Сияние души
Пойми меня правильно
Когда я стала работать репортером, я многое не понимала. К примеру, читая свои статьи на страницах газеты, я заметила, что некоторые мои мысли, части истории и факты попросту убраны. Я спросила своего редактора, почему так, в ответ он мне сказал, что хорошая статья не всегда должна рассказывать всю суть.
У меня был обеденный перерыв, так что я зашла в забегаловку «У Пита» и попросила тарелку оладьев и чашку кофе. Ожидая заказ, я думала над словами редактора. Как, вырезая важные факты из статей, можно сделать их хорошими? Может я чего-то не понимаю? Все эти действия выглядят так, как будто наша газета больше лжет, чем рассказывает своему читателю.
Уже немолодая кобылка официантка, принесла поднос с моим заказом. Я вежливо улыбнулась ей и поблагодарила за кофе. Приятный аромат, свел мои рецепторы с ума, мне уже не терпелось ощутить его вкус у себя во рту. Но только я подняла кружку и поднесла ее к губам, только я почувствовала жар, исходящий от нее, только аромат кофе стал сильнее, чем раньше, как всю эту идиллию нарушила одна раздражающая единорожка.
– Приветик, Нотерн! – из ниоткуда выскочила Лара, дочь мэра. От неожиданности я пролила чуть-чуть кофе себе на рубашку. (Да, я стала одеваться на работу). – Ой, извини.
– Поздравляю, Лара. Ты испортила мою единственную нормальную рубашку, а знаешь сколько у меня их? Две! В одной я выгляжу, как шлюха-школьница, а во второй так, как будто на меня кто-то пролил кофе.
– Я же извинилась, – Лара надула щеки.
– Ладно, – я попыталась вытереть следы от кофе салфеткой. – Что тебе надо?
– Я тут сидела и думала. «Ах… наверное бедной Нотерн, которая прославилась в нашем городке, благодаря статье о бедной семье, уже нечего писать». И я подумала, что могу подкинуть тебе свежего материальчика.
– Серьезно!? Ты и свежий материал? Думаешь, они станут это читать?
– Не думаю, а точно знаю, что они с удовольствием прочтут статью, – хитро улыбнулась она.
– Назови мне хотя бы одну причину не послать тебя куда подальше?
– Все очень просто, ты напишешь о дочке мэра, о ее деятельности и моем… клубе. Твой начальник впечатлится тем, как легко ты попадаешь в высшие круги, и будет платить тебе больше.
Черт! Лара хоть и самоуверенная и не очень мне нравится, но она может предложить то, от чего невозможно отказаться. Я вздохнула.
– Хорошо, Лара, я напишу статью про твой клуб.
Она просияла.
– Спасибо, дорогая. Приходи завтра в девять утра, у нас будет...
– ...книжный клуб, – закончила я за нее.
– Нет. Так было в прошлом году. В этом книжный клуб у нас после обеда, а в девять – обсуждение глобальных проблем и вариантов их предотвращения.
– Хорошо. Затарюсь пленкой для фотоаппарата и приду к вам в девять.
– Мне сказать остальным, что ты придешь?
– Как хочешь, если тебе надо, чтобы на фотографиях в газете члены твоего клуба были в нарядной одежде с зачесанными гривами и выглядели, словно модели, то пожалуйста, говори. Но если ты хочешь, чтобы они смотрелись более реалистично, не как пони в Северной Копытной Республике, а как настоящие Эквестрийцы, то ничего не говори.
– Ладно, расскажу им. Тогда до завтра, Нотерн, – она помахала мне копытом.
– До завтра, – я выдавила улыбку.
Лара направилась к выходу, по пути она столкнулась с Линк и Сид, когда те входили в кафе. Единорожка лишь недовольно фыркнула и пошла дальше. А по губам Линк я прочла нецензурную брань. Две подруги сели напротив меня.
– Че это она от тебя хотела? – спросила Сид Сайдер.
– Пригласила меня, чтобы я написала статью о деятельности ее клуба.
– Уууу… – на лице Линк нарисовалась ухмылка. – Это прекрасный шанс облить грязью эту кучку снобов, Бойцовские Коты еще никогда не были так близки, чтобы мокнуть мордочку Лары в навоз.
– Попридержи коней, Линк, – встряла Сид. – Нотерн все-таки репортер, а эт такая работа, где врать нежелательно.
– Да ладно. В некоторых статьях нужно крошечку соврать. Вот прикинь, если бы она написала правду про тот благотворительный ужин у меня дома. «Богатая семья, просто собрала всех богачей, чтобы их сыновья заделали ребенка их дочери». Моя семья стала бы такой благородной. К тому же мы знаем, что клуб Лары – это одни лицемеры, если Нотерн напишет о них хорошо, значит она соврала.
– Я, наверное, сама решу, что написать про сборище снобов, – ответила я.
– Пожалуйста, – Линк пожала плечами. – Это твой выбор. Просто когда ты окажешься там и увидишь, какие они свиньи, ты будешь думать, что писать в статье.
– Я поражена, что ты согласилась на это. Весь Спринг Фолл знает о вашей неприязни, – добавила Сид.
– Это не неприязнь. Это другое… – ответила я.
– Кстати, не забудь, хоть мы с Эметом и вместе, но он по-прежнему ходит на ее заседания. Смотри не засними его, пока он ковыряется в носу, а если вокруг него вертится кобылка, сделаешь снимок и отдашь мне.
– Хи-хи, ладно.
Стрелки на городских часах показывали пятнадцать минут девятого. Однако от Лары и ее клуба не было ни слуху ни духу. Обычно они заседали в ратуше в центре города. Благодаря ее маме, она могла когда угодно проводить там свои сборища, тематические вечера и так далее.
Ухх… где же она? Мое терпение скоро лопнет! Я достала блокнот и сделала первую заметку: «Не пунктуальны». А когда я сохла по Рено и напросилась к Ларе, они меня отчитали за опоздание. Странно все это.
Через минуту я увидела Лару, медленно шагающую к ратуше. Как и все пегасы, я дальнозоркая, и то, что я увидела, мне не сильно понравилось. Лара была одета по-деловому: светлая рубашка, черная юбка, хорошо уложенная грива, как невеста на выданье. Она и обычно держит стиль и следит за модой, но сейчас она выглядела, как фотомодель из журнала. Я поняла, к чему идет дело.
– Привет, Нотерн, – поприветствовала меня единорожка, помахав копытом. – Я смотрю, ты не опоздала.
– Не опоздала?! Я тут уже двадцать минут. Где все?! – на повышенных тонах начала я.
– Оу… прости, просто мы готовились.
– К чему?
– Как к чему? К твоему приходу! Не будем же мы фотографироваться в наших повседневных нарядах, мы должны блистать на снимках, – пафосно сказала Лара.
– Угу… вот только фотографии свои я не раздаю, а типографский станок такой древний, что изображения в газете похожи на рисунки шестилетки.
Лара скорчила недовольную мину. Вскоре к ратуше стали подходить другие участники посиделок с дочкой мэра. Я достала фотоаппарат и сделала пару снимков.
– Ну что ж, все на месте, пройдемте внутрь.
Их, как сказала Лара, «обсуждение проблем экологии» проходило в актовом зале. Я села в дальних рядах, так, чтобы видеть остальных участников. Лара забралась на сцену и встала возле трибуны.
– Доброе утро всем! Я надеюсь, вы вчера все хорошо отдохнули, так как сегодня у нас весь день загружен. Первая тема на повестке дня — окружающая среда и пагубное влияние пони на нее.
Целый гребаный час Лара трепалась о защите окружающей среды, о том, что надо сохранять природу и утилизировать мусор. Хотя я сама видела, как эти свиньи, устроив пикник в парке, насрали так, словно они не выходцы из богатых приличных семей, а просто быдло.
– …итак, мой доклад о сохранении живой природы подошел к концу. Может быть у кого-то в зале есть идеи, как нам спасти мир?
Поднялось несколько копыт.
– Давай ты, – Лара указала на Селену, светлогривую единорожку.
– У меня идея такая. Запретить рубить деревья, ну… зачем пони их рубят? Какая нам от этого польза?
Лара нервно посмотрела на меня, а я расплылась в довольной улыбке. Она понимала, что глупая выходка ее подруги записана и что я могу осветить это в статье.
– Эм… замечательная идея, Селена. Но есть несколько нюансов, дерево нам нужно, из него мы делаем себе дома, мебель, бумагу, отапливаем им дома.
– Ааа… – кобылка озадачилась. – А я думала, что это мы делаем из трупов деревьев.
Я хмыкнула так, что услышал весь зал. Это заставило Лару еще больше нервничать.
– Может быть у кого-то еще есть предложения?
Копыто поднял Рено. Высокий жеребец поднялся, показав себя во всей красе: уложенная грива, красивый костюм, который был сшит прямо по нему… Все же остались у меня чувства к этому болвану.
– Думаю, нам стоит начать перерабатывать ненужные вещи, хотя бы бумагу. Мы могли бы организовать небольшую акцию, наденем зеленые кепки и майки и будем собирать у горожан ненужную макулатуру.
– Замечательная идея Рено! – просияла Лара.
Должна согласиться, идея хорошая. Но мне интересно, как они подойдут к этому: будет ли это искреннее старание приучить горожан заботиться о природе, или чистая показуха перед моим объективом?
После этого мы перешли в другую аудиторию, где Лара организовала небольшой банкет. В широкой светлой комнате с большими окнами стояли столы с закусками и чаша с пуншем. Как объяснила Лара, это обязательный ритуал их клуба. Поесть и обсудить пройденную на собрании тему, перед тем, как пойти заниматься волонтерством.
Я стояла у стены и наблюдала за ними, делая заметки. Все они радостные и счастливые общались друг с другом, выдавливая белоснежные улыбки своими ртами. Как-то все это... ненастоящее. Тут ко мне подошел Эмет.
– Привет, – сказал он.
– Привет, – ответила я устало. – Тебе тут реально нравится? – поинтересовалась я.
– Ну… да. Как ни странно, я тут уживаюсь. Не то чтобы я чувствовал себя так хорошо, как с тобой, Линк и остальными. Но сомневаюсь, что с Линк или с Верном можно обсудить, как наши шахты способствуют учащению землетрясений в городе.
– И то правда. Просто все это выглядит как-то искусственно, словно я нахожусь внутри какого-то ситкома.
– Да, они немного переигрывают, но в принципе это их обычное состояние.
– То есть хочешь сказать, что даже если бы меня тут не было, они так и выглядели бы, как восковые фигуры.
– В самую точку.
В нашу беседу вмешался Рено.
– Эмет, разрешишь мне немного поговорить с Нотерн?
Эмет озадаченно посмотрел на меня.
– Иди, я как-нибудь разберусь, – ответила я. Эмет одобрительно кивнул и направился к небольшой группе пони.
– Что ты хотел спросить, Рено, – я выдавила слабую улыбку.
– Хотел сказать, что ты очень изменилась за лето.
– Эм… с… спасибо, наверное, – я была немного ошарашена. – Хотела бы я знать, к чему ты клонишь? – Он что-то задумал, и явно чего-то хочет от меня.
– Я часто думал, возможно я очень… плохо поступил в ту ночь на карнавале, наверное, сильно тебя обидел.
– Да ничего. Ты правильно сделал. Какая-то кобыла, которую ты едва знал в школе, ни с того, ни с сего крутится вокруг тебя и лезет с поцелуями. Я бы, наверное, тоже так поступила.
– Во всяком случае, я хотел предложить… ну… сходить куда-нибудь, – он выдавил улыбку.
Я почуяла что-то неладное. В его словах не было искренности, не было сожаления, скорее наоборот.
– Ты же не просто так подошел ко мне с извинениями. Ты что-то хочешь от меня. Что?
Он немного растерялся. – Ну я просто хотел извиниться за свой поступок, я вел себя как мудак, и…
– Скажи честно, ты хочешь поиметь репортершу?
– Эм… я… – он растерялся.
– Ты же в курсе, что у меня включенный диктофон в сумке?
Он развернулся и ушел. В глубине души я, может, и хотела этого. Но я должна понимать, что он стал общаться со мной только из-за моего статуса. И я испытала удовлетворение, когда послала его. Сразу же подошла Лара.
– Ну как?
– Что как? Статья? Думаю написать про твою подругу, которая не понимает, какая польза от деревьев. – Единорожка замялась. – Шучу! Можешь сказать своим, чтобы они вели себя поестественней, а то они выглядят словно восковые фигуры, которых оживили магией и заставили играть спектакль.
– О чем ты говоришь? Они всегда себя так ведут, – занервничала кобылка.
– Да ладно, я была на твоих сходках. Они себя по-другому вели. А то так и напишу, что вы все из пластилина сделаны.
– Ладно-ладно!
Следующим мероприятием в их расписании было посещение детского отделения больницы. Мы пришли туда в час посетителей. Лара прикатила целую телегу игрушек, настольных игр и книг. Признаться, для меня это был приятный момент. Может я ошибалась насчет Лары и ее клуба? Может они реально пытаются сделать что-то полезное, а не просто бездельничать, как «бойцовские коты»?
Несомненно, это войдет в статью. Я уже потратила десять кадров, чтобы запечатлеть момент, как Соната – кобыла с огненно-красной гривой, завязанной в два хвоста, и багровой шерсткой, играет с маленькой крылатой кобылкой в куклы. По словам Эмета, она – одна из тех, кто действительно делает добрые дела, не имея корыстных целей.
Эмет подошел ко мне.
– Нотерн, мне хотелось узнать, почему у вас с Ларой такие отношения?
– Какие?
– Ну… странные, кажется, что вы заклятые враги, но в тоже время вы помогаете друг другу, оказываете услуги, даже сочувствуете. Словно вы хотите стать друзьями, но что-то или кто-то вбивает клин между вами.
– Мы были лучшими подругами, когда мы только-только получили наши кьютимарки…
– А потом что?
– Потом произошло кое-что ужасное… после чего мы разошлись своими дорогами.
– А что такого ужасного могло произойти? У ваших кукол были одинаковые наряды? – попытался пошутить он. Но улыбка пропала с его лица, когда я посмотрела на него холодным взглядом.
Этот неловкий момент был нарушен. Малышка, больная пегасьим гриппом, чихнула на одного из волонтеров Лары.
– Ах ты маленькая… – кобыла чуть не выругалась на маленькую пегасочку, но, поймав испуганные взгляды своих товарищей и Лары, которая жестами и гримасами показывала на меня и мою камеру, быстро заткнулась. Но я подошла к ней поближе.
– Обними ее, – попросила я.
– Зачем? – спросила она.
– Для газеты, чтобы показать, что вы не боитесь заразиться и искренне желаете помочь. Давай, ради вашей репутации.
Она посмотрела на своих товарищей, те покивали. Посмотрела на больную пони и, глубоко вздохнув, обняла ее и послала в объектив вымученную улыбку.
– Сейчас вылетит птичка! – я нажала на кнопку.
Следующая остановка – дом престарелых. Признаться, не знала от кого смердит больше: от того старика, что уже битый час просит поменять ему утку под задницей или от пони, которая пытается накормить пожилых пони своей выпечкой. Она была очень дерьмовой, я сама видела, да что там, засняла на камеру, как одна бабуля выкинула эту жуткую печенюшку в окно, и даже голуби не стали это есть.
Я даже не знала, эти старики реально настолько одиноки, что рады таким пони, или это я так не люблю этих пони, что не понимаю, как старики с ними общаются.
– Так что же такого произошло, что вы с Ларой больше не ладите? – Эмет вывел меня из размышлений своим вопросом.
– Это личное, Эмет.
– Из-за жеребца? – с улыбкой настаивал он.
– Ну… ты близок к истине.
– Что, серьезно? Повздорили из-за самца?
– Все куда сложнее, чем ты думаешь, – пробормотала я.
К нам подошла Лара.
– О чем беседуете?
– Вы вправду повздорили из-за жеребца? – спросил ее Эмет.
Мы посмотрели друг на друга, потом на него. По нашим мрачным лицам он смекнул, что это личное. Что не станет предметом для шуток спустя много лет.
Затем они устроили новое мероприятие. Ходили по домам и собирали ненужные вещи, одежду, игрушки и складывали в коробки.
– И куда вы все это денете? – спросила я Лару.
– Выкинем их.
– Что!? – воскликнула я.
– Ну а что нам с ними делать? Фэшен Вик сказала, это даже бездомные не наденут, и их надо утилизировать.
– Она хоть раз видела бездомных!? Это не те пони из фильма “Богатые тоже плачут”. В реальности многим пони понадобились бы эти вещи, и они были бы очень рады получить их.
– Я все же прислушаюсь к мнению своей подруги, – ухмыльнулась она.
– То есть к здравому мнению ты не будешь прислушиваться?
– То есть ты считаешь ее мнение не здравым! – Лара стала повышать тон.
– Если она считает вещи, которые пригодились бы нормальным пони, – мусором, то да.
– Твой профессиональный репортерский взгляд куда-то пропал. Похоже к нам вернулась резкая и грубая Нотерн.
– Грубая? Я целый день пытаюсь вести себя нормально и терпеть твоих товарищей.
– Ты для них тоже не подарок. Хорошо, что Кинг не видит, какой ты стала.
Это был удар в ниже пояса.
– Не приплетай его сюда! Как ты смеешь!? – на мои глаза наворачивались слезы. – Ладно, знаешь, иди ты к черту, Лара! Ты и твои лицемерные ублюдки! Я напишу статью такой, какой она должна быть, о том, какие вы все сволочи. Особенно, когда ты использовала Кинга, для того, чтобы меня пристыдить.
Я толкнула ее, и она толкнула меня в ответ. Мы сцепились: я порвала ее одежду, а она – мой ремешок от камеры. Мы не жалели сил, тянули за гривы, хвосты, кусались. Пару раз она назвала меня сукой, а я ее шлюхой. Мы бы продолжали до бесконечности, но Эмет разнял нас.
– Так! Вы обе, довольно! – он потащил нас подальше от зевак и членов клуба, которые смотрели на это зрелище.
Он привел нас в кафе, неподалеку от места драки, и усадил за столик напротив друг друга, а сам сел рядом.
– А теперь давайте поговорим, – сказал он.
– Нам не о чем разговаривать! – начала Лара катить на меня бочку. – Нотерн всегда делала все, что ей вздумается. Говорит, что хочет, и думает, что она права.
– Да? А ты как делаешь? Думаешь, что ты лучше других, собрала вокруг себя кучку придурков из богатых семей и корчите из себя, хрен знает что. Высокомерные аморальные твари!
– Я высокомерная, аморальная?
– Да ты, кто еще, кроме тебя, напоминает мне о Кинге при любом удобном случае. Ты думаешь, я не помню его? Да я каждое утро просыпаюсь и вспоминаю детство, когда мы были вместе! – кричала я.
– Вы двое, можете мне объяснить, причем тут этот жеребец? – сказал Эмет. – Вы же дружили вместе, как он смог повлиять на вашу дружбу?
Мы посмотрели друг на друга.
– Расскажем ему? – спросила я.
– Ты рассказывай, ты же была свидетелем, – процедила Лара.
– Расскажем вместе.
Это произошло, когда нам было восемь лет. Мы только начали строить наш клубный домик Бойцовских котов. В них тогда входили: я, Линк, Сид Сайдер, Верн, Жуле и Кинг. Мы с Ларой и Кингом были близкими друзьями. Устраивали ночевки, играли в парке. Когда мы решили построить наш клубный домик, он предложил назваться Бойцовскими котами.
Кинг был земным пони, пепельного цвета шерсть, каштановая грива… он носил большие очки в толстой оправе, на нем всегда был клетчатый шарф. Кинг… был довольно слабым в плане здоровья, он часто болел, с собой он постоянно носил несколько упаковок таблеток и ингалятор.Но, несмотря на это, он пытался быть как все, гулял с нами, играл в наши игры. Конечно, его родители были против, но в тоже время они не хотели одиночества для своего сына.
Так вышло, что сначала Кинг начал общаться с Ларой, а потом через нее познакомился со мной… вот так и завязалась наша дружба.
– Его родители видели во мне пример для подражания, в то время как Нотерн они невзлюбили в первый день. Считали, что она плохо влияет на него, боялись, как бы она не подвергла его опасности, – пояснила Лара.
– Ну в принципе они были правы, из-за меня все и произошло.
Произошло это осенью. Я, Лара и Кинг отправились в лес гулять. Кинг наслаждался осенней погодой, у него были таланты в поэзии. Он всегда восхищался красотами осени, хотя легко мог простудиться. Сейчас он засмотрелся на последний лист, который еще держался на одиноком дереве.
– О чем задумался? – спросила я.
– Посмотри на этот лист, – ответил он.
– Просто пожелтевший лист, что в нем особенного?
– Он напоминает мне жизнь. Дерево – это наш мир, а листья – это мы. Мы рождаемся, вырастаем, а затем… умираем. Этот лист... представь, его окружали друзья, близкие, семья. Потом они стали уходить один за другим, пока он не остался один. И сейчас настал его черед.
Кленовый лист отцепился от ветки и спланировал на землю.
Кинг был умен не по годам, он очень часто сидел дома и читал, пытаясь насытить свой внутренний мир.
– Не надо думать об этом Кинг, все мы будем… желтыми листьями, – я положила копыто ему на плечо.К нам подбежала Лара.
– Смотрите сколько каштанов я набрала! Я сделаю чудесную поделку для мамы, когда мы вернемся, – радостно верещала она. – Пойдемте быстрее.
– Вы идите, – сказала я. – Я хочу пройтись немного дальше, я слышала, тут есть старая хижина, хочу взглянуть на нее.
– Фи… Нотерн, что в ней интересного, она же старая! – завизжала Лара.
– Я тебе не приглашаю, – выпалила я. – Кинг, пойдешь со мной?
– Нет, Кингу запрещено уходить далеко от города.
– Да ладно, что может случиться, если мы отойдем на километр? – спросила я.
Кинг согласился пойти со мной, и мы направились к предполагаемой хижине. Лара лишь прокричала, что если что-то произойдет, виновата буду я. Я махнула на нее крылом, и мы с Кингом пошли дальше. Мы шли по этому осеннему вернисажу, листья приятно шелестели под ногами. Дорога заняла у нас какое-то время, но вскоре мы пришли к цели.
Я уже видела крышу дома, еще чуть-чуть и мы будем на месте, но, вот незадача, дорогу пересекала река с сильными течением, на другой берег вел мост, очень старый и обветшалый.
– Нам придется идти по нему? – спросил Кинг. – Он не кажется надежным.
– Если хочешь, можешь подождать тут. Я быстро перелечу на тот берег и вернусь обратно.
– А меня взять не можешь?
– Сомневаюсь, что мне силы хватит. Не волнуйся, я быстро, вряд ли там что-то интересное, – я поднялась над землей и перелетела через реку.
Но случилось то, чего я себе не прощу никогда.
– Нотерн, подожди! – Я обернулась и увидела, как Кинг ступил на мост и движется вперед. – Я иду с тобой.
Я заволновалась, когда мост стал скрипеть и трещать. Но это не остановило жеребчика, он хотел доказать, что не из робкого десятка, что он может рисковать, как и все.
Но все пошло наперекосяк. Когда он дошел до середины, мост застонал, опоры треснули, и Кинг рухнул вместе с мостом в воду.
– Кинг! – я рванула вниз, тело жеребчика несло течением, он изо всех сил пытался удержаться на плаву. Я выжимала из своих крыльев все силы и наконец догнала его.
– Кинг! Хватайся за копыта! – я протянула свои копыта, он ухватился за них и чуть не утянул меня с собой в воду, но я справилась. Я не могла поднять его над водой, и поэтому мне пришлось тянуть его к берегу.
Вытащив Кинга из воды, я быстро отвела его домой. Там его родители накричали на меня и выгнали из дома. Весь оставшийся день я не находила себе места. На следующее утро я узнала, что Кинга отвезли в больницу, от переохлаждения он сильно заболел.
Я сразу же отправилась к нему узнать, все ли хорошо. Но у больницы меня ждала Лара.
– Что ты тут делаешь, Нотерн? – спросила она.
– Глупый вопрос, Лара, я пришла к Кингу.
– С ним все будет в порядке, если ты будешь держаться от него подальше! – резко выпалила Лара.
– Не поняла?
– Это из-за тебя он там! Если бы он не пошел с тобой, все было бы хорошо!
– Я виновата!? Я достала его из воды, отвела к родителям, рассказала все, что произошло. Не оставила его там на произвол судьбы! Я просила его не ходить по этому мосту, а подождать на берегу! И после этого ты обвиняешь меня во всем?!
– Да обвиняю, потому что во всем этом виновата только ты! А теперь проваливай, – она толкнула меня. – Пока я не позвала взрослых!
На мои глаза накатились слезы, моя подруга, с которой мы многое пережили, не пыталась поддержать меня, наоборот. Я развернулась и убежала.
Через несколько дней, я узнала, что Кинга не стало… его тело было слишком слабым. Я была в глубоком шоке. Мысль, что виновата я, не казалась такой уж дикой… Я пыталась извиниться перед родителями Кинга, рассказать о своих чувствах. Но меня лишь обвинили еще раз, сказали, что я разрушила их жизнь, и попросили никогда больше не подходить к их дому. С Ларой мы больше не разговаривали, она перестала появляться в нашем клубном домике, а вскоре создала свой собственный клуб. А у меня появились другие проблемы, я заболела и потеряла голос, лишившись своего таланта, а продолжительная депрессия и самобичевание, расшатали мою психику, мне потребовалась помощь в лечебнице, и какое-то время я сидела на антидепрессантах.
И полностью потеряла веру.
Рассказ был закончен, Эмет молча сидел, не зная, что сказать.
А мы с Ларой смотрели друга на друга.
– Я… я действительно поступила плохо, накричав на тебя в тот день возле больницы, – тихо сказала Лара.
– А я… я… действительно виновата в смерти Кинга. Я это заслужила, – ответила я.
– Нет, то, что с тобой произошло ужасно, и… я повела себя эгоистично, решив просто забыть все, что было между нами.
Мы встали из-за стола и обнялись.
– Прости меня, Нотерн.
– Прости меня, Лара. Пойдем, напишем про тебя и твоих ребят хорошую статью.