Огнём И Копытом

Присоединяйтесь к дружной и весёлой компании эквестрийских приключенцев в их захватывающей жизни, изведайте тайны и взгляните из-за кулис на уже знакомую историю!

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Скуталу Принцесса Селестия Мэр Другие пони ОС - пони Найтмэр Мун Стража Дворца

Халат в шкафу.

Гримдарк. Рэрити запирает Дэши у себя дома и творит нечеловеческие опыты над организмом пегасов.

Рэйнбоу Дэш

Сенокос

Сенокос в Понивилле.

Твайлайт Спаркл

Связь времён

Разговор Селестии и Твайлайт о смене власти. Прихоть ли Селестии отдать Эквестрию в копыта Твайлайт? Желание ли спихнуть на неё заботы? Повод посмеяться над своей ученицей или жест безграничного доверия к ней? Вероятно, чтобы узнать это и сохранить связь времён, Твайлайт стоит хотя бы выслушать свою наставницу... и предшественницу на троне Эквестрии.

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия

Там, где кончается мир: Сияние Вечности

Нелегко жить, родившись в одной из приближённых к престолу семей, но постоянно пребывая в тени своих знаменитых родственников и не обладая и толикой их могущества. Однако как всё может измениться, когда незнатного потомка одного из дворянских домов Эквестрии, зарабатывающего на жизнь наёмничеством, наймёт царственно-холодный посланник иной расы, прибывший из-за моря с загадочной целью поиска неимоверно древнего артефакта?

ОС - пони

Бесполезный

Повествование о жизни простого бесполезного пони. Ведь особый талант не всегда хорош, верно?

ОС - пони

Неожиданное свидание

Если что-то и могло разбить сердце Рэрити сильнее, чем смотреть как её лучшую подругу продинамили, так это наблюдать, как Твайлайт возвращается в библиотеку со столь же разбитым сердцем. Но Твайлайт повезло, ибо будь проклята Рэрити, если допустит такое.

Твайлайт Спаркл Рэрити

Саморазрушение

В Эквестрии есть деревня, где пони могут быть кем угодно. Возможно, ты слышал об этой деревне всякие гадости. Ходят слухи, что у жителей украли кьютимарки, а правит всем одержимая властью единорожка. Нелепицы о натянутых улыбках и пугающих взглядах. Всё это ложь. Кроме слуха о том, что жители деревни пришли сюда добровольно. Это правда. Мы все сбежали от прежней жизни.

Дуб, в котором...

Многие зовут свой дом крепостью, и их несложно понять. Но что, если проснувшись однажды утром ты вдруг поймешь, что эта крепость принадлежит не тебе? А точно ли ты проснулся в своем доме? А точно ли ты проснулся? Куда все делись? Какие тайны скрывает туман, мягкой стеной окруживший Древотеку? Твайлайт не хотела задаваться ни одним из этих вопросов… Кто бы спросил, чего хочет лавандовая единорожка.

Твайлайт Спаркл

Там, где кончается мир: Последняя луна

Охота. Это слово всегда навевает мысли о разгорячённой погоне за всё ускользающей и ускользающей прямо из-под носа добычи, о громком стуке крови в висках, о небывалом охотничьем азарте. Но что, если вы не охотник, а та самая добыча? Что, если на спасение есть всего один шанс?

ОС - пони

Автор рисунка: aJVL

Розовые чудеса или Нетипичная_Попаданка.

Чудеса случаются.

– Пинкииии, передай чипсы!

– Я их уже все съела, йай!

Да, вы не ослышались, розовая поняшка опять схумкала все мои чипсы и теперь рубилась в какой-то шутер на компьютере. Что характерно, она даже могла говорить по тимспику – ее голос ничем не отличался от девчонки лет восемнадцати, хотя пожалуй он был слишком бойкий и радостный для такой «непростой» даты.

– Гранату бросай, гранату! Ух, такое ощущение, что копыта не у меня, а у вас!

– Копыта у нее, я вообще клешнями играю! – басом донесся ответ.

Пинки очень нравилось всем открыто говорить, что она розовая пони, попала прямиком из Эквестрии, когда решила войти в Хрустальное Озеро и задержать там дыхание. Неизвестно как и неизвестно зачем она попала в мою квартиру, и жила тут уже… Три дня. Да, три дня, и уж поверьте, за эти три дня она успела узнать и про канон, и про фанон, и про то что на миде вечно одни раки… Впрочем, мы отвлекаемся.

– Да ну их! Опять про**ала! – я со вздохом опустился на диван, глядя как она стаскивает наушники.

– Пинки! Что я говорил насчет тех слов, которые ты где-то нахваталась?!

– Ну, если учесть что на улицу я не выходила, соседей не слышала, а про, как его там, «тимспик» ты рассказал мне только сегодня – выходит я их услышала от тебя! – она подпрыгнула ко мне заткнув рот копытом. – Ну фу таким быть!

– Эй, еще одно такое слово и окажешься без сладкого!

– Пфф, которое я сама тебе испекла?

Я потупился. У розовой поняшки всегда в запасе было что ответить – способности что-то вызывать и телепортироваться без видимых причин у нее к сожалению исчезли (наверное, виновата была физика нашего мира), зато гиперактивность и повышенная тяга к развлечениям остались на все сто! Я бы назвал ее гедонисткой, если бы не ее тяга постоянно мне в чем-нибудь помочь. На первый же день она убрала всю квартиру (хотя на самом деле до нее в квартире было убрано – обижаясь на физику, она нашла у меня пару учебников и сожгла; дыму и пепла была не продохнуть). На второй, испекла мне кексов и маффинов, потому что пельмени без начинки, которую я заботливо вынул, ей не очень понравились (а вам бы понравились?). Поэтому, когда я услышал от нее мат, я очень расстроился.

– Пинки! Пожалуйста не делай так больше! – я стукнул кулаком о подлокотник дивана, на который плюхнулся.

– Оки-доки-лады! – еще один терроризирующий мои уши гибрид сорвался с уст розовой пони, прежде чем она заскочила на диван рядом со мной.

– Давай в игори!

– Пинки, я и так вуз пропустил чтобы ты разобралась во всем!

– Ну даваааай в игори!

– Ладно, но для начала я схожу за колой и чипсами, – усмехнулся я и вскочил с дивана.

Надо сказать, Пинки ни капли не удивилась тому, что шоу с ними показывают по телевидению.

– А у вас устаревшая информация. Твайлайт уже давным-давно аал…

– Не спойлери!

-…ааалкоголик. Я не рассказывала? Ох и спилась бедная от своих книг крепким Эпловским сидром! – Пинки поводила копытом у шеи и высунула язык. – Селестия весь Кантерлот перевернула, а лекарства нет как нет! Ооо! – она подпрыгнула и задрожала всем телом.

– Что случилось?! – я начал закрывать голову руками.

– Ничего, холодно тут у тебя, ж-жуть! – Пинки стремительно рванулась к шкафу и вывалила из него содержимое. Раскопав какой-то свитер, она зарылась в него с головой и секунду спустя вынырнула, смешно просовывая копытца в рукава.

– Ай, колется!

– Ну а ты чего хотела?

– Ну, чтоб не кололся! – Пинки развела копытами, всем своим видом показывая, что я задал дурацкий вопрос. – Ах-да, еще меня заберет Селестия через неделю. Я узнавала.

Я усмехнулся вчерашним воспоминаниям, поспешно надевая шапку. Интересно, как именно она узнавала? Когда я завязывал шнурки, в моей голове что-то дзынькнуло. Черт, инет! А вдруг она… Ааа, неважно!

– Слушай, там внизу экрана есть маленькое изображение панды вокруг шарика… Так вот, не в коем случае не тыкай туда!

– Есть! – бодро донеслось из комнаты.

– И уж тем более не ищи там ничего про пони, окей?

– Есть! – еще громче крикнула Пинки.

– Даешь Пинки-клятву?

– Нет!

Ну, опустим момент, когда я осознал что я идиот, и что легче было вообще ничего не упоминать, и перейдем сразу к улице. На которой было холодно. Чертовски холодно, скажу я вам!

Денег хватило впритык на пару пачек чипсов и одну бутылку колы, и я шел домой насвистывая и подставляя лицо свежему морозному воздуху. В голове моей пронеслась картина, как Пинки берет банку принглзов и одним махом проглатывает все чипсины, от чего я невольно улыбнулся. Да, если Селестия заберет ее в конце недели – это будет очень грустно. Очень грустно – но очень правильно. А то она уже играет в контру! А через месяц что? Закурит? Или поней наведет? Я открыл колу и только сделал пару глотков, как тут же прыснул. Потому что сразу в моем воображении встала картина удивленной Пинки, разославшей пригласительные билеты, после того как она увидит полную квартиру наших, земных пони. Настолько живо и уморительно я представил ее мордочку, что половина колы оказалась на снегу, а половина на мне. По-доброму ругаясь («ах-ты плохая кола, сука ж ты такая!»), и отряхиваясь, я дошел до дверей подъезда. Приложив окоченевшими пальцами ледяной ключ к замку, я ввалился внутрь, и несмотря на пищание двери был несказанно рад приветствующей меня теплоте.

Я поднялся в лифте на свой этаж, размышляя о словах Пинки. Даже если Селестия ее забирает, у нас же есть еще целых четыре дня вечеринок! Черд, а что придумаешь дома? Хотелось бы сводить ее в зоопарк или на горные лыжи (тут я представил пони едущую с горы на четырех лыжинах, и мысленно обрадовался, что не пью сейчас колу). А выходит, максимум что могу предложить: комп и еда. Достойная встреча гостя из Эквестрии, достойная. Ничего не скажешь. Правда, можно было предложить ей книги или шахматы… Но кажется я пока еще не дальтоник, цвет шкурки у нее не фиолетовый, а рог если и есть, то явно взят у меня – воображение постоянно изменяет мне с другими писателями.

– Пинки, я принес еды!

В ответ я услышал лишь молчание. Испугавшись, что Селестия могла прибыть раньше срока, я наспех скинул с себя куртку и промчался в комнату. То что я увидел, тронуло меня если не то что бы до глубины – сжало все в комок и вывернуло наизнанку.

Пинки сидела на стуле, в полуобороте, быстро бегая глазами по строчкам. Кажется, там был открыт какой-то пост. Черное заглавие жирным шрифтом сразу бросилось в глаза.
«Человек и пони. Позы».

Я выдохнул. Меньше всего я хотел, чтобы Пинки читала это. И как она это нашла?! Меня всегда убивала эта черта фэндома, искать сексуальные услады в милых пони. Чипсы из моей руки выпали и гулко подкатились к Пинки. «Господи, мне же ее успокаивать все оставшиеся дни придется!».

Но случилось то, что я ожидал меньше всего. Пинки не разревелась, не ткнула в монитор копытом требуя объяснений. Вместо этого она подняла с пола банку чипсов и… Облизнула ее.

«Нет, Боже, только не это!», – свет в глазах начал мерцать с поразительной частотой. Я отказывался верить в происходящее, не мог, не желал, просто не смел в него поверить! И все таки это происходило. Мила Пинки повиливая бедрами подошла ближе.

– Знаешь… А пока тебя не было я многое успела посмотреть.

– Я з-заметил, – словно что-то оборвалось во мне, тысячи нитей сжимающие веру в прекрасное. И теперь прекрасное улетало, оставляя пустую оболочку. Мне было уже все равно, что мне говорят, и кто мне говорит – хоть розовая пони, хоть сам Сатана, решивший прогуляться по земле.

– Оу, и почему ты мне это не показывал? – она кокетливо погладила банку копытом.

Где весь этот бойкий тон, где резкость движений, где, где где?! Я стоял как вкопанный, прощаясь с мыслями о прекрасной Эквестрии. Самое грустное, что мне было уже все равно.

– И ты знаешь что сейчас произошло? – она сделала еще один шаг, и прикрыла глаза. Уголок ее рта легонько подрагивал. Что-то здесь не так… Она приблизилась к моему уху и прошептала:

– Сейчас… Ты… Повелся!

– Что? – я стоял будто огорошенный, не слыша первые секунды заливистого смеха.

– Аха-ха! Аха-ха-ха, о Селестия, как же это смешно! – Пинки каталась по полу, смеясь с такой силой, что я на всякий случай протер глаза – вдруг она размножилась как в серии с Озером? Смех был такой искренний, такой теплый и пронзительно-дерзкий что я невольно улыбнулся.

– Пинки! – я крикнул, пытаясь перекрыть ее крики, но она уже прыгала по всей квартире истошно вопя.

– Повелся, повелся, повелся!

Реальность быстро-быстро возвращала себе все краски. Вера в Эквестрию воспрянула с новой силой – с такой, с которой только можно было что-то возрождать. Тысячелетние фениксы скудели, и отходили в сторонку при виде моей широченной улыбки.

– А ну! – я поймал Пинки за хвост, но она все еще продолжала хихикать как сумасшедшая.

– Повелся, повелся, повелся!

– Пинки!

– Ну кааааааак вы могли до такого додуматься?

– Пинки!

Но она уже не слушала меня, продолжая всхлипывать от разрывающих тишину смешков.

– Слушай, ты в курсе что ты похож на лысого алмазного пса? Человек и пони? Ппфф! А пальцы-то, пальцы! Вот зачем копыту отростки? Аха-ха, ой не могу! – она продолжала смеяться и смеяться, а я не стал ничего говорить, просто улыбался во весь рот, закопавшись в гриву.

– Ох-хо, да… Вот это фантазия! Да я смотрю вам никакой Эквестрии не надо!

Как выяснилось позже, Пинки успела набрести не только на эту статью. Первое, что ей попалась на глаза, это была Молестия. И клянусь своим собственным хвостом, которого у меня нет, что она рассказывала про это так захлебываясь смехом, что я боялся, как бы она не стала травить такие истории самой принцессе.

– Я представляю ее лицо кх-кх, – Пинки еле сдерживала смешки, – если бы она увидела это, кх-кх-хаа-хаха-хаах-аха! – ну или не сдерживала и опять принялась кататься по полу.

После десяти минут объяснений, про клопперов и иже с ними, Пинки спросила про свою темную роль. Как я не юлил, выкрутиться не удалось – Пинки использовала сильнейшее в мире оружие – щекотку и грустные глаза. Когда я закончил хохотать и умиляться (то вместе, то поочередно), пришлось рассказывать. Читать я конечно ей не дал – так, описал вкратце. Узнав про «Кексики» ее счастью не было предела – она даже захотела театральную постановку. Ну что не сделаешь, ради розовой поняшки? Я притащил с кухни нож, обмазал хрюкающую от смеха мордочку кетчупом и минут двадцать изображал из себя истошно воющую жертву.

– Обязательно надо будет устроить темную Дэш! Она мне как раз задолжала двадцать битов на салюты! – потирала копыта Пинки. – Правда у вас неправильная какая-то Деш, вырваться из ремней она может… Я однажды привязала ее к дереву, перед выступлением Вандерболтов в Понивилле.

Я покосился на поняшку.

– У-упс, – она извинительным взглядом на меня посмотрела, – но она мой торт съела! Веееесь! – грустно протянула Пинки. – А ты кстати не из этих надеюсь?

– Не из кого?

– Ну не из поех… Не из клопперов? – она вдруг резко вскочила в другой конец комнаты, но тут же расслаблено вильнула хвостом и подмигнула. – А то если из…

– Хватит!

– Аха-ха, никогда не надоедает! Лысым собакам нравятся пони, ой умора! – она снова повалилась на пол держась за животик, да я и сам, признаюсь, смеялся в этот момент до слез. Спустя несколько секунд бодрого ржача (а по другому и не скажешь), мы упали словно подкошенные, Пинки на пол, а я на стоящую поодаль кровать.

– Пинки, ну ты просто охеренский бро!

– Охрененский бро? Это что значит?

– Ну это с тобой офигенно тусить, есть пиццу или там прикалываться.

– Лол, то есть мы с Дэши – охеренские бро?

– Ну да, как-то так, – я рассмеялся и вытянулся на кровати.

– А знаешь, что еще делают охрененские бро? – Пинки вскочила надавив мне на грудь всеми четырьмя копытами и ткнулась носом в кетчупе прямо в мой собственный нос.

– Ну?

– ИГРАЮТ В ИГОРИ!

– ДЫААААААААААААА!!!!


– Давай жми! Жми ты его, ну куда ты побежала! – я раздраженно стукнул по клавиатуре.

– Щааа…

– Ну черт возьми, Пинки, что ты делаешь?!

– Ты бы сам попробовал играть копытами! – Пинки от усердия высунула язык, и все-таки ей удалось настигнуть противника. – Х-ха! Есть!

– Слушай Пинки, а если бы один из таких клопперов подобрался к Рэинбоу Дэш, что бы она сделала?

– Не знаю, – Пинки увлеченно раздавала тумаки виртуальным оппонентам.

– Ну а все-таки?

– Не знаю. А можно использовать те слова, которые ты мне запретил?

– Ну, допустим можно.

Пинки отвалилась на кресле, и закинула в рот очередную порцию чипсов.

– Знаефь фто, – она сделала гигантский глоток и продолжила. – Я думаю Рэинбоу Дэш от души бы переебала ему копытом!

Раздался чуть приглушенный звук удара двух предметов и тихое «ай».

А вы что думали? Отбивать брохуф по копыту – не так и просто!

Костяшки болят.

;)