Наследие Богини. Диксди

8. Секрет ратуши, ошибка вороного и план Амергала

Эйранда по воле случая оказалась в заброшенном городке, ставшем целью подельников Дока Кабаллеро и его таинственного нанимателя. Рассчитывая получить ответы на свои вопросы, она встречается с препятствием в виде грифона. Ван, желая спасти Диксди, идёт на рискованный шаг, уверенный в своих силах. Пока он воплощает свою задумку в реальность, Амергал и Калиго ведут сущность, взявшую Диксди под контроль, к залам, способным вернуть её в прежнее состояние. Тёмная надеется на системы распознавания ограничителя.

Инстинкты были быстрее мыслей. Пока грифон ещё удивлялся увиденному, импульс уже скользнул по мышцам в крыльях. Отдача от резкого рывка отдавалась в теле неприятной дрожью и слабостью, но, по крайней мере, он не пополнил ряды статуй, украсивших улицу заброшенного городка посреди леса. Тяжело дыша, он прижался к стене, стараясь услышать шаги пони.

— Эй, слухи о тебе не лгали, может послушаешь меня, и мы придём к соглашению? А? — крикнул он и тотчас сменил своё укрытие на более надёжное, заметив пробившиеся сквозь трещины в стене солнечные лучики. Те, кому не повезло отвести вовремя взгляд, ещё долго ничего не увидят, не пошевелятся и, скорее всего, даже не поймут, что с ними случилось.

— Нам не о чём с тобой говорить, наёмник Кабаллеро, если, конечно, ты не захочешь перестать прятаться и позволишь взглянуть в твои глаза, пернатая мордашка, — послышалось в ответ, и широкая полоса света скользнула там, где не так давно стоял грифон. Едва слышно припомнив нелестные, принятые у грифонов, обозначения излишне наглых кобылок, он скользнул под потоком света и перекатился в тень от соседнего дома, прихватив с собой боковушку от рассохшейся бочки. Не лучшее прикрытие, но за неимением другого сошло и такое. Среди чёрных археологов давно ходили слухи о пони, способной превратить в камень взглядом своего глаза. Не навсегда, конечно, но кому хочется по пробуждению обнаружить себя в непристойной ситуации, запертым или закопанным наполовину в песок с издевательской надписью на месте, какое не сразу увидишь без зеркала. И это не самое худшее, что могло случиться, если верить всё тем же слухам. А грифон им верил. Хотя бы потому, что лично знал некоторых "счастливчиков", очутившихся в подобной ситуации.

— Ответ на твой вопрос, если заключим сделку! То, что я работаю с придурками, не делает меня самого таким. Тебя прислали искать то же, что и нас. Иначе какой смысл тащиться в это принцессами забытое место. Умно, кто найдёт, тот и получит плату, а наниматель повысит свои шансы получить нужное, — прохрипел он, пытаясь выровнять дыхание после слишком рискованного прыжка в сторону от не дающего подняться в воздух света. Обратиться в камень, будучи в воздухе, в планы грифона никак не входило. Да и на земле тоже. Он бросил короткий взгляд на застывших напарников. Лемон Физз лежал в траве, потеряв равновесие сразу после обращения в статую. Поднятое копыто опоздало совсем немного, не успев прикрыть его глаза от света. Сэд Сэк так и остался торчать в двери с вытянутой вперёд мордой и прищуренными глазами. Последний из пони, обернувшийся на голос грифона, замер у самой обочины с таким выражением, будто его отвлекли от неописуемо важного дела вроде рассматривания испачканного грязью копыта. Плюнув с досады и перепрыгнув поросшие мхом и грибами дрова, грифон очутился у распахнутой двери. Тут, в полумраке, можно было снова отдышаться и пожурить себя за слишком небрежное отношение к тренировкам. Тело явно обленилось за последние несколько лет не сильно напрягающей работы. В когтях появилась вытащенная из сумки тонкая цепочка. Крайний случай, если ничего другого не останется. — Нам нечего делить, мисс Конис! Найдём предмет вместе, поделим награду. Скажем двадцать на восемьдесят, плюс ответ на твой вопрос во всех деталях. Что скажешь? Хорошая же сделка!

Пони молчала. Лучики света скользнули по дороге и заплясали совсем рядом с укрытием грифона, поспешно перебравшегося через прогнивший кухонный стол и шагнувшего в соседнюю комнату. Из окна вид был лучше, чем от двери, но пони на улице не оказалось. Стараясь не делать слишком много шума, он постучал себя лапой по лбу за свою беспечность. Конечно, она не согласится на сделку. Если память его не подводила, её нанимали далеко не самые последние дельцы. А Кабаллеро в их число не входил никак. Значит, её послали в обход этого жадного и лишённого принципов типа. Скорее всего, сам Хорн, чёрный хитрец. Вот почему её так заинтересовал наниматель их собственного нанимателя. Дискорд дёрнул подручных Кабаллеро так громко трепаться посреди пустого города. Грифон растянул цепочку в лапах, задумчиво посмотрел на переливающийся по её изгибам свет. За окном послышался осторожный шорох. Звенья тихо и как-то печально звякнули, обвившись вокруг чего-то твёрдого, и сжались, щёлкнув замочками. Перед слегка растерявшимся грифоном очутилась каменная морда напарника, незаметно придвинутая к подоконнику. Проклиная спутников за их бесполезность даже после обращения в камень, грифон дёрнул цепь, одновременно ощущая что-то острое и холодное, прижавшееся к его плечам. Пернатый медленно сглотнул. Сбоку плавно выдвинулась металлическая лапка, предупреждающе покачавшая заострённым кончиком.

— Ай-ай, какой плохой грифон. И кто же тебе дал такую игрушечку? Ты ведь не думал, что я попадусь на эту глупую уловку и сама сунусь в окошко? — голос пони раздавался позади, но при этом ещё и высоко над полом.

— Сорок на шестьдесят и я скажу всё, что знаю! — сдавленно проговорил грифон, стараясь не дышать. Заклинившая цепочка безвольно выпала из лапы и повисла на шее статуи. — Это честная сделка. Если бы ты знала, где искать, то уже ушла бы отсюда. Я тоже знаю не многое, но полагаю, объединив усилия, достигнем цели вместе.

— Как Кабаллеро связан с Хорном? — Послышалось позади. Острые лучики заскользили по металлу, вынуждая грифона уворачиваться от них по мере возможности.

— У них соглашение. Хорн отлично платит, Кабаллеро выполняет всю грязную работу. Не сам. Для этого у него есть целый табун недалёких исполнителей. Деталей я сам не знаю, видел их вместе несколько раз, после того как меня наняли для поиска этого городка. Как видишь, из всех остолопов летать умею только я. И уж поверь, заплатил Хорн достаточно, только исполнителям от этого перепадают крошки, основной куш осядет в седельных сумках Каббалеро, — проклёкотал грифон, осторожно потянувшись к поясу, где в небольшом мешочке перекатывались деревянные шарики с крошечной пробочкой. Запас на крайний случай. Настолько крайний, что пернатый усомнился, не испортился ли он за время праздного лежания в сумке. — Ну же! О тебе ходят разговоры, будто ты деловая пони и знаешь цену информации. Даже если ты узнаешь всё из моей памяти... да-да, я знаю и об этом... тебе всё равно не достать шкатулку.

— Интересно почему? — послышался голосок позади.

— Полагаю для этого нужно иметь кое-что особенное. Лапы, например, а не копыта, — усмехнулся грифон, достав из мешочка один из шариков, взывая ко всем старцам ущелий, каких помнил. Хотя он помнил всего трёх и не особо верил в их помощь, столь красочно расписываемую в преданиях, передающихся из клюва в клюв. Тихо отлетела пробка, шарик одним щелчком когтей взлетел вверх и с гулким хлопком рассыпал сноп искр. Комната наполнилась густым и горьковатым дымом. В следующий же миг орлиная лапа оттолкнула в сторону статую пони и сорвала с неё отцепившуюся цепочку, способную связать даже единорога, лишив его возможности и двигаться, и колдовать. Весьма полезная вещица, доставшаяся грифону из одного затхлого склепа. Из клубов дыма, кашляя и чихая, он выкатился с тянущимся от крыльев чёрным шлейфом, словно дымовая завеса не желала его отпускать. Неловко проковыляв по заросшей дороге и выровняв крылья, грифон резко взмыл вверх, оставляя позади чадящий дом. До последнего момента ему не верилось в свою удачу. Поблагодарив в мыслях всех трёх старцев, пожелав их каменным статуям никогда не терять перьев и когтей, а клювам вечно гореть медью в лучах восходящего солнца, грифон скрылся в лесу.

Петляя между деревьями и сделав небольшой крюк, он уселся на ветке крупного дерева, похожего на разлапистый дуб с несколькими дуплами. Отсюда был виден почти весь городок, точнее то, что от него осталось за сотню лет отсутствия жителей. Шикнув на любопытных белок, что-то пропищавших в ответ и бросивших в него орехом, он принялся ждать.

И ждать пришлось не очень долго.

Дверь чёрного хода, ведущая в заросший и слившийся с лесом сад, вылетела наружу от удара двумя копытами. На пороге появилась кашляющая Эйранда, проклиная грифонов, их город, их расу и вообще всё, что с ними было связано и осело в её памяти. Последним было весьма неразборчивое описание того, как она медленно повытаскивает все перья и затем приклеит их обратно в произвольном порядке, вываляв предварительно грифона в чём-то липком.

— Клювастая морда, заговорил зубы отвлекая внимание, — проговорила она, чихнув облачком дыма и вытирая слезившийся глаз. Пусть война с грифонами за территорию и залежи металла давно прекратились, перейдя во взаимовыгодный мир и торговые соглашения, всегда оставались такие вот искатели проблем на свой львиный хвост, не способные пройти мимо рискового предложения. Было ли это в их крови или просто вся культура крутилась вокруг склонности к наёмничеству, Эйранда не знала и особо не задумывалась. Так или иначе, этот грифон не уберётся отсюда, пока не отыщет нужное, а его напарники ещё пару деньков будут служить местом отдыха для птичек. Покоя не давала хитрая цепь-капкан, явно доставшаяся грифону не просто так. Жаль, что этих троих глаз Эйранды обратил в камень слишком внезапно. Вместо точных воспоминаний в её голове кружился калейдоскоп несвязанных мыслей каждого из них, сплетаясь в совершенно невероятные сцены. От некоторых из них она с отвращением скривилась. Поистине, этот танец крупа в исполнении Сэд Сэка был просто ужасен. Даже хуже исполняемого им при этом караоке. И эта рекламная песенка про сидр от пони, фальшивящего в каждой ноте, никак не хотела покидать её голову. — Разыскивая предмет, думать о такой чуши. Удивляюсь, как Каббалеро вообще ещё дела ведёт, окружив себя подобными дегенератами. Не говоря уже о том, что от него вдруг понадобилось Хорну.

Не заметив зорко следящего за нею грифона и не слишком беспокоясь о его окаменевших спутниках, пони свернула в сторону ратуши.

— Ты веришь, что он сказал правду? — сохранявший молчание амулет вновь зазвучал в её мыслях.

— Грифон, предлагающий поделить награду, всегда говорит правду. Другое дело, что потом никакого дележа не будет, — фыркнула в ответ Эйранда, переступая порог заброшенного сердца города. Оплот закона встретил её тем же запустением, царившим повсюду. Всё нужное вывезли, всё бесполезное бросили, всё громоздкое пытались утащить, но в итоге оставили, где попало. Например, огромный шкаф из крепкого дерева, опрокинутый и ставший домом для ежей, бросившихся врассыпную при виде незваной гостьи. Единственная ведущая на второй этаж лестница лежала обломками на полу первого этажа, одновременно являющегося приёмной и залом для голосования. Небольшая рассохшаяся трибуна так и осталась на своём месте, наполовину провалившись в пол. Когда-то давно мэр этого города толкал с неё очередную сочную речь, убеждая жителей в процветании городка и необходимости уплаты налогов, или что там обычно обещают мэры, желая остаться на новый срок и не уступить своим не менее сладкоречивым конкурентам. Теперь всё это несло на себе следы запустения и усердной работы леса над возвращением себе кусочка своих владений. Легко перебирая металлическими лапками и почти нависая над прохудившимися досками, Эйранда осторожно пробиралась внутрь. Если у Хорна какой-то интерес к этому месту, это означало лишь высокую ценность нужного ему предмета. Намного выше, чем могли представить нанятые им искатели. В этом она была уверена так же, как и в том, что монета с зеленоватым камнем очутилась тут неспроста. Хорн или уже был тут лично, или встречался с одним из тех пони, кому доверял.

— Только не говори мне, что ты хочешь искать эту шкатулку. Ты ведь не хочешь? — обеспокоенность в голосе амулета была скорее наигранной. Если он и испытывал какие-то "эмоции", то это было лишь частью вложенной в него магии.

— О, этот грифон никуда отсюда не убрался. Шансы, что вещицу найду я или он, примерно равны. Да и попытайся я уйти, он решит, будто шкатулка у меня и точно не отстанет. В лесу у меня уже не будет такого преимущества, как среди стен, — едва слышно отозвалась пони. "Хорошо спрятанное лучше всего искать в самом очевидном месте", — как говорил ей когда-то наставник, тихо посмеиваясь, пока она простукивала стены склепа и засовывала носик в каждую из амфор, пытаясь найти спрятанный им рубин. Уроки не прошли даром.

— И всё же согласись, если бы ты не услышала имя своего наставника, ничего бы не случилось, — заметил амулет тихо раскачиваясь на её шее. — Я по прежнему не понимаю твоего... твоей... хм... связи с ним. Он всего лишь нашёл тебя и выходил, а потом с десяток лет таскал по самым опасным местам в мире в итоге оставив... тебе напомнить где?

— Ой, и как же я без тебя смогла бы жить, мой драгоценный напоминатель, — едко прошипела Эйранда, боковым зрением высматривая пернатого наёмника. Его нигде не было видно, но ощущение пристального взгляда не покидало её. — Но именно он многому научил меня. Этого не отнять, полированный ты кусок камня. И если ему нужно что-то отсюда, это прямой путь встречи с ним.

— После стольких лет поисков? Тебе не кажется, что он тебя просто избегает? — безразлично заметил амулет, получив свой закономерный тычок копытом. На его вопрос пони не ответила, её уже занимал холл ратуши.

Чутьё не подвело. Едва механические створки глаза приоткрылись, на полу отчётливо проявился незаметный знак. Те же символы, что и в уцелевшем доме, где так некстати её застал пернатый наёмник. Осторожно перешагнув начертанные круги, избегая шатающихся досок, она добралась до второго этажа. На стене, когда-то встречая поднимающихся по лестнице гостей, висела потускневшая картина. Несколько пони, стоящие позади немолодого пегаса с пятнистой мордочкой, уверенно прислонившего копыто к копыту высокого чёрного не то пони, не то единорога. Как на зло сырость разъела холст именно в этом месте, не позволяя в подтёках и отвалившихся кусках рассмотреть изображённого гостя городка. "Око Медузы" послушно выхватывало из кажущихся естественными узоров скрытые символы, словно указатели, начертанные на полу и стенах. В брошенном кабинете Эйранда нашла статуэтку единорожки с томным взглядом. Неизвестный мастер сделал её гриву из розового мрамора, а всё остальное из белого, лишь слегка потерявшего свою новизну из-за покрывающей его сетки трещин. У лопаток виднелись пазы, куда можно было вставить крылья, но металл креплений под натиском времени сдался и крылья отвалились, потерявшись в покрывающей пол зелени. На подставке виднелась золотистая табличка с едва сохранившейся надписью "В память о Мол..т.и". Кем она была, и что с нею случилось, Эйранду не интересовало. Повреждённую статуэтку не продать аукционерам, а тащить с собой отсюда лишний груз ей и вовсе не улыбалось. За спиной покинувшей комнату пони, у самого окна, тихо скользнула тень, оставив на подоконнике невесомое сероватое перо с коричневыми прожилками.

Знаки обрывались у стены в просторной комнате, уставленной столами. Закреплённые на столешницах валики с копытной подачей небольших молоточков с вырезанным на них эквестрийским алфавитом покрылись вездесущим мхом. Предки печатных машинок, приводимые в действие бронзовыми колёсами с утяжелителями, медленно превращались в хлам, предоставленные самим себе. Обойдя столы, осторожно переступая через обломки мебели и отвалившиеся под собственным весом чугунные рамы, она добралась до единственной привлёкшей её внимание вещи. Бронзовой двери в стене в полутора подковах от пола. Позеленевшие рукояти отбрасывали тени на узкую щель с едва различимыми знаками на поверхности роликов. Заглатывающая шарик рыбка, стилизованное изображение редкого гостя Эквестрии — ламы, падающая звёздочка с хвостом в виде радуги, эскимо и знак вопроса, стоящий сразу перед вписанным в квадрат треугольником. Последний знак был чуть смещён, словно его не докрутили до конца. На нём едва различались острые грани схематично нарисованной ёлки.

Рычажок на удивление легко повернулся, чихнув зеленоватой трухой. Знак довернулся, и спрятанная внутри пружина плавно толкнула дверь наружу. Перед Эйрандой оказался совершенно пустой, если не считать ставшие пылью бумаги, сейф, встроенный в самую толстую стену ратуши ещё при строительстве. Такие хранилища часто совмещали с огромным корпусом часов на внешней стороне. Это экономило металл и одновременно позволяло синхронизировать механизмы. Например, пока не наступало утро, сейф открыть не представлялось возможным и тем, кто знал код от замка. Старые, но верные вещицы в городах, где преимущественно жили пони, а на магию не было средств или единорогам просто нечего было в таких местах делать. Эйранда была даже готова поспорить, что части механизма были откованы из магоупорного металла.

— Пусто... — протянула она.

— Пусто... — раздалось позади чуть каркающее эхо.

Обернувшись, пони встретилась взглядом с царапающим косяк двери грифоном, не скрывающим свою досаду.

— А ты рассчитывал найти тут золото и драгоценные камушки? — едко заметила она, убирая с механического глаза чёлку.

— Стой! Признаю, я был не прав, бросив тот дымовой шарик!! — грифон замахал лапами, прикрыв морду крылом. — И да, я рассчитывал, что ты найдёшь нужное, а потом я...

— Прибёрешь это в свои загребущие когти? — становящийся всё шире луч света скользнул по стене, грифон сделал шаг назад и коротко кивнул.

— Снова да. Мы и так нашли это место, но по ходу кто-то нас уже опередил. Вот почему мы обыскивали дома. Все рукоятки зелёные только у основания, сами они куда чище всего прочего! Это не трюк, посмотри сама, — всё ещё укрывающийся от света пернатый ткнул кончиком крыла в сторону сейфа. — Уж я знаю, как выглядит металл столько лет остающийся без присмотра в сырости и посреди леса. Рукояти уже крутили. Пару лет назад, не более. Кто-то знающий шифр и потом закрывший сейф заново. Неужели тебе не показалось странным, что последний знак нужно было только докрутить?

— Ого, да у нас тут знаток металла и сейфов. Не напомнишь мне своё имя? — Эйранда поставила одну из механических лапок в сторону. Так ей было бы проще резко уйти в сторону, если бы наёмнику пришло в голову снова проделать трюк с дымом или цепочкой. Однако тот не шевелился и не делал ничего такого, что могло бы насторожить.

— Тромпетер, — коротко и глухо отозвался грифон, заметив слегка удивлённое выражение на мордочке Эйранды.

— Тот самый Тромпетер, стянувший с аукциона рубиновую пепельницу герцога Блокхэда!? — в голосе чёрной пони смешались нотки недоверия и одновременно изумления.

— Тот самый, хотя пепельница была подделкой и не стоила ни гроша. Собственно поэтому меня и нанял владелец аукциона, получивший огромное вознаграждение за сорванные торги и потерю ценного предмета. Газеты шумели об этом не одну неделю. И всё же мы будем толковать о наших достижениях в прошлом или пойдем на соглашение? — хрипло каркнул Тромпетер.

— И что же ты можешь мне предложить, кроме как стать чудной статуей и порадовать меня своими воспоминаниями? Мне торопиться особо некуда. Да и по твоей мордашке видно, твой козырь был связан с этим местом, — механическая лапка играючи потыкалась в валики печатной машины, отломав несколько молоточков.

— Через несколько часов сюда прибудет повозка. Других следов я не видел, значит, твой путь сюда был проделан на поезде. Рискованно спрыгивать с поезда на полном ходу, ведь остановок в этом месте он не делает. Пешком выбираться отсюда будет тем ещё путешествием, выходит... — грифон щёлкнул когтями, сделав небольшую паузу.

— Повозка в обмен на... — лучик перепрыгнул на дверной косяк, затрепетав перед самым носом грифона. — Что?

— Молчание, — осторожно проговорил Тромпетер, отодвинувшись в сторону от опасного пятнышка света. — Небольшая услуга, совершенно бесполезная для тебя и довольно нужная мне. Хозяин повозки мой знакомый, отвезёт куда нужно и без лишних вопросов. Я же подожду пока эти олухи очнутся, и сообщу им приятные вести. Наплету что-нибудь, их вялые мозги слопают любой бред про зачарованный дом и призраков. Как всех нас обвели вокруг когтя, а в городке было пусто, и вся информация Хорна не подтвердилась. Договорились? Учти, каменный понь повозку не тащит, так что без меня тебе не договориться. Мы ведь одного поля ягоды. И ты, и я прекрасно знаем себе цену и...

— Даже не сравнивай меня с собой, — Эйранда приподнялась на механических лапках и вытянула правое копытце в сторону грифона. — Ты так и не рассказал об интересе Хорна в этом месте. И кто знает, может, ты просто хочешь избавиться от меня, а сам продолжить поиски? А?

Грифон вздохнул и молча указал на сейф.

— Там пусто, не видишь? Большую часть домов мы уже осмотрели, да там и так видно — ничего ценного быть не может в таких развалинах. Дождь, сырость и вездесущие растения. А в доме, где была ты, ничего нет. Иначе смысл был тебе оставаться тут. Не сомневаюсь, его ты уже обыскала с чердака до подвала. Если бы тут и была шкатулка, то только в самом надёжном месте. В сейфе, — грифон распушил перья на шее, ощутив прикосновение свежего, даже прохладного ветра, влетевшего в комнату через окно. Сквозняк качнул дверь хранилища, и она глухо ударилась о стену, пробив тонкий слой штукатурки, обнажая тонкие линии узора, сходящегося вокруг небольшой дверцы из позеленевшей меди. Всю её покрывали столбики непонятных знаков, на эквестрийские вовсе не похожие.

В комнате повисла напряжённая тишина. Грифон медленно разматывал с запястья тонкую цепочку, а механический глаз Эйранды, тихо щёлкнув, давал свободу свечению, напоминающему солнечное. Секунды длились минутами в представлении обоих. Свет ударил в то место, где не так давно был Тромпетер, а кончик цепочки хлестнул по ни в чём неповинному столу, ухватив пустоту вместо чёрной пони. Скользя вдоль плинтуса, грифон очутился у дверцы первый и одним рывком распахнул её, сорвав с проржавевших петель. Изумлённый взгляд грифона встретился с сиянием "Ока Медузы" под звонкий треск разбившегося об пол хрустального бруска, зажатого до этого в металлических креплениях. Резко потяжелевший пернатый наёмник гулко ухнул об пол, увяз в досках и уже мгновение спустя, очутился на первом этаже, погребённый под горой досок и опилок. Серый клюв торчал из мусора вместе со скрюченной лапой, застывшей в попытке поймать хрупкий предмет. Но его судьба Эйранду не волновала настолько, как её собственная.

Часть кирпичной кладки преобразилась, и её почти схватила каменная лапа, сложившаяся из множества кусочков. Дверца пустого сейфа превратилась в подобие щита и сползла к локтю ожившей стены.

— Что за шутки... — выдохнула пони, едва избежав удара, оставившего в полу брешь размером с неё саму. С угла под потолком отвалился пласт отделки, обнажив несколько мутных и поцарапанных перламутровых глаз. Ратушу зашатало. Существо из кусков кирпичей и сейфа неуклюже вынесло вперёд ногу и завалилось, выпадая наружу и оставляя после себя огромную дыру. Где-то внизу, за клубами поднявшейся пыли раздался глухой удар об землю. Мимо механических лапок ринувшейся к двери пони прокатился перламутровый шар-глаз, ухнув туда же, где очутилась статуя Тромпетера. Послышался звон расколовшегося мрамора. Позади ратуши грохотали осыпающаяся кладка и потерявшие опору стропила, под град соскальзывающих черепиц. Ратуша покосилась, но выстояла, потеряв заднюю стену с часами и большую часть крыши. В дыру выехало несколько столов, чудом удержавшись ножками за загнувшиеся доски пола. Перепуганные грохотом птицы стайками поднялись над лесом, а недавно храбрившиеся перед грифоном белки забились в свои дупла, не высовывая и носа наружу.

— Если это шутка, то, полагаю, одна из худших, — раздался голос амулета. — Точнее было бы назвать это ловушкой. Там же было предупреждение.

— Это было ритори... что ты сказал? — отплёвывающася от пыли пони осторожно высунулась наружу. Комната перестала существовать. Дальняя стена и часть прилежащих осыпались полностью. Покосившийся пол шёл под уклоном к провалу и жалобно поскрипывал под весом сгрудившихся в беспорядке столов.

— Я сказал, что шутка была худшей. И что это была ловушка, — невозмутимо отозвался зеленоватый камешек, сместив тёмную полоску в сторону, словно выражая своё разочарование.

— Нет, дальше, какое ещё предупреждение? — Эйранда оглянулась, но отвалившейся дверцы нигде не было. Внизу всё ещё слышался шум падающих и перекатывающихся камней. Сквозь прорехи в полу поднимались струйки пыли.

— На дверце разумеется. Её следовало открывать строго определённым способом. Например поставив все четыре копыта на пол перед нею, тем самым зажав скрытый механизм и вложив рог в небольшое углубление. Там же это было написано, — тон амулета сменился на наставительный, отчего камень получил лёгкий тычок копытом и обиженно замолчал.

— И ты не сказал! И с каких это ты пор вдруг читать умеешь всякую письменность абракадаверов? — фыркнув, Эйранда плавно спустилась на первый этаж, соскользнув по наклонной балке и куску пола. Внизу ещё плавали облачка пыли, порождаемые дрожащей ратушей. Рассыпаться она перестала, но убраться отсюда точно стоило. Зацепив лямкой сумки лапу грифона, пони потащила его к выходу. Всё-таки оставлять его под завалом было нехорошо. Зато куда лучше было запихнуть его вниз головой в старую бочку. Бросив взгляд на изгиб львиных бёдер, и не долго раздумывая, Эйранда написала прямо над хвостом два слова: "Пни меня". — Ну, отвечать будем или глазки строить?

— С момента в поезде, когда ты читала память... полагаю, а ещё... — амулет впервые за многое время звучал неуверенно, но его фразу прервал хруст перемалываемых камней. Из пылевой завесы потянувшейся от угла ратуши шагнуло каменное существо, лишившееся одной из лап по пологое плечо, но довольно бодро орудующее второй, с бронзовой дверцей у локтя, разбрасывая от себя прогнившие стропила. Чуть выше разинутой пасти чернела выемка, потерявшая свой перламутровый шар. Пристально всмотревшись оставшимися шарами в застывшую от изумления пони с вишнёвой гривой, чудище развернулось и медленно зашагало прочь, обходя деревья и раздавливая в крошево попадающиеся под ноги-лапы брёвна и сухие корни. На спине, некогда бывшей наружной стеной, гулко позвякивали ратушные часы. На них стрелки вечно показывали пять минут после полуночи.

Пони уселась на сырую землю, когда шаги существа окончательно стихли.

---

Воспользовавшись заброшенным техническим коридорчиком, слишком тесным и слишком узким, Ван шагал прочь от тайной комнаты позади зала с доспехами и ржавыми клинками. В коридорчике всего было слишком, даже пыли, по сравнению с другими местами, где Вану довелось побывать благодаря ежедневным прогулкам с разрешения Калиго. Пожалуй, это место забросили ещё до того, как всё подземное строение оказалось покинутым целиком. На стенах встречались металлические указатели с надписями на непонятном языке, отдалённо напоминающие инитиумнарские, но чуть проще в исполнении. Большинство из них крепилось на стены напротив больших полукруглых дверей, ведущих в основной туннель. Где-то там сейчас шла Диксди в сопровождении Ящера и Королевы. Ван вздрогнул и прибавил шагу. По левую сторону от него то и дело попадались каменные арки, перегороженные стальными створками. Кованые из толстых листов металла, они должны были подниматься вверх по направляющим полозьям, но подъемные механизмы давно пришли в полную негодность, а у ящеров не было необходимости заниматься их ремонтом. Там, где створки заклинило над полом, коридорчик был завален бесполезным мусором. Ящеры сбрасывали сюда всё, что не могло пригодится в ремонте или просто мешалось под лапами. То и дело, ударяясь об углы кусков механики и погнутые детали, Ван вспоминал все грифонские проклятья, какие выучил за время своих долгих путешествий.

Магическое зрение, даруемое негатором, подводило, и вороной был уверен, причиной этому служил нацарапанный символ. Контуры окружающих предметов расплывались, теряли свою чёткость, а то и вовсе едва различались в окружающем мраке. Такой ровный из-за пыли пол оказался полем ловушек в виде покосившихся плиток и провалов. Это было неприятно, но терпимо, если поможет в итоге избежать ненужных встреч или повторного плена. Что-то в сказанном зазеркальным аликорном внушало доверие. Особенно последние, невнятные слова перед тем, как в зеркале погасли огоньки от тусклых янтарных шариков в диадеме, наложившейся на мутноватое отражение растерянного Вана. Вот только вспомнить их никак не получалось, сколько бы вороной не пытался.

Грохот расколовшегося камня и тихий шорох разлетающихся мелких обломков, заставил вороного прильнуть ухом к стене. Там, за преградой, отделяющей коридорчик от широкого туннеля, послышались голоса. Один из них точно принадлежал Калиго.

— Подобные вещи нам не нравятся. Их следует убрать, — проговорил другой, наполнив виски вороного тихим звоном, будто кто-то забавы ради щёлкнул его по рогу. Голос изменившейся Диксди. Ван облегчённо вздохнул и машинально приложил кусок какой-то металлической детали ко лбу. Звон стих. Пожалев, что не может узнать о случившимся там, жеребец зашагал дальше, на ходу строя планы побега. Всё требующее магии рога он отметал сразу. Пусть негатор и перестал быть маячком, использовать природную магию он по-прежнему не позволял. Оставалась символьная магия. Нечто способное отвлечь рыскающих у дверей ящеров-стражников, а в идеале — сопровождающих Диксди правителей. Словно по волшебству, в голове возникла схема заклинания, способного вызвать почти осязаемые миражи. Пусть даже охранные камни, упомянутые Калиго, развеют часть фантомов, остальные заставят ящеров побегать, а во время переполоха удастся вытащить Диксди в место поспокойнее. Улыбнувшись своей затее, вороной смело вывел первый из знаков. В нужное время нарисованные на стенах схемы сработают без его участия, наполонив подземные проходы копиями чёрного аликорна.

Время от времени Ван осторожно выглядывал из тенистых арок и узких смотровых прорезей в дверях, стараясь не выпускать из виду синюю демикорна в сопровождении правителей этих мест. К его досаде, они направлялись в другую сторону, чем он рассчитывал. Миновав знакомый поворот в коридор с комнатой Пепельной Тени, они свернули направо. А жеребца ожидал неприятный сюрприз в виде обвалившихся перекрытий на его пути. Толстая колонна пробила стены коридорчика и верхним концом терялась в глубинах заброшенного помещения. Чуть впереди виднелась распахнутая дверца, и вороной, недолго думая, стал протискиваться в узкую щель между колонной и полом, отодвигая копытами осколки толстостенных колб. Вдоль стен в обнаруженной комнате стояли покрытые пылью механизмы, напоминающие веретено с обрезанными кончиками. Большая часть была открыта. Стеклянные колпаки, растрескавшиеся и покрытые мелкими дырочками, свешивались на погнутых петлях, будто их откидывали в спешке, а то и вовсе разбивали чем-то тупым изнутри. Вполне удобные, по меркам пони, низкие стулья валялись в беспорядке возле наклонных панелей с вставленными в пазы стержнями и затянутыми паутиной поворотных дисков для копыт и рычажками. Потрескавшиеся столы лежали грудой у противоположной стены. Отыскав ржавую и распахнутую настежь дверь с загадочной надписью "МОРФ", Ван поспешил покинуть это мрачноватое место прежде, чем голоса стихнут и он заблудится в этом хитросплетении туннелей.

— Проклятье, в этих коридорах сам Дискорд потеряется. Еловую шишку в ухо тому, кто это всё построил... — прошептал Ван, оставив возле очередной полукруглой двери символьное заклинание, слегка изменив последний знак. Оно не должно было сработать раньше, чем он покинет эту часть подземных ходов.

Коридорчик изогнулся, будто огибая спрятанную в стене трубу, и закончился очередной стальной дверью. На первый взгляд она больше подходила по росту пони, чем высоким демикорнам. Удобная ручка в форме подковки отвалилась, едва Ван к ней прикоснулся. На его удачу, тут уже кто-то побывал до него, оставив на металле глубокие рваные прорези. Когти ящера, а на ум не приходило ничего кроме них, повредили и сложную начинку замка, превратив её в бесполезную мешанину из шестерней, погнутых полосок и вырванных с корнем клёпок. После лёгкого толчка дверь распахнулась, приглашая жеребца в вытянутый зал. От представшего перед глазами, Вану с трудом удалось подавить желание захлопнуть дверь и завалить чем-то тяжёлым. Хотя бы этими брошенными рассохшимися ящиками, об углы которых он изрядно наставил себе синяков. По обе стороны зала в точно подогнанных нишах в стене и углублениях в полу были расставлены одинаковые цилиндрические тела с короткими ногами и длинными сегментированными лапами, сложенными вокруг колен. Чёрные, похожие на стекло когти покрывала пыль и тонкие пряди вездесущей паутины. С каждого из этих коренастых цилиндров на жеребца смотрели пустые хрустальные сферы, закреплённые в каменных оправах. Сглотнув, вороной медленно зашагал по узкой части пола между ними, ощущая на себе этот безмолвный и холодный взгляд. Как бы там ни было, трогать его вроде не собирались, да и вообще как-то реагировать. Стражи если и ждали своего часа, то слишком долго, уснув окончательно и бесповоротно. Будь вороной в курсе строения этих штук, он бы понял причину их бездействия. Узкий паз в каждом из этих каменных изваяний пустовал. Печати Стража так и не были вложены в своё законное место, оставшись лежать на небольших гранитных подставках рядом. Готовые для оживления стражи так и не получили своих сердец, удивительных пластинок с заклинаниями и сжатой внутри магией. Но вороной всего этого не мог знать и потому осторожно крался между жутковатыми статуями, пока не вздохнул с облегчением, оставив зал позади. Остатки двери тихо скрипнули за его спиной. Ближайшая к ней статуя накренилась и потеряла свой глаз, хрустальным шаром покатившийся по пыльному полу.

Чуть не заблудившись в узких ответвлениях, Ван очутился у очередной полукруглой створки с узкой смотровой прорезью. Осторожно убрав копытом мешающие кусочки мутного стекла, он увидел Диксди. Почти на треть её жуткий облик сменился на привычную мягкую шёрстку синей масти. Металлические чешуйки уже не скрывали её кьютимарку. Хвост лишился большей части костяных пластин и жутко поблескивающих лезвий. Вместо них покачивались знакомые костяные шипы. Только глаза по-прежнему горели тем жутким пламенем, отбрасывающим на мордочку тусклые блики.

— Мы голодны... Когда ты приведёшь нас к еде? Нам не нравится это чувство... — послышался её голос, слегка приглушённый толстым металлом двери. Вышагивающий рядом гигант не обратил на это никакого внимания. Всматриваясь в мутные камни в своих запястьях, он был занят чем-то более важным, чем выслушиванием просьб полудемикорна, идущей чуть позади. Коридор слегка встряхнуло, и из боковых ходов высунулись мордочки взволнованных каменных рептилий. Две из них подбежали к Амергалу. Прощёлкав несколько коротких фраз, они скрылись за поворотом. Торопливо выводя очередной знак, Ван вслушивался в отдаляющиеся шаги, надеясь, что ящерам не придёт в голову сунуть свои носы за эту дверь. Заклинание под копытом вспыхнуло и плюнуло в вороного мелкой крошкой. Отряхиваясь, жеребец с удивлением наблюдал, как выверенное и проверенное заклинание искажается и скручивается, выгибая линии совсем не так, как было задумано с самого начала. Короткие вспышки перемешивались с клубами пыли и плоскими размытыми тенями. Гадкое чувство холода и чего-то отвратительного коснулось его копыт. Переполох в туннеле стал громче. Десятки каменных лап протопали мимо двери вслед за звуком упавшей металлической переборки. Отмахнувшись крылом от поплывших по коридору облачков пыли, Ван поспешил вперёд, надеясь перехватить Диксди у первой же открытой двери. В плане явно был какой-то изъян, вот только аликорн никак не мог понять, какой именно. Заклинание исполнилось раньше времени и совсем не так, как он предполагал. Землетрясение точно в него не входило.

В опустевшем коридорчике появились отпечатки копыт, медленно появляющиеся шаг за шагом. Из клубов пыли, прорезаемых редкими вспышками крошечных разрядов, плавно сплелась худощавая фигура единорога в доспехах. По полу скользнула хихикающая тень, изогнувшись и влившись в раскрытую пасть призрачного мага.

— Криииисссссссстааааалллыыы... — донёсся шёпот из широко распахнувшегося и кажущегося бездонным рта.

Медленно перебирая копытами, бесплотный маг зашагал к двери, легко пройдя её насквозь, оставив на металле морозные разводы. Ближайшая из колонн тускло вспыхнула своими иероглифами и с забавным звуком "пуф" иссушенная фигура обратилась в кучку искрящейся пыли. С почти точной копией этого закованного в тёмную броню единорога встретился и вороной, свернув согласно указателю направо. Жутковатый мираж не проявил никакого интереса к вжавшемуся в стену вороному, деловито вышагивая по одному ему известному маршруту. Печально и тихо звякал металл.

— Что за... — к ужасу Вана, пустые коридоры наполнились тихим шепотом, повторяющим одно и то же слово.

— Криииииссссстаааллллыыы... — раздалось из горла полупрозрачного мага.

Сорвавшееся с простенькой схемы заклинание прошло сквозь худощавого единорога в кованных громоздких доспехах. Грудная пластина озарилась светом от белых многоугольных пятен и вновь почернела. Бросив взгляд на вороного, маг шагнул в едва заметную арку и пропал. Пол снова зашатало, и за стенкой послышался рёв Амергала. Вслед за ним раздался голос Диксди. Сквозь повелительный тон прорезались нотки раздражения.

Не теряя времени, Ван шагнул в широкий туннель, оставив позади стены служебного коридорчика и непонятные миражи. Немного обогнав замешкавшихся подземных правителей, он вглядывался в медленно приближающиеся силуэты. Между ними плавно и с достоинством вышагивала Диксди. Её глаза полыхали яростным алым пламенем, отчётливо видимым в полумраке двумя яркими пятнышками.

— Я сброшу её в шахту, заковав в цепи с негаторами, если это будет единственный способ прекратить взбесившуюся магию, а ты так и не сможешь решить эту проблему сама! — Послышался голос Ящера и вороной, чуть расслабив крылья, приготовился к встрече. Нужно убедить их, что происходящее его копыт дело и попытаться сторговаться. Идеальный план... Рискованный, но идеальный.

---

С надменным выражением на мордочке огненноокая шагала следом за Королевой, бросая презрительные взгляды на стёршиеся от времени надписи и покосившиеся двери в заброшенные комнаты комплекса. Вокруг царило запустение, поглотившее однообразные комнаты и коридоры. Её провожали изумлённым взглядом ящеры, приспособившие подземное строение под своё жилище, но полудемикорна не волновали их мысли на её счёт. Под гулкий стук копыт и тихий перезвон осыпающихся чешуек, остающихся вокруг следов, она прислушивалась к звучанию артефактов. Они были спокойны, эти предметы, переливающиеся бликами скользящей внутри них магии. Артефакты не боялись её, как это делали окружающие и наполненные заклятьями колонны. Временами ей попадались забытые механизмы, ещё чувствующие её силу, но уже потерявшие способность функционировать. Смутно вспоминая их предназначение, она улыбалась. Когда-то всё в этом месте звучало одной мелодией с её сердцем. Сейчас же многое молчало, откликаясь по инерции едва различимым шелестом в давно иссякших источниках их силы. Прошагав мимо почти выпавшего из стены кристалла, она бросила на него короткий взгляд, выуживая из памяти его предназначение. Так и не вспомнив, драконоподобная демикорн выкинула его из головы так же легко, как и всё прочее оказавшееся мусором.

Волочившийся позади хвост терял лезвия и костяные пластины, открывая взору пряди фиолетовой кисточки. Трансформация слегка беспокоила её. Острая стрелка с лезвиями была куда эффективнее в бою, чем эта нелепая мягкая мочалка из шелковистых волосков. Изогнув хвост, она внимательно осмотрела его, со вздохом убедившись в его тающей на глазах полезности. С задних копыт, хрустнув и вывалившись из-под зажимов облачных поножей, осыпались костяные наросты с омертвевшими и потерявшими гибкость когтями. Умный механизм замка пришёл в действие и отрегулировал поножи по ноге с тихим жужжанием. Изогнутые пластины, похожие на три пера, разложились и с хрустом вернулись на место. Эти штуки на её ногах нравились демикорну. С ними, если верить тихому голосу в её мыслях, она могла бы ходить по облакам. Звучало интересно, вот только ничего похожего на облака вокруг себя она не видела. Остальные артефакты ей были известны, и докучливый шепчущий голос стих по первому её желанию. Он отвлекал её от размышлений. Пусть сопровождающие считают, будто вся ситуация у них под контролем. Нет смысла рваться в бой, ощущая такое непривычное чувство голода и не зная общей ситуации. Что если это хитрый замысел одного из кланов? Демикорн прислушалась к разговору, пытаясь выудить что-то полезное.

— Смотря в её глаза, я начинаю понимать, почему они приковали себя в пещере. Заставить умолкнуть наполненные такой силой сердца было под силу только смертельному холоду вендиго, — тихо звучал голос Калиго, бредущей рядом с Ящером. То и дело она оглядывалась, словно проверяя, идёт ли демикорн следом. Огненноокая, заметив это, вновь царапнула стену с выражением скуки и жутковатого безразличия на мордочке, при этом внимая каждому слову, обронённому тёмной. — Не поступи они так, перебили бы друг друга, и всех, кто оказался бы на их пути. Вот почему только в Гроте мы смогли найти жеребят вместе с другими из нашего народа. Алая... Она знала об этом. Полагаю, и первые из поколений сохранили память. Мне следовало бы проверить каждое их слово.

— Мы голодны... Когда ты приведёшь нас к еде? Нам не нравится это чувство... — подала голос огненноокая, свернув в попавшийся на пути проход в небольшой овальный зал. Не обнаружив того, что рассчитывала там найти, она вернулась, стряхивая с крыльев дырчатую ткань паутины. Массивную колонну со справочным кристаллом куда-то утащили к её великой досаде. Кому и зачем потребовалось выковыривать прочный кусок камня с металлическими прожилками, с таким трудом созданный не одним талантливым маг-инженером, она так и не поняла. Вне круга с ведущими к нему стальными полосами колонна была бесполезна. Идущие впереди проигнорировали её вопрос и демикорн сжала зубы, ощутив, как ещё одна часть костяного покрова осыпается с её мордочки. Слишком мягкой, чтобы принадлежать воину. Побочный эффект голода? Полудемикорн улыбнулась этому нелепому предположению.

— Калиго. Ещё несколько залов вот-вот обрушится. И это ещё не всё... Со всех концов окружающих залы туннелей поступают сообщения от моих стражей. И не только о туннелетрясениях. Ящеры видят тени воинов чёрного короля. Ты. Ты сказала мне, что избавилась от их магии! А теперь она вырвалась на свободу? — удар лапы по стене оставил на каменной поверхности глубокую впадину, покрытую трещинками. Мелкие камешки запрыгали по полу. — Это из-за неё? Отвечай!

— Кристаллы не могли разрушится просто от её присутствия! Колонны, может быть, если вспомнить, как твой народ вообще заполучил их... Но не кристаллы, куда я заточила всё пережившее твою атаку заодно с проклятой магией Кристального Королевства! Не обвиняй меня в том, что твои хвалёные колонны даже после моих улучшений оставляют желать лучшего! — тихо прошипела Королева, хлестнув по полу механическим хвостом. — Вместо пустых разговоров, нам нужно поторопиться. Чем быстрее она...

— Маленькие ящерки в беде. Гордые, гордые властители камня не способны справиться с неприятностями. Какая досада... — прервал тихий шёпот Королевы голос драконоподобной демикорна. Усмехнувшись и сбросив с мордочки мешающую часть костяного обрамления, она тряхнула кончиком крыла. На обнажившейся щеке и части шеи переливалась оттенками синего шёрстка. — Не так давно кто-то упрекал нас во вторжении в чуждый мир под горами. В привнесении наших правил в гармоничный мир скал. Выходит, ты лгал, низший? Жалкое сотря...

Стремительный удар лапы достиг цели до того, как Калиго успела открыть рот и выкрикнуть предупреждение. Каменный кулак гулко столкнулся с выставленным как щит крылом и в стороны брызнули отлетевшие чешуйки, вращаясь и высекая друг из друга искры. Огненноокую отбросило к стене, но она не упала, сохранив равновесие, чуть расставив копыта и склонив голову, выставляя вперёд заточенный рог. Певуче произнося слова на инитиумнарском, звучащие как проклятье, она медленно складывала потерявшие большую часть брони перепонки.

— Ещё одна такая фраза и... — продолжить свою мысль Амергал не успел. Захлопнув пасть и дрогнув, он рухнул на колени. Полыхающий вокруг него фосфорным сиянием телекинез вдавливал его в пол с силой, не подвластной его телу. Сопротивляющийся магии кристалл в его плече покрылся трещинами и разлетелся, оставив неровный пенёк в каменном обрамлении. Острые осколки защёлкали по стенам, расцветая короткими вспышками искр. Под массивными лапами хрустнул выложенный плитами пол, не выдерживая такого давления.

— Ззззнааай сссссссссвоё месссссссто! Низззззшшшший! Мы... — певучее короткое слово разнеслось по коридору одновременно с ярким светом от артефактов на копытах. Амергал качнулся и упал, впившись в пол когтями, будто на его плечи давили огромным невидимым прессом. — Мы...

Вместе со вспышкой в воздухе появился запах подпаленной шкурки и полудемикорн с изумлением уставилась на остывающие и переставшие светиться артефакты. Камни в них мигнули ещё раз и потеряли свою силу. Морщась и тряся копытом, она пыталась прогнать это неприятное ощущение и остудить раскалённый металл. Такого она никак не ожидала и теперь с недоверием рассматривала источающие едва заметный дымок предметы. Этого не должно было случиться.

— Кхм... — подала голос Калиго, подойдя ближе к озадаченной огненнооокой и тихо прошептав несколько слов. Артефакты угасли окончательно, и разочарованное выражение на мордочке демикорна сменилось недоумением. Сказанное тёмной делало ситуацию хуже, чем полудемикорн представляла. У этих замечательных артефактов был предел мощности. Повернувшись к ящеру и уже чуть повысив голос, Королева добавила. — Амергал, тебя это тоже касается! Прекрати, если она лишится копыт, второй раз ритуал она не пройдёт, а в этом месте едва ли найдётся достаточно деталей, чтобы сделать ей новые...

Оттолкнув тёмную в сторону, огненноокая зашагала дальше, прислушиваясь к своим ощущениям. Копыта жгло. Артефакты не должны были так с нею поступать. Как вообще артефакты с таким изъяном допустили к использованию? Ведь в первый раз, ощутив их на себе, она спокойно рвала их магией толстый металл. Что-то пошло совсем не так и она не понимала, что именно. Вдобавок, принявшее удар крыло дрожало. Пусть это была и достойная атака, она точно знала, блок крылом был способен выдержать большее, чем тычок от не последнего из каменного народа ящера. А тут дрожь не проходила, ощущаясь слабостью у лопаток. Тело было прочным, но не достаточно, и сущность, находящаяся в нём, впервые задумалась над этим фактом, прислушавшись к другим ощущениям. Прикоснувшись к лишившейся костяной брони мордочке, она плавно провела копытцем по мягкой шёрстке. Когти на копыте осыпались на глазах, теряя связь с телом, отделяемые пробивающейся синей шкуркой. Холод от артефактов, пытающийся что-то сделать ограничитель на её бедре, раз за разом запускающий одни и те же протоколы и директивы. Этот механизм упорно отказывался подчиниться ей, но неизменно желал подчинить её саму. Стрелки сдвигались, щёлкали и отматывались назад, чихая облачками оранжеватого дыма. Поджав губы, она отстранённо изучала свои ощущения. Два отголоска разума тихо говорили что-то на краю её полыхающего в такт биения сердца сознания, и сущность решила выбрать тот, что мерцал фиолетовым, приятного оттенка, пламенем.

— Я сброшу её в шахту, заковав в цепи с негаторами, если это будет единственный способ прекратить взбесившуюся магию, а ты так и не сможешь решить эту проблему сама! — сухо проклацкал Ящер, медленно вытаскивая из лапы застрявшие в ней металлические чешуйки.

Эти слова и услышал кое-кто, прячущийся в темноте, приняв их за серьёзную угрозу. Тёмный худощавый силуэт шагнул из-под арки навстречу Ящеру.

— Кажется у вас большие неприятности... — проговорил аликорн, наспех довершая вытянутый рисунок на полу, вычерчивая линии кончиком копыта прямо на ходу несмотря на жутковатую ухмылку на морде Амергала. Ван тянул время, ощущая как эффект неожиданности тает, а узор ещё не завершён полностью. Каменный гигант вовсе не выглядел растерянным. Скорее напротив, только и ждал этой встречи.

— И я уже догадываюсь, кто их причина! — прогорохотал Ящер, поджавшись и шагнув к вороному, судорожно дёрнувшемуся в бок, выплясывая какой-то несуразный танец. — Меня уверяли, будто ты испепелён. И почему же я вновь вижу твою чёрную морду в своих туннелях? А? Калиго, старые цепи не дают покоя? Решила приберечь его для себя?

— Это невозможно... — Королева шагнула назад, вглядываясь в чёрного гостя с того света своим глазом-артефактом. Вне всяких сомнений, перед нею стоял живой и здоровый аликорн. Чуть запыхавшийся и пытающийся храбриться, несмотря на свой страх. — Он не смог бы выбраться оттуда самостоятельно.

— А ведь я говорил — если с нею случится что-то... — вороной указал копытом в сторону огненноокой, застывшей позади и с интересом смотрящей на происходящее, гадая, чем этот жеребец так привлёк внимание сопровождающих её. На воина он похож не был, да и на серьёзного противника не тянул тоже. — Я найду способ испортить тебе жизнь. И как видишь, кажется преуспел в этом.

В этом-то, Ван как раз сомневался, снова и снова вспоминая, не допустил ли он какой ошибки, вычерчивая знаки. И чем больше он думал, тем сильнее убеждался в своих опасениях. Такие ясные и чёткие схемы в его голове внезапно помутнели, как если бы он чертил их по подсказке, не понимая их смысла до конца. Но развить эту мысль ему не дали.

— В таком случае твой путь завершится прямо здесь, — полупрозрачные когти звякнули на шее вороного, притянув того к угловатой морде Ящера. Под чёрным копытцем линия замкнула финальную часть заклинания. Нивелирующий магию кристалл действовал, не давая Вану разжать хватку телекинезом, и отсутствие магии отзывалось у него в груди пустотой. Зато символьное чародейство кисточкохвостых и не нуждалось в толчке извне. Линии наполнялись силой с каждой секундой, вбирая в себя свободно текущую магию мира.

— Сделаешь это... и... тогда уже ничто не остановит... происходящее... — прохрипел Ван, пытаясь достать копытами до пола. Ещё немного. Нужно чтобы они поверили в связь между ним и сотрясающимися коридорами заодно с призрачными фигурами в них. Пока Ящер будет сомневаться, заклинание уже успеет подействовать. А там уже видно будет. — Кхе... найдём компромисс, Хранитель Амергал... у каждого из нас... кхе... есть нечто нужное... другому...

Линии вспыхнули. Яркое пламя уже в воздухе обратилось в чёрные молнии, скользнувшие по каменной лапе и расплескавшиеся по угловатой морде Ящера, выбив аликорна из смертельной хватки. Тёмное пламя, поплясав на каменной шкуре, угасло, оставив неровные полосы сажи. Выдохнув колечко дыма, Ящер уставился немигающим взором ярко горящих зелёных глаз на замершего аликорна. Ощутив предательскую слабость в копытах, вороной понял, что просчитался, заклинание не причинило каменному созданию никакого вреда, но явно разозлило.

Разрезающие камень как бумагу, когти Ящера свистнули над головой вороного и впились в стену, обсыпав жеребца мелкой пылью. С хрустом доставаемой из сухих вафель вилки, каменный гигант высвободил лапу и выдохнул горячий и сухой воздух в мордочку Вана, поспешившего отпрыгнуть в сторону. Вблизи заточенные клыки Амергала напоминали лежащий в сумке аликорна кинжал против магических тварей "скрипунов", и дымчатогривый с беспокойством понял, насколько они похожи формой. Впившись в сосредоточие магии, эти клыки легко бы разрушили его, будь это порождение чародейства или артефакт. У его собственного кинжала ограничение было в виде постепенно теряющейся эффективности, а вот у зубов Ящера этот недостаток отсутствовал целиком и полностью. Одним обманчивым движением вороного оттеснили к стене. Сбоку от чёрной шеи жеребца, в каменную стену со скрежетом вошли полупрозрачные клинки когтей. Ван уклонился в последний момент, скользнув по полу прямо под массивной лапой Амергала. Горящую в хранителе ярость выдавали мерцающие в его шкуре самоцветы. Крошечные искорки разгорались внутри драгоценных камней, разбегались всполохами по граням и складывались на поверхности в тускло мерцающие узоры.

— Ты нарушил... кхе... закон гостеприимства! — вороной глотнул сухого воздуха и закашлялся от попавшей в горло пыли. Шершавая стена неприятно царапнула спину и крылья. Сохраняя дистанцию, Ван бросил короткий взгляд в сторону безучастно стоящей Диксди. Каждая новая попытка начертить заклинание прерывалась вспарывающими воздух когтями. Жеребцу оставалось только уклоняться, надеясь наконец-то найти способ договориться. — Диксди... не могла... стать такой по своему желанию! Вы оба... что-то сделали с нею... Сможете вернуть её прежнюю и я... даю слово... исправлю всё это!!

— Народ скал не доверял Аликорнам никогда! Наземные создания, не знающие когда нужно остановиться, вот кто они и ты сам! Обнаружив свой предел, что сделали они? Пытались обойти его, сходили с ума, теряли власть над собственной же магией! И ты даёшь своё слово!? Зайдя так далеко, ты просто даёшь мне своё слово!? Какой мне прок от него! Почему бы мне не избавиться от тебя здесь и сейчас, и тогда всё прекратится! — глухой рокот голоса Амергала оглушил сжавшегося вороного, неожиданно оказавшегося в крепкой хватке каменной лапы. Острые когти вошли в стену, не позволяя аликорну сдвинуться с места, без риска оцарапать шею об заточенные края.

— Кхе... Символьная магия... избавься от меня, но это ничего не изменит... — едва слышно прохрипел Ван, с надеждой ощущая, как когти перестали сжиматься. — Можешь не доверять, но так оно и есть.

— Ты... — пасть ящера распахнулась в дюйме от носа вороного и внезапно захлопнулась, сжатая едва различимым облаком телекинеза. Клыки со стуком сомкнулись, выплюнув фонтанчики гранитной крошки. Рядом плавно шагнула огненноокая демикорн, изучающе рассматривая Вана, будто видела впервые в жизни его и вообще похожих на него. Забавно шевельнув носом, она принюхалась к его гриве.

— Он. Пахнет. Едой. Он долго носил еду рядом с собой. Её аромат усиливает наше гадкое чувство голода, — камень-зрачок в груди полудемикорна скользнул по чёрному аликорну и потускнел, будто потеряв к нему всякий интерес. Втягивая воздух и облизываясь, огненноокая обернулась к Ящеру. — Освободи его, низший. Он утолит наш голод, раз это не под силу тебе и умирающей.

— Ты смеешь мне приказывать? — сухо спросил Амергал, но, встретившись с презрительным взглядом огнистых глаз, осёкся.

— Смею. Приказываю, — так же сухо и не отводя в сторону взгляда, проговорила полудемикорн, и вороной с ужасом понял: рядом стояла кто угодно, только не Диксди. В её тоне сквозила власть и совершенно отсутствовал страх перед этим, почти втрое большим гигантом из прочного камня, выдержавшего прямое попадание заклинания прямо в свою угловатую морду. Она пугала. Старшая излучала воинственность, но всё же была понятной. Лишённые зрачков полыхающие глаза могли принадлежать лишь чудовищу, но никак не демикорну, которую Ван знал.

— Прежде всего пусть отменит своё заклинание! — голос Калиго раздался позади спин Ящера и Диксди. Стоя поодаль, она внимательно рассматривала прижатого к стене жеребца. Заклинания в заменяющей зрение пластине сменяли одно за другим. От мага не тянулись нити к неведомым артефактам, значит, он не использовал их. Магии в аликорне тоже не было. В её зрении желтоватый камень был прозрачным, и в его центре медленно вращалась замкнутая на самой себе магия, не позволяя аликорну сплести и простенького шарика огня над кончиком рога. Тут было что-то совсем другое, и непонимание случившегося пугало Королеву больше, чем неожиданное появление Вана в коридорах. — Ты ведь сможешь это исправить? Хотя я не понимаю, как тебе это вообще удалось. Конечно, колонны перегружены магией древних, но и это не позволило бы тебе учинить столько разрушений. Она — источник возмущений в заклинаниях. Будь ты даже подкован в магии символов не хуже кисточковых, линии так и остались бы линиями или, в лучшем случае, плеснули бы безобидными огоньками, как это было только что.

В безобидности чёрной молнии Ван сомневался. Заклинание сработало как нужно, подарив короткий миг свободы. Скорее всего, сам Ящер оказался далеко не так прост, как думалось вороному на первый взгляд.

— Схема... у меня есть схема, но всё будет зависеть от тебя, Амергал! — вороной зажмурился, заметив, как из запястья каменной лапы выдвинулись острые грани кристаллов. Между ними скользнула дуга крошечной молнии. — Дай слово и я прекращу эти разрушения... Дай слово... что вернёшь Диксди и позволишь нам уйти! Мне понадобится ровное... просторное место... для заклинания...

В этом-то как раз вороной и не был уверен, но блеф и есть блеф. Прежде всего, ему нужно было время понять, почему его заклинания активировались раньше срока и совсем не так, как они были задуманы. Когда он только чертил конструкции заклинаний, они казались чёткими и кристально понятными. Сейчас же он с трудом мог вообще вспомнить, что и в каком порядке он чертил, думая лишь о том, как отвлечь внимание ящеров от Диксди. С нею открыть портал прочь из владений каменных ящеров было бы проще. А сейчас... главным пунктом плана было избавиться от сжимающей горло лапы и опасно скрежещущих по камню когтей. Пускай поверят, будто всё это устроил он один. Это сделает их осторожнее. Заставит считаться с ним. Выиграет ему время, столь необходимое для придумывания способа выпутаться из этой непростой ситуации. Переведя взгляд на синюю демикорна, Ван сглотнул. Она была совершенно чужая. И не из-за драконьего облика, осыпающегося отслужившими своё кусками. От неё исходили волны уверенности, дикости и чего-то ещё, вызывающего инстинктивный ужас. Вороной был готов поспорить, тёмная тоже ощущает это, поэтому держится чуть в стороне. Амергал... возможно, но его опасения скрывала напускная злость и жёсткость.

— Испарившись, ты принёс бы куда больше пользы. Как тебе вообще удалось выбраться!? — проскрежетал Ящер, отвлекая вороного от невесёлых размышлений, вынуждая того жмуриться от горячего дыхания. Ощущение было, будто его за горло держит ожившая каменоломня.

— Она... помогла... — Ван кивнул в сторону Диксди, ощущая, как шкурку на шее царапнула грань когтя. — Пока не стала... такой... открыла дверь.

— Ты лжёшь. В рудиментарном облике она не отличается от зверя. Стража едва смогла загнать её в единственное место, способное пленить её и не дать разрушить всё на своём пути, — выдохнул Амергал, смотря в глаза аликорну.

"Вот как, они знали. Специально заперли его в одной комнате с изменившейся демикорном. Но зачем? Шутки ради? Какая им была польза от...", — размышления вороного оборвались, едва он вспомнил подслушанный у самой двери разговор. Ну конечно, за всеми этими поисками Диксди и попыткой вырвать её из плена, встречей с его зеркальным двойником и прятками от стражников в заброшенных коридорах, из его головы совсем выпали слова Калиго. С Диксди должно было что-то случится, но только если его самого не станет. С виска Вана скатилась прохладная капля, быстро испарившаяся в сухом воздухе коридора.

— Не забывайся, низший! — телекинез охватил лапу Амергала и когти стали разжиматься против воли Ящера. Получивший немного свободы аликорн, облегчённо вздохнул. Как бы там ни было, огненноокая Диксди всё ещё на его стороне, пусть даже по не совсем понятной для вороного причине. — Объяснись, мягкотелый! Ты не похож на наш народ. Не принадлежишь одному из кланов. Твои крылья слабы, как и твоя магия, но от тебя пахнет нужной нам едой. Тебя назвали... аликорном. Что это? Твоё умение? Твоё имя? Народ?

— Аликорны... это обладающие рогом и крыльями... и магией... большей, чем у единорогов... Всего несколько в мире... Правят... Они правят Эквестрией... и... и Кристальной Империей. Там... в мире снаружи... — хрипло проговорил вороной, стараясь отодвинуть от себя каменную лапу, но копыта лишь бессильно скребли по каменной чешуе.

— Эквестрия? В мире, известном нам, нет названных тобой мест. Экви правят Кланы из числа свободных, и Кланы принесли в Экви мир и безопасность. Мы победили Тартар, свергли их алчных правителей. Мы изгнали существ мрака в подземелья и закрыли туда пути. Пленили вендиго. Разрушили неприступные острова сирен, несущих раздор. Избавили горы от дышащих огнём ящеров, опасных для желающих облагородить долины городами. А затем мы свергли самих Древних. Победа или поражение одного из нас, сила для каждого из нас. Не скованные приказами, как боевые единицы, мы свободные и наше имя "Оружие"! Всего один из каждой сотни обретал свою волю и свободу разума, пополняя наши ряды, пока создателям не пришлось считаться с нами, — с гордостью проговорила огненноокая, прикрыв полыхающие пламенем глаза, не замечая отсутствия должного почтения на мордочке озадаченного вороного. Скорее всего, он просто из тех мест, куда ещё не дошла слава великих Кланов. Это простительно. Такой как он мог жить только благодаря заслуге Кланов. Миру, ставшему безопасным для подобных слабых жеребцов как он. — Аликорны не могут быть правителями Экви, если в них столько же силы, сколько в тебе. Мир Экви пожрал бы их, если уже не поглотил без остатка.

— Мир... изменился. Ты просто забыла... по какой-то причине не помнишь этого... — вороной с трудом уцепился копытом за лапу и подтянулся, вдохнув чуть больше сухого и пыльного воздуха. — Ты демикорн. Пришла со мной сюда... вернуть свою связь с артефактами. Но они что-то сделали с тобой и ты изменилась! Диксди, очнись же...

— Это не наше имя, мягкотелый аликорн, — гулко отозвалась огненноокая.

— Но... — Ван перевёл растерянный взляд на Королеву.

— Ограничитель прототип девять, хранил личность, обладающую памятью и опытом рыцаря Богини, Лацертуса. Одного из немногих, знающих больше других и принадлежащих к первому поколению. Скорее к первым из первого поколения, — осторожно подала голос Калиго, встав чуть в стороне от погрузившейся в воспоминания демикорна. Возможно огненноокая и слушала её, но явно не подавала вида. — И ты... ты... уничтожил его. Переписал поверх повреждённую личность. Ритуал требует от демикорна не только физических сил. Успех напрямую зависит от силы личности в момент, когда потоки магии будут распечатаны в его сердце, если рядом нет Алого Мастера. Ты — причина по которой ритуал пошёл совсем не так, как был задуман. Когда камеру разнесло в осколки и в коридоре появилось... это... у меня был всего один шанс раскрыть её потенциал полностью и вернуть в нужное состояние. Заставить испытать горечь утраты. Позволить ей растерзать тебя пока её сознание частично одичало... но ты и тут умудрился всё испортить! Ты сбежал, а она застряла в своей крови, в своей сущности, составляющей треть её самой. Замкнулась в силе, когда-то подарившей жизнь таким как она и я!

— Отлично... я теперь ещё и в этом виноват... — с трудом фыркнул вороной, стараясь не думать о мерцающих кристаллах в запястье Ящера, зловеще переливающихся всполохами в опасной близости от его мордочки. Лишь воля Амергала сдерживала эту диковинную подземную магию, не позволяя ей разрядится. Что же случится, когда у Ящера кончится терпение, вороному даже представлять не хотелось. — Ты ничего не знаешь о том, как вообще ей достался этот ограничитель! Лацертус? Этого имени не было в "око-часах"... когда я принимал решение... И знаешь? Я поступил бы так снова! Мне... мне нет дела до твоих желаний. Она только начала узнавать мир, радоваться мелочам и находить друзей... а ты... превратила её в монстра!

— Назойливая вещь на нашем бедре — ограничитель? Он выглядит иначе, чем мы помним... — прокомментировала сказанное Ваном огненноокая.

— Я не хотела этого! Мы были вынуждены! Пока в ней кипит сила Древних, полыхает третья часть нашей расы, чистая и незамутнённая, — гулко топнув механическим копытом об пол, выкрикнула Калиго. — Нам нужна была эта сила! Любой ценой, аликорн, даже если этой ценой будешь ты. Не столь большая утрата ради сохранения этого места и её безопасности...

— Я?! — вороной дёрнулся, с трудом вывернув прижатое к стене крыло. — Мы могли вообще не придти сюда!

— Калиго ждала её. Она знала, форт защитит Залог Договора, как и стражи долины. Но она не думала, что на путь сюда у Залога... Диксди, как ты её называешь... потребуется столько времени, дымчатогривая копия Пепельной Тени. Мы могли придти сами, но ходы к долине обрушились, когда хранилище боевых артефактов испытало на себе чудовищный удар изнутри, — прорычал Амергал, склонившись к уху вороного.

— Возможно это и к лучшему. Ограничитель привёл бы её сюда раньше или позже. И вот, когда всё сложилось почти идеально, с нею заявляешься ты, обладающий внешностью несущего бедствия жеребца. Тебе нужно было позволить её сердцу расколоться, выпустить скованную силу, — тихо проговорила Калиго, устало покачав головой. — Поверь, так лучше для неё, остаться здесь, в безопасности, по собственному желанию. А ты оказался...

— Тебе не по зубам, да? — едко выплюнул Ван, покосившись на искрящийся вокруг лапы телекинез. Огненноокая по-прежнему сдерживала когти Ящера от смыкания, пусть даже и делая вид, будто её тут нет, слушая то Амергала, то Королеву. Хотел бы Ван узнать, что у неё сейчас на уме. — Признай, Хранитель, ты перед выбором. Согласись с моими условиями... и я прекращу разрушения набирающие силу с каждой минутой нашего... кх... разговора. Избавься от меня — и тогда тут начнётся кромешный кошмар...

— Слова сильного, мягкотелый аликорн, — фыркнула полудемикорн. — Слова остаются словами, если за ними не стоит дела.

— Амергал, взгляни на его грудь... — мягко проговорила Калиго, пристально вглядываясь в желтоватый камень на груди аликорна. На её мордочке расплывалась улыбка, будто она раскрыла давно мучащую её загадку и теперь стояла прямо перед её решением. — Вот как ему удалось пройти мимо чующих магию колонн. До чего знакомый символ... Всё-таки Пепельная Тень. Вычитал заклинание в его дневниках? Нет, их все я довольно неплохо знаю сама... Расшифровал записи? На это бы у тебя не хватило времени... Ну конечно. Ты побывал в его кабинете, плутая по бесконечным коридорам. Вот как ты избегал встречи со стражей. Не знаю, что ты там нашёл, но применил ты это, явно не понимая последствий. Твой взгляд говорит за тебя, аликорн.

— О чём ты, Калиго? — Ящер настороженно покосился в сторону тихо и нервно рассмеявшейся Королевы, размеренно топающей копытцем по полу.

— Он вскрыл кристаллы с запертыми заклинаниями армии Сомбры, — резко перестав смеяться, отчётливо произнесла тёмная, усевшись на ближайший камень, будто силы покинули её всю разом, а на плечи рухнула тяжесть прожитых веков. Склонив голову, она смотрела в пол. Звучащий вдали грохот падающих колонн и металлический гул открывающихся и запирающихся вновь стальных дверей, перестали существовать для неё. — Он распечатал остановленное мною ценой нескольких лет поисков нужного заклинания и нужных кристаллов... зачем... так хотел помочь ей? Пусть даже это уничтожит здесь всё, включая его самого? Я ошиблась, в нём есть крошечная крупица Пепельной Тени. Столь ничтожная, что он сам этого не осознаёт. И поступает так же. Приносит с собой бедствия.

— Не сравнивай меня с... — вороной захрипел вновь, ощущая усилившееся давление каменной лапы.

— Хватит! — рявкнул Ящер. — Я уже довольно наслушался тебя!

— Аликорн, ты не всё понимаешь. Это место, эти раскинувшиеся глубоко под скалами руины, оставшиеся со времён куда более древних, чем ты себе можешь представить... Ящеры всегда жили тут. Задолго до того, как каменные коридоры пронизали эту часть гор, соединяя разрозненные залы и комнаты. Их гроты лежали ниже, ближе к сердцу горных хребтов, пульсирующему жаром самой земли. Там они рождались, становились сильнее и однажды обнаружили, что часть пещер стала местом заточения опасных существ, запертых за дверьми, созданными магами перед Великим Катаклизмом, — мягко и медленно говорила чёрная демикорн, прислушиваясь к гомону суетящихся в туннелях ящеров. — Самонадеянно объявив войну, ящеры оказались отброшены силами... наших предков. Ушли глубже, научились слушать скалы, познавать руду и металлы, приручая силу кристаллов без вмешательства в их рост и форму, познавая их желания и принимая внутреннюю силу самоцветов. Время не стояло на месте, и наши народы встретились снова. Мы, ставшие детьми нашей Богини, и они, потомки каменных гигантов, познавших силу в единении со скалами. После множества ожесточённых битв Лацертус заключил мир, отдав жителям гор старые гроты, укреплённые магическими дверьми, не позволяющими пройти в них никому, кроме знающих их секрет.

— Что-то я... не вижу связи. Как погляжу, у вас тут... всё отлично и без Диксди... — сдавленно прохрипел вороной.

— Эти древние заклинания требуют силы. Границы владений ящеров неумолимо сжимаются, отдавая части ходов, туннели и старые шахты. Барьерам нужна та самая древняя магия, буйная и когда-то пульсирующая в этом мире противоборством стихий. В нас эта сила спит, пробуждаясь, когда демикорн впадает в состояние нулевого поколения. Того самого, что жило до прихода Богини. Без этой силы мне не вдохнуть жизнь в угасающие артефакты, некогда поддерживающие жизнь подземных руин и со временем... всё находящееся тут, ценное и не очень, способное причинить вред или помочь, окажется на поверхности. Будет найдено любопытными исследователями пещер и чрезмерно алчными жителями поверхности. Как по мне — пусть так. Живущие короткой жизнью вполне заслуживают неприятностей на свой круп за своё неуёмное желание сунуть везде свой нос. Но лишь тут я могу жить. Только это место, отделённое незримыми барьерами не даёт мне обратиться в ничто. И поверь, я хочу жить. Твоя спутница и клокочущая в ней кровь — единственный шанс для меня сохранить владения, дающие мне жизнь, отдаляя момент обращения в чёрную невесомую пыль. Пусть даже у меня не выйдет вернуть прежние границы владений ящеров, но остановить их медленное сжатие ещё возможно, — Калиго бросила короткий взгляд на безучастно стоящую огненноокую. Существо явно скучало, слушая разговор вполуха. — И тут появляешься ты. Несёшь свою справедливость, поступаешь так, будто это правильно. При этом, не понимая ничего и причиняя разрушения! Отнимаешь нашу с Амергалом возможность вдохнуть жизнь в древние системы, способные дать его потомкам больше сил, сохранить этот мир в изоляции от поверхности и не дать каменным аркам окончательно потерять свою силу!!

— Ещё скажи, что с самого начала... не планировала оставить её тут! — Ван ударил копытом по каменной лапе, ставшей единым целым со стеной за его спиной. Ящер даже не пошевелился, словно и не заметил удара. — И нашла бы повод избавиться от меня в любом случае. Ведь так?

— Конечно, — Калиго пожала плечами и вздохнула, казалось, этим удивив даже Амергала. Она выглядела разочарованной и немного растерянной. Кончик лишённого перепонок крыла бесцельно царапал пол, издавая тонкий писк от трения кости по камню. — Всего несколько часов назад твоя гибель могла бы вернуть её из нынешнего состояния. В любом другом случае, твоё исчезновение лишь оборвало бы связующую с внешним миром цепь. Позволило ей остаться тут со спокойным сердцем. Со мной. И я обучила бы её многому. Передала бы всё, ставшее известным о бесполезно вращающихся в оплавленных котлованах сердцах. Быть может, ей удалось со временем взять эту силу в свои копытца. Наследие нашей расы, медленно угасающее в забытых туннелях посреди гор. Её место здесь, а не в опасном мире над скалами.

— Ты ничего не знаешь о мире наверху, чтобы так судить о нём! — вороной пнул удерживающего его ящера и тотчас пожалел об этом, ощутив боль в ушибленном копыте.

— Я знаю о твоём мире больше, чем ты себе представляешь. Он опасен для неё... Не важно по какой причине, у меня есть основание так считать. Учти, если залы кладок продолжат разрушаться, Амергал избавится от тебя, как только её рудиментарное тело окончательно распадётся. Этого момента осталось не так долго ждать. Когда это случится, я уже ничего не смогу исправить, — Калиго развела передними копытами, и, со стуком опустив их на пол, поднялась с камня. — Говоришь, тебе нужно ровное место для своей схемы? Идём... я знаю, где это. Мы как раз туда направлялись все вместе, твоё "эффектное" появление лишь задержало нас.

— И это слова Королевы... — вороной не без беспокойства посмотрел в сторону изучающей старый барельеф полудемикорна. От ярости Ящера отделял лишь её телекинез и рудиментарный облик, как бы это ни звучало странно из уст Калиго. Лапа гиганта сдвинулась вбок, и Ван ощутил под подбородком шершавую каменную поверхность. Задние копыта вновь перестали ощущать пол и перед глазами запрыгали предательские звёздочки слабости. — Акххх!

— Хранителем Скал является Амергал. Его слово последнее. Мне льстит твоя переоценка моей роли, но я лишь помогаю запустить старые, оставшиеся в наследство артефакты. Отыскать нужные кристаллы и помочь молодым поколениям стать сильнее через вживление новых магических камней в их тела. Благодаря мне ещё живут оставшиеся от прошлого механизмы, — Калиго, жужжа своим механическим копытом, сделала несколько шагов по коридору. — Просто наши с ним цели совпадают. Чего не могу сказать о способах их достижения. Конечно, ты можешь попытаться сбежать. Возможно, прихватив с собой Диксди. Твой путь завершится у первых же врат, а с каждым разбитым яйцом ярость Амергала будет расти многократно. Подумай над этим.

— Сможешь прекратить это и спасти кладки... я подумаю над твоей просьбой. Сбежишь, как предполагает Калиго — и я найду тебя. Изувеченный негатор не поможет тебе скрыться. Ты покинешь эти владения лишь горсткой пыли, если она вообще от тебя останется, — мрачно проскрипел Ящер. Прочные клыки, способные разжевать не только камень, но и железо, гулко клацнули над самой головой Вана, внезапно получившего свободу.

— До тех пор, пока он не накормит нас, ни ты, низший, ни ты, умирающая, не будете решать его судьбу. Пусть утолит наш голод, — надменный голос полудемикорна грохотнул по коридору, вновь сплетаясь с эхом и наполняя голову вороного перезвоном. Облизнувшись она встала рядом, всем видом показывая, будто он стал её собственностью и это решение не может подвергаться сомнению. — После можете делать, что пожелаете. Это будет нашим подарком, как знак щедрости и покровительства с нашей стороны, слабые.

— Она испытывает моё терпение... — гулко бросил Ящер в сторону Калиго. Та лишь слабо дёрнула крыльями, плавно зашагав по коридору к залам. Если она и хотела что-то сказать в ответ, это угасло ещё на кончике языка.

— Я исправлю... всё... но в замен вы вернёте Диксди прежнюю личность и позволите нам обоим покинуть это место, — попытался как можно увереннее проговорить вороной, поглядывая на не так давно царапающие его шею острые когти.

— И тебе лучше сделать это, аликорн, — хмуро откликнулся Амергал, вышагивая рядом.

Ощущая под копытами дрожащий от шагов гиганта пол, Ван лихорадочно размышлял над решением проблемы. У него будут весьма печальные перспективы, не сумей он разобраться в причине землетрясений и появившихся из ничего призраков. Да и Диксди окажется не в лучшем положении. Пусть даже она ведёт себя дико и постоянно упоминает свой голод. Пока она думает, будто у него есть нужная ей еда, это даёт шанс заручиться её поддержкой. Эти двое определённо опасаются ту, кем стала Диксди. И раз это так, ему тем более не стоит делать из неё врага. Да ещё оставалось под вопросом, что именно является для неё едой и почему он ею пахнет. От нехорошего предчувствия по спине аликорна пробежали мурашки.

Сам того не заметив, вороной замешкался, и, ощутив грубый рывок, отправился в короткий полёт по коридору, приземлившись мордочкой в пыль у задних копыт Калиго. Адаптивный артефакт, заменяющий ей ногу, переливался тусклыми вспышками кристаллов, самоцветов и полупрозрачных пластинок, плавно скользящих внутри механической начинки. Шарниры, поршни, изогнутые детали, имитирующие суставы и мышцы, шевелились под пластинками брони с редкими прорезями и щелями сочленений. Шрамы на бедре уходили под несколько узких пластин с выбитыми на них инитиумнарскими символами. Мерцающими изнутри короткими вспышками магии каждый раз, когда артефакт оживал и делал шаг по велению своей обладательницы. Создавший это устройство был мастером, и в этом не было и тени сомнений. При каждом шаге магические камни загорались, поднимали конструкцию с жужжанием десятка шестерней и ставили обратно, с лёгким клацаньем выдвигая упорные язычки, не дающие суставам прогнуться под весом тёмной. Едва контрольные уголки в цилиндрах занимали своё место, самоцветы гасли, получая краткий миг отдыха.

— Возвращение её личности и твоя свобода, но только когда ты остановишь этот кошмар, аликорн, — хрустнул над ухом Вана Амергал, подняв того за холку и потащив за собой будто плюшевую игрушку. — Не сможешь выполнить слово, клянусь Вечными Скалами, я навешаю на тебя сотню негаторов и выкину в заброшенные шахты, где поедающая магию руда вытянет из тебя твою вечную жизнь!

— Поставь мягкотелого аликорна на место, низший! Мы не давали тебе права прикасаться к нему! — вышагивающая рядом огненнокая, бросила короткий взгляд на Ящера и этот взгляд совершенно не понравился Калиго. Пламя в полуприкрытых глазах полыхнуло с новой силой и из-под век потянулись тонкие нити огня, огибая скованные костяной броней пряди гривы. Королева мысленно обратилась к Алой, умоляя сохранить демикорну нулевого поколения крупицы терпения до того, как её рудиментарный облик окончательно опадёт с тела. Амергал был силён, но Калиго не знала, какие пределы могут обнаружиться у этой, хоть и ослабленной телом девятого поколения, древней сущности. Проверять это было бы безумием. В планы тёмной не входила битва между Ящером и её ключом к заброшенному комплексу.

— Амергал, отпусти его... — тихо проговорила Королева с облегчением вздохнув, когда каменная лапа выпустила отряхивающегося и фыркающего жеребца. — Ты сказал, в ограничителе было другое имя. Чьё?

— Хартгеар. Это сказали "Око-часы" перед тем как мне дали возможность выбрать, чью личность сохранить, — неохотно ответил вороной, потирая саднящую шею сгибом крыла. — Какие бедствия принёс с собой Пепельная Тень?

— Хм. Теперь тебе стало интересно, когда твоя жизнь висит на тонкой цепи? Хорошо... Он искал ответы на вопросы, заданные слишком давно, чтобы кто-то из живущих смог удовлетворить его любопытство. Я привела его к артефакту в зале Хранителей. В том самом зале. Я показала ему отблеск былой силы, сосуды знаний, способные изменить многое в мире. Возможность пробудить старые руины и дать миру, пострадавшему от битвы с Хаосом, покой, и кров тем, кто его лишился. Но он... он решил поступить иначе. Использовал заклинание, истощившее артефакт и погрузил в беспамятство его разум. Я просила прекратить это, оборвать ритуал до того, как станет поздно. Он не стал слушать меня. Зал наполнился кошмарами Спящих. Стал местом их сна, где ощущение пространства теряется для каждого, в ком теплится жизнь. Ты ощутил это на себе, не так ли? — голос Калиго звучал размеренно и тихо, на фоне отдалённых ударов и скрежета закрывающихся дверей. — Вернувшись сюда израненной и слабой, я встретилась с препятствием. Да, мне удалось оживить старые лечащие камеры и позволить ящерам позаботиться обо мне. Долгие годы ушли на поиск деталей к сохранившимся адаптивным артефактам. Перебор самоцветов с живущей внутри магией, способных заменить источники силы. Вернуть себе утраченные хвост и копыто. И всё же, с потерей ограничителя и жизни, был утрачен и ключ к этому месту. Мне оставалось только ждать, пока не придёт она. Ограничитель главы её поколения должен был оказаться в форте. Об этом я позаботилась лично, пока у меня была такая возможность. Век проходил за веком, я теряла чувство времени, живя среди каменных ящеров, встречая и провожая их поколения. А она не приходила. До этого дня...

Глаз артефакт Калиго коротко вспыхнул красным и массивная дверь, покрытая вязью вырезанных на поверхности узоров, медленно расползлась на две половинки, скрывшись в пазах. В мордочку Вану дыхнуло пылью и дымом. В коридорах шёл бой...

Призрачные фигуры единорогов в чёрной броне, поднявшие забрало, небольшими группами сталкивались с защищающими перекрёстки ящерами. Один из шепчущих призраков направился к Амергалу и пал от стремительного удара когтями в грудь. Полупрозрачные когти, со скрежетом и рассыпая искры, вонзились в центр горящей на броне магической схемы, расплескав по полу огнистые брызги. Под визгливый вой ветра фигура исчезла, словно её никогда и не было. Только следы от копыт остались на полу, обрамлённые гаснущими язычками зеленоватого пламени.

Едва заметные барьеры, натянутые между поглощающими магию колоннами, обращали в пыль призрачные фигуры, но этого было недостаточно.

— Не дайте им добраться до зала кладок!! — крикнул показавшимся впереди ящерам Амергал, обратив в ничто ещё одного призрачного мага. — Остальные к запасам кристаллов. Меняйте их в колоннах до того, как они будут истощены! Живее!

Миновав несколько развороченных дверей, Ван очутился в коридорах, куда бой ещё не добрался. Из боковых дверных проёмов на него смотрели помятые и частично раненные ящеры. В их глазах плескалась решительность и ярость, едва они замечали вороного. Среди них мелькнула и Страйда. Плечо ящерки пересекал широкий разрез, наспех скреплённый двумя полосками металла, клёпками и небольшими кольцами. По каменной шкурке вязко текли чёрные маслянистые капли, с шипением падая на пол. Она выглядела уставшей.

— Камень в лапах говорить, ты всему вина. Арки зала начать падать. Много яиц погибнуть. Все мои погибнуть. Страйда не иметь маленький ящер. Ты, аликорн, приходить и нести гибель, так говорить Амергал, — прошипела она, шагнув к вороному. В усталом голосе прозвучали нотки злости, когда сделав шаг она занесла над собой лапу с иззубренными когтями. — Ты...

Амергал перехватил запястье ящерки в тот самый миг, когда вороному показалось, как когти проходят через его шею. Проскрежетав несколько непонятных слов и кивнув в сторону оскалившейся огненноокой, Хранитель Скал отбросил ящерку к стене. Всхлипнув, она припала к полу и скрылась в боковом проходе. Больше никто напасть не пытался, но угрюмые взгляды ощущались холодными иглами на спине вороного.

— Доволен? — грохотнул голос Ящера над головой Вана. — И это слова тех, кто знает твой язык. Остальным приходится лишь смотреть с осуждением тебе вслед.

Ящеры и в самом деле тихо повторяли несколько щелкающих слов, каждый раз, когда аликорн проходил мимо них. С вопросом в глазах он посмотрел на Калиго.

— Они повторяют — "Гибельная Тень". Так тебя запомнят тут, аликорн. Покинув эти владения, ты никогда не сможешь вернуться сюда, — чуть растягивая слова, ответила она вздрогнувшему вороному.

Теряющую рудиментарный облик Диксди не волновал этот шёпот. Смотря на ящеров как на камни под копытами, она спокойно шагала сбоку, разминая время от времени крылья и царапая стены когтями, словно наслаждаясь резким визгом прорезаемого камня. Особо мерзко вскрикнув, стальной коготь отвалился и застрял, оставив на крыле новый, маслянисто поблескивающий костяной поверхностью. Озадаченно осмотрев его, полудемикорн сложила крыло.

Зал Кладок предстал перед вороным во всём великолепии подземной архитектуры. Чуть покосившийся и засыпанный обвалившимися кусками поддерживающих свод арок, он держался, олицетворяя мастерство неизвестных строителей. Несколько массивных ящеров сдвигали в стороны обломки. Видимо, Амергал уже успел предупредить их через свои магические камни. Большая часть пола была свободна и почти идеально подходила к созданию символьного заклинания. Бросив последний взгляд в сторону огненноокой, вороной начал вырисовывать схему, что оказалось не такой простой задачей. Не зная причины искажения магии, не понимая природы появления призраков вместо его собственных копий и не в силах вспомнить последние слова аликорна, он решил прибегнуть к самому старому заклинанию из вычитанных им. Расходящееся как щит, некогда выкинувший чейнджлигов из Кантерлота, оно должно было вытеснить непрошеных бесплотных единорогов прочь от залов. Ещё несколько символов обратили бы сферу в аналог его кинжала против "скрипунов". Но это была лишь теория. Применять на практике подобное вороному ещё не приходилось. Особенно в таких масштабах. Любая неточность может стать фатальной. Вороной сглотнул ком в горле и продолжил наносить линию за линией.

Тем временем, скучающая полудемикорн с любопытством рассматривала одну из боковых дверей в стене зала. Щёлкнув копытом по мерцающим в стене кристаллам и не добившись никакого результата, она просто вырезала треугольный кусок, дважды ударив снизу вверх рогом. В темноте, обложенные вокруг кусками плит, вырванных из пола и стен, переливались вытянутые каменные шары, облепленные осколками самоцветов. Над ними, частично уходя в округлый потолок, плавно переходящий в стену, торчал накренившийся бак из толстого стекла. Тёмная жидкость переливалась внутри него, медленно капая из небольших отверстий на пол. Почти осязаемой тьмой, вязкий чёрный дымок плавал в сантиметрах от пола, поднимаясь вверх крошечными завитушками от движения воздуха. Презрительно стряхнув с копыта тонкие ленты этой дымки, полудемикорн отвернулась.

— Она не помнит... Ограничитель должен был привести её в чувство. Распознавание систем ограничителя в этом зале не видит её, — тихо прошептала Калиго, заметив отсутствующий взгляд огненноокой, остановившись на пороге в зал. — Ей всё равно. Всё тут для неё просто пыль. Лацертус, Хартгеар... чья бы личность не была в ограничителе, она не способна взять контроль. Как ты мог пообещать аликорну вернуть ей личность!?

— Так или иначе, время на нашей стороне. Рудиментарный облик постепенно теряет силу, но его всё равно должно хватить для перезапуска залов, — глухо отозвался Ящер. — Не справится этот жеребец, исправит она.

— Но это погубит её. Она нужна мне. Она нужна всему этому месту, а не только твоему новому поколению! Таков был наш договор, когда я согласилась провести ритуал! — Калиго встала перед ящером, уставившись в его зеленоватые глаза своим тускло горящим артефактом. — Пока она жива, она ключ к Спящим, шанс пробудить их!

Королева внезапно замолчала, отведя взгляд в сторону. Огненноокая развлекалась с пыльной панелью на стене, перебирая наугад мутные клавиши из самоцветов. Убедившись в бесполезности этого, она просто вдвинула панель обратно, зашагав в сторону расходящихся от зала туннелей. Большая часть из них была перекрыта, так что уйти ей было некуда.

— Я слишком долго слушал твои легенды. Ты пытаешься оживить прошлое. Я — дать шанс будущему. Тем, кто займёт моё место, сможет выжить, даже если охранные барьеры моих владений угаснут окончательно. Ты сама часть прошлого, тянущего тебя в тёмные глубины времён, когда скалы уже были стары, — Амергал стиснул край дверной рамы, оставив на металле глубокие вмятины.

— Без неё и мощи этого места твоё новое поколение будет перемолото в пыль, припудренную пустыми самоцветами!! — сдавленно вскрикнула Калиго, махнув своим костяным крылом в сторону бесцельно бродящей по залу огненноокой.

— Стражу не добраться до этого места, — Ящер пожал плечами, отправив в рот обломок камня.

— Я не говорю о страже! Сюда придёт ОНА! — Калиго прижала копыто к губам, поняв, что сказала это громче, чем того хотела. — Форт хранил залог договора столько веков. Стражи оберегали её путь. Но этого мало! Амергал, последний шанс избавить мир от тени над моим народом — вернуть это место к жизни. И из всех ограничителей способных это сделать, лишь один остался в целости.

— Я сказал своё слово, Королева, она отправится со мной и отдаст свои силы залам, — Ящер прислонился к стене, наблюдая за суетящимся жеребцом, неловко чертящим изогнутые линии при помощи обломка скалы. Полупрозрачные когти дрогнули, всегда готовые оборвать чародейство, взбреди в голову вороному выкинуть какой-то нелепый фокус.

Скрипнув зубами, Калиго хлестнула по камню сегментами хвоста. Всё шло не так, как она представляла в своих планах. Чувствуя себя правительницей, она почти забыла насколько зависит от камня на своей груди. Почти забыла, что её цели не совсем совпадают с целями Хранителя Скал. Ящер был прав по-своему, но это не делало её желания менее значимыми. Не для того она ждала появления хоть кого-то из собственного народа столько веков, чтобы теперь отказаться от своей цели. Стараясь сохранять видимость спокойствия и согласия с Ящером, она лихорадочно оглядывала зал в поисках хоть малейшего способа достучаться до ограничителя огненнокрылой. Несколько стражей лежало у стены под грудой камней. Бесполезные и повреждённые задолго до её становления Королевой. Нет, нужно было что-то ещё, и она отчаянно искала это. Взгляд артефакта остановился на чёрном жеребце, увлечённо чертящем на пыли дуги и окружности. Едва ли он понимал, как исправить ситуацию. Скорее всего, он сделает ещё хуже и тогда...

Калиго хищно облизнула ровные ряды клыков. Опыт экспедиций в этот комплекс не был бесполезным. Под землей осталось немало мест, неизвестных ящерам и сохранивших охранные механизмы в действии. Она уведёт отсюда огненноокую прежде, чем кто-то успеет помешать. Крупицы подслушанных разговоров первого поколения сделают ложь почти достоверной. Она пойдёт за ней в зал Хранителей. "Спящие" помогут ей, в этом она не сомневалась, столько времени слушая их шёпот, внимая скользящим перед нею воспоминаниям. Она пробудит их любой ценой.

Прежде, чем она сделала шаг, с центра схемы развернулся полупрозрачный слепящий шар, поглотив удивлённо вскрикнувшего аликорна. Массивный силуэт Ящера метнулся к границе искрящейся на полу схемы, но когти не успели разорвать заклинание, увязнув в невидимой преграде. Зал дрогнул, и ударная волна вышвырнула ящера в коридор. По поверхности заполненной белёсой дымкой полусферы заскользили сцепленные, словно звенья цепи, символы кисточковых единорогов.

— Что он сделал!? Калиго! Что сделал это проклятый аликорн!? — царапая когтями пол, в зал ввалился Хранитель Скал, стряхивая с каменной шкуры тонкие полоски дыма.

— Я... я не знаю... — Калиго пыталась рассмотреть происходящее за завесой, но всё что мог различить её сбоящий артефакт это раскручивающееся как пружина заклинание, разбрасывающее вокруг себя тонкие нити к чёрным кристаллам. В её магическом зрении всё оплеталось звенящими струнами, натягивающимися с такой силой, будто хотели разорвать само пространство. Накалившись, первая из струн лопнула, погрузив зал в кромешную тьму.

В совершенной оглушающей тишине раздался короткий и яростный вопль.

— ЗАВЕРШИ! УЗОР!