Прекрасный и тлеющий мир
Часть Пятнадцатая: Упорство умалишённой
Всё будто изменилось. И с виду не было ясно что. Однако в глубине души я чувствовала столь многие изменения и меня это пугало. Как пугали изменения, что начались после вспышки вируса. Я знала, почему я боюсь. Я боялась потерять то, что я имею, и я любила этот страх. Любила и берегла этот страх, потому что он позволял мне удержать всё то, что у меня есть. И сейчас не щедрость души двигала меня, а страх в моём сердце.
Путь щедрости. Я не думала, что это будет так сложно. Быть щедрой. Казалось, что может быть проще? Я пошла по этому пути, не осознавая, что такое щедрость. Не осознавая, что мне так тяжело расставаться с тем, что мне дорого. Мой шарф был символом моего страха. И я осознавала этого с самого начала. Может меня и не волнуют деньги и богатства, однако я не была щедра. И осознать это, и свыкнуться с этим было тяжело. Рэрити пожертвовала своей любовью. Я делала всё наоборот. Я жертвовала ради любви. Или же нет? Может я бы погрузилась в вечный сон, чтобы Тэо смогла жить. Может я бы забрала её болезнь себе, как это сделала Рэрити. Сейчас я отравляла свою душу. Какого это — убить? Я сжимала в копытах винтовку, глядя наружу. Щёлкнет ли что-то в моём сознании? Возникнет ли луч из дерева гармонии? Или ничего не изменится. Страх перемен опять был рядом. Я боялась потерять, то, что у меня есть.
Все молчали. Нечего было говорить. Ордерли тихо сидел, думая о своём. Ни слов упрёков, ни уговор не делать этого. Он будто знал, что я не отступлюсь. После короткого ознакомления с винтовкой, из которой мне уже доводилось стрелять, стало тихо. Боу лишь спросила, куда лететь. Она всецело погрузилась в свои обязанности, следя за показанием не ясно чего. Я потеряла Боу. Стоило уйти на пять дней и моей пегасочки не стало. Хотя на самом деле я перестала обращать на неё внимание тогда, когда познакомилась с Тэо. Неужели доктор был прав и я, помогая Боу, лишь хотела помочь себе. Каждый раз, когда я сомневалась в себе и истязала себя за свои поступки, меня утешало лишь одно. Я хотела быть доброй. Я хочу быть хорошей. И этот факт действительно давал мне надежду на лучшее, и я начинала верить в себя.
Я улыбнулась этой мысли. Она часто греет мою душу. Доктор это заметил, и я посмотрела на него. Он не начинал говорить, однако я знала, что нужно это сделать.
— Так, что ты думаешь об этом? – наконец подобрав фразу, я обратилась к доктору.
— О том, что ты убиваешь? – переспросил Ордерли и посмотрел в сторону, — я знал, что ты это сделаешь, поэтому я был готов к этому, — доктор взглянул на открытую дверь в кабину Боу и затем сказал, — я не осуждаю тебя, если ты об этом.
— Это я и хотела знать.
— То, что делаешь ты свойственно всем. Ты ведь услышала о том, что создание вируса это королевское предприятие.
— Да. Я хотела тебя спросить об этом, однако… — я замолчала, а затем сказала, — так что там про вирус?
— Я тогда не соврал тебе. Вирус, убивший твоих родителей, создали в республике. Однако вирус, из-за которого сейчас медленно умирают, создали в Эквестрии. По указу принцессы.
— Ты знаешь, зачем ей это?
— Изначально… — доктор прокашлялся и продолжил, — планировалось победить республику. Без крови и жертв, — доктор улыбнулся и с грустью проговорил, — замечательная идея, которая обернулась катастрофой.
— Что случилось?
— Рэйнбоу Дэш не виновата. Хоть я её и виню. На самом деле виновата Твайлайт. Я не знаю, чего она желает, однако для этого ей потребовалось, чтобы вирус действовал на всех. Для вируса не было никаких преград. В нём больше магии, чем самого вируса. Я и Рэрити попытались уничтожить вирус. Нам почти удалось, и тогда нас остановила Рэйнбоу Дэш, — доктор замолчал, отрешённо глядя в пол и затем, когда я уже хотела начать говорить, он сказал, — После этого республика похитила вирус. Республиканцы не умеют работать с магией, поэтому не смогли создать вирус действующий только на Эквестрийских пони. А вот сделать вирус смертельным у них получилось. Для вируса не было преград, и они не смогли остановить распространение этой смертельной угрозы. И в назначенный срок вирус вспыхнул. Видимо, республиканское правительство держало всё это в секрете, точно также как и наше. А теперь, небось, они уверяют своих граждан, что это мы создали вирус, — доктор почесал шею, — Если от их правительства хоть что-то осталось.
— Это всё грустно, — сказала я, — ты знаешь, из-за чего начали войну республиканцы?
— Нехватка еды.
— Они ведь не виноваты. Я ненавижу за всё страдание, что они принесли нам, однако, — я с надеждой глядела в глаза доктора, стараясь донести свою мысль, — они не виноваты. И я уверена, — а осеклась, а затем исправилась, — я верю, что им тоже тяжело убивать.
— Точно также как и нашим пони было тяжело создавать вирус. То, что ты делаешь – убийство. Это свойственно всем. Только в разной форме. Поэтому я тебя не осуждаю. Я знаю, что ты терзаешь себя за это. Хотя, — признался доктор, — даже, если бы ты не сожалела, я бы и тогда не осуждал тебя. Мне лишь жаль, что тебе придётся убить.
— Почему республика не могла договориться с Эквестрией?! Ведь тогда всё бы было хорошо.
— Почему ты родилась психически больной? – вдруг ответил Ордерли, — родись ты здоровой, всё бы было хорошо, — доктор замолчал, и я осмыслила сказанное им, — на самом деле я не знаю почему.
Я посидела недолго с Ордерли и затем, оставив винтовку, я зашла в кабину Боу, которая приветливо мне улыбнулась, будто мы собираемся на обед, и затем пегаска продолжила управлять полётом. Я заняла сидение справа от неё и взглянула на красивейший вид, открывавшийся благодаря огромному стеклу.
— Изумительный вид, правда? – я лишь кивнула в ответ. Голос пегаски тихонько дребезжал, — красивые леса… Горы.
— Я хотела спросить, — начала я, однако Боу меня перебила.
— Нет. Не спрашивай меня об этом. Я не готова пока что ответить на это, — я молча уставилась на постепенно изменяющийся горизонт, осознавая тяжкий груз вины. Не за убийство. За то, что с Боу случилось всё это. Я порой думаю, что стоило оставить её камнем. Пускай она бы осталась такой, какой она есть. А сейчас она словно песок. Ненавистный из-за моего поражения песочный замок, рассыпавшийся под напором этого мира и жестокости обитающей в нём. Я не смогла её защитить.
— Прости, — все, что я смогла сказать. Пегаска лишь грустно опустила глаза вниз, когда я выходила из кабины, даже не осознавая, за что я извинялась.
Полёт длился ещё некоторое время, пока Ордерли не попросил Боу приземлить Персэпшэн. Мы сели в скалистой местности где-то на западе. Мы были не далеко отсюда, когда пытались захватить статую аликорна. Как говорила Сэсси, республиканцы напали на нас с запада. Придя с неизвестных земель, они почти сразу смогли ударить по Толл Тэйлу, прекратив поставки и так немногочисленных изумрудов для прививки. Доктор перемолвился с Боу о чём то и пегаска с виду успокоилась.
— Неподалёку отсюда небольшое предприятие, когда то построенное Эквестрийскими пони. Однако теперь это форпост для республиканцев. Вон с той возвышенности открывается хороший вид, — Ордерли указал на скалу, а затем глянул на винтовку, — расстояние не столь большое. Ветра нет, — Ордерли говорил отрывисто, при этом не сухо и в голосе слышалось переживание, — Пошли.
— Не могу! – я, причитая, отбросила винтовку и посмотрела на доктора, — не могу…
— Так пошли отсюда, — мягко повторял доктор свою фразу уже в который раз.
— Нельзя, — отвечала я.
Затем я успокаивалась, доктор вновь давал пару советов, и я опять глядела в стекляшку, которая, оказывается, называется оптический прицел. По территории ходил грузный и усталый двухвостый пони. Передвигался он тяжело, а крылья, скреплённые золотой бляшкой, едва колыхались в такт. Пони носил ту же форму, что и пегас, которого я видела в день вспышки вируса. Когда он, наконец, к кому-то подходил, в нём появлялась невиданная энергия. Пегас начинал кричать и жестикулировать копытами. И я уверенна, ему это очень нравилось, ведь продолжалось это почти около часа. Этот пегас был тем, кого я должна убить.
— Не могу, — бессильно сказала я и уткнулась лицом в свои копыта.
— Так пошли отсюда, — он похлопал меня по плечу, — ты сможешь попробовать потом.
— Я должна сделать это сейчас. Потом будет поздно.
— У тебя восемь месяцев впереди.
— В лучшем случае, — перебила я доктора, — Ну, а так у меня осталось месяцев пять, — я недолго смотрела на это унылое предприятие и затем придвинулась к винтовке.
Ладно, я смогу это сделать. Ради Тэо. Так смотрим в прицел…
— Отодвинься, — сказал доктор.
— Что?
— От винтовки отодвинься, а то глаз себе выбьешь.
Я отодвинулась и приготовилась стрелять вновь. Пегас продолжал кричать на двухвостых подчинённых. Я ненадолго закрыла глаза, подготавливая себя…
БУМ!!!
Раскрыв глаза, я не увидела ни пегаса, ни подчинённых. Я опешила и испуганно посмотрела на предприятие без прицела. Одно из массивных невысоких зданий дымилось и начало обваливаться. Сирена, будто прыгая по костям, предупреждала уже после беды. Это сделала не я. Я вопросительно глянула на доктора. На лице Ордерли было то самое выражение, означавшее, что он усиленно думает и пытается провести сложные логические выводы. Отвлекать доктора было незачем, он сам скажет мне, когда догадается, что произошло, поэтому я вновь смотрела в прицел. Вдалеке слышались выстрелы, а прямо передо мной, в перекрестии прицелы шёл бой республиканцев с невидимым противником. Паника поредевшего состава после вспышки вируса была отчётливо заметна. Похожее я видела тогда, когда мы пытались захватить статую аликорна. Впрочем, это не делает республиканцев менее опасными. Солдаты республики стреляли как раз в то облако пыли и обломков, появившееся после обвала здания. Двухвостые уже выкатывали пулемёт, когда Ордерли наконец позвал меня.
— Давай к Боу! – доктор начал торопил меня, лицо единорога было обеспокоено.
— Ты знаешь, что случилось? – хватая винтовку и вешая её себе на шею, спросила я.
— Не совсем, — доктор уже спешил к Персэпшэну.
— Тогда зачем нам спешить? – догоняя Ордерли, спрашивала я.
— Потому что я знаю из-за кого это случилось, — доктор взглянул на меня и улыбнулся полной азарта улыбкой, — Кажется, Лэйни напала на них.
— Лэйни?! То есть… Нам надо спешить! – мы подбегали к Персэпшэну, когда Ордерли крикнул.
— Заводи двигатель! – Боу недоумевая, глянула на него, — Заводи! – на срыв кричал доктор, — Двигатель! – Сэнди после этого засуетилась и лопасти через некоторое время начали вертеться. Я запрыгнула в кабину, а Ордерли забежал на борт Персэпшэна и через открытую дверь просунул голову в кабину и, указывая копытом сказал.
— Лети вон туда, — я запыхалась, однако была очень рада. Я улыбалась, а Боу, недоумевая, смотрела то на меня, то на доктора.
— Что случилось?
— В том то и дело, что ничего! – радостно смеясь, сказал доктор, а затем обратился ко мне, — кстати, отдай винтовку, пока случайно кого-нибудь не пристрелила, — я, светясь от счастья, отдала доктору это ужасное орудие убийства, искренне надеясь, что мне больше не придётся брать эту винтовку в копыта, — Мы нашли Лэйни!
— Ты уверен, что это она?
— Да! – вдруг доктор задумался и сказал, — ну почти уверен.
— Эта та Лэйни, которая убийца? – вдруг спросила Боу.
— Она самая. Разыщем её, и Лэмплок не придётся убивать, — Боу вдруг задумалась. Она всматривалась на битву и затем глядя мне в глаза спросила.
— То есть ты разрешишь другим убивать заместо тебя? – радость сразу испарилась. Я растерянно глянула на доктора, который был изумлён реакцией Боу не меньше чем я и ответила.
— Тогда мне не придётся убивать, а Лэйни и так убивает, — Боу опечалилась лишь больше после моего ответа.
— Я пыталась примириться с тем, что ты хочешь стать убийцей, чтобы спасти пони. Спасти Тэо. А сейчас ты берёшь и разрешаешь делать это другим. Тебе ли не знать как это тяжело?
— Что?! Ты разве не хочешь, чтобы я не убивала?
— Я лишь хочу, чтобы ты оставалась хорошей пони.
— Ты хочешь сказать я плохая пони?! – я вспылила и гневно посмотрела на Боу, ожидая сама не зная чего. Однако пегаска замолчала и не хотела более говорить, — ты на себя посмотри, что случилось с тобой, — пегаска зло кинула на меня взгляд, — Ты без вопросов повезла меня убивать других пони. Пилотируешь бывшее орудие убийства!
— Ты меня этому и научила!
— Я?!
— А кто кинулся между мной и республиканцем? Кто хотел отдать зелье курице? Кто спасал мёртвых, чтобы незнакомая пегаска не расстроилась из-за смерти?! Ты всегда была готова пожертвовать собой и своей душей своими моральными воззрениями, чтобы спасти нас! И теперь ты хочешь отказаться от… — по вертолёту вдруг открыли прерывистый огонь из винтовок.
— Так ладно, — доктор почти зашёл в кабину и взглянул сквозь окно на битву. Республиканцы атаковали небольшое здание. Они зажали в нём нападавших и атаковали из всего, что у них было, — Подвиньтесь. Боу включи, пожалуйста, громкоговоритель, — Боу нажала кнопку, и доктор заговорил, а слова, произносимые Ордерли, усиливались и летели прямо в сторону маленького здания, — Мисс Лэйни! Вас приветствует организация «Путь Щедрости». Мы предлагаем вам немедленную эвакуацию и взамен не просим ничего! – на слово доктора казалось реагировали лишь республиканцы, однако Ордерли продолжал говорить, — мы окажем вам помощь, если она вам требуется! И предложим вам место в нашей организации, от которого вы сразу же можете отказаться! – ничего не произошло, и битва продолжалась. Доктор нажал на кнопку, отключая громкоговоритель, и сказал нам, — ну и что будем делать?
— Я пойду вниз, — колеблясь, сказала я.
— И что ты сделаешь? – вдруг спросила Боу.
— То, чему тебя учила, — чуть обиженно произнесла я.
— И как ты это сделаешь? – спросил доктор. Я покосилась взглядом на винтовку, и тогда Ордерли быстро заговорил, — нет, нет, нет. Так, подожди, — он достал телекинезом из своей сумки странную связку и повесил мне на шею, — эти штуки на связке называются дымовая шашка. Дёргаешь за колечко и бросаешь. Всё просто, почти как фейерверки, — доктор улыбнулся. Персэпшэн резко наклонился и мы с доктором повалились в бок, — Что там Боу?!
— В нас целится их вертолёт! – я взглянула в окно и увидела, как над нами зависла их вертушка. Она угрожающе следовала прямо за нами, пока Боу пыталась отлететь от неё, — О нет! – вдруг две ракеты направились прямо на нас! Боу накренила Персэпшэн как могла, однако нам было не избежать столкновения. Когда ракеты почти достигли нас, я закрыла глаза и прижалась к Боу. Несколько секунд темноты и затем продолжившиеся звуки боя дали мне ответь на заданный мною, почти риторический вопрос.
— Мы живы?
— Ага, — неловко произнесла Боу. Мы всё ещё были в воздухе и к тому же в целом Персэпшэне. Я взглянула на ракеты. Они были объяты зелёной аурой и направлялись прямо туда, откуда они и вылетели. Яркий взрыв и обломки вертолёта уже летят вниз, прямо на республиканцев. Я уже убрала копыта от Боу и нажав кнопку сказала через громкоговоритель.
— Спасибо. Я Лэмплок. Я сейчас спущусь к тебе и помогу, — опять нажав кнопку, я тихонько добавила, — если тебе вообще нужна помощь.
Я оторвала колечко от дымовой шашки и кинула её рядом с тем небольшим зданием, в котором пряталась Лэйни. Персэпшэн опустился неподалеку, и я слезла на ящики, а затем понеслась к Лэйни. Наверное «Путь Щедрости» меня слишком изнежил. Что-то я привыкла бегать под защитным полем. Сейчас я, не замечая ничего вокруг, бежала к Лэйни. Хоть дымовая завеса и способствовала моей защите, однако от пуль он не защищала. Я, чуть ли не взвизгивая, продвигалась к укрытию Лэйни, пока, наконец, не добралась до здания. Однако внезапно выкатившаяся повозка с пулемётом испортила мои планы. Массированный и не прерывный огонь не позволил мне забраться в здание, я пригнулась к земле и тихонько начала отползать от здания к железным балкам поблизости.
— Лэмплок! – раздался голос Боу из громкоговорителя, — кинь ещё дымовую шашку! Дым начинает рассеиваться, — я сделала, так как мне сказала Боу, и туман снова заволок землю.
— Лэйни движется к другому укрытию! – вдруг в воздухе появился голос доктора Ордерли, — пробеги за зданием, чтобы укрыться от пулемета, а затем беги за ней!
Я вдохнула, а затем снова выдохнула. Зажмурила глаза и… Началась очередная погоня, за возможностью не убивать. Хотя я знала, что Лэйни искали очень долго, и сдаться сейчас было непозволительно. Хоть и очень хотелось сделать это. Продираться сквозь дым под обстрелом пулемёта то ещё удовольствие. Я укрылась неизвестно зачем, когда мои силы подошли к концу и услышала голос доктора.
— Лэйни в соседнем здании, — вертолёт кружил где-то надо мной, однако меня они не видели из-за тумана. После молчания, которое продолжалось долго, голос Ордерли заговорил вновь, — С тобой всё в порядке? – я потянула правое копыто вверх и закрутила ручку на подарке Тэо, дабы успокоить тех, кто волновался за меня. Голос в ответ лишь рассмеялся, — Давай тебе немного осталось. Стоп. О нет! Лэмплок будь осторожна, к тебе приближаются республиканцы, — ну а чего я ожидала?!
Я заметалась в своём укрытии и когда шарманка пулемёта заиграла вновь, я прижалась к земле и истерично начала выползать из укрытия, которое норовило стать моим гробом. Вдруг я услышала крики республиканцев, они были уже совсем близко, и я могла разглядеть их сквозь туман. Я замерла в нерешимости, думая, что же мне делать. Вдруг БУМ!!! Пуле прошибла голову одного республиканца и тот упал замертво. Остальные быстро глянули в сторону источника выстрела. Небольшое здание по соседству внезапно стало мишенью для пулемётчика, а Лэйни тем временем умертвила другого республиканца. Один республиканец, который остался, прижался к земле, как и я. Он прятался от Лэйни, не осознавая, что сзади него стою я, подобравшая винтовку одного из республиканцев. Я, тяжело дыша, прицелилась в него. Один выстрел и тогда я смогу идти. Зачем я вообще взяла винтовку в копыта? Может, слова Боу переубедили меня. Только была ли я на самом деле той кобылой, которую увидела во мне Боу? Хотела ли я быть той кобылой? Путь щедрости — может, это всё-таки мой путь. Двухвостый внезапно бросился в мою сторону. Он не знал, что я тут. Наверное, хотел прорваться обратно, однако на пути республиканца встала я. Ну как встала? Я пряталась. Я, не зная, что делать, ударила республиканца винтовкой. Я занервничала, и вместо удара у меня получилось лишь толкнуть республиканца. Тот опешил не на шутку и больно взбрыкнул передними копытами. Я ещё больнее ударилась головой о землю, когда упала, однако я сразу же попыталась сбить республиканца с ног. Битва сразу была не равной, и жеребец лишь с силой швырнул меня о железные балки. Я взвыла от боли, однако нащупав железный прут я, продолжая выть, сообразила, что смогу шарахнуть этого республиканца прутом. Он уже брал в копыта винтовку, когда я, схватив прут в зубы, ударила ему по ногам. Я вскрикнула от боли и выпустила прут изо рта. Это оказалось чуть больнее, чем я думала. Однако республиканцу тоже досталось и он, схватившись за копыто, замешкался. Я толкнула республиканца и наконец-то свалила двухвостого с ног и ударила ему копытом в живот и затем в нос. И осознала, что сделала это зря. Республиканец больно ударил мне в глаз, а затем отбросил меня, лягнув мне прямо в бок. Он начал хватать винтовку, когда та самая воля к жизни проснулась во мне и я устремилась в сторону республиканца и толкнула того передними копытами. Республиканец, пошатываясь, отлетел назад... Ошмётки тела республиканца ударили прямо в меня. Бедолага напоролся на свой же пулемёт и двухвостого разорвало.
Стало противно и не только от ошмётков. Я испуганно стояла, боясь пошевелиться, осознавая, что я была слишком близка к убийству.
Я кинула дымовую шашку, чтобы прорваться к зданию, в котором пряталась Лэйни. Выстрелы продолжали раздаваться. Я зашла в здание. Дымовая шашка немного перестаралась, и теперь всё вокруг здания и в самом здании было в тумане, сквозь который я ничего не видела. Однако, похоже, та кто стреляла, держа своё оружие телекинезом, видела очень хорошо.
— Привет, Лэмплок, — у неё был странный и одновременно очень женственный голос.
— Привет, Лэйни, — неуверенно сказала я. Кобылка, с которой я разговаривала, оставалась в тумане и я не могла разглядеть её.
— Луна рассказывала мне о тебе, — беззаботно говорила Лэйни продолжая стрелять. Я слышала крики республиканцев, только Лэйни это не беспокоило. Как она видит в таком тумане? У меня замечательное зрение и я не видела ничего кроме зелёной магической ауры Лэйни, — она сказала, что мы похожи и возможно, однажды мы встретимся. Ну, вроде так и случилось?
— Ага, — согласилась я.
— Может, кинешь шашку опять, а то завеса начинает рассеиваться.
— Я и так ничего не вижу, а ты хочешь опять дыма напускать! – вдруг обратился к Лэйни недовольный голос жеребца, о чьём присутствии в этом здании я даже не догадывалась.
— Ой, да ладно тебе! – прогремел выстрел и кажется, он размозжил, чью-то голову, потому что на меня полетели брызги крови. Мне кажется или Лэйни посмеялась? – Давай я подсвечу их телекинезом, и стреляй по ним, сколько хочешь! – Лэйни так и сделала, и сразу начали раздаваться приглушенные выстрелы больше похожие на свист, а я тем временем кинула шашку опять.
— Так ты… То есть вы идёте? – У. Меня. Очень. Много. Вопросов. И это был один из самых важных.
— Прости, Лэмплок, — вдруг заговорила Лэйни печальным голосом, — Луна сказала, у меня немного другой путь. Я не могу пойти с тобой.
— Ты нужна нам! Нам не справиться без убийцы.
— Ух ты! – воскликнула Лэйни, — А Луна мне другое говорила. Зачем вам убийца?
— Чтобы захватить Кантерлот. Это поможет излечить болезнь.
— Как? – изумилась Лэйни. Причём весьма справедливо. Я уже собиралась признаться, что сама не знаю, однако кобылка сказала, — хотя знаешь. Я доверяю «Пути Щедрости». Луна ведь сотрудничает с вами?
— Вообще то мы её недавно вызволили и теперь она у нас в штабе.
— Ух ты! – опять воскликнула Лэйни, — ты не знаешь, почему она не связывается со мной? Прошло уже несколько дней с нашего последнего разговора.
— А как ты вообще с ней связывалась?
— С помощью снов! – Лэйни продолжала стрелять, — круто, да? – её женственный голос звучал очень странно, произнося подобные фразы, — честно сказать, я знатно охуела, когда она впервые связалась со мной, — так, а вот это определённо странно. Это ведь одно из тех республиканских слов. Она что знает, что оно означает?
— Луна в коме. Наверное, поэтому она не может связаться с тобой, — интересно, а чью голову брала Луна, чтобы связаться с Лэйни?
— Вы там поставьте её на ноги. Она позарез нужна. Ну, так вот я сказала, что доверяю «Пути Щедрости», однако пойти с тобой не могу. Ну, раз вам нужна убийца. Будет вам убийц! — я почему то представила как она раскидывает копыта в разные стороны, однако я не могла видеть её за туманом, — Луна не говорила, что нужна моя помощь, вот я и шаталась по Эквестрии со своей сестрой и с этим вот… Кстати, где моя сестра?
— Откуда мне знать, где твоя сестра?! – зло спросил жеребец. Голос был молодым, однако раздражённым.
— Ладно, она не пропадёт. Так вот, когда будете нападать на Кантерлот, скажите Луне, что нужна моя помощь, и я помогу вам. А теперь давай проложим тебе путь к вашему вертолёту.
— А ты?
— Я закончу пару дел. Да и мою сестру нужно найти.
— Ты совсем идиотка?! Эвакуировались бы сейчас и всё, — жеребец опять был недоволен.
— Я должна найти свою сестру и закончить пару дел, — уверенно заявила Лэйни, — сможешь подать им какой-нибудь сигнал? – спросила Лэйни, обращаясь ко мне. Я нащупала подарок Тэо на правом копыте и уверенно сказала.
— Да.
— Тогда давай вылезай и беги к вертолёту. Я прикрою. Главное беги и не оглядывайся.
— Стой, подожди. У меня очень много вопросов к тебе.
— Ты можешь спросить у Луны всё обо мне, когда она проснётся. Было очень приятно поболтать, однако лучше продолжим нашу беседу в другой раз. Лады? – в ответ на это я лишь подошла к двери, — и да Лэмплок было приятно увидится.
— Мне тоже, — честно призналась я. Лэйни продолжала в кого-то стрелять и я почему-то почувствовала такую радость от встречи с ней. Она была странной! Очень странной! Однако это нас и роднило. Когда она, посмеиваясь, убивала, это вызывало, откровенный страх и ужас одновременно, однако было в этом и нечто… Чудесное.
Я сквозь туман проглядела контейнер, что стоял впереди. Звуки выстрелов, словно крики разъярённой толпы, давали мне знать, что кто-то хочет меня убить, а иссякающий туман, будто иронично выказывал мне иллюзорность своей защиты, когда в волокущемся дыме просвистывали пули. И я побежала.
Галопом я неслась сквозь туман к намеченному контейнеру, из которого я бы смогла подать сигнал. Лэйни продолжала подсвечивать республиканцев, которые окружили небольшое здание. Их было несколько десятков, и я содрогнулась, представив, что Лэйни решила перебить их всех. Когда прямо передо мной встала одна из тушей, я застопорилась и хотела начать бежать в другую сторону, только в этот момент ноги ублюдка перебило выстрелом. Я переступила через него. Переступила через убийство.
Выход из тумана знаменовал две вещи. Я ближе к своей цели и теперь меня легче подстрелить. Хотя, скорее всего, все были заняты Лэйни, поэтому я беспроблемно залезла… Фу! Это контейнер с мусором! Буэ. Я уже собралась вылезти и запричитать, как вдруг, будто назло в меня начали стрелять. Пули с лязгом ударялись о контейнер, поэтому мне пришлось причитать здесь, прижавшись к отходам. Спасибо, что обоняние и вкус меня покинули, так как я вжалась головой прямо в мусор. Затем я попыталась перевернуться на спину и наконец, смогла подать сигнал. Яркие искры начали брызгать в небо, и теперь я была уверена, что привлекла внимание двухвостых.
— Лэмплок! – послышался усиленный голос Боу, — видишь строительные леса? – поскольку ответить я не могла, мне в любом случае придётся увидеть их. Я завертела головой в надежде увидеть что-то, похожее на строительные леса. Конструкция в виде металлической опоры и деревянных балок наконец-то была найдена моим взором, и я приготовилась к ещё одному рывку, — мне негде сесть, поэтому я подберу тебя там! – я уже собралась рвануть из своего укрытия, как вдруг услышала звуки пулемёта, — Лэмплок, пригнись!
Пригнуться куда?! Пули попадали в контейнер и начали выбивать из него искры, у меня оставалось немного вариантов. Я, чуть не плача, обмотала свою мордочку шарфом и принялась разгребать мусор, в попытке закопать себя поглубже и спастись. Мусор был неприятно мягкий и ужасно вязкий. Тут не было привычных отходов, однако было много тряпья, в которое была завёрнутая какая жижа. Я взглянула на одну из тряпок. По этикетке стало ясно, что это форма бывшего сотрудника этой фирмы. Происхождение жижи для меня оставалось загадкой. Или же? О Луна чтоб тебя рогом проткнули! Желудок вывернуло наизнанку, и меня протошнило прямо в шарф. Это была гниль! Это были гнилые тела! Я наглоталась своей блевоты, остатки которой растеклись по морде и удерживались шарфом и разревелась, а звуки пулемёта лишь погоняли меня. Какие ублюдки их сюда сложили?! Те самые ублюдки, которых Лэйни убивала со смехом и радостью. Те самые ублюдки, которые и меня хотели пристрелить. Им даже перетаскивать меня не придётся, я сама залезла в могилу.
Я только сейчас подумала о том, как это символично вкапывать себя в гниль, чтобы остаться живой. То же самое, что и убийство. Не думаешь о том, что пони так не поступают. Не думаешь о морали и эстетике. Блюешь, плачешь, только вот продолжаешь копать дальше и всё это, чтобы выжить. Сколько же смрада было принесено убийством? И неужели я надеялась положить всему этому конец, научившись убивать? Республиканцы убивали уже несколько лет и всё чего они добились, это разрухи. Разрухи материальной и, что ещё страшнее, моральной. Всё из-за желания жить. Желания быть счастливым. Так неужели не ясно, что пройдя через весь смрад и окунувшись в горы трупов и смертей, обрести счастье будет тяжело. Только вот у меня было немного выбора.
— Лэмплок, — вдруг крикнул голос доктора, — путь свободен! – я вынырнула из гнили и тяжело дыша, стянула шарф, на шею стряхивая рвоту. Я взглянула на пулемётчика, точнее на то, что осталось от него, и поблагодарила Лэйни.
Я кинула ещё одну шашку и, перевалившись за стенку контейнера, начала движение. Липкая от мусора, я чуть не поскальзывалась на месте, а мне приходилось бежать, что я делала с детства не очень хорошо. Земнопони, не умеющая бегать? Как бы жестоко не было, я была такой земнопони.
— Лэмплок, заворачивай влево. Спереди республиканцы! – моя липкая от гнили и блевоты грива, налезавшая мне на глаза и одновременно испуг и страх за свою жизнь затуманили моё сознание и я, послушавшись Боу, сделала всё, как она сказала, и ударилась головой об стену, — то есть, направо! Направо! — я, простонав от боли, попыталась…
— А! – я вскрикнула и осмотрела своё плечо. Кровь засочилась из раны, а я начала отползать к повороту, что был в правой стороне. Отдёрнув зубами, колечко я не кинула, а выронила дымовую шашку, потому что в меня попали ещё раз.
Я сделала отчаянный рывок, осознавая, что если не продолжу двигаться, то меня точно убьют. Я ковыляла по проходу, всматриваясь в леса. Линии крови оставляли за мной живописную, абстрактную картину на полотне асфальта. Теперь республиканцем даже искать меня не нужно. Только идти по следу. Я с упорством умалишённой продолжала двигаться к лесам, до которых осталось совсем чуть-чуть. Взбираться по ним было ещё большим идиотизмом. Я с таким же успехам могла бы остаться в могиле гнили и ждать, пока Лэйни всех перебьёт. На лесах я становилась мишенью, причём очень медленной.
Пробираясь в тех местах, где меня не будет видно, я еле-еле переставляла ноги. Персэпшэн уже подлетел к концу лесов, и мне оставалось пройти совсем немного. Однако республиканцы определённо решили освободить меня от страданий и ужасов этой жизни. Внизу прогремел взрыв, и леса мгновенно накренились, слава Луне, в сторону постройки. Деревянная балка подо мной сорвалась с креплений, и я шлёпнулась на один этаж ниже. Пыль и накрытые стройматериалы говорили о том, что достраивать это никто не собирается. Я, прокашливаясь, попыталась встать и, услышав цоканье копыт я осознала, что я здесь не одна. Я уже не могла бежать. Даже прятаться было тяжело. Я так громко дышала, что даже слепой мог попытаться подстрелить меня. Я простонала и подумала о Тэо. Цоканье приближалось, однако я думала не об этом. Я думала о том, что стонать под Тэо куда приятней. Я бы даже усмехнулась, однако от таких мыслей мне становится печально. Я хочу к ней обратно. Выглянув из-за кирпичей, которые послужили мне укрытием, я увидела республиканца со снайперской винтовкой. На крыше действительно была удобная позиция. Республиканец, кажется, заметил, что-то и пошёл в мою сторону. Я прижалась к завалам кирпичей, которые должны были стать частью здания. Защищать. Что же они всё-таки выполнят своё предназначение. Зашуршав кирпичами, я только больше уверила республиканца в том, что здесь кто-то есть. Я услышала, как цоканья участились и замерла после того как сделала то что хотела. Республиканец нашёл меня и содрогнулся. Затем он быстро опёрся на кирпичи и направил на меня винтовку, двухвостому было крайне неудобно, однако он смог прицелиться в меня. Я сидела перед ним в гнили и блевотине от меня, вероятно, пахло смрадом, я была ранена и обляпана в крови, я была ничтожна и заплакана. Жалость и растерянность была в глазах республиканца. Я до этого видела подобное в глазах республиканцев, только у того снайпера из Эпплузы. Двухвостый пожалел меня, а я хотела к Тэо. Я выбрала её.
Я с криком сумасшедшей печали оттолкнула винтовку, и выстрел ушёл в пол, вторым копытом я замахнулась на республиканца, держа при этом кирпич в копыте. Двухвостый упал на пол, а кирпич раскололся надвое. Я выхватила второй кирпич и со всем желанием жить ударила им республиканца. Двухвостый так и остался лежать на полу после этого, а я даже не знала, жив он или нет. Я безумно глядела на всё, что было вокруг меня, пока сожаление и ненависть к себе не вырвались из меня в виде крика. Только крик ничего не исправил.
На верх. К Персэпшэну. Я забралась на крышу и сразу нашла взглядом то, что искала. Боу посадила Персэпшэн на крыше, не выключая двигатель. Ордерли открыл телекинезом дверь, и я зашла на борт, ничего не говоря. Я вжалась в угол и закрыла глаза. Ордерли начал пытаться проверить мои раны, которые загоняли меня в шоковое состояние. Лишь, когда мы улетали, я тихим голосом сказала.
— Нам надо будет вернуться, — доктор взглянул на меня, — Нужно похоронить их.
Лэйни убила всех. Я проходила мимо трупов республиканцев уложенных рядками и пылающих ящиков и зданий. Тут всё было мертво. Однако Лэйни позаботилась о мёртвых. Постаралась прибраться. Я остановилась у одной из стен. Труп двухвостого, лежавший рядом, был выпотрошен, а на стене кровью были нарисованы линии, которые затем преобразовывались в одно имя «Лэйни».
— Такое же было в Троттингеме, — вдруг произнёс шокированный видом доктор.
— Не похоже на неё, — я взглянула на уложенные рядками трупы республиканцев. Да и вообще мне казалось, что не будет она такого делать. Она убийца. Только вот на такое она не способна. Я знала. Я чувствовала, — я вдруг заметила, что одна из линий тянется куда-то. Она тянулась и уходила на землю, а затем она указывала в сторону… Контейнера? Нет. Она указывала на то самое здание.
— Ты куда?! – побеспокоилась Боу, когда я сорвалась на галоп. Доктор подлечил меня, однако бегать я не умела столь хорошо, поэтому Боу вскоре меня догнала, — Что случилось?
— Идём, — сказала я.
Наконец мы поднялись на тот самый этаж. Я с замирающим сердцем начала подходить к кирпичам. Республиканца там не было. Лишь раскрошенные кирпичи и написанное кровью имя.
— Лэмплок, — прочитала я.
— Что это значит? – спросила изумлённая пегаска, доктор испуганно глядел на меня, и они оба ждали ответа.
— Пошлите, — ответила я, направляясь к выходу.
Огонь с такой сложностью разожжённый лично мной превращал в пепел тела убитых республиканцами. И республиканцев я тоже сожгла. Достойны ли этого они или нет, однако я решила их сжечь тоже. Только вот горели они в другом месте. Отдельно от невиновных пони. Гореть вместе с ними республиканцы точно не достойны. Стало ли мне спокойней? Да. Я наблюдала на этот сокровенный огонь и успокаивалась. Ненадолго. И душу мою это не грело. Однако я успокаивалась. Убийца ли я? Даже если я не убила, я давно стала убийцей. Я выбирала себя и своё счастье. Виновата ли я в этом? Это вопрос ответ, на который я буду искать. Всё-таки что-то странно успокаивающие было в сложенных Лэйни мёртвых республиканцах и подожжённых мною трупами.
Боу подсела ко мне и смотрела на огонь вместе со мною, пока не сказала.
— Помойся, перед тем как идти к Тэо ладно, — я не смогла сдержать улыбку и смешок. Я взглянула на пегаску, и она улыбнулась в ответ. А затем виновато посмотрела на меня и сказала, — Прости меня, — в глазах пегаски, что-то заблестело, — я знаю, что я изменилась. И я не осуждаю тебя не в чём. Только, когда ты перестала делать ужасные вещи во имя добра, я испугалась, что и я делаю, что-то неправильно, — я прижала пегаску к себе.
— И ты меня прости. Знаешь я сегодня видела как Лэйни стреляла и убивала. Только я не могу назвать её плохой пони. Не могу и всё. Она не убийца, как республиканцы. Она убивает других мучительно для себя. И не показывает этого другим. Ты всё делала правильно, — пегаска наклонила голову мне на плечи, и мы продолжили смотреть на огонь.
— Хочешь, я буду весёлой и жизнерадостной ради тебя? – вдруг спросила пегаска, — я знаю, для тебя это много значило.
— А ты этого хочешь?
— Да, — призналась пегаска
— Тогда я уже рада. Ведь для меня много значило, то что ты сама хотела оставаться жизнерадостной даже в этом тлеющем мире, — я и Боу опять взглянули на огонь.
- И мы живём в чужих мирах,
И видим сумрак в миражах,
И хочется сказать: Жизнь полный крах!
Но это ведь не таааак!
Подумай лишь о чудесах,
От бед останется лишь прах,
Ну а покаааа!...
Ты завяжи свой шарф скорей,
Давно уж ночи стали холодней!
Так завяжи свой шарф скорей,
Ты знаешь ночи стали холодней...
Ночи стали холодней. И мир изменился. И я боялась и втайне верила. Что всё будет хорошо. И я надеюсь, однажды от всего плохого в этом мире останется лишь прах.