Никогда не суди о жуке по надкрыльям (Хроники разрыва по-королевски: Кризалис)

Действие III – Риччи – мой дурман, моя зависимость, мой, мой, мой Риччи!

Предисловие от автора:

Ну…как вам заголовок, а?

Ладно, вот уже несколько дней или около того вам не доводилось ржать над Криззи и Ричардом, пора это исправить XD

Извините, ребятки, но в этой главе секаса НЕ БУДЕТ.

Он вроде должен был быть, но я решил слегка расширить историю. Если б только можно было углубиться во всякие… дерзости.

Так что, да, обратите внимание: хоть в целом это будет комедия, сюжет будет продвигаться всё дальше по романтической линии с элементами дарка.

Надеюсь, вам понравится. Убедитесь, что написали мне, насколько хотите следующую главу!

Погнали!

Четыре месяца…

Настолько давно я знаю Ричарда, так давно мы встретились. Столько прошло с фильма, где была та вся из себя благородная толстая корова и… поцелуй.

Знаете, будь вам столько же лет, сколь и мне, вы бы считали, что мало чего осталось в мире, способного вас удивить.

Но тот поцелуй, который подарил Ричард, когда проводил до отеля, содержал удивительное количество привязанности. Не любви, именно привязанности.

Ну, это меня удивило… очень.

Полагаю, останавливаться на единственном поцелуе будет неразумно, а в моём случае – очень глупо.

Я Королева народа перевёртышей. Будущее всего вида во мне… и потому выбор самца сделан исключительно ради оплодотворения.

Я выбрала Ричарда, потому что он наиболее плодовитый самец, я это чувствовала. Любой самец, независимо от вида, может помочь мне забеременеть. Я ещё помню, как прежняя Королева, оказавшись в отчаянном положении, была вынуждена отдаться мантикоре… в облике мантикоры.

И не то чтобы я была в отчаянии.

Но дело не окончено, поскольку будущее моего народа всё равно во мне.

Но почему я отношусь к этому так эгоистично?

…Позвольте объяснить.

На следующий день после того фильма и… поцелуя, мы с Ричардом встретились ещё раз.

Я была настроена на то, что он поцелует меня снова и это неизбежно приведёт к тому, что я его соблазню и мы без затей потрахаемся.

Так я планировала вначале, но теперь знаю, что об его убийстве не могло быть и речи.

Вместо того чтобы, кончив, порешить человека, я собиралась оглушить его ударом заранее заряженного магией копыта – до того, как он кончит сам. Спустя некоторое время он бы проснулся, я бы извинилась и сказала, что была полностью поглощена моментом; мы бы над этим, надеюсь, посмеялись, и я бы предложила наверстать упущенное, поработав копытами или типа того.

Знаете, с тех пор, как он станет так думать, это мнение останется неизменным.

Кроме того, я бы заработала дополнительный перекус, и таким образом одержала бы победу. Победу!..

Однако всё пошло совсем не так.

После того, как мы вновь встретились, Ричард, присев рядом, начал приносить извинения за тот поцелуй: мол, получилось нечто большее, чем он изначально хотел, потому что был чересчур зол тогда на Твайлайт и её обман. И потому он поцеловал меня просто чтобы попытаться забить на это дело, а вовсе не из-за того, что заметил, как я за ним ухаживаю.

Так что, да… всё это ничего не значило.

Мне не о чём было беспокоиться, действительно не о чём.

Я обманываю окружающих подобными оправданиями почти всю свою жизнь, так что, услышав подобное от кого-то другого, стоило попросту забить и не париться.

Я и забила… по крайней мере, на некоторое время.

План был просто удвоить усилия и затащить его в койку, однако со свойственной человеку непредсказуемостью он полностью похерил этот замысел, спросив, не купить ли мне что-нибудь.

Вначале я отказалась. Я перевёртыш, а перевёртыши не нуждаются в миленьких безделушечках и прочей сентиментальной фигне!..

Когда мы вышли наружу, он собирался угостить меня «извинительным ужином», но так случилось, что в местной ювелирной лавке мне попалось на глаза абсолютно неинтересное и ужасное ожерелье.

Блестящий зелёный изумруд, соединённый с серебряной цепочкой, был абсолютно отвратным… И я его не хотела, вообще не хотела!

В общем, он проследил за моим прикованным взглядом и тупо купил мне эту глупую безделицу.

Я приняла её с наибольшей степенью нежелания.

Ты ведь себе такое не купишь, не так ли?

Ну ладно, хорошо, я хотела это ожерелье!

Оно было таким блестящим… и миленьким, а кобылки время от времени нуждаются в чём-то красивом.

В конце концов, я же Королева! А Королева всегда выглядит наилучшим образом… Ну да, получилось так, что этот абсолютно великолепный подарок чуточку в этом помог.

Эй, не то, чтобы он тоже ничего не получил – я поблагодарила его, подарив чмок в щёчку.

От Королевы, между прочим!

Так что ему не на что жаловаться, даже если он всё ещё понятия не имеет, кто я на самом деле.

Между прочим, мы всё-таки поужинали, хоть я действительно не нуждалась в этом, так как понячья еда слабо насыщает наши желудки… однако приятно иногда выбраться куда-нибудь и делать что-нибудь нормальное для разнообразия.

По-прежнему соблазняя своей исключительно сексуальной попкой, о которой ты бы даже не посмел и помыслить.

Не то, чтобы он это понял… Ну ладно, очко за попытку.

После он опять провёл меня до отеля, но в этот раз без поцелуя.

И нет, я не была этим разочарована.

Честно.

На следующий день я решила заняться делом, ставшим рутиной и повторявшимся каждые два дня – подцепить закуску и высосать её досуха, наевшись до ушей; затем оставить счастливчика спящим, а самой направиться к таверне.

Какая удача была встретить Ричарда внутри, поедавшего поздний завтрак, представлявший смесь понячьей и грифоньей кухни. Кажется, он назвал это «похожим на английский завтрак»… что бы это ни значило.

Это, к счастью, заставило пони держаться от него на расстоянии, что позволило без труда сесть напротив него и заказать бесполезное сено фри – просто чтобы не выглядеть неловко.

Ричард налегал на свою еду с удовольствием, которое было довольно забавно наблюдать, учитывая, что окружающие, видя это, заметно нервничали. Но не я – мне это казалось забавным и где-то даже милым…

Что было очень странным: я не вспоминала это слово после того инцидента с параспрайтами пару десятков лет назад. Излишне говорить, что когда они начали поедать моих детей, то мигом перестали казаться милыми.

Но наблюдать за щёками Ричарда, надувшимися словно у белки, было… так очаровательно.

Он, казалось, очень рад меня видеть: когда я показалась, усики уловили огромное количество радости, подтверждающей это.

Хотя, возможно, отчасти это было из-за вкусной еды? Я не была до конца уверенной, если честно.

Мы не были так уж заняты делами в тот день: просто позавтракали, прогулялись по Кантерлоту, споря на разные темы, поговорили о какой-то Ледяной конькобежной арене, возводившейся к кануну Дня Согревающих Сердец и, в целом, нормально провели время.

Я по-прежнему флиртовала, так что можно сказать, что и для меня всё было нормально.

Но кое-что странное я всё-таки заметила: в конце того дня, лёжа в постели и обдумывая, что бы сделать, чтобы затащить Ричарда в постель на следующий день…. чтобы…

На самом деле, я получала удовольствие, пусть и без пользы.

И когда попыталась понять, почему… На самом деле, ответ лежал на поверхности.

Я получала удовольствие благодаря Ричарду и его компании.

Это была жестокая правда, но в разгар поисков подходящего самца и всего, что произошло потом…

На самом деле, я никогда не сосредотачивалась на самой себе.

Как же одиноко мне было, как отчаянно я нуждалась в ком-то, с кем могла поговорить, как с собою, не с каким-то фальшивым «я».

И только с того фильма… это было действительно всем, чем я занималась с Ричардом.

Я не могла честно говорить о своей настоящей жизни, но с собою… да, пожалуй, я могла это делать. На самом деле, было бы глупо поступать как-либо ещё, видя, как Ричард, по-видимому, теперь ожидал от меня к себе сухого и саркастического отношения.

И так дни превращались в недели, недели – в месяцы… Я не могла отрицать, насколько благодарна человеку за это.

Я никогда не прекращала с ним заигрывать, хотя человек по-прежнему был не в состоянии этого понять. Однако моя первоначальная цель: заманить, отыметь, залететь, оглушить и сбежать… стала…

Я не отказывалась от неё, но теперь это перестало быть самым главным.

В последнее время я и вовсе не была сосредоточена на чём-нибудь подобном. Эмоции Ричарда в моём присутствии стали настолько сильными и положительными, что больше не надо было искать пищи на стороне.

И так как теперь не нужно было высасывать чувства, настолько плотно они витали в воздухе, Ричарду не нужно было опасаться оказаться в коме.

Врать не стану, первое время мне это казалось тревожным, даже пугающим.

Но Ричард, как обычно, не замечал этого. И даже если он не знал, почему, то всё равно оставался хорошим другом. Он по-прежнему давал мне комфорт – словами или… обнимашками.

На ум приходили воспоминания об опасностях, с которыми сопряжено питание обманной любовью. Я знала, что могу стать зависимой от неё. Но никогда не представляла, что в принципе можно стать зависимой от кого-то из-за подобных положительных эмоций.

И я… Для меня стало привычным чувствовать дружескую привязанность, что изливалась от него всякий раз, когда мы куда-нибудь ходим… или просто остаёмся дома, разговаривая, слушая рассказы по той новомодной штуке под названием «радио»… Просто расслабляясь вместе.

Я стала зависеть от исходившего от него потока эмоций, от него самого… от всего.

Моя цель стала размытой… и я понятия не имела, что делать.

Ощущение страха, которое было так знакомо… в последнее время стало постоянным. Какая же Королева вместо того, что исполнять долг, спасая свой народ… предпочтёт вместо этого друга?

Аргх! Я не знала, что делать!

Это разъедало меня изнутри и требовало каждого грамма актёрского мастерства, чтобы удерживать это вдали от Ричарда… Или Риччи, как я вскоре стала его называть.

Ему это нравилось, я чувствовала. Я всегда это чувствовала, и это ощущение… мммм.

Я поняла, что жажду его, всё сильнее и сильнее. Я хотела его, нуждалась в нём!

Я уже знала, что подсела, и всё же… чувствовала потребность, необходимость в нём.

И чтобы он испытывал то же самое ко мне, благодаря мне, сосредоточенный только на мне.

Это было глупо и по-детски, но я желала для себя всего его внимания – так же, как и своего на нём.

Меня бесило, когда он смотрел на других кобыл, даже если не ощущала похоти в их адрес. Кое-кто из них подходил поговорить с человеком, когда мы были снаружи, и от этого я ненавидела их ещё сильнее. Дружелюбие, что от них исходило, было обманным, уж я-то точно это знала! И Риччи наверняка оказался бы в их силках!..

Если бы я кое-чего не делала.

Я не накладывала на него никаких чар – не могла рисковать, оставляя сохранявшиеся в таких случаях следы, которые могла заметить Селестия при очередном его посещении дворца.

К счастью, мне не было нужды колдовать на него. Что до тех кобылок… да всё с ними в порядке будет! Лёгкий толчок, лишь простое напоминание – и они упомянут в середине разговора Твайлайт Спаркл.

В Риччи стремительно нарастало раздражение, когда бы это ни произошло, беседа быстро заканчивалась, и он стремится разделить свою досаду со мною. Я ему, конечно же, сочувствовала… и получала много привязанности, делая себя ещё более склонной к его вкусу.

Ах да, я бы могла попробовать их прямо сейчас. Его эмоции были… сладкими и острыми… мммм.

Мне всегда хотелось больше, но для этого я никогда не стремилась поглощать их самостоятельно, я в этом никогда не нуждалась.

Воздух был постоянно наполнен ими… насыщал меня, согревал меня, делал счастливой… Он заставил меня всё это почувствовать.

И как я говорила – я хотела, чтобы он чувствовал то же самое!

Наверное, именно тогда я это и поняла…

Ведь это так просто.

Перевёртыш может любить по-настоящему.

Я бы удивилась, совсем чуть-чуть, если бы это оказалось тем, что я чувствовала, если бы это было моим влечением к нему, ко всему, что так сильно заставляло меня быть с ним.

Пока что у меня было недостаточно опыта… так что я делала, что могла, и просто плыла по течению.

Однако, в конце концов, моё терпение окупилось.

Только начался ноябрь. Воздух был свежим, холодным и очень… ну, зимним.

Вчера мы с Риччи не встретились, поскольку, к его огорчению, он должен был посетить дворец Селестии раньше, чем ожидалось, а также вынужденно провести там ночь.

Не нужно говорить, что меня колотило – и вовсе не из-за холода.

Однако, к счастью, мы уже тогда договорились пойти покататься на новом, только что построенном катке.

И вот приближалось восемь вечера, время, на которое было назначено наше маленькое… свидание.

Я была… взволнована, сильно взволнована. Все мысли о глупостях и детскостях были забыты.

«Ладно, Криззи, это твоё первое настоящее свидание, так что ты просто не имеешь права с чем-то проколоться! – внушала я себе строго. – Ты встретишься с Риччи, устроишь маленькую миленькую пирушку на его эмоциях… и, может быть, обнимешь его разок или два… Да! И убедись, что держишь других кобылок, всех и каждую, подальше от него. В конце концов, ты не сможешь тогда удержать на себе его внимание… И, кроме того, мне действительно хочется, чтобы он смотрел только на меня».

Я ещё раз взглянула на своё отражение и улыбнулась очаровательно сексуальному наряду. Не то, чтобы очень… но милая вязаная шапочка в сочетании с несколькими магически изолированными чёрными носочками и рыжим шерстяным пальто…

Проклятье, да я выглядела просто замечательно! Даже лучше, чем когда принимала свой, ставший уже привычным, облик. Так что, дерзко подмигнув отражению, я направилась из отеля прямиком к катку, где мы планировали встретиться.

Я почувствовала его прежде, чем заметила, как он на меня пялится.

Смесь чистой… привязанности, теплоты и даже струйка… чего-то большего.

«Мммм… я почти забыла, как сильно люблю этот… люблю его и всё… всё… мммм».

На нём были на вид тёплый кардиган с вышитыми спереди снежинками, привычные джинсы, пара чёрных сапог и милая зелёная вязаная шапка. Он выглядел вполне «обнимательно», а его эмоции… меня просто наполняли.

На самом деле, я была сыта к моменту, когда подошла достаточно близко для объятий.

И я их получила, когда он слегка наклонился и обвил вокруг меня сильные руки, стараясь не касаться промозглой земли. Я не могла удержаться от того, чтобы тут же не уткнуться в шею мордашкой, прижимаясь к нему и стараясь растянуть как можно дольше это чудесное ощущение. Я закинула копыта ему за плечи и глубоко вздохнула.

– Приятно пахнешь, – похвалила я, флиртуя.

– Как и ты, – усмехнулся он приветливо, – Это… корица?

Я неохотно отстранилась и кивнула, улыбаясь и стараясь не краснеть от его игривой ухмылки. В конце концов, Королевы не краснеют!

…Но мне не хотелось быть Королевой. Не тогда, не с ним. Мне хотелось быть просто Криззи, его лучшим другом, единственной кобылкой, которой он мог доверить все неприятности.

Я всегда помогала ему настолько, насколько могла… а если не могла, то всегда была готова подставить плечо, чтобы ему было на что опереться.

Я обратила внимание на маленькую стойку позади него, где выдавали напрокат коньки, кивнув в её направлении. Он приподнял бровь и обернулся, только чтобы понять, на что я так кивала, застенчиво улыбаясь.

– Хм… просто хочу предупредить, здесь и сейчас, на коньках я не очень, – признался он застенчиво.

Усмехнувшись его «исповеди», я задрала мордаху высоко насколько могла, стараясь придать ей пафосное и высокомерное выражение.

– Что ж, так получилось, что перед тобою лучшая фигуристка всех времён, – похвасталась я радостно, прежде чем улыбнуться и покачать головой, застенчиво на него глядя. – Шучу, на самом деле, я и вовсе ужасна.

На это он лишь оскалился, утешительно погладив меня по голове:

– Тогда мы просто вместе грохнемся, – ехидно заметил он.

Ах, я так смеялась над этими словами… и потом поняла, насколько они верны, едва мы ступили на каток.

– Оттолкнись в сторону, Криззи, – он весело рассмеялся.

– Ну уж нет, ты первый отталкивайся! – нервно возразила я.

– Нет, ты.

– Ты!

– Ладно, отпускаем вместе на счёт три, – предложил он, на что я нерешительно кивнула.

– Раз… – начал он.

– Два… – продолжила я.

– Три! – крикнули мы вместе, отпустив ограждение и одновременно оттолкнувшись, лыбясь, как два идиота, и кое-как балансируя.

– Видишь, не так уж и слож…

А затем мы принялись размахивать конечностями в какой-то безумной попытке сохранить равновесие, но только чтобы затем потерпеть неудачу и врезаться головами друг в друга. Мне показалось, я его, вдобавок, куда-то ткнула. Хотя, как я при этом не умудрилась тогда выколоть ему глаз, похоже, так никогда и не узнаю.

Излишне говорить, что в конце концов он поскользнулся и упал прямо на меня, заставив, на мою беду, упасть вместе с ним, растянувшись на спине.

– Ай, Риччи, какого сена! – простонала я, сразу же возникло неприятное пульсирующее ощущение, когда его голова встретилась с моей.

– Я не виноват! – ответил он недоверчиво, – Ты меня по лицу ударила!

– Я тебя не била по лицу, – не согласилась я сердито, – это твоей голове показалось забавным покуситься на мою собственную!

Знаете… Это было смешно – то, как наши глаза, казалось, открылись точно в один миг.

И на то, как наши позы выглядели со стороны, я сразу же обратила внимание: он оказался сверху, а его промежность касалась моей, оказавшейся едва прикрытой.

Я почувствовала, как щёки быстро становятся теплее от такого откровения, и тут же я увидела, как с ним произошло то же самое. О-о-о… эмоции, которые я тогда почувствовала…

Привязанность, нежность, лёгкое смущение… и малюсенький кусочек любви.

Не дружественная любовь, не семейная… Настоящая.

А потом всё исчезло – ушло, как только он осторожно слез с меня в сторону; благодаря чему мне удалось прикрыться, а он встал на колени.

Я едва обратила на это внимание.

«Он… любит меня? – недоверчиво отозвался разум, – Так недолго… Может, он даже это не осознаёт. Но я… он… он может… он может любить меня».

– Ты в порядке, Криззи?

Я резко вышла из оцепенения и улыбнулась, вполне счастливо глядя на его несколько озадаченную физиономию.

«Ой, не беспокойся, Риччи. Теперь я знаю, что ты на самом деле чувствуешь… И скоро… скоро я покажу тебе всё, что знаю, всё, что я могу тебе, насколько это возможно, дать».

Мысли, проходившие через мой разум, были… непривычными. В последнее время они стабильно становились всё глупее и тупее, особенно для перевёртыша. Но с каждой поглощённой толикой привязанности, нежности и просто дружелюбия, меня это заботило всё меньше и меньше.

Так что я думала, что тот план, в частности… был самым захватывающим, разумным и надёжным замыслом, о котором я только думала.

– Чувствую себя прекрасно, Риччи, – чувственно промурлыкала я: понимал ли он, что я имела в виду на самом деле или нет, было всё равно. – Ох, никогда в жизни не чувствовала себя лучше.

Он поднял бровь, излучая ещё большее беспокойство, исходившее от него и отдававшееся в моём желудке.

– Ладно, – протянул он неуверенно, – давай сойдём с катка и пойдём ко мне, хорошо?

На это я лишь обольстительно улыбнулась, прижавшись к нему всем телом, следуя схожему желанию быть ближе, занимавшего все мои мысли.

И даже несмотря на мои действия, ему всё же удалось вытащить нас с катка, сняв с нас коньки и обув сапоги.

А затем… Затем он взял меня на руки, прижав к себе ещё сильнее и бормоча под нос о том, как «точно ударил её по голове». Я лишь уткнулась мордашкой ему в шею и счастливо вздохнула – ещё больше эмоций и уюта заполнили меня, удовлетворяя мои желания…

Ох, ну вот опять. Он посмотрел на меня так, что я могла точно сказать… и слизнула любовь, такую же, как недавно промелькнула… на миг подразнив усики.

Как и прежде, я полностью отдалась наслаждению.

– Мммм… люблю тебя, – тихо пробормотала я.

– Ты что-то сказала?

Я заставила себя выйти из ступора и посмотреть на Риччи, призвав на помощь всё своё актёрское мастерство и солгав сквозь зубы:

– Я сказала «спасибо». Кажется, у меня немного болит голова.

Его взгляд смягчился, прежде чем он ласково сжал в объятиях, очевидно, пытаясь избавить от беспокойства.

– Не волнуйся, – мягко, успокаивающе произнёс он, – у меня немного гороха в морозильнике, чтобы приложить к голове, и пара одеял. Ты можешь остаться у меня на ночь.

Я… чувствовала себя такой счастливой.

Двадцать минут спустя я была внутри его дома. Неся меня на протяжении всего пути, он ни на миг не выглядел усталым.

И как только мы благополучно оказались внутри, он, сняв ботинки, внёс меня в свою спальню и устроил на кровати, убедившись, что укрыл несколькими дополнительными одеялами поверх покрывала.

Затем вышел, но быстро вернулся с пачкой замороженного горошка и чашкой горячего шоколада.

Риччи сказал прижать горох ко лбу на десять минут, и следующие минуты мы оба не проронили ни слова, пока, в конце концов, он не снял пачку, положив её на пол.

– Спасибо, – ликуя, прошептала я, – тебе не нужно так утруждаться, присматривая за мной. Честно говоря, мне не настолько плохо.

И вновь я была честной: голова больше не раскалывалась… хотя ум был полон сильных эмоций и туманных суждений.

– Замечательно, – тут же отреагировал он. – Это был несчастный случай и в любом случае я… Просто хочу убедиться, что ты в порядке.

Я улыбнулась той настоящей, искренней заботе, что он излучал.

Обо мне, обо мне подлинной. С того фильма я всё время была сама собою. Даже если не выглядела так, это была моя настоящая личность. И потому эмоции, что я впитывала, были ещё чуточку слаще.

– Я останусь, – пообещала я застенчиво, – но только если ты останешься со мною.

Он, казалось, очень удивился этой просьбе. Но к его удивлению примешивались сомнение и… волнение?

– Я… ты уверена? – спросил он.

– За всю свою жизнь я не была настолько уверена, – призналась я с придыханием, глядя на него полуприкрытыми глазами. – Останься со мною на ночь… пожалуйста.

Королева прямо о чём-то умоляет… это неправильно.

Но почему мне кажется наоборот?

Он поколебался ещё раз… но потом улыбнулся и кивнул, стягивая кардиган и прочий верх, пока шёл к другой стороне кровати.

Мой взгляд ни на секунду не покидал его.

Он приподнял немалое количество одеял и покрывал, прежде чем медленно залезть в постель и, наконец, устроиться рядом со мною. Его выражение застыло между нервозностью и восхищением.

Я подвинулась к нему и положила голову на плечо человека; мои глаза были полузакрыты и смотрели в его собственные.

Он улыбнулся и… нежно коснулся моей щеки.

– Спокойной ночи, Криззи, – сказал он, его голос был глубоким и хриплым.

Он закрыл глаза и уткнулся головой в подушку, в его эмоциях прокрадывалось беспокойство.

«Глупый Риччи, не нужно тревожиться. Только не со мною».

Я плотнее зарылась лицом в плечо и счастливо вздохнула.

– Спи спокойно, – прошептала я с радостью, – любовь моя.