← Глава 4 Глава 6 →

Одной крови

Глава 5

— А я смотрю, Айроншилд, ты у нас жаворонок, — усмехнулась Эпплджек. – Проснулся ни свет ни заря.

— Если бы, — зевнул он в ответ, — это всё петухи Флаттершай, будь они неладны.

— Кто рано встает…

— Да-да, знаю – тому бог даёт.

— Вообще-то, я хотела сказать, что “тот не прогадает”, — удивленно приподняв бровь, посмотрела на него кобылка.

Как и обговаривалось ранее, Айроншилд явился на инструктаж по своей предстоящей работе. Ну, если быть честным, то он не столько явился сам, сколько за ним пришли. Он еще только поднял свое протестующее тело с уютного дивана, собираясь для поднятия боевого духа окунуться в речку, а Эпплджек уже ждала его за дверью дома Флаттершай. Поприветствовав своего работодателя и пробормотав что-то о необходимости принять холодный душ, Айроншилд походкой живого мертвеца заковылял к речке. Спать хотелось настолько сильно, что он, совершенно не стесняясь присутствия оранжевой пони, скинул килт и плюхнулся в воду. Дождавшись его “оживления”, Эпплджек предложила позавтракать уже у нее на ферме. В этом был определенный смысл: Флаттершай всё еще нежилась в кровати, отсыпаясь после своего дебюта в составе Пони Тонз – будить ее было бы попросту жестоко.

Путь до фермы оказался весьма продолжительным и Айроншилд со смешанным чувством благодарности и стыда постарался не думать о том, во сколько пришлось встать кобылке для того, чтобы прийти за своим работником. Пока они шли по утоптанной вдоль окрестностей Вечнодикого Леса тропинке, Эпплджек рассказывала о своем соперничестве с Рэйнбоу Дэш за звание “Железная Пони”. Успев оценить крепкое телосложение ковбойши, человек ничуть бы не удивился, если бы оранжевая кобылка уже не единожды завоёвывала этот титул. Но, как оказалось, подобное состязание проводилось впервые, а Эпплджек и вовсе приняла в нем участие лишь с подначек радужной пегаски. Да и завершилось оно дружеской ничьей.

— Мы почти пришли, — заметила Эпплджек, когда они перешли вброд небольшую речушку, оставив лес позади.

И правда, спустя каких-то пару минут тропинка вывела человека и кобылку на широкую грунтовую дорогу, по другую сторону которой растянулась белая деревянная изгородь. За нею уже начинались обширные яблочные сады, простиравшиеся покуда хватало глаз. “С такими большими фермерскими угодьями у них должна быть целая прорва работников – зачем я то им понадобился?.. Не то чтобы я был против…”

— Ну, собсна, вот мы и на месте, — объявила пони, когда они прошли сквозь увитую густым вьюнком арку, на которой красовалась вывеска с изображением большого яблока.

Перед Айроншилдом открылся вид на типичную – как ему показалось – ферму: двухэтажный дом с небольшой жилой пристройкой на самом верху, увенчанной флюгером, стоявший чуть в стороне амбар, ровные грядки с уже прорастающими саженцами, курятник (что очень его очень обрадовало). На холме, в небольшом отдалении расположилась еще одна постройка. Сделанная из дерева морковка, водруженная на крыше, вызывала у человека больше вопросов, чем ответов. “Это специализированный склад, что ли? Или тот, кто там проживает, хочет, чтобы все в округе знали о его кулинарных пристрастиях?”

Эпплджек пригласила Айроншилда в дом и познакомила со своими родными, как раз собравшимися за завтраком. Собственно, она представила его только Бабуле Смит – со здоровяком Биг Макинтошем и Эпплблум он уже успел познакомиться. Помня, как бесцеремонно она пыталась “протаранить” человека и Коппервинга на вчерашнем концерте, младшая сестра бросила полный смущения “Привет”, и уткнулась взглядом в свой завтрак. Биг Мак, же твердо следую поговорке “когда я ем, я глух и нем”, молча протянул копыто Айроншилду.

— Тресни моя подкова, — воскликнула Бабуля Смит, окинув взглядом человека, — знай я, шо ты будешь таким высоченным, то не стала бы скупиться на порции!

— Спасибо, этого вполне достаточно, — поблагодарил мужчина. Пожилая пони явно преувеличивала его потребности в питании: внушительных размеров порция овощного рагу, добрый ломоть свежеиспечённого хлеба и – хвала богам – полдесятка сваренных вкрутую яиц вполне могли составить конкуренцию его обычному “плотному завтраку”. Не иначе, как желтая пегаска успела шепнуть Эпплджек о любви человека к последнему блюду. Или же, это было просто обычным совпадением.

На протяжении всей трапезы Айроншилд сосредоточенно жевал, пытаясь намекнуть этим, что крайне не расположен к застольной беседе. Впрочем, не считая Бабули Смит, никто больше и рта не раскрывал. Поблагодарив за завтрак, Эпплблум поспешила ретироваться на школьные занятия, дожевывая буквально на ходу – настолько ей хотелось избавить себя от неловкого общества с этим их новым “работничком”.

— Ну, значит, эта… — отставив в сторону тарелку, сыто рыгнул Биг Макинтош, своей непосредственностью заставив Эпплджек выдавить из себя смущенную улыбку, — я те должен показать, чо тут да как.

— Ага, а я пока пробегусь по яблоням – посмотрю, не надо ли где крону подрезать, — пнув братца под столом, бросила ковбойша.

— Не забудь про старушку Стронгсид! – крикнула им вслед пожилая пони.

— Конечно, Ба, — обернувшись, улыбнулась Эпплджек, — не волнуйся.

— М-м-м?– вопросительно посмотрел на нее Айроншилд.

— Эт первая яблоня, которую она пересадила, как тока наша семья обосновалась в Понивилле, — пояснила оранжевая кобылка, – после Эпплблум, Биг Мака и меня – это ее самое дорогое сокровище.

— А-а-агась, — надев висевший снаружи деревянный хомут, кивнул жеребец. – Ба верит, что она помогает остальным лучше плодоносить.

— Ну надо же… — многозначительно протянул человек, стараясь выкинуть скептические нотки из своего голоса.

— Вот тута мы собираемся построить еще один курятник, — пожевывая соломинку, Биг Макинтош указал копытом на участок земли, огороженный растянутой на деревянных жердочках веревкой. – Сёдня-завтра подготовим стройматериалы, и можно приступать.

— Планировка, чертежи – в наличии? – изображая знающего свое дело строителя, с умным видом спросил Айроншилд.

— ЭйДжей те всё объяснит, — махнул копытом жеребец. – Ну и поможет, само собой. Лан, с курятником вы быстро управитесь. Пойдем, покажу, чо еще надо сделать…

А сделать предстояло ой как много: поливка, окучивание, подкормка, прополка (куда же без нее), своевременная подрезка кроны молодых яблонь, борьба с вредителями и прочее, и прочее… Иными словами, вполне себе стандартные процедуры для любого огорода, только в куда больших объемах.

— Ну, и если успеешь, неплохо было бы подготовить тут всё к предстоящим соревнованиям, — окинув флегматичным взглядом обширную площадку, очень походившую на небольшой стадион, сказал Биг Макинтош.

Всего лишь краткий экскурс по предстоящей работе уже сам по себе занял без малого часа три. Преисполненный оптимизма в начале дня, человек теперь не был столь уверен, что успеет осилить хотя бы половину всего выше сказанного. А это “если успеешь” весьма прозрачно намекало на то, что жеребец так же скептически оценивал шансы на выполнение плана в срок.

— Слушай, ты же понимаешь, что я просто физически не способен успеть закончить работы к назначенной дате? – озвучил свои опасения Айроншилд.

Биг Мак косо посмотрел на него, будто человек только что рассказал несмешной анекдот:

— Приятель, не тупи. Кроме тебя тут еще ЭйДжей будет. И эт не считая других работников. Ты прост должен меня подменить.

Мужчина сконфуженно почесал затылок:

— Да уж… недосып все еще дает о себе знать. Ну, тогда проблем, и вправду, не должно возникнуть.

— Эт, как посмотреть. Обычно я за двоих работаю, а то и за троих, — равнодушно бросил жеребец. Он не хвастался – просто констатировал факт.

— Мы тоже не пальцем деланные, — усмехнулся человек, умом понимая, что явно не способен тягаться с этим здоровяком в силе или выносливости.

Пораскинув мозгами и не видя причин, почему бы ему не приступить к работе прямо сейчас, вместо того, чтобы томиться бездельем два оставшихся дня, Айроншилд озвучил свои мысли Биг Макинтошу. Не забыв добавить при этом, что ни о какой дополнительной плате и речи быть не может. Задумчиво пожевывая очередную соломинку, жеребец все тем же флегматичным взглядом осматривался по сторонам, словно решая, куда бы припрячь этого двуногого. Чтобы не только под копытами не мешался, но и пользу, какую-никакую, принес. Остановив взгляд на флюгере фермерского домика, Биг Макинтош усмехнулся и молча дал знак следовать за ним.

— Во, — остановившись у ровных картофельных грядок, сказал жеребец, — будешь паразитов собирать. Работенка проще пареной репы, но нудная. На первый раз сойдет, короче.

— Эт можна… — протянул человек, уже предвкушая эти “приятные” ноющие ощущения в пояснице.

День давно перевалил за вторую половину, и солнце, направляемое волей Селестии, словно нехотя клонилось к закату. К слову, небо уже не было столь безоблачным, каким его привык видеть Айроншилд за время, проведенное им в мире Эквестрии. Перистые облака неспеша сменялись кучевыми и, насколько мог судить человек, дело постепенно шло к дождю. А если бы мужчина почаще отрывал взгляд от земли, то почти наверняка заметил бы пегасов из погодного патруля, время от времени рассекающих небо над ним.

Сбор паразитов не занял слишком много времени, но все же чуточку больше, чем он ожидал. В данный момент Айроншилд занимался тем, что сваливал сено в специально оборудованный пресс. Закончив с очередной копной, он захлопнул крышку и с силой потянул за рычаг. Перетянув затем утрамбованный брикет пеньковой веревкой, человек закинул его на стоящую рядом повозку.

— Уф… — выдохнул Айроншилд, облокотившись на воткнутые в землю вилы. – Неплохо, для начала, — он искоса посмотрел на внушительные стога сена неподалеку, — но дальше – больше. Ладно, чемпион, давай еще парочку.

Стараясь игнорировать недовольное ворчание своего желудка, человек утер сгибом локтя заливающий глаза пот. “Да уж, работа на свежем воздухе, конечно, нагуливает аппетит, но не до такой же степени. Словно и не обедал вовсе”.

Полный решимости продолжить начатое, мужчина ухватился рукой за деревянный черенок.

— Хей, Айроншилд, пожалуй, хватит с тя на сегодня, — из-за угла амбарной пристройки показалась Эпплджек и бодреньким таким шагом – словно и не вкалывала с утра пораньше — подошла к человеку.

Мужчина почувствовал мерзкое, похожее на ползущего слизня, чувство зависти. В отличии от оранжевой кобылки, проведенные им за работой часы, пусть и не до смерти, но здорово его измотали. А он-то всегда считал себя человеком в хорошей физической форме. Придется как следует постараться, дабы не ударить в грязь лицом перед своим работодателем. “… а еще заняться бегом по пересеченной местности”.

Эпплджек остановилась у повозки и оценила количество сложенных там брикетов сена:

— Считай, вступительный экзамен на место временно замещающего Биг Мака ты прошел. Да и уговор у нас был, шо начнешь ты тольк послезавтра… — она смерила человека чуть насмешливым взглядом, – … а то взмок уже, словно участник родео.

— Это все моя физиология, — не удержался от оправданий Айроншилд, — а так я свеж и полон сил.

В общем-то, в этом была определенная толика правды: он и впрямь был еще способен отпахать до позднего вечера. Ну а в каком состоянии он бы проснулся на следующее утро – это уже совсем другая история.

— У тебя еще будет возможность эт доказать, — продолжала беззлобно усмехаться ковбойша. – И знаешь, снял бы ты свое платье – только мешает, ведь.

— Это не платье…

— А, — махнула копытом Эпплджек, — да неважно. Просто смысла ща в нем, как у пятого колеса в телеге.

— Давай сойдемся на том, что повседневное ношение одежды – часть моих традиций. “Хотя трезвые мысли в ее словах имеются – работать на ферме в плат… кхм… в килте как-то не сподручно”.

— Да без проблем – носи на здоровье, — кобылка поправила чуть съехавшую шляпу. – Заканчивай, короче, и айда ужинать. Считай это моим первым тебе, как работнику “Сладкого Яблока”, указанием.

— Нет, нет, и еще раз нет! – Пожилая медсестра неприязненно смотрела на Коппервинга. – Это абсолютно исключено! Медицинские карты пациентов, а также результаты анализов и исследований могут просматривать только лечащие врачи. Помимо них – сами пациенты, или же их представители – родители или близкие родственники. А насколько мне известно, вы не являетесь ни родственником, ни законным представителем Скуталу Эмберфлейм.

— Но сестра Сноухарт!.. – начал было пегас, но желтая земнопони оборвала его на полуслове.

— Это против правил больницы, а значит – категорически исключено! А если вы и дальше будете настаивать, я буду вынуждена позвать охрану. – Давая этим понять, что разговор окончен медсестра начала закрывать окошко.

— Но, позвольте… — Коппервинг бесцеремонно протиснул копыто, не позволив створке захлопнуться окончательно.

После нескольких минут спора на повышенных тонах и безуспешных попыток вытолкать копыто пегаса из окошка регистратуры, Сноухарт уже всерьез собралась перейти от угроз к делу. К счастью для Коппервинга, ее крик на полуслове оборвал требовательный голос другого жеребца:

— Сестра Сноухарт! – из коридора показался песочного цвета единорог в белом халате врача. – Что здесь происходит?

— Этот пони требует предоставить ему конфиденциальную информацию о нашей пациентке, не имея на это абсолютно никакого права! — раздраженно выкрикнула кобылка, оставив попытки закрыть окошко. – Не беспокойтесь, я сейчас же позову охрану.

Единорог поправил свои очки и смерил Коппервинга пристальным взглядом:

— Это правда, уважаемый?

— Да, — потирая ушибленную створкой ногу, нехотя ответил пегас, — но я ведь упорствую не из праздного любопытства!

— Ах, ну да, разумеется, — усмехнулся доктор, — “особый случай”. Если бы за каждый такой “случай” мне давали по биту, то я бы уже новое крыло в больнице отгрохал.

— Доктор Хорс? – вопросительно посмотрела на него медсестра. – Мне позвать Бронко?

— Пока в этом нет необходимости, сестра.

Он махнул Коппервингу копытом, жестом приглашая следовать за ним:

— Пойдемте. Расскажете же мне, что такого особенного в этой пациентке. Как ее, кстати…

— Скуталу. Ее имя Скуталу Эмберфлейм.

— Присаживайтесь, — доктор Хорс указал копытом на стул, стоявший возле видавшего виды стола. Сам врач уселся в черное кресло. – Простите за этот беспорядок, — он кивнул на хаотично раскиданные по столу бумаги и папки, — нам увеличили финансирование, и теперь надо убедиться, что полученные средства будут распределены должным образом.

— Спасибо, я постою, — рассеянно ответил Коппервинг, рассматривая висевшие на стенах различные грамоты, таблицы и графики.

— Так значит Скуталу, да? Знаю, знаю – аномальная для пегаса патология развития мышц и, как следствие, абсолютная неспособность к полноценному полету. И ладно бы дело было в одних лишь мышцах – развитие ее крыльев остановилось на уровне восьмилетнего жеребенка. Хотя во всем остальном она вполне здоровый подросток.

— При всем уважение, доктор… — Коппервинг замялся на секунду, вспоминая имя единорога, — … Хорс, не слишком ли это скоропалительные выводы?

— Увы, но на данный момент единственное, на что Скуталу способна – это на несколько секунд зависнуть в воздухе.

— Так-то оно так… но это не значит, что ей и вовсе не суждено испытать радость полета, — упорствовал Коппервинг.

— Я, конечно, не специалист по пегасам, — хмыкнул Хорс, — но так ведь и вы и не дипломированный врач, чтобы делать подобные заявления. Откуда такая уверенность?

— Ладно, давайте по порядку, — вздохнул Коппервинг, обдумывая, с чего бы лучше начать. – Как я уже говорил, я не просто так надоедал вашей медсестре своей просьбой. Я искренне хочу помочь Скуталу побороть ее болезнь, и… — он махнул копытом, не давая доктору прервать себя, — … позвольте, я закончу. Так вот. Она больна, это факт. Но у меня есть друг, у которого было нечто подобное – и который смог самостоятельно побороть недуг. Он выучился на врача, и сейчас уже пишет диссертацию. Уверен, он сможет ей помочь – ну или хотя бы даст несколько советов по лечению. Но для начала ему потребуется хоть какая-то информация о ее болезни!

— Что ж, это все конечно очень интересно, но зачем оно ему? – Хорс снял очки, и принялся тщательно полировать их мягкой тряпочкой. – Насколько я знаю, в Понивилле нет врачей-пегасов такого уровня. А у Скуталу отнюдь не насморк, который можно вылечить за неделю. Соответственно, ему придется к нам переехать – и на немалый срок. А все это означает огромные затраты времени, сил и битов. И все это – ради одной только возможности помочь незнакомому жеребенку?

— Не думал, что Вы такой прагматичный, доктор Хорс, — неприязненно проговорил Коппервинг. – Впрочем, в чем-то Вы правы – свой интерес у него тоже имеется. Вы, как врач, не можете не знать, насколько редки такие патологии развития, и насколько их тяжело вылечить. Тема его работы – лечение и профилактика подобных заболеваний. Но для документального подтверждения его методов необходим пациент. Скуталу получит реальный шанс на излечение, он – заслуженное признание в медицинских кругах, ваша больница – вылеченную пациентку.

— Ну а Вы? Вам-то оно зачем? – жеребец водрузил очки на нос, и с неприкрытым интересом посмотрел на Коппервинга. – Скуталу Вам не родственница и не друг — она не более чем одна из многих жеребят городского приюта. – Он неприятно улыбнулся. – Или же у Вас на нее какие-то… далеко идущие планы, о которых вы не торопитесь рассказывать?

— Да как Вы смеете! – рявкнул пегас. – Она же еще ребенок! Избавьте меня от своих грязных домыслов, Вы!..

— Я, вообще-то, имел в виду кое-что другое. – Было видно, что эта сцена его изрядно позабавила. – Удочерение. Хотя в Вашем случае – скорее, попечительство; Вы ей разве что в братья старшие годитесь, не более.

— У… удочерение? – пегас был явно сбит с толку. – Э-э-э… я и не думал ни о чем таком! Я просто хотел помочь, благотворительность и пегасья солидарность, понимаете?

— Расслабьтесь, я просто шучу, — улыбнулся доктор. – В любом случае, эти вопросы вне моей компетенции. — Посерьезнев, он внимательно посмотрел на Коппервинга. – Хорошо. Я согласен нарушить правила, и передать Вам ее медицинские записи. Но у меня есть несколько условий. Первое – эту информацию вправе просматривать только Вы и тот Ваш доктор. Второе – держите меня в курсе всех методов и способов лечения — я все-таки несу ответственность за Скуталу как за пациентку. Третье – Вы прямо сейчас даете мне честное слово пегаса и жеребца, что все сказанное Вами – правда, и что у Вас нет никаких скрытых умыслов и мотивов. И последнее – если сама Скуталу по каким-то причинам захочет отказаться от лечения, ни Вы, ни тот доктор не станете ее никаким образом принуждать.

— Я согласен со всеми условиями. И да, как перед лицом Сестер клянусь, что все сказанное мной – правда, и никаких корыстных или недостойных мыслей касательно этой ситуации у меня нет.

— Что ж, тогда пойдемте, заберем нужные вам документы.

— Готово, — резюмировал Айроншилд, вкопав последний столб, теперь торчавший из земли где-то на полметра. Размяв чуть уставшую спину, он вопросительно посмотрел на Эпплджек. – Что теперь?

— Теперь ростверк, — развернув на деревянной бочке план строительства, ответила кобылка. – Эт верхняя часть, которая связывает отдельные столбы в единую конструкцию, — заметив, как человек непонимающе насупил брови при слове “ростверк”, пояснила пони.

Мужчина подошел к ней и взглянул на схему. Чертивший ее явно не сильно заморачивался над такой мелочью, как удобное рабочее пространство. Помятые углы, парочка жирных пятен и даже несколько простеньких, но старательно нарисованных ромашек на краях ватмана, сильно контрастировали с самим чертежом, выполненным весьма профессионально.

— Ага, теперь вижу, — пробормотал он себе под нос, прикидывая, как воплотить этот архитектурный гений в жизнь.

— Ладненько, мне тут отлучиться надо минут на десять, а ты передохни пока.

Проводив взглядом удаляющуюся Эпплджек, Айроншилд растянулся в тени ближайшей яблони.

Вчерашний день выдался на редкость скучным. Флаттершай еще утром отправилась в Кантерлот на ежемесячное собрание егерей; на ферме прямым текстом заявили, что сегодня в его услугах не нуждаются; а Коппервинг, видимо, разруливал свои личные проблемы. Правда, Айроншилда навестила Твайлайт, но, к его сожалению, не для продолжения их магических экспериментов – просто удостоверится, что у него все хорошо.

Не зная, чем себя занять (рассматривание картинок в детских учебниках, принесенных единорожкой, ему наскучило еще пару дней назад), человек прихватил собой бутерброд с яйцом и решил прогуляться по Понивиллю. Он не до конца понимал, что хочет там найти, но это было всяко лучше, чем сидеть без дела.

Уже знакомая дорога вывела его на не менее знакомый мост, под которым ему не так давно посчастливилось искупаться. Перейдя по нему, Айроншилд оказался на небольшой площади, центром которой являлось большое круглое здание, по виду напоминавшее городскую ратушу.

Он успел “засветиться” на концерте, и теперь большинство проходивших мимо пони посматривали на него скорее с интересом, нежели с настороженностью. А жеребята так и вовсе при виде человека останавливались, как вкопанные, и нисколько не смущаясь, показывали на него копытом, заваливая своих родителей нескончаемой чередой вопросов.

— Решил прогуляться по Понивиллю?

От неожиданности мужчина вздрогнул сильнее, чем ему бы хотелось. Светло-оранжевая единорожка сидела на скамейке по правую руку от него, сосредоточенно подкручивая кольца на объективе фотоаппарата. Крайне маловероятно, что устройство, которое она удерживала перед собой телекинезом, являлась чем-то другим. Литой корпус, видоискатель, объектив – да, это однозначно был фотоаппарат.

— Мисс Спайс, — немного замешкавшись, поприветствовал ее человек. – Я смотрю, вы любительница подкрадываться незаметно. “Совсем, как одна непомерная любительница сладкого”.

— Да-да, все еще мисс, — удостоверившись, что аппаратура настроена должным образом, единорожка повесила ее себе на шею. – И, по-моему, мы договорились – просто Спайси. Кстати, я тут уже около минуты сижу.

— Ну конечно, — усмехнулся мужчина, — а я целую минуту ворон считал.

— Ага, именно так все и было.

— Это то, о чем я думаю? – не желая начинать глупый спор ни о чем, Айроншилд кивком указал на фотоаппарат.

— Уж не знаю, о чем ты там подумал, но этого красавца я дожидалась целых три месяца, — аккуратно, словно любимое домашнее животное, кобылка взяла копытами сие чудо эквестрийской техники и вытянула перед собой. – Совсем новенький еще – прямиком с завода.

— Ну и как он?

— А вот сейчас и узнаем.

— Каким…

Вместо ответа единорожка, навела на него объектив. Раздался щелчок.

— Та-а-ак, а теперь в профиль… да, автоматический взвод – это вещь! – еще пара щелчков.

— Погоди…

— А теперь задумчивое лицо. Ну давай же! Представь, что рассчитываешь степень расфокусировки магического усилителя.

Щелк-щелк.

— Спайси, может ты хотя бы…

— Мда…с задумчивостью у тебя явно проблемы.

— Да мать твою ж за ногу!.. – уже начал закипать человек.

— Ну ладно, первый блин комом, — единорожка снова начала подкручивать кольца на объективе и выставлять только ей одной ведомые параметры. – А это уже для моего личного альбома.

Айроншилд еще только начал осмысливать ее последнюю фразу, а Спайси уже сидела у него под боком, крепко приобняв копытом за левое плечо. Окутанный свечением магического поля фотоаппарат повис где-то в метре перед ними.

— Улыбнись ты уже, бухтелка.

— Спай…

— Я не отлипну от тебя, пока не улыбнешься.

Отдавая себе отчет, что чем больше он сопротивляется, тем дольше продлится эта фотосессия, человек нехотя подчинился. Но единорожку его потуги явно не удовлетворили. Еще минуту или около того, она продолжала снимать их под разными углами, прося его сесть немного по-другому или добавить чуть больше серьезности, брутальности, страсти и прочей ерунды, которую можно услышать почти от любого фотографа.

— А теперь объясни, к чему было все это представление, — недовольно спросил Айроншилд, раздраженный ее бесцеремонностью. А это “щелк” теперь будет мерещиться ему весь оставшийся день.

— Практикуюсь перед интервью, — захлопнув крышку объектива, ответила Спайси.

— Вот сейчас не понял.

— Какой же ты непонятливый… — тихо себе под нос проговорила репортерша, — Ну сам подумай. Это же Понивилль, и тут далеко не каждый день происходит что-то такое, что можно пустить на первую страницу. Не, ну конечно, Твайлайт и компания время от времени задают жару, но это еще надо умудриться быть в нужном месте в нужное время. Да и мои коллеги тоже не лыком шиты. А тут, — усмехнувшись, она окинула человека оценивающим взглядом, — у меня, можно сказать, полноценный эксклюзив.

— Эксклюзив?..

— Ага. Считай, что я тебя застолбила.

Не зная, как реагировать на подобные заявления, человек молча уставился в невидимую точку перед собой, уже совсем не обращая внимания на свою отвисшую от удивления челюсть.

— Застолбила – в смысле, что первой подписалась на этот репортаж, а не то, о чем ты там наверняка подумал, грязный извращенец, — оглушительно расхохоталась единорожка.

— Я вообще не знаю, о чем сейчас думать, — изо всех сил не давая смущению окрасить его лицо в красный цвет, выдавил из себя Айроншилд.

— Надеюсь, на предстоящем интервью ты будешь поразговорчивее.

— Все, что я скажу, будет использовано против меня?

— Скорее, поспособствует моей карьере.

— Давай ты мне хотя бы список вопросов предоставишь, — шутливо взмолился Айроншилд.

— Хей! Слово “репортер” в моем контракте стоит не просто так! – так же несерьезно возмутилась Спайси. – Так что никакого мухлежа. Будешь отвечать предельно честно. Ну, или не будешь. В конце концов, это же не допрос с пристрастием.

— Правда? А вот у меня почему-то нехорошее предчувствие.

Несколько секунд кобылка смотрела на него с совершенно нечитаемым выражением, пока снова не разразилась звонким смехом:

— Ну ты и параноик. Не зря, видать, Айроншилдом назвался.

— А откуда ты…

— Издержки профессии, — напомнила ему единорожка. – Ладненько, подозрительный ты наш, пора мне. Надо осветить очередное скучное событие, — она вздохнула. – Хотя, ума не приложу, кому может быть интересно читать про рождение четверняшек. Но, как я уже говорила – издержки профессии.

С явной неохотой Спайси встала со скамейки:

— Не скучай, и жди меня в самый неподходящий момент, — кобылка уже собралась было отправиться по своим делам, но на полушаге развернулась. – И еще. Если не любишь прогулки под дождем, то советую потихоньку топать домой.

— Жду с нетерпением, — с кислой миной попрощался человек и, задрав голову, начал высматривать признаки надвигающейся непогоды.

Строительство курятника шло споро, и уже к вечеру Айроншилд и Эпплджек полностью закончили фундамент. Решив перекусить на свежем воздухе, они расположились у небольшого озера неподалеку от фермы. Ковбойша явно была в хорошем расположении духа и, покачиваясь под деревом на качелях, рассказывала человеку о своей подготовке к предстоящему Родео. Обернувшись вокруг пояса пестрым полотенцем и обсыхая после парочки ныряний, мужчина лежал рядом и пожевывал только что сорванную травинку. Сам того не заметив, он уже успел перенять эту привычку у своих работодателей.

— Так шо, времени остается все меньше, а в надлежащую форму я себя так и не привела, — закончила она на том, что бросает лассо теперь куда хуже обычного.

— А почему предыдущие соревнования пропустила? – с нарастающим беспокойством наблюдая за скапливающейся над ним мошкарой, поинтересовался Айроншилд.

Эпплджек стыдливо отвела взгляд в сторону:

— Я не смогла взять ни одного первого места на последнем Родео…

— И что с того?

— Ну щас то я понимаю, шо ничего, а до этого на полном серьезе собиралась послать все это, куда подальше. Девчонки меня потом чуть ли не целый год убеждали вернуться.

— Год? – не поверил своим ушам человек. – Упорства тебе точно не занимать.

— Скорее, упрямства, — улыбнулась кобылка, с теплотой вспоминая поддержку своих подруг и бесконечные с ними споры на тему ее возвращения в Родео.

— Знакомая ситуация…

Внезапно налетевший порыв ветра не дал ему закончить фразу, чуть было не сдув с него полотенце. Правда, он еще разметал уже начинающих надоедать насекомых, словно лишний раз доказывая, что нет худа без добра.

— Так вот, за что тебе Эпплы платят, — полный ехидства голос Рэйнбоу человек узнал еще до того, как та закончила. – ЭйДжей, может и меня возьмешь на полставки?

— Если б я платила за безделье, то ни в жизни с тобой не рассчиталась бы, — парировала ковбойша.

Проигнорировав ответный выпад своей подруги, пегаска приземлилась рядом:

— Ну и как успехи у твоего двуного работничка?

— Ты знаешь, неплохо, — Эпплджек прекратила раскачиваться и теперь просто сидела на качелях, болтая ногами. – Выдыхается, правда, быстрее, чем хотелось бы…

— Эй! – возмутился Айроншилд.

Ковбойша смерила его взглядом и, выждав небольшую паузу, продолжила:

— … но и слабаком его точно не назовешь. Те деревянные балки не показались ему особо тяжелыми.

— Весили они весьма прилично, — столь неожиданный переход от упрека к похвале, сбил и без того неумеющего правильно реагировать на комплименты человека с толку.

Оранжевая кобылка снова посмотрела на мужчину – теперь будто бы с сожалением – и просто вздохнула, не став ничего говорить. И этот вздох был красноречивее любых слов.

— Это точно. Силен, как минотавр, — злорадно усмехнулся Рэйнбоу Дэш, наблюдая за все больше краснеющим лицом Айроншилда. Не то чтобы она действительно так считала, но и удержаться от возможности заставить того чувствовать себя не в своей тарелке так же не могла.

Уже совершенно пунцовый, человек поднялся и, пробормотав, что ему надо одеться, взял висевший на ветке килт и скрылся за широким стволом дерева.

Дождавшись, когда он отойдет подальше, ковбойша негромко обратилась к радужной пегаске:

— Как там Коппервинг? – со всей своей прямолинейностью задала она вопрос в лоб.

— Никак, — злобно буркнула Рэйнбоу. – Не знаю. Сама у него спроси, раз уж так интересно.

— Послушай, сахарок…

— Нет, это ты меня послушай, ЭйДжей! — подстегиваемая своим вспыльчивым нравом, пегаска начала заводится. — Наши с Коппервингом дела тебя не касаются… — в самый последний момент, ей удалось успокоиться и не зайти еще дальше. Она вздохнула, — … уж извини. Я понимаю, ты хочешь, как лучше, но сейчас лучше будет не вмешиваться. Договорились?

— Хорошо, Дэш, как скажешь. Я не хотела тебя обидеть, — как и всегда, Эпплджек была сама невозмутимость.

— Все нормально. Просто, мне еще работать с этим… этим… — злость на своего бывшего снова начала застилать ей разум, и пегаска махнула копытом, словно отвешивая невидимую пощечину. — Да в Тартар его!.. Куда там Айроншилд слинял? Я вообще-то к нему залетала.

— Что, мне уже можно выходить? – подал голос человек. – А то смотрите, я могу тут и еще постоять.

— Вылазь давай, — ответила Рэйнбоу, — дело есть.

Надеясь, что разговор не вернется снова к этой Санта-Барбаре, мужчина вышел из-за дерева, повесив полотенце себе на плечо:

— Внимательно слушаю.

— Мы, вроде как, договаривались о реванше…

— Э, нет, подруга, — встряла Эпплджек, — Айроншилд мне нужен целый и невредимый. Не хватало еще, шоб он потом день-другой отлеживался после ваших с ним разборок.

— Неизвестно еще, кто потом отлеживаться будет, — возмутился такой безапелляционной ставке человек. – Если мне не изменяет память, то закончили мы тогда вничью…

— Сказал лысенький, которого Флаттершай потом несколько дней приводила в чувство, — усмехнулась Рэйнбоу.

— Тебе повезло, что ты столкнулась с настоящим мужчиной, не поднимающим руку на даму… которая кусалась похлеще бойцовской собаки…

— А нечего было меня за хвост дергать! – завелась Рэйнбоу.

— Так, а ну прекратили живо! – пресекла разгорающийся спор ковбойша и, на всякий случай, встала между ними. – Пободаетесь после того, как он закончит свою работу на ферме.

Человек и пегаска с вызовом посмотрели друг на друга. Если бы взгляд мог сжигать, то на их месте остались бы две небольшие кучки пепла.

— Отлично! — после нескольких секунд этой игры в гляделки воскликнула Рэйнбоу. – Пусть морально готовится к своему поражению.

— Уже трясусь от страха и молю о пощаде, — не отставал от нее Айроншилд.

— Ага, потренируйся в этом на досуге, — взмахнув крыльями и снова обдав человека мощным потоком воздуха, пегаска улетала прочь.

Проводив взглядом свою стремительно удаляющуюся подругу, Эпплджек посмотрела на человека и недовольно вздохнула:

— И какого сена тебе понадобился этот реванш?

— Береги одежку снову, а честь смолоду, — ответил мужчина, когда радужная пегаска скрылась из виду, на полном ходу протаранив небольшое облачко.

— Угу, в разборках двух драчунов столько чести, шо хоть лопатой греби.

— И все же…

— Пойдем уже, — проворчала ковбойша, — Ба просила нарубить дров для печи.

— И кто дернул за язык твою сестру рассказать, что я у вас на ферме подрабатываю, — выходя на дорогу, проворчал Айроншилд.

— Давай полегче на поворотах про сестру, — ответила, идущая рядом Эпплджек. – Черили всего-навсего поинтересовалась, нашли ли мы кого-нибудь Биг Маку на замену. К тому же, никто тебя туда силком не тянул – мог бы и отказаться.

— Твайлайт мне потом бы этого не простила.

— Вот только не надо все на нее сваливать!..

Весь недолгий путь до школы они продолжали спорить на эту тему. В общем-то, ковбойша была права: нечего было ныть о том, на что сам и подписался. Конечно, он вполне мог бы сказать Черили, что не сможет присутствовать на их внеклассовом занятии (или как там она выразилась) по редким видам, сославшись на нехватку времени или просто на недомогание. “Редкий вид”… Это словосочетание вызывало в человеке странную смесь возмущения и какого-то глупого чувства собственной уникальности. Каждый, в той или иной степени считает себя особенным и не таким, как все, но не в таком же контексте. Но, если подумать, “редкий вид” – вполне подходящее под него определение. Особенно в сложившейся ситуации.

Айроншилд как раз собирался парировать очередной выпад Эпплджек, но осекся на полуслове, услышав радостный детский возглас, показавшийся ему смутно знакомым:

— А вот и ты!

Не увидев никого перед собой, человек озадаченно опустил взгляд.

— Я боялась, что ты не придешь, — бежевый жеребенок, нетерпеливо помахивая крыльями и широко улыбаясь, смотрела на него снизу вверх.

— Привет, Литлвиш, — вспомнил мужчина имя пегасочки. – Как продвигается обучение полету?

Вместо ответа кобылка изо всех сил замахала крыльями и подлетела к его правому плечу.

— Я очень стараюсь, — с гордостью в голосе, ответила Литлвиш. – Тренируюсь каждый день! – неожиданно она взяла человека под руку и потянула за собой в сторону недавно покрашенного двухэтажного здания. – Идем, я покажу тебе школу!

— Я-я-э-э-э… — увлекаемый своей будущей женой, Айроншилд бросил недоуменный взгляд на Эпплджек.

— Иди-иди, женишок, — сдерживая подступающий к горлу ком смеха, ответила ковбойша. – Встретимся на уроке.

Стараясь лететь ровно и выглядеть так же чинно, как и благородная Сильвербелл, кобылка перво-наперво повела человека на игровую площадку – словно желая похвастаться перед остальными. Неизвестно, удалось ей вызвать зависть у своих одноклассников и других учеников, но то, что в кидаемых на них взглядах читалось, как минимум удивление, было неоспоримым фактом. Как бы то ни было, Литлвиш осталась довольна произведенным эффектом – чего нельзя было сказать о человеке. Чуть ли не силой переставляя свои одеревенелые ноги, Айроншилд старался держаться одного темпа с пегасочкой. Про его лицо, ставшее краснее самого спелого помидора, можно было вообще молчать.

К его счастью, никто из учеников не остановил их с расспросами. Правда, Литлвиш, будучи еще не готовой к затяжным полетам, ничуть не смущаясь, полезла к нему на руки. Шагая по школьным коридорам, Айроншилд изо всех сил старался выглядеть невозмутимо, но его пунцовые щеки, о которые теперь можно было и факел зажечь, говорили сами за себя.

Удобно устроившись на его руках, пегасочка пролежала так до самого входа в классный кабинет. Человек облегченно вздохнул, когда она спрыгнула на пол, но расслабляться было рано. Судя по всему, поглазеть на открытый совсем недавно “новый вид”, пришли не только ученики, но и некоторые взрослые. Заметив его появление, собравшиеся в классе пони притихли, и гул их голосов сменился еле слышными перешептываниями. Не скрывая своего интереса, они принялись обсуждать странный внешний вид пришельца и почти полное отсутствие у него волосяного покрова.

Под нацеленными на него взглядами, человек встал, как вкопанный:

— Вот ты ж ёперный театр… — не удержался он.

— Эй, Айроншилд!

Окинув взглядом помещение, человек увидел Спайси, сидевшую на небольшой деревянной скамейке рядом с кафедрой. Заметив мирно покоящийся на ее коленях фотоаппарат, Айроншилд занервничал еще больше.

— Присаживайся, не стесняйся, — она похлопала копытом по скамейке рядом с собой. – Если, конечно, тебя отпустят.

Как ни странно, ее подкол немного успокоил человека. Стараясь выглядеть, как можно серьезнее, он вопросительно посмотрел на Литлвиш.

— Вы позволите?

Уже вжившись в роль прекрасной Сильвербелл, пегасочка царственно кивнула в ответ:

— С нетерпением жду окончания этого приёма.

Фраза явно было вырвана из контекста, или кобылка не до конца поняла ее смысл. Но эта детская непосредственность и то, как Литлвиш старательно играет сказочного персонажа, заставили Айроншилда улыбнуться и на мгновение позабыть о том, что на него сейчас, не мигая, взирает целая аудитория.

— Как и я, леди. – Он поклонился и, все еще улыбаясь, подсел к Спайси.

Не скрывая своей радости, пегасочка под вновь набирающий гул переговаривающихся пони поспешила занять свободное место.

— А ты хитрец, Айроншилд, — усмехнулась единорожка.

— Что, простите?

— Да то, — помахав копытом, смотревшей на них с первого ряда Литлвиш, ответила Спайси. – Скажи еще, будто не в курсе, что ее отец — владелец перспективной строительной компании. Знатное будет приданное.

— Все-то ты знаешь, — с трудом подавив возмущение, буркнул человек, не желая плясать под дудку единорожки с ее приколами.

— Я знаю то, что знаю, — продолжала усмехаться репортерша, не впечатленная попытками Айроншилда скрыть свои эмоции. – А тебе я бы посоветовала не быть таким серьезным и расслабиться – ты ж у нас сегодня гвоздь программы.

Минуть пять или около того человек отвлеченно слушал болтовню Спайси о ее последней командировке в Балтмэйр для освещения спуска на воду фрегата военно-морских сил Эквестрии “Буревестник”.

— Хоть я и питаю определенную слабость к жеребцам в форме, та поездка не оставила в моей памяти ничего, кроме скуки, — резюмировала единорожка. Буквально за секунду до того, как в аудиторию вошла Черили, и шум голосов немного поутих.

Встав за кафедру и положив перед собой скрепленную шнуровкой папку, земнопони поприветствовала всех собравшихся. Поблагодарив человека, что тот смог выкроить время на их внеклассный урок, она приступила к лекции.

Айроншилд по старой привычке, приобретенной им в бытность свою студентом, потянулся за ручкой в несуществующий карман своего килта. Осознав всю абсурдностью этого действия и то, как нелепо он мог сейчас выглядеть, человек раздосадовано опустил руку. Тема про обитающую на болоте четырехглавую гидру обещала быть интересной и, в каком-то смысле, пересекалась с его профессией.

— П-с-с-т… — шепнула Спайси, протягивая ему истрепанный блокнот и изрядно покусанный карандаш, — не это ищешь?

— Ты мысли мои читаешь, что ли? – так же шепотом, словно на контрольной, спросил Айроншилд.

— Пожалуйста, — насупилась единорожка.

— Спасибо, — добродушно усмехнулся человек. – Кхм... как мило…

— Ой, — Спайси поспешно вырвала страницу, на которой красовался карандашный рисунок статного жеребца в расстегнутом белом мундире и лежащего в совсем уж провокационной позе.

— Хе-хе…

— Сказали же тебе – было слишком скучно, — еле сдерживаясь, прошипела кобылка. – Да и вообще, между прочим…

— Расслабься, — успокоил ее Айроншилд, — я ведь даже еще ничего не сказал.

Спайси открыла было рот, чтобы продолжить свою оправдательную речь. Решив, что это того не стоит, она взяла в копыта фотоаппарат, принявшись выставлять какие-то настройки и бурча под нос, насколько же нудным было то мероприятие.

Лекция и вправду оказалась очень интересной, и, исписав к этому времени уже несколько листов, человек не сразу понял, что его просят подняться на кафедру.

— Мистер Айроншилд? – вопросительно смотрела на него, слегка сбитая с толку Черили.

— Простите, — сконфузился человек.

Пони уступила ему место, и Айроншилд встал за кафедрой, зачем-то прихватив с собой блокнот и карандаш.

— Ну… кхм…, — не зная, с чего начать, он с задумчивым видом барабанил пальцами по дереву.

— Может, Вы начнете с описания Вашего вида? – подсказала Черили. – Люди, если я не ошибаюсь?

— Все верно, Вы не ошибаетесь… — человек решил не изобретать велосипед и начал повествование с того, с чего не так давно начинал свой рассказ Принцессе Селестии, опустив парочку моментов, неподходящих для ушей маленьких жеребят.

— … и таковы мы – люди, — закончил Айроншилд уже привычной ему фразой, до последнего момента надеясь, что его не завалят кучей вопросов.

— Вопросы? – обреченно спросил он, наблюдая тут же выросший со всех рядов лес копыт. – М-м-м… Рыжая пегаска, имя которой я, к своему стыду, забыл? – указал человек рукой на чуть ли не выпрыгивающую со своего места молодую кобылку.

— Мистер Айроншилд, — обратилась к нему Скуталу, — у вас я крыльев не вижу, но есть ли другие люди, которые могут летать?

— Скажем так… Сами люди способны передвигаться только на своих двоих… ногах. Но технологический прогресс позволил нам покорить небесные просторы…

— А можно чуть поподробнее про технологический прогресс? – подал голос жеребенок-земнопони с первых рядов. – У вас есть паровозы? А воздушные шары? Вы на них летаете, да?

Молодежь поддержала ученика одобрительным гулом, видимо, желая сравнить человеческие достижения со своими и решить, кто круче.

— Постараюсь быть кратким, — нервно прокручивая между пальцев карандаш, начал Айроншилд…

К счастью, боги решили сегодня сжалиться над заброшенным в чужой ему мир смертным: аудитория оказалась не самой словоохотливой и продержала его не больше часа. Было ли тому причиной его слишком чуждая для всех наружность, или еще чего – ему было уже не важно. Человеку было достаточно того, что его вот-вот отпустят. Во всяком случае, он так думал, собираясь уже сойти с кафедры и побыстрее вернуться на ферму Эпплов.

— Прошу вас задержаться еще на минутку, — поднялась со стула Черили, как только Айроншилд сделал первый шаг по направлению к выходу. – Мисс Спайс хотела сделать одно объявление.

— Ну, это скорее предложение, а не объявление, — сказала единорожка, не без удовольствия наблюдая за кислой физиономией двуногого. – Как насчет того, чтобы сделать пару общих фоток с нашим гостем?

Большинство присутствующих были только за, и в добровольно-принудительном порядке вытащили человека в актовый зал. Остальные же, пусть и не горели желанием участвовать в этой фотосессии, но и отказываться не решились.

— Нет, милая, я не могу сфотографировать только тебя и Айроншилда, — потрепав гриву одной их учениц первых классов, извинилась репортерша. – Потому что у меня на всех вас пленки тогда не хватит.

— А на меня хватит? – протиснувшись сквозь толпу желающих, Литлвиш встала рядом с человеком.

— А ты у нас особенная, что ли? – тут же раздались полные возмущения возгласы.

— Да, особенная! – стукнув копытцем по полу, заявила кобылка, нисколечко не смутившаяся обрушившейся на нее волной негодования.

— Да ну? И чем же?!

— А тем, — упрямо настаивала пегасочка, — что он – мой суженный!

— Литлвиш… — Айроншилд попытался урезонить ее, нутром чуя, что ни к чему хорошему, сказанные ею слова не приведут, но было уже поздно.

— Ты, должно быть, шутишь, — насмешливо воскликнула молодая пони с украшавшей ее голову тиарой. – Единственное, на что он тебе сужен, так это таскать тебя на руках, когда крылья откажут.

— А вот и нет!.. – пытаясь придать своему голосу возмущенные нотки, неуверенно ответила Литлвиш.

— А ты права, — злорадно ухмыляясь, вступила ученица с изображавшей ложку кьютимаркой. – Ведь он уже тебя на руках таскал. Ну не расстраивайся, не всем пегасам дано летать. Да, Скуталу? – добавила она, бросив язвительный взгляд на свою одноклассницу.

— Ты сейчас договоришься, Сильверспун! – сквозь зубы процедила Скуталу.

— Так, народ, а ну-ка остыньте! – опередив Айроншилда, попыталась закончить начинающиеся пикировки Спайси.

— Ну а что, может, ему и тебя в жены взять? Будет двух неумех таскать , — продолжала издеваться Сильверспун. – Слушай, а, ведь, идеальный табун получается – никто из вас троих летать то не умеет!

Рыжая пегаска сдерживала себя из последних сил, но вид убегающей в слезах Литлвиш переполнил чашу ее терпения. Яростно взмахнув крыльями, она сорвалась с места и набросилась на обидчицу, повалив ее на пол.

— А ну повтори! – прошипела Скуталу и, занеся копыто, одним мощным ударом впечатала голову серой кобылки в пол. – Что такое – язык проглотила?

Дамйонд Тиара бросилась на подмогу своей подруге. Но, не пробежав и пары метров, вскрикнула от неожиданности, когда какая-то неведомая сила крепко схватила ее за хвост и рванула в совершенно противоположном направлении.

— Притормози-ка, прыткая ты наша, — все еще удерживая ее за хвост, сквозь зубы процедила Эпплблум.

Из толпы раздались подбадривающие выкрики, с пожеланиями как следует наподдать этим двум вертихвосткам. Правда, кому конкретно относились эти слова, было не ясно.

На глазах у пораженного Айроншилда завязалась потасовка, со скоростью лесного пожара перераставшая в настоящий бой без правил. Черри Спайс и еще несколько взрослых пони тут же бросились разнимать зачинщиков. Рог репортерши засветился – не собираясь сюсюкаться с учениками, она оттащила их друг от друга телекинезом. Видя, с какой легкостью единорожка это проделала, человек удивленно приподнял бровь.

— Что здесь происходит?! — воскликнула прибежавшая на шум Черили. — Я отлучилась всего на несколько минут, а вы уже успели устроить настоящее побоище!

Классной руководительнице потребовалось без малого минут пять, чтобы успокоить всех и разобраться в причине конфликта.

— Вы четверо, — Черили указала копытом на потрепанных кобылок, продолжавших испепелять друг друга злобными взглядами, — марш в учительскую!

— Эй! Мы только… — возмутилась рыжая пегаска.

Черили была непреклонна:

— Живо!

— Спасибо, что помогла, Свити Белль… — не скрывая своей обиды, бросила желтая кобылка.

— Эпплблум!.. Скуталу!.. – растерянно воскликнула молодая единорожка и поспешила догнать своих подруг. – Ну что вы опять…

Около минуты царила напряженная звенящая тишина. Все пони смотрели на человека, словно требуя от него объяснений.

— Кхм… — нарушил затянувшееся молчание молодой пегас и озвучил вертевшийся у всех на языке вопрос. – Так, значит, суженный, да?

— Родной, это немного не… — решив принять удар на себя, начала Спайси.

— Да, именно так, — не дав ей продолжить, заговорил молчавший до этого Айроншилд. – Следуя традициям моего народа, я должен был – после того случая – сделать Литлвиш предложение.

— Того случая? – не унимался единорог.

— Простите, но мне надо идти.

Не задерживаясь более ни секунды и игнорируя новые вопросы, человек быстрым шагом покинул помещение. Он отдавал себе отчет в том, что сейчас сказал. Как и в том, что ученики теперь не станут задирать Литлвиш, зная, что она действительно обручена. А если станут… Ну что ж, он вполне может устроить еще одну пресс-конференцию для каждого из них, объяснив, что такое хорошо, а что такое плохо. Взрослые же на то и взрослые, чтобы понять двигавшие им мотивы. Чего Айроншилд не учел, так это того, что и среди них всегда найдутся те, кто воспринимает все буквально.

Не найдя Литлвиш в здании школы, он вышел на улицу. Побродив по двору и обыскав, как ему казалось, все возможные места, где могла бы спрятаться пегасочка, человек присел на небольшую скамейку под деревом. Задумчиво почесав затылок, Айроншилд еще раз окинул взглядом окрестности. Литлвиш еще слишком маленькая, чтобы самой вернуться домой. А значит, за ней либо пришла Сэнди Вингс, либо…

Еле слышные детские всхлипывания, доносившиеся откуда-то сверху, напомнили ему об одном очевидном факте, который он упустил. Литлвиш была пегаской, которая, пусть и совсем еще плохо, но уже умела летать. Не мудрено, что первой пришедшей ей в голову мыслью, было забраться куда повыше.

Айроншилд задрал голову и, прикрыв глаза от пробивающихся сквозь крону дерева ярких солнечных лучей, разглядел свою будущую жену, сидевшую на ветке.

— Не упадешь? – спросил он.

Еще раз всплакнув, Литлвиш утерла копытцем слезы и посмотрела на человека:

— Нет…

— А вдруг? Не хочу, чтобы с моей суженной что-нибудь случилось.

— Никакая я не суженная… — всхлипнула пегасочка, и чуть было снова не расплакалась.

— А по-моему, самая, что ни на есть, — улыбнулся Айроншилд.

— Правда?..

— Слово настоящего джентлькольта, — приложив ладонь к сердцу, сказал человек.

Литлвиш едва заметно улыбнулась.

— Может, все-таки, спустишься? – он похлопал по скамейке рядом с собой. – Я хоть и неплохо лазаю по деревьям, но, боюсь, ветка меня не выдержит.

Поупрямившись для вида, пегаска взмахнула крыльями и несколько неуверенно спланировала вниз – но не на скамейку, а прямиком на колени Айроншилду. Устроившись поудобнее, она грустно вздохнула:

— Другие пони теперь будут смеяться надо мной и тыкать в меня копытом.

— Не будут, — успокаивающе потрепал ее по гриве человек, — теперь все знают, что ты говорила правду, и не посмеют издеваться над тобой. А если посмеют, — он ехидно усмехнулся и заговорил голосом благородного рыцаря из сказок, каким его, должно быть, видела Литлвиш, — то им придется нести ответ перед Айроншилдом из Понивилля. И гнев его будет страшен!

Лицо пегасочки просияло, а ее плохое настроение окончательно улетучилось:

— Ты вызовешь их на дуэль? – оживленно спросила она.

— Только если они не образумятся, — все тем же чинным тоном ответил человек.

— Стронгхуфс поступил бы так же, — многозначительно заявила Литлвиш, задумавшись на секунду. – Он всегда – до самого последнего момента – давал своим врагам возможность сдаться.

— Не думаю, что они совсем уж такие враги…

— Ты же придешь к моему отцу, чтобы просить моего копыта и сердца?! – словно забыв что-то важное, воскликнула Литлвиш.

— Безусловно, — стараясь придать своему голосу, как можно больше уверенности, сказал Айроншилд, — но всему свое время…

— Знаю-знаю, — пегаска недовольно скорчила мордочку, — я должна повзрослеть, вырасти, доучиться – и прочее, и прочее…

— Именно! – человек легонько ткнул ее пальцем в нос. – Чтобы стать благородной леди, достойной своего звания, ты должна хорошо учиться и…

— И потом ты сделаешь мне предложение?! – нетерпеливо перебила его Литлвиш.

Айроншилд улыбнулся и вновь потрепал ее по гриве:

— Как только, так сразу, моя принцесса.

— Ну хватит уже… — пытаясь вернуть своей прическе прежний вид, захихикала Литлвиш.

— Эй, верни все, как было! – воскликнул человек и снова взлохматил ей волосы.

Выходящие из школы ученики – из числа тех, кто совсем недавно смеялся над пегасочкой – теперь смотрели на нее с некоторой опаской. После заявлений Айроншилда, последнее, что они хотели – это навлечь на себя гнев ее будущего мужа. Взрослые же пони, прекрасно всё понимая, просто умилялись их возне. Кроме мрачного вида пожилого единорога. Остановившись подальше, он еще раз посмотрел в сторону человека и жеребенка, недовольно сплюнул и двинул дальше, продолжая бубнить под нос о всеобщем упадке нравственности и здравого смысла.

Минут через десять прилетела Сэнди Вингс. Еще ничего не зная о случившемся, она начала извиняться перед Айроншилдом за свою дочурку и за ее излишнюю впечатлительность и надоедливость.

— Надеюсь, она не доставила Вам много хлопот, мистер Айроншилд, — продолжала извиняться пегаска. – Простите, если…

— Все в порядке, миссис Вингс, — улыбнулся человек и незаметно подмигнул Литлвиш, — Ваша дочь всего-навсего рассказывала мне о страшных древесных волках, с одним из которых мне не так давно “посчастливилось” встретиться.

Уже выходя со двора школы, Литлвиш обернулась и удивленно посмотрела на Айроншилда. Человек приложил палец к губам, намекая, что не стоит огорчать своих родителей рассказом о прошедшем в актовом зале инциденте. Серьезно кивнув в ответ, пегасочка кончиком крыла вернула ему жест и, радостно подпрыгивая, поспешила вслед за мамой.

Айроншилд уперся локтями в колени и устало провел руками по волосам. Он всегда считал, что нет ничего плохого в том, чтобы иногда соврать во благо, но эта ситуация… Нужно ли было ему откреститься от заявлений Литлвиш и тем самым положить начало бесконечным издевательствам над нею в школе, или же он все сделал правильно, выбрав меньшее из двух зол? Навряд ли он задержится в этом мире надолго – во всяком случае, именно на это рассчитывал человек. Выдержит ли психика ребенка такое предательство? “Опять решил корчить из себя мистера Справедливость, да, чемпион? Мда… Благими намерениями, известно, куда дорога вымощена…”

— Ну и ну, Айроншилд, — раздался перед ним голос Эпплджек, — ты меня приятно удивил сегодня.

Человек поднял голову и вопросительно посмотрел на кобылку:

— По-твоему, я должен был позволить остальным и дальше гнобить Литлвиш? – съязвил он.

Ковбойша присела рядом, сняла свою шляпу и пригладила гриву.

— Нет, конешн, — ответила она и задумалась. – Просто не ожидала я подобного от чужака.

Айроншилд недовольно фыркнул:

— Спасибо на добром слове.

— Эй, я грю, как есть. Мне трудно представить, что какой-нить грифон или, скажем, минотавр, вот так заступился бы за бедняжку, — она снова водрузила шляпу на голову и обезоруживающе улыбнулась. – А вот ты не только не дал ее в обиду, но еще и успокоил потом.

— Вот такой я – защитник всех обездоленных и… — включил было он сарказм, — Стоп… ты все это слышала?

— Агась. Стояла вон там. – Эпплджек указала копытом в сторону школы.

— Но… каким образом… Это ведь метрах в десяти отсюда…

— Это все Спайси и ее единорожьи штучки.

— О, боги…

— Боюсь, тут они тя не слышат, — усмехнулась кобылка и встала со скамейки. – Ладно, сахарок, идем уже. Я тут вспомнила, шо неплохо бы заделать дырку в одной из бочек для воды.

— Как ты меня назвала?! – почти возмутился Айроншилд.

— Ничо, привыкнешь, — не оборачиваясь, махнула копытом Эпплджек, уже направляясь к выходу.

— Я не люблю сладкое!

“Балк, дружищще! Ты не поверишь – я нашел для тебя пациента! Судя по медкарте, у нее почти та же проблема, что была и у тебя – разве что не такой запущенный случай. Подробности расскажу при встрече. Жду тебя в Понивилле. Коппервинг”. Выплюнув карандаш, пегас запечатал письмо, и кинул в почтовый ящик. Кивнув на прощанье Дитзи, о чем-то говорящей с другими посетителями, пегас вышел на улицу.

“Письмо до Лас-Пегасуса будет идти дня два, край – три; если он все так же легок на подъем, то примчит сюда едва ли не раньше ответного письма. Надо бы за это время пристроить комнату-другую, а то ему с его-то комплекцией мой облачный домишко покажется совсем уж маленьким…”

Решив не откладывать дела в долгий ящик, Коппервинг в тот же вечер принялся за строительство. В этом деле было несколько хитростей, первая из которых – выбор подходящего облака. Не слишком большого размера, плотного – но без воды внутри. Большинство пегасов использовало облака с фабрик Клаудсдэйла, но те, кто проживал неподалеку от Вечнодикого леса, старались выбирать для строительства “дикие” облака. Те, как правило, были меньше по размеру, и заметно более капризные в обработке. А вот блоки из них получались крепкие, ровные и долговечные: если дом из обычных облаков приходилось подновлять раз в два-три года, то при использовании “диких” первый серьезный ремонт не грозил лет десять минимум.

В этот раз пришлось обходиться тем, что было под рукой – до ближайшей фабрики далеко, а лезть в Вечнодикий лес за материалом для пары временных комнат в планы Коппервинга не входило. Спустя полчаса полетов по окрестностям, он стал счастливым обладателем полудюжины вполне подходящих облаков. Хорошие блоки из них не получатся – ну да на пару-тройку месяцев всяко хватит. А там видно будет. Насвистывая веселенький мотивчик, пегас принялся перестраивать свой облачный дом.

— Скуталу, ну сколько раз тебе нужно повторять – прекращай уже поддаваться на провокации Тиары и Спун! Одно и то же, раз за разом!.. – Вымотанная Черили вела пегаску за собой. Она совсем не ожидала, что за время ее двухминутного отсутствия в классе произойдет такая потасовка. И хуже того – эта взбалмошная мегера Спойлед Рич устроила настоящую истерику, похоронив все ее усилия спустить ситуацию на тормозах. Но если для прочих участниц огласка была лишь неприятна, то для Скуталу это означало очередной выговор от Лютефиска, директора приюта.

— Да знаю я, мисс Черили… — упавшим голосом отвечала пегаска. – Но ведь и не реагировать-то я тоже не могу! Сами ведь знаете – я же и по-хорошему пробовала, и игнорировать… толку-то? У Тиары папаша бизнеспони, мать – глава попечительского совета, ну а Спун с ней просто дружит с пеленок. Само собой, что им все сходит с копыт! – Скуталу гневно пнула лежащий на обочине камень, отправив его в полет к ближайшему дереву. Вспомнив недавние желчные высказывания Сильверспун в свой адрес, она на секунду позавидовала даже этому камню – ведь он хоть так, но полетел. А она – нет. И, как не храбрилась, как не хотела бы верить в туманные обещания врачей, в глубине души она знала, что летать ей не суждено. Не зная радости полета, она со временем и свыклась бы со своей судьбой крылатой земнопони, но вот эти постоянные подначки лишь раз за разом бередили эту незаживающую рану.

— Скути… — остановившись, Черили неловко приобняла свою ученицу. – Потерпи, пожалуйста. Осталась неделя до летних каникул, потом последний год учебы – и все, никаких тебе школьных дразнилок. К тому же, я слышала, – она понизила голос, – что после школы и Даймонд Тиара, и Сильвер Спун поедут в Кантерлот, поступать в колледж. А это значит, что еще несколько лет они здесь будут появляться разве что на каникулах!

— Правда? – недоверчиво спросила Скуталу.

— Конечно правда! – улыбнулась ей Черили. – Я случайно услышала, как родители Тиары обсуждали эту тему, так что будь уверенна — информация из проверенных источников. – Учительница весело подмигнула кобылке. – И уж поверь, не ты одна будешь счастлива, когда эти двое наконец-то уедут из Понивилля! – Посерьезнев, она продолжила: — Но сейчас, будь так добра, настройся на разговор с мистером Лютефиском – сама знаешь, как его выводят из себя подобные ситуации.

— И так, что же мы имеем? Очередная драка – четвертая за месяц, между прочим! И в этом раз настолько серьезная, что вас даже пришлось разнимать! Это на глазах у представителя прессы! Позор! Просто позор! Ты хоть представляешь, в каком свете ты выставляешь наше учреждение?! – Лютефиск, директор приюта, изволил бушевать. Когда-то давно он был весьма привлекательным жеребцом, по слухам – еще и невероятно богатым. Но долгие годы, проведенные в праздности и пороке, истощили его кошелек, а его самого превратили в обрюзгшую развалину. В прошлом белоснежная шерсть приобрела грязный серо-розовый оттенок, выцветшие голубые глаза едва виднелись под набрякшими веками, редкую серую гриву щедро дополняла ранняя седина. Но все прочие недостатки меркли и отходили на второй план перед его весом. Лютефиск был не просто толст – он был жирен. Годы распутства, обжорство, болезнь – или же все сразу – превратили некогда стройного пегаса в едва передвигающуюся развалину. Его едва держали ноги – чего уж говорить о крыльях? Скуталу, как и прочим жеребятам, он внушал отвращение, густо замешанное на страхе – в приюте Лютефиск обладал почти безграничной властью. И что еще хуже, не стеснялся этой властью пользоваться.

— Нет, ну это просто невероятно! Будто бы мне мало Снипса со Снейлсом, еще и ты тут проблемы создаешь! – Развалившись на видавшем виды диванчике, директор все краснел и краснел, пока не сравнялся цветом со свеклой. Скуталу втайне надеялась, что его наконец-то хватит удар, и на его должность назначат кого-нибудь нормального. Но ее надеждам не суждено было сбыться. Лютефиск на пару секунд задержал дыхание, шумно выдохнул, и постепенно свекольный цвет его лица спал до привычного серо-розового.

— Господин директор, — начала было пегаска, — я не…

— Молчать! – рявкнул жеребец. – Избавь меня от своих жалких оправданий. – Взяв со стола огромных размеров кружку, он шумно отхлебнул содержимое. По комнате начал разноситься густой яблочный запах. – К тому же, наверняка они лживы — как обычно. Да и чего вообще ожидать от пони вроде тебя? Ни семьи, ни метки, летать не умеешь – в твоем-то возрасте? – презрительную тираду завершила издевательская улыбка. Глядя, как Черили успокаивающе кладет копыто на плечо готовой уже взорваться от несправедливых обвинений Скуталу, улыбка директора стала еще шире:

— Ну а Вы-то, Черили, куда смотрели? Допустили такое происшествие в вашей школе, какой позор! И Вам не стыдно?!

— Я не могу быть везде и всюду, Лютефиск! – раздраженно всхрапнула кобыла, возмущенная не меньше своей ученицы. – И каковы бы не были обстоятельства этой драки, это не дает Вам права оскорблять и издеваться над жеребенком! Она находится под Вашей ответственностью, и у нее проблемы – но Вы вместо помощи лишь усугубляете ситуацию!

— Директор Лютефиск. Не забывайте о субординации, моя дорогая, — жеребец растянул пухлые губы в улыбке. – Помните и о том, что мы легко можем урезать школе финансирование. Как Вы думаете, потянет ли в этом случае ваша школа оплату одного конкретного учителя старших классов, а? – Лютефиск мерзко захихикал, упиваясь бессильной ненавистью на лице Черили.

Испуганная Скуталу смотрела то на директора, то на учительницу. Нет, она знала, что этот заплывший жиром боров до сих пор обладал некоторыми связями и полезными знакомствами, но чтобы вот так?..

— Ну да ладно, по одной проблеме за раз. – Очередной глоток из кружки был подкреплен раскатистой отрыжкой. – Итак! У меня для тебя есть новость, хулиганка. Она тебе, правда, не понравится – ну да тебе не привыкать, да? Я тут подумал и решил, что в моем приюте нет места для столь бесталанной бунтарки, как ты. Последняя твоя выходка лишь укрепила меня в этом мнении, так что… — он выдержал короткую паузу, наслаждаясь испуганным выражением на лице Скуталу. – Знаешь, есть такой промышленный центр – Хуффингтон? Далеко отсюда, на северо-западе. Он активно разрастается, и мне буквально на днях пришло письмо, что там открылся приют. Новый, большой… Как думаешь, что сейчас происходит в других приютах? Всех дебилов, забияк и просто мешающих недорослей собирают в группы и под надзором воспитателей и пары стражников отправляют туда. И я вот подумал – а чем мы хуже? Так что готовься! Через три дня тебе предстоит долгая дорога, уж постарайся представить там Понивилль в лучшем свете! – Директор продолжал говорить, но пегаска его уже не слушала – охваченная ужасом, заливаясь слезами, она выбежала из кабинета.

Выйдя из почтового отделения, Коппервинг еще раз перечитал ответное письмо Балка. Вопреки его ожиданиям, тот не сорвался в путь-дорогу сразу же – как оказалось, он нашел себе кобылку, и у них там “все серьезно”. Он был рад за друга, вот только она была земной пони, что вынуждало их ехать кружным путем на поезде, а не лететь напрямик. “А еще я зря, получается, делал к своему дому эту пристройку… три дня работы псу под хвост…”

Встряхнув головой, пегас отогнал от себя дурные мысли. Скоро он увидится с другом. Тот познакомит его со своей особой пони, и вместе с ним они помогут Скуталу, а сам Балк наконец-то получит заслуженное признание в научных кругах. Ну а дом… а что дом? Будет пара лишних комнат, пока те дрянные облака не потеряют форму. Может, и подновит их в итоге, если будет желание. Ну а сейчас пришла пора утрясти последний вопрос касательно Скуталу – сходить в приют и переговорить с руководством. По слухам, директором у них был какой-то неприятный тип по имени Лютефиск; но он тоже был пегасом, так что, по мнению Коппервинга, не должен был возражать против их с Балком помощи его подопечной. К тому же, сам он хорошо подготовился к этой беседе – на днях снова разговаривал с Черили и та, пусть и неохотно, но все же дала ему сунуть нос в личное дело рыжей кобылки.

Уже подходя к приюту, пегас увидел Скуталу, сломя голову скачущую прямо на него. Улыбнувшись, он попытался было заговорить с ней, но пегаска, не останавливаясь, пронеслась мимо. И она выглядела… заплаканной? Решив, что директор никуда не денется, Коппервинг взмахнул крыльями, и полетел ей вслед.

Он нашел ее на окраине яблочных садов Эпплов. Уткнувшись головой в ствол дерева, кобылка тихо плакала. Глядя на нее, Коппервинг замер в нерешительности. Ох не так, совсем не так он представлял их первый разговор!

— Эм… Скут? Скуталу?.. – неуверенно начал он. Не дождавшись ответной реакции, он подошел поближе. – Скуталу?..

— Уйдите, — сквозь слезы выдавила она. – Оставьте меня одну.

— Прости меня, Скуталу, но я не уйду. – Пегас подошел еще ближе. Сейчас их разделяло всего пара шагов. – Я… я просто хочу тебе помочь. Расскажи, что…

— Катитесь в Тартар! – Пегаска отошла от дерева и наконец взглянула на незваного гостя. – А, дружочек Дэш объявился! – ее раскрасневшееся от слез лицо исказилось неприятной усмешкой. – Что, тоже меня учить летать собрался? Давай уж сразу рыбалке учи, герой-любовник! – она сдавленно всхлипнула. – Все вы, взрослые, одинаковые… Хочешь помочь? Тогда просто уйди…

Вместо ответа пегас шагнул вперед, расправил крылья, и без особого труда или какого-то стеснения притянул Скуталу к себе. Заключенная в плотном коконе из крыльев, прижатая к груди жеребца, пегаска запаниковала:

— Ты что делаешь, извращенец?! Отпусти меня немедленно! – Она попробовала было высвободиться, на что жеребец лишь еще крепче прижал ее.

— Скуталу. Тебя зовут Скуталу Эмберфлейм. – Услышав свое полное имя, которое она не называла даже подругам, кобылка вздрогнула. Коппервинг же продолжил: — Родилась в Филлидельфии. Тебе пятнадцать лет, из которых почти девять ты провела в приютах. Твоя мама — земнопони по имени Лилия Эмберфлейм — была акробаткой в бродячем цирке. Она учила тебя всему, что знала и умела сама, и вы даже начали выступать вместе. Ты осиротела в результате трагического инцидента, когда во время вашей тренировки произошел взрыв зачарованной пиротехники. Два месяца больницы, затем – приют. В Филлидельфии, Балтимэйре, и — наконец здесь, в Понивилле. – Замолчав, пегас с некоторым удивлением обнаружил, что его невольная пленница не только больше не пытается высвободиться, а наоборот, дрожа, прижимается к нему. Вздохнув, он обнял ее еще крепче, отчего Скуталу вновь разрыдалась, крепко — почти до боли — обхватив его в ответ.

“Ну и дела… боюсь даже спрашивать, что послужило причиной всего этого…”, — думал пегас, неуверенно поглаживая кобылку по короткой темно-розовой гриве. “И благослови Селестия доброту Черили, разрешившую мне залезть в ее досье – кто знает, достучался бы я до нее без этих знаний!..”

Постепенно рыдания сменились редкими всхлипами. Потом прекратились и они. Лицо ее залилось краской от смущения, когда она в полной мере осознала всю неприлично-интимную близость таких вот объятий. Неловко поерзав, кобылка неуверенно попросила выпустить ее из этого перьевого плена.

— Подожди минутку, Скут. Я должен кое-что тебе сказать. Кое-что действительно важное. – взглянув в ее фиалковые глаза, Коппервинг продолжил. — Я знаю о твоей проблеме с полетами. – Ушки пегаски поникли, а в глазах мелькнул отблеск застарелой боли. – А еще я знаю одного врача, который может попытаться это исправить. Серьезно и без шуток.

— Рэйнбоу Дэш тоже пыталась, и что толку? – скептически отозвалась Скуталу. – Я просто земнопони с крыльями. И если ты стараешься этим поднять мне настроение, то завязывай. К тому же… если верить этому борову Лютефиску, то уже через три дня твоему другу придется переться за мной аж в Хуффингтон.

— Куда-куда?! – вытаращился на нее пегас. – Через три дня?!

— Я, видимо, слишком неудобная пони для этого приюта. Вот директор и решил меня того — сбагрить куда подальше. – Пегаска шмыгнула носом. Наконец-то нашла друзей, да и с учебой стало получаться – и тут на тебе! Очередная смена обстановки! – Так что… спасибо, конечно… но не стоит волноваться. Ну, там хотя бы не будет ни Тиары, ни Сильвер Спун.

— Ага, а еще не будет Эпплблум и Свити Белль, — хмыкнул пегас. – Не будет Черили, не будет Рейнбоу Дэш, Пинки Пай, Эпплджек – да и всех прочих пони, с которыми ты успела подружиться или хотя бы привыкнуть к ним, там тоже не будет. Ты всерьез думаешь, что эти две стоят всех остальных?

— Нет… конечно же нет… — в уголках ее глаз снова заблестели слезы. – Я не хочу отсюда уезжать! Ни в Хуффингтон, ни куда-то еще!

— Ну так и не уезжай, — улыбнулся жеребец.

— А? – Скуталу вопросительно посмотрела на него. – Я бы и рада, вот только за меня тут решать будет директор, а он та еще сволочь! Да и даже если я сбегу, то где я буду жить? И на какие средства, если уж продолжать фантазировать? Мне и шестнадцати нет, летать я не могу, учусь средне, характер не сахар – кому я тут нужна? Мечтала дотерпеть до совершеннолетия и попытаться осесть здесь, в Понивилле – но теперь и это накрывается медным тазом!

— А ты у меня поживи, — хмыкнул пегас. – Правда, придется первое время тебя подвозить до дома, ну да я переживу. – Глядя на оторопевшую от такого предложения кобылку, Коппервинг лишь довольно усмехнулся. – Видишь, вооон там, большое облако? На нем стоит мой облачный дом. Он небольшой, но комнату-другую я тебе выделю без проблем. “Все, что Селестия не делает – все к лучшему. Никогда бы не подумал, что в эти комнаты поселю такого постояльца…”

— Но я не могу! Директор… — сбивчиво начала Скуталу.

— Твой директор может поцеловать грифона под хвост, — процедил жеребец. – Да и то, если грифон ему позволит. Очнись, он тебя считай что выгнал! Тебя что, после всего этого еще волнует приют с его директором или оценками по поведению?

— Но меня ведь будут искать!

— Непременно будут. Вот только на земле. Летать-то ты не умеешь, — заржал Коппервинг, но резко осекся, видя, как помрачнело лицо пегаски. – Эй! Не вешать нос! Я ведь сказал, что мы это поправим, так?

— Но…

— Никаких “но”! Тебя хотят отсюда перевести через три дня, так? За это время я уж найду способ отменить, или хотя бы отложить твой отъезд. Просто верь мне, ладно?

— Хорошо. Я верю. – Скуталу буквально заразила уверенность этого странного пегаса. – Вот только… я никогда не была на облаках. Ты уверен, что они меня выдержат?

— А это мы сейчас и проверим! – подскочив к Скуталу, пегас одним быстрым движением забросил ее к себе на спину. – Держись крепче, мелкая!

Взмахнув крыльями, он резко поднялся в воздух. Скут испуганно пискнула, когда Коппервинг набрал высоту и полетел в сторону своего облачного дома. Правда, страх быстро сменился восторгом – она была в небесах, она летела! Никогда в жизни, никто из пегасов не снисходил до того, чтобы даже просто прокатить ее на себе во время полета! Никто!.. Даже Дэш никогда не делала подобного! В ней боролось чувство восторга и присущая детдомовцам недоверчивость. Что им двигало? Зачем ему это? Совсем недавно она и не подозревала о его существовании; он, скорее всего, так же не знал о ней. А тут – такая доброта! Не поленился покопаться в ее прошлом, нашел – ну, по его словам, нашел – врача, который может вылечить ее недуг! Пегаска уже было хотела попросить его спустить ее на землю, но в последний момент задумалась. А что, собственно говоря, она теряет? Альтернативу ей уже озвучили – Хуффингтон. Так почему бы и не попробовать хоть что-то изменить, не попытаться выйти из этой круговерти подневольного жеребенка из приюта?

До облачного дома они долетели минут за десять. Уже на подлете Коппервинг мимоходом отметил, что запланированный восточный ветер несколько сдвинул дом в сторону; ничего, это не критично и, при надобности, легко поправимо. Залетев в прихожую, он взглянул на вцепившуюся в него пегаску. Лицо ее выражало смесь восторга и страха. Ну, отчасти он ее даже понимал – судя по всему, за один день на нее свалилось столько всего, что даже взрослому пони хватило бы на месяц.

— Приехали, можешь слезать. – Он сложил крылья. – Спускайся смело, если вдруг чего не так – я тебя поймаю.

Медленно, боязливо, Скуталу дотронулась одной ногой до облачного покрова. Он мягко пружинил под ее копытом, словно огромная пуховая перина. Набравшись смелости, она осторожно слезла с пегаса, встав на пол всеми четырьмя ногами. Ее восторгу не было предела. Радостно вскрикнув, она упала на облачный пол и принялась кататься по нему, смеясь и дрыгая в воздухе всеми конечностями. “Облако… я наконец-то в небе! Я все-таки пегас, пегас!..”

Посмеиваясь, Коппервинг прошел на кухню. Наблюдать за счастливой возней, дорвавшейся до облаков Скуталу, было одно удовольствие, но время уже шло к вечеру, и надо было подумать об ужине. Решив не забивать голову, он поставил вариться картофель и наскоро нарезал овощи для салата. Увлекшись, он и не заметил, как в дверях кухни появилась его новая знакомая.

— Скажи, Коппервинг… — секунду помолчав, пегаска все же набралась смелости для своего вопроса, — почему ты это делаешь? Я не про салат, — словно прочитав его мысли, улыбнулась кобылка, — я про твою помощь. Зачем? Мы с тобой только сегодня ведь по-настоящему познакомились, а ты уже, оказывается, расспрашивал про меня и даже кого-то уговорил приехать и помочь.

На кухне воцарилось молчание, прерываемое только бульканьем в кастрюле.

— Значит, просто в бескорыстную помощь ты не поверишь? – медленно и неохотно проговорил он.

— Честно? Верится с трудом, — призналась кобылка. – Без обид, но в этой жизни от меня все чего-то хотели за свою помощь. Кому-то – яблока с обеда, кто-то хотел ответной услуги или же просто оставить в должниках, а некоторые… — Ее передернула. – Скажем так, иным было нужно больше.

— Надеюсь, последним ты отказывала? – невинным голосом проговорил пегас.

— Ну само собой! – вспыхнула кобылка. – А особо упорные потом долго с подобным предложением не могли ни к кому подойти! – Она вздернула носик с чувством уязвленной гордости.

— Понял-понял, — хмыкнул Коппервинг. – Ну да ты не переживай – рыбалке в небесах не обучают, глазастая ты наша. – Он довольно хохотнул, видя, как зарделась его гостья.

— Я… случайно… тогда… — пролепетала пегаска.

— Да будет тебе, — махнул копытом жеребец. – Все равно у вас в школе уже должны были преподавать хотя бы теорию.

— Хотя бы теорию?! – всполошилась Скуталу. – А что, потом должны быть и практические занятия?!..

— Да шучу я, — рассмеялся пегас. – Возвращаясь же к твоему вопросу… — он посерьезнел. – Тебе нужна была помощь, а у меня была возможность помочь. И сразу скажу – от тебя в ответ я ничего не требую. Ты пегас, не умеющий летать – это неправильно. А учитывая все то, что с тобой уже приключилось за эти годы, не помочь тебе, имея для этого возможности, сродни преступлению.

“Не думаю, что ей стоит знать про тот наш спор с Дэш и про то, что изначально затеял я это отчасти из желания утереть подруге нос. Теперь… тут уже нечто большее”.

Прокашлявшись, он продолжил:

– Тебя мы, надеюсь, вылечим – а мой друг получит детально описанное подтверждение результативности его методики. Так что если тебе будет легче, то вот то единственное, что от тебя будут ждать в ответ: все его усилия и действия будут записаны. Если все получится – а я уверен в успехе – ты станешь летать, а Балк получит подтверждение своей методике. Что, в свою очередь, позволит ему добиться ее использования для пегасов с похожими проблемами — как у тебя. И какие были у него.

— Так он что, тоже не мог летать, а сейчас летает?! – Глаза Скуталу округлились от удивления.

— “Да” — на оба твоих вопроса, — улыбнулся жеребец. – Ну, на соревнованиях ему не победить, однако летать он более чем способен. Впрочем, сама скоро увидишь – через два дня он сюда и прибудет. А пока… что будешь пить? Хочешь, сварим какао?

— Какао? С зефирками? – ахнула Скуталу.

— Ну куда же без них, — хмыкнул Коппервинг. – Давай, дорежь салат, а я пока принесу молоко из ледника.

— Скут! Скуталу!.. Ты где?.. – растерянно звал пегас. Не верилось, что его гостья могла куда-то сбежать. Да и каким образом — из облачного-то дома! – вот только он никак не мог ее найти. Осмотрев все комнаты, он решил на всякий случай проверить крышу – и не зря. С неприкрытым наслаждением, нежась под лучами заходящего солнца, с книжкой в копытах, юная пегаска разлеглась на крыше в столь открытой позе, что уже готовая было сорваться с его губ отповедь сменилась сдавленным кашлем.

— Ты чего это тут делаешь?! – сипло спросил пегас. – Ударив себя копытом в грудь, он привел голос в норму. – Мы же договаривались – из дома ни ногой!

— Ну так ведь я и дома, разве нет? – обезоруживающе улыбнулась Скуталу. – Меня никто не видел, а здесь так солнце греет!..

— Пф-ф-ф! – фыркнул пегас. – Ладно… главное, чтобы ты не скучала здесь одна. – Глядя на пегаску, на ее улыбку и задорный взгляд, он с удивлением понял, что попросту не может на нее сердиться. И что еще хуже – уже подготовленная было речь, со всему объяснениями и причинами, вдруг показалась какой-то не настоящей, нелепой, неискренней. – И-и-и… Нам надо поговорить. Так что, давай все же спустимся вниз, хорошо?

Спустя пару минут они уже сидели на кухне. Без какого-либо стеснения, принуждения или неловкости, Скуталу начала хлопотать у плиты. Рассеяно постукивая копытом по столу, Коппервинг отстраненно наблюдал за тем, как она заваривает чай. Ему – черный, себе – зеленый. Каждому по ложке сахара. Еще уходя утром из дома, он с содроганием думал о возвращении – и о том хаосе, который он ожидал увидеть. Как ни странно, но здесь не только не было беспорядка – наоборот, кухня казалось чище, чем обычно. Прищурившись, он попытался увидеть то желтое масляное пятно на стене над плитой, оставшееся после недавней попытки приготовить попкорн в домашних условиях. Как он не старался, но того пятна он обнаружить так и не смог – как и еще ряда других отметин поменьше. “Неужели… она все это отмыла?..”

Перехватив его взгляд, пегаска довольно улыбнулась:

— У тебя было не прибрано. Считай это своего рода благодарностью, что приютил меня на ночь.

— Э-э-э… Спасибо, Скути. Но, право, это было… — неуверенно начал он. В ответ она лишь пренебрежительно махнула копытом.

— А, ерунда. Мне все равно заняться нечем было. К тому же… — она скривила мордашку, словно откусив добрую половину от незрелого лимона. – В приюте я была “вечной” дежурной – так что мыть и убирать мне не в первой. А у тебя, к тому же, и делов-то было на полчаса, не больше. Так что все в порядке, правда! – Она широко улыбнулась, не без удовольствия наблюдая удивление пегаса.

Неторопливо размешивая чай, Коппервинг уже совершенно не понимал, с чего ему начинать этот разговор. Если еще часом раньше ему казалось, что все будет просто, легко, очевидно, то сейчас его уверенность не просто дала трещины — она рассыпалась в пыль и погребла под собой все его продуманные наперед мысли и фразы. Наконец, решившись, и, словно ныряя в прорубь, он спросил:

— Скут, я хочу… — жеребец запнулся. – Я… Я хочу тебя удочерить!

От неожиданности пегаска подавилась чаем. Выпучив глаза, она надрывно кашляла, пока Коппервинг не постучал ее копытом по спине.

— Это что, шутка такая?! – невнятно спросила она у пегаса. – Если шутка, то она нихрена не смешная!.. – Видя по его лицу, что он не шутит, Скуталу растерялась. Бесчисленное множество раз она мечтала о подобном, что некие добрые пони забирают ее из приюта в свой дом, окружают теплом и заботой, называют дочерью… Но она никогда и подумать не могла, что это произойдет вот так!..

— Нет, я не шучу, — медленно проговорил пегас. – Правда, называться это будет не удочерением, а попечительством, но суть в целом та же.

— Но… почему? Мы ведь едва знакомы! Еще пару недель назад ты знать не знал обо мне, а сегодня хочешь забрать меня из приюта! – Скуталу уже почти кричала. Слишком много неожиданностей свалилось на нее за последние сутки. Драка. Лютефиск. Приют в Хуффингтоне. Этот странный пегас, его обещания полета и ночевка в этом облачном доме. А вот теперь еще и этот разговор про опеку…

— Нет, ты не пойми меня неправильно – я ценю это, правда, вот только… зачем тебе это? И почему именно я?

— Потому что это будет правильно.

На кухне воцарилось молчание: глаза Скуталу наполнили непрошенные слезы; лицо же Коппервинга выражало непоколебимую решимость.

— Ты спрашиваешь, зачем мне это? Я отвечу. Не так давно мы с Дэш всерьез поссорились. Причиной, как ни странно, была ты.

— Я?! – изумилась пегаска.

— Ты, ты, — заверил ее жеребец. – Она упомянула, что пыталась учить тебя летать, и что у нее ничего не вышло. Сказала, что даже стала тебя избегать, стыдясь своей неудачи, и не имея сил взглянуть тебе в глаза. Она смирилась с тем, что ты не можешь летать, смирилась со своим поражением, опустила копыта и постаралась забыть о своей неудаче. Ну а я… я так не могу. Я сказал Рэйнбоу, что глупо и стыдно сдаваться на полпути, не испробовав все шансы и возможности. Я заверил ее, что ты полетишь, чего бы мне этого не стоило. – Пегас хмыкнул. – Упрямство ли тому виной, глупость, алкоголь… Не знаю. Но я не мог хотя бы не попытаться помочь тебе!

— Иии… как же от стремления научить меня летать ты дошел до желания меня удочерить? – вопросительно изогнула бровь пегаска.

— Я начал собирать информацию о тебе. Больница, школа, приют… до него я, правда, не дошел – встретился с тобой на полпути. И чем больше я узнавал, тем сильнее было мое желание помочь. Ну а твой перевод в Хуффингтон стал последней каплей. – Он грохнул копытами по столу, опрокидывая чашки. – Я хочу тебе помочь! Я могу тебе помочь! А этот жирный боров одним росчерком пера хочет отправить тебя на другой конец страны!

Взяв с полки графин с водой, жеребец сделал большой глоток прямо из горла. Поперхнулся, закашлялся. Вернув его на место, Коппервинг продолжил.

— Я говорил с Твайлайт. К счастью, она достаточно подкована в законах и правилах и смогла многое мне объяснить.

— Например?

— Ну например то, что, как не противно это признавать, но Лютефиск в своем полном праве с твоим переводом. Да, там есть целый ряд условий и ограничений, но под твой случай они не подходят. Поэтому, мы стали искать лазейки и обходные пути. Как выяснилось, за столь короткий срок можно было либо всерьез уложить тебя в больницу, либо же… подать документы на попечительство. Так что… не могу сказать, что я это планировал, или же что мне легко далось это решение, но я решил взять тебя под свое крыло. Если ты не против, конечно же.

На кухне воцарилось молчание. Коппервинг мысленно укорял себя за сумбурную речь, а Скуталу все никак не могла решить, как на все это реагировать.

— Ну… не могу сказать, что мне было приятно услышать о том, что твое желание помочь было вызвано стремлением утереть нос Рэйнбоу Дэш… Но сам тот факт, что ты мне об этом сказал… ну… это по-честному. А в главном… — она тяжело вздохнула. – Я верю тебе. Я хочу тебе верить!.. Ведь за эти сутки ты сделал для меня больше, чем иные могли бы сделать за год. И я верю, что ты действительно хочешь мне помочь. И поэтому… я согласна! “О, Селестия, неужели у меня будет дом? Своя комната! Куда я могу без стыда приводить в гости подруг! А сам Коппервинг станет мне… ну не отцом, само собой, но… братом? У меня появится родня – брат — старший брат! И он будет учить меня летать! О, Луна, если это сон, то я не хочу просыпаться!..”

Десять дней работы на ферме пролетели, как один. Ну, или как два. Все это время Айроншилд проживал у Эпплов, ночуя в амбаре и вставая ни свет ни заря.

Стараясь оправдать возложенные на него ожидания и отработать положенное ему жалование, человек выкладывался по полной программе. Во всяком случае, он надеялся, что так оно и есть. Эпплджек один раз пришлось чуть ли не силком отправлять его на отдых, когда уже выжатый, как лимон, Айроншилд едва не распорол себе ногу топором во время заготовки дров. “Не хватало мне еще оплачивать твой больничный”, — добродушно отшутилась она, отправляя человека на боковую.

Как-то вечером к нему заглянула Твайлайт, обрадовав Айроншилда тем, что нашла ему еще одну подработку на строительстве нового жилого дома. И это было очень кстати – биты лишними не бывают.

Коппервинг все еще пропадал где-то, занятый одному ему известными делами. А вот его бывшая (ну, скорее всего, бывшая) подруга – Рэйнбоу Дэш – навещала человека чуть ли не каждый день. И это было, по меньшей мере, странно. Усевшись где-нибудь повыше, пегаска обычно вела беседу ни о чем, рассказывая о передрягах, в которой ей посчастливилось побывать. Еле поспевая за графиком работ, человек слушал ее вполуха, но и этого было достаточно, чтобы понять – историй Рэйнбоу хватило бы на вагон и маленькую тележку.

Сейчас же Айроншилд стоял в центре небольшой покрытой песком площадки, окруженной пустыми зрительскими трибунами. Разминаясь перед предстоящим и долгожданным реваншем, он ждал свою соперницу — Рэйнбоу Дэш должна была подойти с минуты на минуту.

К слову сказать, на нем уже был не килт, а добротный “костюм”. Рарити, несмотря на огромное количество заказов, успела сшить ему из похожего на хлопок материала штаны и рубашку с короткими рукавами. Единорожка отказалась брать с него биты за саму работу, ограничившись лишь платой за материалы. Одежда совсем не сковывала движения, пропускала воздух и, судя по всему, была весьма износостойкой. Иными словами, случилось чудо, и дизайнер в точности исполнил все пожелания заказчика. Поначалу он хотел выйти против пегаски в своем килте, не желая устраивать подарку Рарити проверку качества в первый же день, но в штанах и рубашке почему-то чувствовал себя увереннее.

Айроншилд заметил Рэйнбоу и Эпплджек, когда те наперегонки пересекали полосу препятствий, сооруженных для предстоящих соревнований. Крылья пегаски были плотно прижаты к телу — она была вполне уверенна в своих силах и не собиралась жульничать. Финишировав ноздря в ноздрю и перекинувшись парочкой шутливых подколов, они подошли к человеку.

— Готов к поражению, лысенький? – ехидно прищурившись, спросила Рэйнбоу.

Айроншилд развел руки в стороны и показательно зевнул:

— К твоему-то? Всегда готов.

Пегаска загадочно усмехнулась и сбросила со своей спины увесистую на вид сумку. Покопавшись в ней, она вытащила пару странных предметов. Они походили на накопытники, сделанные из какого-то прорезиненного материала. Или же на…

— Перчатки? – удивился Айроншилд.

— Пер-чё? – переспросила Рэйнбоу, надевая защиту. – Эти штуки смягчат мои удары и не дадут мне случайно порезать тебя копытом, — она потянула зубами шнуровку, затягивая узел. – Извиняй, но ничего похожего — только для двуногих и рукастых — у меня не нашлось.

— Ничего, — человек посмотрел на свои кулаки, — я все равно бы не смог ударить кобылку.

Дэш потянулась, и, несколько раз взмахнув крыльями, совершила головокружительное сальто назад.

— Это ты сейчас так говоришь, — уверенно приземлившись на задние ноги, зловеще улыбнулась пегаска. – Кстати, ЭйДжей будет судьей. Ну, знаешь, подсчет очков и все такое – если вдруг случится чудо, и у меня не получится отправить тебя в нокаут.

Айроншилд озадаченно посмотрел на ковбойшу:

— А это вообще честно? Все-таки, она – твоя подруга и…

— Эй! – возмущенно выкрикнула оранжевая пони с первых рядов трибуны. – Я абсолютно честный и беспристрастный судья – так что попрошу тут, — она вгрызлась зубами в непонятно откуда взятое яблоко и постучала копытом по скамейке. – Ладно, меньше слов – больше дела.

Соперники отошли друг от друга на пару метров и приготовились.

— В синем углу – Рэйнбоу Дэш. Более известная, как Радужная Бестия, — начал человек, насмешливо указывая пальцем в сторону пегаски. В красном углу, – приосанившись, он горделиво постучал себя по груди кулаком, — Айроншилд, порхающий, как бабочка, и жалящий…

Пегаска не стала дожидаться окончания этой пафосной речи и ринулась в атаку:

— Слишком много болтаешь, бабочка! – прокричала она, едва не сбив Айроншилда с ног.

Человек успел отскочить в сторону в самый последний момент, но крыло соперницы все равно задело его по лицу, ослепив на долю секунды и заставив потерять ориентацию в пространстве. Рэйнбоу Дэш было достаточно и этого. Она тут же дала задний ход и с силой приложила его спиной.

Мужчина уже собирался сгруппироваться перед падением, но вместо этого с удивлением обнаружил, что ноги его потеряли опору, а сам он, оторвавшись от земли, описывает в воздухе изящную дугу в совершенно противоположном направлении. Развернувшись со скоростью молнии, пегаска схватила его за плечи и каким-то сверхъестественным образом перекинула через себя. Либо Дэш была намного сильнее, чем ему показалось во время их первой встречи, либо законы физики для нее просто были не писаны.

Приземлившись и вдоволь наглотавшись пыли, Айроншилд в ярости ударил кулаком по земле. Не прошло и минуты, а эта злорадно усмехающаяся пегаска уже сбила его с ног! Сплюнув забившийся в рот песок, человек вскочил и принял защитную стойку. Сейчас, как и тогда, его снова вынуждают играть от обороны.

Дождавшись, когда он поднимется, Рэйнбоу тут же рванула вперед. Айроншилд повернулся, намереваясь пропустить ее перед собой и схватить за ногу. Но вместо этого его руки нащупали лишь воздух. За полметра до своей цели, пегаска рванула ввысь и, выполнив какую-то хитрую петлю, на обратном ходу крепко заехала ему копытом по челюсти.

От этого неожиданного удара человека повело в сторону, и он чуть было снова не потерял равновесие. Мужчина мотнул головой, прогоняя стоявший в ушах звон, и приложил руку к подбородку. Совершенный в такой манере удар должен был, если не отправить его в нокаут, то хотя бы выбить челюсть. А у него даже все зубы на месте. Значит, пегаска специально изменила траекторию в самый последний момент. Либо она щадила его самолюбие — что было маловероятным; либо же попросту не хотела травмировать.

— Ну как настроение? – зависнув в паре метров над землей, торжествующе крикнула ему Дэш. – Лично мне пока что скучно.

Айроншилд согнул ноги в коленях и поманил ее рукой:

— Дерзай, — яростно прошипел он.

Пожав плечами, кобылка начала заходить на очередной вираж.

Поединок продлился без малого минут десять. А человеку уже начинало казаться, что прошла целая вечность. Он буквально не мог коснуться радужной бестии. Ни одна из его контратак так и не достигла цели. Подобно налетевшему торнадо Рэйнбоу крутилась вокруг него, уклоняясь от всех выпадов, предугадывая каждый его шаг. Удар тут, бросок там, подсечка здесь. К концу этого позорного для него реванша Айроншилд с трудом стоял на ногах, тяжело дыша и безуспешно пытаясь уследить за своей соперницей. Дэш была не просто хороша – она была великолепна. Каждое ее движение, каждый прием были выверены до мелочей и выполнялись с хирургической точностью. В очередной раз растянувшись на “ринге”, человеку пришлось признать это. Но сдаваться в его планы не входило.

Подстегиваемый гордостью, он встал с земли, поднял весившие не меньше тонны руки и тяжело посмотрел на Рэйнбоу.

— Слушай, по-моему, с тебя хватит, — обеспокоенно сказала пегаска. – Без шуток.

— Я. Еще. Стою, — смахнув заливавший глаза пот, упрямо ответил Айроншилд.

Дэш не стала бросаться на человека в очередной атаке. Вместо этого она не спеша подлетела к нему и, без труда уклонившись от его вялых попыток защититься, просто толкнула копытом в грудь.

Мужчина сделал шаг назад. Еще один. Затем покачнулся и, потеряв равновесие, рухнул на спину. Если у него и были силы подняться снова, достучаться до них он был уже не в состоянии.

— Ну всё! – объявила молчавшая весь поединок Эпплджек. – Бой окончен. Победитель – Рэйнбоу Дэш. Кстати, подруга, с тебя причитается.

Рэйнбоу зависла над человеком, обдав его прохладным потоком воздуха.

— Ты как? – тихо спросила она, все еще опасаясь, что тот потеряет сознание. – Живой?

Сердце бешено стучало, с каждым новым ударом грозя вырваться наружу из его грудной клетки. В глазах все плыло, и потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусировать взгляд на пегаске.

— За что… причитается? – стараясь успокоить дыхание, прерывисто спросил он.

— Говорить может – значит, живой, — усмехнулась Дэш и протянула ему копыто.

Ухватившись за ее ногу, Айроншилд не без труда принял сидячее положении. Его все еще немного качало из стороны в сторону, поэтому вставать он пока что не решился.

— Рэйнбоу билась со мной об заклад, что уделает тебя меньше, чем за три минуты, — спустившись с трибун, ответила на его вопрос ковбойша. – А ты продержался все десять. Так что за ней теперь должок.

— Да уж, тут я прогадала, — улыбаясь, покачала головой пегаска. Порывшись в сумке, она достала оттуда флягу с водой. – После слов ЭйДжей о том, что выдыхаешься ты быстрее, чем ей хотелось бы… — она с трудом подавила смешок, представив, как Коппервинг опошлил бы эту фразу по полной программе. Молча выругавшись на то, что мысли о нем опять посетили ее голову, она продолжила. — … кхм… ну так вот. Я тогда и подумала, что долго ты не протянешь.

Взяв протянутую ему флягу, человек прополоскал водой рот и сплюнул.

— Как мило, — утерев губы, проворчал он.

— Выдыхается быстрее, если сравнивать его с земнопони, — пояснила Эпплджек. – Хотя на ферме он работал на износ, над признать. До Биг Мака ему, конешн, как до Як-Якистана пешком, но все же неплохо.

— Вы обе – такие любезные, — поднявшись на ноги и потирая начинающие зудеть ушибы и ссадины, беззлобно усмехнулся человек.

— Стараемся, как можем, — бросив взгляд в сторону фермерского домика, парировала ковбойша – Ладно, у меня еще есть парочка дел, так шо я поскакала. Кстати, Айроншилд, не забудь принять душ и переодеться в платье, которое ты оставил в амбаре.

— Это килт! Не платье! – крикнул ей вслед человек. – Когда ты уже начнешь называть вещи своими именами?!

— Эй, успокойся, лысенький, — осадила его Рэйнбоу Дэш. – Нечего срывать на ней горечь своего поражения.

Айроншилд бросил недовольный взгляд на пегаску, развалившуюся на скамейке:

— Сама не похвалишь – никто не похвалит?

— Да ладно, не кипятись ты так. Все рано или поздно проигрывают.

Человек глубоко вдохнул и нехотя согласился с ее словами. Он и сам частенько подкалывал своих проигравших соперников по спаррингу. Как, впрочем, и принимал ответные шутливые издевательства – все это было в порядке вещей. Но вот так позорно слить этот поединок…

Айроншилд присел рядом с ней и вернул флягу:

— Проигрывают – да, но не с таким треском, — озвучил он свое тлеющее негодование.

— Ну, все было не так уж и плохо.

— “Не так уж и плохо”?! – то ли удивленно, то ли возмущенно воскликнул человек. – Да ни один судья мне бы и очка ломанного не дал за то представление.

Рэйнбоу Дэш покосилась на него и ехидно улыбнулась:

— У меня было преимущество, как-никак.

— Ага, крылья и все такое…

— Нет…

— И я ограничивался лишь бросками и толчками…

— Пытался ограничиться, — лежа на спине и наблюдая за пролетающими над ней облаками, снова улыбнулась пегаска, — но нет.

— Ладно, я сдаюсь, — уткнувшись лицом в ладонь, пробубнил Айроншилд.

Выждав небольшую паузу для пущего эффекта, кобылка села и заговорщицки посмотрела на человека:

— А ты думаешь, я просто так чуть ли не каждый день залетала на ферму?

Брошенный на нее исподлобья взгляд давал понять, что мужчина не намерен и дальше играть в угадайку.

— Все это время я наблюдала за тобой: за тем, как ты двигаешься; оценивала длину этих твоих хваталок и тем, как далеко ты можешь ими замахнуться; насколько ты проворен, силен и вынослив. Хотя, признаю, в последнем случае я тебя недооценила. Да и ЭйДжей тоже внесла свои полбита, — пегаска откинулась назад и потянулась. – Иными словами, “знай своего врага” – или как там звучит главное правило Ночных Стражей.

После ее слов пазл в голове Айроншилда наконец-то сложился в полноценную картину. Все эти непонятные каждодневные визиты Рэйнбоу и ее, как ему тогда казалось, пустая болтовня преследовали одну единственную цель – победить. И, что ни говори, победить красиво.

— Снимаю перед тобой шляпу, — посмотрел на кобылку человек, которая предстала перед ним в несколько другом свете, — ты не так проста, как мне показалось вначале.

— Да, я такая, — довольно призналась пегаска. – Всегда на двадцать процентов круче, чем можно подумать.

— И на двадцать процентов скромнее, я полагаю?

— Не-е-е-е, — лениво протянула она, — первенство в этом принадлежит Флаттершай. Слушай, — пони внезапно вскочила с места, словно ее только что посетила гениальная идея, — а ты не хочешь стать моим спарринг-партнером?

— Спарринг-партнером? – непонимающе нахмурился Айроншилд. – Занимаешься единоборствами, значит…

— Начала заниматься ради вступления в Вандерболты. Это необязательное требование, однако, наличие определенного разряда дает преимущество перед остальными претендентами… но ты на вопрос отвечай!

— Но какой тебе прок в этих поединках со мной?

— Разнообразие! Найти соперника с крыльями, рогом или крепкими ногами я всегда смогу, а вот с подобным тебе возникают проблемы. Минотавров я в расчет не беру, ибо эти ребята гордые сверх меры и никогда не снизойдут до поединка с пони, которая им еще и наваляет по самое небалуйся.

— Ты только что уделала меня, особо не напрягаясь, — заметил человек, решительно заткнув возмущенные возгласы своего эго. – В состязании с более слабым противником особой выгоды нет.

Рэйнбоу Дэш раздраженно фыркнула и посмотрела на Айроншилда, как на маленького:

— Во-первых, это было не настолько легко, как ты мог подумать – в драках ты явно не новичок. Во-вторых, как я уже сказала, у меня было дополнительное преимущество. Ну и в-третьих, я даю тебе шанс – пусть и призрачный – одолеть меня и взять реванш!

— Реванш – это, конечно, хорошо… — человек задумчиво почесал подбородок, размышляя над этим не безынтересным предложением.

Айроншилд не был профессиональным атлетом или борцом, но любовь к спорту ему привили еще в детстве – и отсутствие дополнительной физической нагрузки уже начинало понемногу угнетать. Да и Рэйнбоу не казалась ему теперь той злобной мегерой, какой он запомнил ее после их первой встречи. Было бы неплохо наладить с ней дружеские отношения.

— Ладно, — хлопнул он ладонями, — уболтала, чертяка языкастая. Будет тебе спарринг партнер.

— Зашибись! – совершив парочку воздушных пируэтов, воскликнула кобылка.

— Но тебе придется меня поднатаскать, чтобы не наскучило слишком быстро, — усмехнулся мужчина.

— О, это без проблем! Думаю, что через пару дней и начнем. Покажу тебе парочку самых распространенных приемов и в общих чертах ознакомлю с тем, чего стоит ждать от пегаса, когда он хочет тебе ребра пересчитать. Что скажешь?

— Мне нравится твой настрой, Рэйнбоу, — ответил человек, впечатленный ее неудержимым энтузиазмом. – Кстати, один вопрос у меня уже созрел.

— Валяй.

— Как ты… я хочу сказать, каким образом… — выразить свои мысли оказалось сложнее, чем он думал. – Короче, каким образом ты умудрялась швырять меня, будто я почти ничего не вешу? Да и твои удары, нанесенные на такой скорости, должны были отправить меня в нокаут еще в самом начале.

Дэш опустилась на землю и задумчиво почесала голову:

— Ох, ну и вопросик…Ну это своего рода наша пегасья магия – алимантия, — начала объяснять пегаска. – С ее помощью мы создаем облака и управляем ими – да и, в принципе, всеми погодными явлениями. Как и у единорогов, это — врожденная способность, но в отличие от них, наша магия… интуитивная, что ли. Ее очень сложно разложить на формулы, как это любит делать Твайлайт. То есть, учебники тут не помогут – нужна практика и еще раз практика. Конечно, можно разделить алимантию на какие-то там школы, но этой ерундой занимаются только самые яйцеголовые, — Рэйнбоу отхлебнула из фляги и продолжила. – Так вот, самое важное я и забыла. Летаем мы как раз благодаря этой самой алимантии. Обучаясь полету, жеребенок-пегас первым делом овладевает искусством управления своей массой тела и гравитацией… или это одно и то же?.. Ай, да какая к Дискорду разница!

— То есть, все дело в магии?

— Аргх… И да, и нет… как же тебе объяснить… Физическая подготовка также очень важна. Возьмем, например, Флаттершай. Не считая ее противоестественной нелюбви к полетам, она – вполне себе здоровая пегаска без каких-либо отклонений… — Рэйнбоу внезапно запнулась, почему-то вспомнив о причине своей ссоры с Коппервингом. Прогнав так некстати нахлынувшее чувство вины перед Скуталу, она продолжила. – Но, не смотря на это, летает наша скромняшка, мягко говоря, хреново. А все потому, что она не поддерживает свои крылья в должном тонусе, отдавая предпочтение передвижению на своих четверых. Смекаешь?

Человек сконфуженно покачал головой:

— Да не особо…

Дэш обреченно застонала, не зная на кого больше злиться: на Айроншилда – за то, что тот такой тугодум, или на себя – за то, что прогуливала занятия по основам алимантии.

— Ладно, забудь. Давай вернемся к сути твоего вопроса — сделала она еще одну попытку, — для того, чтобы достичь нужного ускорения, мне необходимо снизить массу своего тела, так? Сила удара тогда будет заметно меньше. Умелый пегас способен вернуть себе часть веса перед столкновением, но тут палка о двух концах – переборщишь, и тебе самому мало не покажется. Я наблюдала что-то похожее – обоих соперников тогда на носилках отправили прямиком в госпиталь.

— Ну хорошо, с этим, вроде бы, все понятно, — несколько неуверенно произнес человек. – Но, как у тебя получалось с такой легкостью швырять меня по рингу? Во время нашего первого выяснения отношений у меня не сложилось впечатления, что ты особо сильная. Без обид.

— Пегас так же способен воздействовать алимантией на других, но и тут не все так просто. Смотри.

Дэш подскочила к Айроншилду и, схватив его под руки, подняла на несколько сантиметров над скамейкой.

— Видишь, не очень-то у меня и получилось, — не без улыбки наблюдая за его ошарашенным выражением лица, продолжила свою лекцию кобылка. – А вот будь ты дезориентирован, в отключке или желай этого, то я бы уже перекинула тебя через себя. Сомнительно, конечно, что ты бы хотел чего-то подобного, но суть ты уловил.

Рэйнбоу отпустила человека, и он плюхнулся обратно на скамейку:

— Уловил-уловил, можешь не повторять, — напрягся человек, вдруг почувствовав себя беззащитным перед силой алимантии. – С неживыми объектами, я так понимаю, вы тоже можете этот фокус проделывать? – добавил он, вспомнив, как недавно видел запряженную стражниками-пегасами колесницу Селестии, проносившуюся по небу.

— Ага, можем… Но не забывай, что эта сила не безгранична, и с тяжелыми штуками такое уже не проканает. К тому же…

— Ладно-ладно, — похлопав кобылку по плечу, усмехнулся человек, — можешь не продолжать – вижу же, что ты не из любительниц вдаваться в пространные объяснения. Ясно уж, что приемчик этот не из простых, а вот ты проворачивала его на раз-два.

— А это и в правду нелегко, — без намека на хвастовство заявила пегаска. – Все дело в моем таланте – мама с папой постарались. Ну и тренировки, конечно же, тоже внесли свой вклад.

Дэш бросила взгляд в сторону фермерского домика и, будто бы, помахала кому-то крылом.

— Ладно, идем уже, — прокашлявшись, сказала она. – Надо бы тебе и вправду душ принять, а то воняешь, как земнопони после Родео.

Освежившись и сменив испачканную одежду на килт, Айроншилд вышел из душевой кабинки, расположенной на заднем дворе. Никакой двери тут и в помине не оказалось. Учитывая отношение всех пони к наготе, не было ничего неожиданного в том, что они не заморачивались на таких вещах. Выжав волосы и перекинув через плечо свою испачканную “спортивную форму”, он поискал глазами Рэйнбоу Дэш. Пегаска обещала подождать его, но куда-то слиняла.

— Рэйнбоу? – спросил он, озираясь по сторонам.

— Я тут – в амбаре! – раздалось в ответ. – Зайди на пару сек.

Пожав плечами, человек толкнул створки двери и вошел внутрь.

Его появление ознаменовал оглушительный пушечный выстрел, а воздух наполнился множеством разноцветных конфетти.

— Сюрприз! – хором раздалось множество голосов, а самый громкий из них прозвучал прямо у него под носом, отчего у человека аж зазвенело в ушах.

Айроншилд непроизвольно подался назад. Непослушная грива розовой молнией мелькнула у него перед глазами и вот он, уже в который раз за сегодня, обнаружил себя уложенным на лопатки.

— Ну сколько можно было тебя ждать?! – уткнувшись в его нос своим, широко улыбалась Пинки Пай.

— Э-э-э… прости?.. – уставившись в ее большие голубые глаза, заслонявшие почти весь обзор, выдавил из себя человек.

— Пинки, мы пришли, как только ты подала мне знак, — обойдя их стороной, заметила Рэйнбоу Дэш.

— Да, но ведь я успела подготовиться еще два дня назад! – розовая кобылка перестала гипнотизировать Айроншилда своим пристальным взглядом, однако слезать с него все еще не собиралась. – Ты представляешь, насколько долго тянулись эти два дня?!

— Кто-нибудь объяснит мне, что тут вообще происходит? – пытаясь выползти из-под Пинки, сдавленным голосом спросил человек.

В конце концов, ему позволили встать и осмотреться. Не считая только что отпустившую его розовую кобылку и Рэйнбоу Дэш, напротив него стояли ухмыляющаяся Эпплджек и Флаттершай, скромно опустившая глаза. Чуть позади остальных он увидел Свити Белль и Эпплблум. В отличие от своей подруги, в доме которой больше недели жил человек, белая единорожка сконфуженно отводила взгляд. Казалось, что воспоминания об их бесцеремонном поведении на том концерте все никак не хотели покидать ее. К удивлению Айроншилда здесь были и незнакомые ему кобылки и жеребцы: единороги, земнопони и пегасы — все они дружелюбно улыбались и радостно приветствовали его.

Амбар изнутри было не узнать: всевозможные гирлянды и ленты украшали стропила и опорные балки; повсюду были развешаны разноцветные воздушные шары; на тюках сена были разложены мягкие подушки. Слева стояла уже знакомая ему пушка, только что выпустившая те самые конфетти. Он так же успел подметить несколько столиков с угощениями и один с патефоном, прежде чем его взгляд уперся в большой транспарант, растянутый на дальней стене. Из всего там написанного человек понял только восклицательный знак.

— Мы говорили ей, что амулет не позволяет тебе читать или писать по-эквински, но она не хотела нас слушать, — сказала Эпплджек, заметив непонимающее выражение лица человека.

У главного массовика-затейника Понивилля, судя по всему, было совершенно иное мнение по данному вопросу:

— Ну и что? – не сдавалась она. – Мы сами прочитаем ему надпись, и ему будет очень приятно!

— И там написано?.. — вдруг почувствовав себя неловко, поинтересовался Айроншилд.

— Будь как дома, Айроншилд! – встав на дыбы и высоко подняв передние ноги, громко воскликнула Пинки Пай.

Пони, одни за другим, начали подходить к человеку, приветливо улыбаясь и на разные лады повторяя слоган транспаранта. Последней к нему подлетела Флаттершай. Смущенно потупив взор, она в нерешительности зависла перед ним.

— Привет, Флаттершай, — улыбнулся Айроншилд. – Давно не…

Неожиданные объятия желтой пегаски не дали ему закончить фразу:

— Извини, что так и не смогла навестить тебя за это время, — разомкнув копыта на его шее и опустившись на пол, сказала она. – У меня было очень много неотложных дел…

Человек ответил не сразу. Такие проявления эмоций, мягко говоря, смущали его. Да, он как-то и сам в порыве дружеских чувств, подкрепленных алкогольными парами, обнимал Твайлайт, но тогда он был пьян. Сейчас же он был трезв, как стеклышко. Как очень красное стеклышко. В отличие от людей, пони куда более открыто выражали свои эмоции. Подобные обнимашки, нежные тычки мордочкой и другие прикосновения не просто не осуждались, а были в порядке вещей – даже среди малознакомых пони. Все это ему потом объяснила Твайлайт, а сейчас же Айроншилд пытался собрать свои мечущиеся мысли в единое целое. “Хватит уже надумывать себе всякой ерунды. Нет ничего противоестественного в том, что я рад ее видеть, так? Так”.

— Все в порядке, Флаттершай, — наконец ответил он и снова улыбнулся. – Я тоже соскучился.

Лицо пегаски озарила радостная улыбка:

— Тебе понравился наш сюрприз? – спросила она.

— Конечно, понравился, – ответил Айроншилд. — Только вот… Нет-нет-нет, – тут же воскликнул он, заметив, как кобылка грустно опустила ушки, — мне правда приятно! Я просто не понимаю, для чего такой размах.

Приподнятое настроение мигом вернулось к Флаттершай:

— А Пинки по-другому не умеет, — деликатно прикрывая рот копытом, захихикала пегаска. – Она для каждого нового друга устраивает такие вечеринки.

— Допустим, но откуда столько народу? Я, конечно, совсем не против – скорее удивлен.

— Ну… после концерта Пони Тонз нашлось немало желающих познакомиться с тобой поближе. А еще твое выступление в школе и работа на ферме… Роузлак, например, уже интересовалась у Эпплджек, не сможешь ли ты помочь со строительством новой теплицы.

— Стоило вбить пару балок для курятника, и все сразу же решили, что я прирожденный строитель? – шутливо заметил Айроншилд.

— Нет, просто…

— Я просто пошутил, Флаттершай. И не очень удачно.

— Ой, прости, я не поняла сразу…

— Флаттершай…

— Как прошел твой реванш с Рэйнбоу? – сменила тему пегаска, заметив его помятый вид.

— О, об этом поединке сложат легенды! – усмехнулся человек.

— Надеюсь, тебе не слишком досталось?

— Не слишком, но запомнится ему надолго! – крикнула Дэш, примеривая на себя праздничный колпак.

Не удостоив насмешку радужной пегаски даже кислой миной, Айроншилд начал расспрашивать Флаттершай о том, чем она была занята последние пару недель.

Надо было отдать Пинки Пай должное – подготовила она все по высшему разряду. Начиная от любимых блюд Айроншилда и заканчивая легкой ненавязчивой музыкой, доносившейся из патефона. Жанр, к слову сказать, напоминал поп-музыку его родного мира. Не попсу, а именно поп-музыку – без заезженных мотивов и рифмы уровня “меня-тебя” или “любила-позабыла”. Розовая кобылка будто бы залезла к нему в голову и досконально изучила все его пристрастия, в чем бы то ни было. Человек не преминул поинтересоваться у нее, каким таким способом ей удалось все это разузнать. Ответ оказался простым и пугающим одновременно – он сам все это ей и рассказал после концерта, когда Пинки скакала вокруг него в своем гипнотическом танце. Судя по ее искреннему удивлению такому вопросу, она либо не собиралась делиться своими секретами, либо сама о них не догадывалась.

Через час или около того, Айроншилд, Эпплджек и Рэйнбоу Дэш отделились от остальных, принявшись обсуждать их достижения на спортивном поприще.

— Чемпион, значит? – спросила радужная пегаска после того, как человек “обновил” ее бокал с сидром. – Чемпион в чем?

Поставив бочонок на пол, Айроншилд с удивлением посмотрел на нее:

— С чего ты вообще это взяла? – ответил он вопросом на вопрос.

— Ну, пока мы там с тобой танцевали, ты пару раз обронил это слово, обращаясь к самому себе.

— А, это… — человек задумчиво почесал подбородок. – Ну привык я так себя называть. Для поднятия боевого духа или в качестве самоиронии.

— Пф, всего-то, — махнула копытом Дэш, — а я-то уже подумала…

— Но со спортом он явно на “ты”, — заметила Эпплджек. – Чем занимался-то?

Прищурив глаз, Айроншилд прогнал в голове все те спортивные дисциплины, в которых успел себя попробовать и достичь более-менее значимых результатов:

— Дай подумать… единоборства… в университете нас знатно гоняли по всяким физкультурам… армрестлингом еще баловался…

— Каким-каким рестлингом? – тут же оживилась ковбойша.

— Борьбой на руках, — пояснил он, не понимая, отчего кобылка так уцепилась за это слово.

— Даже не начинай, ЭйДжей, — осадила свою подругу Рэйнбоу. – Всем известно, что в хуфрестлинге тебя не всякий жеребец одолеет.

У человека же на этот счет было свое мнение. Успев познакомиться с ковбойшей поближе и принимая в расчет ее великолепную физическую форму, он отдавал себе отчет, что навряд-ли сможет так легко ее одолеть. Но спортивный азарт и ехидные подначки Эпплджек сделали свое дело. Слово за слово, и вот они уже сдвигают в центр амбара столик и два стула.

— Ребята, что вы задумали? – недоуменно спросила Флаттершай.

— Доказываю ей, что я не всякий жеребец, — присаживаясь, с усмешкой ответил Айроншилд.

— Доказываю ему, шо он сильно ошибается, — метким броском закинув свою шляпу на торчащий из балки крючок, вторила ему Эпплджек.

— Ой, мамочки… — прошептала желтая пегаска, заметив с каким вызовом ее друзья смотрят друг на друга.

Рэйнбоу Дэш зависла над ними и приложила свое копыто к их крепкому захвату:

— Готовы? – спросила пегаска. Дождавшись их подтверждения, она резко подняла копыто, – Начали!

Мысленно сославшись на принадлежность Эпплджек к слабому полу и решив не выкладываться на полную, Айроншилд уже с первых секунд совершил огромную ошибку. Его рука словно уперлась в каменную стену. Крякнув от неожиданности, он вложил чуть больше сил в свое движение. Никакого эффекта. С таким же успехом он мог бы пытаться опрокинуть дом. Уже откровенно паникуя, человек попытался вывернуть “предплечье” ковбойши наружу. На мгновение ему это удалось, и он со всей силы повел его в сторону. Копыто Эпплджек сдвинулось на какие-то жалкие несколько сантиметров, а затем опять вернулось в прежнее положение. Это было просто смешно. Да, он не был профессиональным армрестлером. Что уж греха таить – Айроншилд и до любителя то с трудом дотягивал. Но, черт возьми, он был далеко не слабым мужчиной!.. Мужчиной, который вот-вот проиграет девчонке. Опять.

Голова Эпплджек в этом момент была занята почти такими же мыслями. Щадя самоуважение Айроншилда, и без того подмоченное поединком c Рэйнбоу Дэш, она решила дать ему фору. Но не тут-то было… Двуногий, конечно, не мог тягаться с ее старшим братом, но и откровенным слабаком так же не был. Подбадривающие крики Эпплблум ничуть не помогали, скорее даже наоборот. Испугавшись, что может проиграть прямо на глаз у своей младшей сестры, кобылка чуть было не потеряла инициативу, когда Айроншилд начал заламывать ее ногу. Тихонько выругавшись и крепко ухватившись свободным копытом за край стола, Эпплджек оттолкнула руку человека в первоначальное положение. “Ну уж нет, сахарок. Ты, конечно, силен, но я сильнее”.

Айроншилд потерял счет времени еще с самого начала их поединка. Каждая секунда их противоборства растянулась на бесконечную череду попыток сломить сопротивление соперника. И к его ужасу ковбойша начала брать верх. Вначале еле-еле, а потом все более уверенно, она приближала его руку к поверхности стола. Было ясно, как божий день, что его выносливости банально не хватит, чтобы остановить ее наступление. Возможно – только возможно – оцени он свою соперницу по достоинству и вложи всю силу в первые же секунды их противостояния, у него был бы шанс выйти победителем. Да и хорошая взбучка от Рэйнбоу Дэш тоже могла сыграть свою роль, но… но задним умом все сильны. А если по правде, то все это больше походило на недостойные мужчины отмазки, и единственное, что ему теперь оставалось – это не проиграть с треском. Хоть, мысли о том, чтобы сдаться и не оттягивать лишний раз очевидное, успели посетить его, но Айроншилд тут же отмел их. Это было попросту неспортивно, и ему почему-то казалось, что Эпплджек не одобрила бы подобную капитуляцию.

— Есть контакт! – воскликнула радужная пегаска, когда ее подруга последним рывком буквально впечатала руку человека в стол. – Молодец, ЭйДжей!

По амбару разнеслись громкие восторженные крики. Пони наперебой поздравляли победительницу. Кое-кто из жеребцов, вдохновленный их примером, предлагал другим померяться с ним силой.

Ковбойша ничего не ответила. Потирая одеревенелую от сильного напряжения ногу, она смотрела на человека со смесью превосходства и уважения. Она не была хуфрестлером, но если брать в расчет Понивилль и окрестности, то всего лишь двум пони удалось одолеть ее: Биг Макинтошу и еще одному жеребцу, который как потом оказалось, был профессиональным борцом на копытах. Айроншилд чуть было не стал третьим.

— Это было сложнее, чем я думала, — все еще не сводя пристального взгляда с человека, сказала Эпплджек.

— Аналогично, — удостоверившись, что его правая рука начинает подавать признаки жизни, хмуро ответил человек.

Эпплблум подскочила к ковбойше и крепко обняла ее:

— Да! Я знала, шо ты ему не по зубам! – преисполненным гордостью за свою старшую сестру голосом, воскликнула она. – Знай наших!

— Знай-знай, — оглохнув на одно ухо от радостных возгласов подростка, сказала Эпплджек. – Принеси-ка мне лучше…

В этот момент дверь амбара широко распахнулась, приковав всеобщее внимание к стоящему в проходе Коппервингу:

— А вот и мы! – торжественно заявил он.

Рядом с ним стояли Скуталу, Твайлайт и незнакомая человеку парочка: стройная земнопони светло-голубого цвета и огромный – даже крупнее Биг Макинтоша – белый пегас.

— Прошу любить и жаловать. Мой друг из Лас-Пегасуса — Балк Бицепс, и его прекрасная спутница – Мисти Лайт, — представил их Коппервинг. – Со Скуталу и Твайлайт вы, конечно же, знакомы.

— Привет! – хором сказали единорожка и молодая пегаска.

— Приветствую, — отвесил поклон здоровяк.

— Рада встрече, — изящным реверансом поприветствовала всех его спутница.

Вечеринка набирала обороты. Пони постепенно разбивались на кучки и компании: кто-то проводил время в чинной беседе, другие устраивали различные игры и конкурсы. Волею случая, оставшись наедине с Мисти Лайт, Флаттершай первое время молчала, уткнувшись взглядом в свой бокал с вином. Но как только подруга Балка обмолвилась, что работает ветеринаром, смущение пегаски как копытом сняло. Свити Белль и Эпплблум в дальнем углу допытывались у Скуталу, где она пропадала последние пару дней и почему не появлялась не то что в школе, но даже в приюте. Коппервинг хохотал над очередной шуткой Пинки Пай, успев к этому моменту подколоть человека на тему его двойного проигрыша за один день. Балк Бицепс рассказывал Твайлайт, Эпплджек, Айроншилду и Рэйнбоу о своей докторской диссертации, наконец-то сдвинувшейся с мертвой точки.

В отличие от своих друзей Дэш откровенно скучала и слушала белого пегаса в пол-уха, то и дело переводя подозрительный взгляд с Коппервинга на Скуталу. Тот факт, что эти двое заявились вместе, вызывал в ней гремучую смесь из злости на своего бывшего и стыда перед Скуталу. Неужели Коппервинг оказался прав, и она действительно просто-напросто сдалась, предав тем самым, доверие подростка? Неужели она… испугалась? Она – пони, не боявшаяся никого и ничего – оттолкнула Скуталу только из страха, что все ее попытки обучить рыжую пегаску полету потерпят полное фиаско, а сама Рэйнбоу окажется проигравшей? Теперь Дэш злилась на саму себя. “Извини, Скуталу… Я от всего сердца желаю вам с Коппервингом удачи, но… боюсь, твоим мечтам так и не суждено сбыться”.

— … так, что мои коллеги, хоть и скептически отнеслись к теме моей докторской, но продолжали поддерживать меня по мере возможности, — закончил свой рассказ Балк и за один присест слопал черничную слойку.

Такие обширные познания этого здоровяка в медицинских вопросах и наличие – ни много ни мало – ученой степени удивили бы многих из его знакомых. В отличие от них, Айроншилд не разделял более чем распространенного стереотипа о том, что все бодибилдеры (а Балк, определенно, входил в их число) тупы, как пробки, и подобное опровержение лишний раз доказывало его правоту.

Эпплджек начала расспрашивать Бицепса о том, как они с Коппервингом познакомились, и что привело его в Понивилль. Приготовившись выслушать ответ на этот вопрос, человек внезапно ощутил странное покалывание в затылке. “Ох, нет… только не снова…”

Сделав глоток сидра для храбрости и собравшись с духом, мужчина развернулся. Его врожденная паранойя в этот раз оказалась права – Пинки Пай стояла напротив и смотрела на него с каким-то подозрительным прищуром.

— Как тебе вечеринка, Айроншилд? – вкрадчиво спросила она. – Все нравится?

— По высшему разряду, — одобрительно подняв бокал, ответил человек. – Закуски просто восхитительны.

— Но… ты так и не попробовал ничего из выпечки, — обиженно заметила розовая кобылка, словно это было чем-то из ряда вон выходящим.

— Видишь ли, я не любитель…

— Может, попробуешь пастилу? – схватив поднос с десертом, она с надеждой протянула его Айроншилду. — Я сама ее приготовила!

— Пинки, я просто не люблю сладкое.

— А кексики?! – мигом заменив поднос с пастилой на корзинку с кексиками, не унималась пони. – В Сахарном Уголке они всегда нарасхват!

— Нет, спасибо…

— Попробуй кексик…

Обычно задорно-веселый голос Пинки Пай в одно мгновение сменился на почти угрожающий. От такой разительной перемены у Айроншилда по спине пробежал холодок, и он нервно сглотнул.

— Послуш…

Окончание его фразы потонуло в нечленораздельном мычании – словно не собираясь мириться с тем, что кто-то может равнодушно относится к кондитерским изделиями, Пинки одним молниеносным движением заткнула ему рот этим растреклятым кексиком.

К этому моменту все остальные прервали свои разговоры и молча наблюдали за этим представлением, старясь не выдать себя раньше времени вырывающимся наружу смехом.

— Тебя удочерили?! – внезапно разнесся по амбару шокированный возглас Свити Белль.

Теперь уже все внимание было приковано к трем подросткам. Человек от услышанной новости непроизвольно проглотил добрую половину насильно поданного ему десерта. Даже Пинки Пай замерла, как вкопанная.

— ААААААААХХХХХ?!?!?! — все еще стоя на задник ногах, с копытом у рта Айроншилда, только и смогла произнести она.

"Ну вот, началось…" — извинившись, Коппервинг поставил недопитую кружку с сидром, и принялся проталкиваться к своей подопечной.

— Ой… прости! Прости-прости!.. – пунцово-красная единорожка умоляюще смотрела на почти столь же сильно покрасневшую Скуталу. – Я… просто так удивилась и обрадовалась, что… как-то само вырвалось!

Не успела пегаска как-то ответить, как их угол уже обступили другие пони. Их глаза горели любопытством, и было очевидно, что просто так, без подробностей, они не отстанут. И в следующую же минуту они буквально засыпали ее настоящим градом вопросов:

— Тебя удочерили? Вот здорово!

— А кто, какая семья? Они из Понивилля?

— Когда это случилось? Ты рада?

— А у тебя теперь есть братики или сестренки?

— А…

Поток вопросов, со всех сторон сыплющийся на рыжую пегаску, был прерван прибытием Коппервинга. Ловко вклинившись в толпу, он встал рядом со Скуталу, загородив ее от любопытных взоров жадной до сенсаций толпы. Успокаивающе приобняв кобылку своим крылом, он обратился к окружающим:

— Кхем, уважаемые кобылки и джентльпони, дабы пресечь слухи и расспросы – да, на Скуталу было оформлено попечительство, и я официально взял над ней опеку.

Толпа зашумела. Радостные взгляды сменились недоумевающими и подозрительными. Не то что бы подобное было редкостью, но в семью кобылку-подростка! И не в сложившуюся семью или табун, а к молодому жеребцу-одиночке!..

— Мистер Коппервинг, — обратилась к нему отчаянно краснеющая Свити Белль, — Получается, что Вы теперь для Скуталу стали приемным отцом, да?

— Ну, все же не отцом – скорее, старшим братом. – Пегас почувствовал, что сам начал потихоньку краснеть. – Но в целом, ты права – теперь мы одна семья. "И я очень надеюсь, что мы станем ей не только на бумаге…"

— Я слышала, у Вас большой облачный дом! – вступила в разговор Эпплблум. – Получается, Скуталу теперь живет там, а не в приюте? И у нее наконец-то появилась своя собственная, отдельная, комната?

— Все правильно, Эпплблум. Еще не до конца обставленная, но это вопрос времени. "И пожеланий – ведь изначально комнату я пристраивал как времянку для Балка". – Справившись с первоначальным волнением, пегас немного расслабился. Осознанно или нет, но эти кобылки своими вопросами здорово приглушили подозрительность и недоверие толпы. “Как все-таки странно – вроде бы, знаю всех этих пони уже который год, многим из них помогал, и почти со всеми нахожусь в добрых отношениях. А тут – такая реакция! Даааа, Балк все-таки был прав – не поймут! Не поймут и не поверят в то, что у моего поступка нет и не было какого-то скрытого мотива!..”

По толпе пошел гул обсуждения. Хорошие, добрые и правильные, они не могли сходу взять да и принять его необычный поступок. Для них подобное отклонение от нормы повседневной жизни было почти нереальным, невозможным – и, следовательно, неправильным. И принять его было непросто. Ну а с другой стороны – а что им еще оставалось?

— Да ладно ж вам, пони, это ж ведь Коппервинг! – В толпе пошло какое-то движение, и вперед выступила Эпплджек. – Да мы с ним учились в одной школе! Я его хорошо знаю, он хороший и порядочный пони, а его поступок может послужить всем нам примером! – Она поправила шляпу и с вызовом оглядела окружающих. – То, что он сделал – достойно уважения. Не думаю, что большинство из вас – да и я сама, чего уж там говорить – смогла бы вот так взять в свою семью жеребенка из приюта.

Постепенно пони стали возвращаться к прерванной вечеринке. Последней, ободряюще подмигнув пегасу, ушла ЭйДжей. Облегченно выдохнув, Коппервинг повернулся к метконосцам.

— Спасибо, девчата. Ваша помощь оказалась весьма кстати.

— Да ладно, пустое, — отмахнулась Эпплблум. – Главное, что Скут наконец-то обрела семью, ведь так?

— Да, Блум. Обрела. – Пегаска неловким движением приобняла жеребца своим коротким крылом, отчего тот снова покраснел. – Я… не так это представляла, это правда… Но я уверена, что все у нас будет хорошо.

Наклонившись к самому уху земнопони, Свити Белль торопливо зашептала:

— Не знай я, что он взял ее под опеку, я бы подумала, что они стали парой!

Эпплблум захихикала, и что-то прошептала единорожке в ответ, отчего та вновь залилась краской.

— Эй! Больше двух – говорят вслух! – возмутилась Скуталу. – Тем более, вы там не иначе как неприличные анекдоты травите!

— Не-не, мы так, о своем земном! – заржали кобылки. Возмущенно ахнув, пегаска вступила с ними в шутливую потасовку, сопровождаемую смехом, визгом и борьбой. Засмотревшись на драку, Коппервинг не сразу заметил пристально наблюдающую за ним Рейнбоу Дэш.

— Пойдем-ка выйдем. На пару слов. – Не дожидаясь ответа, она зарысила в сторону выхода. Устало вздохнув, жеребец последовал за ней.

— Удочерение, да? – с места в карьер рванула Дэш, стоило лишь пегасу прикрыть за собой дверь. – Ты совсем ума лишился?! Из-за нашего спора…

— Не удочерение, Дэши – опека. В папы я ей не гожусь – возраст не тот, — прервав начавшуюся было отповедь, ответил он. – И не льсти себе – наш спор был в лучшем случае причиной, почему я вообще на нее обратил внимание. И уж точно не из-за него я поступил так, как поступил.

— Все же собрался ее учить, да? – фыркнула она.

— Сперва я собираюсь ее вылечить, — с прохладцей в голосе ответил Коппервинг. – Я читал ее медкарту, и проконсультировался у знающего врача. Более того, лечение мы начинаем уже завтра. Да, на это уйдет время, многие месяцы – если не годы – но я уверен, что у нас все получится.

— И только поэтому…

— Да, именно поэтому я ее и забрал из приюта, — прервал ее пегас. – Ей нужно не просто обучение, и даже не только лечение – ей нужен дом, ей нужна забота и поддержка. А я ей могу все это дать – потому что мне не все равно.

— Мне тоже было не все равно! – рявкнула в ответ Рейнбоу. – Я старалась, и…

— Да неужели? Не все равно?! – жеребец неприятно улыбнулся. – Хорошо, скажи тогда, каково полное имя Скуталу.

— Полное… имя?.. — опешила Дэш.

— Да, полное имя. Ну, или откуда она родом? Кем были ее родители? Когда она осиротела? В скольких приютах побывала, и когда ее перевели сюда, в Понивилль? Докажи, что тебе и в самом деле было не плевать на нее!

Рейнбоу молчала. Такой отповеди она никак не ожидала. "А ведь в чем-то он прав. Я шла по простому пути, пытаясь решить проблему, не интересуясь ее причинами. И не справилась. А этот… раздолбай!.. не поленился ведь такое разузнать! А теперь он ее еще и удочерил. Решил лечить, учить, заботиться. Когда он успел так повзрослеть и измениться?.."

— Да, ты прав, — тихо проговорила она. – Мне было все равно. Никудышный из меня вышел учитель – и никудышный друг. – Смахнув копытом непрошеную слезу, она резко взмахнула крыльями и взмыла в воздух. – Надеюсь, у тебя получится лучше. Удачи.

Не дожидаясь его ответа и проклиная себя за то, что дала волю чувствам, Рэйнбоу Дэш полетела в сторону своего облачного дома.

— Значит, опека, да? – спросил Айроншилд.

Вечеринка подходила к концу. Прихватив уже початый бочонок с сидром, человек и пегас расположились на заднем дворе, усевшись под одной из яблонь. Еле видимая полоска солнечного света окончательно скрылась за горизонтом, и ночь вступила в свои законные права. Стрекотавшие в траве сверчки словно в такт подыгрывали мерцающим на небосклоне звездам. Айроншилд ради праздного любопытства попытался отыскать знакомую ему Большую Медведицу, но сколько не всматривался в неизвестные ему созвездия, так и не нашел ничего похожего.

Внимание же Коппервинга привлекла группа облаков, которую, в соответствии с распорядком дня, должна была разогнать одна подменявшая его пегаска. “Надо будет с ней обсудить этот вопрос”.

— Ну ты же все слышал, приятель, — лениво откинувшись на ствол дерева, ответил он.

— Просто… ты ж ее меньше месяца знаешь – и сразу в отцы… то есть в братья заделался.

— Хочешь сказать, ты бы не поступил так же на моем месте?

Айроншилд выкинул изжеванную травинку и задумался:

— Честно? Я не знаю. Даже если отбросить тот факт, что я не могу быть на твоем месте, я бы уже точно не принимал столь поспешных…

Пегас рассмеялся, заставив сверчков на несколько секунд прервать свой концерт:

— Да про тебя слухи уже по всему Понивиллю ходят. На свадьбу то позовешь?

— Это другой случай… — сконфуженно сказал человек. – Я действовал по обстоятельствам.

Коппервинг одобрительно похлопал его по плечу:

— И правильно действовал, скажу я тебе, — с ухмылкой заметил пегас. – У Литлвиш настоящий талант. Было бы очень прискорбно, не реализуй она его из-за всяких выскочек… — лицо пегаса посерьезнело, и он продолжил. – Честно говоря, я и сам до сих пор поверить не могу. Правда, у меня и выбора-то, считай, не было: либо я оформляю над Скуталу попечительство, либо ее уже через несколько дней отправляют в другой приют за тридевять земель отсюда. Было тяжело принять это решение – даже очень тяжело!.. но я поступил правильно… просто… — Коппервинг негромко выругался, — Найтмер Мун мне в тещи, как же тебе объяснить… ни один пегас не должен быть лишен радости полета. Этого невероятного ощущения яростного ветра бьющего в лицо, когда рассекаешь облака под самым краем неба… помочь всем, увы, не возможно, но я могу помочь ей.

Жеребец поморщился, поняв, что приправил свою речь изрядной долей пафоса, который он сам на дух не переносил.

Проследив взглядом сверкающий след падающей звезды, Айроншилд загадал желание и сделал глоток сидра. “Хочу домой”.

— Рожденный ползать — летать, конечно, не может, — утерев губы, сказал он, — но я понимаю тебя. И надеюсь, что у вас все получится.

— А я надеюсь, что у тебя все получится с Литлвиш, — возвращаясь к “типичному Коппервингу”, не удержался пегас.

Человек сделал вид, что пропустил его очередной подкол мимо ушей:

— Ты мне вот что лучше скажи. Как у тебя так быстро получилось оформить опеку? Уверен, это та еще бюрократия.

— Твайлайт постаралась. За что ей огромное пегасье спасибо. Наша умница всегда читает то, что написано мелким шрифтом. А там черным по белому написано, что при определенных “исключительных” обстоятельствах стандартные процедуры и правила не имеют силы. Так что Лютефиксу теперь остается только с жиру беситься, — Коппервинг злобно усмехнулся, вспомнив, как обрюзгший пегас проклинал его, на чем свет стоит. – С жиру – точнее и не скажешь.

— Нажил себе врага?

— Я тя умаляю, — пародируя голос ковбойши, фыркнул Коппервинг, — было бы кого наживать.

— Ясно… — барабаня пальцами по краю бокала, протянул Айроншилд. – Кстати, чтоб ты знал, я тогда поддавался Эпплджек.

— Ну конечно-конечно. Куда уж ей — пони, берущей первые места на Родео – до тебя, Человека, танцующего аки параспрайт и…

— Как бабочка!..

— Ахахаха!!!

Твайлайт Спаркл заваривает чай

Застолье

Унесенные Землянкой

Искусство убивать

Х██ — Это Магия!

Портрет Трикси Луламун

Просто постарайся не начать войну, пока меня нет

Звезда в Жёлтом

Лавандовый сахар

Пифия Эквестрии

Одной крови

Глава 5