Чужеземец

Глава Третья.

Пироги, яблоки и прочая Библия

Глава 3.

Так получилось в моей жизни, что я, будучи человеком и не сильно умудренным опытом, но при этом вполне эгоистичным, довольно быстро расставил над всеми факторами своего быта жирные точки. Среди этих самых точек была и та, которая отвечает за все мои самые потаенные страхи. Ставил я эту точку дольше всех, потому что, думаю, сам в свои страхи не сильно верил. Нет, они определенно были – но при этом я банально не мог сосчитать, сколько их.

Сейчас я уже могу примерно назвать эти самые злополучные страхи, даже могу построить их в ряд по убыванию, что было бы вполне логично.

Первой в этом огромном списке страхов шла боязнь оказаться невостребованным в этом мире. Не столько в профессиональном плане, сколько в социальном. Наверное, это базовый страх каждого человека – быть никому ненужным. Сначала я к этому страху относился с трепетом. Но теперь все, наконец, изменилось. Мне довелось переболеть «ненужностью», так что встречал я свой самый главный страх стойко, хотя и скрипя сердцем.

Второе место в этом безумном рейтинге я честно отдал самолетам. Это мне досталось от матери. Она всю жизнь прожила не ступая в салоны этих крылатых чудовищ. Виной всему явно был телевизор, которого хлебом не корми – дай напугать народ. От нее я научился одному – никогда не отрываться от земли на долгое время, особенно на большие высоты. Отец, закончивший авиационный институт, смотрел на нас обоих, как на параноиков.

Третий страх при близком рассмотрении выглядит всего лишь придатком первого. Странно, но я всегда с довольно натянутым спокойствием общался с детьми. Знаю, многие не любят детей. А другие в них души не чают, уравновешивая ненавистников. На том и стоит мир.

Вы слышали фразу: «Устами младенца глаголит истина»? Так вот, этот тот случай, когда я совсем не хочу, чтобы он что-то «глаголил» по поводу меня. Дети слишком хорошо видят чужие секреты. Нет у меня права их разглашать. Это вовсе не значит, что детей я не люблю. Просто я их патологически боюсь…

У каждого свои скелеты и тараканы.

Поэтому весь опыт общений с детьми ограничивался моим двоюродным племянником – еще тем пельменем, хулиганом и наглой личностью. Правда при этом он был довольно умен, чтобы сразу принять мои правила игры. После хорошей взятки, разумеется.

Поэтому сейчас, пытаясь быть как можно более обаятельным с тремя юными жительницами Понивиля, я думал сразу на несколько фронтов. На фронтах обстановка была разная…

С одной стороны, я был в панике из-за своего внешнего вида. Ехал в фургоне я неделю, а у Альфреда не было и намека на бритвенный станок. Так что сейчас я, могу представить, был в ужасно запущенном состоянии. Я поблагодарил всевышнего хотя бы за то, что за день до Понивиля на дороге попалась речушка, в которой я наконец мог хотя бы толком помыться. Как любой студент, да и просто человек мужского пола, я вполне мог обойтись пару дней без головомойки, при этом даже не получив угрызений совести. Да и компания в фургоне была чисто мужская – не перед кем было стыдиться грязных волос. Но одно дело – пара дней. И другое — неделя. Меня так воспитали, что на четвертый день моего путешествия я почувствовал себя под коркой грязи и дорожной пыли.

Так что, я мог только догадываться, каким бомжом я предстал перед Эпплблум, Скуталу и Свити Бэлль – тремя очаровательными пони-жеребятами, которых я встретил в центре спящего Понивиля.

Не отвлекаясь, требуется заметить, что я им показался, судя по всему, довольно забавным. По крайней мере, Скуталу, пегасочка, похожая по характеру на моего племянника, была в восторге от жеста а-ля Индиана Джонс, который я на ней продемонстрировал. Думаю, такие пафосные и простые трюки – залог хорошего общения с ребенком…

Эпплблум была земной пони с красной гривой и умопомрачительно огромным розовым бантом. Она казалась мне довольно близкой по характеру к подруге, обе они были довольно бойкие, импульсивные, шумные…

А вот Свити Бэлль кардинально отличалась от дуэта, который мне наперебой рассказывал о быте и нравах Понивиля. Она казалась на фоне двух, мягко говоря, пацанок, классически. Правда, вблизи грива ее оказалась фиолетовой, а не белой, но это уже вина моих глаз, но никак не троицы моих первых городских знакомцев.

— А я живу на ферме недалеко от города. Может знаете, ферма Эпплов? – заливала мне Эпплблум. – Это самая большая ферма в округе. Почти в каждой лавке наши яблоки, знаете?

— Теперь буду знать.

Я посмотрел на часы: прошло около пятнадцати минут, как я вытащил этих троих на улицу. Все это время они мне что-то рассказывали, но получалось как-то неинформативно. Информация о городе, о важных достопримечательностях и порядках терялась в потоке жеребьячего восторга, перебранок и просто веселой чепухи. Меня устраивало.

Наконец, на улице стали появляться первые жители. На их лицах были довольные улыбки – ребята явно выспались. Не удивлен, спать так много – это надо иметь талант, чтобы не выспаться.

Они проходили мимо фонтана, несколько недоверчиво смотрели на меня, здоровались с троицей рассказчиков и направлялись по своим делам.

— Ой, а еще у нас есть Зекора – она зебра, представляете? – Подхватила новый рассказ о местном колорите Скуталу. – Она пришла к нам из Приграничья, представляете?

Я немного дернулся – в памяти еще были свежи воспоминания адреналинового побега от двух единорогов из Гвардии.

— Нет, Скут, ты не права, — воскликнула Свити Бэлль. Даже странно, я думал, она не умеет повышать голос. – Она не из Приграничья! Мне Рэрити рассказывала! Зекора родилась далеко от Эквестрии!

— Неправда!

— А вот и правда!

— Неправда!

Ну вот, понеслась. Я невольно закатил глаза. В такие моменты, я чувствую себя особенно глупо.

Перепалка, как часто бывает, начала превращаться в полномасштабный конфликт, поэтому я решил попытать удачу:

— Девчонки! А ну хватит!

Как ни странно, подействовало. Жеребята уставились на меня.

— Лучше скажите, где тут можно снять квартиру?

Кажется, вопрос их немного удивил:

— Квартиру? – протянула, Эпплблум. – А что такое квартира?

Вот сейчас я действительно почувствовал себя по-дурацки…

— Эм, — я замялся. – Ну, где тут можно снять жилье? Дом, может быть… Стойло…

— Это нужно спросить у Рэрити! – сказала Свити Бэлль, обращаясь не столько ко мне, сколько ко двум своим подругам. – Она точно знает, она живет почти в самом центре. Вооон ее дом! – она указала ногой на круглое здание с башенкой, похожее на детскую карусель.

Как-то не сильно мне улыбалось вламываться в этот домик, где, судя по всему, был еще и какой-то магазин, без спроса. Я могу навести там шороху своим видом.

— Как-то нехорошо будет, не по делу… — начал было я.

— Ой, я знаю, я знаю! – Запрыгала Эпплблум, подняв переднюю ногу, на манер школьного жеста. – Вы можете остановиться у нас на ферме! Правда, можете! У нас бывают дни, когда весь клан приезжает – и в нашем доме не бывает тесно! Правда!

Вот это я мог, пожалуй, взять на заметку. Естественно, я не планировал жить в фермерском сарае, даже если он настолько просторный, но судя по всему, семейство Эпплов, к которому и принадлежала моя новая знакомая с бантом, знало город куда лучше меня. С ними я смогу найти общий язык. В конце концов, не зря я пахал каждое лето на родительской даче – земля объединяет.

Они мне что-то рассказывали еще минут десять. Про то, как тут бывает весело, что сюда приезжает сама принцесса Селестия и ее сестра, что тут проходят отличные праздники. Еще о чем-то. В общем, стандартная чушь. Не спорю, приятная, но бессмысленная донельзя.

Все это действо прервала вишневого цвета пони, проходившая мимо. Она остановилась рядом с нами, недоуменно посмотрела на меня (мне сразу стало стыдно, и я порядочно залился краской)

— Девочки, что вы здесь делаете? Вы уже должны быть в школе! – удивленно произнесла она миловидным бархатным голосом. А потом уже, осмотрев меня, кивнула и улыбнулась мне. – Доброе утро, мистер. Вы недавно в городе?

Я кивнул, потом понял, что маловато для первого знакомства и представился:

— Меня зовут Макс. Я только сегодня сюда прибыл.

<div>

— Мисс Черили, скажите, а что такое квартира? – спросила Скуталу, забавно тряхнув головой. При этом вихор, за который ухватилась моя шляпа, дернулся, и договаривала последнее слово она уже в замкнутом пространстве. Получалось смешно: она  утонула в шляпе без шансов на спасение.

*

</div>

Не прошло и пяти минут, как Мисс Черили, как оказалось, преподаватель в местной школе, отправилась вместе с тремя моими знакомцами на уроки. Я, воспользовавшись дезориентацией Скуталу, вероломно вернул себе шляпу и припустил в сторону окраин, показав пегасочке язык. В мою сторону она еще кричала что-то на тему того, что шляпа, полюбившаяся ей, будет скоро героически отбита. Я не слушал – впервые за длительное время во мне заснул скептик.

Все-таки у детей есть как минимум одна полезная функция – раскрепощать взрослых…

К тому же, я сейчас чувствовал острую необходимость подурачиться. Проходя мимо какого-либо пони, я срывал с головы шляпу и отвешивал глубокий поклон. Меня это очень забавляло – их, кажется, несколько обескураживало. Но мне было глубоко пофиг – я стравливал веселье, подаренное мне тремя очаровательными жеребятами. Это было неплохой панацеей от проблем, вьющихся надо мной. К примеру, я еще не решил проблем с жильем, не обзавелся деньгами, а из полезных знакомых у меня только трое детей и одна скептически настроенная на мой счет учительница. Весело…

Скучно!!!

Я покинул наполненную площадь, за время общения с аборигенами она стала даже тесной, и направился к окраинам, куда мне указала Эпплблум. Надеюсь, местные фермеры достаточно открыты к диалогу, чтобы так вот просто рассказать о городе первому встречному. Совсем другого вида, замечу.

Не беда, у меня всегда есть выход – я могу сыграть полоумного гения извне, выдумать электричество или какой еще простой элемент моей прошлой жизни. В общем, если «Янки при дворе короля Артура» меня чему и научил – так это быть изворотливым в случае попадания в иной мир или временной период.

Хм, кстати, а в этом мире есть яйцерезка? Ее строение я помню лучше всего, а деньги не лишние.

Мне вдруг стало очень жалко, что плеер разрядился еще по дороге домой из университета. Сейчас, думаю, было бы полезно иметь одну палку зарядки. Как бы этому миру, а тем более городу подошла хорошая музыкальная композиция.

«Если я тут надолго, придется вспомнить из курса школьной физики, как добывать электричество из картошки. Пара десяткой картофелин и я имею на руках пару песен Нирваны. Вполне приемлемый обмен ».

Мысли – не музыка, увы. Но и они отлично сокращают время. К моменту, когда в моей голове зародились гениальные мысли о прослушивании нетленок Кобейна в Эквестрии, я перешел по мостику блестящую речку и оказался на второй половине города. Прямо передо мной были немногочисленные разрозненные домики, слева яркие цирковые, стоит полагать, шатры, а справа, сразу после очередного мостика, открывался идеалистический вид на бескрайнее поле, засаженное высокими яблонями. Почему яблонями, хотя я и не имею идеального зрения? Да просто каждое яблоко на дереве было такое яркое и огромное, что посещала мысль о пестицидах. Не увидеть их было сложно.

Ну а целью моей было высокое красное, как грива Эпплблум, здание, с башенкой, как тут принято, на которой мотался флюгер. На флюгере опять же – огромное яблоко.

Если это не ферма Эпплов – я съем свою шляпу. Благо, шляпа у меня есть. И кушать все равно что-то надо.

Невольно помявшись на месте, мысли о еде посетили меня не вовремя, я перешел второй мостик и почти сразу уперся в яблочный Рай. Яблони, кажется, сейчас должны согнуться от такой ноши.

Вспомнив детство на даче, когда яблоки у соседей всегда были куда вкуснее собственных, я воспользовался незащищенностью бедных деревьев. Просто протянул руку и достал ближайший красный и сочный плод. Мне везет – тут я ростом превосхожу каждого жителя, так что могу, на правах жирафа, есть то, что повыше.

Пару секунд, стоя под кроной, я откровенно сомневался: кусать или нет. Яблоко манило – оно было большое, блестящее на солнце, будто натертое воском. Но при этом шершавое, немного похожее на бархат. Очевидно, такого сорта я не ел.

Нет ничего полезнее, чем попробовать что-то новое, всегда говорил мой дед. Я мог быть не согласен с ним в этом: все-таки, есть вещи, которые в жизни пробовать не стоит. К примеру, прыгать на пулеметы. Но суть я понял еще в детстве, так что, взвешивая опасность продукта (или события), всегда решал для себя: стоит вносить что-то новое или прослыть лютым консерватором?

Тут опасности визуально я не обнаружил, а так как желудок уже рвался в бой, решил рискнуть. В свое время яблоко уже сыграло роль в моем мире – человека пинком выгнали из Рая. Но тут-то такого не случиться, правда?

Если да – то у парня наверху небогатая фантазия.

Наконец, покончив с рассуждениями, я буквально вгрызся в яблоко. Оно с хрустом поддалось, брызнуло сладким соком, который размазался по щекам. Вкусовые рецепторы в восторге праздновали новое открытие, а я, утирая рукавом сок с лица, понял, что жизнь тут никогда не опустится до голодной смерти.

Приближаясь к дому Эпплов, я еще несколько раз лишил яблоко кусков, после чего благоразумно отправил его под ближайшее дерево: не сильно хочется, чтобы хозяева узнали, что к ним пришел не просто чужак, но целый похититель частной собственности.

Дорога пошла в гору, когда я заметил белую дощатую ограду. Скорее символическую, чем действительно  действенную. Тут оказалось, что вход находится слишком далеко – я видел белую арку в метрах двухстах справа. Мне было так лень ползти туда, что я, осмотревшись, чтобы никто не видел, просто перемахнул через низкий белый заборчик.

Впереди был еще один такой же забор, но только вокруг дома. Тут мне не требовалось скакать по оградкам – прямо на меня смотрел зев арки, красиво увитой плющом.

Только подойдя поближе я понял, что дорога ведет в хлев. Просто не было ни одного стекла в окнах – в Понивиле так не принято. Так что мне пришлось-таки огибать дом в направлении к главному ходу в поместье Эпплов. Нет, ну а чего я хотел – я же съел их яблоко! Ферма решила мне отомстить.

Солнце начало припекать, так что к моменту, когда я постучался в хорошо покрашенную дверь, я смотрелся еще более комично, чем раньше. На мне были грязные синие джинсы, рубашка, давно выпущенная из штанов и старавшаяся вернуться обратно (один уголок почему-то торчал из петельки для ремня), и клетчатый пуловер, а на поясе покоилась драная куртка. Ей во время путешествия совсем не повезло. В довесок, у меня на лице была общая небритость, а из-под дурацкой шляпы торчал не пойми откуда взявшийся вихор.

Я же, кажется, говорил, что я редкостный растяпа? А если нет – можно было и догадаться.

Ответа не было. Я постучал еще раз. И еще. А потом уже услышал голос из-за толстой двери:

— Да и я, иду! Кого же занесло…

Голос был однозначно старушечий, в нем даже угадывался какой-то говор. Правда, я не силен в говорах английского, но было в нем что-то нетипичное.

Послышались лязги замков и дверь отворилась. Не намного – я бы не пролез. Зато на меня воззрились два больших глаза, с оранжевой каймой.

— Кто вы?

Голосу подошла бы испуганность – в конце концов, я мало того, что выглядел, как распоследняя свинья, так я еще и был в этом мире клоуном, не устану это говорить. Но голос был скорее очень веселый, бойкий.

Я даже не нашелся, что сказать:

— Простите, это ферма Эпплов? – спросил я громко, чтобы придать голосу уверенности.

— Ага! – дверь отворилась на всю ширь.

Поразительно, какие все-таки тут живут миролюбивые существа. Они закрываются, чтобы кто-то не забрел по ошибке, а не потому что боятся кого-то или чего-то.

У двери стояла сухонькая, пожилая пони зеленого цвета, с седой гривой, небрежно уложенной в пучок. Почему небрежно? Так из него во все стороны торчали волосы.

Я только собирался что-то сказать, как из дома послышался еще один высокий голос:

— Бабуля, кто это?

— Не знаю.

— Как не знаешь, бабуль! Ты знаешь всех в этом городеее, — певуче заметила некто.

Послышался цокот копыт о доски пола и на сцене нашего театра молчания появился еще один персонаж. Я даже вздохнул с облегчением – я не один в этом мире вынужден носить шляпу.

Пони была довольно рослой, мне до пояса. Оранжевой масти, со светлой гривой, не знаю, в ходу ли здесь понятие «блондинка». С огромными зелеными глазами и, черт побери, в шляпе! Какая ирония.

Пони заметила меня и остановилась, не дойдя до двери пары шагов, и стала меня ощупывать своими зелеными глазищами. Я стоял как вкопанный, подвергаясь сканированию.

— Эм… Вы кто? – замявшись, спросила пони.

Девушка. Ну, если так можно вообще выразиться. Прибуду домой – спрошу и биологов на кафедре

А я невпопад ответил вопросом на вопрос:

— Так можно я войду?

Скорее всего, от такой наглости у хозяйки дома несколько переклинило инстинкт самосохранения. Она подняла переднюю ногу и сделала ей пригласительный жест.

Пригнувшись, двери тут на меня не рассчитаны, хотя в своем мире я был довольно средний по росту, я прошел в дом. Посомневался, стоит ли снимать шляпу. Вроде бы в этом доме и не принято. Хотя, с другой стороны, она могла работать вне дома и пришла открыть дверь? А, все равно, сниму.

Мусоля в руках шляпу, я прошел за пони в гостиную. Кстати, «бабуля» уже исчезла. Видимо, решила не удостаивать мою персону своим вниманием.

— Может, хотите чаю? – вежливо осведомилась она. Голос у нее был несколько мальчиковый, хрипловатый что ли. Подходил ей идеально, да и вообще – пони казалась истинной дочерью фермы. Только рубашки клетчатой не хватает. Обязательно красной – иначе не канон.

Я энергично закивал. Мой собрат по шляпному несчастью быстро и сноровисто взяла зубами чайник и поставила его на круглый невысокий стол, накрытый белой скатертью. За  чайником на стол направились две небольших чашки в горошек, корзина с их фирменными яблоками (тут я непроизвольно сглотнул) и, о чудо, домашний яблочный пирог! Питаясь сплошными огурцами и какой-то еще подобной травой, я уже и не надеялся увидеть хлеб! Держите меня семеро, если в этом мире есть хлеб – то не все так плохо!

Меня усадили за стол (было не очень, кстати, удобно), налили мне чая и положили на тарелку кусок пирога, чему я несказанно обрадовался еще раз. Прямо день счастья – сначала эти трое жеребят, изливающие волны радости, а потом еще и пирог. День, не вздумай заканчиваться!

— Ну, так чего вы хотели? – неторопливо начала пони, когда я совершенно по-хозяйски начал пить чай из чашки, периодически подувая на него.

— Вот вас как зовут?

Пони совершенно без раздумий выпалила

— Эпплджек, мистер.

Последнее слово прозвучало с такой убийственной иронией, что я чуть не поперхнулся. Поэтому я поставил чашку на стол, сложил ладони, как будто собирался у парня сверху просить хорошей жизни, и начал:

— А меня Макс. Видите ли, случилась несколько странная и неприятная штука…

Дальнейшее детальное описание считаю бессмысленным. Я рассказал моей новой знакомой Эпплджек о том, что после непонятного и малоизученного инцидента далеко от Эквестрии, я оказался здесь. Здесь – это на границе. А дальше рассказывал все без врак.

Не надо меня осуждать: история о параллельном мире оказалась бы для пони куда более нагруженной. Она бы могла мне не поверить. А сейчас я был заинтересован в полном доверии. Ложь во спасение никто не отменял.

Да и врал-то я, в общем, совсем чуть-чуть. Просто, чтобы история казалась более правдоподобной.

Надо отдать Эпплджек должное, слушала она отлично. А к концу моего рассказа, с убийственной честностью, сказала:

— Что-то сказка какая-то, сахарок. Тяжело поверить.

«Сахарок»? Единственное, что меня удержало от панического смеха – это кусок пирога, до которого я наконец добрался. Теперь ничто не оторвет меня от маниакального желания его съесть.

— И зачем же, Макс, ты сюда приехал?

Отлично, мы уже на «ты». Какая простодушность – обожаю таких людей, с ними отлично вести дела.

— Мне мои попутчики сказали, что тут и не такие чудовища околачиваются, так что я затеряюсь в толпе.

— Они тебя недооценили.

Я скорчил рожу позлораднее. Надо соответствовать облику.

— Хорошо, — продолжила пони – Я поняла, почему ты прибыл в Понивиль. Но почему ты пошел именно на нашу ферму?

Я только пожал плечами. А Эпплджек только кивнула.

— Я правильно поняла, что ты собираешься вернуться домой.

Это становилось похоже на затянувшийся монолог пони. Я выступал только зрителем. Говорить мне мешал пирог, на который я наложил свою руку, а кивал я скорее просто так – чтобы ничего не объяснять. Мы достигли компромисса: фермерша говорила очевидные вещи, а я кивал. Все оставались в выигрыше

— И попасть домой поездом или обозом невозможно?

Я проглотил кусок:

— Нет. У нас нет дорог, связывающих нас с вами. Я вообще не подозревал о вашем существовании.

Повисло молчание. Эпплджек думала. А я догрызал пирог, уже ощущая в животе приятную тяжесть. Как же я питался этим подножным кормом с неделю? Я должен был умереть!

— Тебе нужно к Твайлайт, — твердо сказала пони, поднялась со странного колченогого табурета, на котором примостилась и кивнула мне на выход. – Пошли сейчас.

Я печально воззрился на недоеденный пирог…

Нет, брат, не оставляй меня!

В итоге борьба с собой закончилась победой смысла. Я подхватил со стола шляпу, и мы направились на выход из дома, из поместья Эпплов, в сторону Понивиля.

По дороге нам встретился крепко сколоченный пони красной масти, который тащил телегу с яблоками.

— Мак, я скоро буду! Скажи бабуле, что я пошла к Твайлайт!

— Агась…

Мы покинули ферму через главный вход и направились в город, лежавший у наших ног, в низине. Я еле поспевал за сноровистой пони.

— А где живет эта твоя Твайлайт?

— В библиотеке.

— У нее что, сессия?

— Не знаю. А что такое сессия?

Что-то мне подозрительно часто задают вопросы, которые я вовсе не планирую в общении…

Толи еще будет.