Долгий путь домой

Глава 12

Волшебница сидела перед зеркалом и смотрела, как Кай наносил на её гриву краску. Разделив волосы на отдельные пряди, человек придерживал их рукой и водил кисточкой от корней до самых кончиков. Постепенно огненно-рыжие локоны темнели, становясь подобными ночному небу. Выждав необходимое время, парень нанёс на отдельные прядки белый цвет, и пони удовлетворившись получающимся образом, громко хмыкнула.
Мягкое прикосновение чуть прохладной ткани к шерстке было приятным, и кобылка не пожалела, что взяла именно эту одежду у Рауты Пина. Пусть выходило не дёшево, но, одев, она не захотела её снимать – в нёй все было хорошо: цвет, фасон, фактура ткани и необыкновенная лёгкость.
— Пол-е-егче, — просипела Мист, когда её помощник чрезмерно затянул корсет, — дыш-а-ть не-ч-ем.
— Ой, прости, — руки Кая коснулись спины и ослабили завязки, — так лучше?
Пони кивнула и велела своему фамильяру продолжать, теперь настал черёд крыльев, которые благодаря вставленной в них проволоке, были приподняты вверх и слегка раскрыты в стороны. Подмигнув своему отражению, единорожка зарычала и оскалилась – накладные клыки вампира смотрелись очень здорово.
— А ты здорово выглядишь! – Кай отошел на пару шагов назад и осмотрел пони, — прямо вылитая Беатрикс, кошмар из Троттингема.
В этот момент человеку показалось, что, облачившись в карнавальный наряд, кобылка идеально соответствует духу праздника. Подтянутая талия, изящные сапожки с множеством ремешков, чьи латунные пряжки тускло поблёскивали, грим, делающий её слегка бледной, подведённые глаза.
— Ох-о, — подумал парень и помотал головой, отгоняя наваждение, — выскочи она из-за угла и зарычи, как тут принято – шок обеспечен.
Румянец слегка тронул щеки единорожки – комплимент был приятен, и она приняла, как ей казалось, позу покрасивее, давая парню насладится зрелищем.
— Теперь твоя очередь, — копыто в красивой обувке указало на человека.
— Может не надо, — фамильяр отошел подальше и уже хотел сказать, что пойдёт к себе почитать книгу.
— Надо, Каюсик, надо, — единорожка встала на задние ноги и хлопнула передними, — праздник же! Я не могу допустить, что бы мой фамильяр сидел дома и куксился. У тебя два варианта, либо сам оденешься, либо это сделаю я.

— Пойти всё-таки стоит… наверное, — размышлял парень, спускаясь с крыльца дома и стараясь не зацепиться хвостом, который прилагался к костюму, — развеюсь.
— Ну-ка стой! – раздался властный голос.
— А?
— Убери эту кислую физиономию, не хочу, что бы ты портил своим видом всем настроение. Ещё решат, что я тебя угнетаю.
Землянин хотел было ответить, но пони вытолкала его за забор и затворила калитку. Предстоял праздничный вечер, а это значило всё уныние долой. Следовательно, ей как покровительнице одного двуного следовало предпринять меры, ведь депрессия помощника значительно снизит эффективность совместной работы.
— Я не собираюсь повторять дважды, — единорожка кашлянула в поднесённое ко рту копыто, — в честь Ночи Кошмаров можешь хоть залиться выпивкой – разрешаю. Гуляй, играй… да что угодно, только не влипай в неприятности.
Улицы города были полны пони, облачённых в самые разнообразные костюмы: привидения, скелеты, даже несколько тимбервульфов затесалось. Однако больше всего среди гуляющих было загримированных под вампиров, тут и там, на глаза попадались улыбающиеся клыкастые мордочки и шуршащие накладные крылья. Причиной такого увлечения живущими в ночи стала популярная серия книг Хуфани Мэйнер, в которой простая кобылка боролась за свою любовь к принцу одного из кланов обитателей ночи.
— Знаешь, Мист, вот смотрю я на вас и почти не удивляюсь, — Кай махнул рукой, облачённой в перчатку, делавшей его руку четырёхпалой, — вы так же повально увлекаетесь раскрученной литературой.
— А? — взгляд единорожки упал на группу разодетых пони весело толкающихся у площадки для игры в городки.
Она уже хотела было присоединиться к компании, но уловив негативный оттенок комментария, нахмурилась, — считаешь это глупым?
— Не-не-не, всё хорошо. У нас тоже много людей тащится от всякого, — парень припомнил какое-то массовое собрание, посвященное любителям фэнтезийной литературы, — просто не ожидал увидеть тут нечто подобное.
— Хах, присмотрись – здорово же, найдешь себе что-то по интересам, — по грустным ноткам в голосе фамильяра кобылка догадалась, что он снова кое-что вспомнил, но опять, же это были какие-то фрагменты, — ну, не кисни.
Не желая, чтобы Кай придавался унынию в праздник, волшебница подтолкнула его плечом в сторону веселящейся толпы, и человек в костюме минотавра, поправив рукой сбившуюся на бок шапку с рогами, шагнул в море света и музыки.
Стригунки в пёстрых масках, звеня своими голосами, носились друг за другом, гоняли мяч и вносили свою пару кило хаоса во всеобщее веселье. Жеребята постарше исполняли песенку, сопровождая её небольшим театрализованным выступлением. Суть которого сводилась к тому, как принцесса Луна посетила праздник и приняла в нём участие вместе со своими подданными. Хор, состоящий из кобылок, под аккомпанемент неизвестных парню струнных инструментов начал песню:
«Сегодня ночь кошмаров стучится в каждый дом,
Но будет всё не страшно, хоть верится с трудом.
Луна, Богиня ночи, сестра принцессы Дня,
К тебе шагнёт из мрака и чёрного огня.
Дары ей приготовь ты не злато и жемчуг,
А сласти, мёд, варенье, финики, урюк.
Луна одним лишь взглядом весь морок разнесёт.
Фестралы ей в поддержку отправятся в полёт,
Чтоб зло скорей развеять, от пони унести.
Всем вместе споро дружно опять весь мир спасти.
И празднуя победу, мы будем танцевать,
С Луною и фестралами под звёздами играть».
Первым делом кобылка привела своего спутника к большой деревянной лохани, в которой плавали яблоки, и их надо было доставать зубами, не помогая себе крыльями или магией. Задачка оказалась сложнее, чем на первый взгляд — фрукты отплывали в стороны. Раздался громкий всплеск — один из малышей перевалился через низкий бортик, с головой окунувшись в воду. Под смех товарищей он выпрыгнул наружу и тут же отряхнулся, окатив всех вокруг. Доставать зубами оттуда еду землянину перехотелось, в отличии от пышущих детством жителей. Неудачно поучаствовав в силовом конкурсе и забеге в мешках, на которые его сагитировали знакомые, помощник городской волшебницы слегка приуныл, как вдруг увидел то, где удача точно должна была ему улыбнуться. В соревновании по метанию игрушечных пауков Каю повезло. В противниках оказались Амади и какой-то незнакомый земнопони-фермер. Жеребец был навеселе и с двумя попытками попал лишь по краям мишени в виде паутины, третья же послал шестилапую куклу в гриву танцующей с обручем пони. Кобыла вскрикнула от неожиданности и, найдя взглядом причину, шутливо пригрозила копытом.
Настала очередь человека, он прикинул в руке вес плюшевой игрушки, прицелился — попадание. Следующие два снаряда так же легли практически по центру. Выслушав поздравление от организатора тира, Кай получил приз — большое яблоко в карамели.
— Мист, я выиграл… — начал было парень, но спутницы в костюме дракулины рядом не было.

Янтарного цвета пегас плюхнулся на скамейку и взял поддерживаемый телекинезом бокал фруктового сока, протянутый ему голубой единорожкой. Сапфир встала на задние копыта, вытянулась вверх и сделала пируэт. Подол платья взлетел и опал, обдав разгорячённого жеребца потоком прохладного воздуха.
— Как же здорово, Лайт! – пони села рядом с горящими от радости глазами, — я так давно нормально не танцевала. Где ты так хорошо научился?
— В Особом Управлении были курсы для сотрудников, вот я ходил на них, — жеребец постучал по сиденью рядом с собой, прилагая сесть, — а ты крутишь па словно у тебя пара крыльев.
— Спасибо, – единорожка села, расправив наряд и с гордостью сказала, — мои мамы меня обучили, надеюсь не хуже, чем в столичной школе.
— Ты сильно устал? А то такая красивая музыка, не хочется пропускать танец, — собеседница сделал передними ногами несколько движений, — хочу кружиться до рассвета.
— Может просто пройдёмся? Кажется, я Кая видел, — пегасу было стыдно признавать, что он выдохся быстрее чем ожидал, — давай глянем с кем он. В картишки поиграем.
— Джентелькольт Лайт, — малиновые глаза дочери шерифа недовольно блеснули, — ты сюда пришел со мной гулять. Оставь двуногого в покое, пусть развлекается как хочет.
— А может сходим к дому с привидениями?
— Уверен? Не испуга-а-ешься всяких страшил? – с подвыванием произнесла красотка, а спустя мгновение прижавшиеся было ушки снова встали торчком, лицо украсила игривая улыбка, — там всякая жуткая жу-у-ть!
— От ныне и навсегда я твой верный рыцарь! – сотрудник Особого Управления напыжился, стараясь казаться больше, — ни один волос не упадёт с твоей гривы, о прекрасная леди.
— Ты такой милый, — спутница слегка коснулась носом его щеки, — ну что же, мой неустрашимый воитель, сопроводи меня в место Страха и Ужаса.

Пламя под котлом то разгоралось сильнее, то опадало, меняя при это цвет от насыщенного зеленого до ослепительно голубого. Булькающую жидкость помешивала светло-фиолетовая кобылка, глядя на которую, можно было сказать, что она не так давно перешла от жеребячества к цветущей юности. Однако пообщавшись с ней подольше, становилось ясно – она старше, чем кажется, что ничуть не умаляло её тяги к шалостям. Кудри на голове были убраны под чёрный платок, из-под которого выбивалась аметистовая прядь. По лбу скатилась капля пота и чуть было не упала в варево, но была перехвачена копытом.
— Ещё чуть-чуть, — Скрюболл сняла с пояса меленькую серебряную ложечку и зачерпнула варево, — м-м-м, хорошо. Портал почти готов. А сейчас… как там папка сказывал…
Кобылка наморщила носик, от чего её мордочка приняла забавное выражение. Спирали в глазах остановили своё вращение, мигнули желтоватым светом и снова пришли в движение. Ей предстояло постичь ещё много тайн мироздания и, несмотря на внешнее отсутствие рога, она в силу наследия своего отца могла творить разнообразную магию. Она была не классической, по которой было написано множество фолиантов и учебников. Основное отличие было в том, что от молодого чародея требовалось интуитивное понимание процесса и готовности к неприятностям. Даже простые по меркам бессмертных заклинания, вроде молнии, могли разнести в щепки огромный дуб или же просто слегка опалить кору. Второе не мало важное отличие заключалось в том, что простым смертным не хватало продолжительности жизни для освоения хаотической магии хотя бы на том уровне, когда она перестаёт быть опасной для заклинателя. Потенциальных адептов отпугивало и то, что изо дня в день всё может получаться по-разному. Одну неделю занятия проходят идеально, а на следующей полоса странных происшествий, порой летальных.
Сейчас, малышке Скрю, так иногда назвал её папа, оставалось настроиться на человека, найденного в одном из множества миров. Заклинательница протянула свое изящное копыто к уху и извлекла из подпространства миниатюрную шкатулку, в которой хранились волосы обитателя Земли. Их она тайком срезала, когда похищенный был без сознания. Пряди кружась, опустились в булькающую жидкость, сопровождаемые словами на таинственном языке.
Посмотрев на круглую зону спокойствия, которая образовалась в межпространственном бульоне, она увидела разномастную гуляющую толпу в Тейлсвилле – была Ночь Кошмаров. Прошло немного времени, и она заметила игрушку, которую считала своей – человека. Он, как и все гулял на празднике. Меж стен комнаты дочери Дискорда зазвучали слова заклинания:
«Завеса меж мирами раздвинется сейчас,
И мёртвые восстанут и двинутся на вас.
Душа неупокоенная в гости к вам придёт,
И жертву непременно себе она найдёт,
И жизненные силы все высосет из вас,
В беду вы попадёте немедленно, тотчас.
Орайя, вирра, нера, эллеро, хорейя,
Туретто, эста, мирра, морелло, луайя!»
— Ну-ка, что тут у нас? – после лёгкого хлопка за спиной, раздался мягкий голос и пони почувствовала, как кто-то ткнул её в бок, — опять шалим?
Взвизгнув от неожиданности дочка дракониуса дёрнулась, взмахнула зажатым в копыте половником и свернула закреплённую на стене полку. Разнокалиберные пузырьки искрящимся дождём посыпались в котёл. Варево изменило свой цвет на бордовый, и на его поверхности стала образовываться обильная пена, отдалённо напоминающая облачных барашков.
— Наверное я не вовремя? – давясь смехом, Эрис стала совсем крошечным подобием себя самой, уселась на стенку котла и принялась болтать ножками в побагровевшем вареве.
— Тётя! Мой папа тебя побери, — поварёшка со звоном обрушилась на то место, где мгновение назад сидела демонесса, — надо было тебе всё испортить.
Вспышка телепортации — и великовозрастная проказница возникла под потолком комнаты, где навернув парочку кругов, выбрала новую площадку для своего насеста.
— Оу, милая, я так сожалею, — клыкастая улыбка на лице собеседницы говорила совсем об обратном, когда та, зацепившись хвостом за люстру, качалась на ней подобно маленькой обезьянке, — братец мой наверняка не в курсе, как ты тут колдунствуешь?
— Только попробуй проболтаться! – синяя молния с шипением сорвалась с губ юной кобылки и обратила в пепел абажур, — не смей!
Сестра повелителя хаоса распахнула свои крылья, которые, едва атакующее заклятие устремилось к ней, закутали свою хозяйку в перьево-кожистый кокон. Подмигнув племяннице, мол старайся лучше, Эрис снова стала своего привычного размера и опустилась в кресло. Внимание двух заклинательниц было сконцентрировано друг на друге, и они не заметили, как хлопья пены вместо того, чтобы перевалиться через край котла, падали в портал, созданный Скрюболл.
— Ну что ты, дорогая, мой рот на замке, — лапа с изящными коготками, которые покрывал ритмично мерцающий лак, коснулась краешка рта и закрыла его на молнию, из-за чего последние слова прозвучали намного глуше, — всё произошедшее тут останется только между нами девочками.

Множество фонариков заливали город разноцветным сиянием, создавая причудливые тени. Потеряв в предающейся веселью толпе жителей волшебницу, землянин сам того не заметив вышел к мэрии, на площади перед которой были устроены танцы. Оркестр, наряженный в скелетов, играл какую-то медленную мелодию.
— В такой весёлый праздник нельзя быть одному, — промурлыкал сзади показавшийся знакомым голос.
-Ты… — но договорить ему не дали, красный глаз подмигнул, а пара черных крыльев мягко, но сильно обхватили человека и втолкнули его на танцплощадку.
Ренниль обхватила передними ногами парня за плечи и, балансируя на задних, присоединилась к общему танцу. Кай не делал попыток вырваться, понимая бесполезность этой затеи, отдал себя во власть дракулины. А той это было и надо, она, легко улыбаясь, кивала всем, кто на них смотрел.
— Не пытайся вести, — вытянув шею, ночная охотница прошептала в ухо человека, — у тебя совершенно ничего не выходит. Я научу тебя нескольким простым движениям.
— Ты ведь не за этим сюда при…- крылатая сделала хитроватое выражение лица и резко заложила пируэт, оборвав собеседника, чтобы избежать столкновения с парой обнявших друг друга крыльями пегасов.
— А что если я прилетела просто повеселиться?
— Просто повеселиться?
— Много будешь знать, никогда не состаришься, — пони лукаво усмехнулась и щелкнула человека кончиком крыла по носу, затем отведя взгляд, чуть тише добавила, — ты можешь меня называть Ренни.
Музыка сменилась на более энергичную, и вампирша, поставив человека перед собой, велела повторять движения за ней. Зажигательный танец сводился к перескакиванию с ноги на ногу и кружению вокруг общего центра. К удивлению парня, на них никто не обращал особого внимания, все вокруг плясали как умели. Лучше всех танцевала пара престарелых пегасов и мэр Дайна, которая кружилась со своим супругом, облаченным в светящийся балахон. Человек неуклюже двигался, направляемый парой кожистых крыльев, и смущённо озирался — ему казалось, что все пони смотрят именно на него и тайно хихикают.
К сцене подошел Сноу Лайт, когда он хитро взглянул на землянина, Кай внутренне подготовился к какому-нибудь подвоху. Пегас подошел к дирижёру и прошептал ему несколько слов. Музыканты кивнули, взяли свои инструменты – над площадью разлилась медленная романтическая мелодия. Затем жеребец захотел что-то ещё, но лишь ойкнул – единорожка с аметистовой гривой потянула своего друга за собой.
Землянин громко охнул, так как кобылка неожиданно крепко прижала его к себе: «что-ты…»
 — Ш-ш-ш, — черный нос слегка ткнулся его в шею парня, — хорошая музыка, как давно я не вальсировала.
Ренниль как могла, с учётом слабых умений двуногого партнёра отдавалась танцу, её крылья резко раскрылись, а затем подались вперёд, создавая своеобразный шатёр для двоих. Заглянув в красные глаза кобылки, Кай на какое-то мгновение увидел голод, сменившийся другим выражением, которое он не смог понять. Отчасти этому мешало то, что ночная охотница положила голову к нему на плечо. Чёрная с синими прядями грива была уложена каскадом, уж как она сама это сделала, парень не представлял, ибо помнил сколько ему приходилось возиться с головой чародейки, когда она ссорилась с местным парикмахером. А ещё нос человека уловил тонкий цветочный аромат.
— Нравится? – с надеждой в голосе тихо спросила пони.
— Ага, он очень приятный.
— Спасибо, ты не представляешь, как сложно найти хороший парфюм в этих местах.
Теплый и слегка шершавый язык коснулся шеи, вынудив Кая вздрогнуть. Попытка отступить хотя бы на шаг, была пресечена объятиями, от которых помощнику волшебницы на пару мгновений стало трудно дышать. Лёгкий укол в области сонной артерии, напугал парня так, что у него похолодели кончики пальцев, но то что он ожидал, не последовало. Острые клыки снова слегка прихватили кожу, как бы почёсывая её.
— Что ты делаешь?
— Шутка, — фыркнув, ответила пони, — не буду же я кусать тебя при всех.
— А вдруг они подумают… — обескураженным тоном ответил единственный представитель человечества в городе, — даже не знаю, что и сказать.
— Пусть думают что хотят, мне до этого дела нет.
— И ты туда же, — тихо произнёс человек кружась, затем озвучил своё предположение, — или ты это делаешь, чтобы поддеть Мист? Её тут нет.
— Не глупи, она сейчас не причём, — пони потёрлась подбородком о его плечо, а в голосе скользнули печальные нотки, — просто не знаю... Ты странный и так не похож на других.
— Значит, тогда в лесу ты хотела позлить Мист? – землянин попытался отстраниться, но дракулина не дала это сделать.
— Не забивай себе голову кобыльими проделками.
— Эм, Ренниль…
— Пожалуйста, мы же договорились, как ты будешь меня называть.
— Значит, просто погуляем, — Кай задел ногой копыто пони и с виноватым видом заглянул в глаза своей партнёрши, — ой! Ренни, прости, если что не так.
— Ладно, я и так вижу, что Мист тебя совсем не учила ничему из изящных искусств. Да и по её отсутствию тут, могу предположить, что танцор из неё никудышный, — с усмешкой произнесла фелледи, но затем стала серьёзнее, — впрочем, ты был отчасти прав, пришла я сюда не только оттянуться. Видишь ли, я заметила некоторых членов клана «Сумеречный оскал».
— Это плохо, — заметив непонимание во взгляде парня, добавила ночная охотница.
Мист была в приподнятом настроении от выпитого, душа просила движения, и танцы были самым лучшим вызодом. Оглянувшись по сторонам, она поняла, что высокого спутника рядом нет. Эквестрийка улыбнулась – это было хорошо, ведь по ощущаемым ею отголоскам эмоций ему было весело. Решив заглянуть в его сознание, зеленоглазая колдунья тут же отмела эту мысль – не сегодня. Пусть фамильяр дальше вписывается в общество, где ему предстоит провести свою жизнь. Взяв кулёк пьяных ягод в шоколаде, кобылка представила – её подопечный на свидании. В этот момент в носу засвербело от некоторых выпитых газированных напитков, и она фыркнула от смеха. Определённо, это будет хорошим стечением обстоятельств.
— Ревновать? – единорожка замедлила шаг, отправила несколько конфет в рот, тщательно прожевала, — определённо нет. Недавний случай не в счёт, мне надо постараться избавиться от собственнических замашек.
— Ну хоть он не далеко, — единорожка икнула и, покачнувшись, осторожной походкой направилась туда, где она чувствовала своего фамильяра. Уклоняясь от носящихся туда-сюда стаек жеребят, она брела по улице и незаметно для себя пританцовывала под разлившуюся по городу музыку. Шаг за шагом она вышла к «Ржавой подкове», владелец, который выставил столики на улицу, за одним из которых устроился человек в компании черногривой особы. Парень обильно жестикулировал, сгибал руки в локтях и прижимал их к бокам, хлопая ими как юный пегас. Незнакомка напротив прикрывала рот кожистым крылом и тихонько хихикала. Единорожка не сразу поняла с кем разговаривает фамильяр.
— Что ты тут забыла, а? – вскричала чародейка, узнав собеседницу своего помощника, — хочешь, чтобы…
— Рогатка, не порть праздник, — томно протянула Ренниль и выразительно облизнула губы, — могла бы и привет сказать.
— Хорошо, привет, — копыто рыжегривой пони ткнуло Кая в бедро, — ну и компанию ты себе выбрал.
— Я гулял, развлекался, а затем встретил нашу общую знакомую, которая сообщила мне нечто такое, что касается недавних событий.
— И что же это? — недоверчиво произнесла Мист и подтянула к себе телекинезом стул, резче чем хотела, ибо тот ударился о угол столешницы, оставил на своей ножке очередную отметину.
— «Сумеречный оскал», вот что. Это остатки одного весьма неприятного клана вампиров, — крылатая кобылка помахала крылом, подзывая официанта, — в окрестностях Тейлсвилля я заметила лишь четырёх. Шифруются они плохо — видела, как они на торговом тракте выслеживали одиноких торговцев — просто ужас.
Человек и единорожка переглянулись и вопросительно посмотрели на обитательницу ночи.
— Ой, ну не делайте такие выражения, — Ренниль замахала крыльями, создав ветерок, который всколыхнул гриву волшебнице, — я имела ввиду то, что поблизости банальные кровососы, у которых нет ни капельки изящества истинных носферату. А это значит, они обязательно где-то проколются. Это лишь вопрос времени, но его у нас практически нет. У меня есть основания полагать, что это именно они где-то прячут малышей.
— Пф-ф, значит сама не могёшь, а? — волшебница фыркнула, задрав мордочку – лезть одной в пасть чудищам ей не хотелось, — хочешь, я и шериф Локк решим эту проблему?
— Нет, нет… — перед глазами вампирши промелькнули ужасные картины из прошлого, — опять придут охотники, а то и паладины принцессы Селестии. Мне ещё жить хочется. Я за этим и пришла к тебе с Каем, дабы попросить о помощи.
— Да неужели?
— Мист, выслушай её предложение, — человек вмешался в разговор, — кажется, тебе стоит послушать.
— Ну, раз мой фамильяр настаивает, то я вся во внимании, — единорожка отпила сидр из бокала, принесённого официантом.
— Я хочу нанять тебя для устранения этой угрозы, — после сказанных слов над столом повисла тишина.
Пони пожевала нижнею губу и призадумалась. Подобных предложений ей ещё не поступало. Это звучало диковато — разобраться с одними кровососами, по просьбе другого. Однако в любом случае дело нельзя было откладывать. Брать деньги за это было на первый взгляд привлекательно, хотя бы потому что они лишними не будут и налогом не облагались. В этот момент внутренний голос ехидно напомнил, что, если затея провалится, и об этом узнает шериф с мэром, по голове за это не погладят.
— Допустим, чисто теоретически, я помогу тебе, — копыто волшебницы ездило по крышке стола, — ответь на вопрос, почему мне не следует сообщить об этом властям?
— Ты спасёшь жеребят, сделаешь это быстрее и лучше, чем… — видя, что лесть делает заклинательницу более хмурой, дракулина быстро огляделась по сторонам и улучила момент, когда на них никто не смотрел, — глянь-ка вот на это.
Ренниль достала из сумки плотно спелёнатый предмет, прямоугольной формы. Сияние окутало узелки верёвки, грубая ткань разошлась в стороны и у единорожки заблестели глаза. Перед ней лежала книга заклинаний. Слегка потёртая обложка была украшена по периметру маленькими самоцветами. Полистав фолиант, чародейка сглотнула – подобные вещи не раздаются налево и направо.
— Откуда он у тебя?
— Ну… эм-м-м, — в воздухе повисла пауза, а одна чёрная как ночь особа принялась виновато потупила взор, пряча копыта, будто нашкодившая школьница, — как бы тебе это сказать.
— У людей есть такая поговорка, — человек подмигнул сидящей рядом с ним вампирше и перевёл взгляд на единорожку, — тихо вынес и пошёл — называется нашел.
— Ты всё правильно понял, Каюсик, — крыло Ренниль мягко обхватило его за плечи и прижало к пушистому боку, — ну так, как? Ты согласна, Мист? Если провалится, вали всё на меня.
— Надеюсь я не пожалею об этом, — волшебница протянула копыто сидящей рядом с ней кобылке, — и прекрати хватать моего фамильяра.
— Я так понимаю — это согласие, — прижав к себе крылом человека и положив голову ему на плечо, с ехидцей произнесла крылатая пони, — а он поможет мне подготовиться.
— Хей! — копыто единорожки хлопнуло по столу, — ну не при мне же, у тебя есть хоть капелька стыда?
На шее человека, плохо заметный в приглушенном свете от разноцветных фонариков, был неровный след поцелуя в шею. Раздалось тихое, недовольное ворчание. Не то что бы серая пони была против, просто ей хотелось, чтобы собеседница не вела себя так фамильярно с её фамильяром. Заклинательница раздумывала, а не испортить ли причёску этой нахально ухмыляющейся клыкастой морде, которая ко всему прочему ещё и облизывалась. Мерное постукивание крыла по крышке стола, стала последней каплей, и она произнесла сквозь зубы, громче, чем хотела: «Ренниль, тебе сколько лет, а? Весна вроде ещё не началась».
Отдыхающие за соседними столиками, все как один развернулись, в их слегка затуманенных алкоголем глазах, читалось любопытство.
— Тише, тише, — парень склонился к серому ушку, умолк на пару мгновений, соображая, как лучше сказать, — ты не так поняла.
— Оставь это. Ты не маленький, хочешь погулять – вперёд, — раздражённая волшебница взмахнула копытом в сторону городского сквера, — но, если приспичит, уединяйтесь. Как моему фамильяру тебе следует вести себя прилично, хотя в праздничные дни допускаются послабления.
Сказав это, огненно-рыжая пони облегчённо воздохнула, хотя лучше бы это была местная. Оставалось надеяться, что крылатая вертихвостка не преподнесет традиционный цветок, как знак более тесных отношений. Чародейка считала, чтобы её поддеть, дракулина может выкинуть всё что угодно, причём одному Дискорду ведомым способом. Мист улыбнулась уголками рта, давая понять, что не доставит Ренниль радости видеть то, что даже такие мелкие подколки попали в цель.
— Спасибо за разрешение, фелледи де Айс, — Ренниль встала, картинно поклонилась, прижав крылья по бокам, затем обернулась к любопытствующим и надменным тоном высокопарно произнесла, — сия беседа частная, вам, уважаемые граждане, следует отвернуться и сделать вид, что ничего не слышите.
— Кай, напомни мне охладить в колодце эту особу, — устало произнесла Мист, пряча лицо в копытах, — принцесса мне свидетель, ведь хотела же как лучше.

Пегас, слегка приобняв свою спутницу, заливался соловьём, рассказывая различные истории про себя, своих друзей и знакомых. Кобылка деликатно хихикала в копытце и порой тыкала своего спутника в бок, когда шутки становились грубоватыми. Дом, к которому они приближались, был украшен фонариками, которые придавали ему слегка потусторонний вид своим призрачным сиянием.
— В этом году наши хорошо постаралась, — сказала единорожка и замерла, увидев, как в одном из окон верхнего этажа мелькнул едва различимый силуэт, — не припомню, была ли тут Мист задействована.
— Пойдём, как минимум, это будет забавно, — жеребец притянул спутницу к себе крылом, намереваясь поцеловать, но та выскользнула из объятий и поманила за собой копытом.
— Сапфи, а у этого дома наверняка есть какая-то история?
— Страшилку хочется? – поправив аметистовую гриву, она толкнула дверь и ступила в тёмный холл, — самое время.
В маленькой сумочке у горожанки были кое-какие вещички для розыгрыша, она не предполагала, что спутник сам захочет сюда зайти. Осветив перед собой пол, единорожка прошла к стоящему у окна диванчику, села и, постучав передним копытом по подушке, предложила своему спутнику сделать тоже самое. Разглядеть что-либо в помещении Лайту мешала темнота, а сияющий в ней, подобно маяку, рог кобылки создавал лишь узкую дорожку к своей хозяйке. Судя по выражению глаз и подрагивающим ушкам, так и было задумано. Половица скрипнула под копытом янтарного жеребца, когда тот вошел в дом.
Дверь с глухим ударом захлопнулась, едва не прищемив пегасу хвост. Спутница сидела спокойно и лишь поглаживала место рядом с собой.
— Дорогой, история эта стара как мир. Кто виноват? Вопрос извечен, но тогда одной из причин трагедии стал презренный металл. О, сколько крови и слез было пролито из-за него. Алчность никогда не утолит свой голод.
— Золото?
— Не строй из себя жеребёнка, — лакированное копыто подруги шлёпнуло по подушке, и затем дочь шерифа раздражённо добавила, — не прибивай меня. Настрой сбиваешь.
— Прости, прости… — ответом было возмущённое фырканье и пригвождающий к месту взгляд малиновых глаз.
— Всё случилось давным-давно, мне ещё бабушка рассказывала. Жила тут один алхимик, молодая и небогатая. Судьба распорядилась так, что влюбилась она по уши в сына мэра. Несчастная Рубия Сонг не находила себе места от разгорающейся страсти по этому жеребцу. К сожалению, мать Брани Эроу была против этого союза и грезила женить своего сына на одной из дочерей богатого фермера. На городском празднике создательница магических ингредиентов открылась своему кумиру и узнала, что тоже ему не безразлична, — рассказчица извлекла из своей сумочки телекинезом две небольшие куколки и заставила их двигаться как в танце.
— Влюблённые стали тайно встречаться, и в скором времени кобылка не смогла скрывать от окружающих, что жереба, — Сапфир вздохнула, представив себе ситуацию, в которую попала несчастная, вздохнула и, коснувшись копытом носа своего друга, велела ему не раскрывать рот, — догадываюсь, что ты хотел сказать, но нет. Слушай дальше.
Кружащаяся парочка замерла, к ним подплыл маленький свёрточек, скрученный из тряпочек, и «молодые» принялись тыкаться в «дитя» мордочками, изображая заботу.
— Этот пони встал на сторону любимой, хотя, пользуясь своим положением мог послать её на все четыре стороны. Мать была в ярости, однако поделать ничего не смогла — местные жители поддержали супругов. Казалось бы, тут и сказке конец, мол жили долго и счастливо, однако – нет. Рубия и Брани упорно трудились, дабы их недавно родившееся дитя ни в чём не нуждалось. Денег им не хватало, родители жеребца отвернулись от него, а кобылка была сиротой. Алхимик решилась на отчаянный шаг – получить из свинца золото, запретный эксперимент.
— Так ведь все знают… — не сдержался пегас, но тут же закрыл себе рот крыльями, — прости.
— Если ты знаешь историю лучше, то продолжай сам, а я помолчу, — деланно обиженным тоном произнесла рассказчица, покачав головой, однако, спустя минуту – другую, Сапфир смягчилась, — я сегодня добрая и вижу — ты раскаялся. Слушай дальше.
Оранжево-красные искорки отделились от рога пони и подлетели к замершим куколкам, затем стали трепетать подобно пламени, увеличиваясь в размерах.
— В одну из ночей Эроу проснулся от плача дочери и не обнаружил супруги рядом. Успокоив малышку, он не мог отделаться от чувства беспокойства. Спустившись в подвал, пони понял, что произошло непоправимое, его благоверной овладела Драконья Жадность. Никакие увещевания не действовали на кобылку, в чьих глазах горела жажда получить как можно больше золота. Сонг попыталась выкачать энергию из мужа, завязалась драка, и они опрокинули стойки с реактивами. Незамедлительно возник пожар, к сожалению, спасти никого не успели. С тех пор в особо тёмные ночи можно услышать их голоса, и если приглядеться, то станут заметны отблески пламени. Говорят, что когда на небе полная луна, то можно увидеть маленькую кобылку, которая играет с мячиком.
— Гляди!
— Где?
— Да вот же! – пользуясь тем что Сноу Лайт отвернулся, она резким движением копыта подбросила к потолку отрез тонкой белой ткани, — приведение! И-и-и!
Визг подруги взбудоражил пегаса, он увидел трепыхающийся в неясном свете какой-то силуэт. Обдав её ветром от распахнувшихся с хлопком крыльев, работник Особого Управления ринулся на врага. Спустя миг доблестный защитник снял с головы простынку и укоризненно посмотрел на рассказчицу.
— Тебе не понравилось! – расстроилась единорожка, потом наклонила голову и грустно уставилась в пол, — видимо плохая у меня вышла история.
— Ну, дорогая, — Сноу Лайт мягко обнял Сапфир и почесал носиком её ушко, — всё было… мило. Пошли, осмотримся тут. Кстати, а разве тут не должны были остаться одни угли?
— Мать Брани восстановила дом. Зачем? Кто знает, говорят, что потеряв сына, невестку и внучку она стала весьма странной.
— Ты слышала? – жеребец повернул голову и посмотрел наверх, — вот опять.
— Нет…
— Ш-ш-ш… Как будто стригунок смеётся.
— Тогда пошли, — единорожка вскочила с места и потянула своего спутника к лестнице, ведущей наверх, — наверняка участники этого аттракциона сами не прочь повеселиться.

Землянин в очередной раз поразился возможностям магии и пожалел, что у него её не было. Вытрезвляющее заклинание подобно удару молота вышибло весь хмель из головы, подарив ясность ума.
— Эх, жаль я не смогу его использовать дома, — помечтал он, представив себе гипотетические перспективы продажи такого знания, — денег бы огрёб ого-го, хотя в реальности вряд ли…
Кай осторожно отодвинул в сторону ветви кустарника и взглянул на развалины старой усадьбы, построенной в глубине леса одним эксцентричным богачом, зелье ночного зрения окрашивало окружающий мир в синие оттенки. Стёкла в окнах были выбиты, некоторые проёмы были заколочены досками. Практически над всем вторым этажом отсутствовала крыша, в левой части через обвалившуюся стену проросло дерево. Лишь северное крыло строения сохранило некую целостность. По замыслу Мист, она с Ренниль должна была отвлечь на себя вампиров, а ему предстояло проникнуть в здание и освободить похищенных жеребят. По крайней мере, общая знакомая была уверена, что их тут держат в подвале. Ухватив покрепче боевой посох, человек потихоньку стал обходить развалины здания, направляясь к той части стены, у которой стояла каким-то чудом сохранившаяся мраморная статуя пегаса, укрывавшего крыльями прижимающихся к нему малышей. Голос волшебницы в его голове отдал последние указания и принялся отсчитывать секунды до начала операции. Раздалась серия громких хлопков, затем послышались крики и цокот копыт. Заглянув в щель между досками, человек увидел кухню, едва освещенную бледным лунным сиянием, пробивавшимся через дыры в крыше. Выпитое зелье ночного зрения, хоть и было ужасающим на вкус, оказалось одним из немногих, после которых Кай не проводил часы в маленьком, неприметном строении с дырой в полу и вырезанном окошком-сердечком на двери, проклиная всё на свете. Перекинув ноги через подоконник, парень обратил внимание, что в печи ещё теплились угли, а в горшках на плите было нечто по запаху напоминающее кашу.
— Наверное, всё-таки малыши тут, — осторожно ступая, подумал Кай, — вряд ли бы эти хмыри стали для себя что-то такое готовить. Хотя, кто их знает.
Шум драки всё отдалялся, раздалось несколько весьма язвительных замечаний, затем ответная ругань. Ренниль с Мист провоцировали вампиров, тем самым уводя их за собой, позволяя своему двуногому помощнику обыскать дом. В дальнем углу кухни парень обнаружил люк в полу, под ним крутую лестницу, уходившею в темноту. На ступенях были отчётливо видны следы копыт разных размеров, наклонившись, Кай ещё раз порадовался тому, что всё пока идёт по плану. В образовавшейся щели каменной кладки ступеней застряла заколка. По описанию она походила на ту, что капитан погодной команды подарил своей дочери.
— Малыши тут, — человек, покрутив между пальцами украшение, передал сообщение Мист, — как ты там?
— За меня не беспокойся, — последовал бодрый ответ, — они не такие уж и крутые.
Парень продолжил спуск — подвал оказался неожиданно глубоким, зачем он был нужен старым владельцам здания — можно было лишь гадать. Смутное чувство беспокойства тихонько шептало: осторожнее, тебя наверняка ждут. Прокрутив в голове всё, что рассказала крылатая знакомая о начинающих вампирах, Кай искрение надеялся, что не нарвётся на новообращенного. Пусть отзыв был обнадёживающий, мол, не сильней обычного пони, ума мало, а пафоса выше крыши, встречаться с одним из них, как-то не хотелось. Скрипнула старая, покрытая грязью дверь, и парень вошел в небольшое помещение, из мебели в котором была лишь пара кроватей, сложенных друг на друга, имитируя гроб, да колченогий табурет. Признаки присутствия кровососущего молодняка были налицо, ибо ни один мало-мальски здравомыслящий носферату не ляжет спать в деревянный ящик. Хотя бы потому, что он закрывает обзор, и его могут там заколотить. Никого вокруг не было, но из-за двери в противоположном конце комнаты доносились шорохи и сопение.
Тиньк!
С потолка упал камешек, и парень поднял взгляд — прямо над ним завис готовый к броску вампир. Бледная шерсть покрывала худосочное тело с явно проступающими рёбрами. Враг оказался из земнопони и не обладал крыльями, однако благодаря особым способностям, мог удерживаться на потолке. Каким-то чудом человек проскочил внутрь помещения и, резко развернувшись, выставил перед собой оружие. Противник явно не ожидал такого поворота событий, поэтому прохлопал момент, когда надо было отцепиться и спрыгнуть жертве на спину. Глухой удар — на месте, где ещё мгновение назад был человек, оказался обитатель ночи. Приземление оказалось неудачным, и упырь, охнув, поднялся с пола, отряхнулся и впился своими красными глазами в пришельца. Перед ним стоял некто высокий с длинной палкой. Запах существа был совершенно незнаком, хотя от одежды несло ночным лесом и пони. А ещё это был смертный. Обитатель ночи снова втянул воздух ноздрями — кровь, текущая по венам заглянувшей в подвал потенциальной жертвы, была весьма ароматна.
— Сдавайся, — прошипел вампир и стукнул копытом по полу, — сдавайся, мешок с костями.
— Да как бы не так! — Кай показал противнику средний палец, но потом вспомнил, что этот знак тут ничего не значит, убрал руку, — отпусти жеребят и останешься жив!
— Ты угрожаешь мне? — кровосос хохотнул, — я представитель высшей расы, в моих жилах…
— Течёт тёмная кровь. Да, да, я тоже книжки читаю, — закончил за него человек и угрожающе махнул посохом в сторону противника, — сваливай давай.
Все было как на тренировке у Локка, когда тот демонстрировал грубые ошибки – враг атаковал без какой-либо выдумки, просто в лоб. Землянин отскочил в сторону и нанёс удар по спине одного из похитителей малышей. Звук был как от удара по мешку с картошкой, с дополнением в виде крепкого ругательства.
— Поганый смертный, я Лоран, — упырь встал на задние копыта, оскалился, демонстрируя частокол из клыков, — разорву…
Договорить ему парень не дал, воспользовавшись неустойчивой позой оппонента, возомнившего себя невесть кем, выполнил подсечку и повалил на пол. Боевой посох со свистом опустился на череп вампира, выбив из того короткий вскрик. Снова удар, и жеребец, вывалив язык, потерял сознание.

Черная грива с синими прядями развиваясь летела за своей хозяйкой, которая с хохотом носилась вокруг пегаса, облаченного в клепаную броню. Противник старался не отставать и делал навстречу ей выпады при помощи закреплённых на крыльях клинков. Сверкающие в свете звёзд лезвия со свистом рассекали воздух, однако, ночная кобыла раз за разом ускользала от них.
— Ну что же ты, милок, — насмешливо проворковал голос, — это всё на что ты способен?
Жеребец лишь прорычал и сделал шаг назад, готовясь подпустить свою противницу поближе, в надежде, что удар достигнет цели. Быстрый взгляд налево подтвердил — напарница дракулины с огненно-рыжей гривой просто сидела на месте и следила за ходом боя. Вампир был удивлён, до этого он никогда не сталкивался с ситуацией, когда живущие в ночи бились бок о бок со смертными. Случись нечто подобное, он бы уже улетел, но единорожка, до этого расправившаяся с его слугами, каждый раз сдёргивала пегаса на землю. Причём делала она это с издёвкой, давая немного отлететь, притягивала назад магией и швыряла то в грязь, то в колючий кустарник.
— Кто ты? Почему ты помогаешь той, кто должна быть лишь едой! — жеребец отскочил от удара кожистого крыла и сделал ответный выпад клинком.
— Ты не узнал меня, Цефасиус?
— Откуда ты знаешь моё смертное имя? — пегас вытаращил глаза, — все, кто знали меня когда-то, больше не существуют в этом мире.
— Ну же, вспоминай. Один самоуверенный и богатый молодчик из Грикии пытается подпоить одну симпатичную бэтпони, — кобылка распахнула свои крылья и, взмахнув ими, послала в сторону противника волну воздуха, — думал, что от его обаяния она растает и разделит с ним ложе. А что там было дальше?
Жеребец смотрел и не верил, перед ним была та особа, из-за которой он пополнил ряды охотящихся в ночи. События давно минувших дней снова промелькнули перед глазами — очаровательная глупышка из провинции, навострив уши, слушала, как он заливался соловьём о своих приключениях. После длительного застолья она перепила его и бросила в полубессознательном состоянии в парке.
— Вспомнил! — прошипел Цефасиус и оскалился, — из-за тебя я стал таким! Впрочем, я не в обиде, после того как меня обратили, я стал сильнее. А сейчас, когда после той Охоты практически никто не выжил, я остался самым достойным вампиром. Присоединись ко мне и помоги возродить могучий клан.
— Ага. Вот только ты просчитался, твои прихвостни «Сумеречный оскал» всего лишь шайка больных на голову упырей. Даже мысль об объедении с кем-то подобным — оскорбление для носферату, — кобылка продемонстрировала белый частокол зубов, а из её голоса пропали задорные нотки, — твоё бессмысленное существование подходит к концу. У тебя есть шанс сделать свой конец быстрым, если ты расскажешь о том, сколько ты ещё обратил.
— Ах, ты, чёрная дрянь! — пегас сплюнул на землю и взмахнул клинком в сторону ночной пони, — тебе была предложена…
— Жалкий червяк.
— Если ты думаешь, что перед тобой слабак, то знай, — жеребец старался придать своему голосу побольше стальных оттенков, — я дрался не в полную силу, ибо ты кобылка. А плохих леди я предпочитаю шлёпать по крупу животом.
Ренниль презрительно посмотрела на своего противника — действительно безмозглый, даже не прислушивается к своим чувствам, которые уже должны были выть об опасности. Таких как он, Равенхарт люто ненавидел, если неосторожность и глупость он мог простить, то отношение к смертным как к еде — нет. Даже ей, весьма молодой ученице, по мнению наставника, такое чудо серьёзным противником не являлось. Единственное, что такие твари могли делать — это плодить кучу гулей, в редких случаях обращать, если каким-то образом узнали, как это делается. Шаг. Ещё один. Жалкая цель всё ближе.
— Не подходи ко мне, — клинок со свистом устремился к кобылке, но был перехвачен чёрным крылом, и конечность Цефасиуса, хрустнув, сломалась.
— Да кто же ты? — пегас отскочил назад, выставив перед собой второй клинок, в попытке успокоить себя, нежели защититься.

Полная луна освещала двор, расположенный у подножия донжона, оставшегося от старого небольшого замка. Расположенный в труднодоступном районе поодаль от торговых путей он был помним лишь неумолимым временем. Некогда добротное строение пришло в запустение, когда умер последний владелец, не оставив наследника. С тех самых пор тут обитал лишь ветер, пока не пришли новые жильцы, частично восстановив стены и залатав крышу. Сразу и не скажешь, но те из пришедших, кто жил дольше всех, считали, что маленькая крепость обрадовалась своим необычным гостям. По песку топтались две фигуры – красавица и чудовище.
— Нет и ещё раз нет! — прозвучал суровый голос наставника, — так ты только подставишь себя.
Черногривая кобылка отскочила назад – на её кожаном крыле проступили порезы от клыков гуля. Кем был этот несчастный ранее сказать было сложно, скорее всего бродячий осёл торговец, неудачно заночевавший в пещере. Склизкая, синеватая шкура практически лишалась шерсти, местами была продрана, обнажая гниющую плоть и кости.
— Простите, Учитель! – всхлипнув, произнесла Ренниль – мерзкий трупоед, раскапывающий могилы, оказался сильнее чем на первый взгляд и пропущенные удары были крайне болезненны, — я буду стараться.
— Конечно, куда ты денешься, иначе в реальном бою такой разорвёт тебя на части, — статный единорог в дорогой одежде взглянул на противника юной дракулины, — показываю ещё раз.
Высший вампир атаковал в мгновение ока – гуль не успел даже щёлкнуть челюстями, как удар копыт пришелся ему в бок. Глухой и немного свистящий рык, видимо у противника было насквозь пробито лёгкое, раздался над тренировочной площадкой. Мгновение спустя Равенхарт возник позади врага и хитрым приёмом сбил его с ног. Не давая пожирателю падали подняться, он подозвал свою ученицу.
— Слушай меня и запоминай, где бы ты подобную мерзость не нашла — уничтожай! Они будут жрать без остановки, ибо не могут насытиться, а это приводит к нежелательным волнениям среди населения. Монстр, что лежит у моих ног – проклятие, одна из причин, по которой нас считают чудовищами. Ведь смертные думают, что гули — рабы, созданные нами, — принялся рассказывать наставник, давая бывшей фестралке хорошенько разглядеть врага, который упорно пытался укусить того, кто противостоял ему.
— Но кто может делать такую мерзость? — кобылка наморщила нос и прикрыла его крылом, стараясь хоть немного оградить себя от смрада.
— В наших рядах тоже есть отбросы, которые смертных воспринимают лишь как еду, с которой можно поиграть, надкусить и бросить! Ненавижу таких! – рог жеребца окутало синее свечение, и живой мертвец исчез в яркой вспышке, — продолжишь с ним завтра, а теперь время узнать, что нужно для эффективного исцеления себя. Пошли.
Раны и синяки болели всё сильнее, не собираясь проходить. Учитель вёл Ренниль за собой, не отвечая на вопросы, лишь поглядывая на то, как та на ходу пытается залечить себя. По ночному небу пробегали облака, время от времени скрывая Луну. Прогулка, если её можно было так назвать, завершилась в тот момент, когда молодая вампирша уже хотела признать поражение и просить о помощи. Перед ними был небольшой домик, крытый бардовой черепицей. Приветливо горел свет, а по долетавшему звону посуды, можно было предположить, что обитатель готовит ужин. Строение производило впечатление старого, мох обильно покрыл одну из стен, в тоже время стёкла были на местах, ни одна рама не покосилась.
— Учитель, там же смертный. Неужели сегодня настала пора моей первой ночи? – воодушевлённо спросила оставившая жизнь под Солнцем пони.
— Сейчас ты всё увидишь сама, — чёрный жеребец поправил свою одежду, жестом велел своей спутнице отряхнуть грязь с копыт и постучал в дверь.
— Кто там? – раздался приятный голос, за которым последовали быстрые шаги, — мастер Равенхарт, это Вы?
— Да, Кобальт, отрывай.
Глазам кобылки предстал молодой серебристо-белый пегас в ярком переднике. Он совершенно спокойно поприветствовал пришедших гостей лёгким поклоном и пригласил войти. Внутри оказалась всего лишь одна комната с узкой кроватью, маленьким очагом, над которым был котелок, источавший запахи грибной похлёбки. На стенах были выцветшие обои, украшенные совершенно разномастными плакатами. Под потолком висела масляная лампа, которая в отличии от обстановки выглядела совсем новой. Крылатая леди приметила ещё и то, что тут постоянно не жили, уж больно мало было вещей, даже для небогатого жилища.
— Я так понимаю, у неё это первый раз? – спросил жеребец и искренне улыбнулся вампирше, — моё имя уже известно, а какое у тебя?
— Ренниль, очень приятно с тобой познакомиться, — красноглазая дракулина слегка припала на передние ноги, полураскрыв свои чёрные крылья.
Она слышала о смертных, которые не просто не боялись живущих в ночи, а сотрудничали с ним, иногда даже дружили. Сейчас, когда перед ней стоял один такой, инстинкт охотника подбивал схватить жертву и упиться кровью на столько, сколько влезет. Внутренний зверь рвался на волю, но его хозяйка дёрнула цепь, и тёмная сущность, заскулив, замерла, ожидая развития событий. Сопротивляться голоду было трудно, особенно учитывая то, что наставник уже три дня не давал пить кровь животных, разрешая, есть лишь еду смертных.
— Сейчас ты на практике поймешь, почему нужно брать лишь то, что отдают добровольно, — богато одетый пони достал из своей сумки кошелёк и бросил его обитателю дома, — это тебе.
— Ты готова, моя ученица? – вопрос заставил кобылку вздрогнуть, когда та ушла в себя.
После того, как молодая вампирша кивнула, жеребец улёгся на кровать, поджав под себя ноги. Она подошла, села рядом и принюхалась – пахло чем-то хвойным. Это вызвало лёгкую улыбку – пегас принял ванну. Охотница открыла рот, выпустив язык, который прошелся по белоснежным зубам и облизнулась.
— Сейчас! Наконец-то! – вспыхнула мысль в голове охотницы.
— А ну-ка, стоп! – раздался грубый окрик сбоку, за которым последовала боль в ухе, — чему я тебя учил?
Вскрикнув, чернокрылая фелледи рефлекторно оскалилась, давая понять, что не отдаст еду, но сразу опомнилась. Стыдливо прижав уши, она осмотрелась по сторонам, как же можно было такое забыть. Воззвание к великим предкам прозвучало сбивчиво, но для первого раза это было достаточно.
Острые клыки легко прокусили шею, отчего Кобальт легонько дёрнулся и простонал, после чего успокоился. Язык ощутил долгожданная пищу, и она была прекрасна. Оторваться – невозможно. Хотелось пить и пить, до последней капли. После нескольких глотков Ренниль почувствовала, как кто-то её оттягивает назад, нашептывая при этом какие-то слова ей на ухо.
— А ну цыц! – окончательно прорезался голос Равенхарта, за которым последовал чувствительный щелчок по носу, — не смей рычать на меня. Приди в себя, живо.
Поморгав кобылка поняла, что она всё ещё находится в маленьком домике у серебристо-белого жеребца, которые лежал в её объятиях. В лиловых глазах которого не было ни тени страха, лишь лёгкая отстранённость.
— Теперь залечи его рану, — твёрдо сказал наставник, — не медли.
Кивнув она сконцентрировалась и принялась зализывать место укуса, кожа заросла буквально на глазах. Закончив с пони, под руководством единорога бывшая бэтпони занялась собой – все травмы, полученные в поединке, исчезали как по волшебству. Ренниль на практике знала, что в состоянии сытости можно было за сутки восстановить даже сломанные кости, но сейчас всё было лучше. Намного лучше. Даже старые шрамы, которые не прибавляли красоты её прекрасному телу, испарились, словно их никогда не было.
— Учитель, во мне словно горит огонь, — пони слезла с кровати и встала на пол, широко распахнув крылья, едва не касаясь ими стен, — да я сейчас дерево с корнем вырву, мантикору порву на кучу маленьких мантикор! Да я…
— Спокойнее, моя ученица, спокойнее, — высший вампир осмотрел лежащего жеребца и убедившись, что тому ничего не угрожает, продолжил, — подобный эффект — это нормально, но не стоит переоценивать себя. Ответь, что ты помнишь о крови из животных?
— Она насыщает, но ни в какое сравнение не идёт с той, что я получила сейчас! – алый язычок облизнул чёрные губы.
— Именно поэтому тот, кто хочет называть себя носферату, не должен отбирать, кроме того, не смей убивать тех, чью шею ты прокусила. Никогда. Ясно?
— Да, господин учитель.
Единорог подкинул полено в огонь, поставил рядом с уже почти пришедшим в себя крылатым бутылку воды и вывел свою спутницу на улицу. На обратной дороге к уединённому обиталищу в горах, наставник много рассказывал о взаимоотношениях ночных охотников и тех, кто живёт при свете дня, они уходили корнями в глубокое прошлое, ещё во времена, когда пони не были единым народом.
— Мы стараемся не афишировать своё присутствие, помогаем тем, кто сотрудничает с нами, и не лезем в дела остальных. Обычно всё идёт нормально, но вот найдётся какой-то выродок, которому захочется господства. Жрать от пуза, убивать на потеху, — чёрный словно ночь жеребец с отвращением сплюнул, — и тогда приходят охотники. Уроды ещё те. Они ничуть не лучше наших отщепенцев, убьют жителя, если заподозрят в связи с теми, кто не ходит под Солнцем.
— Гули же появляются по вине ренегатов?
— Не совсем. Даже ты можешь создать их, если не будешь соблюдать правил. Для этого нужно лишь почти полностью осушить живого, после чего есть вероятность появления трупоеда. К сожалению, я никак не могу избавиться от садистов и гедонистов в наших рядах, обязательно найдётся тот, кто захочет перейти рамки дозволенного. Им, видите ли, забавно мерзости творить. Вот тебе упрощённый пример. Представь себе, что из-за гулей к нам не будут приходить торговцы, а ты больше не вкусишь отданной добровольно крови. Что ты сделаешь?
— Уничтожу этих тварей! — ударив по камню копытом крикнула кобылка.
— И всё?
— Ну да. Опасности нет, значит купцы или менялы могут свободно прийти, а за тех, кто стал нашим донором можно не переживать, они знают, что нас не надо бояться.
Жеребец замолчал, услышав подобное заявление, сам был таким в далёком прошлом. Во времена тёмной юности, всё казалось достижимым, ведь сила бурлила, а магия била через край. К сожалению, реальность была намного жёстче.
 — Ох, моя ученица, не будь столь наивна. Достигнутое равновесие хрупкое, — по голосу Равенхарта Ренниль почувствовала то, что он расстроен, объясняя простую вещь, — в представлении большинства гули это рабы вампиров, которых мы используем для похищения жертв и устрашения.
— Как можно верить в такую ложь, пожиратели трупов опасны для нас тоже, — изумлённо воскликнула черногривая кобылка, эмоционально взмахнув при этом крыльями, — вот тот же Кобальт выглядит сильным. Наверняка он не один такой, давай объединим силы и вместе уничтожим тех, кто порочит имя носферату.
— Тебе ещё многое надо узнать, поэтому не забывай задавать вопросы, — единорог подал знак стражу у входа в их общий дом и прошел внутрь, — скоро рассвет, тебе надлежит отправиться спать.
— Да, учитель, благодарю за сегодняшнюю ночь, — кобылка поправила гриву крылом, когда та свалилась на бок после поклона, — я бы хотела узнать…
— Не стесняйся, — наставник ободряюще улыбнулся, — что там у тебя?
— Когда мне поручили убраться в вашем кабинете, то видела на стене портрет очень красивой фелледи, — увидев, как помрачнел собеседник, она поняла, что сказала что-то не то, но слово не воробей, — … простите.
— Всё в порядке. Когда-нибудь позже я расскажу тебе о одной очень доброй пони.

Воспоминания промелькнули перед глазами крылатой фелледи, вызванные появлением того, кого ненавидел наставник. Очередной мусор. Красавица сорвалась в атаку столь стремительно, что стороннему наблюдателю могло показаться что её силуэт смазался. Мгновение спустя она была у отступника за спиной.
— Жрать захотелось, бедненький, — прозвучал у самого уха сюсюкающий голос, — наверное, от голода совсем живот скрутило.
— Они еда! – отскочив, ответил жеребец, стараясь быть лицом к противнику, — моя добыча. Сейчас не время делить охотничью территорию.
— Даже так? – черногривая кобылка сделала утрированно удивлённое выражение лица, — в лесу полно кроликов, птиц, рыба на худой конец.
Пегас отступил на шаг и сплюнул от отвращения, для него сама мысль ловить животных для пропитания была отвратительна. Лишь разумные существа могли служить достойной пищей для столь благородных особ, к которым он себя относил.
— Я поделюсь, отдам тебе всех, просто дай мне уйти! – жеребец пытался выиграть время, чтобы суметь поразить его противницу, — а у меня сегодня жеребята, столь юные, что ещё не получили кьютимарок.
— И ты считаешь, что я, истинная носферату приму такой дар? – дракулина старалась сдерживать свой гнев, который побуждал её разорвать мерзавца.
— Только представь себе ужас этих детей, когда ты будешь пить из них жизнь на глазах друзей, — Цефасиус задрал голову вверх, смотря при этом краем глаза за странной вампиршей и сделал вид, как будто глотает, — стригунки всегда такие сладкие, пищащие… Прелесть. А потом, если они станут гулями, обязательно подсунуть родителям. Попробуй – тебе понравится.
— Думаю перед смертью тебе стоит узнать моё имя — Ренниль, — прозвучал у самого уха бархатный голос, — оно тебе ничего не скажет, но про Равенхарта ты должен был слышать.
— Этого не может быть, — пегас отпрыгнул в сторону и помчался по узкой тропинке между деревьев.
Даже просто упоминание этого почти легендарного древнего носферату внушало страх. Бывший пегас слышал про него, но считал своего рода страшной сказкой, вроде тех, что есть у всех народов. Поверить в существование того, кто хотел дружить со смертными – немыслимо!
Единорожка приподняв бровь посмотрела на то, как вампир, сверкая копытами, уносится в глубину ночного леса и начала творить заклинание, но была прервана лёгким касанием крыла своей спутницы. На вопросительный взгляд Ренниль ответила: «Я легко догоню его. Пусть пока бежит, хочу отнять у него последнею надежду. Растоптать её, так будет проще сломать этого урода и выбить всю информацию».
Деревья и кустарники мелькали перед несущимся вперед пони. Повернув голову, жеребец не заметил погони, но останавливаться совсем не хотелось. Единственное, что было сейчас нужно, это спрятаться и переждать день, а затем найти лёгкую добычу и залечить сломанное крыло. Какого-нибудь неосторожного торговца будет достаточно.

Сапфир и Лайт осматривали украшенный к празднику второй этаж дома. Светильники из тыкв жутковато улыбались гостям, на окнах были налеплены летучие мыши, а с потолка свисали игрушечные пауки. Тишина. Лишь звуки шагов маленьких копыт, доносились из-за стены. Рог спутницы тускло поблёскивал, и крылатый кавалер решил, что ему готовят очередной сюрприз. Дверь комнаты, к которой был приколот рисунок с котёнком, медленно распахнулась. Подобно воде из опрокинутого стакана, синяя субстанция, напоминающая облако, вытекла навстречу любителей пощекотать себе нервы, в один миг поднявшись до их подбородков.
— А я и не знал, что ты так можешь! – воскликнул жеребец, приготовившись рвануться вперёд, — ну, где вы там! Рыцарь Дня сейчас поразит вас!
— М-м-м, это не я…. – осторожно пробормотала дочь шерифа, — а Мист шутки с дымом не любит.
Из комнаты осторожно выглянула маленькая жеребушка, посмотрев на пони она взвизгнула и юркнула обратно. Спустя пару секунд показался голубой бант, потом кудряшки и, наконец, пара больших испуганно глядящих глаз. Кобылка остановила своего спутника и, припав на передние ноги, чтобы казаться ниже, подмигнула малышке. Увидев, что её заметили, юная пони пискнула и снова спряталась. Ненадолго. Появившись вновь, стригунок шаг за шагом вышла вперёд. Эквестрийцы, задумавшие пощекотать себе нервы во время праздника, получили желаемое. Под маленькими ногами деревянный пол темнел, а в следах от копыт горело пламя. Пегас присвистнул, ломанулся вперёд – иллюзия, созданная, как он считал, его подругой была прекрасна. Привидение из рассказанной истории, выглядело так, как и должно было — полупрозрачный силуэт, жуткий взгляд и пылающие следы. Аж дух захватывало. Жеребец попытался упасть на цель из-под потолка, ткнув крылом мутный силуэт, но судьба распорядилась иначе. С сухим треском проскочила синяя искра, и работник Особого Управления, вскрикнув, упал на пол.
— Назад, – запоздало крикнула Сапфир, увидев, как преобразилась малышка, — тут что-то не так!
— Ч-что? – белогривый, охнув, поднялся и увидел рядом с собой нечто.
Ещё несколько секунд назад то, что казалось милой иллюзией, преобразилось в безобразное подобие живого существа. Маленькое сильно обгоревшее тельце и закопчённый череп, взирающий на мир пустыми глазницами. Ощерившись чёрными остатками зубов, нечто вытянуло шею и попыталось укусить ближайшую жертву.
Бум.
Монстр покачнулся от телекенетического удара и посмотрел на нового противника – голубая пони, сев на круп, взвизгнула. В воздухе явно мерзко пахло чем-то палёным. Пегас, резко развернулся и, проскальзывая копытами по полу, стремглав подхватил свою подругу и ломанулся куда глаза глядят. Панический ужас гнал его вперёд. Лестница. С глухим стуком, он сбежал-съехал вниз, едва не поломав себе ноги. За считанные секунды Сноу Лайт подскочил к выходу – заперто. Толкнул ещё раз – тот же результат. Опустив свою драгоценную ношу на пол, жеребец попробовал вышибить окно, но стекло, казалось, обрело прочность стали, звенело под градом ударов, но не поддавалось. Шипение за спиной заставило крылатого обернуться – призрак потихоньку плыл вниз по лестнице.
— Да что б тебя… — янтарного цвета эквестриец растормошил и поднял на копыта свою подругу, подтолкнул её по направлению к незапертой ближайшей комнате.
Сноу Лайт, натужено вскрикнув, подпёр дверь тяжелой тумбой и обессилено опустился на пол. У окна всхлипывала Сапфир, потирая ушибленные задние ноги – она запнулась о половицу и неудачно упала, перекувырнувшись через голову. Забавный аттракцион обернулся сущим кошмаром – в доме обитало какое-то зловещее существо.
— Ну, милая, всё образуется, — жеребец подошел к подруге и крепко обнял её, — нас непременно найдут и спасут. Да, тут же шериф, ополчение, да Кай с этой, как её Мист.
— Не пытайся внушить мне, что всё в порядке! – крикнула кобылка, сильно толкнув пегаса в бок, так, что он чуть не упал, — мы умрём здесь!
— Дорогая, послушай…
— Не надо было сюда приходить, – чеканя каждое слово, единорожка била копытом в пол, — здесь правит смерть.
— Успокойся! – работник пенсионного отдела отвесил подруге подзатыльник, чтобы прервать начинающуюся от страха истерику, но, когда та тихонько захныкала — презрительно посмотрел на своё крыло, — прости. Прости меня…
У жеребца перехватило дыхание, когда Сапфир бросилась на него, сильно сжала его передними ногами, зарываясь носом в белую гриву. Из малиновых глаз пони текли крупные слёзы. Всхлипывания притихли, едва за стеной раздался голос кобылы — алхимика, она звала своего мужа. Через забаррикадированный проход в комнату стал просачиваться дымок, который сформировался в маленького стригунка с собранными в пару косичек волосами. Она посмотрела на прижавшуюся друг к другу парочку и произнесла глухим голосом: «Папа, папа, они тут!».
— Почему вы всё ещё в нашем доме? – спросил хорошо сложенный земнопони, пройдя через закрытую дверь, не заметив преграды, — мой ответ будет прежним!
— Мистер Эроу, — пегас сглотнул, облизнул подсохшие губы, отпустил спутницу и сделал шаг вперёд, — мы тут случайно и уже хотим уйти.
— Не неси чушь! – крикнул покинувший мир живых хозяин дома, — вас послала моя мать, я знаю.
— Отпустите нас, п-п-пожалуйста… — тихонько пискнула единорожка.
От подрагивающего силуэта, который после короткого раздумья, приблизился к молодым пони, веяло жаром, словно от доменной печи, в пустых глазницах полыхало пламя. Спустя несколько секунд он начал таять, словно фигурка из воска, оказавшаяся на каминной полке. Стригунок, крутившаяся около ног родителя, почернела, как головешка и лишилась части плоти, явив окружающим маленькие косточки. Сапфир пронзительно закричала и потеряла сознание, Лайт едва успел подхватить её, как почувствовал обжигающее прикосновение, столь горячее, что казалось, вот-вот вспыхнет сама душа.

С трудом повернув ключ в замке, Кай толкнул дверь и увидел пятерых сбившихся в кучку жеребят. Несчастные пугливо озирались, видимо готовясь к худшему. Тусклый фонарь едва разгонял темноту, но и этого света было достаточно, чтобы парень болезненно поморщился — вот она оборотная сторона зелья ночного зрения. Малыши, увидев кто к ним вошел, радостно воскликнули и бросились к своему спасителю.
— Я знал, что нас придут спасать! — Литтл Хув встал на задние ноги и обхватил передними копытами руку человека, — ты с шерифом?
— Вот уж кольты, дают, — пробурчала Лила, глядя, как Маунтин Слейт, прыгая вокруг высокой фигуры в плаще, не прекращал рассыпаться в благодарностях, — как будто не они ещё совсем недавно прощались с Солнцем.
— С вами всё в порядке? — парень опустился на корточки и попытался осмотреть скачущих вокруг стригунков, но это было практически не выполнимо, и он решил оставить это дело на родителей, — никого не покусали?
— Нет! – пять звонких голосков эхом отразились от мрачных стен.
Кай оглянуться не успел, как два знакомых ему жеребёнка устремились вверх по лестнице, с явным намерением поскорее выбраться наружу. Человек резко развернулся, уронил свой шест на пол и, расшибив колено о ступеньки, успел схватить руками белый и синий хвост руками. Под возмущенное сопение он стянул стригунков на пол и, отвесив по щелбану, велел всем следовать за ним. Кобылки из клуба меткоискателей хором сказали: «Так вам и надо», и, вздёрнув мордочки, стали подниматься вслед за спасителем.
В комнатушке наверху глазам стригунков предстал лежащий на спине вампир, связанный разрезанными на полосы мешками. Тело поверженного противника покрывали многочленные синяки и раны.
— Эй, не делайте этого, — парень попытался остановить Литтла и Маунтина, когда те стали тыкать кровососа копытами и смотреть, как тот скалится, — вам вообще не надо его видеть.
— Ой, да ладно, — начал синегривый пони и слегка придавил ухо пленника.
— Да, этот *** хотел нас сожрать, — дополнил своего товарища беловолосый, — а, что вы так на меня смотрите?
В комнатке повисла тишина, кобылки смотрели на малыша, произнёсшего что-то явно нехорошее, затем перевели взгляд на человека и, судя по кислому выражению лица которого, он имел к этому некоторое отношение. Ясность внесла Тесса: «Я как-то гуляла с папочкой по городу. Затем услышала это слово, а потом у моего отца и Кая был разговор, в котором он настойчиво попросил мистера Кая попадать себе по пальцу молотком потише».
Стригунки захихикали, а человек, захотевший было возмутиться, улыбнулся — чем скорее они забудут о произошедшем, тем лучше. Проверив перед выходом наверх путы на пленнике, парень ударом боевого посоха снова отправил его в отключку. Придав ладонью ускорение крупам не в меру любопытных джентелькольтов, он повел спасённых непосед на улицу.

Янтарного цвета пегас очнулся от того, что его кто-то тормошил за крыло: «Просыпайся!»
— Давай, давай открывай глазки, — моргнув, он увидел единорожку, чья голубая шерсть в неярком свете потолочной лампы казалась намного темнее, — вот так номер. Мы пришли на аттракцион и заснули.
— Ась? – жеребец моргнул и огляделся – на стенах комнаты висели страшные маски, а на стёклах были прикреплены фигурки летучих мышей, — ох ты ж… Как это мы?
— Глупенький! – Сапфир кокетливо надула губки и отвернулась, добавила нежным голосом, — думала тебе понравится моя история, но ты заснул, а я за тобой.
— Разве? – крылатый встрепенулся, слез с тахты в гостиной и сделал парочку быстрых движений, чтобы разогнать кровь, — угораздило же меня так утомится на празднике.
Возвращающиеся воспоминания были приятные: танцы, танцы и ещё раз танцы. Живот заурчал, требуя пищу, ибо увлекшись, он забыл что-то пожевать. Маленький провинциальный город удивил гостя размахом празднества, океаном веселья и света. Радовало, что даже его двуногий знакомец из больницы смог найти себе кобылью компанию.
— Сапфи, — пони перехватил кобылку крылом, когда она направилась в сторону кухни, — может мне стоит пойти вперёд, я сегодня и всегда твой верный рыцарь.
— Ох, конечно. Конечно, проверь, пожалуйста, безопасен ли мой путь.
— Идите следом за мной, прекрасная леди.
— Ты мой единственный защитник, — мягко и нежно произнесла она, — но, чу! Ты слышишь эти странные звуки?
— Половицы скрипят, и кто-то тяжело дышит, — жеребец напрягся, высматривая угрозу, — опасность на каждом шагу.
— А из тёмных щелей чьи-то тени встают, — дочка шерифа, картинно вскрикнув, метнулась в сторону, прямо в объятия своего друга.
Почувствовав себя героем, он зарычал и ударом крыла рассёк воображаемого противника.
— Призракам смерти и созданиям зла, во веки веков не побороть меня!
Раздался звук поцелуя, и Лайт ощутил, как мягкие губы Сапфир коснулись его щеки. В этот момент он был готов горы свернуть, лишь бы быть рядом с ней. Пони воспарил в облака, которые ощутимо отдавали ванилью.
— Ты это чувствуешь? — единорожка принюхалась, облизнулась, — пахнет свежей выпечкой. Наверное, устроители этого дома ужасов решили сделать сладкий сюрприз.
Работник Особого отдела воспринял это как команду к действию и рванулся вперёд, туда где, по его мнению, была кухня. Потолок маленькой, некогда весьма красивой комнаты был покрыт копотью, на стенах следы обгоревших обоев, треснувшие из-за высокой температуры стёкла острыми зубами торчали в оконном проёме. Запах гари отсутствовал, вместо него был лёгкий аромат сирени. На столе, состоявшем из головешек и не разваливающимся в хлам лишь каким-то чудом, лежала кружевная салфетка, а на ней стояла фарфоровая ваза кремового цвета.
— А что тут у нас? – полюбопытствовала голубая единорожка, приподнимая телекинезом крышку с сосуда, — о, вкусняшки!
— Выглядит аппетитно, – пегас вытянул шею, разглядывая сладости, — у вас всегда так?
Дочь шерифа кивнула и взяла одно печенье, оно оказалось на редкость вкусным. Не удержавшись, она взяла новое, сунув при этом третье своему другу.
— М-м-м, кто-то постарался сделать такое лакомство, — кобылка с наслаждением хрустела выпечкой, — не знаю, как у тебя в городе, но у нас принято выносить угощение, дабы все могли порадоваться.
Изящное ушко дрогнуло, развернулось, пытаясь уловить звуки раздавшиеся из глубины дома, судя по цоканью, можно было предположить, что какой-то из жеребят уже насмотрелся страшных кукол и переодетых в костюмы самодеятельных актёров, спускался вниз. Скорее всего это был кто-то из команды местных непосед, но обычно они ходят вместе, да и, по словам шерифа, возмутители спокойствия снова куда-то отправились путешествовать. Если это не они, тогда кто? Ответ не заставил себя долго ждать и явил себя в лице симпатичной кобылки, у которой грива была собрана в пару косичек. На её заспанном лице проявилось удивление, а с приоткрывшегося рта уже был готов сорваться крик. Малютка явно не ожидала встретить гостей.
— Не бойся, ш-ш-ш… — пегас улыбнулся, а затем слегка поклонился, — мы зашли сюда посмотреть привидений. С Ночью Кошмаров тебя!
— Вы кто? – стригунок напряглась, готовая сорваться с места при первом признаке опасности, — и что делаете у меня дома? А-а-а, съели моё печенье?!
— Деточка, тут никто не живёт. Может быть, ты заблудилась? – ласково произнесла единорожка, делая шаг к жеребёнку, — давай мы вместе поищем твой табун.
— Я не маленькая! – салатово-зелёный хвост дрожал, крохотное копытце ударило по полу, и его обладательница, выпятив грудь, стараясь не показывать свой страх, посмотрела на незваных гостей, — папа! Мама! Тут чужие!
На шум прибежали взрослые, увидев на кухне посторонних, их лица помрачнели, но ещё хуже было Лайту. Он по описанию узнал хозяев дома. Мёртвых хозяев, ибо полные черноты глаза не могли принадлежать никому из мира живых. Потревоженные усопшие медленно приближались к оторопевшим тейлсвилльцам, которых от шока парализовало.
— Бум. Бум, — копыта выходцев с того света с шумом, совершенно не свойственным призракам, опускались на дощатый пол.
За ними следовало едва заметное марево, вглядевшись в которое можно было заметить, как изменялась обстановка: исчезали праздничные декорации в виде тыкв, пауков, летучих мышей, нарисованные опалины и пятна крови сменялись обоями пастельных оттенков, на стенах появились листы бумаги с детскими рисунками.
Громкий визг больно резанул по ушам пегаса, выводя его из ступора. Следующие события происходили словно в замедленном времени, жеребец сбросил оцепенение, сгрёб подругу в охапку и устремился к выходу из проклятого дома. На ходу он толкнул боком Брани Эроу, который вопреки ожиданиям больше напоминал желе, чем туман, тот покачнулся, выругался и медленно развернувшись, последовал за вторженцами. Спасительная дверь на улицу едва не повстречалась с носом жеребца, когда он затормозил в последний момент. Толчок копытом. В этот раз путь свободен! Выскочив на улицу, парочка пони уже хотела броситься прочь, но замерла – туман. Он был столь густой, словно за порогом дома кто-то разлил молоко. Сквозь плотные клубы белой субстанции проникали какие-то глухие звуки, как будто там кто-то тяжело вздыхал, толи стонал. Из глубин появлялись, едва достигнув границы в виде невысокого заборчика, чтобы тотчас же исчезнуть, тени очень худых существ.
— Стой-т-е-е, воры-ы! – глухой голос Эроу, раздававшийся сзади, растягивал слова, — вы пожале-е-е-те…
Не став дослушивать угрозу мертвеца, Лайт вместе с Сапфир бросились в пульсирующую белизну, и она поглотила их. Пони казалось, что они нырнули под воду, а кто-то с поверхности пытался им что-то сказать. Совершенно пропало чувство направления, что лево, что право — всё стало вдруг единым. Однозначно можно было утверждать — они стоят на земле и куда-то идут. Через некоторое время блужданий перед ними мелькнул огонёк. Исчез. Появился снова чуть-чуть левее. Кобылка взвизгнула, отскочив назад. В траве, между её копыт извивалось чьё-то щупальце. Изогнувшись дугой, оно попыталось схватить дочь шерифа, но промахнулось и переключилось на крылатого эквестрийца. Сотрудник пенсионного отдела всхрапнул, развернулся крупом и, что есть сил, двинул задними ногами. Мерзкая конечность тут же скрылась.
— Скорее отсюда! – крикнула единорожка, подтолкнув друга, — кажется, я видела жильё.
— Уверена? Может, сначала убедимся, что там спокойно? – янтарного цвета уши жеребца поворачивались из стороны, в сторону прислушиваясь к происходящему, а нос принюхивался, пытаясь уловить запахи жилья, — меня беспокоит…
— Скорее, не могу тут больше находиться. В этом тумане что-то есть, оно лишь ждёт удобного момента…
— Сапфи…
— Шевели копытами, глупый!
Клубы белёсого тумана стали редеть, расступаться перед попавшими в беду пони, явив им опрятного вида домик. У входа стояли кадушки с цветами, на скамейке лежала тряпичная кукла и мячик. Переглянувшись на крыльце, они поняли, перед ними снова было то самое проклятое жильё. Вот только старым назвать его было нельзя: половые доски сверкали свежим лаком, стены были выкрашены, в приятный мятный оттенок. Сзади послышалось чьё-то низкое, надсадное рычание, затем шелест, как если бы ползло нечто большое. Обернувшись, несчастные похолодели от ужаса, к ним полз зверь, отдалённо напоминающий осьминога. У монстра было два рта, один маленький, расположенный на морде, второй огромный находился на спине, в окружении щупалец. Похоже, что именно эта голодная пасть и издавала леденящие душу крики. Поддавшись панике, пони бросились вперёд, через приоткрытую дверь, на тот момент им казалось, лучше бы повстречать призраков, чем непонятное существо, скрывающееся в тумане.