Снежный ангел
Память
Блэклайт пытается вспомнить то, что с ним произошло. С такой целью он берется за поручение старого знакомого Лебраш. Серую пони в это время тоже терзают воспоминания.
Глава2.
-Что же ты, ангелок, надо было звонить. –Дверь в дальнем углу комнаты ожидания медленно открылась, из-за неё показался низкорослый, что тут же подтвердило все предположения Блэклайта, жеребец в солидном деловом костюме в полоску, что должно, видимо, было придавать ему роста, которого ему явно не хватало. С довольно сильно намекающим взглядом, направленным на серую пони, он уселся за свой любимый стол и тут же принял серьезный вид. -Так, значит, про него ты мне рассказывала? –Бизнесмен постарался сдержать драматическую паузу, начав теребить с дотошной точностью расположенную на специальной подставке ручку.- Не поверишь, но действительно, он у меня был и, причем не один. –От сказанного у обоих гостей жеребца открылись рты, появление нового персонажа в и так запутанной истории явно не входило в их планы.
-А можно его описать? –Оправившись от неожиданной новости спросил Блэклайт, встретив при этом недоумевающий взгляд своего собеседника.
-А вот теперь с этого места я не понял. –Возмущенно удивился низкорослый, уставившись, будто вопрошая, на Лебраш.- Ангелок, мы с тобой, кажется, договорились об общей услуге. –Жеребец встретил одобрительный кивок, что окончательно запутало Блэклайта. –Видишь? Ну разве может эта смазливая мордашка врать? -Недовольный тон бизнесмена внезапно сменился стиль разговора, которым владеют личности, вот уже многие годы крутящиеся в сфере продаж. Этот деловой, но в то же время неформальный тон настраивал на продолжение разговора, от него хотелось доверять своему собеседнику, но что-то внутри не давало тебе расслабиться. –В общем, у нас с тобой будет небольшой договор: ты окажешь мне одну услугу, а я в свое время всеми силами постараюсь восстановить пробелы в твоей памяти. Так ведь? –Жеребец в костюме снова обратился к Леб и снова получил одобрительный кивок. –В общем слушай: не так давно одна моя знакомая взяла на себя смелость решать за меня, что лучше, а что нет. В общих чертах можно сказать, что она украла у меня то, что не принадлежит ни мне , ни , тем более, ей. Она даже не представляет, что нам обоим грозит… -Жеребец снова выдержал паузу.- В общем, ближе к делу. У меня зародился очень-очень интересный план, который поможет выманить её на открытое пространство. Собственно, для этого я и прошу тебя о помощи. Как ты понимаешь, сам я осуществить этот план никак не смогу, положение не позволяет. А вот вы оба для этого идеальный вариант. Вам нужно всего лишь прийти кое-куда, остальное я сделаю сам, неважно что. Важно то, что она обязательно там будет, а вы её подстережете. При ней будет небольшая сумка, её-то вы мне и принесете, а дальше все, как мы договаривались.
-Звучит неплохо. –Рассудительно сказал Блэклайт. –Но есть одна проблема. Я просто не представляю, как мы собираемся выполнять ваше задание совершенно без вооружения.
-А ведь правда… -Низкорослый откинулся на спинку кресла и, казалось бы, призадумался.- Без оружия будет куда сложнее, тем более, что я понятия не имею о том, вооружена ли она. Так что, пожалуй, в моих интересах тебе помочь. –Бизнесмен взглядом пригласил своего гостя в комнату, из которой несколько минут назад вышел его встретить. Увиденное заставило Блэклайта слегка улыбнуться: за солидной деревянной дверью его ожидал внушительных размеров склад оружия, который внезапно показался ему довольно знакомым. В голове его начали появляться картины из прошлого, он вспомнил, как между стойками с автоматами, винтовками и дробовиками сновал кремовый жеребец, с маниакальной страстью разглядывая каждое оружие. Рядом со стеллажами он с таким же чувством складывал то, что, видимо, собирался купить.
-Да, нам нужно все это, и лучше всего, если бы к ним было побольше патронов.-Блэклайт вспомнил нервный голос своего спутника, иногда переходящий на крик. Теперь он явно осознавал, что был здесь. Жеребец вспомнил, как из дальнего угла склада выходил низкорослый бизнесмен и подносил своему клиенту все новые и новые товары. Тот же в свою очередь, словно примеряя новую одежду, красовался перед Блэклайтом, что, как он помнил, крайне его раздражало.
-Вот такая прекрасно подойдет.- Воспоминания жеребца прервал Низкорослый. Выйдя, как раньше, из дальнего конца склада, он принес новехонькую снайперскую винтовку и передал её в копыта своего гостя. -Настоящий монстр. –Троговец начал с гордостью рассказывать о своем товаре. –Полтора метра чистого металла, бьет до трех километров пулями калибра двенадцать миллиметров. Уж с такой крохой вы точно до неё доберетесь.
-Скорее, это даже перебор. –Рассудил Блэклайт, но винтовку все равно взял. Двое направились к выходу. Увидев приобретение своего спутника, Лебраш усмехнулась и молча встала подле него.
-Теперь, я думаю, все пойдет как по маслу. –Довольно оптимистично заключил торговец. –От вас теперь нужно лишь вовремя прибыть на место. –Однако тут, он заметил, что двое только что закрыли за собою дверь.
Пыль медленно оседала на все вокруг, вырванные с корнем куски арматуры, изогнувшись в аллегорию смерти и боли, превратили пространство разрушенного взрывом ракеты этажа в непроходимую железную чащу. Красные осколки кирпича покрывали собой догоравшую мебель, вывернутую наизнанку винтовку, впившуюся отогнувшимся куском ствола в уцелевшую стену. Едкая пыль просачивалась в каждую трещину, проникала в кровоточащие раны, принося нестерпимую боль, забивала ноздри и горло, что делало каждое дыхание Лебраш маленьким подвигом. Серая пони неподвижно лежала на обломках, опаленная броня буквально разваливалась на глазах. Она просто не могла пошевелиться: смесь рвоты и крови настолько близко подступила к горлу, что кобылка попросту ею захлебывалась. Её мозг не мог думать ни о чем, кроме боли. Жгучая и разрывающая тело на куски, она охватывала каждый уголок её сознания, а о левой части лица пони вообще пыталась забыть, при малейшей попытке открыть глаз осколки стекла, казалось, впивались в порванную плоть с ещё большей силой, отчего кобылку тут же начинало тошнить. Поняв неизбежность конца, ей не оставалось больше ничего, кроме как тихо заплакать. Её начало клонить ко сну, приятное тепло разбежалось по изувеченному телу и слегка притупило боль. –Это конец. –От такой мысли ей хотелось закричать, но силы с катастрофической скоростью покидали мышцы, кости и органы. –Это конец. -Проглотив последние слезы, пони закрыла глаза, как ей показалось, навсегда.
Вот уже несколько лет страшные картины прошлого не покидали серую кобылку. Каждый день она прокручивала их в своей памяти, анализируя малейшую деталь. Она не знала, зачем делает это, возможно, просто хотела понять, в чем была её ошибка. В любом случае, воспоминания прочно засели в её сознании и со временем превратились в привычку. Из странной задумчивости пони вывел лишь страшный грохот закрывающихся пешеходных ворот, толстый слой титана снова заключил за собой город, навсегда оставшийся в её мечтах.
То, что находилось за пределами биосферы, а именно жалкие остовы небоскребов, многие бывалые путешественники многозначительно называли «Задворками Мейнхеттена». Нет, не потому, что здесь никто не жил, наоборот, в этих местах жил настоящий город, здесь не решались серьезные политические проблемы. На этих пустынных, почти, что занесенных снегом улицах решались проблемы реальной жизни, на руинах старой Эквестрии жили те, кого не приняла новая. В этих местах всегда можно было кого-нибудь встретить, костры никогда не угасали, освещая ночью дорогу всем, кто там проходил, выстрелы были каждодневным атрибутом этой жизни. Эта неторопливая, но чрезвычайно опасная река чередования рождения и внезапной смерти чудовищным по силе магнитом притягивала к себе куда больше, чем сам Мейнхеттен. На «Задворках» существовала удивительная атмосфера независимости, ощущения, что ответственности за поступки ты не несешь, лишь разбитая Статуя свободы смотрела на тебя своими печальными ржавыми глазами…сюда приходили одни, одни здесь оставались, одни здесь умирали.
В пустынных долинах стоят города...
Нет им свободы от вечного льда.
Здесь нет никого, только холод и сталь,
А буря скрывает кошмарную даль.
Здесь мысли и страсть порождают видения,
Манит богатство и лесть.
Смелее! Вперед! Убеги без оглядки,
Прыгая в верную смерть.
Умертвленная жадностью, ты в руинах одна.
Спи спокойно, Эквестрия, спи спокойно, страна.
Здесь солнечный луч возвещает рождение
Жизни, дороги, любви и судьбы.
Но ты не ведись на шальное свечение,
Сотни ломанных душ от него полегли.
Для тебя нет друзей, есть лишь только знакомые,
Каждый тут может нож в спину воткнуть.
Есть только враги, смерть -одно избавление,
От обилия крови не сможешь уснуть.
Желчью злобы прожженная, догораешь одна.
Спи спокойно, Эквестрия, спи спокойно, страна.
Жаль, что это не сон, от него не пробудишься,
Откроешь глаза, не случится чудес.
От судьбы не уйдешь, ты от Рока не скроешься,
Существуешь ты в мире замерзших небес.
Кровью собственных подданных жажда уталена.
Спи спокойно, Эквестрия, спи спокойно, страна.
-Вот то, что нужно. –Лебраш указала на большую, занесенную снегом площадь, на которой, гордо задрав вверх орудия, стояли старые, полуразвалившиеся от ржавчины и ветров танки. Ученые во весь голос называли это место «Аномалией» -ну не могло железо простоять столько времени наполовину в снегу, а ,судя по сохранившимся на машинах изображений солнца, простояли они там не меньше восьмисот лет. Однако, теперь наследие древней войны служило ни чем иным, как развлечением для местных детишек, постоянно сгоняемых отсюда ребятами повзрослее-с оружием. Да, «Аномалия» также была печально известна своими кровавыми перестрелками. Спящие стальные монстры вытерпевали все новые и новые попадания, укрывая кого-либо от ураганного огня, перестрелки в этих местах стали чем-то повседневным, нет ничего удивительного, что ни Леб, ни Блэклайта нисколько не удивил выбор своего работодателя. Ловким движением серая пони взобралась на башню одного из танков и бегло осмотрелась: на одной из машин тусклым светом мигал небольшой приборчик, похожий на радар. –Да, точно, это место. –Заключила кобылка.
-Что теперь, Леб? –Блэклайт уселся на холодную спину танка, глядя с некоторым удивлением на свою спутницу. «Откуда эта девка столько всего знает?» — поймал себя он на мысли. Почему-то жеребцу упорно казалось, что серая пони просто не могла быть настолько опытной, но тут же эту бетонную стену ударяла реальность, в которой он видел ужасный шрам, лишивший её глаза и довольно дорогое снаряжение –неопытный путешественник себе такую позволить не сможет, в добавок к этому был тот факт, что эта хрупкая, маленького роста кобылка все же была «Ангелом», хотя и пыталась всячески это скрыть. –А вот расскажи-ка мне теперь, почему ты соврала? –Внезапный интерес к тайне её прозвища, как показалось ему, должен был развеять все предположения об её чрезвычайном опыте. Усевшись поудобнее, Блэклайт, словно заправский слушатель уставился на Лебраш.
-Ну хочешь, могу автограф тебе дать? -Холодно ответила одноглазая, не прекращая осматриваться. –Я вовсе не считаю это имя заслуженным, да и проблем оно мне наделало немерено. Я вообще не в курсе, откуда это взялось.
-А ты в курсе, что о тебе говорят в народе? Вроде как невидимый покровитель всех, кто не в городе…
-Чепуха!- Отрезала Лебраш, взгляд её остановился на гигантском, напоминающем рог небоскребе. –Оттуда понаблюдаешь, а я работать буду. –Слова её были все такими же сухими, на лице явно выражалась ледяное спокойствие и расчетливость.
-Нет уж, погоди. –Прервал её Блэклайт. -Ты же что-то от меня укрываешь, да? Прозвища ведь просто так не берутся, да?
-Хорошо! –Раздраженно выкрикнула Лебраш. –Если тебе так уж интересно узнать… знаешь, есть такая легенда: если ты увидишь ангела, то это будет последним, что ты увидишь…вот так.
-И что же в этом страшного? –Удивился Блэклайт, неторопливо направляясь в заброшенный центр.
-Ладно, заберись наверх и свяжись со мной. –Лебраш передала жеребцу рацию.- Я буду в здании напротив, там обзор лучше, давай, пошел, пошел.
Выбить замерзшее стекло не представилось трудным, и вскоре Блэклайт уже был внутри. Зрелище внутри было ещё печальнее, чем снаружи: пустые витрины были разбросаны по огромному торговому залу, многие лестницы, когда-то блестящие нарядным мрамором, обвалились и превратились в груды обледеневшего мусора, манекены, вывернутые лет 300 назад кассовые аппараты были в каждом углу, кто его знает, может быть, большая часть денег, которыми пони сейчас пользовались, именно отсюда…
-Да, забыла сказать, электричество в биосферу поступает через довоенные подземные кабели, так что…
-Лифт.
-Именно! Правда, здание сильно повреждено, но я думаю тебе на самую верхушку и не надо, доедешь до этажа тридцатого, а там уже видно будет.
Жеребец с трудом отыскал целый лифт, его двери открылись с ужасным грохотом и писком, кнопки внутри неистово моргали, издавая электрический треск, он нажал на первый попавшийся верхний этаж, допотопная машина потащила свою железную утробу навстречу небу.
Лифт остановился на разрушенном этаже: разбитый на мелкие сегменты пол уползал вниз и вскоре превращался в обрыв, стены развалились, краска толстыми слоями сползала с бетона и кусками спадала вниз, разбиваясь в мелкую пыль, офисные столы и разбитые мониторы хаотично валялись на всем пространстве этажа. Когда-то здесь сновали крупные начальники, бухгалтеры, секретари, носили отчеты, кофе, раздавали команды, но потом, потом город погряз в пламени войны, Блэклайт живо представлял себе то, что закончилось восемьсот тридцать четыре года назад: огонь поглощал здание за зданием, пегасы то и дело проносились мимо, выстреливая ракеты, танки, лязгая гусеницами, стройными рядами двигались по проспектам, давя машины, солдат и укрепления. Грохот взрывов, выстрелов и моторов заглушал крики боли, мольбы о пощаде, отчеты о потерях. Офисные пони, наверное, все это видели, а точнее, могли за этим наблюдать, пока шальной снаряд на вырвал из здания куски бетона и стекла, кого-то убило взрывом, кто-то погиб, задохнувшись под обломками, кто-то свалился вниз…
-Он только что отзвонился, маячок включен. -Из старой рации послышался голос Лебраш, закрываемый шорохом в эфире.- Часа два придется подождать, ты пока понаблюдай за обстановкой.
Блэклайт снова внимательно осмотрелся, в один из стеллажей был небрежно запихан довольно мощный и дорогой военный бинокль, воспользовавшись интересной находкой, он занял удобную, как ему показалось, позицию для наблюдения. Пристроившись на подоконнике с зажатой наготове винтовкой, Лебраш снова предалась воспоминаниям.
День печальный – день забвенья,
Смерти счастья твоего.
С телом умерли желанья.
Ничего.
Светоч разума темнеет,
Сгинет все вокруг.
Все и всё тебя покинет.
Просто труп.
В чащу мрака погруженный,
Будешь жить всегда.
Одиночество сжигает.
Пустота.
Ты теперь пустое слово,
Лишь напрасный звук.
Ты обузой для вселенной
Станешь вдруг.
Словно проблески надежды,
Далекая звезда
Другу путь укажет светом.
В царство льда.
Кобылка очнулась в просторной, выкрашенной в белый, комнате, от яркого солнечного света она могла лишь размыто видеть очертания мебели и небольшого телевизора. Наконец пони смогла сосредоточить взгляд, все, что находилось слева, пропадало из её поля зрения, поняв, что что-то не так, Лебраш судорожно дотронулась до левого глаза…через пропитанные засохшей кровью бинты она ощутила лишь глубокую впадину глазницы. Потеря огорчила, но нисколько не удивила Лебраш, она ожидала чего-то подобное, хотя больше пони думала о потере конечностей…стоп! Копыта! Кобылка резко сорвала с себя простыню и тут же вздохнула с облегчением: все было на месте, лишь левое копыто было полностью забинтовано, но почему она их не чувствовала? Пони снова заволновалась, она попыталась встать – тщетно. Задняя часть тела просто её не слушалась, не удержавшись на одних передних копытах, она с грохотом упала на кушетку. Лебраш начала паниковать и часто дышать, в порыве страха она ударила себя прямо по больной ноге, но она не почувствовала боли. Глаз теперь не имел для неё никакого значения. В дверь постучали, наспех укрывшись покрывалом и вытерев слезы, Лебраш снова попыталась встать, слабеющие мышцы смогли лишь немного приподнять её над уровнем кушетки.
-Я вижу, мисс Эктерия, вы проснулись. –В палату вошла медсестра, толкая перед собой каталку с едой. –Это хороший знак, доктор хотел колоть вам адреналин…а теперь это не понадобится.
-Что со мной случилось?! –Выпалила серая пони. От перебоев в дыхании она зачастую переходила на визг.
-Лебраш… -Розовая кобылка присела рядом с пациенткой и ласково положило копыто на её тельце. Леб от этого становилось только страшнее. –Сейчас ты здесь, в Филлидельфии. Жива и в безопасности, и это самое главное.
-Почему я не чувствую копыт? –Маленькие слезки потекли по щекам молодой кобылки.
-О, Селестия. –Тяжело вздохнула медсестра. –Именно поэтому я ненавижу свою работу. Доктор четыре часа над тобой трудился, вытаскивал осколки. Глаз твой мы не спасли –нечего было просто там спасать, а копыта…
-Нет. –Сквозь слезы просипела Лебраш.
-Крупный осколок попал прямо в позвоночник…шансов не было.
Голова Лебраш закружилась. Свобода, желанная свобода, ради которой она когда-то сбежала из дома, теперь вот так просто от неё ускользала, дразнила её шелестом листьев и свежим воздухом, идущим из окна. Драгоценное чувство независимости в момент выветрилось, упорхнуло вместе с навсегда утраченной возможностью ходить, заменилось отчаянием и осознанием того, что каждый день жизни теперь будет зависеть от других, что теперь она- обуза, абсолютно ненужный вырост на теле всего общества. Кто она теперь: верный солдат Наемного легиона, тяжело раненый при исполнении своего долга? Нет, она- никто, заслуги забываются, верность забывается, все забывается, когда ты уже не нужен, все забывается, когда вопрос упирается в деньги. Вот уже и не было тебя вовсе в легионе, и забыто все, что было достигнуто, может быть, не благодаря тебе, но с твоим участием, а ведь кто знает, сколько бы было жертв, если бы твой зоркий глаз не смотрел часами в прицел, учитывая каждое дуновение ветерка, каждый шаг того, за кем наблюдаешь. Сколько бы погибло, если бы ты не вздрагивал где-нибудь в углу о каждого шороха, если бы сердце твое не начинало стучать в два раза быстрее от ощущения того, что ненароком повернувшийся в твою сторону враг смотрит прямо тебе в глаза и вот-вот выстрелит или, что еще хуже, поднимет шум? Каждый отблеск для тебя теперь прицел вражеского снайпера, и копыта уже инстинктивно сжимаются, даже если оружия нет, мозг начинает рассчитывать скорость ветра и вес пули, приблизительное время того, как скоро он обнаружит тебя или других ребят из группы…стоп. Ты уже не на войне, для тебя она закончилась в заброшенной однокомнатной квартире на восемнадцатом этаже дома на улице Луны, оборвалась оглушительным взрывом осколочно- фугасной ракеты…оборвалась так же, как и дальнейшая жизнь.
Обещанные один-два часа ожидания перешли в добрых четыре, однако, маячок действительно сработал, и на горизонте показался внедорожник, по обычаю льдов переделанный под боевую машину. Блэклайт направил бинокль прямо на лобовое стекло. Розовая, полная испуга кобылка буквально вдавилась в кресло своей машины, прижав к груди маленькую кожаную сумочку. На какие-то мгновения казалось, что пони смотрела прямо в глаза наблюдателю, отчего тот в свою очередь вздрагивал. Автомобиль ,тем временем, неуклонно приближался к месту назначения, и уже через несколько секунд можно было услышать прорывающийся через свист ветра в руинах грохот старенького, но добротного двигателя. Блэклайт снова осмотрелся, на противоположном от него жилом доме он увидел отблеск –видимо, Лебраш уже давно держала розовую пони на прицеле. В эту секунду ему подумалось, что одноглазая снайперша непременно будет стрелять на поражение, желание ей помешать и ощущение, что пони в машине давно знакома Блэклайту, все сильнее и сильнее въедалось в мозг. Легким движением жеребец достал свою винтовку и теперь уже смотрел на происходящее через оптический прицел.
Машина остановилась возле танков. Это крайне затрудняло прицеливание и слежку за целью, большое количество сторонних объектов , а также усиливающийся ветер требовал больших расчетов –такие мысли вертелись в голове у Лебраш, даже не смотря на то, что вот уже многие годы с того времени, как её обучали всему этому, расчеты скорости и траектории пули проводит техника. Кобылка уже давно перестала доверять компьютеру, когда жизнь её разделилась на до и после. Собственное чутье, в отличие от машины никогда её не подводило. Даже сейчас небольшой красный ромбик на прицеле упорно указывал на направление против ветра. Лебраш, тем временем, уже давно держала винтовку так, как считала нужным. По её расчетам, пуля при любом раскладе должна была пройти через голову или хотя бы пробить шею…да, привычка стрелять с расчетом на то, чтобы убить, сильно засела в голове одноглазой. Два года, проведенных на военной службе и еще столько же лет работы по контрактам привили в ней то, чего она боялась и скрывала. Инстинкт убийцы стал одним целым с Лебраш.
Розовая пони вышла из машины. Глаза снайперов напряглись. На противоположном доме леб заметила отблеск…
-Только не сейчас!
Её кошмар повторялся вновь, но теперь наяву. Кобылке снова приходилось соревноваться, но теперь уже поневоле.
-Он все испортит!
Теперь Лебраш стала действовать в разы быстрее. Буквально чувствуя, куда идет прицел Блэклайта, она быстро направила ствол винтовки против движения ветра и нажала на курок.
-Только не это!
Пуля просвистела над ухом розовой пони и с металлическим звоном вонзилась в крыло машины. Тут же последовал и второй. Снаряд более крупного калибра разбил фару, вдавив внутрь корпус вокруг. Розовая отскочила и запаниковала, через прицелы были видны капельки крови, разбрызганные по снегу. Пони в приступе страха запрыгнула в машину –теперь стрелять было бесполезно. Двигатель взревел, пригнувшись, жертва обстрела рванула с места.
Блэклайт тяжело вздохнул и ушел к лифту. Чувство огорчения от неудачного выстрела мигом сменялось в его голове облегчением и некоторым ощущением, что он только что избежал роковой ошибки. Стальное брюхо лифта снова повезло жеребца прочь от ностальгии по многовековому прошлому обратно в холодное и безжалостное настоящее.
Грязно-белые, местами потрескавшиеся от времени и плохого ухода стены, своды которых, словно в готическом храме устремлялись далеко вверх и венчались на потолке деревянными сводами, напоминающими собой хребет и ребра гигантской рыбы, уже второй год были домом Лебраш. Совсем недавно, с неимоверными усилиями она научилась пользоваться каталкой. Вялотекущее существование в госпитале Доброй надежды теперь перестало быть для неё настоящим адом. Кобылка получила возможность, перебирая лишь передними копытами (задние безнадежно плелись за каталкой) свободно передвигаться по зданию, вслушиваясь в звон стеклянных пробирок и шепот врачей в операционной. Одноглазую парализованную пони знали многие. Новые пациенты в госпиталь поступали редко, здесь раненые и искалеченные солдаты скорее доживали свой век, чем проходили лечение. Возможно, именно поэтому среди обитателей просторных, но абсолютно пустых палат сформировалось теплое, задушевное общество, где каждый, кто мог хоть как-то видеть, знал остальных в лицо или по голосу, если ему повезло меньше. Импровизированный кружок кочевал из помещений в помещение, какого-то общего интереса у его членов не было, все сходки заключались в основном в приятных беседах. Леб, выделяющаяся среди кучки матерых, вечно говорящих о своих ратных подвигов, офицеров и бойцов спецподразделений своим возрастом, быстро завоевала популярность и репутацию своеобразной «дочери полка». Так продолжалось изо-дня в день. Каждое утро Лебраш вместе с остальными собиралась в просторной столовой с полом и стенами, обложенными старым кафелем, цвет которого всегда навевал что-то неприятное и портил и без того плохой аппетит. Каждый завтрак пони приходила к одному и тому же столику, разделенному напополам зигзагообразной трещиной, за ним всегда было видно одну и ту же картину, дающую Лебраш импульс к жизни: глаза стоящего у противоположного стола жеребца были перевязаны толстым слоем бинтов, выражение его изуродованного огромным шрамом на щеке лица было всегда одинаковым –он будто вслушивался за невозможностью видеть в окружающий его мир, немного задрав вверх нос. Передних копыт не было –их замещали какие-то кривые протезы, скорее напоминающие коряги. Каждый раз Лебраш наблюдала, как ему с трудом дается каждое движение…до сегодняшнего дня. Пони пересилила страх, глубоко вздохнув, она направилась в сторону несчастного.
-Доброе утро. –Слепой мигом уследил место, откуда шел звук, и повернулся в этом направлении. Лицо его, выглядящее, несмотря на шрамы, столь живым, выражало доброе спокойствие и некоторый вопрос, который Лебраш тут же почувствовала.
-Я просто подумала, что тебе нужна помощь…-Оправдалась серая.
-Я благодарен, но помощь мне не нужна. –Немного резко ответил жеребец. –Кажется, ничего подобного я не просил.
-Каждому из нас нужна помощь. –Немного стыдливо от внезапного ответа промямлила Одноглазая.
-Инвалидам, в смысле? –Еще резче прервал слепец и от злости пристукнул протезами. Вилка, лежащая на столе, со звоном рухнула на пол. Почувствовав неладное, жеребец попытался нагнуться за прибором и тут же наткнулся на непреодолимое препятствие. Корявые деревянные ноги наглухо уперлись в пол.
-Наверное, они снова про меня забыли, представляешь.- Жеребец иронично улыбнулся, на время позабыв о своем положении. Злость постепенно ушла с его лица.
-Я раньше тебя никогда не видела.- Успокоилась Леб. -Кто тебя так?
-Что ж, я тоже тебя впервые вижу. -Слепец ответил любезностью. -А учитывая то, что я тут практически всех знаю…меня тут все Сержем зовут, и ты меня так зови. А ты, юная леди, кто?
-Лебраш, а как ты узнал, что я…
-Знаешь, нечасто здесь встретишь молоденьких кобылок, а уж этот букет ароматов я за километр узнаю.- Жеребец снова улыбнулся.
-Я недавно только вылезла… только научилась с этой штукой управляться. –Пони переняла позитивный тон собеседника.
-Ты про коляску? –Жеребец слегка постучал по ней задней ногой.- Да, тяжелая штука, силенок то , наверное не хватает? Конечно, с парализованными задними ногами на передние все силы надо прикладывать…
-Откуда ты знаешь?
-Мне про тебя главврач рассказывал, а как ты подъехала, я сразу понял, что это ты. Знаешь, за три года можно со всеми перезнакомиться.
-Ты здесь так долго?
-Да, завтра ровно три года будет как…
-Как что?
-Было дело…служил я сержантом-инструктором на одной базе, под Ван-хувером, а там парень такой был…недотепа, одним словом. У нас была тренировка по метанию гранат…его отскочила , не поверишь, и обратно ему в ноги упала…ну я его оттолкнул и тут…бабах…и вот я здесь.
-Грустно…-Заключила кобылка. Я снайпером была в Наемном легионе. На задании в мою позицию попали из РПГ…ну и как бы вот я и здесь.
Жеребец промолчал, через минуту он топнул задней ногой и, переставляя протезы направился к выходу.
-А, черт возьми, все равно ведь не вспомнят, а я так с ними на новостной блок опоздаю.- По мере его удаления недовольное бормотание утихало, Лебраш лишь смотрела вслед своему новому знакомому.
-Не задался сегодня денек. –Серая пони снова стояла, упершись боком о корпус погруженного в снег танка. Полупрозрачная пилюля, погремев в пустой баночке, шлепнулась пони на копыто и тут же отправилась туда, куда ей и нужно было –прямиком в рот. Мысли одноглазой постепенно начали высвобождаться из тумана, в ожидании Блэклайта появились скудные наметки и серьезные планы действий. Единственное, что действительно волновало кобылку –это странное чувство, не позволяющее ей развернуться и уйти. По мнению Леб, дело её было сделано на максимум: она не только помогла новому знакомому встать на ноги, купила буквально все, что необходимо, но и значительно облегчила ему жизнь. Однако же, что-то не давало ей вот так все закончить. Для себя склонная к самопознанию пони объяснила это банальным интересом.
Из разбитого окна исполинского торгового центра неуклюже вылез темный силуэт. Лебраш, нашедшая в этом что-то крайне смешное, не спеша двинулась навстречу спутнику.
-Ранил. –Заключил жеребец. –Машина вихляла сильно, когда она уезжала.
-Значит, я точно знаю, где её искать. –С облегчением и некоторой радостью ответила одноглазая.
-Нет, не знаешь. –Блэклайт был уверен в своих словах. –Я очень многое успел вспомнить…поразительно. –усмехнулся он. –Как, однако, влияют на меня лифты.
-Расскажешь? –Леб не на шутку заинтересовалась прояснением ситуации.
-Найдем, на чем подъехать к Океану, тогда и поговорим. –Блэклайт, на огорчение серой пони, будто бы не хотел продолжать беседу. Его силуэт медленно пропадал в образовавшейся метели.