Пегаска и чудовище ^{перевод завершен}

Нахмурившись, Эпплджек стояла возле амбара, а вокруг неё простирались руины сада. Она попыталась хотя бы на глаз оценить ущерб, который понесло «Сладкое яблоко».

Яблоневые аллеи, ещё недавно такие ровные и опрятные, были усеяны сорванными ветками и плодами, ночная гроза раскидала их по всей ферме, словно капризный жеребёнок — надоевшие игрушки. Повсюду валялись поваленные деревья. Там, где они когда-то росли, над покрытой грязью землёй чуть возвышались уродливые пни, ощетинившиеся острыми щепками. Одна из стен амбара была сплошь покрыта, словно обоями, налипшими зелёными листьями; подсыхая, они медленно опадали, обнажая скрытые под ними ярко-красные доски.

Эпплджек подняла голову. Сияющее безоблачное небо и яркое солнце приветствовали новый день. На фоне разрушений, постигших землю, они казались странно неуместными. Радуясь погожему утру, весело пели птицы, но и они были не в силах поднять настроение земной пони.

«Ещё бы им не чирикать, погода-то наладилась», — грустно подумала она.

Тихий шорох перьев и удар копыт о землю подсказали ей о прибытии подруги. Она обернулась и кивнула голубой пегаске, поражённо оглядывающей сад.

— Сверху это не выглядело настолько плохо, — тихо сказала Рэйнбоу Дэш.

— Могло быть и хуже. — Фермерша пожала плечами. — Я думала, что рано или поздно крышу сдует напрочь.

— Мы пытались остановить это, — настойчиво произнесла пегаска высоким голосом. — Все мы, весь наш погодный патруль, но…

Она умолкла.

— Такое бывает, сахарок. Я знаю, что вам не под силу остановить грозу над Вечнодиким лесом. Никому не под силу. — Эпплджек примирительно ткнула подругу в плечо копытом. — Пойдём посмотрим, что ещё осталось.

Урон, нанесённый ферме, был не настолько ужасен, каким мог бы быть. Из сотен деревьев было сломано меньше дюжины, правда среди уцелевших некоторые пострадали настолько, что их оставалось только срубить. Большинство упавших веток были сухими и бесполезными, но время от времени кобылкам приходилось переступать через живые зелёные ветви, полные спелых красных яблок.

Когда они достигли границы фермы, той, где к ней подступал Вечнодикий лес, солнце уже почти стояло в зените. Здесь яблони пострадали сильнее всего: почти все были сломаны или сильно повреждены. Увидев это, Эпплджек тяжело вздохнула; даже Рэйнбоу Дэш была потрясена масштабом разрушений.

— Сколько времени уйдёт на то, чтобы всё исправить? — тихим голосом спросила пегаска.

— Годы, — безучастно ответила фермерша. — Думаю, мы сдюжим, но нам придётся нелегко, пока они не вырастут вновь. По весне нас ждёт тяжёлая работа.

Рэйнбоу Дэш не думала, что хорошо разбирается в тяжёлой работе, и поэтому решила оставить советы при себе. Молча они двинулись дальше, пробираясь между поваленными деревьями. Неожиданно тишину летнего утра нарушил еле слышный звук.

— По-моему... где-то плачет пони, — сказала Дэш. Резко развернувшись на месте, она взмахнула крыльями, заставив затрепетать листья на ближайших деревьях. Шикнув на неё, Эпплджек потрусила к одной из сломанных яблонь. Её крона размером с небольшую хижину была украшена ярко-красными плодами, тяжело свисающими с медленно умирающих ветвей.

— Эй? — позвала она. — Тут есть кто-нибудь?

Сунув копыта в сплетение веток, она раздвинула их в стороны. В образовавшейся дыре были видны лишь зелёные тени. Плач стих.

— Похоже, это маленькая кобылка, — прошептала Рэйнбоу Дэш. Пегаска сунула в ветви свой нос и, прежде чем Эпплджек успела её остановить, нырнула в крону.

— Не бойся, — послышалось сквозь шуршание листвы. — Мы хотим вытащить тебя отсюда и вернуть… — А-А-А!!! — успокаивающий голос пегаски внезапно сменился пронзительным воплем, и она пулей вылетела из дерева. Всё, что успела увидеть Эпплджек — лишь размытое голубое пятно. Задыхаясь, Дэш спряталась за спиной земной пони, в недоумении переводящей взгляд с подруги на месиво из ветвей и плодов.

— Это не кобылка! — пропыхтела она, таращась на поваленное дерево из-за спины фермерши. — Это какая-то похожая на странную кошку… — Она замялась, подыскивая правильное слово, — зверюга!

“Зверюга, похожая на кошку?” Вслед за пегаской, Эпплджек уставилась на дерево. Плач послышался вновь, но теперь он звучал мягче и бессильней. После недолгих колебаний, она сунула голову в ветки, пытаясь отыскать источник звука.

Она не сразу поняла, что именно видит перед собой. Существо оказалось меньше, чем ожидала Эпплджек, его было легко потерять среди зелёных теней внутри древесной кроны. Некоторое время она молча разглядывала его, а затем откинула голову назад.

— Сходи в амбар и возьми оттуда корзину для яблок, — сказала она пегаске и после недолгих раздумий добавила: — и крышку.

— Так, давайте разберёмся, — сказала Твайлайт Спаркл и уставилась на стоящую на полу библиотеки корзину из-под яблок. Существо, сидящее внутри, время от времени пыталось взобраться на одну из её стенок, отчего корзина начинала ходить ходуном.

— Вы нашли эту… штуку на ферме, после грозы, налетевшей из леса, и первое, что пришло вам в голову — притащить её ко мне? — продолжила она. Единорожка потыкала корзину копытцем, и когда в ответ раздалось сердитое урчание, испуганно отпрыгнула назад.

— Агась, — ответила Эпплджек. Вместе с Рэйнбоу Дэш она расположилась недалеко от двери, ведущей на кухню, чтобы наблюдать за действиями Твайлайт с безопасного расстояния. — Мы решили, что если есть на свете пони, достаточно умная, чтобы разобраться, что это такое, то это только ты.

— Что ж, я польщена. Наверное, — сказала Твайлайт. — Но думаю, это больше по части Флаттершай. Никто из вас не хочет проверить, дома она или нет?

— Похоже, это про тебя, сахарок, — шепнула Эпплджек пегаске. Рэйнбоу Дэш была быстрее её, к тому же земная пони хотела остаться рядом с Твайлайт на случай, если существо в корзине внезапно рассвирепеет. Кивнув, Дэш потрусила к выходу.

— Ладно, «странная кошка», посмотрим на тебя поближе. — Сделав глубокий вдох, единорожка выдохнула и подняла крышку телекинезом. Враз перестав трястись, корзина застыла на месте, и спустя пару секунд библиотеку наполнил тихий жалобный плач.

Эпплджек подошла к подруге, и они осторожно приблизились к корзине. Их тени коснулись маленького существа, свернувшегося внутри, и плач стал чуть тише.

Оно выглядело меньше, чем предполагала Твайлайт: чуть крупнее обычной кошки. Но размер был единственным, что роднило его с домашним питомцем. Существо оказалось безволосым, его тёмно-серая шкура до жути успешно сливалась с тенями. Бесполезно крошечные перепончатые крылышки, похожие на крылья летучей мыши, плотно прижались к спине. Львиный хвост, почти такой же длины, как всё туловище, был обернут вокруг него, а его кончик прятался под передними лапами.

Самым удивительным объектом для изучения, по мнению Твайлайт, являлась мордочка существа. Большие выразительные глаза были устремлены на пони. Рот с целым частоколом хищно заострённых зубов распахнулся в жалобном крике.

Они долго смотрели на него сверху вниз, пока оно, перестав наконец плакать, не свернулось на дне корзины в плотный дрожащий шар. Не придумав ничего получше, Твайлайт вновь накрыла корзину крышкой.

— Так что… у тебя есть идеи? — спросила Эпплджек.

— Ни малейших, — ответила Твайлайт. Задумавшись на пару секунд, она внезапно просияла: — Но ведь для этого и существуют книги!

Метнувшись к полкам, она зажгла рог, и в воздух взвились десятки книг, выбранных, на первый взгляд, совершенно случайно. Они радостно закружились вокруг неё, образовав подобие Солнечной системы с единорожкой в качестве центрального светила, а затем она, сложив их в аккуратную стопку, вернулась к Эпплджек и корзине.

— Так, посмотрим. «Bestica Naturalia», определённо подойдёт. — Прочитав название, она отложила небольшой томик в сторону. — «Монструм или тварей хищных сиречь плотоядных описание». Хм. Может быть. — Она положила старинный фолиант в другую кучку.

— Значит, все эти книги о чудовищах? — спросила Эпплджек. Поддев носом тяжеленную обложку Монструма, она начала листать его ветхие страницы, разглядывая гравюры, украшающие начало каждого раздела.

— Не о чудовищах, ЭйДжей, — поправила её единорожка. — Это научные труды о животном мире Эквестрии. Я уверена… что бы это ни было, оно где-то здесь.

Твайлайт потребовался почти час, чтобы просмотреть все отобранные книги, пока Эпплджек разглядывала картинки. Она уже подумывала начать заново, но тут вернулась Рэйнбоу Дэш, таща за собой пегаску цвета сливочного масла.

— Наконец-то пони, которая нам нужна, — поприветствовала её фермерша. — Спасибо, что пришла, Флаттершай.

— О, не за что, — ответила она. — Простите, что заставила вас ждать. Рэйнбоу Дэш сказала, что вы нашли детёныша какого-то животного? — едва прозвучали эти слова, пегаска была уже на полпути к корзине. Прежде чем кто-либо успел её предупредить, она схватила зубами крышку и сдвинула в сторону. Тихо ахнув, Флаттершай засунула в корзину оба копытца.

— Ну разве ты не милашка? — проворковала она, вытащив существо наружу. Тихо мяукнув, оно зарылось мордочкой в её тёплую шёрстку, радостно забив крыльями, когда пони прижала его к груди.

— Э-э, а ты уверена, что это безопасно, Флаттершай? — спросила единорожка, на что подруга наградила её разочарованным взглядом.

— Тебе доводилось встречать таких раньше? — спросила Эпплджек. — Мы перерыли все книги, но ничего не нашли.

Улыбнувшись крошечному комочку, лежащему в её копытах, Флаттершай скорчила ему пару умильных рожиц, и, наконец, ответила:

— Разве у тебя нет волшебного бестиария, Твайлайт? Справочника магических существ? Она должна быть где-то в нём.

Твайлайт нахмурилась, взглянула на разложенные вокруг книги и подошла к полкам. Откуда-то с самого верха она достала старый, пыльный, забытый всеми том и раскрыла его перед собой.

— Это магическое существо? — недоверчиво спросила Твайлайт. — Флаттершай, бестиарий содержит описания чудовищ. Драконов, химер, мантикор… ты уверена, что тут есть и про неё?

— О, конечно. — Флаттершай дотронулась кончиком носа до мордочки малыша, радостно пискнувшего в ответ. — Это ведь горгулья.

От неожиданности Твайлайт выронила книгу, которая, упав на пол с глухим стуком, эхо от которого пошло гулять по всей библиотеке, раскрылась на разделе о морских змеях и их непростом характере.

— Вы притащили ГОРГУЛЬЮ в мою библиотеку?! — крикнула она Эпплджек, внимание которой разрывалось между внезапно разошедшейся единорожкой и крошечным существом в копытцах Флаттершай.

— Что притащили? — удивилась Рэйнбоу Дэш. Она постаралась незаметно приблизиться к Флаттершай, её крылья встревоженно распахнулись и затрепетали.

— Чего мы притащили? — следом за ней повторила Эпплджек.

— Ш-ш-ш, — мягко упрекнула их жёлтая пегаска. — Вы её пугаете.

— Пугаем? А как насчёт нас? — сердито прошипела Твайлайт, не повышая, однако, голоса. — Флаттершай, они опасны! — Она подхватила телекинезом корзину и крышку, готовая вырвать зверя из копыт пегаски.

— Опасны? Здо́рово! — Рэйнбоу Дэш, вмиг оказавшись рядом с Флаттершай, во все глаза уставилась на горгулью. Вцепившись своими длинными пальцами в гриву пегаски, она, словно сова, вращала головой из стороны в сторону, пытаясь не упустить из виду трёх кобылок разом.

— Ты уверена, сахарок? — спросила земная пони. — Она не выглядит такой уж ужасной.

— В детстве все выглядят милыми и безобидными, — ответила Твайлайт, поднимая бестиарий с пола и раскрывая вновь, — пока в один прекрасный день ты не оказываешься лицом к лицу с чем-нибудь вроде этого. — Она пролевитировала открытую книгу поближе к Эпплджек. Любопытная Рэйнбоу Дэш заглянула ей через плечо.

Существо, изображённое на иллюстрации, выглядело пугающе. Даже согнувшись почти вдвое, оно всё равно было выше любого пони. Крылья, крупнее, чем у любого пегаса, простирались высоко вверх. Пара изогнутых рогов, растущих на лбу, заканчивалась острыми кончиками, хищно загнутыми вперёд, чтобы было удобнее терзать врагов и разрывать их на части. Драконьи когти попирали обломки каменной стены, нарисованной художником прямо под чудовищем.

— Ого, — тихо сказала Эпплджек. Широко раскрыв глаза, Рэйнбоу Дэш молча разглядывала рисунок.

— Они не опасны, — сказала Флаттершай. — Конечно, если с ними хорошо обращаться. — Она наклонила голову, улыбнулась горгулье, свернувшейся в её копытцах, и снова потёрлась носом об её нос. — Кто хорошая? Ты хорошая! — Крошечное создание пискнуло в ответ и ткнулось в мордочку пегаски.

— Флаттершай, не подпускай её к лицу! — в ужасе отпрянув в сторону, крикнула Твайлайт. Её голос был на октаву выше обычного. — Посмотри на её зубы! — Подруга не обратила на это предупреждение ни малейшего внимания.

— Так они едят пони или типа того? — подобравшись поближе, спросила Рэйнбоу Дэш. Горгулья повернула голову и обнюхала синюю пегаску, издав тихий свист, похожий на птичий.

Флаттершай осторожно опустила существо на пол и улеглась рядом с ним.

— О, нет, они никогда не стали бы есть пони, — ответила она. Тем временем существо взобралось ей на спину и занялось исследованием гривы. Почувствовав, как его крошечные лапки щекочут шёрстку, пегаска хихикнула. — Они литотрофы. Питаются камнями.

— Как драконы? — спросила Эпплджек. — Думаешь, у Спайка найдётся для неё что-нибудь, чем можно перекусить?

Флаттершай слегка наклонила голову. То ли в раздумье, то ли из-за того, что горгулья повисла у неё на гриве.

— Может быть. Надо спросить, есть ли у него что-нибудь мягкое: тальковый камень или гипс.

— Нет, мы не будем её кормить, — сказала Твайлайт. — Мы положим её в корзину и отнесём обратно в лес. Да, девочки? — Она с надеждой взглянула на Эпплджек и Рэйнбоу Дэш.

Те обменялись взглядами. Флаттершай молча смотрела на них с пола, ласково придерживая существо своими копытцами.

Что ж, принять решение оказалось несложно.

— Это так круто! — прошептала Рэйнбоу Дэш, скормив существу ещё один кусочек янтаря и заворожённо наблюдая, как оно с хрустом перемалывает его своими острыми зубками.

Горгулья провела в библиотеке уже несколько часов и немного освоилась. Подкрепившись изъятыми у Спайка остатками его детского питания, она отправилась исследовать помещение, ползая по полу и взбираясь на стены. Её коготки, хотя и крошечные, были достаточно цепкими, чтобы она могла лазать по любой поверхности и даже свисать с потолка. Наконец, она устала и вернулась на пол, где её уже дожидалась Рэйнбоу Дэш с кучей новых каменных лакомств.

— Так ты думаешь, она из Вечнодикого леса? — спросила Эпплджек. Она лежала на полу между Рэйнбоу Дэш и Твайлайт, время от времени вытягивая копыто, чтобы погладить горгулье спинку.

Единорожка подняла глаза от лежащей перед ней книги. Хотя она всё ещё немного опасалась этого существа, она успела успокоиться, убедившись, что за всё время, что оно провело здесь, ни одна пони так и не была искалечена; после того как пегаска начала кормить горгулью камешками, Твайлайт даже стало немного неловко за недавнюю истерику. Тем не менее она поставила рядом с собой открытую аптечку в знак безмолвного протеста и предупреждения.

— Скорее всего, так и есть, — ответила она. — Обычно горгульи живут возле замков, а в самом сердце леса есть старинный замок. Возможно, она заблудилась во время грозы, или её просто занесло к нам ветром.

— О, бедняжка, — прошептала Флаттершай. Она наклонила голову и позволила горгулье ткнуться носом в свою щёку. — Одна-одинёшенька в этом огромном лесу. Наверное, ей было очень страшно.

— Что ж, теперь, когда гроза закончилась, надеюсь, она сможет найти своих родителей, — сказала библиотекарша. — Завтра мы вернём её обратно в лес.

— Твайлайт, нет! — тихо ахнула Флаттершай. — А вдруг она не сможет отыскать своих родителей? Что, если она… — Пегаска осеклась, и в её огромных глазах заблестели слёзы.

— Да ладно тебе, Твай, — сказала Рэйнбоу Дэш. — Тебе не кажется, что это чересчур?

Эпплджек поддержала её безмолвным кивком.

— Нет, — ответила единорожка, решительно опустив на пол копытце. — То, что она забавная не значит, что она безобидная. Это не кролик, хорёк или черепаха. Это горгулья, а значит она — чудовище. Если мы позволим ей остаться, она привыкнет жить рядом с пони.

— Ну и что с того? — возразила голубая пегаска. — Может, это будет классно!

— Ты видела рисунок, Рэйнбоу Дэш? — парировала Твайлайт. — В книге сказано яснее некуда: она опасна. Сегодня она может быть милой и безобидной, а что через десять лет, когда ей взбредёт в голову вернуться в Понивилль? Пони могут пострадать. Или ещё хуже.

Дэш уже собиралась ответить, когда её плеча легонько коснулось жёлтое копытце. С удивлением на лице она обернулась к Флаттершай.

— Всё в порядке, Рэйнбоу Дэш, — сказала пегаска. — Твайлайт права. Горгулья — дикое животное, было бы нечестно держать её в неволе, как домашнего питомца. Я верну её в лес завтра утром.

Тихонько вздохнув, она вновь потёрлась о неё мордочкой. Существо заворчало от удовольствия, не обращая ни малейшего внимания на разговоры окружающих его пони.

Подруги предлагали свою помощь, но Флаттершай вежливо отказалась. Горгулья была лёгкой и, крепко вцепившись в спину пегаски, совершенно не мешала полёту. Никто кроме Зекоры не знал Вечнодикий лес лучше неё, а поскольку она собиралась добраться до замка по воздуху, наземные опасности ей не грозили.

В этот раз туман, как всегда окутавший Вечнодикий лес, был светлее обычного; иногда случайному солнечному лучику даже удавалось пробиться сквозь него и достичь подножий деревьев. Слабый свет отбрасывал пятнистые тени на лежащую далеко внизу землю. Хрустальную тишину раннего утра нарушал лишь треск кустов и ломаемых веток, когда что-нибудь огромное пробиралось через лес. Неведомых существ выдавали стаи птиц, взмывавшие с потревоженных деревьев, оказавшихся у них на пути. Недовольно покружив в воздухе, они улетали прочь в поисках более надёжного и безопасного насеста.

С момента её последнего визита замок ничуть не изменился. Далеко не все его стены ещё стояли прямо, многие или обрушились, или были поглощены разросшимся за целое тысячелетие лесом. В поисках признаков жизни Флаттершай облетела развалины несколько раз, пока не решила остановиться на обнажившимся каменном уступе, выглядевшем достаточно привлекательно, чтобы приютить семейство горгулий.

— Ладно, малышка, отпускай, — тихо сказала она созданию, цепляющемуся за её гриву и аккуратно сняла его со спины. Горгулья обнюхала камень и вопросительно уставилась на пегаску.

— Видишь? Ты дома, — сказала она. В ответ раздалось тихое мяуканье.

— Я уверена, твои родители беспокоятся о тебе, — продолжила Флаттершай. — Они будут та-а-к рады узнать, что ты снова в безопасности.

Горгулья оглядела пустынные руины. Она немного полазила по камням, словно что-то ища, а затем быстро вернулась к пегаске.

— Давай, иди, — она мягко подтолкнула её мордочкой. Ответом стал протестующий писк.

— Я… я уверена, что тебе здесь будет хорошо, — сказала кобылка. — Прости, но так будет лучше для всех.

Горгулья следовала за ней по пятам, пока Флаттершай не взмыла в воздух. Медленно облетев вокруг каменного уступа, она отправилась в долгий обратный путь в Понивилль.

Раздавшийся вскоре тонкий жалобный вопль нарушил утреннюю тишину и едва не разорвал пегаске сердце. Глубоко вздохнув, она развернулась и полетела обратно к замку.

— Учти, это лишь на несколько дней, пока мы не найдём твоих родителей.

Горгулья весело чирикнула в ответ.

— И мы никому не должны позволить узнать, что ты здесь. Нас могут неправильно понять.

Довольно урча, горгулья попыталась вновь зарыться в её гриву.

— Особенно Твайлайт, — подчеркнула пегаска. Она с трудом извлекла горгулью из своих волос и посадила на кухонный стол. — Твайлайт — хорошая пони, но иногда она не такая добрая, какой могла бы быть.

При этих словах пегаска поморщилась:

— Не говори ей, что я сказала про неё такое.

Горгулья наклонила голову.

— А ещё тебе нужно имя. Как насчёт Флаппи^[1]? — Горгулья удивлённо моргнула в ответ.

— Нет? Тогда как насчёт… Эйнджел! Горгулья Эйнджел! — услышав, как это звучит, пегаска нахмурилась. — Нет, это глупо, Флаттершай. К тому же кролику Эйнджелу такое явно не понравится.

Погружённая в размышления, пегаска бродила по дому в поисках какой-нибудь еды, подходящей для горгульи. Если не считать аквариумного гравия, ей так и не попалось ничего существенного.

— Похоже, вскоре мы отправимся на охоту за камнями, — сказала она. — У реки я видела парочку прекрасных выходов сланца, надеюсь, они тебе понравятся.

Она оглянулась и увидела, что горгулья успела уснуть прямо на кухонном столе; её тёмно-серая кожа прекрасно сливалась с мягкими тенями внутри домика пегаски.

Улыбнувшись, она на цыпочках подошла поближе к существу. Его грудь поднималась и опускалась в медленном размеренном ритме.

— Шейл^[2]. Неплохое имя, — прошептала Флаттершай. — Добро пожаловать домой, Шейл.

Когда Флаттершай проснулась, рассвет ещё только начинался: розовый свет далёкого солнца чуть тронул сумрак прохладного утра. Почувствовав непривычную тяжесть, привалившуюся к её боку,  она слегка удивилась, но одного быстрого взгляда было достаточно, чтобы увидеть крохотную спящую фигурку Шейл. Время от времени её крылышки подрагивали во сне, легонько щекоча живот пегаски.

Она застыла и некоторое время оставалась неподвижной. В её домике было много животных, но большинство из них предпочитали свои насесты, логова и лежанки. Мало кто из её питомцев был готов провести ночь у неё под боком, и это было необычное ощущение; что-то похожее Флаттершай представляла себе, мечтая о тех временах, когда у неё будет жеребёнок.

В конце концов горгулья проснулась, то ли от голода, то ли от прикосновения тёплого дыхания пони к своей безволосой коже. Она широко зевнула, продемонстрировав впечатляющий комплект зубов, и, тихонько свистнув, подняла на неё взгляд.

— Здравствуй, маленькая. Проголодалась?

Поднявшись, Шейл вытянула передние лапы и потянулась как кошка. Её крохотные коготки тут же запутались в плотных одеялах Флаттершай, и пришлось потратить несколько секунд на то, чтобы освободить их, пока горгулья не разодрала любимые покрывала пегаски на части. Взмахнув пару раз крыльями, чтобы размять их, она уставилась в лицо кобылки широко раскрытыми глазами, поблёскивающими в сумеречном свете.

— Будем считать, что это “да”.

Когда они вышли из дома, бо́льшая часть тумана, наползавшего каждое утро из Вечнодикого леса, уже успела рассеяться. Трава под копытцами пони была ещё сырой, и она аккуратно обходила десятки прозрачных паутин, разбросанных то тут, то там по её двору; их бесчисленные нити стали толстыми и набухшими от влаги. Шейл ехала у неё на спине, крепко вцепившись своими пальцами в гриву Флаттершай. На ходу пегаска болтала, а горгулья внимательно её слушала.

— Итак, горгульи отличаются поразительной силой и стойкостью. Поэтому я просто не могу поверить, что с твоими родителями случилось что-нибудь плохое. И если мы продолжим регулярно навещать замок, я уверена, рано или поздно мы их отыщем.

Горгулья утвердительно мурлыкнула.

— Но нам ведь незачем спешить, правда? — продолжила она. — Ты растёшь, и для нас гораздо важнее найти тебе достаточно еды!

Вместо ответа Шейл вцепилась пегаске в гриву и забралась по ней на голову. Несколько минут Флаттершай терпела, пока у неё не разболелась шея, а затем осторожно откинула голову назад, отчего непрошенная пассажирка была вынуждена спуститься обратно.

Недалеко от домика Флаттершай было несколько лесных ручьёв, и сейчас она направлялась к ближайшему из них — быстрой извилистой речушке, бегущей сквозь лес и прорезавшей на своём пути довольно глубокий каньон. Лето было засушливым, и вода стояла низко, так что пегаска легко слетела на самое дно — обнажившееся сухое каменистое русло с одинокой струйкой воды, бегущей посередине.

Увидев камни, Шейл тут же спрыгнула с её спины. Не обратив внимания на крупные, отполированные ручьём голыши, она бросилась к глыбе известняка, частично вымытой из земли проточной водой. Её белую меловую поверхность усеивали крошечные окаменевшие раковины, легко поддающиеся невероятно твёрдым зубам и когтям горгульи. За считанные секунды она прогрызла в камне канавку, покрыв свою тёмную кожу белоснежной пылью, словно сахарной пудрой. Увидев это комичное зрелище, Флаттершай хихикнула.

— Ого, похоже, ты и правда проголодалась, — сказала она. Шейл радостно взмахнула крыльями и вернулась к прерванной трапезе.

Не желая мешать, пони принялась расхаживать неподалёку, подбирая ртом куски сланца и песчаника и складывая их в седельные сумки. Несмотря на то, что её зубам они казались ужасно твёрдыми, пегаска понимала, что для горгульи эти относительно мягкие камни станут настоящим лакомством.

Через несколько минут её сумки отяжелели и начали издавать при ходьбе мелодичное побрякивание. Флаттершай повернулась в известняковой глыбе:

— Ладно, Шейл, пора возвращаться… — она осеклась. Горгульи нигде не было.

— Шейл? — позвала она. — Шейл?

Скалистое ложе ручья было пустынно, хотя она понимала, что серая шкурка Шейл позволит ей легко затеряться на фоне мокрых камней. Пони попыталась прислушаться, тщетно ловя любой звук, который могла бы издать горгулья, но услышала лишь величественную лесную тишину.

— Ше-е-е-йл? — крикнула она. — Ты что, прячешься?

Взлетев на вершину обрыва, она посмотрела в сторону деревьев. Тусклые зелёные тени Вечнодикого леса обступили её со всех сторон, уже в нескольких метрах было невозможно ничего разглядеть. Пегаска сделала нерешительный шаг в сторону опушки, готовая углубиться в лес в поисках своей новой подруги, когда неподалёку раздалось шуршание сухой листвы и горгулья выпрыгнула из кустов.

— Шейл! — обрадовалась Флаттершай. — Вот ты где! Больше не пугай так свою маму.

Горгулья нагнула голову и издала низкую трель, но на этом её угрызения совести, видимо, и закончились. Мягкой кошачьей походкой она подошла поближе и запрыгнула Флаттершай на спину, после чего зарылась мордочкой в гриву пегаски, и та, конечно, сразу же простила её.

— Пошли, — прошептала она. — Нам пора домой.

Следующие несколько недель прошли для Флаттершай как обычно, хотя привычный уклад её жизни несколько изменился после появления горгульи в её домике. Почти все его обитатели быстро привыкли к ней. Лишь кролик Эйнджел какое-то время казался недовольным новым квартирантом, но в итоге дружелюбие Шейл растопило его суровое сердце.

С подругами пегаски было сложнее. Шейл имела удивительную способность сбегать из запертых комнат и клеток, так что было совершенно бесполезно закрывать её на время прихода гостей. Вместо этого Флаттершай стала чаще навещать их сама, отчего у её друзей возникло странное ощущение, что она сделалась куда общительней, чем обычно.

Когда лето подошло к концу, горгулья стала проводить на свежем воздухе гораздо больше времени, раскапывая булыжники на заднем дворе и проверяя их на съедобность. Большинство из них были слишком твёрдыми, и они с Флаттершай продолжали совершать регулярные вылазки в лес, в поисках мягких камней. Чтобы порадовать горгулью чем-нибудь вкусненьким, пегаска иногда покупала ей на рынке Понивилля полудрагоценные камни, такие как коралл или янтарь.

— Дорогуша, зачем ты тратишь деньги на эту… ерунду? — спросила её как-то Рэрити к великому неудовольствию продавца, чьи товары они как раз разглядывали. Она подняла телекинезом небольшой лунный камень, придирчиво осмотрела его со всех сторон и с почти озвученным презрением опустила обратно на прилавок.

— О, ну, мне нравится их… эм, цвет. — Флаттершай носом подтолкнула несколько бит продавцу, рыжевато-коричневому земному пони с кьютимаркой в виде трёх рубинов. Жеребец передал ей маленький мешочек с камнями и ехидно ухмыльнулся единорожке.

Наградив его мрачным взглядом, Рэрити двинулась прочь, но вскоре разговор с пегаской и её неуверенные реплики полностью завладели вниманием единорожки. К тому времени как подруги добрались до спа, места своих еженедельных встреч, модельерша и думать забыла о каких-то там камнях.

Приземлившись у замка в самом сердце Вечнодикого леса, Флаттершай почувствовала первые укусы утреннего морозца. Стояла поздняя осень, почти все листья облетели, но некоторые ещё упрямо держались на ветвях.

Как только она сложила крылья, Шейл спрыгнула с её спины. Яростно зажужжав крылышками, она попыталась самостоятельно слететь на землю, и на этот раз ей почти удалось. С тех пор как они впервые встретились, горгулья выросла, её кожа стала темнее и твёрже, а зубы уже могли разгрызть достаточно жёсткие камни, такие как полевой шпат. Два крошечных бугорка над бровями были ничем иным, как настоящими рогами, хотя, подумала пегаска, должны были пройти годы, прежде чем они начнут представлять угрозу для пони или кого-нибудь ещё.

Последние несколько месяцев они навещали замок не реже раза в неделю. Поначалу пегаска надеялась встретить родителей Шейл, разыскивающих пропавшего детёныша, но в последнее время она начала бояться этого, и с каждым визитом всё сильнее и сильнее. Каждый раз по пути сюда её охватывало тяжкое предчувствие, оставлявшее пони лишь по дороге домой.

В этот раз всё было как обычно. Замок пустовал, как и всегда. Казалось, сама природа Вечнодикого леса старалась избегать этого места, и, принимая во внимание историю замка, Флаттершай не винила её за это. Пегаска тихонько вздохнула.

— Шейл, я тут подумала… — начала она, — с каждым днём становится холоднее и, значит, опаснее… да, опаснее. Так может, нам перестать прилетать сюда каждую неделю? — Даже на её взгляд это была слабая отговорка. Она подождала, что ответит горгулья. Ответа не было.

“Она снова ушла”, — поняла Флаттершай. Это случалось всё чаще и чаще, и она привыкла и больше не пугалась, хотя каждый раз её сердце начинал точить червячок тревоги. Шейл всё ещё была маленькой и не готовой к жизни в открытом мире. Пегаска не могла смириться с мыслью о том, что может однажды случайно оставить её одну, как поступили когда-то родители горгульи.

Она подождала немного, но Шейл не возвращалась. Тогда пегаска приступила к привычным поискам, взлетев повыше и кружа над руинами, выкрикивая её имя. Добравшись до опушки, она уже собиралась повернуть обратно к замку, как услышала внизу громкое чириканье. Шейл была прямо под ней, безуспешно пытаясь взлететь; она высоко подпрыгивала, размахивая крылышками.

Флаттершай приземлилась рядом, и они потыкались носами.

— Шейл, — тихо сказала она, когда горгулья потёрлась своей мордочкой об её шею. — Ты же знаешь, как мама волнуется, когда ты так делаешь.

Что-то беспечно прощебетав в ответ, она не то залезла, не то взлетела на спину пегаски.

— Значит, договорились. Мы будет прилетать сюда раз в месяц. — Горгулья наклонила голову. Решив, что это знак согласия, пегаска поднялась в воздух, и они вернулись в Понивилль.

В этом году первый снег пришёл рано. Шейл весь день провела на улице, гоняясь за снежинками, хватая их когтями и пытаясь засунуть в рот до того, как они растают. “У неё не очень-то получается”, — отметила Флаттершай, но тем не менее смешные выходки горгульи заставили её улыбнуться.

Такая резвость была для неё довольно необычной. По мере того как Шейл росла, она становилась всё менее игривой. Горгулья оставалась дружелюбной и всегда была готова свернуться под боком у Флаттершай в её кровати, но её удивление чудесам окружающего мира стало сдержанней, а поведение — спокойней.

В последнее время она полюбила изображать статую. Время от времени, особенно после плотной трапезы, она застывала совершенно неподвижно. Даже дыхание, казалось, останавливалось, пока Флаттершай не окликала её по имени и она не нарушала эту каменную сосредоточённость.

Вот и сейчас она опять застыла на месте. Неподвижное тело Шейл покрыл снег, ещё больше увеличивая её сходство со скульптурой. “Может быть, поэтому горгульи связаны с замками?” — подумала пегаска. Интересно, есть в этом какая-нибудь цель?

Шейл неподвижно сидела на месте, а Флаттершай продолжала размышлять, понимая, как мало на самом деле она знает о горгульях. Как быстро они растут? Меняется ли их поведение с возрастом? Когда они обзаводятся семьями? Это были вопросы без ответов.

— Шейл, — сказала она так тихо, что едва разобрала сама. Но горгулья услышала и, прервав своё оцепенение, запрыгала по снегу навстречу её протянутым копытцам. Обнявшись, они потрусили в дом.

— Флаттершай! Входи быстрее! — Твайлайт радостно поприветствовала подругу и, не медля ни секунды, втянула пегаску внутрь, прежде чем та успела напустить в библиотеку холода.

— Здравствуй, Твайлайт, — сказала Флаттершай. — Надеюсь, я тебе не помешала?

— Ни капельки, — ответила библиотекарша. — Здесь уже становится немного одиноко. Думаю, из-за этой погоды все пони сидят по домам. Хочешь чаю?

— О, нет, спасибо. Вообще-то, я пришла за книгой.

Удивлённо моргнув, Твайлайт просияла:

— За книгой? Это замечательно! Спайк! Спайк! Кому-то понадобилась книга!

Откуда-то сверху раздался негромкий радостный писк.

— Ты знаешь, сколько времени прошло с тех пор, когда я последний раз выдавала книгу? — спросила Твайлайт. От возбуждения она запрыгала у книжных полок, совсем как Пинки Пай. — Я начала задумываться, зачем этому городу вообще нужна библиотека. Так какую книгу ты хочешь?

— Эм, ну, я тут подумала… — покраснев, пегаска замолчала.

— Да? Да?! — Твайлайт наклонилась ближе.

— Ладно, ты помнишь ту горгулью, которую Эпплджек нашла прошлым летом?

Твайлайт моргнула. Возникла долгая пауза.

— Помню, — медленно ответила единорожка. — И что?

— Ну, со всем этим снегом и холодом я начала беспокоиться, как она там, в лесу, совсем одна. Как думаешь, в волшебном бестиарии написано, подходит им такая погода или нет?

Твайлайт пришлось приложить изрядные усилия, чтобы не закатить глаза.

— Флаттершай, это так мило с твоей стороны, но я уверена, с ней всё будет в порядке. Впрочем, если тебе станет от этого легче… — Потянувшись телекинезом на верхнюю полку, единорожка сняла оттуда ветхий том и пролевитировала пегаске, радостно схватившей его зубами.

— Сфасифо, — пробормотала она. Твайлайт хихикнула и придержала для подруги дверь, а затем, когда та ушла, отправилась на кухню, чтобы вскипятить чайник и хоть немного согреться.

Перед тем как открыть книгу, Флаттершай подождала, пока Шейл не свернётся клубочком рядом с ней и не уснёт.

Она прекрасно понимала, что скрытность была ни к чему — горгулья понятия не имела, что такое книги, и уж точно не умела читать — но листать бестиарий у неё на глазах показалось пегаске невежливым. Чтобы загладить свою вину, она решила как-нибудь перед сном попробовать почитать ей сказки.

Статья о горгульях была на удивление короткой. Несмотря на то, что они внушали пони страх, эти существа редко доставляли беспокойство и всегда старались держаться в стороне, даже когда жили на стенах и крышах перенаселённых замков. Учитывая, что питались они камнями, а их кожа с возрастом становилась очень прочной, им нечего было опасаться пони или других существ, включая хищников.

Всё это Флаттершай знала и так. Перевернув страницу, она углубилась в раздел, посвящённый поведению горгулий.

Они откладывали яйца, что весьма удивило пегаску. О потомстве заботилась только мать. Через несколько недель юные горгульи становились подвижными и совершенно независимыми и покидали гнездо, чтобы начать собственную жизнь. Эти существа не образовывали семей.

Флаттершай остановилась и прочла раздел заново. Затем ещё раз.

Она вспомнила, как Шейл впервые пропала. Как каждый раз, когда они выбирались в лес, она уходила снова и снова и с каждым разом всё дольше не возвращалась.

Она прочла раздел ещё один раз. Из-за навернувшихся слёз буквы расплывались у неё перед глазами.

Она плакала, пока не заснула.

— Ещё чашечку?

— Разумеется. Думаю, ещё одна не помешает, — сказала Рэрити. — Тебе повезло, что у тебя есть верный дракончик, который заваривает такой изысканный чай.

— Ну, он не просто так зовётся моим помощником номер один, — помахала копытцем Твайлайт и задумалась. — Хотя его чай почему-то всегда получается немного вкуснее, когда рядом ты.

— Тебе, наверное, просто показалось, — просияв, скромно сказала Рэрити. — Непохоже, что одно лишь моё присутствие улучшает всё на свете.

Улыбнувшись, Твайлайт кивнула, после чего подруги сделали ещё по глотку и замолчали, наслаждаясь тишиной библиотеки.

— Так что́, — спросила, наконец, Рэрити, — есть какие-нибудь идеи насчёт твоего платья ко дню Зимнего Солнцестояния?

— А как же, — ответила единорожка. — Я придумала кое-что получше того злополучного наряда для Гала. — Повисло неловкое молчание. — Намного лучше. Я подумываю о чём-то сдержанном, с бирюзой и опалами.

— Бирюзой? Дорогуша, ты серьёзно? У тебя есть все камни мира, а ты выбираешь бирюзу и опалы? Честное слово, иногда ты разбираешься в драгоценностях ещё хуже Флаттершай.

— Хуже Флаттершай? — моргнула библиотекарша. — Что ты имеешь в виду?

— О, ну, нехорошо обсуждать пони в её отсутствие. — Рэрити сделала маленький глоток и через пару секунд продолжила: — Но как бы то ни было, она покупает на рынке всякие дешёвые самоцветы и полудрагоценные камни. Говорит, что ей нравится их цвет. Бедняжка. Подумать только, а ведь когда-то она была моделью!

— Постой, она покупает камни?

— Дешёвые камни, дорогуша, — кивнула Рэрити.

Твайлайт ненадолго задумалась. В конце концов она посмотрела на самую верхнюю полку, где не хватало одной книги и вздохнула.

Похоже, пришла пора кое-кого навестить.

— Шейл?

Удар пронизывающего до костей ледяного ветра чуть не сбил Флаттершай с ног. Поднятая им белоснежная пелена рыхлого колючего снега скрыла деревья. Домик пегаски, хотя и стоял совсем неподалёку, казался частью другого мира. Всё остальное утонуло в метели, пришедшей из Вечнодикого леса.

— Шейл! — снова позвала она. Её голос сорвался, и Флаттершай подавила всхлип. — Мамочка принесла тебе камни! — Она вытряхнула седельные сумки, и на снегу у неё под копытцами ярко засияла куча дешёвых самоцветов.

— У меня есть т-топаз! — крикнула она. — И н-немного гранатов. Ты ведь любишь гранаты? — Окружающие её деревья не шелохнулись, лишь ветер всё нёс и закручивал снежную пыль.

— Шейл! Пожалуйста, вернись! На улице холодно и… — Она замолчала, увидев, как впереди, на опушке леса, зашевелились кусты. Шейл вышла на открытое место и уставилась на пегаску. Та вздрогнула от облегчения. Значит, ещё не сегодня.

— Вот ты где, — сказала Флаттершай. — Смотри, у мамы для тебя кое-что есть…

Стоя совершенно неподвижно, горгулья разглядывала пегаску.

— Давай же, Шейл, — она сглотнула, — пойдём домой.

Несколько долгих минут они молча смотрели друг на друга. Горгулья была неподвижна, как статуя. Пони дрожала. Наконец Шейл отвернулась и беззвучно исчезла в заснеженном лесу.

Через час, когда её нашла Твайлайт, Флаттершай ещё плакала. Снег облепил ей крылья, и, рыдая, она вздрагивала от холода. Кучка самоцветов у её ног слабо посверкивала из-под сугробов.

Подруга не стала её успокаивать. Она молча смотрела на жалкую сгорбленную фигурку жёлтой пони и кучу камней на заснеженной земле. Единорожка уже и думать забыла о нотациях, которые собиралась прочесть Флаттершай. Вместо этого она подошла к ней и уселась рядом, прямо на снег.

В конце концов рыдания пегаски стихли. Сделав глубокий прерывистый вдох, она подняла голову.

— Твайлайт? — прошептала она.

— Да?

— Ты… ты когда-нибудь думала, скучают ли по нам наши родители?

Волшебница задумалась, и некоторое время они сидели молча. Она вспомнила, как радовались её родители, когда их дочь поступила в школу принцессы Селестии для одарённых единорогов. Как они плакали, когда она переезжала в Замок. Она вспомнила многочисленные посылки, что они слали ей, и как долго она тянула с ответом, если вообще удосуживалась ответить.

Закрыв глаза, Твайлайт представила себе все письма, что отправила принцессе Селестии — просто гору пергамента, особенно огромную на фоне жалкой кучки посланий, адресованных маме и папе. Единорожка удивилась, как вышло, что она никогда не задавала себе подобного вопроса.

— Да, — наконец, ответила она. — Я думаю, они скучают.

Дорогая принцесса Селестия,

простите за короткое письмо. Это всё долгая понивилльская зима; в отличие от Кантерлота, здесь, стоит выпасть первому снегу, жизнь словно замирает. Всё, что нам остаётся — с нетерпением ждать Зимнего Солнцестояния.

Я решила не включать свой отчёт в это письмо, а передать его лично. Как только позволит погода, я намерена посетить Кантерлот и провести время с моими родителями. Также я обязательно навещу Вас в Замке, и мы сможем поговорить о моих находках за чашечкой чая.

Ваша верная ученица, Твайлайт Спаркл.