Забвение

Пролог. Новое начало

Сколько существует различных вселенных? Естественно предположить, что реальная вселенная одна, а остальные вымышленные. Но сколько существует вымышленных вселенных? На этот вопрос вам, пожалуй, не ответят даже Селестия и Луна. Несчётное множество – слишком малое понятие для таких вещей. Бесконечное – безусловно верное, но даже оно не в состоянии передать всю невероятность количества вымышленных вселенных. Всё дело в том, что каждое мгновение рождается столько вселенных, сколько пони во всей Эквестрии. Какие-то вселенные мимолётны, какие-то – популярны и долговечны. Но у всех таких вселенных есть своя цель, ради которой они существуют.

А что если я вам скажу, что каждая вымышленная вселенная – вечна? Не в реальной, но для самой вымышленной это будет иметь смысл. Ведь каждая рассказанная история – предмет вымысла рассказчика. Для одного рассказчика история будет одна, для другого – другая. Зависит всё от восприятия этой истории. Ты никогда не сможешь рассказать всё так, как было в реальности. Где-то приукрасил, где-то забыл – и получаем вымысел, более или менее похожий на правду.

Но если вымышленная вселенная – вечна, что же происходит в ней? Ответ на этот вопрос, казалось бы, узнать невозможно. Вселенных много, каждая из них уникальна, стало быть, и события в них будут разными. Но ведь с другой стороны, если взять миры одной тематики, происходящее в них будет схожим. Тогда получим, что можно описать события двух похожих друг на друга миров с какой-то точностью. Обе теории, хоть и противоречат друг другу, будут верны. Действительно, у любых двух миров найдётся хоть что-то схожее, а значит и общие события в них мы найдём.

А теперь я задам главный вопрос: а если я вам укажу на целую группу пони с одинаковыми событиями в вымышленных вселенных, что вы на это скажете? И группа эта будет весьма внушительна. Шутка ли, все пони, ушедшие из мира живых не по своей воле, относятся именно к той группе, которую я назвал. Но вы спросите: если они ушли из мира живых, как они создают вымышленные вселенные? Ответ на этот вопрос я не знаю. Если бы он был мне известен, я бы вам сейчас это не рассказывал. Однако факт именно таков: погибшие не от старости попадают сюда и генерируют новые и новые вселенные, до скончания веков.

Кто я такой? Не знаю. Когда-то был единорогом-суицидником, когда-то – разбившимся пегасом-Вондерболтом, а однажды был и земной пони, попавшей под обвал. Я не помню своей изначальной истории, как не помнит её ни один из присутствующих здесь, на территории Забвения. Никто из нас не помнит своей истории, и в то же время помнит все, что были до него, и все, что появились после.

Словно ещё одна тяжёлая капля прилетела в Забвение, на сей раз в виде голодающего перевёртыша. Он слишком далеко улетел от родного Улья, но попал в бурю и сбился с пути, и вместо Эквестрии перед ним простёрлась бесконечная пустыня Пустошь. Обессиленный, он влился в наши ряды, сливаясь с толпой. Пройдёт пара минут, а может и дней, когда его уже не отличишь от другого такого же счастливчика.

Такое могло происходить вечно. Если бы не внезапно раздавшийся в Забвении Зов. Он прокатился по всем серым силуэтам и остановился на мне. На какой-то миг я вновь обрёл свои краски. Вся серая толпа посмотрела на меня, провожая моё летящее красное тело. Но через какое-то время все безразлично отвернулись от меня.

— Здравствуй, Скай Дример, — услышал я голос. Он был всюду, словно говоривший был вокруг меня, многократно отражая эхом свой же голос. – Пришло твоё время вернуться.

— Зачем? – безразлично пожал плечами я. – Ведь я погиб, и даже не помню когда и где. Я не помню о своей прошлой жизни ровным счётом ничего.

— Тебе и не нужно этого, — ответил голос. – Ты был избран для другой цели. Сопровождай тех, кто должен будет попасть в Забвение. И если ты будешь исправно выполнять свою работу, ты получишь покой.

Получишь покой! Как же радостно это звучит! Если твоя душа застряла между реальностью и миром духов, она не будет знать покоя и будет вечно страдать, обречённая скитаться в мире жизни в тщетных поисках выхода. Получить покой – для таких как я это предел мечтаний! Но если для этого приходится возвращаться в мир, из которого ты уже ушёл…

— Случилось нечто плохое? – насторожился я.

— Именно, — печально вздохнул голос. – Некто успешно сбивает души с пути к Забвению. И мы не знаем, остаются ли они в мире жизни или же беспрепятственно проникают в мир духов.

Но оба этих варианта плохи. Проникающие в мир духов неупокоенные души вызывают смятение в том мире покоя. А если неупокоенная душа останется в мире живых, она будет искать себе новую оболочку. Собственно, оставление её в мире значит только одно: кто-то начал подбирать пустые оболочки под души.

— Некромант, значит, — задумчиво протянул я. – А почему избран именно я? Не кто-то другой, не чейнджлинг, умерший только что, а я?

— А почему не ты? – раздался вопрос. – Жребий указал на тебя, но если ты не хочешь или не можешь…

— Нет, хочу и могу, — быстро согласился я. Покой – это слишком много, чтобы отказываться от любой возможности его получить. – Что от меня потребуется?

— Найти некроманта и обезвредить, — просто сообщил голос. – Как – решать тебе. Мы вернём тебя к жизни. Остальное будет на тебе.

— Но как я с Вами свяжусь, если мне будет нужна Ваша помощь? – задал я последний вопрос. Он был единственным, над которым голос задумался.

— Вспомни про время, проведённое в Забвении, — наконец услышал я ответ. – Назови своё настоящее имя – и тогда мы поможем тебе. А теперь – в путь!

Первые мгновения

Театр начинается с вешалки

Моё возвращение было не самым приятным. Хотя, как может быть приятным возвращение из мёртвых? В теле уже нету жизни, и чтобы она там появилась вновь, нужно убрать нечто, оборвавшая прошлую жизнь. Иначе из Забвения не вернуть. Кто-то вспомнит про скелетов, поднимаемых некромантами… Но это другое, в тех телах нет души, как и в полуразложившихся телах зомби. Душа нужна для более высоких, так сказать, классов нежити: вампиры, личи, поветрия… Я же не был не-живым, я оживал вновь, и потому я мог чувствовать, сначала слабо, затем всё сильнее, как начинает течь кровь по жилам, как стучит, ускоряясь, сердце. Но самое главное, я чувствовал боль на шее. Как от верёвки. Суицидник, значит…

В моих копытах началось сильное покалывание. Я с трудом удержался от вскрика. Не потому, что боялся быть обнаруженным, а потому, что голосовые связки также начали болеть. Желудок также начал работать и бешено урчать. Неважно, сколько дней я здесь лежал, желудок пуст, горло пересохло. Только магия, оживившая меня, будет какое-то время поддерживать во мне жизнь. Не успею обеспечить это тело необходимой энергией – умру, только на сей раз смерть будет обиднее во стократ.

Наконец потихоньку мои мышцы перестали сходить с ума от внезапного оживления. Всё, родные, лафа закончилась, пора за работу! Теперь не мешало бы открыть глаза…

А вот и возникла первая проблемка. Не знаю, сколько это тело(пора кончать уже с «этим телом», оно ведь теперь моё, на какой-то срок хотя бы) тут лежало, но мышцы успели атрофироваться. И вот теперь мне предстояло хоть как-то научиться двигаться. И начать как раз-таки с век. Хотя с ними проблем особых не возникло, они не такие тяжёлые… Но облегчения мне открытые глаза не принесли. Первую мысль «темно, как в могиле» я поспешил отбросить, ибо если я действительно в могиле, выбраться мне нереально. Но если вокруг темень, толку от глаз мало. И только после глаз я заметил, что моя грудь ходит вверх-вниз. Автоматом. Если бы не рефлексы… Я мысленно проклял себя за несообразительность. Живой, ты не думаешь, как дышать, лёгкие работают сами. Мёртвым – тоже, но уже потому, что тебе дышать не надо. Хорошо хоть при оживании рефлекс дыхания срабатывает.

И теперь настала пора самого главного – копыт. Не буду же я червячком двигаться, с целыми-то копытами? Хотя, мысль привлекательная… Я усмехнулся, представив себе такую картину в голове. Жеребец(да, жеребец, это я тоже прочувствовал), ползающий по улицам… Да, кстати, а в каком я городе? Какой сейчас год? И где я прямо сейчас? В гробу? В морге? Или сейчас ночь, и я по-прежнему в своём доме? Вопросов много, ответы будут с первым пришедшим за мной. А пока – будем повторять действия главной героини комикса «Убить Филли».

— Пошевели копытом, — прошептал я, скорее в мыслях, чем вслух. – Пошевели левым. Пошевели задним.

Все мои силы были брошены на то, чтобы заставить двигать именно левое заднее копыто. Время тянулось со скоростью бешеной улитки.

— Пошевели копытом, — вновь прошептал я, пытаясь убить сразу двух зайцев одним заклинанием: размять копыта и голосовые связки за раз. – Пошевели левым задним.

Около пятнадцати раз мне понадобилось, чтобы почувствовать слабое шевеление копыта. Вот только это было правое заднее копыто. Я зарычал, но тут же умолк, услышав слабое сипение из своего горла. Клянусь, это был самый смешной рык, который я когда-либо слышал! Не знаю, сколько прошло времени, но успокоился я нескоро. Зато я попутно развил передние копыта из-за тряски и ощутимо ускорил шевеление уже точно левого заднего копыта. Я уже дошёл до слабых сдвигов в суставах, когда из-за ног раздались шаги. Я замер и закрыл глаза. Пони, что вошёл в морг, подошёл к чьей-то полке и остановился. Мысленно я помолился Селестии, чтобы предметом его любопытства или работы стал именно я. У меня не так много времени, мне нужно быстро выбираться отсюда!

Секунда за секундой. Минута за минутой. Казалось, прошла вечность, прежде чем этот пони воспользовался, наконец, магией. Я открыл глаза. Я, слава Селестии, он тащит именно меня! Принцесса благосклонна ко мне! Меж тем мед-единорог уже вытащил меня и положил на стол. Отвернувшись, он начал копаться в предметах, которые притащил сюда. Так это что же получается, он меня вскрывать вздумал? Да не бывать этому! Я набрал воздуха в лёгкие и сказал:

— Простите, милейший, но я, кажется, жив. Не могли бы Вы отложить вскрытие до следующего раза?

Ну, по крайней мере именно это я и хотел сказать. Правда, из моего рта раздался лишь сиплый неразборчивый возглас, но этого вполне хватило. Единорог моментально развернулся ко мне и встретился со мной взглядом. Я улыбнулся так доброжелательно, как мог. Одно мгновение – и медпони грохнулся в обморок. Как кобылка при виде крови, ей богу. Как будто он такого не видел…

Тем временем я, осознав, что лишился, возможно, единственного своего помощника, начал действовать. Первым делом я перевернулся набок и совсем не грациозно шлёпнулся на пол. Неожиданно чёткое нелицеприятное ругательство, сорвавшись с моего языка, пронеслось эхом по коридорам. Думаю, если кто-то его и слышал, то очень сильно удивился, услышав из морга кого-то другого, кроме пони, пришедшего туда. Вот и замечательно. Удивятся – придут проверить, что стряслось. Может, хоть кто-то согласится мне помочь. Я встал на копыта, но почти сразу же рухнул обратно на пол. М-дя. Двигать копытами – это, конечно, хорошо, но как я на них стоять планирую? И тем более ходить и бегать? Вторая попытка встать окончилась почти также плачевно, как и первая. А вот на третий раз я уже смог не упасть. По крайней мере до первого шага. Как раз к этому времени начал оклёмываться тот единорог, да и ещё пара студентов подбежала. Почему студентов? Да молоды они слишком. Я собрался с мыслями и так чётко, как только мог, спросил:

— Где я? Пожалуйста, ответьте мне, а не падайте сразу… – Не успел я закончить фразу, как все трое разом потеряли сознание, – … в обморок. Эх ну что ж вы за пони-то такие…

Благо я быстро вспомнил, как делаются шаги. Правое переднее копыто одновременно с левым задним, левое переднее – соответственно с правым задним. Немного практики – и, думаю, привыкну. Пройдясь пару кругов вокруг стола и поняв, что больше я не навернусь, если не буду спешить, я пошёл к выходу.

Должен вам кое-что сказать. Я был в больнице, и не раз, и хорошо помню планировку больницы. Но я не был врачом. Смекаете, к чему я? Верно, я никогда не был в морге. Так что пару раз я ошибся с поворотом. Пару… десятков… раз… То поворот, то дверь. И спросить, что самое главное, не у кого. Не сказать, чтобы никто не встречался, нет. Но все были столь рады(а может и не совсем рады) встрече со мной, что от избытка чувств теряли сознание. И если им всем, может быть, и было весело, то мне – ничуть. Наконец, проклиная все морги, больницы, поликлиники, врачей и всю медицину в целом, я вышел на улицу. Подойдя к первому же проходящему мимо пони, я первым делом спросил:

— В каком я городе? Какой сейчас год?

— Селестия милостивая! – Белая единорожка с завитой фиолетовой гривой, к которой я подошёл, болезненно поморщилась. – Чем от тебя несёт? Сколько ты не мылся?

— Это всё сейчас не имеет значения, — помотал головой я. – В каком я городе? Какой сейчас год?

— Понивилль, третий год от возвращения принцессы Луны, — ответила наконец единорожка. И тут же ахнула. – Что это у тебя на копыте?

— Где? – Я проследил за её взглядом и заметил бирку на правом переднем копыте. Так вот почему все сознание теряли… И ещё один грохот стал тому подтверждением. В сердцах выругав морги, я перекусил верёвочку и выбросил эту злосчастную бирку куда подальше. И призадумался. Третий год от возвращения принцессы Луны? Помню, читал легенду о Найтмер Мун и о том, что она сестра принцессы Селестии… Наверное, это она и есть… Но вот что за Понивилль? Я почти всю свою жизнь провёл в Кантерлоте, и о таком городке как Понивилль никогда не слышал. Правда, увидев столицу на горе неподалёку, я понял, что видел этот городок почти каждый день, выглядывая в окно.

— Позвольте, — пробормотал я, — третий год от возвращения… Луна тысячу лет была в изгнании, а значит… Меня не было восемь лет???

Казалось бы, времени прошло не так уж и много, ничего кардинально не поменялось. Но вот что двигало моей мыслью. Во-первых, моё тело уже давно сгнило, и вернуть его невозможно. Жалко, конечно, но не суть. Во-вторых, в таком провинциальном городке первой попавшейся пони оказалась модница, выглядящая, как я только сейчас приметил, очень даже в духе столицы. Сказывается близость Кантерлота? Возможно… Ну и в-третьих, когда я в последний раз видел Понивилль, никакого намёка на огромный замок возле города не было! Если бы его начали строить сразу после моей кончины, его, может, и успели бы построить, но наплыв туристов не схлынул бы и поныне! А это всё значит, что… В общем, картина категорически не желала складываться.

От размышлений меня отвлёк шум со стороны больницы. Бегущие в мою сторону медпони не вселяли никакого желания оставаться на месте. Дополнял картину крик:

— Стой, мертвяк! Щас мы тебя заново умертвим!

Ну спасибо, не хочу я так свою новую жизнь заканчивать! Я развернулся и побежал. Удивительно, что не упал, вновь удачно разобрался. На автомате, рефлекторно… Как же мне везёт. Так везти вечно не может.

Собственно, тут моё везение и закончилось. Меня окутало фиолетовое свечение телекинеза, и всё, что мне осталось делать – это дрыгать ногами в воздухе и громко возмущаться, наблюдая, как ко мне приближаются работники больницы. Я не питал ложных надежд относительно спасительности высоты, на которую меня подняли. Магу, держащему меня, достаточно лишь услышать слова медпони, чтобы отпустить меня прямо им в копыта.

— Что тут происходит? – спросил властный, но в то же время знакомый кобылий голос.

— Этот, этот – я даже не знаю как его назвать! – в общем, это ожило прямо перед вскрытием и попыталось сбежать! – рассказал, по всей видимости, тот самый единорог-патологоанатом, которого я увидел впервые.

«Ну всё», — обречённо подумал я. – «Не вышло у меня ничего. Снова падаем в Забвение»

Я зажмурился и приготовился умирать от копыт докторов. Каково же было моё удивление, когда кобылка, удерживающая меня, снова начала говорить:

— По-моему, он совсем не мёртв. Он очень даже жив. Зачем же ему тогда назначили вскрытие?

Я открыл глаза в удивлении. Облачко телекинеза и не думало рассеиваться. Доктора пребывали в замешательстве и уже не были столь уверенными в своём желании заново меня убить.

— Ну, я лично его осматривал, — подал голос один из них. – Он повесился неделю назад. Пульса не было, сердцебиения тоже. Записку оставил, мол, не могу жить без своих крыльев…

Стоп, ЧТО??? Крылья? Я посмотрел себе за спину. Два жалких обрубка. Неведомо откуда взялись слёзы. Рефлекс сработал, и я пошевелил тем, что осталось от крыльев… моих крыльев. Впрочем, я несильно расстроился. Насколько я помню, в свою реальную жизнь я был земным пони.

— Тогда как же вышло, что теперь он жив? – спросила кобылка. Доктора замялись и посмотрели в землю.

— Мы не знаем, принцесса. – Принцесса? Серьёзно? Я прокрутил в памяти всех эквестрийских принцесс. Принцесса Селестия, у неё не такой голос, да и телекинез жёлтый. Принцесса Ми Аморе Каденца, голос более похож, но телекинез голубоватый. Принцесса Луна, по слухам, тёмно-синий телекинез. Может, изменился со временем? Бывает ли такое? Кто знает… Но замок совершенно не в стиле принцессы Ночи. Хотя, может она после возвращения сложила полномочия в пользу своей сестры? Всё-таки тысячу лет она была в изгнании, могла ли она так сильно измениться? Таких прецедентов в истории не было… Ладно, пока буду полагать, что моя спасительница – принцесса Луна. Пока её не увижу. – Мы можем вам показать заключение докторов…

— Не нужно, — ответила принцесса. – Впредь будьте внимательнее, когда делаете заключение. И охранять морги тоже не мешало бы. Вдруг такое повторится, и мирно спящего пони убьют при вскрытии?

— А как мирно спящий пони попадёт в морг? – удивились медпони.

— Ну, усыпив, пронесут в морг и поменяют с мёртвым, — разъяснила принцесса. – Не знаю, кому может такое понадобиться, даже мысли об этом… бр-р-р-р! Но что-то в таком духе придумать вполне возможно.

Доктора задумчиво покивали головами, а затем пошли обратно. Лишь один обернулся и спросил:

— А с этим теперь что делать?

— Я займусь этим, не беспокойтесь, — заверила принцесса. После того, как последний медпони скрылся за углом, меня опустили на землю. Я повернулся, чтобы увидеть свою спасительницу.

— Спасибо вам большое, принцесса, — поклонился я. – Я уж думал, снова погиб…

— Снова? – подняла бровь аликорн. Странно, но мне она показалась знакомой. Лавандового цвета кобылка, с фиолетовой гривой и одной розовой прядью. Что-то в ней мне казалось неправильным, будто я её уже видел.

— Да, снова, — кивнул я. – Долгая история. Боюсь, принцесса, я не помню вашего имени…

— Потому что ты его не знаешь, — засмеялась она. – Я не столь известна, как Селестия или Луна. По правде говоря, принцессой я стала совсем недавно, и года не прошло.

— Оу, — только и смог сказать я. Что я там говорил? Восемь лет, ничего поменяться не может? Забейте. Может, ещё как. – Так как же Вас зовут, позвольте спросить?

— Давай лучше на «ты», — улыбнулась аликорн. – Твайлайт Спаркл.

Она протянула копыто, а я замер. Твайлайт Спаркл… Я помнил это имя… Из прошлой жизни…

— Ты… — прошептал я. И тут меня прорвало. – Ты! Та самая кобылка, ставшая лучшей ученицей Селестии! Так вот почему я тебя знаю!

— Мы знакомы? – недоумённо спросила она, убирая копыто.

— Нет, и я рад, что не знакомы, — начал я свою гневную тираду. – Десять лет назад ты появилась в школе одарённых единорогов принцессы Селестии. И что-то случилось невероятное в тот день, когда произошёл Радужный Удар, в день твоего поступления. Сансет Шиммер, до этого бывшая лучшей ученицей, стала для принцессы Селестии ничем! Пустым местом! Все её старания пошли прахом после твоего появления! – Я обвиняюще ткнул в неё копытом. – Селестия стала одержима тобой и только тобой! В конце концов Сансет не выдержала и сбежала! Никто и нигде не смог найти ни её, ни её тело! Кто знает, где она теперь, как закончилась её жизнь. И в этом виновата ТЫ!

— Стой! Послушай меня, — пыталась докричаться до меня аликорн, но я продолжал.

— После её исчезновения я был сам не свой. Я ничего не мог делать. Моя учёба пошла под откос. В конце концов меня выгнали из школы для одарённых земнопони Кантерлота. Вся моя жизнь окончилась!

— Но ты же пегас? – удивилась аликорн.

— Я был земным пони, в прошлой жизни, — пояснил я и продолжил. – После этого мне не хотелось жить, и я выбросился из окна своего дома. Видишь Кантерлот? Вот я падал с той горы на землю. Так я погиб первый раз. И теперь, после долгой нежизни в Забвении я возвращаюсь и что же я вижу? Ту самую выскочку, что попалась на глаза Селестии! Да не просто выскочку, уже принцессу! Как же я тебя ненавижу, за всё, что ты принесла в жизнь Сансет Шиммер и мою жизнь! – заорал я и, развернувшись, кинулся прочь. Твайлайт Спаркл пыталась меня остановить, телепортируясь передо мной и хватая меня телекинезом, но я уходил от столкновений и резкими движениями вырывался из телекинеза. В конце концов она от меня отстала. Я продолжил бежать ещё минут десять, пока окончательно не устал. В этот момент я почувствовал, что мой внутренний магический резерв почти иссяк. Я оглянулся. Повсюду был лишь Вечнодикий Лес. Так вот почему она отпустила меня…

Рык тимбервульфа был для меня как гром среди ясного неба. Я медленно повернулся лицом к хищнику. Сейчас мне бы убегать, да меня не хватит. Помру на полпути. Да и сейчас я не знал, на что рассчитывать. В любом случае я труп.

Волк бросился в мою сторону. Я обречённо смотрел прямо на его приближающуюся морду. Пока этот грациозный забег не прервал удар длинной палки, отправляющий хищника в далёкий полёт. Вслед ему улетел какой-то пузырёк, который столкнулся с магическим зверем и разбился. Тимбервульф тут же принялся неистово чесаться, и ему стало не до меня.

— Сей Лес – не место прогулок, мой друг,

Ведь хищники могут поймать тебя тут, — сказала мне неизвестная кобылка.

— Я знаю, — просто сказал я. Через секунду что-то во мне оборвалось, и я потерял сознание.

Что ж, Забвение, разлука с тобой была недолгой…

Новые знакомства и старые обиды

Я вновь летал меж сотен душ. Новые и новые погибшие попадали сюда. И каждый, как и всегда, отмечался новой историей. Историей жизни вплоть до своей смерти. Вот и моя, короткая, как у младенца, вторая жизнь, пролетела надо всеми и скрылась вдалеке.

— Так что же, неужели это конец? – безжизненным голосом спросил я.

— Увы, — ответил мне голос. – Ты не оправдал наших надежд.

— Дайте мне или кому-нибудь другому ещё один шанс, — взмолился я. – Может, некроманта удастся остановить!

— Нам не хватит сил на ещё одно оживление, — печально вздохнул голос. – Ты был последней надеждой на спасение Эквестрии.

— Так что же теперь будет? – спросил я. Картина перед моими глазами поплыла, и через мгновение я увидел Эквестрию. Но это была не та Эквестрия, которую я когда-либо помнил. По улицам ходили мертвецы. Бледные вампиры, скрывающиеся от дневного света. Личи с вечными улыбками на лицах. Поветрия, летающие, словно Вендиго, по небу. И считанные пони, живущие в вечном страхе смерти. Все принцессы склонились перед некромантом, и теперь они исполняли его приказы, словно безвольные марионетки. Любовь исчезла из Эквестрии, затем её покинуло и Солнце. Лишь Луна осталась вечной, да Магия, что поддерживает жизнь в не-живых. Вечная Ночь и торжество Некромантии. Затем перед моими глазами встала картина Забвения. Души, томящиеся здесь, начали выдёргиваться наружу. Всё меньше и меньше душ было в Забвении, пока оно не осталось пустым. Всё Забвение перекочевало в Эквестрию. И все души, оказавшиеся в вечном заточении в Эквестрии, издали один протяжный, душераздирающий вопль…

---

…от которого я проснулся в холодном поту. Задыхаясь, я огляделся вокруг. Незнакомая хижина со множеством странных масок и горшочков предстала предо мной.

— Кошмар привиделся тебе.

О нашей ль будущей судьбе?

Я посмотрел на говорившую, судя по всему, хозяйку дома. Ею оказалась зебра. Что она делает в наших краях? Зебрика ведь находится очень далеко от Эквестрии…

— Нет, не о будущем кошмар,

О будущем сны только в жар, — попытался отшутиться я. Зебра усмехнулась и ответила:

— Сны вещие приходят к нам

Помочь иль помешать бедам.

А слушаться их или нет –

Вот тут, мой друг, спроси совет.

— Но как понять, вещий ли сон

Или … мозгами навеён?

Ладно, признаю, я плох в стихосложении. Но что ты имеешь ввиду, не пойму? Откуда ты знаешь, что кошмар о нашем будущем? – удивился я.

— Твой страх кошмара столь силён,

Что бормотать ты стал о нём, — любезно сообщила зебра.

— Хм, хорошо, — пробормотал я. – Спасибо, что спасла меня. Как тебя зовут?

— Зекорой звут меня друзья.

Как называешь ты себя? – спросила она.

— Скай Дример, — ответил я.

— Пегасом был – земным ты стал

И имя сразу поменял? – подняла бровь Зекора.

— Нет, — покачал головой я. – Долгая история. Я до того, как стать пегасом, был земным. Ещё с тех времён.

— Так был мёртвым?

Дикий Лес!

И вновь ожил?

Вот интерес! – поражённо воскликнула зебра.

— Да нет тут ничего интересного, — раздражённо буркнул я. – И не проси, ничего о загробном мире рассказать не смогу.

— О мире мёртвых – что мне толк,

Мне главное – чтоб не съел волк! – засмеялась зебра. Да уж, философ из неё тот ещё. Хотя, что-то ведь надо говорить в рифму, так ведь?

— Слушай, Зекора, а можешь ли ты мне указать дорогу из Вечнодикого Леса? Мне, конечно, приятно тут сидеть и болтать с тобой, но меня дело ждёт, — спросил я, неловко улыбаясь. Зебра коротко кивнула в ответ.

— Коль чувствуешь сию нужду,

Тебя я в город проведу.

Но прежде, чем пойдём мы, друг,

Твой надо вылечить недуг, — продекламировала она.

— Не понял. – Я остановился на полпути к выходу. – Какой недуг ты имеешь ввиду?

— Энергия, что жизнь в тебе таит,

Пропасть может в любой удобный миг.

Я зелье на котле в огне варю,

Что может запросто восполнить магию твою, — с неким оттенком гордости сказала Зекора. И, если подумать, было чем гордиться: не-единорог, почуявший магию и нашедший способ её восполнения… Вот только я не смогу питаться магией вечно. В конце концов мои органы вновь начнут работать, как работали в своей прошлой жизни, и вот тут-то надо будет вспомнить о еде, туалете, аллергиях и прочих радостях жизни. Надо бы об этом сообщить зебре. Что я и сделал.

— Спасибо тебе, конечно, но мне больше не нужна магия. Магия нужна была только для поддержания жизни в теле в первые часы после воскрешения, а так я вполне живой пони.

— Да уж, чудес полон сей удивительный мир,

Как полон яств императорский пир, — задумчиво протянула Зекора. Впрочем, встряхнув головой, она продолжила.

– В доме моём ты еды не найдёшь.

Не ожидала я, что ты придёшь.

В путь же, другим нести Леса дар!

Только сначала выпей отвар.

С этими словами она зачерпнула зелья из котла и протянула мне. Я принял чашу из её копыт и придирчиво осмотрел содержимое. Передо мной была вполне мирно выглядящая жидкость цвета сочной травы. Пожав плечами, я залпом выпил зелье. Причмокнул.

— Зекора, а это точно то зелье?

Не успел я закончить вопрос, как моё тело буквально взорвалось! Моя магия… пару слов об этом.

Магия. Она пронизает весь наш мир. От неё не скрыться. Но в каждом виде пони она проявляется по-своему. Единороги пользуются магией, так сказать, напрямую. Как-то раз брал у знакомой единорожки учебник по магии единорогов, там что-то очень сложное про потоки-шмотоки, сильно я не вникал. Но сила магии единорога напрямую зависит от его интеллекта. Рог, через который они и направляют магические потоки, весь пронизан нервными окончаниями, соединёнными с разными участками мозга. Задействуя различные нервные окончания, единорог перенаправляет магию тем или иным образом. В общем-то учебник магии единорогов очень сильно напоминает учебник анатомии, если строго судить. Он учит… как бы правильно выясниться… комбинациям задействований участков мозга для должного воздействия на окружающую среду, во. Хотя чёт я умно загнул. Короче, мозг они учат правильно работать, на каждое заклинание.

У пегасов история несколько другая. У них основные нервные окончания находятся в крыльях. А поскольку крылья наиболее развиты у пегасов в мышечном плане, им учебники особо и не нужны, всё идёт через тренировки. Усвоение техники полёта, контроля ветра и прочая мелкая фигня. Поэтому у них в основном все спортсмены. Да, там с облаками кое-что связано. Но тут уже вступают в ход нервные окончания копыт. У пегасов они настроены на чувствительность влажности. При желании пегас может в туманную погоду не идти, а прорывать себе проход. Кстати, есть у пегасов тест, где это используется. Догадываетесь, какой это может быть тест?

Ну и на закуску – я, как представитель земных пони, и плевать, что я был пегасом. У нас нервные окончания оплетают всё тело, позволяя в любой, ну или почти любой, ситуации определить местоположение по чувству земли, а также, ну, как бы… частично придают силу самой Земли, как бы странно это ни звучало. В итоге получаем самый крепкий из всех видов пони. У земных ведь тоже много спортсменов. Но основная работа у нас – фермерство. Никто больше не чувствует землю так, как мы. Вот и выходит, что распределение обязанностей в обществе – это не расизм, а грамотное распределение ресурсов. Ведь если задуматься, и среди единорогов бывают спортсмены, среди пегасов – учёные, а среди земнопони – музыканты. Каждый занимается тем, что у него лучше всего выходит. Но я отвлёкся.

Итак, моя магия взорвалась. Как это объяснить? Ну, теперь, когда вы знаете о магии Эквестрии… Я чувствовал, что могу двигать горы своим несуществующим телекинезом! Я знал, что, будь у меня крылья, я бы совершил Тройной, Четверной Радужный Удар! И если бы не пол этой хижины, я бы слился с землёй и чувствовал бы каждое её содрогновение. Даже малейшее пёрышко колибри не упало бы для меня незамеченным.

— Вау, — только и смог выдавить я. – Это было круто.

---

Эффект от зелья прошёл довольно быстро. Впрочем, избыток магии я всё ещё чувствовал, и для меня было большим искушением не потратить всю сразу. Дорога была не слишком весёлой, Зекора больше молчала, и всё. Что мне оставалось делать – смотреть на окружающую нас природу. Но вскоре мне наскучило. Я начал думать о том, что же мне, собственно, делать. С чего мне можно было бы начать? Единственная единорожка, способная мне помочь, была неизвестно где, возможно, даже в Забвении. Ну а у аликорнов просить помощи я не хотел. Селестию и Твайлайт – по вполне понятным причинам, Кейденс была далеко, а Луна… Кстати, а почему нет? Хотя, я не уверен, что, пробыв тысячу лет на Луне, она не тронулась рассудком. Лучше не рисковать. И тут в голову пришла идея. Что если найти такого мага не в Эквестрии, а за её пределами? Хотя, в таком случае сначала лучше съездить в Кантерлот к Кейденс, а уже потом прибегать к крайностям.

Прибытие в Понивилль ознаменовалось очередной встречей с принцессой Твайлайт Спаркл. Как бы я ни хотел больше с ней никогда не встречаться, увы… Просто по выходе из Вечнодикого Леса нас ждали шестеро кобылок: вышеупомянутая принцесса, модница, которую я первой встретил, выбегая из больницы, оранжевая земнопони, фермерша, судя по её кьютимарке, с шляпой на голове, радужногривая голубая пегаска, парящая в воздухе, застенчивая бледно-жёлтая пегаска с розовой гривой, ветеринар, что ли… не знаю я, у кого ещё может быть метка в виде трёх бабочек! Завершало картину розовое нечто, тараторящее и скачущее без остановок. Почти все смотрели на меня неодобрительно, за исключением жёлтой и розовой кобылок. И если насчёт жёлтой я был уверен, что она стесняется, то вот насчёт розовой я реально подумывал, что у неё проблемы с головой.

— Привет-привет-меня-зовут-Пинки-Пай-а-ты-новенький-я-тебя-раньше-никогда-не-видела… — начала тараторить кобылка, но принцесса прервала её строгим «Пинки». Хм. Весёлая компашка.

— И что вы на меня уставились? – поднял бровь я.

— А как ещё нам смотреть на пони, обидевшего нашу подругу? – спросила голубая пегаска, внаглую подлетев прямо к моему носу.

— Потише, летунья, — холодно процедил я. – У меня были на то причины. Она разрушила жизнь моей лучшей подруги, а вместе с ней и мою жизнь. И если ты сейчас же не слетишь из моего личного пространства…

— Слыш, жеребчик, — встряла в разговор фермерша. – Я канеш понимаю, что Рейнбоу наехала чуток нагло, но не мог бы ты придержать свой язык за зубами?

— Чуток? – Холодом моего голоса можно было замораживать моря. – Не разобравшись в ситуации оскорблять кого попало – это чуток? Тогда то, как я говорю сейчас – это верх дружелюбия.

— Отпусти меня, Рэр! – завопила голубая пегаска. Я перевёл взгляд на неё и невольно улыбнулся. Оказывается, она бы уже вовсю старалась катать меня в грязи, если бы не магия белой единорожки, удерживающей радужный хвост. – Отпусти меня, и я покажу ему, как нормально общаться!

— Посмотри на себя, дорогуша, — невозмутимо сказала единорожка. – Ты же сама не своя. Успокойся, и только тогда я тебя отпущу. А Вам, джентлькольт, — единорожка повернулась ко мне, — действительно стоит быть более учтивым при общении с дамами.

— Не нужно учить меня, леди, — я сдержанно поклонился. – Меня в своё время обучили правилам поведения и этикета в обществе. Печально, что такого нельзя сказать о ваших подругах.

Я не смог сдержать мысленного довольного хохотка, когда услышал дружное «Хэй!» от голубой и оранжевой кобылок. И посему, потакая своему эго, я решил продолжить спектакль

— Ах да, где же мои манеры. Скай Дример, к вашим услугам. – И вновь сдержанный поклон.

— Рэрити, к вашим, — удивлённо пробормотала белая единорожка, явно не ожидавшая от меня такого поведения.

— Подожди, Скай Дример? – взволновалась принцесса. – Земной пони? Я помню тебя! Ты был старше меня на три года, и часто приходил в школу для одарённых единорогов. Ты ведь учился в школе для вундерпони? Нам показывали твои схемы летательных аппаратов! – Столкнувшись с моим убийственным взглядом, она замолчала на мгновение, а затем виновато опустила голову. – Прости.

— Что? – одновременно воскликнули все.

— За что? – спросили её подруги.

— Не понял… — пробормотал я.

— Прости меня, – повторила аликорн. – Я была одержима идеей поступления именно в эту школу. А после поступления, когда принцесса Селестия лично начала меня учить… Я просто потеряла голову от счастья. Я не знала, что могу одним своим поступлением разрушить чью-то жизнь. Я не задумывалась над этим. Я прошу у тебя прощения. Простишь ли ты меня?

Я потрясённо смотрел ей в глаза. Что-то внутри меня говорило, что она всё это говорит только для того, чтобы я обо всём забыл. Как будто она сказала пару слов и этим всё исправила? Так, что ли? Я уже хотел сказать ей это, но слова застряли в горле. В её глазах стояли слёзы. Нет, она не лгала. Она говорила всё это не просто так, для галочки. Она действительно раскаивалась… в том, что из-за удачного стечения обстоятельств она стала лучшей. Ей просто повезло – и сейчас она в этом раскаивается. От осознания этого мне стало невероятно плохо.

— Что же я делаю… — прошептал я. Что я ей наговорил такого, что она признала свою вину там, где её быть не могло… — Что же я делаю…

Я молча сел на землю, повторяя эти четыре слова как мантру. С каждым разом дышать становилось всё труднее, а в глазах расплывалось. Мне хотелось, чтобы случилось что-то страшное, чтобы я погиб, и всё это было лишь ещё одной памятью ещё одной жертвы Забвения. И тут я почувствовал обнявшие меня копыта. Я обнял в ответ и заплакал. Впервые за восемь лет.

— Прости и ты меня, Твайлайт, — пробормотал я. – Я не мог смириться с тем, что кто-то мог оказаться в нужном месте в нужное время. Я никогда не верил в Удачу.

— Конфликт исчерпан? – спросила Рэрити.

— Аг-гась, судя по обнимашкам, — ответила фермерша.

Кто-то громко рыдал рядом с нами. Я был почти уверен, что это та розовая, как её там звали… Пинки Пай. И только одна фраза вырвала меня в реальность:

— Сцену трогательную я наблюдаю,

Но, может быть, я что-то забываю?

Мой друг, когда в последний раз ты ел?

— Здесь – никогда. – До меня наконец дошло. – Жизнь – тлен.

Под общий беспокойный крик и нарастающее урчание желудка я упал в обморок.

Привет из прошлого

Тьма. Всюду непроглядная беспросветная тьма. Лишь я летал по этой тёмной пустоте. Чем дольше я летал, тем сильнее в этом убеждался. Вендиго дёрнул меня крикнуть:

— Эй! Есть тут кто?

Тишина. Даже эха слышно не было. И вот тут-то мне и стало по-настоящему страшно. Если бы я умер, я бы вновь оказался в Забвении, но никак не в Раю. Хотя… может так для меня выглядел Ад?

Я летел и летел, всё дальше в бесконечность, встречая по пути всё ту же пустоту. Зачем я летел? Не знаю. Может, часть меня всё же надеялась на то, что я не был один, а может просто не терпел застоя…

Но что это? Вдали замаячил слабенький огонёк. Словно маяк, он указывал мне дорогу, изредка подмигивая. Я устремился к огоньку.

— Здравствуй, мотылёк, — услышал я чей-то голос. Он доносился ниоткуда, но в то же время эхом отражался отовсюду. – Ужель так скоро хочешь сгинуть?

И в этот же самый момент огонёк с неимоверной скоростью помчался на меня. Вскоре я увидел, что это был за огонёк. Ко мне летел огромный горящий череп пони, издающий до ужаса громкий вопль. Он подлетел вплотную, сомкнул свои челюсти на мне…

---

…и в ту же секунду я проснулся. Дверь моей комнаты сразу же распахнулась.

— Ты в порядке? Что с тобой?

— Кошмар, я полагаю… — произнёс я и не узнал своего голоса. Он был знакомым, но... другим. Это был не тот голос, которым я говорил недавно. Словно пони, в котором я сейчас находился, был другим.

— Не бойся, я с тобой. – Говорившая подошла ко мне и обняла. Краем глаза я заметил жёлтовато-оранжевую шёрстку… погодите-ка секундочку.

— Сансет? – Я отстранился и осмотрел рядом сидящую единорожку. Да, как ни странно, это была Сансет Шиммер. Шокированный, я посмотрел на свою спину. Никаких намёков на крылья. Неужели…

— Что с тобой, Скай? – обеспокоенно посмотрела на меня подруга. – С тобой точно всё в порядке?

— Просто мне приснился сон, — задумчиво протянул я. – Долгий и такой реалистичный… Сон о том, что нас ожидает в будущем.

— И что же нас ожидает в будущем? – весело спросила она.

— Скай, Сансет, можно потише? Я понимаю, что после дневного сна вам весело, но кто-то тут ещё учится!

Я не поверил своим ушам. Медленно подойдя к двери, я увидел сурово выглядывающую из-за своей двери Твайлайт Спаркл… единорожку Твайлайт Спаркл.

— Что ты на меня уставился, как баран на новые ворота? – спросила та. Я встряхнул головой.

— Просто не могу поверить, что ты настолько грубая, — обронил я.

— Какая новость! – притворно вздохнула единорожка. – Ты мне об этом напоминаешь каждый день. И никогда это не давало тебе повода так на меня пялиться!

С этими словами она рывком закрыла дверь. Я пару раз хлопнул глазами от недоумения.

— Что это с ней? – спросил я у беззаботно выглядящей Сансет.

— В каком смысле «что это с ней»? – удивилась единорожка. – Она всегда такой была, с самого дня поступления в школу.

— А где же её друзья? – пробормотал я, уже догадываясь, какой будет ответ.

— Мы – её единственные друзья. – Сансет пристально посмотрела на меня. – С тобой точно-точно всё в порядке? Ты не ушибся? А то, я смотрю, память тебе серьёзно отшибло.

— Скажи-ка мне тогда ещё одно. – Я сглотнул, собираясь с мыслями. – Ты когда-нибудь видела Радужный Удар?

— Нет конечно! – засмеялась единорожка. – Это же детские сказки! Ладно, пойдём. У меня скоро магическая практика, а у тебя первый в своей жизни урок!

— Первый в жизни урок? – недоумённо уставился я на подругу.

— Ну да, — Сансет улыбалась до ушей. – Поверить не могу, что мы с тобой ровесники, а ты уже учитель!

Я кивнул. Что-то во всём этом казалось неправильным. Вроде всё так, как я себе и представлял. Сансет осталась лучшей ученицей Селестии, я остался в школе для вундерпони, и вроде бы всё должно быть хорошо… Но изнутри меня съедала вина за происходящее.

— Ага, — протянул я. – Ты иди, я потом догоню. Мне нужно кое-что проверить.

— Как хочешь, — пожала плечами единорожка и вышла за дверь. Какое-то время я постоял на месте, а затем постучался в комнату Твайлайт.

— Можно войти?

— Снова будешь издеваться – по морде вмажу, — предупредила она, открывая дверь. – И да, войти нельзя, здесь поговорим. Чего хотел?

— Мне кажется, у меня пробелы в памяти… — начал я.

— Поздравляю, — прервала меня Твайлайт. – Это всё?

— Ты могла бы мне помочь вспомнить кое-что? – попросил я.

— А почему тебе не может помочь твоя ненаглядная Сансет? – издевательским тоном спросила единорожка.

— Твай, не пойму, откуда в тебе столько желчи и злости? – сорвался наконец я. – Я хочу нормально с тобой поговорить. Неужели ты считаешь меня таким врагом, что даже разговаривать со мной отказываешься?

— Если ты считаешь, что ежедневным подкалыванием по поводу кьютимарки и учёбы ты завоюешь моё расположение – ты заблуждаешься, — жёстко ответила она.

— Стоп, стоп, стоп. – Я замахал копытами. – По поводу кьютимарки?

— Я же предупреждала, — грозно сказала Твайлайт, охватывая телекинезом здоровенную энциклопедию.

— Нет-нет-нет, стой! – испуганно зачастил я. – Я правда ничего не помню! Вернее, помню, но другое! Я не помню, как я учился. Я не помню, когда в последний раз видел Сансет Шиммер. Прошу тебя, поверь мне!

Энциклопедия неуверенно зависла в воздухе. Единорожка пристально глянула в мои глаза и, вздохнув, прервала телекинез.

— Ты не врёшь… Хорошо. Я покажу тебе.

— Покажу? – недоумённо спросил я. В ответ Твайлайт лишь распахнула дверь. Её кьютимарка…

— Как так? – поражённо выдохнул я. – Я же видел…

— Ты не мог видеть, — горько всплакнула пустобокая единорожка. – Я знаю, что в моём возрасте у всех уже есть кьютимарка, но я не могу получить свою, как ни пытаюсь.

— А… как ты поступила?.. – я не понимал. Что-то было во всём этом безумно неправильным, но я не мог уловить, что именно.

— В первый раз я завалила экзамен. – Было видно, что воспоминания причиняют ей боль. – Я-я не смогла заставить вылупиться дракончика. И-и-и поэтому я стала учиться. Всё больше и больше. Но ни-ни-никогда я не чувствовала, что магия – это моё. В следующий раз экзамен я сдала, но он был гораздо ле-легче. И в-все знали, что я сдаю второй раз, и насмехались надо мной. Я с-стала предметом ве-вечных н-насмешек. И т-только в-вы были ко мне добры и п-помогали мне, когда я чего-то н-не понимала. Но п-потом и вы стали от меня у-удаляться. Поэтому всё, что мне остаётся – это учиться и учиться…

Я подошёл к всхлипывающей единорожке, утешительно обнял и начал гладить по гриве. Твайлайт уткнулась в моё плечо и заплакала. А я стал думать. Вот оно как выходит… Либо рушились моя жизнь и жизнь Сансет, либо рушилась жизнь Твайлайт. Неужели Радужный Удар так серьёзно повлиял на Эквестрию? И насколько серьёзно он мог повлиять? Мой взгляд упал на настенный календарик. Копыто, поглаживающее единорожку, постепенно начало замедляться.

— Так я и во времени потерялся, — тихо пробормотал я. Через неделю был тысячный день солнцестояния.

— Твайлайт, — отрешённым голосом позвал я. – Ты знаешь легенду о Найтмер Мун?

---

— Я не понимаю, — мотала головой Сансет Шиммер. – Почему мы должны бросать учёбу и ехать Тирек знает куда? И почему с нами едет она?

— Эй! У меня вообще-то имя есть! – возмутилась Твайлайт на тычок в её сторону. – И мне, кстати, это тоже не нравится!

— Скажем так. – Я прервал сбор вещей и повернулся к кобылкам. – Через неделю случится кое-что весьма знаменательное. И если мы не поторопимся, это самое знаменательное станет всей Эквестрии поперёк горла.

— Ты про старую сказку о Найтмер Мун? – улыбаясь, спросила Сансет. – Серьёзно? И из-за этого такая шумиха?

— Если ты не веришь в это пророчество, не значит, что оно не сбудется, — парировал я, снова поворачиваясь к сумке. – Так, учебники по магии…

— Тебе-то они зачем? – недоумевала Твайлайт.

— Мне – незачем, они для тебя, — ответил я. Кобылка лишь фыркнула. – Чертежи… Столь исчёрканные, что места чистого нет? В топку…

— Что? – Единорожки не верили своим ушам. Первой опомнилась Сансет.

— Но ведь в этих работах вся твоя жизнь!

— Ага, и скоро эта жизнь отправится туда же, если вы не начнёте собираться! – гаркнул я. – Или мне за вас вещи упаковать?

— А что ты будешь делать, когда у нас всё получится? – холодно спросила Сансет. – Заново всё восстанавливать?

— Может быть, — бросил я через плечо. – Или искать себя где-нибудь ещё.

— С твоей-то меткой? – Она указала на мой круп. Я глянул туда. Почти забытое, но такое родное пятно в виде двух винтов.

— Что для меня тогда будет восстановить чертежи? – спросил я. – И кто сказал, что я их сейчас сжигать буду?

— Не поняла? – удивлённо воззрилась на меня Сансет.

— Всех пунктов нашего похода я пока ещё не знаю, — улыбнулся я, предвкушая реакцию, — но конечный – Вечнодикий Лес. Чем-то разжигать костёр надо будет, верно?

— Во имя Селестии, зачем нам Вечнодикий? – Глаза Твайлайт напоминали два чайных блюдечка.

— Он сошёл с ума, — всплеснула копытами Сансет. – Делай, что хочешь, но я никуда не пойду. И тебя не пущу!

— Да ну? – засмеялся я, закидывая сумку на спину. – Телекинез? А не устанешь круглосуточно держать?

— А мы с ней по очереди держать будем, — злорадно усмехнулась Твайлайт. – Сработаемся, Сан?

— Конечно, Твай, — ухмыльнулась Сансет. – Кто первый?

— Ладно, мне не впервой, — невозмутимо сказал я и шагнул к окну. На глазах шокированных единорожек открыл окно. – Устал я от вас. Прощайте.

Шаг – и я лечу навстречу земле. Вслед мне летят испуганные крики кобылок. Знакомая картина: снова я выпрыгнул в окно из Кантерлота. В первый раз – чтобы покончить жизнь самоубийством. На сей раз…

Я закусил кольцо и со всей силы дёрнул. Последнее отделение сумки раскрылось, и огромный лоскут ткани распростёрся надо мной, тормозя падение. Хорошей всё-таки идеей оказалось привязать кольцо к специально пришитой лямке, одевающейся на шею! Все механизмы сработали безупречно! Я завопил от восторга, наблюдая за медленно приближающейся землёй.

— Полевые испытания пройдены успешно! – счастливо закричал я перед столкновением. Сразу после этого я почувствовал удар о землю, немного пробежал вперёд, гася инерцию, и упал на траву. Ткань приземлилась прямо на меня, укрывая меня за собой. Я резво скинул ненужный парашют и отцепил его от сумки. Стоп… как я назвал своё старое одеяло?

— Ну что? – закричал я вверх. Скорее наудачу, я не был уверен, что меня слышно, но попробовать стоило. – Пойдёте за мной, или мне идти одному?

---

Через два часа я уже наблюдал спускающуюся колесницу, запряжённую парой стражников, на которой сидели угрюмые единорожки. Сначала я было подумал, что они решили меня схватить и силой притащить обратно, но затем увидел сумки у них на спинах.

— Никогда. Больше. Так. Не делай, — сквозь зубы процедила Сансет. Она повернулась к стражникам и лучезарно улыбнулась. – Большое спасибо вам, джентелькольты, но дальше мы, пожалуй, доберёмся сами.

— Она чуть не бросилась за тобой, — пробормотала мне Твайлайт, проходя мимо. – Совсем умом тронулся, такое вытворять?

Я виновато развёл копытами.

— По-другому вас было не переубедить. Время, время, время. У нас его категорически не хватает.

— Ну, рассказывай, горемыка, что у тебя за мысли в голове, — вновь посмотрела на меня Сансет. Стражники взмыли вверх и полетели по спирали обратно в Кантерлот.

— Мысли? – ухмыльнулся я. – Предотвратить приход Найтмер Мун.

— Детские сказки, — фыркнула Сансет, но неожиданно Твайлайт встала на мою защиту.

— Во-первых, Скай не стал бы прыгать без уважительной причины. Если он готов ради этой цели разбиться, что-то должно быть не так просто. Ну а во-вторых, пророчества могут и сбываться.

— Селестия милостивая! – Сансет всплеснула копытами. – Вы там оба, что ли, книг понакурились? Или солнечный удар схлопотали? Подумайте своими головами!

— Что же ты тогда с нами идёшь? – чуть наклонил голову я. – Мы и вдвоём прекрасно справимся. Правда, Твай?

— Конечно, Скай, — с грандиозной невозмутимостью поддержала мою игру единорожка. – Можешь позвать стражников. Уверена, они вернутся и с той же радостью, с какой везли нас сюда, отвезут тебя обратно.

— Я иду с вами по двум причинам: первая – я хочу доказать, что вся эта история с Найтмер Мун лишь глупая сказка, а вторая – я не собираюсь отдуваться перед Селестией за вас двоих, — проворчала Сансет.

— Принцессой Селестией, — поправила Твайлайт.

— Ой, да какая разница! – возмутилась моя подруга. – Как будто у нас в Эквестрии так много Селестий!

— Принцесс Селестий, — улыбаясь во весь рот, поправил я. Сансет подняла голову вверх и застонала. Я подошёл и обнял её. Единорожка посмотрела на меня недовольным взглядом, но ничего не сказала. – Не дуйся. Хотя… ты такая милая, когда дуешься…

Смех Твайлайт был слышен, наверное, в Мейнхеттене, и примерно там же почувствовали жар щёк Сансет. Последняя тут же вырвалась из-под моего копыта и высокомерно хмыкнула, выходя чуть вперёд. Её подруга же наоборот, немного отстала из-за распирающего её хохота. Через какое-то время все успокоились и вновь поравнялись со мной.

— Куда хоть идём? – всё ещё обиженным голосом спросила Сансет.

— Понивилль, — ответил я. – Первая остановка на нашем пути.

Твайлайт достала из своей сумки карту и линейку и принялась что-то замерять. Наши попытки заглянуть на махинации единорожки не увенчались успехом. Единственное, что нам удалось услышать, это тихое бормотание: «Где Кантерлот? А где Понивилль?» В конце концов она выглянула из-за огромного листа и заметила:

— Так это же рядом!

— Вот именно. Так что убери карту, кобылка, и смотри по сторонам, — поучительным тоном сказал я ей. – Нечего на бумажки глазеть.

На этот раз по округе разлетелся уже хохот Сансет. Твайлайт же для вида надулась и, спрятав карту с линейкой, отвернулась. Но я успел увидеть поднявшийся уголок рта единорожки.

Только когда я сам посмотрел вокруг, я понял, что невероятным образом подсказал самое верное, что только могло быть. Позади возвышалась высокая, укрытая снежной шапкой гора. Почти посередине её высоты располагалась столица, почти целиком построенная из белого мрамора. Купола, выполненные из сплава золота и серебра, переливались на солнце бледно-золотистым цветом. Но, что самое удивительное, из города выливалась вода, образуя живописный водопад. Он падал прямо в реку, стекающую из гор, из-за чего маленькая речушка перерастала во внушительную реку, берег которой был едва виден с другого берега. Эта река окружала большое поле, по которой мы сейчас и шли, затем снова заворачивала, протекала мимо Понивилля и текла дальше, на запад, к Лос-Пегасусу. А слева от нас, гудя, проходил поезд в Кантерлот. Вскоре он исчез в сети подгорных туннелей, чтобы вновь появиться на более высоком уровне.

До моста мы дошли уже успокоившись и более-менее примирившись. Пропустив вперёд внезапно возникший поезд до Понивилля, мы прошли вслед за ним и очутились неподалёку от места назначения. Солнце уже к тому времени склонилось к закату. Оставив своих попутчиц, я побежал вперёд. Искать ферму «Сладкое яблоко» мне долго не пришлось, но туда я решил пойти завтра утром. Ведь если Эпплджек сейчас и здесь, то наверняка уже готовится ко сну. На ферме ведь встают с первыми петухами, а засыпают вскоре после наступления темноты.

Дойдя до гостиницы, я встретил Твайлайт и Сансет, которые уже успели снять два номера: двухместный и одноместный. Посокрушавшись(бедные мои биты, их же так мало…), я направился в двухместный вместе с Сансет, а Твайлайт заняла одноместный. Едва коснувшись головой подушки, я уснул. Надо же, я даже не подозревал, насколько я устал за этот день…

Призрак из сна

Я проснулся и с наслаждением потянулся. Мышцы на спине отозвались каким-то непривычным движением.

— Что за?.. – Повторный осмотр спины подтвердил, что у меня снова были крылья. Были, но не есть. У меня тут же возник вопрос: неужели всё, что я видел во сне, действительно было лишь сном? Нет, ну, в смысле, тут всё так реально…

— Просто мне приснился сон. Долгий и такой реалистичный… - Эти слова вспыхнули в моей памяти. То же самое я мог бы сказать и сейчас.

Я осмотрелся. Вокруг меня была огромная спальня, как в королевском замке. Собственно, это и был замок, и это действительно была спальня. С чего вдруг такая щедрость от Твайлайт? Хотя, может, здесь она действительно добрая и щедрая. Не та, что в том сне.Сне ли? Я задумался. Всё было слишком похоже на правду, чтобы быть сном, и в то же время слишком невероятным, чтобы быть реальностью. Не сошёл ли я с ума, пока шатался в Забвении? Не знаю. Но одно я знаю точно: это «ж-жу!» неспроста.

От дальнейший размышлений меня отвлекли приглушённые голоса. Кто-то о чём-то яро спорил. Я встал с кровати и подошёл к двери.

— …не понимаю твоего упрямства. Почему ты так упорно твердишь, что это не может быть он? – вопрошала Твайлайт.

— Во-первых, он земной пони, а не пегас с обрезанными крыльями. Во-вторых, он жёлтого цвета, а не красного. И я почти уверена, что кьютимарки у них тоже разные!

Сансет Шиммер?! А здесь-то она откуда?

— Дорогуша, я видела его выбегающим из больницы, с биркой на копыте. За ним почти сразу выбежали все работники больницы, говоря, что он вышел из морга. Они считают, что Скай Дример был мёртв. Более того, у него при жизни было другое имя, хоть и созвучное. – Выдержанно и по делу. Да, Рэрити определённо могла бы стать первой пони из элиты Кантерлота, если бы не… а что ей, собственно, мешает?

— Да? И какое же имя у него было «до смерти»? – саркастично поинтересовалась Сансет Шиммер.

— Скай Ливер, — ответила Твайлайт. – Повесился из-за потери крыльев. Теперь ожил, обрёл волю к жизни и назвался Скай Дример? Тебе не кажется это чуточку нелогичным?

Я не мог больше просто стоять и слушать. Мне захотелось заявить о себе. Что я, собственно говоря, и сделал, открыв дверь.

— А вот ещё немного логики. Ты поступила в школу для одарённых единорогов за три года до Твайлайт, и все три года общалась со мной, Скай Дримером. Я ходил в школу для вундерпони, несколько раз показывал тебе свои чертежи летательных аппаратов. Я говорил, что придёт время – и не только пегасы смогут летать по небу. Я обещал лично провезти тебя на первом построенном мною летающем механизме. Как я тебя охарактеризую? Добрая, отзывчивая, милая, пока не перестала быть лучшей ученицей Селестии. После этого ты очень сильно изменилась в худшую сторону, и долгое время пыталась любой ценой добиться законного, как тебе казалось, места лучшей. Потерпев неудачу, ты скрылась неизвестно куда. Вот, в общих чертах, всё, что я о тебе знаю. И да, простите за подслушивание.

Семь кобылок уставились на меня. С каждым следующим предложением лицо Сансет становилось всё более вытянутым, а под конец у единорожки вообще чуть не отвисла челюсть.

— Что ж, — пришла в себя Твайлайт, — этого тебе достаточно?

— Более чем, — кивнула Сансет. Затем повернулась ко мне. – Скай, неужели это действительно ты?

— Душой, но не телом, — грустно сказал я. – Оно уже лет восемь как мертво. Я не смог жить без тебя. Два года я тебя искал, но безуспешно. Потратил каждый бит. В конце концов меня выгнали из школы, и я потерял всякий смысл жизни. И вот ты здесь. Где же ты пропадала всё это время?

— А я не смогла смириться с тем, что перестала быть лучшей и сбежала в другой мир, — потупила взгляд Сансет. – В котором решила добиться всего, ступая по чужим головам.

— Бросив своих друзей? – тихо спросил я. – Это было самым умным, что пришло тебе в голову? В таком случае, думаю, я тебя совсем не знал. Та Сансет, которую знал я, никогда бы не стала добиваться успеха таким способом, как ты сказала. И она никогда бы не бросила друзей.

— Я была в отчаянии, — пыталась оправдываться Сансет. – Я не знала, как мне поступить…

— Ну, хорошо всё, что хорошо заканчивается, — бодрым голосом заявила Твайлайт. – Сансет нашла свой путь в жизни, ты нашёл её… Всё замечательно, не правда ли?

— Эм, не совсем, — неуверенно сказал я. – Я вернулся не случайно. И в этом теле тоже не случайно…

— А что с этим телом? – спросила Рэрити. Я опустил глаза и холодно ответил:

— Это тело моего брата. Скай Ливер – мой брат.

Наступила полная тишина. Кобылки, казалось, пытались осознать услышанное мной, и в то же время выказать своё сожаление по поводу утраты. Вразнобой послышались утешения. А я… А что я? Я видел его… по ту сторону. Его смерть была для меня уже лишь одной из многих, я даже не придал этому значения… пока не вернулся. Тогда я успел смириться со смертью каждого пони и не-пони. Так почему же сейчас я чувствую разбитым? Словно какая-то часть меня умерла насовсем, и эту пустоту уже никому и никогда не заполнить.

Мне на плечо легло копыто. Не в силах поднять взгляд, я едва заметно повернул голову. Краем глаза я уловил, что копыто было фиолетовым.

— Как бы там ни было, но ты сейчас жив. Сделай так, чтобы его смерть не была напрасной, и проживи эту жизнь, чтобы он мог бы тобой гордиться.

— Он будет мной гордиться только в одном случае: если никогда меня больше не увидит, — горько вздохнул я. Увидев удивлённые взгляды кобылок, я пояснил. – Я умер не по своей воле. Каждый суицидник перед своей смертью раскаивается. И за это попадает не в Ад, как было бы положено, а в Забвение.

— Погодите-погодите, — перебила меня Рейнбоу Дэш. – Ад? Забвение? Я одна не знаю, что это такое?

Я обвёл глазами зал. Собственно, все, кроме Твайлайт были озадачены. Сама же аликорн, видя замешательство своих друзей, поспешила разъяснить:

— После смерти каждый пони попадает либо в Рай, если жизнь его была праведной, либо в Ад, в противном случае. Рай и Ад – это две очень далёкие реальности, до которых живые добраться не могут. Согласно верованиям, в Раю тебя ждёт вечное блаженство, а в Аду – вечные муки. – После этого волшебница повернулась ко мне. – Но это ведь старая сказка для детей! И в ней нет ни слова ни про какое Забвение!

— Потому что давным-давно Забвения не существовало, — просто сказал я. – Существовали лишь две эфирные реальности: Рай и Ад. И да, они находятся не так уж далеко. Они всё время рядом с нами, вот только, как ты правильно сказала, живым туда путь заказан. Но вот один пони, Обливион, решил заглянуть за грань жизни и узнать, что же такое Рай и Ад. Путь для этого он выбрал весьма простой – собственная смерть. Вот только он не увидел ничего, кроме огромной серой пустоши. Но согласно преданиям, он должен был увидеть либо праведников, либо грешников, и их должно было быть очень много. Ничего этого не было. Но было кое-что другое. Он вспомнил всю свою жизнь, вплоть до самой своей смерти. Даже то, что, казалось, не должен был вспомнить никогда, как, например, детские сны.

Я сделал небольшую паузу, чтобы вдохнуть. На лицах кобылок я заметил противоречивые чувства, но мне удалось заинтересовать всех. Потому я продолжил.

— Долгим было пребывание Обливиона в этом чудном мире. За всё время его память не дала ни малейшей трещины. Однако же новых открытий больше не было. Как вдруг в пустоши появился новый гость. Обливион кинулся к нему, чтобы спросить, кто этот пони и как сюда попал, но остановился поражённый. В голову его хлынули новые воспоминания, ему не принадлежащие. После созерцания картины смерти пони, Обливион подошёл к нему и начал спрашивать. Но гость лишь сверлил говорившего безразличным взглядом. Так ничего и не добившись, Обливион погрузился в размышления. Он понял, что вся память его несчастного соседа перекочевала к нему.

Были и следующие посетители странной реальности. Поведение их было схожим, разительно отличающимся от поведения Обливиона. Именно после этих событий он назвал этот мир Забвением, ибо каждый попавший в этот мир после него терял свою память. Это не было Раем, но не было и Адом. Здесь несчастные пони, окончившие свой жизненный путь слишком рано, обретали покой. Не блаженство и не страдания. Лишь покой. Обливион понял это и решил сообщить об этом принцессам. Однако путь в мир живых ему был заказан так же, как живым заказан путь в Рай и в Ад. Были, правда, призраки Забвения. Редкие пони, едва глянувшие на этот мир и вернувшиеся обратно.

— Клиническая смерть, — ахнули Твайлайт и Сансет.

— Именно, — подтвердил я. – Все пони, попадавшие в состояние клинической смерти, видели не Рай и не Ад. Они видели Забвение. Как они его видели – зависит от того, как Обливион хотел сообщить им о существовании Забвения. Ну и от их личного восприятия.

— Но ты вернулся, — возразила Рэрити. – Погиб – а затем вернулся.

— Давайте устроим в честь этого вечеринку! – завопила Пинки Пай, выкатив неизвестно откуда пушку и пальнув из неё конфетти под конец.

— И это странно… — пробормотал я, не обращая внимания на веселушку.

---

Вот что я вам скажу: быть живым – это здорово. После смерти, в Забвении, на всех накатывает неумолимая тоска. Покой утомляет, через какое-то время хочется чего-то нового, какого-то движения… Но Забвение статично. Мир же живых постоянно меняется. Движение – это главный признак жизни. Когда вокруг тебя ничего не движется – ты словно в царстве мёртвых. Как возвратившийся с той стороны скажу вам: жить здорово! Особенно когда в честь твоего возвращения вдруг устраивает вечеринку совершенно незнакомая пони.

Хотя прежде всего я радовался не самой вечеринке, а присутствию на ней еды. Мой желудок наконец-то перестал ворчать и вновь принялся за привычную для него работу. Может, в глазах некоторых я и стал немного странноватым, когда сам съел треть здоровенного торта, но на моих глазах Пинки Пай с лёгкостью меня переплюнула, проглотив всё остальное за один присест. Сказать, что я был удивлён – значит ничего не сказать. Я просто застыл с отпавшей от удивления челюстью.

Что ещё мне запомнилось на вечеринке? Пара пони, с опаской поглядывающих в мою сторону. Ей-богу, как будто призрака увидели… а может и правда увидели? Я улыбнулся в их сторону, после чего они словно испарились, так быстро они убежали. Наблюдать за их побегом было забавно. Сначала они спрятались под стол с напитками, затем короткими перебежками помчались к витрине, оттуда под приобретённой со стола скатертью поползли к двери.

Что ещё? Ах да, разговор с Твайлайт на тему моего питания. Волшебница никак не могла понять, что я – существо не магическое, и подпитка сейчас мне нужна как утопающему тяжёлая сумка.

— Даже если ты найдёшь способ утолить магически мой голод, желудок просто потихоньку сам меня растворит, — говорил ей я. В конце концов после длительного спора Твайлайт махнула на меня копытом.

И не последним был вопрос Эпплджек. Очень интересный, и на него я ответить не смог. Я как раз отошёл взять себе ещё пунша и очутился нос к носу с фермершей.

— Слуш, Скай, — начала она. – Мне, канеш, понравилась твоя история с Забвением… Странноватая, она, аг-гась. Вот только ты г-варил, шо пони в Забвении теряют память.

— Было дело, да, — кивнул я, хватая полный бокал.

— А откуда ж тогда ты всё это помнишь, сахарок? – улыбнулась она.

Я чуть не поперхнулся. А ведь действительно, откуда? Всех этих знаний не было у меня, пока я витал в Забвении. Я видел лишь одно разумное объяснение.

— Ну, наверное, Обливион, вернув меня сюда, посчитал нужным вложить в меня свои воспоминания, — пожал плечами я. – Пока не знаю, зачем это всё…

— Эй, ЭйДжей! – прервала меня Рейнбоу. – Там один жеребец сказал, что уделает тебя в хуфрестлинге!

— Чавой? – усмехнулась фермерша. – Ну-кась, отведи меня к нему. Я ему покажу, уделает…

Далее я стал свидетелем необъяснимого. Эпплджек села за стол с каким-то чёрным земнопони, в два раза больше самой кобылки, и они схватились копытами. Рейнбоу начала отсчёт, и одновременно со словом «три» копыто жеребца уже лежало на столе, придавленное копытом фермерши.

— Как те такие яблочки? – ухмыльнулась она.

Немая сцена. Друзья проигравшего разом рухнули в обморок. Я же глянул в бокал, который держал в копытах.

— Так, мне больше не надо, — пробормотал я, возвращая бокал на стол. Нет, ну привидится же такое…

Словом, вечеринка удалась. Твайлайт предложила мне остаться на какое-то время у неё, ибо замок большей частью всё равно пустует. Сансет тут же попросилась ко мне, на что получила суровый взгляд исподлобья. Но всё равно её милые просящие глазки смягчили моё сердце, и я, махнув копытом, согласился. Твайлайт всё равно была не против.

Дойдя до кровати, я плюхнулся в неё и тут же уснул. Странно, но что-то мне это напоминает…

Скрытая щедрость

Я открыл глаза. Вокруг меня пылало пламя. Оно окружило меня плотным кольцом, не приближаясь и не отдаляясь.

— Твой путь долог и тернист, — услышал я голос. Он был точь-в-точь как в прошлом странном сне. – Друзья помогут тебе. Но выбирай осторожно…

— Кто ты? – спросил я.

— Ибо они не те, что были раньше… — продолжил голос, не обратив на меня ровно никакого внимания.

Вокруг меня возникли изображения Твайлайт и её подруг. Огонь добрался до Твайлайт и, пройдя сквозь неё, исказил её портрет, и вместо доброжелательной улыбки теперь виднелся хищный оскал…

— Ну нахер, — пробормотал я, отворачиваясь. Нет, ну вы видели? Глазища красные, зубища как у волка, ещё и грива растрёпанная. Но то, что я отвернулся, не принесло облегчения. Остальные были не лучше. И все как один понеслись в мою сторону…

---

…после чего я вскрикнул и сел на кровати. Откуда-то снизу донёсся возмущённый стон:

— Я, конечно, понимаю, кошмары и всё такое… Но пинать меня с кровати – это слишком!

Минута мне понадобилась для того, чтобы понять происходящее. После этого меня было не унять. Я хохотал так, что дрожали стены.

— Скай, хорош с ума сходить! – донёсся голос Твайлайт из соседнего номера. – Пони ещё спят небось!

— А Сансет уже нет! – ответил я и снова захохотал. До тех пор, пока на меня не вылился стакан воды. Я тут же вскочил и посмотрел на злую единорожку.

— А за то, что ты мне устроил такое пробуждение, дорогой мой… — угрожающе произнесла она. Я тут же принял смиренный вид и склонил голову, скорчив жалобную рожицу.

— Я больше так не буду. Только не наказывай меня. Пазя-я-язя.

Злорадное выражение лица Сансет говорило прямо об обратном. Я глянул наверх. Прямо надо мной нависало одеяло, поддерживаемое бирюзовым телекинезом. Обречённо вздохнув, я раскинул копыта.

Каково же было моё удивление, когда единорожка прыгнула на меня, и только потом отпустила одеяло!

— Защекочу! – вскричала она, и тут я понял её задумку.

— Спасите! – завопил я во всю глотку под смех Сансет.

— Идиоты, — коротко ответила из-за стенки Твайлайт, заставляя нас обоих упасть и просто долго смеяться. Отсмеявшись, Сансет уткнулась в меня мордочкой. В ответ я прижал её к себе.

Селестия, как же хорошо начинается день!

---

— Что значит «она тут не живёт»? – недоумённо спросил я.

— А вот так вот, милок, — ответила мне бабуля Смит. – Уехала, десять лет уж как. Не пойму, с чегой-то ты вдруг её здесь искать начал…

— Встретил её как-то раз, — начал я сочинять историю на ходу. – Она обмолвилась, что из Эпплов, а откуда она приезжала – запамятовал. Сам-то я из Кантерлота, вы ближе всех-то…

— Далековато вам ехать, — добродушно сказал Биг Мак. – Она ж уехала аж в Мейнхеттен, аг-гась. К дяде и тёте Оранж. Помню тот день как вчера.

— Как же вы тут, втроём-то? – поразилась Сансет.

— Та ничё, попривыкли уж, — пожала плечами самая младшая из Эпплов в Понивилле, Эпплблум. Маленькая кобылка, на вид ей лет пять, а уже с меткой в форме яблочного дерева. – Хотя скучаем, эт да…

— Так вы говорите, в Мейнхеттене она? – переспросил я. Шестерёнки в моей голове начали бешено вращаться. На дорогу туда-обратно с ночёвкой уйдут все наши деньги. А ведь не факт, что остальные приедут сюда…

— А что, милок, повидаться с ней так хошь? – подмигнула бабуля Смит. – Не мудрено, она ж у нас красавица… Такую ещё сыскать надо-ть.

— Да не, у меня к ней деловое предложение есть, — поспешил сказать я под пристальным взглядом Сансет. М-да. Мейнхеттен. Это ж на северо-восток пилить недели две, не меньше. На поезде – день. Ситуация складывалась самая что ни на есть хреновая. Эдакая ситуёвина.

— Та я ж вижу, как вы вдвоём стоите, голубки, — улыбнулась бабуля. – А ЭйДжей наша в Мейнхеттене, с Оранжами живёть.

— Хорошо, спасибо вам, — улыбнулся я, уводя за собой Сансет.

— Не хватит либо денег, либо времени, — озвучила единорожка мои мысли сразу после нашего ухода.

— Ага, я уже посчитал, — кивнул я. И только раскрыл рот, чтобы озвучить свою идею, как наш разговор был прерван криком Твайлайт:

— Что? Да это платье в Кантерлоте вдвое меньше стоит!

— Мне плевать, сколько это стоит в Кантерлоте! Это копытная работа!

Голос собеседницы нашей подруги был столь знакомым, что я чуть не удержался, чтобы не ляпнуть его тут же вслух. Нечего Сансет подозревать меня во всяких… гм… несуразицах. Ревность – не то, к чему нужно стремиться. Тем временем спор о цене переходил на новый уровень.

— Я и говорю о копытной работе. Машинная стоит ещё меньше.

— Так, дорогуша, нечего мне мозги парить! Двести бит – и я не сброшу ни бита!

Мы с Сансет одновременно сели на дорогу. Двести бит за платье? Да оно из сапфиров должно быть пошито! А я уже хотел было Твайлайт урезонить. Судя по едва двигающейся челюсти Сансет, её обуревали те же чувства, что и меня, только в немного большей мере. Наконец она совладала со своими эмоциями.

— Твай, как ты нашла этот оплот жадности?

— Попрошу не выражаться! – Рэрити уже начала срываться на визг. Так, сил уже нет. Я резко вошёл внутрь.

— Прости, Твай, это платье нам не по карману, — максимально нежно сказал я. Под «нежно» я имел ввиду попытку скрыть желание убить жадину на месте за её цены. – Мы уходим.

— Одну минуточку! – Белая единорожка встала в дверях магазина. – За примерку – десять бит.

— Что? – опешил я. За… примерку??? – Ты охренела? За примерку платья деньги брать?

— И за оскорбление. Ещё десять бит. – Рэрити всем видом показывала, что хочет содрать со всего мира все биты, и ей всё равно будет мало.

— Да я тебя… — Для вида я замахнулся копытом. Единорожка сделала попытку защититься копытами, при этом отчаянно визжа:

— Двадцать бит!!!

Я опустился на четыре копыта. Глубоко, размеренно вдохнул несколько раз. Выставил копыто между Рэрити и рвущейся к ней Твайлайт и взглядом умолял Сансет не лезть.

— Рэрити, верно? – сухо спросил я. Единорожка кивнула. – Надеюсь, разговор по душам нам ничего не будет стоить?

Я видел в её глазах сомнение и желание обогатиться даже на пылинке с моего копыта. Но, встретившись с моим жёстким взглядом, она вновь кивнула.

— Хорошо. Давайте присядем. Твайлайт, Сансет, сядьте и успокойтесь. – И только когда все сели и ожидающе посмотрели на меня, я спросил. – Как же ты докатилась до такой жизни, а, Рэрити?

— Я всю жизнь делала наряды, — неохотно рассказывала модница. – И мне это безумно нравилось. Но они никогда не были совершенными. И вот однажды, перед одним из школьных выступлений, сработало чувство моего рога. Оно притащило меня к какому-то дурацкому камню и бросило там. Тогда я поняла, что мой рог мне больше не служит так, как должен служить. Я бросила магию и стала делать все свои наряды исключительно вкопытную. Это изнуряло меня, и чтобы покрыть все свои страдания, я стала продавать платья, всё дороже и дороже, потому что никто не хотел у меня их покупать. И вот, наконец, первый покупатель за три года! И вы хотите у меня её увести!

Под конец единорожка сорвалась на крик и тут же прикрыла рот копытцем. Наступила тишина. И если мои подруги смотрели на Рэрити с недоверием, то я смотрел в пол и размышлял. Школьное выступление. Снова школа. Снова испорченная жизнь. Неужели Радужный Удар вмешался и сюда? Или это просто роковое стечение обстоятельств?

— По-моему ничего плохого в том, чтобы защитить подругу от грабежа, нету, — услышал я невозмутимый голос Сансет. – Да и тебе урок, что жадность – это очень даже порок.

— И от кого же я это слышу? – фыркнула Рэрити. – От той, что пришла сюда из Кантерлота пешком?

— Откуда ты?.. – начала было Твайлайт.

— О, не удивляйся, вас полгорода видело! – наслаждаясь непониманием моих подруг мурлыкала белая единорожка. – Понивилль уже полон слухов о странной троице из столицы.

— Да я тебя сейчас… — Сансет рванулась к моднице, но я ловко схватил её за талию.

— Не стоит, Санси, — тихо пробормотал ей я. Затем посмотрел в глаза Рэрити и громко сказал. – Блеф. И теперь уже сама не удивляйся. Я не заметил, чтобы этот городок был сильно весёлым и дружным. Такое ощущение, что скоро все друг друга поубивают, за редким исключением. Хотя и ту парочку я знаю, они нездешние. Так что слухи слухами, а распространять их некому.

— Санси? – беззвучно прошептала Сансет. Я медленно поднёс свободное переднее копыто к её носу и, коснувшись, шепнул «буп!» ей на ушко. Кобылка дёрнулась, чтобы через секунду тыкнуть меня в бок.

— Рэрити, а не могла бы ты отвести нас к тому, как ты выразилась, дурацкому камню? – Я лучезарно улыбнулся. Судя по негромкому стону сзади, Твайлайт была отнюдь не в восторге от моей идеи. Но ведь она не знала того, что знаю я, верно?

---

— Может, ты наконец уже скажешь что-нибудь? – нетерпеливо спросила Сансет.

— Подожди, не отвлекай, — отмахнулся я, осматривая этот… гм, ну я даже не знаю, как его правильно назвать. Камушек, в общем, был бы здоровенным даже для принцессы Селестии. Таким огрести – мало не покажется. Но что-то в нём было не то. За десять лет его так и не сдвинули, но такую глыбищу ещё попробуй подвинуть. Нет, не размер и не нерушимость было тем самым «не тем», что меня привлекало. Я всё-таки был земным пони, землю и скалы чувствовал по-особенному. И вот именно это особенное не давало мне покоя.

Я поднял копыто. Тук-тук. Тук-тук. Ну-ка, шажок вперёд. Тук-тук? Тук-тук. Только не такой, как прежде. Совсем чуть-чуть, но не такой.

— Ну-ка поддайте-ка ещё, — попросил я.

— Обойдёшься! – услышал я два громких голоса.

— Я и так уже на грани! – добавила Твайлайт.

— Ну так неинтересно, — вздохнул я. Повернулся задом к глыбе. И со всей дури долбанул по ней задними копытами.

Знаете, хоть я и земной пони, копыта у меня мощные, но с копытами ЭйДжей мне не тягаться. Она, говорят, за неделю сбила яблоки с четверти всех садов Яблочных Акров. Какой силой и выносливостью для этого нужно обладать – я не знаю. Но я точно знаю, что фермерше этот камушек был бы по зубам. Ах да, здесь же она не фермерша… Так вот к чему я это говорю. Вы били когда-нибудь стену со всего маху копытом? А будучи усиленным двумя единорогами? Нет? И не надо. Впечатления, конечно, незабываемые, но вот удовольствия от него даже мазохисты не получат. СЛИШКОМ больно. Я как будто снова помер и родился, но с ногами, изрезанными на мелкие-мелкие части.

Мой крик слился с удивлённым возгласом единорожек. Превозмогая боль, я обернулся и увидел, что не ошибся в своём решении. Пятисантиметровый слой камня скрывал за собой жилу самоцветов. И всё это великолепие сверкало в лучах полуденного солнца.

— Ой, Скай, с тобой всё в порядке? – Сансет наконец обратила внимание на корчащегося от боли меня.

— Лучше не бывает, — выдавил я и тут же заорал: она слегка пнула моё заднее копыто.

— Ой, прости, прости, — защебетала она, осматривая мои ноги.

— Ничего, — улыбнулся я. Рог Сансет замерцал, окутывая мои копыта бледно-зелёным сиянием.

— Боюсь, мне не хватит сил, — извиняющимся тоном сказала она. Тут же мою ногу окутало ещё одно, синее сияние.

— Я помогу, — подала голос Рэрити. – Это наименьшее, что я могу для тебя сделать.

— Спасибо, — кивнул я.

— Я вижу, ты знаешь моё имя, — сказала она. – Но я не знаю твоего. Скай – это ведь сокращение?

— Ну, можно сказать и так, — ответил я. – Скай Дример.

— Я очень тебе благодарна, Скай Дример, — склонила передо мной голову Рэрити. – Ты показал мне, что моя магия не ошибалась. Спасибо, что указал мне на мою ошибку.

— Пустяки, — отмахнулся я, наблюдая за плетущей заклинание Сансет. – Для чего же ещё существуют друзья?

— Друзья? – Рэрити, казалось, была в растерянности. – Но у меня нет друзей…

— Теперь есть, — улыбнулся я. Мой взор упал на стоящую поодаль Твайлайт. В голову закралась задорная идея.

— Как думаешь, сможешь завести ещё двух?

---

Твайлайт была вне себя от счастья, когда по возвращении Рэрити подарила ей то платье, которое и стало причиной нашего знакомства. От избытка чувств лавандовая кобылка скакала по бутику «Карусель» как маленькая кобылка. В ту же секунду бутик озарился ярким светом, и на крупе Рэрити очутилась кьютимарка в виде трёх алмазов. Только сейчас я обратил внимание на тот факт, что единорожка была пустобокой в момент нашей встречи.

— С чего вдруг такая щедрость? – поинтересовалась Сансет.

— Во-первых, вы мне помогли, а во-вторых, драгоценных камней, которые вы мне оставили, с лихвой хватит не на одно такое платье, — пояснила единорожка. – Процесс пойдёт гораздо быстрее, ведь теперь я знаю, что моя магия всеми силами хочет помогать мне в исполнении моих мечтаний. Ну и, в конце концов, для чего же ещё существуют друзья?

На этих словах она повернулась ко мне и подмигнула. Я улыбнулся в ответ и подошёл к ней.

— Рэрити, можно попросить тебя об одной услуге?

— Конечно! Всё что угодно! – с готовностью отозвалась моя новая подруга.

Кажется, чертежи можно использовать не только в топку…

Свои чужие мысли

Мастерская в Понивилле была одна. Что, впрочем, неудивительно, городок небольшой. Но вот что меня удивило, так это то, что по пути нам не встретилось ни одного понивилльца, кроме сопровождавшей нас Рэрити. Словно весь городок внезапно вымер.

— У вас праздник какой что ли? – озвучила мои мысли Твайлайт.

— О, нет-нет, — поспешила ответить Рэрити. – Вполне возможно, что всех спугнула жара. Разве вы не чувствуете?

Наигранный смешок вызвал у нас троих желание вздохнуть и переглянуться между собой. Что мы тут же и сделали. На улице вовсе не было жарко. Тепло – да, но нестерпимой жары, которая прогнала бы всех понивилльцев с улиц – нет. Да и сама Рэрити не выглядела довольной прогулкой, вероятно, она сейчас с удовольствием отправилась бы домой.

— А мне вообще не жарко, — пожаловалась Сансет. – Холодно, аж знобит.

— Не бережёшь ты себя, столько магии отдать, — улыбнулся я, приостанавливаясь и слегка прижимая её копытом к себе. Единорожка благодарно посмотрела на меня и потёрлась мордочкой о мою шею.

— Мне тоже холодно, — сказала Твайлайт, тут же заработав от меня весьма удивлённый и отчасти насмешливый взгляд. Впрочем, стоило кобылкам увидеть мою реакцию, как они все вместе рассмеялись. Ха-ха. Чего тут смешного?

Из дома, возле которого мы проходили, послышалась тихая классическая мелодия. Я приподнял уши. Музыка лилась и лилась, навеивая воспоминания…

---

Гранд Галлопинг Гала. Великое событие для Кантерлота. Сюда съезжаются все самые важные персоны со всей Эквестрии. Впрочем, эта важность очень часто выходит наружу презрением ко всем окружающим. Не минула участь быть нежеланным гостем на Гала и меня. Но я не жалуюсь, наоборот, благодарю судьбу за то, что одарила меня бесценным опытом общения с элитой страны и новыми, весьма неплохими, знакомствами.

Что ж, началось всё, когда Сансет перепало два билетика на этот самый Гала. Твайлайт смотрела на нас глазами, полными зависти, но для виду отказалась, хотя я был готов остаться в тот вечер дома и заняться более насущными делами. Мне пропарили все мозги по поводу того, как нужно одеваться, ходить, есть, танцевать, разговаривать и прочая, прочая, прочая… Такое ощущение, что без знаний этикета в совершенстве тебя не пропустят на Гала, будь ты хоть самой Селестией. Нужно ли говорить, что про себя я уже проклял тот счастливый для моей любимой миг? Но всё же, чтобы претворить в жизнь её мечту, я стойко вытерпел все эти мучения. И наконец настал тот самый вечер.

Одним из самых запоминающихся моментов была встреча с Селестией. Только распахнулись двери зала, только мы ступили на ковровую дорожку, как сразу увидели её. Сансет несильно удивилась, лучшая ученица, лично знакома и всё такое… Но я-то видел её вблизи впервые. И сразу скажу: никаких слов на свете не хватит, чтобы выразить её великолепие. Словно сама Богиня сошла на землю в её образе. А ведь многие действительно считают Селестию богиней. Высокая, статная, белоснежная, она словно освещала весь зал добротой и теплом. Радужных цветов грива переливалась и искрилась, развеваясь на несуществующем ветру. Увидев нас, она приветливо улыбнулась, и от этой улыбки мне стало на душе легко и комфортно. Ничего плохого в Эквестрии никогда не произойдёт. Уверенность в этом поселилась во мне как раз в тот самый день. Принцесса Селестия никогда не позволит этому произойти. Да и кто осмелится разрушить эту идиллию?

— Приветствую, Сансет Шиммер, моя любимая ученица, — произнесла аликорн тёплым тоном. Голос Селестии внушал такую же радость, как и внешний вид. – Я вижу, ты пришла сюда со своим другом.

— Меня зовут Скай Дример, Ваше Величество, — поклонился я. – Для меня большая честь быть здесь.

— Что ж, наслаждайтесь вечером, — снова улыбнулась принцесса, но теперь я уже явно видел натянутость этой улыбки. Должно быть, стоять на одном месте и приветствовать гостей для неё было мучением. В глубине души я ей искренне посочувствовал. Мы кивнули и направились к одному из столиков.

— Заметил, как она напряглась после твоего приветствия? – тихо спросила Сансет, телекинезом охватывая один из стаканов вина.

— Думаю, она слегка расслабилась, увидев тебя, — возразил я, оглядывая зал. – Ты здесь одна из немногих пони, которую она очень хорошо знает, а также с которой она может позволить себе общаться неофициальным тоном даже на таком ответственном мероприятии.

— Да, может, ты и прав, — согласилась со мной Сансет, следя за принцессой. Та улыбалась каждому гостю и говорила о чести присутствия на этом Гала, но всякий удобный момент отворачивалась, чтобы скрыть проявляющуюся усталость и скуку. В моей голове проскочила гениальная мысль, которую я тут же озвучил.

— А что если ты будешь встречать гостей вместе с ней? Тогда ей будет не столь одиноко, да и можно будет улучить момент для разговора.

— А как же ты? – надула губки единорожка.

— Я найду, чем заняться, поверь мне, — ухмыльнулся я. – Пони не будут прибывать вечно, а скоротать пару часов для меня не проблема.

Сансет обняла меня, чмокнула в щёку и порысила к своей учительнице. Улыбка озарила лицо принцессы, и следующие приветствия слетали с её уст легче и искренне. Да и сама единорожка нет-нет, да и поприветствует кого-то вперёд принцессы, заслуживая благодарные взгляды Селестии. Какое-то время я поумилялся возникшей картиной, а затем пошёл по залу. Не имея какой-либо конкретной цели, рассматривал гостей. На мгновение мне показалось, что я видел одного из моих старых учителей, но его тёмная грива исчезла столь же скоро, как и появилась.

Моё внимание привлекла стоящая в сторонке ото всех серая земнопони с красиво уложенной чёрной гривой, футляром для скрипки на боку и кьютимаркой в виде пурпурного скрипичного ключа. Она выглядела взволнованной и неуверенной. Что-то заставило меня подойти к ней. Вообще говоря, я довольно замкнутый в себе пони, но с такими, как она, я чувствую себя чуточку увереннее… чуточку нужнее.

— Здравствуйте, мадам, — поклонился я кобылке. – Вы здесь впервые?

— Да, — боязливо ответила она. Правда, после глубокого вздоха ответила чуть увереннее. – Да, я здесь впервые. А Вы?

— Не так уж много мне лет, чтобы ко мне обращаться на «вы», — улыбнулся я. – И да, я здесь тоже впервые. Скай Дример, к вашим услугам.

— Октавия Мелоди, к вашим. – Кобылка слабо мне поклонилась.

— Ну-с, Октавия, как Вам нравится сие мероприятие? – Я обвёл зал копытом.

— Я очень рада, что меня сюда пригласили. – Лицо Октавии осветилось радостью. – Такой шанс пообщаться с представителями высшего общества, оказаться с ними в непосредственной близости! Дышать одним воздухом с таким количеством знаменитостей со всех уголков Эквестрии! Но… их так много…

Под конец в её голосе я уловил нотки растерянности и страха. «Так», — сказал я себе, — «если она не с этим не справится, ничем хорошим это для неё не кончится. Как можно помочь справиться с волнением? Старым проверенным способом? Почему нет?»

— Октавия, можно на «ты»? – вопросительно поднял бровь я. Получив в ответ кивок, я продолжил. – Ты впервые выступаешь перед публикой?

— Вообще перед публикой нет, — замялась она, — но перед такой – впервые. Что будет, если я вдруг собьюсь? Меня больше никогда не пригласят играть ни на Гала, ни на других крупных мероприятиях! Может быть, меня даже выпрут из музыкальной школы! Что же мне делать?

— Октавия, успокойся. – Я легонько коснулся её груди. – Не стоит думать, что будет в плохом случае. Думай о чём-нибудь хорошем.

— Например? – Она взволнованно посмотрела на меня.

— Ну, например о том, что скоро всё это закончится, все эти высокомерные лизоблюды разбредутся по домам и больше никогда не вспомнят о том, что здесь происходило, — невозмутимо сказал я. Октавия смотрела на меня шокированными глазами. – Что такое? Я что-то не так сказал?

— Я… Я не думала, что кто-нибудь здесь способен сказать такое. Особенно в таком тоне.

— Ну, может, я чуть круто завернул, — согласился я. – Но в твоих силах сделать так, чтобы все те, кто мнит себя элитой, помнили этот Гала чуть дольше, чем предыдущие. Благодаря твоей музыке, — и тут я ткнул её копытом в грудь. – Просто представь, что ты выступаешь не для всех этих знаменитостей, а для себя и для своих друзей.

В этот момент я увидел подходящих к нам пони с инструментами. По-видимому, они как раз искали Октавию.

— Что ж, удачи! – улыбнулся я. Скрипачка улыбнулась в ответ и направилась за музыкантами в зал. Я же, недолго думая, отправился вслед за ними.

Я не запомнил названия оркестра. Не помню я и названия этой самой музыкальной школы. Моё внимание было приковано к одной-единственной музыкантке, сидящей в ряду вторых скрипок. «Значит, ей не было особого смысла волноваться», — разочарованно подумал я. Октавия достала свою скрипку и ноты и выложила на принадлежащий ей пульт. Но, взглянув на меня, она вдруг едва заметно улыбнулась и перевернула страницу. В моей голове скрипнула тревожная мыслишка, но я уже сделать ничего не мог. Теперь я мог лишь наблюдать.

Оркестр начал игру по взмаху палочки дирижёра. Отлаженный механизм издавал какую-то известную классическую мелодию, одну из тех, что вечно на слуху. Поэтому многие тут же потеряли всяческий интерес к играющему оркестру. Всё же пришли они вовсе не на концерт, а на «великий одна-Селестия-знает-чему посвящённый праздник». Но, судя по хитрому выражению лица Октавии, кобылка явно серьёзно приняла мои слова о запоминающемся Гала.

Внезапно мои уши начали улавливать некий диссонанс в отношении к привычной мелодии. Словно кто-то из фоновых музыкантов решил пробиться вперёд и посоперничать с солирующей скрипкой. Но, к моему удивлению, это вовсе не вызывало никакого разлада в общей мелодии, а даже наоборот, усилило недостающую на мой взгляд лиричность. Один из соседей Октавии глянул в сторону музыкантки сначала обеспокоенно, а затем, неожиданно, с пониманием. Вскоре ещё двое скрипачей поддержали новую, внезапно возникшую третью скрипку. Разговоры в зале поутихли, теперь всё внимание было сосредоточено на оркестре.

Вскоре небольшое различие мелодии перетекло в нечто большее. Октавия всё больше и больше удалялась от партии второй скрипки, и скоро даже трое её помощников не могли уследить за её мыслью. Но музыкантка не собиралась останавливаться. Полуприкрыв глаза, она вела смычком по струнам, играя всё больше и больше свою, никому более не известную мелодию, которая не только чудесно гармонировала с изначальной, но дополняла её, призывая вслушиваться в историю, что хотят поведать нам музыкальные инструменты. И странным образом «третьи» скрипки продолжали подыгрывать Октавии, продолжая то самое «слабое» отклонение и прислуживая фоном самой скрипачке.

Не знаю, как долго играл оркестр, но когда он наконец замолчал, зал заворожено застыл, чтобы через мгновение разразиться бурей оваций. Я аплодировал вместе со всеми. Оркестровые пони встали со своих мест и поклонились. Октавия в это время успела поднять упавшие с пульта ноты и водрузить на положенное место. Многие музыканты посмотрели на неё с недовольством, и лишь некоторые с одобрением. И я уверен, что слышал недовольное бормотание со стороны оркестра, что-то вроде «возомнила о себе невесть что».

Одна пони из толпы жестом поманила Октавию за собой. «Учитель», — догадался я, судя по побледневшему лицу кобылки. Скрипачка молча берёт свои скрипку и ноты и тихо идёт прочь из зала, сопровождаемая едкими смешками бывших товарищей. Не желая признавать, что в итоге я стал причиной падения Октавии, я прошмыгнул вслед за ней.

— Итак, что ты можешь мне сказать? – строго спросила учитель. Музыкантка молчала, уставившись в пол. – Октавия Мелоди. Ты ведь прекрасно знаешь, как играть в оркестре. И тем не менее, ты грубо нарушила все правила. Знаешь, какое наказание тебя за это ожидает?

— Вы выгоняете меня из оркестра? – уныло спросила Октавия.

— Прости, дорогая, — понизила голос пони, — но таковы правила.

После этих слов мир вокруг меня словно перестал существовать. Всего лишь одним советом я разрушил жизнь незнакомой пони. Я опустил голову и тихо двинулся к выходу.

— Скай Дример.

Я обернулся, услышав своё имя. На меня смотрела принцесса Селестия.

— Что случилось? Почему ты такой грустный?

— Неважно, — отмахнулся я. – Если встретите Сансет, передайте ей, пожалуйста, что такие мероприятия не для меня.

— Ну нет, мой маленький пони, ты передашь ей это сам, — тепло, но настойчиво сказала принцесса. – И только после того, как расскажешь, что же с тобой приключилось. Я видела тебя в толпе, с восхищением слушавшего оркестр, и было это совсем недавно. Что могло тебя так расстроить?

— Мой собственный совет, — буркнул я. – Совет, пришедшийся как нельзя кстати. Простите, принцесса, но мне сейчас лучше побыть одному.

— Не оставляй Сансет одну, прошу, — неожиданно попросила Селестия. – Я давно не видела её настолько счастливой, как в этот вечер. Знаю, я не в силах приказать тебе остаться… Но я тебя очень прошу.

Я коротко кивнул и отвернулся к окну. Луна медленно поднималась ввысь, обещая долгую ночь. И, слыша удаляющийся цокот копыт принцессы и стройную мелодию оркестра, думал о…

---

…Забвение. Внезапно перед глазами встала чёрно-белая картина Забвения. Я встряхнул головой, и пелена спала с моих глаз.

— Скай! Ты в порядке? – обеспокоенно спросила Сансет. А с чего бы мне быть не в порядке? Только… почему за лицом кобылки находится солнце? Да и так неудобно спине… больно. Но не это главное. Какого рожна я видел прошлое? Я не мог помнить этого воспоминания! Я не жил здесь! Или же… жил? Я быстро начал перебирать события прошлого. И сразу же обнаружил мои издевательства над Твайлайт, победы в эквестрийских олимпиадах, тот самый злополучный вечер на Гала… да и прошлую жизнь в этой реальности.

— Вроде того, — наконец выдавил я. – Что со мной случилось?

— Ты нам скажи. Это же ты ни с того, ни с сего вдруг потерял сознание, — ответила мне Твайлайт.

— Да… — протянул я. – Воспоминания… Кажется, я что-то вспомнил… Чего забывать не следовало…

Меня прервала открывшаяся дверь, отправляющая меня в очередной короткий сон.

---

— Заносите его сюда, — пригласила незнакомая мне кобылка. Голова кружилась, я не до конца понимал, где я. – Кладите на диван. Кажется, он приходит в себя.

— Селестия милостивая! Прости, Скай, я тебя не заметила! – услышал я на сей раз знакомый мне голос.

— Как же не везёт-то жеребцу, — сочувствующе вторила ей третья кобылка. – Солнечный удар, дверь в нос…

— Осталось только виолончелью по голове, — услышал я внезапно четвёртый голос.

— Октавия? – Не поверив своим ушам, я моментально подскочил. За что тут же поплатился. Именно в этот момент музыкантка переносила свой инструмент в угол. Расплывающимся взором я успел заметить семь кобылок у дивана, на котором лежал сам, и вновь грохнулся без сознания. Последней фразой, которой я услышал, было:

— Как знала, Окти, как знала…

Техника знакомств

Конечно, забавный мир порхающих виолончелисток очень привлекал меня, и хотелось бы остаться в нём подольше… да кого я обманываю! Это ж больно, чёрт возьми! Как и возвращаться после этого в реальность. И всё же, пробуждение моё вряд ли можно было бы назвать неприятным. Ну признайтесь, не каждый день вам доводится просыпаться, окружённым заботливыми кобылками. Однако я в той ситуации совсем об этом не думал.

— О-ох, надо же… — через силу выдавил из себя я. – Какого Дискорда со мной стряслось?

— Лежи, не двигайся, — приказала мне Сансет. На мою голову опустилась холодная тряпка. Блаженная прохлада…

— Где мы? – спросил я.

— Ты у меня дома, Скай, — услышал я голос Октавии. Она вскоре появилась из-за спинки дивана. – Насколько я поняла, ты меня помнишь. Я тебя тоже очень хорошо помню…

— Конечно, — слабо усмехнулся я, — ведь благодаря мне ты вылетела из оркестра.

— Не без этого, — заметила виолончелистка. – Вот только в тот же вечер ко мне подошла принцесса Селестия и предложила мне играть для неё. Ей как раз нужна была пони, играющая на струнных инструментах, и моя игра её впечатлила. Правда, пришлось поменять скрипку на виолончель, какое-то время переучиваться… Но сейчас – всё замечательно, мне не на что жаловаться. И отчасти это благодаря тебе. Спасибо.

Хех. Надо же. Видимо, я умею не только портить всем жизни. Уже хорошо.

— Мисс Шиммер? – раздался обеспокоенный голос жеребца. – Я, кажется, знаю, что произошло с вашим другом. Но я хотел бы сказать это вам… наедине.

— А я имею право знать, что со мной, доктор? – подал голос я. Последовало недолгое молчание, а затем ответ:

— Да, пожалуй. Всё же если вы – мой пациент, вы обязаны знать правду. Остальные, пожалуйста, выйдите из комнаты.

Раздался удаляющийся цокот копыт и щелчок закрывшейся двери. Я повернул голову и увидел синего единорога в белом халате, держащего телекинезом планшет.

— Такой случай довольно редкий, но мне он, к несчастью, уже встречался. Вот, полюбуйтесь.

С этими словами доктор протянул планшет моей Сансет. Та приняла планшет и начала что-то пристально в нём высматривать. Глаза её понемногу становились влажными. Мне хотелось обнять её и утешить, но копыто единорожки мягко держало меня на месте. Наконец она вернула планшет доктору, уткнулась в меня и заплакала.

— Что со мной? – так твёрдо, как мог, спросил я.

— Молодой жеребец, — вздохнул доктор, — у вас случился микроинсульт. И, судя по всему, не первый. Скажите, вас посещали галлюцинации?

— Было дело, — кивнул я.

— Ваша подруга сообщила, что внезапно вы очень сильно изменились, — начал рассказывать доктор. – Словно вас подменили. Я обследовал ваш мозг и обнаружил несколько нарушений в работе головного мозга. Галлюцинации, потеря памяти… Картина складывается неутешительная. Жить вам осталось, молодой жеребец, две недели. И это самый оптимистичный прогноз. Если и дальше будете творить что-то наподобие выкидывания из Кантерлота, фатальный инсульт может случиться значительно раньше. Так что я рекомендую вам и вашим друзьям, — тут доктор кивнул на дверь, — как можно больше времени проводить вместе. Для вас каждый день может стать последним.

Я лежал и не мог пошевелиться. Вот я вновь на грани встречи с Забвением… как когда-то давным-давно. На моей груди всхлипывала Сансет, прижимаясь ко мне всё сильнее. Доктор посмотрел в пол, отчаянно пытаясь спрятать взгляд в ковёр.

— Мне очень жаль, — мрачно сообщил он. Засунув планшет в боковую сумку, он вышел прочь. В комнату тут же ввалились ещё шесть кобылок. Твайлайт, Лиру, Менуэтт, Октавию и Рэрити я уже знал, но была ещё одна, белая единорожка, с синей взъерошенной гривой, красными очками и наушниками на голове. Она-то и обратилась ко мне первой.

— Хей, жеребчик, мы же ещё не знакомы, верно? Меня звать Винил Скрэтч.

— Скай Дример, — представился я. Одним копытом я прижимал к себе всё ещё рыдающую Сансет, вторым поглаживал её по голове, пытаясь тщетно её успокоить.

— Сан, ты что, плачешь? – К нам двинулась было Твайлайт, но, столкнувшись с моим взглядом, тут же остановилась. – Это связано с тем, что сказал доктор?

Я молча кивнул, указал на часы, на солнце, пару раз крутанул копытом и чиркнул по своей шее. Единорожка слабо икнула и в шоке осела на пол. Остальные же просто молча уткнулись в пол взглядами. Первой, нарушившей тишину, вновь была эта Винил Скрэтч.

— М-да, отстой, чё уж тут сказать… Ну, мы сделаем всё, чтоб ты чувствовал себя, как будто живёшь последние деньки… эй!

Последний возглас предназначался Октавии, ткнувшей в тот момент Винил в бок. Белая единорожка обиженно зыркнула на свою... подругу, наверное? В любом случае, остальные тоже недовольно посмотрели на неё. Но следующая сцена была для меня непонятной. Лира глянула в окно, побледнела и магией задёрнула шторы. Октавия недовольно нахмурилась и хотела что-то сказать, но Менуэтт повернулась к виолончелистке и со страшным взглядом что-то ей прошептала. Глаза Октавии округлились, пони понимающе кивнула и бросила взгляд на шторы, словно боялась, что ткань внезапно оживёт и набросится на неё.

— Это что сейчас было? – севшим голосом спросила повернувшаяся в их сторону Сансет. Да, а я и не заметил, когда она успела утереть слёзы. Рэрити испуганно зыркнула на шторы(да что в них такого страшного-то?) и тихо прошептала:

— Зекора.

Как только я услышал это имя, шестерни в моей голове бешено завращались, пытаясь помочь мне осознать, когда и где я его слышал. В то же время Твайлайт непонимающе приподняла бровь.

— Кто?

— Зекора – это очень странная пони, — пояснила Менуэтт. – Странная и… страшная.

— И чем же она такая страшная? – Скепсис Твайлайт был непрошибаемым.

— Ну, она всё время ходит в плаще, даже в такую жаркую погоду, — сказала Лира.

— Она подходит к домам и копает рядом с ними небольшие ямки, — добавила Октавия.

— А ещё у неё стрёмный взгляд. Словно заколдовать хочет, — закончила Винил.

— Значит, говорить с ней никто не пытался, — заключила Твайлайт. – Верно?

— Пожалуйста, иди, — насмешливо пригласила Винил. – Только потом не жалуйся, если не вернёшься живой. Она живёт в Вечнодиком Лесу.

В глазах Твайлайт внезапно мелькнули ужас и понимание, как и на лице Сансет. Я же вспомнил, откуда слышал это имя раньше.

— Хорошо, не буду, — сказал я, вставая с дивана. – Если вы боитесь пони только потому, что она живёт в Вечнодиком, вы странные. Честно.

На моём пути, внезапно, появились три кобылки. Сансет, мгновенно вставшая на копыта, Твайлайт, телепортировавшаяся рядом, и Октавия, непонятным образом скользнувшая ко мне в одно движение через всю комнату.

— Эй, я же пошутила! – крикнула Винил.

— А я – нет, — пожал плечами я. – Девочки, пропустите. Вы же знаете…

— Не пущу! – взвизгнула Сансет. Селестия помилуй, как она может визжать настолько громко? Клянусь, я услышал дребезжание оконных стёкол! – Тебе и так жить мало, так хоть не укорачивай себе срок!

Я вздохнул. Собственно, если я хотел повидаться с Зекорой, у меня было два выхода. Либо попытаться прорваться силой, либо рассказать всё, как есть. Первый вариант отпадал из-за обилия единорожек в этой компании, а именно шести(почему мне так везёт именно на знакомства с единорожками?) Ко второму же я не хотел прибегать по другой причине. Для Сансет это лишь галлюцинации, и даже если я ей докажу, что эти видения вещие, в какой-то степени, с точностью до Радужного Удара… а вот и загвоздка. Скажу, что видел сие чудо – привяжет к себе и не отпустит до скончания моих дней. Сумасшедших надо держать на привязи – так она мне когда-то сказала. Прикинув варианты, я решил сыграть по-другому.

— А что если она живёт в Лесу только потому, что вы её никуда не пускаете? – склонил голову набок я. – Или, может быть, она приходит сюда через Лес, потому что это кратчайший путь в Понивилль, а здесь ей нужно с кем-то увидеться, но она не знает, где живёт этот пони?

— Но всё равно тебе туда идти необязательно! – воскликнула Сансет. – Вдруг все слухи о ней – правда?

— А тогда кто, если не я? – спросил я. – Я всю жизнь не смогу себе простить, если останусь здесь и буду лишь молча смотреть, как одна из моих знакомых уходит в Лес, чтобы никогда оттуда не вернуться.

— В чём тебе не отказать, так это в логике. Умеешь обставить так, чтобы вариантов почти не было, — после недолго молчания сказала Лира.

— И в безрассудстве, — добавила Менуэтт. – Что ж, если ты очень сильно хочешь рискнуть… Я не вижу причин мешать ему. Девочки?

— Ты безбашенный, — буркнула Винил, но в её глазах я увидел одобрение и восхищение.

— Альтруистичненько, — кратко прокомментировала Рэрити. Мой мозг впал в ступор, услышав такое словечко. Надо бы его запомнить.

— Снова действуешь наугад, Скай? – печально улыбнулась Октавия. – Что ж, надеюсь, удача вновь тебе улыбнётся.

— Только попробуй не вернуться, — синхронно сурово произнесли Твайлайт и Сансет, расступаясь передо мной.

Я кивнул и двинулся к выходу. В принципе, для меня уже страшного ничего было быть не должно: я уже общался с Зекорой, и скорее всего у меня получится наладить контакт с ней и здесь. Я открыл дверь и шагнул наружу. Кобылка в плаще немедленно повернулась в мою сторону и сверкнула жёлтыми глазами. Дверь за мной незамедлительно захлопнулась, на что я только вздохнул и усмехнулся.

— Привет, — обратился я к пони. – Моё имя Скай Дример. А твоё?

— Что в имени тебе моём,

Коли встречаете меня, как будто я с огнём, — не совсем дружелюбно буркнула кобылка, стягивая капюшон.

— Ежели местные все так к тебе строги,

Зачем приезжим настроенье портить? – обиженно отвернулся я. И чуть не поперхнулся. Неужели в меня вселился поэт?

— Не ведала я, что ты издалека,

Зекорой звут меня на ваших языках, — поклонилась зебра. Я же несколько растерялся, но потом осознал, что под «нашими языками» она имела ввиду Мейртонию, Сталлионградскую республику и ещё несколько мелких стран пони. Хотя, если честно, я бы не назвал их языки отдельными… диалектами, с натяжкой.

— Что принесло тебя сюда?

Ужель теснит тебя нужда? – поинтересовался я. Параллельно пытаясь понять, что со мной стряслось, и почему я говорю в тон зебре.

— От пони травы мне нужны,

Что в моих зелиях важны.

Но как приду сюда – беда!

Все двери заперты всегда! – развела копытами Зекора.

— Намерений твоих не знают,

И потому не помогают.

Ты предложи им что-нибудь взамен.

Согласны будут пони на обмен, — предложил я, широко улыбаясь. Внутри же я готов был себя избить за высокий уровень поэтизма. Нет, серьёзно, ведь выглядит как будто я издеваюсь или выделываюсь!

Однако зебра лучилась счастьем. Похоже, она была рада общению со мной, да и услышав мой совет, быстро закивала головой. Но, обернувшись назад, я понял, что улыбалась она не только этому. Из-за двери выглядывали Винил и Октавия. Завидев весёлую искорку в моих глазах, они коротко кивнули и вышли наружу.

— Вы ведь поможете устранить ту нелепую репутацию, что создана Зекоре? Как видите, она совсем не желает вам зла, — спросил я. Но, наклонившись поближе, зловещим шёпотом добавил: — По крайней мере пока вы её не разозлите.

Виолончелистка утвердительно кивнула, а Винил(которая, судя по метке, была диджеем) не менее зловещим шёпотом ответила:

— И она превратит всех нас в лягушек! У-у-у! – И уже на полном серьёзе громко ответила: — Конечно! Мы просто друг друга не поняли.

«Даже не пытались», — угрюмо подумал я. Тем временем ко мне подошли Твайлайт, Сансет и Рэрити, и я вспомнил, зачем, собственно, шёл.

— Ну, было приятно с вами пообщаться. – Я стукнул о протянутое копыто Винил, обнял на прощание Октавию, заслужив подозрительный взгляд от Сансет, и помахал Зекоре. – Мы ещё встретимся!

И мы продолжили наш путь. Рэрити больше не вела себя словно не в своей тарелке, и наконец я понял, чем было вызвано такое поведение. Сансет всё буравила меня взглядом, но теперь в её глазах была лишь печаль. Так и хотелось ей сказать: «Эй, я уже умирал, это не страшно»… но, блин, она не поймёт. И только Твайлайт осматривала всё вокруг, словно ничего и не было.

А тем временем, если я правильно помнил адрес одного из знакомых профессоров, мы уже подходили к месту назначения. Домик, который предстал перед нами, был таким же, как и остальные: в таких же светлых тонах, небольшой, с ухоженной клумбой. Единственное, что его отличало от остальных – большая антенна на крыше. Собственно, по этому ориентиру я и определил, что это тот самый дом, который я искал. Мы подошли к двери, и я постучал.

— Газеты положите под дверь, рекламщики идите лесом, – раздался голос.

— Профессор, это я, Скай Дример, — ответил я. – Вы мне давали свой адрес, помните?

Быстрый цокот копыт, звук снимающейся цепочки – и перед нами стоит бежевый жеребец с кьютимаркой песочных часов на боку. На первый взгляд – молодой земнопони, обыкновенный часовщик… Но по всей Эквестрии он известен как доктор Хувз – доктор маго-технических наук и лучший инженер во всём мире. Бывал он у нас в школе с лекциями, и не раз, но свёл нас другой случай. Олимпиада среди молодёжи на лучшее техническое изобретение, лет пять назад, на которой я с огромным отрывом занял первое место.

— Дрим, как же я рад снова тебя видеть! – обрадовался Хувз, с увлечением тряся моё копыто. Когда он наконец меня отпустил, я ещё по инерции несколько раз двинул копытом вверх вниз, чуть не врезав профессору по лицу. – Как поживает Клокверк?

— Всё так же в добром здравии, — улыбнулся я, доставая свою любимую детскую игрушку. Кстати, именно благодаря ей я и выиграл ту олимпиаду. Полуавтоматический робот, в форме минотавра, только без рогов, полностью покрытый бронёй. Работает от магии, без подзарядки может функционировать до пяти часов. Основной его функцией является слежка, потому в руке у него спрятан псевдо-крюк, цепляющийся за любую поверхность, и служащий для повышения мобильности и скрытности робота. Ну и как сторонний, но очень эффектный гаджет, он может стрелять фосфорными ракетками, которые при взрыве принимают форму часов и показывают точное время по Кантерлоту. Эх, я до сих пор помню отвисшие челюсти моих соперников…

Впрочем, я отвлёкся. Прочистив горло, я продолжил.

– Но я к вам по другому делу. Разрешите, мы пройдём, и я вам всё подробно расскажу.

— Конечно, конечно. – Хувз отошёл в сторону, пропуская меня и моих компаньонок.

— Итак, знакомьтесь, — усмехнулся я. – Рэрити вы наверняка знаете. Твайлайт Спаркл, ученица Школы для одарённых единорогов имени принцессы Селестии. Сансет Шиммер, личная ученица принцессы Селестии. Девочки, это доктор Хувз. Лучший инженер во всём мире!

— Преувеличиваешь, Дрим, — засмущался профессор. – Так, говоришь, по делу?

— Да, да, да, — затараторил я, доставая из сумки чертежи. – Профессор, скажите, возможно ли построить вот такую милашку?

Хувз взял один из листов и внимательно всмотрелся в вычисления. Затем глянул на чертёж самой машины и хмыкнул. Но когда он увидел чертежи деталей, глаза его медленно полезли на лоб.

— Так, ну, как я понял, это летающая машина. Вижу винт, второй, ага… Двигатель здесь… Ну хорошо, до этого момента я понял. Объясни-ка мне вот эти вещи. – Ко мне придвинулись листы с ещё тремя деталями.

— Та, что слева – это облачный генератор, — пояснил я. – Уплотняет облака, чтобы они выдержали вес корпуса. Включается через вторую конструкцию – блок управления. Я решил, что будет удобно поставить управление всеми системами в одно место.

— Ты же понимаешь, что тебе не хватит энергии на всё это? – хмыкнул профессор. – У тебя один двигатель такую конструкцию не потянет, нужно соединять как минимум два, а если ставить третий, не хватит места пассажирам. Он ведь предназначен для перевозки пассажиров?

— Да, именно, — кивнул я. – Вот для чего нужен усилитель. Вот он, справа. Ставим два таких усилителя, за счёт чего уйдут почти все потери энергии, и тогда можно спокойно обойтись одним двигателем.

— Допустим, но тогда у тебя вот здесь возникнет вероятность взрыва провода, — заметила подошедшая незаметно Твайлайт. Когда мы вместе обернулись, она невинно хлопнула глазками и спросила: — Что?

— Она права, — согласился Хувз. – Через этот провод идёт очень большой ток. Перегреется – расплавится к Тиреку, и тогда вся твоя машина станет огромным куском летящего к земле мусора.

— Поэтому на этот провод я ставлю стабилизатор. – Я протянул последний чертёж. Хувз взял его в копыта. Привычный хмык оборвался на половине.

— Ты гений, но съехавший с катушек гений, — покачал он головой. – Ты знаешь, какие камни тут нужны? Расчёты производил? Минимум огненные рубины!

— Тогда мне повезло, потому что у меня есть несколько вот таких камушков. – Лёгким движением я сыпанул на стол горсть идеально огранённых жёлтых камней. Хувз бросил лишь один взгляд на них, но больше оторвать его не смог.

— Быть того не может… Солнечные топазы… Где ты их раздобыл?

— Связи, профессор, связи, — лучезарно улыбнулся я, обнимая довольно мурлычущую Сансет.

---

Вопрос времени и материалов мы решили довольно быстро. Хоть Хувз настаивал на более прочной алюминиевой конструкции, я убедил его в целях экономии времени создать машину из подручных средств, а если говорить прямым текстом – из мусора.

— Мы всё равно не знаем, как оно пойдёт на самом деле, — объяснял я. – На бумаге оно легко, а вдруг мы что-то упустили? Так что тратить материалы, время на поиск материалов – может быть бессмысленно. Да и тем более, хочется быстрее проверить её в деле. Пробный полёт Понивилль-Кантерлот-Понивилль. Если всё пройдёт удачно – патент ваш, я не претендую.

— Ну уж нет, мой дорогой, — засмеялся профессор, — чего-чего, а славы мне хватает. Тебе она тоже пригодится. Так что патент оформишь сам.

Ну, не стал я говорить ему, что мои дни сочтены. Ещё отговорит от полёта, а он мне позарез нужен. Ведь, насколько я помню из писем своего брата, по крайней одна из не-подруг Твайлайт находится именно там. Рейнбоу Дэш.

И я уснул на чертежах, в мастерской доктора Хувза, в мечтах о предстоящем полёте.

Смертельные обстоятельства

Я аккуратно приподнялся с кровати, боясь ненароком задеть спящую Сансет. Мои опасения, увы, оказались напрасными: в отличие от той Сансет, эта любила встать пораньше.

— О, ты уже проснулся! – услышал я её жизнерадостный голос от двери. Единорожка, широко улыбаясь, несла поднос с едой.

— Надо же… — выдавил я удивлённым голосом. – Я тебя совсем не узнаю, Сан. Это точно ты?

— Я, я, — засмеялась единорожка. – Ты просто давно меня не видел, глупыш.

Я немного нервно засмеялся в ответ. Давно не видел… Будешь смеяться, но видел. Во снах из прошлого. Из очень необычного прошлого. И там ты точно такая же. Здесь же ты изначально зарекомендовала себя не с лучшей стороны. Я точно проснулся?

— Всё в порядке? – Сансет участливо посмотрела мне в глаза. – Тебя что-то беспокоит?

— Ага, есть чуток, — кивнул я, продолжая думать. Сны о необычном прошлом. Реалистичные. Так что из этого реальность, а что сон?

— Расскажи мне, — попросила единорожка, садясь рядом.

— Не знаю, стоит ли… — протянул я. – Я сам не знаю, что именно меня беспокоит. Не уверен, что ты поймёшь. Возможно, ты сочтёшь меня сумасшедшим…

— Что за глупости? – поморщилась она.

— … а может я и есть сумасшедший, — продолжил я, отрешившись от происходящего. – Может, всё вокруг – лишь плод моего больного воображения, и я даже не прыгал из окна, а всего лишь лежу в какой-нибудь психушке Кантерлота…

Меня сильно затрясло. Я уцепился копытами за первую попавшуюся опору и посмотрел на неё. Копыта Сансет, крепко меня сжавшие.

— Послушай меня, — сказала она. – Не смей даже думать об этом. Ты – настоящий, ты здесь, ты не в психушке. Что тебя вообще могло сподвигнуть на такие мысли?

Я посмотрел в её глаза. Её большие, изумрудные глаза. Она хотела мне помочь. Она действительно обо мне беспокоилась. Имеет ли она право знать правду? Поразмыслив, я вздохнул и, собравшись с мыслями, просто ответил:

— Сны. Я сплю и вижу себя, каким я был бы три года назад, если бы Твайлайт не поступила в школу одарённых единорогов. Я вижу события, которые могли бы произойти. Я вижу в том сне тебя, Твайлайт… Но…

— Но что? – спрашивала она.

— Я уже не знаю, где сон, а где реальность. – Я опустил голову. – Когда я там, всё кажется таким настоящим… Будто всё, что было с нами: расставание, моя смерть, смерть моего брата – лишь кошмар, страшный сон. Но когда я просыпаюсь там – всё точно так же. Я вижу, как страдает Твайлайт, и мне становится невероятно плохо, будто это я испортил её жизнь. Её и её друзей. И я хочу это исправить… но не знаю как.

Какое-то время мы просто молчали. Раздался осторожный голос Сансет:

— Как давно это началось?

— С тех пор, как я вернулся, — ответил я и призадумался. Почему же тогда я не увидел сон после первого истощения сил? Во время той встречи с Зекорой? Вернее, увидел, но тот сон был другим. О будущем, вероятном будущем, каким его вижу именно я. Может быть, тот сон – лишь вероятное прошлое? Но тогда… почему он столь длинный? Почему он начинается в точности с того места, в котором уснул до этого? Последовательность снов казалась мне невероятно странной. Я упускал что-то важное. Но что?

— Побочный эффект от Забвения? – участливо спросила единорожка.

— Может быть, — задумчиво сказал я. Затем встряхнулся. – Пройдёмся? А то я уже третий день в Понивилле, а так до сих пор городка и не видел.

Сансет с удовольствием согласилась. У меня же созрела идея. По идее городок я до этого не видел, а значит, вероятность совпадения его с виртуальным Понивиллем из сна невероятно мала. Я, конечно, помнил не всё, но кое-какие интересные места себе наметил. Ферма «Сладкое яблоко», «Сахарный уголок» и бутик «Карусель». Эти точки я запомнил очень хорошо, как и планировку города по сторонам треугольника меж этих точек. Был ли город для меня рандомным? Или же всё-таки настоящим?

Начали мы нашу экскурсию с бутика «Карусель». По пути я подумал: а что же сделали с чертежами, оставленными мною дома перед смертью? Нашли ли им лучшее применение? Улучшили ли их? Построили ли хоть один летательный аппарат? Я поднял голову вверх. Над нами как раз пролетала земная пони на воздушном велосипеде. Весёлая игрушка, но не более. Это не транспорт, который я заказал доктору Хувсу. Кстати, может зайти и проверить, как у него идут дела? Я хотел уже было предложить это Сансет, но потом вспомнил, что это было во сне. Чёрт, а всё-таки, точно ли это сон?

Наконец мы дошли до бутика. Выглядел он почти так же, как во сне, только был чуть аккуратнее. Выполненное в бело-голубых с розовыми прожилками тонах, оно словно копировало цвета, присущие владелице. Видимо, Рэрити сама наводила лоск на свой магазинчик, как, впрочем, и сама производила наряды. Работящая единорожка, что там, что там. Этого у Рэрити не отнять.

Дальше мы повернули к ферме «Сладкое яблоко». Я стал внимательно смотреть по сторонам. Справа, на моей памяти, должен был быть дом жёлтой кобылки Кэррот Топ, слева и чуть впереди – цветной магазинчик. Из дома справа только что вышла жёлтая земнопони с морковкой на боку, у домика впереди виднелись аккуратные букетики с ценниками. «Ладно», — сказал я себе, — «это ещё ничего не доказывает. Надо смотреть дальше. Вот дом справа. Он очень разномастный, словно две половинки разных домов склеили воедино. Готов поспорить, тут живут Винил Скрэтч и Октавия Мелоди. Ага, так и есть, вон Октавия в окне мелькнула. А через один должен быть дом Лиры Хартстрингс…» И в ту же секунду дверь дома открылась, и из неё вышли Лира, Бон-Бон и Минуэтт. Почти как во сне…

— Скай? С тобой всё хорошо? – пошла ко мне Сансет. В её взгляде читалась озабоченность. – Ты как будто призрака увидел…

— Да, призрака, — кивнул я. – Только этот призрак живой.

Трясущимся копытом я указал на четвёртого вышедшего из дома. Скай Дример, земной пони зеленовато-жёлтого окраса с тёмно-синей гривой и меткой в виде двух скрещенных винтов.

— Слишком живой… — пробормотал я.

Но ведь это невозможно! Ведь Скай Дример – это я… верно ведь? Я точно помню, как прыгал из окна, как летел навстречу земле… Это был я! Моё тело мертво! И всё же… передо мной стоял живой образец моих заблуждений.

— Что?.. – только и смогла выдавить Сансет. Судя по всему, её обуревали двоякие чувства. Первое – что это всё невозможно, и Скай Дример – мираж. Второе – я заставил её поверить в ложь, что я – истинный Скай Дример.

— Что ж, — нашёл в себе силы я, — есть только один способ это выяснить.

И я уверенно зашагал вперёд. Стараясь как можно более точно скопировать походку своего брата, самоуверенную, отчасти наглую, я подошёл к земнопони и несильно толкнул.

— Ну здравствуй, дружище!

На протянутое копыто пони воззрился с недоумением и перевёл взгляд на моё лицо.

— Мы знакомы? – поднял он бровь вверх.

— Конечно знакомы, — улыбнулся я. – Вот только то, что ты об этом не знаешь, меня настораживает.

— Простите, я не совсем понимаю, о чём вы. – Врёт. Прекрасно понимает, потому и пятится. А может, это просто я напираю?

— За спину мне посмотри – поймёшь, — холодно сказал я, сверля его взглядом.

— Простите, сэр, что тут происходит? – спросила Менуэтт.

— Оу, ничего особенного, Мени, — очаровательно улыбнулся я. – Всё просто замечательно. За исключением того, что Скай Дример никогда не забыл бы собственного брата.

И с этими словами я отправил самозванца в недалёкий полёт до стены ловким ударом в грудь. Сразу после моей выходки меня обернуло сразу два телекинетических облачка: синее от Менуэтт и бирюзовое от Лиры.

— Мени, Лир, я вас прекрасно понимаю, но не могли бы вы меня отпустить? – прорычал я.

— С какой стати? – спросила Лира. – Ты просто так ударил нашего друга и хочешь продолжить и ждёшь, что мы тебе поможем?

— А то, что я знаю ваши имена, вас не смущает? – наклонил я голову. – Скай Ливер, насколько я помню, замкнулся после пропажи Скай Дримера, и больше ни с кем не общался.

— Эй, отпусти меня! – О, это завозмущался самозванец. Сансет верно сориентировалась и не дала ему уйти. Это хорошо. Теперь дело за мной.

— С какой стати, Скай? – милым голосом спросила Сансет, напрочь вышибая все мысли из моей головы.

— Менуэтт, Лира, уберите от меня эту сумасшедшую! – закричал пони. Роковая ошибка. Сансет сделала всё гораздо лучше меня. Телекинетическое облачко вокруг меня погасло, но усилилось вокруг самозванца. – Что вы делаете?

— Насчёт брата – не знаю, — сказала Менуэтт уже ему, — а вот Сансет Шиммер ты бы точно никогда не забыл. Привет, Сан! Давненько не виделись!

— Привет, Менуэтт, привет, Лира, — поздоровалась единорожка. – Дела, дела, знаете… Я вам попозже расскажу, хорошо?

Пока они говорили, я подошёл к Скай Дримеру. Тот выглядел испуганным. Я молча подошёл к нему и приподнял обрубки крыльев.

— Видишь, что ты натворил? – тихо прошептал я ему. – Теперь у меня нету крыльев.

— Я тут ни при чём! – завопил он. – Я тебе крылья не отрезал!

— Видишь, ты даже вины своей не знаешь, — с удовольствием протянул я. – Дело в том, что мой брат, Скай Ливер, разузнал правду, что произошло со мной. Я ведь погиб. Скажи-ка, друг, где ты жил десять лет назад?

— Я всю жизнь прожил в Кантерлоте, — съёжился пони. – Пожалуйста, отпустите меня. Я законопослушный пони!

— Возвращаться из Забвения без ведома Обливиона – незаконно, — гаденько улыбнулся я. – Уж тебе-то следовало бы это знать.

— Так ты и есть Скай Дример? – внезапно повеселел он. – Приятно познакомиться. Меня зовут Леруин. Должна сказать, управлять чужим телом очень весело, порой…

— Кто ты такая? – грозно спросила Менуэтт.

— Я? – всё так же весело говорил псевдо-я. – Я простая некромантка.

— Некромантка? – раздалось четыре удивлённых голоса. Я же посерьёзнел.

— Значит, это ты тут шорох наводишь… — протянул я. – Зачем же?

— Как зачем? – улыбнулся Скай Дример. – Разве не здорово? Души не уходят в Забвение. Обливион не страдает от очередной смерти. А если я вытащу все души из Забвения, их страдания прекратятся. Они получат новую жизнь. Вечную жизнь.

— Вечное проклятие, — поправил я. – Возвратившиеся не живут той жизнью, которую ты знаешь. Ты обрекаешь души на вечное страдание в этом мире.

— А что делает сам Обливион? – спросила Леруин моими устами. Заметив моё замешательство, она расхохоталась. – Ну что же ты, Скай! Подумай! А мне пора. Было весело пообщаться и с тобой, и с вами, девчонки!

И под ужасающий хохот моё старое тело вдруг начало ломаться. Я вновь увидел, как ломается каждая моя кость, как она ломалась при падении с высоты. Под громкий хруст костей тело осело на землю. Округу наполнил дикий визг четырёх кобылок. А я сел рядом и подхватил всё то, что осталось от меня. Безвольная тряпка, на губах которой застыл призрак вечной улыбки. Словно пламя, в моей груди родился яростный крик. И я не собирался его сдерживать.

Я вновь потерял себя.

Верь мне!

— И после этого я должна тебе верить? – надрывалась Твайлайт. Собственно, я её прекрасно понимал. Только что она услышала рассказ в подробностях о моём воскрешении от Лиры и Менуэтт, которые, внезапно, оказались её подругами. Вернее, о поднятии из мёртвых. Но разницу в этих двух понятиях увидит лишь тот, кто побывал за гранью, либо же просто знает, где находится грань между жизнью и смертью. Однако у меня в рукаве оставался ещё не один козырь.

— Да, должна, — кивнул я. – Если не помнишь, я в подробностях рассказал тебе историю своей жизни и некоторые сведения о жизни Сансет.

— Твоя история – выдумка, а сведения – удачное совпадение, — предположила аликорн. – Какое оправдание ты можешь ещё придумать, возвращённый?

Возвращённый… Почему именно это слово? Так можно назвать какого-нибудь зомби, или скелета. Даже вампиров уже возвращёнными не называют, это уже Поднятые. Даже если я и похож на нежить, то явно повыше возвращённого! Но такими соображениями я с Твайлайт делиться не стал. Не к месту шутка.

— Я знал погибшего, ещё до твоего упоминания наши имена были схожими, — продолжил я. – Так что либо я его знал…

— … либо снова совпадение, — парировала волшебница.

— Хорошо, пусть так! – смирился я. – Что насчёт жизненных функций? У нежити они не работают. А я, как ты помнишь, магией уже не подпитываюсь.

— Вот именно, что нет жизненных функций! – воскликнула Твайлайт. – А если их нет, почему их нельзя симулировать? А подпитка магией для нежити вовсе не обязательна! Я специально нашла книгу в запрещённой секции библиотеки Замка Двух Сестёр о некромантии, и я знаю, что можно лишь разово затратить магию, а затем нежить сама будет её получать из окружающей среды. Так что и тут неувязочка!

— Что ж, — всплеснул копытами я. – У меня закончились аргументы. Нападение на «своего» — попытка отмазаться, слова Сансет – ввёл в заблуждение… Тебя не переубедить. Развоплощай.

— Нет, Скай, не надо! – запротестовали Лира, Менуэтт и Сансет.

— У нас тоже есть аргументы, — вставила Менуэтт. – Стиль общения. Не обижайся, Скай, но ты совершенно не изменился. Такой же грубиян и циник.

Эй! Я не грубиян! Ну да, подумаешь, пару раз назвал её дурой, потому что никак не вникала в тему, с которой я ей помогал. Пару. Десятков. Сотен. Чёрт. Впрочем, её улыбка и подмигивание несколько сбили меня с толку.

— Стиль мышления. – Это уже Лира. Я благодарно взглянул на неё. Та усмехнулась и выдала:

— Так же долго тупит, когда дело касается его самого.

Ну ладно, тут я готов даже согласиться. Есть за мной такой грешок. Как-то раз проспал целый урок, и не проснулся даже когда учитель подошёл ко мне вплотную и потыкал указкой. Мне потом друзья об этом рассказали.

— И отношение ко всем. К окружающим добр и отзывчив, пока они не становятся угрозой для его друзей. К себе строг, порой слишком, — завершила мой психологический портрет Сансет.

— Как-то мягенько, после этих-то двоих, — недовольно пробормотал я.

— А ещё он конченый придурок! – ухмыльнувшись, добавила Сансет.

— Вот, так-то лучше, — удовлетворённо отметил я под смешки трёх подруг. Твайлайт чуть-чуть поколебалась, но потом расслабилась.

— Твоё счастье, Скай, что у тебя такие хорошие друзья, — улыбнулась она. – И ещё твоё счастье, что я – твой друг. Не будь это так, я бы сначала тебя вернула в Забвение, и только потом уже стала бы разбираться.

— Подождите секундочку! – Между нами вдруг встала Бон-Бон. – Только что я видела старого друга Менуэтт и Лиры. Но это был не он, он здесь, — она указала копытом на меня. – Выходит, ты погиб и вернулся? А откуда ты знаешь, что тебя вернула не та некромантка?

Я хлопнул глазами. Разве это не очевидно? Я ведь был раньше в Забвении, со мной связался Обливион и оживил меня, чтобы я остановил эту самую некромантку! Всё логично… только логично и другое. Действительно, что если Леруин оживила меня и создала лживую историю о моём пребывании в Забвении? Тогда все мои попытки остановить её будут лишь частью её плана.

— Есть только один способ это проверить, — покачал головой я. – Нужно приступать к поискам.

— И с чего же ты начнёшь, гений? – скептически спросила Бон-Бон. – Всё, что у тебя есть – твоё бывшее тело. И сам ты некроманта не отследишь, тебе нужна магическая помощь. А отслеживание может занять неопределённое время, если вообще даст результаты.

— Откуда ты всё это знаешь? – удивилась Твайлайт. – Неужели ты долгое время работала в разведслужбе?

— Что-то вроде этого, — ухмыльнулась Бон-Бон. И, заметив грозный взгляд Лиры, добавила: — Только это уже давно в прошлом. Тем более, что наш отряд расформировали.

— Античудовищное Кантерлотское агенство «Чистая Эквестрия», — на автомате сказал я и тут же захлопнул рот копытом. Взгляд Бон-Бон стал испуганным и недоумённым. – Что? Я сам не знаю, откуда у меня это в голове!

— Лучше отойдём, — монотонно проговорила она, деликатно отбирая меня у Сансет и отводя в сторону. – Говори, что ещё знаешь.

— Я же сказал: ничего больше! Да и это откуда не знаю! – прошептал я.

— Хм. Интересно. А я думала, почему ты мне кажешься знакомым… — пробормотала кобылка. – И как я не обратила внимание на имя, которым ты представился! Твой брат ведь не рассказывал, где работал?

— Архитектором работал, когда я погибал, — угрюмо ответил я. – А после уж не знаю. Но после твоих слов догадываюсь.

— Сожалею. – Бон-Бон быстро обняла меня и отстранилась. – Командовал отрядом «Альфа», в котором служила и я. Хороший пони, отличный командир. К друзьям снисходителен, в трудных ситуациях холоден и расчётлив. Вот только когда оставался один, всегда становился мрачным. Теперь я понимаю, почему.

Я кивнул и утёр слёзы. Вспоминать о гибели брата было всё же невероятно тяжело. Тем более, что я знал, каково ему там, в Забвении. Но я знал его и другим, когда ещё он меня не потерял. Это лёгкая, слегка нахальная ухмылка, уверенный взгляд. И вечный оптимизм.

— Знаешь, что он сказал бы, глядя на нас? – я усмехнулся. Но в моём смешке уже почти не было горечи. – Не раскисать, нытики! Впереди ещё целая жизнь!

— Да, пожалуй, так бы и сказал, — весело согласилась Бон-Бон. Я протянул копыто к её мордочке и, приблизив к себе, шепнул:

— Не будем забывать о нём, но нас ждут дела.

Когда мы вернулись, я заметил заинтересованный и немного ревнивый взгляд Сансет. Лира таким же взглядом одарила Бон-Бон… о нет, нет, только не говорите мне, что они… земная пони хитро подмигнула в ответ… Так, фантазия, пора вернуться на землю.

— Насчёт магической помощи, — взяла слово Твайлайт. – Я могу помочь. Что-то я о некромантии читала. Правда, может понадобиться дополнительная.

— Надеюсь, ты не будешь спрашивать об этом солнцезадую? – подняла бровь Сансет. Все одновременно подавили желание поперхнуться и с опаской поглядели на фиолетовую кобылку.

— Конечно нет, — моментально ответила аликорн и лишь затем задумалась над вопросом подруги. Но было поздно. По меньшей мере двое прыснули, по крайней мере Бон-Бон согнулась параллельно мне. Но окончательно нас добило продолжение. – И лунокрупую этим тоже озадачивать не собираюсь. Что ты на меня так удивлённо смотришь? Думаешь, пообщаешься с такими, как ты и Рейнбоу, и не переймёшь никаких привычек? Ты, кстати, в каком-то смысле тоже солнцезадая, подружка!

— Ну ты даёшь… — Сансет давилась от хохота. Вскоре и сама Твайлайт присоединилась к нам, и шесть хохочущих тушек покатились по полу.

— Эм, ребята? Не хотел вас прерывать, но, кажется, это срочно, — услышал я голос жеребёнка. Твайлайт быстро взяла себя в руки и схватила письмо.

— Спасибо, Спайк.

— Спайк? – переспросил я. – Чудное имя для жеребёнка.

— А он и не жеребёнок, — просто сказала Менуэтт. – Разве ты не знаком со Спайком?

Я удивлённо воззрился на недоумённо глядящего на меня дракончика. Фиолетового цвета, с зелёными шипами… так вот откуда Спайк. Мелкий, стоя на двух лапах, он едва доставал мне до носа. Зелёные глаза недоверчиво рассматривали меня и остановились на спине. Я перехватил его взгляд и поспешил скрыть обрубки крыльев.

— О Селестия, что с тобой стряслось? – ужаснувшись, вскрикнул он.

— Эм, неудачно упал? – Я попытался улыбнуться. Вышло не очень. Но Спайк уверенно помотал головой.

— От падения так крылья не ломаются, чтобы их ампутировали. Крылья пегасов – прочная штука. Знаю я одну пегаску, для которой падения – вполне обычное дело, и ещё одну – спортсменку. Только однажды на моей памяти спортсменка сломала крыло, и то через два дня её выпустили. А оборвать ты их не мог, слишком ровные обрубки. Словно кто-то их состриг…

— А ведь правда, — изумлённо заметила Твайлайт, отрываясь от чтения письма. – А я и внимания не обратила…

— Да никто не обратил, — раздражённо бросил я, пытаясь соскочить с неприятной для меня темы. Ну не нравится мне, когда говорят о состриженных крыльях моего брата… а ну-ка стоп. Кто. Состриг. Крылья. Моему. Брату!!!

— Тише ты, успокойся, — Сансет подскочила ко мне и начала нежно гладить по голове. – Может, твой брат столкнулся с каким-то зверем, который ему их покалечил, может, он как-то ещё их повредил, и их пришлось ампутировать…

— Не-а, — мотнула головой Бон-Бон. – На таких зверей в одиночку не ходят, да и когда нас расформировывали, крылья были целыми.

— Сострижены неровно, — подметила Менуэтт. – Хоть я и стоматолог по специальности, но у меня есть и знакомые хирурги, и они рассказывали про такие операции. Это ампутировал не врач.

— Может, знакомый по его просьбе? – предположила Лира. – Облегчить страдания и всё такое…

— Подождите, — внезапно прервала её Твайлайт. – Это всё подождёт. Нам нужно немедленно отправляться в Замок Двух Сестёр.

— В тот самый, что в Вечнодиком? Зачем нам туда? – выпучили глаза кобылки.

— Не всем, а только мне и Скаю, — заявила Твайлайт. Правда, стоклнувшись с красноречивым взглядом моей Сансет, добавила. – Ну и Сансет, куда же без неё…

— Но всё же, зачем? – спросила Лира.

Твайлайт показала нам письмо. Вот что в нём было написано.

Дорогая Твайлайт Спаркл, моя лучшая ученица! Ты наверняка ощутила странную магию непонятной природы в Понивилле. У меня нет сомнений в том, что это была некромантия. Я прошу тебя выяснить, что случилось, и в скором времени написать мне. Если возникнут вопросы, отправляйся в секретную секцию библиотеки Замка Двух Сестёр, именно там хранилась запрещённая и опасная литература. Надеюсь на скорое решение проблемы.

Твоя Селестия.

Я мигнул пару раз и шлёпнулся на круп.

— Я влип.

Не пугающая неизвестность

— В который раз повторяю тебе: ты не влип! – чуть не крича надрывалась Твайлайт. – Селестия прислала письмо не сразу, к тому же, если бы случилось что-то, что могло бы её испугать, она прилетела бы сюда лично! А если не прилетела – значит, оставит это задание мне! Максимум прилетит за отчётом, если я с этим затяну, но такое бывает нечасто…

— Да брось, Твай, такого ни разу не было, сколько я себя помню! – уверенно заявила Рейнбоу Дэш, летящая рядом.

— Не-а, было. Поди забыла уже тот случай, когда её чуть не выдворили отсель? – возразила Эпплджек.

— Неужели? – загорелась интересом Сансет. – Я об этом ещё не слышала. Что же она натворила, если Селестия сама к ней прилетела?

— Зачаровала свою любимую игрушку, — кротко пояснила Твайлайт. – За неё передрался весь Понивилль.

Одинокий смешок, вырвавшийся из моего рта, был заглушён заливистым смехом Сансет. Даже остальные наши спутницы улыбнулись, по-видимому вспоминая ту историю.

— Твай, а ты случайно не рассказывала, как ты познакомилась со своими подругами? – как бы невзначай спросил я.

— А, это, — небрежно махнула она копытом. – Всё довольно просто. Принцесса Селестия послала меня проконтролировать подготовку к празднику летнего солнцестояния, который проводился в Понивилле. И так уж случилось, что каждую составляющую праздника подготовить поручили как раз им.

— Аг-гась, — кивнула Эпплджек. – И Твай единственная знала про Найтмер Мун, и пыталась справиться со всем сама. Тады ещё Рейнбоу подумала, что она шпионка и чуть не отметелила.

— Не, ну она подозрительно много знала! – принялась защищаться Рейнбоу. Чтобы предотвратить возможную ссору, я быстро задал следующий вопрос:

— А что было до этого? Я имею ввиду, может вы как-то были связаны до вашей встречи?

Твайлайт споткнулась на ровном месте и воззрилась на меня таким взглядом, словно я ей рассказал о конце света.

— О…о…откуда ты это знаешь?

Я огляделся. Подруги Твайлайт ушли чуть вперёд, громко споря о том, была всё-таки её подруга или нет и почему. Рядом со мной были лишь Твайлайт и Сансет. Пришло ли время всё рассказать? Я глубоко вдохнул.

— Мне снятся сны. Но что-то мне подсказывает, что эти сны необычные. В этом сне у Твайлайт нету метки, мы все живём в Кантерлоте, и мы с Сансет её единственные друзья… Я думаю, это как-то связано с Радужным Ударом. Когда я видел его в детстве, в одном из зданий Кантерлота появился огромный дракон, да и в целом там творилось, по словам очевидцев, что-то невероятное.

— То есть в твоём сне не произошёл Радужный Удар? – тихо переспросила Твайлайт. Я кивнул. – И что же ты хочешь сделать?

— Когда я увидел это, я почему-то решил, что в этом есть доля моей вины. Всё-таки при первой нашей встрече я мечтал, чтобы всего этого не произошло, чтобы ты никогда не появлялась в Школе Одарённых Единорогов…

— Как ты мог подумать о таком? – ахнула Сансет.

— Для меня ты была мертва, — сухо заметил я. – И мертва ты была из-за неё. Потому и подумал, в сердцах. Видимо, это как-то сказалось во сне. Но вот что странно: когда я сплю там, я просыпаюсь здесь, и наоборот. И там мне кажется, что всё, что происходит здесь – ужасный сон… но в то же время я помню всё, что было со мной в Забвении… и постепенно вспоминаю события той реальности…

— Я читала о подобном, — нахмурилась Твайлайт. – Такое случалось невероятно редко. Раскол сознания. Когда случается нечто очень серьёзное, что может сильно ударить по психике, может произойти раскол сознания, и пони переживает как бы две жизни одновременно. Тебе ещё повезло, что ты спишь в разное время, иначе ты бы сошёл с ума гораздо быстрее.

— Подожди, Твай, то есть он сойдёт с ума? – испуганно повторила Сансет. Я тупо уставился в одну точку. Что, и здесь?

— Рано или поздно – да, сойдёт. Он начнёт путаться, где сон, а где реальность, и совершать поступки, логичные в одной реальности, но необъяснимые в другой. Тогда мы и будем считать, что он сошёл с ума. Я бы сказала, недели две. Если, конечно, события не будут форсированы. Эмоциональные потрясения там…

Зашибись. То же самое, но другими словами, да и исход тоже другой, хоть и печальный. Почему ж мне так не везёт? Мне в грудь уткнулась заплаканная мордочка Сансет. Я машинально начал поглаживать её копытом, не переставая смотреть на плачущую Твайлайт.

— Прости, мне очень жаль. Хотела бы я что-нибудь сделать. Увы. Это неизлечимо.

— Не впервой, — безжизненным голосом сказал я. – Во сне то же самое, почти. Да и умирать не страшно. Сходить с ума… вот что страшно.

Внезапно меня и Сансет обняла фиолетовый аликорн, и мы заплакали втроём. Вернувшиеся за нами пони стали нас утешать, но тщетно. Только через какое-то время мы смогли смириться с несправедливостью судьбы. Хотя… может и справедливостью? В голове созрела твёрдая мысль. Мёртвые должны оставаться мёртвыми, несмотря ни на что. Именно за этим я здесь.

По пути Твайлайт со своими подругами многое нам рассказывали. Оказывается, многие приключения произошли с ними именно в Лесу, и даже невзирая на то, что некоторым событиям было уже по три года, они помнили их в мельчайших деталях. Так, проходя мимо ничем не примечательного обрыва, девочки наперебой начали рассказывать об обвале и о том, как честность Эпплджек спасла Твайлайт, а Рейнбоу не преминула похвастаться тем, что именно благодаря ей никто не разбился. А когда мы проходили по ущелью мимо дремлющей мантикоры, Флаттершай смело подошла к зверю и погладила по гриве. Хищница сначала вздрогнула, но, втянув воздух, успокоилась и, облизнув в ответ пегаску, снова отправилась в царство Морфея. Когда мы отошли подальше, нам с Сансет поведали и о том, как именно эта мантикора преграждала им путь. Сначала мне показалось странным, что мантикора до сих пор помнит эту встречу, но потом Флаттершай, улыбаясь, сказала, что после этого котёнок(серьёзно? Да этот «котёнок» больше половины нашей компании!) частенько к ней наведывался, и у них с пегаской сложились вполне дружеские отношения.

В слегка затемнённой рощице у кобылок случился приступ гомерического хохота. Они просто тыкали копытами в деревья и смеялись. И только когда Сансет подсветила магией, мы поняли причину веселья. Действительно, при должном освещении деревья корчили невероятно смешные рожицы! Хотя, опять же, при нужном, могли и сильно напугать. Сансет вспомнила про вычитанную откуда-то Рощу Оптических Иллюзий, и что она никак не ожидала увидеть эту рощу здесь, посреди Вечнодикого Леса. Твайлайт, в свою очередь, указала на то, что упоминалась эта роща давно, и в те времена Вечнодикого Леса ещё не было. Кобылки чуть не начали спор по этому поводу, но их отвлекла Рейнбоу Дэш.

— Яйцеголовые, Селестия их забери, — пробормотала пегаска. Чересчур громко. Кобылки замолчали и обернулись к спортсменке. Та осознала, что что-то пошло не так и с тихим «упс!» умчалась вперёд. Твайлайт распахнула крылья и с криком «Рейнбоу!» полетела ей вслед, и дальнейший путь мы преодолели вчетвером.

Дальше мы прошли по мелкой речушке. Рэрити рассказала о том, что раньше эта речка была бурной и крупной из-за морского змея, потерявшего ус. На мой громкий «пффф!» модница чуть не рассердилась. Она начала доказывать мне, что каждая деталь во внешнем виде важна, и тот отрезанный ус никак не вписывался в общую картину. Правда, когда она рассказала нам о своём решении, я не смог сдержать своего смеха. Нет, серьёзно, отрезать свой закрученный хвост и приклеить вместо уса? Я не в плане что её хвост выглядит убого, совсем наоборот! Видно, что она следит за ним, как и за остальным внешним видом. Но, простите, усы разного цвета? Да ещё и «оригинальной» оранжево-фиолетовой расцветки? Рэрити хмыкнула и констатировала, что я ничего не смыслю в моде. Хоть в чём-то она оказалась права.

У самого замка нас уже поджидали Твайлайт, по-дружески обнимающая Дэш. Оставалось лишь перейти через хлипенький верёвочный мостик. Мы с Сансет многозначительно переглянулись. Шесть элементов, четыре из них уже раскрылись. Наверняка в этом мосте была скрыта Верность. И мы оказались правы! В середине пути к нам подлетела Рейнбоу, уставшая нас ждать, и рассказала историю об обмане Найтмер Мун, Шедоуболтах.

— Конечно, я сразу раскусила её ложь, — самодовольно заявила пегаска, выпячивая грудь вперёд. – Я никогда не предам своих друзей!

Судя по приподнявшейся брови Эпплджек, всё оказалось не настолько гладко, как описывалось. Да и сама пегаска, заметив жест фермерши, неловко засмеялась и отлетела в сторону. Тем временем к нам подошла Твайлайт.

— Ну, вот мы и на месте. Проходите, не стесняйтесь!

Сансет первая зашла в руины Замка Двух Сестёр, я же пропустил остальных кобылок, и только после этого зашёл сам. И застыл от изумления. Что может прийти в голову после слов «руины замка»? Полуразрушенное каменное здание, камни которого поросли мхом, стены переживают последние деньки, а крыша вот-вот сверзится на голову? Здесь было иначе. Потускневшая от времени, но аккуратная, словно вымытая, красная ковровая дорожка, ведущая к двум каменным тронам, над которыми, словно новые, свисали гербы Селестии и Луны. Никакой растительности, всё было вырвано и выброшено прочь. Многовековая пыль, которая должна была скопиться за столь долгий период запустения, отсутствовала. Единственное, что выбивалось из общей картины, была люстра. Сразу бросалось в глаза, что она не из того времени, и больше походила на современную.

— Конечно, мы не сидели сложа копыта, — ковыряла копытом в полу Твайлайт, — но до совершенства пока далеко.

— То есть вы вшестером убрали весь тронный зал? – шокировано переспросила Сансет.

— Ну, это неудивительно, — пожал плечами я. – Много ли тут работы…

— Мы убрали почти весь замок, — сказала Твайлайт, теперь вызывая шок и у меня. – Пока было свободное время…

— Это ж сколько у вас его было-то? – Я еле нашёл силы двигать своей отвисшей челюстью. – За три года… столько работы… И я полагаю, что вы убирали тут совсем недавно…

— Генеральная уборка, канеш, была объёмной, но потом всё эт делается гораздо быстрее, — усмехнулась Эпплджек.

Я мотнул головой. Да уж, а эти шестеро не так хлипки, как кажется… Три года ходить в одно из самых опасных мест во всей Эквестрии убирать замок, да ещё и убирать его неоднократно… Но к делу.

— Библиотеку, я так понял, вы осмотрели почти всю. – Я не спрашивал. Зная, как Твайлайт любит книги, это было более чем логично. – А что ещё интересного есть в этом замке?

В ответ я услышал звуки спрятанного где-то в замке органа. По залу раздалось странно усиляющееся эхо. Это из-за таких стен и крыши? Что ж, если так, то архитекторы хорошо постарались… В этот момент я заметил недоумение и страх в глазах девочек.

— Что? – озвучила мой вопрос Сансет. – Играет орган, что страшного?

— Ну-у-у, просто он подключён к системе всех ловушек этого замка, и если играть какую-то определённую мелодию, можно привести какую-то из ловушек в действие, — быстро объяснила Пинки. Остальные взглянули на неё с неподдельным удивлением, все, кроме встревоженной Твайлайт.

— А ещё никто кроме нас обычно в замок не ходит… — добавила принцесса. – Нас встречают. И, судя по мелодии, не очень ждут…

Ловушка!

Интересная, в общем, сложилась ситуация. Итак, в этом замке есть ловушки. Судя по всему, подруги сталкивались с ними нечасто, если ничего об этом не знают, так что знают об этом только Пинки Пай и, возможно, Твайлайт Спаркл. Древний орган, который, как сказала Пинки, управляет всеми ловушками в замке, находится где-то неподалёку, судя по громкости звука, но если учесть, что мы слышали усиливающееся эхо, может быть и так, что орган находится где-то под замком. Девочки, может, и отведут нас туда, но вот дойти могут не все. Кто знает, может, венценосные сёстры напихали сюда целую кучу убийственных ловушек… И, резюмируя сложившееся положение, я озарил всю компанию сумасшедшей улыбкой.

— Девочки, вы совсем охренели?

— Эй! Следи за языком! – сказала Рейнбоу, угрожающе нависая надо мной.

— То есть по-вашему это нормально? – всё ещё спокойно улыбался я, удерживая разгорающуюся бурю эмоций внутри себя. – Пойти в древний замок, полностью его убрать и не заметить ни единой ловушки?

— Ну, ваще-т на ловушки мы натыкались… — почесала в затылке Эпплджек. Мой глаз начал нервно подёргиваться. Улыбка медленно сползла с лица.

— Не надо, Дрими, — едва слышно прошептала Сансет. – Ошиблись, с кем не бывает…

— Ага, бывает, — холодно ответил я. – Вот только мы теперь обречены. Мы не знаем всех ловушек, мы попросту не дойдём ни до библиотеки, ни до органа!

Словно издеваясь надо мной, музыкант начал наигрывать весёлую, торжествующую мелодию. Вход в замок за нами захлопнулся поднявшейся снизу плитой, вызывая панику у кобылок.

— Хах, он нас недооценил, — горделиво заявила Рейнбоу, поднимаясь выше и выше к разбитой крыше. – Мы с Твайлайт и Флаттершай поднимем вас в два счё-…

Музыкант внезапно сфальшивил, и из стены вылетел арбалетный болт, с громким «теньк!» вонзившийся в противоположную стену. Рейнбоу потрясённо опустилась на землю и сложила крылья, глядя на десяток радужных волос, сбритых болтом.

— О-кей, — покорно опустила голову летунья. – Дело дрянь.

— А почему просто не телепортироваться отсюда? – недоумённо спросила Сансет. – У Твайлайт ведь хватит сил, чтобы телепортировать нас всех?

— Уже пробовала, — кивнула принцесса. – Орган включил антителепортационную ловушку. Блокируется даже процесс создания заклинания на базовом уровне, плетение рассеивается на втором витке.

— А если проще? – подняла бровь Эплджек.

— Никто не сможет телепортироваться ни сюда, ни отсюда, — кротко улыбнулась Твайлайт.

Я вздохнул и печально резюмировал:

— Мы в дерьме.

На этот раз никто не упрекнул меня в сквернословии. Впрочем, было над чем задуматься помимо промывки моего словарного запаса. Одна лишь Пинки радостно прыгала на месте, кажется, не осознавая безвыходности сложившейся ситуации.

— Так мы идём? – нетерпеливо поинтересовалась кобылка.

— Куда и каким образом? – поинтересовалась Рэрити. – Ты слышала наш разговор, дорогуша? Нас заперли здесь, и выхода нет!

— Так пойдём за тем, что искали, а на обратном пути заскочим к органу и проверим! – предложила Пинки.

— Отличная идея! – с сарказмом поддержал я. – На пути так мало ловушек, мы же ни на одну не попадём! Или ты хочешь сказать, что твоё супер-пупер Пинки-чувство поможет нам обойти их?

— А ведь это идея! – воскликнула Твайлайт. Я повернулся в шоке. Ладно есть у нас одна сумасшедшая, но когда к ней присоединяется самая здравая пони из всех…

— Точно! – поддержала её Рейнбоу. – Пинки, веди! Как мы могли забыть про твоё Пинки-чувство?

Я беспомощно задвигал своей челюстью. Я же всего лишь пошутил… они что, серьёзно?

— ВЫ, ЛЯГАТЬ, СЕРЬЁЗНО??? – Я тут же получил магического леща от каждой из трёх волшебниц, но мне на это было наплевать. – Вам в следующий раз табличку «сарказм» вешать? Или вы уже шуток не понимаете?

— Копытом в небо, но всё равно попал, — холодно констатировала Твайлайт, и, не удосужившись объяснить, пошла за ускакавшей кудряшкой. Я обвёл остальных ничего не понимающим взглядом.

— М-де… — протянула Эпплджек, маня копытом. Когда мы пошли за Твайлайт, она начала рассказ. – Наша Пинки – необычная. У неё есть чегой-то вроде шестого чувства, интуиции, что ли… Ну так вот, она знает, когда произойдёт что-то плохое, и предупреждает нас. Она это прозвала Пинки-чувством, за ней и все остальные. Всё никак не привыкну, шо ты у нас не так давно, всё разъяснять надо…

Пинки внезапно затрясло из стороны в сторону, её ухо начало бешено вращаться, а грива заходила гармошкой.

— Прыгайте! – Не успев ничего сообразить, мы прыгнули. Вовремя. У самого пола появились острые, как бритва, лезвия, быстро просвистевшие по всему коридору. Только мы вздохнули спокойно, как кудряшка вновь закричала: — Пригнитесь! – Прямо над нашими головами пролетел здоровенный каменный булыжник. Но и это был не конец. Пинки подскочила и, перебирая копытами в воздухе, завопила: — А ТЕПЕРЬ БЕГИТЕ, ПОНИ, БЕГИТЕ!!!

Стены коридора начали с громким шумом сходиться. Мы помчались со всех ног. Пробежав коридор, мы выбежали в небольшой круглый зал, где я врезался во внезапно остановившуюся Твайлайт, в меня врезалась Сансет, и так далее, пока нас всех окончательно не сбила Флаттершай. И в конце концов с криком «Куча мала!» на нас ещё сверху упала Пинки Пай, единственная оставшаяся на своих четырёх. И всё бы ничего, вроде даже весело, но основной вес пришёлся на меня и Твайлайт. Услышав мой сдавленный стон и увидев мой полный страданий взгляд, волшебница негромко хихикнула и магией поставила всех на ноги.

— Ну как, убедился в подлинности Пинки-чувства? – насмешливо поинтересовалась Рейнбоу Дэш. – Понял, что это не шутки?

— Возможно, — пробормотал я. – Но долго мы такой беготни не выдержим. Может, лучше сначала разберёмся с органом?

— Библиотека ближе, — покачала головой Твайлайт. – А разделяться – это вообще очень плохо. Да, музыканту будет сложнее, но ему будет проще с нами разделаться. Пинки-то у нас всего лишь одна.

— А я согласна со Скаем, — заявила Рейнбоу. – Мне не нравится этот грёбаный музыкантишка. Хоть до него идти и дольше, до него всё равно нужно будет идти. И кто знает, может, от библиотеки будет идти даже опаснее!

— Но в библиотеке могут оказаться планы замка с расположением всех ловушек! – воскликнула Рэрити. – В таком случае гораздо выгоднее будет идти в библиотеку!

— Ребята… — тихо сказала Флаттершай.

— А вдруг некоторые ловушки не нанесены на карту? – Сансет встала рядом со мной. – Тогда это будет пустой тратой времени!

— Нет, не пустой, — возразила Эпплджек. – Мы будем знать большинство, а на крайний случай у нас есть Пинки.

— Ребята… — чуть громче сказала Флаттершай. Я отошёл чуть назад, не желая вступать в бессмысленные споры. К тому же сверху послышался какой-то шум.

— Так зачем нам большинство? У нас на ВСЕ есть Пинки!

— Эй! Вообще-то это немного выматывает, знаете! – возмущённо проверещала Пинки. – Я вечно маячком работать не могу, да и не буду!

— Тогда тем более идём к органу! – победно улыбнулась Сансет.

— Сена с два! Идём в библиотеку! – сквозь зубы процедила Эпплджек. – Как изначально и хотели!

— Хорош ссориться! – заорал я. В ответ на меня с потолка посыпалась каменная крошка. Я задрал голову. – Потолок падает!

Благо я стоял у края зала, и мне нужно было всего лишь сделать шаг назад. Но вот кобылки в панике побежали в другую сторону… и ошибку свою я осознал только когда проём был уже с меня ростом. Я бы не успел пролезть, меня бы просто-напросто раздавило.

— Лягать-перелягать! – завопил я. – Я не знаю замка! И что мне теперь делать?

— Никуда не уходи! – крикнула Твайлайт. – Мы попытаемся добраться до тебя другой дорогой!

Как бы не так! Сзади меня раздался пронзительный свист. Я обернулся, чтобы увидеть пару лезвий, высунувшихся из прорезей в стене на уровне моей шеи и стремительно приближающихся ко мне. Я пригнулся и кинул уничтожающий взгляд на Твайлайт.

— Где орган?!

— Позади тебя, коридор, затем коридор налево, потом прямо и направо – и ты на месте, — рассказала маршрут аликорн. – Но это слишком опасно! Лучше подожди нас, мы скоро!

— Я не доживу, — мотнул головой я. – У меня есть шанс, и я им воспользуюсь. Вы идите в библиотеку, затем за мной.

— Будь осторожен, Дрими! – отчаянно закричала Сансет. Я успел кивнуть ей, прежде чем потолок с грохотом опустился.

— Так что, музыкант, хочешь поиграть? – хмыкнул я. – Поиграем!

Я со всех сил кинулся бежать по коридору. Впрочем, высунувшиеся из пола заточенные колья немного умерили мой пыл, и я остановился, только чтобы перепрыгнуть препятствие с разбега. Интуиция подсказала мне сразу же остановиться, и прямо передо мной стены резко схлопнулись и разошлись. Пока ловушка не перезарядилась, я пробежал в следующий зал и несколько раз глубоко вдохнул. Отлично. Первый коридор позади. Здесь стояла статуя рыцаря прошлого. А налево был… Я громко сглотнул. Целый коридор из подобных статуй. И всё бы ничего, но каждая из них держала в копытах меч, топор или булаву, занесённую для удара. На входе в коридор расположилась нажимная плита, которую земной пони не смог бы преодолеть никаким образом, кроме пинка под круп. Для проверки я нажал плиту, чтобы увидеть, что моя догадка с бьющими статуями верна. И действительно, каждая из статуй начала свой «бой», ритмично поднимая и опуская своё оружие. Я ухмыльнулся. Что ж, не зря я физик, время рассчитать период взмахов!

Спустя десять минут безрезультатных расчётов я плюнул и смачно выматерился. Как же хорошо, что кобылок рядом нету… Пару раз мне даже казалось, что я поймал закономерность, но только на мгновение, после какой-нибудь рыцарь махал не так, и всё летело в Тартар. Я лёг и начал просто смотреть. Взмах. Взмах. Взмах. Ми. Ми. Ми? Мои уши дёрнулись. А ведь отсюда уже слышно музыку, хоть и не так хорошо! Я внимательно вслушался в звучащие ноты. После этого пересчитал статуи. Две дюжины. И если присмотреться, каждая статуя имела свою пару. Синхронный взмах – синхронный удар. Впервые я благословил маму, настоявшую на моём посещении музыкальной школы! Этот год ада я запомнил надолго. Интересно, что ни на одном инструменте я играть не любил, да и учить меня было бессмысленно, на что указал мой учитель, но вот слух у меня был хороший. Что странно, это перекочевало в тело моего брата вместе с моей душой… как и действие зелья Зекоры… что-то странно. Арх, сосредоточься, Скай! Итак, каждая статуя била на свою ноту. Минута мне понадобилась, чтобы подобрать пару, это было не так уж и сложно, тем более все эти десять минут я только и думал об облегчении задачи. Теперь осталось лишь решить, что играет наш музыкант. Ведь не будет же он играть какую-нибудь какофонию? Не на это ведь рассчитывали управление ловушками, не любой пони смог бы ими управлять. Только мастер игры клавишных инструментах, к примеру.

Мне пришлось потратить ещё пяток минут, прежде чем я уловил знакомый мотив. Вторая соната Сенховена, если не ошибаюсь… Самое время проверить! Я смело шагнул вперёд под поднявшееся лезвие. Скользим под второе, разворот, шаг назад, полоборота, шаг вбок, ещё полоборота, полшага, остановка! Передо мной просвистел клинок, обдав лёгким ветерком. Фух, это было близко… Я продолжил свой путь, на этот раз чуть аккуратнее. Мелодия меж тем развивалась, и хоть я её и помнил довольно хорошо, было тяжело подгонять под неё движения. Тело всё же было не настолько привычным, чтобы в нём танцевать. А мой поход под ударами рыцарей со стороны, наверное, напоминал именно танец. По крайней мере мне хотелось бы в это верить. Внезапно сыграли почти все ноты, и я замер, в надежде, что не прогадал со временем. После этого была небольшая пауза, в которую я наконец смог разжать глаза и оценить своё положение. Половина позади, а дальше мелодия частично похожа. Дальнейший путь я преодолел почти без трудностей. И когда я наконец прошёл коридор, пошла самая громкая часть. Я выдохнул. Успел. Теперь перевести дыхание и…

— Твою мать.

Следующий коридор был без пола. Серьёзно. Огромная пропасть, на дне которой виднелись колья и(я снова громко сглотнул) чьи-то кости. Несчастливый пони. Ну и что мне теперь делать?

Более получаса детального осмотра зала и коридора ничего не принесли. Никаких кнопок, никаких прорезей, ничего! Словно весь этот коридор был создан для того, чтобы вести к пропасти! Конечно, на полу и потолке этого зала был высечен странный треугольник с глазом в центре… но это ничего не меняет, мне как-то нужно было пересечь этот грёбанный коридор! И вот, в очередной раз глядя вниз, я осознал, что у меня кружится голова, и поспешил отойти. Но поздно. Я потерял равновесие и упал в пропасть.

*стук*

Странно. Вроде пропасть должна быть глубже, чем высота пола. Да и если падаешь на колья, это больнее, чем об пол. Я разжал глаза. Всё моё тело лежало как раз над этой самой пропастью. Полминуты я тупо смотрел под себя, пока наконец не сделал фейсхуф. Ну конечно, иллюзия… Я встал на свои четыре и пошёл. По пути я взглянул на потолок. Странный он какой-то. Сначала ровный, ровный, а потом полосатый… Да и кости внизу как раз под полосами… Стоп. Под полосами? Я резко остановился и глянул на потолок. Как раз перед полосой. Неужели… Проверяя свою догадку, я аккуратно попытался нащупать пол для следующего шага. Пусто. Отлично, я чуть не сдох из-за своей невнимательности! Сначала слишком осторожный, а теперь недостаточно! Что же со мной творится-то, а? Я вздохнул и, глядя на потолок, стал перепрыгивать дырки в полу. Самое интересное, что пол и пропасть всё время казались единым целым, и определить, где дыры, можно было только по потолку.

С последним прыжком я очутился в последнем зале и перевёл дыхание. Да уж, весёленький замок… Да и принцессы, приказавшие его построить, не лучше. Такие хорошие ловушки, что забей. Какие же тогда времена лихие были, раз тут столько летальных сюрпризов?

Последний коридор выглядел знакомым. Я никак не мог понять почему, пока не нажал на нажимную плиту на входе. С одной из сторон вылетели стрелы, чуть поодаль с другой – огненные шары, а ещё чуть дальше пришли в движение два огромных топора, летающих из стороны в сторону. Я остановился и вновь начал искать связь в полётах.

— Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три… — бормотал я. – Ну что ж, понятно, откуда черпали идеи для книги «Библиотекарь». Только как я тут пройду… один?

— Не один, — раздался голос Сансет позади. Не веря своим ушам, я обернулся.

— Как ты тут оказалась?

— Ещё один такой же зал, — болезненно поморщилась Сансет. – Девочки вошли в библиотеку, а я пошла дальше. Еле прошла один коридор, а этот уже был без фокусов. Так что, куда дальше?

Я указал на приведённый в действие механизм. Единорожка испуганно посмотрела туда, затем на меня.

— Ты, должно быть, шутишь!

— Нисколько. Потанцуем, дорогая? – усмехнулся я, протягивая копыто.

— Нет, ты определённо шутишь! – воскликнула Сансет. – Сейчас определённо не лучшее время для танцев!

— Самое время. Доверься мне, — спокойно сказал я. – Ну же, повальсируй со мной…

Единорожка с сомнением посмотрела на меня, а затем вздохнула и протянула своё копыто. Мы встали в стойку и начали кружить по залу. Я смотрел в её глаза, а она в мои. Я смотрел в её зелёные глаза, и мне казалось, что на свете больше не осталось ничего, только я и она... Она улыбнулась мне и расслабилась, полностью доверяя мне вести её. Я улыбнулся в ответ. Словно подыгрывая нам, музыкант заиграл вальсовую мелодию. Ещё пару кругов мы прошли по залу, а затем я повернул в коридор. Стрелы. Успешно. Огненные шары. Успех. Топоры. Мы встали как раз между ними в момент удара, и нас не задело. И, наконец, последний шаг. Я мигом опускаю её тело к земле, и прямо над нами проносятся два острых лезвия, сбривая мне чуть-чуть гривы. Но я этого не замечаю. Всё, что я вижу в этот момент перед собой – полный доверия и любви взгляд Сансет.

— Ну вот и всё, — улыбнулся я, поднимая её. Она смотрит назад, на действующую ловушку, а затем бросается мне на шею. Наши губы встретились, и я потерял всякое чувство времени. Во всём мире для меня остались только я и Сансет. Но через какое-то время она отстранилась, разрывая наш поцелуй, и реальность ударила меня по голове с незабываемой отдачей.

— Впрочем, ещё не всё, — поправился я. – Но осталось совсем немного. Верно?

Сансет кивнула, и мы вошли в последний зал. Он был темнее остальных, а также ощутимо больше. По обе стороны от главного прохода в два ряда стояли высоченные колонны тёмно-синего цвета, а их верхние концы сливались с тёмным потолком. Свечи, закреплённые на колоннах, едва разгоняли мрак в этой комнате, и лишь светильники над органом давали хорошую видимость музыканта. Правда, сам музыкант сидел к нам спиной, скрытый капюшоном, и что-то увлечённо наигрывал.

— Перестань играть! – выкрикнула Сансет. Я хотел было её остановить, но музыкант неожиданно послушался и поднял свои чёрные копыта над клавишами. – Обернись и назови себя!

— В этом нет нужды, — услышали мы слегка жужжащий голос прямо за собой. Меня тут же окатила волна паники. Из всех существ, что я знаю, только одно могло обладать таким жужжащим голосом. Единорожка рядом со мной тихонько ойкнула, и мы вместе развернулись. Прямо перед нами стояла высокая кобылица, покрытая чёрным панцирем. Всё её тело было покрыто странными отверстиями, включая внушительных размеров рог. За спиной, сложенные, располагались полупрозрачные крылья. Наконец завершала картину небольшая сине-зелёная корона на голове.

Я оглядел кобылицу с ног до головы и нервно захихикал.

— Сансет, помнишь, что я там говорил по поводу ситуации, в которой я оказался? Так вот…

— Мы влипли, — тихо пробормотали мы в унисон.

Когда бежать - не вариант

— Так-так-так, кто же тут у нас, — нараспев произнесла загадочная кобылица. – Мы надеялись поймать Твайлайт Спаркл и её друзей, но поймали вас… Кто же вы такие, позвольте узнать?

— Меня зовут Скай Дример, а мою подругу – Сансет Шиммер, — я легко поклонился. Чутьё подсказывало мне, что дерзить сейчас не стоит. – С кем имеем честь говорить?

На моё удивление кобылица захохотала. Сансет в недоумении воззрилась на неё, а я в то же время краем глаза заметил окружающих нас других существ, похожих на эту кобылицу, но меньше по размерам, а также обладающих сетчатыми синими глазами. Чутьё завопило об опасности, но я так и не понял, что послужило причиной этому, пока кобылица вновь не заговорила:

— Ха-ха-ха, потешил ты меня, лейтенант Скай Ливер. Скай Дример, серьёзно? Ничего получше не придумал?

— Простите? – Я поднял бровь, раздумывая, что же мой братец задолжал самой королеве чейнджингов. Улыбка кобылицы поблекла, но на сей раз она прочистила горло и участливо поинтересовалась.

— Слишком сильно ударился головой во время нашей последней встречи? Не скажу, что сильно сожалею об этом… наоборот, ведь именно я тебя тогда и ударила об стену. А вот твоя спутница мне не знакома. Вы очередную новобранку взяли? А как же твоя прошлая любовница? Не удовлетворила твоим стандартам?

— Я повторю свой вопрос: простите? – уже чуть громче спросил я. – Я же ясно сказал Вам, что меня зовут Скай Дример. Кто Вы? Я вижу Вас впервые в своей жизни.

— Ай-ай-ай, — цокнула кобылица языком. – Нехорошо обманывать своих старых друзей. Ну, мои подчинённые с радостью прояснят тебе память.

В тот же момент я услышал хруст разминаемых копыт. Не нужно быть гением, чтобы понять, от кого он доносился. Я прикинул свои возможности и постарался выбрать вариант своих действий. Слушать меня не хотят, в драке один на нескольких я невероятно слаб, если не сказать вообще ничто. Остаётся один вариант: бежать. Но как только я пришёл к такому выводу, королева чейнджлингов, словно прочитав мои мысли, схватила Сансет.

— Вздумаешь убежать – и ты никогда её больше не увидишь, клянусь, — прошипела она, удерживая обоими копытами пытающуюся вырваться единорожку. Я увидел, как Сансет судорожно вдыхает воздух ртом. И тут внутри меня что-то порвалось, словно перетянутая струна.

— Отпусти её, — процедил я в ответ, прижимаясь к земле. – Отпусти её, она ни в чём не виновата. Делай со мной, что хочешь, но если хоть один волосок выпадет из её гривы…

Королева испуганно икнула и отпустила мою Сансет, теперь тоже взирающую на меня с испугом. Я обвёл взглядом отряд чейнджлингов, злобная ухмылка прорезалась на моём лице. Те застыли в нерешительности.

— Ну что, жучки, — последнее слово я словно выплюнул, заставляя их отдёрнуться ещё раз, — готовы огрести по своим жалким панцирям?

— Дрими! – в ужасе отпрянула Сансет, но я лишь небрежно отмахнулся. Потом, сейчас не время.

— Во имя Забвения! – провозгласил я, совершая первый прыжок. В районе спины появилось новое, ни с чем несравнимое ощущение дополнительных мышц, и, с силой сработав этими мышцами, я направил все четыре копыта на первого попавшегося чейнджлинга. Удар вышел столь сильным и стремительным, что перевёртыш просто-напросто улетел, и только грохот из темноты оповестил нас о том, что он достиг стены. Ещё один приглушённый удар – это он же упал на землю.

Воспользовавшись секундным замешательством перевёртышей, я резко развернулся ко второму, нанеся размашистый удар крылом, поднялся на задние копыта и пригвоздил его к земле. Третий ринулся было ко мне, но был остановлен резким ударом задних копыт с разворота и полетел навстречу одной из колонн. Только после этого я немного приостановился и вновь окинул зал взглядом. Чейнджлинги уже оправились и приготовились к драке. Правда, от их былого количества осталась ровно половина, и что-то мне подсказывало, что я более чем готов с ними расправиться. Единственное, что могло бы мне помешать – вмешательство непосредственно королевы, но она всё ещё выглядела потрясённой увиденным. Что ж, мой мозг, проанализировав изменённую ситуацию, выдал новую директиву: покончить с этим как можно скорее.

— Ваш ход, — проговорил я. Перевёртыши переглянулись, а затем разом ринулись в атаку. Я ухмыльнулся. Проще пареной репы… Прыжок навстречу, взмах крыльями – и я оказался прямо над незадачливыми вояками. Ещё один взмах, поворот крыльев, поворот корпуса и сильный толчок вниз. По одному удару копытом на двоих, с повторным ударом об пол. И в это время последний ударил меня, да так, что я от изумления отошёл на два шага назад. Промедление стоило мне ещё одного удара от очнувшегося второго чейнджлинга.

— Хотите по-плохому? – прорычал я. – Будет по-плохому!

Расправив крылья, я начал быстро наносить удары ими по перевёртышу. Удар копытом снизу по подбородку и завершающий вторым в открывшийся торс. Используя инерцию, разворачиваюсь как раз вовремя, чтобы заблокировать один из ударов крылом, нанести пощёчину вторым, а потом со всей дури врезать недоумённому чейнджлингу по морде. Как раз в эту секунду начали подниматься те, которых я сразил вместе.

— О нет, — гадко усмехнулся я, в миг оказываясь рядом и с силой ударяя их головы друг о друга. Ощутив едва уловимое дуновение ветра, я сделал шаг в сторону, чтобы последний перевёртыш по инерции пролетел мимо, давая пинка напоследок.

— Хватит! – вскрикнула королева перевёртышей, схватывая меня телекинезом. Я с яростью взглянул в её горящие ненавистью глаза. И, как ни странно, эта ненависть подействовала на меня отрезвляюще. Я моргнул и посмотрел по сторонам, насколько это позволял держащий меня телекинез. Вокруг меня валялись шестеро перевёртышей, без сознания или просто стонущие от боли и обиды.

— Э-это я всё сделал? – слабым голосом спросил я, прежде чем упасть в обморок.

---

Очнувшись, я почувствовал влажную тряпку у себя на голове. Кстати о ней, родимой. Раскалывается, да так, что каждый голос звенит в ней, мешая сосредоточиться. Я попробовал открыть глаза, но вышло ещё хуже. Свет словно вырезал мои глаза, заставляя вскрикнуть от боли. Но окончательно я осознал всю свою беспомощность только когда из моих губ вырвался лишь жалкий сип. И тогда я заплакал. Я… проиграл. Я не смог защитить Сансет от перевёртышей. Я не смог остановить Леруин. Я просто ничего не смог.

На мою гриву плавно опустилось копыто, которое начало заботливо меня гладить, и я услышал чей-то нежный голос совсем-совсем рядом, почти шепчущий мне на ухо. Касание губ на щеке, и снова успокаивающий, убаюкивающий голос, заставивший умолкнуть все те нехорошие, громкие голоса и наконец давший моей бедной голове хоть чуть-чуть отдыха. Потом кто-то меня обнял и заговорил любящим голосом. Я не слышал ни единого слова, но понимал, кто со мной говорит и что мне говорят.

«Всё хорошо, я рядом, не плачь», — приговаривала Сансет, гладя меня по голове. Постепенно слёзы кончились, и я смог снова пропасть в мире забвения и покоя.

---

— Принцесса Твайлайт Спаркл, я, королева Кризалис, глубочайше прошу меня извинить за попытку завоевания Кантерлота, а также попытку сорвать свадьбу твоего брата, Шайнинг Армора, и твоей невестки, принцессы Ми Аморе Каденции. – От такого поворота я мигом раскрыл глаза. Так официально… — Так лучше? Или её так не устроит?

— Нет, так её абсолютно точно не устроит, — смеясь, ответила Сансет. – Да, конечно же, она зла на тебя, но тебе лучше остерегаться её друзей. Твайлайт из этих шестерых самая вменяемая, на мой взгляд. Так что речь хоть и стоит адресовать ей, но слова попроще. Надави на жалость, с ними такое может прокатить.

Так, а теперь я точно понял, что ничего не понял. Это мне снится такой странный сон? Или я уже проснулся, накачанный какими-то наркотиками, что мне чудится такой бред? Сансет, по-дружески разговаривающая с Кризалис? Это что-то новенькое. Обсуждающие извинение Кризалис перед Твайлайт? Ещё новее. Но сначала я повернул голову, чтобы посмотреть, где же я нахожусь. Как ни странно, но находился я в том же самом зале с органом, как и до этого. За самим органом, скучая, сидел чейнджлинг в капюшоне и время от времени стучал по клавишам безо всякого смысла. Неподалёку от меня сидели, перешёптываясь между собой и бросающие испуганные взгляды на меня, те самые чейнджлинги, которых я избил в порыве ярости. А у самого выхода, прислонившись к стенке, разговаривали Сансет и Кризалис. Завидев, что я очнулся, музыкант что-то коротко чирикнул своей королеве, и она с единорожкой быстро подбежали ко мне.

— Как ты себя чувствуешь, Дрими? – обеспокоенно спросила Сансет.

— Замечательно, если не учитывать того факта, что я не совсем помню, что произошло, — неуверенно сказал я. Кризалис хмыкнула.

— Ты пришёл в ярость, когда я начала угрожать Сансет Шиммер. Из обрубков у тебя появились два огромных полупрозрачных крыла, глаза запылали оранжевым пламенем, и в гневе ты раскидал моих подчинённых. Скажи спасибо, что я умею впитывать не только любовь, но и другие эмоции, иначе не думаю, что ты бы смирился с кровью чейнджлингов на своих копытах. По крайней мере из того, что твоя подруга о тебе рассказала, у меня сложилось именно такое впечатление.

Неужели всё настолько плохо? В смысле, я помню, что я был зол, но чтобы с лёгкостью раскидать целый отряд… Хотя вон как они на меня зыркают. И тут в голове прозвенел тревожный звоночек.

— Крылья? Откуда?

— К сожалению, мы сами знаем не больше твоего, — смутилась Кризалис. – И да, прости за тот наезд. Я спутала тебя со своим старым знакомым…

— Скай Ливер, ага, — пробормотал я. – Покончил собой неделю назад, неподалёку отсюда. Мой брат.

— Правда? – удивилась королева. – Вот уж не знала. Во всяком случае, мы ждали здесь принцессу Твайлайт Спаркл.

— Зачем она вам? – насторожился я. Из того, что я слышал про какую-то сорванную свадьбу, было почти ничего не понятно. – Какие у Твайлайт могут быть дела с чейнджлингами?

— Ну, разговор не конкретно к ней, но из всех принцесс только с ней есть вероятность разговора, — замялась она. – Скажем так, меня кое-что взволновало…

— Некромант, — быстро сказал я. Челюсть Кризалис медленно опустилась, пока я поспешил объяснить. – Как раз за этим я и пришёл. И она тоже. Библиотека, найти книги по некромантии. Будем искать.

— Нет нужды его искать, — болезненно поморщилась королева. – Он находится неподалёку от болот Хэйсид, и мои разведчики серьёзно пострадали от его творений.

— Что ж, я знаю только то, что это она, некромантка, — скромно добавил я. – Она связалась со мной через моё прошлое тело.

— Прошлое тело? – вздрогнула Кризалис. – То есть… ты вернувшийся?

— Ненавижу это слово, оно скорее характеризует нежить, — чуть не сплюнул я в отвращении. – Скорее уж забвенный.

— А я думала, Забвение – всего лишь легенда, — задумалась Кризалис.

— Ну, мы пойдём к нашим друзьям? – неловко улыбнулась Сансет, потихоньку маня меня к выходу. – Конечно, было приятно поболтать, и всё такое…

— Подождите, — негромко окликнула нас Кризалис у самого выхода. – Мне нужно встретиться с принцессой Твайлайт Спаркл. Можете ли вы проводить меня к ней? Замок словно ожил и не пускает нас никуда, а вы, судя по всему, знаете безопасные пути.

— Да не вопрос, — живо отозвался я. – Только скажите своим подчинённым, чтобы сильно с органом не баловались, а лучше оставили его в покое, замок становится огромной смертельной ловушкой из-за них.

— Неужели? – засмеялась Кризалис. – А я-то думала, почему позади нас внезапно начали возникать проёмы в стенах, полу, потолках… Некоторых даже серьёзно ранило. Вон они, в тени.

Прищурившись, я действительно увидел троих перевязанных чейнджлингов, находящихся в наскоро созданных коконах. Видимо, в этих самых коконах они быстрее регенерируют, или что-то вроде того, потому что я увидел, как коконы мягко начали светиться зеленоватым светом.

— Форте, убери копыта от клавиш, — попросила Кризалис. – Я понимаю, что тут скучно, но ты можешь доставить нам всем неприятности. Ты же не хочешь навредить своей королеве?

— Никак нет, королева! – неожиданно чётко проговорил чейнджлинг, вставая со стула и отходя на пару шагов назад.

— Отлично. Реззен, Деккар, следите за обстановкой. Если заметите что-то неладное, дайте мне знать.

— Слушаюсь, королева! – синхронно ответили двое из сидящих перевёртышей, и так же синхронно встали на ноги и двинулись к входу.

— Ведите, — властным тоном приказала она нам. Мы подчинились. А что, собственно, нам делать? Мы как раз собирались искать девочек. Одним спутником больше, одним меньше – какая разница?

Сансет быстренько провела нас по уже спокойному коридору вальса(как я его окрестил про себя), затем мы прошли прямо, свернули направо, затем налево, прямо, снова налево…

И нос к носу столкнулись с голубой пегаской.

— А-а-а, спасите, нападение! – закричала Сансет.

— Где? Где враги? – с готовностью откликнулась Рейнбоу Дэш. Быстро прокрутив головой, она нашла нас и улыбнулась. – А, это вы, ребят. Сансет, Дример, Кризалис… Кризалис? – Пегаска в шоке отпрянула.

— Что ты сказала, Рейнбоу? – донёсся откуда-то издалека голос Твайлайт. Я заглянул за спину пегаски и увидел далеко простирающиеся книжные полки. Некоторые книги уже лежали неподалёку от входа. Если всё это подходящая литература… Я сглотнул и посмотрел на стопочку книг размером в два моих роста. Тем временем подошла и сама принцесса.

— Твай, нам что, действительно нужно всё это? – сконфуженно уточнил я. Аликорн моргнула, окинула взглядом стопку и лучезарно улыбнулась.

— Нет, что ты! Там за поворотом ещё дважды столько же. И это мы ещё не заглядывали в секретные архивы! Так что ты там хотела сказать, Рейнбоу? Рейнбоу! – Твайлайт подошла к пегаске и помахала у неё перед глазами копытом, но та всё равно не реагировала. Недоумённая принцесса посмотрела на нас и наконец-таки увидела третьего члена нашей компашки. Лицо её помрачнело. – Так, а что с вами делает она?

— Мне нужно поговорить с тобой, Твайлайт Спаркл, — величественно произнесла Кризалис.

— Нам не о чем с тобой говорить, — процедила принцесса. – Убирайся вон.

— Но это очень важно! – От былого величия не осталось и следа. Я удивлённо смотрел на эту стремительную перемену в её настроении. Неужели Леруин настолько большая заноза у неё в крупе, если она столь стремительно теряет самообладание. – Прошу, выслушай меня!! Позволь мне помочь!

— С чего ты взяла, что я буду тебе верить? – скептично спросила Твайлайт. Кризалис было рванулась вперёд, но затем остановилась, опустила голову и отвернулась.

— Прости меня.

— Что? – Ушки фиолетовой аликорночки взметнулись вверх.

— Прости меня, за то что я учудила в Кантерлоте. Я… мне действительно нужно заботиться о своём народе. И у нас был голод. Я не видела других вариантов, кроме как прийти на самое масштабное празднество Эквестрии: свадьба одной из принцесс. Но Селестия приказала возвести барьер против чейнджлингов, и тогда… Я была в отчаянии. То, что я сделала, ужасно. Я не должна была прибегать к таким мерам. Я должна была найти другой выход… но не смогла. Прости меня, если сможешь.

Твайлайт призадумалась. С одной стороны, её всё ещё распирала злость от того, что Кризалис заперла её и Кейденс в темницу, а также за попытку захвата Кантерлота и нанесение вреда Селестии, но всё-таки речь королевы в глубине души тронула её. Она представила себе тысячи голодных перевёртышей, страдающих от недостатка любви, ждущих, пока их королева найдёт решение из сложившейся ситуации и висящих на её плечах тяжёлым грузом… Представила себе, что единственный возможный выход отсекают, не давая никаких шансов на выживание. Отчаяние, овладевшее королевой. Всё это пронеслось в голове молодой принцессы, и она, вздохнув, шагнула к раскаивающейся королеве.

— Я тебя прощаю, — услышали мы с Сансет.

— Мир? – всхлипнула Кризалис. Мать моя Селестия, она ещё и заплакала?

— Мир, — улыбнулась Твайлайт и обняла охнувшую от изумления и счастья королеву. – Теперь расскажи, что стряслось на этот раз?

20.000 книг под землёй

После того, как королева рассказала о буйствующей Леруин, мы вместе принялись её успокаивать. Рейнбоу довольно быстро отошла от своего шока и, как оказалось, стала свидетельницей даже сцены раскаяния Кризалис. Однако подошедшие подруги Твайлайт были настроены не столь оптимистично, и для них потребовалось объяснять всё с самого начала.

— И что же нам теперь делать?

Вопрос, вертевшийся у меня на языке, озвучила Рэрити. Ведь теперь мы знали, где находится Леруин. Казалось бы, осталось прийти в Понивилль и написать обо всём принцессе Селестии… но я чувствовал, что мы что-то упустили. И если мы уйдём сейчас, располагая только такой информацией, мы пойдём по неправильному пути. Поэтому я набрал побольше воздуха в лёгкие и сказал:

— Продолжать поиски.

— Что? – Все удивлённо посмотрели на меня.

— Во имя Селестии, зачем тебе это? – спросила Сансет. – Мы и так уже знаем всё, что нужно! Мы можем уходить!

— Он прав, — тихо сказала Кризалис, заставляя нас прислушаться. – Нам нужен Запретный архив.

— Его не существует, Кризалис, — исподлобья посмотрела на королеву Твайлайт.

— Так же как и не существует сирен, — парировала чейнджлинг. – В Запретном архиве хранятся книги, раскрывающие суть некромантии, а не описывающие азы, как те, что вы набрали. И если уж вы хотите сразиться с некромантом – вам нужно быть во всеоружии. Конечно, вы можете использовать Элементы Гармонии…

— Не можем, — вздохнула Твайлайт. – Мы вернули их Древу Гармонии, чтобы оно боролось с семенами Дискорда.

— Тогда другого пути нет, — пожала плечами Кризалис. – Давно я не была в Замке Двух Сестёр, с тех самых пор, как Найтмер Мун уничтожила его… Но я до сих пор помню, где находится этот жуткий архив.

— Приветик, Скай! – Я вздрогнул. Прямо у меня в голове раздался голос Леруин. И мне это до жути не нравилось.

— Какого чёрта? – подумал я. – Что… как… откуда ты взялась?

— Мне скучно, Скай. Поговори со мной. Мне очень скучно ждать вас…

— Скай? – Рэрити помахала своим белоснежным копытом у меня перед глазами. – С тобой всё в порядке?

— Да, конечно, — соврал я. – Извините, я немного задумался.

— Мне скучно. Поиграй со мной.

До моих ушей донёсся пронзительный визг.

— Что за?..

Я среагировал мгновенно: просто прыгнув на Кризалис, отталкивая в сторону. В следующее мгновение огромная циркулярная пила пролетела там, где только что стояла чейнджлинг. Пони заткнулись и тревожно посмотрели на меня.

— Поиграть с тобой, больная ты скотина? Что ж, давай поиграем! Начнём с того, что ты выйдешь и наконец покажешься мне наяву!!! — заорал я в бешенстве.

— Скай! – Кобылки встревожено посмотрели на меня.

— Что ж, как скажешь… — На выходе из библиотеки появилась тёмная дымка. Все, кроме меня и Кризалис, вскрикнули и отступили на пару шагов. Я же помог встать королеве и злобно посмотрел на вышедшую из дымки некромантку. Должен сказать, выглядела она достаточно привлекательно. Стройная серая кобылка взирала на меня своими выразительными зелёными глазами, словно пытаясь высмотреть во мне что-то, известное только ей одной. Она была облачена в сверкающий чёрный плащ, покрытый тонкой россыпью бриллиантов, складывающихся в причудливую паутину. Кобылка осмотрела моих друзей и бросила:

— Хм, из них вышли бы очень неплохие прислужники… не находишь?

— Не смей даже думать так о моих друзьях! – злобно прорычал я. Леруин лишь рассмеялась.

— И что же ты сделаешь? Ты – бескрылый пегас, в то время как я – повелительница мёртвых. А твои друзья тебе не помогут. Они ничего мне не сделают.

Её рог засветился серым цветом, и я услышал за собой удары о магическую преграду. Я обернулся и увидел, как кобылки тщетно пытаются разбить преграду, магией и копытами. Только Сансет смотрела на меня с грустью и… пониманием. Я обречённо улыбнулся ей и прошептал: «Я выберусь» Она поняла и вернула мне улыбку. Тогда я вновь повернулся к Леруин.

— И чего ты от меня хочешь?

— Я же сказала: мне скучно. Я пришла поговорить. Тем более ты сам меня сюда позвал. Разве не очевидно? – Она смущённо захлопала ресницами.

— Ох-х-х… И о чём же ты хочешь поговорить? – Я из всех сил пытался не потерять терпение.

— Не знаю… о чём-нибудь. Эти мёртвые такие скучные. Всё время молчат и молчат. Так и обезуметь можно. А ты… ну, ты первый, кого я встретила, и ты меня заинтересовал. Такой сильный, такой целеустремлённый, такой… — она подошла совсем близко и шумно втянула воздух носом, — …живой…

— Не смей! Его! Трогать! – Мы остолбенели и недоумённо посмотрели на кобылок. Они внезапно прекратили атаковать щит и теперь выглядели испуганными. Впрочем, причина их испуга была налицо: Сансет взмыла в воздух, поддерживаемая собственным телекинезом, а вокруг её глаз сияла тёмная аура. Леруин икнула.

— Щит ведь звуконепроницаемый…

— Ага, я видел, — кивнул я.

— И что же мне теперь делать? – Она испуганно посмотрела на меня. Я глянул ей в лицо и покатился со смеху.

— Беги… — Это уже не я, это Сансет. Да уж, ревность – страшная штука! Я и не знал, что моя Сансет превратится в такую демонессу. Из её тела выросли два призрачных чёрно-красных крыла, а на копытах появились чудесные накопытники такой же расцветки. Леруин в последний раз икнула и исчезла в яркой вспышке.

— Й-й-й-е-е-е-х-х-х-у-у-у! Так держать, Сан-… — Мой радостный возглас прервался , как только я увидел, где я. — …сет.

Некромантки возле меня не было, видать, вернулась в свои болота. Но было очень похоже, что она ненароком телепортнула и меня тоже. Вот только куда… Темно, хоть глаз выколи. Ни звука. Были бы тут мои подруги, они бы небось уже давным-давно визжали из-за внезапно погасшего света.

— леееее-рууУУУУУ-ИИИИИИИИН!!! – Громогласный голос откуда-то сверху заставил меня упасть на землю и в страхе накрыть голову копытами. Селестия, как же громко… Санси, похоже, не на шутку разозлилась. Оно и понятно: куда-то внезапно исчезли и её жеребец, и соблазнявшая его кобылка. Но кричать-то так зачем? Остальные наверняка оглохли от такого крика!

Впрочем, было во всём этом и что-то хорошее: голос Сансет магическим образом включил светильники в тайной комнате, в которой я оказался. Я взглянул на мрачную вывеску перед собой:

Запретный архив.

Я не смог сделать с собой ничего, кроме как засмеяться. Как же здорово… Ненароком закинуть меня туда, куда надо… Леруин – просто замечательный маг! Вот только остальные будут не рады… И будут ли они искать меня или же отправятся на поиски архива? И долго ли они будут искать архив?

— Всё. Очень. Плохо. – Широко улыбаясь, я устремился в архив. Прихватив со стены один из светильников, естественно.

---

И в очередной раз я понял, что крупно влип, когда начал искать книги по некромантии. Во-первых, некоторые стеллажи были нечитаемыми из-за стёртых букв, и приходилось угадывать тематику книг в таком стеллаже. Так, я совершенно случайно наткнулся на книгу «Как призвать Тирека и договориться с ним в домашних условиях», которую тут же поставил обратно. Мало ли, а вдруг для того, чтобы его призвать, надо сжечь эту книгу где-нибудь в Запретном архиве? Далее, некоторые были написаны на неизвестном мне языке. Открыв одну книгу из любопытства, я долго разглядывал символы в ней, пока не понял всю бессмысленность сего действа. Пролистнув пару страничек, я наткнулся на рисунок земной пони, словно сотканной из разных: разные кьютимарки, разная шёрстка… Неужели меткосыпь? Я поднёс светильник поближе и тут же с криком ужаса откинул это орудие сатаны прочь. Это была не просто пони, а пони в одежде из других пони. Бррр… такого и в страшном сне не приснится. Я спешно двинулся дальше.

Увы, в своём стремлении найти что-либо по некромантии я совершенно забыл, в какой стороне выход. Попытки найти его не увенчались успехом, и вскоре моим глазам предстали незнакомые шкафы. Они нависали надо мной, сжимаясь и не давая дышать. Странно, я раньше никогда не страдал клаустрофобией. Я глубоко вдохнул и выдохнул, восстанавливая сбившееся дыхание. И вдруг я услышал тихий, едва уловимый звук. Я бросился в направлении этого звука, он постепенно становился всё отчётливее, пока не стал слышен как разборчивые всхлипывания. Я подбежал к плачущей пони и с удивлением опознал в ней Сансет.

— Санси? – тихонько позвал я.

— Уходи, — услышал я между всхлипываниями. Я опешил.

— Что значит «уходи», Санси? Где остальные? Что ты здесь делаешь одна? И почему ты плачешь?

— Оставь меня. Я-я-я чудо-о-овище! – плач Сансет стал громче. Я не мог просто стоять и смотреть на это. Слёзы моей Сансет разрывали моё сердце на части, и потому я подошёл к ней и сел рядом.

— Неправда! Ты вовсе не чудовище, Санси! Ты чудесная единорожка! Ты самая лучшая единорожка, которую я когда-либо встречал в своей жизни! Что заставило тебя думать так?

— Т-т-тебя не было т-т-там, к-к-когда я ч-ч-чуть не со-сожгла о-о-остальных, — плечи Сансет дёргались почти на каждом слове. – Я-я-я сожгла в-в-все книги, ко-ко-которые н-н-нашла Твайлайт. Я-я чуть не сожгла и их самих. Я была в ярости, и из-за неё чуть не убила с-с-своих д-д-друзе-е-ей!

После этих слов Сансет зарыдала. Я закрыл глаза, тщетно пытаясь уменьшить боль в обливающемся кровью сердце. Как похоже на меня и чейнджлингов… А уж если учесть, как я отреагировал на то, что отметелил полдюжины гвардейцев Кризалис, даже боюсь представить себе все те эмоции, что сейчас испытывает Сансет. И прямо сейчас ей необходима моя поддержка. Я решительно отставил фонарь в сторону и крепко прижал единорожку к себе.

— Запомни, Санси, мне неважно, что ты чуть не сделала, мне гораздо важнее, что сейчас единорожка, которая мне небезразлична, обливается слезами, и я не могу на это смотреть. Не надо накручивать себя, особенно если ты ничего не сделала.

— Ты не понимаешь, — пробормотала она. – Помнишь, я рассказывала тебя про то, как я сбежала в другой мир? Так вот, там я превратилась в такую же демонессу, и тоже жаждала уничтожить своих врагов. Только там этими врагами были…

— Твайлайт и её подруги, очевидно, — кивнул я, поглаживая Сансет по спине. – Но подумай: разве эти случаи так уж похожи? Тогда ты потакала своим личным хотелкам. Но сейчас… сейчас ты показала всем силу своих чувств ко мне. И поверь, они это поймут. Я уже понял. И спасибо тебе.

— За что? – Сансет вытерла копытом слёзы и удивлённо посмотрела на меня своими широкими зелёными глазами.

— За то, что ты меня так любишь, — тепло улыбнулся я. – Теперь я точно знаю, что друг за друга мы встанем горой, если придётся. И нет никакой силы, которая бы нас удержала.

Её губы слабо дёрнулись и улыбнулись, голова чуть наклонилась в сторону, а глаза смотрели на меня заинтересованно и влюблённо. Я внезапно осознал, что расстояние между нашими лицами становится всё меньше и меньше, и понял, что в глубине души я жажду, чтобы этот момент длился целую вечность. Наши губы соприкоснулись, и весь мир перестал для меня существовать. Всё, что для меня теперь имело смысл – это огненно-рыжая единорожка, находящаяся в моих объятьях и дарящая мне этот долгий поцелуй.

Вокруг нас образовалось светящееся облачко магии, поднимающее нас над землёй. Тихо и незаметно для нас обоих, мы парили в воздухе, а прямо над нами сверкнула радужная искра, которая начала кружиться вокруг каждого из нас. Едва слышно она скользила меж нами, постепенно преобразовывая. Словно маска, ярко-красное пятно укрыло шёрстку у глаз Сансет. Её рог залучился светом и стал длиннее и изящнее, а грива, ставшая длиннее и пышнее, теперь вилась позади неё от поднявшегося магического ветра. На её копытцах появились сверкающие, словно солнце, золотые накопытники, обрамлённые по бокам раскрытыми миниатюрными золотистыми крылышками. Из тела единорожки выросли два серебристых полупрозрачных крыла, раскрытые на полный размах. Наконец, на самой Сансет очутилось белоснежное платье с золотистыми и алыми прожилками, прекрасно подчёркивающее её стройную фигуру.

В свою очередь я тоже преобразился. Красное тело моего покойного брата пропало, и я вновь был в своём родном зеленовато-жёлтом теле. Но это было только начало. В отличие от Сансет, псевдомаски мне не досталось, как не досталось и накопытников. Ну, хотя бы моя тёмно-синяя грива теперь была коротко подстрижена и уложена. Я был облачён в белую рубашку с бесцветными запонками и чёрный до блеска фрак. Мою шею обрамлял белый шёлковый галстук-бабочка, а из пиджака еле-еле выглядывал такой же белый носовой платок. И да, у меня тоже выросли рог и крылья, только оба призрачные и тёмно-синие, под стать моей гриве.

Мы с Сансет разорвали наш поцелуй и лишились дара речи, увидев друг друга. Радужная искорка взлетела на уровень наших глаз и, ярко вспыхнув на прощание, исчезла. Чары медленно развеялись, возвращая нам наш прежний облик. Я со вздохом вновь осмотрел своё тело. Ало-красное тело моего брата. Ничего необычного. Кроме внезапно объявившихся призрачных чёрных крыльев, прорастающих из обрубков. Я нахмурился и попытался пошевелить ими. Тщетно.

Из соседнего коридора послышались громкие одиночные хлопки. Мы с Сансет повернулись, чтобы увидеть во тьме чей-то странный силуэт.

— Замечательное представление, мои дорогие поняши! Бесценно, бесценно! А вы сможете ещё раз так повторить, так сказать, «на бис»?

— А вы, собственно, кто такой? – грубо спросил я. – И что вы тут делаете?

Незнакомец засмеялся. От его смеха немного шли мурашки по коже. Немного. Хотя, судя по схватившей меня Сансет, её мурашки уже ходили по ней строем.

— Я? Я здесь живу, если хотите знать. В Запретном Архиве есть дверь, ведущая прямо в моё измерение. Я намеревался навестить своих хороших друзей в Понивилле, но заметил прямо у своего дома целующуюся парочку и не мог не поумиляться тому, как сама Гармония явилась обручить вас.

— Обручить? – одними губами прошептал я. Сансет спросила это вслух.

— Ну да, а вы что думали? Такое нечасто случается. Даже на свадьбе принцессы Ми Аморе Каденца и Шайнинг Армора такого не было, а ведь взрыв, разбросавший чейнджлингов, чего-то да стоит, верно ведь?

Тревожный звоночек прозвенел в моей голове, когда до меня дошёл смысл предыдущей реплики этого незнакомца.

— Подожди… твоё измерение? Я не ослышался?

— Именно, мой юный незабвенный друг, — весело проговорил он, наконец выходя на свет. Перед нами предстало создание, состоящее из тела змеи, головы пони, рогов козла и оленя, орлиной и львиной лап, ног пони и ящерицы, драконьего хвоста, а также крыльев летучей мыши и пегаса. Его красные зрачки с интересом нас изучали.

— Так-так, кто же у нас здесь? Бывшая ученица принцессы Селестии и первая ученица принцессы Твайлайт, Сансет Шиммер. А также один из самых перспективных инженеров, ушедший, увы, из жизни слишком рано, но возвращённый из Забвения в тело своего недавно погибшего брата Скай Ливера, земной пони Скай Дример. Интересная парочка. А что было бы, если бы Сансет не ушла, а ты не погиб? Никогда не задумывался?

— Не только задумывался, Дискорд, — усмехнулся я. – Я частично это и пережил… так, стоп. Погодите-ка минутку. Дискорд, дух раздора и хаоса, на свободе? И почему же вокруг не творится всякая чертовщина?

— Твайлайт с подругами его перевоспитали, — объяснила мне Сансет. – Они мне рассказывали об этом.

— Ну, я больше склоняюсь к тому, что меня перевоспитала Флаттершай с подругами, – подметил Дискорд. – Впрочем, я здесь и немного по другому делу. Слыхал я, вы книги по некромантии ищете?

— Ну ищем, есть такое, — призналась Сансет. – А что? Можешь что-то посоветовать?

— Вообще говоря, да, — после недолгого раздумья ответил Дискорд. – Я тут взял одну книжечку…

— С чего это вдруг ты заинтересовался некромантией? – нахмурился я. Дискорд моргнул, а затем захихикал.

— Неужто ты думал, что я буду заниматься чем-то подобным? Зачем мне это? Да, конечно, смерть – это трагедия, и её надо предотвращать. Хотя бы потому, что трупы скучные. – Столкнувшись с суровым взглядом Сансет, он мигом посерьёзнел. – Да, согласен, с этим шутки плохи. Но я никогда не пытался нарушить естественный ход вещей!

— Да ла-а-а-адно?! – широко протянул я.

— Не в сфере жизни и смерти. – Дискорд глянул на меня, как на сумасшедшего. – Ты действительно не понял, что я имел ввиду?

— Не обращай на него внимания, Дискорд. – Сансет одарила меня испепеляющим взглядом и повернулась обратно к духу хаоса. – Продолжай, пожалуйста.

— Спасибо. В общем, я от скуки решил почитать пару книжек, о наболевшем, так сказать. Магия этой некромантки очень болезненно сказывается на мире в целом, и любой сильный чародей это чувствует. Я уверен, что об этом знают все принцессы и Кризалис. Может, некоторые очень мощные единороги. Как слабенькая вспышка. Если не чувствуешь, не отчаивайся, для этого ещё и очень сильная чувствительность должна быть. Ещё это почувствует Сомбра, ибо он не имеет тела, а значит, отчасти является нежитью. Я связан со всем миром, и по мне это бьёт очень больно, вы даже представить не можете, насколько. Чтобы не испытывать эту боль, я вынужден прятаться в своём мире, закрывая все щели с Эквестрией. И я могу себе только представить, как мучается в Тартаре Тирек. Хоть он и негодяй, каких ещё поискать надо, но даже он не заслуживает такой ужасной участи. Он ведь может поглощать любую магию, но магия самой Смерти для него, словно для вас мышьяк. И у него нет ничего, что могло бы прекратить или облегчить его страдания.

— А что за книги-то? – спросил я. Дискорд глянул на меня и щелчком пальцев призвал две толстенные книги в твёрдом переплёте из кожи дракона.

— Здесь всё, что вам понадобится. А пока что я приглашаю вас к себе домой. Поздно уже. Твайлайт с подругами наверняка уже отправились спать.

— И в такое время ты хотел к ним идти? – хитро улыбнулся я. – Недоговариваешь, Дискорд, недоговариваешь…

— Ну ладно, почувствовал гостей непрошенных, — признался драконоквикс, беспомощно поднимая лапы. Он подошёл к стене и открыл её. – А теперь очень даже прошенных. Пр-р-р-рошу!

Мы с Сансет вошли в обитель духа Хаоса и лишились дара речи. Безусловно, Дискорд, как дух Хаоса, мог создать у себя дома какой ему угодно беспорядок. Лично я ожидал танцующую мебель, дерущуюся посуду и прочие прелести. Думаю, Сансет была схожа со мной в мыслях. Но, как ни странно, нашим глазам предстала обычная уютная прихожая, какая есть во всех обычных домах. Вошедший за нами Дискорд хмыкнул и закрыл дверь на ключ, коим являлся орлиный коготь.

— Пожалуйста, вытирайте копыта и проходите. – Прямо перед нами очутился маленький коврик. Сансет хихикнула и решила пройти мимо, но коврик внезапно встал на одну из сторон и преградил дорогу единорожке. – Не-не-не, Сансет, вытирать копыта обязательно.

Я закатил глаза и для вида прошёлся по коврику копытами и пошёл за Дискордом по коридорчику. Дух Хаоса гостеприимно указал на небольшую комнатушку. Одноцветные бежевые обои, двуспальная кровать, по краям прикроватные тумбочки. Скромненько. Я подозрительно посмотрел на Дискорда. Тот отвёл взгляд и начал насвистывать незатейливую мелодию. Тем временем к нам подошла Сансет, всё-таки разобравшаяся со входным ковриком, которая незамедлительно вошла в комнату и плюхнулась на кровать. Я вздохнул и направился за ней.

— Спокойной ночи и приятных снов! – нараспев пожелал нам Дискорд, закрывая за нами дверь. Я пожал плечами и поступил примеру Сансет, неуклюже плюхнувшись на кровать. Устроившись поудобнее, я пронаблюдал, как единорожка телепортировала одеяло из-под нас вверх и, крепко обняв меня, опустила одеяло на нас.

— Спокойной ночи, Скай, — промурлыкала она, чмокнув меня в щёку. Я повернулся и поцеловал её в ответ, прежде чем провалиться в объятия сна.

Испытание теории

Я обнаружил себя лежащим на белом пушистом облаке. Небо надо мной было чистым и безмятежным. Лишь иногда пролетит, просвистев мне приветственную реплику, редкая птица. Я лежал на облаке и отдыхал. Отдыхал от всего плохого, что случилось со мной за уже целых две жизни. От разлуки с Сансет в первой и от долгого молчания со своим братом во второй. От обвинения Твайлайт во всех своих бедах в первой и от осознания своей ошибки во второй. От бед, несомых Леруин, и от пришествия Найтмер Мун. От неотвратимой смерти в обеих жизнях… Я просто отдыхал. И знал, что этот отдых я заслужил.

Я глянул вниз, на землю. Там было шесть символов, изображающих звезду, молнию, бабочку, яблоко, воздушный шарик и алмаз. Первый едва заметно тлел, последний полностью погас. Остальные же горели, каждый пламенем своего цвета. Но моё внимание привлёк голубой огонь молнии. Он заметно колыхался, словно от сильного дуновения ветра, идущего со стороны бабочки.

— Спаси меня, — едва слышно прошептало пламя голосом Рейнбоу Дэш. – Спаси меня, пожалуйста. И я обещаю тебе, что такой хороший сон будет далеко не последним… Ты знаешь цену моему обещанию…

---

Проснулся я оттого, что всё моё тело ломило, словно я всю ночь просидел за столом. Эх, Дискорд, знал же, что не может быть всё с тобой чисто… Я застонал и разлепил свои веки. Первое, что попало в моё поле зрения, было моё зелёное копыто. Я закрыл глаза. Родное зелёное копыто… родное… родное. Сон как копытом сняло, и я подскочил на стуле, теряя равновесие и с грохотом падая на пол.

— Ауч! – вскрикнул я, поднимаясь и потирая ушибленный копчик. Не веря своим глазам, я вновь осмотрел себя. Зелёно-жёлтый земной пони. Всё как и должно быть. Но нет, я же засыпал в теле своего брата! Сейчас я должен буду вернуть себе его цвет, а из-за угла высунется Дискорд, довольный своей шуткой. Дверь скрипнула, и я уже приготовился высказать духу Хаоса всё, что я о нём думаю, но услышал совершенно другой голос.

— Проснулся-таки, Дрим! А у меня для тебя новости!

— Неужели Найтмер Мун пришла раньше, Дискорд вылез из своей статуи, вернулся Сомбра со своей Кристальной империей и начал сражение с армией чейнджлингов, также пытающимися захватить Эквестрию, а за всем этим сверху наблюдал ТАРДИС? – пробурчал я, недовольно оглядывая доктора Хувза. Тот выглядел несколько удивлённым.

— Понятия не имею, как тебе могло прийти такое в голову, разве что ты сильно ударился головой при падении. Нет, всё гораздо прозаичнее. Пойдём, я лучше покажу.

Я кивнул и пошёл в мастерскую. Правда, когда я проходил мимо профессора, я увидел выступившие на его лбу капли пота. Неужели что-то его так взбудоражило? Ладно, посмотрим. В мастерской бегала Твайлайт, ловко орудуя инструментами в магическом поле. Рядом стояла Рэрити, держащая выкрашенные в синий цвет куски металла, по-видимому, будущей обшивки. Тем временем Хувз подошёл ко мне с некими голубыми камнями.

— Смотри, что вы нашли в том камне. Твайлайт тут обратила внимание на нагрузку в блоке управления. У твоей подруги глаз-алмаз, она с одного взгляда заметила то, чего не заметили мы с тобой: на него пойдёт очень большая нагрузка.

— Профессор, но я думал, что мы это уже разобрали! – застонал я. – Солнечные топазы…

— Их не хватит, — помрачнел Хувз. – Очень много уйдёт на предохранитель, и не хватит на одну из систем. Зато хватит вот этих малышей.

— Что это? – Я удивлённо глянул на сунутый мне под нос голубой камешек. – На вид напоминает морские сапфиры.

— Потому что это они и есть! – просиял Хувз. – Я проверил по основным характеристикам. Их как раз хватит на всё!

— Но их не хватит по мощности, — покачал я головой.

— Виноват, не на всё, на то, что можно заменить, — поправился профессор. – Да и по стоимости они выходят дешевле, чем топазы. Ну, как идея?

— Что-то мне не нравится, — задумался я. – Слишком хорошо всё выходит… Слушайте, а где Сансет? Что-то её не слышно и не видно.

— Она заходила к тебе незадолго до твоего пробуждения, — отметила Твайлайт, ненадолго отрываясь от работы. – Правда, она тут же выбежала в страхе. Доктор Хувз пошёл проверить и увидел, как ты проснулся.

— А куда она побежала? – Мне стало тревожно. Что могло так испугать Сансет? И, самое главное, как это связано со мной? Вряд ли она испугалась пустой комнаты…

— Не знаю, не заметила, — пожала плечами волшебница. – Я тут с самого утра над твоей чудо-машиной работаю. Должна сказать, спишь ты долго и крепко, к нам даже соседи уже пару раз приходили.

— Вроде туда. – Рэрити махнула копытом в сторону озера.

— Спасибо! – Я быстро выбежал на улицу и побежал в направлении, указанном единорожкой.

До озера от дома Хувза было копытом подать. Вообще говоря, довольно удачно он выбрал себе местечко: вроде как не очень далеко от центра городка, но в то же время рядом стояло всего два-три домика, причём под «рядом» я подразумеваю в плане звуковой доступности. Действительно, шум из мастерской доносился что надо. Но меня в основном интересовало не это, а одинокая рыжая единорожка, сидящая на берегу озера.

— Сансет! – Она обернулась ко мне со слезами на глазах и уставилась на меня с недоверием.

— Скай? Э-э-это ты?

— Конечно я, глупышка! Кто же ещё?

— Дрими! – Она телепортировалась ко мне и обняла так сильно, что я пару мгновений не мог дышать. От неожиданности я расставил копыта в стороны и стоял так, пока Сансет повисла на мне, рыдая. Рыдая? Всё ещё пытаясь понять происходящее, я медленно положил копыто на спину единорожки, вторым поглаживая её по гриве.

— Ну-ну, всё хорошо, успокойся. Лучше расскажи, что случилось? Почему ты плачешь? И почему ты убежала? Все перепугались за тебя.

— Я решила пойти к тебе и разбудить, потому что ты уже очень долго спал. Но когда я подошла к тебе, я поняла, что что-то не так. Я прислушалась к твоему дыханию. Его не было. Потом я померила твой пульс, но не смогла его нащупать. Твоя грудь не двигалась. Ты был мёртв!

Хмм. Даже так… Я легонько прижал к себе плачущую Сансет. Теперь, после того, что она заметила, мне стоит рассказать о себе, другом… так ведь? Ведь только так она поймёт, почему я вдруг воскрес. Да если честно, у меня тоже не было других догадок.

— Да, я был мёртв, — тихо начал я. – Помнишь, что нам рассказывал доктор? И как я внезапно поменял своё поведение… Многое завязано на том, что я видел, что я пережил. Не знаю, воображение это или нет, но если даже так… — Я шумно вдохнул воздух. Сансет притихла и теперь прижималась ко мне, внимательно слушая. Убедившись в этом, я продолжил. – Я умер в своём сне, Сансет. И не просто умер, а покончил с собой. Это… довольно долгая история…

— У нас много времени, — тихо сказала она, устремив свой печальный взор вверх, к моим глазам. – То, что ты говоришь – ужасно. Что могло тебя заставить пойти на такое? Неужели то же самое, что заставило тебя тогда выпрыгнуть из окна?

— Нет, тогда этого ещё не произошло, — мягко возразил я. – Всё началось со вступительного экзамена Твайлайт Спаркл. Не второго, который она успешно прошла, а первого, который завалила. Тогда случилось нечто невероятное: Радужный Удар. И этот самый Радужный Удар пробудил в ней магическую искру невероятной силы, которая разбудила дракона в яйце, что ей нужно было пробудить, и вырастила его до таких размеров, что он просто-напросто пробил крышу здания… Ещё преподаватели рассказывали, что все находящиеся рядом пони претерпели значительные изменения, к примеру, она превратила своего отца в кактус, и даже не заметила этого! Так она и получила свою метку: шестиконечную розовую звезду, с пятью маленькими белыми вокруг неё, и стала лучшей ученицей принцессы Селестии. Поначалу я не верил этому, считал, что всё это выдумки, и она простая выскочка… Но ты, ты была невероятно расстроена и обижена на неё, и ты сбежала от принцессы Селестии, от меня… в другой мир. Я не знал этого. Просто на следующий день я пришёл к тебе и увидел записку: «Не ищи меня и не иди за мной, если узнаешь, куда я пошла» Конечно же, я не мог оставить всё как есть, и, забросив учёбу, начал свои поиски. Я объездил половину Эквестрии, пытаясь найти хоть что-то, хоть какую-то зацепку… ничего. Я даже написал письмо принцессе Селестии, но она написала мне, что ничего не знала о твоей пропаже. Целый год она ничего даже не замечала! – В моих словах скользнула обида. Но Сансет сидела и молча слушала, потому я вздохнул и продолжил. – В конце концов, я отчаялся и вернулся в Кантерлот. Из школы меня, конечно же, выгнали, и я остался без средств к существованию. Родители хотели мне помочь, но я отказался. Окончательно меня добили новости от принцессы Селестии. Спустя два года после твоего исчезновения, когда я начал выкарабкиваться из непростой жизненной ситуации, зарабатывая себе на жизнь созданием технических безделушек, пришло ещё одно письмо от принцессы Селестии. Она обвиняла меня в том, что ты погибла, и писала об этом, отнюдь не стесняясь в выражениях. Она не смогла найти ни единого твоего следа, нигде во всей Эквестрии. И поэтому она сообщила мне, что за мной идут стражники с ордером на мой арест, и посоветовала сдаться и не творить глупостей. Я не смог смириться со всем этим и выпрыгнул из окна.

Сансет ахнула и прикрыла рот копытцем в ужасе. Я лишь печально усмехнулся.

— Умирать – не страшно. В этом я убедился на собственной шкуре. Страшно решиться на собственную смерть. Я мог бы провернуть то же самое, что и с вами тогда… Но после такой новости… о твоей гибели… я просто не знал, как жить дальше. У меня не осталось никого и ничего.

Я вдруг почувствовал, как единорожка крепко обхватила меня за талию.

— Селестия милостивая… Я прекрасно помню, что говорил доктор по поводу раздвоения сознания… Но такую ужасную альтернативу… такое придумать невозможно. Я не знаю почему, но я верю тебе, Дрими. Хоть это и тяжело понять разумом, но сердце… оно лгать не может. Но… как же насчёт твоих родителей? Ты же много раз с ними встречался, и хотел меня с ними познакомить. Да и со своим братом ты переписываешься регулярно.

— Против Селестии они бы всё равно не пошли, — буркнул я. – Даже если эта солнечная кляча казнит пол-Эквестрии на их глазах.

— Эй, принцесса никогда так не поступит! – возмущённо закричала Сансет.

— По истории – поступала, — парировал я. – Та же Найтмер Мун. У неё ведь тоже были приспешники, и они были в ярости, когда их обожаемую правительницу запихнули в Луну. Учебник помнишь?

— Это было давно, и те негодяи заслуживали смерти! – Единорожка замялась и ответила уже не так уверенно, как прежде.

— Правда? – Я с нескрываемым сарказмом отодвинул её. – А кто ещё её заслуживает? И кому это решать? Между прочим, когда я погиб и отправился в Забвение, я кое-что узнал про погибших в те времена. И больше половины из них вообще не подозревали о каких бы то ни было приспешниках, а в особенности Найтмер Мун, мало того, они ненавидели её все сердцем!

Я и сам не заметил, как перешёл на крик. Сансет смотрела на меня с испугом. В её глазах я вновь заметил слёзы. Я осёкся. Надо же, как я стал разговорчив… И неосторожен в выражениях к тому же. Так и друзей потерять недолго. И не только друзей.

— Прости меня, пожалуйста. Я не хотел на тебя кричать, правда. Прости. Не знаю, что со мной происходит. – Я вновь прижал притихшую единорожку к себе. О, ничего особенного! Просто Забвение даёт о себе знать. – Давай лучше пойдём к остальным?

Сансет кивнула и вытерла слёзы. Мы поднялись и пошли к мастерской доктора Хувза. На полпути нас встретила Твайлайт. Измученная, но довольная. Правда, настроение её чуть испортилось после того, как она увидела заплаканную Сансет, и лавандовая единорожка одарила меня отнюдь не ласковым взглядом. Я сделал виноватый вид, Сансет бодро улыбнулась подруге, и Твайлайт несколько смягчилась.

— Идёмте. Будем испытывать твою чудо-машину.

---

Для взлёта моей машине не нужен был разгон. Подъёмную силу создавал вращающийся на крыше винт, управление обеспечивал винт поменьше на хвосте. Собственно, потому я и назвал машину «вертолёт», летающий на вращении. Я уж озадачился, как вытаскивать его на свободу из закрытой мастерской, но Хувз дёрнул припрятанный рычаг, и крыша сложилась сама. Теперь стало ясно, почему он настоял на этом месте для сооружения машины, хоть оно и было не самым удобным.

Я наскоро осмотрел вертолёт снаружи, прежде чем залезть внутрь. Снизу стояла пара облачных генераторов, спереди и сзади. На самом деле они не генерировали облака, а лишь уплотняли их, о чём я уже, кажется, упоминал. Но процесс уплотнения больше походил на генерацию более плотных облаков, поэтому… Так, две опоры по бокам, чтобы не повредить генераторы при посадке на землю. Окна прозрачные, кабину пилота видно. Значит, и из кабины тоже вид будет неплохой. Насчёт внешнего вида я особо не заморачивался, но заморочилась Рэрити. И в целом мне очень даже понравилось! Трёхцветная композиция, в которую вошли жёлтый, синий и фиолетовый, символизировали, как я понимаю, день и ночь. Что ж, неплохо. Я одобряюще кивнул Рэрити, слегка покрасневшей от гордости.

Теперь – внутрь! Здесь единственной разноцветной деталью был блок управления. Он светился всеми цветами радуги, сигнализируя о своей готовности к работе. Да и даже он находился не прямо на входе, а возле кабины пилота. Такая позиция для него была обусловлена двумя причинами. Первая – достаточно близко, чтобы в экстренном случае быстро оказаться у него для обнаружения и устранения неполадки. Вторая – не в самой кабине пилота, ибо там и так приборов хватает. Пара скамеек у стенок да обширная комнатушка – вот вам и грузовой отсек. Проход в кабину пилота – только отсюда. Возможно ошибка, и только сейчас я задумался об этом. А по размеру вышло, что несущий винт почти точно соответствует отверстию в крыше. Были бы лопасти чуть длиннее – и я бы зацепил даже отъехавшую крышу. Правда, от меня и сейчас требуется ювелирная точность, чтобы этого не случилось.

И, наконец, сама кабина пилота. Здесь было сидение для пилота, то есть для меня, куда уж без него… Зажигание двигателей, для каждого отдельное. Каждый двигатель – к отдельному винту. Руль, подсоединённый к автомату перекоса. Множество приборов, показывающих состояние каждой детали. Эх, главное бы не забыть, что о чём свидетельствует… Да шучу я, неужели я сам для себя буду проектировать что-то, в чём можно запутаться? Всё было чётко структурировано, каждый прибор находился в той части кабины, которая обозначала определённую часть вертолёта. Например, чуть выше меня находился датчик состояния двигателя верхнего винта, и дальше в том же духе. Кстати, частично из-за этого блок управления я разместил не здесь, чтобы не запутаться. Справа находилось также второе кресло, для второго пилота. На случай, если вдруг со мной случится что-то прямо во время полёта.

Я сел на своё место и, пристегнувшись, включил зажигание. Винты начали вращаться, и все пони отошли на три шага назад. Я медленно увеличивал обороты двигателя, проверяя свои расчёты. На пятистах оборотах вертолёт медленно оторвался от земли. Кобылки одобрительно затопали и восхищённо закричали «Ура!» Лишь доктор Хувз не разделял их оптимизма, прекрасно зная, насколько сложная работа мне сейчас предстоит. Я взялся за руль обоими копытами.

— Так, теперь главное не накосячить, — пробормотал я себе под нос. Глубоко вдохнув, я унял нервную дрожь в копытах и направил винт вертикально. Вертолёт мучительно медленно поднимался ввысь, а я смотрел за сосредоточенным профессором. Он не отрываясь следил за лопастями и за крышей, прикидывая, задеваю ли я её. Он поднял копыто и чуть наклонил его влево. Я послушно повёл руль в ту же сторону. Слишком сильно. Хувз запаниковал и, встав на задние копыта, замахал передними в обратном направлении.

— Эй, это не так легко! – крикнул я, аккуратно выправляя машину. Целых десять минут я выравнивал вертолёт для дальнейшего взлёта. Кобылки уже притихли и настороженно наблюдали за дальнейшим испытанием. Наконец доктор показал мне обоими копытами «Вверх!», при этом чуть не упав на спину. Я кивнул и стремительно поднялся ввысь.

Мамочки! Даже я не думал, что всё будет настолько быстро! Когда я наконец перестал визжать, я обнаружил себя в воздухе, над Понивиллем. Высотометр показывал 350 метров над землёй. Я вытер пот со лба. Это определённо успех!

— Теперь ещё бы посадить эту штуковину, — подумал я. – Боюсь, это будет не так же просто, как взлететь.