Жизнь в кружевах

Глава 1

Вж-ж... бух! На груду мусора, скопившуюся в очаге огромного древнего камина, свалился единорог.

— Пробраться через дымоход, — откашлявшись, сварливо он начал пенять самому себе, — отличный план, Аметист, залягай тебя Дискорд! Окна и уж тем более двери для слабаков, надо полагать, да?

Единорог по имени Аметист осторожно поднялся на ноги. Слой вековой сажи покрывал его от кончика рога до копыт. Примерно с полминуты ушло на то, чтобы отряхнуть большую часть копоти и пыли с тёмно-фиолетовой шкурки. После чего Аметист взглянул сквозь дымоход наверх — по всему выходило, что, сорвавшись с проржавевшей скобы-ступеньки, он пролетел вниз не менее половины высоты этажа. Ну, в конце концов, он всё-таки добился своего и проник внутрь развалин замка.

Подугасшее было возбуждение вновь охватило молодого исследователя. Осторожно он выбрался из порушенного камина, преодолев завалы каменной крошки и осыпавшейся штукатурки. Перед ним раскинулся обширный зал, из которого в противоположные стороны расходилось два коридора, один убегал далеко вглубь развалин замка и заворачивал куда-то влево, другой — упирался в великолепное витражное окно с изображением белого единорога.

— Сумки! Опять чуть не забыл! — воскликнул Аметист. Вокруг его рога замерцало розоватое свечение, такого же цвета, что и его метка на боку крупа. Через несколько секунд пара седельных сумок, оставленных на крыше, плавно слевитировала через дымоход в облачке магического поля и опустилась на спину хозяину. Тяжело вздохнув, Аметист двинулся в коридор, уводивший прочь от окна.

По мере движения он делал в блокноте краткие заметки с описанием всех помещений, мимо которых приходилось проходить. Каждые несколько десятков футов единорог останавливался, откладывал в сторону блокнот и наносил новые детали на поэтажный план замка.

Удивительно, что вообще удалось найти сами эти развалины. И хотя молва о них активно циркулировала в среде пони, живущих в Кленовых Горах, никто не мог указать точного места расположения древних руин — все боялись старинных проклятий Короля Кловиса. Аметист не разделял суеверного страха: в течение уже почти года он активно изучал это место и оставался невредимым, если, конечно, не считать незначительных ушибов и порезов — вечных спутников полевой работы. Тем не менее, народная молва могла содержать в себе рациональное зерно — вполне вероятно, что где-то среди древних камней замка мог находиться схрон старого короля, полный магических сокровищ. Аметист жаждал обнаружить этот клад, несмотря ни на какие суеверия.

Он прошёл до конца коридора и свернул в другой, заметно больший. Здесь на полу всё ещё лежал некогда красный ковёр, из которого поднялось облачко пыли, как только Аметист ступил на него. Пыль быстро попала в дыхательные пути, вызвав приступ чёха и кашля.

— Как будто тыщу лет не убирались! — саркастически заметил Аметист, откашлявшись.

Он снова сделал несколько пометок в блокноте и повернул налево, в короткий проход, ведущий к массивной дубовой двери. Поверхность створок украшала причудливая резьба в виде изображений единорогов. Когда-то барельеф был ещё и расписан яркими красками, ныне большая их часть лежала в виде кучки пыли на полу под самой дверью. Там, где им и положено быть, из двери торчала пара бронзовых ручек.

Используя телекинез, Аметист потянул на себя тяжёлые створки. Пронзительно скрипя петлями, дверь отворилась, пропуская пришельца внутрь помещения. В комнате обнаружились: двуспальная кровать с остатками балдахина; несколько портретов, потемневших от времени так, что почти невозможно понять, кто на них изображён; трюмо, дубовая полка которого была заставлена множеством пузырьков различных форм и размеров, в некоторых даже сохранились остатки жидкости, зеркало же почти лишилось амальгамы и ничего больше не отражало. В углу на специальных подставках висели несколько платьев различного кроя.

— Должно быть, это покои принцессы Петры, — решил Аметист, подойдя к изрядно траченному молью розовому платью. Он аккуратно провёл копытом по ткани. — На ощупь как шёлк. У принцессы определённо был вкус.

Не найдя в остатках одежды ничего интересного, Аметист обратил своё внимание на трюмо. Его рог слегка засветился, и он принялся изучать магией безделушки на полке под зеркалом. Так же ничего интересного: немного старинной косметики да расчёска, которые неумолимое время давно привело в негодность.

Однако в последний момент глаз зацепился за любопытный объект: маленькая статуэтка в три дюйма выстой, вырезанная из золотистого камня.

— О, какая прелесть! — ухмыльнулся Аметист. — Ты у нас тут особенная штучка, как я погляжу.

Без лишних колебаний Аметист отлевитировал статуэтку в седельную сумку. Затем достал золотые карманные часы и надавил на язычок защёлки. Скрытая пружинка откинула крышку.

— Проклятье! — сдавленно выругался Аметист. — Темнеет уже, чего доброго ещё ноги тут в потёмках переломаю.

Аметист выскочил из покоев давно почившей принцессы и галопом за пару минут проделал в обратном направлении путь, на который ранее у него ушло не менее часа. Когда он добрался до зала с камином и злосчастным дымоходом, он просто телепортировался на крышу и, рискуя провалиться сквозь обветшалую кровлю, перебежал на противоположную сторону, туда, где была закреплена приставная лестница. Верхний край стены находился на высоте нескольких этажей от уровня земли. С этого места открывался отличный вид на подсвеченную низким солнцем грунтовую дорогу. Она петляла по полям у подножья холма, на котором стоял замок. За столетия запустения каменистый холм порос непролазным мелколесьем, единственная условно проходимая тропинка располагалось с другой стороны замка. Безопасным путём до темна уже не выберешься, ведь ещё и до города добраться надо! Вздохнув, Аметист взглянул на зависшее над самым горизонтом солнце, после чего сосредоточился и телепортировался прямо на середину дороги. Уже через несколько секунд он скакал галопом по направлению к городу.

Пробежка по полям и лесу заняла около часа или двух. Запыхавшийся Аметист отряхнул от репьёв и сухих веточек свою чёрно-розовую гриву и с облегчением взглянул на деревянную арку с табличкой "Добро пожаловать в Кленовые Горы". Последние закатные лучи придавали драматично-живописный вид этому простому указателю границы города. Аметист прошёл через ворота и пустил лёгким галопом. В границах города грунтовку замостили красным кирпичом. Этот район был застроен небольшими бревенчатыми домиками, сейчас большинство из них выглядело пустыми, хотя перед некоторыми можно было заметить припаркованные коляски.

Аметист продолжил путь по прямой, пока не добрался до перекрёстка перед площадью с большим фонтаном. Невдалеке расположились несколько фургонов странствующих торговцев. Границы площади отмечали ряды скамеек и уличных фонарей. Как раз сейчас эти фонари зажигались один за одним, разгоняя тьму сгущающихся сумерек.

От площади Аметист повернул на восток и поскакал вдоль широкого проспекта в деловую часть города. Он бежал мимо модных салонов, дорогих кафе и магазинов, специализирующихся на торговле инвентарём для зимних видов спорта. Затем он свернул в переулок. Здесь сосредоточились менее пафосные магазинчики вроде сувенирных лавок.

Наконец, пройдя ещё немного по переулку, Аметист остановился перед двухэтажным зданием. Надпись над дверью гласила: "Магические устройства и книги Аметиста". Чуть ниже расположилась ещё одна табличка в форме стрелки, предлагающая потенциальным покупателям пройти на второй этаж, и, если верить этому указателю, то там можно найти "Великолепные цветы от Орхид".

Используя магию, Аметист достал связку ключей и одним из них отпер дверь. Он прошёл внутрь и привычным движением хлопнул по стене там, где всегда был выключатель. Зажглась пара лампочек в торшере возле входа. Тусклый дежурный свет выхватил из тьмы несколько полок и столов, заваленных разнообразными штуковинами с прикреплёнными ценниками, и пару книжных шкафов вдоль стены, заполненных пухлыми томами разной степени сохранности. В противоположном от входа углу виднелся прилавок с кассовым аппаратом, а за ним была ещё одна дверь.

Аметист пересёк торговый зал, направляясь аккурат к дальней двери, и отпер её другим ключом из той же связки. Шагнув в открывшийся проход, он попал в жилое помещение, состоявшее из гостиной и кухонной зоны, обозначенной невысокой перегородкой-барьером. В дальнем конце комнаты виднелись ещё две двери, одна была оборудована латунной ручкой, другая обходилась без подобных архитектурных излишеств.

В гостиной между маленьким столиком и книжными полками располагался большой раскладной диван, сейчас он был полностью раздвинут и занят парочкой пони, укрывшихся одеялом. Тёмно-синий жеребец пегас слился в страстном поцелуе с зелёной кобылой.

Не желая их беспокоить, Аметист на цыпочках попытался пересечь гостиную, но оказался не слишком ловок и задел ногой какой-то валявшийся на полу предмет. Любовники оторвались друг от друга и уставились на Аметиста.

— Мисти, кто это? — испугалась кобыла.

— Не обращай внимания, милая, — ответил жеребец, — это мой сосед по квартире.

Аметист лишь пожал плечами и продолжил свой путь. Когда он добрался до двери без ручки, раздавшиеся с дивана звуки ясно дали понять, что расположившиеся там пони опять занялись друг другом, причём очень плотно.

"Старый добрый Мисти", — подумал про себя Аметист. Он наклонился, коснулся рогом того места двери, где обычно располагается ручка, и прикрыл глаза. Через секунду дверь отворилась, пропуская единорога внутрь, и тут же закрылась за ним.

Аметист наконец-то добрался до места, где мог бросить кости и спокойно выспаться. Он пришёл домой. Но прежде чем завалиться спать, он снял с себя седельные сумки и выложил на небольшой письменный стол сегодняшнюю добычу. Полюбовавшись с минуту на золотистую статуэтку, Аметист зевнул, повалился на кровать и быстро заснул.

На следующее утро Аметист проснулся от грохота кастрюль на кухне и звона падающих на пол столовых приборов. Зевая, молодой единорог поднялся с кровати и покинул свою спальню, снова отперев дверь при помощи магии. Диван был убран, никаких следов каких-либо кобыл тоже не наблюдалось. Пегас по имени Мисти пытался что-то пожарить на сковородке и неуклюже орудовал деревянной лопаточкой.

— Привет кулинарам! — поприветствовал Аметист соседа.

— Утречка, Шард, — тяжело вздохнув, ответил тот.

— Как-то ты рано сегодня.

— Да вот, всё эта климатическая конференция в Мэйнхеттене. Поезд в девять, так что приходится подыматься в такую рань.

Аметист бросил взгляд на часы на стене.

— Эй! Время восемь сорок, а ты тут до сих пор с жареным сеном воюешь?!

Мисти ошеломлённо уставился на друга.

— То есть как это восемь сорок? На моих только четверть восьмого.

— Мисти, ты сам мне жаловался, что твои часы сломались, — раздражённо ответил Аметист.

Мисти застыл на несколько секунд, уставившись в пространство. Наконец его глаза распахнулись, став размером с блюдца, а крылья резко оттопырились на всю длину.

— Лошадиные перья, я ж опаздываю!

В панике, не говоря больше ни слова, он схватил стоящий у стены собранный чемодан и кинулся к выходу.

— Он бы собственные крылья потерял, если б они не были приделаны к его спине, — усмехнулся Аметист и поторопился убрать с огня шкварчащую сковородку. — Ну что ж, по крайней мере на какое-то время вся жилплощадь в моём распоряжении.

Сверху донеслось приглушённое перекрытиями пение. Голос принадлежал Орхид Сид — кобыле, что жила этажом выше.

Аметист слушал с улыбкой, это напоминало ему о сестре, которая тоже имела привычку петь под душем. "Святая Селестия, какой милый у неё был голос!"

В этот момент Орхид сфальшивила, отчего Аметист съёжился.

— По крайней мере, сестрёнка в ноты попадала, — пробормотал он под нос и побрёл обратно в спальню, где на рабочем столе его ждала вчерашняя добыча.

— Ладно, вот теперь можно и поработать, — сказал он и встал как вкопанный. — Упс, чуть не забыл магазин открыть!

Он прошёл в торговый зал, прихватил возле кассового аппарата табличку "открыто" и повесил её на входную дверь. Удовлетворившись этим, Аметист вернулся к своим артефактам. Он тыкал в каждый предмет рогом и напускал тестирующие заклинания, затем записывал свои наблюдения в лабораторный журнал.

Аметист занимался этим в течение нескольких часов, прерываясь, только чтобы обслужить покупателей. Когда перевалило за полдень, он решил устроить перерыв и подкрепиться. Сделав несколько сэндвичей с маргаритками, Аметист вернулся за рабочий стол. Покусывая снедь, он поднял магией статуэтку и заставил её медленно вращаться недалеко от собственной мордочки. После минуты озадаченного созерцания, в течение которой был съеден целый сэндвич, Аметист достал лист бумаги и перо и принялся записывать:

— Артефакт B56 имеет размеры три дюйма в высоту и вырезан из жёлтого камня, — диктовал он сам себе. — По форме это фигурка кобылы-единорога. Глаза окрашены в зелёный цвет. В целом, резьба не слишком высокого качества, в частности черты лица переданы очень условно, отсутствуют мелкие детали. Объект является источником слабого магического поля, природу которого я не могу распознать. Я считаю, что эта статуэтка может оказаться фокальной точкой проявления наложенного закля...

Пока писалась последняя фраза, артефакт начал светиться жутким розовым светом. Аметист замер на месте, а свечение становилось всё ярче и приобретало форму расширяющейся световой оболочки вокруг статуэтки. Поставив фигурку на стол, Аметист принялся медленно пятиться. Он успел удалиться только на пару шагов, как свечение трансформировалось в нечто напоминающее стрелу, которая оторвалась от фигурки и ударила Аметисту в грудь. Ощущения были далеко не из приятных, Аметист сжался, стиснув зубы, а всё его тело начало светиться таким же розовым светом. Свечение продолжалось несколько секунд, затем погасло.

— Ух ты... Так, это было странно, — прокомментировал случившееся Аметист.

Он развернулся и пошёл в противоположную от стола сторону, как резкая боль пронзило всё его тело. Он остановился и со стоном упал на колени, чувствуя, как какая-то сила скручивает его внутренности и словно бы перестраивает всё его существо.

Его мордочка принялась складываться сама в себя, пока не уменьшилась до трети прежнего размера, заметно при этом округлившись. Резко тронувшаяся в рост чёлка быстро закрыла половину поля зрения. Пол приблизился на несколько дюймов, хотя Аметист не сдвинулся с места и не изменил позы, это указывало на то, что его ноги стали короче. Вообще, всё его тело сжалось: грудная клетка как будто бы сдулась, туловище укоротилось. Аметист упал на бок и осмотрел ноги, которые стали не только короче, но и тоньше. А вот круп наоборот слегка увеличился и округлился, словно воздушный шарик, в который подкачали воздуха. Сильное покалывание охватило заднюю часть живота. Посмотрев туда, Аметист увидел, как его орган пугающе быстрыми темпами втягивается внутрь тела, одновременно смещаясь к хвосту, а затем он с ужасом почувствовал, как в этом месте открылась щель. Одновременно внизу живота, там, где располагались невидимые под шёрсткой рудиментарные соски, оформились два небольших бугорка. Их рост сопровождался нестерпимой чесоткой — Аметист содрал бы с себя шкуру, если б мог хотя бы пошевелить копытами.

После этого боль начала утихать. Аметист лежал на полу и тяжело дышал ещё несколько минут, пока не вернул себе самообладание. Затем он медленно поднялся и встал, опасно раскачиваясь.

— Вот это была забава, — саркастически пробормотал он.

Собственный голос, внезапно зазвучавший на полторы октавы выше, застал Аметиста врасплох. Он ещё раз взглянул на свои уменьшившиеся копыта, затем скосил глаза на кончик мордочки.

— Залягай меня Дискорд, что со мной стало?!