Добро пожаловать и до свидания

Глава 9: Отпуск

Максим плохо спал в ту ночь. Погружаясь в неспокойную дремоту он выныривал из неё почти сразу и ещё долго смотрел в потолок, прежде чем вновь попытаться уснуть. Он прекрасно понимал причины подобного, но поделать ничего всё-равно не мог. Встреча, устроенная мэром города, была немного не той, на что он рассчитывал.

В Понивилле всё прошло тихо и спокойно — его пригласили выйти к толпе, сказать пару слов о себе и всё, на этом все про него забыли. Здесь всё было иначе. После почти что часа, что он провёл на трибуне отвечая на вопросы жителей и гостей города, последовала ещё и дополнительная часть, где любой мог подойти и пообщаться с ним пару минут. И желающих было огромное количество.

Десятки сотен повторяющихся вопросов, множество пони распускающих свои копыта, тысяча любопытных глаз — слишком много внимания для него одного. Лира и Бон-Бон всё время были рядом и помогали чем могли, но мало кого интересовало то, что они говорят. Все хотели услышать всё из первых уст…

Парень вновь, глубоко вздохнув, проснулся.

“Вот и утро,” — подумал он, заметив, что в комнате стало светлее, хотя Солнце ещё не показалось из-за горизонта.

Перевернувшись на бок, он улыбнулся, заметив развалившуюся на соседней кровати Лиру. Одно её переднее копытце висело над полом, а другое упиралось в изголовье кровати. Рот пони был приоткрыт, а глаза бегали из стороны в сторону под закрытыми веками. За эту ночь это была, наверное, десятая поза в которой он заставал единорожку, в то время как её подруга ни разу не меняла своего положения — лежала на боку, поджав передние копытца к груди и вытянув задние.

“И кто из вас тут ещё брыкается?” — мысленно усмехнулся Макс и вновь перевернулся на спину. Почему-то ему вспомнился брат, который, оба раза что спал в поезде, умудрялся оказаться на полу.

За одним воспоминанием сразу же последовали другие. Его почившие мать и отец, одна окружавшая заботой своих детей, а другой вечно пропадающий на работе. Вспомнилась семейная поездка на какой-то остров в Тихом океане, который для него, тогда ещё ученика начальных классов, показался Раем. Вечно громкие племянники и племянницы, коих у него было восемь... Парень попытался вспомнить их имена но, как и всегда, забыл как зовут двух младших.

“Интересно, меня кто-нибудь ищет?” — он отвернулся от соседней кровати и взглянул на небо, на котором ещё виднелись звёзды.

“Вряд ли,” — решил он и прикрыл на мгновение глаза.

Сквозь сон человек почувствовал лёгкий толчок в плечо. Рядом с его лицом кто-то тихо хихикнул и он приоткрыл один глаз. Это была Лира. Два больших золотых глаза, светящиеся от улыбки, внимательно наблюдали за его лицом.

— Как же забавно ты просыпаешься!

Единорожка вновь звонко хихикнула и толкнула его носом в плечо.

— Просыпайся, соня, пора завтракать.

После чего она резко развернулась, легко хлестнув парня хвостом по носу, и забралась к Бон-Бон на кровать.

Максим, зажмурившись и с усилием помассировав лицо руками, сел и огляделся. Пони, или хотя бы одна из них, явно выходили — ведь откуда-то появилась еда. На тумбочке между кроватей был поднос с завтраком — большая салатница полная разнообразной зелени, тарелка с какими-то мелкими жареными рыбками, графин с красным соком — Максим понадеялся, что он не томатный — и три больших апельсина.

“Интересно как Бон-Бон будет их чистить,” — нашёл парень чем себя повеселит этим утром.

— Жареная рыба?

— Ну да, а что? — спросила смотритель непонимающе приподняла брови.

— Да ничего, просто никак не могу к этому привыкнуть.

— Некоторым она нравится. К тому же в играх будет участвовать несколько команд грифонов и сейчас купить... необычную еду очень даже просто.

Лира взяла с подноса стакан с соком и включилась в разговор:

— Так, каков у нас план на сегодня?

— В одиннадцать начинают пускать посетителей на стадион, но до часу там соревнование на выносливость и, лично мне, оно не интересно. А вам?

— Я бы взглянул, — ответил Максим накладывая себе в тарелку и салат и мелких рыбок. Пахло от них просто изумительно.

— Мне хотелось бы составить тебе компанию, но... Там скука смертная. Лучше я пойду с Бон-Бон. Прости.

— Ничего, я справлюсь, — усмехнулся в ответ парень.

Смотритель же продолжила:

— Хорошо. Потом, в час, начинается хореографическая программа. Присутствуем?

— Конечно, — хором ответили Максим и Лира.

— Отлично. Тогда перед её началом встречаемся у палаток рядом со спуском к стадиону. Ровно в три программа заканчивается и потом там будет эстафета, но я хотела чтобы мы вместе посетили музей радуги и, как раз с трёх, там не бывает школьных экскурсий — я узнавала — так что будет довольно свободно. Что думаете?

— Хорошая идея! — загорелась Лира, а Максим же молча кивнул, старательно прожёвывая рыбку. Приготовлена она была интересно — явно жаренная, но вкус у неё был такой, будто её коптили.

“Интересно, её пони состряпали или всё-так грифоны? Надо будет разузнать где они её купили и спросить рецепт... До чего же вкусная!”

— Отлично! — обрадовалась Бон-Бон. — Ну, на этом и всё. Погуляем по музею, а потом куда глаза глядят. Можно будет в кафе какое заглянуть или здесь посидеть.

— Я за кафе, — вскинула копытце единорожка. Парень поддержал её решение подняв руку и одобрительно кивнув.

На том и порешив, троица продолжила завтрак.

Максим, возвышаясь над внушительной толпой исключительно любопытных пони, наконец-таки сошёл с лестницы на мягкую короткую траву.

“Да, внушительное строение,” — подумал он и, насмешливо хмыкнув носом, огляделся.

“Стадион” представлял из себя просто большой выступ на горе, как любой другой из тех, на которых расположился Рейнбоу Фолз. Но, в отличии от прочих, на нём не было ни единого дома. Здесь имелась трибуна, начинающаяся прямо у лестницы и тянущаяся вдоль основания более высокого яруса до самого обрыва, несколько высоких столбов с кольцами на вершинах, расставленные тут и там менее внушительные столбики между которыми были натянуты разноцветные флажки и, в общем-то, всё. Совсем не это человек ожидал увидеть занимая очередь полчаса назад.

“Надеюсь хоть мест на трибуне хватит всем,” — подумал он, ведь толпа желающих поприсутствовать на отборочных состязаниях тянулась от самого вокзала. За себя он не волновался — билет у него был, а свою зону, ряд и место ему помогла прочитать Бон-Бон, — а вот остальные... Почему-то он не мог спокойно переносить вид грустящих пони, а они определённо расстроятся, если билеты вдруг кончатся.

“Красная зона, ряд шесть, место девять,” — повторял он про себя, вышагивая вдоль трибун. По началу он не мог понять как найти свою зону, а потом долго упрекал себя за невнимательность, поняв, что они отмечены флажками разных цветов, установленными прямо перед первыми рядами.

Заняв своё место, человек огляделся, изучая собирающихся. Он часто занимался этим в Понивилле, но здесь народа было куда больше, а оттого и картина складывалась более красочная. Разнообразие пони поражало и найти что-то общее, кроме расовой принадлежности, в них было крайне сложно, но спустя несколько минут он всё-таки заметил несколько закономерностей. Во-первых, у внушительного числа кобылок пришедших без платьев хвосты были почти вдвое короче чем у остальных. Во-вторых, почти что все кобылки что пришли в платьях имели при себе вееры — Максим решил, что в одежде им немного жарковато и это, своего рода, необходимость. В-третьих, подавляющее большинство жеребцов — которых, к слову, было почти вдвое меньше чем представительниц другого пола — носили какие-либо украшения в гриве, на ушах или хвосте, и лишь единицы пришли в костюмах.

И всех их объединяла одна, на первый взгляд незаметная, черта — ухоженность. Пони, как успел давно заметить парень, все были, что бы они там друг о друге ни считали, опрятны и чистоплотны, но собравшиеся здесь ставили какую-то новую планку. Идеально выровненные гривы и хвосты, блестящие чистотой шерстки, ясные лица... Их вид напоминал ему принцессу Селестию и Рэрити и подводил к вполне простому заключению. Собравшиеся на трибунах пони, так или иначе, занимали более высокое социальное положение чем те, кого Максим встречал до этого.

Открыв для себя это, он погрузился в раздумья, пытаясь понять что же заставило представителей знати отправиться в этот, пусть и красивый, но далеко не роскошный городок.

Максим впервые увидел грифонов и оказался не разочарован. Сильные передние лапы с огромными когтями впивающимися в землю при каждом шаге, изящное спортивное тело, и внушительных размеров крылья, вдвое или даже втрое больше, чем у пегасов. Их окрас был менее ярким, выдержан в серых и коричневых тонах. Всегда высоко поднятые головы и гордый взгляд. И, пусть он и не мог разобрать и слова из того, что кричали друг другу члены команд, он был уверен, что грифоны буквально рычали на окружающих. Да и друг на друга.

— Ого! — внезапно воскликнула сидевшая рядом с ним пони.

Единорожка нежно-розового окраса с гривой фиолетовых цветов присела на соседнее место ещё до начала соревнований и, коротко поздоровавшись, всё остальное время молчала и наблюдала за командами. Обычно это показалось бы Максиму совершенно нормальной реакцией, но только не в этом городе. И ему было откровенно приятно такое равнодушие. Всё-таки почти каждый встречный если и не хотел что-то у него спросить, то уж точно буравил бы его взглядом пока на то есть время. Этим-то и занимался его другой сосед — единорог в цилиндре.

Теперь же она всё портила. Во-первых, громко закричав. Во-вторых, она отвлекла его от наблюдений за грифонами. И наконец, в-третьих, схватившись за его руку копытом и указывая на соревнующихся.

— Он наконец-таки побил свой рекорд! — воскликнула она, ещё и прижавшись к парню боком.

На мгновение единорожка замерла с приоткрытым ртом. После недолгого оцепенения, она подняла виноватый взгляд на человека, отпустила его руку и отодвинулась.

— Простите пожалуйста, Максим. Я слишком увлеклась.

— Ничего страшного... Мы знакомы?

“Откуда она может меня знать?!” — спросил он сам у себя, но тут же пришло прозрение: “А, ну да, как я мог забыть про вчерашний день. Ха, видимо она единственная кто запомнила моё имя.”

— Я бы так не сказала... Я просто видела как вас представляли в Понивилле.

— Ого... У вас хорошая память.

— Спасибо. Ах да, меня зовут Аметист. Рада знакомству.

Максим ответил на всё ещё непривычный жест приветствия — приложил кулак к протянутому копытцу и подвигал им вверх-вниз.

— И мне. Хм… А не подскажите мне кое-что?

— Конечно.

— Что вообще происходит? Нет, я вижу, что пегасы и грифон висят и машут крыльями на какие-то пропеллеры, но... В чём именно они соревнуются? Кто больше сделает взмахов, или нужно какой-то километраж накрутить на этом аппарате.

Единорожка прикрыла рот копытом чтобы скрыть вырвавшийся смешок. Вышло это совершенно не оскорбительно и даже мило.

— Будь вы пони я всё-равно поняла бы, что вы не из Эквестрии. И даже не из соседних стран. Соревнование пока не началось, это, своего рода, разминка. А этот аппарат — Маятник Изиглайдера и он высчитывает ритм.

— Тогда почему они то быстрее то медленнее машут крыльями?

— Не ритм взмахов. Ритм это то, как точно пегас или грифон, ну ли ещё кто с крыльями, противится встречному потоку воздуха. Ну... Я не знаю как это иначе объяснить.

— Кажется я понял. Нужно взмахнуть на аппарат с такой же силой, что он на тебя дует, так?

— Ага, именно так. Попал точно — одно очко, немного отклонился — ноль. А в зачёт идёт результат за пять тысяч взмахов крыльями. Всё просто.

— Да, теперь всё и вправду просто и понятно.

Максим некоторое время наблюдал за сероватым пегасом, висящим ближе всего к нему, и попытался на глаз определить “попадает” тот или “промахивается”. Ничего не вышло. Со стороны казалось будто пони висит совершенно не двигаясь с места. Только благодаря перекидному табло можно было узнать результат — пегас набрал две тысячи триста двенадцать очков и никак не мог поднять это значение.

Видимо заметив непонимание на лице Максима, Аметист пояснила:

— Он отлично справляется. Это намного выше среднего показателя.

— И... Каков же он?

— Пятьсот.

— А какой же тогда рекорд?

— Ну... Текущий — три тысячи и двадцать три. А вообще — пять тысяч. Именно столько набрал сам Изиглайдер и с тех пор эта величина взята за эталон.

— Ого, — для приличия удивился Максим, понятия не имее ни кто такой Изиглайдер, ни сколько времени держится этот его рекорд. — А позвольте поинтересоваться, откуда вы столько знаете про это? Извините, конечно, если я вас отвлекаю. Просто скажите, и я от вас отстану.

— Ничего, вы не мешаете, — пони отмахнулась копытцем. — Можете спрашивать что угодно. Ну а это... Это, можно сказать, моя обязанность. Мне по работе нужно хорошо разбираться в пони, а познания в истории в этом очень помогают. К тому же, моя лучшая подруга пегас и часто упражняется с этой штукой.

— Она спортсменка?

— Нет. — Аметист нежно улыбнулась. — Ей посоветовали это… Ох, лет шесть назад, наверное. До тех пор она совсем не могла летать, а сейчас уже сидит на скамейке запасных от Понивилля.

— А вы здесь в качестве команды поддержки, так?

— Именно. К тому же, мне нравится приходить на важные события и делать пару ставок. Есть в этом что-то... Умиротворяющее. Во всяком случае для меня.

“Вот оно что,” — в голову Максима пришла идея, что большинство зрителей собрались здесь именно чтобы испытать свою удачу и Аметист, заметив как человек оглядывается, подтвердила его догадки:

— Ага, здесь многие пришли за тем же. Хотя, некоторые здесь ради поиска талантов. Кому-то нужны хорошие спринтеры, кого-то привлекают выносливые, а кого-то сильные. Готова поспорить, что здесь есть и кто-то и из королевской гвардии, и из вооружённых сил Эквестрии.

— Честно, я долго не мог представить, что у Эквестрии есть регулярная армия. Здесь всё кажется таким мирным и спокойным. К тому же, ваши правители... Кхм, я бы не стал и думать насчёт нападения, будь я на стороне соседей.

— Их всего две, а страна огромна, без армии просто невозможно. Войн как таковых и правда не было уже очень давно, но периодически случаются конфликты которые могли бы перерасти во что-то более серьёзное. Но пока что принцессы справлялись с улаживанием всего мирным путём.

— Думаю труда это им не составляет, — усмехнулся Максим.

— Совсем не так. Мы ведь в чаше. Эквестрия окружена со всех сторон теми, кто жаждет заполучить наши земли, и без точно выверенных слов и действий в одночасье мы окажемся втянуты в войду. И я ещё молчу про драконов.

— Вы так уверенно говорите...

— Я же говорила, мне нравится история. А такое уже бывало и не раз. В первые века существования Эквестрии её постоянно пытались захватить, но каждый раз нам удавалось отбросить агрессоров.

— Я... Я всё-равно с трудом могу это представить, смотря на идиллию вокруг.

— Да, согласна, сила принцесс поддерживает хрупкий мир, но их силы не безграничны.

— И вновь вы так уверенно это говорите. Неужели их сил когда-то не хватало?

— Да, при том совсем недавно. Нападение ченжлингов на Кантерлот многим напомнило о том, в каком мире мы живём. И что в нём множество созданий, которые могут сокрушить даже принцессу Селестию.

“Вот тебе на, Селестию смог кто-то одолеть. А Бон-Бон и Лира говорили об этом событии совершенно спокойно, будто ничего серьёзного не произошло. Может они просто не были в курсе этой мелочи?” — усмехнулся он про себя и попытался представить создание способное победить в бою с тем, кто может силой воли двигать Солнце. Картина, по его собственному мнению, вышла великолепная — огромнейшее бесформенное создание с сотней ртов украшенных миллионами зубов. И, естественно, много глаз. Очень много глаз.

“А ещё оно, наверное, пожирает свет.”

— Извините, — отвлекла его от размышлений пони. — Может быть я слишком близко к сердцу восприняла ту ситуацию... Я была тогда в городе с сестрой. Не знаю что бы делала, если бы с ней что-то случилось.

Теперь уже Аметист опустила взгляд и о чём-то задумалась.

— А где она сейчас? — попытался отвлечь её Максим.

— В Филидельфии у моей мамы. И побывает на заводе газированных напитков вместе с классом, и бабушку навестит.

Пони звучно выдохнула и выпрямилась.

— Но обычно, когда я занята, за ней приглядывает моя подруга. Хотя я могла бы и её назвать сестрой — мы выросли вместе, под одной крышей. Она пусть и немного неаккуратная, но более доброй и заботливой пони я не встречала в своей жизни. Только не говорите этого моей маме, — усмехнулась пони.

— Договорились.

Ненадолго задумавшись, Максим всё-таки решил высказать своё мнение:

— Для меня все пони кажутся добрыми и заботливыми. Сперва это меня очень даже сильно волновало. Мне всё казалось, что это какая-то игра, ширма. Разве что этот город я бы назвал менее комфортным. Я не имею ничего против его жителей, просто их слишком много. А в остальном, все здесь кажутся очень даже хорошими лю... Эм... Хорошими пони.

— Это далеко не так, уверяю. Может тебе просто повезло, а может тебя просто старательно от всего этого отгораживают, ты же всё-таки гость.

— Не думаю. К тому же зачем от меня что-то прятать? Я ж не какая-то важная персона из соседней страны, а обычный деревенский парень из параллельной вселенной. Скорее всего это просто самое заметное отличие между моим миром и этим. Ну, помимо прочих, более очевидных, — добавил парень показав на себя.

— А у вас что, совсем все плохие? Как-то даже представить сложно...

— Не плохие, конечно, просто... Всех заботит только их собственное благополучие. В некоторых случаях ещё и семьи. Мало кого заботит судьба случайного прохожего. Ну, банальный пример — иммигрант. Допустим, если бы я случайно попал в какую-то страну, никто не стал бы возиться со мной. Если б я не нарушал закон — всем было бы всё равно что я делаю, где живу, как зарабатываю на пропитание и тому подобное, а если бы заметили, что я не местный, то взяли и депортировали бы.

— То есть вернули бы на родину?

— Ага. Где опять-таки как хочешь так и выживай, главное закон не нарушай.

— Ну, не так уж и плохо...

— Вообще-то да, но сравнивая с Эквестрией разница очень даже заметна.

— Но... Если тебе здесь так нравится, то почему бы не остаться? Или это принцессы желают что бы вы покинули Эквестрию?

— Нет, принцессы ничего не имеют против того, что я здесь... Как мне кажется. И здесь хорошо, очень даже хорошо, но там всё-таки мой дом. К тому же, я вряд ли долго протяну на местной диете.

— А что с ней не так?

— Ну… — протянул Максим, мысленно отчитав себя за то, что вновь затронул эту тему. — Мой вид питается не только растениями. Мы как грифоны. Ну, судя по тому, что я знаю о грифонах.

— Оу. Я поняла, — ответила Аметист и, явно не зная что и подумать, решила просто сменить тему: — А вы правда не умеете читать?

— Ну да. А откуда вы знаете?

— Мне подруга рассказывала. Её Дитзи зовут. Пегаска, разносит почту...

— Да, да, я её помню.

“Как её вообще можно забыть?” — подумал он про себя, — “Хотя это имя мне даётся с трудом.”

— Вам не кажется это немного странным? Вроде бы из другого мира, но говорить можете. Но, в то же время, не умеете читать.

— Согласен, это странно. И это особенно неудобно, так как большинство с кем я общался здесь, по тем или иным причинам, но советовали что-то прочитать.

— Пусть вас смотритель научит. Это не сложно. Жеребята же справляются.

— Я и так отнимаю у неё слишком много времени. Из-за меня она уже задержалась с производством новой партии карамели, из-за меня же у неё был разлад с подругой. И она до сих пор срывает напряжение на случайных встречных.

— А Лира, наверное, отнимает у вас слишком много времени, — усмехнулась пони, видимо попытавшись слегка изменить тему.

— Вообще-то нет. Бон-Бон меня предупреждала, что та мне проходу давать не будет, но на деле оказалось куда спокойнее. Лишь пару раз спрашивала у меня что-то. Думаю, она у подруги всё выведывает, что опять-таки отнимает у неё время…

— Это… Это, вообще-то, очень странно, — удивилась Аметист. — Это совсем не похоже на Лиру.

— Бон-Бон так же говорит. Говорила. Кажется, она быстро свыклась с такой неожиданной реакцией на меня.

Максим сделал паузу, задумавшись о прошедшем дне, и всё-таки решил поинтересоваться:

— А не поможете мне с одним вопросом?

— Каким?

— Какие заклинания требуют чтобы единорог касался рогом головы другого?

— Ох. Таких много. Очень много. Эх, и ведь я знаю несколько книг, которые могла бы посоветовать. Но вообще, большинство из них связаны с памятью. Помогающие что-то вспомнить, или забыть, или объединяющие память. Ну, что бы показать что-то из своей памяти другому пони. Хотя... Знаете, есть одно заклинание, я его не знаю, но им пользуются все врачи-единороги чтобы узнать состояние пациента. Это, кажется, самое часто используемое из тех, где нужно касаться рогом кого-то.

— Хм, спасибо.

— Да не за что. Это как-то связано с Лирой?

— Нет, просто в больнице врач так делал, но тогда я как-то об этом не задумывался, — соврал Максим.

“Может она просто беспокоилась о моём самочувствии? Тогда и мне стоит начинать, раз её что-то так напугало.” — парень опустил голову и задумался, перебирая различные варианты, приятные и не очень. — “Может она хотела узнать о моём мире заглянув в мою память? Или пыталась восстановить мои воспоминания, хотя откуда она могла про это знать... А может...”

— А вы хотели бы научиться читать? — оторвала его от размышлений соседка.

— Даже не знаю. Думаю, что да, вот только вряд ли я успею. А если и успею, то сколько книг прочитаю, одну, две? А почему вы спрашиваете?

— Дитзи хотела вам предложить, но не решилась. А я не смогла её убедить, — пони легко улыбнулась и развела в стороны копытца.

— А у неё что, есть на это время? Я и так уже обуза для двух пони, ладно хоть перед городом я кое-как закрываю свой долг работой на ферме Голден, не хотелось бы ещё и почту стопорить просто из-за того, что я вдруг захотел научиться читать.

— Она на почте работает только по утрам и вечерам и то не каждый день, а в остальном или ничего не делает или подрабатывает то тут, то там. Вы точно ей не помешаете.

— Я подумаю над вашим предложением. И я серьёзно, подумаю, это не отмазка как при приёме на работу.

— Чего? — Аметист немного наклонила голову и округлила глаза.

— Да так, обычаи моего мира, — отмахнулся Максим.

— А, ну ладно. В таком случае я пока Дитзи ничего рассказывать не буду.

Со стадиона протяжно прозвучала труба и участники стали выстраиваться на стартовой линии трассы, обозначенной цветными флажками. Аметист извинилась и устремила всё своё внимание на них. Максим последовал её примеру, но вскоре после начала соревнования понял, что Бон-Бон и Лира были правы — это было безумно скучно. В отличии от собравшихся на трибуне, ему наблюдать за тем, как представители от разных команд носятся по овальной трассе на протяжении шестисот кругов, было совершенно не интересно.

---

Лира, Бон-Бон и Максим затихли, когда объявили о начале хореографической части соревнований.

Перед выступлением первой команды, представлявшей незнакомый человеку город Норс-Плот, весь город накрыли грозовые тучи. Всё погрузилось в полумрак, а некоторые зрители спрятались под узорными зонтами. Парень с беспокойством поглядывал на небо, пусть Лира и заверила, что это просто часть представления и дождя не будет. Во всяком случае над трибунами. Сама она ожидала начала с нескрываемым энтузиазмом и с трудом удерживаясь на месте от восторга. Бон-Бон же оглядывалась с помощью театрального бинокля и еле слышно бубнила себе под нос, что нигде не видит команду.

Заиграла музыка. Отдалённая, еле слышная, доносившаяся будто с небес. Звуки виолончели медленно но верно нарастали, становясь всё более и более тревожными, будто приближающаяся гроза. Сквозь облака начали пробиваться лучи Солнца, двигаться будто прожекторы из стороны в сторону. Ударили барабаны и к музыке присоединился голос, лёгкий, нежный, но нарастающий как и всё происходящее на стадионе. Лучи света превратились в мимолётные вспышки, раздирающие небо. Внезапно, коротко взвыли трубы, оборвав пение. Осталась лишь виолончель, грозно звучащая с небес и отдалённые басы барабанов. Очередной их удар, словно гром, и всё озарила ослепляюще-яркая вспышка. Посреди стадиона появилась белоснежная пегаска, озаряемая солнечным светом. Глаз не сразу уловил в полумраке других действующих лиц — с десяток пегасов скрывались в тени облаков, кружа вне освещённой части. Трубы заиграли в унисон с барабанами. Актриса медленно подняла взгляд на зрителей.

Максим, наблюдавший за всем через явно магический бинокль, мог лишь представить, что выступление будет динамическим. И его ожидания оправдались.

Со всех сторон засверкал метал, и мгновение спустя на месте, где стояла пегаска, оказалось несколько десятков серебряных копий. Столб света исчез и ему на смену пришло множество меньших. Как прожекторы, они, то появляясь, то исчезая, следили за действующими лицами — тенями в чёрных доспехах и ангелоподобной пегаской, что они преследовали. Блестящее в солнечном свете оружие проносилось в миллиметрах от неё. Она уворачивалась, казалось, за мгновение до поражения. Актриса металась из стороны в сторону, резко меняя направление и, то уносясь в высь, то обрушиваясь камнем к земле. В то же время, всё действо было удивительно грациозным, как точно выверенный танец.

Максим не сразу заметил, что к музыке вновь присоединился голос. Нежные перепевы быстро сменились грозным хором, казалось, рассказывающем о чём-то древнем и великом.

Пегаска вновь устремилась ввысь, к пропуску в облаках из которого на неё изливался свет. Тени, то ясно видимые, то исчезающие без следа, бросились следом. Актриса уворачивалась от града копий, будто чувствуя приближение каждого из них, и продолжала набирать высоту. Когда до окна в грозовых тучах оставалось совсем немного, когда даже через бинокль её силуэт стал с трудом различим, одно из копий всё-таки достигло цели…

Публика ахнула, увидев красное на белом. Музыка мгновенно пропала. Пегаска, протягивая копыто к свету, пролетела по инерции ещё немного. Она замерла в воздухе, казалось, в сантиметрах от облаков и, обмякнув будто тряпичная кукла, камнем обрушилась вниз. Воцарившуюся тишину моментально заполнил гам толпы. Все наблюдали за падающей с небес актрисой, не понимая является ли произошедшее частью представления.

Вернувшаяся музыка заставила всех затихнуть. С каждым ударом барабанов сквозь столб света проносились тени и пускали к земле всё новые и новые копья. В мгновение ока вырос целый лес блистающей стали, следующий за беспомощно трепыхающейся на ветру пегаской. Чем ближе была земля, тем громче били барабаны и взвывали струны. К ним добавилось пение и звон, но лишь на прощание. Воздух осталась содрогать лишь одна нота, высокая и тревожащая. В сотне метров от поверхности, под внезапные удары барабанов, стихла и она.

На стадион обрушилась тишина, в которой каждый не отрывал глаз от пегаски и почти касающихся её копий. Максим был уверен, что актриса разобьётся. Высоты не хватит ни для торможения, ни для чего бы то ни было ещё. А если она всё-таки как-то и изловчится, то её тут же накроет стальным градом.

Естественно он ошибался.

Вновь заиграла музыка. Актриса пришла в движение и распахнула крылья в паре десятков метров от земли. Невозможный вираж и она, гладя копытами траву, понеслась навстречу трибунам, уворачиваясь от врастающих перед ней в землю копий. На сумасшедшей скорости она пронеслась над зрителями, развернулась, и устремилась обратно в небо. Максим не сразу увидел сверкающее в её копытах копьё.

Тени бросились на перехват, но пегаску было не остановить. Играючи облетая их стороной, уворачиваясь и от копий и копыт, актриса молниеносно набирала высоту. И вновь у самой цели она встретила препятствие — одна из теней преградила ей путь и замахнулась копьём. Пегаска оказалась быстрее, но промахнулась. Окрашенное в красное копьё пролетело совсем близко с тенью и, под финальные удары барабанов, скрылось над облаками. Последний удар и облака дрогнули и, в мгновение ока, разлетелись в стороны будто от сильного взрыва.

Когда глаза Максима, и всех тех, кто внимательно следил за происходящим, вновь привыкли к солнечному свету, команда пегасов уже стояла посреди стадиона. Их было всего пятеро. Парень, уверенный, что видел как минимум втрое больше действующих лиц, непонимающе нахмурил брови. Его же соседки, совершенно не обратив на это внимания, с восторгом забарабанили передними копытами по сиденьям.

Удивительно, но не все на трибуне были довольны выступлением. Некоторые пони, недовольно фыркая, начинали переговариваться с соседями или же, высоко задрав носы, ставили между собой и выступавшими заслон из веера.

— Это было потрясающе! — выкрикнула Лира вперёд и, полная надежды, спросила у соседей: — Ну как вам?

— Восхитительно! — ответила Бон-Бон не переставая аплодировать.

— У меня просто нет слов. Это как какой-то боевик, только наяву… И, в то же время, нет.

— Отлично! — Лира, буквально подпрыгнув от радости, расплылась в улыбке и похлопала копытцами друг о друга. — Тогда у вас челюсти отвалятся после выступления Клаудсдейла! Жаль только, что кантерлотская художественная команда всегда выступает только в своём городе. Клаудсдейл против Кантерлота, вот это было бы настоящим противостоянием!

Тогда парень не мог и представить что-то, что могло соперничать с увиденным. Но это было только начало. Лишь пять минут из двух часов поражающего до глубины души действа.

---

День пролетел незаметно и Солнце уже скрылось за горами. В парке, находившемся тремя ярусами ниже центра города, было прохладно. Сквозь пышные кроны деревьев лил мягкий свет уличных фонарей, лучи которого были легко различимы в лёгком тумане окутывающем это место. Вдали от тропинок кружили созвездия светлячков, из-за чего казалось, что под горами начиналось ещё одно небо, более живое и подвижное.

Максим сидел на скамейке и, погрузившись в свои мысли, отдыхал после насыщенного дня. Ему казалось, что он пролетел за мгновение, но оставил столько ярких впечатлений, что будет вспоминаться ещё долгие года.

Лиры и Бон-Бон рядом не было — подруги отправились гулять по парку, сказав, что вернуться к нему минут через тридцать. Парень был совершенно не против. В последнее время, из-за его постоянного присутствия, времени друг на друга у них совершенно не оставалось. Он был лишь рад освободить явно неравнодушную друг к другу пару от третьего лишнего.

— Извините пожалуйста, — отвлёк парня голос рядом.

Это был жеребец. Земной пони стоял в паре метров от скамейки и, приветственно приподняв переднее копытце, виновато улыбался. Бежевая шкурка, коричневая взъерошенная грива и короткий хвост. Внешне он немного напоминал Дока, которого Максим несколько раз видел в Понивилле и полное имя которого ни у кого так и не смог узнать.

— Извините, что отвлекаю, я понимаю, что не к месту, но… — незнакомец виновато опустил нос, но Максим его успокоил:

— Ничего, всё нормально. Вам что-нибудь надо?

“Класс. Стоило обрадоваться, что после соревнований всем сразу же наскучил приехавший в их городок тролль, и вот на тебе, и в парке нашли,” — думал парень про себя. Он уже давно привык, что парк является для пони местом почти священным и отвлекать в нём кого-либо, без веской на то причины, было довольно грубо.

— Да… Извините, я увидел вас после соревнований, но не успел догнать. А потом были дела. А потом обыскал весь город. И вот я наконец-таки вас нашёл. Я уже боялся, что вы уехали, или спите, или ещё что, и я впустую трачу своё время, — тараторил жеребец. Не так быстро, конечно, как это делала бы Пинки Пай, но всё-равно было не очень приятно.

— Знаешь что, сделай глубокий вздох, присаживайся, и давай помедленней, — предложил Максим отодвигаясь на край скамейки и хлопая ладонью по освободившемуся месту.

Незнакомец не стал спорить. Устроившись рядом, он отдышался и ненадолго задумался, прежде чем продолжить.

— Меня зовут Расти, — представился он и парень ответил тем же. — Очень приятно, Максим. Вы ведь человек, я не ошибся?

— Человек.

— Я слышал, что многие в этом городе говорили о вас, но не мог и представить, что именно они имеют в виду. Я думал, что это просто совпадение и просто так сложилось, что это название вновь кем-то используется… А когда я увидел вас на лестнице, то не смог поверить своим глазам.

Максим непонимающе нахмурил брови.

— Да, простите, думаю, мне стоит начать с начала. Я гвардеец. Да, как бы ни было сложно в это поверить, я смог стать гвардейцем с моим окрасом и… Ну вы поняли, без рога и без крыльев. И пусть я всего-то охраняю библиотеку в замке, для меня это лучшая работа на свете. Отчасти ещё и потому, что я люблю читать.

Парень уже хотел спросить при чём же тут он, но пони сам опомнился и вернулся к теме разговора:

— Ну так вот, за время службы я прочитал множество книг и манускриптов. И очень много из них были про древнейшую историю. Про времена до Эквестрии и о самом начале правления сестёр. И в одной книге я наткнулся на описание одной личности, приближенной к принцессам. Полководца. Вообще, таких было множество, например та же принцесса Твайлайт Спаркл, до того как сама была коронована, но тот был не пони. Я не помню упоминалось ли там его имя, но слово человек мне запомнилось хорошо, как и его описание. Поймите моё удивление, когда посреди обычного ясного дня ты вдруг видишь существо вымершее тысячелетия назад!

— В смысле вымершее? В этом мире тоже были люди?

— Не знаю, — ответил Расти и развёл в стороны копытца. — Я пытался найти упоминания о человеке и ему подобных в других книгах, и более новых, и более старых, но безрезультатно. Кроме той, не нашёл и строчки... Позвольте поинтересоваться?

— Да, конечно.

— Вы бессмертны как и принцессы? Или вы можете перемещаться во времени?

— Эм… Нет и нет.

— Тогда… Как вы оказались здесь? Вы были обращены в камень или что-то вроде того?

— Обращён в камень? Нет. Я попал сюда из своего мира случайно, через какой-то портал.

— Через портал? — пони приложил копыто к подбородку и задумался.

— Ну да. Я из параллельного мира, или что-то вроде того. Портал в процессе сломался и, пока его не починят, я здесь как бы гость. Хотя нет, я здесь гость вполне официальный, с документами и смотрителем.

— Так вот почему принцесса Твайлайт Спаркл приказала отправить в Понивилль все книги, в которых упоминаются порталы…

— Она занимается его починкой, — кивнул в ответ Максим.

— Ясно… Это всё равно ничего не меняет. Можно вас попросить об одной услуге? Я заплачу, если надо.

— Какой?

— Я не только читать люблю, но и писать. И… В общем, я написал небольшой рассказ про… Людей, верно?

— Да.

— Вот, рассказ про людей. И я хотел бы, чтобы вы его подписали… Я не прошу что бы вы его читали, хотя мне определённо было бы интересно ваше мнение.

— Подписал? Но зачем? Обычно авторы подписывают свои работы.

— Это для меня. Мне было бы приятно иметь книгу подписанную человеком.

— Ладно, — Максим пожал плечами, — подпишу. Это не сложно. А что насчёт прочтения… Читать на вашем языке я, увы, не могу.

— Это не важно, — махнул головой Расти, сияя радостью, — Только с собой у меня её нет. Могу я отправить её на ваш адрес?

— У меня, в общем-то, нет адреса... Я живу у своего смотрителя.

— Достаточно города и вашего имени.

— Понивилль, а зовут меня Максим, — вновь представился он и только потом подумал, что это могла быть и не очень-то хорошая идея. Пони пусть и казался неплохим парнем, но и Селестия казалась неплохой принцессой, пока не залезла ему в голову и не превратила её содержимое в молочный коктейль.

“Вдруг своей подписью я попаду под действие какого-то заклинания? Или он просто приедет в Понивилль и устроит на меня охоту? Надо было сперва посоветоваться с Бон-Бон.”

— Отлично! Я премного благодарен, что вы уделили мне время, но мне пора бежать.

— Уже? — несмотря на всё, Максим всё-таки был бы рад расспросить нового знакомого о книге, в которой упоминались люди.

— Я женат, — развёл пони копыта в стороны, — а надолго бросать любимую после того как она налетала шестьсот кругов по стадиону... Это не на пользу браку.

— Она участвовала в соревнованиях?

— Команда Кантерлота, зелёная пегаска, — ответил Расти, показывая копытцами у своего лица то ли причёску своей жены, то ли формы её лица, то ли что-то, что Максим не мог представить. Так или иначе, это не помогло — за соревнованиями на выносливость он почти не следил, а Кантерлот участвовал только в них.

— Поздравляю вас обоих с первым местом.

— Спасибо! — пони пожал протянутую парнем руку копытами, а потом спрыгнул со скамейки. — И ещё раз извините за то, что отвлёк вас.

— Ничего, — отмахнулся Максим, а когда Расти уже начал уходить всё-таки спросил: — А не можешь прислать книгу, в которой упоминался человек?

— Оригинал — нет, их нельзя выносить. Но я могу прислать копию, — ответил он ненадолго остановившись, махнул на прощание копытом, и поспешил прочь.

“Ну или так. Интересно, откуда и из какого века был тот человек?”

Когда Максим вновь остался один под деревом, он наконец-таки услышал звуки лиры, доносившиеся с полянки позади него. Обернувшись, он увидел своих подруг. Наверное, когда они вернулись с прогулки и увидели, что он с кем-то разговаривает, то решили не беспокоить и устроиться неподалёку.

Лира сидела на задних копытах, удерживая передними золотистый музыкальный инструмент. Прикрыв глаза, она играла, перебирая струны сверкающей в ночи магией. Бон-Бон лежала перед ней на боку так близко, что нос пони почти что касался лиры. Нежная мелодия разливалась по парку, превращая и без того приятную атмосферу в просто сказочную.

Максим повернулся к ним вполоборота, скрестил руки на спинке лавочки и, закрыв глаза, прислушался. Он подумал, что, возможно, Лира и была права насчёт своего таланта, ведь даже с помощью просто мелодии она смогла всколыхнуть его чувства и заставить погрузиться в воспоминания.