Fallout: Equestria. Параллельность

Глава 7 «Стойло»

В округе прогремел залп нацеленных на меня энергомагических орудий. Я успел вовремя возвести перед собой магический щит и от силы удара он задрожал, едва не рассыпавшись. В этот момент возникло ощущение, что внутри меня тоже что-то задрожало.

— Брукс! — прозвучал возмущённый голос пони, что разговаривала со мной. — Ты что вытворяешь?! Головой тронулся?
— Да он же врёт! Прикидывается полным идиотом, чтобы…
— Заткнулся, ясно? — рявкнула на него кобыла. — Командир здесь я и говорить буду я. Ещё раз выкинешь подобную штуку без моего разрешения, будешь сторожить базу или драить сортир, для тебя это задание будет в самый раз…
— Извините, мэм. Больше такого не повторится, — поспешно заскулил Брукс.
— Вот и славно, — ответила та, переменившись в тоне, став весёлой и бодрой. — Как тебя зовут? — спросила она, обратившись непосредственно ко мне.
— Дэниэл, — равнодушно ответил я, проигнорировав возникшее недоразумение. — Могу я узнать ваши имена?
— Они вряд ли их скажут, поэтому... — она сняла шлем. — Приятно познакомиться, Дэниэл, меня зовут Лемон Стар, — улыбнулась милая пони цвета лимона с зелёной, как свежая трава, гривой. Она движением головы указала на того, кто в меня стрелял. — Рыцаря Брукс ты уже знаешь, — сказала она своим довольно звонким голосом. Затем указала на второго. — А это паладин Уилфорд. Теперь скажи, откуда ты?
— Я в этом округе впервые.
— Впервые, да? Ты сейчас на территории Ванхуверской Пустоши. С какой целью ты пересёк столь большое расстояние?
— Ну... — и тут я задумался. Не знаю, стоит ли мне говорить, подобной компании, что я ищу технологический объект вроде «Купола». Хотя, может стоит попытаться подружиться с ними и сказать правду. — Ищу «Купол». Я разузнал, что он может находиться в этом регионе.
— Это та ещё легенда… — хмыкнула Лемон. Брукс что-то хотел сказать, но она его перебила, подняв своё копыто. — Это и так все знают, что такого, если я скажу ему об этом? Так или иначе он скоро об этом бы узнал, — она повернулась ко мне. — Это просто местная байка. Одни говорят, что этот научный комплекс ещё существует где-то под землёй. Другие — что это лишь сказки, чтобы заставить врагов Эквестрии тратить время, силы и ресурсы на его поиски.
— И это всё? — Мои догадки оказались в какой-то мере верными: всё-таки, это действительно объект научного направления.
— Этот проект до войны был сверхсекретным, с чего ты думаешь, что после войны информации о нём появилось больше? О нём мы узнали из документов и файлов найденных в Ванхуверской Пустоши, да и то, почти все из них никакой пользы не имеют. Это были по большей части отчёты, данные о переводах и всё в таком духе. При постройке проекта использовались различные способы, чтобы скрывать от публичности любую информацию о нём. Подставные компании, несуществующие места, большая часть сотрудников и работников строительства даже не знала, что работает на этот проект! Всё было замаскировано. Были упоминания, мол, Министерства сами приложили к этому копыто, но где расположен этот объект, так и осталось тайной. Сомневаюсь, что он расположен где-то на поверхности, ибо на его строительство бросили всевозможные ресурсы, так как в этом случае его с воздуха можно было обнаружить без труда, а уж тем более, уничтожить. Единственное, на что мы часто натыкались в документах, это было всего лишь два слова — «Купол» и «Контролёры».
— Контролёры?
— Ага. Безбилетников ловили, — слабо улыбнулась пони. — Мы и сейчас не знаем, кто или что это, — пожала плечами Лемон. Чем дальше, тем интересней.
— Вы нигде не встречали слово «Директор» в документах проекта? — спросил я, вспомнив текст одного письма.
— Нет. А кто это? — с интересом спросила Лемон. Я просто передал ей письмо, найденное в той башне принцессы Луны. С таким количеством информации становится очевидным, что самостоятельно я этот объект хрен найду, поэтому, почему бы мне с кем-то не начать его поиски? Однако нужно быть осторожным... учитывая, что подобным я уже занимался и тоже с поклонниками довоенных технологиями. Всё закончилось плачевно.

По мере прочтения письма, у Лемон глаза расширялись в геометрической прогрессии.

— Ага, — сказал я, словно отвечая на её немой вопрос. — Этот Директор, — я начал рассуждать вслух, — похоже был главным в этой организации, хотя он мог быть лишь главным координатором проекта. Судя из одного... источника, а также слов в письме можно с уверенностью сказать, что инициаторами проекта действительно были Министерства, а не какая-нибудь частная фирма или компания, и Принцесса Луна тоже была в курсе существования этого проекта. Но так и не ясно, что случилось с проектом перед войной. Должен был быть годовой отчёт по нему, но агент не успел добраться до штаба Информационного центра принцессы Луны. 
— Невероятно, — выдавила из себя Лемон. В кой-то веки интересно наблюдать за реакцией члена Братства… Стального Рейнджера, который словно узнал о правдивости существования Святого Грааля среди технологий. — Значит, мы занимаемся поисками не мифического места, а вполне реального научного комплекса.
— Вы таки этим занимаетесь... можно мне с вами? — спросил я.
— Что?! — внезапно выпалил Брукс с негодованием. — Да как ты…
— Молчать, Брукс! — резко рявкнула на него Лемон. Неожиданно так. Лемон была такая добродушная во время разговора, а когда нужно проявить серьёзность, то она и Когтя Смерти спугнёт, да так, что тот побежит, спотыкаясь. Сложно представить, что сейчас чувствует Брукс. — Благодаря ему мы выяснили, что не охотимся за вымышленным пряничным домиком. И да, это я решаю, идти ему с нами или нет. Тем более, он может быть полезен. К тому же, друзей среди не-работорговцев у нас нет.
— Я уже стал вам другом? — поинтересовался я с тенью скептицизма.
— Друг мой, всё в этом мире относительно. В сравнении с хозяевами Ванхувера, ты нам друг.
— Хозяева?
— Это так в Ванхувере называют себя жители не-рабы. На довоенном языке, это полноценные граждане.
— Расскажешь по дороге? — заинтриговано спросил я. Всё-таки, как сказал мне Наблюдатель, это место покрыто различными небылицами, а подобное вызывает во мне жгучий интерес. — Как выглядит Ванхувер, его историю... и да, скажи мне, что вы искали сейчас, чтобы я смог вам помочь?
— О Ванхувере расскажу. Насчёт того, что нужно искать… просто иди рядом с нами, может, пригодишься.

Мы двинулись в путь. Во время этого растянувшегося на часа два путешествия со Стальными Рейнджерами Лемон рассказала мне о Ванхувере.

Ванхувер — это довоенный город у берега с хорошо развитой промышленностью. Во время падений мегазаклинаний на сам город ни одно из них не упало. Самые крупные из них упали: на огромный остров — Грин-Айленд, расположенный в километре от Ванхувера, на который можно попасть по уцелевшему мосту; рядом с Ред Спарком — вторым по величине от Ванхувера городом, расположенным на северо-востоке от него. Так как эта территория не так сильно пострадала от бомбёжки, как «основная» Пустошь, количество выживших на поверхности было достаточно огромное, но со временем, без правительства и организации, они, поддавшись всеобщей панике и хаосу, начали безумствовать, грабить и убивать. Ну, как обычно, большинство впоследствии стали рейдерами, теми, кто окончательно потеряли какие-либо моральные принципы, оставив только инстинкт самосохранения.

В итоге, по ряду причин в течении последующих пятидесяти лет после бомбёжек город сильно пострадал от конфликтов выживших. Город заполнили гули, рейдеры, мутанты и им подобные. Позднее там появились семейства, они начали восстанавливать заводы и фабрики с помощью принуждённой рабочей силы, и до сегодняшнего дня этот город, как ни прискорбно, расцвёл благодаря принудительному рабскому труду. Из города выгнали или заковали в ошейники всякий сброд, и теперь абсолютно вся территория города практически восстановилась благодаря обилию относительно уцелевших фабрик и заводов в окрестностях. На данный момент количество населяющих Ванхувер (город сохранил прежнее довоенное название) колеблется в районе двухсот тысяч, из которых только треть не являются рабами. Ошеломляющее количество по меркам Пустошей.

Производством в городе занимаются Пять Семейств, а возглавляет их некий Принц, который появился где-то больше ста лет назад, со своими верными последователями — Королями. Точное их количество Рейнджеры не знают, но их не больше тридцати. По словам Лемон становится ясно, что семейства действуют в своих интересах, и поэтому, чтобы хоть как-то контролировать их и были созданы Короли. За определённую сумму крышек их можно нанять, но их услуги дорого обойдутся нанимателю.

Короли — это своеобразная элита, способные бойцы, которые могут решить большинство проблем. Лемон рассказывала, что они имеют особые привилегии, как для затравки, чтобы стать одним из них, но сделать это крайне трудно. 

Примерно двадцать-тридцать лет назад сформировался почти полноценный орган охраны правопорядка — Полиция Ванхувера. Эта полиция по принципу такая же, как и существовавшая до войны. Теперь различными проблемами между хозяевами занимаются не только Короли и Семейства, но и «независимые охранники порядка». Очевидно, Лемон не верит, что они действительно независимые и беспристрастные. Где-то же в этом время исчезли все цивилизованные поселения в пределах Ванхуверской Пустоши, остался только Ванхувер, не считая главной базы Стальных Рейнджеров, потому как хозяева поработили в рабство малоимущих и не способных себя защитить жителей этих поселений, остальные по собственному желанию туда переехали и устроили себе жизнь, во время сообразив, что нужно делать. Всё и всех тащили в Ванхувер. Большая часть хозяев и рабов живут в пределах города, а остальные — на больших фермах и шахтах. 

В городе настолько высокий и комфортный уровень жизни, что те, кто приходил сюда, не возвращались обратно на восток, а оставались здесь жить, или же их попросту порабощали, если они делали какую-нибудь... глупость. Сейчас уже не с таким запалом ловят каждого бедняка и надевают на него «галстук», как когда-то, а именно двадцать лет назад. Рождаемость среди рабов стала жёстче контролироваться, стерилизовав фактически всех рабов, оставив лишь группу, занимающееся «производством» новых. По большей части так делают из-за того, что хозяева часто бывают «неосторожными» в обращении с рабами, а у тех не возникало привязанности к своим чадам.

Примерно сто лет назад Ванхувер прекратил вести дела с остальной частью Пустошей, но и сами караваны всё меньше и меньше хотели торговать с теми, кто занимается работорговлей в подобных масштабах. Мощь последних росла, вместе с потенциальной угрозой для первых. Неизвестно, что ещё побудило Принца пойти на этот шаг, однако теперь ясно, почему в Ванхувер лучше не соваться, где главный центр — город работорговли, а за десятки лет это место обросло нелепыми слухами и небылицами. Та же Сьерра-Мадре — куда уходят и не возвращаются, но тут оказалось другое обстоятельство невозвращения — хорошие условия для жизни.

К слову о Рейнджерах. Лемон сообщила, что их подразделение прибыло в Ванхувер почти сто десять лет назад, когда караванов становилось всё меньше и меньше, а старейшин интересовал уровень развития города. С того самого момента, как они прибыли сюда для разведки, у них были напряжённые отношения с Ванхувером. Потом они чуть поутихли, когда Принц в одиночку смог расправиться с целым десятком их братьев и сестёр одновременно. Тогда Рейнджеры пытались не пересекаться с деятельностью Семейств и самими хозяевами. Принц позволил заниматься им тем, чем они занимаются: поиском и сбережением технологий, но только, чтобы это не распространялось на то, что принадлежит городу и его хозяевам.

Я был удивлён, как Принц в одиночку смог расправиться с группой Стальных Рейнджеров в силовых доспехах... и ещё задаю себе вопрос, почему он вообще позволяет им существовать, более того, принимает их как равных, позволяя им заниматься поиском технологий?

Тот случай сделал Принцу такую репутацию, которая так и говорила, что перед ним лучше не выёбываться. Все без исключения начали слагать о нём легенды, мол, его невозможно убить или ранить, и что он испепелит тебя взглядом, он бог и тому подобное. Никто не осмелился перечить ему. Поговаривают, что его вечная молодость объясняется тем, что он эквиноид (я не сразу понял, что это так называются здешние пониподобные андроиды), и по данным разведки, у него богатый набор заклинаний и регенерирующих технологий. Неудивительно, что вокруг него возникли такие сказки и легенды. Встретиться с ним в тёмном переулке мне явно не хотелось бы.

Тут я вспомнил, что обычно существуют те, кто против рабства, и задал вопрос об ополчении. Выяснилось, что оно и вправду существует и его активность порой замечается, хозяева твердят, что среди жителей Ванхувера порой встречаются ярые противники принудительного труда, вот они и освобождают рабов. Сейчас о сопротивлении ничего не известно, поскольку уровень охраны и контроля за рабами усиливался с каждым годом. Сейчас самому сбежать из рабства невозможно даже в теории. Сегодня рабы довольно редко пытаются сбежать от своих хозяев. «Галстуки» просто так не снять, только при помощи специального ключа, который для каждого ошейника индивидуален. К слову, вместо стандартных ошейников, начинённых взрывчаткой, используются электрические: если раб попытается сбежать от своего хозяева, отдалившись от него на большое расстояние, то в его тело будет послан разряд, который просто парализует раба и причинит ему неимоверную боль. Это заряд не убьёт раба, но он трижды подумает перед тем, как отстать от своего хозяина, а если раб сам попытается его снять, то в него будет послан соответствующий электрический разряд.

По словам Лемон, технология электрического ошейника была найдена то ли в одной из тюрем Ванхуверского региона, то ли в самом городе. Достоверно неизвестно. Применяться они начали сразу, а когда их банально стало не хватать, то к этому времени с технологией разобрались и их начали клепать самостоятельно.

Да… Положение дел не из лучших, но мне хочется увидеть, как выглядит этот город. Отменить работорговлю в городе с населением в сотню тысяч? Да я даже пытаться не буду. Проще достать Луну с неба, чем это сделать, учитывая, что принудительный труд больше ста лет существует в этом городе, пустив большие, прочные и глубокие корни, которые, наверняка, тесно связаны не только с производством, но и с экономикой.

Кто его знает, как всё обернётся. Может, у кого-то есть план по решению проблемы рабского труда…

Ещё я узнал, какое звание имела Лемон Стар. Звёздный паладин. Хм. Её фамилия так и говорит об этом. 

Я тут ещё подумал, что Ванхувер — это фактически предполагаемое будущее для Филлидельфии и Красного Глаза. Интересно, как бы ужились в Эквестрийской Пустоши Принц и Красный Глаз? Всё-таки, два жеребца в одном гареме не уживутся. Хоть те и с похожими взглядами. Мне неизвестны цели Принца, но если они совпадают с целями Красного Глаза… Чувствую, будет весело, если, конечно, Выходец из Стойла не расправится с последним, так как он только начал двигаться в этом направлении. О, теперь, кажется, до меня начало доходить, почему Принц решил порвать связи с внешней Пустошью — возможная конкуренция. Это же так очевидно, мать вашу: Принц хочет защитить свои владения от внешних неприятелей до тех пор, пока сам не окрепнет, чтобы уверенно противостоять им. Он всё-таки не дурак.

— Что ж, радужная и солнечная обстановка… — пробормотал я иронически. — Ничего не скажешь.
— Ну, мне пока всё равно, — равнодушно начала Лемон, — чем в своём уютном городе занимаются семейства и хозяева, но до тех пор, пока их деятельность не начнёт угрожать Стальным Рейнджерам.
— А каково твоё отношение к работорговле?
— Отрицательное, но не настолько, чтобы жертвовать своей жизнью, спасая жизнь кучке рабов. Несмотря на то, что они выполняют указания и прихоти хозяев, живут они достаточно хорошо. Есть еда и вода, крыша над головой, защита. Если попробовать их освободить силой, то только хуже сделаем.
— Верно… — проговорил я, как тут же услышал свой ПипБак, издав звук об обнаружении локации, которая когда-то, я так понимаю, была внесена в общую базу данных до меня.

«Стойло 44» — гласила метка на моей карте. Я огляделся и увидел на дороге в метре от себя железный люк.

— Похоже, — с энтузиазмом начал я, — мы обнаружили Стойло.

Стойло… Убежище… Между ними нет разницы, суть их одна и та же. Как и на Земле, в частности, на территории США, Стойла были предназначены для спасения жизней, но под этой вкусной и изысканной приправой находилось безвкусное и мерзостное блюдо — бездушные эксперименты над жизнями. В проекте «Убежища» спасение людей никогда не являлось первоначальной целью, а в приоритете были коварные социологические эксперименты Волт-Тек. Люди сами «подписывались» на это, они считали, что подземное укрытие от Волт-Тек защитит их от ядерной войны, а оказались подопытными в жутких экспериментах. Все Убежища в моём мире таили в себе какой-нибудь из этих экспериментов.

Моё Убежище Сто Один не был исключением: кроме того, что оно должно было быть запечатанным три сотни лет, в нём развивалась своеобразная тоталитарная система, которую вводил Смотритель. Об этом я узнал после того, как вернулся в родное убежище, и кое-какую информацию узнал с главного терминала в штаб-квартире «Волт-Тек». Неудивительно, что если Смотрителю не была угодна некая литература, то он запирал её под замок в одном из секретных складов, который я случайным образом обнаружил во время своего исследования Убежища через вентиляцию. В те времена я удивлялся, почему такая ничем не вредная литература находилась под запретом. Только со временем я понял, находившиеся там запретные материалы заставляли человека помышлять о решении покинуть стены бункера, пойти во внешний мир. Смотрителю необходимо было полностью контролировать и держать взаперти каждого жителя Убежища, а та литература могла всячески помешать этому, поэтому он принял меры. Но он не учёл один фактор — меня и моего отца. Мы неизвестным образом разрушили его планы. Хотя почему неизвестным? И почему мы? Отец же первым начал.

Во время своих путешествий я исследовал не меньше дюжины Убежищ, а также узнавал, какие эксперименты там проводились. Некоторые из них были просто ужасные, вроде Одиннадцатого, Девяносто Второго, Восемьдесят Седьмого и прочих. Другие Убежища имели более-менее нормальный эксперимент, как в Восьмом и Третьем. В них эксперименты не несли морально-извращённого характера. Они даже приносили пользу, но таких примеров сущие единицы. 

Убежище Восемь имело ГЭКК. Через десять лет оно должно было открыться и начать восстановление цивилизации. В результате был построен прекрасный город, который назвали «Город Убежища». Я посетил его однажды, и многие жители поведали мне о его прошлом, особенно про Избранного, который в своё время создал почву для сотрудничества между гражданами Города Убежища и гулями из Гекко. Они, работая плечом к плечу, достигли процветания, которое, даже спустя десятки лет, всё равно существовало. Я видел плоды действий Избранного — город был чистым и опрятным.

Убежище Три имело своей целью сохранение общества, основанного на таких добродетелях, как любовь, сочувствие, сострадание — общество без насилия, злобы, агрессии. Роль Смотрителя сводилась к минимуму, чтобы не вызывать излишний стресс обитателей. Более двухсот лет это Убежище процветало, но затем жители решили открыть центральную дверь и установить контакт с внешним миром. Им даже удалось основать небольшую караванную компанию, которая просуществовала несколько недель. Вскоре Убежище Три было обнаружено племенем Чертей, после чего все обитатели были уничтожены захватчиками, а само Убежище стало их штаб-квартирой. Со временем я зачистил это место. Убежище было всё ещё пригодным для жизни. После Второй битвы за дамбу Гувера, некоторые жители Мохаве использовали его в качестве жилища, убрав оттуда следы и последствия зверства чертей. И вскоре вокруг него образовалось небольшое поселение, в котором, в основном, оставались жить путешественники из других уголков пустошей, желавшие где-нибудь осесть.

Остальным Убежищам не так свезло с экспериментом. В каждом из них эксперименты очень сильно повлияли на психику и здоровье людей. Их последствия варьировались от обычных смертей в бункере до создания поселений и организаций во внешнем мире. Поэтому в Пустоши можно встретить людей с разной степенью помешательства, маньяков, убийц, но также и цивилизованных поселений со своими обычаями и разного рода сектами тоже не мало. Результаты экспериментов Волт-Тек сквозь поколения находят себя в настоящем.

Интересно, а какие эксперименты выдумало Стойл-Тек?

Спустившись в люк, мы оказались в небольшом помещении из серого бетона, освещённом одинокой свисающей лампочкой. В нескольких метрах перед нами во всей своей красе располагалась огромная железная дверь в форме шестерни с цифрами «44». Дверь была всё ещё закрыта. Вполне возможно, что жители этого Стойла всё ещё живы, однако на это надеяться не стоит.

— Видишь, Брукс? Он нам пригодился, — сказал Уилфорд. Я впервые услышал голос этого паладина. Брукс фыркнул на его комментарий.
— Дверь, похоже, надёжно заперта, — подытожил я после того, как осмотрел консоль. Здесь нужен особый шифр, который я не в силе взломать. Волт-Тек и, как видно, Стойл-Тек всегда защищали свои эксперименты от любопытных глаз. С подобного рода шифром могла справиться моя Брис, но её сейчас нет. Она всегда могла взломать любой терминал и консоль в течении нескольких минут. — У нас ма-а-аленькая неприятность, — начал я, — как обойти сложный шифр? — Никто ничего не ответил.
— Это у вас, жеребцов, — весело начала Лемон, подойдя к консоли, — всегда есть маленькая «неприятность», из-за который вы постоянно попадаете в большие проблемы. Программирование и кодировка — мой конёк, и для меня это не неприятность, а удовольствие.

Я посмотрел по сторонам, удивляясь странным выпадам, которые в свою очередь вспомнили мне кое-кого. Вот же, Вероника Номер Два.

— Не удивляйся, — хихикнул Уилфорд, почувствовав моё удивление. — Она всегда такая. Хоть она и профессиональный программист Ванхуверского подразделения Стальных Рейнджеров и ей в этом нет равных, и подобному снобу её место должно быть в рядах писца, но она… — последнее слова Уилфорда прервало знакомое звуковое оповещение. Загорелась оранжевая лампочка рядом с дверью, визуально предупреждая об открытии, затем за дверью было слышно, как тяжёлые железные механизмы заработали, издавая скрежет металла об металл. Пространство вокруг нас вздрогнуло, и металлическая дверь с противным скрежетом отъехала назад, а затем откатилась в сторону.

— Милости просим, — сказала Лемон и указала копытом на вход, но потом посмотрела на Уилфорда. — «Но она...» Что вы хотели сказать, паладин Уилфорд?
— Что вы — душа нашей компании, — ответил тот.
— Вот это правильно, — ехидным тоном проронила Лемон. — Ну, так почему вы не идёте вовнутрь?
— Дамы вперёд, — пояснил Уилфорд.
— Жеребцы, — вздохнула Лемон, переступая порог Стойла, — вы джентелькольты только тогда, когда вам это нужно.
— Я вычитал в одной книге, — начал я, идя следом за Лемон, — что в древности жеребцы, чтобы обезопасить себя перед тем, как войти в место, где могут таиться хищные звери, посылали кобылу. Всё равно их же много. Лишь потом это стало обычаем.

Я услышал, как сзади Уилфорд едва удерживается, чтобы не залиться смехом. Внезапно Лемон остановилась и медленно, словно угрожающее повернула голову ко мне. Чёрт, мне кажется, что её (вероятно) холодный взгляд под забралом сейчас превратит меня в ледышку... Внезапно она молча повернулась и пошла вперёд. За ней двинулись и мы. Уилфорд проходя сказал вполголоса.

— Ну всё, парень, — сочувствующее проговорил он, — вешайся.

Не успели мы войти в коридор, как оттуда послышался звук металлических шагов, а затем нам показался протектпони, половина морды которого была частью некой лампы жёлтого оттенка. То есть, внешне он напоминал протектрона... иногда такие совпадения кажутся мне весьма пугающими. Я ловко достал магией револьвер и засадил этой банке с гвоздями прямо в башню до того, как он бы собрался по нам пальнуть. Голова его заискрилась, и робот с отчётливым звуком упал на бетонный пол.

— А ты не из робкого десятка, — проговорила Лемон, которая только-только хотела выстрелить, но я оказался быстрее. Ловкость... единственное моё преимущество, которое выделяется во мне.
— Да уж, — проронил я, глядя на искрящего робота. — Радушным приёмом это не назовёшь. Не припомню, чтобы в Стойлах использовались подобные роботы.
— Вот сейчас мы это и выясним, — сказала паладин, глядя на уже безвредного протектпони, а затем взглянула на проржавевшую и запыленную стену. — Судя по обстановке, Стойло заброшено не один десяток лет.

Затем мы прошли несколько коридоров и помещений, расправляясь с обезумевшими роботами и турелями. Среди них попадались уже уничтоженные, было изрядное количество останков живших здесь пони, рядом с которыми валялись боеприпасы и пистолеты разного калибра, в основном десятимиллиметровые. Миновав пост охраны, мы удивились множеству ящиков с боеприпасами, правда, опустевших к нашему появлению, но по стандарту такое количество в подобное убежище не завозят. Не найдя там возможности отключить систему охраны, мы отправились дальше. Попав в атриум, мы заметили, что в этом месте останков гораздо больше. Похоже, здесь был какой-то бунт или что-то в этом роде.

Расправившись с турелями, мы разделились. Лемон и Брукс отправились осматривать кабинет Смотрительницы, а я с Уилфордом остался присматривать за атриумом, прикрывать тыл. Но мы могли спокойно обследовать кабинеты и помещения неподалёку.

Смотрительница… Я вдруг вспомнил, как во время моего рассказа о своём мире Литлпип негодовала, когда узнала, что название должности главного в Убежище было в мужском роде, а не в женском, даже если она им и являлась. Да, она частенько возмущалась, что главную работу в моём мире выполнял мужской пол. Например, в истории США не было ни единого президента-женщины. Чёртова лесбиянка. Да что ей плохого сделали жеребцы, что она вдруг так реагирует на это?

Простояв в атриуме без дела, я пошёл в медицинскую зону, находящуюся рядом с атриумом. Уилфорд, само собой, пошёл следом за мной. На всех операционных столах и полу лежали скелеты пони.

— Почему Брукс так сильно меня недолюбливает? — спросил я, проверяя ящики на полезность. Спустя столько проведённого времени на поверхности даже не особо обращаешь внимания на подобную картину. — Работорговцы Ванхувера ему что-то плохое сделали?
— Если я расскажу, — начал Уифлорд, стоя на стрёме у входа в медотсек и изредка наблюдая за мной, — то он ещё и меня возненавидит за то, что треплюсь о нём без его участия.
— Он не узнает.
— Это была шутка, — со смешком сказал Уилфорд. 
— Я думал, ты всерьёз… Так, в чём проблема?
— Он параноик, вот и всё. Просто у него такой принцип — не доверять тем, кто не из Стальных Рейнджеров.
— Но причина должна быть… — меня прервали едва слышные выстрелы энергомагических винтовок. Возникла напряжённая пауза.
— С ними полный порядок, — чуть позже сказал мне Уилфорд, когда он выяснил обстановку дел у второй группы по внутренной радиосвязи их шлемов.
— Я и не сомневался. Так в чём проблема с Бруксом? — повторил я свой вопрос и продолжил копаться дальше в ящиках, периодически находя испорченные медикаменты, медицинские инструменты и прочий мусор.
— Спросишь у него сам. Он только недавно стал рыцарем, и это его первое боевое задание. Так что я плохо с ним знаком. Могу лишь сказать, что он просто молодой, и с не-Рейнджерами никогда не общался, или общался, но крайне мало.
— Лемон пригрозила ему, что поставит его на дозор базы. Наверняка, это скучное занятие, если это подействовало на него.
— И не говори. Единственное, что тебе остаётся делать, так это наблюдать за тем, как ветер раскачивает деревья и траву. Редко бывает, когда крупные или даже мелкие мутанты подбираются близко к базе, а работорговцы и прочий сброд никогда не суются на нашу территорию. Так что стрелять фактически не в кого, — тяжело, словно он сам испытал на себе этот скучный опыт, и нудно произнёс Уилфорд.
— Небось, сам был в дозоре? — невзначай спросил я, найдя магический бинт и положив его в рюкзак.
— И не говори, — ответил Уилфорд с лёгким отвращением. — Все рейнджеры-солдаты были на дозоре базы. Если ты подался действовать в полевых и боевых условиях, то будь готов к тому, что тебя поставят на дозор базы. Через некоторое время тебе дают шанс поучаствовать на боевом задании с кем-то опытным. И если последнему не понравится, как ты вёл себя на боевом задании... то считай, что ты подписал себе смертный приговор, так как тебе больше не доверят участвовать в боевых заданиях, но такие индивидуумы встречаются крайне редко. Поверь, Брукс ещё более-менее адекватно ведёт себя и выполняет приказы, чем, допустим, те, кто не прошёл полевое испытание.
— Лемон наверняка будет не в восторге от действий рыцаря Брукса, — сказал я.
— Не будь строгим к Лемон. Она просто любит пошутить, но на самом деле под бронёй находится чуткая и добрая пони. Это она так снимает напряжение, чтобы мы не волновались, особенно, когда среди нас незнакомец, от которого можно ожидать чего-угодно.
— Обычно напряжение снимают вольтметром. Поверю тебе на слово. Ты, как я вижу, не прочь поболтать, — спросил я, обнаружив металлическую сковородку в одном из ящиков и бесцельно рассматривая её в своём телекинезе.
— Ну, — задумчиво начал Уилфорд, — знаешь, как упомянула Лемон ранее, у нас редко бывает так, что удаётся поговорить с кем-нибудь, кроме рейнджеров. Ты вроде неплохой малый.
— Ты всего-то пару часов меня знаешь, почему такая оценка? — Я отложил сковородку в , и продолжил осматривать содержимое картонных коробок.
— По твоему поведению. Ты ведёшь себя… спокойно и уравновешенно. В твоих речах я не слышал параноидального страха, гнева или упрёка в наш адрес. Разве что малость шутливый, но до Лемон в этом плане тебе далеко. К слову, как ты относишься к Стальным Рейнджерам? — он повернул своё забрало шлема на меня.
— Скажем так, зависит от их отношения. — Я достал из ящика небольшую бутылку медицинского спирта и начал его рассматривать. — Если они ведут себя, как мудаки, то соответственно, я кладу на них болт, а если более-менее нормально, как вы... — проговорил я, положив бутылку медицинского спирта себе в рюкзак, а затем посмотрел на Уилфорда. — То тогда и я соответственно.
— Не может не радовать, что ты так думаешь о нашей троице.
— Не спеши с выводами, — торопливо сказал я. — Я ещё с вашей Старейшиной не повидался… Порвать твой барабан! Сейф! — выпалил я, заметив оный в углу помещения, и тут же бросился к нему, при этом добавив: — Там всякая полезность может находиться! — Я принялся взламывать замок.
— Что ты делаешь? — удивлённо спросил солдат.
— Протираю пыль… Сейф взламываю, у тебя что, окуляры шлема оказались чем-то заляпанными? — иронически и без упрёка спросил я, начав возиться с замком.
— Просто взломщики в Пустошах — редкость, особенно хорошие, а замок на вид сложный...
— Да расслабься. Возможно, Лемон Стар — лучший хакер на пустошах, мне же нет равных в слесарном деле. Я могу взломать даже заклинивший замок, — я позволил себе немного тщеславия.
— Если мастер этого дела... Надеюсь, ты знаешь о праве собственности? — больше с интересом, чем с настороженностью спросил Уилфорд.
— Конечно, знаю. Я не вор, если ты об этом. Я взламываю давно брошенные сундуки и сейфы, содержимое которых уже не пригодится их мёртвым двухсотлетним владельцам, — тут замок победно щёлкнул.
— Да! Он открылся, — восторженно сказал я, открыв дверцу. Странно, что медикаменты прячут под сложным замком. Там оказалось несколько бутылок экстра-сильных лечебных зелий, полдюжины сильных и дюжина средних. Также около полдюжины пачек антирадина и несколько ампул рад-икса, а также внушительный запас магических бинтов. В сейфе были ещё и морфин, минталки, гидра, бак и ещё несколько видов наркотических средств. «Минталки»... Звучат как конфеты какие-то, но, тем не менее, они временно улучшают твою соображаловку, внимательность и обаяние. Пользуюсь, когда приходится взламывать сложные терминалы.
— Нехило, — присвистнув Уилфорд.
— Агась. Поделим?
— Не возражаю.

Мы поделили припасы. Мне чуть меньше, ибо Рейнджеров больше, но в пересчёте на одного пони, если делить на четырёх, мне досталось больше. Во-первых, у меня лечащие препараты почти закончились, а с ними теперь мои запасы можно назвать удовлетворительными. Во-вторых, у них же силовая броня, а у меня обычная, поэтому мне достанется больше повреждений.

Поделив припасы, мы уже было возвращались в атриум, как по рации Уилфорду сообщили, чтобы мы поднимались наверх к кабинету Смотрительницы, ибо у них возникли проблемы.

Перед дверью в кабинет Смотрительницы стояли двое рейнджеров. Услышав наше приближение, Лемон (это видно по её немного выделяющейся силовой броне для высшего руководства) повернулась и заговорила.

— У нас возникла трудность, — сказала она, указав на дверь. — Она заперта.
— Такие трудности для меня не проблема, — проговорил я, приблизившись к двери и достав инструменты для взлома.
— Ты умеешь взламывать замки? — удивилась Лемон.
— Нет. — Я начал взламывать замок.
— Ну а если честно, ты любой замок можешь взломать?
— Да.
— Даже такие замки? — с неким озорством спросила Лемон.
— Я же сказал, что любые замки не устоят передо мной. Найди нужную точку и положение, и всё — ты в шоколаде.
— Да конечно… — протянула паладин. — В шоколаде...
— Ты мешаешь мне сосредоточиться.
— Отвлекаю? А, поняла, значит, ты не любишь, когда между тобой и замочком рядом находится кто-то третий.
— Ну чего это? Конечно же люблю, только если этот третий мне помогает, а не отвлекает.
— Самому, значит, сложно, да?
— Сложно? — удивился я, как тут же замок в панели щёлкнул. — Это по-твоему сложно? Да я даже не вспотел!
— Да, быстро, соглашусь. Задатки у тебя хорошие. И сколько ты можешь обработать замков подряд?
— Столько, сколько ты проглатываешь морковок за день.
— Неужели так мало?
— Прости, я не знал, что у тебя с этим всё настолько плохо.
— На самом деле… Эй! — Лемон окликнула остальных. — Чего вы там ржёте?
— Да, — согласился я, услышав, отрывистое дыхание под их забралами. — Мы тут важные дела обсуждаем. О чём вы думаете?
— О том же, — отозвался Уилфорд, — что и вы.
— Да закройте уже свои хлеборезки, — устало проговорил Брукс. Оказалось, он не смеялся. — У нас тут вообще-то исследование Стойла.
— Брукс прав, — сказала Лемон, входя в кабинет Смотрительницы. — Вот завершим осмотр Стойла, а затем стремглав обратно на базу с отчётом.

Войдя в кабинет Смотрительницы, Лемон первым делом подошла к главному терминалу. Он не был защищён паролем, и она начала его просматривать, а я тем временем осматривал кабинет и почти сразу обнаружил скелет в углу. Рядом с останками пони, единорога или единорожки, валялся десятимиллиметровый пистолет и пустая бутылка алкоголя. Что же произошло в этом месте?

Я осмотрел шкафчики и сундуки кабинета. В них не было полезных вещей, кроме старых и пыльных документов с данными о жителях, отчётами состоянии бункера и прочей технической документацией. Тем не менее, в документах я заметил, что часть жителей Стойла оказались бывшими заключёнными. Здесь не находилось преступников, осуждённых за убийство или изнасилование, лишь за мелкие преступления — порча государственного имущества, кражи, махинации, подделка документов и так далее. В среднем, эти бывшие заключённые не получали больше десяти лет лишения свободы, некоторые из них не отсиживали и половины отведённого им срока — их отпускали за хорошее поведение. Интересно, ибо ни разу не припомню, чтобы в одно Убежище заселили столько отсидевших преступников. Будто каждый второй житель Стойла был когда-то приговорён к тюремному заключению.

— Теперь всё ясно, — внезапно отозвалась Лемон, — что здесь произошло. Бунт.
— Его подняли бывшие заключённые? — спросил я, положив документы обратно в шкафчик.
— Как раз наоборот, — печально ответила она. — Из личного дневника Смотрительницы, Даймонд Крауз, можно сделать вывод, что же особенного было в этом Стойле. Оказывается, ровно половина жителей Стойла являлись бывшими заключёнными, отсидевшими за разные мелкие преступления. Можно предположить, что суть эксперимента была в том, чтобы выяснить насколько пони смогут ужиться в одной коробке с теми, кто когда-то совершил преступление, и что в итоге произойдёт. Судя по дневнику, большинство «чистых» жителей сумело догадаться, что половина Стойла были бывшими заключёнными. И первые начали их бояться, что те захватят власть в Стойле, изнасилуют и убьют их. Однако они-то не знали, что никто из них не был осуждён за подобные тяжкие преступления, несмотря на объяснения этих бывших заключённых, что они ничего подобного не совершали. Жители начали остерегаться этих отсидевших, а затем и вовсе начали провоцировать и относится к ним, как к отбросам, и у тех начали проявляться признаки депрессии из-за давления и подобного к ним отношения. Напряжение нарастало. Пошло ножевые ранения и удары тупым тяжёлым предметом. Некоторых довели до самоубийства. Бывшие заключённые начали уже возмущаться Смотрительнице о дискриминации и несправедливости по отношению к ним, но та была не в силах успокоить панический страх второй половины жителей. Она начала временно запирать самых ярых противников отсидевших, однако это восприняли таким образом, будто Смотрительница оказалась на стороне этих гнусных преступников. Тогда и поднялся бунт. К слову, подобный случай был предвиден Стойл-Тек, и поэтому это Стойло было оборудовано дополнительными мерами безопасности, такие как, наличие боевых роботов и турелей, а также немалый арсенал огнестрельного оружия малого калибра. Оказывается, Стойл-Тек предполагали, что из-за общего недоверия и дискриминации именно бывшие преступники должны были первыми поднять бунт. Ирония. Всё оказалось с точностью до наоборот. Активировалась система подавления бунта, но она вышла из-под контроля после того, как, видимо, один горе-программист из жителей попытался её перепрограммировать в пользу «незапятнаных», и она начала истреблять всех подряд, кто был агрессивно настроен, неважно, на кого именно. Вот что бывает, когда подпускаешь кого попало к высоким технологиям. Их нужно беречь как раз от таких вот идиотов. — Остальные согласились, словно ради того, чтобы показать мне наглядный пример правильности их идеологии. Я невольно закатил глаза, чего они не увидели из-за шлема. Да, безусловно технологии должны быть под контролем. В этом я с ними согласен, но они, как и Братство Стали, сильно перегибают палку. — Ну а смотрительница обвиняла в нарастающем конфликте себя, что не смогла справиться с обязанностями и угомонить жителей, когда всё это только начиналось. Могу предположить, что из-за этого у неё начала проявляться психическая неустойчивость, её нервы расшатались, и во время бунта она не выдержала отчаянных и молящих криков о помощи, поэтому застрелилась.
— Да… — начал я печальным тоном. — Ничего не скажешь. Вот что бывает, когда ты действуешь по предубеждениям. Они же отсидели своё, зачем их так обвинять? Но всякое может произойти, когда ты заперт в одной комнате вместе с бывшим преступником. Рука так и потянется к острому или тупому предмету для своей зашиты.
— Что-что потянется? — переспросила Лемон. Остальные обратили на меня внимание, когда она задала этот вопрос. Ох уж эти привычки...
— Копыто.
— Стойло с момента закрытия и пяти лет не прожило, как все жители были мертвы, — добавила Лемон.
— Я вспомнил, что был похожий эксперимент в одном из Стойл, — сказал я, завуалировав для пони своё воспоминание. — Только там жителей уже поделили на три группы, и, вроде бы, среди них не было бывших заключённых. Три сектора: Красный Сектор, Синий Сектор и Реакторный Уровень. В каждом из них был свой Смотритель и/или Смотрительница. Жители Красного и Синего сектора не знали о существовании Реакторного Уровня, а те в свою очередь не знали о существовании первых двух. Реакторный Уровень со временем заполонили хищники из поверхности, а Синие и Красные из-за паранойи свихнулись и предположительно перерезали друг другу глотки. Единственные, кто знал об эксперименте, был медицинский персонал, но они, само собой, тщательно это скрывали.
— Ужас, — сказала Лемон с отвращением. — Ненавижу этих ублюдков из Стойл-Тек. Хоть они и строили сооружения на века, но совесть, видимо, у них полностью отсутствовала.
— Совесть есть у всех, однако не все умеют ею пользоваться, — сказал я, пожав плечами. — С их стороны это, возможно, и выглядит «это же столько подопытных, и сколько на них можно произвести социальных экспериментов, который дадут нам ответы на множество вопросов», но никто не знает их намерений, поэтому нельзя быть так сильно предвзятым. Я много в своей жизни достаточно повидал подобного, может быть, Стойл-Тек и преследовали какую-то цель. — В своём мире, я так и не узнал, ради чего Волт-Тек проводила подобные эксперименты...
— А ты из Стойла, да? — внезапно спросила Лемон, прервав мои размышления. — Или ты свой ПипБак нашёл в одном из них?
— Да. Из Стойла. Там где я жил, была введена особая система правления, наподобие тоталитарной. Иными словами, любая мелочь, будь то вид искусства или литературы, которая будет не угодна главному, то есть, Смотрителю, уничтожалась. К слову, раз вы заметили ПипБак, то почему вы не пытаетесь его отобрать?
— Да у нас на базе целый склад таких ПипБаков, — ответила Лемон, махнув копытом. — Мы же и раньше обнаруживали Стойла, ровно, как и Семейства Вахувера. Большинство ПипБаков конечно уже были испорчены, но они имеют ряд целых полезных деталей, которые полезны для других целей, например, для З.П.С. силовой брони и так далее. Так что, носи на здоровье, но если ты беспокоишься, что с тобой может произойти... печальный случай и такая ценная технология пропадёт, то не стоит, твой ПипБак мы сохраним. — И охуеете, когда обнаружите там записи с различной информацией о другом мире. Это навело меня на мысли, почему она согласилась временно принять в свою команду. Видимо, не хотели просто так отпускать пони с такой ценной технологией, а заодно хотела понять, что я за птица, которая решила наведаться в столь далёкое место на Пустошах.

Мои размышления, Лемон, видимо, расценила, как напряжённое молчание, которое повисло в воздухе, поэтому она сказала: — Да я же шучу.

Так я тебе и поверил.

— Ладно, подождите все, пока взломаю этот дискордов шифр, — почти сразу добавила она, обратно наклонившись к зелёному экрану терминала.
— Какой шифр? Он отключит автоматическую систему охраны?
— Нет. Её я уже отключила по пути сюда, когда мы наведались в технический отдел. Через некоторое время сюда придут наши писцы, произведут демонтаж этого Стойла, и самое полезное и нужное перетащат на базу. Так что, не знаю, что пытается скрыть от меня этот шифр, но могу сказать точно, что это самая сложная и навороченная система шифрования. Даже в нашей базе данных не было информации о подобном шифре, но для таких случаев у меня есть свой козырь под копытом.
— Какой? — спросил я так, будто мне действительно интересно.
— Секрет фирмы «Не-твоё-собачье-дело», — нараспев ответила Лемон, достав из своей брони и подсоединив к терминалу ещё несколько проводов. Чего и следовало ожидать. Думала, я поверю тому, что она поведает неизвестному хрену с горы, вроде меня, какими технологиями обладает их могучая кучка технофетишистов? Ага, как же.

После этого Лемон ни с кем не разговаривала несколько минут, полностью сосредоточившись на процессе.

— Она действительно молчит? — спросил я у Уилфорда.
— Нет, Лемон редко молчит такое длительное время. Скорее всего она просто отключила динамики своей брони. Такое дело может любого заставить сердиться, если у тебя ничего не получается.
— А она случайно не эквиноид?
— Нет. Согласен, что это так может показаться, но на самом деле нет. Она самая настоящая пони, которая только может быть. Будь она эквиноидом, то терминалы и шифры она бы взламывала меньше, чем за пару секунд.
— Ну ладно, — сказал я, пожав плечами. Через пару секунд Лемон откликнулась.
— Готово! — издала она радостный визг, а после этого облегчённо вздохнула. — Это было весело, столько удовольствия я никогда не получала. Оказывается, что за этим шифром пряталась функция, открывающая секретное помещение под столом Смотрительницы.
— Круто, — присвистнул я. Хотя не припомню, чтобы подобное в Убежищах находилось под такой усиленной защитой. — Обычно под столом главного в Стойле находится секретный туннель, а не помещение, но сложный шифр объясняет, что там может храниться что-нибудь существенное.
— Вот сейчас мы это и выясним, — бодро и с предвкушением произнесла Лемон, после чего нажала на несколько кнопок терминала, и тут же стол Смотрительницы зашипел и начал раздвигаться в стороны, предоставляя нам доступ на лестницу, ведущую куда-то вниз... в тёмное пространство.
— Идёмте, — с энтузиазмом и запалом сказала Лемон, включив фонарик на своей броне, что проделали и остальные. Я также не был исключением и включил свой фонарик на шлеме.

Спустившись вниз, прорезая светом фонарей темноту вокруг нас, мы оказались в совсем тесном помещении. Мы едва вчетвером помещались здесь. Помещение имело помесь бетона и стали. В центре напротив лестницы располагался настенный сейф. Лемон подошла к нему, открыла его и достала оттуда красную папку и ничем непримечательную розовую ключ-карту. На папке было написано: «Совершенно секретно. Только для Уполномоченного Персонала», но какого именно персонала не указано. Лемон открыла папку и стала читать, застыв и не шевелясь. У меня возникло ощущение, что она и вовсе перестала дышать от увиденного. Любопытство во мне вспыхнуло ярким пламенем.

— Не тяни кота за яйц… за хвост. Что там написано? — нетерпеливо спросил я.
— Розовая ключ-карта — это один из шести ключей нужные для прохода в... «Купол», — последнее слово она произнесла очень медленно и тяжело. Как будто она сама не верила в то, что говорила.

«Купол»? Гербарий мне в коллекцию! Наконец-то первая, ебать его, успешная находка! Мне кажется, что я от радости вот-вот стены начну ебать. За полтора месяца в этом мире я наконец-то хотя бы немного приблизился к возможности вернуться домой.

— «Купол», — начала она, при это глядя на содержимое красной папки, — это довоенный научно-исследовательский центр, в котором преимущественно находились учёные шести Министерств. Как и было сказано мною ранее, это был настолько засекреченный проект, что большинство сотрудников проекта не знали, над чем в действительности они работают. Даже из тех же самых Министерств сотрудники не верили в существование этого проекта, мол, все шесть Министерств никогда не смогут сотрудничать вместе, и что это всего лишь миф, чтобы как-то отвлечь врагов Эквестрии от войны. Его постройка началась где-то за семь лет до падений мегазаклинаний. Официальной даты начала строительства проекта здесь не указано. После завершения строительства, «Купол» был закрытым объектом как для входа, так и для выхода. Были отобраны лучшие умы, не только Министерств, но и простых учёных Технологической эпохи развития. Здесь указано, что даже руководство из Стойл-Тек было подключено к проекту. Доступ к «Куполу», после завершения его строительства, имела лишь Принцесса Луна. Здесь сказано, что сами кобылы Министерств не имели право доступа. Хотя шесть ключей как раз таки и олицетворяют то, что проектом занимались именно они. К сожалению, здесь ничего нет о подлинной цели проекта. Первоначальная цель — научные исследования ограждённые от внешнего мира, свободные от каких-либо рамок, кроме соблюдения мер безопасности. Столько вопросов и так мало ответов. Тут много мелкой информации, но о местонахождении, где хотя бы применяются эти шесть ключей, или же местоположение самих ключей увы не указано.
— Как только я появился, так тут же появились доказательства существования этого самого «Купола». Ну что скажете, по поводу такого удивительного совпадения? 
— Так, — начала Лемон, — ты это, не преувеличивай свою ценность. Согласна, что благодаря тебе нам не пришлось тащиться обратно на базу и тянуть сюда нашего писца-слесаря, которая на самом деле наш главный архивариус. Это действительно просто совпадение.
— Да это просто мать всех совпадений! Неизвестный путешественник показал вам письмо, подтверждающее существование сверхсекретного проекта, затем через пару часов странствия вместе с ним вы просто натыкаетесь на вход в Стойло, потом благодаря ему, вы попали в кабинет Смотрительницы, а ещё, что именно в этом Стойле обнаруживается один из шести ключей для входа в комплекс «Купол».
— Поправка, — вклинилась Лемон. — Не само существование проекта, а его строительство. Неизвестно, уцелел ли объект и не произошло ли с ним чего за двести лет.
— Неважно, — махнул я копытом. — Могу сказать, что благодаря мне, ваши шансы найти сверхсекретный объект увеличились во много раз.
— Ох, какая уверенность и оптимизм, — молвила Лемон, покачав головой. — Может ты и вправду пригодишься Стальным Рейнджерам. Пойдёшь с нами на базу.
— Но… — не успел Брукс выразить своё мнение, как старшая по званию тут же его перебила.
— Он в чём-то прав, рыцарь Брукс — сказала она, протиснувшись между нами и поднимаясь обратно в кабинет Смотрительницы, а мы последовали следом за ней. — Его нужно показать Старейшине. Если она одобрит его рвение помочь нам найти «Купол», то пускай так и будет. В нём есть определённая польза. Бывалые и опытные путешественники всегда полезны, по крайней мере, по части информации. Как я люблю говорить, много информации не бывает, её наоборот — всегда мало. 
— Чудно, — воскликнул я, а затем спросил. — А что это за писец-слесарь, о котором вы упоминали?
— Наш Архивариус — Гринкейс, — пояснила Лемон. — Помимо основной своей деятельности, она занимается взломом замков. Вот в этом ей нет равных. Она может взломать любой замок без отвёртки и отмычки, то есть, вообще без каких-либо инструментов.
— Заклинанием? — уточнил я.
— Агась. Она просто искусная взломщица.
— Ну это мы ещё посмотрим.

Перед тем, как мы вышли на поверхность, Лемон на всякий случай закрыла массивную дверь и выставила на ней новый код, чтобы это место не досталось хозяевам Ванхувера, которые могут случайно обнаружить это место. Ещё, как она мне потом сказала, оставила на дверях символ их организации. Вместе со Стальными Рейнджерами я отправился в штаб-квартиру этого местного подразделения, которое называлось Цитаделью… Когда Лемон упомянула это название, я чуть не поперхнулся воздухом. На моё сознание внезапно нахлынуло множество воспоминаний, связанных с Братством Стали на Столичной Пустоши.