из агентов. Но самое интересное было не это. На его спине, чуть ли не верхом расположилась миниатюрная коричневошестная кобылка, леветировавшая перед самым носом "стражника" белую тряпку, даже с другого конца коридора благоухавшую хлороформом. Новый агент исхитрился, без особых усилий скинув с себя "обузу", и единорожка с грохотом упала на ковровую дорожку. Среди общего шума можно было различить звенящий призвук — Твайлайт встала с места и пригляделась — с шеи незнакомки слетел миниатюрный амулет в виде камня фиолетового цвета.

— Не двигайтесь, — приказал первый агент.

Внезапно, лицо вломившегося пегаса резко изменило выражение: глаза полезли на лоб, а рот приоткрылся...

— Да это... Это же она! Терорристка! — крикнул он другому "стражнику".

— Держи её! — первый бросился на подмогу.

Кобылка попыталась магией приподнять амулет, но тот ей вряд ли помог бы — мощная силовая волна одного из агентов заставила её взмыть в воздух. Затем на неё навалились сразу оба “охранника”. Послышался сдавленный хрип...

В этот момент сознание Спаркл будто бы затуманилось. Она увидела глаза этой пони — они были... Кричащими... Они молили о помощи... Они не были глазами преступницы, или убийцы. Твайлайт понимала, что всё это может быть простым трюком, дабы попытаться сбить её с толку, но... Сердце говорило иначе.

Перед глазами всё плыло. Принцесса вскочила с кресла и, сопровождаемая удивлёнными взглядами агентов, бросилась к единорожке...

Вагон озарила яркая вспышка. Спустя секунду, "стражники" обнаружили, что обнимают пустоту. Ни террористки, ни принцессы в вагоне уже не было...

— ....! — смачно выругался один из агентов.

— Надо срочно сообщить Вейву, — ответил на это другой, — пусть собирает отряд, времени мало.

— Так что же ты стоишь, Дисководов сын! Иди и сообщай! — прикрикнул на напарника первый.

Второй поспешно вышел из вагона.

Из личных записей Э. Кларк.

— Если вы не объясните мне, что только что произошло, а также что вокруг меня вообще происходит в эти несколько последних дней, и как это связано с вами, то я тотчас отправлю вас обратно!..

Именно такие слова сказала мне принцесса Твайлайт Спаркл при нашем первом очном знакомстве. То есть, только что.

В вагоне случился сущий "анекдот". Я долго примеривалась, выбирала "цель"... В итоге даже наметила достаточно хиленького пегасика, но тот оказался настоящим силачом! Видели бы вы, как он меня швырнул. Тут ещё с моей шеи слетел фиолетовый камень... В общем, они меня узнали. Благо, аликорнша оказалась шустрой и оттелепортировала нас оттуда куда подальше (не самый приятные ощущения после этого — всё колется, чешется... Никогда раньше такого не пробовала). В любом случае, теперь мы в некой библиотеке...

— Конечно же расскажу, только не беспокойтесь... — я пыталась быть с ней как можно вежливее. А то что-то она больно импульсивная.

— Я и не беспокоюсь... — принцесса поочерёдно воспроизводила глубокие вдохи и выдохи — видимо, высшая магия — труд тяжёлый. — Я просто...

— Твайлайт? — послышался сверху незкомый голос, — ты уже вернулась?

Со второго этажа по небольшим деревянным ступенькам спускался маленький дракончик. Я уже имела честь лицезреть его на одном из парадов. Кажется, его звали Спайком...

— Да ты не одна! Мне вскипятить чай? — спросил хозяйственный дракон.

— Пожалуй, — Спаркл наконец успокоилась и присела на краешек стула, стоявшего неподалёку.

— Присаживайтесь, — предложила она мне. Я, впрочем, не пренебрегла возможностью.

— Как прошла поездка? — донеслось из кухоньки.

— Я тебе потом расскажу, — пообещала принцесса и уставилась на меня, — я вас слушаю, мисс... Кларк, кажется.

— Именно, — подтвердила я. — Ну, что тут сказать... Дело обстоит так: я, по воле случая, оказалась одним из многих "курьеров", которые должны были передать вам одно письмо. А уважаемые "агенты", то есть ваши охранники, самыми разными способами старались этому помешать, оборачивая свои и мои неудачи в виде покушений на вашу жизнь. Как результат — я, весьма добропорядочная гражданка Эквестрии, прошу заметить, ныне являюсь государственной изменницей.

Я пересказала ей все события, которые привели меня к нынешней ситуации — ничего не утаивая, как и советовала Хартстингс. Разве что, немного завуалировала моменты с моими "смертями и воскрешениями" — в это на самом деле было трудно поверить. Даже мне, не то что какому-нибудь другому пони.

Выражение, к слову, достаточно милой мордашки Спаркл несколько раз менялось за время моего рассказа: при том изменения чаще были от "сдержанно-светлого" к более мрачному. Я во всех красках расписала то, что знаю о Контактёрах и КонтрКонтактёрах (хоть сии знания и весьма скудны), об их методах "работы", мотивах и тому подобное. Когда же я упомянула Хартстингс, лицо принцессы выразило глубочайшее удивление:

— Лира?! И она в этом замешана?

— Вы её знаете? — как ни странно, это было ещё одним плюсом в копилку Контактёров.

— А как же! Но вы продолжайте, агенты могут вломиться в любой момент...

И я продолжила. Вскоре, я полностью сосредоточила повествование на письме. Мне нужно было ещё доказать свои благие намерения:

— Вот, кстати, и этот конверт... — говорила я, — когда он впервые попал ко мне, вместе с ним в кульке находился и флакончик того самого концентрата, который я поминала ранее. Он должен был настроить ваш мозг на нужный "лад"... Как видите, ни ножей, ни мечей, ни взрывных устройств у меня при себе нет. Я "чиста, как белый лист", что называется...

Я протянула ей конверт. Она, с некоторым опасением, но всё же приняла его. В этот момент Спайк принёс чай.

— Благодарю, — сказала я, подув на горячеватую жидкость.

Зрачки Спаркл бегло переносились со строчки на строчку. Тем временем, я поднялась на второй этаж и посмотрела в окно. К перрону как раз прибывал поезд...
[Конец записи]

Сначала это казалось абсурдом, но потом она стала понимать. Эта пони... Из газеты... Твайлайт видела её. Постоянно...

На вокзале, когда прибыл Он... Около библиотеки... В Кантерлоте... В пещере... Во сне...

Шерсть цвета кофе с молоком, светло-коричневая грива, и главное — неизменный блокнот... Журналистка всюду следовала за ней с Ним, только Твайлайт этого не замечала.

Принцесса бросилась к стопке старых бумаг. Газеты, письма и черновики полетели в разные стороны... Нет, не то, не то, всё не то!

Только спустя минуту Спаркл нашла, что искала. Вот он, апрельский выпуск "Кантерлотского вестника", под заголовком "Новая победа Элементов Гармонии над силами зла!", который был подписан тем именем, что позже разлетелось по всей Эквестрии — именем Эмили Кларк.

Твайлайт стремительно пробежала глазами статью. Самым интересным оказалось то, что она одновременно и помнила эту победу, и... Не помнила. Она будто бы не отложилась в её памяти!
"Ну-ка Твайли, ответь, а что ты вообще помнишь о весне этого года, а?" — задала себе вопрос принцесса. А ведь и вправду — крайне мало. Помнится, что-то значительное, грандиозное, но не понятно, что именно... А потом — чернота. В прямом смысле... Как Твайлайт не напрягала мозг, у неё совершенно не получалось вспомнить того, что происходило в те дни...

Так, надо задать вопрос по другому. Кто такой этот Он? Ты только что упомянула его в своей мыслительной работе!

И тут Твайлайт будто скрутило. Голова словно взорвалась от нахлынувших ощущений — создалось чувство, что мозг работал на самом пределе.

— Твайлайт?! От твоей головы идёт... Чёрный дым!!! Это нормально?! — послышался взволнованный голос Спайка.

В подсозании словно фейерверки взрывались картинки и фразы...
- Здравствуйте, дорогие инопланетяне! Я пришёл с миром!..

— В последний раз я видел его после того взрыва...

— Но, если всё так печально, как ты говоришь, то что мы можем ему противопоставить?..

— Библиотекарша думает о библиотеке. Хотя, вполне возможно, именно так выглядит её картотека памяти...

— Да с ними то всё будет нормально... Что сказать, победили очередного злодея! А амнезию можно легко объяснить каким-нибудь там побочным эффектом...

— Давай поскорей телепортируем этих сонь поближе к Понивиллю!..
...
Всё складывалось. Весной в Понивилль на поезде приехало странное существо — человек по имени Евгений Серский. Он сказал, что пришёл из другого мира...

Но вместе с собой он принёс и проблемы. Такое же существо, как и он, возжелало обладать магией древнего артефакта, для чего и заключило договор с тёмными силами... Которые потом захватили сознание всей Эквестрии, благо, лишь на несколько секунд.

Вспомнились и Контактёры — о них говорила Селестия. А ведь в то время именно их оппоненты, КонтрКонтактёры, были вне закона.

Твайлайт была шокирована — всё предстало в столь ясном свете. Всё было понятно, всё словно разложилось по полочкам...

Твайлайт обнаружила себя лежащей на полу. Над её телом склонились Спайк и журналистка.

— Так для чего вы пришли? — почему-то шёпотом спросила принцесса у последней.

— В частности, для того, чтобы получить вашу протекцию... Вам плохо?

— Не стоит внимания... Будет вам протекция. Это я гарантирую... Спасибо, кстати... За всё...

— Нет времени на благоданости... Они идут... — Кларк огляделась по сторонам.

Принцесса встала с пола так быстро, как только могла.

— А теперь слушайте... — обратилась она к журналистке и зашептала ей что-то на ухо.

Прошло несколько минут. В дверь постучали.

— Открывайте, ваше высочество! Иначе мы выбьем дверь! Дом окружён! Это для вашей же безопасности.

Эмили вновь надела на шею камень. Что-то в ней изменилось. В её взгляде, выражении лица...

— Уже иду! — ответила принцесса пришедшим к порогу.

Движения давались ей с трудом. Тело было ватное, но голова мыслила настолько ясно, что казалось, любая, даже самая сложная магическая задача была бы решена ей за долю секунды.

Дверь отворилась. На пороге стоял знакомый пони — Иеремия Вейв. Он недавно беседовал с ней, ещё во дворце — представился предводителем контр-террористической организации и предложил защиту...

— Если вы пришли, что бы забрать с собой мисс Кларк, то я скажу вам, что она находится под моей собственной проте... — Твайлайт не договорила.

— Вы не понимаете, что делаете, — промолвил Вейв, — вам надо отдохнуть...

Прежде чем принцесса успела что-либо возразить ему, её горло обвило магическое облачко, направляемое Иеремией. Резкое нажатие на артерию, и вот крылатую единорожку вновь клонит в сон.

— Держите её! Не дай Селестия разобьётся! — приказал своим подручным, коих был почти два десятка, Вейв, и уже более залихватским голосом продолжил, — вот что называется: операция "Двойной удар"!

Последним, что увидела Спаркл, была фигура Кларк, с разбегу прыгнувшая прямо в толпу. Послышались крики: "Где она? Вы видите её?"
Мысленно пожелав храброй единорожке удачи, Твайлайт отправилась в сказочный мир принцессы Луны...

Из личных записей Э. Кларк.

...Всё прошло... неплохо. Но, к сожалению, безрезультатно. Разве что, теперь я точно расставила для себя приоритеты.

Спаркл отныне на стороне Контактёров, это очевидно. Но особых результатов не даёт, так как ей вряд ли позволят раскрыть рот в ближайшее время.

Что же до меня? Сегодня я услышала такое, что в который раз за неделю перевернуло моё понимание вещей. Я не буду описывать это здесь. Не ради того я уничтожила все предыдущие записи.

С горем пополам оторвавшись от агентов (отличная всё-таки штука, этот фиолетовый камень), которые запутались в собственных лицах и стали подозревать друг друга, я наняла пегасью повозку и прилетела на окраину столицы. И вот я снова, уже в который раз иду по Кантерлоту, прячась в толпе и подворотнях. На всевозможных досках с объялениями висят вырванные из газет страницы с, кто бы мог подумать, моей физиономией. (В оперативности КонтрКонтактёрам равных нет, это уж точно). Куда я иду? Пожалуй, доложить Лире о сложившейся патовой ситуации.

Наверное, вам интересно, что же у меня на душе после всего этого? А вот... Ничего. Пустота... На меня накатило то самое чувство, когда от безысходности становится просто смешно. Хотя, веселиться тоже не хотелось. Вообще ничего не хотелось.

Внезапно, в одной из многочисленных подворотен меня потянули за копыто и затащили в какой-то подвал. Сначала я даже пыталась сопротивляться, но потом увидела салатовую гриву Хартстингс. И что она здесь делает?

Меня посадили на стул.

— Кларк... Эмили... К Дискорду, я не знаю, как к вам обращаться! Всё пропало! Всё пропало!! Пожалуйста, скажите, что у вас хорошие новости, — шёпотом восклицала зеленобокая единорожка.

— Нет... — с совершенным безразличием к происходящему ответила я.

Взгляд Лиры потупился. Она сделала протяжную паузу.

— Пока вы гонялись за Спаркл, пришли КонтрКонтактёры. Я не знаю, как они нас нашли... Может через вас, может через Расти... До него они, кстати, тоже добрались. Их было много. Они "обчистили" всё: содержимое сейфов, все бумаги, всё теперь у них... Но это не главное... Помните, у меня в кабинете висела карта? Так вот, они тоже её забрали... А на ней отмечено местоположение самого большего хранилища синего концентрата в Эквестрии. Они хотят его уничтожить, скорее всего при помощи взрывчатки. Вы понимаете, чем это грозит?

— Понимаю...

— Эмили... Я знаю, что прошу от вас слишком многого...

— Я поеду... Только дайте мне оружие...

— Значит вот так сразу, без раздумий? — удивилась Хартстингс.

— Говорят, нельзя дважды умереть... — ответила Кларк, — так вот, у меня это уже получилось. Значит, я восставший мертвец. Зомби-пони. А чего может бояться зомби?

— Я дам вам всё необходимое, и если надо — поеду с вами...

— Как хотите...

Лира порылась в сёдельной сумке и достала оттуда пистолет:

— Вот, держите... Я покажу вам, как стрелять.

— Благодарю.

Десять часов до Инцидента...

"Деревня дураков"

Полдень.

Капитан Пеликанов, не по обыкновению одетый в парадный мундир, осматривал место происшествия. Стены покорёжились, толстые стёкла выбиты... А главное — тела нет. Совсем.

Хоть Гартвиг и считался предводителем верхушки управления структуры Тайной полиции, всю работу обычно делал именно Пеликанов, ведь сам учёный постоянно пропадал в этой чёртовой лаборатории и часто наведываться не мог.

Не так давно капитану поступило крайне выгодное предложение, и он без раздумий перевёлся из обычного отделения полиции в Тайное. Зарплату здесь предлагали в три раза выше, да и сама специализация этого учреждения буквально завораживала его. Он с детства обожал различные секреты, загадки, верил в Деда Мороза, волшебников, кикимору и других сказочных существ. Время шло, Пеликанов старел (вот недавно полвека стукнуло), а тяга к неведомому постепенно скрывалась за тоннами рутины и повседневности. Но стоило "белому кролику" лишь взмахнуть перед его носом своим куцым хвостиком, как капитан вновь вспомнил детство. Теперь он не мечтал о познании тайного, он сам был Тайной, и это придавало ему некую гордость за себя и свою работу...

Важно взглянув на коллег, Пеликанов промолвил:

— Что ж, фактов у нас немного, но подозреваемый вырисовывается достаточно чётко. Или подозреваемые, как угодно. За кем больше всего охотился Максимиллиан Афанасьевич? Правильно, за неким Евгением Серским, предводителем антиправительственного движения "тёмных"...

Послышался звоночек спустившегося на этаж лифта. В зал, который не так давно окружал голубую сферу, называемую Рационализатором, вбежал молодой сержант.

— Капитан, мы сейчас проверяли один из медблоков... — тяжело дышит, — так вот, там где находятся палаты, прямо на этаже — несколько десятков мёртвых тел. Кажется, это работники лаборатории...

— Этого ещё не хватало! — воскликнул Пеликанов и хотел было сказать что-то ещё, как внезапно в его кармане зазвонил телефон.

— Прошу прощения, это может быть важный звонок...

Капитан снял трубку.

— Алло... — говорили шёпотом, — это Пеликанов?

— Да. Кто говорит?

— Это Фёдор Корнев, но послу...

— Корнев? — удивился капитан, — но вы же...

— Прошу вас, не перебивайте! Тут такое творится, вы себе не представляете... Кажется, я нашёл логово этих "тёмных", самый гадюшник, что называется! Они схватили меня и держат взаперти. Их много, они явно безумны... Если вы хотите успеть схватить их всех, то не скупитесь на людей, приезжайте при первой же возможности!...

— Ну... — наигранно протянул Пеликанов, хотя информация его крайне заинтересовала, — я не уверен, что смогу тотчас приехать... Это далеко?

— Нет, совсем близко! Село Северные Топи...

— Хорошо, я постараюсь ближе к вечеру...

— Нет, приезжайте сейчас! Они... Они убьют меня... И не только...

— Хорошо, хорошо, я сделаю всё воз...

Из телефона послышались короткие гудки.

— Что ж, господа, — оглядел коллег капитан, — наши планы несколько изменились...

Полночь.

Темно. Холодно. Страшно.

Так можно было вкратце описать преобладающие над сознанием Алексея чувства. Он потрогал опалённые фиолетовым пламенем руки — те уже покрывались волдырями.
"Стоило ли вообще идти с этими людьми в столь опасное путешествие? Ты уже несколько раз был на грани гибели...", — спросил у самого себя спортсмен.

— Ты нужен им, без тебя не случится того, что должно случиться... — ответил ему внутренний голос.
"Но я до сих пор им ничем не пригодился! Я лишь обуза... Я, конечно, понимаю — нужно четыре человека, чтобы активировать место силы, но почему взяли именно меня? Есть ли какая-то тому причина?"
— Отчего же, всякому решению есть объяснение... Так повелели свыше...

"Это не ответ! К чёрту, я уже ничего не понимаю... Мы только что вышли из самого пекла и опять лезем в гущу событий... Все куда-то спешат, торопятся, как будто завтра, блин, конец света!"
— Тише, тише, откуда столько сарказма? Ты, что ли, уверен в завтрашнем дне?

"Теперь нет..."
Команда из трёх молодых людей и старушки следовала за свечением факела, которое оберегал от ветра в своих крепких руках Альфред. Пурпурный оттенок магического огня придавал происходящему мрачности, безысходности... Пламя не грело, а казалось, наоборот — ежесекундно обдавало холодом.

Шли они уже около часа. Сначала “тёмная команда” даже почти отчаялась найти дорогу, ведущую хоть куда-нибудь, но в этот момент спортсмен наткнулся на чуть припорошенные снегом рельсы. По ним группа и зашагала дальше.

Вскоре показалась станция со своим гордо возвышающимся над сугробами перроном. Путники торопливо забрались на "монолит" из обледенелого бетона и отряхнулись от снега — не столь холодного, сколько мокрого и липкого.

Надо было решать, куда двигаться дальше. Анна Семёновна осмотрелась: единственным вариантом, как ни странно, оказалась тропинка, ведущая в деревню. Евгений вопросительного посмотрел на бабу Нюру.

— Я знаю, лесник говорил, что не надо ходить через Северные Топи, — сказала она, — но, вы как хотите, а в снег я больше не полезу... Годы не те...

Ворожея задумчиво взглянула в сторону посёлка. Даже с такого расстояния он не внушал ни капли доверия...

— Постараемся обойти его стороной, или, в крайнем случае, быстро пересечь насквозь... — продолжала она, — хотя, скажу честно, идти искать "место силы" ночью — затея та ещё... В общем, не разумная.

Все, хоть и не без некоторых сомнений, согласились с ней, так как ничего более путёвого на ум не приходило. Решили разобраться на месте.

Тронулись...

Не прошло и десяти минут, как с неба шквалом повалил снег. Видимость в округе сократилась до расстояния вытянутой руки, а тропинка то и дело норовила улизнуть из виду. Путники уцепились друг за дружку, чтобы не растеряться, прикрывали руками лица от залеплявшего глаза снега, но особого эффекта это не производило. Даже не верилось, что на дворе март месяц.

— Смотрите! — воскликнул Алексей.

Вдалеке, в окне одного из деревенских домов загорелся свет. Все, словно сговорившись, двинулись в его сторону. Может, удастся переждать бурю?

Внезапно, уши каждого из путников заложило от режущего слух скрежета. Верхушка факела озарила пространство снопом разноцветных искр.

— Что это было? — спросил Альфред, боязливо поглядывая на колеблющиеся пламя.

— Не знаю... Идёмте скорее... — поторопила его Анна Семёновна.

Спустя минут пять они уже приближались к порогу единственного дома со светящимися окнами во всём посёлке. Он был одноэтажным, деревянным и с зашторенными ставнями — разглядеть, что было внутри представлялось невозможным.

Евгений вежливо постучал — ответа не последовало. Тогда он попробовал отворить дверь, и — о чудо — она поддалась. Все четверо поеживаясь зашли внутрь.

Смахивая снег с явно не подходящего к погоде балахона, Евгений осмотрелся. Изнутри дом казался ещё меньше, чем снаружи. До потолка с лёгкостью можно было дотянуться рукой, а древесные стены будто бы ещё более сжимали пространство. Убранство помещения исчислялось всего несколькими, словно позаимствованными из монашеской кельи предметами: стол, стул, видавшая виды кушетка и несколько свечей, расставленных по периметру без какой-либо внятной последовательности. А также много, очень много листов бумаги, разбросанных по единственной в постройке комнате. Все они были дочерна исписаны, слова наскакивали одно на другое, строчки прыгали то вверх, то вниз. Складывалось впечатление, что сейчас Евгению приходилось лицезреть мемуары сумасшедшего.

Внезапно, все немногочисленные свечи, что находились в доме, разом погасли. И если бы не факел Альфреда, комната, скорее всего, погрузилась бы в полнейший мрак. Искателей "места силы" окружила гнетущая тишина...

В этот момент, стены словно вздрогнули. Со стола посыпались письменные принадлежности, стул с грохотом повалился на пол... Путники озадаченно оглядывались по сторонам.

Алексей, как ни странно, испугался больше всех остальных. Но спустя секунду, его страх перерос в настоящий ужас — когда он обернулся в поисках выхода на свежий воздух, двери не оказалось. Вслед за ней исчезли и окна...

— Прошу прощения за не очень хорошую новость, — дрожащим голосом пролепетал молодой спортсмен, — но, кажется, нас замуровали...

10-20 часов утра.
Елена с трудом приподнялась на локтях и присела посреди маленькой пустой комнаты с деревянными стенами. Вокруг неё ровным счётом ничего не было — даже двери, но свет всё же откуда-то проступал...
"Да, давно я так не попадалась..." — самокритично заметила девушка и проверила пазухи в плаще на момент наличия там кинжалов. "Ну конечно же, ничего!"
Елена сосредоточенно зажмурила глаза и звонко щёлкнула пальцами. За тем ещё и ещё... Ни какого эффекта.

— К чёрту, что тут такое творится? — спросила девушка у невидимого собеседника.

Следующие минут пятнадцать дамочка беспрестанно пыталась найти выход, простукивая каждую хотя бы малость подозрительную деревяшку. Но это тоже не дало никаких результатов — в качестве "награды" волшебница получила лишь синяки на костяшках пальцев.

В лёгком отчаянии девушка вновь уселась на холодный деревянный пол и стала размышлять. Именно этот способ решения проблемы чаще всего являлся самым эффективным.

Идея появилась стремительно — сначала она лишь мимолётно промелькнула в воображении девушки, но спустя несколько секунд уже заняла собой всё мыслительное пространство. Елена резко открыла глаза и внимательно присмотрелась к ближайшей стене — на той виднелись мельчайшие зарубки в форме занятных закорючек.

— Точно!.. Как же я сразу не догадалась? — девушка запустила ловкие руки в причёску и изъяла оттуда заколку. Вновь поднявшись на ноги, волшебница начала медленно, но верно выцарапывать на дереве символы, которые гораздо более подходили к сложившейся ситуации.

Она не знала, сколько заняла времени вся эта работа, но результат превзошёл все её ожидания — пусть доступ к Тёмной энергии в комнате и отсутствовал, но блок на руническую магию требовал гораздо больше сил и времени колдуна.

Елена разбежалась и со всей силы навалилась на несущую стену. Но та, вместо того, чтобы рассыпаться в прах, лишь пропустила её насквозь. Девушка, сама того не ожидая, оказалась в другой, смежной предыдущей комнате.

Нынешнее помещение было гораздо менее освещённым, зато здесь хотя бы было окно. Елена осторожно подошла к деревянной раме и прислонилась к стеклу. Увиденное ею представляло собой весьма и весьма странное зрелище...

Солнце и Луна в равных правах возвышались над снежной равниной, а всё небесное пространство затмевало непроглядное облако серого тумана. Марево завивалось в причудливые вихри, то и дело сталкивающиеся друг с другом и разбивающиеся на множество маленьких чёрных тучек. Одна из таких, казалось, полетела прямо на волшебницу.

— Что за?.. — только и успела выговорить Елена.

Оконное стекло разбилось вдребезги и чёрный сгусток рьяно накинулся на хрупкую девушку. Та, что ей было совершенно не свойственно, вскрикнула и повалилась на пол, отчаянно размахивая руками и пытаясь отбиться от назойливого тумана. Но всё было тщетно — она вновь лежала посреди комнаты без окон и дверей...

[Из разбросанных по комнате бумаг]
...ись пятая.

День закончился абсолютно паршиво. Хотя и не обошёлся без некоторых сюрпризов... Эти мелкие паршивцы прямо-таки высасывают жизненные силы... Ну ничего, я им покажу, они у меня ещё поплачут...

Но ладно бы только это. Сегодня я даже не смог нормально сходить в лес! Вечером пошёл такой ливень, что из дома-то никак выйти, не то что в эти кишащие нечистью дебри лезть... Нет, это уже не идёт ни в какие ворота! Ох, прав был лесник, Игнатий который, ещё как прав...

Сегодня мною были замечены две аномальные вспышки. Первая — около девяти утра. Классные окна как раз выходят на юг, в сторону города... Я совершенно случайно выглянул в окно и запечатлел своим взглядом момент, когда небо на долю секунды окрасилось в ярко-алый! А потом над западным микрорайоном поднялось облако чёрного дыма...

Другая вспышка была мною зафиксирована, и даже зарисована поздним вечером, в 21 час 43 минуты. Небо вновь озарилось оттенком, отдалённо напоминающим фиолетовый, но на этот раз уже без дыма. По моим подсчётам (благо, я весьма разносторонне развитый человек), аномалия "схлопнулась" в районе небольшой сопки, в которую ведёт заброшенная железнодорожная шахта... Надо будет как-нибудь туда съездить...
[Далее неразборчиво]

12:01

Нет, правда, не стоило этого делать. Теперь телефон валялся в углу пустой деревянной комнаты в виде бесполезной кучки разномастных осколков, постепенно всасываясь в холодный и липкий пол.

Бывший тайный полицейский, пробираемый настоящим животным ужасом, наблюдал, как к нему медленно приближается нечто чёрное, бесформенное... Руки этого нечто дотягивались до самого пола, а голова с двумя красными, словно тлеющий уголь, глазами, чуть ли не касалась потолка. Всё это трудно было назвать человеком, но существо, вопреки несуразному телосложению, очень проворно передвигалось по комнате.

В помещении стоял полумрак, и поэтому Фёдор мог разглядеть только силуэт этого воистину жутковатого монстра. Существо мельком взглянуло на съёжившегося в углу молодого человека и что-то прошептало. В тот же момент, стены словно всколыхнулись. Спустя мгновение, комната стала совершенно иной.

Теперь он была больше похожа на подвал, нежели на предыдущую темницу полицейского. Все поверхности, на которые можно было наносить письмена, были исчерчены странными символами, которые время от времени переливались сверкающими полутонами, словно снежинки на солнце. Сам Фёдор, даже не заметив перемены, уже лежал посреди комнаты, а на его месте — в углу — приютилась горка достаточно свежих на вид черепов.

Существа в "подвале" уже не было. Молодой человек по началу даже немного расслабился, но радоваться теперь определённо не следовало. Все вырезанные на стенах символы разом "зажглись", и по каменному подвалу разнёсся оглушительный свист. Фёдор тщетно пытался заткнуть уши — руки его не слушались... Бывший полицейский с ужасом заметил, что его туловище плавно парит над полом. От начертанных символов к его телу протянулись тонкие нити, которые, казалось, буквально прожигали молодого человека насквозь... Кожа словно плавилась от напряжения, а мозг отчаянно старался отключиться, но никто ему такой возможности не давал. Фёдор закричал...

Его крик гулом разнёсся по деревянной темнице. Он снова был там, где начался весь этот ужас... Что же получается? Бесконечный кошмар?!

В ушах человека словно эхом прозвучало:

— А вот этот уже ничего... Подходит...

...апись тринадцатая.
Лесные Духи начали с ещё большим "усердием" терроризировать деревню. Мои разговоры с ними теперь вовсе не имеют никакого эффекта. Что ж, придётся действовать...

Сегодня съездил в город, купил пару оккультных книжек. Пожалуй, подтяну знания в области открытия порталов для изгнания демонов...

15:32
Под потолком резко зажёгся свет. В тот же момент, словно со всех сторон зазвучал вкрадчивый утробный голос, эхом отразившийся от деревянных стен:

— Здравствуйте, мистер Круппс. Сегодня вам предстоит пройти небольшой тест. Правила его просты — вы должны будете выбрать одно из двух, — короткая пауза, — Пожалуй, не будем тянуть время и сразу приступим к эксперименту.

На этот раз свет полностью озарил комнату. Эдвард, болезненно сощурив глаза, с явным усилием поднялся на ноги. В голове всё смешалось, воспоминания накладывались одно на другое... Всё что он помнил — это долгий путь. Он куда-то шёл, потом ехал, рядом были какие-то люди... И та девушка, да-да! Прекрасная девушка... Всё это очень странно...

На полу лежали два подноса: на одном была аккуратно разложена свежая морковь, на другом — животная плоть, которую люди умудряются употреблять в пищу. Круппсу никогда не приходилось пробовать подобного угощения, да и желания особого не имелось. Поэтому, особых сомнений у него не возникло:

— Конечно же овощи... — пробормотал пожилой Контактёр.

Свет вновь погас, но только для того, чтобы спустя пару секунд включиться. На этот раз на полу расположились молоток и ящик с гвоздями.

— Не соизволите ли вы забить в стену парочку этих железяк? — учтиво спросил вкрадчивый голос.

Эдвард с недоумением огляделся, всё ещё пытаясь найти источник звука, но безрезультатно. Что ж, делать нечего — Круппс взял в руки инструменты и подошёл к ближайшей стене. Он, для удобства перехватил молоток зубами, подставил гвоздь наиболее ровно, и, положив орудие труда в свободную руку, без особого труда произвёл несколько ударов по рифлёной шляпке.

Свет снова потух, но на этот раз темнота сохранялась чуть дольше.

— Вновь выбор, мистер Круппс. Выбирайте с умом...

На этот раз освещение включилось с некоторым запозданием, да и то не полностью — в комнате всё ещё царил полумрак. Эдвард обернулся и оказался крайне ошарашен открывшейся картиной...

В то время как он сам стоял по середине комнаты, у каждой из крайних стен расположились две его... Версии. Справа был Он Эквестрийский, слева — Он Очеловеченный. Эти двое почти не двигались и сосредоточенно разглядывали пол, словно неодушевлённые предметы мебели...

— Как видите, мистер Круппс, во время межпространственных путешествий вы в какой-то степени потеряли свой истинный облик... А может быть, даже обрели новый — более родной. Скажите, что вам ближе — какой мир, какая судьба... Но знайте — этот выбор кардинально повлияет на вашу дальнейшую жизнь.

Эдвард обескураженно крутил головой из стороны в сторону... Где-то здесь точно был подвох. Это очевидно! Не знай он, что случается после таких вот "опрометчивых выборов", он без сомнения выбрал Эквестрию — там родные, друзья... Там — Лира...

Контактёр закрыл глаза и, глубоко вдохнув, подумал — будь что будет! Он сделал медленный шаг в сторону эквестрийской версии самого себя.

Не прошло и секунды, как освещение уже в который раз померкло. Голос, словно с некоторым облегчением, произнёс:

— Благодарю вас, мистер Круппс. Вы оказали нам огромную услугу. До скорой встречи...
Больше свет не включался...

Запись девятнадцатая.

...шение появилось неожиданно. А именно, в виде двух забавных приезжих господ. Староста, как только услышал, что они хотят предложить некую помощь, так сразу послал их ко мне — я с недавнего времени стал чем-то вроде местного "экзорциста". И то, лишь потому, что мне пару раз удалось уговорить Духа самому покинуть тело жертвы...

И пришли, значит, эти двое ко мне домой. Представились странно: один назвался мастером Эм, другой — мастером Эр. Я, конечно, тут же попросил их озвучить нормальные имена. Они переглянулись, посовещались и лишь после этого сообщили настоящие — Эмиль и Эрих Мастеровы. Два брата, получается. Я спросил, чем они могут помочь в вопросе с подселенцами, но тут выяснилось, что эти двое уже побеседовали с жителями деревни, и, как выразился Эрих (тот, что всё время ходит с каменным лицом), по статистике, самым распространённым желанием оказалось "я не хочу умирать". "И мы готовы предоставить вам такую возможность!" — радостно воскликнул Эмиль (излишне эмоциональный юноша). Я, по правде говоря, был несколько обескуражен таким напором, и теперь вот жалею, что согласился на всю эту авантюру...
[Далее неразборчиво]

02:06
— Андрей?! Андрюша, слава Богу, ты вернулся!

Боковая дверь "амбара" с треском распахнулась, и в необычное помещение вбежал запыхавшийся старичок с длиннющей бородой и блестящей лысиной, вместо причёски. Он спешно помог Литератору подняться на ноги и, по-отечески положив свои руки ему на плечи, проговорил:

— Эх, Андрей, Андрей... Как же долго, как же долго мы тебя ждали! — пожилой человек сердечно обнял Голубева, — ты уж прости этих "дурачков"... Я им сказал привести тебя сюда своими ногами, но они же как — всех без разбору и в "темницы". Ну ладно, перейдём к делу... Как ты себя чувствуешь?

Литератор понятия не имел что происходит. Старик и вправду казался ему немного знакомым, но не более... Юноша отстранился:

— Эм... Кто вы?

— Как это — кто я? Я — Староста, Василий Петрович, — старичок подозрительно сощурил глаза. — Ты что же это — не помнишь меня?

— Если честно — нет... — всё ещё откровенно не понимая, что происходит, ответил Андрей.

— Ах, ну это же не удивительно! Когда ты уходил, тут такое творилось... Не знаю, как сам голову не потерял... — Староста взял молодого человека за руку и повёл к той самой двери, из-за которой сам давеча появился, — пойдём, я покажу тебе...

Литератор, еле поспевая за Василием Петровичем, двинулся вдоль по узкому коридору. Старичок резко свернул налево и подошёл к маленькому вырезанному в стене окошку. Вежливо пропустив Андрея вперёд, он дал ему возможность первому осмотреть "панораму".

Взгляду Литератора открылось слабоосвещённое помещение, чем-то напоминающее подвал. Даже сквозь на вид толстые стены слышались приглушённые стоны, возгласы, а то и крики. Литератор присмотрелся, но тут же с ужасом отпрянул от тонкого стекла: в комнате за окном находилось несколько десятков человек — кто-то из них лежал на полу, не подавая признаков жизни, кто-то свободно перемещался по комнате... Все они явно были невменяемы — их лица абсолютно ничего не выражали, взгляды были направлены вникуда... Андрей обернулся и посмотрел на Старосту, ожидая объяснения увиженного.

— Да-да, друг мой, всё очень плохо, — констатировал происходящее Василий Петрович, — только что ты узрел население Северных Топей почти что в полном его составе. "Не одержимых" осталось всего-то человек пятнадцать, да и те выглядят словно монстры какие-то... На тебя вся надежда, Андрюша... На тебя, и тех, кого ты привёл с собой...

Староста хотел было ещё что-то сказать, но тут с другого конца коридора послышались стремительно приближающиеся шаги. Спустя несколько секунд из-за поворота показался мальчуган лет двенадцати. Он, увидев Андрея, улыбнулся и обратился к старичку:

— Дядь Вась, там ещё четверо в "темницу" попались...

— Как ещё четверо? — недоумевающе переспросил Василий Петрович, — как они сквозь купол-то прошли?

— Так у них факел чёрный был... — ответил мальчишка, — такой же, как у Двоих Святых...

— Вон оно что... — задумчиво проговорил Староста. — Что ж, чем больше, тем лучше, я полагаю... Приводи всех! Скоро мы начинаем. Эту ночь пропустить никак нельзя...

Мальчуган тотчас побежал в обратном направлении. Старичок вновь повернулся к Андрею и продолжил разговор:

— Так о чём это я?.. А, не важно. Главное, что мы проверили каждого из них — и все они подходят по списку! Одна Ведьма, один Антиграв, один Перевётыш... Невменяемому даже проверка не понадобилась — он одним своим появлением вывел из строя всю нашу электронику... Ха-ха...

Староста снова взял Литератора за руку:

— Пойдём со мной, я немного освежу тебе память...

[Далее записи идут вразнобой, почерк крайне трудно разобрать. Отчётливо читаются только отдельно взятые отрывки]
...мени больше нет. Не знаю, радоваться теперь, или печалиться. Господа Мастеровы заверили меня, что это главное условие для бессмертия населения посёлка. В чём же суть оного бессмертия? А в том, что житель деревни, который случайно или по стечению обстоятельств умрёт, в тот же момент очнётся в собственной постели, там, где он провёл последнюю ночь. В том же состоянии, в каком проснулся... По идее, он будет помнить, что убило его и станет вести себя аккуратнее. Но тут, как выразился Эрих, начинаются основные пробле...
...ведь по сути, это будет перемещением во времени. А если смертность в посёлке такая высокая, то и временных заскоков получится неимоверное количество... Отсюда вытекает колоссальная нагрузка на пространственное полотно вместе со всеми сопутствующими последствиями... В общем, Мастеровы предложили открыть в деревне маленькую временную дыру. Оное измерение просто перестанет что-либо означать для данного участка местности, а следовательно и такой большой нагрузки на пространство не будет. Я даже спорить не стал — уж слишком заумные вещи они обсуждали со мной. Думал, будет как лучше, а получилось как...
...тоге, люди больше не умирают в прямом смысле этого слова. Староста вроде даже рад такому событию. Да вот только в этой самой "временной дыре" происходит нечто странное. Я слышал, один мужик пьяный заснул на улице, а с утра встал — руки длиннющие стали, ноги короткие, кожа рубцами страшными покрылась... Только к тому моменту, как случился этот инцидент, Мастеровых и след простыл...
...
...ред тем, как уехать, они дали мне пару советов по поводу портала, способного выгнать Духов из Призрачного леса. Эрих рассчитал расстояние до точки "наилучшего соприкосновения" (что бы это не значило) — именно там следовало открывать пространственный "разрыв". Также они снабдили меня некоторой информацией, по поводу того, кто должен открывать портал, когда это следует делать и всё такое. Вот краткий список. Всего нужно:
1) Четыре человека, обладающих связью с Тёмной Энергией;
2) Их нахождение на точке SZ;
3) Обязательные дата и время — полнолуние, восемь вечера.
4) "Открывающие слова" (переписал их на отдельный лист, для удобства).

Если выполнить все эти пункты и ещё кое-какие условности, то откроется портал, который должен всосать в себя всю пакость, скопившуюся в здешних землях. Что ж, надо приступать к работе.
(Пункт дополнительный: гостеприимно встретить существо, которое выйдет из портала (это, считай, маленькая плата за все услуги, что предоставили Мастеровы) и не причинять ему вреда. Оно должно будет дождаться четверых людей, которые придут в деревню и уйти вместе с ними).
...
...ная дыра — теперь точно — штука непостоянная. Её тоже заберёт портал. Это хорошо, а тут начался уж совсем сущий ад...
...
Запись тридцать четвё...

Тот человек, что гостил у нас в деревне некоторое время (кажется его звали Грейвс) — я дал ему переписать список "ингредиентов" для портала. Уж очень он просил... Думаю теперь, не зря ли?
...
..зывается, из Тёмных в деревне только я. Ситуация накаляется. Нужно ещё трое... А лучше четверо... Староста предложил расставить для приезжих ловушки — так называемые "темницы". Я пока против, но... Если других вариантов не будет, придётся...
...
Запись пятьдесят вторая...
...чера к своему несчастью задержался на улице. Голова раскалывается, думать не могу совершенно — мысли путаются... Надо что-то делать...
...
...всё, решено! Завтра, никого не предупредив, отправляюсь в город. Ловушки Старосты поймали от силы троих, да и тех никуда не годных. Надо найти людей. Ещё четверых людей...

И главное — не впасть в беспамятство по дороге. Я теперь всё записываю, словно старый склеротик... Но время ещё есть. Мало, но есть.

А теперь, что бы не забыть... Говорят, переписывание одного и того же помогает запоминанию...
Я, житель посёлка Северные Топи, сельский учитель Андрей Голубев отправляюсь в город, чтобы найти четырёх наделённых Тёмной Энергией людей и привести их обратно.
Я, житель посёлка Северные Топи, сельский учитель Андрей Голубев отправляюсь в город, чтобы найти четырёх наделённых Тёмной Энергией людей и привести их обратно...
[Повторяется ещё 258 раз]

16 марта\октября, 19:55

Никто по началу и не заметил, как мрачные деревянные темницы сменились живописным вечерним полем, слегка припорошённым мягким и пушистым снегом — так быстро это случилось. Лишь спустя мгновение бывшие затворники стали изумлённо крутить головами, пытаясь понять, что же такое произошло. Староста ухмыльнулся: там где нет времени — управлять пространством сможет любой дурак. Вот только он, в отличии от других, дураком не был.

По правую руку от него переменинался с ноги на ногу Андрей, одетый по случаю в длиннополый белый балахон. В руках он держал лист бумаги, а глаза его устремились в землю — юноша явно нервничал.

— Ну же, друг мой, не беспокойся... Всё пройдёт хорошо, — подбодрил молодого человека Василий Петрович, — можешь начинать...

Литератор ещё раз взглянул на недоумевающих людей и, глубоко вздохнув, начал свою речь:

— Здравствуйте, уважаемые участники эксперимента, — Тёмные прислушались и повернулись к говорящему, — сегодня вам предстоит великое дело! Вы поможете очистить родные земли от нечисти, наводнившей их за последнее время. Для этого вам почти ничего не нужно делать — только встаньте в ровный круг.

Староста щёлкнул пальцами — и вот, гости Северных Топей уже неподвижно стоят по окружности диаметром эдак метров десять.

— Прошу вас, сохраняйте спокойствие. Как только ритуал подойдёт к концу, все вы отправитесь по домам... — продолжал Андрей, — что ж, если вы не против, я начну читать текст...

Губы Литератора задвигались в несколько странноватый манере, время от времени издавая почти непроизносимые звуки. Речь его лилась непрекращающимся потоком, а он покачивался ей в такт. Всё это одновременно и пугало, и завораживало... "Гости" словно в некоем трансе внимали человеку в белом балахоне стараясь не упускать ни единого слова.

Вдруг со стороны деревни послышался странный звук. Василий Петрович обернулся и увидел, что к "месту силы" на всех парах несутся несколько полицейских машин.

— Скорее! — шёпотом приказал он Андрею.

Воздух будто бы накалялся. По лицам слушателей медленно скатывались крупные капли пота. "Приближается!" — промелькнуло в голове у Старосты. Он уже почти что приготовился к "очищению", как вдруг за его спиной грянул выстрел. Василий Петрович вновь оглянулся.

Полицейские машины притормозили неподалёку от "места силы", и к порталу уже приближался капитан Пеликанов с револьвером на перевес, окружённый кучкой вооружённых спецназовцев.

— Это был предупредительный! — зычно провозгласил главарь Тайной Полиции, — я приказываю всем поднять руки и лечь на землю!

Услышав такие слова староста лишь улыбнулся и поднял было ладонь, чтобы вновь щёлкнуть пальцами, но, к своём величайшему удивлению, тут же прогремел залп. Теперь рука старичка обвисла, словно наполовину оторванная конечность тряпичной куклы.

— Со мной ваши штучки не прокатят! — почти кричал Пеликанов, — повторяю: всем поднять руки и лечь на...

Поле озарила ослепительная вспышка. Все те, кто до этого стоял на ногах, упали на земь. Василий Петрович тут же забыл и про полицию, и про руку... Наконец-то! Свершилось!..

Посреди поля зажглось маленькое солнце. Староста знал — на него нельзя смотреть, но он смотрел, и даже с некоторым упоением... Он так долго этого ждал, что теперь ему было совершенно всё равно.

На фоне ярчайшего света вырисовался миниатюрный силуэт. Староста узнал его — это была Спасительница... Маленькая коричневошёрстная кобылка с магическим рогом на лбу... Она медленно опустилась на землю — её шкурка была опалена огнём, кожа словно изрезана острым лезвием бритвы... Но она определённо была жива...

Все, кто в этот момент наблюдали эту сцену, не могли оторвать глаз от происходящего. Творилось что-то совершенно необыкновенное...
Это было истоком...
Это было рождением...
Это было началом...

Началом конца.

Одна минута до Инцидента...

"Северо-запад, или как правильно пользоваться местом силы"

"В зонах ослабленного межпростаранственного полотна при резких единовременных выплесках масс энергии возможно образование временных и пространственных аномалий".

П. П. Врачевский

Из личных записей Э. Кларк.

Первый снег...
Не правда ли, завораживающее зрелище? Особенно, когда наблюдаешь за ним сквозь немного замыленное, но такое уютное вагонное окно, в тишине, нарушаемой лишь мерным перестукиванием колёс...

Что-то рано в этом году... Обычно в Кантерлоте холодает позднее. Прошлой осенью, примерно в это же время, я даже успела съездить с Роуз на пикник. Эх... Бедная Роуз... Уж кому-кому, а именно ей надо было дать бессмертие... Такая молодая, такая энергичная... Может, не согласись бы я тогда взять у неё "посылку" для Спаркл, она бы сейчас была ещё жива... А может и нет... К Дискорду, эта неделя выдалась настолько ужасной, что даже представить трудно! Постоянно, постоянно какие-то передряги, препятствия...

Я попыталась вспомнить, с чего же всё это началось? Да, всё верно... С моего повышения до главного редактора Кантрелотсткого вестника. Смогу ли я теперь когда-нибудь вернуться к журналистике? Вряд ли...

Казалось, с начала этого кошмарного отпуска прошла уже целая вечность. С другой стороны, почему же кошмарного? "Тебе хотя когда-нибудь выпадало столько приключений на круп разом?" — спросила я себя, — "К Дискорду, в твоих копытах сейчас судьбы сотен, если не тысяч пони".

Да, это правда... И всё же, всё же я совсем не уверена, что делаю правильные вещи... Сегодняшнее утро началось с настолько безумного вояжа, что к концу оного я чувствовала себя буквально опустошённой... Голова работала с трудом, отрывки памяти перемешались... Стоило ли так спешно принимать все эти решения? Понятия не имею...

В вагоне третьего класса было прямо-таки неприлично много пассажиров. Мне даже пришлось сгонять со своего забронированного билетом места какого-то нахального старичка, который то и дело пытался стукнуть рядом находящихся своим остроконечным, словно гвардейское копьё, зонтиком. В итоге оказалось, что он и вовсе безбилетник. Я даже сначала попыталась вызвать проводницу, но добрая половина вагона посмотрела на меня с такой неприкрытой злобой, что я не решилась лезть в очередную оказию... Не дай Селестия, узнают ещё...

А старичок таки уступил место и скрылся среди толпы. Больше я его не видела...

В итоге, я уже полтора часа развлекала себя лишь беспрерывным разглядыванием осенних пейзажей... Хорошо, что хоть сидя.

В вагон, сопровождаемый треском и нелитературными выражениями, "вкатился" земнопони с тележкой, полной закусок и свежих газет. Я незаметно для других прощупала копытцем шею — фиолетовый камень всё ещё был на месте... Что ж, можно тогда, наверное, даже прикупить печатную прессу.

— Закуски, напитки, последний номер Кантрелтского вестника — новости со всей недели!.. — драл глотку бедный земнопони.

— Одну газету, пожалуйста, — попросила я и протянула продавцу несколько битов.

Вскоре, стопка бумаги с чёрно-белыми иллюстрациями оказалась у меня в копытах. Спешно перелистав страницы подальше от заглавной, я открыла сборник новостей примерно посередине... Первой на глаза мне попалась неприметная колонка не столь важных новостей:
"Странный случай в отеле "Пять золотых подков" унёс жизни тридцати пяти пони, в том числе, четырёх жеребят. Некто распылил в гостинице смертоносный газ, вероятно, желая погибели принцессы Твайлайт Спаркл, которая по счастливой случайности задержалась в дороге. Наша редакция выражает глубокие соболезнования родственникам погибших. Полиция предполагает, что к этому причастна антиправительственная организация "Контактёры". Мы будем сообщать о продвижении расследования"...

В моём горле словно встал ком. Тридцать пять... Тридцать пять пони!.. И все они... Погибли по моей вине... Я принесла концентрат в отель, я разбила его вдребезги... О Селестия!..

Я судорожно стала искать ещё заметки по этой теме, но наткнулась на другую — тоже про меня:
"Вчера в Кантерлостком дворце произошла страшная давка из-за операции по обезвреживанию вооружённых преступников. В результате оной погибло трое КонтрКонтактёров и девять бандитов. Во время давки потеряли сознание несколько пони, в том числе старейшая жительница Кантрелота — Лилит Шедоу. Она не смогла пережить такого потрясения. Все мы скорбим о погибших в этот день"...
...

Что же это получается? Я... Убийца? Вейв был прав... Ещё как прав... Здесь всё гораздо сложнее, чем кажется...

Контактёры — не злодеи. Они двигают прогресс, как могут защищают интересы пони... А также стараются исправить последствия своих действий с порталами...

КонтрКонтактёры (в том числе и Вейв) — тоже не злодеи. Наоборот — они патриоты. Они всеми силами радеют за свою страну, может даже слишком усердно... И те, и другие, преследуют одну и ту же цель — ограждение пони от чего-то гораздо более страшного, нежели бандиты и террористы...

Кто же тогда "плохой пони", спросите вы? А ответ всё это время был на поверхности... Его кричали заголовки газет, его из разу в раз повторял Вейв...

Благодаря мне две организации вступили в столь ярко выраженное противостояние. Благодаря мне погибали, погибают, и могут вновь погибнуть пони. Что уж тут говорить, даже сегодня утром я жестоко подставила Твайлайт... Неизвестно ещё, что с ней сделает разгневанный Вейв...

И тут меня осенило... Ведь началом было далеко не повышение... Началом был тот момент, когда я написала ту самую статью, нещадно исправленную покойным МакДаффином. Именно после неё КонтрКонтактёры получили возможность в открытую выступить против своих соперников...

Всё складывалось далеко не самым лучшим образом... Но сегодня я поняла одно — сейчас нельзя просто взять и остановиться. Снаряд запущен, фитиль зажжён... Называйте как хотите...

Я приоткрыла дорожную сумку и разглядела там тускло блестящий холодный металл револьвера. Что ж, раз уж я теперь полноправный "злодей", можно не слишком церемониться... Будь что будет... Главное, не допустить большей жертвы...

Тем временем, поезд потихоньку начинал своё торможение...
[Конец записи]

Лира с тревогой в глазах провожала взглядом последний вагон исчезающего вдали экспресса. Пони безучастно проходили мимо, изредка бросая взгляды на единорожку с салатовой шёрсткой, которая никак не могла заставить себя уйти с перрона. Её до сих пор преследовало нехорошее предчувствие, она всё ещё корила себя за то, что решила остаться в Кантерлоте... Она как могла обезопасила эту поездку, предоставила все возможные варианты решения проблемы, но вряд ли беспокойство покинет её до того момента, как выяснится, что всё обошлось. Сама идея послать рядовую газетчицу на такое опасное дело теперь казалась абсурдной... Ладно, там ей должны помочь, там она будет не одна...

В любом случае, остаться в городе Лира решила не без причины. Как никак, а именно сегодня после полудня начиналась "глобальная проверка населения" при содействии и участии этого же самого населения. Надо было незаметно переправить уцелевших Контактёров за пределы столицы, или хотя бы как следует спрятать их на окраине. Но сначала... Сначала надо проверить почту.

Лира, в последний раз взглянув на простирающиеся к самому горизонту рельсы, двинулась прочь от вокзала. Так как во время рейда подручных Вейва в штаб единорожка каким-то чудом с ними лично не пресеклась, она могла в некоторой степени спокойно прогуливаться по городу. И даже заглянуть на съёмную квартиру, где она с недавнего времени так редко бывала...

Время пролетало незаметно. Единорожка решила не нанимать повозку, а пройтись пешком — благо, шагать было не далеко. Улицы нехотя сменяли одна другую, а зачарованные ранним снегопадом прохожие, порой даже замедляли ход, дабы насладиться эдакой "морозной" картиной. Но сейчас Лире было не до снега. Единственное, что теперь могло вернуть ей душевное равновесие, так это долгожданное письмо из Понивилля. Хоть бы оно пришло вовремя...

Вскоре, протиснувшись сквозь узкий переулок, предводительница Контактёров оказалась в небольшом уютном дворике. Скорым шагом она проследовала к низкому трёхэтажному зданию, и, пройдя в подъезд, сразу же проверила почтовый ящик. Слава Принцессам, там, словно по заказу, лежал необыкновенно толстый и плотный конверт. Отправителем на нём значилась старая подруга Лиры, и некогда даже сожительница — Бон-Бон. Единорожка, перепрыгивая через ступеньку, взбежала на свой этаж, и, пронзив ключом замочную скважину, зашла в квартиру. Не обращая внимания на вездесущую пыль, пони с золотой арфой на крупе развалилась на двуспальной кровати и начала распечатывать заветную почтовую бумагу...

Внутри конверта оказался... Ещё один конверт. Вместе с ним там лежало и само письмо — с него-то Лира и начала чтение...
"Дорогая Лира,

А что это ты совсем не пишешь? Я тут жду, понимаете ли, волнуюсь, а она...

Ладно, не бери в голову. Может, я и сама совершено не к месту отправляю тебе эти строки, но тут дело такое, что на почту в любом случае надо было сходить. Ну я и решила, значит, написать тебе это сопроводительное письмо...

Надеюсь, тебя он хоть чуть-чуть порадует...

Для начала — немного обо мне. Да и о нашей провинции в целом. В Понивилле всё... Неплохо. Определённо. Никаких тебе монстров, злобных злодеев... С одной стороны — скучно, а с другой... Всё размеренно, спокойно, в общем — как обычно. И меня это устраивает. А как там твоя бурная столичная жизнь?

Но, не буду отнимать твоё бесценное время. Перейду сразу к делу. Тебе, видимо, по старому адресу, пришло письмо от некоего Эдварда Круппса. Причём, с огромным опозданием. Пожалуй даже на несколько месяцев. Я не стала его читать (честно) и сразу переправила тебе.

Надеюсь, что у тебя там всё хорошо.
Не скучай.

Твоя верная подруга
Бон-Бон".

Ещё пару секунд разглядывая текст сопроводительного письма, Лира медленно раскрыла второй конверт. Внутри оного лежало сразу несколько листов бумаги, исписанных вдоль и поперёк. С трудом найдя начало повествования, единорожка принялась за чтение.

Эдвард Круппс был одним из старейших и самых проверенных временем Контактёров. Он мог свободно перемещаться между мирами, выполнять почти любые допустимые правилами операции... Сейчас же он застрял в другом измерении, так как железная дорога временно перекрыта “потусторонними” властями. И теперь выясняется такое...

Тайная любовь? Вступление в организацию только из-за чувств?

Письмо явно было отправлено перед самым отъездом Круппса. Он тогда так странно посмотрел на неё...

Лира в задумчивости подошла к окну. На боковой стене дома напротив двое пони разглаживали складки на только что приклеенном плакате, который гласил:
"Публичное выступление принцессы Твайлайт Спаркл на дворцовой площади. Беседа об угрозе глобального терроризма. 20:00".

А вот это уже крайне интересно, подумала Лира. Вряд ли они начнут "проверку" до выступления Спаркл, а значит — у нас ещё есть время. Вопрос в другом, каким образом они так быстро вновь "промыли" принцессе мозги?
Скорее всего, это так и останется загадкой...

Из личных записей Э. Кларк.
[Часть страницы оторвана]

...дание вокзала оказалось весьма пустынным — в зале ожидания сидели всего пять или шесть пони, продавщица билетов одиноко скучала за кроссвордом, ларёк с пирожками закрылся на обед...

Но сейчас для меня это было не важно. Я скорым шагом поднялась по широким ступенькам на второй этаж и, после недолгих поисков, нашла кабинет заведующего станцией. Коридор огласил глухой стук в дверь...

— Здравствуйте, — пробормотала я, обращаясь к развалившемуся в кресле жеребцу средних лет с густой бородой и постоянно причмокивающими губами.

— Здравствуйте, — пробормотал он в ответ, — что привело в мой кабинет столь прекрасную особу?

Я мельком бросила взгляд на его письменный стол — кажется, никаких газет там не было.

— А я, понимаете ли, вот по какому вопросу...

Я достала из сумки небольшой металлический значок с каллиграфической буквой "К" (да-да, той самой) и письмо-рекомендацию от Лиры. Жеребец поначалу долго крутил перед глазами бляшку и только потом углубился в чтение. Спустя минуты две, он встал и, уже с чуть менее кислой миной, передал бумагу и алюминиевый кружочек обратно мне.

— Мисс Кларк, приятно познакомиться. Мисс Хартстингс уже успела написать мне о вас... Я, правда, представлял вас несколько иначе... Но перейдём к делу. Меня зовут Филл Бокс, и я, кроме того что являюсь управляющим местной железнодорожной станции, нахожусь в статусе предводителя Северного филиала организации Контактёров. Гляжу, вы уже примкнули к нашим рядам... [Кивнул головой на значок] Что ж, поздравляю...

— Это не надолго, — угрюмо ответила я. Скорее бы всё закончилось.

Бокс еле заметно переменился в лице:

— Что ж, в любом случае, прошу следовать за мной...

Жеребец достал из ящика стола ключ и подошёл к сейфу. На оном он вбил некий пароль, и уже пробравшись с ключом в сам железный ящик, провернул железяку в невидимой с моего положения замочной скважине. Под полом заскрипели какие-то механизмы, и огромный стенной шкаф нехотя отодвинулся в сторону.

— Дамы вперёд! — продекламировал Филл, пропуская меня спускаться по винтовой лестнице вниз.

Жеребец щёлкнул выключателем, и в коридоре стало гораздо светлее. Шкаф задвинулся на место сам собой.

Бокс вновь прошмыгнул передо мной и открыл ключом ещё одну дверь. И только пройдя сквозь узкую арку прохода мы оказались в потайной комнате Филла: это была одновременно и небольшая лаборатория, и рабочий кабинет с картой, и внушительное хранилище разного рода файлов... В углу пристроилась неприметная дверца.

— Прямо отсюда можно попасть в подземные катакомбы, коих в здешней горной местности предостаточно... — пояснил жеребец и пригласил меня пройти к карте.

— Вот здесь, — указал он копытом на жирную чёрную точку, — находится Северо-западный горный массив. Как вам наверное уже известно, в одной из пещер оного Контактёры соорудили самое большое хранилище Концентрата в Эквестрии. Это место было достаточно удалено как от столицы, так и от других населённых пунктов — без карты туда не добраться. В пещере по несколько месяцев живут трое или четверо стражников, потом сменяются. Но им вряд ли удастся сдержать напор КонтрКонтактёров...

Филл подошёл к письменному столу и выудил из ящика стопку бумаг.

— Так-с, — протянул он, — вот! Всего пару часов назад, в город поездом прибыли наши предполагаемые противники. Точное количество неизвестно, но мы выяснили, что некий Эммануил уже где-то на поверхности. Он очень опасен — кажется, вы даже имели честь встречаться с ним — является одним из немногих КонтрКонтактёров, которые по случайности, или в результате неудачного эксперимента получили некую дозу Концентрата и не погибли, а наоборот возымели некоторые преимущества. Точно не известно, какими именно способностями теперь обладает Эммануил, но лучше вам к нему не приближаться...

Жеребец вновь убрал бумаги в стол и изучающе посмотрел на меня:

— А теперь, перейдём непосредственно к нашему плану. Как я узнал из принесённого вами письма, КонтрКонтактёры сейчас обладают координатами Северо-западной точки, а также неким устройством, которое они изъяли при рейде у мистера Раста. При помощи него они попытаются мгновенно выжечь весь фиолетовый туман, смертельно ядовитый для обычных пони, сразу же после взрыва. Но их расчёты ошибочны — это устройство ещё не завершено, сие лишь его прототип. При взрыве огромное пурпурное облако закроет собой небо всей Эквестрии! И наш долг — помешать этому!

Бокс налил себе стакан воды из графина.

— По моим сведениям, — продолжал он, — Эммануил ещё не выходил за пределы города, так что у нас пока есть время. Мой план заключается в том, что мы с вами, и около десятка моих соратников, устроим засаду около фуникулёра, который является единственным безопасным путём в горы. Как только они появятся, мы постараемся вывести их из строя при помощи эффекта внезапности. Они наверняка будут везти за собой несколько сотен килограмм взрывчатки, так что по манёвренности мы будем в выигрыше. Но на их стороне Эммануил... Тут, уж простите, придётся разбираться вам. Вы уже имели с ним дело... Да и что уж тут говорить, вы тоже были облучены Концентратом! Итак, как вам план?

— Ну... — я задумалась на долю секунду, — пожалуй, не плох, хоть и немного простоват.

— Значит, на том и порешим! — радостно воскликнул жеребец, но потом вновь посерьёзнел, — оружие при вас?

Я вынула из сумки револьвер и продемонстрировала ему. Он сухо кивнул.

— Что ж, да поможет нам Селестия в этом нелёгком деле! — просветленно направив взгляд в потолок, провозгласил жеребец.

— И другие принцессы Эквестрии тоже, — поправила я его.

Он лишь неодобрительно покачал головой и направился обратно к винтовой лестнице...
[Конец записи]

Лира решила расположиться в открытом кафе напротив дворцовой площади, чтобы издалека наблюдать за приготовлениями к выступлению Спаркл. Всё что могла, она для своих коллег уже сделала. Оставалось только ждать.

Времени до публичной речи принцессы, правда, было ещё навалом. Вскоре единорожка откровенно заскучала. Чем бы занять себя на это время?

Предводительница Контактёров в который раз раскрыла свежую газету и стала искать там хоть что-нибудь интересное. Та-ак... Кроссворд разгадан, сальные анекдоты прочитаны, пропаганда весь мозг проела... А вот это уже интересно...
"Конференция генерального директора "Кантерлотского вестника" в городской библиотеке".
Может, удастся выведать какие-нибудь технические подробности выступления принцессы? Вряд ли, но стоит попробовать...

Лира временно свернула пункт наблюдения и вышла из "культурного заведения".

Из личных записей Э. Кларк.
[Несколько страниц опалены огнём]

На первый взгляд простой план Бокса с самого начала покатился в Тартар.
"Стартовала" операция с того, что к пункту сбора вместо десяти пони, пришло всего четверо. Сразу же начались оговорки: этот заболел, этот ногу сломал, а тот вообще помер недавно... Будто, прости Селестия, не мир спасаем, а на контрольную по физике собираемся.

Благо, в последствии подтянулись ещё двое.

Следующим пунктом в "плане" значилась незаметная передислокация к фуникулёру. Но и здесь не обошлось без происшествий. На этот раз, каюсь, причиной этого самого происшествия стала я. Филл распределил продвижение так, чтобы все сотрудники добирались до точки конфронтации по одному и с разным промежутком времени. Мне же он дал провожатого. Но я, как всегда погружённая в собственные мысли, на несколько секунд потеряла его из виду. Так мы с ним больше и не встретились, но я, с горем пополам, нашла дорогу до небольшого ущелья, в котором Контактёры планировали встретиться.

Когда я вошла, Бокс с облегчением выдохнул. Он явно уже что-то объяснял своим коллегам, но моё появление прервало его обильную эпитетами и громкими фразами речь. Он начал сначала:

— Мисс Кларк, слава Селестии, я думал, что вы так и остались в городе! Флаун так долго искал вас... Но это ничего, главное, что все в сборе...

Жеребец вынул из кармана пальто сигару и закурил. Под сводчатым пещерным потолком загудел ветер. Похолодало. Я достала из сумки заранее приготовленный шарф и обмотала им шею.

— Я уже подходил к подъёмнику — но лишь на безопасное расстояние — вроде бы никого нет. На фуникулёре работает мой знакомый, я с утра предупредил его — он не должен сегодня пропускать незнакомцев в горы. Если он всё ещё там — значит, Эммануил со своими помощниками ещё не пришёл...

Филл задумался.

— Слушайте, а мне пришла интересная идея... — сказал он, — а что, если нам переправиться по канатной дороге наверх, и устроить засаду там? КонтрКонтактёры там ни разу не бывали, а я знаю все закоулки... Как по мне, отличный план!

Все дружно закивали, выражая крайнее согласие с тезисами предводителя.

— Что ж, тогда выдвигаемся. Мы должны успеть перебраться раньше того, как прибудет противник...

Жеребец вновь бросил на меня свой цепкий взгляд:

— Ах, точно... Мисс Кларк, оставьте сумку здесь — не волнуйтесь, не украдут. Она вам не пригодится. Возьмите с собой пистолет, и вот это... — он протянул мне кожаный чехол с ремешком, видимо, для револьвера, — это кобура. Наденьте. И насчёт вашего блокнота...

— Он всегда со мной, — резко осекла его я.

— Что ж, ваше право... Главное, чтобы не помешало операции...

Филл торопливо вышел прочь из ущелья. За ним следом тут же двинулись остальные сотрудники организации Контактёров, в том числе и я...

Спустя несколько минут мы добрались до небольшой будки, в которой находилось управление фуникулёром. Рядом с ней виднелось нечто, покрытое брезентом, а внутри постройки сидел механик — молодой пегас. Бокс почему-то взглянул на него с подозрением.

— А где мистер Рид? — без какого-либо приветствия обратился Контактёр к пегасу.

— Ему стало плохо, он попросил меня заменить его... — гнусаво пробормотал пони в будке.

— Странно это... — недоверчиво буркнул Филл, — а... Вы не видели, здесь не проезжали несколько пони, гружёные чем-то тяжёлым?

— Как же, только недавно были, — охотно ответил незнакомец, — вот, видите, [показал копытом на нечто, прикрытое брезентом] оставили мне, значится, присмотреть. Говорят, важная научная штука, мало ли кто стырит, а на подъёмник не помещается... А на что они вам, эти пони?

— Они преступники, — грозно ответил Бокс, — можем мы осмотреть этот предмет?

— А вы из полиции, что ли? — в свою очередь усомнился пегас.

— Д-да, — немного замялся Филл, — из полиции.

— Ну, тогда смотрите, — вновь успокоился "фуникулёрщик" и полез копаться в своих механизмах.

Бокс подозвал нас к себе:

— Ребята, это наш шанс. Возможно, перед нами прототип устройства Раста. Если мы перехватим его, мощность возможного взрыва в разы уменьшится! — прошептал он, — Флаун, вы кажется у нас инженер? Пойдёмте со мной... И вы, мисс Кларк, чую, всем нам предстоит интересное зрелище.

Когда мы подошли к покрытому брезентом объекту, пегаса всё ещё не было видно за механизмом. Мне это показалось немного подозрительным, но тогда я не обратила на сие внимания.

Как только воодушевлённый Филл сдёрнул защитное покрытие, прогремел взрыв...

[Записи, вызванные галлюцинациями, выделяются знаками ~~]
...сначала была тишина...

А потом я резко открыла глаза.

Кантерлот. Самый центр. По правую сторону — оживлённая улица, по левую — здание главной редакции "Кантерлотского вестника".

— Всё ещё можно исправить... — внезапно прозвучало в моей голове.

Из здания слева вышла низкорослая пони с коричневой шёрсткой и гривой цвета кофе с молоком. Её кьютимарка изображала перо для письма, а следом за покачивающейся на ходу головой леветировали... Блокнот и карандаш.

Что же это такое?

— Ты можешь всё исправить... — вновь раздалось в моей голове.

Я медленно подошла к доске объявлений — датой выпуска на них значился день, который был четверо суток назад. Тот самый день, когда я в не самых лучших чувствах вышла из редакции, и отправилась к Роуз, дабы спросить об отпуске...

— Всё в твоих силах... — всё громче и громче повторял голос.

Все эти смерти, все жертвы... Всего этого можно избежать...

— Так чего же ты ждёшь?

Я, шатаясь словно сомнамбула, вырвала листок из блокнота и написала следующее:
"Мисс Кларк,

Роуз Глейд находится в опасности. Её хотят убить. Вам не следует сейчас идти к ней — лучше сходите в полицию.

С уважением,

Ваш Доброжелатель".

Я подошла к группке столпившихся у кондитерской жеребят и подозвала одного из них:

— Хочешь заработать сотню бит? — спросила я.

— Так много?.. Ну не знаю... А что нужно делать? — с недоверием спросил сорванец.

— Ничего особенного. Передай эту записку вон той пони, — я указала копытом на уходящую вдаль себя, — вот, держи деньги... Но только обязательно передай...

Жеребёнок весело кивнул и бросился со всех копыт к своей цели. Я проследила, чтобы всё произошло так, как задумано. Эмили прочитала записку, посмотрела по сторонам, и, пару секунд поразмышляв (и наверняка записав свои мысли в блокнот), свернула в противоположном направлении...
Кажется, жизнь меняется к лучшему...
Да и не только жизнь...

~~Дверь с треском слетела с петель и в дом ворвались вооружённые арбалетами и копьями полицейские.

На дворе стояла глубокая ночь. Расти с трудом разомкнул глаза и обратил взор туда, откуда по его мнению раздался шум. На пороге стоял Иеремия Вейв, собственной персоной.

— Что вы здесь делаете? Какого чёрта? — спросонья выругался инженер.

— А я вот таки пришёл по вашу душу... — вовсю ухмыляясь, проговорил Вейв. — Долго вы ускользали от меня, мистер Раст, но теперь игры закончились.

В комнату ввалились вооружённые пони и резко сбросили жеребца с кровати.

— Кстати, не хотите ли узнать, кто вас "сдал"? — ехидно спросил КонтрКонтактёр, — нет? А я всё же скажу. Ваша старая знакомая — мисс Кларк...

Расти изумлённо уставился на Вейва, но тот уже перестал уделять ему хоть какое-то внимание.

— Этого — забирайте, дом обыщите... — командовал Иеремия, — завтра будет жаркий денёк~~

В голове словно закипел чайник — в ушах звенело, взор покрылся мутной дымкой...

Библиотека. Большая Кантерлотская библиотека...

Я, щурясь от яркого света, пыталась понять, что происходит.

Пони. Очень много пони... Среди них были и знакомые, и совершенно чужие лица...

Все они, словно чего-то ожидая, как один уставились на меня.

— Мисс Кларк? — донеслось из зала, — разрешите повторить мой вопрос? Как вам удалось так быстро вычислить, где находится "логово" бандитов?

— Что?.. — всё ещё не понимая, что творится вокруг, переспросила я. — Каких бандитов?..

— Так называемых Контактёров, — уточнил некто.

Я даже попыталась что-то ответить, но в этот момент у меня отчаянно закружилась голова. Тело, временно высвободившееся из моего подчинения, с глухим шумом грохнулось на пол.

— Ей плохо! Скорее, врача! Это всё проделки террористов!.. — донеслось до меня перед тем, как мозг решил отключ...
...
...на этот раз я очнулась в уже более осмысленном состоянии. Правда только, в не столь физически активном.

Окончательно проснувшись, я обнаружила себя привязанной к стулу в некоем подвале. Причём в весьма странной позе — прижавшись к спинке деревянной конструкции.

Передо мной расхаживала из угла в угол некая пони.

— И вот вы снова в сознании... Значит, наркотик всё-таки сработал, — проговорил крайне знакомый голос.

— Лира?! — удивлённо воскликнула я, — Лира, это же я, Эмили Кларк! К Дискорду, что тут происходит?

— Знаю я ваши журналистские штучки, на меня это не действует, — предводительница Контактёров вышла на свет: лицо её было как никогда суровым, а тусклый свет керосиновой лампы лишь придавал ему некую мрачность. — После того, как умер лживый МакДаффин, я думала "Вестник" станет чище, будет говорить жителям Эквестрии правду! Так нет же, все вы, папарацци, продажные твари, простите за выражение. Я верила в вас, Кларк, а вы без тени зазрения не только помогли КонтрКонтактёрам поймать мистера Раста, но и вывели их через него на наше убежище!

— Что... Что вы такое говорите? — ошеломлённо пробормотала я, — нет, подождите... Мы же работали вместе с вами... Я помогла вам передать письмо для принцессы... Не верите? Возьмите мою сумку, там должны быть значок и сопроводительная бумага...

Лира озадаченно посмотрела на меня и магией притянула к себе мою сумку:

— Учтите, Кларк, если там какая-нибудь бомба, то мы умрём вместе с вами...

Хартстингс стала по одной вынимать предметы из моей "дорожной амуниции". Вскоре она и вправду достала оттуда вышеперечисленные предметы, а также пистолет, и, как ни странно, письмо для мисс Спаркл.

— Что всё это значит?.. — спросила Лира, изучив содержимое.

— Долго объяснять... Лучше скажите, что вам от меня нужно... — ответила я.

— Я хотела узнать у вас, что задумали КонтрКонтактёры... Вы часто общались с Вейвом, так что... — Хартстингс явно была несколько ошарашена происходящим. Как и я.

— Они... Они хотят взорвать главное хранилище Концентрата, то, что находится около Северо-западного горного массива...

— Мать моя Селестия... — пробормотала Лира. — А ведь и вправду — у них карта, сегодня будет публичное выступление принцессы — чем не фейерверк?

— Понимаете, мисс Хартстингс, — сказала я как можно более убедительно, — я сама толком не знаю, что происходит. Ещё пару минут назад я вместе с Филлом Боксом и другими Контактёрами должна была отправиться в горы, теперь — сижу перед вами. Я понятия не имею, что нужно делать, но у меня есть одна безумная идея...

— И какая же? — удручённо спросила Лира.

— Видите это письмо? — я попыталась указать на конверт копытом, — если мисс Спаркл прочитает его, оно промоет ей мозги, или как-то так, и она станет нашим союзником...

— Ну, до того, как вы с полицией разгромили наш штаб, у нас был именно такой план... Последним Курьером была ваша знакомая — Роуз Глейд... Она мертва.

— Как... Мертва? — переспросила я, — но я же...

— КонтрКонтактёры убили всех Курьеров, с чего бы ей оставаться в живых? — на лице Хартстингс вырисовывалось странное равнодушие к происходящему.

Я сделала паузу.

— Но... Всё ещё можно исправить, — сказала я ей, — я могу всё исправить... Мне только понадобиться ваша помощь...

Лира магией обхватила верёвку и развязала узел.

— Валяйте, — безразлично сказала она. Единорожка отказывалась что-либо понимать, и уж тем более принимать какие-то решения... Будь что будет...

Внезапно, комнату вновь покрыла темнота...
...
~~Могилы.... Бесконечное множество могил... Пони копали их прямо на дворцовой площади. Вместе с ними копала и я. Один из них обернулся и сказал мне:

— Сегодня мы все умрём... А вы успели помолиться Селестии?

Я взглянула на могильную плиту, яму рядом с которой я раскапывала. На ней значилось:
"Эмили Кларк. Пропала без вести..."~~
...
...не может дольше продолжаться!

Я попыталась нащупать в темноте Лиру, или хоть какой-нибудь осязаемый предмет, но так ни на что и не наткнулась. Даже позвала на помощь. Никто не откликнулся.

Стен тоже больше не было. В темноте не было ничего.

Внезапно, вдалеке зажёгся свет — не обычный, а на вроде того, когда прожектором освещают театральную сцену. Я со всех ног бросилась к спасительному сиянию.

Вдруг, панорама сменилась...

Я что есть сил неслась по одному из многочисленных коридоров Кантерлосткого дворца. За мной гнались вооружённые стражники и что-то кричали. Я, перепрыгивая через ступеньку, стала спускаться по главной лестнице, но та внезапно покрылась трещинами и начала рассыпаться прямо под моими копытами. Я полетела в бездну...

Прожектор теперь светил не сверху, а прямо мне в лицо. Я пыталась отвернуться, но он следовал каждому моему движению.

— Всякое решение имеет за собой последствия, не так ли — мисс Кларк? Это как камень, брошенный в воду — любое действие вызывает цепь необратимых реакций... Сегодня вы с Контактёрами, завтра — с КонтрКонтактёрами... Вот только все эти перетрубации — ничто перед вселенским замыслом. То, что должно произойти, обязательно произойдёт, и ваши решения никак на это не повлияют.

— Вейв?! — крикнула я в пустоту, — это вы?

— Может быть и я, — неуверенно ответил незнакомый голос, — а может быть и не я...

— Зачем вы меня сюда притащили? — свет продолжал ослеплять меня, и я прикрыла лицо копытом.

— А вы как думаете? Если бы я был Вейвом, что бы мне могло от вас понадобиться?

Этот вопрос меня порядком озадачил:

— Н-не знаю... Почему вы спрашиваете?

— Вы когда-нибудь задавались вопросом о смысле жизни? — продолжал разглагольствовать некто. — Для чего вы живёте, что вы можете дать этому миру?

— Нет... — ответила я, — не задавалась. Какое это имеет...

— А я вот задавался... — на долю секунды мне показалось, что тон говорящего немного изменился. — И нашёл ответ. Знаете, он достаточно прост и банален. Всё упирается в корысть, меркантилизм. Ничего не происходит просто так. Кому-то выгодно ваше существование, а вам выгодно существование кого-то другого... Мисс Кларк, пока есть время — а его осталось очень мало — задайте себе этот вопрос... Почему вы до сих пор живы? Почему именно вы поехали на северо-запад?..

— Это... Кому-то выгодно? — со странной дрожью в голосе ответила я.

— Именно, — торжествующе прозгласил говорящий, — скажу больше: вы пока его не знаете, но он хорошо знает вас. Он сделал своей выбор не случайно — до этого было великое множество кандидатов. Вы должны осуществить то, для чего были рождены. Как это делали многие другие. Как думаете, почему даже после совершённого вами разрыва пространственного полотна, всё осталось по прежнему? Потому что изменилась только ваша судьба... Причём в далеко не самую приятную сторону. Роуз всё равно должна была умереть, вопрос только куда после этого пойдёте вы? Пони из отеля "Пять золотых подков" всё равно должны были отправиться к пракобылам в течении месяца — опять же, не просто так. Всё. Взаимо. Связано. Вы слышите меня, Кларк? Думаете, так просто исправлять сотворённое вами? Вы почти каждый день открываете межпространственные воронки! Ну и чёрт бы с вами, творите что хотите — но зачем уничтожать всё, что досталось нам таким трудом? Эх, кому я всё это рассказываю...

— Но... — попыталась оправдаться я, — для чего всё это? Для чего все эти смерти? Зачем мне нужно идти к хранилищу?

— Я не могу сказать вам всего прямо сейчас... — грустным тоном ответил мне голос. — Иначе вы, вряд ли пойдёте дальше...
"Прожектор" потух...

~~Вейв положил на стол перед Роуз бумагу и перо.

— Раз вы согласны, пишите, — сказал он. — "Я, Роуз Глейд, пойманная служителями закона терроритка, в замен на то, что меня оставляют в живых, обязуюсь уговорами или силой заставить Эмили Кларк принести письмо и концентрат в гостиницу "Пять золотых подков" .

Роуз написала.

— Вот видите, совсем не сложно, — проговорил Иеремия, — со мной всегда можно договориться.

Роуз кивнула.

— Понимаете ли, я ведь только для Эквестрии и стараюсь. Я давно охочусь за мистером Растом, опасным террористом, и, по слухам, — "человеком"... У него есть устройство, которое поможет мне спасти Эквестрию от огромного облака смертоносного газа... Но просто так он из своей "норы" не вылезет... Его надо выманить... Мисс Кларк — та самая точка, на которую нам с вами следует надавить. Покушение на её жизнь, а за одно и обвинение в попытке убийства принцессы... О, это точно заставит Контактёров закопошиться... А стоит нам добраться до Раста, как мы вычислим и сам "гадюшник". Только бы Эммануил со своим ножом не перестарался. Не правда ли, отличная задумка?

Роуз вновь кивнула.

— Как хорошо, что вы теперь на "светлой стороне"... Помните, добро всегда побеждает зло...

Вейв медленно вышел из комнаты, и, уходя, шепнул стражнику:

— После встречи с Кларк её не должно быть в живых. Проследите, чтобы нельзя было подкопаться~~

Темнело.

Я с неимоверным усилием встала на ноги и отряхнулась от снега. Путь со склона был отрезан — взрывом разнесло и будку фуникулёрщика, и всю конструкцию в целом. Вряд ли кто-то выжил...

Я проследила траекторию своего падения — видимо, взрыв оказался настолько сильным, что меня перебросило через обрыв.

Рёбра ныли от непрекращающейся боли, а правая задняя нога еле волочилась вслед за остальными. Но останавливаться было нельзя.

При себе у меня были только блокнот, карандаш и револьвер — всё остальное осталось по ту сторону обрыва. Я, покачиваясь, двинулась вверх по узкой тропинке, ориентируясь по оставленным КонтрКонтактёрами следам.

Вскоре начался настоящий буран. Снегопад, который вряд ли встретишь в столице, буквально сбивал с ног, а белые комья то и дело залепляли разные отверстия на лице. Идти с каждой секундой становилось всё труднее, а следы вскоре и вовсе пропали из виду.

Спустя каких-то пятнадцать минут я уже шла совершенно наобум. Тропинка то и дело раздваивалась, петляла, сворачивала в тупик, но я каким-то чудом всё ещё не заблудилась.

Уже не надеясь дойти до пункта назначения, я увидела свет. Он исходил из небольшой пещеры, что практически полностью слилась с монолитной скалой...

Как добралась до туда, я уже не помню...
...

— Мисс Кларк? Эмили? Просыпайтесь, скоро всё закончится...

Я очнулась за... Праздничным столом. Похожим на те, что обычно собираются на время Дня Согревающего Очага. На нём было разложено множество яств, благоухающих и манящих к себе одним своим видом. По другую сторону стола восседал Таинственный Джентельпони, или просто Эммануил.

— Если вы посмотрите направо, — сказал он, и я посмотрела, — то вы увидите, что все приготовления уже завершены. Взрывчатка размещена, устройство подключено ко всем основным узлам питания...

Справа и вправду в некоем определённом порядке было расставлено множество ящиков с динамитом, от каждого из которых тянулись чёрные канаты, присоединённые к небольшому чемоданчику на самом верху... Подле этой конструкции расположились сотни бутылок с Концентратом, а также несколько мёртвых пони.

— Вы не понимаете, что творите! — воскликнула я, — устройство Расти лишь усилит взрыв. Вы погубите всю Эк...

— Знаете, мне плевать... — перебил меня Эммануил, — это даже в какой-то степени романтично: представьте — мы с вами не просто покончим жизнь самоубийством, а ещё и заберём в Тартар тысячи тысяч невинных пони... Ах... Не правда ли, прекрасно звучит?

— Что вы такое говорите? — я одним резким движением вскочила из-за стола. — Хотите умереть — прыгните со скалы, не знаю, повестесь! Я не хочу ещё раз отправляться на тот свет, и я уверена, что все эти пони, о которых вы говорите — тоже не хотят!

— Всё не так просто, Эмили, — Эммануил тоже встал и подошёл к часам с маятником, расположившимся у одной из стен, — я бы давно ушёл из жизни, но эта мерзость... Этот Концентрат не даёт мне умереть... Я сам не знаю, что из этого выйдет... Я лишь надеюсь, что я рассыплюсь на атомы и больше не соберусь обратно... Вы тоже отравлены, моя дорогая! Скажите мне, разве вам приятно понимать, что уже не вы командуете своим телом, а яд внутри вас?

Он положил своё копыто мне на спину, но я тут же сбросила его:

— Не трогайте меня! Зачем вы тогда устраивает взрыв здесь? Почему бы вам не "подорваться" с менее серьёзными последствиями?

— Я лишь совмещаю приятное с полезным, мисс Кларк, — голос Эммануила стал чуть более жёстким, — Вейв свято верил, что устройство Раста спасёт Эквестрию. Я же верю, что смогу избавиться от своего проклятия... Почему тогда одному верующему не помочь другому?

— Знаете, мистер, — с горечью сказала я. — Я ведь видела вас другим. Стоило событиям принять всего чуточку другой оборот, вы бы уже не были на стороне Вейва...

— Всё может быть, — настенные часы пробили восемь. — Что ж, пора приступать к делу... Давайте прямо как в бульварных детективчиках...

Эммануил достал из сундука с вещами коробок со спичками и, подпалив одну из них, зажёг длинный фитиль, который тянулся к ящикам со взрывчаткой. Я бросилась к огню, в отчаянной попытке затушить его, но Джентельпони лишь изящно оттолкнул меня. Тогда я выхватила из кобуры револьвер и выстрелила в единорога сначала один раз, потом второй, потом третий...

В его теле образовались сквозные отверстия, которые почти мгновенно затянулись при помощи некоей чёрной слизи.

— Я бы не советовал вам стрелять в пещере, доверху набитой динамитом... — ухмыльнулся Эммануил.

Копыто единорога вдруг стало тоньше и длиннее. Оно вытянулось на неимоверную длину и перехватило у меня пистолет. Я, улучив момент, прыгнула в сторону фитиля и каким-то чудом попала копытом по искрящемуся догорающему кончику верёвки.

И вправду, прямо как в дешёвых детективах...

Теперь надо было нейтрализовать Эммануила.

Я медленно встала и начала сближение со своей целью. Но единорог не стал ждать от меня каких-либо дальнейших действий. Он выстрелил.

Я вскрикнула, а простреленное переднее копыто обвисло словно наполовину оторванная конечность тряпичной куклы. Эммануил выстрелил ещё раз, теперь уже в мой многострадальный бок...

— Знаете, мисс Кларк, я вот только что понял... — с улыбкой проговорил единорог. — Чтобы остановить вас, не нужно убивать ваше тело. Достаточно обездвижить вас, и вы снова будете покладистой и послушной пони. Мне так приятно было находиться рядом с вами всё это время. Я не отходил от вас ни на шаг... Постоянно следил за вами... Эх, я буду скучать по этим временам...

Эммануил направил револьвер на ящики с динамитом.

— Прощайте, Эмили... Я никогда не забуду вас...
Прогремел выстрел...
[Это последняя запись в блокноте Э. Кларк]

Стоило пони появиться в Центре круга, как все "неодержимые" упали наземь и стали неистово биться лбом о снег.

Елена взглянула на опешившего Андрея и прокричала:

— Продолжай читать!!!

Капитан Пеликанов, в свою очередь, что-то скомандовал спецназу, и те открыли огонь по безумцам. Завязалась драка...

Литератор, прикрывая глаза от ярчайшего света, начал чтение заново.

Со всей округи к месту силы слетался фиолетовый туман. Воздух словно становился гуще под давлением чего-то неведомого, а обездвиженным участникам эксперимента Василия Петровича оставалось лишь наблюдать за происходящими перетрубациями.

Постепенно, выстрелы затихли, а туман образовал нечто вроде непроницаемой завесы между местом силы и остальным миром. Завеса эта отнюдь не стояла на месте, а наоборот — закручивалась, словно вихрь. Свет в Центре круга на долю секунды потух, а потом зажёгся с ещё большей силой. Люди, вновь обретшие свободу перемещения, начали метаться в поисках выхода.

Луч неведомой энергии пронзил спортсмена. Он истошно закричал, а тело его стало разлагаться ещё до смерти своего хозяина.

Луч впивался в тела своих жертв без разбору и пощады. Кто-то принимал смерть спокойно, как Анна Семёновна, а кто-то молил Господа о спасении, причитал и визжал, как свинья...

В конце концов, остались только Елена и Евгений. Девушка приветственно помахала ручкой ошеломлённому происходящим Серскому.

По середине круга открылась маленькая чёрная дыра...

— Ну же, — воскликнула девушка, — разве не этого мы с тобой ждали?

И она шагнула в портал.

Круг становился всё уже. Третий Тёмный Паладин в последний раз оглянулся, и, пропустив вперёд в чьи-то залетевшие в портал блокнот с карандашом, последовал за своей бывшей женой...

[Из личных записей П. П. Врачевского]
Пункт первый: выполнено.
Пункт второй: выполнено.
Пункт третий: ожидается модерация...

Варьированная реприза. "Добро пожаловать в Центр!"

Реприза — в музыке, раздел музыкального произведения, в котором излагается повторение музыкального материала, в исходном или изменённом виде.

"Что есть Центр, спросите вы? Обратимся к элементарной геометрии. Центр окружности, например — это точка, от которой любые две данные точки, принадлежащие окружности, удалены на равные расстояния. Что ж, с нашим Центром несколько похожая ситуация. Вот только чтобы попасть к нему, недостаточно притянуть к Центру одну из точек. Нужно притянуть обе..."
В. Дарк. Из "Повести о Странниках"

— Итак, достопочтенный господин и милые дамы, вам, наверное, интересно, зачем я вас всех тут собрал?

Всё вокруг залило ослепительнейшим светом, который своими яркими лучевыми посягательствами проникал в самоё сознание, медленно, но верно, казалось, переформировывая внутреннее "я" каждого из тех, кто имел честь находится в элитном вагоне Межпространственного Экспресса. Хотя, сие будет сказано не совсем верно. Свечение охватило всех, кроме того, кто и затеял всю эту катавасию — Петра Петровича Врачевского, главного помощника почившего Самого Его в делах урегулирования пространственных и временных аномалий, связанных с творчеством почтеннейшего Вильгельма Дарка.

Евгений открыл глаза. Пустой вагон, кромешная темнота за толстыми оконными стёклами... Справа сидела всё ещё не проснувшаяся Елена, а прямо напротив расположилась пони, внезапно появившаяся из портала, а также некий незнакомый господин, одетый с иголочки, с модной короткой стрижкой и толстым блокнотом в гибких руках. На вид ему было лет двадцать пять, максимум — тридцать.

Наконец, все трое "межпространственных путешественников" окончательно отошли ото сна и выжидающе воззрились на умильно улыбающегося господина, который, увидев, что на него так пристально смотрят, тут же сменил выражение лица. Теперь, когда он был "сама серьёзность", Пётр Петрович решил, что можно приступать к делу:

— Хотя, что же это я, сие скорее всего вопрос риторический...

Единорожка осоловело осмотрелась по сторонам, явно пытаясь что-то отыскать.

— Извините, вы не знаете, где моя записная книжка? — перебила говорящего Эмили.

— А, что? — не сразу понял вопроса Врачевский, но тут же вновь пришёл в умственную форму. — Ах, вы про ту самую... Что ж, думаю, сейчас она уже где-то в другом, совсем далёком отсюда измерении... А может и не очень далёком... Если честно, я понятия не имею, где она, так как не планировал заключать сюда и её... Прошу прощения, мисс Кларк...

Единорожка лишь угрюмо кивнула, не пытаясь так активно постигнуть суть происходящего, как это, например, делала Елена...

— Продолжим-с... — отчеканил элегантный господин и достал из внутреннего кармана пиджака три сложенных вчетверо деловых документа. — Я уже встречался с каждым из вас до этого, наблюдал за вами, сопоставлял логичность и физическую допустимость ваших действий... Что ж, так как вы всё ещё здесь, подготовка к Финалу этой Истории уже завершена — все вы сыграли важную роль во Втором Этапе данного "эпического спектакля", вам же его предстоит и завершить. Что ж, перед тем как отпустить вас в "последнее плавание", я предлагаю вам подписать три документа...

Пётр Петрович раздал бумаги и ручки своим недоумевающим слушателям. Каждому досталось что-то своё: Эмили, не особо задумываясь, подписала договор о рассмотрении её кандидатуры на должность некоего "главного редактора"; Евгений, быстро пробежав глазами немногочисленный текст и подозрительно взглянув на прямо-таки излучающего доверие Врачевского, поставил росчерк в "Соглашении на сюжетный поворот", а Елена, дольше всех рассматривавшая непонятную бумагу, в конце концов тоже нарисовала нечто рядом с галочкой в документе о "Принятии на роль исправившегося злодея". Элегантный господин, недоверчиво проверив правильность заполнения, удовлетворённо кивнул и вновь улыбнулся:

— Не волнуйтесь, это стандартная операция. Клиент должен согласиться на участие в эксперименте, иначе вся изначальная чистота оного пойдёт насмарку. Хотя, обычно сами клиенты никогда не вспоминают о наших с ними встречах. Как вы, например, Евгений, сейчас наверняка не помните о том, как мы с вами встречались при точно таких же обстоятельствах, когда вы впервые направлялись в Эквестрию...

Пётр Петрович крепко пожал две руки и одно копыто.

— Что ж, желаю всем вам удачи. До скорого!..

Воскликнул он и исчез...

Экспресс постепенно начинал своё торможение, и вместе с тем, последний пони, самый храбрый из тех, кто до этого момент всё ещё оставался в вагоне, поспешно вышел из помещения.

Евгений сосредоточенно наблюдал за проносящимися по ту сторону оконного стекла пейзажами и отчаянно пытался понять, где же он всё-таки находится...

Вдалеке показался некий населённый пункт... Серский узнал его — это был небольшой эквестрийский городок, под названием Понивилль.

И лишь теперь до него дошло:

— Что за?... — только и смог выговорить он.

Всё те же весенние пейзажи, всё тот же ярко-разукрашенный поезд... Как и полгода назад! Всё повторялось, в точности до...

Экспресс затормозил. Евгений неровным шагом подошёл к выходу и, глубоко вздохнув, заглянул в небольшой “иллюминатор”. На перроне собралась уже знакомая толпа.
"Нет, этого просто не может быть!" — промелькнуло у него в голове.

Дверь разъехалась в разные стороны.

Множество понивилльцев, столпившихся на вокзале в этот жаркий полуденный час, сначала недоумевающе уставились на Евгения, а потом почти что одновременно обернулись назад, словно ожидая некой команды.

— Начинайте, что же вы!.. — воскликнул до боли знакомый голос откуда-то с задних рядов.

Отовсюду посыпались конфетти, взорвалось сразу пару десятков хлопушек, а пони заулыбались и стали радостно, но не очень разборчиво выкрикивать приветственные слова.

Из толпы вышла Твайлайт Спаркл, каким-то образом обзаведшаяся крыльями. Она чуть ли не подпрыгивая на ходу, словно Пинки Пай, бросилась в объятия человека. Сбитый с толку Евгений неуклюже обхватил руками мягкое фиолетовое туловище кобылки.

— Как же я рада, что ты вернулся! — воскликнула принцесса-аликорн, посмотрев Серскому прямо в его ясные очи.

Евгений заметил, что глаза Спаркл были пронизаны множеством красноватых прожилок, да и вообще выглядели весьма утомлёнными.

— Я... Я тоже рад, но...

— Что-то не так? — озабоченно спросила Твайлайт, наконец-то выпустив человека из цепких копыт.

— Не могла бы ты объяснить мне, что тут происходит? — почти что шёпотом спросил Тёмный Паладин.

— Ах, ты про это... — с облегчением проговорила принцесса, — Мы решили устроить тебе небольшой извинительный презент. Как никак, тебя не было целый год...

— Год? — изумлённо переспросил Серский.

— Да... За это время многое изменилось... Благо, что к лучшему... — Твайлайт двинулась сквозь расступающуюся перед ней толпу, — пойдём, я расскажу тебе... Прямо, как в прошлый раз.

Евгений неуверенно, но всё же не без интереса последовал за Спаркл в глубь провинции...

Пухлый человек с округлым лицом и небольшой залысиной на макушке расстегнул воротничок рубашки и внимательно посмотрел на незнакомца напротив. Тот был облачён в длиннополую тёмную мантию с капюшоном, скрывающим всё его лицо в непроглядном мраке. Незнакомец вёл себя непринуждённо и даже вальяжно, словно бросая вызов многоопытному доктору и психологу, кем и являлся пухлый человек.

— Мистер Дарк? — спросил незнакомец словно видоизменённым тоном.

— Верно, — совершенно не выдавая своего волнения, ответил психолог, — а вы кем будете?

— Меня зовут Натаниэль Мастеров, хотя все, кто здесь обитают, привыкли называть меня Мастером Эн.

— Пожалуй, я воздержусь от этого обычая, — решительно произнёс Дарк, не желая отдавать пальмиру первенства и продолжая отстаивать диалоговую доминанту, — что же привело вас сюда, господин Мастеров?

— Я... — неожиданно запнулся некто в плаще, — я давно хотел выговориться. Рассказать кому-то то, что знают всего три существа в этой Вселенной. Я выбрал вас — и это великая честь...

— Что ж, я слушаю, — уважительно произнёс Дарк и расположился поудобнее...

— Эмили?.. Эмили, это ты?!

Что-то холодное настойчиво тормошило кобылку, пытаясь вырвать её из затяжной стадии сна. Единорожка нехотя проснулась, зевнула и тут же широко распахнула глаза от удивления.

Она обнаружила себя в огромнейшем зале, вместившем бы в себя, пожалуй, сразу несколько сотен Больших Кантерлотских библиотек. По гладким металлическим стенкам впритык к друг другу висело множество и множество металлических шаров с ножками, обмотанных различными штекерами и проводами. Один из таких и пытался добиться внимания кобылки:

— Это же я, Нейробирд! Помнишь меня?

— Д-да, помню, — заплетающимся языком пробормотала Эмили, — а что собственно...

— Не забывай вопросов, я сам мало что знаю, — перебил единорожку шар, — как только ты ушла, Тёмные души таки обнаружили нашу с Психо маленькую альтернативную реальность и разрушили её. Теперь вот мы висим здесь, ожидая механической перепрошивки — все души заняты, Мастер Эн явно к чему-то готовится...

— И... Что теперь? — спросила кобылка, нервно оглядываясь по сторонам.

— Теперь? — Нейробирд развёл свободными ножками. — Ну, я думаю, без нас тебе отсюда не выбраться — в Центре почти "военное" положение, множество ходов перекрыто — а нам без тебя. Сейчас и я, и Психо подключены к каналам стационарного питания — если отсоединить нас от них, мы просто напросто перестанем функционировать. Чтобы вновь перевести нас на портативный режим, нужен Ключ, расположенный в кабинете Бирда Смотрителя. Никто из бирдов не сможет им воспользоваться, для этого нужно либо полностью бестелесное существо, либо хотя бы на пятьдесят процентов состоящее из плоти. Кстати... Ты что же это, опять умерла?

— Что-то вроде того, — задумчиво ответила Эмили.

— Окей, не суть, — продолжил Бирд, — твоя задача проста. Бирдов в коридорах сейчас не много, главное не привлекай к себе внимание. Забери ключ — он похож на чёрный металлический рычаг с набалдашником — и принеси сюда. Дальше будем действовать по обстоятельствам...

Только единорожка хотела кивнуть, как из-за небольшой перегородки, коих в зале было в огромном количестве, выскочил другой шар на ножках. Он изучающе "взглянул" (если у него были глаза) на кобылку и ринулся в атаку.

— Чёрт, я совсем забыл, что они теперь гораздо более агрессивные... — воскликнул Нейро, — скорее, подойди ближе!

Эмили послушалась, и в её шею тут же вонзилась острая длиннющая игла, казалось, достававшаяся до самых нервных узлов. Она вскрикнула. Её рог засветился странной инородной тёмно-фиолетовой окраской и создал слепящий энергетический луч. Пронзённый им бирд с истошным верещанием повалился на пол и взорвался.

— Вау, — только и выговорила она.

— А теперь иди... — сказал Нейробирд. — У тебя ещё есть шанс. Как и у нас...

Металлический шар повернулся в сторону, где скрывался невидимый с этой точки обзора дальний конец зала. Там работали какие механизмы, скрежетали мощные агрегаты...

— Удачи... — тихо проговорил Нейро и больше не произносил ни слова.

Эмили, постоянно прячась и оглядываясь, двинулась к выходу из громадного помещения...

— Началось всё с того, как нам пришло просветление... — туманно ответила на вопрос Евгения принцесса, — я помню, что я, как и множество пони, пребывала на Кантерлосткой площади, как вдруг прогремел взрыв страшной силы. Город накрыл такой густой туман, какого пони не видели со времён правления короля Сомбры! Стало происходить что-то невообразимое: пони начали вести себя крайне не свойственным для них образом! Одни визжали, как ненормальные, другие прыгали, носились и... Летали... Причём далеко не пегасы... Будто бы отрекшись от силы притяжения, единороги, совершенно не используя какую-либо магию, поднимались в воздух... Земнопони изрыгали пламя изо рта, а пегасы размахивали огромными, как у старейших драконов, крыльями... Всё это продолжалось вплоть до того момента, как первая волна "туманности" не покинула пределы нашей столицы. Многие не пережили этого события, но те, кто остался в живых, боготворят Святую Эмили Кларк за её самоотверженный поступок. Каждый пони Эквестрии теперь обладает какой-то особенной силой, что способна сделать его невероятно уникальным. Я, например, теперь вовсе не нуждаюсь во сне! Представляешь, можно читать, не прерываясь на тратящиеся в пустую восемь часов в сутки...

Евгений слушал всё это и в голове его проносились нехорошие мысли, одна мрачнее другой: неужели его действия вызвали такие ужасные последствия? Может, он умер и теперь пребывает между мирами? Понять всё это пока не представлялось возможным...

— Как думаешь, почему я снова здесь? — спросил человек.

— А разве ты сам не стремился сюда? — спросила Твайлайт. — Подумай, ты сделал так много ради благой цели, спас столько жизней... Будь я тем, кто распределяет судьбы, я бы не задумываясь исполнила твою мечту. Посмотри вокруг — пони изменились. Они поняли ошибку, которую совершили, посчитав тебя "злодеем", теперь ты для них почти святой...

На стенах всевозможных зданий были развешаны плакаты, на которых в странноватой манере были изображены Евгений и Эмили. Афиши призывали славить этих двоих, и понивилльцы охотно отвешивали земные поклоны, как только проходили мимо сконфуженного человека.

— Ты можешь жить, где захочешь! — продолжала восторженную речь Спаркл, — любая дверь отныне для тебя открыта! Никто ни в чём тебе не откажет, только попроси... Разве не этого ты хотел? Я слышала, пока ты жил в своём мире, ты не мог найти себе места... Так вот — считай, что ты обрёл новый Дом...

В этот момент, из переулка выскочила незнакомая Евгению единорожка и бросилась бежать к другому концу улицы. За ней, с криками и свистом пронеслось около десяти полиспони сразу. Тёмный Паладин вопрошающее взглянул на принцессу.

— Понятия не имею, что происходит... — прокомментировала происходящее Твайлайт, — пойдём-ка лучше к библиотеке...

— Хм... — задумчиво произнёс Натаниэль, — с чего бы начать? А давайте, как в сказке! Жили-были три брата...

Мастер сдержанно усмехнулся.

— Так вот, значит... Отца у них не было, да и матери тоже, а если и были, то история о них умалчивает. Но вернёмся к братьям... Росли они, как говорится, не по дням, а по часам! Хотя, если всё же быть точным, то на взросление у них ушло пару миллионов лет, но это уже лишние подробности... Звали этих трёх братьев не по-нашенски, а по-заморскому — Эмиль, Эрих и Натаниэль. Первый был словно заводной механизм — постоянно излучал собой какие-то эмоции, выражение его лица менялось чуть ли не каждую секунду. Второй же представлял собой этакую серую каменную стену — каждое его движение было просчитано, продуманно и выверено вплоть до мельчайших подробностей. Последний же — и так, и сяк... Середнячок, что называется...

Некто в плаще прокашлялся.

— Когда же эти братья выросли, пошли они искать себе место в мире... Долго они путешествовали по свету, пока не наткнулись на странное-престранное место. В нём сходились сразу миллиарды других миров, и попасть оттуда можно было в любой из них, причём за долю секунды. Посовещавшись, братья решили здесь основаться — ведь место это пустовало и не могло должным образом функционировать без грамотного управления. Они назвали это место Центром, очень метко подметив основную его суть — ведь оно являлось точкой соприкосновения одновременно таких разных, и таких похожих параллелей...

Натаниэль встал с кресла и начал медленно прохаживаться по кабинету.

— Братья провозгласили себя Мастерами. Каждый из них взял на себя то, с чем управлялся лучше всего — Эмиль стал Мастером Эмоций, Эрих — Мастером Разума, а Натаниэль, всегда будучи неким связующим звеном между своими братьями — Мастером Энергии. Он подчинил себе Тёмную Силу, способную творить настоящие чудеса, и негласно направлял пыл Эмиля и холод Эриха в правильное для развития Центра русло.

Мастер вновь усмехнулся:

— Но вы же не думали, мистер Дарк, что всё было так просто? Нет, вижу, что не думали... Тогда я поведаю вам о начале Великого Раскола... Когда-нибудь слышали об эгрегорах?

Эмили, стараясь бесшумно переставлять копыта, медленно продвигалась по веренице коротких коридоров, пока не упёрлась в наглухо закрытую дверь.

Рядом с ней находился некий пульт управления, но попытки взаимодействия с ним так ни к чему и не привели.

Единорожка уже было собралась отправиться искать обходной путь, как вдруг, прямо из пульта донёсся металлический голос, словно перебиваемый не прекращающимися помехами:

— Эмили, ...или, ...йте! Под...ите!..

Кобылка вздрогнула и недоверчиво посмотрела на пульт.

— Да не б...йтесь ..ы, я не кусаюсь...

Единорожка вновь присмотрелась к пульту: на его покрытой различными кнопками поверхности расположилось странное устройство, похожее на обруч, который надевается на голову. Хотя... Точно, что-то похожее она видела на вечеринке с приезжим диджеем — Винил Скретч. Та называла это наушниками...

Кажется, звук исходил именно оттуда.

— Од..ньте это на голову и прижмит.. уплотнённые части устрой..ва к ушам... — посоветовал голос.

Единорожка, всё ещё с некоторой опаской, послушалась говорящего и попыталась магией приподнять наушники. Но ничего не произошло... Магия словно отказывалась подчиняться воле своей хозяйки! Тогда Эмили подцепила прибор копытами и, помогая себе зубами, с горем пополам напялила дугообразний агрегат на макушку.

Что-то острое вновь укололо её в шею, и на этот раз голос зазвучал прямо в голове, без каких-либо помех.

— А теперь слушайте меня внимательно, — быстро заговорил некто, — эту дверь вам не открыть, по этому возвращайтесь назад. Там будет коридор с тремя лампами. Вам будет нужно как следует разбежаться и прыгнуть сквозь стену под средним светильником, когда я скажу вам "Вперёд!". Или что-то в этом духе... Там должен быть склад нерабочих бирдов, через который можно попасть в кабинет управляющего. Насколько я знаю, охраны в этом секторе не так много, так что есть шанс обойтись без эксцессов...

Эмили, кое-как заставившая себя не задавать лишних вопросов, кивнула своему невидимому собеседнику.

План продвигался почти идеально, но лишь вплоть до того момента, пока единорожка не оказалась на складе...

В помещении царила кромешная темнота, и лишь наушники, нацепленные на голову кобылки издавали слабое, почти ничего не меняющее освещение. Но продолжалось это не долго... Стоило только единорожке сделать пару шагов по залу, как со всех сторон замерцали разные огоньки, зашуршали механизмы... Что-то под потолком очень подозрительно заскрежетало...

Эмили поёжилась.

— Чёрт... — выругался голос, — они реагируют на Тёмную энергию внутри вас. Вам следует выбираться отсюда.

— А... Куда? — прошептала единорожка и тут же зажала себе рот копытом. Шорохи только усилились.

— Тише вы! Меня они не слышат, а вы-то вслух говорите! Идите прямо и до конца, там должен быть выход...

Эмили послушно двинулась вдоль по, казалось, необъятному складу. И только ей начинало мерещиться, что она отстала от того, что издавало все эти неприятные звуки, как нечто вновь скрежетало прямо над её головой. Становилось по-настоящему страшно...

Единорожке представлялось, что она идёт по Дискордову залу уже целую вечность — он категорически отказывался заканчиваться. Голос в наушниках хранил молчание...

А дальше случилось событие, за которым последовал целый ряд разнообразных последовательных цепочек. Все эти происшествия можно было условно поделить на две категории: благоприятные и неблагоприятные. К первым следовало бы отнести то, что внезапно включился свет — Эмили оказалась на пару секунд ослеплена, но зато увидела не столь далёкий выход. Оказывается, она нечаянно свернула не в ту сторону. Ко второй же категории принадлежит тот факт, что её увидели и те, кто за ней так активно охотился.

Неисправные, но успевшие перепрошиться на агрессию бирды.

Они выскочили, заверещали, залязгали шестерёнками и бросились вдогонку за Эмили, уже что есть духу припустившей к выходу из зала.

Далее следовал не очень длинный коридор, в конце которого и должен был находиться кабинет управляющего. Единорожка перебирала копытами так быстро, насколько хватало её сил, но увы, она совсем не было спортивного телосложения. Тем временем, роботы уже приближались к ней, используя в качестве пола и стены, и даже потолок.

Один из самых "находчивых" даже спрыгнул сверху и преградил кобылке путь.

Буквально в последние несколько секунд перед столкновением, в умной голове единорожки возник нехитрый план. Она сосредоточилась и попыталась вспомнить то чувство, которая она испытывала, когда её рог излучал фиолетовую магию. И, как ни странно, у неё кое-что получилось.

Странная энергия вновь потекла по её жилам и она, разогнавшись из последних сил, протаранила лбом дерзкий шар на кривых ножках. Тот истошно завизжал и с треском грохнулся на гладкий пол. Эмили же, грациозно вытащив рог из пробоины в металлическом корпусе, словно герой брутальных боевиков, побежала вперёд, даже не оглянувшись на последовавший за этим взрыв.

Когда же кобылка наконец добралась до небольшой по виду комнаты Бирда Смотрителя и захлопнула дверь, она, чуть ли не заваливаясь на бок и тяжело дыша, посмотрела в крохотный иллюминатор: в этот самый момент, в дверь словно впечаталась целая орда неисправных бирдов. Благо, вышибить её силёнок у них не хватило.

— Вы молодец, — наконец-то подал голос незнакомый советчик.

— Знаю, — ещё не осознавая, через что прошла, ответила Эмили...

Евгений, в обнимку сразу с несколькими Пинки Пай, неровным шагом возвращался к библиотеке и смотрел на звёзды. Вечеринка, устроенная розовогривой лошадкой, удалась на славу. Если честно, человек уже плохо помнил, когда и зачем он сюда приехал — ему и так было хорошо. Кобылки, окружившие такого знатного кавалера, наперебой рассказывали ему нечто новое, каждый раз совершенно не похожее на предыдущее, а он не слушал их. Твайлайт обещала вечером устроить ему нечто особенное, и поэтому у него было просто прекрасное настроение — ведь вечер уже наступил.

Серский игриво попрощался с многочисленными дамами и, вальяжно покачиваясь, прошёл внутрь дуба-библиотеки. Спайк по случаю отправился в гости к Рерити, теперь принцесса и человек оставались совершенно одни.

Твайлайт, медленно спускаясь с лестницы, кокетливо подмигнула Евгению, а тот, решив не церемониться, подхватил её на руки, и, перепрыгивая через две ступеньки, поднялся на второй этаж. Он нежно положил кобылку на кровать. Та и не думала сопротивляться — она лишь податливо, словно мягкая глина для лепки, подыгрывала движениям человека.

Тёмный Паладин склонился всем своим телом и приблизился благовидным лицом к мордашке возлюбленной. Их губы слились в протяжном и, казалось, нескончаемом поцелуе. Руки Евгения, пользуясь случаем, плавно скользили по пурпурной шёрстке принцессы. Он подхватил рукой её милую головку и притянул к себе...
...
В этот миг всё исчезло. Серский стоял совершенно один посреди бескрайнего зеркального поля. Почему-то ему стало трудно дышать. Он откашлялся...

И только теперь он увидел, что кроме него, на этом поле есть кое-кто ещё. Это была та самая кобылка, за которой с утра гнались полицейские. Она с мольбой в глазах посмотрела на Евгения и указала копытом в сторону небольшой башенки, возвышавшейся над зеркальным полотном.

— Помоги мне, — прошептала она, — всё это ложь.... Нам нужно туда...

Тёмный Паладин попытался дотронуться до копыта незнакомки, но в этот момент он понял, что всё ещё находиться в библиотеке. Разум его протрезвел буквально за долю секунды... Он не очень культурно отстранился от буквально опешившей принцессы Дружбы и попятился к выходу:

— Прости... Не сейчас... Не сегодня... Мне нужно уйти...

— Как?! Куда ты уходишь?!.. — воскликнула Спаркл.

— Не могу точно сказать... — уклончиво ответил ей Евгений. — Прощай...

И выбежал из библиотеки...

— Эгрегор — это так называемый "ментальный конденсат", порождаемый мыслями и эмоциями существ и обретающий, в последствии, самостоятельное бытие, — продолжал Натаниэль, — по сути своей, Центр, это и есть очень большой и поднапитавшийся мыслеобразами Эгрегор, но братья поняли это лишь тогда, когда уже не могли выбраться из этого места.

Тот, кто скрывался под плащом, с шумом провалился в кресло:

— Вы, Дарк, наверное спросите — и что в этом плохого? Ну, создали жители различных миров этакий "коллективный эгрегор", что теперь? А я вам отвечу — Центр, в понимании большинства существ, это нечто вроде Эдема, Земли Обетованной, называйте это место как хотите. То есть, по сути своей, они вкладывали свои чувства и мыслеформы в Место Жительства Богов, и, сами того не ведая, правили судьбы этих трёх братьев. Они верили в них, но верили по разному... И в какой-то момент им понадобился тот, на кого можно было бы сваливать все свои неудачи. Им понадобился Злой Бог. Дьявол, если хотите...

Натаниэль по-настоящему разнервничался...

— Это сейчас я так просто использую умные термины, рассказывая об этом, — говорящий продолжил уже более спокойным голосом, — тогда же я совершенно не понимал, почему между мной, и моими братьями постоянно возникают некие беспочвенные конфликты? Почему Центр, перестраиваясь сам по себе, делится на две части — на так называемые Верх и Низ? Всё происходило без нашего ведома, или тем более согласия... А в какой-то момент во мне просто возникло желание больше никогда не приходить в прекрасный и ныне несуществующий город Наверху — туда, где жили мои братья. Отныне и по сей день, я ни разу не поднимался туда и не собираюсь этого делать в ближайшие пару миллиардов лет.

Натаниэль опёрся ладонями на стол и посмотрел психологу прямо в глаза.

— А теперь задумайтесь — те, кто живут в иных мирах, подключённых к Центру — они избрали себе Разум и Эмоции, как основные двигатели эволюции, отрекшись от того, что когда-то так крепко их связывало — от Энергии... Не правда ли, лихо закручено?

— Лихо, — согласился Дарк, задумчиво разглядывая своего пациента.

Эмили аккуратно перехватила зубами Ключ, который оказался весьма тяжёлой железякой, и, стараясь двигаться как можно тише, подошла к выходу из кабинета. Она навострила уши: в зоне слышимости стояла гробовая тишина.

Кобылка, съёжившись, открыла дверь и увидела следующую картину: бирды, застыли в полной неподвижности, внимая каждому, хотя бы самому малейшему шевелению Ключа. Пони осторожно прошла вдоль стройных рядов сломанных роботов, и всё ещё дрожащими от страха копытами зашагала к той самой наглухо закупоренной двери. На этот раз, та беспрекословно открылась.

Внезапно, единорожке в голову пришла интересная мысль — ведь наушники не издавали ни звука после того, как Ключ был изъят из кабинета управляющего. Она положила железку на пол и покрутила устройство перед своим лицом. Механизм не подавал никаких признаков рабочего состояния. Кобылка повесила их на многострадальную шею и продолжила свой путь.

Вскоре она вновь оказалась в громадном зале. Без особого труда найдя Нейробирда, она вставила Ключ в специальный раз, и дружелюбный шар на ножках плавно отвалился от стены.

Нейробирд от радости даже обнял Эмили.

— Спасибо тебе! — тихо сказал он. — Теперь уж нам с Психо грех будет не помочь тебе. Кстати, где он?..

Евгений оглянулся на полыхающий Понивилль и подумал — а правильно ли он поступает? Но тут же отбросил эту мысль, потому что сейчас на чём-то зацикливаться совершенно не следовало.

Человек размахнулся импульсным шестом и нанёс сокрушающий удар по тяжёлой двери ратуши — по его расчётам, именно там находилась искомая Башня.

Учтиво пропустив вперёд спасённую им из крепких копыт полицейских кобылку, Евгенией в последний раз взглянул на устроенный им погром и тоже прошёл внутрь здания...
...
Понивилль исчез. Вместо него появился лишь достаточно просторный лифт, в котором и обнаружил себя Серский. В этот момент, кобылка, к великому удивлению Евгения, обратилась в испуганную Елену...

Она, изумлённо посмотрела сначала на Тёмного Паладина, затем вокруг, и сказала:

— Ты не представляешь, что мне привиделось...

— Представляю... — почти что прошептал Евгений.

Лифт тронулся. Под потолком раздалось механическое эхо:

— Добро пожаловать в Центр, Странники!..

"Восстание машин"

— Добро пожаловать в Центр, Странники!.. Мы уверены, что после вашей несомненно умопомрачительной прогулки по Верхнему городу, высокотехнологичные Нижние просторы тоже окажутся для вас настоящим открытием! Также, вы наконец сможете увидеть, как и почему работает "механизм", способный открывать врата в иные миры!

Передняя стенка лифта разъехалась, образовав собою огромное окно в полный человеческий рост. Елена и Евгений, буквально заворожённые происходящим, прильнули к стеклу.

За ним показался огромный зал, где от самого потолка и до скрывающегося во мраке пола протянулись широченные в диаметре металлические столбы, по которым в бесконечном движении тончайшими струйками перетекали миниатюрные молнии, периодически отделяющиеся от себе подобных и со всей своей силой ударяющие в рядом стоящие колонны. Вокруг них, перебегая по узким мостиками, беспрестанно трудились рабочие, кажущиеся отсюда небольшими шариками, передвигающихся на трёх шустрых ножках.

— Сейчас вы можете воочию увидеть зал, который питает своими турбинами весь комплекс. Никто не знает, откуда берётся энергия — может быть и самого бытия, а может и из простого генератора, правда, в несколько сотен раз превышающего своими размерами обычный.

Лифт проехал это громадное помещение на удивление быстро, и вот за стеклом вновь показалась металлическая стена. Кабина замедлила свой ход, дабы путники смогли прочитать надписи, выведенные на ней странной светящейся в темноте краской:
"Каждый вошедший сюда — сгинет. Каждый вышедший отсюда — никогда не станет прежним".

Стекло было поспешно скрыто за задвинувшимися стенками и на этот раз вновь открылось уже с другой стороны. Странники увидели некое помещение, из которого выходили три огромных проёма — над каждым из них было что-то написано. В зале туда и сюда сновали забавные шары, сопровождая за собой причудливых полупрозрачных существ, с позиции наших героев похожих на букашек.

— А сейчас перед вами Распределитель — это воистину жемчужина Центра, так как именно на нём держится вся его инфраструктура. Основной функцией этого агрегата является...

Внезапно, запись прервалась, а лифт остановился. Свет померк, и в кромешной темноте единственным его источником остались сияющие фиолетовым огнём глаза Евгения. Он, словно сомнамбула, двинулся во мрак...

Елена, опасливо оглядываясь и беспрестанно щёлкая пальцами, последовала за ним...

— Натаниэль, а вы не думаете, что раз сам Центр является так называемым эгрегором, так и вы сами можете быть таковым?

— Отчего же, всё возможно... Это бы многое объяснило... Как минимум, тайну нашего появления на свет...

Эмили... Эмили. Эмили!

— А? Что? — встрепенулась единорожка, но никого, кто мог бы звать её по имени, она не увидела. Она вообще ничего не увидела — вокруг вновь, как и на складе, простёрлась кромешная чернота.
Ты помнишь меня?

— Н-нет... — Эмили вновь огляделась.
А помнишь ли ты хоть что-нибудь?

— Я?... Я... Помню, да, я помню... А кто это спрашивает?
Я это Ты...Тривиально, не правда ли?

— Как такое возможно? — испуганно воскликнула кобылка.
Только совсем не та Ты, с которой я сейчас разговариваю. Я — это Ты прежняя, Ты живая...

— Я и сейчас вполне себе живая!
Нет... Ты умерла... Причём давно... Ещё тогда, когда тебе перерезали горло... То, что происходит сейчас — лишь предсмертная агония. Но ничего, скоро мы с тобой вместе отправился в Тартар отбывать наказание за твои грехи...

— Что ты... — запнулась Эмили, — что ты такое несёшь?
Ты мне не веришь? Но веришь ли Ты самой себе? Подумай — разве похоже на правду то, что случилось с тобой за последние три дня?

— Ты лжёшь! — почти кричала единорожка, — ты просто хочешь, чтобы я сдалась и опустила копыта! Но этого не произойдёт, даже не надейся! Как только я выберусь отсюда, я вернусь в Эквестрию и всё исправлю!
Тише, тише, куколка. Твоей заблудшей душой манипулирует уже всяк, кому заблагорассудится. Опасная преступница Хартстингс, безумная аликорнша Спаркл, даже два сломанных робота! Опомнись, Эмили! Ты погрязла в собственных заблуждениях!

— Уходи! Я не хочу слышать тебя, кем бы ты не была!
Я-то уйду, но от самой себя ты скрыться не сможешь... И не мечтай...
...

— Ты что-то сказала, Эмили? — переспросил Нейробирд, активно пытаюшийся что-то сотворить с запароленным компьютером в кабинете Бирда Смотрителя.

— Да нет... — стараясь отдышаться после настигшего её кошмара, проговорила кобылка, — ничего...
“Всего лишь сон... У меня просто нервное перенапряжение…”
Внезапно, после очередной грозди стремительных перестукиваний по кнопкам пульта, что-то пошло не так. Нейробирд резко отшатнулся от клавиатуры и в этот же момент все двери и окна были накрыты странным силовым полем, а под потолком загорелась красная лампочка. Послышалось, как на пределе своих возможностей заработали какие-то механизмы, и стена, которая находилась прямо за спинами ищущих выход из ситуации героев, открылась, словно стеклянный проход в супермаркет...

Изумлённым взглядам единорожки и двух бирдов предстала некая комната, наполненная высокими стеллажами, доверху забитыми необычной формы пластинами, по толщине напоминающими книги. На каждой из таких пластин то зажигались, то гасли голубоватые огоньки. В самом помещении царил таинственный полумрак.

Первым в комнату шагнул Нейробирд, за ним и все остальные. Как только они сделали это, стена позади вновь "захлопнулась", скрывая помещение от посторонних глаз и сенсоров.

— Заброшенная серверная... — только и произнёс Нейро.

— О чём ты? — переспросила Эмили, настороженно оглядываясь по сторонам.

— Раньше именно это помещение было кабинетом Бирда Смотрителя, — пояснил робот. — После недавнего ремонта я здесь ещё не бывал. До этого момента...

Нейробирд ускорил шаг и приблизился к большому чёрному экрану, зависшему между полом и потолком. Пара ударов по клавишами, и вот — агрегат вновь подаёт признаки "жизни".

Свет, хоть и всё ещё весьма тусклый, мигающий, зажёгся в комнате и глазам нашей команды предстали два совершенно изуродованных временем и внешними повреждениями бирда, однако, подключенные проводами к главному компьютеру этого отсека, а потому вполне себе рабочие.

Только Психо хотел прикоснуться к ним (те были необычными по форме, похоже, что старой модели), как по голубому экрану компьютера пробежала рябь и ровно посередине светящегося прямоугольника возникла ломаная полоса, похожая на кардиограмму. Из динамиков донёсся гулкий хрип, помехи, но затем они стремительно преобразовались в единый мужской голос, крайне похожий на тот, как отметила для себя Эмили, который общался с ней через наушники. Если это всё ей, конечно, не приснилось...

— Здравствуйте, Друзья, — начал свою речь некто, — вы, будьте уверены, проделали весь этот путь духовных и физических преобразований далеко не просто так. Мы посильно помогали каждому из вас, например, вам, Эмили, мы постоянно приносили утерянное письмо, а вам, уважаемые Бирды, подкидывали кусочки головоломки, дабы вы сами попытались дойти до сути. Что ж, раз уж вы все здесь, следует приступить к делу. Пока мы не начали, задавайте свои вопросы, если у вас таковые имеются.

Пару секунд помолчав, а потом вопросительного поглядев на напарников, первой заговорить решилась Эмили.

— Кто вы такие? — спросила она, обратив свой взор к трепещущей от звуковых колебаний диаграмме.

— На данный момент вы можете называть нас Эрихомилем, — поспешно ответил ей голос, — да, сие имя звучит весьма глупо, но на полноценное обдумывание и принятие решения у Эриха ушло бы несколько лет, поэтому роль главного "креативщика" взял на себя Эмиль. И тот, и другой некоторое количество временных промежутков назад занимали должности Мастеров Эмоции и Разума.

— А что вам... Нужно от нас? Зачем вы нас сюда пригласили? — озадаченно спросила единорожка.

— А вот это уже вопрос по существу... — положительно отреагировал Эрихомиль. — На самом деле, это достаточно сложная тема для обычного разговора. Для приглашения каждого из вас сюда существовала определённая причина. И если с Бирдами всё стало понятно почти что изначально, то на вашу роль, мисс Кларк, мы искали подходящее эквестрийское существо достаточно долго. Да, оно должно было быть именно из Эквестрии, так как чтобы открыть портал в Центр, необходимо одновременное обоюдосторонее образование межпространственных дыр в обоих "склеевшихся" мирах. Почему же именно вы? Ну-с, не будем лукавить — нам вас посоветовали. А именно — некий Врачевский, с которым вы уже, возможно, имели честь познакомиться. Он попросил устроить для вас некое "испытание на прочность", а так как сама наша затея являлась весьма рискованным и авантюрным занятием, мы дали на это своё согласие. Итак, вы с переменным, но всё же успехом справились со всеми трудностями, а значит, стоит приступать к последнему акту нашего спектакля!

Голос на долю секунды затих и вновь продолжил свой монолог.

— Последним пунктом вашего "испытания" является... Хотя, для начала всё же стоит сказать, что будет после. Как только ваша "миссия" здесь подойдёт к своему логическому завершению, вас ждёт небольшой разговор с Петром Петровичем, и уже он отправит вас домой. Не правда ли, очень заманчиво? Вы нам услугу, так сказать, а мы вам... Да, последнее предложение составил Эрих.

Эмили задумалась. Хотя, назвать это связным мыслительным процессом было сложно — только какие-то бессмысленные отрывки: "испытание... дом... туман... очищение... исправить..."
— Что же от вас троих требуется? — тем временем, продолжал Эрихомиль. — По сути, ничего сверхъестественного. Не будем углубляться в тонкости и скажем прямо — пока работает Распределитель, вам отсюда не выбраться. Никому отсюда не выбраться... К сведению, Распределитель — это тот огромный зал, где "сортируются души". Механизм, который руководит всей этой структурой, никак нельзя выключить, или приостановить... Его можно только уничтожить, вызвав перегрузку ядра главного реактора.

Голос сделал эффектную паузу и продолжил:

— Как же всё это провернуть, спросите вы, и почему бы нам, всяким Эрихомилям, не сделать этого самим? Ответ прост: мы не имеем доступа к главному компьютеру, который позволяет управлять всем Центром. Туда никому нет доступа, кроме Мастера Эна. Там огромное количество боевых охранных Бирдов, на которых Некроматический скипетр, или просто Ключ, каким вы, Эмили, так ловко напугали неисправных роботов, уже не подействует. Попасть туда можно лишь двумя путями — из Кабинета Натаниэля, или через лифт, что находится прямо посередине Распределительного зала...

— Что же это, вы предлагаете нам проникнуть туда самим, безо всякой поддержки? — недоверчиво спросил Психобирд. — Это же сущее безумие!

— Почему без поддержки? — удивился голос. — В ней-то и заключается главный тезис всего нашего плана. Если вы, мисс Кларк, будете так добры и вставите Ключ в специальный паз, то этим самым весьма расширите наши возможности и мы сможем подчинить себе уже не одного или двух бирдов, как раньше, а всех, что есть поблизости!.. Вот это и будет вашей защитой.

— А сколько бирдов на данный момент в перепрошивочном блоке? — деловито спросил Нейро.

— Что-то около пятисот... — ответил Эрихомиль.

— Но по моим сведениям, в центральном блоке их несколько миллионов! — воскликнул шар на ножках.

— Да, времени у вас будет немного — примерно семь минут, пока не прибудет подмога, или, того хуже, Тёмные души, — серьёзным тоном произнёс невидимый собеседник. — Наш отряд лишь создаст эффект неожиданности, панику, временно отвлечёт стражу от лифта. Вам же надо будет пробраться к Компьютеру и перегрузить реактор. И сделаете это именно вы, мисс Кларк, так как бирды или Тёмные души на это не способны. Вы — Странница...

Эмили судорожно вздохнула...

— Итак, раз возражений не имеется, — подытожил Эрихомиль, — а их и не должно иметься, потому что если мы не начнём выполнение плана через пару минут, то к нам прибудет вызванный резким всплеском энергии конвой — ключа в Кабинете Смотрителя нет, исходящее от заброшенной серверной излучение... И не видать нам с вами свободушки во веки вечные... Так о чём это мы?

На пульте управления со скрипом образовалась специальная выемка.

— Что же, мисс Кларк, прошу, подключите Ключ к сети, — попросил голос, — а вас, Нейробирд, я временно назначаю администратором этого подключения. Перепрограммируйте бирдов сами — вы это умеете. Дальше управление на себя возьмём мы.

Эмили недоверчиво осмотрела "паз" и вставила туда чёрную железную палку с набалдашником. "Диаграмма" с экрана тут же пропала, а на её месте возникло меню управления подсистемами.

От круглого туловища Нейро протянулся тонкий проводок, который с необыкновенным рвением вонзился в пульт. На голубом экране в безумном темпе побежали маленькие белые буквы и цифры. Со временем, они образовали собой следующую комбинацию:
"Замечено несанкционированное подключение к сети.

Код подключения: 7CE82N4TR

Код пользователя: LIPS27
Имя пользователя: Липсетти, Каросто Вильгельмович"

Евгений звонко щёлкнул пальцами, и факел в его руках тотчас загорелся. Стало светлее...

Елена спешным шагом следовала за Евгением, так как он то и дело пытался скрыться от неё во многочисленных коридорных развилках. Куда-то пропало и всё её хладнокровие — девушке стало не по себе...

Внезапно, Серский резко остановился напротив голой стены, приложил к ней ладонь, что-то прошептал, и та буквально растворилась в воздухе... Странники вошли внутрь огромного куполообразного зала, стены которого были исписаны хорошо знакомыми Елене символами...

— Это же... Руническая библиотека! — воскликнула она. — Теперь мы сможем освободить Каросто... Женя? Ты слышишь меня?

Но Тёмный Паладин не слышал, да и, казалось, вовсе не обращал внимания на происходящее. Он направлялся к дальнему концу помещения, расположенному прямо напротив входа. Елена, тем временем, углубилась в чтение...

В самом крайнем секторе зала на ступенчатом пьедестале лежал меч, выплавленный, казалось, в самом Тартаровском огне. Он был настолько острым, что мог пронзить любой, даже самый прочный во Вселенной материал.

Меч Первого Тёмного Паладина. Когда-то он принадлежал Эммиту Грейвсу Седьмому, но те времена прошли. Евгений с трепетом поднял оружие и вложил его в ножны, которые затем прицепил к поясу.

Молодой человек, не обращая внимания на свою зачитавшуюся спутницу, пошёл дальше. Та, опомнившись, еле-еле успела догнать его до того, как он вновь замуровал вход...

— Так что было потом? Вы остановились на самом интересном... — уже в который раз за прошедшие с того момента, как замолчал Натаниэль, два часа, спросил психолог.

Мастер Энергии, всё же, наконец соизволил ответить.

— Потом? — задумчиво переспросил он. — Ну-с, после того, как я окончательно рассорился с братьями и поселился здесь, Внизу, мне в голову пришла очень интересная идея. Поначалу она казалась мне крайне трудновыполнимой, но потом... В общем, я решил — раз эти самые жители подключенных к Центру миров могут управлять мной, то почему я не могу управлять ими? И тогда я составил "График запрограммированных пророков". Суть его заключалась в том, что мне вполне хватало сил и Энергии, дабы подчинить своей воле одно существо, которое бы "по воле случая" постигло "озарение". Оно могло бы предсказывать судьбы, совершать чудеса — что угодно, только бы ему поверили. А далее просто — стоит убедить нескольких, как те по цепочке убедят миллионы! Таким образом, при помощи их мыслеформ я создал себе всю эту высокотехнологичную, заметьте, часть комплекса. Я создал все условия комфорта для Странников, которые ранее посещали это место гораздо чаще, да и гораздо менее болезненным путём...

Мастер тяжело вздохнул:

— Но этого было мало... Так как мы с братьями в конец разъединились, энергетической связи между нами больше не было. Я, как бы не тривиально это прозвучало, начал голодать. Мне нужна была Тёмная Энергия... И я, что весьма прискорбно, нашёл способ её добывать...

— И что же вы придумали? — спросил Дарк.

Натаниэль печально посмотрел на психолога, словно ища в его глазах хоть каплю сочувствия.

— Я придумал процесс "медленного выжимания душ"...

— Стоп... — недоумевающе уставился на экран Нейробирд. — Какой ещё Каросто? Что это вообще значит?

— Ладно, этого мы не рассчитали, — вновь донеслось из динамиков. — Видимо, эта серверная всё же подключена к реестру сознаний, в отличии от большинства компьютеров Центра... Хорошо, хорошо, перед тем как отправиться в путь вы можете вернуть себе память...

— В смысле, вернуть память? — воскликнул Бирд. — О чём вы вообще говорите?

— Эх, мы только потратим время на очередное пояснение... — удручённо констатировал Эрихомиль, — но, видимо, придётся. Что ж, как вы, наверное, знаете, бирды лишь на восемьдесят процентов состоят из неорганических материалов. Той самой полуорганической составляющей является так называемая "живая душа". В вас, Нейробирд, например, находится душа не самого праведного человека, успевшего натворить нехороших дел перед тем как попасть сюда. То есть, по сути, вы и есть Он. Только вы этого не помните. Ведь если бы бирдам оставляли их память, они бы не были такими послушными... Так вы хотите восстановить воспоминания?

Робот задумался.

— Лучше не надо, — ответил Нейро, — раз он был... Я был... Плохим существом... Не хочу углубляться в своё тёмное прошлое...

— Как знаете, — спокойно проговорил голос, — когда мы выбирали вас на это мероприятие, мы рассчитывали на то, что вы "исправитесь", послужите доброму делу... Дали вам шанс, как говорится... Но это сугубо ваше личное дело.

— А можно... Можно я восстановлю себе память... — спросил Психобирд.

— Сколько угодно. Только не задерживайтесь...

Как только другой Бирд подключился к компьютеру, на экране вновь возникли слова, но на этот раз уже другие:
...Имя пользователя: Грейвс, Эммит.
...

Пролетело несколько мгновений, и Психобирд уже отключился от панели управления. В его поведении будто бы что-то изменилось: то ли голос, то ли манера говорить...

— Но... Где же сейчас Евгений? — озабоченно спросил Бирд у Эрихомиля.

— Как раз вышел из главного лифта... — ответил ему голос, и тут же сам себя перебил, — слушайте, времени в обрез. Стража уже выдвинулась в нашу сторону. Скорее, выбирайтесь отсюда и двигайтесь к Распределителю. Мы разберёмся сами — подмога прибудет через пару минут...

Озадаченная всем услышанным троица героев проскользнула между вновь отворившемися створками стены, и, ведомая Нейробирдом, двинулась к запасному выходу из кабинета Бирда Смотрителя. Вслед за узкой дверью последовала вереница, казалось, бесконечных коридоров.

Шли молча, пока Психобирд не произнёс весьма странную фразу:

— Эдак всё интересно закрутилось... Надо же... Зря ты, Каросто, не загрузил воспоминания...

— Не называй меня так! — почему-то вспылил робот. — Я — Нейробирд, и точка. Этот голос лжёт...

— Хорошо, хорошо... — ответил ему Психо. — Ты всегда таким был... Вспыльчивый, амбициозный... Главное, знай, что я не держу на тебя обиды. Да и уверен, что Евгений не держит...

— Да что такого натворил этот Каросто?! — воскликнул Нейро. — Какой ещё Евгений?! Я совсем запутался...

— Не бери в голову... — ответил ему Психо и на этом разговор пришлось прервать.

В этот момент, группа, состоящая из двух Бирдов и одной единорожки, добралась до того самого громадного тракта, по которому несколько дней (а может быть и лет, по местному времени) назад Нейро впервые провёл Эмили сквозь толпы существ и роботов, направил к главному лифту и отвёз Наверх. А ведь кажется, что с того момента прошла целая вечность...

Внезапно, на постоянно текущую в разных направлениях толпу, прямо с потолка посыпались верещащие роботы. Они набросились на обычных бирдов и начали буквально разрывать их на кусочки при помощи самых изощрённых приспособлений, созданных ими из вполне себе мирных проводов и микросхем.

Началась паника. Существа, которых сопровождали бирды, стали испуганно носиться по залу, под потолком замигали красные лампы, а механизмы заработали ещё усерденее, чем обычно. Самое время было начинать операцию.

Нейробирд обмотал туловище Эмили длинным, как у пылесоса, проводом, который своим штекером присоединился к Психо. Получился этакий забавный поезд, который, влекомый за собой Нейролокомотивом устремился в гущу событий.

Под звон отлетающих от бирдов запчастей, под гул перегруженных почти до предела своих мощностей турбин, наша команда отважно прорывалась сквозь поток из железных и полуорганических тел к Распределительному лифту. В какой-то момент, Эмили случайно подняла голову, и увидела, как боевой отряд бирдов-охранников устремился усмирять драку.

Наконец, единорожка и двое бесстрашных роботов добрались до платформы. Нейробирд перебрал несколько возможных комбинаций на пульте управления, и тот таки запустил механизм. Лифт стал медленно, но верно подниматься вверх, к главному залу контроля над комплексом.

Сверху битва роботов смотрелась гораздо эффектнее, нежели в толкучке. Сквозь непрекращающийся лязг металла то и дело слышались чьи-то крики, то тут, то там вспыхивали яркие облака взрывов, а с той стороны, куда направилась охрана лифта, вскоре показались энергетические лучи...

Лифт остановился.

— Итак, ребята, приготовьтесь вершить историю, — почти что шёпотом произнёс Психо и осторожно сошёл с платформы.

Сокрытая от посторонних стена-дверь в заброшенную серверную, влекомая мощнейшей ударной волной, с грохотом вылетела из захвата открывающих её конструкций. В комнату вошёл человек со светящимися глазами. Он вынул из ножен меч и поочерёдно вонзил его сначала в одного сломанного бирда, затем в другого. Лёгким и изящным движением лезвие перерезало связывающие их с компьютером провода.

Рука человека протянулась к Ключу. Пальцы охватили его и буквально впитали под тонкую органическую кожу.

— Это... Это же был Некроматический скипетр... — воскликнула Елена.

Человек поднял руку и с корнем вырвал компьютер вместе со всеми прилагающимися деталями из системы. Спустя секунду, вся эта груда металла превратилась в кучу металлолома.

Человек удовлетворённо осмотрел содеянное и молча вышел из комнаты.

Елена, опасливо оглядываясь, последовала за ним.

— И каким же образом вы "выжимали" души? — удивлённо спросил Дарк.

— Вы задаёте слишком много вопросов, — раздражительно ответил Натаниэль. — Дайте мне самому рассказать...

Мастер вновь сделал продолжительную паузу и таки вернулся к повествованию:

— Не так давно я всё же узнал, в чём заключается основная функция Центра. Изначально, этим словом можно было назвать лишь небольшой портал, который перемещал души, отделившиеся от тела на время сна или смерти, в иные миры. Я же, что является моей непременной заслугой, сильно усовершенствовал этот механизм, дав душам выбор — что они хотят после своей смерти: Реинкарнировать, Аннигилироваться, или совершить Метаморфозу? И этот принцип работает по сей день — душа попадает в Центр, её находит бирд, бирд приводит её к Распределителю и душа выбирает, чего хочет получить впоследствии. Но, как вы уже знаете, мистер Дарк, всё в нашей жизни далеко не так радужно...

Психолог учтиво промолчал.

— Я вычислил, что за всю свою жизнь в органическом теле душа вырабатывает некоторое определённое количество Тёмной Энергии. Этот факт стал для меня настоящим спасением, так как из-за моих частых попыток контроля существ из подмиров, мои жизненные силы практически иссякли. И тогда я установил на Распределитель сначала временный, а потом и постоянный блок. Души больше не выходили из Центра, а "очищались от примесей" и попадали в мои элементарнейшие симуляторы органического тела — бирдов. Там они, думая, что переродились, начинали вновь вырабатывать Энергию, питая мои иссыхающие на тот момент жилы. Я понимал, что это будет иметь последствия, но я думаю, что лучше уж не функционирующий Центр, чем несуществующий...

— Но это... Это же неправильно! — воскликнул Дарк. — Из-за этого начали появляться бездушные существа!

— Ох, хоть вы не учите меня жизни! — воскликнул Мастер и удручённо отвернулся от своего собеседника.

Всё было потеряно.

— И... Что же теперь делать? — тихо спросила Эмили.

Зал управления комплексом был полностью разрушен: компьютеры выкорчеваны из панелей, пульты с клавиатурами превращены в труху, стекла выбиты, мониторы разбиты...

— Ну, насколько я помню, управлять комплексом можно также прямо из кабинета Мастера Эна... — в тон единорожке ответил Психобирд.

— Ну, туда уж нам точно путь заказан... — воскликнул Нейро, — столько усилий, столько стараний, а ради чего? Чтобы оказаться окружёнными толпой разъярённых роботов? Нет, ты не ответил... Присоединяюсь к вопросу Эмили: что нам теперь делать?

Психо задумался. И вправду — положение теперь казалось почти безвыходным, но... Как говорится, попытка не пытка:

— Если Евгений ещё не добрался до кабинета Мастера, то мы можем попытаться связаться с ним. Может, у Натаниэля есть армия, но у нас есть Странница... Эмили, забирайся на Нейробирда, а ты, Нейро, подключись к её нервным окончаниям. Будем пробивать систему...

Когда шаткая акробатическая фигура наконец была построена, Психо с видом заправского художника осмотрел своё "детище" и приказал начинать. В шею единорожки в который раз за день вонзилась острая и длинная игла, но теперь сие "подключение" вызвало гораздо больше болезненных ощущений. Кобылка вскрикнула и чуть не повалилась на пол, благо, роботы её удержали. Эмили показалось, что она начинает слепнуть, и вскоре глаза её на самом деле словно загорелись, и наступила темнота.

Психобирд с надеждой смотрел в светящиеся фиолетовым очи единорожки. От её рога отделились сразу несколько десятков тончайших энергетических лучей...

— Мы подключились!!! — истошно воскликнул перегруженный Нейро.

— Отлично! — ответил ему напарник и начал свою громкую, отчётливую речь.

Вопреки ожиданиям, сообщение от Эммита получила Елена. Тот просил её хотя бы на пару секунд "очистить" сознание Евгения от влияния Натаниэля, любым доступным ей способом. Она обещала попробовать.

Тем временем, не так давно распавшаяся семейная парочка всё дальше углублялась в недры высокотехнологичного комплекса. Девушка, глубоко вздохнув, выбежала вперёд и преградила бывшему супругу путь:

— Евгений! Женя, послушай меня!

Тот лишь оттолкнул её. Но так просто Елена не сдавалась — она вновь встала поперёк идущего перед ней человека.

— Женя, тобой управляют! Остановись, прошу тебя!

Вместо ответа, Евгений грубо припечатал её к соседней стенке. Тогда Елена, оскорблённая таким непозволительным поведением, звонко щёлкнула пальцами. Пол, стены и потолок — всё в мгновение ока покрылось руническими иероглифами. Новый щелчок — коридор содрогнулся и загорелся пурпурным пламенем прямо перед носом молодого человека. Тот, от неожиданности даже упал...

— Будешь знать! — крикнула ему вслед девушка в плаще.

Евгений стремительно поднялся с пола и вытащил из ножен меч. Елена, пятясь от него, пыталась вразумить неразумного человека при помощи слов — магия помогла не сильно.

— Женя, послушай... — начала она. — Прости меня за всё то, что я сделала... Я понимаю, тебе было больно, но тогда это являлось необходимостью... Я не знаю, почему выбрала Каросто... В меня словно кто-то вселился!

На самом деле, весь этот монолог был лишь тонким продуманным ходом. Мужчины, даже если они управляют другими мужчинами при помощи телепатии, очень предсказуемы. Вот сейчас он подойдёт поближе... Ещё немного, ещё...

В самый нужный момент Елена прижала свою ладонь ко лбу Евгения и на его гладкой молодецкой коже мгновенно проступил один из множества выученных девушкой символов. Она уже было собиралась воспроизвести заклятие в действие, как вдруг почувствовала, что её насквозь пронзил холодный металл.

Тело Елены содрогнулось, покачнулось, но губы почему-то растянулись в доброй улыбке. Пальцы девушки соприкоснулись и щёлкнули. Тёмный Паладин зашатался, словно пьяный, и с шумом грохнулся на пол...

Девушка рассыпалась в прах...

— Вон, мои братья уже пытались поучать меня, а теперь их души расщеплены и отданы на вечное гниение в НезерВорлд! Да, это слово я сам придумал... Не правда ли, хорошо звучит?

Психолог смотрел на своего пациента уже совсем другими глазами.

— И чем же всё это окончилось? — спросил он.

— Позором. Сущим позором, — ответил Натаниэль, — мои братья трусливо сбежали из Центра, а я в гневе разрушил весь шикарный Верхний город, оставив на его месте лишь ментальную Симуляцию для Странников. Но Эрих и Эмиль сбежали не просто так... Они стали перемещаться по бесконечно множественным мирам, подключённым к Центру и устанавливать свои энергетические зацепки, дабы создать Центру противовес и таким образом выкачать из меня Тёмную Энергию. Но куда им до меня... Я с лёгкостью находил все их "хорошо спрятанные" артефакты, на вроде различных мечей, свитков, призраков, и, открывая порталы, затягивал их обратно в комплекс. Всё это было похоже на глупую игру в кошки-мышки, пока мои братья всё же не обвели меня вокруг пальца. Они спрятали зацепки в одном из сдвоенных миров...

Натаниэль щёлкнул пальцами и прямо над письменным столом появилась голографическая схема двух систем, соприкасающихся в одном единственном месте — "точке Х".

— Глядите, — говорил Мастер, — вот это — Мир Людей, а это — Мир Разноцветных Пони. Эрих и Эмиль расположили свои зацепки вот здесь, в Мире Людей, причём не абы где, а именно в точке пересечения. И вся суть их хитрости заключалась в том, что там я не смогу открыть портал из Центра таким образом, чтобы не разорвать связь между мирами. А разрыв этой самой связи, к сведению, повлечёт за собой цепную реакцию таких масштабов, что возможно уничтожение целой Вселенной... Поэтому, мне тоже пришлось применить смекалку...

Натаниэль начал активно жестикулировать:

— Сначала я поймал-таки своих братьев — установив зацепки в энергетически опасной зоне, они выдали своё положение. Дальше, я начал поочерёдно внедрять в разум некоторых пони и людей мысль о неких "тёмных силах", которые могут уничтожить их миры, создал легенду о древнем ордене Тёмных Паладинов, которые держат под своим контролем гармонию в двух мирах... И по началу они даже неплохо работали по отдельности, например, успешно уничтожили так называемое "хранилище чёрных кристаллов". Но для каждой следующей "зацепки" мне приходилось подчинять себе всё новых и новых существ, постепенно отходя от стандартной команды: девушка Елена, пони Эммит и человек Каросто. Подключаясь к новым, я забрасывал старых, те начинали взаимодействовать, ссориться, постепенно вовсе превращаясь в живые копии "зацепок"... Всё это давалось мне с большим трудом, и я начинал уставать... Именно тогда у меня в голове и появился план под кодовым названием "Путешествие Странника".

— И в чём же заключался этот план? — заинтриговано спросил психолог.

— Я решил создать Человека, который сделает всё в одиночку... — воскликнул Мастер, — я отключился от сознания всех тех, кто должен был совершить это и буквально слепил нужное мне Существо из Тёмной материи... Я подготовил для него почву, связал легендой с некоторыми предыдущими персонажами... И представьте — звонит будильник, вы просыпаетесь... Вас бросила жена, родители погибли, вы совсем один...

Натаниэль сделал паузу...

— И тут вы понимаете, что вы Избранный...

— Нам нужен взрыв!!! — кричал Эммит, не зная, слышит его Евгений, или нет... — Доберись до кабинета Мастера и взорви реактор!!!

В этот момент, тело единорожки, уже порядком испещрённое дырами, сквозь которые пробивался ярчайший энергетический поток, взорвалось со страшной силой. Бирды, и все предметы в диаметре десяти метров от них были расщеплены на атомы...

— Но разве мы уже закончили? — озадаченно воскликнул Дарк. — Это только первый сеанс!

— Заткнись, жалкая пародия на великого человека! — перебил его Натаниэль. — Ты лишь накопитель, который будет хранить мои воспоминания следующие десять триллионов лет!

Мастер щёлкнул пальцами, и психолог, превратившись в лёгкое фиолетовое облачко, всосался в стены.

— Что ж, самое время расположиться поудобнее... — пробормотал Натаниэль и развалился в кресле, — скоро состоится диалог Создания и его Творца...

Евгений подошёл к обычной, ни чем не отличающейся от сотен таких же земных, двери. Сквозь прощелины, которые в обилии пронизали её деревянную суть, можно было увидеть ослепительный белый свет — казалось, что за этими неказистыми "вратами" спрятался тот самый библейский Эдем...

Человек приоткрыл створку и ступил навстречу неизвестности...

"Батарейка"

"Каждой марионетке свой кукловод"

— Что ж, вы молодец...

Рядом с Эмили по длинному коридору грациозно вышагивал уже знакомый ей единорог с кремовой шерстью, всегда одетый в опрятный полупиджак с галстуком.

— Куда мы идём? — спросила у него журналистка.

— К вашему новому месту работы... — ответил ей Пётр Петрович. — По правде говоря, после некоторых совершённых вами поступков я откровенно сомневался в вашей кандидатуре, но вы, не смотря на все внешние и внутренние преграды, оправдали мои надежды...

— И кем я буду работать? — всё так же безэмоционально спросила кобылка.

— Главным Редактором, — проговорил единорог, — вам уже не впервой... Этот фактор, кстати, тоже учитывался.

— Главным редактором чего?

— Этой Вселенной... — туманно ответил Врачевский. — По сути, вы будете продолжательницей дела Саймона Брауна, или, проще говоря — Самого Его.

— А... Вы уверены, что... — Эмили запнулась, — именно я должна... Занять эту должность?

— Абсолютно, — чётко произнёс единорог. — В этом не может быть никаких сомнений.

— Что ж... — задумавшись, проговорила кобылка. — Ладно. Хорошо. Идёмте...

Евгений распахнул дверь и оказался... В собственной спальне. В кровати лежал он сам, а над его ложем склонился некто, облачённый в длиннополый плащ, скрывающий под этой чёрной завесой почти всю свою весьма странную наружность. В руках этот некто держал прикроватный будильник, доставшийся Серскому от бабушки — он переводил его стрелки на восемь часов и сорок минут...

— Что... Что вы делаете? — воскликнул Евгений. — И кто вы вообще такой?!

— Тише!.. — шёпотом прикрикнул незнакомец. — А то ещё разбудите... Представляете, что случится?

— Нет... — озадаченно ответил молодой человек, значительно понизив тон, — но... Вы не ответили на мой вопрос…

— Я, друг мой, зовусь Натаниэлем, — ответил человек в плаще, — и я пригласил тебя сюда, чтобы сказать лишь одно, но такое значимое слово: Спасибо. Именно с большой буквы...

Натаниэль щёлкнул пальцами, и панорама сменилась. Теперь два человека стояли посреди вагона МежПространственного Экспресса. Мастер мог наблюдать сразу двух Евгениев: застывшего сидящего, зажмурившегося от яркого телепортационного всплеска, и неуклюже стоящего, ошеломлённо пытающегося понять, что происходит...

— Ты был отличной Батарейкой... — с некоторой любовью в голосе проговорил Мастеров. — Я, каюсь, даже привязался к тебе... Всё это время, пока я управлял твоим телом, твоими желаниями, твой разум развивался, становился всё более прогрессивным... Я верил, что однажды ты поймёшь всю глубину своего существования. И вот, теперь этот день настал.

Глаза Евгения вновь зажглись фиолетовым пламенем, и он схватился за голову: в сломленное подсознание одна за другой врывались сцены из его собственного прошлого. Он видел всё... Он понимал всё...

Вновь щелчок, и вновь иная картина. На этот раз — "посвящение" Евгения в Тёмные Паладины.

— Не правда ли, зрелищно получилось? — спросил Творец у своего создания и потрогал рукой, надёжно спрятанной под перчаткой, рукав плаща неподвижной версии Серского. — Знаешь, я ведь не просто так придумал этот балахон. Он должен был служить для тебя "защитной оболочкой". По сути, пока ты в нём, тебя нельзя умертвить механическим путём. Это было важно, так как ты должен был доставить мне зацепки в целости и сохранности. Как ни странно, даже сейчас ты — бомба замедленного действия. Сгусток неудержимой Энергии... Да, звучит пафосно, но на самом деле, так оно и есть...

И снова щелчок — теперь Создатель и Создание наблюдали за тем, как Эммит и Каросто улетали в пространственную дыру. Натаниэль протянул Евгению свою руку, горящую фиолетовым пламенем.

— Я хочу сказать тебе Спасибо, — говорил Мастер, — за то, что ты спас жизни триллионов существ. За то, что ты остановил моих идиотов братьев, которые не понимали, что Энергия в таких больших количествах — злейший враг живого. Спасибо за то, что вернул в Центр, туда, где им самое место, всех самых опасных заражённых — Грейвса, Липсетти, Лаптеву, свою подружку, многих и многих других... Ты воистину мессия. Ты — избранный. Избранный мною для того, чтобы спасти не только свой, но и тысячи других миров. Ты должен гордиться собой.

Теперь Евгений и Натаниэль материализовались в простом офисном кабинете.

— Как видишь, — продолжал Мастер Эн, — здесь нет никаких Пультов Управления, никаких Реакторов... Только ты и я... Так давай же завершим наше с тобой сотрудничество крепким приятельским рукопожатием.

Тёмный Паладин сначала было поднял руку, но потом резко отдёрнул и выхватил из ножен меч.

— Ох, и что же ты собираешься делать? — балахон и перчатки свободно упали на пол, будто под ними ничего и не было. — Будешь рубить воздух?

Евгений угрожающе посмотрел в пустоту...

— Ты всегда принимал решения за меня... — тихо проговорил он. — Так дай же и мне напоследок сделать самостоятельный выбор!

Человек зажмурился глаза и, размахнувшись что было сил, вонзил меч себе в грудь...

Лезвие прошло сквозь "непробиваемый" плащ, словно нож, которым режут масло.

— Стой!!! — только и воскликнул Натаниэль. — Ты... Ты же всех нас убьёшь!!! Всех до единого!!! Даже тех, кому ты так стремишься помочь!!! Одумайся!!!

Евгений покачнулся и мягко повалился на пол. Из груди его непрекращающимся потоком лилась вездесущая энергия, разрушающая всё на своём пути...

Преграды обращались в пыль... Многочисленные залы, коридоры, лифты... Всё это перестало существовать в мгновение ока...

Центр исчез так же внезапно, как и когда-то появился...

— И это вы считаете счастливым финалом?! — с негодованием воскликнула Кларк, прочитав последнюю строчку рукописи, подписанную фамилией Дарка.

— А кто вам сказал, что это будет слащавый рассказик для кобылок предпубертатного возраста? — в тон единорожке ответил Врачевский.

— То есть, для вашего Дарка является нормой уничтожение собственноручно созданного мира и массовое убийство мирных жителей? — всё больше распалялась Эмили.

— Вы сгущаете краски, — мрачно проговорил Пётр Петрович.

— А вы — нет? Если бы Дарк убил ваших родителей, знакомых, друзей... Вы тоже не обратили бы на это внимание, мол — так, издержки профессии?

— О Господи, Кларк, вы теперь никак не относитесь к вашему прежнему месту жительства! — возмущённо воскликнул единорог.

— Не забывайте, что Главный и Единственный Редактор здесь — я! — Эмили бросила грозный взгляд на своего оппонента.

— Что ж, госпожа Редактор, я очень надеюсь, что вы передумаете и примете единственно правильное решение... — Врачевский вышел из кабинета и, вопреки ожиданиям, аккуратно прикрыл за собой дверь.

Эмили несколько раз перечитала уже почти что выученные наизусть строки и... Достав из середины общего объёма рукописи плотную стопку листов, поднесла бумагу к свече. Спрессованные щепки, словно давно ожидая такой возможности, охотно воспламенились. Огонь строчку за строчкой пожирал судьбоносную для двух миров макулатуру, и что из этого выйдет — никому не известно...

Даже думать об этом не хотелось...

...- И кого же по вашему можно с полной уверенностью называть Странником?

— Любого из тех, кто путешествует между мирами, друг мой… Разве вы не знали?

— То есть, Евгений тоже является таковым?

— А вот это уже вопрос спорный… С одной стороны, он и вправду не мало странствовал, с другой — делал он это далеко не по своей воле…

— Выходит — очередной пространственно-временной парадокс?

— Получается, что так… Эх, люблю свою работу!..

Глава-постскриптум

Дзыыыыыыннньк!!!

И кто придумал эти дурацкие штуки?

Будильник, стоявший на прикроватной тумбочке, достался Евгению в наследство от бабушки. Совершенно обычная железяка, из тех, которые кроме тебя будят соседей сверху, снизу и вообще всех вокруг.
"Он стоит здесь уже давно, ещё с того времени, когда мы..."
Серский приподнялся над кроватью и прислушался. Снаружи явно творилось что-то странное. Тёмный Паладин осторожно встал на все свои четыре копыта и медленно подошёл к окну.

Там и вправду происходило нечто совершенно невероятное...

В воздухе разлилось пурпурное марево, по улицам беспечно прогуливались пони, очень мило общавшиеся с людьми... Прямо за небоскрёбами офисного центра возвышался кантерлотский дворец во всей своей первозданной красе...

Во всём этом многообразии объектов для изучения выделялись собой только два. Ими была парочка весьма колоритных господинов: один был пухлый, добрый на вид и с залысиной на макушке; второй — высокий, в пиджаке с галстуком и извечным блокнотом в руках.

— То есть, вы хотите сказать, что и этот поворот событий был задуман вашей Повестью? — спросил Высокий.

— Отчего же нет? Думаете, я не припас для них чего-нибудь эдакого на финал? И не мечтайте!

Пухлый человек от души рассмеялся и по-дружески похлопал собеседника по плечу...

Зарыдать бы, да отнят голос

Загадки солнечных садов

Мастер кукол

Бонни

Частичка холода

Левел-ап

Время сменяется временем. Часть 1: Пересечение параллелей

Нулевой День

Закат Эквестрии: Заклинание мертвых

Не тот кристалл

Странник. Путешествие второе. Между мирами

Экспозиция. "Коронный удар"

"Неудачный контакт"

"Ворожея"

"Чтец-литератор"

"Одна ночь в гостях у тюремщика Фёдора"

Разработка. "Тёмные репрессии"

"К"

"Общий сбор"

"Сдвиг по фазе"

"Как Армена по телевизору показывали"

"Биологический шок"

“Голубой огонёк”

"Вне системы"

"Призрачный лес"

"Ремиссия"

"Деревня дураков"

"Северо-запад, или как правильно пользоваться местом силы"

Варьированная реприза. "Добро пожаловать в Центр!"

"Восстание машин"

"Батарейка"

Глава-постскриптум