Забвение

Испытание теории

Я обнаружил себя лежащим на белом пушистом облаке. Небо надо мной было чистым и безмятежным. Лишь иногда пролетит, просвистев мне приветственную реплику, редкая птица. Я лежал на облаке и отдыхал. Отдыхал от всего плохого, что случилось со мной за уже целых две жизни. От разлуки с Сансет в первой и от долгого молчания со своим братом во второй. От обвинения Твайлайт во всех своих бедах в первой и от осознания своей ошибки во второй. От бед, несомых Леруин, и от пришествия Найтмер Мун. От неотвратимой смерти в обеих жизнях… Я просто отдыхал. И знал, что этот отдых я заслужил.

Я глянул вниз, на землю. Там было шесть символов, изображающих звезду, молнию, бабочку, яблоко, воздушный шарик и алмаз. Первый едва заметно тлел, последний полностью погас. Остальные же горели, каждый пламенем своего цвета. Но моё внимание привлёк голубой огонь молнии. Он заметно колыхался, словно от сильного дуновения ветра, идущего со стороны бабочки.

— Спаси меня, — едва слышно прошептало пламя голосом Рейнбоу Дэш. – Спаси меня, пожалуйста. И я обещаю тебе, что такой хороший сон будет далеко не последним… Ты знаешь цену моему обещанию…

Проснулся я оттого, что всё моё тело ломило, словно я всю ночь просидел за столом. Эх, Дискорд, знал же, что не может быть всё с тобой чисто… Я застонал и разлепил свои веки. Первое, что попало в моё поле зрения, было моё зелёное копыто. Я закрыл глаза. Родное зелёное копыто… родное… родное. Сон как копытом сняло, и я подскочил на стуле, теряя равновесие и с грохотом падая на пол.

— Ауч! – вскрикнул я, поднимаясь и потирая ушибленный копчик. Не веря своим глазам, я вновь осмотрел себя. Зелёно-жёлтый земной пони. Всё как и должно быть. Но нет, я же засыпал в теле своего брата! Сейчас я должен буду вернуть себе его цвет, а из-за угла высунется Дискорд, довольный своей шуткой. Дверь скрипнула, и я уже приготовился высказать духу Хаоса всё, что я о нём думаю, но услышал совершенно другой голос.

— Проснулся-таки, Дрим! А у меня для тебя новости!

— Неужели Найтмер Мун пришла раньше, Дискорд вылез из своей статуи, вернулся Сомбра со своей Кристальной империей и начал сражение с армией чейнджлингов, также пытающимися захватить Эквестрию, а за всем этим сверху наблюдал ТАРДИС? – пробурчал я, недовольно оглядывая доктора Хувза. Тот выглядел несколько удивлённым.

— Понятия не имею, как тебе могло прийти такое в голову, разве что ты сильно ударился головой при падении. Нет, всё гораздо прозаичнее. Пойдём, я лучше покажу.

Я кивнул и пошёл в мастерскую. Правда, когда я проходил мимо профессора, я увидел выступившие на его лбу капли пота. Неужели что-то его так взбудоражило? Ладно, посмотрим. В мастерской бегала Твайлайт, ловко орудуя инструментами в магическом поле. Рядом стояла Рэрити, держащая выкрашенные в синий цвет куски металла, по-видимому, будущей обшивки. Тем временем Хувз подошёл ко мне с некими голубыми камнями.

— Смотри, что вы нашли в том камне. Твайлайт тут обратила внимание на нагрузку в блоке управления. У твоей подруги глаз-алмаз, она с одного взгляда заметила то, чего не заметили мы с тобой: на него пойдёт очень большая нагрузка.

— Профессор, но я думал, что мы это уже разобрали! – застонал я. – Солнечные топазы…

— Их не хватит, — помрачнел Хувз. – Очень много уйдёт на предохранитель, и не хватит на одну из систем. Зато хватит вот этих малышей.

— Что это? – Я удивлённо глянул на сунутый мне под нос голубой камешек. – На вид напоминает морские сапфиры.

— Потому что это они и есть! – просиял Хувз. – Я проверил по основным характеристикам. Их как раз хватит на всё!

— Но их не хватит по мощности, — покачал я головой.

— Виноват, не на всё, на то, что можно заменить, — поправился профессор. – Да и по стоимости они выходят дешевле, чем топазы. Ну, как идея?

— Что-то мне не нравится, — задумался я. – Слишком хорошо всё выходит… Слушайте, а где Сансет? Что-то её не слышно и не видно.

— Она заходила к тебе незадолго до твоего пробуждения, — отметила Твайлайт, ненадолго отрываясь от работы. – Правда, она тут же выбежала в страхе. Доктор Хувз пошёл проверить и увидел, как ты проснулся.

— А куда она побежала? – Мне стало тревожно. Что могло так испугать Сансет? И, самое главное, как это связано со мной? Вряд ли она испугалась пустой комнаты…

— Не знаю, не заметила, — пожала плечами волшебница. – Я тут с самого утра над твоей чудо-машиной работаю. Должна сказать, спишь ты долго и крепко, к нам даже соседи уже пару раз приходили.

— Вроде туда. – Рэрити махнула копытом в сторону озера.

— Спасибо! – Я быстро выбежал на улицу и побежал в направлении, указанном единорожкой.

До озера от дома Хувза было копытом подать. Вообще говоря, довольно удачно он выбрал себе местечко: вроде как не очень далеко от центра городка, но в то же время рядом стояло всего два-три домика, причём под «рядом» я подразумеваю в плане звуковой доступности. Действительно, шум из мастерской доносился что надо. Но меня в основном интересовало не это, а одинокая рыжая единорожка, сидящая на берегу озера.

— Сансет! – Она обернулась ко мне со слезами на глазах и уставилась на меня с недоверием.

— Скай? Э-э-это ты?

— Конечно я, глупышка! Кто же ещё?

— Дрими! – Она телепортировалась ко мне и обняла так сильно, что я пару мгновений не мог дышать. От неожиданности я расставил копыта в стороны и стоял так, пока Сансет повисла на мне, рыдая. Рыдая? Всё ещё пытаясь понять происходящее, я медленно положил копыто на спину единорожки, вторым поглаживая её по гриве.

— Ну-ну, всё хорошо, успокойся. Лучше расскажи, что случилось? Почему ты плачешь? И почему ты убежала? Все перепугались за тебя.

— Я решила пойти к тебе и разбудить, потому что ты уже очень долго спал. Но когда я подошла к тебе, я поняла, что что-то не так. Я прислушалась к твоему дыханию. Его не было. Потом я померила твой пульс, но не смогла его нащупать. Твоя грудь не двигалась. Ты был мёртв!

Хмм. Даже так… Я легонько прижал к себе плачущую Сансет. Теперь, после того, что она заметила, мне стоит рассказать о себе, другом… так ведь? Ведь только так она поймёт, почему я вдруг воскрес. Да если честно, у меня тоже не было других догадок.

— Да, я был мёртв, — тихо начал я. – Помнишь, что нам рассказывал доктор? И как я внезапно поменял своё поведение… Многое завязано на том, что я видел, что я пережил. Не знаю, воображение это или нет, но если даже так… — Я шумно вдохнул воздух. Сансет притихла и теперь прижималась ко мне, внимательно слушая. Убедившись в этом, я продолжил. – Я умер в своём сне, Сансет. И не просто умер, а покончил с собой. Это… довольно долгая история…

— У нас много времени, — тихо сказала она, устремив свой печальный взор вверх, к моим глазам. – То, что ты говоришь – ужасно. Что могло тебя заставить пойти на такое? Неужели то же самое, что заставило тебя тогда выпрыгнуть из окна?

— Нет, тогда этого ещё не произошло, — мягко возразил я. – Всё началось со вступительного экзамена Твайлайт Спаркл. Не второго, который она успешно прошла, а первого, который завалила. Тогда случилось нечто невероятное: Радужный Удар. И этот самый Радужный Удар пробудил в ней магическую искру невероятной силы, которая разбудила дракона в яйце, что ей нужно было пробудить, и вырастила его до таких размеров, что он просто-напросто пробил крышу здания… Ещё преподаватели рассказывали, что все находящиеся рядом пони претерпели значительные изменения, к примеру, она превратила своего отца в кактус, и даже не заметила этого! Так она и получила свою метку: шестиконечную розовую звезду, с пятью маленькими белыми вокруг неё, и стала лучшей ученицей принцессы Селестии. Поначалу я не верил этому, считал, что всё это выдумки, и она простая выскочка… Но ты, ты была невероятно расстроена и обижена на неё, и ты сбежала от принцессы Селестии, от меня… в другой мир. Я не знал этого. Просто на следующий день я пришёл к тебе и увидел записку: «Не ищи меня и не иди за мной, если узнаешь, куда я пошла» Конечно же, я не мог оставить всё как есть, и, забросив учёбу, начал свои поиски. Я объездил половину Эквестрии, пытаясь найти хоть что-то, хоть какую-то зацепку… ничего. Я даже написал письмо принцессе Селестии, но она написала мне, что ничего не знала о твоей пропаже. Целый год она ничего даже не замечала! – В моих словах скользнула обида. Но Сансет сидела и молча слушала, потому я вздохнул и продолжил. – В конце концов, я отчаялся и вернулся в Кантерлот. Из школы меня, конечно же, выгнали, и я остался без средств к существованию. Родители хотели мне помочь, но я отказался. Окончательно меня добили новости от принцессы Селестии. Спустя два года после твоего исчезновения, когда я начал выкарабкиваться из непростой жизненной ситуации, зарабатывая себе на жизнь созданием технических безделушек, пришло ещё одно письмо от принцессы Селестии. Она обвиняла меня в том, что ты погибла, и писала об этом, отнюдь не стесняясь в выражениях. Она не смогла найти ни единого твоего следа, нигде во всей Эквестрии. И поэтому она сообщила мне, что за мной идут стражники с ордером на мой арест, и посоветовала сдаться и не творить глупостей. Я не смог смириться со всем этим и выпрыгнул из окна.

Сансет ахнула и прикрыла рот копытцем в ужасе. Я лишь печально усмехнулся.

— Умирать – не страшно. В этом я убедился на собственной шкуре. Страшно решиться на собственную смерть. Я мог бы провернуть то же самое, что и с вами тогда… Но после такой новости… о твоей гибели… я просто не знал, как жить дальше. У меня не осталось никого и ничего.

Я вдруг почувствовал, как единорожка крепко обхватила меня за талию.

— Селестия милостивая… Я прекрасно помню, что говорил доктор по поводу раздвоения сознания… Но такую ужасную альтернативу… такое придумать невозможно. Я не знаю почему, но я верю тебе, Дрими. Хоть это и тяжело понять разумом, но сердце… оно лгать не может. Но… как же насчёт твоих родителей? Ты же много раз с ними встречался, и хотел меня с ними познакомить. Да и со своим братом ты переписываешься регулярно.

— Против Селестии они бы всё равно не пошли, — буркнул я. – Даже если эта солнечная кляча казнит пол-Эквестрии на их глазах.

— Эй, принцесса никогда так не поступит! – возмущённо закричала Сансет.

— По истории – поступала, — парировал я. – Та же Найтмер Мун. У неё ведь тоже были приспешники, и они были в ярости, когда их обожаемую правительницу запихнули в Луну. Учебник помнишь?

— Это было давно, и те негодяи заслуживали смерти! – Единорожка замялась и ответила уже не так уверенно, как прежде.

— Правда? – Я с нескрываемым сарказмом отодвинул её. – А кто ещё её заслуживает? И кому это решать? Между прочим, когда я погиб и отправился в Забвение, я кое-что узнал про погибших в те времена. И больше половины из них вообще не подозревали о каких бы то ни было приспешниках, а в особенности Найтмер Мун, мало того, они ненавидели её все сердцем!

Я и сам не заметил, как перешёл на крик. Сансет смотрела на меня с испугом. В её глазах я вновь заметил слёзы. Я осёкся. Надо же, как я стал разговорчив… И неосторожен в выражениях к тому же. Так и друзей потерять недолго. И не только друзей.

— Прости меня, пожалуйста. Я не хотел на тебя кричать, правда. Прости. Не знаю, что со мной происходит. – Я вновь прижал притихшую единорожку к себе. О, ничего особенного! Просто Забвение даёт о себе знать. – Давай лучше пойдём к остальным?

Сансет кивнула и вытерла слёзы. Мы поднялись и пошли к мастерской доктора Хувза. На полпути нас встретила Твайлайт. Измученная, но довольная. Правда, настроение её чуть испортилось после того, как она увидела заплаканную Сансет, и лавандовая единорожка одарила меня отнюдь не ласковым взглядом. Я сделал виноватый вид, Сансет бодро улыбнулась подруге, и Твайлайт несколько смягчилась.

— Идёмте. Будем испытывать твою чудо-машину.

Для взлёта моей машине не нужен был разгон. Подъёмную силу создавал вращающийся на крыше винт, управление обеспечивал винт поменьше на хвосте. Собственно, потому я и назвал машину «вертолёт», летающий на вращении. Я уж озадачился, как вытаскивать его на свободу из закрытой мастерской, но Хувз дёрнул припрятанный рычаг, и крыша сложилась сама. Теперь стало ясно, почему он настоял на этом месте для сооружения машины, хоть оно и было не самым удобным.

Я наскоро осмотрел вертолёт снаружи, прежде чем залезть внутрь. Снизу стояла пара облачных генераторов, спереди и сзади. На самом деле они не генерировали облака, а лишь уплотняли их, о чём я уже, кажется, упоминал. Но процесс уплотнения больше походил на генерацию более плотных облаков, поэтому… Так, две опоры по бокам, чтобы не повредить генераторы при посадке на землю. Окна прозрачные, кабину пилота видно. Значит, и из кабины тоже вид будет неплохой. Насчёт внешнего вида я особо не заморачивался, но заморочилась Рэрити. И в целом мне очень даже понравилось! Трёхцветная композиция, в которую вошли жёлтый, синий и фиолетовый, символизировали, как я понимаю, день и ночь. Что ж, неплохо. Я одобряюще кивнул Рэрити, слегка покрасневшей от гордости.

Теперь – внутрь! Здесь единственной разноцветной деталью был блок управления. Он светился всеми цветами радуги, сигнализируя о своей готовности к работе. Да и даже он находился не прямо на входе, а возле кабины пилота. Такая позиция для него была обусловлена двумя причинами. Первая – достаточно близко, чтобы в экстренном случае быстро оказаться у него для обнаружения и устранения неполадки. Вторая – не в самой кабине пилота, ибо там и так приборов хватает. Пара скамеек у стенок да обширная комнатушка – вот вам и грузовой отсек. Проход в кабину пилота – только отсюда. Возможно ошибка, и только сейчас я задумался об этом. А по размеру вышло, что несущий винт почти точно соответствует отверстию в крыше. Были бы лопасти чуть длиннее – и я бы зацепил даже отъехавшую крышу. Правда, от меня и сейчас требуется ювелирная точность, чтобы этого не случилось.

И, наконец, сама кабина пилота. Здесь было сидение для пилота, то есть для меня, куда уж без него… Зажигание двигателей, для каждого отдельное. Каждый двигатель – к отдельному винту. Руль, подсоединённый к автомату перекоса. Множество приборов, показывающих состояние каждой детали. Эх, главное бы не забыть, что о чём свидетельствует… Да шучу я, неужели я сам для себя буду проектировать что-то, в чём можно запутаться? Всё было чётко структурировано, каждый прибор находился в той части кабины, которая обозначала определённую часть вертолёта. Например, чуть выше меня находился датчик состояния двигателя верхнего винта, и дальше в том же духе. Кстати, частично из-за этого блок управления я разместил не здесь, чтобы не запутаться. Справа находилось также второе кресло, для второго пилота. На случай, если вдруг со мной случится что-то прямо во время полёта.

Я сел на своё место и, пристегнувшись, включил зажигание. Винты начали вращаться, и все пони отошли на три шага назад. Я медленно увеличивал обороты двигателя, проверяя свои расчёты. На пятистах оборотах вертолёт медленно оторвался от земли. Кобылки одобрительно затопали и восхищённо закричали «Ура!» Лишь доктор Хувз не разделял их оптимизма, прекрасно зная, насколько сложная работа мне сейчас предстоит. Я взялся за руль обоими копытами.

— Так, теперь главное не накосячить, — пробормотал я себе под нос. Глубоко вдохнув, я унял нервную дрожь в копытах и направил винт вертикально. Вертолёт мучительно медленно поднимался ввысь, а я смотрел за сосредоточенным профессором. Он не отрываясь следил за лопастями и за крышей, прикидывая, задеваю ли я её. Он поднял копыто и чуть наклонил его влево. Я послушно повёл руль в ту же сторону. Слишком сильно. Хувз запаниковал и, встав на задние копыта, замахал передними в обратном направлении.

— Эй, это не так легко! – крикнул я, аккуратно выправляя машину. Целых десять минут я выравнивал вертолёт для дальнейшего взлёта. Кобылки уже притихли и настороженно наблюдали за дальнейшим испытанием. Наконец доктор показал мне обоими копытами «Вверх!», при этом чуть не упав на спину. Я кивнул и стремительно поднялся ввысь.

Мамочки! Даже я не думал, что всё будет настолько быстро! Когда я наконец перестал визжать, я обнаружил себя в воздухе, над Понивиллем. Высотометр показывал 350 метров над землёй. Я вытер пот со лба. Это определённо успех!

— Теперь ещё бы посадить эту штуковину, — подумал я. – Боюсь, это будет не так же просто, как взлететь.