Хроники семьи Джей: Все те же, но при других обстоятельствах.

Глава 1. После сна.

Воспоминания Эр Джея.

Неожиданно яркий свет, который слепил даже сквозь веки, вдарил в глаза. Я пытался зажмуриться, повернуть голову — везде был этот всепроникающий свет. Медленно открыв глаза, я начал вставать.

Белый потолок, тусклого голубого цвета стены, плиточный пол — по всему этому и окружающему интерьеру нетрудно было догадаться, что это госпиталь или больница. Но что я тут делаю?

Мгновенно в голову начали возвращаться воспоминания. Замок, отец, Атика, Прай, осада Кантерлота... Все шло вперемешку и мне стоило немалых усилий, что снова собрать воедино эту цепочку событий. С некой надеждой я посмотрел на свою спину. Две едва затянувшиеся раны с немного торчащими наружу надломленными костями окончательно утопили меня в мыслях о прошлой неделе.

В душу тут же запал тот факт, что теперь я не смогу летать. Нет крыльев — нет полетов. Нет крыльев — нет полетов... Повторяя это про себя, я чувствовал нечто среднее между злостью, горечью, грустью и лютым желанием отомстить. Впервые в жизни я пожалел, что отец мертв...

Толкнув дверь, я вышел из своей палаты в коридор. Затишье какое-то. Ни единой души вокруг.

— Сестра! — хриплым голос крикнул я, в надежде, что кто-то услышит.

Но никто не услышал. Никто не услышал и, следовательно, никто на мой зов не пришел.

— Сестра-а! — прочистив горло, повторил я еще несколько раз. Мой окрик эхом прокатился по холодному и пустому коридору и, кажется, ничьих ушей, кроме моих, не достиг. Ситуация настораживала, учитывая всю ее неопределенность. Украдкой я шел у стены, прихрамывая на сломанное копыто, и вот уже дошел до двери с надписью "Холл", как вдруг...

— А вы куда собрались?

Я испуганно обернулся. Передо мной стоял единорог с бежевой шерстью, коричневыми гривой и хвостом, в очках и медицинском халате. Перед собой он магией держал дефибрилляторы.

— Куда вы собрались? Я вас еще не отпускал! — со строгим прищуром пробормотал он.

— Что?.. — не успев ничего толком сообразить, я получил электрический разряд, больно кольнувший в грудь, и снова оказался на больничной койке. Очнулся.

Перед глазами замельтешило несколько расплывчатых морд в респираторных масках и врачебных панамках. Прежде чем я смог разглядеть их получше, я услышал их разговор, но не сразу понял, о чем он шел.

— Вы меня слышите? — как оказалось, голос врача обращался ко мне. — Если да, подайте знак.

Какой знак? Губы онемели и стали словно чужими, сказать я ничего не мог. Недолго думая, я решил просто кивнуть головой.

— Отлично. Хорошо меня видите?

Постепенно расплывчатое бежевое пятно приобрело более четкие очертания и превратилось в морду пони. Все тот же единорог с дефибрилляторами. Только уже без них. На его вопрос я снова положительно кивнул.

— Та-ак-с, теперь следим за моим копытом. Не отрывая взгляда!.. Хорошо... Ну вот, живой он, а то развели тут панику: мы его теряем, мы его теряем... — видимо, недовольный своими подчиненными, бормотал доктор. — Никого к нему пока не пускать! Пусть очухается сначала.

С этими словами он вышел, оставив меня наедине с двумя медсестрами. Постепенно я пришел в себя, и первый же вопрос, влетевший мне в голову, встряхнул меня и моментально взбодрил.

— Сколько я уже тут... лежу? — еле выговаривая некоторые слова, спросил я у медсестер.

— Сегодня четвертый день пошел. Вы все это время были в коме, — обернувшись на меня, ответила одна из них.
"Три дня! Представляю, как кое-кто с ума сходил..." — ахнул я про себя.

— Никто ко мне не приходил? — подумав об этом, поинтересовался я.

Единорожка, закусив губу, опустила взгляд на пол, похоже, усердно вспоминая всех моих посетителей.

— Вообще, много кто. Ваша семья вся была. Ну, почти вся... — виновато поправила она себя. — Первые два дня двое пегасок почти не отходили от вашей койки, пока мы им не запретили из-за того, что ваше состояние ухудшилось...
"Мама и Атика" — тут же догадался я.

— ...Еще компания приходила, но на время посещения не успели.

— Могу ли я сейчас увидеть их?

— Вы же слышали — врач запретил.

— Мне это сейчас очень нужно.

— Мне велено не пускать к вам никого.

— Имейте душу, они же волнуются за меня! — пытаясь хоть немного приподняться с койки, выпалил я.

Закрыв глаза, медсестра вздохнула и вышла из палаты, оставив меня с паршивым настроением лежать, тоскливо уткнувшись в подушку. К счастью, медсестра ушла не от моего нытья, как я думал, а за тем самым врачом, который вытащил меня с того света. Что-то прошептав ему, единорожка вышла из палаты, оставив нас наедине.

— Так... Вас что-то не устраивает? — поправив очки, спросил единорог.

— Да. Я хочу видеть свою семью и близких.

— Это исключено, — он покачал головой. — Сейчас вам нужен покой.

— Сейчас мне нужно видеть мою семью, — настаивал я на своем.

— Вам противопоказано общение с кем-либо...

— Но мы же сейчас общаемся, не правда ли? — перебил я его.

Тот в ответ на это недовольно скривил морду и вздохнул.

— Что вы от меня хотите?

— Я хочу, чтобы вы пустили ко мне мою семью, — снова повторил я.

— Нет, — уже более строгим взглядом посмотрел он на меня.

— То есть, вы не пригласите их сюда?

— Именно.

Я пожал плечами:

— Хорошо... — смахнув с себя одеяло, я начал вставать с кровати, и вот, когда я уже встал на копыта и начал ковылять к двери, единорог преградил мне дорогу.

— Куда это вы?

— К своей семье, — если честно, повторять это этому туговатому единорогу я уже устал, поэтому надеялся, что сейчас он мне мешать не станет.

— Вам нельзя вставать...

— Если вы их не пускаете, я пойду к ним сам, — снова перебил я его.

— Я не дам вам это сделать.

— Вот как? И что вы сделаете? — прихрамывая на сломанную ногу, я попытался обойти этого надоедливого врача, но тот удерживал меня копытами.

— Вернитесь на свою койку! — едва ли не кричал он.

— Да пустите же!

Толкнув его в сторону и не обращая внимания на последующий грохот, я шатко выскочил из палаты и тут же влетел в кого-то, сбив с копыт. Опрокинувшись на бок, я схватился за сломанную конечность и, зажмурившись от боли, прошипел что-то нечленораздельное, чего даже я сам не понял. Затем, не взирая на острую резь в копыте, стал подниматься и помогать подняться той пони, на которую наткнулся. Подняв на нее глаза, я смог, наконец, ее разглядеть.

Это была высокая единорожка с притягательной внешностью. Сразу бросилась в глаза ее излишняя на мой взгляд ухоженность: идеально уложенные красные грива и хвост; тоже красная, но более светлая, блестяще чистая шерстка, улыбчивая мордочка, сверкающие неким хитрым взглядом глаза. Аккуратному братцу эта особа понравилась бы, а главное — она ему как раз подходит.

— Прощу прощения, — сжимая зубы от боли в копыте, пробормотал я, стыдливо оглядывая ее на наличие каких-либо "дефектов". — Все в порядке?

Непоколебимым взглядом единорожка отряхнула копыта и хмыкнула себе под нос.

— Хах, да, вполне.

— Еще раз прошу прощения, — напоследок встретившись с ней взглядом и убедившись, что она не иронизирует, я уже пошагал было прочь, пока доктор не нагнал меня, но тут ее голос заставил меня остановиться.

— А ты все такой же вежливый и заботливый, Эр Джей, — послышалось за спиной.

Мое легкое недоумение, вызванное появлением этой очень знакомой мне единорожки, теперь оправдалось. А ведь я сразу заподозрил, что откуда-то помню ее! Да что там откуда-то — когда-то эта красавица входила в нашу уличную компанию тех самых друзей, с которыми я любил прогуляться по ночному Мэйнхеттену, да и вообще просто провести время. Как же так я мог ее не узнать...

— Ты тоже особо не изменилась, Руби Флоулесс, — оборачиваясь, усмехнулся я. — Все также прекрасна, как и три года назад.

— Хах, ну иди сюда, братишка, — рассмеявшись в ответ на комплимент, она подалась вперед и чисто по-дружески обняла.

Вот счастье-то! Прямо-таки неделя встреч. Атика, мама, брат, теперь вот, подруга всего детства... Кто дальше?

— Тебе еще привет от всей нашей братвы, — ехидно улыбнулась Руби.

У меня буквально отвисла челюсть.

— О... Они все тоже здесь?

— Да, все тут: Сайрен Спелл, Пейнт Браш, Ахатин и Вилли Клокворк. Я никого не забыла? — хихикнув, спросила она.

— Нет... А где они все? — переполненный радостью, прошептал я.

— Да... мы просто решили не наваливаться сюда толпой, больница все-таки, вот я и пришла сюда, проведать тебя за всех. Не боись, у тебя еще будет возможность с ними встретиться.

Позади послышался хлопок дверью и чья-то запыхавшаяся одышка.

— Хорошо, я отправлю кого-нибудь за вашими близкими, только вернитесь, пожалуйста в палату, — запоздало выскочив в коридор за мной, покорно пробормотал врач, отходя в сторону, но все еще наблюдая за мной.

— Спасибо, — спокойно кивнул я ему головой и вернулся обратно в палату.

— А ты чего вскочил-то? Насколько я помню, еще утром тебя тут откачать не могли, а сейчас носишься, посетителей с копыт сносишь, — со все той же улыбкой поцокала Руби.

— Я же извинился... — тут ж смутился я от такого упрека.

— Да я шучу же, — с усмешкой Руби ткнула меня в бок. — Ты так и не изменился, все прежний вечно извиняющийся Эр Джей.

— Какой есть уж.

Аккуратно улегшись на свою койку, я аккуратно дотронулся до того места, где раньше были крылья. Боль уже не чувствовалась, но на душе все равно было тяжко и паршиво. Еще больше меня волновало то, как на это отреагирует Атика. Как бы не бросила из-за этого...

— Это твой отец с тобой сделал? — усаживаясь сбоку от меня, Руби начала с озабоченным видом разглядывать мою спину.

— Наверное, только он способен на такое зверство, — обреченным голосом пробормотал я. — А ты откуда знаешь?

— Да уже вся Эквестрия знает о твоем подвиге! — грациозно заявила Руби. — Селестия готовит празднования в честь этого. Все ждут только твоего выздоровления и восстановления Кантерлота.

Вот так поворот. Вот никак не ожидал, что все так обернется. Теперь я еще больше боюсь выходить на всеобщее обозрение — помру сразу от стеснения и такого количества внимания. А хотя, всегда ведь мечтал сделать для Эквестрии что-то стоящее, а теперь вот. Как говорится: получите, распишитесь!

— А отец... Он мертв?

— Нет. Его у всех на виду заточили в Тартар. Сама даже видела.

Я задумался. Слова Руби не внушали доверия. Вернее, не ее слова, а действия принцесс против отца. В Тартар? Снова туда? Туда, откуда он уже сбегал?
"Сбежав однажды, сбежит и дважды..." — промелькнула в голове логичная мысль. Пусть Прай Смоуку уже не поможет, что помешает отцу найти другого помощника и уже вместе с ним закончить начатое? В конце концов, жажда душ пони его замучает и...

— Эр Джей?

Руби энергично махала копытом перед моей мордой.

— Да... Что? — я инстинктивно и дернулся.

— Задумался?

— Есть над чем...

Скрипнула дверь. В палату буквально ввалилась запыхавшаяся Атика, и, похоже, уже хотела было подскочить ко мне, но ее взгляд остановился на Руби, все еще стоявшей рядом, и, выровняв дыхание, она недоуменно уставилась на нас обоих. Весь ее вид выражал только одну фразу: "Не поняла...".

Руби издала неловкий смешок.

— Ну... Я наверное пойду.

— Да, да, пойди, — не отрывая от нее испытывающего взгляда, пробормотала Атика.

— До встречи, — улыбнувшись мне напоследок, единорожка с невозмутимым видом прошла мимо Атики, которая отошла от двери, пропуская ее, и вышла вон. Пегаска, проводив Руби взглядом, снова перевела взгляд на меня.

— Что? — развел я копытами.

— Это кто? — ткнула Атика копытом в закрытую дверь.

— Это? — улыбнувшись, я, блаженно потянувшись, улегся на бок. — Это, Атика, подруга моего детства...

— Ну я поняла, что вас что-то больше связывает. Что она тут делает, вот в чем вопрос, — не отрывая взгляда от меня, пегаска подошла ближе.

Я недоуменно поднял бровь. Что за глупости?

— Ну знаешь... Когда друзья не видятся почти несколько лет, они, наверное, скучают... разве нет? — с иронией в голосе пробормотал я.

Атика еще несколько секунд смотрела на меня с неким подозрением, сощурившись, после чего, сжалившись, смягчила этот выносящий все нервы взгляд.

— Ладно. Но ты мне никогда не рассказывал о какой-то там подруге.

— Как-то момента не появлялось. Хочешь, могу тебя с ней познакомить? — улыбнувшись во весь рот, спросил я.

— Нет уж, пожалуй откажусь, — поджав губки, покачала она головой. Затем, после небольшой паузы, вроде как успокоилась, выражение ее мордочки стало более обеспокоенной. Подойдя ко мне, она легонько чмокнула меня в щеку. Если бы Руби была тут, это выглядело бы, как пометка территории. — Как ты тут?

— Я в норме.

— Как твои... твоя спина?..

— Не напоминай мне про крылья, — тут же помрачнел я.

Атика виновато потупила мордочку. Ее вопрос снова словно окунул меня в ледяную воду. Только от него я вовсе не взбодрился, а наоборот — приуныл и раскис. Подумать только: так глупо и быстро лишиться крыльев! И вместе с тем остаться без тех ощущений свободы и непринужденности, которые я от их обыденности уже не замечал и которых сейчас так стало не хватать...

— Прости, мне не понять, какого тебе сейчас, — тихо произнесла Атика, вздыхая. — Но ты же знаешь, что я всегда рядом, чтобы поддержать тебя...

— Больше всего я боялся, что без них стану для тебя обузой... — будто бы разговаривая сам с собой, прошептал я.

Атика едва слышно усмехнулась одним лишь носом.

— Дурак ты, Эр Джей, — покачала пегаска головой, поглаживая меня по гриве. — Бросить тебя из-за этого... эгоизм, не иначе. Проживем и без свиданий на облаках...

Дурак... Обидно немного, но так приятно почему-то слышать это от нее...