Добротная авантюра
Начало
Та, которая написана под градусом ;)
Что есть торговля?
Торговля — это действие, с помощью которого вовлечённые в это действие индивиды получают прибыль, выменивая различные товары на другие товары или на деньги. Но, это касаемо самих индивидов, торговцев. Когда речь заходит о государственной торговле, дело не ограничивается только лишь товарооборотом и денежными потоками. Тут уже играют свою мелодию политика. Отношение между государствами, отношение между торговцами и потребителями товара, живущих в этих государствах, наличие того или иного товара на прилавках… В общих чертах, торговля — зеркало, хоть и слегка мутное, межгосударственных отношений.
Многие пытаются сказать, что в торговле, раса и цвета флагов ничего не значат. Это лишь отчасти так. Да, торговля всеми силами старается быть независимой от воли власти имущих, но так или иначе, торговцы вынуждены играть по правилам властителей.
Как торговля стремится быть независимой?
Ответов будет несколько. Первый — это создание торговых лиг. Лиги собирают в себе интересы множества торговцев. Помимо взаимопомощи друг другу, охраны своих кораблей и караванов, группового захвата рынка, лиги — это групповая сила торговцев обладающих средствами и влиянием, рассчитанная на противодействие правителям. Второе — чёрный рынок. Рынок, который свободен от влияния государства, и где отношения определяются лишь личностными качествами вовлечённых в него индивидов. Третий — государство торговцев. Смесь предыдущих двух способов, приправленная стружкой из государственного аппарата. В государстве торговцев, краеугольным камнем фундамента будет торговля и всё что с неё связанно. Там, торговцы предоставлены сами себе. Это государство, это их корабль на котором они бороздят великое море вызовов в погоне за кладом, называемым прибылью.
Какие вызовы стоят перед торговлей?
Государственная политика. Самый сильный зверь, с которым борется коммерция. Политика имеет вектор, вектор который очень часто противоречит интересам торговцев. Из этого боя есть три выхода: поражение вектора, поражение торговых интересов или компромисс.
Случай. Этот зверь всегда непредсказуем. Он может, как помочь, так и всё испортить. Многие разбогатели по воле Случая, а многие потеряли всё, включая жизнь.
Любовь к лёгкой наживе. Этот зверь живёт там, где много денег. Очень много денег. Рискуя всем, любители поживиться за чужой счёт наносят как малый, так и существенный урон торговле.
Природа. Как вечная сестра случая. Зверь, который губит или помогает в зависимости от воли её брата, Случая.
Но в чём суть этого размышления? Хм? Ах да, деньги. Деньги, которые водятся там, где водится торговля. Но зачем такие длинные рассуждения? Зачем спрашивается? Ответ будет прост: когда необходимо заняться делом, необходимо разобраться в сути своего дела и предмета, с которым предстоит работа. Но зачем? Зачем? Когда всё разобрано и понятно как было построено, легче построить новое, опираясь на уроки старого.
Хорошо предмет дела разобран, это торговля. А как же насчёт самого дела? Само дело? Сейчас мы доберёмся и до него. И что же это? А? Ах, дело. Дело предстоящее, это экспроприация. А разве это не грабеж, мелочное дело? Вовсе нет! Ну, почти нет. И в чём разница? Разница в том, что отъём производится не в целях наживы, но в целях благих. А звучит как грабёж и разбой. Торговцы это назовут именно так, а правители экспроприацией. Грань тонка между этими действиями. Так в чём состоит дело? Имя без дела лишь слово и не больше. Отъём собственности у торговцев в целях государственного дела! Что ещё это должно значить?! А если конкретней? Хорошо.
Что есть экспроприация? Это действие, при котором…
Густые пушистые облака закрывали почти всё небо, оставляя лишь небольшие островки пустоты, сквозь которые яркое, но уже закатное солнце щедро освящало доступную поверхность прибрежного ландшафта.
Природа готовиться перейти в ночной режим своего размеренного существования: многие птицы уже не поют свои серенады и не бороздят закатное небо, животные-солнцелюбы уже разошлись по своим убежищам, а ночелюбы только просыпаются…
Но если ночь, это пора тайных свершений, то поздний вечер, это пора последних приготовлений.
Это логическое умозаключение, распространялось также и на грифоний лагерь, где полным ходом шли последние приготовления к предстоящему ночному свершению.
Возле небольшого костра, в котором алым пламенем догорали последние веточки, сидело несколько грифонов. Все сидели задумчиво, каждый погружённый в свои мысли. Их могли бы принять за каменные статуи, из-за тёмно-серой одежды, которая на них красовалась, выглядывая из-под брони, которая закрывала почти все их тела, но разноцветные, хоть однотонные, крылья и хвосты доказывали живость своих хозяев.
Вокруг костра, время словно остановилось, но в лагере кипела жизнь. Молчаливая жизнь. Взяв молчаливость и сосредоточенность группы у костра, остальные грифоны делали свою работу, также глубоко погрузившись в свои думы. Лязг стали, скрип дерева, порхание крыльев, щёлканье клювов и когтей, дуновения ветра… всё что угодно, кроме разговора.
Эта холодная атмосфера лагеря могла бы длиться вечно, но солнце, которое спустилось ниже облаков и постепенно уходило в море, потихоньку начало растапливать молчаливый барьер, созданный глубоким погружением в мысли. И словно ручейки талой воды, по всему лагерю начинаются разговоры.
Грифоны у костра тоже не стали исключением.
— Ну что, фрау и герры? Нервничаем? — встав на задние лапы, спросила грифина.
— А ты как думаешь, Гизельда? — спросил кто-то с ехидством. — Вон, сама сейчас сидела и внутренним напряжением пыталась воспламенить угли в костре.
— Я? Нервничала и была напряжена? Да не в жизнь! — распушилась грифина.
— Дададада! Не в жизнь, ага? — засмеялись уже все.
Ехидствующему грифону, по клюву, прилетел камень, — Ой! Чего швыряешься камнями?
— Продолжишь, кину булыжник, — посмотрела на жертву грифина, сквозь когти.
Заразительное настроение распространилось по лагерю за считанные минуты, и уже от былого молчание не осталось и следа: все обменивались шутками и весёлыми разговорами. Воистину, солнечный свет и тепло творит чудеса.
Возле оружейного уголка сидела белопёрая грифина и пристально сверлила землю взглядом, не замечая всеобщего веселья.
— Ах, хорошее настроение способствует боевому духу! — к оружейному уголку подошёл багрово-чёрный грифон. — Гильда! Гильда, мой оруженосец, ты чего такая хмурая? Нервничаешь? — он положил ей лапу на плечо. — Расслабься, плохое настроение и накручивание ещё никому не помогло.
— Да не в этом дело, Глоферик, — скинув его лапу с плеча, Гильда начала ходить туда-сюда. — Может, я неопытная или что-то ещё, но к нашему делу я готова и точно не боюсь возможных опасностей. Меня больше напрягает наш командир.
— А что тебя смущает в командире нашей десятки? Я его давно знаю, с ним немало битв и налётов прошел…
— Да нет же! — прервала Глоферика Гильда. — С ним то, всё в порядке, а вот самый старший… вот он меня напрягает.
Глоферик смотрел на Гильду задумчивым взглядом, стуча когтями по своему клюву. Но затем он улыбнулся, широко раскрывая клюв.
— Ааааа, я понял, ты его боишься.
— Что? Нет! Ну, вернее я сомневаюсь кое в чем.
— Так! Гильда, ты кто? Оруженосец, стремящийся в рыцари или просто пугливая пташка?
— Я оруженосец! — сказала она гордо, выпятив грудь.
— Вот именно! Рыцарь не должен бояться, тем более хорошего командира. Знаешь, о нём много слухов ходит, но ничего такого я за ним не наблюдал.
— Но он странный! Мне кажется у него не все дома, — грифина покрутила когтем у виска.
— О чём ты?
Гильда наклонилась к уху Глоферика, — Он часто говорит какую-то белиберду, ну прям как одна подруга моей подруги, говорит сам с собой, но самое жуткое это когда он задумчиво смотрит в одну точку. Часами! Не двигаясь!
— Ох, не преувеличивай, — грифон закатил глаза. — У каждого из нас есть свои тараканы в голове.
— Вот только иногда, эти тараканы ползают по всему телу напоказ.
— Предположим, он безумец и у него не хватает шарниров в голове, но это почему-то не мешает ему быть успешным командиром, политиком и учёным. Да, и не забывай что он из этих… «Старых».
— Ну ладно, ладно. Но…
— А если ты боишься его, то зачем ты тогда согласилась на это авантюрное задание?
— Мне не был предоставлен выбор… ты же мой рыцарь-учитель, а ведь в кодексе сказано…
— Ой, точно! — грифон виновато усмехнулся.
Тем временем, населения лагеря завершило свои дела и сейчас разбилось на группы для разговоров. Темы разговоров были разные: о семье, о подвигах, о гражданской войне в грифоньих землях, о предстоящем задании. Глоферик и Гильда наблюдали за происходящим в лагере, молча вслушиваясь в доносящиеся до них беседы.
— Знаешь, — прервал молчание Глоферик, — тебе надо с ним поговорить. Если воин сомневается в командире, это может привести к провалу всей битвы.
— Но… — Гильда начала отрицательно мотать головой.
— Никаких «но»! Считай это приказом! — повелительным голосом произнёс грифон и указал на палатку командира.
— Да, учитель… — покорно согласилась Гильда.
Опустив голову, она оставила своего учителя и понуро побрела сквозь веселящийся лагерь к командирской палатке. Всё её нутро просилось в обратную сторону, но желание стать рыцарем и упрямство взяли вверх. Дойдя до палатки, она обернулась и посмотрела на Глоферика. Тот кивнул ей, а она кивнула в ответ. Сделав несколько вдохов и выдохов, Гильда отодвинула ткань, которая закрывала проход и вошла внутрь тёмной палатки.
Войдя в палатку, первым делом Гильда всматривалась в потёмки, пытаясь привыкнуть к темноте, что царила в палатке в противовес яркому закату снаружи.
Привыкнув к темноте, она бегло оглядела палатку: плотная ткань закрывающая доступ свету снаружи, небольшой стол с кучей бумаг и масляная лампа, висящая над столом. Однако командира нигде не было.
Гильда уже решила, что он где-то снаружи и хотела выйти из палатки, как вдруг до неё донёсся какой-то звук. Она остановилась и повернулась. Звук повторился и исходил он из глубины палатки, но небольшого лучика света, который светил сквозь щель входа, не хватало, чтобы хоть немного осветить большую часть палатки.
Гильда подошла к столу и решила ещё раз вглядеться в темноту. Звук снова повторился и на этот раз, он был громче. Грифина поняла, что это звук дыхания, а значит, здесь кто-то есть.
Чем больше она глядела в темноту, тем больше она видела. Вскоре, Гильда увидела в углу того, кто дышал — это была фигура грифона, которая застыла в не совсем естественной позе: согнувшееся тело и склонённая набок голова. Жуткая фигура сидела неподвижно, лишь изредка дыша.
Гильда захотела поскорее удалиться из палатки. Она начала медленно делать шаги назад, стараясь не поднимать лишнего шума, дабы не привлечь внимание жуткого грифона. Однако костяной хруст заставил её зажмуриться и остановиться.
Открыв в глаза, она поглядела под себя думая, что она наступила на кость и сломала её, но под лапами была только земля. Боли она тоже не чувствовала, значит её кости целы. Но следующая мысль заставила её шерсть встать дыбом. Она медленно подняла глаза и поняла, что хруст костей исходил от фигуры в углу палатки. Сердце немедленно упало и ужас сковал её — фигура смотрела на неё, не выходя из неестественной позы. Но самое жуткое, что глаза у фигуры, были абсолютно чёрные, если не темнее окружающей темноты. В этих глазах Гильда видела бездну.
Она хотела бежать прочь из палатки, но не могла — путы страха намертво сковали все её движения. Она хотела отвернуться, но не могла — голова не слушалась. Её постепенно охватывала паника и первородный ужас.
Медленно, фигура грифона стала подходить к Гильде.
Сквозь невероятное усилие, ей удалость зажмуриться и перестать смотреть в глаза жуткому грифону.
— Успокойся, всё в порядке. Ты в безопасности. Ты спокойна, — произнёс грифон.
Чувство страха и паники резко покинули Гильду и она открыла глаза. Перед ней стоял грифон. Он был абсолютно белого цвета и на голову выше Гильды.
— Так, сейчас я сделаю обстановку более светлой, — грифон подошёл к лампе и зажёг её.
Когда палатка полностью осветилась светом от лампы, оказалось, что грифон был не просто белым, а белоснежным. От клюва до хвоста, шерсть и перья, всё белое. Кроме глаз. Глаза были чёрными как смоль и глубокими словно бездна.
Гильда всегда хвасталась своим белым оперением, но теперь, когда она увидела командира вблизи, её белый цвет по сравнению с его цветом был просто серым.
— Вы так смотрите, будто первый раз видите альбиноса, — заключил грифон.
— Да, первый раз, — кивнула грифина.
— Белую ворону всегда бояться или презирают, ибо они не такие как другие… Я, наверное, должен извиниться за то, что моя… задумчивая поза напугала вас.
— Эм, нет герр командир. Всё в порядке, — Гильда попыталась не вспоминать глаза, которые она видела минуты назад.
— Если я задумываюсь о чём-то, то я обычно… зависаю, если так можно сказать, для окружающего мира. На долгие часы. И я не слишком жалую свет. Хоть я уже привык к нему, но чувство дискомфорта всегда есть, поэтому здесь так темно, — грифон обошёл стол пять раз. — Темнота помогает мне лучше думать, ибо так легче начать диалог с самим собой. Вот сейчас, я размышлял о вещах, которые связанны с нашим предстоящим делом — о торговле и экспроприации, — грифон остановился и поглядел на Гильду. — Простите, увлёкся. Вы сюда пришли по делу, да? И видимо очень важному, так как всё необходимое я говорил утром и скажу перед отлётом, — он пошелестел в бумагах на столе и вынул чистый клочок бумаги, взял перо у себя из шеи и обмакнул его в чернильницу. — Ну, что там у вас?
— Эм, ну ничего такого собственно… — мялась грифина.
— Не совсем расслышал, что? — он резко стукнул себя по лбу. — Ах, где мои манеры? Звать меня Герифальт-Отторик «Белая тень» Вайскальтхиммель. Барон Морозного зала, чародей-мастер Чародейской коллегии, дитя Чёрной крови, мастер алхимик и ещё много чего. Прошу звать меня командир Отторик или Барон, как вам угодно, — Отторик сделал поклон, — А вы?
— Гильда Гриффинстоунская, оруженосец рыцаря Глоферика «Три медяка» Купферфлюсса, — и поклонилась в ответ.
— Приятно познакомиться. Так какое у вас ко мне было дело?
— Ничего особенного, — Гильда сделала фальшивую улыбку.
— А мне кажется, — Отторик прищурил глаза, — что я знаю зачем, — и расплылся в улыбке, — но если вы не хотите об этом говорить я не стану настаивать. Это ваше дело… фрау Гильда. Но, раз уж вы зашли, можете ли вы уделить мне немного времени и утолить моё любопытство?
— Безусловно, командир Отторик, — Гильда вытянулась по струнке. — Я отвечу на ваши вопросы.
— Замечательно! Скажите, почему вы захотели быть рыцарем? Это не самое, нынче, популярное занятие у молодых грифонов. А уж увидеть сегодня грифину в оруженосцах, это знаете редкость.
— Мои родители и я жили возле земель пони, и их бизнесом было пекарное дело. Жили мы в достатке, а в то время наша страна была в полной дыре, ну и родители рассудили, что мне следует пытать счастье в землях пони. Поэтому, когда я подросла, меня отправили учиться в Клаудсдейл. Там я решила стать спортсменом. Я была одной из лучших летунов в лётной школе. А потом… — грифина немного погрустнела. — А потом дела у родителей пошли плохо. Денег едва хватило, чтобы закончить обучение и пару лет я помогала им вставать на ноги. За это время я потеряла многие контакты в Клаудсдейле, а потом разругалась со своей лучшей подругой. Я, решив не отягощать своих родителей, улетела жить в Гриффинстоун. Там сводила концы с концами, работая пекарем и подрабатывая на разных работах. Но я тогда и поняла, что такая жизнь это унижение моего достоинства и однажды, когда через Гриффинстоун проходила группа рыцарей-странников, я увязалась за ними. Там меня и посвятили в оруженосцы.
— Интересно, очень интересно, — грифон что-то быстро написал на клочке бумаги. — Могу лишь надеяться, что всё у вас сложиться.
— Спасибо. Что-то ещё?
— Вы своим рассказом ответили на мой следующий вопрос. Вы говорили, что почти всё своё образование вы получили в Клаудсдейле?
— Да, это так.
— Значит, You can speak pony language very fluently. Am I right?
— Indeed.
— Это очень хорошо. Мне как раз нужны те, кто поможет мне работать с толпой… ненадолго задержанных пони. А найти тех, кто говорит хорошо на языке пони среди нашей авантюрной группы… немного трудно, — Отторик ещё что-то написал на бумаге. — Поэтому вы теперь будете в группе со мной.
— Я не могу покинуть моего…
— И ваш учитель тоже. Это не имеет значения, умеет он говорить хорошо или нет. Работа для лап и стали всегда есть.
Гильда была удивлена, если не потрясена. Еще несколько минут назад, она просто хотела побороть страх перед командиром, а теперь, она уже в другом отряде с совершенно другой задачей. Попытка переварить произошедшее, вызвало лишь замыкание в голове.
Отторик наблюдая за грифиной у которой замкнуло мысли, лишь слегка улыбался.
— Будет вам ещё, — он потормошил Гильду. — Не беспокойтесь, всю необходимую информацию, я дам на предотлётном брифинге. Можете быть свободны, — и одной лапой развернул её в сторону выхода.
Гильда продолжала обдумывать всё произошедшее, как обнаружила, что она поменяла направление и теперь смотрит на выход из палатки. Подумав, она захотела задать пару интересующих её вопросов, прежде чем уйти.
— Командир Отторик, — она развернулась и отдала честь, — разрешите задать вам вопросы, не касающиеся предстоящего дела.
— Пожалуйста, — безразлично ответил грифон, рассматривая бумаги на столе, — если только вопросы будут корректны.
— Можете сказать, как вам быстро удалось вывести меня из состояния ужаса и паники. Ведь это очень трудно сделать, а я была напугана, словно видела смерть и бездну за ней, — грифина содрогнулась, когда она вспомнила ту тьму, что видела в глазах Отторика.
Грифон приобрел позу задумчивости.
— Как мне вам это проще объяснить? — Отторик погладил себя по клюву. — Если кратко это была магия, грифонья магия. В данном случае это был символ… а впрочем, неважно, вы не занимаетесь магией, так что это вам бесполезно знать. Но если хотите, я вам его покажу. Визуально.
Грифон, согнув два когтя, описал в воздухе незаконченный ромб, после чего, незамедлительно в воздухе появились колебания, и там, где чародей провёл когтями, появилась полупрозрачная жёлтая фигура.
— Пожалуйста. Просто, но в тоже время эффективно. Вы в этом убедились, — он, выставив лапу в ребро, резко провел по фигуре, после чего она исчезла. — Ещё вопросы?
— Это… удивительно… — не скрывала впечатление Гильда.
Помотав головой, она задумалась, что ещё она может спросить. В голову ничего не приходило, и грифина задала первый пришедший её на ум вопрос:
— Что значит «дитя Чёрной крови»?
— Вы называете нас «Старые», мы себя называем «детьми Чёрной крови». Это более корректное именование, по очень определённым причинам.
Отторик взял со стола цепочные часы и посмотрел на время.
— Будьте добры, откройте палатку, — он указал на вход. — Я хочу поглядеть, идёт ли солнце по графику.
Кивнув, грифина отдёрнула ткань, что закрывала вход. В палатку резко, словно от магического луча, стал попадать красно-оранжевый цвет, ослепив обоих.
— Всё согласно графику, — протирая глаза, констатировал грифон. — Теперь идите, у вас ещё час на перекраску согласно графику.
Гильда отдала честь и поспешила выйти наружу. Как только хвост грифины скрылся за материей, грифон подошёл к лампе и убавил огонь в ней настолько, что только столу доставалась небольшая порция света. Он взял со стола клочок бумаги, который он исписал за время разговора и прочитал его:
— У грифины были дом, семья и дело.
Вдруг решили старики дочь отдать в спортсмены,
И отправили её они в град пушистый в небе.
Там нашла грифина наша смысл, да друзей.
Но судьба была шутлива, дергая за нитки судеб,
И пришлось грифине нашей позабыть о приобретениях,
Улететь из града в небе,
И отправиться домой.
Убежав от злого рока и спася свою судьбу,
Полетела наша птица в град грифоний отчий.
Там жила она одна, безо смысла без идеи,
Но с тяжелым унижением гордости своей грифоньей.
Так и было бы навечно, если б не одно событие:
В град пришли грифоны, те, что дома родного не знают.
Наша птичка была рада бросить грузы всех проблем,
И теперь она всего лишь, рыцарь-странник на дороге.
Отторик сидел и щёлкал когтями, о чём-то раздумывая.
— Неплохо, но надо отточить рифму и что-то ещё… но, это потом, — Он вложил стишок в груду бумаг и достал из-под стола банку серой краски, — а сейчас меня ждёт преображение и дело.
Глоферик лежал на ящике, укрывшись шляпой, не обращая внимание на происходящие вокруг него. Он был полностью погружен в свои воспоминания о походах в опасные земли, так и в походы на женские тела, причем последние занимали у него большую часть воспоминаний.
Но блаженные думы багрово-чёрного грифона прервало падение чего-то стеклянного на живот. Высунув клюв из-под шляпы, он обнаружил, что этим чем-то оказалась банка серой краски, а бросившим эту банку была его оруженосец, Гильда.
— Я же просил, не отвлекать меня от дрёмы так резко, — буркнул грифон.
— Да-да, просил, — хмыкнула Гильда, пытаясь открыть свою банку краски.
— Кстати, как прошло твоё рандеву с командиром? — бурчала грифон из-под шляпы. — Поборола страх, познакомившись поблииииииже? — хохотнул Глоферик.
— Твоя цель в жизни только по спальням грифин и кобыл ходить, да пошлые шутки отпускать? — рыкнула Гильда и натянула шляпу на всю голову грифона.
— И… не фтольхо это… ефвсе… мнохо чехо, — бухтел Глоферик пытаясь стянуть шляпу.
Наконец банка краски поддалась, но как этого хотела банка: выплеснув половину содержимого на землю. Гильда нацепила на морду невероятно стоическое выражение, хотя внутренне, она хотела взорваться в ту же секунду.
— Но ладно, шутки в сторону, как оно? — спросил стянувший с себя шляпу грифон. Он поглядел на лужу краски. — На это просто забей, нам краску с запасом выдали.
— И да, и нет.
— Как это понять, «и да, и нет»?
— Так и понимать… — смотрела на краску грифина. — Он действительно очень жуткий и с некоторой дурью в голове, но… но в тоже время, он хорошо к себе располагает и в нем нет ничего отталкивающего, — Гильда поводила когтями по луже.
Она решила умолчать о том, что она видела в темноте, ибо зная характер Глоферика, он будет отпускать по этому поводу шутки, а Гильде этого совершенно не хотелось.
— И ещё, теперь мы в группе у Барона.
— Чтоооооо? С каких это пор? — грифон выронил банку от удивления.
— С тех самых пор как я вышла из палатки.
— Значит, мы будем сторожить? Не люблю я это делать…
— Но это, как видишь, факт, — Гильда начала наносить краску на перья. — Кстати, как у тебя с языком пони? И это, давай красься, а то нам надо к брифингу успеть.
— Сносно говорю, за это не волнуйся, — грифон открыл краску и последовал примеру грифины.
Солнце лишь краешком выглядывало из-за водяной глади и с каждой минуты уходило ещё глубже. Трели стихли, ветер перестал дуть. Мир почти затих. Почти. Но лагерь грифонов был ещё шумным. Шумным одним голосом.
— А теперь, прошу проявить пристальное внимание!
Голос принадлежал Отторику. Он стоял возле большой доски с картой. На карте был изображен город на островах и его окружение. Всевозможные метки и линии, которые мог понять только толковый картограф, покрывали карту от края до края.
Сам Отторик благодаря своим размерам в возвышении не нуждался — все его прекрасно видели. А видели его девятнадцать окруживших его грифонов и ещё сто восемьдесят, которые стояли построением «прямоугольник»: двадцать групп в ряд по девять.
Все грифоны выглядели практически одинаково: все были выкрашены в серый цвет от макушки до кончика хвоста и одежда с броней тоже были серого цвета тёмных тонов. Отличались они лишь ростом или вооружением: у кого-то были дальнобойное оружие и щиты, а у кого-то нет.
— Командиры групп слушают меня внимательно, остальные тоже стараются не прослушать! — Отторик повернулся к карте. — Сейчас я напомню вам наш план действий.
Грифон прокашлялся и увидев, что все глаза устремили взгляды на него, продолжил.
— Итак, господа, сегодня мы будет экспроприировать ценное имущество одного из важных торговых городов Поницианского Торгового Союза. Коустхуф, — он обвел лапой карту. — На этой карте вы видите сам город. Он расположен на одном из островов из большой системы архипелага, на котором этот союз соответственно расположился. Но ближе к плану! Город окружен стеной, в которой есть четыре башни. Северо-западная, северо-восточная, юго-западная и юго-восточная. Порт и ворота в город находиться на южной стороне и между южными башнями, соответственно. Так как нас одарили крыльями, — Отторик распахнул свои крылья, — нам ворота, к счастью не нужны. Итак, основная часть нашей команды расположиться на вот этой скале, на востоке от города, а тем временем, группы с третьей по шестую займутся устранением охраны на башнях. По группе на башню. Пока группы с третьей по шестую будут разбираться с башнями, группы семь и восемь займутся охраной в порту и на воротах. Это понятно?
Все командиры групп закивали.
— Очень хорошо. Теперь касаемо того, как действовать после устранения охраны. Группы один и два, ваша задача после подачи сигнала об устранении охраны на восточных башнях, перелететь через стену и захватить казармы стражников и обезвредить их обитателей. Группы с девятой по двенадцатую, ваша цель ратушный комплекс. Группы с тринадцатой по двадцатую, ваша цель порт и дополнительная задача: сжечь корабли. Ясно?
— Ясно! — ответили хором командиры.
— Отлично. Когда все цели будут отработаны, группы с третьей по шестую, ваша цель удерживать башни и небо над городом. Группы семь и восемь, ваша цель быть нашими глазами и ушами: вы будете патрулировать периметр вокруг города. При малейших подозрениях сразу докладывать. Касаемо остальных групп, вы будете заниматься отъёмом имущества. Кроме групп один и два, они будут сторожить пленников, — Отторик ещё раз прокашлялся. — Теперь касаемо пленных… — грифон отошёл от карты и переместился к «прямоугольнику». — Это очень важно господа, поэтому я напомню, и буду ещё долго повторять: мы идём за ценностями, а не за жизнями, поэтому против обывателей и сдавшихся оружие не применять! Оружие применять только против стражи или по обстоятельствам. В остальном полагайтесь на дубинки или кулаки. Нам надо обезвредить, а не убивать. Чем меньше мы прольём крови, тем меньше у нас будет проблем. Теперь касаемо общения: имена не использовать! Вместо этого, мы используем числовые имена: номер группы и личный номер, который группа определит между собой. Например: я в первой группе и мой личный номер один, значит 1-1. Просто и чётко. Теперь про отступление. Порядок отступления таков: группы с первой по восьмую конвоируют остальные группы, которые, будут нагружены ценностями. Вот и весь план. Вопросы можете задать своим командирам, я их проинструктировал на все возможные ситуации. Всем всё ясно?
— Ясно! — ответил строй.
— Командиры! К своим группам марш! — грифоны-командиры переместились к своим группам. — И последнее: использование алхимических смесей. Вам всем был выдан алхимический набор. В него входят: зелье защиты от магии, зелье «Кровостоп», зелье «Зимнее дыхание», заживляющие зелье для серьёзных ран, антидот, концентрированный нашатырный спирт, дымовые шашки и самое главное, бомба «Глухой туман», — Отторик потер свои лапы. — Я доработал эту бомбу, возведя её действие в абсолют. Но довольно обо мне, давайте о бомбе. Сия бомба, полностью блокирует магический фон в радиусе своего действия, затрудняя использование магии, но при прямом контакте с магическим существом, полностью нарушает его энергетические волны, полностью, исключая использование магии на период от десяти до двенадцати часов. Второй эффект бомбы это сонное облако, попав в которое существо начинает испытывать сонливость и упадок сил. Интересный факт, нарушение магических волн не воздействует на грифонов, мы не настолько магически зависимы, чтобы эта бомба могла как-то навредить нам, но сонное облако может. Но не беспокойтесь, сонный реагент деактивируется условно через минуту-две, после чего он безопасен, а до этого держитесь подальше, если что нашатырный спирт вам в помощь. По поводу зелий: красный «Кровостоп» для остановки кровотечений, синее «Зимнее дыхание» это для повышения рефлексов и восприятия, зелье защиты от заклинаний оранжевое, антидот фиолетовый, заживляющее зелье зелёное и нашатырный спирт прозрачный. Если вы, не знаю как, умудритесь заработать интоксикацию от зелий, используйте антидот, но постарайтесь этого не допускать: возможен летальный исход, до того как вы используете антидот. Просто не усердствуйте с алхимией очень сильно, — грифон достал часы. — Ну что же, брифинг окончен. Спасибо за внимание! Проверьте, всё ли у вас на месте, со своей ли вы группой и так далее. Мы вылетаем через минуту. Желаю удачи всем и каждому! И помните, работа в команде и чёткость действий — залог успеха!
На строй опустилась тишина. Все как один были в наивысшей точки напряжения, ожидая команды к взлёту. Каждый ждал этого сигнала. Каждый. Месяцы подготовок, и сегодня ночью выяснится, были ли они не напрасны.
Солнце уже ушло, и на мир легла темнота. Темнота ночи. Темнота грандиозных свершений. Эта ночь будет особенной.
— ВЗЛЁТ! — голос громок и чёток.
Не теряя не секунды, серая туча взмыла в ночное небо, навстречу своей цели.