Радуга

Радуга

Той, которая видела волшебную радугу на далёких берегах.

Рэйнбоу Уишес – симпатичная единорожка. У неё глазки цвета весеннего небосвода, а шерстка – белее сокровенного звёздного молока. В её двуцветной шелковистой гривке встретились и остались вместе навсегда день и вечер – голубизна и пурпур. Неудивительно, что столько лошадок в юном и чувственном Понивилле вздыхают по этой красавице. Увы, Рэйнбоу Уишес не замечает обращенных к ней пылких взглядов и даже не кивает своей головкой в ответ на тонкие комплименты. Единорожка печальна и погружена в себя.

Но разве могут быть грустные тайны у разноцветных лошадок? – удивлённо спросите вы. У некоторых особенных натур – да, отвечу вам я. А то, что героиня нашего рассказа особенная, вы, наверно, уже догадались. Рэйнбоу Уишес с момента самой первой стрижки своей гривы мечтала увидеть радугу. Не смейтесь — самую обычную радугу на небе. Ну да, все хоть однажды видели радугу, даже Твай, не вылезающая из своей библиотеки, даже Голден Харвест, вечно занятая на своих грядках, но не наша единорожка. Мир, в котором каждому из нас приходится жить, обладает своеобразным чувством юмора, зачастую очень жестоким, вот и получилось, что пони, названная радугой, никогда не видела настоящей радуги. Со временем желание увидеть это небесное чудо превратилось в беспокойство, породившее печаль, бессонницу, плохой аппетит и затворничество. Да и болела эта пони очень часто – то желудок прихватит, то бочок заколет, то простуда привяжется в жаркие летние недели. Родители однажды отвезли её в другую страну, в столице которой, Виэне, проживал знаменитый доктор Зигмунд, знавший толк в недугах души, но лечение в лучшей виэнской клинике у прославленного врача оказалось безрезультатным – не помогли ни электричество, ни настойки из спорыньи и заморских кактусов, ни гипноз с помощью качающейся на цепочке подковы. Рэйнбоу Уишес вернулась в Понивилль такой же печальной, как и до отъезда.

Сегодня, как, впрочем, и в каждый другой день, Рэйнбоу Уишес вышла из своего домика, привычно грустно посмотрела на небо и убедилась, что на звенящей лазури небосклона нет ничего, предвещавшего появление желанной радуги – пони с радостью бы отдала свой компот и редкую виэнскую заколку для гривы за грибной дождичек. Печально вздохнув и уныло понурив голову, единорожка побрела по своим делам.

Но стоило ей сделать лишь несколько шагов, как на неё налетело что-то радостно-розовое, громко смеющееся и воодушевлённо размахивающее копытами, потому и не разбирающее дороги.

— Ой! – Пинки Пай, а это была она, принялась отряхивать упавшую в пыль единорожку, — Прости, я нечаяно. Ты не ушиблась?

Рэйнбоу Уишес поднялась с земли и отрицательно помотала головой.

— Ну вот, всё обошлось, к тому же сталкиваться и падать – это смешно, если, конечно, при этом не набивать друг другу синяки и шишки! – Пинки засмеялась собственной шутке.

— А ты чего не смеёшься? – вдруг посерьёзнела розовая пони. – Я тебя обидела? Прости!

— Да, н-н-нет, не обидела – выдавила из себя Рэйнбоу Уишес, надеясь побыстрее отделаться от Пинки.

— Тогда чего ты такая бука? – не отставала та.

— Да так… Я всегда грустная.

— А почему? Тебя обижают? Я за тебя заступлюсь!

— Нет, никто меня не обижает.

— Ты потеряла монетку? На, держи, потом отдашь.

— Нет.

— У тебя завял любимый цветок? Не беда, пойдем и посадим новый.

— Да нет же, я…

— Что? – Пинки от любопытства даже изогнулась, как вопросительный знак.

— Никогда не видела радуги! – выпалила Рэйнбоу Уишес.

Пинки Пай от хохота покатилась по земле.

— Ничего смешного! – беленькая единорожка готова была уже расплакаться.

— Что ж ты сразу не сказала? – Пинки подскочила к Рэйнбоу Уишес и успокаивающе приобняла её. – Нужна радуга, значит устроим! Причем самую лучшую! Я дружу с одной пегасочкой – она, кстати, почти твоя тёзка. Уж эта кобылка-то спец по радугам, быстренько сварганит любую, только попроси. Какую ты хочешь?

— Я? М… С грибным дождиком!

— Сейчас будет над этим местом! Никуда не уходи, я быстренько всё устрою. – И Пинки стремглав поскакала прочь.

Рэйнбоу Уишес охватило лихорадочное волнение. Неужели сейчас? Пони затрясло, и она даже почувствовала себя нехорошо – лошадка давно свыклась с тем, что никогда не увидит радуги, и ощущение того, что её мечта сейчас станет гарантированной реальностью, вызвало у неё недомогание. В животике словно свернулся и затянулся тяжелый узел, а перед глазами всё поплыло. Единорожка испугалась, что прямо сейчас грохнется в обморок, и этот испуг помог ей совладать со своим самочувствием.

Да, и надо отблагодарить этих добрых поняш. Пинки – банку персикового компота, а её подруге-пегасочке – ту самую заколку для гривы, привезённую из Виэны. Забежать в дом и взять подарки – секундное дело. Как раз успею!

Радостная пони со всех ног бросилась в домик, в спешке даже не став закрывать входную дверь, схватила с туалетного столика заколку и принялась шарить в темном чулане, где хранился персиковый компот. Однако её копытца всё никак не могли отыскать злополучную банку, Рэйнбоу Уишес в нетерпении целиком просунулась в чулан, и тут порыв преддождевого ветра подхватил дверку чулана и захлопнул её, пребольно ударив единорожку по крупу.

Лошадка оказалось запертой в пыльной темноте, но это было не самое грустное. По крыше домика уже барабанили капли самого лучшего грибного дождя, а с улицы слышались крики: «Радуга! Посмотрите, какая красивая радуга!» Единорожка заметалась по чулану, но дверь и не думала выпускать свою пленницу, сухая едкая пыль издевательски лезла в глаза и ноздри, мешаясь с горечью слёз, а всякие вещи, обжившие чулан, либо спутывали беленькие ножки, либо безжалостно били по самым болезненным уголкам тела, наставляя синяки. В конце концов, у Рэйнбоу Уишес подкосились копытца, она упала и провалилась в тяжёлое, хмурое забытьё.

Она пришла в себя от колючих прикосновений сквозняка. Приподняв головку, единорожка увидела, что дверь чулана открыта, и в дверном проеме стоит грациозная крылатая фигура, черная, как космические глубины горной ночи.

— Принцесса Луна! – еле смогла прошептать Рэйнбоу Уишес.

— Здравствуй. — Отозвалась Принцесса. – Давай-ка я тебе помогу встать, и мы с тобой пойдём кое на что посмотрим.

Рэйнбоу Уишес сейчас чувствовала лишь апатию, потому она не удивилась ни визиту могущественной Принцессы, ни странному её предложению. Она позволила себя поставить на ноги и покорно поплелась вслед за Луной из дома. Единорожка решила, что как только она посмотрит на то, что ей собирается показать Принцесса, то сразу же вернется домой и больше никогда не выйдет на улицу – у неё был единственный шанс увидеть радугу, и она его так глупо упустила. Потому её уже ни что больше не порадует, не развеселит. Уж лучше сидеть в четырёх стенах и никогда больше не смотреть на небо.

Луна остановилась и указала на ночное небо. Рэйнбоу Уишес машинально подняла взгляд и увидела… Этого не может быть! На черноте небосвода в свете полумесяца переливалась красивейшая радуга! Изумленная единорожка с раскрытм ртом плюхнулась крупом на траву.

— Лунная радуга! – улыбнулась Принцесса. – Она так редко бывает на небе, что тот, кто её увидит, становится счастливым на всю жизнь. Она возникает…

Но Рэйнбоу Уишес её не слушала. В её глазках теперь светились яркие звездочки, мордочку украсила прелестная улыбка, даже гривка, казалось, стала шелковистее.

И мне так кажется, что на следующее утро Рэйнбоу Уишес различит, наконец, чей-то многозначительный взгляд, устремлённый на неё, и ответит таким же.