Серые будни
Глава седьмая
Со следующего дня Макс начал работу над проектом. Получив необходимые разрешения для использования материалов из сериала, он приступил сначала к внешней отделке здания. Её планировалось сделать дешево и сердито — использовать голографические проекторы, которые бы накладывали на здание нужные текстуры и конструкции. Полностью скопировать кантелотский замок, конечно, не удастся — многочисленные и высокие башенки выйдут за пределы отпущенных габаритов, но в целом получится довольно неплохая стилизация. Внутренняя отделка больше шла традиционным способом — посетители постоянно бы перекрывали лучи проекторов, что портило бы всю атмосферность их темными силуэтами на стенах и потолке. Так что использование дорогостоящих материалов вроде стилизованной под камень плитки, витражных стекол в муляжах окон, тяжелых матерчатых декораций, цветов в горшках и всего прочего было полностью оправдано. Макс рассчитывал уложиться раньше отпущенного срока — даже с учетом проработки каждой мелочи в цифровой модели ему не требовалось столько времени. Зачем нужны бесчисленные коридоры, комнаты для прислуги, кухни и прочее, свойственное настоящим замкам? Согласно планировке, клуб состоял из нескольких залов, в которых могли бы размещаться посетители, не мешая друг другу в случае если их отдых включал в себя активный досуг со своими копытными друзьями; несколько спален, видимо, на тот случай, если кто-то не пожелает посреди ночи добираться домой; туалеты и различные служебные комнатки; несколько складских помещений, которые по просьбе Пауля тоже декорируют в сказочном стиле. Судя по всему, члены клуба будут иметь доступ и к ним. Был еще огромный балкон, на котором, видимо, предполагалось проводить досуг на “свежем” воздухе.. Немного поразмыслив над этой идеей, Макс накрыл балкон кожухом, на который проецировался пейзаж и звездное небо — в Гигаполисе практически невозможно увидеть небо, не поднявшись на крышу небоскребов. Снаружи, при помощи тех же цифровых проекторов, он замаскировал кожух, спроецировав на него пустой балкон. Осмотрев через виртуалку дело рук своих, Макс понял, что еще и обеспечил приватность всем стоящим на балконе. Многим бы доставлял сильный дискомфорт тот факт, что тебя могут увидеть в момент отдыха тысячи прохожих.
Пегаска в то время, пока её друг был занят, осваивала новую игрушку — виртуальную сеть. Макс показал, как попасть в закрытую зону, где собирались синтеты и их друзья. Отделиться от всех остальных брони пришлось вынужденно, так как желающих подружиться с пони было невероятное количество, и здравомыслие многих легко ставилось под сомнение ими самими. Чего только стоили попытки уговорить пони бежать от своих нынешних хозяев к ним самим, живущим с родителями в жутких районах Серого города, или желание привлечь к себе внимание любой ценой, даже выкрикиванием различных непристойностей и оскорблений. Так что попасть в приватную зону можно было только по приглашению одной из пони. Впрочем, последние никогда не слыли затворниками, и народа всегда было предостаточно. Дерпи частенько встречала там Флер в компании Роузлак, игравших вместе в настольные игры или просто сплетничавших. На удивление, кремовая земнопони оказалась весьма начитанной. Впрочем, по её заверениям, это все вина человека, который целыми днями работал, оставляя её одну дома. Появляясь только поздней ночью, он практически не уделял пони внимание, ужинал и ложился спать. Впрочем, если учесть, что он собирался подарить её другу, но в последний момент вдрызг с ним поругался, то хорошо, что её вообще не выкинули на улицу. По этой причине Роузлак старается не докучать ему, что устраивает их обоих. Поначалу она пыталась наладить с ним контакт, но как оказалось, человеку совершенно нет дела до пони. Врожденный гуманизм не позволит ему выкинуть живое существо на улицу без веской на то причины, так что теперь Роуз просто живет с ним в одном доме, стараясь доставлять как можно меньше неприятностей.
Заняться в сети было чем. Найти можно было все, что угодно, начиная от первых фильмов, снятых в девятнадцатом веке, и заканчивая новейшими играми. Флер посоветовала пегаске не увлекаться видеоиграми, и вообще виртуальностью. Непривыкшие к подобным развлечениям пони легко становились жуткими игроманами, проводившими все свободное время лежа на кровати, погруженными в виртуальность. И судьба их могла быть весьма печальной — если пони не сможет вырваться из этого плена, то скорее всего её просто выкинут на мороз, как сломавшуюся игрушку.
— Тебе нужно проводить как можно больше время с человеком. Недопустимо, чтобы он сидел и смотрел часами, как ты неподвижно валяешься на простынях, развлекаясь в виртуальности. Ты же уже знаешь, что люди здесь главные. И хотя твой Макс кажется хорошим, не стоит испытывать его терпение. Он должен видеть, что ты в нем заинтересована, что тебе хорошо с ним и интересно. Ты должна поддерживать его в трудные моменты, быть рядом и всегда готовой выслушать его жалобы. Тогда он будет готов терпеть и твои маленькие капризы, — единорожка задумалась. — Знаешь, кажется, я сейчас описала отношения с любым жеребцом.
Макс закончил с текстуризацией третьей колонны справа от входа в главный зал, вышел из виртуальности и потянулся. За пять часов беспрерывной работы тело полностью затекало, и перед тем как встать требовалось основательно поразмяться. Внимание привлекли подозрительные звуки, доносящиеся откуда-то из кухонного угла. Макс, покряхтывая, проковылял на затекших ногах и обнаружил понячий круп, торчащий из-под стола. Он слегка подергал за кончик хвоста, но ответной реакции не последовало. Довольно странно. Повторное подергивание привело к тем же результатам, что обеспокоило парня. Макс нагнулся, заглядывая под модную когда-то пластиковую бахрому, свисавшую до самого пола.
Пегаска, с зажмуренными от удовольствия глазами, что-то держала копытами у рта. Что именно, Макс разглядеть не смог, но звуки, доносящиеся до его ушей, говорили о том, что она это что-то активно вылизывала. Совершенно ошарашенный происходящим, человек попытался окликнуть пегаску, что привело к уже известному результату. Обеспокоившись еще больше, он вылез наружу и аккуратно вытянул пони за ноги. Никакой реакции, если не считать вялых попыток отмахнуться крыльями. Поняв, что случилось что-то явно не нормальное, Макс попытался раздвинуть её передние копыта. Пегаске это явно не понравилось, и недовольное мычание это подтверждало. Но Макс успел разглядеть, что же так старательно держала пони — обычную солонку. Судя по всему, она пыталась добраться до содержимого, почему-то не откручивая крышечку. Языком Дерпи намочила соль, и та забила почти все отверстия, просыпаясь наружу буквально по крупинке. Вздохнув, Макс поднял пони за подмышки, и попытался достучаться до её сознания. Все еще держа несчастную солонку, Дерпи смотрела на него мутным взглядом.
— Что с тобой?
— Вкусняша.. — пегаска отвечала невнятно, не прекращая своего занятия. — Вкусно…
— Да что с тобой, как пьяная, — Макс посадил её на стул, оперев на спинку, и отнял солонку. Пегаска тут же с жалобным стоном потянулась за ней. — Подожди ты, сейчас будет тебе соль.
Дерпи ждать не хотела, и продолжала тянуть копыта, жалобно поскуливая. С трудом удерживая её от падения, Макс открутил крышечку и втер щепотку в кусок хлеба. Пегаска сжевала его практически мгновенно, но из своего странного состояния не выходила и жалобным скулежом требовала больше. Макс растерялся окончательно. С одной стороны, он точно знал, что много соли это вредно. С другой стороны, именно этого и хотела пегаска. Решив принять полумеры до полного прояснения ситуации, Макс насыпал немного прямо на стол, и, пока Дерпи была занята вылизыванием горстки соли, кинулся звонить Паулю. Повезло, что тот принял вызов почти мгновенно, видимо, его коммуникатор был соединен с чипом.
— Привет. Какие-то вопросы по оформлению?
— Нет, дело в другом. У меня Дерпи с ума сошла, пытается вылизать всё содержимое солонки, — Макс говорил торопливо, сказывалось волнение. — Это нормально?
Пауль рассмеялся.
— Нормально, не переживай. Ты небось ей ничего соленого не давал? — Макс припомнил, что к своему стыду, вообще мало чего давал пегаске, кроме мороженного — всю еду готовила она сама. — Это у неё лошадкины гены сказываются. Соль для неё лучший деликатес, если она её мало получает с пищей. В солонке много? Не жадничай, отдай целиком, а то не успокоится, пока не слижет всю, что видит. И впредь подсаливай еду, чтоб таких срывов не было.
Макс поблагодарил за разъяснение, и прервал связь с посмеивающимся парнем. Дерпи к этому времени начисто вылизала то место, где была соль, и теперь жадным взглядом искала новую порцию.
— Ма-а-акс, где? Я видела еще, дай! Ну Ма-а-акс! — пегаска жалобно хныкала, вызывая у человека смешанные эмоции. Забавно, что можно так сильно хотеть банальную соль, и в тоже время жутковато, уж больно сильно Дерпи в этот момент напоминает наркоманку, у которой отобрали наполовину введенную дозу. Не желая больше мучать бедняжку, он высыпал всю солонку на блюдце и поставил его перед серым носом. Дрепи с урчанием принялась вылизывать своебразное угощение, вызвав у представившего вкус Макса мурашки. Он налил два полных стакана воды и поставил их неподалеку. Когда пегаска придет в себя, ей наверняка захочется пить.
Через пять минут все содержимое блюдца была съедена, а солонка начисто вылизана. Пегаска еще некоторое время похныкала, тыкаясь носом во все углы в поисках соли, но все же начала приходить в себя. Полностью осознав, что она сейчас вытворяла, Дерпи покраснела и спрятала мордашку крыльями.
— Прости пожалуйста, я не знаю, что на меня нашло. Просто она такая вкусная, я не могла удержаться, и все мысли были только о ней, — она слегка шепелявила. Макс улыбнулся и сел рядом с пони, обняв её за плечи.
— Не извиняйся. Мне Пауль уже сказал, что у тебя нехватка соли в организме была. Так что это моя вина, не уследил, — пегаска смущенно улыбнулась, потупив взгляд. — Покажи лучше язык.
Дерпи приоткрыла рот и высунула красный и распухший язычок. Как и думал Макс, долгие попытки пролизать металлическую шершавую крышечку к добру не привели. Но излишне волноваться тоже не о чем, через день-другой все придет в норму.
Ночью, лежа в кровати с пегаской под боком, до Макса вдруг дошло, что его отношение к Дитзи было весьма своеобразным. Он воспринимал её не как личность, такую же, как и он сам, а скорее как маленького ребенка, которого нужно оберегать от угроз извне. Надо признать, с этим он справлялся крайне плохо. Гораздо проще просто думать о том, какая Дитзи ранимая в душе, чем пытаться на самом деле оградить её от всей гадости, что она может увидеть в сети, или в реальной жизни. Хотя, для начала, стоило бы поинтересоваться её собственными желаниями. Она не давала и намека на то, что хочет быть помещена под хрустальный колпак. Все те вещи, что не укладывались в её нежное сознание, она принимала стоически, не устраивая истерик. Ну, тот случай с нападением не в счет. Тут дело в потраченных нервах, а не в инфантильности поняши. Может, из-за этого восприятия он и не испытывал к ней влечения? Да и он никогда не открывался перед ней, как должно. Всегда старался оставаться в маске.
— Знаешь, Дерпи, когда я был маленьким мальчиком, к нам часто приходили родственники в гости. У них был сын, мой ровесник,- Макс тихо заговорил пегаске на ушко, от чего та вздрогнула — раньше человек никогда не говорил, лежа в постели. — Иногда он оставался на ночь, и мы почти до утра могли болтать ни о чем, мечтать и фантазировать. А когда я стал старше, мне внушили, что фантазировать недостойно мужчины. Мужчина должен только строить планы на будущее, добиваться успеха и все такое прочее.
— Тебе этого не хватает? — пегаска перевернулась мордашкой к Максу, обняв его за шею и прижавшись своим носиком к его.
— На самом деле я не перестал. Я просто начал скрывать это, как что-то позорное и недостойное. Но ведь ничего плохого в этом нет, просто так уж исторически сложилось, что большую часть населения искусственно отупляют, так ими легче управлять, когда предел мечтаний это новый коммуникатор или флаер. Дело не в этом. Просто в этот момент меня стало как бы два, — Макс усмехунлся, заставив пегаску поморщиться, чтобы не чихнуть. — Один тот, который виден всем, каким мне знают знакомые и родители, а другой тот, который спрятан в глубине, и знаю его только я сам. На мой взгляд, это не правильно. Его должна узнать и ты тоже.
— Ох. Я даже и не знаю, что тебе сказать на это... Это очень трогательно, Макс. И мне очень приятно, что ты мне полностью доверяешь, вот.
Парень чуть подался вперед и поцеловал Дерпи, прервав её речь. Целоваться с пони было немного иначе, чем с человеком. И дело даже не в легком, почти не осязаемом пушке, обрамлявшем губы, а в ином строении мордочки. Конечно, БРТО сильно постарались, делая их более антропоморфными, но все же различий было очень много. Однако, это было все так же приятно. И даже весьма возбуждающе. А нежная и гладкая шерстка, создававшая ощущение замши под пальцами, придавала особый “понячий” колорит.
Сама же Дерпи в этот момент не думала вообще ни о чем, ведь это был первый раз, когда Макс поцеловал её по собственному желанию, а не чтобы утешить её, так что она просто наслаждалась.
Представьте себе, что придя в очередной раз на встречу с друзьями, вы бы узнали от них о себе много нового. И речь идет вовсе не о том, что они считают вас сволочью или подлецом, а скорее о вашей обычной жизни. Например, что вы работаете в успешной фирме по продаже софта, когда вы тащитесь со смены из сталелитейного цеха. И не просто упомянут, а еще и в красках расскажут, как несколько раз ходили к вам на работу, и вы их там встретили, провели экскурсию и познакомили со всем персоналом. Или расскажут о вашей жене, которая умница и красавица, хорошо принимает гостей и замечательно готовит, в то время как вы уже лет пять вообще не разговаривали с женщинами, кроме как по необходимости.
Схожие чувства испытала Дерпи, обнаружив в виртуалке свою копию, у которой была дочь. Конечно, это была Дитзи из альтернативной Эквестрии, как выразилась Флер, но видеть саму себя в роли матери было невероятно странно. Дитзи-мама явно была старше и вела себя...несколько странно. В виртуалке было трудно судить, но создавалось впечатление, что она была несколько недалекой. Маленькая единорожка, весело шныряющая у неё в ногах выглядела куда смышленее. Даже увидеть просто копию себя было бы достаточно странно, а думать, как могла бы сложиться её жизнь если бы что-то пошло иначе было совсем жутко. Так что Дерпи поспешила уйти подальше от глуповато хихикающей пегаски, наблюдающей за тем, как её дочь Динки неумело пользуется своим рогом. Интересно, кто же был отцом? И где он сейчас? Было ли это случайностью, или у них была крепкая семья? И почему тогда она ушла с дочкой сюда? Флер посоветовала не забивать себе голову всеми этими вопросами, ведь по сути это была другая пони, просто похожая внешне, и предложила сходить прогуляться в парк, чтобы избавиться от навязчивых мыслей, вытеснив их новыми впечатлениями. Подробно объяснив, как добраться до него несколькими способами, единорожка отключилась.
Пегаска топталась позади кресла с сидящим в нем Максом. Сейчас он был занят работой, и совершенно не реагировал на внешние раздражители. Отправив ему сообщение через коммуникатор, что нужно поговорить в реальности, она уселась прямо перед ним и стала ждать. Наконец, его веки дрогнули, он открыл глаза и... Оказывается, сидеть прямо перед лицом ничего не подозревающего человека это не самая лучшая идея, потому что человек напугается, и будет некоторое время ругаться.
Когда Макс отошел от испуга и выслушал суть дела, некоторое время он молчал, и обдумывал сложившуюся ситуацию. С одной стороны, отпускать пегаску одну в город было страшновато. Мало ли что может случиться, начиная от банального "потерялась", и заканчивая страшными "убили", "изнасиловали" и прочее. С другой стороны, не отпускать тоже нет никаких причин, даже наоборот. Она может почувствовать себя запертой здесь, чего Макс совершенно не хотел. Так что лучшим выходом было разрешить пегаске самостоятельную прогулку, но снабдить инструкциями на все случаи жизни. Он посоветовал быть осторожной и ходить только по центральным улицам, а не всяческим переулкам, а еще лучше не ходить, а лететь на высоте метров четырех — не доставая то высоты, где начинался транспортный поток и коммуникации, и значительно затрудняя попытки поймать себя. От полицейских не прятаться, позволяя сканировать себя, отвечать на все вопросы и всячески содействовать. Если что — сразу вызывать Макса через коммуникатор. Настроил навигатор на детский режим с подробными объяснениями всех действий. Объяснил, как пользоваться кошельком, перевел денег на счет пегаски и проводил в путь. Закрывая за ней дверь, он понял, что все равно будет довольно сильно волноваться.
Находиться одной на улице было совершенно непривычно для пегаски. Тот факт, что она летела довольно высоко над головами прохожих, позволял не особо волноваться о тех взглядах, что бросали на неё. Одетая в спортивный костюм и свои зеркальные очки, Дерпи следовала за стрелкой навигатора, направляясь к станции маглева. Если отбросить волнение, то прогулку можно было даже назвать приятной — глазея по сторонам в незнакомом городе, она то и дело замечала что-то новое и любопытное. Цветастую рекламу, вывески заведений и клубов, каких-то магазинчиков и просто непривычную понячьему взгляду архитектуру. Дома, издали выглядящие как серые коробки, вблизи имели множество индивидуальных черт, позволяя пегаске изучить причуды современного дизайна. Поездка в сверхскоростном маглеве понравилась ей еще в прошлый раз — смазанная картинка за окном и приятное пегасу чувство скорости заставили даже немного пожалеть, что ехать нужно было лишь пару станций.
Флер уже была на месте. Одетая в простенькие джинсы и футболку, она ожидала пегаску, сидя под одним из деревьев в парке. Надо сказать, что подобные парки были немногочисленными зелеными пятнами в Гигаполисе. Густо усаженные деревьями и кустарником, они позволяли людям избавиться от ежедневного стресса или прогуляться с детьми, и были полны отдыхающих почти в любое время суток.
— Не боишься испачкаться о траву? — Дерпи поприветствовала розовогривую подругу кивком головы.
Флер хихикнула и провела копытом по земле, показывая совершенно чистую подошву.
— Все искусственное. Здесь столько посетителей, что вытоптали бы начисто за неделю.
Пегаска принюхалась к травинке. Действительно, запаха не было совсем. Уже было обрадовавшаяся пегаска почувствовала легкое разочарование. Конечно, зелень это не основная радость в жизни, но её так не хватало привыкшей к зеленым просторам Эквестрии пони. Флер окинула пегаску понимающим взглядом.
— Не расстраивайся. За пределами города есть зеленая зона с настоящими растениями. Но отдых там платный, так что тебя может утешить только сам факт их существования, — единорожка озорно хихикнула, прикрыв рот копытцем. — Еще есть оранжереи в городе, их вполне по карману посетить любому. Но не вздумай съесть что-нибудь оттуда! Сделают атата.
Пегаска улыбнулась. Все еще не могла привыкнуть к тому, что Флер, при всей своей гламурной внешности и прошлом, на самом деле оказалась такой легкомысленной, в хорошем смысле этого слова, кобылкой.
— Скажи, ты не скучаешь по Эквестрии? Этот мир так непривычен и не похож.
— По самой Эквестрии скучаю, но не по своей жизни. Там я была несчастлива, хоть и выглядело иначе. Думаешь, мне нравилось менять кавалеров как перчатки? Это была попытка найти того единственного. Но влияние окружения и воспитание не позволяли обратить свой взор на кого-то не из высшего общества, а их интерес ко мне был чисто потребительским, — Флер грустно усмехнулась. — Здесь же я нашла Пауля, который пусть и не пони, пусть и не из высшего общества, но он любит меня за то, какая я есть, а не за то, что я выгодно выгляжу с ним в паре.
Пегаска вздрогнула. Это было совсем не похоже на её Эквестрию, пусть даже она и была в большинстве своем одинока. Впрочем, она всю жизнь жила в маленьком провинциальном Понивилле, а не в столице. Да и аристократия всегда славилась своими причудами.
— Нет, я не совсем об этом. Просто сам этот мир... Он такой злой и безразличный. Даже это место, — пегаска обвела крылом вокруг, — кажется мирным и дружелюбным, слышится детский смех и крики радости. Но на самом деле здесь фальшивая трава и деревья, а эти же дети. придя домой, пойдут в сеть и будут там сквернословить и пошлить.
— Уже встретила сетевых троллей? — Флер захихикала, глядя на грустно кивнувшую пегаску. — Понимаешь, в чем дело. В Эквестрии каждый пони друг, товарищ и брат, и ты к этому привыкла. Ты переживаешь за своих соседей, друзей и просто встречных, помогая им всеми своими силами. В крупных городах, вроде Кантерлота или Мэйнхэттэна это меньше заметно, но все же есть тоже. А здесь все иначе. Здесь каждый встречный потенциальный враг, который может тебе навредить, иногда даже убить. Таков уж этот мир. И тебе нужно принять это, смириться с тем, что ты ничего не можешь изменить. Ты всего лишь маленькая поняшка, у которой, если ты не заметила, даже прав никаких нету. Одна среди миллиардов людей. Почти одна. У тебя есть твой друг, который о тебе заботится, а ты заботишься о нем. Вот и держись за него. Заботься о нем, а не о встречных незнакомцах. Я не говорю, что нужно стать черствой и холодной, но нужно гораздо осторожнее выбирать тех, кому ты можешь довериться.
— Я обдумаю это,- пегаска кивнула, соглашаясь. — Хотя мне кажется, что попытаться переубедить людей все же можно. В конце концов, нас сюда для этого и послали.
— Можно. Только не всех сразу — те, кто хотел переубедиться, уже давно это сделали, а те, кто не хочет, воспримут твою идеологию в штыки. Ты можешь начать со своего Макса, он переубедит своих знакомых, те — своих, и так далее, по принципу домино.
Пегаска задумчиво смотрела на резвящихся на синтетической травке детей. Почему-то при взгляде на них ей хотелось присоединиться к веселой возне, покатать на себе маленьких людей, как настоящая человеческая лошадка, которых она видела в фильмах. В словах Флер был резон. Она уже успела убедиться, как далеки люди от их идеологии, и как жестоки они могут быть.
— Все еще не могу привыкнуть к тому, что у них так много стражи, — пегаска проводила взглядом патрулирующего полицейского и слегка поежилась. — Люди не чувствуют себя словно в тюрьме?
— Нет, так они чувствуют себя в безопасноти. Есть люди, от преступления закона которых останавливает только страх наказания. Чаще видят полицейских — чаще вспоминают о карающей руке закона, и ведут себя тихо-мирно, — Флер подмигнула пегаске. — Ну, не бери в голову, серенькая. Я тебе тут наговорила всякого, сложится впечатление, что этот мир ужасен и жесток. Но это не совсем так, надо просто привыкнуть.
Некоторое время пони молчали, сидя под деревом и наблюдая за людьми, проводившее свое время в этом парке. Они прохаживались по тенистым аллеям, сидели на травке, устраивали пикники, кидали тарелку друг другу, играли в мяч — в общем, занимались всем тем, чем положено заниматься в парке.
— Ну, хотя бы этот парк очень похож на наш. Если не считать искусственной растительности.
Флер задумчиво посмотрела на пегаску, накручивая прядь гривы на копыто.
— Как ты думаешь, чем занимаются те дети? — Она указала на группу детишек, игравших в странную игру, заключавшуюся в прятании за кустами и скамейками, и странных движений руками. Дерпи было трудно определить их возраст, но это уже были явно не совсем маленькие дети, и в тоже время еще не подростки. Пегаска напрягла память и выудила из неё услышанную в каком-то фильме слово "первоклашка".
— Играют, я думаю. Не знаю, во что, но больше ничего в голову не приходит.
— Играют, да, — единорожка кивнула. — Они играют в войну. Сейчас их коммуникаторы проецируют им в руки оружие, из которого они стараются убить друг друга. Никто не пострадает, конечно, не бойся. Это такая своеобразная видеоигра, как в виртуалке, но в реальном мире. А вспомни, чем ты занималась, когда была кобылкой? Играла в куклы, строила шалашики, собирала чаепития. И девочки у них тоже играют во взрослые игры — различные симуляторы модельного бизнеса и бутиков, видеоновеллы о отношениях с парнями... Этот парк только выглядит похожим на эквестрийский. Люди отличаются от нас, а мы от них. И это замечательно, потому что мы можем что-то дать им, а они — нам.
— Флер, ты меня прости, конечно, но ты меня позвала сюда лекции читать?
Единорожка рассмеялась, посмотрев в голубое небо, которое, как она знала, было спроецировано на специальный экран над парком.
— Нет, извини. Просто накатило что-то, а в реальности у меня не так много собеседников, — Флер взглянула куда-то за спину пегаске и встрепенулась. — Знаешь, что? Давай пойдем в кафе лучше.
— Но ты же хотела посидеть в парке? И я не знаю, хватит ли у меня денег, — пегаска смущенно прижала уши.
— Ничего, уже насиделась, а раз я пригласила, то и угощаю, а вообще, дай-ка... — Флер произвела ряд действий со своим коммуникатором и запросила разрешения на какие-то действия у коммуникатора Дерпи. — У тебя двести кредитов на счету. Это тебе Макс на прогулку выдал? Не так уж мало, учитывая, что ты еще не знаешь местных цен и могла бы их разом на какую-нибудь безделушку просадить.
Не смотря на наигранно увлеченное щебетание единорожки, Дерпи все же увидела, как недалеко от них прошла семья, ведя печально повесившую уши Твайлайт Спаркл. На лавандовую единорожку были надеты уздцы, попонка и седло, делая её похожей на цирковую лошадь. Пегаска смотрела на неё, открыв рот, пока не встретилась с ней взглядом. В глазах лавандовой единорожки была такая тоска, что Дерпи передернулась и отвела взгляд.
— Ты заметила, — констатировала факт Флер. Поняв, что больше не нужно прятать слона в посудной лавке, она сбросила с себя наигранное веселье и теперь хмуро провожала взглядом удаляющуюся семью. — Ненавижу таких людей.
— Что они с ней сделают? Мы можем ей как-то помочь? — пегаска нетерпеливо крутилась перед лицом Флер, ведь время уходило вместе с лавандовой пони.
— С ней? Да ничего особого. Будут кормить, пока ребенку будет интересно с ней играть, потом выкинут. Если повезет, когда мальчик подрастет она станет его любовницей. Если нет, то скорее всего на свалку отправится, — от злости Флер пнула ни в чем неповинное дерево, заработав неодобрительные взгляды прохожих. — Они не воспринимают её, как личность. Я не говорю даже о том, чтобы дать ей права, нет, просто хотя бы придавать значение тому, что она живое существо. Но они считают её вещью, которую купили в магазине, и которую можно выкинуть, если сломалась или надоела.
— А почему ей не помогут? Те же брони, их так много в сети, неужели они не могут придумать что-нибудь? — пегаска просто не понимала, почему никто не предпринимает что-либо для исправления вопиющей несправедливости.
— Брони? — Флер презрительно фыркнула. — Большинство из них просто нравится само движение. Нравится смотреть милые картинки, читать фанфики, в которых все мило и хорошо, отвлекаясь от повседневности, представляя, как бы здорово было, если бы они подружились с пони. Но суть в том, что большинство из них — пустомели, которым нравится именно то, что он делает сейчас. Фантазирует. Спасти пони из рук безразличных или жестоких людей — это куча денег, времени и нервов. Кому это нужно? Они просто закрывают глаза на это, и продолжают рассказывать, как бы они пожамкали пузико ЭйДжей в тени яблони.
Единорожка раскраснелась от злости, произнося эту речь. Впрочем, Дерпи её прекрасно понимала, у неё самой были весьма сложные чувства по этому поводу. Умом она понимала, что эти люди не станут слушать её, но сидеть сложив копыта было просто невыносимо.
— И самое плохое, что мне приходится вести себя так же, — за своими раздумиями Дитзи не заметила, как Флер начала тихо плакать, смаргивая слезы идеально накрашенными ресницами. — Так же закрывать глаза на все происходящее, не думать об этом, стараться жить своей жизнью. Иначе можно просто сойти с ума, или закончить еще хуже — на помойке или в переработке.
Пегаска растерялась — она не была мастером по утешению плачущих, большую часть времени утешать ей приходилось саму себя. Так что единственное, что она смогла придумать — это сочувственно приобнять Флер за плечи и попытаться убедить её, что все не так плохо.
— Я понимаю, что стоит только попытаться приставать к таким людям, как последствия не заставят себя ждать. Они богаты и влиятельны, а наставления о смысле жизни от детской игрушки в лучшем случае заставят их умилиться. Но сидеть и смотреть, как пусть даже незнакомые мне пони страдают по прихоти этих уродов мне невыносимо, — Флер протяжно всхлипнула. — Давай уйдем отсюда? Пожалуйста, я не хочу видеть их, и чтобы меня тоже видели.
Пегаска мгновенно вскочила, готовая идти куда угодно, лишь бы белая единорожка перестала плакать и вернулась в свое обычное милое и веселое состояние. Но Флер, мрачная, словно туча, плелась чуть позади пегаски, даже не сказав той, куда надо идти. Наконец, взмахнув нежно-розовой гривой, единорожка вернула относительно нормальное выражение на свою мордочку.
— Прости меня. Столько накипело на душе, этот разговор о Эквестрии, а потом Твайлайт в ошейнике... Я не сдержалась.
Пегаска робко ткнулась носом в шею единорожке, не уверенная, не сочтет ли она такой интимный жест слишком дерзким, но та благодарно обняла её шею своей. Осмотрев окрестности, Флер быстро нашла подходящее кафе — недорогое и с приватными кабинками. Пони все еще были довольно необычны на улицах города, и мало кому приятно есть под любопытными взглядами.
Озвучив заказ молодому официанту, которых в подобных кафе все еще держали по одной простой причине — это дешевле, чем переоборудовать все здание под автоматическую систему разноса, единорожка специальной кнопкой опустила голографический полог, скрывший их от остальных глаз.
— Итак... — Флер побарабанила копытами по столу, чтобы снять неловкую паузу. — Как у вас с Максом?
— Пока все так же, как и было. Он не торопит события, — пегаска смутилась.
— Главное, чтобы у него после твоего спасения родительский инстинкт не сработал.
— Какого спасения? — пегаска непонимающе посмотрела на Флер, разом прижавшую уши.
— Ой, неловко вышло... Он тебе не сказал?
Дерпи заерзала на своем сидении, предчувствуя очередную порцию неприятных новостей. Она не могла подобрать ни одной ситуации, в которой можно было бы сказать, что Макс её спас, так что это должно быть чем-то новым. Флер пододвинулась поближе к пегаске и приобняла её.
— Понимаешь, серенькая, тот момент, когда ты пришла в себя у Макса дома это совсем не тот же самый момент, когда ты оказалась в этом мире. Сначала ты появляешься в местном озере Отражений, спящая. Там тебя подбирают люди, укладывают в специальную капсулу для того, чтобы ты не проснулась в одиночестве в пути, и потом уже тебя ... — Флер прочистила горло, подбирая слова. — Покупают люди. И уже принеся тебя к себе домой, они открывают капсулу, и ты просыпаешься.
Пегаска кивнула, показывая, что следит за разговором. Однако, пока она не понимала, к чему ведет Флер, но сидеть в обнимку с ней было весьма приятно, так что Дерпи не торопила единорожку.
— Когда ты прошла через озеро, одна из твоих копий вышла немного не такой, как все остальные. Я говорю о тебе, той Дитзи Ду, что сидит прямо передо мною. Что-то случилось с твоими глазками, и тебя решили не будить, а... — Флер замялась окончательно, не зная, как же сказать это правильно. В конце концов, ей вообще не следовало касаться этой темы, но будучи на нервах после предыдущей беседы потеряла осторожность. — Ох, в общем, они решили отправить тебя на переработку. Я понятия не имею, что это значит, но конкретно ты бы не проснулась.
— Это же убийство! — пегаска охнула, прижав уши и с трудом поборов желание поджать хвост. Её чуть не убили, а она даже не знала об этом? Причем вот так, хладнокровно, только из-за того, что у неё глаза выглядят иначе! А ведь она так радовалась их внешнему виду по пробуждению.
— Не совсем так, серенькая. Смотри, — Флер достала карандашик из кармана джинс и принялась рисовать кружочки на салфетке для наглядности. — Вот у нас есть Дитзи_Изначальная, которая осталась в Эквестрии. Вот ты прошла через озеро Отражений, и оно начало выплевывать твои копии в этот мир, — единорожка увлеченно тыкала карандашиком в салфетку, показывая Дитзи неких абстрактных её копий. — Они хотели избавиться от той копии, что еще не пришла в себя. То есть, в твоей памяти это никак бы не отразилось. Как будто ты просто не родилась.
Единорожка посмотрела на стену и хлопнула себя копытом по лбу.
— Ох, лягать меня в круп. Не знаю я, как это нормально объяснить. Я даже не знаю, правильно ли то, что я говорю. Убийство это или нет? Извини меня.
Пегаска положила свое копыто на копыто единорожки. Очередной очень интимный жест, который в прошлой жизни она бы и не посмела сделать этой стройной белоснежной красавице.
— За что ты извиняешься? Ты к этому непричастна. Но я поняла, что ты хотела сказать. Не совсем, конечно, но общую суть уловила, — Дерпи улыбнулась помрачневшей в очередной раз единорожке. — Что было дальше?
— А дальше все очень просто. Один знакомый Пауля решил тебя спасти, сообщил ему, а он уже Максу, и тот со всех ног бросился к местному озеру, успеть выкрасть тебя оттуда. Он подверг свою жизнь риску, если бы его поймали, то могли бы посадить на внушительный срок, а местные тюрьмы это довольно жестокое место. В общем, все было бы очень-очень плохо. Наверное, вас и сейчас могут разоблачить, если будут искать как следует, поэтому вам обоим не стоит ввязываться ни во что, что могло бы привлечь к вам внимание полиции. Именно поэтому я говорила тебе быть благодарной ему, — Флер склонила голову на бок. — Хотя, узнав тебя получше, я вижу, что это были напрасные наставления, ты сама по себе весьма добрая поняша.
Пегаска обдумывала услышанное. Конечно, это довольно тяжелое знание, но почему Макс не сказал ей об этом сам? Ведь такой поступок заслуживает благодарности. Наверное, старался уберечь её от стресса.
— Знаешь, Флер, я пожалуй не буду зацикливаться на этом, — в этот момент сквозь полог прошел официант, неся заказ. Дитзи смущенно отскочила от единорожки, но молодому человеку в форменном жилете не было дело до их проявлений чувств. Дождавшись, пока он расставит посуду и выйдет, пегаска продолжила. — Нас же всех предупреждали, что это может быть опасно. И видя, как могут страдать пони в руках людей, быть "неродившейся" пони не так уж плохо. Но я все равно должна поблагодарить Макса, Пауля и того работника. Передашь им мои благодарности? Максу я сама скажу, конечно.
— Конечно, серенькая, — Флер с теплотой посмотрела на пегаску. Что-то в этой серой пони вызывало у единорожки желания обнять её как плюшевую игрушку, и расплакаться, изливая всю ту боль и горечь, что она видела здесь. Но, конечно же, она не будет так делать. Незачем портить настроение еще больше.
Дерпи неспешно летела на высоте четырех метров над землей. В самый раз, чтобы не опасаться задеть прохожих хвостом. Навигатор, который она попросила показать путь домой, услужливо крутил стрелкой, указывая направление до ближайшей маглев-станции. Весь день сегодня был одной сплошной катастрофой в эмоциональном плане и совершенно вымотал пегаску. Хотелось поскорее попасть домой и залезть в горячую ванную.
Обратный путь на маглеве не показался таким уж увлекательным, что неудивительно, учитывая те мысли, которые крутились в белобрысой головке. Как же так угораздило озеро Отражений выйти именно в этот жестокий мир? Почему именно сюда сходились подобные озера из множества миров? Ведь не только различные варианты Эквестрий сходились в этой точке, но и совершенно другие, непохожие миры. Раньше Дерпи не уделяла этому особого внимания, но осознав этот факт пару часов назад, она стала замечать пришельцев из других миров. Конечно, в этом районе города их было не так уж чтобы много, но парочку цветных животных и девушку с кошачьими ушками она видела. Интересно, их тоже кто-то направил сюда, или они попали сюда случайно? Дерпи смотрела невидящими глазами сквозь стекло вагона, дав волю фантазии. Вот она решила спросить у одной из таких девушек о том, как она попала сюда. И получила в ответ что-то, что заставило бы её усомниться в действительности подобного варианта, что привело бы к расследованию, возможно, к шпионской вылазке к местному озеру Отражений... Где она бы узнала страшную правду о тайном заговоре, и разоблачила бы его, став всеми любимым героем, и в силу скромности отказавшись от щедрой награды и должности в новом правительстве... Пегаска мотнула головой, отгоняя навязчивую фантазию. Приключения в стиле Деринг Ду просто замечательны, ровно до тех пор, пока ты бессмертный книжный герой, а не самая обычная пони с дефектом зрения, которая и по прямой не всегда успешно может пройти.
— Дерпи! — Пегаска вынырнула из задумчивости и увидела перед собой ребенка. Мальчик лет пяти — семи, наверное, стоял и с радостной улыбкой смотрел на пони. — Это ты, Дерпи?
— Ну, да. Это я, — пегаска чувствовала себя слегка неуверенно. Совершенно незнакомый ребенок пытается с ней поговорить, раньше такого никогда не случалось. — Ты смотрел мультик и видел меня там?
— Да! — ребенок радостно запрыгал на месте. — Я Фрэнк Райт! Можно я поглажу тебя? Пожалуйста-пожалуйста! Я мыл руки! — в доказательство он сунул ладошку прямо ей под нос, заставив слегка отклониться, рефлекторно прижав уши. Но что-то в этом мальчике, так бесцеремонно нарушающем личное пространство, заставило пегаску улыбнуться и кивнуть, подставив голову для ласки. Фрэнк с радостными писками зарыл ручонки в гриву.
Наслаждаясь неожиданно приятной лаской, пегаска подумала, что не все еще потеряно для людей. Если бы было побольше вот таких жизнерадостных карапузов... Не успела она довести мысль до логического завершения, как маленькая ладошка обхватила её нос и начала сдавливать его. Мальчик при этом весело хихикал, но надо отдать должное, сжимал он не сильно, так что вполне можно было потерпеть. Осознание того факта, что она доставляет радость этому ребенку наполняла душу пегаски радостью и желанием сделать что-то еще, чтобы детский смех не утихал. К несчастью, маглев начал замедляться перед очередной станцией, и ребенка окликнула его мама.
— Пока, Дерпи, спасибо! Ты классная! Но Дэши лучше! — последняя, по-детски непосредственная фраза изрядно развеселила пегаску. Фыркнув и помахав мальчику копытом на прощание, она вернулась к созерцанию пустоты в куда более приподнятом расположении духа.
Поправить букет в пластиковой вазе, подвинуть свечи ближе к центру, чтоб не мешали брать что-либо со стола. Судя по метке коммуникатора пегаски, которую Макс наблюдал при помощи родительского контроля, она уже возвращалась домой, и будет с минуты на минуту. Конечно, жаль, что в квартире-студии Дерпи раскусит его замысел еще до того, как переступит порог, но полноценного сюрприза устроить не удастся в любом случае, ведь пегаска целыми днями сидит дома. Другого шанса может в ближайшее время и не выдаться, так что нельзя упустить этот.
Раздался щелчок открываемого замка, затем стук в дверь. Все правильно, электронный замок открылся при приближении коммуникатора Дерпи, но так как такие замки известны своей неустойчивостью ко взлому, многие ставят старомодные, но довольно надежные механические. Макс открыл дверь и пропустил поняшку внутрь.
— Ой. У нас какой-то праздник? — пегаска явно удивилась увиденному — приглушенный свет, выдвинутый в центр квартиры стол, горящие свечи и множество блюд на нем.
— Нет, просто решил устроить тебе сюрприз и романтический вечер.
— Ум-м... Я, пожалуй, переоденусь, — пегаска скрылась в ванной комнате, закинув платье на спину. Судя по раздавшемуся шуму воды и тому, что она не попросила помочь с одеванием платья, ждать её надо было минут через двадцать минимум. Однако, странно, что она так спокойно отнеслась к сюрпризу.
— Дерпи, все в порядке? Ты какая-то странная, — кричать через дверь не самая лучшая идея, но возрастающее волнение не позволяло дождаться её появления.
— Да, все нормально! Просто... — раздалось невнятное булькание, видимо, вода попала в рот. — Просто Флер была очень грустной и на меня подействовало! Не кричи, я сейчас выйду и все расскажу.
Несмотря на то, что он вроде как переживал сейчас за пегаску, удержаться от улыбки, представляя булькающую пони он не смог. Даже самые обыденные вещи в её исполнении смотрелись милыми. Спустя двадцать минут она вышла, одетая в платье, с влажными волосами и слегка печальной улыбкой. Макс усадил её на стул, взял бутылку ликера и разлил по бокалам. Пегаска потянулась носом к источнику приятного клубничного аромата, но приблизившись была ошарашена запахом спиртного.
— Это что?
— Это ликер. Никогда раньше не пробовала, что ли? — удивленно спросил Макс, усевшись напротив.
— У нас кроме сидра и пунша нету почти ничего. Алкоголь не в почете, даже запаха почти не знаю, — пегаска смущенно заерзала, неуверенно протягивая копыто к бокалу. — Мне точно следует это пить?
— Да не переживай ты так. Я тебе специально налил совсем чуть-чуть, ты легче меня, и опыта нет. Просто что-нибудь съедай каждый раз после глотка, и ты объешься раньше, чем сможешь опьянеть.
Макс поднял свой бокал и подал пример. Пегаска неуверенно повторила его жест и опрокинула бокал в себя. Секунду держала ликер во рту, пока сладость клубники не сменилась горечью алкоголя, и проглотила. Горло слегка обожгло, оставив приятный клубничный привкус, и пегаска выдохнула, высунув язычок.
— А в чем радость? Не так уж и вкусно.
— Чуть подожди, и проявится эффект, — Макс засмеялся и, перегнувшись через стол, наполнил бокал еще раз. Конечно, если пить только очень разведенный пунш или кружку слабого яблочного сидра, то с опьянением даже близко знаком не будешь. — Так что у вас там случилось сегодня?
— А, это...- пегаска неопределенно помахала копытом в воздухе, жуя веревочку копченого сыра. — Флер немного понастольгировала о Эквестрии, а потом увидела Твайлайт в упряжке, и её это сильно расстроило.
— Ну а ты не скучаешь по Эквестрии? — Макс знал, что в БРТО должны были специально поработать над тем, чтобы пони не слишком сильно тосковали по своему несуществующему дому, однако, услышать ответ своей серой подруги, тем более в такой момент, было куда интереснее. Но где-то в глубине души он все равно опасался, что пегаска скажет, что сильно скучает по волшебной стране.
— Знаешь, ночами мне часто снятся зеленые пейзажи Эквестрии, широкие поля, полные свежего ветра, несущего запахи трав и пение птиц. Пушистые облака, на которых я любила наблюдать закат. Добродушные жители Понивилля. Здесь, в душном городе, полном высотных зданий и агрессивных людей, этого сильно не хватает. Но в тоже время, здесь есть свои приемущества. Я встретила тебя и Флер, и хотя мы знакомы не так давно, вы уже стали мне ближе, чем кто-либо до вас, ну, не считая, может, родителей, — увлекшись рассказом, пегаска отхлебнула еще из бокала, и только после того, как алкоголь ударил в нос, удивленно посмотрела на то, что она держала в копыте. — Ваше кино просто замечательно, а виртуальная реальность позволяет столько всего попробовать и побывать в стольких местах, что я даже удивляюсь, как вы находите время заниматься чем-то еще.
— Тогда почему такая смурная сегодня? Раз не скучаешь сильно.
Пегаска рассказала в подробностях о встрече в парке и последовавшей реакции единорожки. После такой речи даже у безучастного наблюдателя бы испортилось настроение, а уж Дитзи имела прямое отношение к этим событиям.
— А еще... — пегаска слегка хитро посмотрела на человека свободным от повязки глазом. — Флер проболталась о моем появлении в этом мире.
Макс почувствовал, как в животе словно все сжало ледяной рукой страха. Он знал, что давно пора было рассказать ей правду, что она сильная пони и сможет это принять, а теперь, когда она узнала от другой пони... Возможно это станет началом конца их дружбы. Ну что ж, он сам виноват.
— И, что ты думаешь по этому поводу?
Пегаска подошла к Максу и обняла его за шею, уткнувшись носом в ухо, и шепнула тихое "Спасибо", чем удивила его просто до полного ступора. Он ожидал от неё истерики, обвинений в эксплуатации, да чего угодно, только не благодарности.
— За что спасибо, Дерпи?
— За то, что ты спас меня от смерти? За то, что бросил все и по первому зову помчался спасать совершенно незнакомую пони, рискуя всем, что у тебя есть? — настал черед пегаски удивляться.
— Но все было не так! Точнее... не совсем так. Не так героически, как ты говоришь.
Пегаска улыбнулась и пошла на свой конец стола.
— И тем не менее, ты меня спас, как бы это не выглядело с твоей стороны.
Максу ничего не оставалось, кроме как признать её правоту, и перевести разговор в другое русло. На пегаску начал действовать алкоголь, и её болтливость повысилась в разы. Она трещала без остановки, рассказывая различные истории из своей жизни в Эквестрии, обсуждала увиденные уже здесь фильмы, и просто болтала ни о чем, время от времени прикладываясь к бокалу. Наконец, Макс предложил перебраться на кровать и поставить на фон фильм, раз пегаска никак не могла выговориться. Дерпи радостно кивнула, с нетрезвой доверительностью заявив, что весьма неуютно чувствует себя в платье и вообще в роли светской кобылы, и что ей куда ближе и роднее та драная майка, которую она носит дома. Пока парень колдовал у терминала, выбирая фильм, она сбегала в ванную и переоделась, запрыгнув на кровать уже в домашнем.
Макс залез на кровать с початой бутылкой и парой бокалов, и пегаска тут же пристроилась к нему под бок. Обняв прижавшуюся пони одной рукой, другой он взял бокал и отхлебнул. Определенно, вечер, начавшийся не совсем так, как планировалось, удался. От хмурного настроения Дерпи не осталось и следа. Наоборот, вся светится счастьем и довольством. Впереди полночи уютных посиделок с разговорами и сладким ликером, которого оставалось еще прилично. Он блаженно вздохнул и запустил пальцы в гриву пегаске, на что та замурлыкала и потянулась к нему губами.