Night Apple

Глава 10. Без слов

Сердце бешено стучало у меня в груди, пока я бежала в сторону заветной библиотеки и пегаски-вампирши, которая была так дорога и важна мне. Целый месяц переживаний и слез в подушку закончился, и моя возлюбленная очнулась ото сна. Конечно, сейчас ей все равно будет трудно, но я уверена, что в конце концов она все преодолеет и выйдет победительницей из этой борьбы.

Невольные слезы счастья застилали мне глаза, скатывались по щекам и падали на землю соленым каплями. Она жива! Бэт жива! Я не могла не закричать от переполнявших меня чувств, спугнув птиц, устраивавшихся на ночлег. Пусть проснутся все! Пусть все пони в Понивилле знают, что моя любовь очнулась! Я не хочу больше скрывать того, что влюблена в кобылку, хотя, думаю, об этом давно все знают. Мое унылое настроение в последний месяц и постоянные разговоры в барах, что мне плохо без Флаттербэт, сделали свое дело.

Когда я вихрем влетела в библиотеку, меня вдруг охватил животный страх, и я замерла на месте, неуверенно глядя в сторону второго этажа. Там под капельницами лежали Флаттербэт и Флаттершай, которая также недавно очнулась — чуть раньше, чем моя возлюбленная. Биение сердца замедлилось, холод хлынул в копыта, поднимаясь все выше и выше и ударяя в голову. Я даже не знала, как начать разговор с Бэт! Что мне делать? И как поведет себя эта прекрасная пегаска-вампир?

Румянец покрыл мои щеки, когда я уже в который раз невольно вспомнила нашу с ней ночь. Поцелуи, которые покрывали мои губы, шею, грудь; сладостные стоны в бледном свете луны; слова, невольно слетавшие с кровоточащих уст… Ох, ЭйДжей, перестань думать обо всем этом! Как ты можешь показаться Флаттербэт в таком виде?

Глубоко вдохнув, чтобы успокоить расшалившиеся нервишки, я стала подниматься на второй этаж. Сверху, только заслышав мои шаги, свесился Спайк; из-за его спины на меня смотрела медпони в форме. Я слегка смутилась, но фиолетовый дракончик помахал мне когтистой лапкой и сказал:

— Забегай, она ждет тебя.

«Ждет… меня?» — подумала я, и эта мысль так врезалась мне в голову, что я чуть не подпрыгнула. Значит, она меня не забыла! На радостях я вбежала на второй этаж и, слегка притормозив, прогарцевала к кровати вампирши. Флаттербэт лежала, чуть приоткрыв глаза и шевеля копытом, но я отчетливо понимала, что ее взгляд направлен на меня. Алая радужка, обрамляющая узкий зрачок, была похожа на каплю крови, и я невольно ахнула от восторга. Сейчас это оказалось на удивление прекрасным зрелищем.

Когда я подошла к краю кровати, Флаттербэт протянула ко мне копыто, но то, на секунду повиснув в воздухе, тут же упало обратно на постель. Было видно, с какой силой даются Бэт все эти движения, но она не сдавалась, попытавшись еще несколько раз. Затем, громко выдохнув, вампирша разинула ротик и зевнула; белые клыки блеснули в свете лампы.

Теперь уже я протянула копыто своей возлюбленной, ласково улыбнувшись.

— Я так ждала, когда ты очнешься. Мне очень тебя не хватало, Бэтти, — сказала я, чувствуя, как горький комок подкатывает к моему горлу. Боясь расплакаться у всех на виду, я попросила Спайка и незнакомую мне медпони спуститься на первый этаж. Они, пожав плечами, согласились, и вскоре на втором этаже остались только мы с Флаттербэт да спящая Флаттершай.

Я склонилась над своей возлюбленной и поцеловала ее в лоб; тот по-прежнему был горячим, но я не сомневалась, что вампирша скоро поправится. Когда мои губы прикоснулись к желтой шерстке Флаттербэт, пони вздрогнула и промычала что-то невнятное, расплывшись в довольной зубастой улыбке. Я решила, что ей сейчас пока сложно что-либо говорить, поэтому не обратила на ее протяжное «м-м-м» никакого внимания.

— Не говори, я пойму тебя и без слов, — прошептала я на ухо своей возлюбленной, а та тихо задрожала, видимо, смеясь.

Но как только я подняла глаза на ее мордочку, все еще прикрытую кислородной маской, в которую, однако, больше не поступал живительный воздух, то была шокирована. Флаттербэт не смеялась, а плакала! Ее грудь содрогалась от судорожных всхлипов, а по щекам стекали горькие слезы. Я не могла понять, почему настроение вампирши так резко переменилось, поэтому принялась ее успокаивать.

— Бэтти, милая, что с тобой случилось? Почему ты плачешь? Тише, прошу тебя, иначе я сейчас тоже заплачу вместе с тобой. Ты же не хочешь, чтобы я плакала? — Флаттербэт помотала головой, но все равно не переставала всхлипывать. — Святая Селестия, что тебя так расстроило?

Но сколько бы я у нее ни спрашивала, ответом мне было глухое мычание и мотание головой. Я была не в силах что-то узнать у нее, так как ничего не слышала, кроме прерывающегося всхлипами «м-м-м».

«Что с ней случилось? Почему она ничего не может сказать?» Подозрения подкрадывались ко мне, точно волк из Вечносвободного леса, но я упорно отметала их и не хотела даже задумываться о таком раскладе дел. Однако с каждой минутой холод все глубже проникал внутрь меня, устремляясь к сердцу, морозя не только копыта, но и уши.

В бесплодных попытках оправдать мычание Флаттербэт, я наконец решилась на отчаянные меры. Положив свое массивное для пони женского пола копыто на хрупкое копытце Бэтти, я заглянула ей в глаза, полная уверенности в своих действиях, даруя ей мнимую поддержку. Было видно, как беспокоится вампирша; она не знала, что я хочу сделать.

Вдохнув полную грудь воздуха, я твердо спросила:

— Ты же не можешь говорить, да? Ты потеряла свой голос? — Я все-таки не смогла сдержаться и болезненно зажмурилась.

Тут же я почувствовала, как вздрогнула моя возлюбленная и одернула от меня свое копыто, жалостно прижав его к себе. Ее глаза вновь заблестели, наполняясь солеными слезами. Но Флаттербэт нашла в себе силы ответить, точнее промычать и кивнуть головой, соглашаясь с моими словами.

Я была готова к этому, но все равно ощутила горький комок с горле, который заставил мою нижнюю губу задрожать. Я бессильно придвинулась поближе к своей возлюбленной; та попыталась отстраниться от меня, повернув в сторону голову, но я не дала ей этого сделать. Бэт протестующе замычала, отталкивая мое тело, однако ей, ослабевшей и истощенной после комы, это никак не удавалось.

— Послушай меня, — выдавила я, снова взглянув ей в глаза; по щекам пони текли слезы, грудь еще вздрагивала, но из ее зубастого ротика не слышалось ни звука, лишь утробные мычания. — Ты будешь дорога мне, несмотря ни на что, я буду любить тебя всегда, что бы ни произошло, и как бы ты ни пыталась доказать обратное, я не поверю твоим словам. Но ты можешь полностью доверять мне. Верь в то, что мы справимся. И я не побоюсь повторить во второй раз, что пойму тебя и без слов.

После этого я вновь поцеловала ее в лоб, так как мордочку скрывала кислородная маска, и крепко обняла. Бэт через несколько мгновений также прижалась ко мне и что-то промычала.

— Я никогда тебя не брошу, — прошептала я ей на ухо. Казалось, сейчас мы как никогда были близки друг к другу.