Аколит
Глава 5 - Эквестрийские пленницы
От автора: в главе есть неприятный моментик, читать который может быть приятно не всем. Для фанфика он точно будет не последним.
Прошло немало времени, прежде чем Гендар сумел найти подходящую работу для Твайлайт и Пинки. Волшебницу он определил к мастерам-кузнецам. Их обязанность заключалась в оформлении готовых продуктов местной металлургии, где магическая поддержка оказалась очень кстати. Элементу Смеха повело меньше. Ей доверили, наверное, самую глупую работу — запрягли в телегу, при помощи которой перевозили либо металл, либо готовые изделия. Однако Пинки не жаловалась. Все равно это лучше, нежели попасть в когтистые лапы местных особо неприятных личностей.
Ни о каком общении с подругами речи идти не могло. Охрана из числа войнов тщательно следила за соблюдением порядка и выполнением поставленных задач. Если кто-то отказывался работать или работал не в полную силу, надзиратели устраивали над ним прилюдную расправу. Жертва расправы оставалась жива, но как минимум час после этого не могла рационально мыслить, из-за чего полагалась на поддержку товарищей. К счастью, те сочувствовали попавшим в беду и никогда не отказывали в помощи. Твайлайт с Пинки уже пришлось лицезреть подобную воспитательную работу, когда один из рабочих вдруг возомнил себя особенно смелым и могущественным и попробовал организовать бунт. Глупец. Чтобы одолеть столько хасанекров, нужно чудо. Или сильное войско. Ни того, ни другого не было даже в проекте, так что рабам оставалось лишь покорно следовать воле своих темных хозяев.
Местная кухня оказалась хуже выпечки Рейнбоу. Точнее, тут не было кухни вообще, и рабов, чтобы те не мерли от голода, жажды и всякого рода болезней, поили омерзительным на вкус и внешность эликсиром. По консистенции он напоминал болотную тину, по вкусу... По вкусу он не напоминал ничего, но не слабо отдавал по вкусовым рецепторам, после чего минут десять не стирался с языка. Твайлайт и Пинки резко изменили свое отношение к выпечке радужногривой подруги. Горелые черствые булочки и то вкуснее этой дряни, приготовленной черт знает из чего. И только одно ясно наверняка — эликсир отдает странной магической энергией, а это значит, что не обошлось тут без пары-тройки темных ритуалов. И хорошо бы не кровавых...
Условий для жизни не было практически никаких. Неподготовленные к микроклимату кузницы пони очень быстро устали, запыхались. Их быстро замучила жажда, царящие жар и духота заставляли пот литься чуть ли не рекой. В одно мгновение южные регионы Эквестрии, в том числе пустынные, где девочкам приходилось бывать время от времени, показались милыми и невзрачными полярными полюсами, где и солнышко-то не такое страшное, каким когда-то казалось. Там хотя бы можно где-нибудь спрятаться от жары. Здесь же таких возможностей нет и в помине. Прочие рабы привыкли к этим ужасным условиям. Пони — нет. Теперь-то они поняли, каково тем, кто попадает в Ад. А в Ад они теперь почему-то верили всем сердцем и подозревали, что именно туда и попали. Но почему? За что?
День подходил к концу. За время работы кобылки устали даже больше, чем после празднования свадьбы Шайнинга Армора и Ми Аморе Кадензы, прогремевшей, как известно, на весь Кантерлот и даже всю Эквестрию. Они не знали, сколько хотя бы примерно времени, и только биологические часы подсказывали, что наступил вечер. Биологические и те, что смогла когда-то упрятать и с тех пор носила в своей гриве Пинки. Рабочие устали меньше, нежели кобылки, однако и Твайлайт, и Пинки заметили, что они чего-то ждут. Узнали, когда по пещерам промчался гром горна, оповестивший о конце рабочего дня. Пленники в спешке заканчивали свои дела, стараясь не повлиять на качество продукции. Однако один все же совершил ошибку.
Мужчина лет тридцати случайно ударил огромным кузнечным молотом не с той стороны изделия, серьезно погнув конструкцию, над которой вместе с товарищами работал вот уже трое суток и готовности которой так ждали хасанекры. Народ охнул. Кобылки пребывали в неведении, однако догадывались, что в ближайшее время случится что-то ужасное. Вряд ли хасанекры оставят даже такой мелкий по эквестрианским меркам случай без внимания. Войны, караулившие пленников и пресекающие любую попытку побега или бунта, стояли неподвижно. А именно это-то и пугало рабов больше всего. По расписанию, они должны окружить группу и повести ее на выход. Твайлайт попыталась охватить одного из них ментальным полем, желая понять, не отправляют ли они сообщение о случившемся на телепатическом уровне. К сожалению, ей это не удалось — единорожке пришлось моментом погасить заклинание, как только цель повернулась в ее сторону. Вероятно, воитель заметил ее манипуляции с магической энергией. К счастью (или все же к сожалению?), он не стал ничего предпринимать.
Прошло две минуты. Ничего не происходило. Народ, тем не менее, не успокаивался, а, наоборот, нервничал все сильнее и сильнее. Твайлайт и Пинки стояли как можно ближе друг к другу, едва не касаясь. Обе осторожно поглядывали по сторонам, предчувствуя, что в скором времени случится что-то ужасное. И оно не заставило себя ждать. Неподалеку от входа вспыхнуло в воздухе зеленое пламя и тут же исчезло, оставив вместо себя лича в черном плаще с капюшоном, вооруженного косой — того самого, кто пленил хранительниц Элементов. Медленным шагом он прошел к толпе рабочих. Те расступились перед провинившимся, не в силах оторвать испуганных взглядов от темного лорда. Провинившийся упал на колени, будто умоляя о пощаде. Но тварь осталась непреклонна. Лич взмахнул рукой. Рабочий попытался вскочить и сбежать, но темные путы в несколько мгновений охватили тело и проникли в его разум, полностью сокрушая и подчиняя воле главного надзирателя, а по совместительству и карателя. Мужчина замер на месте, повернулся к хасанекру. Тот указал на выход. Человек повиновался.
— Всем следовать за мной, — своим жутким шипящим голосом обратился темный колдун к толпе.
Те не стали перечить, полностью отдавая свою судьбу в цепкие лапы врага. А если бы и нашлись недовольные, четверо скелетов-воителей, вооруженных щитами и копьями, быстро пресекли бы бунт. Народ провели в тронный зал, где, как и прежде, кипело кровавое озеро. Твайлайт и Пинки тем временем встретили своих подруг. Удивительно, но они не заметили, как их группа соединилась с тремя другими. Ради повышения остатков морали хранительницы Элементов собрались в общую кучку. Они не совсем понимали, что происходит, куда их ведут, но предполагали, что хасанекры решили устроить публичную казнь провинившегося. И всей душой не желали в это верить.
Древком косы темный колдун подтолкнул мужчину к озеру. Тот больше ничего не соображал, подчиненный разрушающей разум магии. Толпа затихла, с ужасом наблюдая за происходящим. Некоторые из них видели проведение этого ритуала множество раз и искренне сочувствовали тем, кого не смогла защитить судьба. Смерть в плену хасанекров гораздо хуже смерти на поле боя. Монстры не просто забирают жизнь. Они забирают всю энергию, всю душу, оставляя лишь пустую телесную оболочку, которую даже трупом уже не назовешь. Могущественная магия может воскресить тело, в котором еще теплится душа, не превращая при этом в нежить. Но там, где нет души, спасать нечего, и хоронить также нечего. Ибо душа умершего уже никогда не найдет покоя.
Из тени вышел еще один скелет. От прочих он отличался ростом, худобой ребер, черными доспехами, скрывающими все тело и непропорционально длинными руками с острыми, словно тонкие колья, пальцами кистей. Его глаза горели алым пламенем, вокруг тела витал туман, а на спине покоилась секира, чья рукоять была расписана причудливыми узорами и изображениями черепов. Словно хищник в охоте, он прошел к обреченному рабу, не доставая при этом оружие. Кобылки пытались отвести взгляд, чтобы не видеть ужаса, грозящегося произойти, но не могли противиться неведомой силе, охватившей их. Палач подошел к пленнику со спины, прощебетал что-то невразумительное и одним слитным движением вонзил свою кисть, сложенную на манер копья, в спину рабу. Тот охнул, дернулся. Темная магия пала, но мужчине уже было все равно. Жизнь покидала его тело, впитываясь вместе с душой в кипящие воды озера. Когда в теле не осталось ни капли энергии, палач выдернул кисть, вырвав сердце из груди (но в данном случае со стороны спины) человека. Тело упало в пучины кровавого озера и бесследно там исчезло. Магия хасанекров делала чудеса. Пускай сердце, какое палач держал в своей тонкой руке, должно было погибнуть, оно все еще билось, хотя гораздо медленнее, чем должно. Лич вышел вперед, протягивая руку палачу. Тот беспрекословно подчинился, отдав вырванный из чрева пленника орган своему лорду. Лорд распахнул полы плаща. Кобылки ахнули. Там, приросшие к внутренней стороне одеяния, билась как минимум дюжина сердец. Ужасное тошнотворное зрелище, как нельзя лучше описывающее всю суть кровавых ритуалов, проводимых хасанекрами.
Увиденное навечно выжгло свой след в душах девочек. До сих пор они не встречались ни с чем страшнее нападения каких-нибудь безмозглых монстров или темной сущности чейнджлингов. Хасанекры переплюнули всех и все. Не оставалось сомнений: они не живые существа, но и не безмозглые мертвецы. Они — нечто большее. Они — порождения темной энергии, подчиняющиеся демоническому разуму бессмертного повелителя. Повелителя, у которого, тем не менее, есть своя душа. И у личей, и у колдунов она также есть. Но она исчерствела, превратилась в ужаснейшее из орудий убийства, что мир мог создать. Разве может быть зло страшнее хасанекров?
Как стражи завели их в камеру, девочки уже не помнили. Слишком сильным шоком стала для них казнь провинившегося пленника. Они надеялись, что им никогда больше не придется лицезреть подобный ужас. Увы, они жестоко ошибались...
Ночь стала для девочек тяжелой. Пережитый ужас не давал им заснуть. Каждый раз, когда они закрывали глаза, сознание вырисовывало образ бедняги, падшего жертвой кровавого ритуала хасанекров. Не оставалось сомнений, что врага нужно одолеть. Но как? Самое страшное, что остальные пленники пережили смерть своего товарища вполне спокойно. Девочки ужасались этого. Нет, их безразличие было вызвано не черствостью сердец, а смирением с ужасной судьбой. Враг определенно знал, как заставить даже самого сильного волей разумного играть на указанной струне.
Наступало утро. В комплексе не было ни одного окна, а вместе с тем — и возможности наблюдать за солнечным циклом. Единственное, что заметили девочки и что их удивило — солнце и луна в этом мире, вероятно, сменяют друг друга несколько медленнее, чем в Эквестрии. С биологическими часами не поспоришь, но вряд ли сразу всем рабам в тюрьме приспичило бы проснуться поздней ночью (или очень ранним утром) для дальнейшего дневного бодрствования. Удивительно, но, кажется, никто из них даже не задумывался о произошедшем вчерашним вечером. Либо никто не хотел задумываться. Тем не менее, кобылки понимали, что им стоит уяснить некоторые правила местного обитания. Единственное, никто не решался спрашивать. Пленники хасанекров слишком напоминали живых мертвецов. Не внешним видом, но состоянием души. Однако устроить небольшой расспрос все же оставалось необходимостью. К счастью, Эпплджек нашла в себе силы, чтобы подойти к решетке, разделяющей камеры и обратиться к тому же рабу, с кем она разговаривала утром прошедшего дня.
— Зачем они это делают? — повторил вопрос фермерши заключенный. — Я не говорил?
— Нет, — ответила Эпплджек. — Вы сказали, что расскажете попозже. Но не случилось.
— Точно, — потерев затылок, сказал мужчина. — Слушай, я и сам не понимаю, чего они задумали. Знаю только, что это как-то помогает им. И совсем не помогает нам. Да, с этим трудно не согласиться.
— Но должен же быть хоть какой-то способ остановить их.
— Кого остановить? Хасанекров? — собеседник расхохотался. — Ох, девочка, вам их ну никак остановить не удастся. Ты хоть знаешь, какой силой они обладают? Да, их войны в среднем уступают, вроде как, хорошему человеческому рыцарю. Наверное. А нам-то что с того? Что мы можем против этих войнов?
— Но... Нам удавалось долго их сдерживать. Когда мы в первый раз сюда попали...
— Ой, да кого вы обманываете, а? Сдерживали они долго... Эти войны... Они же тупые совершенно! Тупее их только самые обычные скелеты и эти чертовы черепушки летучие, чтоб их. Не знали, с кем связались, вот, наверное, и лезли сплошной толпой. Мешали друг другу. Это я так думаю. Они ж пространство любят.
— Да, — нехотя припомнила Эпплджек. — Так-то и было.
— Нельзя судить о хасанекрах, исходя из опыта борьбы с дронами, — раздалось из другой камеры.
Эпплджек, а вместе с ней собеседник и остальные хранительницы Элементов, повернулась в сторону неожиданного участника разговора. Им оказался один из тех пленников, что немного отличался от прочих прежде всего ростом, заостренными ушами и твердым пронзительным взглядом. Встретившись с его полностью серебряными глазами, в каких выделялся чуть затемненный зрачок, фермерша увидела то, чего увидеть в плену у столь жестоких и бездушных тварей не ожидала — уверенность и стойкость. Правда, непонятным оставались чувства его друга, медитирующего в позе лотоса посреди камеры.
— Простите... А кто вы? — обратилась Твайлайт.
— Какая разница? — отрезал ушастый. — Мы здесь все равны.
— А все же?
Тот промолчал.
— Ладно.
— О чем вы там? — уточнила Эпплджек.
— Говорю, нельзя судить по хасанекрам только исходя их опыта ведения войны с дронами, войнами или, как ваш собеседник изволил выразиться, "чертовыми черепушками", — повторил с некоторыми добавлениями представитель расы, чьего имени девочки пока что не знали. — Все они — лишь безмозглые слуги единого повелителя. Разорви связь между ними и повелителем, и они станут животными, не способными ни на что. В скором времени они погибнут.
— Значит, нужно победить их "повелителя"! — воскликнула Рейнбоу.
— Нет, это не так-то просто. Я так понимаю, вы никогда не слышали легенду о происхождении хасанекров. Не так ли?
— Нет, — ответила Твайлайт. — Ни разу.
— Откуда нам? — добавила Рарити.
— Тогда, слушайте, — пригласил ушастик. — Надеюсь, вы найдете в ней то, что ищете. История хасанекров, сколько известно ученым Королевства, насчитывает несколько тысячелетий и начинается во времена падения Азгарда. Тогда их звали не хасанекрами, а хасами. Это были предки всех эльфийских народов, наряду с древними эльфами. Они были агрессивной расой и часто воевали с Азгардом, пускай всегда или почти всегда проигрывали. Но, несмотря ни на что, раса каждый раз возрождалась из пепла и небытия, находила в себе силы жить и развиваться дальше. Пока не наступила самая темная эпоха в истории нашего мира. Третий Пламенный Поход. Я расскажу вкратце, если вы не знаете. Каждый из шести известных истории Пламенных Походов — это восстание демонов из Мороэдуса, обитающих на темном и ужасающем северном континенте Шетрап. Третий Пламенный Поход прославился тем, что привел к гибели могущественной расы азгардцев, а также тех, кто жил в их времена. Только жившие разрозненными племенами люди да пещерные эльфы, а также часть древних, смогли пережить безудержную жажду крови, питающую агрессию демонов. Как и многие другие, раса хасов гибла. Но нашелся тот, кто задумал сохранить хотя бы часть былого величия — лорд Некратоль. Он собрал в родном городе всех уцелевших лордов расы хасов, множество подданных, множество рабов и провел невиданный доселе ритуал. Откуда он его узнал, осталось загадкой. Наукой только принято считать, что именно в тот день раса хасов погибла окончательно. Появились хасанекры. Темная магия уничтожила плоть всех, кто участвовал в ритуале, заключив их души в костлявые оболочки. Однако частично своей цели Некратоль все же добился — ему удалось спастись и спасти некоторых подданных. Лишь только цену за спасение они заплатили огромную.
— Неужели не было другого способа все исправить? — спросила Твайлайт, пораженная рассказом собеседника.
— Возможно, был. Но уже поздно что-то менять. Хасы превратились в ужасных монстров. Они не способны к состраданию, только на холодный расчет. Но они не бездушны, отнюдь. Опыт, проведенный на захваченном колдуне хасанекров, показал, что, будучи отрезанными от воли повелителя, они получают возможность мыслить самостоятельно и даже испытывают некоторые эмоции. Никто, правда, не знает, как это можно использовать, ибо цели, какие преследует плененный общим разумом хасанекр, и цели, которые преследует хасанекр свободный, почти не отличаются.
— Но к чему все те ужасы, которые они...
Твайлайт осеклась. События вчерашнего времени не давали ей трезво мыслить.
— Ритуальные убийства... — задумчиво произнес собеседник. — Да, это плата за обретенное бессмертие. Высшего хасанекра, думающего о своей защите, трудно убить, а высшего из высших почти что невозможно. Но мало кто задумывается, что дает им энергию. Хасанекры, как и прочие владеющие магическим талантом расы, могут получать энергию из магических источников. Однако эта самая энергия дает им не только право колдовать, но дает жизнь. Одних источников достаточно для высшего состава хасанекров, но недостаточно для поддержания жизнедеятельности всего улья, как их положено называть. И они нашли способ получать жизненно необходимую энергию. Колдуны хасанекров обнаружили, что поглощенная душа и поглощенная жизнь дают огромный энергетический запас. Они изобрели особые озера, способные поглощать, хранить и распределять эту энергию между всеми хасанекрами в улье. Вы его, несомненно, уже видели в центральном зале. Там, где они проводят свои ритуалы. Их цели вполне определенны. Убийства — особые убийства — дают озеру энергию, а озеро дает энергию всем хасанекрам. Все просто.
— Но это ужасно, — полушепотом произнесла Рарити.
— Бесспорно, — расслышал рассказчик. — Но разве мы — простые смертные — сможем истребить целую расу? Сможем изменить ее? Некоторые явления остаются неизменными на протяжение тысячелетий. Ни эльфы, ни люди, ни демоны, ни кто бы то еще не смогли уничтожить хасанекров или даже нанести им хоть сколько-либо ощутимый урон. Они бессмертны как по отдельности, так и всем единым Ульем.
— Неужели нет ни одного способа их остановить? — спросила Твайлайт.
— Если бы такой был, их бы давно покрошили и сожгли, — хмыкнув, сказал мужчина, недавно общавшийся с Эпплджек.
— К сожалению, — произнес ушастый, — человек прав. Никто не будет бороться с хасанекрами, если есть более важные дела. Они лишь капля в мировом море. Если мы хотим чего-то добиться, мы должны действовать самостоятельно. Впрочем, сомневаюсь, что у нас есть хоть какие-то шансы против неограниченной мощи.
Наступила тишина, прерываемая только редкими тихими говорами прочих заключенных. Каждый либо слышал весь рассказ о происхождении и нынешних целях хасанекров, либо понял его отрывочно. Однако этого хватило, чтобы вселить в их сердца уверенность в несокрушимости темного лорда, коему они вынуждены подчиняться. Вместе с сокрушающей душу аурой, царящей в катакомбах, она только усиливала чувство обреченности. То же самое не обошло стороной и хранительниц.
Почти всех хранительниц.
— Вы говорите, что нельзя их уничтожить... снаружи, — заметила Эпплджек. — А можно ли их одолеть изнутри? Отсюда?
Собеседники промолчали. Человек не думал о возможности подобного, а вот второй задумался.
— Я не знаю, — неожиданно для себя ответил. — Пока их колдуны поблизости — вряд ли.
— То есть, они иногда покидают это место?
Рассказчик ухмыльнулся. Ему нравился образ мыслей кобылки.
— Только когда идут на войну.
— Часто?
— Не очень. Но нередко в мировых масштабах.
Пони призадумалась. Несокрушимость хасанекров казалась все менее и менее реальной. А вместе с тем приходила уверенность в следующем дне.
"Когда-нибудь, — думала Эпплджек, — мы разберемся с этой гадостью. Уж я-то постараюсь. Ради подруг и ради мира."
...Дивайнитум в руинах. Некогда процветающий, пусть и неприветливый, городок в одну ночь был стерт с лица земли группой демонов из другого мира. Теперь лишь безмолвные призраки шествуют по пустующим улицам города. Призраки и те, кто не боится легенд и древнего зла.
Лона не подвела хранительниц Элементов. Она сумела доставить спасшихся пони в целости и сохранности. Проблемы возникли только с направлением поезда. В идеале стоило довести его до станции Дивайнитума, сделать крюк и отправиться в сторону Кантерлота. Но пони, разумеется, не хотели больше в жизни своей видеть Дивайнитума, и Лоне пришлось пойти на многочисленные ухищрения, чтобы при помощи своей магии развернуть поезд. В итоге развернуть получились, но без вагонов. Лона обладала выдающимся магическим потенциалом, однако на разворот всего локомотива ее сил не хватило. Пришлось довольствоваться тем, что есть. Благо, управлять поездом она более-менее умела. Более-менее...
Да, это не помешало ей разбить состав ближе к концу пути. Кое-кто получил травмы, но, в общем и целом, обошлось без потерь.
Доставив спасенных пони и единственную выжившую из экипажа локомотива, Лона вернулась в Дивайнитум. Поездка туда и обратно заняла шесть дней. Кобылка вымоталась, но не сдавалась. Портал к ее возвращению уже закрыли, но ни единого следа возвращения Элементов Гармонии она не нашла. Это пугало — без Элементов Эквестрия едва ли сможет обороняться от многочисленных монстров и темных лордов, выжидающих своего триумфа. Нужно действовать, и действовать срочно. Нет, она не собиралась открывать портал и отправляться в другой мир. Во-первых, это очень опасно, во-вторых, есть вероятность захвата портала демоньем. И, в-третьих, она просто-напросто не знала, куда вел портал, открытый нечистью. Хотя догадывалась. И потому решила написать кое-кому письмо.
Письмо было успешно отправлено, и кобылка решила осмотреть окрестности города. В первую очередь ее привлекала аура Дивайнитума. Здесь всегда ощущалось присутствие чего-то темного, древнего и угнетающего. После того, как хранительницы Элементов Гармонии покинули город и Эквестрию, аура заметно ослабла, и Лона не могла понять, с чего бы. А уже вторым делом ее привлекало озеро с протухшей из-за воздействия темной магии водой, на берегу которого недавно располагался межпространственный портал. Сейчас на его месте осталась лишь небольшая выжженная воронка, которая наверняка даже спустя десятки лет будет пугать всевозможных сталкеров и путешественников. Вокруг воронки физически ощущается высокий уровень энергетической концентрации. Достаточно высокий, чтобы истощенный единорог смог, впитав ее, восполнить все свои силы с излишком. Тем не менее, подобный способ восстановления сил по многим причинам считается безумным и чрезвычайно опасным.
Но Лона не боялась темных сил. С детства она посвятила свою жизнь охоте на нечисть. Благо, такая всегда найдется, и не только в пределах мирной и относительно спокойной Эквестрии. Лона разучилась видеть покой во всем. В каждом лесу может скрываться монстр, которого нужно как можно скорее уничтожить, пока тот не натворил дел. На счету кобылки значились десятки агрессивных тварей. И вряд ли она кому-то признается, что как минимум треть из них убила не совсем своими силами, а с помощью кое-кого невероятно могущественного.
Кстати о ком-то...
Отдав себя медитации с целью поиска схожих энергетических источников в радиусе хотя бы двух километров, Лона не сразу заметила, как со стороны деревни подошли двое. А когда заметила, то поняла, что ограничиться спокойной компанией самой себя не получиться. Потому, вздохнув и погасив медитацию, она повернулась к новоприбывшим, дабы поприветствовать их и спросить, какого черта они забыли в этой богом забытой деревне.
— И какого Мороэдуса вы забыли в этой Богом забытой деревне?
— Всегда удивлялась твоей манере общения, — сказала знакомая единорожка, остановившись в пяти метрах от Лоны.
Ее сопровождала пегаска бледно-желтого окраса со светло-желтыми волосами, золотыми глазами и кьютимаркой в форме, как ни странно, солнца. Она очень напоминала кьютимарку принцессы Селестии с тем лишь исключением, что пламенные языки ее солнца были направлены в противоположную сторону. Именно за это пегаску часто называли родственницей или даже тайной дочерью повелительницы Эквестрии. Что правдой не являлось ни с какой стороны.
— Разве ты не рада видеть старую подругу? — добавила единорог.
— Рада, — ответила Лона. — Мне не нравится, что ты вмешиваешься в мои дела. Кажется, я не звала тебя.
— Не звала, — подтвердила единорожка, подходя к озеру. — Но это наше общее дело.
— Почему же? Я сама справлюсь.
— Нет, не справишься, — возразила незваная помощница, глядя в отравленные воды озера. — Ты даже не представляешь, с чем имеешь дело.
— Как и ты.
— Вот именно. Разве не к этому мы все время стремимся? Познание врага ведет к победе. И ты думаешь, что сможешь познать его без моей помощи? Ох, опомнись. Сколько я тебя знаю, ты никогда не умела адекватно реагировать на резкую смену обстоятельств.
— Эй! — возмутилась охотница. — Я вывела тебя из того чертового храма в Белохвостом! Помнишь?
— Единичный случай.
Единорожка отошла от озера, разглядывая место, где не так давно работал вражеский портал.
— Значит, это правда, — произнесла. — Элементы Гармонии спеклись.
— Похоже на то, — подтвердила Лона.
— Жаль. Значит, нам теперь придется в два раза чаще надрываться ради защиты "мирной и спокойной" Эквестрии.
Сарказма в голосе единорога хватило бы, чтобы заново открыть портал в другое измерение. Лона полностью ее поддерживала. Мир и покой в Эквестрии — лишь обертка, за сохранностью которой следят десятки таких, как она. Теперь, когда Элементы Гармонии и их хранительницы пропали, надеяться остается только на собственные силы и мудрость.
— Что предложишь? — спросила охотница.
— Во-первых, найдем того гада, что через сюдова прорвался, а там посмотрим. Думаю, надо бы пробежаться по каким-нибудь древним храмам. Вдруг найдем какое-нибудь оружие массового поражения?
— Ты действительно думаешь, что в Эквестрии есть оружие массового поражения?
— Конечно же, есть. Оборонялись же чем-то пони в Темные Века. А, учитывая, что все там строилось на совесть и с запасом, могу предположить, кое-что до наших дней могло дожить.
— И где нам искать это твое оружие? Где мы найдем эти храмы?
— Не знаю. Пока что не знаю. Возможно, мы сможем найти ответы в Замке Сестер-Принцесс. Ты с нами?
— Разумеется, Инкиира.